Введение к работе
Актуальность темы исследования. Одним из малоисследованных вопросов отечественной истории XVI—XVIII вв. является проблема преемственности золотоордынских государственных традиций в Русском государстве касательно управления Уфимским уездом. В ходе принятия башкирами русского подданства в середине XVI в. царское правительство столкнулось здесь с социальными отношениями, которые не позволяли использовать традиционные методы управления путем включения наиболее лояльной части местной элиты в состав служилого сословия России. В этих условиях присоединение башкир шло по пути адаптации существующих традиционных институтов башкирского общества к государственной структуре Российского государства.
Под государственной традицией подразумевается историко-генетическая преемственность общих, основных и существенных признаков, принципов и компонентов государственного устройства, передающихся от одних государств к другим. Согласно источникам при принятии башкир под свое подданство царская власть использовала золотоордынские методы и приемы государственного управления, принципы отношения центра с регионами, что предопределило уникальный статус башкир в составе Русского государства с сохранением вотчинного права на родовые земли и с широким внутренним самоуправлением.
Актуальность темы диссертационного исследования становится еще более явственной в свете последних реформ в области местного самоуправления в России. Сохранение и использование каких-либо проверенных временем государственных традиций в области управления, отношений центра с субъектами, на наш взгляд, является залогом стабильного развития российского общества.
Объектом исследования является власть в башкирском обществе в условиях русского подданства, предметом — золотоордынские (тюрко-монголь-ские) государственные традиции управления Уфимским уездом, применяемые русским правительством.
Хронологические рамки исследования охватывают время с 1552 по 1736 г. Нижняя граница обусловлена взятием русскими войсками Казани 2 октября 1552 г. Именно после этого события начинается обсуждение рядом башкирских родов вопроса о принятии русского подданства и сам процесс их вхождения в состав Русского государства. Однако первая глава нашей диссертационной работы включает отрезок времени с первой трети XIII по первую половину XVI в. Подобный выход за пределы хронологических рамок темы исследования определяется тем, что именно в начале XIII в. были сформулированы основные принципы административно-политического управления башкирами, которые фактически предопределили политическое, административное и государствен-
ное строительство на дальнейшие столетия. Верхняя граница хронологических рамок — 11 февраля 1736 г., когда вышел именной Указ Анны Иоанновны, существенно преобразивший традиционный образ управления башкирами, положивший начало интеграции башкирского общества в общеимперскую структуру.
Территориальные рамки исследования обусловлены ареалом проживания башкирских родов, границы которого не были постоянными, изменялись в зависимости от многочисленных внутренних и внешних факторов. К моменту присоединения башкир к Русскому государству они занимали почти весь Южный Урал по обеим его склонам от Нижней Камы и Средней Волги до верховьев pp. Яик и Тобол. Впоследствии европейская часть края составила новообразованный Уфимский уезд.
Южная граница уезда проходила с юга на север, примерно от среднего течения Яика до Волги в районе Саратова и Самары. На северо-западе она шла до устья р. Кинель, далее — по среднему течению р. Сок, верховьям р. Кондурча, затем по р. Шешме и до р. Камы. Местами башкирские земли заходили за Каму, а на севере доходили примерно до устья р. Сылвы и среднего течения Чу-совой. Далее границы Уфимского уезда суживались к югу и шли по восточному склону Уральских гор до среднего течения р. Яик.
В 1708 г. в связи с образованием губерний основная территория расселения башкир составила Уфимскую провинцию.
Степень изученности темы. Данная тема не являлась предметом специального исследования. Историки акцентировали внимание лишь на вопросах о характере и условиях признания башкирскими родами русского подданства, рассматривали отдельные аспекты управления краем во второй половине XVI — XVII в. При подобном подходе исследовать проблему преемственности форм и методов управления башкирским краем на протяжении XVI—XVIII вв. не представляется возможным.
Так, например, интерес дореволюционных историков к этому краю был обусловлен масштабами колонизации, сложностью и противоречивостью процесса интеграции нерусских народов края в административную структуру Российского государства. Однако многие из них, указывая на привилегированное положение башкир, особый статус башкирского общества в составе России, объясняли это либо добровольным характером присоединения, либо противоречивостью позиции самого российского правительства по вопросу управления башкирским краем. При этом исключалась всякая преемственность государственного строительства в России от Золотой Орды .
Фирсов Н. А. Инородческое население прежнего казанского царства в новой России до 1762 года и колонизация Закамских земель // Ученые записки Казан, ун-та. Казань, 1870. Т. IV. С. 321— 628; Перетяткович Г. В. Поволжье в XVII веке и начале XVIII века (очерки из истории колонизации края). Одесса, 1882; Рычков П. И. История Оренбургская (1730—1750). Оренбург, 1896.
В поле зрения местных башкирских ученых-просветителей XIX — начала XX в. был дорусский период истории башкир. В их числе М. Уметбаев, Т. Ялсы-гулов, Г. Сокорой и др., которые придерживались мнения, что особое положение башкирских земель в составе Русского государства обуславливалось добровольностью и условиями принятия башкирскими родами подданства царя . При этом М. Уметбаев большое внимание уделяет истории табынцев и отмечает, что они в числе некоторых других зауральских башкирских родов вошли в состав Московии под принуждением. В то же время башкирские просветители XIX — начала XX в. внесли весомый вклад в дело сбора и публикации материалов, касающихся средневековой истории башкир. Однако они не были должным образом знакомы с методологией источниковедческого анализа, в их работах отсутствует критический подход к обнаруженным и публикуемым источникам.
Большинство советских исследователей, как и авторы предыдущего периода, рассматривали лишь вопросы интеграции территории расселения башкир в состав Русского государства, однако уже в соответствии с марксистско-ленинским формационным подходом к истории .
С середины 1940-х гг. на смену концепции «насильственного завоевания» башкирского края Русским государством пришла идея «добровольного вхождения». В это время ряд интересных положений, касающихся характера отношений между Россией и башкирами, выдвинул крупный специалист по русскому феодализму Н. В. Устюгов. «В то время, когда башкиры переходили в подданство Русского централизованного государства, они по своему общественно-политическому развитию еще не вышли из стадии феодальной раздробленности. Феодал периода феодальной раздробленности — вольный слуга и может избирать себе государя по собственному усмотрению. Он служит только до тех пор, пока условия службы его удовлетворяют. Не понравилась служба — он вправе отъехать к другому государю», — писал в одной из своих работ Н. В. Устюгов . Выдвигая свою концепцию свободного вассалитета башкир в составе России, он опирался в основном на труд академика Б. Я. Владимирцова «Общественный строй монголов: Монгольский кочевой феодализм» . Н. В. Устюгов приравнивал отношения между башкирами и Россией к отношениям вассала и сюзерена в Западной Европе, основные принципы которых, согласно
1 Уметбаев М. Ядкар (на башк. яз.). Уфа, 1984; Галяутдинов И. Г. «Тарих нама-и булгар»
Таджетдина Ялсыгулова. (Лингвотекстологический анализ списков памятника. Грамматический
очерк, лексика, сводный текст и перевод). Уфа, 1990; Сокорой Г. Сияние свечи (на башк. яз.). Уфа,
1995.
2 Устюгов Н. В. Башкирское восстание 1662—1664 годов // Исторические записки. М. ; Л.,
1947. Т. 24. С. 119; ДемидоваН. Ф. Башкирское восстание 1735—1736 гг.: автореф. дис. ... канд. ист.
наук. М., 1956.
3 Устюгов Н. В. Башкирское восстание 1737—1739 гг. М. ; Л., 1950. С. 5, 7.
4 Владимирцов Б. Я. Общественный строй монголов: Монгольский кочевой феодализм. Л., 1934.
концепции исследователя, были сформированы в период нахождения русских княжеств и башкирских родов в составе монгольского государства.
А. П. Чулошников одним из первых обратил внимание на сохранение золо-тоордынских пережитков в социальной структуре башкирского общества после их присоединения к Русскому государству. Заметное расширение и обновление ис-точниковой базы за счет собственно башкирских летописей (шежере. — И. Б.) позволило ему сделать вывод, что социальные слои тарханов, батыров и князей были унаследованы Москвой от татар Казанского и Астраханского ханств. Однако историк в силу ограниченности темы своего исследования не стал вскрывать причины их сохранения в башкирском обществе XVI и последующих веков .
В 60—90-е гг. XX века в отечественной науке наступает качественно новый этап в исследовании истории края. Историки обратились к изучению вопросов социально-экономического развития башкирского общества XVI— XVIII вв. Ключевой проблемой всех работ является вопрос о существовании вотчинного права, т.е. земельного законодательства, осуществлявшегося в башкирском крае со времени присоединения к России. Именно вотчинное право, по определению авторов того периода, не только предопределило уникальный правовой статус башкирского общинного землевладения, но и повлияло на
все важнейшие социально-экономические процессы в крае .
В соответствии с этим положением Н. Ф. Демидова отмечает, что в XVI— XVII вв. в башкирском крае сохранялись особая система управления и ряд привилегий для местного населения. Указанная специфика была вызвана стремлением правительства переложить охрану юго-восточных границ Русского государства на башкирское родовое ополчение. В соответствии с этим в основу управления башкирами и территорией их расселения в XVI—XVII вв. положен принцип сохранения самостоятельности внутрифеодального управления башкирских общин и признание правительством вотчинного права башкир на землю.
Таким образом, советские исследователи 60—90-х гг. XX в., как и дореволюционные авторы, ограничились изучением специфики интеграции башкирского общества в административную структуру Русского государства. Ими
Чулошников А. П. Феодальные отношения в Башкирии и башкирские восстания XVII и первой половины XVIII в. // Материалы по истории Башкирской АССР (далее — МИБ). М. ; Л., 1936. Ч. 1. Башкирские восстания в XVII и первой половине XVIII в. / отв. ред. А. П. Чулошников. С. 10—12.
2 Демидова Н. Ф. Социально-экономические отношения в Башкирии в первой четверти XVIII в. // Материалы научной сессии, посвященной 400-летию присоединения Башкирии к Русскому государству. Уфа, 1958. С. 23—67; Ее же. Землевладение и землепользование в Уфимском уезде в XVI—XVII веках. Ежегодник по аграрной истории стран Восточной Европы. 1960. Минск, 1962. С. 12—128; Ее же. Управление Башкирией и повинности населения Уфимской провинции в первой трети XVIII века // Исторические записки. М., 1962. Т. 68. С. 45—72; Акманов И. Г. Башкирия в составе Российского государства в XVII — первой половине XVIII века. Свердловск, 1991; Шакурова Ф. А. Башкирская волость в середине XVIII — первой половине XIX века. Уфа, 1992.
отмечалось, что она предопределялась существованием особого земельного законодательства — вотчинного права башкирского населения. Однако историки не ставили перед собой задачу выяснить обстоятельства его происхождения в предшествующую эпоху.
Впервые в отечественной историографии попытку обнаружения вотчинного права башкир в дорусский период предприняли Р. Г. Кузеев, А. Н. Усманов .
Р. Г. Кузеев сформулировал положение, согласно которому ногайские правители в башкирском крае претендовали на золотоордынское политическое наследство, на власть над башкирскими родами. Он подчеркивал, что мирное соседство и сотрудничество чередовались с враждой и столкновениями, но конфликтность стала преобладать лишь к середине XVI в.
На основании сведений башкирских шежере А. Н. Усманов сделал вывод о том, что вотчинное право сложилось у башкир в период создания Монгольской империи. После присоединения башкир к Русскому государству царское правительство не изменило порядка землевладения, закрепив за башкирами их исконные владения, оставив за ними права вотчинников.
Впервые проблема преемственности традиций в сфере управления, права от одного общества к другому получила теоретическое обоснование в постсоветской историографии в работах В. В. Трепавлова, Р. Ю. Почекаева.
Изучению традиционных элементов монгольской государственности XIII в., т.е. компонентов социально-политического устройства, перешедших в нее из административных структур раннего средневековья, посвящена монография В. В. Трепавлова . Предметом данного исследования стал государственный строй Монгольской империи, внимание в работе сконцентрировано на государственных традициях. На основе анализа и изучения широкого пласта разнообразных видов источников автор пришел к выводу о преемственности государственных традиций в области управления в империи Чингисхана от древнетюркских и Уйгурского каганатов VI—IX вв. В заключительной части своего исследования В. В. Трепавлов затронул вопросы эволюции государственных традиций в конце XIII—XIV вв., обосновав необходимость дальнейшего изучения проблемы преемственности в сфере управления и права в кочевых обществах постордынского периода.
Кузеев Р. Г. К этнической истории башкир в конце I — начале II тысячелетия н. э. (Опыт сравнительно-исторического анализа шежере, исторических преданий и легенд) // Археология и этнография Башкирии. Уфа, 1968. Вып. III; Его же. Происхождение башкирского народа: Этнический состав, история расселения. М., 1974; Его же. Башкиры и ногайцы: этнические взаимосвязи // Основные аспекты историко-географического развития Ногайской Орды. М., 1991; Его же. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала. Этногенетический взгляд на историю. М., 1992; Его же. Историческая этнография башкирского народа. 2-е изд., стереотип. Уфа, 2009; Усманов А. Н. Добровольное присоединение Башкирии к Русскому государству. Уфа, 1982.
Трепавлов В. В. Государственный строй Монгольской империи XIII в.: проблема исторической преемственности. М., 1993.
В двух других работах по истории Ногайской Орды и отношениям башкир с ногаями В. В. Трепавлову благодаря введению в научный оборот комплекса документов из фонда «Ногайские дела» удалось воссоздать систему управления башкирами правителями Ногайской Орды. Автор доказал, что территория расселения башкир не была разделена между улусами Ногайской Орды, а представляла особое наместничество, подати с которого поступали в общую казну Орды . В своих последних монографиях и научных статьях В. В. Трепавлов показал постепенное приспособление башкир к другим условиям существования в составе России, их адаптацию к ее политическому строю и законодательству. По его мнению, решающее значение в этом сыграло использование Русским государством золотоордынских методов и приемов государственного управления над башкирами .
Работы Р. Ю. Почекаева посвящены проблемам формирования и развития права в Улусе Джучи (Золотой Орде), их эволюции в постордынских государственных образованиях, Казахском ханстве в частности. Автор в качестве источников чингизидского права на территории Улуса Джучи называет древнее право торе, Великую Ясу Чингисхана и ярлыки ханов как независимых верховных правителей. Он обосновал преемственность некоторых его элементов в ка-захских жузах от Золотой Орды .
С критикой работ, посвященных концепции трактовки московской государственности как исторического преемника Золотой Орды, выступил Ч. Гальперин. Он, отрицая преемственность властных полномочий московских царей от золотоордынских ханов на земли распавшейся Орды, указывает, что Московия была прежде всего православным христианским царством, наследником Киева и Владимира, а вовсе не Сарая; Московия заимствовала ряд учреждений и институтов Монгольской империи, участвовала в политической жизни татарских государств, ей был знаком бытовавший в политической практике татарских послов тезис о связи чингизидов и Рюриковичей, но не более того. Историк приходит к выводу, что Московия не была политическим наследником государственности Золотой Орды и ее правитель никогда не считал себя «новым
татарским ханом» .
1 Трепавлов В. В. Ногаи в Башкирии XV—XVII вв. Уфа, 1997; Его же. История Ногайской ор
ды. М., 2001.
2 Трепавлов В. В. «Белый царь». Образ монарха и представления о подданстве у народов Рос
сии XV—XVIII вв. М., 2007.
Почекаев Р. Ю. Особенности формирования и эволюции правовой системы Улуса Джучи // Тюркологический сборник. 2005: Тюркские народы России и Великой степи. М., 2006. С. 301—322; Его же. Основные этапы эволюции казахского суда биев (XV — начало XX в.) // Зангер. 2008. № 4 (81). С. 51—58; Его же. Право Золотой Орды. Казань, 2009.
Гальперин Ч. Вымышленное родство. Московия не была наследницей Золотой Орды // Родина. 2003. № 12.
Некоторые моменты вопроса о золотоордынских государственных традициях в Русском государстве были затронуты в монографиях и научных публикациях ряда современных исследователей в последние 10—15 лет.
Н. А. Мажитов и А. Н. Султанова развили концепцию Р. Г. Кузеева и А. Н. Усманова о вотчинном землевладении башкирских родов в дорусский период. Согласно их исследованию вотчинное право возникло у башкир в результате договора о союзе, который был заключен между вождями башкирских родов и правителями Монгольской империи. Н. А. Мажитов указал на то, что владение землями было обусловлено определенными обязательствами башкир, среди которых главную роль играли ясак и военная служба .
А. 3. Асфандияров дал четкую характеристику социальному, общественно-политическому развитию, родовой структуре башкир в первое столетие после их вхождения в состав Русского государства. Он отметил, что многие черты внутреннего самоуправления башкир предшествующего периода были сохранены и после принятия ими подданства русского царя .
Проблемам адаптации существующих традиционных институтов башкирского общества к структуре Российского государства во второй половине XVI — первой трети XVIII в. посвящена монография Б. А. Азнабаева. Рассмотрение социально-экономического и политического развития башкирского общества в XVI—XVIII вв., выявление внешних и внутренних политических факторов развития Российского государства, повлиявших на изменение общего курса управления башкирами и территорией их расселения на протяжении XVI— первой трети XVIII в., всестороннее изучение аппарата управления башкирским краем, т.е. структуры и деятельности центральных и местных учреждений, осуществлявших процесс интеграции края в систему российской государственности, позволили автору выявить и тщательно проанализировать методы и аппарат интеграции Башкирии в административную структуру России. При этом им впервые были затронуты вопросы государственно-правовых отношений, существовавших в башкирском обществе в золотоордынский период. Так, Б. А. Азнабаев отмечает, что в середине XVI в. при установлении башкирского подданства правительство Ивана IV
воспользовалось традициями и опытом Золотой Орды и других государств, кото-
з рые придерживались государственно-правовой системы джучидов .
Р. Н. Рахимов в ряде своих монографий и статей непосредственно обратился к вопросу традиций Золотой Орды в военном деле башкир в XVI—
1 Мажитов Н. А., Султанова А. Н. История Башкортостана. Древность. Средневековье. Уфа, 2009.
Асфандияров А. 3. Башкирия после вхождения в состав России (вторая половина XVI — первая половина XIX в.). Уфа, 2006; Его же. Башкирские тарханы. Уфа, 2006.
Азнабаев Б. А. Интеграция Башкирии в административную структуру Российского государства (вторая половина XVI — первая треть XVIII в.). Уфа, 2005.
XVII вв. К их числу исследователь относит десятичную систему организации, характер вооружения, тактику ведения боевых действий, сохранение архаичных групп тарханов и батыров .
В процессе исследования истории городов на территории башкирского края Р. Г. Буканова впервые в отечественной историографии рассмотрела вопрос о принадлежности земель, на которых были построены правительствен-ные центры на землях башкир в XVI—XVII вв. Ею затронута и тема образова-ния Уфимского уезда, его административных границ . В другой статье Р. Г. Буканова одной из первых затронула вопрос о роли башкир в системе взаимоотношений московского правительства с ногайцами, калмыками и казахами в XVI—XVIII вв., ввела в научный оборот ряд новых дел из фонда «Калмыцкие дела» РГАДА, которые представляют большую ценность и для нашего исследования. Автор статьи пришла к важному выводу, что пограничное положение башкирского народа в составе России в XVI—XVIII вв. оказывало непосредственное влияние на их социально-экономическое и политическое развитие. Им постоянно приходилось вести борьбу не только в интересах Российского государства по охране юго-восточных границ, но и вступать в сложные взаимоот-
ношения с пограничными соседями: ногаями, калмыками и казахами .
Таким образом, обзор имеющейся литературы свидетельствует о практической неразработанности темы золотоордынских традиций государственного управления Уфимским уездом, применяемых впоследствии Русским государством. Исследователи основное внимание уделяли характеру и условиям признания башкирскими родами русского подданства, формирования и функционирования местной администрации, которая представляла власть царя в регионе. И лишь в последние годы ряд историков в своих публикациях обратили внимание на тему, ставшую предметом нашей диссертационной работы, тем самым обозначив актуальность написания обобщающего научного труда по проблеме.
Рахимов Р. Н. Участие военно-служилых сословий Южного Урала в походах Российской армии в 90-е годы XVIII века: по материалам РГАДА и РГВИА // Археография Южного Урала: Исторические источники и современные методы: материалы межрегиональной науч.-практ. конф. Уфа, 2001. С. 135—139; Его же. Традиции Золотой Орды в военном деле башкир XVII—XVIII вв. // Золо-тоордынское наследие: материалы Междунар. науч. конф. «Политическая и социально-экономическая история Золотой Орды (XIII—XV вв.)». 17 марта 2009 г.: сб. статей. Казань, 2009. Вып. 1. С. 170—174; Кортунов А. И., Рахимов Р. Н. Аннотированная хроника военной службы народов Урала в XVI—XIX вв. Уфа, 2009.
Буканова Р. Г. Города-крепости Юго-Востока России в XVIII веке: История становления городов на территории Башкирии. Уфа, 1997.
Буканова Р. Г. Из истории заселения Уфимского уезда в первой половине XVII века (до сооружения Закамской черты). Воронеж, 1979.
Буканова Р. Г. Взаимоотношения башкир с ногайцами, калмыками и казахами в XVI— XVIII вв. //Ватандаш. 2010. №6. С. 36—51.
Характеристика источниковой базы исследования. Исследование опирается на широкий круг как опубликованных, так и извлеченных из архивохранилищ источников. Основой диссертационной работы явились архивные источники, выявленные в семи фондах Российского государственного архива древних актов . Использовались и опубликованные источники. В «Полном собрании законов Российской империи» напечатаны указы царей и Сената, до-ношения и проекты местных администраторов, касающиеся истории управления башкирами и башкирским краем, социально-экономической, демографической, религиозной политики царского правительства. Большую информативную ценность по нашей теме представляют «Материалы по истории Башкир-скои ACCP»Z. В них содержатся сведения о характере башкирского подданства, об управлении краем, о башкирском самоуправлении и административных дорогах, а также о волостях. Некоторая полезная информация по системе местного самоуправления башкир представлена в «Материалах по истории России», изданных А. И. Добросмысловым .
Специфика исследования предполагает использование и таких источников, как законодательные акты, делопроизводственные документы, памятники устного народного творчества.
Законодательные акты. В данную группу входят в первую очередь жалованные грамоты, в которых закреплялись взаимные права и обязанности. Они вручались представителям башкирских родов в ходе добровольного принятия ими российского подданства. Тексты грамот хранились в Приказе Казанского дворца и Уфимской приказной избе. Однако почти все жалованные грамоты к моменту составления Полного собрания законов были утрачены.
В 1721—1735 гг. выходят указы, дающие возможность реконструировать некоторые положения жалованных грамот XVI — начала XVII в. (именной указ от 27 июля 1728 г. «Об отделении Уфимской провинции от Казанской провинции, о состоянии оной в особом ведомстве Сената и о назначении для управления оной Воеводою Бригадира Бутурлина», адресованный башкирам
Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 16. Внутреннее управление; Ф. 119. Калмыцкие дела; Ф. 1173. Уфимская приказная изба; Ф. 1324. Спорные дела Генерального межевания; Ф. 233. Печатный приказ; Ф. 248. Кабинет министров; Ф. 248. Правительствующий Сенат; Ф. 273. Камер-коллегия.
2 МИБ. Ч. 1. Башкирские восстания в XVII и первой половине XVIII в. / отв. ред. А. П. Чулош-ников. М. ; Л., 1936; МИБ. Т. III. Экономические и социальные отношения в Башкирии в первой половине XVIII в. / сост. Н. Ф. Демидова. М. ; Л., 1949; МИБ. Т. IV. Ч. 1. Экономические и социальные отношения в Башкирии и управление Оренбургским краем в 50—70-х годах XVIII в. / сост. Н. Ф. Демидова. М. ; Л., 1956; МИБ. Т. VI. Оренбургская экспедиция и башкирские восстания 30-х годов XVIII в. / авт.-сост. Н. Ф. Демидова. Уфа, 2002.
Материалы по истории России. Сб. указов и других документов, касающихся управления и устройства Оренбургского края/сост. А. И. Добросмыслов. Т. I. 1734. Оренбург, 1900.
всех дорог и волостей ; сенатский указ от 6 сентября 1732 г. «О поступаний в содержании суда и расправы в Уфимской Провинции между иноверцами по инструкции, данной в 1728 году Уфимскому Воеводе Бутурлину» ).
О радикальном изменении правительственной политики в отношении башкир говорят указы, принятые в период организации и деятельности Оренбургской экспедиции (проект обер-секретаря Сената И. К. Кирилова «Изъяснение о Киргиз-Кайсакской и Каракалпакской Ордах» после высочайшей резолюции, последовавшей 1 мая 1734 г., приобрел силу именного указа ; «Инструкция Статскому Советнику Ивану Кирилову отправленному для постройки города при Устье реки Орь» от 18 мая 1734 г. ; именной указ от 11 февраля 1736 г., данный генерал-лейтенанту Румянцеву и статскому советнику Кирилову ).
Указы Приказа Казанского дворца по челобитным башкир в некоторой степени отражают политику правительства в отношении башкирского населения Уфимского уезда XVII в. Сравнительно небольшая часть указов Приказа подтверждала тарханское звание служилых башкир. Отдельные из них позволили уточнить служебные обязанности тарханов.
Делопроизводственная документация. В отличие от законодательных актов делопроизводственные материалы позволяют выявить изменения в системе административного управления башкирским краем, происходившие в XVII в. Наибольшую важность для нашей темы имеют документы, оформлявшиеся в виде наказов и инструкций. Единственный из полностью сохранившихся текстов наказов уфимских воевод (наказ Ф. И. Сомову от 15 января 1664 г.) содержится в фонде дел Сената по Оренбургской губернии . В материалах фонда Сената по Казанской губернии содержится полный текст инструкции 1728 г. уфимскому воеводе П. И. Бутурлину .
Материалы фонда «Спорные дела Генерального межевания» в определенной мере позволяют восполнить утрату большинства отказных грамот, хранившихся в архиве Уфимской приказной избы.
Основная масса документов судебно-следственного делопроизводства появилась вследствие земельных конфликтов, вызванных нарушениями вотчинных прав башкирских общин. Как правило, в состав судных дел входят че-
'№ 5318. Полное собрание законов Российской империи, с 1649 г. (далее — ПСЗ). Т. VIII. 1728—1732. СПб., 1830. С. 69. 2 №6174. Там же. С. 915. 3№6571. ПСЗ. Т. IX. 1733—1736. С. 309—317.
4 №6576. ПСЗ. Т. IX. 1733—1736. С. 324.
5 №6890. Там же. С. 741— 745.
бРГАДА. Ф. 248. Оп. 3. Кн. 132. Л. 109—131. 7РГАДА. Ф. 248. Оп. 5. Кн. 261. Л. 344.
лобитные, в которых представители обеих сторон отстаивали свои права на землю, отказные грамоты, копии с указов, выписки из ясачных и писцовых книг, наказы воевод, перечневые записи, записи обыскных речей и поручные списки. Материалы фонда «Уфимская приказная изба» РГАДА позволяют проследить, как менялось отношение администрации к вотчинному праву башкирского населения, выявить основные методы захвата вотчинных угодий служилыми людьми и переселенцами из других уездов, башкирами другого рода (общины), охарактеризовать позицию ясачных башкир и различных категорий землевладельцев Уфимского уезда к земельному законодательству, изучить действие корпоративных связей внутри башкирского общества.
Памятники народного творчества. Учитывая специфику периода XIII— XVI вв. в источниковедческом плане, когда археологические источники исчезают, а письменные редки и обрывочны по информативности, основными источниками выступают памятники народного творчества. В устной исторической традиции мы можем выделить три основных вида использованных нами источников: 1) шежере, генеалогические предания; 2) историко-литературные сочинения (таварих); 3) исторические предания, эпосы. При этом первые два вида мы не можем отнести к фольклорным материалам ввиду их исторической концепту ал ьности и идейной направленности. Более того, шежере после присоединения башкир к Русскому государству выполняли роль юридических документов, на которые ссылались при подтверждении вотчинных прав рода на занимаемые земли, при обосновании принадлежности того или иного лица к привилегированным слоям общества (бии, тарханы, батыры).
На протяжении многих столетий башкирские рода отражали историческое прошлое в своих генеалогических летописях, именуемых шежере. В исследовании использовались переводы шежере на русский язык из сводов «Башкир-
і 2
ские шежере» и «Башкирские родословные» . Характерной чертой шежере является то, что по мере развития социальных отношений и политической организации они все большее внимание уделяют обоснованию легитимности власти того или иного бия, его потомков внутри башкирского рода. В работе использованы ценные сведения из шежере башкирских родов Юрматы, Усерган, Бурзян, Карагай-Кыпсак, Тамъян, Ирякте и др.
С усилением процесса этнической консолидации в XVI—XVII вв. среди башкир возрастает интерес к истории не только отдельно взятого рода, но и союза родов, нередко и этнического региона. В этих условиях появляется новый жанр башкирских исторических записей — «таварих». Одним из образцов
Башкирские шежере / сост., пер. текстов, введение и коммент. Р. Г. Кузеева. Уфа, 1960. Башкирские родословные / сост., предисл., поясн. к пер., пер. на рус. яз., послесл. и указ. Р. М. Булгакова, М. X. Надергулова; науч. рук. Р. Г. Кузеев. Вып. 1: Издание на рус. яз. Уфа, 2002.
этого жанра выступает «Чингизнаме», которое предстает перед исследователями как произведение, повествующее о взаимоотношениях башкирских предводителей родов с Чингисханом, а не только памятник общетюркского значения о завоеваниях последнего .
В. В. Трепавлов указал на четыре «канала» движения государственных традиций в истории: практику государственного управления, памятники письменности, устное народное творчество и обычно-правовые нормы, которые являются продуктами духовной деятельности, т.е. представлениями, воплощен-ными в идеальных (фольклор, норматика) или материальных (тексты) формах . В этой связи неизбежно обращение еще к одному виду памятников народного творчества — фольклорным материалам. Разумеется, фольклор не может служить историческим источником в прямом смысле слова, т.е. для поиска информации о событиях прошлого, однако позволяет реконструировать представления башкир об этих событиях.
Достоверность сообщений, излагаемых в шежере, историко-литературных сочинениях, устном народном творчестве, косвенно подтверждается сведениями из путевых заметок, исторических сочинений восточных и западных миссионеров и путешественников. В ходе работы над темой исследования нами привлекались отрывки из работ и сочинений Ибн ал-Асира, Фазлаллаха Рашид ад-Дина, Юлиана, Виллема Рубрука, брата Иоганки, Иоанна де Плано Карпини и др. Об их значимости, исторической ценности источниковедами, занимающимися их изучением, написано много. Вкупе с источниками собственно башкирского происхождения они дополняют картину событий, происходивших в башкирском крае на протяжении XIII—XIV вв.
Еще одну группу источников составляют сочинения монгольского происхождения. Если текст «Сокровенного сказания монголов» («Тайная история монголов») сохранился до наших дней в первозданном виде, то Великая Яса Чингисхана — свод уложений, сформулированных самим основателем Монгольской империи, на чьей основе функционировала вся политико-правовая система чингисизма, — не имеет сохранившейся полной копии. Однако восточные авторы XIII—XV вв. свидетельствуют, что такие списки существовали.
Цель диссертационного исследования определена нами исходя из неразработанности темы золотоордынских государственных традиций управления Уфимским уездом в исторической науке, объема и характера письменных, фольклорных и прочих источников, доступных для исследователей в настоящее время. Целью работы является выявление золотоордынских (тюрко-
Чингизнамэ // Антология башкирской литературы: в 2 т. Т. 1. XIII—XVIII века (на старо-тюрк. и башк. яз.) / сост., авт. вступ, ст. М. X. Надергулов, Г. Б. Хусаинов. Уфа, 1999. С. 252—290. 2 Трепавлов В. В. Государственный строй Монгольской империи... С. 4.
монгольских) государственных традиций в системе управления Русского государства над башкирским краем в XVI — первой трети XVIII в.
Поставленная цель обусловила конкретные задачи исследования:
изучить государственный строй Монгольской империи;
рассмотреть обстоятельства и условия вхождения башкирских родов в состав Улуса Джучи Монгольской империи, предопределившие, в свою очередь, основные золотоордынские принципы управления башкирами;
определить основные принципы государственного управления Золотой Орды в поздних постордынских государствах;
проанализировать ход и условия принятия башкирскими родами русского подданства;
выявить и охарактеризовать золотоордынские государственные традиции в системе управления Русского государства Уфимским уездом;
проследить за эволюцией общего курса управления башкирами во второй половине XVII — первой трети XVIII в.
Методологическая основа исследования основывается на сравнительно-историческом анализе источников, анализе социально-политической стратификации башкирского общества, определении и сравнении статуса башкирского края в составе Монгольской империи (Золотой Орды), постордынских государственных образований и Русского государства во второй половине XVI — первой трети XVIII в. При этом мы придерживались принципов историзма и объективности, которые позволяют выявить логику исторического процесса и определить основные тенденции развития, избегая в то же время идеологической предвзятости. Принцип историзма способствует рассмотрению предмета исследования в его эволюции и взаимосвязи с внутренними, территориальными процессами, предполагает рассмотрение явлений в их становлении и развитии в органической связи с порождающими их объективными условиями и субъективными факторами. Благодаря принципу научной объективности исследуемый предмет был подвергнут критической оценке в контексте реальных условий указанного периода. Системный подход, сравнительно-исторический и проблемно-хронологический методы исследования дают возможность рассматривать изучаемые явления во всей их полноте в контексте исторических условий. Использование принципов сопоставления общего и частного, местного и общегосударственного (части и целого) способствовало более целостному осмыслению поставленной проблемы.
Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые в историографии на основе привлечения широкого комплекса разнообразных источников выявлены и охарактеризованы золотоордынские государственные традиции в управлении Уфимским уездом во второй половине XVI — первой тре-
ти XVIII в. В работе раскрываются практически неизученные аспекты адаптации существующих традиционных институтов башкирского общества к государственной структуре России. С учетом новейших теоретических подходов показан сложный механизм взаимоотношений башкирского общества с центральными властями, обусловленных договорным характером и условиями принятия башкирами русского подданства; раскрыты причины отказа от традиционных (золотоордынских) и установления наиболее оптимальных методов управления башкирским краем, устранявших главные причины башкирских восстаний.
Научно-практическая значимость исследования. Результаты исследования могут быть использованы в образовательной программе (лекции, семинарские занятия по истории Отечества и Башкортостана), при издании коллективных монографий, статей, учебных пособий.
Основные положения, выносимые на защиту:
выявленные источники свидетельствуют о складывании договорных отношений между башкирами и монголами. Башкирские земли по правому берегу Яика составили отдельный удел, где башкирское общество обладало широкой автономией с сохранением его внутреннего самоуправления. При этом Та-бынская конфедерация родов во главе с Майкы-бием, составив исключение среди всех остальных башкирских родов, была включена в улусную систему монгольского государства и подчинялась непосредственно улусному владетелю из рода Чингисхана;
в результате «великой замятии» в Золотой Орде территория расселения башкир оказалась в составе Казанского, Астраханского, Сибирского ханств и Ногайской Орды. Башкиры воспринимали ханов и государственность Казанского ханства как продолжение золотоордынской традиции. В течение первой половины XVI в. в условиях нарастания противостояния между Казанью и Москвой казанские ханы теряли свое политическое влияние в центральных районах края, где гегемонами становились ногайские мирзы. Согласно политико-правовой системе чингисизма мангыты не были и не могли быть ханами Золотой Орды, не могли обладать той сакральной властью, которую имели чингизиды в глазах башкирского населения. Ногайские мирзы выступили противниками установившейся политико-правовой системы чингисизма, что позволило им нарушать традиции и обязательства, утвержденные Чингисханом и его царствующими потомками. В башкирском крае ногаи не считались с вотчинными правами местных родов и тарханными привилегиями, которые были пожалованы башкирам чингизидами;
завоевание Казанского ханства Иваном IV, по мнению башкир, возвысило статус московского князя до императорского. В ходе присоединения основ-
ной части башкирских родов к Русскому государству были использованы традиционные методы и приемы приведения их под свое подданство: поездка представителей к правителю с просьбой о принятии в подданство; обмен дарами между подданными и правителем; утверждение вотчинных прав на занимаемые земли с указанием границ, подтверждение привилегированного статуса главы родоплеменного образования. Из общего процесса добровольного принятия русского подданства выпала значительная часть зауральских башкир, которая до 30-х гг. XVII в. не признавала российского подданства и поддержала антирусские действия сибирского хана Кучума и его сыновей;
пожалование башкирам земель в вотчину от имени царя стало основополагающим моментом в ходе принятия ими русского подданства. Именно вотчинное право предопределило уникальный правовой статус башкирского общинного землевладения, повлияло на все важнейшие социально-экономические процессы в крае. Уплата ясака за пожалованные верховным правителем родовые владения, так же как и в XIII—XIV вв. при нахождении башкир в составе Золотой Орды, стала основным показателем того, что башкирские рода признают главенство над собой русского царя. Центральная власть руководствовалась правовыми представлениями о башкирских землях как о поместных владениях;
царское правительство, не имея ни малейшего опыта управления кочевыми обществами, пошло по пути адаптации существующих традиционных институтов башкирского общества к государственной структуре Русского государства. Согласно условиям принятия башкирами русского подданства сохранялись внутреннее самоуправление башкирской общины, прежние функции третейско-шариатского суда и военное дело башкир, опиравшееся на традиции, заложенные в эпоху Золотой Орды. Башкирские волости Зауралья, вошедшие в состав Русского государства в результате военного принуждения, первоначально даже не были включены в состав Уфимского уезда. Ясачный оклад, которым облагалось население после покорения, в несколько раз превосходил подати башкир Уфимского уезда. Однако главное отличие состояло в том, что зауральские башкиры до начала XVIII в. не получили вотчинных прав на свои земельные владения;
желание правительства покончить с восстаниями башкир и усмирить край вынуждало власти искать наиболее оптимальные пути решения указанных задач, которые во многом были реализованы положениями Указа от 11 февраля 1736 г. Нарушая основные условия присоединения башкир к Русскому государству, реформы 30—40-х гг. XVIII в., а также названный указ значительно видоизменили основные положения башкирского подданства, которые основывались на прежних золотоордынских традициях государственного управления.
Апробация и внедрение результатов исследования. Результаты исследования регулярно обсуждались на заседаниях кафедры историографии и источниковедения Башкирского государственного университета. Основные положения и выводы диссертации были представлены на международной конференции в Пензе (октябрь 2008 г.), Всероссийских научных конференциях в Уфе (апрель 2005 г., ноябрь 2008 г., май 2009 г., апрель 2010 г., июнь 2010 г.) и Стерлитамаке (ноябрь 2008 г.). Основное содержание диссертации отражено в девяти научных статьях общим объемом 3 п.л.
Структура работы обусловлена целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованной литературы и исторических источников.
