Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Основные этапы вероисповедной политики советского государства в 1943-1965 гг 35 -104
1. Государственно-церковные отношения в 1943-1953 г 40-62
2. Советское государство и коммунистическая партия в поисках новой модели «церковной политики»: 1953-1958 гг 63-78
3. Церковная реформа эпохи «хрущевской оттепели» и Русская православная церковь 1958-1965 гг 79 - 104
Глава 2. Совет по делам Русской православной церкви при СНК(СМ) СССР и институт его региональных уполномоченных: цели, функции, основные направления деятельности 105 - 150
1. Центральный аппарат Совета по делам Русской православной церкви и его отношения с региональными уполномоченными по обеспечению контроля за соблюдением законодательства о религиозных культах 105-120
2. Уполномоченный Совета по делам Русской православной церкви в Рязанской области: особенности деятельности 120 - 150
Глава 3. Обращения духовенства и верующих Рязанской епархии в органы власти по конкретным проблемам в религиозной сфере, их рассмотрение властными инстанциями 151-255
1. Православное духовенство и верующие Рязанской области в 1943-1965 гг 151-186
2. Вопросы регистрации православных религиозных объединений и открытия храмов в обращениях верующих в органы власти 186-217
3. Жалобы верующих на неправомерные действия органов власти 218 - 255
Заключение 255-261
Список использованных источников и литературы 261 -286
- Государственно-церковные отношения в 1943-1953 г
- Церковная реформа эпохи «хрущевской оттепели» и Русская православная церковь 1958-1965 гг
- Уполномоченный Совета по делам Русской православной церкви в Рязанской области: особенности деятельности
- Жалобы верующих на неправомерные действия органов власти
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В конце XX - начале XXI вв. расширилось и активизировалось присутствие Русской Православной Церкви в рамках гражданского общества, а также формы взаимодействия с органами государственной власти и органами местного самоуправления в духовной и культурной сфере.
Сложность религиозной картины современной России, существующие проблемы в государственно-конфессиональном и межконфессиональном взаимодействии, отсутствие четкой и продуманной концепции государственной политики в сфере свободы совести обращают исследователей к необходимости учета накопленного в этой области исторического опыта. Экстраполяция накопленных знаний на современные проблемы взаимодействия Церкви, общества и власти поможет избежать повторения прежних ошибок, позволит выстроить более совершенную современную модель государственно-церковных отношений. Подобная модель будет в наибольшей степени содействовать, с одной стороны, обеспечению конституционного принципа свободы совести, а с другой - созданию атмосферы толерантности в отношениях между представителями различных конфессий, между верующими и неверующими, что весьма важно для формирования гражданского общества в России и социальной стабильности.
Изучение комплекса проблем, связанных с взаимоотношениями государства и РПЦ в Советском Союзе в период с 1943 по 1965 гг., представляет особый интерес для исследователей неоднозначным характером процессов, происходивших в этой сфере. В политико-правовом поле налицо был отказ от предшествующей политики «революционного натиска и давления» на религиозные институты, а в духовно-идеологической деятельности сохранялся приоритет «антирелигиозных ценностей» и строительства «безрелигиозного общества».
Степень изученности темы. Историография проблемы взаимоотношений советского государства и Русской Православной Церкви прошла в своем развитии два этапа.
Первый историографический этап охватывает работы советской эпохи, вплоть до конца 80-х гг. Не умаляя научного вклада исследователей этого внутренне неоднородного этапа, следует признать, что их работы нередко содержали новые исторические факты, но выводы не противоречили принятым атеистическим взглядам. В целом они базировались на подходах, которые отводили Церкви роль идеологического противника советской власти1.
Гордиенко Н.С. Эволюция русского православия (20-80-е годы XX столетия). - М., 1984; Современное русское православие. Л., 1987; Колобков В.И. Наследие вековой тьмы (критика современного русского православия). Киев, 1962; Михайлов И.А. Церковь в
Кроме того, до конца 80-х гг. деятельность Церкви изучалась, главным образом, с точки зрения ее соответствия советскому законодательству2. Получили распространение суждения о свободном развитии РПЦ и невмешательстве государства в церковные дела в указанный период. Деятельность государственных органов по отношению к РПЦ не подвергалась критическому анализу. Серьезным препятствием для исследователей была ограниченность архивной базы по причине ее закрытости.
Новым этапом в развитии историографии проблемы стал период со второй половины 80-х гг. Он тесно связан с политикой «гласности», либерализации архивного дела, что позволило подвести под исследования серьёзную документальную базу. Фундаментальный прорыв в научно-исследовательской деятельности совпал с празднованием 1000-летия крещения Руси.
В конце XX столетия формируется также пласт исследований, которые ввели в научный оборот массу неизвестных ранее материалов. Заметным явлением конца 80-х гг. стал выход сборника «На пути к свободе совести», в котором были обозначены новые направления изучения истории отношений власти и Церкви3.
Весомое место в исследовании проблематики государственно-конфессиональных отношений занимают труды ученых - членов общественной организации «Российское объединение исследователей религии» (РО-ИР)4, учрежденной в 2002 г. и работы ее руководителя, авторитетного исто-
прошлом и теперь. Казань, 1962; Чертихин В.Е. Идеология современного православия. М., 1965; Титов В.Е. Православие. М., 1967; Коновалов Б.Н. Развитие массового атеизма в СССР. М., 1973; Курочкин П.К. Эволюция современного русского православия. М., 1971.
Барменков А.И. Свобода совести в СССР. - М., 1979; Воронцов В.Г. Конституция СССР о свободе совести. - М., 1979; Клочков В.В. Закон и религия: от государственной религии к свободе совести в СССР. - М., 1982; Куроедов В.А. Религия и церковь в советском обществе (изд.2-е, доп.). - М., 1984; Розенбаум Ю.А. Советское государство и церковь. -М., 1985; Кириченко М.Г. Свобода совести в СССР.- М., 1985.
3 На пути к свободе совести / Сост. и общ. ред. Фурмана Д.Е. и о. Марка (Смирнова). М., 1989.
Горбатов А.В. Государство и религиозные организации Сибири в 1940-1960-е гг. Томск, 2008; Жарков М., Ливнов В., Лепилин А. История Орловской епархии. Орел, 2007; Маслова И.И. Вероисповедная политика в СССР: поворот курса (1985-1991 гг.). М., 2005; Она же. Советское государство и Русская Православная Церковь: политика сдерживания (1964-1984). М., 2005; Перелыгин А.И. Русская Православная Церковь в Орловском крае (1917-1953 гг.). Орел, 2008; Чумаченко Т.А. Государство, православная церковь, верующие. 1941- 1961. М., 1999 и др.
рика М.И. Одинцова, автора около 300 научных работ5. Анализируя советскую модель государственной церковной политики с 1917 по 1991 гг., Одинцов подчеркивает, что в ее реализации не было постоянства. По его мнению, «присутствовало своеобразное, причудливое сочетание элементов моделей церковной политики предшествующих эпох - традиционной, самодержавной с опорой на Православную церковь; буржуазной - с проведением реформ, обеспечивающих религиозную свободу, а также присоединение к ним собственно «социалистического» (в понимании идеологов компартии) элемента с преимущественной ориентацией на обеспечение главенства атеизма как идеологии, сужение сферы действия и влияния религии и религиозных организаций в обществе. В различные периоды советской истории преобладали то одни, то другие элементы, определяя в целом характер государственно-церковных отношений... »6.
Среди исследований конца 90-х гг. можно выделить монографию М.В. Шкаровского «Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве (государственно-церковные отношения в 1943-1964 гг.)». Её отличает комплексный подход в определении факторов, влиявших на государственно-конфессиональную политику, обозначении ее этапов, анализе конституционно-правовой базы и деятельности органов власти в сфере религиозной политики. В 2010 г. на основе этой монографии, дополненной и расширенной, была опубликована книга «Русская Православная Церковь в XX веке»7.
Одинцов М.И. Путь длиною в семь десятилетий: от конфронтации к сотрудничеству (государственно-церковные отношения в истории советского общества) // На пути к свободе совести. М., 1989. С. 29-71; Он же. Хождение по мукам. 1954-1960 гг. // Наука и религия.-1990. №5-8; 1991. №7; Он же. Десять лет жизни патриарха Алексия 1955-1964 // Отечественные архивы. 1994. №5. С.25-83; Он же. Государственно-церковные отношения в России. XX век. М., 1994; Он же. Государство и церковь (История взаимоотношений, 1917-1938 гг.). М., 1991; Он же. Русская Православная Церковь в XX веке: история взаимоотношений с государством и обществом. М., 2002; Он же. Вероисповедная политика советского государства в 1939-1958 гг. // Власть и церковь в СССР и других странах Восточной Европы. 1939-1958 (Дискуссионные аспекты). М., 2003. С.5-56; Он же. Власть и религия в годы войны (Государство и религиозные организации СССР в годы Великой Отечественно войны). М., 2005. С.220-486; Он же. Вероисповедные реформы в Советском Союзе и России. 1985-1997 гг. М., 2010 и др.
Одинцов М.И. Государственная политика в сфере свободы совести: методология и история, содержание и цель // Свобода совести в России: исторический и современный аспекты. Сб. статей РОИР. Вып.8. М., 2010. С. 232.
Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве (государственно-церковные отношения в 1939-1964 гг.). М.,1999; Он же. Русская Православная Церковь в XX веке. М., 2010.
Объектом анализа историка О.Ю. Васильевой стали проблемы государственно-церковных отношений в период Великой Отечественной войны, внешнеполитического ресурса РПЦ в послевоенные годы8.
Авторитетным представителем церковной исторической науки является протоиерей В. Цыпин9. При издательстве Крутицкого патриаршего подворья в 1991 г. было создано «Общество любителей церковной истории», объединившее отечественных и некоторых зарубежных исследователей. За 20 лет опубликованы 46 книг серии «Материалы по истории церкви»10.
Характерной чертой первого десятилетия XXI века стало появление литературы исследовательского характера, издаваемой российскими научными центрами и издательствами. Заметным событием стало издание «Православной энциклопедии». Она содержит большой фактический материал по истории отдельных епархий. В 2008 г. вышло в свет справочно-энциклопедическое издание «Русская Православная Церковь. XX век», авторами которого выступили светские и церковные исследователи11.
В начале нового тысячелетия происходит постепенный отход от написания работ исключительно в обвинительном ключе в отношении практики государственно-церковных отношений в СССР. В ряде публикаций опровергается тезис о том, что все проблемы Церкви коренятся исключительно в ее взаимоотношениях с государством и учитывается такая составляющая, как общество. Объектом исследования стали не только клирики, но и рядовые верующие, их качественный состав. Предпринимаются попытки пересмотра политико-идеологических наслоений в отношении института уполномоченных по делам РПЦ(религий) и соответственно деятельности Совета по делам
Васильева О.Ю. Советское государство и деятельность Русской Православной Церкви в период Великой Отечественной войны. М., 1994; Она же. Русская Православная Церковь в политике советского государства в 1943-1948 гг. М., 2001.
Цыпин В., протоиерей. История Русской Церкви 1917-1997. Т.9. М., 1997; Он же. Русская Православная Церковь 1925-1938. Изд. Сретенского монастыря, 1999; Он же. История Русской Православной Церкви в Синодальный период 1700-2000 гг. М., 2006.
Левитин-Краснов А., Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты 20-30-х гг. XX века: В 3 т. М., 1996; Регельсон Л.Л. Трагедия Русской Церкви. 1917-1945. М., 1996; Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве (государственно-церковные отношения в 1943-1964 гг.). М., 1999; Кашеваров А.Н. Православная Российская Церковь и Советское государство (1917-1922). СПб.,1995; Марченко А., протоиерей. Религиозная политика советского государства в годы правления Н.С. Хрущева и ее влияние на церковную жизнь в СССР. М., 2010 и др.
Русская Православная Церковь. XX век / Беглов А.Л., Васильева О.Ю., Журавский А.В. и др. М., 2008.
РПЦ (религий) при СНК(СМ) СССР1 . Тем самым формируется историографическое направление, в основе которого лежит объективный, беспристрастный и взвешенный анализ исследуемой научной проблемы.
В то же время нельзя не отметить рецидивы воинственного атеизма. Соблюдая весьма условную политкорректность, авторы данного мировоззренческого направления придерживаются идеологических стереотипов 20-30-х гг. . Подобные материалы размещаются на сайте созданной в 2008 г. общественной организации «Союз Воинствующих Безбожников РФ»14.
В начале XXI в. историография проблемы пополняется исследованиями, выполненными на материалах отдельных регионов Центральной России в советский период, особенно Владимирской, Ивановской и Рязанской областей15. Важный вклад в развитии историографии проблемы вносят ежегодные международные научные конференции «Государство, церковь и общество в истории России XX века» под эгидой Ивановского государственного университета, а также международные научные конференции «Церковь, государство и общество в истории России и православных стран: религия, наука и образование» на базе Владимирского государственного университета.
Среди региональных исследований особо следует отметить труды Ю.В. Гераськина и А.А. Федотова, в которых освящается история РПЦ, её взаимоотношения с обществом и властью на протяжении почти полувека на мате-
Государство и церковь в XX веке: эволюция взаимоотношений, политический и социокультурный аспекты. Опыт России и Европы. Сб. трудов / Отв ред. А.И. Филимонова. М., 2011 и др. работы.
13 Напр.: Купцов А.Г. Миф о «гонении церкви в СССР». М., 2009.
Гераськин Ю.В. Русская Православная Церковь, верующие, власть (конец 30-х - 70-е годы XX века). Рязань, 2007; Он же. Взаимоотношения Русской Православной Церкви, общества и власти в конце 30-х - 1991 гг. (на материалах областей Центральной России). М., 2008; Гоглов А. Владимирское лихолетье. Православная церковь на Владимирщине в годы безбожной смуты. М., 2008; Зин Н.В., Пухова Е.А., Тихонов А.К. Владимирская епархия в 1943-1964 гг. Владимир, 2007; Зин Н.В. Государство и церковь во Владимирском крае в 1943-1953 гг. Владимир, 2010; Минин С.Н. Очерки по истории Владимирской епархии Х-ХХ вв. Владимир, 2004; Смирнова О.С. Деятельность уполномоченных Совета по делам РПЦ в областях Верхнего Поволжья в 1948-1954 гг. // Государство, общество, церковь в истории России XX века. Матер. X Междунар. науч. конф. Иваново, 16-17 февр. 2011 г. 4.2. Иваново, 2011. С.537-543; Федотов А.А. История Ивановской епархии. Иваново, 2000; Он же. Русская Православная Церковь в 1943-2000 гг.: внутрицерковная жизнь, взаимоотношения с государством и обществом (по материалам Центральной России). Иваново, 2005; Он же. Из истории Православия в советской и постсоветской России. Иваново, 2000.
риалах регионов Центральной России, включая Рязанскую область . Объемный исторический материал, почерпнутый из архива Владимирской епархии, вводит научный оборот работа С.Н. Минина .
Важным источником информации в анализе взаимоотношений государства и Церкви являются обращения духовенства и верующих в органы власти. Они составляют немалый массив архивных документов и в значительной части не введены пока в научный оборот. Переписка духовенства и верующих с властными инстанциями в 40-60-е гг. отличалась динамикой и эмоциональностью. Тема «письма верующих во власть» затрагивается рядом региональных исследователей18.
Говоря о зарубежной историографии проблемы государственно-церковных отношений в СССР, отметим, что исследования 90-х гг. выгодно отличались от исследований предшествующей эпохи, отражавших, в основном, политическую реакцию Запада на «эксперименты большевиков». Большой интерес представляют труды исследовательской группы «Kenston Insti-йгіе»(Оксфорд). Группа осуществила масштабный энциклопедический проект «Современная религиозная жизнь России», один из томов которого посвящен Русской Православной Церкви. Сотрудница группы Дж. Эллис на основе диссидентских источников написала книгу, в которой содержатся сведения о православных иерархах, рядовых священниках, верующих, приходах, монастырях в советскую эпоху19.
16 Гераськин Ю.В. Русская Православная Церковь, верующие, власть (конец 30-х - 70-е годы XX века). Рязань, 2007; Он же. Взаимоотношения Русской Православной Церкви, общества и власти в конце 30-х - 1991 гг. (на материалах областей Центральной России). М., 2008; Федотов А.А. История Ивановской епархии. Иваново, 2000; . Из истории Православия в советской и постсоветской России. Иваново, 2000; Он же. Русская Православная Церковь в 1943— 2000 гг.: внутрицерковная жизнь, взаимоотношения с государством и обществом (по материалам Центральной России). Иваново, 2005.
Минин С.Н. Очерки по истории Владимирской епархии Х-ХХ вв. Владимир, 2004.
1 о
Булавин М.В. Ходатайства об открытии храмов как индикатор религиозной обстановки на Среднем Урале во второй половине XX в. // Государство, общество, церковь в истории России XX века. Матер. VII Междунар. науч. конф. Иваново, 13-14 февр. 2008. С.51-56; Ретроспективное выявление численности православных прихожан: методологические и источниковедческие проблемы // Ученые записки НТГСПА. Общественные науки. Нижний Тагил, 2006; Тимофеева Я.Б. Письма и заявления с просьбами об открытии храмов как источник по изучению религиозности сельского населения в 1940-е годы (по материалам Государственного архива Вологодской области) // Исторический вестник. 2001. №2-3 (13-14). С.113-120.
19 Ellis J. The Russian Orhodoxy Church. A Contemporary History. London, Sidney, 1986; Согласие и инакомыслие. Монреаль, 1990.
Особое место среди современных исследований занимают труды канадского историка Д. Поспеловского, охватывающие XX век до эпохи перестройки и отличающиеся широкой источниковой базой20.
Состоянию РПЦ в 60-70-е гг. посвящены труды протоиерея Д. Константинова. Он особо обращался к анализу настроений верующих. Его интересовали причины сближения государственной и церковной власти, а также
феномен быстрых темпов возрождения РПЦ .
Привлечением большого корпуса документов центральных российских архивов отличаются работы финского историка А. Лууканена и американско-
го исследователя Н. Дэвиса . Автор анализирует государственно-церковные отношения с 1917 г. по наше время, образовательную, финансовую и издательскую деятельность РПЦ и монастырей.
В целом, можно констатировать, что в новейший период исследователями был внесен большой вклад в разработку проблем взаимоотношений власти и Русской Православной Церкви в СССР. Вместе с тем, несмотря на уже имеющийся пласт исследований, к настоящему моменту не до конца изученными остаются такие вопросы, как: факторы изменения вероисповедной политики во второй половине XX в., функционирование системы органов, осуществляющих церковную политику, роль идеологических структур партии в этом процессе, соотношение позиций центральных и местных органов власти в религиозном вопросе, реакции духовенства и верующих, внут-
9"3
рицерковная жизнь и др. . Практически отсутствуют работы по истории государственно-церковных отношений в русской провинции, базирующиеся на анализе обращений духовенства и верующих в органы власти.
Объектом исследования является комплекс взаимоотношений власти и Русской Православной Церкви в Рязанской области в 1943-1965 гг.
Поспеловский Д.В. Русская Православная Церковь в XX веке. М.,1995; Он же. Православная Церковь в истории Руси, России, СССР. - М., 1996; Он же. История Русской Православной Церкви. От восстановления Патриаршества до наших дней. T.I. 1917-1970. СПб., 1997.
Константинов Д.В. Гонимая Церковь: Русская православная церковь в СССР. М., 1999.
Luukkanen A. The Party of Unbelief. The religious policy of the Bolshevik Party. 1917-1929; The religious policy of the Stalinist state. A case of study: The Central Standing Comission on religious questions, 1929-1938. Helsinki, 1997; Davis N. Long Walk to the Church. A Contemporary History of Russian Orthodoxy. USA, 1995.
Cm. : Маслова И.И. Государственно-конфессиональная политика в отечественной и зарубежной историографии // Молодежь. Наука. Инновации. Труды I Международной науч.-прак. интернет-конф. Пенза, 2010. С.290.
Предметом исследования являются характер, формы и способы взаимоотношений власти и Русской Православной Церкви в Рязанской области в 1943-1965 гг.
Целью предпринятого исследования является комплексное изучение характера и сущности взаимоотношений власти и Русской Православной Церкви в Рязанской области в 1943-1965 гг., особенностей этого процесса и его результативности.
В соответствии с поставленной целью в ходе исследования последовательно реализуются следующие взаимосвязанные задачи:
определение региональных особенностей взаимоотношений власти и Русской Православной Церкви в Рязанской области в рамках анализа основных аспектов государственной вероисповедной политики;
анализ отношений между региональным руководством (как партийным, так и советским), которому формально принадлежало право регулировать религиозную жизнь и Советом по делам РПЦ, его уполномоченными в регионе;
раскрытие специфики деятельности уполномоченного Совета по делам РПЦ при СНК(СМ) СССР по Рязанской области;
анализ состояния церковной организации, степени ее влияния на население Рязанского региона в рассматриваемый период, его религиозности;
изучение основных мотивов и форм обращений православного духовенства, церковных служащих и верующих в органы партийно-государственной власти;
исследование практики работы местных органов власти с обращениями православного духовенства, церковных служащих и верующих;
выявление реакции руководства Рязанской епархии, духовенства, церковных служащих и верующих на решения и действия местных государственных органов в религиозных вопросах, способы их адаптации к изменениям государственной религиозной политики.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1943 по 1965 гг. Нижней границей всеми исследователями данной темы признается сентябрь 1943 г. - время встречи Сталина с тремя высшими иерархами РПЦ, после которой последовал поворот в государственно-церковных отношениях в сторону нормализации. Поворот в вероисповедной политике власти осенью 1943 г. положил начало возрождению всех направлений деятельности РПЦ. Органом, который был призван реализовывать политику государства в отношении Церкви, стал созданный 14 сентября 1943 г. Совет по делам РПЦ при СНК СССР.
Верхняя граница (1965г.) связана с окончанием продолжавшейся более 6 лет антирелигиозной кампании, главным вдохновителем которой был Хрущев. После его отставки последовал резкий спад антицерковных акций, и
8 декабря 1965 г. на основе объединения Совета по делам Русской православной церкви и Совета по делам религиозных культов был сформирован новый государственный орган - Совет по делам религий при Совете Министров СССР.
Территориальные рамки исследования охватывают Рязанскую область в границах 1937г. Работа выполнена на примере Рязанского края, одного из традиционалистских регионов страны, где всегда были сильны православные традиции, особенно в сельской местности.
Методологическая основа исследования. В ходе изучения и обобщения исторического материала по исследуемой проблеме автором применялись общенаучные (исторический, логический, типологизации, классификации) и специально-исторические (синхронный, проблемно-хронологический, сравнительно-исторический, экстрополяции, структурно-системный, периодизации) методы. Кроме того, применялись методы других наук, используемые при изучении истории (количественный, статистический, социологический, социальной психологии и др.).
Источниковая база исследования. В ходе работы над диссертацией исследовались как опубликованные, так и неопубликованные источники.
В исследовании использовались конкретные материалы центральных архивов, таких, как: Государственный архив Российской Федерации - ГА РФ Ф. Р-6991 (фонд Совета по делам РПЦ (религий) при Совете Народных Комиссаров (Совете Министров СССР), Российский государственный архив социально-политической истории - РГАСПИ Ф.17 (документы Управления (отдела) пропаганды и агитации, Идеологического отдела ЦК ВКП(б)-ЦК КПСС), Российский государственный архив новейшей истории - РГАНИ Ф.5 (материалы Секретариата и Оргбюро ЦК партии).
В основу исследования легли материалы Государственного архива Рязанской области (ГАРО). Объектом научного анализа стали фонды обкома КПСС, облисполкома, обкома ВЛКСМ, областного отделения Всесоюзного общества по распространению политических знаний (с 1963 г. - общества «Знание») - Наибольшее количество необходимых документов введено в оборот из фонда рязанского уполномоченного по делам РПЦ (религий) - Ф Р-5629, который включает в себя более 200 дел.
В корпусе архивных источников использовалась, главным образом, делопроизводственная документация. В ней значительное количество материалов относится к организационно-распорядительному виду документов. Это многочисленные инструкции, циркуляры, распоряжения, договоры, наблюдательные дела и др., т.е. документы, регулирующие отношения органов государственной власти с церковными общинами.
24ГАРО. Ф.З, Ф. 366, Ф.3251, Ф. Р-3789, Ф. Р-4784, Ф. Р-6524.
Особое место занимает докладная документация (отчетные рапорты, доклады с мест, акты обследования храмов, их закрытия и т.п.). Следующий ряд источников составляет протокольная документации: протоколы общих собраний членов религиозных общин, ходатайства об открытии храмов или их ремонте.
Учетно-статистическая документация представлена материалами по личному составу (списками членов религиозных приходов, штатными расписаниями, личными анкетами), а кроме того, статистическими сведениями о количестве культовых зданий, описями церковного имущества,
Особое внимание нами было уделено такому документальному массиву, как обращения православного духовенства, церковных служащих и верующих в органы партийно-политической власти и переписка уполномоченного по этому поводу. Было проанализировано примерно 500 обращений и 300 из них использовано в работе. Разумеется, ряд документов, особенно жалобы внутрицерковного характера, носят субъективный, порой тенденциозный характер, их стиль некорректен. Поэтому требуется перепроверка, осторожность, этика и деликатность в использовании.
К группе опубликованных источников нами, прежде всего, отнесены законодательные, подзаконные и нормативные акты государственного и местного значения, в которых отражена правительственная политика в сфере вероисповедания. Среди них можно особо выделить законодательные и подзаконные акты: Конституцию СССР 1936 г., «Ведомости Верховного Совета СССР», постановления Совнаркома (Совета Министров) СССР. Базовым документом было постановление ВЦИК и СНК "О религиозных объединениях" (1929). Использовались также сборники партийных и правительственных документов по религиозной политике25. Привлекались материалы партийных съездов, конференций, пленумов, постановления и записки ЦК, посвященные проведению атеистической пропаганды26.
В последние годы в научный оборот введен большой корпус источников, позволяющий глубже посмотреть на проблему государственно-церковных отношений. Примерами из этого ряда являются двухтомный сборник документов доктора философии из Швейцарии, главного редактора журнала «Glaube in der 2 Welt» («Вера во втором мире») Г. Штриккера и
О религии и церкви. Сб. документов. - М., 1965; Законодательство о религиозных культах. Сб. документов и нормативных актов и статей классиков-марксизма-ленинизма / Под общ. ред. В.А. Куроедова. М., 1969.
О задачах партийной пропаганды в современных условиях. Постановление ЦК КПСС 9 января 1960 г. // Справочник партийного работника. Вып. 3. М., 1961; Материалы XXII съезда КПСС. М., 1962; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1984. Т. 3-6.
сборник документов и фотоматериалов "Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. 1917-1941", подготовленный при участии Института Российской истории РАН и РГАСПИ27.
Подспорьем в проведенном исследовании были источники личного происхождения. Значительный пласт этого вида источников составляют мемуары. Так, любопытные персональные зарисовки и характеристики содержатся в рассказах митрополита Питирима (Нечаева) «Русь уходящая», вое-
поминаниях А.Б. Свенцианского, архимандрита Августина (Никитина) Весьма интересные и объективные свидетельства можно обнаружить в воспоминаниях священника Сергия Правдолюбова, представителя рязанской священнической династии . Немаловажную информацию можно почерпнуть в биографических очерках И. Евсина . Однако мемуарные труды и биографические очерки, основываясь на личных воспоминаниях, содержат много эмоциональных и субъективных высказываний в ущерб научному анализу.
Важным источником изучения религиозной жизни в регионах Центральной России стали труды Института истории АН СССР, опубликованные по результатам религиоведческих исследований, проведенных на рубеже 50-60-х гг. на территории ряда центральных областей под руководством извест-ного советского историка А.И. Клибанова .
Русская Православная Церковь в советское время (1917 - 1991): Материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью. В 2-х кн. / Сост. Г. Штриккер. М., 1995; Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. 1917-1941. Сб. док. М., 1996.
Русь уходящая. Рассказы митрополита Питирима / Сост. Александрова Т.Л., Суздальце-ва Т.В. СПб., 2007; Свенцинский А.Б. Невидимые нити: Церковь, события, люди. М., 2009; Архимандрит Августин (Никитин). Церковь плененная. Митрополит Никодим (1929-1978) и его эпоха (в воспоминаниях современников). СПб., 2008.
29 Правдолюбов Сергий, священник. Завещание соловецкого узника. О постах, исповеди и
приобщении святых христовых тайн. Изд.2-е. М., 2005.
30 Евсин И.В. Митрополит Симон (Новиков). Жизнеописание, воспоминания.- Рязань,
2008; Он же. Было много чудес. Удивительные рассказы из жизни архимандрита Авеля
(Македонова). М., 2008; Он же. Крестоношение. Жизненный путь священноисповедника
Петра Чельцова. М., 2011.
О 1
Клибанов А.И. Современные секты в Тамбовской и Липецкой областях; Никольская З.А. К характеристике истинно-православных христиан // Вопросы истории религии и атеизма. Т.9. М., 1961. С.161-188; Он же. Современное сектантство в Липецкой области // Вопросы истории религии и атеизма. Т. 10. М., 1962. С. 157-185; Янкова З.А. Современное православие и антиобщественная сущность его идеологии // Вопросы истории религии и атеизма. Т.П. М., 1963. С.67-93.
Источниковедческое значение имеет ряд обобщающих трудов по исто-рии Рязанского края . Вопросы религиозно-бытовой культуры сельского на-селения Рязанской области нашли отражение в работе Л.А. Тульцевой , а также в исследовании под редакцией С.А. Иниковой, в котором особо рассматривается «народное православие». В книге анализируется влияние православных обычаев на трансформацию традиционного общества. Отмечается роль сельских священников и местных монастырей в духовной жизни крестьянского мира34. Дополняющим источником является социологическая работа Б. Грушина35.
Важным источником для анализа темы стали энциклопедические и статистические справочники, словари. Серьезным подспорьем в исследовании явились материалы центральной и местной прессы («Правда», «Сталинское знамя», «Приокская правда» и др.), а также церковных изданий, таких, как «Журнал Московской Патриархии». В исследовании также широко использовались интернет-ресурсы36
Научная новизна исследования заключается в комплексном анализе взаимоотношений власти и Русской Православной Церкви в 1943-1965гг. на материалах Рязанской области. В основе этого анализа - изучение обширного массива обращений православного духовенства и верующих в органы партийно-государственной власти, практики их рассмотрения.
Практическая значимость исследования заключается в том, что полученные результаты могут найти применение при совершенствовании современной концепции государственно-церковных отношений. Материалы исследования могут быть использованы государственными, политическими и общественными структурами для определения оптимальных подходов к взаимодействию с РПЦ и ее верующими, эффективного и корректного управления конфессиональными процессами в целях становления цивилизованных государственно-церковных отношений в современной России.
Материалы диссертации, могут быть также использованы в учебном процессе в высшей школе при разработке лекционных курсов, семинаров и курсов по выбору по отечественной истории, истории РПЦ. Отдельные положения работы могут использоваться религиоведами, правоведами,
Авдонин B.C., Акулыпин П.В., Гераськин Ю.В. и др. История Рязанского края 1778 -2007. Рязань, 2007; Агарёв А.Ф.Трагическая авантюра (Сельское хозяйство и крестьянство Рязанской области 1937-1970 гг. Документы, события, факты). Рязань, 2010.
Тульцева Л.А. Религиозно-бытовые пережитки и русское сельское население (на материалах Рязанской области // Советская этнография. 1979. №4. С.47-48.
Русские Рязанского края / Отв. ред. С.А. Иникова, П. В Акулыпин и др. М., 2009.
Грушин Б. Четыре жизни России в зеркале опросов общественного мнения. Жизнь 1-я. Эпоха Хрущева. М., 2001. С. 348-379.
Напр.: http: , http: II , www. krotov.info...
политологами. Данная работа может быть использована при подготовке обобщающих научных трудов по истории Рязанской епархии. Положения, выносимые на защиту:
Процесс взаимоотношений власти и Русской Православной Церкви в 1943-1965 гг. в Рязанской области, как и в целом по стране, был неоднозначным. Период 1943-1958 гг. был наиболее благоприятным для диалога церковных общин и власти. Борьба разных подходов к религии в высшем политическом руководстве накладывала на взаимоотношения власти и РПЦ характер двойственности. Рецидивы антицерковной политики в центре не оказывали необратимого разрушительного воздействия на деятельность провинциальных православных приходов.
Система факторов, служивших на протяжении 1943-1958 гг. сохранению влияния православия, оказалась сравнительно нестойким историческим образованием и не привела к основательному закреплению позиций Церкви среди населения. Под влиянием процессов модернизации шло неуклонное разрушение традиционной религиозности. В условиях ужесточения государственной религиозной политики в 1958-1965 гг., последовавшей после короткого периода поиска ее новой модели (1953-1958гг.), обостряются взаимоотношения власти и Церкви, увеличивается объем жалоб на неправомерные действия представителей местной власти.
Совет по делам РПЦ в лице его региональных уполномоченных выполнял важные арбитражные функции во взаимоотношениях власти и Церкви. Институт региональных уполномоченных по делам РПЦ, базировавшийся на принципе двойного подчинения и выполнявший экспертные и консультативные функции, являлся особым, относительно автономным компонентом в вертикали исполнительной власти.
Основным и важнейшим каналом взаимоотношений граждан с центральной и местной властью в сфере религиозной политики были обращения православного духовенства и верующих по конкретным проблемам церковной жизни. Обращения как индикатор ситуации в приходах, настроений в них позволяли уполномоченным вести мониторинг деятельности религиозных организаций, регулировать взаимоотношения внутри них. Кроме того, появлялась возможность корректировать текущие ошибки исполнительной власти в религиозной политике на местах, смягчать конфликтные ситуации и, в конечном счете, поддерживать баланс интересов государства и Церкви.
Для верующих обращения оставались единственным способом диалога с властью, отстаивания интересов церковных общин, противодействия наступлению властей на конституционное право граждан на свободу совести. Они позволяли выводить незаконные действия представителей местной власти в публичное пространство, а через повторную подачу - сдерживать административное давление на приходы. Формировался опыт взаимодействия
церковных общин с властными инстанциями по конкретным проблемам религиозной жизни.
Апробация результатов исследования. Основные положения исследования были отражены в печатных трудах соискателя, неоднократно освещались в докладах и сообщениях на международных, всероссийских и межрегиональных научных конференциях, проходивших в период 2006-2011 гг. По теме диссертации имеется 22 публикация общим объемом 4,5 п.л., в т.ч. в 4-х статьях в журналах, включенных ВАК РФ в список изданий, рекомендованных для опубликования основных научных результатов диссертаций.
Государственно-церковные отношения в 1943-1953 г
В российской истории Великая Отечественная война и ее последствия занимают особо важное место. В разгар войны произошли кардинальные изменения в государственно-церковных отношениях. 4 сентября 1943 г., спустя 3 дня после совещания на даче Сталина с участием 3-х митрополитов в Москве состоялся Собор епископов, на котором 19 иерархов единогласно избрали Патриархом Московским и всея Руси митрополита Сергия (Страгородского)39.
Московской Патриархии было отведено здание бывшего германского посольства, а в регионах стали выделяться помещения для восстанавливаемых епархиальных управлений. Начал издаваться «Журнал Московской Патриархии». 24 архиерея были выпущены из тюрем и приступили к служению60. Стало возрождаться духовное образование. Для контроля над деятельностью Церкви по решению Совнаркома был создан специальный орган - Совет по делам Русской Православной Церкви при Совнаркоме СССР и институт уполномоченных Совета на местах.
К кардинальному повороту по отношению к Русской Православной Церкви Сталина привел комплекс причин 1. В первые же месяцы Отечественной войны, подчеркивает М.И. Одинцов, выявилась неправильность и пагубность сформировавшейся в 30-х гг. государственной политики в отношении религии и церкви. Иллюзии об успешном и повсеместном «преодолении» религии и о победе «безбожного движения» рассеялись, уступив место правде жизни - в стране насчитывались миллионы верующих, которые были несправедливо ограничены в возможностях свободно и открыто удовлетворять свои религиоз-ные потребности ". Власть не могла не осознавать, что в условиях войны, принесшей людям- неизмеримые страдания, горе, потерю родных и близких, потребность утешительной функции Церкви резко возрастет. 5.апреля 1942 г., в первую военную пасхальную ночь власти пошли на отмену комендантского ча са в Москве и некоторых других городах, разрешили крестные ходы вокруг храмов.
Государство поддержало патриотическую позицию руководства РПЦ. Послания, обращения главы Церкви митрополита Сергия и других иерархов, после прохождения через Управление пропаганды ЦК ВКП (б), печатались в государственных типографиях, распространялись в виде листовок; сбрасывались с самолетов на занятой фашистами территории.
С помощью государства в Ульяновске в марте 1942 г. был созван Архиерейский Собор, осудивший провозглашение автокефальной Украинской Православной Церкви. Негласное одобрение власти получили и общецерковные сборы в Фонд обороны.
Государство привлекло представителей Церкви к работе государственных органов. Митрополит Николай (Ярушевич) в ноябре 1942 г. был включен в состав Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков.
В целях укрепления морального духа солдат и психологической атмосферы на фронте, власть была вынуждена допустить духовенство в действующую армию. Ситуация опасности, непредсказуемости развития событий, постоянная угроза жизни безусловно активизировали религиозное сознание солдат. К беседам командиров и политработников с бойцами добавились встречи и беседы священнослужителей, молебны накануне сражений, распространение в войсках и зачитывание посланий и обращений иерархов РПЦ, - явления, немыслимые ранее для Красной Армии.
С начала 1943 г. в форме приветственных телеграмм устанавливаются контакты Патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия с главой советского правительства И.В. Сталиным.
Различные формы патриотической деятельности РПЦ явилась одним из факторов, изменивших вероисповедную политику власти в годы войны. В 1944 г. рязанский владыка обратился к воинам Красной Армии с поздравлением с праздником 1 Мая и сообщил о пожертвовании верующих к этому празднику 35 тыс. руб.63. Во всех храмах епархии за всеми службами был введен тарелочный сбор «в фонд обороны». Кроме тарелочного сбора во многих храмах делались отчисления из общих церковных доходов.
Но не только эгим был обусловлен кардинальный поворот. Государству было необходимо через Московскую Патриархию взять под контроль активизировавшуюся в период оккупации церковно-религиозпую жизнь. Данные советской разведки свидетельствовали о переполненных верующими храмах, о большом количестве исполняемых- религиозных обрядов, о многотысячных крестных ходах и молебнах под открытым небом. Всего на оккупированной территории, по данным М. В. Шкаровского, было открыто «примерно 9400 православных храмов», массовым тиражом издавалась религиозная литература, действовали семинарии и различного рода курсы по подготовке духовенства, в начальных школах стал обязательным Закон Божий .
Для власти, таким образом, стала очевидной задача «проведения мероприятий», связанных с большим количеством действующих церквей на территориях, освобождаемых от немецких оккупантов65.
Фактором, повлиявшим на изменение вероисповедной политики в стране, был фактор внешнеполитического характера. Советское руководство было вынуждено учитывать позицию союзников по антигитлеровской коалиции.
Таким образом, патриотическая позиция духовенства и верующих вступала в противоречие со стереотипами тех социально-политических воззрений, которые насаждались официальной пропагандой в общественном сознании накануне войны. В массах верующих зрела убежденность в том, что государство должно пойти на нормализацию отношений с религиозными организациями. И действительно, правительство сделало первые шаги в этом направлении: разрешались общецерковные сборы средств; снимались ограничения на внекультовую деятельность; не чинились препятствия массовым богослужениям и церемониям; открывались, хотя и без юридического оформления, молитвенные здания; расширялась издательская деятельность церквей; признавались де-факто религиозные центры; разрешалось устанавливать связи с зарубежными религиозными организациями и т.д.
Рязанскую епархию в годы войны возглавляли архиепископ Алексий (Сергеев) (1942-1944) и Димитрий (Градусов), в схиме Лазарь (1944-1947). На долю епископата пришлась большая работа с вновь открывающимися церковными приходами.
В 1941 г. в Рязанской епархии насчитывалось 18 действующих приходов . Сказалось введение на территории области военного положения и связанные с этим ограничения и потери. В ноябре-декабре 1941 г. в ходе Московской битвы Рязанская область стала прифронтовым тылом, а несколько южных и юго-западных районов - театром военных действий67. Во время боевых действий, сильно пострадали здания ряда храмов, поскольку их колокольни использовались как огневые и наблюдательные точки. Отдельные колокольни подрывали, чтобы лишить вражескую авиацию ориентиров (65-метровую коло-кольню Троицкой церкви в Тумском районе) . Были случаи разрушения храмов для получения щебня, чтобы мостить автодорогу (Борисоглебская церковь в Спасском районе) .
За 1944 г. в местные советские органы и в Совет по делам РПЦ поступило 3770 заявлений об открытии церквей и в течение первого полугодия 1945 г. около 2-х тыс. с лишним. При этом рассмотрено и удовлетворено Советом по представлению обл(край)исполкомов 414, отклонено на местах 3850 и осталось на рассмотрении 1506 ходатайств, . В Совет по делам РПЦ в 1944 г. из Рязанской области поступило 300 ходатайств верующих об открытии храмов, , от-крыто 26 храмов . Ситуацию, сложившуюся в вопросах открытия храмов, раскрывает, например, письмо Совнаркома РСФСР «О ходатайстве группы верующих об открытии церквей» председателю исполкома Рязанского областного Совета депутатов трудящихся А. Рыкову, направленное ему в августе 1944 г., которое напрямую отменяло неправомерные отклонения ходатайств верующих72. В 1945 г. в области насчитывалось уже 69 церквей73.
Церковная реформа эпохи «хрущевской оттепели» и Русская православная церковь 1958-1965 гг
Период конца 50-х-начала 60-х гг. вошел в историю как последняя попытка руководства СССР радикально, в кратчайшие сроки решить религиозный вопрос в стране. Новое антирелигиозное наступление связывается с именем ее главного идеолога Хрущева. Это период нашел свое название у исследователей как «политическая война с Церковью» .
После разгрома «антипартийной группы» в июне 1957 г. положение Хрущева в высшем партийном руководстве значительно укрепилось. К осени 1958 г. окончательно определилась расстановка сил в партийном аппарате. Победу одержали сторонники жесткой линии по отношению к религии вообще и к РПЦ в частности. Несовместимость «оттепели» с послевоенным религиозным возрождением была продиктована антисталинской направленностью внутренней политики Хрущева. Он провозгласил борьбу за «чистоту ленинских идей», в т.ч. в отношении к религии.
Новый курс государственной политики по отношению к РПЦ был вызван целым рядом причин:
- партийные круги были убеждены в возможности скорого построения в СССР коммунистического общества, в котором не будет места религии, т.е. не будут создаваться объективные условия и причины к сохранению религии, как части культуры и общественной жизни советского общества;
- конструктивные государственно-церковные отношения преподносились как сталинское наследие, которое следует ликвидировать;
- проведением антицерковной кампании Хрущеву нужно было убедить партийно-номенклатурные круги, встревоженные неожиданным развенчанием «культа личности», в том, что он твердо стоит на партийных позициях;
- ухудшение экономического положения в стране правительство планировало поправить за счет ограбления церкви;
По мнению митрополита Иоанна (Снычева), одним из мотивов изменения государственного курса по отношению к РГЩ стали острая тревога в связи с начинавшимся русским церковным возрождением э. По самым скромным подсчетам к 1958 г. паства-РПЦ составляла около 60 млн прихожан, что вызывало вполне обоснованную тревогу власти 66.
Антицерковная кампания, сопровождаемая мощным пропагандистским натиском, разворачивалась по нескольким направлениям, из которых основными являются:
- вмешательство в административно-управленческую деятельность;
- закрытие церквей и молитвенных домов;
- давление на различные категории верующих, вплоть до полного запрещения некоторым из них (подростки, военнослужащие и т.д.) посещать храмы;
- стремление подорвать материально-финансовую базу РПЦ.
Вмешательство в административно-управленческую деятельность РПЦ осуществлялось как посредством законодательных инициатив, так и насильственным и незаконным принуждением через уполномоченных и местные органы власти.
По мнению подавляющего большинства специалистов, начало антирелигиозной кампании положило секретное постановление «О записке отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС по союзным республикам «О недостатках научно-атеистической пропаганды» от 4 октября 1958 г.1 . Сама записка отдела пропаганды и агитации поступила на имя секретаря ЦК Е.А. Фурцевой 19 апреля 1958 г. В записке указывалось на неправильное понимание некоторыми партийно-советскими работниками сути постановления ЦК КПСС от 10 ноября 1954 г., которое, по их мнению, отменяло партийное постановление от 7 июля того же года .
Секретное постановление от 4 октября 1958 г. обязывало партийные, комсомольские и. общественные организации развернуть пропагандистское наступление на «религиозные пережитки» советских людей-. Государственным учреждениям предписывалось осуществить мероприятия административного характера, направленные на ужесточение условий существования религиозных общин.
Позиция Совета по делам РПЦ объективно была на стороне той части партийного аппарата, которая выступала за «мягкую» церковную политику, но она проигрывала борьбу. По мере того, как это становилось все более очевидно, осложнялось положение Совета. Ему давали понять, что задача состоит не в расширении религиозной свободы, а в сокращении ее, не в способствовании жизнедеятельности церковных организаций, а во всемерном их ограничении.
16 октября 1958 г. Совет Министров СССР принял постановление № 1160 «О налоговомобложении доходов предприятии епархиальных управлении, а также доходов монастырей». Постановление о налоговом обложении определяло облагаемый подоходным налогом1 доход свечных мастерских епархиальных управлений из расчета отпускной цены 200 руб. за килограмм свечей (15-кратное повышение).
Эта акция означала попытку государства обрушить церковный бюджет и подорвать экономические основы жизни Церкви. Свечной сбор в приходах являлся главной доходной частью бюджета храма, доходившей до 70%. В 1959 г. сумма налога на свечи увеличилась более чем в 47 раз (с 1,5 до 70 млн руб.). Отпускная цена на свечи увеличилась с 15 до 225 руб. за 1 кг . Особенно ощутимыми были потери на сельском приходском уровне, где освещение было по большей части свечным. Некоторые храмы временно распустили свои хоры, поскольку нечем было платить певчим. Однако ожидаемого экономического крушения Церкви все же не произошло. Объем реализации свечей возрос. В Рязанской епархии он увеличился с 30-до 40 тыс. кг. Снижение себестоимости свечей осуществлялось путем нарушения традиционной технологии — большего применения парафина. По благословлению Патриарха церковные старосты закупали свечи в государственных магазинах по дешевой отпускной цене. Несмотря на рекомендации уполномоченного заморозить розничные цены, они повысились в среднем до 500 руб. за килограмм свечей (с 5 до 10-15 руб. за свечу), что превышало отпускную цену в 2,5 раза . С помощью подобных мероприятий Рязанская, как и многие другие епархии сумели выйти из тяжелой ситуации. В результате в мае 1959 г. Карпов докладывал в ЦК КПСС, что ожидаемого ослабления экономического положения церкви не произошло171.
Следует отметить, что наступление на религию иЦерковь, начавшееся в 1958 г., по своей направленности, методам и характеру качественно отличалось от предыдущего, инициированного постановлением ЦК КПСС от 7 июля 1954 г. "О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения". Во-первых, партийные и правительственные постановления 1958-1961-х гг. не были опубликованы в СМИ. Принятые «в рабочем порядке", г.е. практически секретном, они, безусловно, принимались к исполнению партийными и советскими органами на местах. В свою очередь, отсутствие этих постановлений в печати лишало Московскую Патриархию, международную общественность возможности аргументировано заявлять об официальном изменении церковной политики в СССР. Во-вторых, впервые после почти 30-летнего перерыва советское правительство провело в жизнь ряд законодательных актов, направленных на подрыв материальной базы Православной Церкви, а также на изменение правового статуса в послевоенный период. В-третьих, пропагандистское наступление на религию и Церковь сопровождалось административными мерами против духовенства и верующих, масштаб и характер которых были равнозначны "походу на церковь" в 20-30-е гг.
Кроме того, 28 ноября 1958 г. ЦК КПСС принял постановление «О мерах по прекращению паломничества к так называемым "святым местам". Сроки ставились жесткие, через полгода местные партийные организации должны были представить отчетю проделанной работе ".
Факты паломничества имели место и Рязанской области. Так, в Сасов-ском районе к Кошибеевскому святому источнику в праздник «Девятой пятницы» ежегодно собиралось от 3-х до 6 тыс. чел. из разных районов. На территории источника выстроили ферму водоплавающей птицы, огородили высоким забором и выставили охрану. Деревянную часовню, поставленную в 1954 г. вопреки запрету, снесли173. Но при грозе помещение птичника загорелось от удара молний и сгорело дотла. Тогда источник завалили навозом и закопали, а кустарник вокруг него вырубили
Уполномоченный Совета по делам Русской православной церкви в Рязанской области: особенности деятельности
Центральной фигурой во взаимодействии с духовенством и верующими был региональный уполномоченный Совета по делам РПЦ при СНК(СМ) СССР.
Специфика правового положения уполномоченных заключалась, как уже указывалось в том, что руководство Совета не имело формальных рычагов влияния на назначение уполномоченного - кадровый состав формировался областными комитетами партии, работа уполномоченных и полагающиеся им социальные выплаты также должны были производиться из местного бюджета. Документы свидетельствуют, что сложность процесса формирования региональных уполномоченных объяснялась отношением местного госпартаппарата к деятельности: этого института; как неважной, ненужной. Следствием такой позиции был формальный, подход большинства областных комитетов партии к подбору и назначению кадров уполномоченных, привлечение к работе, не имеющей отношение к их прямым;обязанностям. Неоднократные ходатайства-пред- ч седателя СДРПЦ F.F. Карпова: об! изменении принципов назначения на должность уполномоченного; и финансирования его работы не нашли понимания, в правительстве.
Постоянные1 контроль, помощь и опека со стороны председателя Совета, сотрудников Инструкторского;отдела, собственный опыт практической работы способствовали; становлению; нового аппарата на местах, способному компетентно реализовать функции, возложенные на него руководством страны;
На эту должность; назначались люди; которые не могли? использоваться на другой; более ответственной; с точки зрения обкомов, работе. Зачастую это былибольные люди; негодные по состоянию здоровья к напряженной и ответственной работе. К концу 1946 г. на должность региональных уполномоченных были назначены 20 человек .имеющихіпроблемы со здоровьем?58. Первый- рязанский уполномоченный №С. Денисов, стал, персональным пенсионером по болезни; еще в 1.938 г., а в 1940 г., когда ему было 47 лет, г. получил 1-ю группу инвалидности" . От таких уполномоченных трудно было ожидать максимальной самоотдач и.
Уполномоченный Иван Степанович Денисов, 1893 г.р;, был членом партии большевиков с марта 1917 г., участником Февральской буржуазной революции в Петрограде, членом Петросовета в период подавления мятежа Корнилова. Эти штрихи из биографии давали ему большую кадровую фору. До Великой Отечественной; войны Денисов находился на партийно-советской работе районного уровня. Кроме того, работал внештатным партийным следователем по проверке парторганизаций в парткомиссиии ЦК ВКП(б) по Рязанской области. Он вполне соответствовал требованиям партийно-государственного аппарата сталинской эпохи" .
Первый вопрос, который интересовал руководство Совета, — условия работы вновь назначенного уполномоченного, что было обусловлено секретным характером деятельности. Уполномоченному должен был быть предоставлен отдельный кабинет для приема верующих и духовенства; рабочее место секретаря-машинистки, чья должность полагалась по штату, должно быть изолиро-вано от кабинета уполномоченного" . Вся документация — постановления и распоряжения правительства по вопросам, относящимся к православной церкви, инструктивные письма Совета — проходила под грифом «секретно» и «совершенно секретно». Совет требовал ответственного отношения к работе с материалами секретного характера, нарушение этого требования расценивалось им как «потеря политической бдительности» и наказывалось .
Штат регионального уполномоченного по делам РПЦ состоял обычно из 3-х единиц, включая его, секретаря и машинистку. Денежный фонд штата рязанского уполномоченного распределялся так: 1500 руб. получал уполномоченный (для сравнения базовая зарплата председателя Совета по делам РПЦ со-ставляла 2500 руб.), 300 руб. - секретарь, 250 руб. - машинистка" . Высокие оклады были у уполномоченных, пожалуй, только на первых порах. Позже их зарплата стала меньше зарплаты, получаемой партийно-советской номенклатурои .
Как уже упоминалось, по должностному окладу и снабжению поначалу приравнивался к заведующему отделу, в последующем имелась тенденция к понижению по сравнению с окладами работниками исполкомов. Аппарат уполномоченного содержался по смете облисполкома. Специфика статуса уполномоченного заключалась в том, что он напрямую подчинялся председателю облисполкома или его первому заместителю и свою практическую деятельность осуществлял только от имени вышеупомянутого органа власти. Совету по делам РПЦ уполномоченный был подчинен только в методическом и оперативном отношении. В то же время уполномоченный не мог быть освобожден от занимаемой должности или переведен на другую работу без согласия Совета по делам РПЦ. Структура двойного подчинения фактически постоянно вынуждала уполномоченного лавировать между региональной властью (исполнительной и партийной) и центральным руководством..
Поскольку должность уполномоченного не была напрямую инкорпорирована в местную партийно-советскую вертикаль власти, его статусное положение было не вполне понятно местной номенклатуре. Чиновников смущало несоответствие высокого государственного статуса Совета по делам РПЦ и зависимость его уполномоченных от местных органов власти, что в условиях неустойчивости государственной политики в отношении Церкви делало их положение шатким и нетвердым.
Первоначально приемная рязанского уполномоченного находилась в старом, сыром деревянном доме, что постоянно побуждало уполномоченных длительное время жаловаться в облисполком с требованием предоставления нормальных условий работы265. В первое время райисполкомы отвечали на запросы уполномоченных и рассматривали их обращения с большой неохотой, с задержкой и уклончиво. Уполномоченному не была выделена персональная служебная машина. Зная ограниченность автомобильного парка облисполкома, рязанский уполномоченный Денисов даже не ставил вопроса о выделении ему транспорта. Совет по делам РПЦ категорически возражал против такого отношения к уполномоченным. Однако послевоенная разруха, необходимость и сложность восстановления народного хозяйства заставляла местные органы власти, отдавать предпочтение решению тех проблем, спрос и ответственность за выполнение которых были гораздо серьезнее.
И все же благодаря наличию юридической основы в государственно-церковных отношениях и косвенной поддержке духовенства и мирян, заинтересованных в сотрудничестве с официальной властью для возрождения Церкви, уполномоченные полностью адаптировались в среде местной номенклатуры и начали свою деятельность по установлению договорных отношений между государством и Церковью на областном уровне.
Местный управленческий аппарат, потерявший на государственномі уровне приоритет в регулировании государственно-церковных отношений, пошел на примирение с изменениями в порядке кураторства над религиозным вопросом и вынужден был принять уполномоченного в круг номенклатурных работников. В этом плане переломным был 1954 г., отмеченный, особым вниманием высшего партийного руководства к сфере религии и церкви. Уполномоченный С. Ножкин стал составлять регулярные информационные сообщения о положении религиозных организаций в области и уровню религиозности населения в адрес первого секретаря обкома и председателя облисполкома. Его стали периодически приглашать на заседания бюро обкома КПСС и облисполкома, посвященные вопросам «борьбы с религиозными пережитками» Кроме того, уполномоченный получал приглашения на праздничные заседания партийно-советского актива. Ему было предоставлено право заказывать машину из обл-исполкомовского гаража для поездок в командировки.
Жалобы верующих на неправомерные действия органов власти
Обращения в центр или к уполномоченному с жалобами на должностных лиц касались, главным образом, их действий, направленных на нарушение конституционного права на свободу совести, создание препятствий для реализации этого права, ущемление прав религиозных общин, незаконное привлечение ве-рующих к ответственности. Объем и пропорции отдельных тем жалоб менялись в зависимости от изменений во взаимоотношениях власти и Церкви.
Фигурантами обращений духовенства и верующих становились, как правило, председатели колхозов или совхозов, сельсоветов, райисполкомов, но могли быть и работодатели в случае дискриминации по признаку веры, главные редакторы» и журналисты печатных изданий, допустившие публикацию непроверенных и,некорректных материалов в отношении священства и верующих.
В Рязанской области случаи прямого притеснения верующих со стороны. местных властей не были редкостью. Самоуправство и нарушение конституционных прав граждан в сфере вероисповедования со стороны местных представителей партийной, советской власти, хозяйственных руководителей имели свое объяснение. Это недостаточный профессиональный уровень служащих советских органов на местах, низкий уровень правовой и общей культуры, несовершенство нормативно-правовой базы, подверженность идеологическим стереотипам. Кроме того, в условиях провинциальной замкнутости, отдаленности от областного центра эти носители власти чувствовали себя полноправными хозяевами и вершителями судеб сельских жителей.
Наиболее распространенным поводом для жалоб верующих были слом или закрытие храма под тем или иным предлогом: плохое техническое состояние, разборка на стройматериалы, утрата архитектурного облика, перепрофилирование под хозяйственные или культурно-массовые цели, слияние с более сильной церковной общиной, распад «двадцатки», длительное отсутствие священника, нарушения законодательства о культах в части требоисполнения и т.п. В послевоенные годы Совет по делам РПЦ обращал большое внимание на выполнение постановления СНК СССР от 1 декабря 1944 г. «О православных церквах и молитвенных домах», в котором излагался также порядок разборки церковного здания478. В частности, отмечалось, что разборка церковного здания может быть произведена только с разрешения Совета по делам РПЦ и лишь в случае, когда существование здания грозит обвалом. Снос его мог быть произведен по постановлению облисполкома при наличии соответствующего технического акта и заключения уполномоченного Совета, а не распоряжением рай-или горисполкома. Однако, несмотря на соответствующие указания облисполкома от 24 октября 1944 г., председатели исполкомов не установили должного контроля за использованием и сохранением церковных зданий, попустительствовали разбазариванию госимущества, тем самым «создали условия для политически неправильных рассуждений и толкования населением советских законов о религии». Основания для таких выводов были. По имеющимся в облисполкоме сведениям, в ряде районов области без разрешения Совета по делам РПЦ производилась разборка церковных зданий или использование их в качестве скотных дворов.
Облисполком потребовал от председателей городских и районных исполкомов установить наблюдение за сохранностью церковных сооружений, категорически запретил самовольную их поломку, а лиц, нарушающих эти указания, привлекать к ответственности. Предлагалось пустующие церковные здания использовать, прежде всего, для нужд культурно-просветительных учреждений: клубов, школ, изб-читален, кинотеатров, библиотек и т.п.479. В инструктивном письме № 5, рассмотренном на Совете по делам РПЦ 6 мая 1946 г., уполномоченным предлагалось при рассмотрении вопросов о сломе или переоборудовании церковных зданий внимательно знакомиться со всеми относящимися к вопросу документами и выезжать предварительно лично на места для осмотра состояния церковного здания»450.
В письме от 18 мая 1946 г. Председатель Совета Карпов вновь напомнил уполномоченным о необходимости строго выполнять постановление СНК СССР от 1 декабря 1944 г. за № 1643-486с, а в инструктивном письме № 6 от 14 июня 1946 г. потребовал не допускать использования пустующих церковных зданий под производственные мастерские или общежития рабочих481.
Однако местные органы власти по-прежнему нередко сами выступали инициаторами разрушения церковных зданий. В 1948 г. в ряде областей страны, в том числе в Рязанской, без согласования с Советом- пс делам РПЦ, вопреки постановлениям СНК СССР от 28 ноября 1943 г. "О порядке открытия церквей" и 1 декабря 1944 г. «О православных церквах и молитвенных домах», местные органы власти начали процесс самостоятельного слома или переоборудования культовых зданий482. Факты самоуправства со стороны местной власти наблюдались и в 1945-1946 гг., но тогда они чаще ограничивались варварскими действиями по отношению к богослужебным предметам. В епархиальные управления пошли отчаянные сигналы с мест. Например, настоятель Введенской церкви с. Лесуново Симеоновского района Рязанской области А. Строев сообщал правящему епископу Филарету, что местный колхоз без официального разрешения приступил к слому храма483.
Учитывая ситуацию, Совет по делам РПЦ специальной запиской информировал ЦК ВКП(б), Совет Министров СССР и РСФСР и Генерального прокурора СССР о нарушениях местными органами постановления СНК СССР от 1 декабря 1944 г. № 1643-483с «О православных церквах и молитвенных домах», согласно которому переоборудование, слом или разборка церковных зданий допускались только с разрешения Совета. Это указание не ставило цели прекращения слома церковных зданий. Речь шла о том, чтобы как-то сдерживать бесконтрольное уничтожение храмов .
28 августа 1948 г. Генеральный прокурор СССР в циркулярном письме №7/19 дал указание прокурорам областей опротестовывать распоряжения и постановления местных органов власти, касающиеся самовольного слома церквей485. Рязанский уполномоченный приложил немалые усилия, чтобы поставить под контроль процесс сноса и переоборудования церквей, который происходил все последующие годы параллельно с открытием отдельных новых храмов, но по динамике превосходил его.
Еще более ускорило процесс разрушения недействующих церквей разъяснение Совета по делам РПЦ от 29 ноября 1949 г., в котором говорилось, что разборка бывшей церкви, находящейся под угрозой обвала, может быть произведена решением облисполкома, и согласия Совета не требуется486.
Факты нарушений законодательства со стороны местных властей отражали непонимание ими политики государства в отношении церкви. Кардинальное изменение политики государства по отношению к Церкви, происшедшее в годы войны, отнюдь не породило отношение к ней как к институту, находящегося под покровительством государства.
