Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Обзор источников и историография 9
1.1 Архивные и опубликованные источники 9
1.2 Проблема восприятия крестьянством политики партийно-государственного руководства СССР во второй половине 1920-х - первой половине 1930-х годов в исторической науке 27
Глава II. Восприятие крестьянством Центрального Черноземья политики партийно-государственного руководства СССР в 1925-1929 гг. 43
2.1 Общественно-политические настроения сельского населения Центрального Черноземья в 1925 — 1927 гг.
2.2 Отношения крестьян Центрального Черноземья к чрезвычайным мерам в правительственной аграрной политике в 1928-1929 годах 52
Глава III. Восприятие сельским населением Центрального Черноземья политики партийно-государственного руководства СССР в конце 1920-х - первой половине 1930-х гг. 99
3.1 Отношение крестьянства Центрального Черноземья к аграрной политике в начале 1930 года 99
3.2 Общественно-политические настроения крестьянства Центрального Черноземья в 1930-1932 гг. 116
3.3 Последствия аграрных преобразований для общественного сознания российского крестьянства 136
Заключение 144
Список использованных источников и литературы 149
Приложение 165
- Архивные и опубликованные источники
- Общественно-политические настроения сельского населения Центрального Черноземья в 1925 — 1927 гг.
- Отношение крестьянства Центрального Черноземья к аграрной политике в начале 1930 года
Введение к работе
Актуальность темы исследования определяется необходимостью комплексного изучения восприятия российским крестьянством политики партийно-государственного руководства СССР на рубеже 1920-х - 1930-х гг. Земельный вопрос являлся и является одним из актуальнейших для России. Несколько столетий он во многом определял внутреннюю политику государства. Неоднократно предпринимались попытки его решения, однако ни одна из них не была по настоящему удачной. История аграрного вопроса свидетельствует, что успешное сельскохозяйственное переустройство не возможно без учета общественного сознания крестьянства, его интересов, настроений. От того, насколько совпадает позиция власти и сельского населения в целях, методах и сроках проведения реформ, зависит эффективность преобразований. Подтверждающим это положение примером из истории нашей страны может стать аграрная реформа конца 1920-х - первой половины 1930-х гг., известная как коллективизация сельского хозяйства. Тогда, как и сейчас, остро встал вопрос о том, чем должна определяться правительственная политика — экономическими нуждами государства, интересами крестьянства или их разумным сочетанием.
В настоящее время весьма значимой как для науки, так и для развития гражданского общества является задача достоверного воссоздания отношения рядовых граждан к действиям органов власти разных уровней. Решение этой задачи может дать важную информацию о том, как связана эффективность политики государства с настроениями населения, позицией граждан, их ожиданиями лучшей жизни от власти. Такая информация может служить одним из оснований для разработки реформ, так необходимых нашей стране.
Исследование развития психологии масс в целом и крестьянства в особенности на протяжении того или иного исторического периода весьма актуально, «ибо история без психологии, - как справедливо утверждал Б.Ф. Поршнев, - это история без живых людей. Это какая-то «обесчеловеченная»
4 история» [155, 8]. Любая социальная группа, отдельная личность в своей деятельности непременно руководствуется теми или иными идеями и взглядами, определенным мировоззрением, нравственными и эстетическими идеалами, социальными установками и другими ценностями, составляющими в совокупности общественное сознание.
Сведения об общественном сознании той или иной социальной группы можно получить, прежде всего, через конкретные высказывания людей по актуальным для них вопросам. Однако зачастую примеры таких высказываний сохраняются в весьма ограниченном количестве. Но сознание неразрывно связано с поведением людей, поэтому для характеристики общественных настроений можно использовать данные не только о том, что говорили, но и о том, что делали представители данной социальной группы.
Новизна рассматриваемой темы заключается в том, что проблема восприятия крестьянством Центрального Черноземья политики партийно-государственного руководства СССР во вторую половину 1920-х — первую половину 1930-х гг. не рассматривался в специальном научном исследовании. Изучению подвергались отдельные аспекты этого вопроса, в хронологически и территориально более узких границах.
Только с начала 1990-х годов стала доступна для научного использования основная масса архивных материалов, носивших гриф «Секретно», что дало документальную базу для пересмотра устоявшихся в отечественной исторической науке положений, характеризующих общественное сознание земледельцев в конце 1920-х - первой половине 1930-х гг.
В диссертации предпринята попытка широкого комплексного обобщения документов, ранее не вовлеченных или в незначительной степени вовлеченных в научный оборот.
Источниковая база исследования достаточна для достоверного рассмотрения избранной темы. Диссертация построена на архивных и опубликованных документах региональных и центрального органов ВКП(б), ОПТУ, прокуратуры, исполнительных комитетов совета рабочих, крестьянских
и красноармейских депутатов, Контрольной комиссии - Рабоче-крестьянской инспекции, а также материалах региональных периодических изданий, письмах и жалобах граждан. Большинство из этих документов впервые вводятся в научный оборот.
Территориальными рамками исследования являются границы существовавшей в 1928-1934 гг. Центрально-Черноземной области (далее -ЦЧО), практически полностью сопоставимой по территории с шестью современными российскими областями: Белгородской, Воронежской, Курской, Липецкой, Орловской и Тамбовской. Центральное Черноземье в течение нескольких веков представляло собой типичный аграрный регион России, что подтверждается подавляющим преобладанием крестьянства в общем составе населения, традиционным господством крестьянского мировоззрения.
Хронологически работа ограничивается 1925-1935 гг. За это время произошли кардинальные изменения в политической и социально-экономической жизни советского государства. Изменилось отношение партийно-государственного руководства к обществу, что вызвало и перемены в отношении общества к власти. Начало этому периоду положил, во-первых, XIV съезд ВКП(б), на котором определились основные точки зрения на то, какую аграрную политику стоит проводить, а во-вторых, произошедшее вскоре фактическое свертывание новой экономической политики, разразившийся хлебозаготовительный кризис, изменение позиции партийно-государственного руководства к вопросам переустройства сельского хозяйства. Все это не могло, в свою очередь, не вызвать резкого изменения отношения к политике правительства и со стороны большей части крестьянства. Завершается этот период серединой 1930-х гг., ознаменовавшейся массовым голодом 1933 г., окончательно изменившим отношения земледельцев к политике руководства СССР, а также принятием Устава сельскохозяйственной артели, закрепившим новый статус крестьянства.
Объектом исследования является сельское население ЦЧО. Крестьянство не было единым по составу. Условно можно выделить три группы - беднейшая
часть, средняя и относительно обеспеченная, зажиточная. Однако отношение к аграрной правительственной политике этих слоев крестьянства на рубеже 1920-х - 1930-х гг. делится лишь на две части — «за» и «против». При этом негативное восприятие действий партийно-государственного руководства в сельском хозяйстве, как показывают архивные материалы, у крестьян Центрально Черноземья преобладало. Именно в этой связи основное внимание в работе уделяется именно критическому отношению сельского населения к мероприятиям руководства СССР в деревне.
Данное исследование ставит своей целью не выяснение того, была ли позиция крестьян истинной, верной или ошибочной, а составление общей картины типичных настроений, владевших умами сельского населения Центрального Черноземья.
Говоря о расслоении сельского населения, нельзя не остановиться на таком термине как «кулак». Это определение появилось задолго до установления советской власти в России. Им традиционно обозначали тех крестьян, у кого главной ценностью становилось стяжательство, кто не стеснялся эксплуатировать своих односельчан. После прихода к власти большевиков из нравственного термина «кулак» превратился в ярлык, который прикреплялся к тем крестьянам, кто был не согласен с правительственной политикой в области сельского хозяйства. Под это определение была подведена экономическая база - определенный размер дохода, наличие сложных сельскохозяйственных машин и т.д. Однако, как будет показано в диссертации, даже эти критерии, установленные самой властью, зачастую не соблюдались. Тех бедняков и середняков, кто выступал против правительственной аграрной политики, но кого никак не было возможно назвать «кулаком», определяли как «подкулачник». Использование в тексте работы терминов «кулак», «кулачество» объясняется наличием их в источниках.
Предметом исследования стало изменение восприятия крестьянством политики партийно-государственного руководства СССР, как позитивного, так и негативного. Рассмотреть этот вопрос со всех сторон в рамках данной работы
7 не представляется возможным, поэтому допустимо и целесообразно ограничиться наиболее крупными его аспектами. Это, прежде всего, экономические и социально-политические отношения, названные сотрудниками ОГПУ «политическими настроениями». В реальности, сотрудники ОГПУ обозначали этим термином не только сугубо политические настроения (отношение к советской власти, ее органам, к ВКП(б)), но и отношения экономического (к хлебозаготовкам), социального, правового (лишение избирательных прав), религиозного характера (закрытие церквей и репрессии священнослужителей). В настроениях также отражаются и выражаются другие компоненты общественного сознания, такие как потребности, интересы и т.д. Поэтому, давая характеристику «политическим настроениям», в работе раскрывается более широкая область общественного сознания.
Цель диссертационной работы заключается в исследовании изменения восприятия центрально-черноземным крестьянством политики партийно-государственного руководства во второй половине 1920-х — первой половине 1930-х гг.
Задачами исследования определяется необходимость:
Дать анализ источниковой и историографической базы исследования.
Воссоздать главные черты восприятия крестьянством ЦЧО политики партийно-государственного руководства в 1925-1929 гг. и дать им характеристику. Это отношение к кампаниям хлебозаготовок, коллективизации и раскулачивания, политике в области избирательных прав, антирелигиозным мероприятиям, к ВКП(б) и самой советской власти.
Проанализировать изменения в этих отношениях в первой половине 1930-х гт.
Выделить последствия аграрных преобразований для общественного сознания сельского населения ЦЧО.
Методологическая основа исследования. При характеристике процесса изменения восприятия крестьянством политики партийно-государственного
8 руководства во второй половине 1920-х - первой половине 1930-х гг. опора делалась на принцип научной объективности, подразумевающий анализ источников без политической подоплеки, рассмотрение вопроса с разных сторон и принцип историзма, суть которого заключается в рассмотрении исторических событий, явлений в развитии и причинно-следственной связи. При этом использовались сравнительно-исторический метод и логический методы исследования.
Практическая значимость исследования: значительный фактический материал и положения, содержащиеся в диссертационной работе, могут быть использованы в преподавании отечественной истории и краеведения в школах и высших учебных заведениях, а также для разработки специальных учебных курсов по актуальным вопросам истории России.
Апробация исследования: основные положения диссертации были обсуждены на кафедре Отечественной истории Воронежского государственного педагогического университета, изложены в научных публикациях автора общим объемом 9 печатных листов, включая научное издание «Крестьянство Центрального Черноземья и власть во второй половине 1920-х- первой половине 1930-х гг.» (Воронеж, 2003).
Материалы исследования докладывались на конференции преподавателей и студентов исторического факультета Воронежского государственного педагогического университета (Воронеж, 2001), межвузовских научно-методических чтениях памяти К.Ф. Калайдовича (Елец, 2001), научной сессии Воронежского экономико-правового института (Воронеж, 2002), Вторых Бартеневских чтениях (Липецк, 2002).
Структура диссертации включает введение, три главы, заключение, список использованных источников и литературы, а также приложение.
Архивные и опубликованные источники
Рассматриваемые в диссертационной работе вопросы восприятия крестьянством Центрального Черноземья правительственной политики во второй половине 1920-х первой половине 1930-х гг. требуют использования особого рода источников. Далеко не из всех исторических источников можно почерпнуть сведения о реальном, не искаженном господствующей идеологией отношении рядовых людей к правительственной политике, к органам власти, к самой власти как таковой. Объясняется это, отчасти, тем, что настроения людей довольно быстро меняются, их трудно зафиксировать. Серьезным препятствием по сбору сведений о разделяемых большинством населения СССР взглядах на политику советской власти был фактор страха, опасения открыто критиковать существующий строй, действия власть имущих. Информацию об этих элементах массового сознания можно получить из документов, где приводятся обзоры настроений граждан, примеры наиболее типичных точек зрения, присущих значительному количеству населения, а также из сообщений о конкретных действиях людей, в которых отражается их общественная позиция.
Не во всех источникам, относящихся ко второй половине 1920-х - первой половине 1930-х гг., содержаться сведения о реальном отношении чиновников, наделенных громадными властными полномочиями, к сельскому населению России в целом и Центрального Черноземья в частности. Истинные взгляды бюрократов регионального и государственного масштаба на положение крестьян, их будущее, оценка настроений селян в условиях подготовки и проведения сплошной коллективизации вероятнее найти не в официальных документах, а в секретной переписке руководителей регионов, правительственных комитетов, государства.
В результате открытия центральных и региональных архивов с начала 1990-х годов исследователям стала доступна значительная масса хранившихся там материалов, носивших грифы «Секретно» и «Совершенно секретно». Несмотря на это, архивные документы, дающие возможность охарактеризовать отдельные черты обыденного сознания сельского населения, настроений крестьян Центрального Черноземья в конце 1920-х - первой половине 1930-х гг., к настоящему времени в незначительной степени вовлечены в научный оборот. Их изучение важно тем, что позволяет выявить реальную, не измененную официальной идеологией общественную позицию жителей Черноземья в годы радикальных социально-экономических и политических преобразований.
Источники, использованные в диссертационном исследовании, можно разделить на три группы:
I. Документы органов государственного управления и контроля, комитетов ВКП(б). Среди них удобно выделить следующие подгруппы:
1) документы районных, окружных (1928-1930 гг.) и Центрально-Черноземного областного полномочных представительств Объединенного государственного политического управления (ОПТУ);
2) материалы районных, окружных (1928-1930 гг.), областного комитетов ВКП(б), а также Центрального комитета и Политбюро ЦК ВКП(б);
3) документы Областного административного отдела Центрально-Черноземного областного исполнительного комитета совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов;
4) сообщения Центрально-Черноземной областной прокуратуры;
5) материалы Центрально-Черноземной областной Контрольной комиссии - Рабоче-крестьянской инспекции, а также ее местных отделений.
Общественно-политические настроения сельского населения Центрального Черноземья в 1925 — 1927 гг
После прошедшего в марте 1921 г. X съезде РКП(б) в России официально проводилась новая экономическая политика. Для крестьян вводился натуральный налог, размер которого постепенно был снижен до десяти процентов урожая. Он не мог быть увеличен в течение года. Вся продукция, произведенная сверх размеров этого налога, оставалась у земледельца. По собственному усмотрению крестьянин мог продавать эти излишки как государству, так и на рынке. В принятом в 1922 г. «Основном законе о трудовом землепользовании» было разрешено свободно выбирать форму землепользования, арендовать землю, использовать наемный труд.
Далеко не всеми в коммунистической партии одобрялось частичное возвращение капиталистических элементов в экономику. Однако высшим партийно-государственным руководством страны признавалась необходимость продолжения проведения нэпа. И.В. Сталин в своем докладе XIV съезду, проводившемуся в 1925 г., заявил: «Если задать вопрос коммунистам, к чему больше готова партия - к тому, чтобы раздеть кулака, или к тому, чтобы этого не делать, но идти к союзу с середняком, я думаю, что из 100 коммунистов 99 скажут, что партия всего больше подготовлена к лозунгу: бей кулака. Дай только - и мигом разденут кулака. А вот что касается кулака, чтобы не раскулачивать, а вести более сложную политику изоляции кулака через союз с середняком, то это дело не так легко переваривается» [173, 337].
На прошедшем в конце 1927 г. XV съезде ВКП(б) дальнейшее развитие экономики по-прежнему определялось на базе нэпа. И.В. Сталин вновь высказался против радикальных мер в сельском хозяйстве: «Не правы те товарищи, которые думают, что можно и нужно покончить с кулаком в порядке административных мер, через ГПУ ... это средство легкое, но далеко не действенное. Кулака надо взять мерами экономического порядка. И на основе советской законности» [69, 13]. Видно, что даже против наиболее обеспеченной части сельского населения в тот момент допускались лишь экономические рычаги влияния.
В резолюции XV съезда ВКП(б) «О работе в деревне» отмечалось, что «именно через кооперацию социалистическая индустрия будет вести мелкокрестьянское хозяйство по пути к социализму, переделывая индивидуальные и раздробленные производственные единицы — как через процесс обращения, так все больше и через реорганизацию и объединение самого производства - в крупное обобществленное хозяйство на основе новой техники...» [45, 57]. По поводу колхозного строительства было вынесено решение о том, что оно должно осуществляться «методом убеждения на основе строгого соблюдения принципа добровольности» [185, 70]. Таким образом, даже мысль о возможности применения насилия в отношении крестьянства не допускалась в решениях XV съезда коммунистической партии.
Это не означало, что среди руководства государства была единая точка зрения по вопросу о путях развития страны. По проблеме проведения индустриализации сложились две основные группы мнений. Представители первой из них (И.В. Сталин, Н.И. Бухарин, А.И. Рыков и др.) выступали за соответствие темпов реформы промышленности возможностям экономики, без излишнего перенапряжения сил, против индустриализации за счет деревни. Вторую группу мнений составляли Л.Д. Троцкий, Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев и др. Они настаивали на максимальных темпах индустриализации, даже если при этом будет необходимо выкачивать все необходимые ресурсы из сельского хозяйства.
Отношение крестьянства Центрального Черноземья к аграрной политике в начале 1930 года
Нараставшее в конце 1920-х гг. напряжение во взаимоотношениях значительной части крестьянства и партийно-государственного руководства страны и регионов достигло кульминации в начале 1930 г. Это было время перехода к новому этапу аграрных преобразований российской деревни — сплошной коллективизации сельского хозяйства.
Советское руководство строило обширные планы по созданию крупных сельскохозяйственных объединений. Изымать сельскохозяйственную продукцию из колхозов, фактически подчинявшихся государству, было легче и быстрее, чем у множества независимых мелких производителей. Сделав ставку на сверхбыстрое развитие тяжелой промышленности в крестьянской стране, лидеры ВКП(б) поставили задачу в течение 1-2 лет в целом завершить коллективизацию. В постановлении ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 г. «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» объявлялось, что пятилетний план коллективизации «будет значительно перевыполнен уже в настоящем году» [49, 85]. Это не было пожелание или прогноз. Это было прямое указание к действию.
18 февраля 1930 г. И.М. Варейкис в докладе в ЦК ВКП(б) сообщал о темпах коллективизации. Если в 1927 г. было коллективизировано 0,98 % хозяйств, в 1928 г. - 2,04 %, а в 1929 г. 7,7 %, то «на 10 февраля 1930 г. коллективизировано 73,6%» [49, 225]. Согласно директиве обкома ВКП(б) ЦЧО от 14 февраля 1930 г. «полностью обобществлялись все земельные угодия, за исключенном приусадебных участков» [112, 196]. Также в общественную собственность переходил весь рабочий и часть продуктового скота и сельскохозяйственный инвентарь.
Как окажется позднее, процент коллективизации в ЦЧО в начале 1930 г. был серьезно завышен, в некоторых районах в 2-3 раза. К примеру, в Таловском районе Борисоглебского округа количество обобществленных крестьянских хозяйств «оказалось завышенным ровно в три раза (с 32 до 96%)» [90, 64]. Однако этот факт не изменяет тенденцию резкого роста коллективизации в первые месяцы 1930 г.
Для того, чтобы подвигнуть крестьян на передачу земли и орудий труда в общую собственность, правительством было принято решение об увеличении кредитования колхозов с 270 млн. руб. до 500 млн. рублей, об усилении работы по постройке заводов по производству тракторов и других сложных сельскохозяйственных машин.
Помимо экономических мер, партийно-государственное руководство планировало и обширную пропагандистскую работу среди сельского населения. 18 февраля 1930 г. И.М. Варейкис в секретном докладе в ЦК ВКП(б), посвященном ходу коллективизации в ЦЧО, отмечал широко поставленную массовую работу в селе, которой «охвачены десятки тысяч людей» [49, 232]. За февраль - март месяцы было намечено провести массовые курсы по подготовке к работе в колхозах для 350 тысяч человек. Основными формами массовой работы были комсомольские конференции, слеты колхозной молодежи, конференции батрачества, женщин, учителей и т.д. Областным издательством «Коммуна» на 15 февраля было выпущено 30 названий книг по вопросам, связанным с коллективизацией и посевной кампанией, плакаты, листовки общим тиражом 1,08 млн. экземпляров. При этом в ЦЧО было дополнительно завезено литературы по этим вопросам в количестве 3,6 млн. экземпляров [49, 233]. Вся эта печатная продукция распределялась по селам с целью сагитировать крестьян на вступление в колхозы.
