Власть и общество на антибольшевистском Севере (1918-1920 гг.) Новикова Людмила Геннадьевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Формирование Северной области и политико-социальные процессы в 1918 году 32

1.1. Предыстория образования Северной области 32

1.2. От Верховного управления к Временному правительству Северной области: поиски политической середины 55

1.3. Северное правительство и население 81

Глава 2. Антибольшевистское движение на подъеме: политическая подготовка к летнему наступлению 1919 года 105

2.1. Политическое развитие Северной области и попытки консолидации власти 106

2.2. Временное правительство Северной области и бывшие союзники России по Антанте 128

2.3. Армия Северной области и ее политическое значение 154

Глава 3. Политика Северного правительства и отношение к ней со стороны населения 183

3.1. Политическая программа и политическая практика 184

3.2. Экономическая политика 210

3.3. Социальная политика 231

Глава 4. Кризис антибольшевистского движения в Северной области 263

4.1. Военные поражения и политический кризис лета 1919 года 263

4.2. Власть и население осенью - зимой 1919года 289

4.3. Падение Северной области 311

Заключение 335

Библиография 340

Приложение 360

• Предыстория образования Северной области
• Политическое развитие Северной области и попытки консолидации власти
• Политическая программа и политическая практика

Введение к работе

Революция и гражданская война в России положили начало более чем 70-летнему существованию советского государства. Гражданская война не была простым придатком революции, но составляла наиболее важный и значимый ее компонент. Решающим достижением большевиков было не то, что они смогли придти к управлению страной в октябре 1917 г. в обстановке фактического безвластия, а то что они смогли отстоять свою власть в течение последующих трех лет вооруженной борьбы. Победа большевиков в гражданской войне долгое время служила легитимации советского строя. Она считалась исторически неизбежной, а также объяснялась той поддержкой, которую оказало большевикам население, и, прежде всего, трудящиеся массы, что позволило Советской власти выстоять против сил внутренней и внешней «контрреволюции».

Крушение Советского Союза и отказ России от коммунистической идеологии поставили под вопрос закономерность победы большевиков в гражданской войне. В частности, появились исследования, свидетельствующие, что не только крестьянство, но и рабочие, на «классовую сознательность» которых делали ставку большевистские лидеры, в период гражданской войны часто политически не поддерживали Советскую власть и даже активно сопротивлялись ее политике, вынуждая большевиков вести войну на два фонта - и против белых войск, и против собственного населения¹. Из этого следует, что большевики выиграли гражданскую войну не благодаря широкой поддержке населения, а несмотря на ее отсутствие.

Изменение исторической перспективы, связанное с концом существования советского государства, придало новую актуальность проблемам революции и гражданской войны. Многие попытки осмыслить неудачу советского опыта упираются в вопрос о том, была ли изначально победа большевиков случайностью, повлекшей за собой отклонение исторического развития страны от «нормального» пути, или она являлась если не «прогрессивной» и «неизбежной», то по крайней мере была одним из проявлений «особого» русского исторического пути. Таким образом, гражданская война продолжает являться ключевой проблемой для объяснения советского периода российской истории. Несмотря на известную злободневность темы, современная политическая дистан-

См., напр.: Яров СВ. Крестьянин как политик. Крестьянство Северо-Запада России в 1918-1919 гг.: политическое мышление и массовый протест. СПб., 1999; Его оке. Пролетарий как политик. Политическая психология рабочих Петрограда в 1917-1923 гг. СПб., 1999. Наиболее развернуто этот аргумент представлен в книге В.Н. Бровкина: Brovkin V.N. Behind the Front Lines of the Civil War: Political Parties and Social Movements in Russia, 1918-1922. Princeton, 1994.

цированность все же представляет более благоприятные условия для непредвзятого научного анализа событий гражданской войны.

С нашей точки зрения, объяснить ход и исход гражданской войны возможно лишь после детального анализа ее политических реалий. Гражданская война была многоплановым явлением, представлявшим собой переплетение различных социальных, национальных и политических конфликтов². Тем не менее, очевидно, что конечный итог войны был обусловлен исходом военного и политического противостояния между большевиками и белыми правительствами, которые были наиболее сильным и организованным противником Советской власти. Несмотря на то, что победитель в войне определялся на поле боя, военный перевес был следствием политического преобладания, поэтому именно политический конфликт представляетлервистепенную важность.

Противостояние большевиков и белых правительств проявилось во всех сферах их деятельности. Противники конкурировали между собой в способности создать устойчивую власть и администрацию среди господствовавшей в стране анархии, организовать многочисленную и эффективную армию, умело распределить имевшиеся в их распоряжении материальные ресурсы. Они должны были наметить пути выхода из экономического кризиса и дать ответ на стоящие перед страной социальные проблемы. Наконец, они конкурировали в том, чтобы привлечь на свою сторону население, которое своим отношением к воюющим режимам могло усилить или ослабить одну из сторон. Преобладающее внимание исследователей к большевистскому лагерю имело следствием однобокое представление о гражданской войне и не позволяло в достаточной мере объяснить механизмы и исход имевшего места политического противоборства. Для того чтобы составить более полную и взвешенную картину событий, необходимо исследовать деятельность антибольшевистских правительств.

В связи с тем, что антибольшевистское движение было рассредоточено по разным регионам и возглавлялось различными правительствами, его комплексное изучение представляется целесообразным проводить на основе региональных исследований. Этим объясняется появление данной работы, которая представляет собой анализ антибольшевистского движения в одном регионе - на Севере России. Непосредственным предметом нашего исследования являются состав и политика сформированного в Архангельске антибольшевистского правительства и отношение населения к белой власти. Северная область на протяжении своего существования занимала относительно ста-

² Об этом см., напр.: Поляков Ю.А. Гражданская война: начало и эскалация // Гражданская война в России: перекресток мнений. М., 1994. С. 43.

бильную территорию и включала Архангельскую губернию и северные уезды Олонец-кой и Вологодской губерний . Находясь на крайней северной оконечности Европейской части России, Северная область никогда не представляла непосредственной угрозы красному центру. Северный фронт в течение всей гражданской войны оставался второстепенным, а политика Северного правительства имела региональное значение. Тем не менее, по значимости антибольшевистская борьба на Севере далеко превосходила рамки локального конфликта. Тот факт, что война длилась целых три года, и что долгое время ни одна из сторон не могла получить решающий перевес, свидетельствует об относительном равенстве сил противников. Исход войны зависел от совокупности многих факторов, и следовательно Северная область была вовсе не лишним звеном в общей антибольшевистской цепи. Более того, история Северной области может свидетельствовать об общих политических процессах, происходивших в белом лагере. Несмотря на очевидные региональные особенности, в Северной области нашли отражение многие из тех основных проблем, которые привели к ослаблению всех белых режимов. Таким образом, изучение гражданской войны на Севере помогает дать ответ на ключевой вопрос: почему красные победили и почему белые проиграли.

Особенностью антибольшевистского движения в Северной области было то, что оно получило существенное содействие со стороны бывших стран-союзниц России по Антанте. Высадка союзного десанта способствовала свержению в Архангельске Советской власти, и союзные войска вплоть до весны 1919 г., когда была создана относительно многочисленная русская армия, являлись основной силой, защищавшей Северный фронт от большевиков. До завершения военной интервенции в сентябре - октябре 1919 г. союзные правительства также оказывали Северной области помощь снабжением и вооружением. В итоге, интервенция сыграла здесь более значимую роль, чем на каких-либо других белых территориях. Однако интервенты не формировали политику правительства, и интервенция была не настолько масштабной, чтобы решающим образом изменить баланс сил в войне в целом. Следовательно, исход гражданской войны был связан не столько с неудачей интервенции, сколько с неспособностью самих белых правительств составить реальную политическую альтернативу большевизму. Поэтому в данном исследовании интервенция будет занимать второстепенное место и рассматри-

³ По административному делению на 1918 г. Архангельская губерния включала 9 уездов: Александровский, Архангельский, Кемский, Мезенский, Онежский, Печорский, Пинежский, Холмогорский и Шенкурский. Также в отдельные периоды существования Северной области в нее входили волости Повенец-кого уезда Олонецкой губернии и Яренского и Усть-Сысольского уездов Вологодской губернии.

ваться, прежде всего, в связи с ее влиянием на политику Северного правительства и на отношение населения к власти.

Основные хронологические рамки данной работы соответствуют времени существования антибольшевистского Северного правительства- с августа 1918 г. по февраль 1920 г. Автор намеренно не включила в работу рассмотрение предшествовавших контактов Мурманского краесовета с союзниками, вылившихся в заключение военного соглашения и разрыв Мурманска с красным центром, хотя большая часть исследователей именно с этого момента ведут начало гражданской войны на Севере России. Мы исходили из того, что, во-первых, мурманский эпизод уже получил достаточное освещение в исторической литературе⁴, и, во-вторых, что он представляет больший интерес с точки зрения изучения интервенции, а не внутренней гражданской войны, так как основные политические изменения на Мурмане произошли уже после подчинения края Архангельскому правительству.

Исходя из представления о гражданской войне как о политическом противостоянии, цель данной работы определена как исследование политики антибольшевистского правительства Северной области. В связи с общей целью поставлены следующие задачи диссертации: изучить политический состав и проследить эволюцию правительства Северной области; рассмотреть деятельность правительства по созданию административного аппарата, армии и в сфере взаимодействия с союзниками России по Антанте; исследовать линию правительства в программно-политической, экономической и социальной сферах; и выявить отношение населения к Северному правительству и его политике. Таким образом, данная работа является исследованием в области политической истории, которая, по убеждению автора, должна включать анализ социальной обусловленности и социальных последствий политических действий. В диссертации автор применяет традиционные методологические приемы, такие как критическая интерпретация источников и использование принципа историзма.

Теме гражданской войны на Севере России посвящена обширная историография, однако интересующая нас проблематика осталась вне специального внимания исследователей. Работы по истории гражданской войны в северном регионе условно можно разделить на две группы. С одной стороны, это советская и современная российская историография, а с другой стороны - работы эмигрантских и зарубежных авторов. Та-

⁴ См.: Голдин В. И. Интервенты или союзники? Мурманский «узел» в марте-июне 1918 года // Отечественная история. 1994. № 1. С. 74-88; Его же. Политическая эволюция Мурманского Совета в 1917-1918 годах // Общественные организации в политической системе России 1917-1918 годов. М., 1991. С. 94-101; Его же. Интервенция и антибольшевистское движение на Русском Севере. 1918-1920. М., 1993. С. 11-69.

кое разделение основано на том, что долгое время исследования в Советском Союзе и за рубежом велись параллельно, мало соприкасаясь друг с другом и следуя собственной политической и идейной логике. Только в последнее время положение начало меняться, что позволяет надеяться на создание в будущем единого научного пространства.

В СССР исторические исследования были тесно связаны политической конъюнктурой, поэтому основные этапы развития историографии гражданской войны отражают ключевые периоды политического развития страны. Обычно выделяются следующие этапы: первый — двадцатые годы и начало 1930-х гг., второй - с начала 1930-х до второй половины 1950-х гг., когда на историографию оказала влияние сталинская трактовка истории, третий — послесталинский период - с конца 1950-х до второй половины 1980-х гг., и наконец — последний этап, начавшийся с Перестройкой⁵.

Историография первого этапа находилась целиком под влиянием ленинского классового анализа гражданской войны, но, тем не менее, отличалась сравнительным разнообразием тем и подходов. Документы белых правительств еще не были заточены в спецхраны, поэтому в 1920-е и в начале 1930-х гг. работы историков были насыщены разнообразным фактическим материалом. Авторами трудов нередко являлись сами участники событий, и их исследовательские оценки перемежались с личными впечатлениями от пережитого. Из общих работ по истории гражданской войны до сих пор не утратили свое значение двухтомное исследование Н.Е. Какурина «Как сражалась революция» (М.-Л., 1925-1926)⁶, и сборник статей «Гражданская война, 1918-1921» (Т. 1-3. М., 1928-1930) под редакцией А.С. Бубнова, С.С. Каменева и Р.П. Эйдемана, в которых достаточно взвешенно изложена военная и частично политическая сторона противостояния большевиков и белых правительств. Отдельные очерки по истории гражданской войны на Севере появились в журнале «Пролетарская революция»⁷. Специальные усилия по сбору и изданию исследовательских очерков и мемуаров были предприняты архангельским Истпартом⁸. В 1920-е - начале 1930-х гг. были опубликованы мемуарно-

⁵ Бордюгов Г.А., Ушаков А.И., Чураков В.Ю. Белое дело: идеология, основы, режимы власти. Историо
графические очерки. М., 1998. С. 15-24; Наумов В.П. Летопись исторической борьбы: советская историо
графия гражданской войны и империалистической интервенции в СССР. М., 1972. С. 6; Шерман И.Л.
Советская историография гражданской войны в СССР (1920-1931). Харьков, 1964. С. 49.

⁶ В данной работе использовано переиздание книги: Какурин Н.Е. Как сражалась революция. Т. 1-2. М,
1990.

⁷ Ветошкин М.К. Капиталистическая интервенция и белогвардейская «демократия» на Севере // Проле
тарская революция. М., 1927. № 7 (66). С. 3-23; Метелев А. Падение Архангельска (1918-1919 гг.) // Там
же. 1926. № 2 (49). С. 69-90; № 3 (50). С. 83-108; Минц И.И. Эсеры в Архангельске // Там же. 1926. № 11
(58). С. 56-81 (статья Минца была позже включена в его работу «Английская интервенция и северная
контрреволюция» (М.-Л., 1931)); Юрченков Г.С. Архангельское подполье 1918-1919 гг. // Там же. 1925.
№8 (43). С. 164-202.

⁸ См.: Борьба за Советы на Севере (1918-1919). Сборник Истпартотдела Архангельского губкома ВКП(б).
Архангельск, 1926; 1917-1920. Октябрьская революция и интервенция на Севере. Архангельск, 1927.

исследовательские труды непосредственных участников событий - М.С. Кедрова и М.К. Ветошкина⁹. Тогда же двумя изданиями вышла книга Н.А. Корнатовского «Северная контрреволюция», посвященная интервенции и гражданской войне на Севере¹⁰. И, наконец, в 1931 г. была опубликована самая значимая работа того периода по истории Северной области - монография И.И. Минца «Английская интервенция и северная контрреволюция», до сих пор представляющая большой интерес обилием приведенных документальных свидетельств.

Следуя ленинскому анализу, авторы представляли гражданскую войну как классовое противостояние, где по одну сторону баррикад находились пролетариат и трудовое крестьянство, а по другую - силы контрреволюции, желавшие восстановить в России буржуазный строй. Лагерь контрреволюции представлялся политически достаточно однородным, хотя и отмечались различия между «агентами буржуазии» - социалистическим крылом антибольшевистского движения, и самой буржуазией, которая впоследствии целиком взяла власть в свои руки¹¹.

Возникновение гражданской войны на Севере России связывалось с особой расстановкой классовых сил, обусловленной слабостью пролетариата и преобладанием в Архангельской губернии мелкобуржуазных слоев населения, а также запоздалым уста-новлением Советской власти на Севере, что и объясняло ее временную непрочность . Русская контрреволюция, как указывалось, получила также мощную поддержку со стороны иностранной буржуазии, организовавшей интервенцию против Советской России. Следуя определению В.И. Ленина, именно интервенты были «руководителями, двигателями, толкателями» в гражданской войне; они хотели восстановить в России буржуазный строй и преследовали своекорыстные цели, пытаясь вовлечь страну обратно в мировую войну, ограбить русскую землю и вернуть рабочих и крестьян в долговую зависимость от англо-французского капитала¹³. Но иностранное вмешательство, писал Ленин, потерпело поражение как из-за противоречий в лагере интервентов, так и из-за

Сборники воспоминаний и статей издавались архангельским Истпартом и в 1930-е гг. См.: Октябрьская революция и гражданская война на Севере. Вып. 1-2. Архангельск, 1933; Интервенция на Советском Севере. 1918-1920. Архангельск, 1939.

⁹ Кедров М.С. За Советский Север. Личные воспоминания и материалы о первых этапах гражданской
войны 1918 г. Л., 1927; Его оке. Без большевистского руководства (Из истории интервенции на Мурмане.
Очерки). Л., 1930; Ветошкин М.К. Революция и гражданская война на Севере. Вологда, 1927.

¹⁰ Корнатовский Н.А. Северная контрреволюция. 1-е изд. Л., 1930; 2-е изд. М., 1931. В настоящей работе
использовано второе, дополненное издание книги Корнатовского.

¹¹ См., напр.: Корнатовский Н.А. Указ. соч. С. 55; Минц И.И. Английская интервенция... С. 97, 101-102.

¹² См., напр.: Минц И.И. Английская интервенция... С. 51-61.

¹³ Ленин В.И. Полное собрание сочинений (далее - ПСС). М., 1960-1966. Т. 37. С. 15, 38-39; Т. 40. С. 302-
303.

той поддержки, которую оказал мировой пролетариат Советской республике . Ленинские тезисы многократно повторялись в работах 1920-х — начала 1930-х гг. с той разницей, что одни авторы, как например И.И. Минц, подчеркивали антисоветские цели интервенции, а другие, такие как Н.А. Корнатовский, выделяли в качестве основных экономические мотивы¹⁵.

С начала 1930-х гг. работы по истории гражданской войны и интервенции постепенно становятся более схематичными, значительно меньше насыщенными фактическим материалом, что объяснялось затрудненным доступом к архивам, и в историографии исчезло то сравнительное разнообразие подходов и оценок, которое было характерно для предшествовавшего периода. Причиной изменений стало непосредственное вмешательство партийного руководства в процесс написания истории. Историография развивалась под сильнейшим воздействием двух официальных публикаций — плана издания истории гражданской войны, разработанного специальной партийной комиссией во главе с И.В. Сталиным и выпущенного в 1932 г. , и «Краткого курса истории ВКП(б)», изданного в 1938 г., авторство которого также приписывалось Сталину¹⁷. В этих публикациях гражданская война изображалась, прежде всего, войной всенародной и патриотической, а победа считалась заслугой Коммунистической партии и Красной армии, которые под руководством В.И. Ленина и И.В. Сталина в героической борьбе опрокинули внешнюю и внутреннюю «контрреволюцию». Белые правительства (а также содействовавшие им «внутренние враги» - например, Л.Д. Троцкий) изображались >: как предатели и пособники международного империализма, а вся гражданская война считалась следствием интервенции. В качестве единственной причины, вызвавшей интервенцию, выступали идеологические мотивы, а лагерь интервентов изображался сплоченным и внутренне единым. Эти издания задали жесткие рамки для последующей трактовки событий.

¹⁴ Там же. Т. 43. С. 134.

¹⁵ См. Минц И.И. Английская интервенция... С. 25-26; Корнатовский Н.А. Указ. соч. С. 3. Различные
трактовки движущего мотива интервенции нашли отражение в специальной литературе по этой теме.
См., напр.: Иоффе Я. Организация интервенции и блокады Советской республики 1918-1920. Очерк. М.-
Л., 1930; К десятилетию интервенции. Сборник статей. М.-Л., 1929; Левидов М. К истории союзной ин
тервенции в России. Л., 1925; Свечников М. Союзническая интервенция на Севере Советской России со
2 июля 1918 по 1 октября 1919 г. // Кто должник? К вопросу о франко-советских отношениях. М., 1926.
С. 429-455; Павлович МЛ. (Вельтман МЛ.) Советская Россия и капиталистическая Англия. М., 1922;
Его оке. Советская России и капиталистическая Америка. М., 1922.

¹⁶ История гражданской войны: план издания, утвержденный Главной редакцией. М., 1932. Издание «Ис
тории гражданской войны в СССР» растянулось на несколько десятилетий. Первые два тома вышли в
1936 и 1942 гг., третий - пятый тома - в 1957-1960 гг.

¹⁷ Автору было доступно следующее переиздание: История Всесоюзной коммунистической партии
(большевиков). Краткий курс. М., 1945.

Официальная концепция оказала немедленный эффект на историографию. Так И.И. Минц во введении к изданному им сборнику документов об интервенции и гражданской войне на Севере уже в 1933 г., то есть два года спустя после выхода в свет его монографии, существенно изменил оценки. Он рассматривал гражданскую войну уже только как следствие интервенции и называл «беззаветную преданность делу социализма, героическую выдержку, проявленную пролетариатом и трудящимися, руководимыми испытанной большевистской партией» под руководством В.И. Ленина и И.В. Сталина первейшей причиной победы красных над интервентами и белогвардей-цами . На последующих работах историков официальные установки сказались еще более явно. Даже тематика исследований была преимущественно ограничена героической борьбой советского народа, руководимого большевистской партией, против белогвардейцев и интервентов¹⁹. Белый лагерь больше не представлял собой самостоятельный предмет изучения и стал объектом разоблачений, причем особое внимание авторов уделялось антинародной политике и преступлениям интервентов и белогвардейцев в «оккупированных» районах²⁰.

Эти установки продержались до второй половины 1950-х гг., и единственным изменением было то, что под влиянием «холодной войны» поменялась оценка роли различных участников интервенции. Если первоначально Северное правительство вместе с другими белыми правительствами рассматривалось как «марионетка» англофранцузского или англо-американского империализма, то затем главным организатором интервенции и опорой антибольшевистских правительств стали изображаться США". В целом, историография этого периода больше отражала нюансы господствовавшей идеологии, чем уровень развития научного знания.

Интервенция на Севере в документах / Под ред. И.И. Минца. М., 1933. С. 8-9.

¹⁹ Суздальцева В.И. Партийная работа на северном фронте 1918-1919. Архангельск, 1936; Ферин В. Се
верные парторганизации в гражданской войне. Архангельск, 1939; Его же. Большевики Севера в годы
гражданской войны. Архангельск, 1950; Мымрин Г., Пирогов М., Кузнецов Г. Разгром интервентов и бе
логвардейцев на Севере. Архангельск, 1940; Мымрин Г.Е. Разгром англо-американской военной интер
венции на Севере (1918-1920 гг.) В помощь лектору. Архангельск, 1948; Его же. Англо-американская
интервенция на Севере и ее разгром 1918-1920 гг. Архангельск, 1953; Тарасов В.В. Борьба с интервента
ми на Мурмане в 1918-1920. Л., 1948; Потылицын А.И. Коммунисты Архангельской парторганизации в
борьбе с интервентами и белогвардейщиной 1918-1920 гг. Архангельск, 1955; Аксенов А.Н., Потыли
цын А.И. Победа Советской власти на Севере (1917-1920 гг.). Архангельск, 1957.

²⁰ См., напр.: Буханов М. «Цивилизованные» разбойники. О зверствах и грабежах американо-английских
интервентов на советском Севере и Северо-Западе (1918-1920). Вологда, 1951; Интервенция на Мурмане.
В помощь агитаторам и пропагандистам. Сборник материалов к 20-летию освобождения Мурмана от
интервентов и белогвардейцев. Мурманск, 1940. Потылицын А.И. Белый террор на Севере. 1918-1920 гг.
Архангельск, 1931; Его оке. Мы помним и не забудем! (Север под игом англо-американских и француз
ских захватчиков.) Архангельск, 1950.

²¹ См., напр.: Березкин А.В. США - активный организатор и участник военной интервенции против Со
ветской России (1918-1920 гг.). М., 1951; Гулыга А.В. Американские империалисты - злейшие враги со
ветского народа. М.,1951; Гулыга А.В. Геронимус А.И. Крах антисоветской интервенции США 1918-

1960-е гг., несмотря на прежнее обилие «разоблачительных» работ, принесли одно существенное изменение. Десталинизация общества вызвала попытки историков вернуться к ленинскому классовому анализу революции и гражданской войны, и следствием стало появление целого ряда работ, посвященных позиции классов в гражданской войне и положению политических партий. В некоторых из этих работ снова специальное внимание было обращено на деятельность антибольшевистских правительств, и в частности правительства Северной области. Наиболее значимыми общими исследованиями в этом направлении стали работы О.Ф. Соловьева и Л.М Спирина. В книге Соловьева «Великий Октябрь и его противники. О роли союза Антанты с внутренней контрреволюцией в развязывании интервенции и гражданской войны (октябрь 1917 — июль 1918)» (М., 1968) русские буржуазно-помещичьи и мелкобуржуазные круги выступали уже в роли не марионеток, а полноправного партнера иностранных империалистов, хотя фактор антисоветской интервенции по-прежнему считался определяющим в развязывании гражданской войны. Спирин в работе «Классы и партии в гражданской войне в России (1917-1920гг.)» (М., 1968) отталкивался от ленинского положения о том, что сутью исторического процесса являлась классовая борьба. Поэтому главным содержанием гражданской войны он считал классовую борьбу, нашедшую выражение в борьбе партий. Таким образом, несмотря на то, что Спирин признавал важную роль интервенции в гражданской войне, основное значение он придавал уже внутренней классовой борьбе. В этом же ключе выдержана его оценка итога противостояния, - Спирин связывал поражение буржуазных и мелкобуржуазных партий с исторической неизбежностью краха эксплуататорских классов.

Роль отдельных политических партий в гражданской войне была рассмотрена в ряде работ, изданных в 1970-е — 1980-е гг. Следует отметить исследование В.В. Гарми-зы «Крушение эсеровских правительств» (М., 1970), одна из глав которого посвящена архангельскому Верховному управлению Северной области. Эсеры здесь изображены как пособники буржуазии, причем Архангельское правительство называется более правым, чем другие эсеровские правительства, так как на Севере изначально существовала

1920 гг. М., 1952; Кунина А.Е. Провал американских планов завоевания мирового господства в 1917-1920 гг. 1-е изд. М., 1951; 2-е изд. М., 1952; Копылов Н.Я. Разгром американо-английской военной интервенции на Советском Севере в 1918-1920 гг. М., 1952; Мымрин ГЛ. Американские империалисты -вдохновители и организаторы военной интервенции против Советской России. Архангельск, 1951. Позицию о главной роли США поддержал В.В. Тарасов, ранее писавший о главной роли Англии в интервенции. См.: Тарасов В.В. Борьба с интервентами на Севере России (1918-1920 гг.). М., 1958. Переоценка роли США в интервенции последовала за докладом директора ИМЭЛ при ЦК ВКП(б) П.Н. Поспелова на торжественном траурном заседании в Москве, посвященном 25-й годовщине со дня смерти В.И. Ленина, на тему «США - организатор и вдохновитель антисоветской вооруженной интервенции».

коалиция эсеров с буржуазными партиями . Деятельность Верховного управления нашла отражение и в работе К.В. Гусева, посвященной эсерам²³. Он, как и Гармиза, отмечал дрейф эсеровских правительств к «реакции». Позиции меньшевиков и эсеров в Северной области посвящена специальная статья Г.А. Парахонской²⁴. Автор показала, что и после ликвидации эсеровского правительства «мелкобуржуазные» партии в Северной области поддерживали иностранную интервенцию и являлись «пособниками буржуазии». В этом она видела подтверждение ленинского тезиса о том, что промежуточное классовое положение мелкой буржуазии в период обострения классового конфликта либо приводило ее к союзу с пролетариатом, либо неизбежно толкало в лагерь контрреволюции, чем и объяснялся союз «мелкобуржуазных» партий с «буржуазным» правительством. В конце 1970-х — начале 1980-х гг. тема «непролетарских» партий получила дальнейшую разработку в исследованиях Н.Г. Думовой и Г.З. Иоффе , где эпизодически упоминалась деятельность антибольшевистского Северного правительства, а также в серии сборников статей²⁷.

Наиболее значимой работой этого периода, имеющей непосредственное отношение к нашей теме, является исследование Е.И. Овсянкина «Архангельск: годы революции и военной интервенции, 1917-1920»²⁸. В книге, написанной на широком материале местных архивов, рассмотрена социально-политическая история Архангельска от Февральской революции до окончания гражданской войны, причем больше трети объема работы посвящены периоду деятельности Северного правительства. Овсянкин проследил эволюцию антибольшевистского движения на Севере от «контрреволюции под знаменем демократии», далее через буржуазно-кадетский этап и до установления военной диктатуры генерала Е.К. Миллера. Много внимания в работе уделено сопротивлению рабочих белому режиму и роли большевистского подполья. Несмотря на то, что Овсянкин, следуя сложившейся традиции, обвинил белое правительство в измене национальным интересам, попустительстве грабежу Русского Севера со стороны интервентов и насилии над населением, антибольшевистские силы выступали уже не как без-

²² Гармиза В.В. Крушение эсеровских правительств. М.,1968.

²³ Гусев КВ. Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции. М., 1975.

²⁴ Парахонская Г.А. О союзе мелкобуржуазных партий с иностранной интервенцией в конце 1918-1919
году. На материалах Севера России // Большевики в борьбе с непролетарскими партиями, группами и
течениями. Материалы конференции. М., 1983. С. 152-162.

²⁵ Думова Н.Г. Кадетская контрреволюция и ее разгром (октябрь 1917-1920 гг.). М., 1982.

²⁶ Иоффе Г.З. Крах монархической контрреволюции. М., 1977.

²⁷ См.: Непролетарские партии России в 1917 г. и в годы гражданской войны. М., 1980; Непролетарские
партии в России: урок истории. М., 1984.

²⁸ Овсянкин Е.И. Архангельск: годы революции и военной интервенции 1917-1920. Архангельск, 1987.
Несмотря на то, что работа Овсяникна вышла уже в период Перестройки, концептуально она относится к
доперестроечной историографии.

голосые марионетки интервентов. Действия союзников и белого правительства описывались как взаимовыгодное сотрудничество во имя общей цели - борьбы с Советской властью. Таким образом, в историографии 1960-х — 1980-х гг. антибольшевистское движение начинает обретать самостоятельное лицо.

В отличие от работ по истории политических партий, историография интервенции до конца 1980-х гг. продолжала развиваться под влиянием установок «холодной войны». Например, вышедшая в 1987 г. коллективная монография «Антисоветская интервенция и ее крах» классифицировала интервенцию как «самое крупное в истории проявление экспорта контрреволюции и государственного терроризма»²⁹. «Международный империализм» по-прежнему выступал как главный инициатор гражданской войны в России, а антибольшевистские войска названы «прямым орудием, наемниками интервентов»³⁰, что сводило белое движение лишь к одному из проявлений интервенции. Схожая трактовка была дана в двухтомном издании «Гражданская война в СССР» и в

энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР» .

С конца 1980-х гг., когда Перестройка привела к исчезновению внешних идеологических рамок, ограничивавших свободу исследователей, к открытию архивов и ликвидации отделов спецхрана в библиотеках, появилась новая широкая волна интереса к антибольшевистскому движению, продолжающаяся и по сей день. В обилии разнообразных публикаций по истории гражданской войны и белого дела, среди которых преобладают статьи и научно-популярная литература³², появились интересные исследова- ' ния по истории антибольшевистского движения в Северной области. Наиболее активно изучение этой проблематики ведется в Архангельске, где на базе Поморского государственного университета им. М.В. Ломоносова было проведено несколько конференций по проблемам революции и гражданской войны, изданы сборники статей и докладов .

Антисоветская интервенция и ее крах 1917-1922. М., 1987. С. 11-12.

³⁰ Там же. С. 13, 7.

³¹ Гражданская война в СССР / Под ред. Н.Н. Азовцева. Т. 1-2. М., 1980-1986; Гражданская война и воен
ная интервенция в СССР. Энциклопедия / Под ред. С.С. Хромова. 1-е изд. М., 1983; 2-е изд. М, 1987.

³² Чрезвычайное обилие публикаций по теме гражданской войны и антибольшевистского движения, поя
вившихся в последние годы, заставляет нас отказаться от их общего обзора. Основные тенденции совре
менных исследований по данной тематике указаны в следующих историографических работах. См.:
Ушаков А.И., Федюк В.П. Гражданская война. Новое прочтение старых проблем // Исторические иссле
дования в России. Тенденции последних лет / Под ред. Г.А. Бордюгова. М., 1996. С. 206-221; Бордю-
говГ.А., Ушаков А.И., Чураков В.Ю. Указ. соч. С. 179-276; Голдин В.И. Россия в гражданской войне.
Очерки новейшей историографии (вторая половина 1980-х - 90-е годы). Архангельск, 2000; Михай
лов И.В. Гражданская война в современной историографии: виден ли свет в конце тоннеля? // Граждан
ская война в России: события, мнения, оценки. Сборник памяти Ю.И. Кораблева. М., 2002. С. 639-655.

³³ См., напр.: Сквозь бури гражданской войны. «Круглый стол» историков. Архангельск, 1990; Россия,
1917: взгляд сквозь годы. Архангельск, 1998; Гражданская война в России и на Русском Севере: пробле
мы истории и историографии. Архангельск, 1999. Все сборники вышли под редакцией В.И. Голдина.

Одной из характерных черт нового историографического этапа является интерес к личностям участников и руководителей антибольшевистского движения. Так были изданы биографические статьи о главе Северного правительства Н.В. Чайковском и генерал-губернаторе и Главнокомандующем Северным фронтом Е.К. Миллере³⁴. Обширная информация об участниках белой борьбы в Северной области появилась в биографических приложениях к сборникам переизданий мемуаров и в специальных биографических справочниках³⁵. В целом сочувственное отношение авторов статей к своим героям позволяет освободить участников антибольшевистского движения от клейма «марионеток» и «предателей» национального дела и составить взвешенное представление о политических реалиях гражданской войны.

Отдельные аспекты антибольшевистского движения в Северной области были
рассмотрены в диссертационных исследованиях. Внутренней политике Верховного
управления Северной области посвящена работа И.А. Соловьевой, где автор осудила
применение к эсеровскому правительству термина «контрреволюционное», так как оно
пыталось осуществить на практике демократическую «среднюю линию», балансируя t
между крайне левыми и крайне правыми политическими элементами³⁶. Появились ра
боты, рассматривающие органы самоуправления и различные профессиональные и со
циальные группы на Севере³⁷, а также локальные исследования гражданской войны, "
как, например, работы М.В. Таскаева о революции, войне и антибольшевистском дви
жении в Коми крае³⁸. ;

Соловьева И.А. Николай Васильевич Чайковский // Вопросы истории. 1997. № 5. С. 38-48; Голдин В.И. Николай Чайковский в революции и контрреволюции // Белая армия. Белое дело. Исторический научно-популярный альманах. Екатеринбург, 1997. № 4. С. 121-138; Его же. Испытания длиною в жизнь: судьба генерала Евгения Миллера // Там же. 1996. № 1. С. 49-64. Также см.: Его же. Контрреволюция на Севере России и ее крушение (1918-1920 гг.). Учебное пособие. Вологда, 1989. В этой брошюре, представляющей собой сборник политических биографий, имеются разделы о руководителях Мурманского Краесове-та и лидерах антибольшевистского движения на Севере Г.М. Веселаго, Н.И. Звегинцева, В.И. Игнатьева, В.В. Марушевского, Е.К. Миллера, М.М. Филоненко, Н.В. Чайковского, Г.Е. Чаплина, A.M. Юрьева.

³⁵ См. приложения к сборникам: Белый Север. Вып. 1. С. 373-415; Вып. 2. С. 456-494; Заброшенные в
небытие. С. 470-504. См. также: Волков СВ. Белое движение. Энциклопедия гражданской войны. СПб.,
2003.

³⁶ Соловьева И.А. Внутренняя политика Верховного управления Северной области (1918 г.): Дисс. канд.
ист. наук. М., 1994.

³⁷ См., напр.: Осипов В.В. Земства Европейского Севера России в 1917-1920 гг.: На материалах Архан
гельской и Вологодской губерний: Автореф. дисс. канд. ист. наук. Архангельск, 2000; Силин А.В. Учи
тельство Европейского Севера в годы российской революции и гражданской войны. 1917-1920: Автореф.
дисс. канд. ист наук. Архангельск, 2000; Федоров П.В. Земства и советы Архангельской губернии в 1917-
1920 гг.: Автореф. дисс. канд. ист. наук. Мурманск, 2001. См. также достаточно описательную работу
Бакшевниковой: Бакшевникова В.Н. Население Северной области в период интервенции и гражданской
войны (март 1918 - февраль 1920 годов): Дисс. канд. ист. наук. Мурманск, 1998.

³⁸ Таскаев М.В. Антибольшевистское движение в Коми крае (1917-1925 годы). Автореф. дисс. канд. ист.
наук. Сыктывкар, 1996; Его же. Степан Латкин // Белая армия. Белое дело. Исторический научно-
популярный альманах. Екатеринбург, 1997. № 3. С. 50-77; Его оке. Подполковник Николай Орлов // Там
же. 2000. № 7. С. 18-35; Его же. Боевые действия частей Северного фонта белых на территории Березов
ского уезда Тобольской губернии // Россия, 1917... С. 79-81. См. также брошюру: Жеребцов И.Л., Таска-

Единственной на данном этапе попыткой рассмотреть гражданскую войну в Северной области в рамках монографического исследования является работа В.И. Голди-на «Интервенция и антибольшевистское движение на Русском Севере» (М, 1993). Автор широко использовал архивные документы, мемуары и иностранные источники, и ему удалось собрать обширный материал по истории гражданской войны в регионе. Несмотря на то, что Голдин признает антибольшевистское движение явлением почвенным, а не привнесенным извне, основное внимание в своей работе он, тем не менее, уделил интервенции и взаимоотношениям Северного правительства с иностранными властями. Голдин указьшал, что «Русский Север стал первым плацдармом и своего рода испытательным полигоном военно-политического союза держав Антанты и антиболь-шевистских сил» . Север для него является, прежде всего, местом столкновения «различных интервенционистских потоков», а затем уже полем деятельности белых политиков. Соответственно интервенцию Антанты Голдин считает ключом к пониманию истоков, характера и особенностей гражданской войны на Севере⁴⁰. Таким образом, несмотря на то, что автор отошел от отождествления гражданской войны с интервенцией, события в регионе он по-прежнему рассматривает через призму интервенции, что не позволило ему до конца выявить внутренние механизмы политического развития Северной области, на которые влияло также взаимодействие внутренних политических сил, политическое соперничество с большевиками и отношение населения к власти.

События, происходившие в Северной области, не получили достаточного анализа и в сравнительно немногочисленных обобщающих трудах по истории антибольшевистского движения, появившихся в последнее время. Характерным примером является обширная работа В.Д. Зиминой «Белое движение и российская государственность в период гражданской войны» (Волгоград, 1997), в которой автор попыталась проанализировать политические проекты и политическое устройство антибольшевистских правительств. Зимина привела многочисленные свидетельства того, что у белых отсутствовала четкая политическая программа, что противоречия внутри белого лагеря были велики, а подходы к решению ключевых проблем различны. Однако, сосредоточившись на анализе политических заявлений и проектов, она упустила из виду непосредственную политическую практику, которая вырастала не только из политических идей и заявлений, но развивалась под влиянием постоянно меняющейся действительности. Послед-

ев М.В. Коми край в годы гражданской войны: население и власть. (Научные доклады. Коми научный центр УрО Российской академии наук. Вып. 331.) Сыктывкар, 1994.

³⁹ Голдин В.И. Интервенция и антибольшевистское движение... С. 4.

⁴⁰ Там же. С. 9, 177.

нее обстоятельство делает предпринятую Зиминой попытку обобщения достаточно умозрительной и свидетельствует о недостатке накопленного исторического материала в сфере конкретно-исторического анализа политической деятельности антибольшевистских правительств. Это в полной мере касается и Севера России.

В то же время, следует отметить появление серьезных работ по истории антибольшевистского движения в других регионах. Наиболее значимым исследованием в этом направлении является книга А.В. Смолина «Белое движение на Северо-Западе России (1918-1920 гг.)» (СПб., 1998). Автор не только смог собрать и обобщить обширнейший материал из российских и зарубежных архивов, но и выстроить на этой основе энциклопедическую по охвату затронутых тем историю антибольшевистского движения в одном избранном регионе. Смолин убедительно изобразил непростые взаимоотношения, существовавшие между военными лидерами Северо-Западной армии и среди политиков, детально рассмотрел те проблемы, которые испытывало белое командование в контактах с руководством Финляндии и Эстонии, являвшихся базой антибольшевистского движения на Северо-Западе, описал военные и политические слабости, кото- ? рые привели белое движение в этом регионе к краху. Работа Смолина с ее регионально-политическим подходом, оказала сильное влияние на концепцию данной диссертации.

В целом, несмотря на то, что антибольшевистское движение изучается в настоящий момент чрезвычайно активно, как никогда ранее в отечественной историографии, и что появились серьезные труды по истории белой борьбы в отдельных регионах, по- литическая история антибольшевистской Северной области остается пока без специального анализа. Существующие работы по истории интервенции и отдельным аспектам белого движения на Севере России не дают полной картины происходившей здесь политической борьбы.

Антибольшевистское движение на Севере России не получило исчерпывающего анализа также и в зарубежной историографии. Работы иностранных, равно как и отечественных авторов испытали воздействие политической конъюнктуры. Но влияние это не было определяющим, и разброс мнений и тем оставался слишком широк, чтобы можно было выделить четко обозначенные историографические этапы. С некоторой долей условности мы будем говорить здесь о межвоенном периоде и периоде с окончания второй мировой войны и до наших дней. При анализе зарубежной историографии будут рассмотрены, прежде всего, работы британских и американских авторов, так как именно на их долю приходится основная часть исследований по истории русской революции и гражданской войны, написанных за рубежом.

Зарубежная историография в межвоенные десятилетия развивалась под сильным воздействием работ русских эмигрантских авторов, покинувших Россию во время и после революции. Они писали как на русском, так и на иностранных языках, тем самым закладывая основы изучения революции и гражданской войны за рубежом. Из эмигрантских работ межвоенного периода, непосредственно затрагивающих проблемы гражданской войны в Северной области, особое значение имеет книга СП. Мельгунова «Н.В. Чайковский в годы гражданской войны. (Материалы для истории русской общественности 1917-1925гг.)» (Париж, 1929). Мелыунов написал свое исследование на основе личного архива Чайковского, умершего в Лондоне в 1926 г. Эти документы были позже переданы в Русский заграничный исторический архив, а сейчас находятся в Государственном Архиве Российской Федерации, составляя личный фонд Чайковского (Ф. 5805). Несмотря на то, что только одна из восьми глав книги Мельгунова посвящена периоду пребывания Чайковского в Архангельске, исследование чрезвычайно информативно. Автор привел обширные цитаты из переписки Чайковского, которые позволяют не только проследить эволюцию его политических взглядов, но и содержат важные сведения о положении в Северной области на протяжении всей гражданской войны, поступавшие от адресатов Чайковского в Архангельске. Большой интерес представляет как фактическая информация, так и имеющиеся в книге оценки. Мелыунов, изложивший отрезок биографии Чайковского на фоне событий гражданской войны, горячо сочувствовал своему герою. Он считал политическую позицию Чайковского единственно правильной в тех условиях и называл его «жирондистом» в русской революции, революционером-созидателем, который противопоставил национально-государственную точку зрения тому «революционному фанатизму» и «маккевиализму в политике», который исповедовали большевики⁴¹. Однако Чайковский и его идеи потерпели неудачу из-за противоборства внутри белого лагеря, а также, как считал Мель-гунов, из-за жестокости и беспринципности большевиков, которые смогли узурпировать власть, использовав в своих целях революционную стихию.

Другим автором-эмигрантом, работы которого занимают значимое место в историографии Белого Севера, является Л.И. Страховский. Сам в прошлом участник антибольшевистского движения в Северной области, он находился затем в эмиграции в США и Канаде, где работал профессором в ряде университетов. Его исследования по истории белого движения на Севере России до сих пор являются наиболее обстоятель-

⁴¹ Мельгунов СП. Н.В. Чайковский в годы гражданской войны. (Материалы для истории русской общественности 1917-1925 гг.) Париж, 1929. С. 7-17.

ными из опубликованных работ по этой теме в англо-американской историографии. Его книга «Интервенция в Архангельске. История союзной интервенции и русской контрреволюции на Севере России»⁴² представляет собой детальный анализ политических и военных событий в Северной области и союзной интервенции, основанный на широком материале опубликованных мемуаров, прессы и иностранных документов. Также как и СП. Мельгунов, Страховский не скрывал своих политических пристрастий. Он явно сочувствовал правым офицерским группировкам в Северной области. С его точки зрения то обстоятельство, что союзные власти предпочитали иметь дело с демократическими и даже социалистическими политиками, а не с монархическими офицерами, которые составляли действительно активный элемент в борьбе против большевиков, способствовало поражению антисоветской интервенции. Неудача интервенции, по его мнению, была обусловлена также тем, что союзное вмешательство оказалось слишком незначительно по масштабам и лишено четко поставленной цели. Работа Страховского, несмотря на то, что автор анализировал события, прежде всего, с позиции оценки эффективности интервенции, чрезвычайно информативна и содержит некоторые цепные наблюдения и замечания о внутриполитической обстановке в Северной области.

Исследование Л.И. Страховского с его пристальным вниманием к антибольшевистскому движению является исключением в зарубежной историографии, которая в массе своей была посвящена либо советскому лагерю, либо изучению интервенции⁴³. Особое внимание западных авторов к проблемам интервенции объясняется тем, что американские, британские и французские историки испытывали больший интерес к деяниям своих соотечественников, а также тем, что соответствующие архивы и мемуары были вполне доступны исследователям. В межвоенный период тон в изучении интервенции задавали сами бывшие участники союзных экспедиционных отрядов в России и в частности в Северной области. В своих мемуарно-исследовательских работах, они пытались ответить на вопрос о целях интервенции и о причинах ее неудачи. Главным содержанием таких работ, как правило, являлось описание стычек с большевиками, в которых участвовали союзные войска, и рассказ о тех трудностях, которые пришлось пе-

⁴² Strakhovsky L.I. Intervention at Archangel: The Story of Allied Intervention and Russian Counter-Revolution in North Russia, 1918-1920. Princeton, 1944. См. также: Его же. The Origins of American Intervention in North Russia (1918). Princeton, 1937; American Opinion About Russia, 1917-1920. Toronto, 1961; Его же. The Allies and the Supreme Administration of the Northern Region August 2 - October 7, 1918 II The Slavonic Year-book. Slavonic and East European Review. American Series, I. Vol. XX. 1941. P. 102-123.

Помимо трудов Л. Страховского, проблемы антибольшевистского движения рассматривались в межвоенный период только в двухтомном исследовании У. Чемберлина, который представил общую историю гражданской войны, и в работе Дж. Стюарта, давшего очерк антибольшевистской борьбы. См.: Chamber-lin W.H. The Russian Revolution 1917-1921. Vol. 1-2. New York, 1935; Stewart G. The White Armies of Russia: A Chronicle of Counter-Revolution and Allied Intervention. New York, 1933.

режить иностранным солдатам, воевавшим за неизвестные цели в незнакомой им стране⁴⁴. Также появились работы, в которых исследовалась политическая и дипломатическая сторона интервенции⁴⁵. Большинство авторов критически относились к интервенции, осуждали ее цели или указывали, что ее масштабы далеко не соответствовали глобальной задаче восстановления восточного фронта в мировой войне и свержения Советской власти.

После второй мировой войны историография интервенции продолжала расширяться. Среди издаваемых книг преобладали описательные работы, основное внимание которых было по-прежнему обращено на трудную участь союзных солдат, сражавшихся и умиравших в далекой России⁴⁶. Эти работы не имеют большой значимости для понимания общих проблем гражданской войны. В последние годы было также опубликовано несколько книг по истории гражданской войны и интервенции, авторами которых являются потомки русских эмигрантов. Главный акцент в этих публикациях сделан на трагическую слабость интервенции, не позволившую уничтожить большевизм на кор-

Наиболее весомыми исследованиями, в которых рассмотрены политические и дипломатические проблемы интервенции, являются многотомные работы Дж. Кеннана и Р. Ульмана, посвященные соответственно советско-американским и англо-советским отношениям революционного периода. В этих трудах, уже ставших классическими, широко и документировано изложена закулисная дипломатическая история интервенции и та борьба, которая шла по вопросу о вмешательстве в русские дела в союзных

Albertson R. Fighting Without a War: An Account of Military Intervention in North Russia. New York, 1920; Его же. The Debacle of Archangel II The New Republic. 1919. November, 19. P. 342-346; A Chronicler. Op. cit.; Moore J., Mead H., Jahns L. The History of the American Expedition Fighting the Bolsheviki: Campaign in North Russia, 1918-1919. Detroit, 1920.

⁴⁵ См., напр.: Coates W., Coates Z. Armed Intervention in Russia 1918-1922. London, 1935; Coates W., Pur-
cell A. Russia's Counter-claims. London, 1924. Авторы этих работ критиковали интервенцию и сочувствен
но относились к Советскому правительству. См. также: Xydias J. L'Intervention francaise en Russie 1918-
1919. Paris, 1927; Scheibert P. Zur Intervention der Westmachte in Nordrassland 1918-1919 II Jomsburg.
Volker und Staaten im Osten und Norden Europas I Hg. J. Papritz, W. Koppe. Leipzig, 1940. S. 91-101. Статья
П. Шайберта, в которой делался упор на экономические и имперские цели союзной интервенции в Рос
сии, появилась под воздействием начавшейся второй мировой войны.

⁴⁶ Crownover R. The United States Intervention in North Russia - 1918, 1919: The Polar Bear odyssey.
Lewiston, 2001; Doolen R. Michigan's Polar Bears: The American Expedition to North Russia, 1918-1919. Ann
Arbor, 1965; Goldhurst R. The Midnight War: The American Intervention in Russia, 1918-1920. New York,
1978; Gordon D. Quartered in Hell: The Story of the American North Russian Expeditionary Force, 1918-1919.
Missoula, 1982; Halliday E.M. The Ignorant Armies: The Anglo-American Archangel Expedition, 1918-1919.
London, 1961; Jackson R. At War with the Bolsheviks: The Allied Intervention into Russia, 1917-1920. London,
1972; Rhodes B. The Anglo-American Winter War with Russia, 1918-1919. A Diplomatic and Military Tragi
comedy. NewYork, 1988.

⁴⁷ PetroffS. Remembering a Forgotten War: Civil War in Eastern European Russia and Siberia, 1918-1920. New
York, 2000; Somin I. Stillborn crusade: the Tragic Failure if Western Intervention in the Russian Civil War,
1918-1920. New Brunswick/London, 1996.

кабинетах . Однако они также не приближают читателя к пониманию реалий внутренней гражданской войны.

В сравнении с обилием работ по истории интервенции, исследования по политической истории антибольшевистского движения относительно немногочисленны. Было предпринято несколько попыток представить обобщающую картину гражданской войны, и среди них следует выделить работу Э. Модели, акцент которой сделан на военную и политическую сторону красно-белого противостояния⁴⁹. Вопрос о политике белых правительств был затронут в популярно написанной, но информативной работе Б. Линкольна по истории гражданской войны, а также в книге Д. Футмена, состоящей из серии очерков о борьбе на разных фронтах⁵⁰. Деятельность эсеровских правительств, и в частности Верховного управления Северной области, нашла отражение в книге Дж. Суейна о начальном этапе гражданской войны⁵¹. И, наконец, серьезной попыткой обобщить политический опыт белых правительств, проанализировать их программы и политическую практику, является недавнее обширное исследование Н. Катцера⁵².

Н. Катцер подчеркнул сходство противоборствующих режимов в гражданской-¹ войне, где все правительства прибегали к террору и авторитарной практике. Он отметил слабую массовую поддержку обеих сторон и указал на большое влияние на исход войны политических факторов, например того, что большевики были лучше скоординированы и более регулярно применяли террор, а белые оставались раздроблены. Однако, уделив главное внимание общим чертам белых режимов, Катцер только схема-; тично описал деятельность отдельных антибольшевистских правительств, что особенно заметно на примере достаточно поверхностного освещения истории белого движения в Северной области. Также обобщающий подход препятствовал более внимательному

Кеппап G. Soviet-American Relations 1917-1920. Vol. 1. Russia Leaves the War; Vol. 2. The Decision to Intervene. Princeton, 1956-1958 (работа Дж. Кеннана, к сожалению, осталась незавершенной, и он довел изложение только до осени 1918 г.); Ulltnan R. Anglo-Soviet Relations 1917-1921. Vol. 1. Intervention and the War; Vol. 2. Britain and the Russian Civil War, November 1918 - February 1920; Vol. 3. The Anglo-Soviet Accord. Princeton, 1961-1972. Также политико-дипломатическая история интервенции изложена в следующих работах: Kettle М. Russia and the Allies 1917-1920. Vol. 1. The Allies and the Russian Collapse, March 1917 - March 1918. New York, 1981; Vol. 2. The Road to Intervention. March-November 1918. New York, 1988; Vol. 3. Churchill and the Archangel Fiasco. November 1918 - July 1919. London, 1992; Silver-light J. The Victor's Dilemma: Allied Intervention in the Russian Civil War. London, 1970.

⁴⁹ Mawdsley E. The Russian Civil War. Boston, 1987; 2^nd ed. Edinburgh, 2000.

⁵⁰ Lincoln B. Red Victory: A History of the Russian Civil War. New York, 1989; Footman D. Civil War in
Russia. London, 1961. Менее удачными попытками представить общую картину гражданской войны и
антибольшевистского движения являются работы Дж. Брэдли и Р. Лаккета. См.: Bradley J. Civil War in
Russia, 1917-1920. London, 1975; LuckettR The White Generals. An Account of the White Movement and the
Russian Civil War. Harlow, 1971.

⁵¹ Swain G. The Origins of the Russian Civil War. London, 1995.

⁵² Katzer N. Die Weisse Bewegung in Russland: Herrschaftsbildung, praktische Politik und politische Program-
matik im Burgerkrieg. Koln, 1999.

анализу множества мелких конфликтов, без которых невозможно понять общую логику гражданской войны.

Еще одним направлением историографии антибольшевистского движения являются региональные исследования, количество которых в последнее время возрастает. Авторы пытаются, исследуя политические события в одном конкретном регионе, приблизиться к пониманию общей картины войны. Наиболее успешным опытом в данном направлении является двухтомная работа П. Кенеза по истории антибольшевистского движения на Юге России⁵³. Автор обратил главное внимание на политическую сторону конфликта и пришел к выводу, что поражение белых было обусловлено их неспособностью создать действенные политических институты, которые бы позволяли им управлять территорией, находившейся под их номинальным контролем. Позже появились работы Н. Перейры⁵⁴ и Дж. Смела об истории антибольшевистского движения в Сибири. Наиболее обстоятельной является книга Смела, в которой он подробно описал взаимоотношения внутри антибольшевистского лагеря, политику колчаковского кабинета и общее положение в Сибири. В качестве наиболее значимой причины поражения белой борьбы на Востоке России Смел указал географический фактор. Обширная территория и слабые линии коммуникаций не позволили А.В. Колчаку успешно контролировать положение, эффективно распределять ресурсы и тем составить действительную конкуренцию красному центру. Таким образом, история антибольшевистского движения на Юге России и в Сибири стала предметом глубокого изучения.

В то же время, тема гражданской войны на Севере России остается слабо разработанной в зарубежной историографии. Среди работ, напрямую касающихся Северной области, следует отметить статью Я. Котсониса, посвященную регионализму и популизму в гражданской войне на Севере⁵⁶. Статья написана под влиянием социального подхода, который получил преобладание в западной историографии революции и гражданской войны в 1980-е гг.⁵⁷. Автор попытался выявить на Русском Севере особую региональную идентичность, частью которой, по его мнению, являлась ксенофобия ме-

⁵³ Kenez P. Civil War in South Russia, 1918: The First Year of the Volunteer Army. Berkeley, 1971; Его же.
Civil War in South Russia, 1919-1920: The Defeat of the Whites. Berkeley, 1977.

⁵⁴ Pereira N. White Siberia: The politics of the Civil War. L, 1996. Книга Перейры также была издана в рус
ском переводе: Перейра Н. Сибирь: политика и общество в гражданской войне. М., 1996.

⁵⁵ Smele J. Civil War in Siberia. The anti-Bolshevik government of Admiral Kolchak, 1918-1920. Cambridge,
1996.

⁵⁶ Kotsonis Y. Arkhangelsk, 1918: Regionalism and Populism in the Russian Civil War II The Russian Review.
1992. Vol. 51. № 4. P. 526-544.

⁵⁷ Большая часть работ в области социальной истории посвящена изучению положения в Советской Рос
сии, а не на белых территориях. См., напр.: Фитцпатрик Ш. Гражданская война в советской истории:
западная историография и интерпретации // Гражданская война в России: перекресток мнений / Под ред.
Ю.А. Полякова и Ю.И. Игрицкого. М., 1994. С. 344-363.

стного населения и большее внимание к локальным нуждам, чем к положению страны в целом. Котсонис считал, что неспособность Северного правительства и в частности его первого эсеровского состава учесть в своей политике местные интересы и нужды, привела к потере поддержки со стороны населения. Однако тезис Котсониса звучит неубедительно, так как локальная привязанность была характерна для всего крестьянства, а не только для крестьян Архангельской губернии. И северные крестьяне демонстрировали настолько же мало интереса к положению всего северного края, как и к положению страны в целом, что свидетельствует, скорее, об их узколокальной, чем о региональной идентичности. В пользу этого говорит и то непонимание, которое существовало между региональной элитой, действительно озабоченной судьбой края, и массой населения. Характерно, что попытка развить идею Котсониса в диссертации Т. Карасика получилась еще менее убедительной⁵⁸.

Наиболее серьезным исследованием в западной историографии, посвященным гражданской войне в Северной области, является неопубликованная диссертация Дж. Лонга, написанная в 1972 г.⁵⁹. Автор много работал в западных архивах и даже состоял в личной переписке с дожившими до того времени участниками белой борьбы на Севере. В результате, Лонгу удалось на широкой источниковой основе подробно и взвешенно изложить политическую историю Северной области. Однако в работе главное внимание уделено союзной интервенции, что не позволило автору до конца выявить внутриполитические механизмы шагов правительства. Также не рассмотрен немаловажный вопрос о взаимоотношениях власти и населения. Кроме того, Лонг не имел возможности использовать информацию из российских архивов, открывшихся для исследователей уже после написания его работы.

Таким образом, несмотря на ширящееся число регионально-политических исследований белого движения, история антибольшевистской борьбы на Севере России до сих пор не получила целостного анализа в зарубежной историографии и по-прежнему рассматривается преимущественно через призму интервенции. Следовательно, выявленные пробелы в изучении гражданской войны в данном регионе, существующие в отечественной историографии, не были восполнены и зарубежными авторами. Наше диссертационное исследование белого движения на Севере России, примыкающее к

Karasik Т. Revolution and Civil War in Arkhangelsk, 1917-1920. Ph.D. dissertation. University of California, Los Angeles, 1999. Автор пришел к сомнительному выводу о том, что на Севере сложилась особая региональная идентичность, которая была неславянской и нерусской, и это помешало Архангельскому правительству, преследовавшему общенациональные цели, заручиться поддержкой населения. ⁵⁹ Long J. Civil War and Intervention in North Russia, 1918-1920. Ph.D. dissertation, Columbia University, 1972.

регионально-политическому направлению, призвано заполнить существующий историографический пробел.

В работе над диссертацией был использован широкий круг опубликованных и архивных источников, которые можно разделить по типу на следующие группы: статистика, официальные документы, переписка, пресса и мемуары.

Использованные статистические публикации содержат общие данные об экономическом, демографическом и социальном положении Севера в период революции и гражданской войны⁶⁰. Несмотря на условность многих цифр, связанную с отсутствием в Архангельской губернии налаженных земских статистических служб и с затруднительностью планомерной статистической работы в революционные годы, имеющаяся информация позволяет в достаточной мере восстановить внешние условия, в которых приходилось действовать Северному правительству.

Для исследования деятельности правительства Северной области большую значимость имеют использованные официальные документы, которые включают постановления Северного правительства, распоряжения и доклады управляющих правительственными отделами, приказы генерал-губернатора и командующего армией, а также журналы заседаний кабинета, Финансово-экономического совета, правительственных и ведомственных комиссий. Они содержат обширную информацию о различных аспектах политики и позволяют проследить механизмы выработки решений. Из официальных документов преимущественно опубликованными являются лишь постановления правительства и распоряжения глав ведомств и военного командования. Правительственные постановления с конца 1918 г. регулярно выходили в виде сборников под названием «Собрание узаконений и распоряжений Верховного управления / Временного правительства Северной области», издававшихся консультацией при управляющем Отделом юстиции. Также постановления публиковались в официальной газете «Вестник Верховного управления / Временного правительства Северной области». Разрозненные выдержки из журналов заседаний правительства и докладов членов кабинета появлялись, начиная с 1920-х гг., в сборниках документов по истории гражданской войны, выходивших в Советской России⁶¹.

Основная масса официальных документов является неопубликованной и хранится в Государственном Архиве Российской Федерации (ГАРФ). Коллекция документов

⁶⁰ См.: Статистический сборник по Архангельской губернии за 1917-1924 годы. (Архангельское губерн
ское статистическое бюро). Архангельск, 1925.

⁶¹ См.: Интервенция на Севере в документах; Пионтковский С. Гражданская война в России (1918-1921
гг.). Хрестоматия. М., 1925.

ГАРФ по Северной области довольно обширна и состоит из двух больших групп - документов, захваченных Красной армией сразу после занятия Архангельска (вследствие спешной эвакуации большая часть официальной документации вывезена не была), а также из материалов эмигрантского происхождения, принадлежавших ранее Русскому заграничному историческому архиву в Праге. К последним относятся, в частности, документы из личного фонда Н.В. Чайковского (Ф. 5805), а также фонд «Общества северян по собиранию и изданию материалов о гражданской войне на Севере России» (Ф. 5867), созданного в Париже по инициативе Главнокомандующего вооруженными силами Северной области Е.К. Миллера в 1924 г.

Документы Северного правительства из коллекции ГАРФ составили главную ис-точниковую базу данной диссертации. Наиболее важная официальная документация отложилась в фонде 16 — канцелярии правительства, в котором находятся журналы заседаний кабинета, доклады управляющих отделами и другая документация. Журналы заседаний дают представление о том, какие вопросы выносились на обсуждение на правительственном уровне. Эпизодически фиксировавшиеся прения, позволяют судить о политических разногласиях, существовавших в правительстве, и механизме принятия решений. Прилагавшиеся к журналам заседаний доклады и отчеты членов кабинета, - доклады Финансово-экономического совета при правительстве и сообщения экспертов по тем или иным вопросам содержат ценную информацию о внутреннем положении Северной области и об отдельных направлениях правительственной политики. Обширная информация по различным областям политики содержится также в фондах отделов Северного правительства (Ф. 17, 18, 3695, 5235 и др.). В этих фондах сохранились и некоторые протоколы заседаний губернских земских собраний, обращения к правительству со стороны земцев и членов городских дум, письма и резолюции Совета профсоюзов, обращения Торгово-промышленного союза и т.д. Они позволяют понять роль общественных и политических организаций в жизни Северной области и их взаимоотношения с областной властью. Вместе взятые, эти документы позволяют изучить механизмы функционирования политической системы Северной области.

Значимым дополнением к этой группе официальных источников является переписка, которая включает ведомственную и дипломатическую переписку и личную корреспонденцию. Из использованных материалов частично опубликована переписка архангельского руководства с русским агентами за границей и военными и дипломатическими представителями Антанты в Северной области, появлявшаяся в томах «Красного Архива» и сборниках о борьбе с белыми и интервентами, изданных в Советской Рос-

сии . Доступна также деловая и личная корреспонденция главы правительства Н.В. Чайковского, развернуто цитировавшаяся в книге СП. Мельгунова. Но основная часть этой документации не опубликована и хранится в фондах ГАРФ. Дипломатическая переписка содержится в фонде Отдела иностранных дел (Ф. 17), через который шли официальные сношения Северной области с заграницей. Письма архангельскому руководству с мест и донесения уездных начальников отложились в фондах правительственной канцелярии (Ф. 16), правительственного комиссара (начальника) Архангельской губернии (Ф. 3811) и фонде Отдела внутренних дел (Ф. 3695). Эти донесения содержат информацию о состоянии местной системы администрации и положении дел в уездах.

Подробные сведения о политической, экономической и военной обстановке содержатся также в регулярных донесениях, которые отсылали в свои столицы находившиеся в Архангельске и Мурманске союзные дипломаты и военные. Эти документы, опубликованные в сборниках из серии американской и британской дипломатической переписки⁶³, не только достаточно информативны, но и позволяют поэтапно проследить изменение политического климата в Северной области. Некоторую информацию о событиях на Севере России в период революции и гражданской войны содержат источники большевистского происхождения, такие как опубликованные в сборниках документов военные донесения и сводки 6-й Красной армии, противостоявшей белым и интервентам на Архангельском фронте. В них имеются сведения о положении в тылу антибольшевистских войск, о состоянии фронта и прифронтовых территорий. В сборниках переписки ЦК РСДРП(б) / ЦК ВКП(б), председателя Реввоенсовета Л.Д. Троцкого и в недавно вышедших сборниках с информационными сводками и обзорами ВЧК так-

² См.: Англичане на Севере (1918-1919 гг.) // Красный архив. М.-Л., 1927. Т. 6 (19). С. 39-52; Белофинны на службе англо-французских интервентов в 1919 г. //Там же. 1940. Т. 1 (98). С. 31-67; Внешняя политика контр-революционных «правительств» в начале 1919 г. // Там же. 1929. Т. 6 (37). С. 69-101; Интервенция и северная контрреволюция // Там же. 1932. Т. 1-2 (50-51). С. 97-116; Использование интервентами Северного морского пути (1918-1919 гг.) // Там же. 1941. Т. 1 (104). С. 151-198; К истории интервенции на Севере // Там же. 1940. Т. 1 (98). С. 125-144.

⁶³ Сборники с донесениями о положении в Северной области см.: British Documents on Foreign Affairs: Reports and Papers from the Foreign Office Confidential Print I Ed. by Kenneth Bourne and D. Cameron Watt. Part II. Series A. Vol. 1. Soviet Russia and Her Neighbours, Jan. 1917 - Dec. 1919; Vol. 2. Soviet Russia and Her Neighbours, Dec. 1919 - Mar.1920. University Publications of America, 1984 (в данном исследовании также использован том из этой серии, касающийся работы Парижской мирной конференции: Part II. Series I. Vol. 9. The Peace Settlement and Poland, and the Baltic States; British foreign Policy towards Russia and the Future of Austria. University Publications of America, 1991); Documents on British Foreign Policy 1919-1939 I Ed. by E.L. Woodward and R. Butler. 1^st series. Vol. 3. London, 1949; Papers Relating to the Foreign Relations of the United States (далее - FRUS). 1918. Russia. Vol. 1-3. Washington, 1931-1932; 1919. Russia. Washington, 1937; Russian-American Relations. March, 1917 - March, 1920. Documents and Papers / Ed. by C.K. Cumming and W. W. Pettit. New York, 1920.

же содержится информация о положении на Севере России в период, непосредственно предшествовавший образованию Северной области, и последовавший за ее падением .

Обширная информация по разным вопросам помещалась на страницах прессы. В данном исследовании были использованы как официальные публикации, например газета «Вестник Верховного управления / Временного правительства Северной области» и издания Бюро печати, так и неправительственная и партийная пресса разнообразных направлений - от правой газеты «Голос Отечества» (позже «Отечество») и газеты «Русский Север», тесно связанной с местными торговым кругами, до социалистической «Возрождение Севера»⁶⁵. Отдельные сведения о положении на Севере России были почерпнуты также из советской прессы того времени⁶⁶.

На страницах газет широко отразилась политическая жизнь Северной области. В прессе представлена информация о деятельности органов самоуправления, политических партий, профсоюзов, торгово-промышленных и общественных организаций, позволяющая понять атмосферу, в которой действовало Северное правительство. Особую ценность представляют публиковавшиеся сообщения с мест: резолюции волостных собраний и крестьянских сельских сходов, решения рабочих комитетов и профсоюзных собраний, которые дают возможность судить об отношении населения к власти. Характерно, что газеты, пытаясь полно освещать события в Области, часто помещали не только положительные отклики населения на действия власти, но и сообщения о сопротивлении политике правительства или недовольстве теми или иными мерами, за чем нередко следовали редакторские упреки в «несознательности» населения. Это позволяет составить разностороннее представление о массовых настроениях.

Ценнейший источник по истории антибольшевистского движения в Северной области, в котором отразились как деятельность правительства, так и политическая об-

См.: Борьба за торжество Советской власти на Севере. Сборник документов (1918-1920) / Под ред. Г.Е. Мымрина. Архангельск, 1967; Борьба за установление и упрочение Советской власти в Карелии. Сборник документов и материалов / Под ред. В.И. Машезерского и Н.Ф. Славина. Петрозаводск, 1957; Борьба за установление и упрочение Советской власти на Мурмане. Сборник документов и материалов / Под ред. А.С. Мошкина. Мурманск, I960; Борьба за установление и упрочение Советской власти на Севере. Сборник документов и материалов (март 1917 - июль 1918 гг.) / Под ред. Г.Е. Мымрина. Архангельск, 1959; Военные моряки в борьбе за власть Советов на Севере (1917-1920 гг.) Сборник документов. Л., 1982; Переписка секретариата ЦК РСДРП(б) - РКП(б) с местными партийными организациями. Сборник документов. Т. 1-8. М., 1957-1974 (в данном исследовании использованы тома: 2, 3, 4, 5, 7, 8); Северный фронт. Борьба Советского народа против иностранной военной интервенции и белогвардей-щины на Советском Севере (1918-1920). Документы / Под ред. А.Ф. Горленко и Н.Р. Прокопенко. М., 1961; Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД 1918-1939. Документы и материалы. Т. 1. 1918-1922. М., 1998; The Trotsky Papers, 1917-19221 Ed. by J. Meijer. Vol. 1-2. Hague and Paris, 1971.

⁶⁵ Подробнее о прессе см.: Периодическая печать Архангельска и Архангельской области (1838-1968).
Библиографический справочник. Архангельск, 1971.

⁶⁶ В данном исследовании использованы следующие периодические издания: Известия Архангельского
Губернского Ревкома; Известия Архгубисполкома.

становка и отношение населения к власти, представляют собой мемуары. Они восполняют некоторые фактические пробелы, которые остаются после исследования документальных источников, и содержат богатый материал относительно мотивации тех или иных действий правительства, описывают взаимоотношения внутри белого лагеря и дают интересные личные характеристики. Большая часть мемуаров участников белого движения в Северной области была опубликована в эмигрантских изданиях «Архив Русской Революции»⁶⁷ и «Белое дело»⁶⁸. Также выходили и отдельные книги и брошюры⁶ . Наиболее детальными и информативными являются мемуары командующего войсками Северной области В.В. Марушевского, занимавшего этот пост с ноября 1918 по август 1919 г., и главы военно-судебного ведомства Северной области С.Ц. Добровольского, который находился в Архангельске с весны 1919 г. и до падения Северной области. Некоторые неопубликованные мемуары участников белой борьбы на Севере отложились в фонде эмигрантского «Общества северян» .

В работе над диссертацией были также использованы дневники и мемуары членов союзных дипломатических миссий Д. Фрэнсиса, Ж. Нуланса, Л. Робиена, командующих союзными войсками Э. Айронсайда и Ч. Мейнарда и других участников интервенции⁷¹, где содержатся описания военных действий, взаимоотношений русских властей

⁶⁷ См: Гефтер А. Воспоминания курьера // Архив русской революции. Берлин, 1923. Т. 10. С. 114-168;
Данилов И. Воспоминания о моей подневольной службе у большевиков // Там же. Берлин, 1924. Т. 14.
С. 39-131; Добровольский С. Борьба за возрождение России в Северной Области // Там же. Т. 3. С. 5-146;
Соколов Б. Падение Северной Области // Там же. Т. 9. С. 5-90. В данной работе использовано репринтное
переиздание «Архива русской революции» (М., 1991-1993).

⁶⁸ Городецкий С.Н. Образование Северной области // Белое дело. Берлин, 1927. Т. 3. С. 5-14; Марушев-
ский В.В. Год на Севере // Там же. Т. 1. С. 16-60; Т. 2. С. 21-61; Т. 3. С. 15-52 (далее указ., напр.: Мару-
шевский В.В. Указ. соч. Т. 1. С. 16; Т. 2... и т.п.); Миллер Е.К. Борьба за Россию на Севере. 1918-1920 //
Тамже.Т.4.С. 5-11; Чаплин Г.Е. Два переворота на Севере (1918 г.)//Там же. Т. 4. С. 12-31.

⁶⁹ Александрович В. К познанию характера гражданской войны. Бунт в 5-м Северном стрелковом полку
20 июля 1919 года. Белград, 1926; Зеленое Н.П. Трагедия Северной области. (Из личных воспоминаний).
Париж, 1922. См. также выпущенные в Советской России мемуары В.И. Игнатьева: Игнатьев В.И. Неко
торые факты и итоги четырех лет гражданской войны. М., 1922.

⁷⁰ См.: ГАРФ. Ф. 5867. В деле 3 данного фонда хранятся, например, следующие мемуарные материалы:
Из доклада Е.П. Семенова на тему «Возникновение Северного фронта в 1918 г.» (по личным воспомина
ниям), 28 декабря 1924 г.; воспоминания члена Архангельского окружного суда Н.И. Ильинского; вос
поминания факториста Мурманского берега Е.Ф. Могучего, Брюссель, 1925 г. и др. В деле 5 хранится
«Очерк истории Северной области», текст которого был составлен С.Н. Городецким на основе мемуаров
и документов.

⁷¹ A Chronicler (John Cudahy). Archangel: The American War with Russia. Chicago, 1924; Francis D. Russia
from the American Embassy, April 1916 - November 1918. New York, 1922; Ironside E.W. Archangel, 1918-
1919. London, 1953 (в данной работе использовано русское переиздание воспоминаний Айронсайда: Ай-
ронсайд Э. Архангельск. 1918-1919 гг. // Заброшенные в небытие. Интервенция на Русском Севере (1918-
1919) глазами ее участников. Архангельск, 1997. С. 213-387); Maynard С. The Murmansk Venture. London,
1928; Noulens J. Mon Ambassade en Russie sovierique 1917-1919. T. 1-2. Paris, 1933; Robien de L. Journal
d'un Diplomate en Russie. Paris, 1967 ; Soutar A. With Ironside in North Russia. London, 1940 (в данной ра
боте использовано переиздание: New York, 1970).

и интервентов и политической обстановки в Северной области. Эти материалы допол-

няются сведениями из мемуаров некоторых большевиков, находившихся на Севере .

Таким образом, источниковая база диссертации состоит из опубликованных и архивных материалов и включает как документы белого лагеря, так и материалы, вышедшие из-под пера военных и дипломатов стран Антанты, и советские документальные свидетельства. Источники разного типа и происхождения позволяют составить объемную и всестороннюю картину антибольшевистского движения в Северной области.

Ввиду того, что некоторые документы и материалы были опубликованы по несколько раз и в разных вариантах, необходимо затронуть вопрос о цитировании. Наиболее запутанной представляется ситуация с публикацией документов Северного правительства. Как уже говорилось выше, материалы из правительственных фондов были частично опубликованы в периодическом издании «Красный Архив». Также отдельные документы из белого лагеря помещались в издававшихся в 1950-е - 1960-е гг. сборниках о борьбе за установление Советской власти. В значительной части это были документы, уже появлявшиеся раннее на страницах «Красного Архива». Подборки опубликованных документов, как правило, не были систематизированы и составлялись по принципу выявления наиболее «разоблачающих» свидетельств о деятельности белых властей и интервентов. В результате, указанные публикации не только не позволяют восстановить общую картину событий, но и представляют трудности для использования в исследовательских целях, так как часть документов была напечатана со значительными сокращениями без указания содержания опущенных частей и иногда с заметными искажениями текста. Чтобы преодолеть указанные недостатки, автор сверила большую часть опубликованных документов с архивными экземплярами. Учитывая запутанную ситуацию с имеющимися публикациями, в данной работе был принят следующий принцип цитирования. Если документ был опубликован несколько раз, то ссылка дается на первую публикацию, за исключением тех случаев, когда в повторной публикации документ приведен в более полном виде и с исправлением неточностей. Документы, опубликованные частично, цитируются по печатному образцу, если имеется в виду та часть, которая вошла в публикацию, и по архивному варианту, если используется неопубликованная часть или документ в целом, или если архивный вариант заметно отличается от печатного.

⁷² См., напр.: Боговой И.В. Шенкурское восстание (Записки). Б.м., 1924; Кедров М.С. За Советский Север; Метелев А. Падение Архангельска// Борьба за Советы на Севере (1918-1919). Архангельск, 1926. С. 25-91.

В отношении мемуарной литературы также был принят принцип цитирования по первому, оригинальному изданию, если у автора была возможность его использовать, или по наиболее полному изданию. Необходимость этого объясняется тем, что, например, выходившие в Советской России переиздания воспоминаний участников борьбы с белыми и интервентами подвергались неоднократной «корректировке». В каждой новой редакции такие мемуары изображали большевистскую партию и большевистское подполье все более сплоченным, политику белых властей все более репрессивной, а на-селение все более симпатизирующим большевикам . В отношении воспоминаний участников белого движения, переиздающихся в настоящее время большими тиражами, но часто в сокращенном виде⁷⁴, принцип цитирования по оригиналу позволяет использовать полную версию мемуаров. Иностранные мемуары также предпочтительно цитировались по оригинальным изданиям, так как переводные публикации, как правило, содержат сокращения и неточности перевода⁷⁵.

В заключение необходимо сделать некоторые пояснения, касающиеся структуры работы и понятийного аппарата. Данная работа построена по проблемно-хронологическому принципу. Временной аспект является чрезвычайно важным, так как политическую историю гражданской войны невозможно представить как статическую конструкцию, в которой определенные группы людей пытались осуществлять сформулированную заранее политическую программу в обстановке, не подверженной большим изменениям. Напротив, имел место постоянно меняющийся процесс политического формотворчества, который был связан с изменениями личного состава власти, с обстановкой на фронтах и колебаниями массовых настроений и, наконец, с переменами в международной обстановке. Противники экспериментировали с различными политическими институтами, иногда заимствовали друг у друга некоторые политические формы, пытаясь добиться укрепления своей власти над занимаемой территорией, пытаясь упрочить армию, заручиться внутренней и внешней поддержкой и в итоге обеспечить себе победу в войне.

Принимая во внимание совокупность различных политических факторов, мы выделяем три этапа развития антибольшевистского движения на Севере России. Первый

Сравнить, напр.: Рассказов П.П. Записки заключенного. Архангельск, 1928 и Его оке. Записки заключенного // Интервенция на Советском Севере. 1918-1920. Архангельск, 1939. С. 17-76.

⁷⁴ Большая часть мемуаров участников антибольшевистской борьбы на Севере России были переизданы
в сборниках: Белый Север. 1918-1920 гг. Мемуары и документы / Под ред. В.И. Голдина. Вып. 1-2. Ар
хангельск, 1993.

⁷⁵ Сборник переводных мемуаров военных и дипломатов Антанты, присутствовавших в Северной облас
ти, см.: Заброшенные в небытие. Интервенция на Русском Севере (1918-1919) глазами ее участников /
Под ред. В.И. Голдина. Архангельск, 1995.

этап включает первые месяцы существования Северной области, с августа и примерно до ноября - декабря 1918 г., когда правительство было представительным по форме, население относилось к власти сочувственно, а отношения с союзниками определяла продолжавшаяся мировая война. Второй этап имеет границами конец 1918 г. и середину 1919 г., и главной его сутью была подготовка к решающему летнему наступлению северной армии на соединение с белыми сибирскими войсками. В этот период происходил постепенный дрейф северной политической системы в сторону установления единоличной власти, связанный с изменениями в руководстве Северной области и под влиянием перехода власти в Сибири в руки адмирала А.В. Колчака. В этот период также осложнились отношения с союзниками в связи с завершением мировой войны, а внутренняя устойчивость режима была поколеблена серией политических беспорядков. Третий этап развития Северной области начался в июле 1919 г. и продлился до падения антибольшевистского Севера в феврале 1920 г. Он проходил под воздействием неудачи летнего наступления и завершения союзной интервенции. Политический курс правительства бьш колеблющимся, а отношение населения к власти определялось желанием скорейшего завершения гражданской войны. Этим трем этапам посвящены соответственно 1-я, 2-я и 4-я главы данной работы. В 3-ей главе будут рассмотрены основные направления внутренней политики Северного правительства. Выделение политики в отдельную главу обусловлено намерением автора представить систематичный анализ белой политики и выявить суть белой «политической альтернативы» большевистскому режиму. 3-я глава хронологически охватывает весь период существования Северной области. Однако основной акцент будет сделан на отрезок времени, предшествовавший летнему наступлению, потому что, во-первых, этот период отличался наибольшей политической активностью северного руководствами во-вторых, политика правительства оказала тогда непосредственное влияние на отношение населения к власти в момент решающих боев.

Понятийный аппарат данного исследования нуждается в предварительном комментарии. Архангельское антибольшевистское правительство с августа по октябрь 1918 г. официально именовалось «Верховным управлением Северной области» (далее — ВУСО). После преобразования в октябре 1918 г. правительство получило название «Временное правительство Северной области» (далее - ВПСО), под которым оно просуществовало до самого своего падения в феврале 1920 г. В данной работе официальные названия ВУСО и ВПСО будут соответственно употребляться применительно только к первому или только к последующим составам правительства. Говоря об анти-

большевистском архангельском правительстве в целом, мы будем употреблять общие названия, такие как «правительство Северной области» или «Северное правительство».

Рассуждая о власти и обществе на антибольшевистском Севере, под «властью» мы будем подразумевать официальные властные структуры, в данном случае Северного правительства, включая административный аппарат и местные, подчиненные правительству органы власти, а также военную власть. Под северным «обществом» мы понимаем все население Северной области. В период революции и гражданской войны понятие «общество» часто использовалось как синоним привилегированного «образованного общества», противопоставлявшегося «демократическим» или трудовым слоям населения . В данном исследовании мы используем слово «общество» в современном его значении, как обозначающее все слои населения.

Отдельную проблему представляет термин «белое движение». В исторической литературе используется как более узкое понятие «белого движения», куда включаются только офицеры-добровольцы или политически крайне правые группировки, так и более широкое понятие, охватывающее все антибольшевистское движение⁷⁷. Однако если первое определение представляется слишком ограниченным, то второе — неоправданно широким. Первый случай делает проблематичным использование даже таких устоявшихся понятий как «белые правительства» или «белые армии», так как и те и другие были политически неоднородны. Второе же определение не проводит четкой границы между военно-политической, государственно-ориентированной оппозицией власти большевиков, которой являлось белое движение, и социальными крестьянскими выступлениями или национальными движениями, которые также в отдельные моменты могли быть направлены против Советской власти. Принимая во внимание размытость понятийного аппарата, мы все же решили в данной работе использовать понятие «белое» по отношению к правительству, его политике и армии синонимично понятию «антибольшевистское». Мы исходили из того, что в данном исследовании речь идет об организованной политической силе, действовавшей против большевиков под национально-государственными лозунгами, и синонимичное использование терминов в данном случае представляется адекватным.

⁷⁶ Об этом см., напр.: Колоницкий Б.И. Антибуржуазная пропаганда и «антибуржуйское» сознание // Ана
томия революции. 1917 год в России: массы, партии, власть / Под ред. В.Ю. Черняева, 3. Галили и др.
СПб, 1994. С. 188-202; Kolonitskii В. Democracy in the Political Consciousness of the February Revolution II
Slavic Review. 1998. Vol. 57. № 1. P. 95-106.

⁷⁷ См., напр.: Набатов Г.В., Медведев А.В., Устинкин СВ. Политическая Россия в годы гражданской
войны. Учебное пособие. Нижний Новгород, 1997. С. 96-97.

Предыстория образования Северной области

1918 год был временем формирования фронтов гражданской войны. Несмотря на то, что решающие битвы произошли годом позже, именно тогда определились политические контуры антибольшевистских режимов и выявилось отношение населения к гражданской войне и целям и политике противоборствующих сторон. Но еще в начале 1918 г. Советское правительство, казалось, не имело сильных политических соперников. Оно эффективно контролировало центральные губернии страны и постепенно распространяло свое влияние на окраины.

В отдаленной от центра Архангельской губернии процесс установления власти большевиков происходил с заметным запозданием и имел очевидные региональные особенности.

Эта самая обширная и редконаселенная губерния Европейской России, протянувшаяся от норвежско-финской границы до уральских предгорий, в 1917 г. имела всего около 500 тыс. человек населения1. Самым крупным городом был Архангельск с 50 тыс. жителей, а также выросший за время войны Мурманск, в котором к 1917 г. проживало 15 тыс. человек. Промышленность на Севере была развита слабо, и рабочие составляли только 3-5% всего населения. Большинство из них были заняты на 44 лесопильных заводах губернии, работавших преимущественно на экспорт, и на 9/10 явля-лись выходцами из деревень или сезонными рабочими .

Основная часть населения жила в небольших рассеянных по губернии селениях, сообщение между которыми поддерживалось летом по рекам или по примитивным трактам, многие из которых становились непроходимыми во время весенней и осенней распутицы. Архангельские власти даже не знали точного числа сел губернии, и одним из сюрпризов переписи населения 1897 г. стало «открытие» целого ряда неучтенных крестьянских поселков, уже десятилетиями существовавших на казенных землях . Казна являлась главным собственником земель на Севере. Также значительная часть земли до 1917 г. была удельной. Помещичье землевладение здесь отсутствовало, и крупными хозяевами были только монастыри. Основу крестьянской экономики составляли промыслы, такие как рыбная ловля, звероловство и смолокурение. Развивавшаяся лесная промышленность способствовала росту отходничества крестьян на работу на лесозаводах. Также многочисленные крестьянские артели подряжались на заготовку и сплав леса к месту распилки. Перед мировой войной выросло число отходников за пределы губернии, являвшихся дешевой рабочей силой в промышленных центрах страны . Сельское хозяйство в Архангельской губернии по причине сурового климата и примитивных способов обработки земли (9/10 хозяйств использовали деревянную соху) было невыгодно и развивалось медленно, несмотря на обилие земли и относительно легкие условия получения участков казенных лесов под пашенные расчистки. Перед войной в губернии выращивалась лишь пятая часть потребляемого там хлеба, остальная часть ввозилась из Поволжья и Сибири5. Таким образом, в хозяйственном отношении Север был полностью зависим от товарообмена с центром России и заграницей.

Эта зависимость и хозяйственная отсталость Русского Севера была главной заботой региональной образованной элиты, которая при отсутствии помещиков состояла из представителей интеллигенции и торговых кругов, связанных с заграничным товарообменом. С начала XX века они начинают претендовать на более влиятельное положение в местном управлении. Наиболее заметной организацией региональной либеральной общественности стало созданное в 1908 г. Архангельское общество изучения Русского Севера (АОИРС)6. Члены общества считали, что, несмотря на бесчисленные природные богатства, Север находится в экономическом упадке, и возлагали вину за это на центральную власть, которая игнорировала нужды региона и использовала его только как «объект для... помещения избытков населения» . Они считали, что для лучшего развития региона центральная власть не должна подавлять местную «самодеятельность и предприимчивость», но должна положиться на представителей местной среды, которые лучше понимают нужды и интересы Севера, и настаивали на введении в губернии земства. Региональные лидеры представляли себя выразителями интересов жителей севера, которые, как они считали, являлись продолжателями демократической «новогородской традиции». Никогда не знавшие монгольского ига и крепостного права, северяне отличались, по их мнению, самостоятельностью и независимостью, привычкой к артельному труду и общинным порядкам8. Все это способствовало бы быстрому подъему северного хозяйства, как только будут сняты «административные путы» и дан простор «местной самодеятельности». Однако на все прошения о введении земства центральная власть отвечала отказом, имея серьезные подозрения, что при отсутствии помещиков архангельское земство может оказаться слишком демократично

Политическое развитие Северной области и попытки консолидации власти

Проблема консолидации политической власти в первой половине 1919 г. оставалась горячей темой внутренней политики. Политическая стабилизация, которой, казалось, удалось достигнуть в Северной области в октябре — ноябре 1918 г., оказалась недолговечна. С конца 1918 г. снова усилились нападки на правительство, как со стороны правых, так и левых политических кругов. И вместо укрепления власти, основанной на компромиссе, в начале 1919 г. последовал новый затяжной политический кризис, выход из которого был найден в виде укрепления военной власти и усиления репрессивности режима.

Генерал В.В. Марушевский, прибыв в Архангельск 17 ноября 1918 г., чтобы занять пост временного генерал-губернатора, познакомившись с местной обстановкой, поразился, насколько был мал авторитет правительства среди различных слоев населения Области. По его словам, зажиточная часть населения относилась к власти недоверчиво и даже пренебрежительно, рабочие - скорее оппозиционно, а крестьянство - преимущественно безразлично, что, впрочем, не мешало крестьянам все еще быть настроенными в массе вполне определенно против большевиков. В целом, казалось, архангельская власть не пользовалась большой популярностью. Более того, властью в буквальном смысле этого слова ее можно было назвать только условно. Контроль правительства над обширной территорией Области был крайне слаб, милиция была немногочисленна, администрация на местах находилась в зародыше, и даже земство не могло являться опорой власти, так как, не имея долгой традиции, оно было совершенно неопытно в практических вопросах и при этом сильно политизировано. В распоряжении правительства не было даже армии, так как она находилась только на первых стадиях формирования2.

Наблюдения Марушевского являлись констатацией неутешительного итога предшествовавших политических преобразований, нацеленных на создание авторитетной власти, приемлемой для различных политических сил Северной области. Несмотря на то, что все ведущие политические группировки поддерживали главную цель — необходимость воссоединения страны и смещения большевистского правительства, они оказались совершенно неспособны к тому, чтобы сделать общую антибольшевистскую платформу основой для действенного политического союза. В результате, правительство, политически переместившись в сторону центра, не только не стало приемлемо для всех граней общественного спектра, но и вызвало появление оппозиции как справа, так и слева. Рабочее руководство и профсоюзы Архангельска все более активно выступали с критикой власти из-за неблагоприятных экономических условий и чрезмерной репрессивности режима, а усилившаяся правая оппозиция, включавшая теперь уже не только монархических офицеров, но и видных представителей правой и умеренной архангельской общественности, выражала недовольство «тактикой» правительства, якобы все еще находившегося под «социалистическим влиянием». В.В. Марушевский был поражен, когда случайно попав на собрание одного такого правого кружка, чрезвычайно критически настроенного к правительству, встретил там даже двух членов ВПСО -С.Н. Городецкого и Н.В. Мефодиева, которые участвовали в антиправительственных беседах3. Все это вызывало сомнения в дееспособности самого кабинета.

Таким образом, все предшествовавшие попытки составить компромиссную власть не смогли предотвратить дальнейшей политической поляризации. Однако ВПСО сохраняло свое положение, так как после ликвидации заговора, возглавленного Г.Е. Чаплиным, в Северной области не осталось организованных политических групп, которые могли бы бросить серьезный вызов правительству. Тем более, что союзное военное и дипломатическое руководство, имевшее под своим контролем военную силу, было решительно настроено не допустить каких-либо новых переворотов. В результате, сложившаяся ситуация могла сохраняться еще долго, если бы не последовала целая серия внешних толчков, которые и привели к очередному серьезному политическому кризису. Такими внешними факторами стали сведения о произошедшем в Омске перевороте адмирала А.В. Колчака, отъезд из Северной области главы правительства Н.В. Чайковского и появление в Архангельске генерала Е.К. Миллера, прибывшего, чтобы заменить В.В. Марушевского на посту генерал-губернатора. Эти перемены в системе власти, произошедшие в течение короткого промежутка времени, окончательно дестабилизировали обстановку и подтолкнули Северную область к новому политическому кризису.

Политическая программа и политическая практика

Для Северного правительства гражданская война имела, прежде всего, политический смысл. Победа над большевиками нужна была для того, чтобы восстановить национальную государственность, и эта общая политическая цель отодвигала на второй план проблемы будущего экономического или социального устройства, которые, как считалось, могли быть разрешены уже после политического умиротворения в общегосударственном масштабе. Но, несмотря на то, что правительство Белого Севера, как и другие белые правительства, придавало проблеме завоевания политической власти в стране первостепенную значимость, ясной политической программы у него не было. Контуры белого «политического проекта», прикрытые общим фасадом национально-государственных лозунгов, оставались крайне размытыми. Власти призывали население бороться против большевиков за воссоздание «великой единой свободной России», не уточняя и не предрешая конкретных форм будущей государственности.

Такая неопределенность белой политической программы объяснялась вескими причинами. Прежде всего, Северное правительство рассматривало себя как власть вре менную и региональную. Поэтому ввиду будущего подчинения верховной всероссий ской власти оно воздерживалось от обязывающих заявлений. Еще более существенной причиной была политическая неоднородность белого лагеря, в котором соседствовали — марксисты и неонародники, либералы и монархисты, имевшие противоположные взгляды на будущее страны.-Белые правительства пытались удержать вместе эти разно родные элементы, и аморфность политической программы была той ценой, которую необходимо было заплатить за сохранение единства антибольшевистского фронта. Ло зунг же «великой единой свободной России» был тем сосудом, в который каждая из группировок могла вкладывать собственное содержание.

В то же время, политика «непредрешенчества» имела очевидные негативные последствия. Неопределенность программы на практике выражалась в неустойчивости политического курса, что вызывало недовольство в различных кругах населения. Более того, те общие национально-государственные лозунги, которые заменяли белым властям конкретную политическую программу, не получили понимания и поддержки в массе населения, и это значительно осложняло мобилизацию общества на борьбу с большевиками. Несоответствие планов правительства массовым настроениям очевидно проявилось в каждом из трех основных аспектов правительственной политики, которые будут рассмотрены далее: в вопросе о демократизации политического строя, в отношений секуляризации государства, под которой мы понимаем постепенное разделение структур и функций государства и церкви, и в вопросе о расширения прав отдельных областей и национальных окраин бывшей Российской империи.

Северное правительство ставило своей целью воссоздание «свободной России». Этот лозунг имел двоякий смысл. Прежде всего, он нес отрицательную нагрузку - свобода воспринималась как свобода от большевизма, тем самым этот лозунг являлся центральным для антибольшевистской коалиции. Но позитивный смысл будущей «свободы» вызывал заметные разногласия. В общих чертах свобода трактовалась в официальных документах как право народа определить свое будущее, однако как должно произойти это волеизъявление, оставалось не до конца ясным.

ВУСО, придя к власти в августе 1918 г., заявило, что его целью является созыв свободно избранного Учредительного собрания (после проведения новых выборов), которое должно определить судьбу страны. Особое значение придавалось демократически избранным органам местного самоуправления - земствам и городским думам, а также восстановлению основных гражданских свобод, что должно было стать основой будущей демократической государственности2. Эти демократические лозунги нашли полную поддержку среди левой части архангельского политического спектра, в частности у местных комитетов эсеров и меньшевиков . Однако они вызвали недовольство в правых кругах. Учредительное собрание, которое в среде правого офицерства называли не иначе как «учредилкой», считалось ярким проявлением партийной борьбы, подто-чившей основы российской государственности. Поэтому правая общественность предпочитала видеть будущую всероссийскую власть в виде власти надклассовой и надпартийной, возникшей в результате всенародного согласия. Будущее народное собрание в правых проектах мыслилось чем-то вроде всесословного Земского собора, выражавшего единую волю народа4.

Похожие диссертации на Власть и общество на антибольшевистском Севере (1918-1920 гг.)

Идеологическая деятельность органов советской власти в войсках действующей армии : 1918 - 1920 гг.Калашникова Елена Борисовна

Советская власть и крестьянство Тамбовской губернии (лето 1918 - лето 1920), "предантоновщина"Шадский Олег Германович

Власть и научные общества Петрограда-Ленинграда в 1920 - е годыСинельникова, Елена Федоровна

Формирование частей РККА на территории Вятской губернии в 1918 - 1920 гг.Козловский Станислав Иванович

Массовый террор в России и на юге государства в 1918 - 1920 гг. : истоки, механизмы, последствияКривенко Михаил Вячеславович

РКП(б) и формирование правосознания бойцов Красной армии (1918 - 1920 гг.)Макарова Елена Игоревна

Вооруженные формирования Всевеликого войска Донского в 1918 - 1920 гг.: историческое исследованиеХаткевич Юрий Владимирович

Продовольственная политика Советского государства в 1918 - 1920 гг. : На материалах Нижнего ПоволжьяВасильев Андрей Анатольевич

Информационно-пропагандистская политика противоборствующих сил на территории Сибири в период Гражданской войны (1918 - 1920 гг.) : на материалах Иркутской губернииШилова, Ольга Сергеевна

Патриотическое и интернациональное воспитание бойцов и командиров Красной армии в Гражданской войне на Юге России (февраль 1918 - ноябрь 1920): исторический опыт, урокиБровко Ольга Алексеевна