Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Предпосылки вступления Советского Союза в Лигу Наций 34
Глава II. Вступление СССР в Лигу Наций 70
Глава III. Идеологическое обоснование взаимоотношений СССР и Лиги Наций 91
Глава IV. Исключение СССР из Лиги Наций 122
Заключение 147
Источники и литература 153
- Предпосылки вступления Советского Союза в Лигу Наций
- Вступление СССР в Лигу Наций
- Идеологическое обоснование взаимоотношений СССР и Лиги Наций
Введение к работе
1. Актуальность проблемы.
При изучении внешней политики СССР и его роли в общеевропейских и мировых процессах, важным показателем является участие страны в работе международных организаций. Создание Лиги Наций как первой международной организации с универсальным статусом - значительный этап в развитии международных отношений. А участие в работе Лиги Советского Союза представляет отдельную интересную проблему.
Тема исследования имеет прямое отношение к одной из ключевых исторических проблем - проблеме советской внешней политики, которая в последнее время привлекает многих исследователей, и интерес к которой все возрастает. Это связано с современными событиями в мире, с кризисом Организации Объединенных наций, считающейся более совершенной преемницей Лиги Наций, что потребовало изучения и осмысления опыта прошлых периодов российской истории.
Международное положение в последнее время характеризуется развитием противоположных тенденций. С одной стороны, все дальше заходят процессы глобализации, вовлекая в свою орбиту большее количество участников. В связи с этим усложняются отношения между странами. Теперь уже редко удается описать и понять отношения между двумя субъектами без учета влияния со стороны третьих государств. Положение осложняется тем, что пересечение (а не редко и столкновений) интересов давно не определяется территориальными претензиями непосредственных соседей. С другой стороны, страх перед унификацией в общей массе «объединившихся» подталкивает отдельных участников международных отношений к политике жесткого обособления, выделению национальной самобытности, и, как следствие, к стремлению проводить собственную внешнеполитическую линию. В такой ситуации успех возмо жен лишь при условии правильного определения возможностей отдельного государства. Для соответствия внешней политики страны международным отношениям приходится постоянно фиксировать многочисленные изменения, происходящие в мире; учитывать их в своем курсе; прогнозировать развитие ситуации; при возникшей необходимости и по возможности влиять на ее развитие. Для отдельно взятого участника такая задача может оказаться достаточно сложной.
Постоянным фактором риска для стабильности мирового развития является стремление отдельных государств и структур к лидерству или преимущественному положению. В связи с этим усложняется и одновременно возрастает роль международных организаций, призванных осуществлять регулирование международных отношений и чутко реагировать на малейшие изменения внутри системы и за ее пределами.
В настоящее время наблюдается устойчивое стремление отдельных государств к выходу из-под юрисдикции международных организаций, созданных после второй мировой войны и обеспечивавших миропорядок во второй половине XX века. ООН, привыкшая выполнять своеобразную роль арбитра между НАТО и ОВД, оказалась так же неподготовлена к трансформации биполярной системы, как и участники Варшавского договора. Организация объединенных наций не смогла отреагировать адекватно, так как со временем «переквалифицировалась» с проблем международной безопасности на вопросы экономики».1
В рамках исследования показательным является сам факт кризиса международных институтов. В данной ситуации, любой опыт, даже не самый удачный с точки зрения реализации первоначальных целей, может оказаться полезным, так как поможет определить возможности функционирования международных организаций, сотрудничества государств, Состоится ли «Тихая революция» в ООН?// Независимая газета.
Особую значимость изучения темы придает опыт, связанный с крушением Лиги Наций, последовавшим за долгим периодом саботажа, который проводился державами, незаинтересованными в эффективной работе международной организации.
Тот факт, что в Версальско-Вашингтонскую систему изначально не были приняты некоторые государства, сыграл свою роковую роль. Эта система была обречена на изменение и слом. Изучение механизма этих процессов, проходивших в прошлом, и роли СССР в международной политике может иметь большую ценность в настоящем и будущем. Хотя, повторимся, следует учитывать, что международные отношения на рубеже веков представляют собой систему более сложную и многогранную.
2. Хронологические рамки исследования.
Диссертационное исследование охватывает период с 1919 по 1939 гг. Это период весьма неоднозначный как для России, так и для мирового сообщества.
Формирование нового государственного образования со специфическими принципами социально-экономического развития, внутриполитическим курсом и внешнеполитической доктриной само по себе выбивалось из системы существовавших отношений. Ситуация осложнилась практически одновременным изменением этих отношений.
Нижняя граница исследования - 1919 год, установлена в связи с возникновением Лиги Наций, символизировавшей качественно новый этап международной политики. В это же время, несмотря на общий оптимистический настрой, были заложены основные противоречия Версальско-Вашингтонской системы, дальнейшее развитие которых привело к насильственному изменению установленного порядка.
Верхняя граница исследования - 1939 год, является датой исключения СССР из Лиги Наций и фактическим прекращением действия Лиги, которая не смогла выполнить основной своей задачи и предотвратить новый международный конфликт.
3. Степень научной разработанности проблемы.
В исторической литературе, в той или иной мере затрагивающей взаимоотношения и характер деятельности СССР в Женевском учреждении, мы выделим три группы работ:
общие труды по вопросам внешней политики СССР;
? специальные исследования, посвященные проблеме участия СССР в работе Лиги Наций;
? публикации отечественных и зарубежных авторов, основным предметом изучения которых является деятельность самой Лиги Наций.
Наибольший интерес у исследователей вызывало концептуальное осмысление внешнеполитического курса страны рассматриваемое в достаточно широких хронологических рамках. Непосредственное влияние на выбор изучавшихся вопросов, их формулировки и оценочные выводы оказывала и продолжает оказывать политическая ситуация в стране, что позволяет при всем многообразии работ выделить два этапа в историографии внешней политики.
В первой группе работ, объединившей обобщающие труды по истории внешней политики СССР, целесообразно опереться на традиционное выделение советского и постсоветского периодов в изучении вопросов.
Период до середины 80-х гг. Особенностью исследования является использование публикаций 20-30-х гг. в качестве источников. В 20-30-х гг. XX в. все работы, по вопросу взаимоотношений СССР и Лиги Наций, публиковавшиеся в советских изданиях, носили агитационный характер, отражали, так или иначе, цели и действия участников событий. Для данного исследования представляет особую ценность содержащийся в них аналитический материал при изучении политической ситуации интересующего нас периода. Однако в этот период не ставилось цели изучения деятельности Лиги Наций и внешней политики СССР, не определялись задачи исследования с точки зрения восстановления динамики развития их взаимоотношений. Чаще всего в основе работ закладывался информативно описательный подход без постановки проблемы, что значительно облегчало использование вполне стандартных выводов.2
Послевоенные работы предпринимали попытку изучения международных отношений и внешней политики СССР в период между мировыми войнами. С середины сороковых годов для оценок причин, характера и итогов деятельности СССР в Женевском учреждении было характерно более терпимое отношение, обусловленное участием Советского Союза в ООН (фактической преемнице Лиги Наций). Но определенные идеологические рамки, по всей видимости, не позволяли всесторонне изучить предыдущий опыт отношений с международными структурами и отразить его в научной литературе. Исследователям зачастую приходилось ограничиваться лишь констатацией факта сотрудничества. Однако среди издававшихся работ можно выделить исследования, определявшие основные направления в изучении вопросов внешней политики на десятилетия.3 В их числе, значительное место занимает фундаментальный труд "История дипломатии". Третий том первого издания, выпущенный в 1945 году, содержит богатый фактический материал по ряду вопросов и статьи, посвященные теоретическим аспектам внешней политики. Что касается интересующей нас темы, то глава, посвященная вступлению СССР в Лигу Наций, содержит выдержки из приглашения Ассамблеи и ответов на него НКИД и советского руководства. Кроме этого упоминается условие правительства СССР, предполагающее отстранение Союза от ответственности за все решения, принятые без его участия. По расположению материала, параграф о вступлении в Лигу Наций связан с рассказом об усилении фашистской Германии, что практически формирует причинно-следственные связи, характерные для послевоенного периода и дает возможность сделать вывод о выделении внешнего фактора, повлиявшего на отклонение от общего курса, заданного «Декретом о мире». Несмотря на то, что данная работа выдержала ряд переизданий, интересующая нас тема не получила дальнейшего развития.
Политика разрядки привнесла свои коррективы. При исследовании международных отношений в целом и внешней политики СССР в частности дополнительные акценты расставляются на актуальных для того периода двухсторонних отношениях, дополнявших различные международные организации.
В семидесятые годы советскими историками под руководством Б.Н.Пономарева, А.А.Громыко и "В.М.Хвостова был создан капитальный труд по истории внешней политики СССР.4 Первый том посвящен событиям в период с 1917 по 1945 годы. Эта работа основывается на обширной документальной базе, а по своему содержанию не потеряла значения и по сей день. Так, например, впервые возможность вступления СССР в Лигу Наций связывается с проектом Восточного пакта в рамках предложенной Советским Союзом системы коллективной безопасности, что позволяет продемонстрировать непосредственное влияние внешнеполитического курса других стран на политику Советского Союза в отношении Лиги. Отдельный параграф посвящен непосредственно деятельности СССР в Лиге Наций.5 Предметом его освещения стали основные моменты во взаимодействии Советского Союза и западноевропейских государств в рамках международной организации. Отличие этого издания от предшествующих работ по истории советской внешней политики состоит в том, что политические шаги Советского правительства рассматриваются на фоне мирового социально-экономического и политического развития. Таким образом, значительно расширяются возможности комплексного изучения выбранной проблемы.
Оценочные выводы всех работ на данном отрезке времени не содержат критических оценок действий, предпринимавшихся советским руководством.
Период с середины 80-х гг. В ходе перестройки произошел перелом в изучении внешней политики в целом, что не могло не отразиться на постановке отдельных вопросов. Больший акцент стал делаться на обращение к документам, недоступным ранее, и фактам, обделенным вниманием исследователей. Ситуация, сложившаяся в исторической науке в целом к концу 80-х гг., характеризовалась достаточно продолжительным отсутствием специальных исследований по вопросам внешней политики государства. Обусловлено это было во многом поиском новых подходов к изучению событий прошлого. Однако уже в начале 90-х гг. на этой основе стали создаваться интересные исследования. Так в коллективной работе «1939 год: Уроки истории» при подробном описании мероприятий СССР в рамках политики коллективной безопасности и отношений с Лигой Наций вводятся два новых положения. Во-первых, признается, что отношений Советского государства к Лиге Наций не оставалось неизменным, хотя в дальнейшем, развивая этот тезис, авторы говорят скорее об изменении отношения Лиги Наций к СССР, а не о трансформации внешнеполитического курса союзного правительства.6 А во-вторых, в центр дипломатической деятельности Советского правительства в первой половине 30-х гг. помещаются попытки создания региональных пактов - восточноевропейского, тихоокеанского и средиземноморского, которые, по мнению советского руководства, в тесной взаимосвязи с Лигой Наций должны были создавать более действенный механизм сопротивления агрессии. Однако изучение непосредственно деятельности СССР в рамках Лиги Наций в них не про водится, а основное внимание уделяется двухсторонним отношениям и общей направленности советской внешней политики.7
В работе М.И.Семиряги "Тайны сталинской дипломатии. 1939-1941 годы"8 в соответствии с хронологическими рамками автор включает в состав материала и факт исключения СССР из Лиги Наций в связи с началом советско-финской войны. Основное внимание автор уделяет проблеме "превентивного удара", что обуславливает и подборку материала (используются только официальные заявления Молотова) и выводы, содержащие обвинения не только в противоправности действий советского правительства, но и в их непродуманности, причем данная позиция никак не поясняется.
На рубеже веков все больше внимание исследователей в России привлекает концепция геополитики. В рамках данного направления создаются работы по внешней политике России, отличительной особенностью которых можно считать использование в качестве ключевых таких определений как национальный интерес и национальная безопасность и достаточно широкие хронологические рамки исследований.
Давно и активно разрабатывающаяся на западе геополитика была воспринята отечественной исторической наукой в ситуации кризиса теоретических основ исследований. Период перестройки позволил осуществить публикацию работ, «обновленных» диаметрально противоположными оценочными выводами. Вполне понятно, что такая ситуация не могла продолжаться долго. При характерном же стремлении к сенсационности и ломке стереотипов постановка вопроса о взаимоотношениях СССР и Лиги Наций выглядела весьма бесперспективно. Действительно, оценить плохо факт официального сотрудничества ради сохранения мира мало кто решился бы, а хорошо действия Советского Союза в первой половине 30-х гг. оценивались и ранее. И если в советской историографии изучению те мы взаимоотношений СССР и Женевской организации уделялось хотя бы эпизодическое внимание (в виде упоминания о факте вступления в Лигу Наций в 1934 году), то в конце 80-х - начале 90-х годов указанный временной промежуток был оставлен без внимания.
Об эффективности подхода к избранной проблеме с инструментарием теории геополитики необходимо говорить очень осторожно, так как при всей привлекательности данной теории все же возникают некоторые сложности в ее использовании. Наглядными примерами тому могут являться две работы: сборник очерков «Россия: государственные приоритеты или национальные интересы» под редакцией Волобуева О.В., Горшкова М.К., Журавлева В.В., Шелохаева В.В. и монография Л.Г. Ивашова «Россия или Московия?: Геополитическое измерение национальной безопасности России».9
Так работа, начатая на страницах журнала «Отечественная история» в 1996 году, получила дальнейшее развитие в сборнике исторических очерков «Россия: государственные приоритеты и национальные интересы». Один из аспектов определяемого во введении национального интереса рассматривается авторами как совокупность геополитических интересов России в системе международных связей и отношений. Сквозь призму традиционных для геополитики положений о безопасности и приращении территории какого-либо государства рассматривается, в том числе и внешняя политика в советский период. Необходимо отметить качественно новую позицию одного из авторов, Л.Н. Нежинского, обозначившего эволюционное развитие внешнеполитического курса советского руководства, заявленную в названии очерка «От плацдарма мировой революции к становлению сверхдержавы». Отдельного внимания требует источниковая база работы, вернее, использование одной ее части — периодической печати в виде газет «Правда» и «Известия». Автор активно использует публикации печатных органов не только при изучении вопросов формирования идеологии, но и для реконструкции самого курса внешней политики, его цели и задач. Отношения СССР и Лиги Наций остаются за пределами внимания автора, хотя попытка создания системы коллективной безопасности оценивается им положительно.
Монография Л.Г. Ивашова «Россия или Московия?: Геополитическое измерение национальной безопасности России» в ходе изложения событий 30-х годов XX века содержит (предлагает) следующий вариант причинно-следственных связей: Версальско-Вашингтонская система фактически была сломана с приходом нацистов к власти в Германии, то есть уже с 1933-1935 годов мир существовал в некоем политическом вакууме. До этого СССР находился в опасной изоляции, а германская угроза позволила ему вернуться к политике союзов XIX века.10 Получилось, что главным препятствием для успешной внешнеполитической деятельности Советского Союза была Версальско-Вашингтонская система, избавиться от которой помогла Германия, а советское руководство оказалось настолько недальновидным, что соглашалось на заключение договоров, враждебных потенциальному союзнику. 1
Таким образом, ситуация с разработкой проблемы о взаимоотношениях СССР и Лиги Наций, до сих пор оставляет вопрос открытым. Как мы могли убедиться, обе работы, несмотря на содержащиеся в них интересные подходы к изучению внешней политики Советского Союза в целом, мало чем могут помочь в исследовании выбранной проблемы. Фактический материал не имеет точек пересечения с теоретической основой исследования. Работы не дают четкой и логически связной картины курса страны на определенном временном промежутке, а с новыми терминами продолжают тенденции исторической науки конца 80-х - начало 90-х годов, для которых характерно фрагментарное изложение с акцентами на теории «мировой революции» и подготовке ко второй мировой войне.
Бесчисленное множество дискуссионных вопросов ставит статья Наджафова Д.Г.12 В этой работе вполне четко прослеживается попытка определить мотивацию деятельности советского руководства на международной арене. В качестве основных побудительных причин сразу же выделяется преодоление таких барьеров на пути успешного развития государства как поражение в войне и неблагоприятное соотношение сил на международной арене. Причем преодоление первого представляется целью, а второго скорее средством ее достижения.
Определенным прогрессом стало углубление временного периода «ответственности СССР». Автор не ограничивается непростительным альянсом 1939 года, а ищет «факты, которые явно свидетельствовали, к чему шло дело» уже в период между октябрем 1938 и мартом 1939 годов.
Самым знаковым фактом признана газетная публикация «Краткого курса истории ВКП(б)». Опасность представляет только то, что сталинский анализ международного развития, впоследствии заложенный в основу «историографической концепции советского периода» в данном случае используется в качестве источника. Если цель статьи - доказать несостоятельность данной концепции, то начинать стоило бы именно с несостоятельности положений «Курса». Если цель статьи найти, «кто помогал Гитлеру», то на этом же курсе и совещании пропагандистов 28.09-1.10 1938 г. можно остановиться.
Несмотря на использование очень интересных документов, автор статьи не довел до логического завершения выводы, напрашивавшиеся сами собой. На наш взгляд, уже заголовок статьи определяет проблемность: ведь после Версаля западные державы не предполагали наличия государственного образования на территории бывшей Российской империи вооб ще, а к концу тридцатых годов СССР существует, и не где-нибудь, а в Европе. В 1924 г. СССР, по сути дела, стоял перед выбором той силы, политика которой поможет в реализации его территориальных интересов. А в 1938 году уже сам ставил те же страны перед выбором, в зависимости от соответствия их политики желаниям советского правительства.
Анализируя международную обстановку начала 1930-х гг. авторы коллективного исследования "Системная история международных отношений" возвращаются к изначальному проекту гарантийных пактов, на фоне которых Лиге Наций отводится второстепенная роль в политических ком-бинациях СССР и Франции.
Второй блок работ можно было бы сформировать на основе исследований, посвященных непосредственному участию СССР в международной организации. Однако ни количество, ни качество публикаций подобного рода не соответствует уровню даже поверхностного изложения материала в самых общих трудах. Наглядно это демонстрирует работа Протопопова А.С. "СССР, Лига Наций и ООН",14 которая является практически единственной публикацией, объединившей в названии и содержании международную организацию и одну из стран, деятельность которых таким образом признается связанной.
Отнесенные к третьей группе, отдельного пристального внимания заслуживают работы отечественных и зарубежных авторов, основным предметом изучения которых является деятельность самой Лиги Наций.15 В работе Илюхиной P.M. тщательно анализируется деятельность Лиги Наций в период 1919-1934 гг. Напряженные взаимоотношения между СССР и Лигой Наций, характерные для выбранного периода вполне согласовываются с положением о том, что Лига Наций нужна была Антанте для изоляции Советской России. В этом же русле отношения до 1934 г. рассматривает и Ходнев, отмечая все события, вызывавшие враждебное отношение советского правительства к Лиге Наций. Изменение отношений в 1933 г. определяется как внезапная перестановка приоритетов. А вопрос об исключении СССР из Лиги Наций определяется в политическом отношении как запоздалая активность, подтолкнувшая СССР к союзу с Германией. Ряд негативных оценок деятельности СССР В Лиге Наций и скептическое отношение к возможностям сотрудничества между Советами и международной организацией, которые высказывались некоторыми зарубежными авторами,1 ставит вопрос об адекватности и приемлемости методов советской дипломатии в условиях 1920-30-х годов.
За последние несколько лет вышел ряд диссертаций, затрагивающих отдельные аспекты международных отношений и внешней политики СССР в 1920-1930-е гг.17
В изучении выбранной проблемы была проведена большая работа. Так, за предыдущие периоды был введен в научный оборот значительный комплекс источников, позволяющих всесторонне изучить интересующий вопрос. На основании документов были определены обстоятельства вступления СССР в Лигу Наций, а также, дана оценка этому событию с учетом общей канвы внешнеполитического курса СССР. Однако отдельные вопросы нуждаются в более детальной проработке, а именно:
1)Несмотря на дискуссионный характер вопросов, связанных с внешней политикой, выбранный для диссертационного исследования ас пект до сих пор не разработан до конца и чаще всего представляется в качестве упоминания о факте вступления СССР в Лигу Наций.
2) в литературе отсутствует четкое и достоверное объяснение действительных целей, которые преследовались Советским Союзом при вступлении в Лигу Наций, хотя источниковая база предоставляет такую возможность;
3) деятельность СССР в Лиге Наций не характеризуется с точки зрения эффективности в достижении необходимых результатов (уже поставленных целей);
4) проблема сотрудничества Советов и Лиги рассматривается в отрыве, как от внешнеполитического курса, так и от международной ситуации в 20-30-е годы.
5) в последнее время наметилась тенденция выборочного изучения фактов. Например, без изучения мотивов вступления СССР в Лигу Наций факт исключения в результате войны с Финляндией связывается либо с идеей превентивного удара, либо с темой мировой революции.
4. Определение цели и задач исследования.
Целью диссертационного исследования является анализ участия СССР в международной организации, что позволяет глубже понять, как внешняя политика СССР видоизменяла международные отношения и насколько Лига Наций влияла на поведение СССР на международной арене.
Цель исследования обусловила постановку и решение следующих задач предпринятого исследования:
1) Выяснить, каким образом стало возможным вступление первого в мире социалистического государства в капиталистическое окружение. Для этого необходимо проследить развитие внешнеполитического курса СССР до 1934 года и его отношение к Лиге Наций. Особую роль здесь играет политика Коминтерна и его курс на мировую революцию.
2) Определить действительные причины вступления СССР в Лигу Наций и возможные тактические задачи предпринятого шага с учетом всех заявлений, сделанных государственными и партийными органами.
3) Выявить основные методы советской дипломатии в Лиге Наций и проверить их соответствие, как декларировавшимся принципам, так и действительным задачам.
4) Определить, какие мотивы лежали в основе деятельности СССР на международной арене до момента исключения из Лиги Наций. Диапазон версий колеблется от революционного интернационализма до "традиционного" империализма. (При решении данного вопроса необходимо учитывать следующие моменты: а) стартовые международные позиции Советской России после 1917 года; б) традиционные двухсторонние отношения; в) традиции персонификации политического и исторического процессов в России и, как следствие, большое влияние мировоззрения политических деятелей на принятие решения.)
5. Объект и предмет исследования.
Объектом исследования является внешняя политика СССР в период с 1918 по 1939 гг. Предметом исследования выступает участие Советского Союза в работе Лиги Наций, как первой международной организации с универсальным статусом, развитие взаимоотношений с этим учреждением в обозначенный период и обоснование государственными и партийными органами предпринимавшихся действий.
6. Методологические основания исследования. Методологической основой в работе стали принципы историзма,
диалектики и объективности. Диалектический метод предполагает системный подход к анализу исторических явлений, рассмотрение их в динамике, взаимосвязи и взаимовлиянии с другими явлениями и процессами Проблема взаимоотношений СССР и Лиги Наций, как отдельного государства и международной организации занимает вполне определенное место в архитектуре современной науки о международных отношениях.
Выбранный ракурс постановки и изучения данного вопроса требует учитывать, что рассматривается взаимодействие субъектов международных отношений различных по их внутренней природе и правовой характеристике. В данном случае основополагающее требование при выборе системы науки заключается в соотнесении поставленных задач и рациональном выборе инструментов, которые должны, по крайней мере, позволить провести изучение каждого отдельного вопроса и определить его место в общей системе. Соответственно требуется изучение процесса формирования и осуществления поведения субъектов международных отношений, т.е. анализ структуры и содержания внешнеполитического курса СССР и особенностей функционирования международной организации.
Особое значение в исследовании имеет принцип историзма. Он выступает как принцип познания явлений в их становлении и развитии, в непосредственной связи с порождающими их условиями, подчеркивая преемственный характер изменений. Рассмотрение перечисленных выше компонентов взаимоотношений на международной арене невозможно без принципа историзма.
Принцип объективности предполагает не только закономерность исторического развития, но и его познаваемость. В связи с этим, выявление внутренней логики во внешнеполитической деятельности государств и их объединений предполагает ее соотношение с объективными законами развития рассматриваемого нами исторического этапа.
В диссертации основное внимание уделяется проблеме взаимодействия СССР и Лиги Наций, как фактора развития международных отношений в межвоенный период. Суть этого развития и взаимодействия, их рациональное содержание может быть рассмотрено с позиций такого теоретического направления как политический реализм. Его кнцепция не расходится с основными изложенными выше принципами, т.к. международная политика подчинена объективным законам, которые действуют независимо от нас. При этом признается возможность их познания и создания рациональ ной теории, которая описывала бы, хотя и частично, эти законы и позволяла рассмотреть в соотношении с ними деятельность государств.
Анализ ситуации предполагает использование суммы методов и процедур междисциплинарного характера, применяемых для накопления и первичной систематизации эмпирического материала. Техника изучения документов, примененная в исследовании вполне стандартна. Необходимость получения результатов как можно более объективного характера потребовало исключительно внимательного изучения источников, имеющихся в распоряжении исследователя, тем более что одно из условий проведения строго объективного исследования - изучение всего комплекса источников - представляется крайне затруднительным выполнить по причине ограниченного доступа к документам ведомства иностранных дел.
Общий для многих дисциплин метод сравнения нашел свое применение, постольку, поскольку множество государств и факторов их взаимодействия на международной арене привело к необходимости выделять и учитывать отдельные признаки, пусть даже такие слабо поддающиеся количественному измерению как отношение к определенному государству, одному и тому же вопросу и т.д. А частые расхождения в официальных источниках, не говоря уже о документах личного происхождения, сделали его и возможным, и совершенно необходимым. Главное достоинство данного метода состоит в том, что он нацеливает на поиск общего, повторяющегося в такой многообразной области как международные отношения. Кроме "пространственного", аспекта измерения, появляется необходимость измерения "во времени", т.е. выяснения в исторической ретроспективе, какие факторы влияют на политику государства в определенной ситуации. В то же время сравнительный анализ дает возможность получить научно-значимые выводы и на основе несходства явлений и неповторимости ситуации.
Для проведения качественного сравнения информации полученной из источников крайне важно их критическое восприятие. О том что докумен ты внешнеполитических ведомств нередко подделываются уже неоднократно говорилось. Однако и источники, достоверность которых очевидна (периодическая печать, официальные заявления и т.д.) нуждаются в пристальном изучении, особенно если от выбора формулировок зависит общая трактовка текста. В самом общем виде данный метод может быть представлен как систематизированное изучение содержания письменного или устного текста с фиксацией наиболее часто повторяющихся в нем словосочетаний или сюжетов. Принимая во внимание тот факт, что политическая направленность большей части использовавшихся источников общеизвестна, была предпринята попытка, выявить ту нейтральную часть содержания документов, на основании которой и возможно определить причинно-следственные связи.
7. Источниковая база исследования.
Многочисленность, сложность и многообразие проблем советской внешней политики, к числу которых относится и проблема взаимоотношений СССР и Лиги Наций, потребовали привлечения обширных и разнообразных источников. Документальная база исследования представляется весьма обширной, несмотря на закрытый характер ряда архивных материалов, связанных с процессом формирования внешнеполитического курса страны. Систематизацию всего комплекса источников представляется возможным провести по трем группам, согласно авторству документов.
- Первая группа - нормативные документы государственных органов власти (в первую очередь материалы НКИД СССР, ВЦИК РСФСР и ЦИК СССР, ежегодные отчеты НКИД и правительства съезду Советов ССР), а также документы местных органов исполнительной власти;
Вторая группа - партийные документы, касающиеся вопросов внешней политики (резолюции ЦК ВКП (б), материалы съездов ВКП (б), работы партячеек на местах), доклады и резолюции по вопросам внешней политики государства, принимавшиеся краевыми, областными, городскими и районными ячейками ВКП (б);
- Третья группа - документы личного происхождения (речи, статьи, и частная переписка дипломатов).
В первой группе архивные материалы представлены фондами Государственного архива Российской Федерации и Государственного архива Ростовской области.
Основной массив документов, хранящийся в ГАРФ и представленный протоколами и постановлениями заседаний Президиума ЦИК СССР (1923-1938), Секретариата Президиума ЦИК СССР (1926-1935), совещаний при Председателе ЦИК СССР (1935-1937) - фонд Р.-3316, а так же протоколами заседаний, указами и постановлениями Президиума верховного Совета СССР - фонд Р. - 7523, дает представление о решениях центральных органов государственной власти в отношении и вопросов, связанных с внешней политикой.
Документы, представленные в ГАРО, позволяют проследить преемственность в принятии решений по всей вертикали власти. Так, в фонд р.-97 (исполнительный комитет Донского областного Совета рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов) включены декреты, постановления, приказы, распоряжения и инструкции ВЦИК и СНК, резолюции сессии ВЦИК и стенограммы областных, окружных, волостных съездов Советов за период 1920-1924 гг. Протоколы заседаний краевых, окружных и районых съездов Советов, пленумов и президиумов краевого, окружных и районных исполнительных комитетов, совещаний и комиссий при них за 1924-1937 гг. содержатся в фонде р.-1485 (исполнительный комитет Азово-Черноморского краевого Совета рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов). Документы за период 1937-1939 гг. в виде директив, постановлений, приказов и распоряжений областного, городских и районных исполнительных комитетов находятся в фонде р.-3737 (исполнительный комитет Ростовского областного Совета депутатов трудящихся).
Следует признать, что публикации документов с самого начала существования советской власти придавалось огромное значение как одному 1 Я из основных способов агитации и идеологической обработки населения. А, принимая во внимание внешнюю направленность политики РСФСР (СССР), особенно в 20-е гг., публикации документов по международным отношениям и внешней политики издавались регулярно, уступая разве что объемам публикации стенографических отчетов съездов Советов СССР и партийных конференций.19 В первой группе основной массив источнико-вой базы представлен фундаментальным изданием "Документы внешней политики СССР" под редакцией Громыко А.А., составляющим основу исследований не только советского периода, но и современных работ по различным вопросам внешней политики СССР.20 Большую часть собранных в нем материалов составляет дипломатическая переписка в виде документов, составленных по принятым в международном обиходе образцам. К таким документам относятся личные ноты, называемые также просто письмами, вербальные ноты, меморандумы и памятные записки. Выбор каждого из них применительно к определенной ситуации в значительной степени указывает на степень важности того или иного события. Так, например, лич ная нота подписывалась главой дипломатического представительства, адресовалась главе ведомства иностранных дел или его помощнику и составлялась в том случае, если вопросу, о котором в ней шла речь, придавалось особое значение. По текущим вопросам чаще всего ведомства обменивались вербальными нотами. В тех случаях, когда требовалось более подробно изложить фактическую и юридическую сторону какого-либо вопроса либо в качестве приложения к нотам, либо в виде самостоятельных документов ведомству иностранных дел передавались меморандумы. Наименее формальными из всех описываемых документов являются памятные записки, основной задачей которых было оставить след устного сообщения или зафиксировать фактическую сторону решавшегося вопроса.
Содержательными и полезными для написания диссертации были документы исполнительной власти, представленные в этом же издании отчетами правительства Союза ССР съездам Советов, заявления правительст-ва, публиковавшиеся в печати и различных сборниках документов. Главный акцент в отчетах правительства делается на оценке международного положения СССР и следующих из этого положения задачах внешней политики. Все эти документы, собранные в одном издании дают возможность сопоставления и комплексного изучения проблемы с учетом влияния факторов двусторонних отношений. Несмотря на некоторую предвзятость в отношении к опубликованным документам как лишь к фрагментам информации, пропущенным цензурой, материалы, помещенные в ДВП СССР, взаимно дополняют друг друга, представляя достаточно целостную картину внешнеполитических комбинаций Советского правительства во всей их противоречивости. Так, например, официальные заявления правительства или НКИД, в форме ежегодных отчетных докладов или ежедневных сообщениях в периодической печати, касающиеся общего направления в отношении Лиги Наций, в ряде случаев дополняются фактами из докумен тов по двусторонним отношениям. Двусторонние отношения изучались при обращении к различным аспектам советской внешней политики. География их изучения и степень проработанности тематики также отличались в зависимости от поставленной цели того или иного исследования. В вопросе о взаимоотношениях СССР и Лиги Наций проблема двусторонних отношений оформилась в процессе работы с документами. Первоначально фиксировалась взаимосвязь предпринимавшихся шагов в отношении Лиги Наций с динамикой развития советско-английских и советско-французских отношений. В дальнейшем выявилась необходимость изучения отношений СССР с целым рядом стран. В ходе работы определились несколько групп государств, развитие отношений с которыми положительно или отрицательно сказывалось на отношениях СССР и Лиги Наций, а также на позиции СССР в этой международной организации. Публикация документов, касающихся отношений СССР с зарубежными странами и международными организациями продолжается и в настоящее время. Зачастую вводимые в оборот источники требуют переосмысления всей проделанной ранее работы.22
Помимо этого обширный и разнообразный фактический материал для сопоставления заявленного курса и осуществлявшихся мероприятий дало использование прессы 20-30-х гг.23 Следует признать, что причиной для выбора в качестве критерия классификации источников именно авторства документа связано с постоянным обращением в ходе работы к газетам и журналам, издававшимся в СССР в межвоенные десятилетия.
Использование для исследования официальной печати сразу вводит разграничения в источниках информации. Партийное издание «Правда» редко повторяется по подборке агрессивно-революционных публикаций «Известиями», более осторожными в использовании опре делений и характеристик. И чем дальше, тем эта разница заметнее. Расхождения в формулировках могут показаться незначительными. Но когда по одному и тому же факту «Правда» публикует материал иного характера нежели «Известия» или же не публикует его вообще, возникает вопрос о причинах такой политики издательств в освещении событий. Это могло бы означать нежелание повторяться и охватить в печати суммарно как можно больше проблем. Но ведь при существовавшем уровне цензуры круг вопросов, доступных для обсуждения был невероятно узок. Столь заметные отличия в подборке материалов и способах их изложения проявляются с 1924-1925 гг. В связи с этим можно предположить, что различия в подборке, очевидно, вызваны тем, что «Известия» чаще всего упоминают иностранные дипломаты при просьбах разъяснить позицию НКИД и руководства СССР по тому или иному вопросу.
Что же касается «Правды», то вряд ли можно представить, что это издание не попадалось на глаза представителям зарубежных стран. Как и советские дипломатические службы, сотрудники иностранных посольств обязаны были иметь представление о большинстве периодических изданий. В единичных случаях «Правда» упоминается в документах НКИД в качестве объекта внимания со стороны иностранных дипломатов. Так в беседе с полномочным представителем СССР в Германии Н. Крестинским министр иностранных дел Германии Штреземан «...шутя пожаловался на «Правду», которая, судя по телеграммам из Москвы, упрекает его в том, что он ничего не говорил об отношении Германии к СССР, между тем как он сказал об этом отношении очень отчетливо...». Возьмем на себя смелость предположить, что иностранным послам перипетии отношений власти и общественного мнения, выясняемых через прессу различной политической ориентации не были новинкой. Выяснив общий характер полити ческой составляющей в СССР, они раз и навсегда восприняли его как сопутствующий фактор, который учитывали при анализе внутреннего положения в стране. Для НКИД это представляло дополнительную возможность маневрирования между внешнеполитическими мероприятиями и внутриполитическим курсом, вынужденным учитывать заявленные лозунги. Тем более, что рациональное объяснение для отвода упреков в публикации сомнительных материалов выглядело весьма правдоподобным: «...в действительности мы не имеем абсолютно никакого отношения к помещению этой заметки в «Юманите» и в «Вечерней Москве» и что «Вечерняя Москва» не запросила нашего мнения о напечатании заметки. «Известия», сказал я, запрашивают нас часто в подобных случаях, «Правда» -редко, а «Вечерняя Москва» - никогда».25 Пространство для маневра в данном случае предоставлялось различной принадлежностью периодических изданий. Народный комиссариат иностранных дел снимал с себя всякую ответственность за материалы двух крупнейших газет в стране, попадавших в поле зрения иностранных дипломатов, ведь не говоря уже о «Правде», даже «Известия» не являлась, строго говоря, печатным органом правительства или народного комиссариата иностранных дел.
Помимо газет, рассматриваемых как основной способ воздействия правительства на массы при формировании стереотипов, исследование опирается на публикации журналов. Частично это обусловлено и тем, что в представлявшихся претензиях к содержанию советской печати дипломатические работники зарубежных государств в СССР не упоминали публикаций журналов, в то время как последние своими подборками материалов предоставляли многочисленные причины и поводы для выражения неудовольствия и беспокойства. Особый интерес представляют «Большевик» и «Коммунистический интернационал».26 Профиль журналов изначально раз личался. Однако, несмотря на различия в направленности и внутриполитический «Большевик», ориентированный на внутренние дела государства, и интернациональный по своим заявлениям «Коммунистический интернационал» по ряду вопросов высказывались единодушно и с редкой согласованностью.
Непосредственная зависимость внешней политики от общего курса руководства СССР внутри страны, монополия РКП (б) - ВКП (б) определение и на осуществление этого курса привела к необходимости изучения партийных документов, составивших вторую группу источников.27 В последнее время очень активно используются источники, свидетельствующие о внутрипартийных разногласиях.28 При этом становится очевидной сильная зависимость политических шагов от идеологической основы проводимого курса. Самые разнообразные события, отраженные в резолюциях съездов партии на всех уровнях вплоть до районных ячеек, неизбежно нивелировались однообразной подгонкой под лозунги мировой революции. Однако, несмотря на засоренность текстов стандартными формулировками, ряд заявлений, отчетов с мест парторганизаций и агитпропа и публикаций в «Правде» представляются весьма интересными для выяснения оценок советским руководством своего международного положения (результатов деятельности, возможностей и перспектив).
Партийный курс во внешней политике СССР чаще всего связывался с деятельностью Коминтерна, что обусловило обращение к материалам, хранящимся в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) - фонды 495 (Исполнительный комитет Коминтерна (ИККИ) (1919-1943)) и 504 (Статистико-информационный институт ИККИ (Бюро Варги) (1921-1928)), где содержатся отчеты и аналитические записки отдела дипломатической информации НКИД .
Необходимый материал для изучения проведения политики партии на местах предоставляют материалы Ростовского центра хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ). Протоколы краевых партийных конференций, пленумов, заседаний бюро и секретариата, циркулярные письма крайкома ВКП (б) областным, окружным и районным комитетам партии о выполнении решений партийных съездов за 1924-1934 гг. содержатся в фонде Северо-Кавказского крайкома ВКП (б) - (Ф. 7). В фонде 8 (Азово-Черноморский крайком ВКП (б)) представлены стенограммы краевых совещаний секретарей и инструкторов ГК РК ВКП(б) о перестройке партийной работы, руководстве комсомолом за 1934-1937 гг. В фонде донского окружного комитета ВКП (б) - (Ф. 5), находятся протоколы окружных партийных конференций за 1924-1930 гг, материалы парткомиссий, оргкол-легий, коллегий агитпрома, информации, справки, докладные записки парт-органов об обследовании сельских ячеек ВКП(б), содержащие сведения о настроениях крестьянсва и казачества. Справки и информации партийных комитетов о политическом положении в округе в 1920-1923 гг, о работе отделов окружкома партии содержатся в фонде Ростовского окружного комитета РКП(б) - (Ф. 2784). В фонде 97 (Сальский окружной комитет ВКП(б)) представлены материалы о подготовке кадров пропагандистов, школах и кружках политграмоты в период 1920-1930 гг. Планы работы партийных комитетов, информации и отчеты о деятельности таганрогского окружного комитета ВКП(б) за 1920-1929 гг. находятся в фонде 104. Работа городского комитета партии отражена в документах, находящихся в фонде ростовского горкома КПСС, содержащего документы с 1932 г. - (Ф.13). Материалы о подготовке кодровых партийных работноков и пропагандистов, протоколы заседаний ученых советов , государственных экзаменационных комиссий, планы и отчеты о работе партийных школ в 1920-е - 1930-е гг. представлены в двух фондах: Ф.117 - Северо-Кавказский коммунистичеукий университет; Ф. 165 - Шахтинская советско-партийная школа и таганрогская советско-партийная школа.
Работа с третьей группой источников, объединивших документы личного происхождения, представляла особый интерес. Несмотря на субъективизм, свойственный участникам событий, все без исключения материалы представляют исключительной ценности фактологический материал и аналитическую информацию. В исследовании не проводится разделение по оппозиционности режиму. Свидетельства людей сотрудничавших с советской властью или решившихся на конфронтацию с партийной системой одинаково значимы при попытках реконструкции тех или иных событий. Такие материалы могут сравниваться, на наш взгляд, не для безусловного опровержения позиции одной из сторон, а для их взаимного дополнения при изучении исторического процесса. Огромное значение имеет переписка непосредственных участников событий. Даже служебные записки работников НКИД, статьи и речи руководящих политических деятелей содержат элемент субъективного отношения автора к происходившему, что непосредст 29 венно оказывает влияние на анализ ситуации. Определенный интерес представляют и воспоминания И.М.Майского, издававшиеся в восьмидесятые годы. Автор, имевший возможность непосредственного участия в обсуждении проблем и принятии решений, не только сообщает любопытные факты, но и дает своеобразную трактовку положения СССР на международной арене через призму его отношений с рядом государств.
Что же касается корреспонденции зарубежных политических деятелей, особый интерес представляют письма русских эмигрантов, имевших опыт внешнеполитической деятельности. Так в опубликованной переписке Бахметева Б.А. с Маклаковым В.А. подробному анализу подвергалось положение в послевоенной Европе, обусловленное противоречиями Версаль ского мирного договора.31 Отдельного пристального внимания дипломатов удостаивались международные конференции 20-х гг. (Вашингтонская, Генуэзская, Гаагская, Лозаннская), на которых решались и вопросы места России в послевоенной Европе и определялись отношения западных политиков с новым политическим режимом. Фрагменты переписки этих же дипломатов за 1934-1940 гг. позволяют, опираясь на авторитет столь осведомленных и профессиональных авторов проследить развитие отношений СССР и Лиги Наций со времени перехода к системе коллективной безопасности.
Круг источников, использовавшихся при изучении проблемы, был ограничен из-за недоступности фондов Архива внешней политики.
8. Научная новизна исследования
1. В работе предпринимается попытка комплексного изучения проблемы взаимоотношений СССР и Лиги Наций. В советской историографии факт сотрудничества с Лигой Наций рассматривался в рамках концепции коллективной безопасности и положительная оценка такого мероприятия не подвергалась сомнениям. Изменившаяся политическая конъюнктура предоставила исследователям возможность для дискуссий, но основное внимание было уделено наиболее острым вопросам внешней политики, имевшим большой общественный резонанс. В отличие от предшествующих работ автор акцентирует внимание на факте вступления СССР в Лигу Наций и работе советской делегации в этой международной организации. Это позволило проанализировать малоизученные аспекты темы: предпосылки вступления СССР в Лигу Наций, цель вступления, методы работы советской делегации в Лиге Наций, работу по идеологическому обоснованию подобного отклонения от ранее заявленного курса, влияние двухсторонних отношений на позиции СССР в Лиге Наций и причины исключения из этой международной организации.
2. В исследовании анализируется содержание периодической печати, относящейся к взаимоотношениям СССР и Лиги Наций. Часть представляемого материала заведомо ориентировалась на зарубежных читателей (в основном послов иностранных государств). Часть материала предназначалась в качестве методических рекомендаций теоретически подготовленным партийным работникам и впоследствии могла быть адаптирована к передаче широким слоям неискушенного в политических вопросах населения.
3. В источниковедческом плане новизна диссертации заключается в вовлечении в научный оборот не использовавшихся ранее документов.
4. В отличие от многих исследователей, интерпретирующих факт вступления СССР в Лигу Наций как фрагмент недолгосрочной политики коллективной безопасности, автор указывает на более широкую направленность внешнеполитического курса СССР, предполагавшего оспорить у ведущих мировых держав лидерство в масштабах международной организации и построении системы международных отношений.
5. В результате проведенного исследования выделены основные рубежи трансформации внешнеполитического курса СССР на стратегическом и тактическом уровнях.
9. Практическая значимость
Практическая значимость исследования состоит в том, что его материалы и основные выводы могут быть использованы при рассмотрении сложных проблем, связанных с историей международных отношений XX в., межвоенного периода, национальной безопасности. Результаты работы могут найти применение в учебном процессе при разработке соответствующих тем по Отечественной истории XX в., специальных курсов и семинарских занятий.
10. Апробация работы
По теме диссертации опубликованы следующие работы:
1) Генуэзская конференция в отношениях РСФСР (СССР) с Лигой Наций и развитие советской внешней политики в начале 1920-х гг.// Руби-кон.-Ростов-на-Дону. — 2003. - № 25. - С. 51-54.
2) О причинах вступления СССР в Лигу Наций.// Рубикон.-Ростов-на-Дону. — 2003. - № 25. - С. 54-58.
3) Оценка международного положения СССР в агитационной работе среди крестьян в 1920-е гг.// Научно-теоретическая конференция "Четвертые межрегиональные чтения по актуальным проблемам социальной истории и социальной работы". (Тезисы докладов) - Новочеркасск. - 2003,- С. 59
4) Особенности агитационной работы в обеспечении внешнеполитического курса СССР в 1920-1930 гг.//"Строительство-2004": Материалы юбилейной Международной научно-практической конференции. - Ростов-наДону, 2004.- С. 260-262.
5) СССР и Лига Наций: опыт сотрудничества с международной организацией.//Дневник АШПИ № 20. Современная Россия и мир: альтернативы развития (трансграничное сотрудничество и проблемы национальноц безопасности): Материалы международной научно-практической конференции. - Барнаул. - 2004. - С. 98-101.
11. Структура диссертации
Заявленные цель и задачи исследования определили соответствующую им структуру работы. Диссертация построена по проблемно-хронологическому принципу. Она включает в себя введение, четыре главы, заключение, список использованной литературы.
В первой главе "Предпосылки вступления СССР в Лигу Наций" внимание уделяется проблеме выбора между доктриной и властью во внешнеполитическом курсе СССР в 1920-е гг., как основной предпосылке, способствовавшей сближению СССР и Лиги Наций. По ряду вопросов, в том числе дискуссии о твердости курса на мировую революцию, за основу были взяты наработки отечественных и иностранных авторов, изучающих данные аспекты более детально.
Вторая глава "Вступление СССР в Лигу Наций" выявляет процесс подготовки вступления СССР в Лигу Наций в 1934 г. Вопроса о цели предпринятого шага является центральным и для его решения проводится со доставление официальных заявлений и полученных результатов. Дополнительно к этому проводится анализ методов советской дипломатии, позволяющий определить точки соприкосновения двух различных систем.
Третья глава "Идеологическое обоснование взаимоотношений СССР и Лиги Наций" рассматривает те необходимые теоретические объяснения, которые пришлось вносить в созданную идеологию власти для подкрепления постулата о последовательности внешнеполитического курса СССР. Работа над этой проблемой стала необходимой вследствии выводов, обозначенных в предыдущей главе. Однако она взаимосвязана с положениями первой главы, так как позволяет увидеть, что советское руководство окончательно переходит к обслуживанию политики идеологическими формулировками.
В четвертой главе "Исключение СССР из Лиги Наций" рассматривается влияние двухсторонних отношений на позиции СССР в Лиге Наций, т.к. натянутые отношения с одними странами привели СССР в международную организацию, а конфликт с другими - способствовал исключению СССР из нее.
В заключительной части изложены основные выводы и обобщения.
Такая структура диссертации позволяет последовательно решить сформулированные перед ней задачи и глубже раскрыть выбранную тему.
Предпосылки вступления Советского Союза в Лигу Наций
Советская дипломатия руководствовалась доктринальными установками, первоначальные наметки которых были обозначены В.И. Лениным. Его концепция была одной из трех наиболее глубоко проработанных направлений (интерпретаций) марксизма, распространившегося в России в конце XIX века. В отличие от Плеханова Г.В., характеризовавшего социализм как посткапиталистическую стадию естественного развития общества и определяющего либеральную буржуазию как основную силу в совершении буржуазно-демократической революции и в подготовке к борьбе за социализм, Ленин рассматривал возможность реализации социально-демократической революции при гегемонии пролетариата. Установившаяся в результате революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства создаст возможность для перехода к социалистическому этапу революции в России, что в свою очередь станет толчком к социалистической революции в странах Западной Европы.1 Троцкий Л.Д. в центре внимания поместил идею осуществления мировой перманентной революции, концептуально обосновав возможность победы революции в одной стране, даже если эта страна является как, например Российская империя страной отсталой в социально-экономическом и политическом отношениях.2 Из представленных теоретических разработок практическое воплощение в России в начале XX века получил большевизм, который по своим организационным установкам, квалифицированным исследователями как антидемократические, более соответствовал тоталитарному сознанию большинства населения. К тому же ленинская теория не осталась замкнутой и статичной, а получила определенное дополнение, восприняв идею перманентной революции, несмотря на острую полемику по этому вопросу между Лениным и Троцким.3 В последствие принятые за основу положения ленинской концепции были развиты, в результате чего основные очертания сводились к определенной причинно-следственной цепочке. Во-первых, историческая предопределенность смены социально-экономических формаций, несомненно, привела бы к гибели капитализма и установлению социализма (коммунизма). Во-вторых, в основу действующей методологии был положен классовый подход, обуславливавший совершение мировой революции при непосредственном участии первого в мире социалистического государства. В-третьих, определенная таким образом цель ставила перед советским руководством ряд задач, среди которых отмечалась и распространение идеи об авангардно-революционной роли Советского государства в международной жизни. В-четвертых, положительный характер исторической роли нового государства следовал из утверждения о неизбежности войн при условии сохранения империализма, избавить от которых могло только его уничтожение как господствующей формации.
В 1920-е годы отношение большевистского руководства к Лиге Наций было очень негативным. Советская Россия и Лига Наций создавались как нечто новое в сферах внутренней и внешней политики. Таковыми они первоначально воспринимались. Но западноевропейские державы, создавшие Женевское учреждение, возражали против законности существования нового правительства и нового государства на территории прежней Российской империи. Советское руководство в свою очередь отрицало правомерность существования международной организации, объединившей эти державы.
Вступление СССР в Лигу Наций
15 сентября 1934 года по инициативе французской дипломатии правительства тридцати государств - членов Лиги Наций1 - обратились к советскому правительству с телеграммой, в которой указывалось, что "задача поддержания и организации мира, являющаяся основной целью Лиги Наций, требует сотрудничества всех государств. Ввиду этого нижеподписавшиеся приглашают Союз ССР вступить в Лигу Наций и принести свое ценное сотрудничество"2. Делегаты еще четырех стран3, кроме тридцати, обычным дипломатическим путем известили о своем "благожелательном отношении" к решению данного вопроса.
Исход голосования стал результатом напряженной работы дипломатических представителей СССР в ряде европейских стран. Несмотря на необходимость выхода из тупика, в котором оказались страны-участницы версальско-вашингтонской системы, в Европе и за ее пределами было немало противников СССР. Спектр представляемых ими претензий - от национализации капиталов, вложенных в некоторые предприятия на территории России (как в случае с Бельгией) до украденных в общем переполохе событий октября 1917 г. чемоданов дипломатического представителя Аргентины. Для обеспечения необходимого квалифицированного большинства (а это 34 государства из пятидесяти одного, числившихся в 1934 году в Лиге Наций) НКИД СССР заручился поддержкой двух широко известных политических деятелей и дипломатов: министра иностранных дел Франции Луи Барту и министра иностранных дел Чехословакии Эдуарда Бенеша. Выбор этот, основательно продуманный, в тех условиях был вполне оправданным и, пожалуй, единственным реалистичным. Барту, в прошлом отрицательно относившийся к Советскому Союзу, после прихода к власти в Германии Гитлера резко изменил свою позицию, стал одним и последовательных сторонников сближения Франции с СССР. Та же ситуация могла заставить и Бенеша воспринимать СССР более серьезно как фактор стабильности в международных отношениях. Помимо этого, расчет делался на то, что славянская страна в условиях нарастающей угрозы вооруженного столкновения с более сильным противником с большой надеждой будет смотреть в сторону СССР.
Отвергая на официальном уровне любые предположения о возможном вступлении СССР в Лигу Наций,4 Литвинов поставил следующее условие: "Мы не будем просить Лигу Наций принять нас. Если Вы считаете, что это необходимо для укрепления Лиги, проделайте всю необходимую работу. Пусть Советский Союз попросят о вступлении. И мы пойдем навстречу".5 А на завершающем этапе, когда уточнялись позиции отдельных делегаций и процедура приглашения, через конфиденциального посредника было сделано дополнительное замечание: "...без полной гарантии в принятии мы проситься в Лигу не будем. Если даже Москва удовлетворится приглашением частного характера, то она будет настаивать на подписях, составляющих не менее 2/3 числа членов Лиги. Кроме того, мы должны получить заверения, что все члены Совета будут голосовать за предоставление постоянного места".6 Это заявление было передано Э. Бенешу 8 сентября 1934 года. А уже 12-го числа для согласования с французской и чехословацкой стороной были представлены ключевые принципы, которые советский представитель должен был изложить в Женеве на Совете Лиги Наций: "...заявите Бенешу, что ответ я [М.М.Литвинов] мыслю следующей конструкции: со ссылкой на приглашение членов Лиги, я изъявлю готовность вступить в Лигу в такой приблизительно форме, в какой это сделала Турция. Если первая упо минала о первой статье Устава, то это сделаю и я. Дальше я выражу мнение моего правительства, что соглашаясь на установленные Лигой судебные процедуры, оно считало бы нежелательным подвергать им конфликты, возникшие у СССР с другими странами до вступления в Лигу. Затем я выскажу пожелание о скорейшем согласовании Устава с пактом Келлога в смысле полного запрещения войн и о введении в Устав пункта о равенстве рас. Да, я резервирую за собой право не участвовать в решении вопросов о распределении мандатов на территории. Больше этого сообщить ему и француз[ам] о содержании ответа я не могу, как и не могу составлять точный проект ответа. Если вышеизложенное удовлетворяет авторов проектируемого приглашения, то пусть приглашают немедленно".7
18 сентября 1934 года Ассамблея Лиги постановила принять СССР в Лигу и включить его представителя в Совет Лиги в качестве постоянного члена. Вступая в Лигу Наций, советское правительство предупредило, что не принимает на себя ответственность за ее предшествующие решения и за договоры, заключенные без участия СССР.
Идеологическое обоснование взаимоотношений СССР и Лиги Наций
Изменение отношения СССР к зарубежным странам и Лиге Наций привело к необходимости объяснения и приведения в соответствие проводившихся мероприятий и выдвигаемых лозунгов.
Нельзя не согласиться с принятым определением курса большевиков как чрезмерно идеологизированного.1 Он действительно противоречил насущным проблемам страны, а соответственно и большевистского руководства, стремившегося в этой стране закрепиться у власти. А развертывание активной агитационно-пропагандистской работы по внедрению в массовое сознание идеи «мировой революции» в таких изданиях как «Правда» и «Известия» служит показателем осознания этого противоречия руководством страны. Однако, принимая подобный подход надо согласиться, что задача здесь сводится к описанию механизмов «подгонки» общественного мнения под официально принятую концепцию. Самый простой путь - изучение газетных и журнальных статей за определенный промежуток времени. Срез набора общепринятых формулировок дает волне определенное представление о развитии намерений руководства СССР в совершении социальной революции в мировых масштабах. Однако, при изучении более длительного периода такой метод не приводит к ясным результатам. Если примеров самоидентификации СССР как «плацдарма мировой революции» более чем достаточно, то фактов свидетельствующих о том, что к концу 30-х гг. СССР официально (в заявлениях, речах, лозунгах) назывался сверхдержавой, на стремление реставрации которой указывает теория геополитики, не приводится. Ряд событий в систему такого анализа просто не вписывается.
Изучаемый вопрос о взаимоотношениях СССР и Лиги Наций не находит своего решения. Единичный факт - вступление СССР в Лигу Наций, невозможно оценить ни с точки зрения идеи мировой революции (хотя бы на уровне идеологем - стратегия или тактика), ни с позиции геополитики (ведь никаких территорий вернуть не удалось, да и не пытались). В итоге, ряд событий оказывается косвенно отнесен к борьбе советской дипломатии за создание системы коллективной безопасности (хотя не всегда последовательную и продуманную) безотносительно к их значимости. Все мероприятия, предпринимавшиеся осознанно проходили в рамках идей мировой революции, а она признана противоречащей национальным интересам. Однако противоречивость внешнеполитического курса и его идеологического обоснования намного интереснее, чем выбор между революционным мессианством и имперскими амбициями. В августе 1925 г. «Большевик» опубликовал статью «Новый поход против СССР», в которой накануне конференции в Локарно была предпринята попытка дать оценку готовившемуся соглашению европейских стран. По мнению авторов статьи, предполагавшийся договор означал не что иное, как попытку создания единого фронта капиталистических стран и организацию нового похода против СССР, инициатором которых объявлялось консервативное правительство Англии.3 Но тогда возникает противоречие, которое необходимо объяснить, а именно: какой смысл организовывать наступление на страну, с которой только что подписали ряд соглашений. Две причины определяются как основные -внутренняя стабилизация СССР и рост его влияния на рабочий класс Запада и на колониальные народы.4 При этом фактически указывается, что противоречия, возникшие на момент 1925 г. далеки от классового антагонизма. Внутренняя стабилизация в стране сводится в основном к дос93 тижению довоєнного уровня в производстве промышленной и сельскохозяйственной продукции. О росте влияния на рабочий класс Запада до конца статьи не говорится ни слова. В подтверждение усилившегося влияния на колониальные народы приводится цитата из меморандума Чемберлена французскому правительству от 2 марта 1925 г.: «Хотя политика советского правительства в настоящее время, прежде всего, направлена в сторону восточных и азиатских народов и хотя агрессивное движение против Восточной Европы, вследствие провала коммунистических идей в Германии, приостановилось, тем не менее представляется несомненным, что потерпевшие в мировой войне поражение народы Центральной Европы психологически готовятся к военному союзу с СССР, при чем возможность германо-советского союза растет параллельно со стабилизацией внутреннего положения СССР».5 Далее в адрес Англии выдвигается обвинение, сама формулировка которого не оставляет и намека на верность идее революционного интернационализма: «Можно не сомневаться, что фраза «не против русского правительства, а против III Интернационала» является просто словесным прикрытием, и что в действительности речь идет именно о выступлении против Советского Союза».6 Данная статья, определявшая всю политику Англии в отношении к СССР как последовательные мероприятия в организации «кольца от Балтийского моря и дальше», в рамки которого включаются Эстония, Латвия, Польша, Румыния, Персия, Афганистан, Маньчжурия и Китай, не была единственной.7
