СССР и формирование военно-блокового противостояния в Европе : 1945-1955 гг. Быстрова Нина Евгеньевна

Содержание к диссертации

Введение 5

Часть I На пути к конфронтации 1945-1948 гг.

Глава 1. ПОИСКИ КОМПРОМИССОВ (1945 - первая половина

1947 г.) 47

Глава 2. ОТ ПАРТНЕРСТВА К ПРОТИВОСТОЯНИЮ: ОТ ЛОГИКИ ПЕРЕГОВОРОВ К ЛОГИКЕ ВООРУЖЕНИЙ

Первый кризис в советском блоке (советско-югославский конфликт

1948 г.) 236

Часть II

Пик конфронтации и кодификация блоков (1949-1955 гг.)

Глава 1. КОНФРОНТАЦИЯ ВЫХОДИТ ИЗ-ПОД КОНТРОЛЯ

(1949-1950 гг.) 287

«Расширенное издание аптикоминтерновского пакта» 306

Июньские события 1953 г. в ГДР: ужесточение внутриблоковых отноше

ний 480

Варшавский Договор 559

ОВД глазами западных исследователей 563

Роль СССР в Организации Варшавского Договора 566

Западный и восточный блоки: баланс сил 570

Введение к работе

Путь к новому мировому порядку, на который вступило человечество в XXI веке, оказался не простым. Эхо долгих лет конфронтации слышно до сих пор; а уроки первого послевоенного десятилетия середины XX в. ярко подтверждают, как важно строить взаимоотношения государств так, чтобы основой отношений оставалось доверие, партнерство и сотрудничество. Отсутствие взаимного доверия в послевоенные годы явилось источником глубокого кризиса в отношениях СССР с западными странами. Хотя большой войны удалось избежать, мир надолго оказался во льдах холодной войны, которая велась не только раскаленными добела словами.

История Европы знает немало примеров того, как складывались во время войн военно-политические коалиции государств и распадались, едва затихали последние залпы орудий. Создание противостоящих друг другу военных группировок государств, раздел их на два враждебных лагеря предшествовало обеим мировым войнам. Воспринимая друг друга как потенциальных врагов, вне зависимости от целей формировавшихся союзов, их участники втягивались в военное противостояние, гонку вооружений.

Трудно найти в истории пример более стремительного обострения отношений между союзниками, как это случилось со странами антигитлеровской коалиции. «Жизнь после войны казалась праздником, для начала которого нужно было только одно - последний выстрел», - писал К. Симонов¹. Однако последние сражения Второй мировой войны стали прологом войны иной - «холодной».

Кажется парадоксальным, что в середине XX столетия две крупнейшие мировые державы- СССР и США, вместе устранившие в годы войны угрозу цивилизации, так мало знали друг о друге. Для того, чтобы лучше знать друг друга, необходимо взаимное доверие, а это требует постоянного, тесного сотрудничества и обмена информацией. В свое время на вопрос М.М. Литвинова, как устранить различия в решении тех или иных международных проблем между нашими странами, американский посол генерал Смит ответил, что нужны взаимные уступки, установление большего контакта между народами, обмен информацией². Нужна была пропаганда, приспособленная к психологии друг друга. Однако ни та, ни другая сторона не собиралась прибегать к подобным методам решения проблем, а в пропаганде, если и учитывались психологические особенности противника, то не для того, чтобы быстрее достичь мира, а чтобы точнее нанести удар.

Политические и экономические предпосылки образования военно- политических блоков зарождались в годы Второй мировой войны. Интенсивная разработка основ послевоенной блоковой политики велась в недрах антигитлеровской коалиции. Известно, что еще в мае 1943 г. У. Черчилль предложил план сохранения и совершенствования англоамериканского блока в мирных условиях. В своих выступлениях английский премьер-министр неоднократно высказывал эту идею, особо подчеркивая важность координации военных усилий англоамериканских союзников после войны. К концу 1944 г. британским кабинетом был уже детально разработан и обсужден план создания в послевоенной Европе военно-политического оборонительного союза³. Однако США в тот период не поддержали английские проекты развития военно-блоковой стратегии в Европе, не желая допускать, чтобы Великобритания для выполнения целей собственной европейской политики вовлекла их в блок против СССР.

В 1943-1944 гг. США приступили к выработке концепции «национальной безопасности», ядром которой являлось определение регионов, жизненно важных для обеспечения национальных интересов США на послевоенный период. В военном отношении реализация планов обеспечения национальной безопасности была тесно увязана с развертыванием военно-морских и воздушных баз, с выработкой так называемой «базовой стратегии». Концепция предусматривала нанесение превентивных ударов стратегической авиацией, расположенной на военно-воздушных базах «заморских территорий» по периферии сферы национальных интересов, по «потенциальному агрессору», под которым подразумевался Советский Союз. Главной ареной предполагавшегося военного противоборства считался европейский континент. Поэтому еще в конце войны американский объединенный комитет по военному планированию видел в Западной Европе первую линию «стратегической обороны» Соединенных Штатов.

Создание военно-политических союзов Соединенные Штаты рассматривали главным образом как эффективное средство расширения американского военного присутствия в сфере обеспечения безопасности своих «национальных интересов»⁴. Как американцы, так и англичане стремились к тому, чтобы позиции их русского союзника были продвинуты в Европе как можно дальше на Восток, с тем, чтобы территория распространения советского влияния на Запад была как можно меньше. «Я полагаю, что исключительно важно, чтобы мы обменялись рукопожатием с русскими как можно дальше на Востоке», - признавался У. Черчилль Д. Эйзенхауэру⁵.

Не вызывает сомнения, что в конце войны каждый из бывших союзников стремился занять максимально выгодные стратегические позиции в Европе, справедливо считая ее одним из наиболее значимых регионов мира. С подготовки послевоенного урегулирования в Европе начались главные противоречия между союзниками. Расхождение позиций бывших союзников было неизбежным. Как справедливо отмечают многие российские исследователи, истоки холодной войны лежали в принципиально различных национальных интересах СССР и стран Запада, оформившихся еще на заключительном этапе Второй мировой войны⁶.

В Советском Союзе к разработке планов послевоенного устройства Европы и мира приступили еще на начальной стадии войны. Во время визита в СССР в декабре 1941 г. английский министр иностранных дел А. Иден был поражен глубиной и масштабностью проработки этих вопросов советской стороной . В сентябре 1943 г. при НКИД была создана специальная комиссия для разработки проблем послевоенного урегулирования. В записке возглавлявшего эту комиссию М.М. Литвинова специальный раздел был посвящен Европе - «Разделение на зоны безопасности». Понятие «зона» или «сфера безопасности» в документах Литвинова, предназначенных для узкого круга посвященных, отождествлялось порой с понятием «сфера влияния», что предполагало определенное принуждение со стороны великих держав в отношении малых и средних стран. В формуле «разграничение сфер безопасности по принципу ближайшего соседства», по определению Литвинова, не содержалось требования заключения военных союзов между той или иной великой державой и входящими в «его сферу» странами. По-существу, в этой дефиниции выдвигался принцип самоограничения в политике великих держав⁸.

В январе 1944 г. заместитель наркома иностранных дел И.М. Майский представил В.М. Молотову записку «О желательных основах будущего мира». Установление гарантии безопасности страны и сохранение мира в течение длительного срока (от 30 до 50 лет) было названо в ней центральной внешнеполитической задачей Советского Союза. За это время континентальная Европа должна была стать социалистической, что, по мысли автора, исключило бы возможность новой войны в регионе. Однако главный приоритет - создание эффективной системы безопасности в Европе- сознательно отодвигал на второй план социалистическую перспективу ее развития⁹.

К 1945 г. в Советском Союзе сложились общие контуры концепции послевоенной европейской безопасности. Ее характерными чертами были создание стратегически важных «зон» или «сфер безопасности», подписание СССР двусторонних договоров о взаимопомощи с рядом государств, «обезвреживание» Германии и недопущение создания в Европе «отдельных государств или комбинаций государств с сильными сухопутными армиями»¹⁰.

Определенной части советского аппарата внешнеполитического планирования послевоенная система международных отношений в Европе представлялась в виде комплекса межгосударственных соглашений о сотрудничестве в отдельных, строго ограниченных сферах, причем приоритет отдавался созданию сфер безопасности¹¹. В январе 1945 г. в записке М.М. Литвинова В.М. Молотову и А.Я. Вышинскому была намечена «максимальная сфера интересов» или зона безопасности. Она охватывала такие страны, как Финляндия, Норвегия, Швеция, Чехословакия, Польша, Венгрия, Румыния, Югославия, Болгария, Турция.

Важнейшим итогом войны Сталин считал советскую зону влияния. В сферу особых интересов СССР входила Восточная Европа, которую рассматривали как пояс безопасности советского государства по западному и балканскому периметру советских границ. «Геополитическое положение стран региона - между СССР и Германией, роль Советского Союза в разгроме фашизма определили уже на Ялтинской конференции признание западными партнерами по коалиции приоритета СССР в этой части Европы»¹².

Еще в период войны, прогнозируя послевоенное будущее, западные официальные лица, как свидетельствуют ныне раскрытые архивы внешнеполитических ведомств Запада, предрекали не только установление контроля СССР над сопредельными государствами, но даже прямое их включение в его состав в качестве союзных республик. К началу 1944 г. было очевидным, что Восточная Европа будет сферой влияния СССР; вопрос заключался лишь в формах и степени этого влияния. Ни США, ни Великобритания не могли допустить открытой советизации стран этого региона и превращения их в часть монолитного советского блока.

Проблема будущего Восточной Европы возникла в отношениях СССР с западными союзниками задолго до вступления советских войск на территорию восточноевропейских стран летом - осенью 1944 г. Она начала обсуждаться еще во время проходивших в декабре 1941 - мае 1942 г. переговоров о заключении советско-английского союзнического договора, в ходе которых большое внимание было уделено послевоенному положению в Европе¹³. Особый интерес к Восточной Европе проявляла Великобритания, периодически с декабря 1941 г. поднимая вопрос об образовании федераций или конфедераций восточноевропейских стран. Советское отношение к планам объединения восточноевропейских стран было отрицательным, в том числе и к плану и.о. министра иностранных дел польского эмигрантского правительства Э. Рачиньского по созданию послевоенного блока стран «третьей Европы», расположенных между Германией и СССР от Балтийского моря до Адриатического, Эгейского и Черного морей. Они рассматривались как попытка предотвратить возможное советское продвижение на запад при поражении Германии. Вопрос о создании конфедераций стран Восточной Европы Англия ставила на Московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании в октябре 1943 г., в Тегеране, а также на советско-британских переговорах в советской столице в октябре 1944 г. Эти планы были перечеркнуты Советской Армией, занявшей почти всю территорию восточноевропейских стран. Однако известную инициативу о процентном соотношении влияния СССР и Великобритании на Балканах, выдвинутую У. Черчиллем на Московских переговорах, советское руководство поддержало, стараясь использовать для придания «законного» характера советскому контролю в странах, занятых советскими войсками. Подтверждая согласие по поводу фактического контроля Англии в Греции, Кремль настаивал на аналогичном положении СССР в Болгарии и Румынии и старался добиться преимущественной, а не равной с англичанами советской роли в Югославии и Венгрии¹⁴. Определяющие позиции почти во всей Восточной Европе, куда вступила Советская Армия, оказались у СССР.

На завершающем этапе Второй мировой войны и вслед за ее окончанием среди важнейших факторов нарастания противоречий между СССР и западными странами особое место заняла ситуация в Восточной Европе. В 1944-1945 гг. при ликвидации гитлеровского господства там образовалась сфера советского контроля (за исключением Греции), были установлены режимы народной демократии под эгидой Москвы, из которых и начал формироваться блок во главе с СССР. С точки зрения роли Советского Союза и соотношения внутренних социально- политических причин возникновения режимов народной демократии, страны Восточной Европы, по, разделяемому и автором, мнению Л.Я. Гибианского, делятся на три группы. Одну из них составляли Югославия и в значительной мере Албания, где установление подобных режимов произошло хотя и при определенной советской поддержке, но преимущественно на собственной основе. Другую группу составили Польша, Румыния и Венгрия, где в установлении народной демократии преобладало прямое советское вмешательство. В третью группу вошли Болгария и Чехословакия, где советское воздействие играло первостепенную роль в возникновении народной демократии, но сочеталось со значительным влиянием внутренней общественно-политической ситуации¹⁵.

Распространение коммунистической власти в странах Восточной Европы было для Сталина, видимо, фактором усиления безопасности СССР, с одной стороны, и расширением «сферы социализма», с другой стороны. Обе цели были неотделимы друг от друга. В связи с этим было очевидным стремление советского руководства закрепить за компартиями восточноевропейских стран максимум того, что оно считало достижимым в тех обстоятельствах, и создать условия для дальнейшего усиления коммунистических позиций в регионе.

Задачи прихода к власти просоветских коммунистических элементов в первые послевоенные годы в этом европейском регионе, видимо, не ставились. В рабочей записке, подготовленной не позднее 4 января 1945 г., В.М. Молотов четко разграничил «зоны действия» советских и англо-американских войск: «Польша - большое дело! Но как организовывали правительства в Бельгии, Франции, Греции и т.д., мы не знаем. Нас не спрашивали, хотя мы не говорили, что нам нравится то или другое из этих правительств. Мы не вмешивались, т.к. это зона действий англо-американских войск»¹⁶. Советские руководители вполне недвусмысленно рекомендовали коммунистам Греции избегать фронтального столкновения с англичанами и политическими группировками, пользовавшимися их поддержкой.

В политических и военно-разведывательных прогнозах, которые разрабатывались в госдепартаменте США с конца 1943 по начало 1945 г., содержался вывод о том, что окончательный выбор советской послевоенной политики будет во многом зависеть от действий самих Соединенных Штатов. Так, директор советского отдела военно-политической разведки Дж. Робинсон писал в начале 1944 г., что есть весьма неплохие шансы на то, что советское правительство не станет распространять советскую модель на соседние страны, если американо-англо-советское сотрудничество утвердится еще до того, как вдоль советских границ возникнут революционные ситуации, и если западные союзники предложат Советскому Союзу впечатляющие гарантии безпасности и мате- риальной помощи в послевоенном восстановлении . Однако такие гарантии Советскому Союзу предложены не были.

Не только между СССР и западными странами, но и среди самих западных держав, в частности, между США и Англией, существовали разногласия по таким вопросам послевоенного устройства, как судьба Германии, величина и форма репараций с побежденного противника, польский вопрос, устав Организации Объединенных Наций, которые обсуждались на Крымской конференции в феврале 1945 г.

Чтобы отодвинуть противоречия между западными союзниками на второй план и добиться их признания особого экономического и политического положения в мире, Соединенным Штатам Америки нужно было появление общего врага. Им стал Советский Союз. Однако возможность достижения компромисса с СССР в тот период была предопределена как стремлением США вовлечь СССР в войну с Японией, так и желанием западных союзников продемонстрировать всему миру сохраняющееся единство. В принятой в Ялте совместной «Декларации об освобожденной Европе» выражалось стремление трех союзных держав согласовывать свои действия при решении политических и экономических проблем этого региона. В декларации говорилось, что на протяжении переходного периода правительства трех держав будут помогать народам в любом освобожденном европейском государстве создавать условия внутреннего мира, проводить неотложные мероприятия по оказанию помощи нуждающимся народам, создавать временные правитель- ственные власти в предвидении проведения свободных выборов . В Ялте договорились придать постоянный характер конференции министров иностранных дел трех держав, встречи которых должны были стать регулярными и проводиться каждые 3-4 месяца. Намеченное в Ялтинских соглашениях мирное урегулирование основывалось на реальных и глубоких изменениях, порожденных войной, в мировом соотношении сил.

Восторжествовала военно-блоковая логика. Запад создал военно- политический Североатлантический союз, адекватной ответной мерой Востока было образование Организации Варшавского Договора. ОВД и НАТО стали уникальными явлениями в области международных отношений, причем, если НАТО и ныне сохраняет свою ключевую роль в решении военных проблем международной безопасности, то история ОВД уже закончена. При этом следует признать, что история его зарождения, попыток реформирования и распада до сих пор еще практически не исследована. Продолжается полемика по проблемам консолидации западного и восточного блоков, из-за недоступности архивных данных недостаточно исследуется тема военного измерения холодной войны. Между тем она чрезвычайно актуальна в научном и практически- политическом планах и выходит своими аналогиями на современность.

Изучение истории Варшавского Договора и Североатлантического союза позволяет выйти на уровень анализа блоковой структуры в международных отношениях в целом.

Черту под послевоенной эрой конфронтации и раскола Европейского континента подвели Венские договоренности (январь 1989 г.) и Парижская Хартия для Новой Европы (ноябрь 1990 г.). Однако с развалом мирового порядка, базировавшегося на «блоковой дисциплине», возникли новые сложные проблемы в обеспечении международной стабильности. В связи с этим не потерял актуальности один из основных уроков тех давних лет: неправомерность попыток навязать кому-либо свою систему ценностей, претендовать на роль мирового арбитра. Россия и страны НАТО не рассматривают больше друг друга в качестве противника, выступая как партнеры в борьбе с новыми угрозами современного мира: терроризмом и региональной нестабильностью. Но достичь евроатлан- тического единства они смогут лишь совместными усилиями и только в том случае, если будут строить взаимоотношения как партнеры - на доверии, учитывая уроки прошлого.

Степень научной разработанности проблемы. Историография. Последние 10-15 лет в связи с тем, что стали доступны многие из закрытых ранее документов, получила мощное развитие история холодной войны. В целом в советской историографии до 1990-х годов преобладало единство ее оценок и концепций, практически не было и специальных исследований, были лишь разделы в общих трудах, основанные в основном на зарубежной историографии. Сейчас все большее число исследователей Запада и Востока видят истоки и причины холодной войны в политике как США, так и СССР. После того, как была осознана необходимость изучения истории холодной войны как комплекса диалектических взаимосвязей между внутренней и внешней политикой государств, в первую очередь, таких как СССР и США, подход к ней стал иным. Это ярко продемонстрировала подготовленная в Институте российской истории РАН и вышедшая в 1995 г. монография о советской внешней политике в годы холодной войны¹⁹. Выводы авторов этой книги опираются на объективный анализ источников и представляют свободную от идеологизированных оценок историю холодной войны в ее советском измерении, чем выгодно отличаются от предшествующей литературы. Книга не является систематизированным и всесторонним исследованием советской внешней политики, особое внимание в ней уделено выяснению роли СССР в возникновении и развитии наиболее опасных международных кризисных ситуаций и конфликтов - войны в Корее, событий в Польше и Венгрии в 1956 г., Карибского кризиса и др. Столь же весомо и значение сборника «Холодная война: Новые подходы, новые документы» (Отв. редактор М.М.Наринский). М., 1995. Появились и другие работы, содержащие новые подходы к исследованию холодной войны²⁰.

Не теряют своего значения и такие фундаментальные труды, как «История внешней политики СССР». В 2 т. (т. 2, М., 1986); «История дипломатии» (кн. 1,5 т., М., 1979); а также работы, содержащие разработку общих проблем международных отношений и внешней политики, таких крупнейших исследователей, как Г.А.Арбатов, О.Н.Быков, Е.М.Примаков, В.Г.Трухановский, Л.Н.Нежинский, Г.Х.Шахназаров, И.И.Орлик, В.Ф.Петровский, Б.И.Поклад, А.С.Протопопов, Д.М.Проэктор, И.Г.Усачев, А.О.Чубарьян и др. Некоторые аспекты этой сложной проблемы затрагивались в работах, написанных в разные периоды, но во многом отвечающих запросам сегодняшнего дня²¹. Различные аспекты внешнеполитической деятельности СССР в послевоенные годы, а также многие сюжеты внутриполитической советской истории, взаимовосприятие друг друга официальными кругами и общественностью СССР и западных стран отражены в монографиях Е.Ю.Зубковой, Р.Г.Пихои,

В.Фатеева и др.²² Большой интерес представляет монография Ю.Н.Жукова «Тайны Кремля», посвященная вопросам власти в СССР за период 1938-1954 гг.²³ Для исследовательской темы особенно важна данная автором характеристика деятельности крупнейших представителей власти, их политика в области государственной безопасности, обороны, промышленности, борьба за власть в руководстве страны, механизм принятия решений по внутренним и внешнеполитическим вопросам. В работах Д.Г.Наджафова, В.О.Печатнова показана роль идеологии в складывании стереотипов восприятия советским обществом Запада²⁴. Если Д.Г.Наджафов в генезисе холодной войны, истоки которой он относит к 1917 г., решающим считает идеологический фактор, то

О.Печатнов является сторонником синтеза идеологических и геополитических причин в возникновении послевоенной конфронтации двух сверхдержав. В целом В.О.Печатнов справедливо считает, что все участники «большой тройки» ответственны за переход к холодной войне. Анализ таких факторов, влиявших на внешнеполитическую деятельность страны, как военизированная экономика и партийно- правительственный аппарат, предпринят в чрезвычайно важных для исследовательской темы монографиях А.А.Данилова и А.В.Пыжикова²⁵.

В конце 1990-х гг. Институтом всеобщей истории РАН выпущено два сборника статей, охватывающих сталинский период холодной войны: «Сталин и холодная война» (М., 1998); «Сталинское десятилетие холодной войны: факты и гипотезы» (М., 1999). В этих работах отражены ключевые проблемы международных отношений: германский вопрос, мирное урегулирование в Европе, становление восточного блока, создание Коминформа, позиция советского руководства в связи с принятием плана Маршалла и созданием НАТО. Особое внимание уделено рассмотрению вопроса о роли идеологии и геополитической доктрины в советской внешней политике. Впервые широко освещены вопросы организации и методов советской внешнеполитической пропаганды. Различные аспекты холодной войны затрагиваются в монографиях А.В.Торкунова, А.С.Орлова, Ар.А.Улуняна²⁶. По мнению ряда российских исследователей, усиление конфронтации с западными странами в 40-е - 50-е гг. XX в. было вызвано во многом не внешними, а внутренними факторами, такими как милитаризация народного хозяйства, рост репрессий с целью укрепления сталинской системы власти²⁷. Показать холодную войну как процесс, на зарождение и динамику которого влияли не только идейно-политические факторы, но и многие события международной и внутриполитической жизни обеих противоборствующих сторон, стремились авторы подготовленного Центром по изучению холодной войны Института всеобщей истории РАН сборника статей «Холодная война 1945-1963 гг. Историческая ретроспектива» (М., 2003). На основе новых материалов из российских и зарубежных архивов, с учетом ведущихся в научном мире дискуссий по проблемам, в том числе и по самому определению холодной войны, ее хронологии и приоритете геополитических или идеологических факторов в качестве причин конфронтации, представлена современная интерпретация основных этапов развития конфронтации между западным и восточным военно- политическими блоками с середины 1940-х до начала 1960-х годов. История развития советского военно-промышленного комплекса, атомного проекта, исследование роли ядерного оружия в происхождении и развитии послевоенной конфронтации, а также внутриполитические аспекты советской атомной дипломатии рассмотрены в работах И.В.Быстровой, С.Н.Симонова, Ю.Н.Смирнова, В.Л.Малькова²⁸. В них отмечается определяющее влияние ядерного оружия на послевоенное противостояние СССР и США.

Формирование восточного блока - одна из наиболее дискуссионных в отечественной историографии проблем. Авторы коллективного труда «Центрально-Восточная Европа во второй половине XX века», первый том которого «Становление реального социализма. 1945-1965» вышел в свет в 2000 г., поставили перед собой задачу охарактеризовать с позиций сегодняшнего дня процесс становления, развития «на собственной основе» и гибели «реального социализма» на европейском континенте. На протяжении длительного времени термин «Восточная Европа» определял группу стран, провозгласивших себя социалистическими. Сейчас на смену этому определению приходит дефиниция «Центрально- Восточная Европа», географически охватывающая ряд стран Центральной и Юго-Восточной Европы. Истоки преобразований в Восточной Европе авторы справедливо видят в итогах Второй мировой войны и послевоенного мирного урегулирования, предопределивших характер политических, экономических и социальных изменений в странах региона, роль Восточной Европы в международных отношениях в условиях холодной войны. Однако перед исследователями истории восточноевропейских стран все еще возникают вопросы, ответы на которые требуют объективно-научного, лишенного политизации подхода. Одно из основных расхождений, возникающих среди историков, заключается в различной оценке роли внешнего и внутреннего факторов при возникновении и утверждении режимов советского типа в странах Восточной Европы²⁹. В диссертации дан подробный анализ позиций российских исследователей по этой и другим проблемам стран восточного блока. Механизм координации экономической политики этих стран, выработка коллективной концепции в области производственного и научно- технического сотрудничества также не были простыми и были сопряжены со значительными объективными и субъективными трудностями. Это можно понять из работ, посвященных истории становления международных экономических отношений стран советского блока³⁰. В целом, до 1949 г. не было оснований для создания организации подобной СЭВ, не говоря уже о военно-политической организации. Чрезвычайно важной для диссертационного исследования проблеме - специфике консолидации западного блока - посвящены работы Н.И.Егоровой, в которых дан глубокий анализ блоковой политики Запада, показан процесс создания армии НАТО и расширения стратегических границ альянса³¹. Значительное внимание автор уделяет планам западных держав в отношении интеграции Западной Германии в европейскую систему безопасности и соответствующей реакции советского руководства. Гонка вооружений порождалась политическими решениями. Именно это подчеркивают в своей работе А.А.Кокошин и В.В.Ларионов³², рассматривая различные этапы развития советской военной теории. В трудах их предшественников, анализировавших советскую военную доктрину, на долгие годы утвердилось неприятие необходимости пересмотра соотношения категорий политики и войны в связи с появлением ядерного оружия³³. Военные аспекты внешнеполитических концепций США рассмотрены в книге «Военная сила и международные отношения» (М., 1972). Первой в советской литературе специальной работой, посвященной НАТО, была книга ХалошиБ.М. «Североатлантический блок» (М., 1960). В 1961 г. вышла работа Г.П.Жукова - первая работа, рассматривавшая историю образования ОВД, ее цели и характер, первоначальную структуру политических и военных органов - «Варшавский Договор и вопросы международной безопасности». Правовые аспекты Договора освещает работа Бахова А.Г. «Организация Варшавского Договора» (М., 1971). Опыту организации и функционирования ОВД посвящены и другие использованные в диссертационном исследовании труды³⁴.

В последние годы появились работы, авторы которых, используя новые документы, непредвзято и объективно анализируют сложные проблемы послевоенного германского урегулирования, реалистически освещают германскую политику Советского Союза. Это труды таких российских исследователей, как Ф.И.Новик, М.И.Семиряга, А.М.Филитов³⁵. Большой интерес вызывает монография Ф.И. Новик, в которой на новых архивных материалах анализируется важный, до того практически не исследованный переломный период германской политики СССР в конце правления и в течение трех лет после смерти И.В.Сталина. На фоне сдвигов в международной обстановке в сторону «оттепели», а затем усиления конфронтации и окончательного оформления блокового противостояния в 1955 г., автор рассматривает изменения в подходе СССР к проблеме объединения Германии и во взаимоотношениях с каждым из двух немецких государств - ГДР и ФРГ. Особенно важны, с точки зрения формирования восточного блока, проблемы взаимоотношений СССР - ГДР в сложный, ранее замалчивавшийся период до и после событий 17 июня 1953 г. в Восточной Германии; советские усилия по стабилизации положения в этой стране и поддержка Москвой курса на построение социализма в ГДР. Впервые в российской историографии автор исследует вопрос о причинах поворота советской политики к нормализации отношений с ФРГ в тот момент, когда Западная Германия стала членом НАТО и Западноевропейского союза, когда была заморожена идея воссоединения Германии. Вся история германского вопроса - от возникновения до завершения в период объединения Германии освещена в монографии А.М.Филитова «Германский вопрос: от раскола к объединению. Новое прочтение». Критический подход автора этой и многих других работ к утвердившимся оценкам «ноты Сталина» и отношения вождя к «германской угрозе» в 1950-е годы основаны во многом на его тезисе о том, что холодная война помимо своих межблоковых проявлений была еще и своеобразной формой регулирования внутриблоко- вых отношений.

Несмотря на то, что существует огромная литература по холодной войне, в ее изучении все еще остаются значительные пробелы. История создания двух противостоящих блоков исследуется, как правило, порознь, а не путем сравнительного анализа. Цель диссертационного исследования- с учетом опыта предшествующих работ выявить общие закономерности и специфику формирования военно-политических блоков на примере СССР и западных стран, в первую очередь, США как главных его участников.

Литература о военно-политических аспектах холодной войны немногочисленна. Но именно военная мощь стала решающим фактором, сделавшим послевоенный мир таким, каким он был. В западной историографии наиболее полное отражение военные аспекты нашли в концепции «атомной дипломатии», разработанной Г.Алпровицем и ревизионистами³⁶, но и в ней упор сделан на дипломатию, а не на военные события, причем эта концепция затрагивает лишь отдельную составляющую обширного военного контекста. Примерами дипломатического и политического анализа являются работы Г.Фейса, В.Мастны³⁷. Экономический анализ представлен в работах Патерсона, Р.Поларда³⁸. После появления работы З.Бжезинского и С.Хантингтона³⁹ не так уж много проводилось сравнительных исследований по США и СССР и в более широком плане, не говоря уже о сравнительном анализе военной мощи сверхдержав⁴⁰. Не потерял своей актуальности фундаментальный труд американского историка и политолога Г.Киссинджера «Дипломатия»⁴¹, хотя в трактовке истоков холодной войны он и повторяет традиционную точку зрения, что виновником ее был Советский Союз.

В зарубежной историографии истории холодной войны выделяются несколько направлений. Сторонники «ортодоксального» направления, в основном имевшие непосредственное отношение к процессу планирования послевоенного мира, придерживались мнения, что холодная война стала вынужденным ответом США на экспансионистские устремления СССР⁴². Представители «ревизионистского» направления в историографии, не поддерживающие блоковую политику США, акцентировали внимание в основном на экономических и идеологических факторах как в международных отношениях в целом, так и в американской внешней политике в частности⁴³. В целом, ревизионисты объясняли американскую внешнюю политику внутренней динамикой развития США, но в ее проведении призывали считаться с возросшей мощью СССР. Обвинения в имперских устремлениях американской послевоенной администрации звучали в работах последователей этого направления в 70-е годы XX в.⁴⁴ В те же годы в западной историографии появились работы «постревизионистского» направления, ставшие своеобразным синтезом идей «ортодоксальных» и «ревизионистских» исследований. Представители постревизионизма акцентируют внимание на идеологических и геополитических корнях американской внешней политики⁴⁵. Среди новых работ зарубежных авторов, которые используются в исследовании, труды представителей постревизионистского направления, лидирующего в западной историографии холодной войны. Они в целом сходятся во мнении, что каждая из сторон несет свою долю ответственности за развязывание холодной войны. Учитывают они и роль субъективного фактора (личности Сталина, Рузвельта, Трумэна, Черчилля), который в современной интерпретации сводится к проблеме адекватности восприятия действительности политическими лидерами противостоящих блоков. Дж.Л.Гэддис- основатель школы постревизионизма, еще в начале 1990-х годов высказал мысль о том, что пришло время для того, чтобы западные и советские историки приняли центристскую позицию в определении причин холодной войны, соединив усилия в попытке понять, «...почему предпочтение было отдано одной стороне, а другой пришлось насаждать свое влияние»⁴⁶. Но и среди постревизионистов есть оппоненты Гэддиса, такие, например, как М.Леффлер, Г.Лундестад, обвиняющие его в игнорировании идеологического фактора американской внешней политики⁴⁷.

В диссертации использованы многочисленные исследования как российских, так и зарубежных авторов в жанре исторической биографии, посвященные политическим деятелям Запада, стоявшим у руля нового миропорядка⁴⁸.

Вопросу политического развития стран Восточной Европы, ставшему одним из основных направлений конфронтации между СССР и США, посвящено немало работ. Многие западные авторы, в их числе американский историк Б.Ковриг⁴⁹ и авторы коллективного труда «Международная политика Восточной Европы» (Нью-Йорк, 1976) считают политический раскол Европы основной причиной возникновения холодной войны и возлагают ответственность за ее развязывание на СССР. Между тем некоторые американские исследователи подвергают сомнению правомерность давления США на восточноевропейские страны с целью добиться прихода в этих странах «представительных», с американской точки зрения, правительств. Так, по мнению Е.Линна, Запад первым вступил в жесткую конфронтацию с СССР по поводу политического будущего Восточной Европы, никогда не допуская на деле возможности прихода к власти коммунистов в результате свободных выборов⁵⁰.

В исследовании уделяется внимание и германскому вопросу в зарубежной историографии⁵¹. Работа известного американского ученого Дэвида Холловея «Сталин и бомба»⁵² посвящена тому, как обладание ядерным оружием сказалось на советской внешней и военной политике. Рассматривая ядерный проект как во внутриполитическом, так и в международном контексте, он отметил взаимовлияние внутренних и внешнеполитических факторов в принятии обеими сторонами решений в области вооружений. В том или ином объеме проблему военно- политической доктрины и стратегии СССР в послевоенный период затрагивали и другие исследователи⁵³.

В диссертации использованы работы известных политологов, корреспондентов ведущих американских газет - У.Липпмана и С.Сульцбергера, освещавших основы военно-политической стратегии США с точки зрения не только свидетелей, но и непосредственных участников международных событий послевоенных лет⁵⁴. Идеи У.Липпмана послужили основой политической и военной концепции Североатлантического союза. Видя главную задачу США в том, чтобы поддерживать европейский порядок против России после того, как Германия прекратит свое существование в качестве великой державы континентальной Европы, он тем не менее считал политику военных блоков, направленную на сдерживание и отбрасывание коммунизма, недейственной. Задачу сохранения западной цивилизации и поддержания послевоенного мирового порядка Липпман возлагал на политическое содружество США и держав Старого света. По мнению С.Сульцбергера, суть региональных доктрин США, разработанных на основе концепции «ядерного сдерживания», состояла в том, чтобы утвердить притязания на право вмешательства даже в тех случаях, когда не было намерения использовать это право полностью. Известный американский политолог З.Бжезинский, выдвигая стратегический проект для стабилизации европейской безопасности, напоминает, что создание НАТО было в свое время не только реакцией на советскую угрозу, но и осознанием необходимости становления прочной евро-атлантической структуры безопасности для интеграции Германии в европейскую систему⁵⁵. К 50-летию Североатлантического договора вышел специальный номер журнала «Foreign Affairs». В диссертации использованы также более ранние работы по истории НАТО, авторы которых, как правило, считали, что создание Атлантического альянса было ответом Запада на советизацию Восточной Европы и стремление Москвы добиться ниспровержения западных правительств⁵⁶. В свое время один из основателей НАТО Д.Ачесон писал, что задачей этой организации является создание серьезных сухопутных сил в Западной Европе, которые были бы необходимы для предотвращения внутреннего переворота⁵⁷, не только для обеспечения западноевропейской безопасности, но и для возрождения национальной самостоятельности восточноевропейских стран.

Создание ОВД многие западные исследователи рассматривали как стремление советского руководства достичь юридического оправдания для размещения своих войск в Восточной Европе⁵⁸. Варшавский Договор в их работах определялся как инструмент советской внешней и военной политики по отношению, с одной стороны, к Западу, с другой - к восточноевропейским союзникам. Варшавский пакт, по их мнению, закреплял в Европе регион, который Советский Союз рассматривал как область своих жизненно важных интересов как в военном, так и в идеологическом отношении, для защиты которых он был готов использовать военную силу⁵⁹. Позитивный для СССР результат заключения Варшавского Договора усматривался западными исследователями в том, что существовавшие в первые послевоенные годы «неформальные инструменты контроля» над положением в Восточной Европе были заменены более подходящими формальными механизмами. Отмечается также значение пакта как инструмента насаждения политической и идеологической ортодоксальности, контроля СССР над странами Восточной Европы. Справедливо мнение исследователей, считавших, что ОВД была союзом, основанным на двух противоречивых элементах: навязанном господстве великой державы, которая определяла внутриполитические условия, и системе взаимозависимости и взаимных преимуществ, проистекавших из военно-экономических отношений⁶⁰. По мнению французской исследовательницы Каррер д'Анкос, создание ОВД преследовало прежде всего политические цели, т.к. в военном отношении оно ничего не давало СССР, который и без того был связан плотной сетью двусторонних договоров с союзниками. Политические же цели сводились к демонстрации того, что соцлагерь - реальность, которую нельзя изменить, и к стремлению придать коллективным отношениям восточноевропейских стран договорный вид по примеру НАТО⁶¹. В контексте дипломатических инициатив руководителей СССР рассматривает создание ОВД В.Маетны. По его мнению, образование Варшавского пакта отвечало намерениям Н.С.Хрущева «демилитаризировать» холодную войну, т.к. ликвидация обоих блоков - НАТО и ОВД в случае создания системы коллективной безопасности давала СССР преимущества в невоенных средствах влияния в Европе⁶².

Таким образом, анализ основных научных работ по истории холодной войны позволяет утверждать, что в отечественной и зарубежной историографии проблема формирования военно-блокового противостояния в Европе в первое послевоенное десятилетие изучена далеко не полностью, т.к. до последнего времени были закрыты архивные документы. И хотя различные аспекты блоковой конфронтации давно и плодотворно изучаются исследователями, комплексных, обобщающих научных работ, объективно освещающих столь многоплановую проблему на новой источниковой базе, пока нет. Автор в своем исследовании попытался восполнить этот пробел.

Указанные выше обстоятельства стали факторами, повлиявшими на выбор темы диссертационного исследования и определили его цель.

Цель диссертационного исследования. Учитывая научное и политическое значение, актуальность, а также недостаточную изученность темы, опираясь на новые архивные материалы, сборники документов и труды предшественников, диссертант поставил цель создать комплексную и обобщающую проблемно-хронологическую работу о процессе зарождения и формирования военно-блокового противостояния в Европе в первое послевоенное десятилетие, обратив особое внимание на роль СССР в этом процессе.

Для достижения этой цели поставлены следующие задачи: выявить этапы формирования военно-блокового противостояния двух систем, двух сверхдержав - СССР и США, создавших свои блоки; показать историю зарождения военно-политических организаций западного и восточного блоков; специфику и общие закономерности их формирования, «вклад» в создание двухполюсной модели тотального противостояния в холодной войне СССР, США, других стран; определить мотивацию курса СССР в отношении военно- политических блоков, показать, под влиянием каких факторов он складывался; проанализировать влияние внутриблоковых отношений на формирование межблокового противостояния в Европе; трудности в формировании блоков, показать особенности развития ВПК СССР в связи с военно-блоковым противостоянием и ядерным соперничеством с США; исследовать механизм принятия внешнеполитических решений по данной проблеме в СССР и в других странах, провести сравнительный анализ; показать воздействие формирования блокового противостояния в Европе на международную ситуацию в первое послевоенное десятилетие; дополнить внешнеполитические аспекты проблемы военными- теоретическими, стратегическими и доктринальными установками тех лет; дать оценку эффективности советской внешнеполитической пропаганды, провести сравнительный анализ пропагандистского обеспечения внешней политики СССР, с одной стороны, и западных стран, в частности США, с другой; показать социально-психологический фон холодной войны; - выявить особенности эволюции подходов к данной проблеме в СССР и в западных странах.

Предметом исследования является история формирования военно- блокового противостояния на Европейском континенте в 1945-1955 гг.; кодификация западного и восточного блоков и их военно-политических организаций к середине 1950-х гг. Из всего многообразия аспектов этой сложной проблемы предметом конкретно-исторического освещения избраны основные вопросы развития военно-политических, дипломатических и экономических отношений стран в процессе формирования противостоящих блоков, а также внутренние и внешние факторы, влиявшие на эти процессы.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1945 по 1955 годы. В это время зарождались и формировались основные процессы, определившие конфронтационный характер послевоенных международных отношений. Основы блокового противостояния были заложены еще в недрах антигитлеровской коалиции; с окончанием военного сотрудничества началось размежевание бывших союзников по коренным вопросам переустройства послевоенного мира, которое привело к кодификации противоположных военно-политических блоков. В мае 1955 г. этот процесс получил формальное завершение: с вступлением в НАТО ФРГ был расширен Североатлантический альянс и создан Западноевропейский союз; в ответ на это была образована Организация Варшавского Договора.

Источннковон базой исследования является широкий круг разнообразных источников, многие из которых впервые вводятся в научный оборот.

Для исследования проблемы большую ценность представляют официальные советские публикации дипломатических документов. Материалы сборников документов внешней политики Советского Союза⁶³, речи и заявления государственных и партийных деятелей по вопросам внутренней и внешней политики - И.В.Сталина, В.М.Молотова, А.А.Жданова, Г.М.Маленкова и др.⁶⁴; документы различных международных конференций и совещаний⁶⁵, а также двусторонних отношений СССР с зарубежными странами⁶⁶ - охватывают весь рассматриваемый период и позволяют проанализировать расстановку сил и эволюцию международных отношений в Европе, внешнюю политику СССР и других стран, ход дипломатических переговоров по проблемам послевоенного переустройства мира.

Обширна база американских официальных публикаций документов, таких как серия «Внешняя политика Соединенных Штатов»⁶⁷ за 40-е - 50-е годы, из которой в диссертации использованы тома за отдельные годы; а также бюллетени госдепартамента США, позволяющие проследить процесс консолидации западного блока.

Документальные материалы российских архивов позволяют показать процесс принятия решений по коренным проблемам и по текущим вопросам советской внешней политики, раскрыть картину формирования восточного блока. В исследовании использован целый комплекс документов, которые уже рассекречены и опубликованы в тематических сборниках. Вышли тома таких многотомных изданий, как «Восточная Европа в документах российских архивов», «Советский фактор в Восточной Европе», «СССР и германский вопрос» и др.⁶⁸ Сборник «Восточная Европа в документах российских архивов» содержит очень важные для раскрытия исследовательской темы материалы ЦК ВКП (б) и ЦК КПСС за 1944-1953 гг. - отдела внешних сношений и Внешнеполитической комиссии, протоколы заседаний политбюро ЦК и «Особые папки», документы фонда Коминформа и личного фонда Молотова, других фондов РГАСПИ, которые позволяют объективно воспроизвести ситуацию в странах региона, выявить степень участия советской стороны и национальной партийно-государственной элиты в организации одного из основных инструментов создания политической системы советского типа - репрессий. Важен пакет таких документов, как донесения в ЦК ВКП (б) из VII Управления Главного политуправления РККА (затем Вооруженных Сил СССР), которые содержат конкретные данные о ситуации и общественных настроениях в восточноевропейских странах. Непосредственное участие советского руководства во внутриполитической жизни стран региона и откровенную заинтересованность в этом их руководителей позволяют проследить такие документы из Архива Президента РФ, как переписка И.В.Сталина и лидеров компартий стран Восточной Европы, записи их бесед, информационные письма А.А.Громыко, А.Я.Вышинского, М.А.Суслова и др. Постановления и распоряжения СМ СССР из фондов ГАРФ отражают конкретные меры советской стороны по установлению через систему советников контроля за функционированием всех звеньев экономической, политической, идеологической сфер. Документы позволяют исследовать важнейшие проблемы истории утверждения сталинизма в Восточной Европе, складывание идейно-политических предпосылок оформления советского блока. Документы показывают, что политические системы, сложившиеся к 1953 г. в странах Восточной Европы, были по сути однотипны советской модели, а сохранившаяся в отдельных странах (Польша, Чехословакия, Болгария) многопартийность носила формальный характер. Большое значение имеют документы из формировавшихся в секретариате НКВД СССР «Особых папок» И.В.Сталина и В.М.Молотова, опубликованных, в частности в сборнике документов, связанных с одной из малоизвестных страниц советской дипломатии в Восточной Европе - визитом Зам. Наркома Иностранных дел СССР А.Я.Вышинского в Бухарест⁶⁹. Именно эти материалы в силу своего оперативного характера и объективности дают представление о скрытой от общественности стороне дела. А.Я.Вышинский в своей деятельности воплотил две тенденции, характерные для советской внешней политики: стремление к широкому социально-политическому компромиссу, с одной стороны, и силовые методы принуждения, - с другой.

В последние годы опубликовано несколько томов документов о создании советского ядерного оружия⁷⁰. Объективное исследование истории холодной войны в целом и такого ее аспекта как формирование военно-блокового противостояния, в частности, генезис военно- политической организации восточного блока и сравнительное исследование истории Варшавского договора и НАТО, все еще крайне затруднено из-за недоступности многих архивных материалов. В связи с этим весьма ценными являются сборники документов, выпущенные Министерством иностранных дел СССР и предназначенные в свое время для служебного пользования: «Сборник договоров о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, заключенных между социалистическими странами (1943-1970 гг.)», вышедший в 1971 г., «Сборник основных документов и материалов организации Североатлантического договора 1949-1969 гг.» (М., 1969), а также «Сборник основных документов и материалов Организации Варшавского Договора. (Декабрь 1954 г. — 1966 г.)» (М., 1967). Официальные документы НАТО, включенные в указанный выше сборник, были опубликованы в органах печати этой организации и в официальных иностранных изданиях и газетах в 1949— 1969 гг., таких как «The Department of State Bulletin», «British and Foreign State Papers», «Keesing's Contemporary Archives». В сборнике помещены помимо текста самого Североатлантического договора, соглашения, протоколы, коммюнике сессий Совета, комитетов и различных совещаний министров стран-участниц НАТО; резолюции, декларации, принятые на заседаниях различных органов НАТО. Для решения поставленных перед автором задач, наряду с использованием вышедшего в 1986 г. сборника материалов по ОВД⁷¹, особенно важен сборник, содержащий основные документы Варшавского пакта за декабрь 1954 - 1966 гг. В первом его разделе помещены документы, относящиеся к созданию ОВД, в частности материалы Московского совещания восьми европейских стран 1954 г., текст Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи от 14 мая 1955 г., а также документы, касающиеся деятельности ОВД: декларации, заявления и коммюнике Политического консультативного комитета государств-участников договора. Во второй раздел включены относящиеся к Варшавскому договору документы партийных и государственных органов СССР, в том числе Указ о ратификации Варшавского договора. Многие аспекты сложного механизма взаимоотношений Советской Военной Администрации в Германии (СВАГ) и ЦК ВКП (б), Главного Политического Управления Вооруженных Сил СССР и МИД СССР прослеживаются в сборнике документов «СВАГ. Управление пропаганды (информации) и С.И.Тюльпанов. 19451949» (М., 1994). В нем впервые публикуются документы, освещающие неизвестные стороны деятельности СВАГ, методы работы одного из ее ключевых подразделений. Большой интерес представляет также подготовленный совместно российскими и польскими исследователями и архивистами сборник документов, раскрывающих некоторые стороны сложной системы подчинения Советским Союзом послевоенной Польши- «СССР - Польша. Механизмы подчинения. 1944-1949 гг.» (М., 1995). В публикации преобладают информационные документы (рапорты, отчеты, записи бесед с польскими политическими и государственными деятелями), принадлежащие той части аппарата ЦК ВКП (б), которая занималась зарубежными компартиями и связанными с ними организациями (отдела международной информации, преобразованного в декабре 1945 г. в отдел внешней политики, а затем в отдел внешних сношений).

Основные документы и материалы, необходимые для наиболее полного понимания событий международной жизни второй половины XX века, содержатся в последнем томе издания «Системная история международных отношений в четырех томах. События и документы. 1918- 2003»⁷² Важные для исследования архивные документы опубликованы также в научных журналах, таких как «Источник», «Международная жизнь», «Новая и новейшая история», «Вопросы истории» и др. Так, в журнале «Источник» (№ 2, 1999) впервые опубликованы ключевые моменты переписки Сталина с Молотовым и другими членами Политбюро по внешнеполитическим вопросам в сентябре-декабре 1945 г. Помещенные в исторический контекст, они дают достоверную, на наш взгляд, картину мотивов и методов сталинской политики. В том же номере журнала публикуются документы из ЦРУ - обзоры, которые составлялись для президента Г.Трумэна с февраля 1946 г. группой аналитиков разведки. Этими материалами американский президент руководствовался в оценке и принятии важных решений. Недостаточная информированность о том, что происходит внутри советского блока, компенсировалась в этих материалах домыслами, на содержание которых влияли антисоветские установки Вашингтона. Подборку документов к 45-летию плана Маршалла, подготовленную советником Историко- документального управления МИД РФ Г.А.Тахненко, опубликовал журнал «Международная жизнь» (Май, 1992). Это телеграммы посла СССР в США Н.В.Новикова министру иностранных дел СССР В.М.Молотову; циркулярные телеграммы В.М.Молотова и А.Я.Вышинского в совпо- сольства стран Восточной Европы и др. материалы. Ключевым документом в концептуальном оформлении американской политики «сдерживания» коммунизма историки справедливо считают «длинную телеграмму Кеннана» - служебную записку временного поверенного в делах США в Москве от 22 февраля 1946 г.⁷³ Процесс идеологизации внешнеполитического мышления как американской, так и советской дипломатии стремительно набирал силу, делая во многих случаях дипломатическую службу «пленницей предвзятых схем». Это ярко проявилось не только в аналитическом обзоре «Внешняя политика США в послевоенный период» советского посла в США Н.В.Новикова, но и в приведенной в диссертации впервые записке советника посольства СССР в Соединенных Штатах Л.Тарасенко, посланной В.М.Молотову в октябре 1947 г.

Особенно важное значение для написания диссертации имело использование документов Архива внешней политики Российской Федерации, впервые введенных в научный оборот. В работе использованы документы из фондов секретариатов министров иностранных дел В.М.Молотова (Ф. 06), А.Я.Вышинского (07), зам. Наркома иностранных дел В.Г.Деканозова (012), заместителей министров Зорина В.А. (021), Громыко A.A. (022), Кузнецова В.В. (026), фондов отдела международных организаций, отдела по делам ООН, документы референтуры по США, Великобритании, Франции, Италии, ряду восточноевропейских стран. Широко использовались богатейшие фонды отдела печати, бюллетени ТАСС, оперативные сводки которого позволили расширить представление о подходе к решению исследуемой проблемы как советских руководителей, так и правительств других стран. В состав этих фондов входят записи бесед советских дипломатов и руководителей дипломатического ведомства с зарубежными государственными деятелями, министрами иностранных дел, государственными чиновниками, иностранными послами и дипломатами в СССР; записи из дневников министров и зам. министров иностранных дел; инструктивные и информационные письма советским дипломатам за рубежом, служебные записки для аппарата МИД, ЦК ВКП (б) - КПСС, различные аналитические материалы, подготовленные экспертами советского Министерства иностранных дел, прессбюллетени представительства СССР при ООН. Чрезвычайно важными представляются материалы фонда отдела печати, в котором содержится подборка почти за весь исследуемый период по таким темам, как взаимоотношения США и СССР; взаимоотношения сверхдержав со странами Европы, а также со странами народной демократии; военные вопросы, в частности, вопросы вооружения и армии; вопросы внутренней политики. Большую ценность для исследования представляют такие документы, отложившиеся в архивах советских посольств в зарубежных странах, как нотная переписка, ежемесячные и годовые отчеты сотрудников посольств, политические и информационные письма в МИД, справочные досье. Эти материалы дают возможность впервые составить многогранную картину формирования военно-блокового противостояния, увидеть не только результаты деятельности советских дипломатов и руководителей государства, но и многочисленные сложности военно- политического, идеологического, экономического и просто человеческого характера, с которыми им пришлось столкнуться. Благодаря изучению документов Архива внешней политики РФ появляется возможность увидеть процесс формирования советской политики в отношении блоков, восприятие советскими дипломатами разных уровней происходивших в те годы событий, их реакцию на деятельность западных дипломатов и международную обстановку в целом. Однако все еще недоступен исследователям большой пласт документов по истории холодной войны, среди которых проблема становления военно-политических организаций, в первую очередь, восточного блока. Конечно, периодическая печать не может компенсировать недостаток архивных материалов, но она и сама - важный исторический источник, который не только передает дыхание времени, но и является основным средством доведения до народов политики руководителей их стран. В диссертации использованы различные периодические издания, советская и зарубежная пресса, достаточно наглядно раскрывающая психологический фон холодной войны.

Немало интересного фактического материала, отсутствующего в печати, содержится в мемуарах, позволяющих, несмотря на субъективные оценки их создателей, узнать о том, чем руководствовались те или иные политические и военные деятели в процессе принятия важных решений по вопросам внутренней и внешней политики. Это воспоминания самих деятелей, а также свидетельства их современников, дипломатов как российских⁷⁴, так и зарубежных⁷⁵. Использование разнообразных источников позволяет полнее раскрыть проблему и обеспечить решение поставленных в диссертации задач.

Таким образом, архивные документы, а также документы как давно ставшие доступными исследователям, так и рассекреченные лишь недавно, газетные и мемуарные материалы, дополненные фактическими данными из научной литературы, позволяют достаточно полно исследовать сложный и многогранный процесс формирования военно- блокового противостояния в Европе в первое послевоенное десятилетие.

Методологической основой диссертации является совокупность научных методов, составляющих основу исторического исследования: историзм, научная объективность, системный подход к проблеме при анализе явлений прошлого. Историзм автор использовал как принцип научного познания, предполагающий рассмотрение отдельных фактов в развитии и взаимосвязи, с учетом конкретно-исторической обстановки. Исходным научным принципом диссертационного исследования является критический анализ всего корпуса фактического материала. В последние годы история международных отношений, внешней политики и дипломатии все более становится сферой приложения новых методов исторического исследования. К изучению истории холодной войны, которая стала самостоятельной научной дисциплиной, а также различных ее аспектов, в том числе и военно-политических, применимы и те новые тенденции, которые присущи современной исторической науке в целом: взаимодействие глобальной и конкретной истории, смещение акцентов в сторону истории повседневности, комплексный анализ факторов политических, экономических, военно-стратегических, геополитических, правовых, психологических, соединение методов исторической науки и политологии. В работе использованы историко-сравнительный, конкретно-исторический и историко-системный методы исследования.

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые в отечественной историографии на основе широкого круга новых архивных источников, вводимых в научный оборот, комплексно анализируются этапы зарождения и формирования блоков, вклад сверхдержав в создание военно-политических организаций, двухполюсной модели тотального противостояния в холодной войне в первое послевоенное десятилетие. Важную особенность работы составляет новизна подходов автора к целому ряду компонентов темы, прежде всего к раскрытию сложной мотивации курса СССР в отношении военно-политических блоков, складыванию внутриблоковых отношений, механизма принятия внешнеполитических решений, их соответствия национальным интересам. Автор попытался дать сбалансированный, основанный на реалистических оценках анализ внешнеполитических аспектов проблемы, дополнив его анализом военно-теоретических, стратегических и доктри- нальных установок тех лет, сравнив пропагандистское обеспечение внешней политики СССР и западных стран. Впервые на широком социально-психологическом фоне с привлечением статистических материалов, автор показывает, как мобилизовывались внутренние ресурсы и общественное мнение в интересах блокового противостояния.

Практическая значимость исследования. Изложенный в диссертации материал, содержащиеся в ней анализ исследуемых проблем и выводы могут быть использованы научными работниками, историками- специалистами как по отечественной и всеобщей истории, так и по внешней политике России и международным отношениям, работниками МИДа, преподавателями при подготовке лекционных курсов и учебных пособий по истории внутренней и внешней политики России и международных отношений. Работа может представлять интерес и для широкой читательской аудитории.

Апробация результатов исследования. Основные результаты работы апробированы в ходе обсуждения докладов, с которыми автор выступал на заседаниях центра «Россия в международных отношениях» и Ученого Совета Института российской истории РАН. Диссертация обсуждалась на заседании Центра «Россия в международных отношениях»

РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ БИБЛИОТЕКА

РАН и рекомендована к защите. По теме диссертации и смежной с ней проблематике автором опубликованы две монографии, а также ряд статей и глав в коллективных трудах общим объемом 56 п.л.

Симонов K.M. Собр. соч.: В 6 т. Т. 3. М., 1967. С. 124.

АВП РФ. Ф. 0129. Оп. 30. Д. 3. П. 178. Л. 32.

Противостояние: Очерки военно-политической конфронтации первой половины XX века. М., 1995. С. 245. Sherry M.S. Preparating for the Next War: American plans for Postwar Defence, 1941— 1945. New Heven; L. 1977. P. 180-182.

Цит. по: Иванов Р.Ф. Дуайт Эйзенхауэр. Человек, политик, полководец. М., 1998. С. 124. См. также: Черчилль У. Вторая мировая война. Кн. 3, т. 5-6. М., 1991. С. 574.

См., напрДанилов А.А, Пыжиков A.B. Рождение сверхдержавы. СССР в первые послевоенные годы. М., 2001. С. 9.

Сталинское десятилетие холодной войны. Факты и гипотезы. М., 1999. С. 10. Филитов A.M. Европа в советских планах послевоенного устройства // История европейской интеграции, 1945-1994. М., 1995. С. 22.

Сталинское десятилетие холодной войны... С. 11.

Сталин и холодная война. М., 1998. С. 295.

История европейской интеграции, 1945-1994... С. 28.

Волокитима Т.В. Сталин и смена стратегического курса Кремля в конце 40-х годов: от компромиссов к конфронтации // Сталинское десятилетие холодной войны... С. 11.

Подробнее см.: Гибианский Л.Я. Проблемы Восточной Европы и начало формирования советского блока // Холодная война, 1945-1963 гг. Историческая ретроспектива. М., 2003. С. 105-132.

См.: Гибианский Л.Я. Проблемы Восточной Европы и начало формирования советского блока. С. 116; Жуков Ю.Н. Тайны Кремля. Сталин, Молотов, Берия, Маленков. М., 2000. С. 319-320.

Подробнее см.: Гибианский Л.Я. Проблемы Восточной Европы и начало формирования советского блока. С. 117-126.

Восточная Европа в документах российских архивов, 1944-1953. Т. 1: 1944-1948. М.; Новосибирск, 1997. С. 117.

Цит. по: Холодная война, 1945-1963 гг. Историческая ретроспектива. С. 27.

Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.: Сб. документов. М., 1979. Т. 4: Крымская конференция руководителей трех союзных держав - СССР, США и Великобритании, 4-11 февраля 1945 г. С. 267-269.

Советская внешняя политика в годы «холодной войны» (1945-1985). Новое прочтение. М., 1995. ²⁰ См. Филитов A.M. «Холодная война»: Историографические дискуссии на Западе. М., 1991; БатюкВ.И. Истоки «холодной войны»: советско-американские отношения в 1945-1950 гг. М., 1992; Батюк В., Евстафьев Д. Первые заморозки. Советско-американские отношения в 1945-1950 гг. М., 1995; Загладип Н.В. История успехов и неудач советской дипломатии. М., 1990; Чубарьян А. О. Происхождение «холодной войны» в историографии Востока и Запада // Новая и новейшая история. № 3, 1991, с. 63-67; Нарипский М.М. План Маршалла и Советский Союз // История европейской интеграции 1945-1994. М., 1995, с. 30-45; Нарипский М.М. История международных отношений. 1945-1975. М., 2004; Уткин А.И. Мировая «холодная война». М., 2005; и др.

См., папр., Яковлев А.Н. От Трумэна до Рейгана. Доктрины и реальности ядерного века. М., 1985; Рогов С.М. Советский Союз и США: поиск баланса интересов. М., 1989; Кокошин A.A. В поисках выхода. Военно-политические аспекты международной безопасности. М., 1989; XX век: многообразие, противоречивость, целостность. М., 1996; и др.

Зубкова ЕЛО. Общество и реформы 1945-1964. М., 1993; Она же: Послевоенное советское общество. Политика и повседневность. 1945-1953. М., 2000; Зима В.Ф. Голод в СССР 1946-1947 гг.: Происхождение и последствия. М., 1996; Пихоя Р.Г. Советский Союз: История власти. 1945-1991. М., 1998; Фатеев A.B. Образ врага в советской пропаганде. 1945-1954 гг. М., 1999; и др.

Жуков Ю.Н. «Тайны Кремля. Сталин, Молотов, Берия, Маленков». М., 2000.

Наджафов Д.Г. Антиамериканские пропагандистские пристрастия сталинского руководства // Сталинское десятилетие холодной войны: факты и гипотезы. М., 1999, с. 134-150; Печатное В.О. «Стрельба холостыми»: советская пропагапда па Запад в начале холодной войны (1945-1947) // Сталинское десятилетие холодной войны. С. 108-133; Он же. От союза - к вражде (советско-американские отношения в 1945-1946 гг.) // Холодная война 1945-1963 гг. Историческая ретроспектива. М., 2003, с. 21-64; и др.

Данилов A.A., Пыжиков A.B. Рождение сверхдержавы. СССР в первые послевоенные годы. М., 2001; Они же: Рождение сверхдержавы. 1945-1953 годы. М., 2002.

См.: Торкунов A.B. Загадочная война. Корейский конфликт 1950-1953 годов. М., 2000; Орлов A.C. Холодная война. М., 2000, Улунян Ар.А. Балканы: Горячий мир холодной войны. Греция и Турция между Западом и Востоком. 1945-1960 гг. М., 2001; и др. ²⁶ СССР и холодная война. М., 1995; Советское общество: Будни холодной войны. М.-Арзамас, 2000.

Мальков B.JI. «Манхэттенский проект». Разведка и дипломатия. М., 1995; Симонов С.Н. Военно-промышленный комплекс в СССР в 1920-1950-е годы. М., 1996; Быстрова И. В. Военно-промышленный комплекс в СССР в годы холодной войны. (Вторая половина 40-х- начало 60-х годов). М., 2000; Смирнов Ю.Н. Холодная война как явление ядерного века // Холодная война 1945-1963 гг. Историческая ретроспектива. М., 2003., с. 597-622.

Волокитина Т.В., Мурашко Г.П., Носкова А.Ф., Покивайлова Т.А. Москва и Восточная Европа. Становление режимов советского типа (1949-1953): Очерки истории. М., 2002; Гибианский Л.Я. Проблемы Восточной Европы и начало формирования советского блока // Холодная война 1945-1963 гг. М., 2003; Тоталитаризм:

Исторический опыт Восточной Европы. «Демократическое интермеццо» с коммунистическим финалом. 1944-1948. М., 2002; и др.

Ладыгин Б.Н., Барковский А.Н. СЭВ: История. Современность. Перспективы. М., 1986; СЭВ - новый этап сотрудничества. М., 1986; Масленников КС. Экономическое сотрудничество и обороноспособность соцстран. М., 1988; Б.Поклад, Л.Скибинский, Э.Шевченко. СЭВ: сегодня и завтра. М. 1975; и др.

Егорова Н.И. НАТО и европейская безопасность: восприятие советского руководства // Сталин и холодная война. М., 1998, с. 291-314; Она же. Европейская безопасность и «угроза» НАТО в оценках сталинского руководства // Сталинское десятилетие холодной войны: факты и гипотезы. М., 1999, с. 56-78; Она же. Военно- политическая интеграция стран Запада и реакция СССР (1947-1953 гг.) // Холодная война 1945-1963 гг., с. 187-222.

Кокошин А.А., Ларионов В.В. Предотвращение войны. Доктрины, концепции, перспективы. М., 1990.

См.: Козлов С.Н. Новые явления вооруженной борьбы и военная наука в послевоенный период. М., 1966; Плехотин Н.И. Советская военная идеология и ее противоположность военной идеологии империализма. Л., 1958; и др.

См.: Якубовский И.И. «Боевое содружество». М., 1971; «В едином строю». М., 1965; Военные коалиции и коалиционные войны. М., 1976; Варшавский Договор. История и современность. М., 1990; Золотарев В.А. Военная безопасность Отечества (историко-правовое исследование). М., 1998. ³⁴ Семиряга М.И. Как мы управляли Германией. М.; 1995; Новик Ф.И. «Оттепель» и инерция холодной войны (Германская политика СССР в 1953-1955 гг.). М., 2001; Филитов A.M. Германский вопрос: от раскола к объединению. Новое прочтение. М., 1993; и др.

См.: Alprovittz G. Atomic Diplomacy: Hiroshima and Potsdam. N.Y., 1985; Herken G. The Winning Weapon. The Atomic Bomb in the Cold War, 1945-1950. Princeton, 1988. Feis H. Churchill, Roosevelt, Stalin. Princeton, 1957; Mastny V. Russian's Road to the Cold War. N.Y., 1979. Paterson Th. Soviet-American Confrontation. Baltimore, 1973; Pollard R.A. Economic Security and the Origin of the Cold War, 1945-1950. N.Y., 1985. Brzezinski Z, Huntington S. Political Power: USA / USSR. N.Y., 1964.

См.: Эдельман Дж.Р. Прелюдия холодной войны: к истории советско- американских отношений // Вопросы истории. № 6.1991. С. 16-25.

Киссинджер Г. Дипломатия. Пер. с англ. М., 1997. SpanierJ. American Foreign Policy Since World War II. N.Y., 1977; Feis H. Churchill, Roosevelt, Stalin. The War they waged and the Peace they sought. Princeton. 1957, См. также: Американская историография внешней политики США 1945-1970. М., 1972. Kolko G. The Politics of War. The World and the United States Foreign Policy 19431945. N.Y. 1968; idem. The Roots of American Foreign Policy. Boston., 1969; Kolko J., Kolko G. The Limits of Power: The World and the United States Foreign Policy, 19451954. N.Y., 1972; Williams A. The Tragedy of American Diplomacy. N.Y., 1962. Aron R. The Imperial Republic: The United States and the World 1945-1973. Englewood, 1974; Shervin M.J. The Atomic Bomb and the Origin of the Cold War: U.S. Atomic-Energy policy and Diplomacy, 1941-1945 // The American Historical Review. Vol. 78. Issue. 4. October, 1973. P. 945-968; Gardner L.C. Creation of the American Empire: U.S. Diplomatic History. Chicago, 1975. Gaddis J.L. The United States and the Origins of the Cold War 1941-1947. N.Y., 1972; idem. Strategies of Containment: A Critical Apprisal of Postwar American National Security policy. Oxford, 1982; idem. We Now know: Rethinking Cold War History. N.Y., 1997; Pollard R. A. Economic Security and the Origins of the Cold War, 1945-1950. N.Y., 1985; Yergin D. Shattered Peace: The Origins of the Cold War and the National Security State. Boston, 1977.

Гэддис Дж.Л. Предварительные оценки послевоенного противостояния // Новая и новейшая история. 1991. № 3. С. 60. Leffler М.Р. The American Conception of National Security and the Beginning of the Cold War. 1945-1948 // American Historical Review. 1984. Vol. 89. №2; idem. A preponderance of Power. National Security the Truman Administration and the Cold War. Stanford, 1992; idem. Inside Enemy Archives: The Cold War Reopened // Foreign Affairs, July / August, 1996. P. 120-135.

Амброз С. Эйзенхауэр. Солдат и президент. Пер. с англ. М., 1993; Иванов Р.Ф. Дуайт Эйзенхауэр. Человек. Политик. Полководец. М., 1998; Трухановский В.Г. Антони Иден. 2-е изд. М., 1983; Он же. Уинстоп Черчилль. 4-е изд. М., 1989; Bullock A. Ernest Bevin: Foreign Secretary, 1945-1951. Oxford, L., 1983; Dean Acheson and the Making of U.S. Foreign Policy. Ed. By Brinkley, Douglas. Basingstooke, 1993; McLeelan D. S. Dean Acheson: the State Department Years. N.Y., 1987; Fossedal G.A. Our finest Hour: Will Clayton the Marshall Plan and the Triumph of Democracy. Leland, 1993. Kovrig B. The Myth of Liberation East-Central Europe in U.S. Diplomacy and Politics. Baltimore, 1973. Lynn E.D. The Cold War Begins. Soviet-American Conflict over Eastern Europe. Princeton, 1974. P. 386-387. Richter J. Reexamining Soviet Policy Towards Germany During the Beria Interregnum // The Woodrow Wilson Center. Cold War International History project. Working Paper. № 3. Wash. June, 1992; Шерстяной Э. «Германская политика» СССР после образования двух немецких государств, 1950 г. // Россия и Германия. Вып. 2. М., 2001, с. 249-260; Loth W. Stalin's Unwanted Child: The Soviet Union, the German Question and the Founding of the GDR. N.Y., 1998; Wettig G. Bereitschaft zu Einheit in Freiheit? Die sowjetische Deutschland - Politik 1945-1955. Muenchen, 1999; и др.

ХолловейД. Сталин и бомба. Новосибирск, 1997. Wolfe T.W. Soviet Power and Europe, 1945-1970. Baltimore, 1970; Scott W.F. Soviet sources of military doctrine and strategy. N.Y., 1975; Warner E.L. The military in contemporary Soviet politics: An institutional analysis. N.Y., L., 1977; Soviet military thinking / Ed. by Leebaert D.L., 1981. P. 294-300; Evangelista M. Stalin's Postwar Army Reappraised // International Security. Winter 1982-1983. P. 11-120; Luttwak E. The grand strategy of Soviet Union. N.Y., 1983; Soviet decisionmaking for national security / Ed. By Valenta J.L. 1984; Baxter W. The Soviet way of Warfare. L., 1986; Lee William Т., Staar R.F. Soviet military policy: Since World War II. (Stanford univer.), 1986; Scolt H.F., Scolt W.F. Soviet military doctrine: Continuity, formulation, a dissemination. L., 1988; Garthoff R. Deterrence and the Revolution in Soviet Military doctrine. Wash., 1990. Lippman IV. The Cold War. A Study of U.S.Foreign Policy. L., 1947; Sulzberger C.L. What's wrong with U.S.Foreign Policy. N.Y., 1959. Brzezinski Z. A plan for Europe // Foreign Affairs. 1995. Vol. 74, № 1. P. 26-42. Rubinstein A. The Foreign policy of the Soviet Union. N.Y., 1960; Osgood R.E. NATO. The Entangling Alliance. Chicago, 1962; Kissinger H.A. The Troubled Partnership. N.Y., 1965; Reid E. Time of Fear and Hope. The Making of the North Atlantic Treaty. Toronto, 1970; Achilles T.S. U.S.Role in Negotiations that Led to Atlantic Alliance // NATO Review. 1979. № 4; Henderson N. The Birth of NATO. L., 1982; Kaplan L.S. The United States and NATO. The Formative Years. Lexington, 1984. AchesonD. Power and Diplomacy. Cambridge, 1958. P. 86. Staar R. Communist Regimes in Eastern Europe. Stanford, 1977; Johnson A.R. The Warsaw Pact: Soviet military in Eastern Europe. Ed. By S. Terry. N.Y., 1984. Rubin F. The theory and concept of national Security in the Warsaw Pact countries // International Affairs. L., 1982. Vol. 58. N 4. P. 648-657; The Warsaw Pact: Political Purpose and Military Means / Ed. by Cawson R.D. and Kaplan L.S. Wilmington (Del.): Scholarly resources, 1982; Holden G. The Warsaw Pact. Soviet Security and Bloc Polities. Oxford, N.Y., 1989.

См., напр., Volgys I. The Warsaw Pact: A study of vulnerabilities, tension and reliability // The Future of European alliance system. Boulder (Col.). 1982.

Западные политологи об Организации Варшавского Договора. М., 1985. С. 85. Mastny V. Did NATO Win the Cold War? Looking over the Wall // Foreign Affairs. May / June. 1999. Vol. 78. № 3. P. 176-188; idem. The New History of Cold War Alliances // Journal of Cold War Studies. Vol. 4. № 2. Spring. 2002. P. 66-67.

Внешняя политика Советского Союза. 1945 год. Документы и материалы. М., 1949; Внешняя политика Советского Союза. 1947 год. Материалы и документы. В 2-х частях. М., 1952; и др.

Жданов А.А. 29-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. Доклад па торжественном заседании Московского Совета 6 ноября 1946 г. // Большевик. № 2. Ноябрь 1946; Маленков Г.М. 32-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1949; Молотов В.М. Вопросы внешней политики. Речи и заявления. Апрель 1945- июнь 1948 г. М., 1948. Сталин КВ. Речи на предвыборных собраниях избирателей Сталинского округа г. Москвы 11 декабря 1937 г. и 9 февраля 1946 г. М., 1947.

Советский Союз па международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.: Сб. документов. М., 1979. Т. 4. Крымская конференция руководителей трех союзных держав - СССР, США и Великобритании, 4-11 февраля 1945 г.; Т. 2. Тегеранская конференция руководителей трех союзных держав- СССР, США и Великобритании (28 ноября - 1 декабря 1943 г.). М., 1984; Берлинское совещание министров иностранных дел 4 держав - СССР, Великобритании, США и Франции (25 января - 18 февраля 1954 г.). Документы и протоколы. М., 1954; Документы лондонской конференции 28 сентября - 3 октября 1954 г. и парижской конференции 20-23 октября 1954 г. М., 1954; и др.

Отношения СССР с ГДР, 1949-1955: Документы и материалы. М., 1974; и др. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers (FRUS) 1945. Vol. V. Europe. Wash., 1967; FRUS. 1946. Vol. VI. Eastern Europe, the Soviet Union. Wash., 1969; FRUS. 1947. Vol. IV. Eastern Europe, the Soviet Union. Wash., 1970; FRUS. 1948. Vol. IV. Wash., 1971; и др.

Восточная Европа в документах российских архивов. 1944-1953 гг.: В 2-х т. Т. 1: 1944-1948. Новосибирск, 1997; Т. 2: 1949-1953. Новосибирск, 1998; Советский фактор в Восточной Европе. 1944-1953: Документы. В 2-х т. Т. 1: 1944-1948. М., 1999; Т. 2: 1949-1953. М., 2002; СССР и германский вопрос, 1941-1949: Документы из Архива внешней политики Российской Федерации. Т. 1. 22 июня 1941 г. - 8 мая 1945 г. М., 1996; Т. 2. 9 мая 1945 г. - 3 октября 1946 г. М., 2000; Т. 3. 6 октября 1946 г. - 15 июня 1948 г. М., 2003.

Три визита А.Я.Вышинского в Бухарест (1944-1946 гг.). Документы российских архивов. М., 1998.

Атомный проект в СССР. Документы и материалы. В 3-х т. Т. 1: 1938-1945. В 2-х ч. М., 1998; Т. 2. Атомная бомба, 1945-1954. Кп. 1. М., Саров, 1999.

Организация Варшавского Договора 1955-1985. Документы и материалы. М., 1986.

Системная история международных отношений в четырех томах. 1918-2003. Т. 4. Документы 1945-2003 / Под ред. А.Д.Богатурова. М., 2004.

См.: Первые письма с «холодной войны» // Международная жизнь. № 11, 1990. С. 138-154.

Александров-Агентов A.M. «От Коллоптай до Горбачева». М., 1994; Арбатов Г. «Затянувшееся выздоровление (1953-1985 гг.)». М., 1991; Ахромеев С., Корниенко Г. Глазами маршала и дипломата. М., 1992; Бурлацкий Ф.М. Вожди и советники: о Хрущеве, Андропове и не только о них... М., 1990; Громыко A.A. Памятное. В 2-х кп. М., 1988; Грибков А.И. Судьба Варшавского Договора. Воспоминания, документы, факты. М., 1998; Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. М., 1997; Дубинин Ю.В. Дипломатическая быль (Записки посла во Франции). М., 1997; Корниенко Г.М. «Холодная война». Свидетельство ее участника. М., 1994; Маленков А. О моем отце Георгии Маленкове. М., 1992; Новиков Н. Воспоминания дипломата: (Записки о 1938-1947 годах). М., 1989; Судоплатов П.А. Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля. М., 1996; Трояновский O.A. Через годы и расстояния. М., 1997; Фалин В.М. Без скидок на обстоятельства. Политические воспоминания. М., 1999; Xpyufee НС. Время. Люди. Власть. Воспоминания в 4-х кн. Кп. 2. М., 1999; Хрущев С.Н. Никита Хрущев: кризисы и ракеты. В 2-х т. М., 1994; Чуев Ф.И. Сто сорок бесед с Молотовым. М., 1991; Он же. Молотов. Полудержавный властелин. М., 2002; и др.

Аденауэр К. Воспоминания (1945-1953). Вып. 2. Пер. с нем. М., 1968; Дэюилас М. Беседы со Сталиным. М., 2002; Йозеф фон Ференщ Диалог. Мой путь к людям. М., 2000; КеннанДж. Дипломатия Второй мировой войны глазами американского посла в СССР Джорджа Кеннана. М., 2002; Эйзенхауэр Д. Крестовый поход в Европу. Военные мемуары. М., 1980; Acheson D. Present at the Creation: My Years at the State Department. N.Y. 1970; Byrnes J. Speaking frankly. N.Y., 1947; Churchill W. Closing the ring. L., 1956; Memoirs by Harry S.Truman. Vol. 1. N.Y., 1955; Lyon P. Eisenhower. Portrait of the Hero. Boston, 1974; The Memoirs of Lord Gladwyn. L., 1972; Dulles J.F. War or Peace. N.Y., 1950; The Public Papers of Senator Vandenberg. Boston, 1952; The Forrestal Diaries. N.Y., 1951; Dean J. The Strange Alliance. The Story of our Efforts at Wartime Cooperation with Russia. N.Y., 1947.

Часть I

НА ПУТИ К КОНФРОНТАЦИИ 1945-1948 ГГ.

Похожие диссертации на СССР и формирование военно-блокового противостояния в Европе : 1945-1955 гг.

Формирование и развитие военно-промышленного комплекса СССР в первые годы "холодной войны" (1945 - начало 1950-х гг. )Рябов, Геннадий Евгеньевич

Создание в СССР военной промышленности и формирование советского военно-промышленного комплекса (1920-1950-е гг. ): проблемы экономического роста, структура, организация производства, управлениеСимонов, Николай Сергеевич

А. Д. Сахаров и правозащитное движение в СССР. 1955-1989 гг.Панова, Марина Анатольевна

Женские стрелковые формирования в СССР в годы Великой Отечественной войны : 1941-1945Петракова, Виктория Игоревна

Деятельность латышских национальных формирований на территории СССР в годы великой отечественной войны (июнь 1941г. - май 1945г.)Панин Евгений Николаевич

Формирование и развитие частей тылового ополчения в СССРМиненков Дмитрий Дмитриевич

Национальные вооруженные формирования народов России и СССР в XVIII - первой половине XX вв.Подпрятов, Николай Вячеславович

Формирование руководством РСФСР-СССР партийно-государственной политики по отношению к интеллигенции в октябре 1917 - 1925 гг.Казанин Игорь Евгеньевич

Гендерный аспект формирования населения Дальнего Востока СССР : 1920-1930-е гг.Арефьева Ирина Александровна

Особенности формирования инфраструктуры системы спецпоселений в СССР в 1930 - 1940-х гг.Бердинских Иван Викторович