Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА І.СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА в 60-80-е гг. XX века 33
1. Основные направления социальной политики СССР 33
2.Разработка социальной программы освоения нефтегазодобываю щих районов Западной Сибири 59
ГЛАВА II.ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В РАЙОНАХ НОВОГО ПРОМЫШЛЕННОГО ОСВОЕНИЯ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ 90
1. Особенности формирования населения районов нового промышленного освоения (РНПО) 90
2.Состав населения нефтегазодобывающих районов: половозрастная, образовательная, социальная, этнодемографическая структура 120
ГЛАВА III.ФОРМИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ СИСТЕМЫ СОЦИАЛЬНО-БЫТОВОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ НАСЕЛЕНИЯ РЕГИОНА 161
1 .Жилищно-коммунальное обеспечение 161
2.Развитие торговли и общественного питания 197
3.Бытовое обслуживание 218
ГЛАВА ІV.СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ИНФРАСТРУКТУРА НЕФТЕГАЗОВОГО КОМПЛЕКСА ЗАПАДНОЙ СИБИРИ 239
1.Система образования 239
2.Развитие учреждений культуры. Организация системы культурного обслуживания 272
ГЛАВА V.УРОВЕНЬ ЖИЗНИ НАСЕЛЕНИЯ РЕГИОНА 310
Заключение 341
Примечание 358
Приложения 391
Источники. Литература 431
- Основные направления социальной политики СССР
- Особенности формирования населения районов нового промышленного освоения (РНПО)
- .Жилищно-коммунальное обеспечение
Введение к работе
Современный этап развития России характеризуется усилением роли регионов. Это в первую очередь относится к Западной Сибири и ее северным территориям. Созданный здесь крупнейший нефтегазодобывающий комплекс (ЗСНГК) занимал на протяжении 30 лет ведущее место в топливно-энергетическом обеспечении страны. В середине 1980-х годов на его долю приходилось 65% союзной добычи нефти и 63% газа. От режима работы ЗСНГК зависело не только обеспечение СССР углеводородным сырьем, но и его внешнеполитическое положение, поскольку западносибирские нефть и газ были основным источником получения конвертируемой валюты. По всеобщему утверждению исследователей, на Севере Западной Сибири в 1960—1980-е годы была осуществлена крупнейшая социально-экономическая программа СССР. Как бы мы не относились к существовавшей в тот период системе, нельзя отрицать, что такого крупномасштабного освоения малообжитых территорий, отличающихся суровыми природно-климатическими условиями, ни мировая, ни отечественная практика не знала. По темпам освоения, объемам капиталовложений*, сложности экономических, научно-технических и социальных задач Западно-Сибирский нефтегазовый комплекс не имел аналогов ни в стране, ни за рубежом. Это был поистине социальный эксперимент, во многом опровергающий утвердившийся в годы перестройки тезис о «застойном» периоде в развитии СССР.
Но какова цена этого «эксперимента»? Объективный ответ на этот вопрос возможен только на основе исследования процесса социального развития нефтегазодобывающих районов Западной Сибири.
Изучение и обобщение исторического опыта решения социальных проблем в 1960-1980-е годы прошлого столетия в районах нового про-
' Здесь была реализована самая крупная за историю СССР инвестиционная программа. В 1965-1985гг. в ЗСНГК было вложено 80 млрд. руб. Только в годы XI пятилетки на его долю приходилось свыше 50% капиталовложений, направляемых в топливно-энергетический комплекс страны.
мышленного освоения Севера Западной Сибири имеет теоретическую и практическую значимость. Это обусловлено той ролью, которую суждено сыграть региону в новом столетии, поскольку никакой альтернативы западно-сибирскому нефти и газу в обозримой перспективе не найдено. И сейчас именно в этих районах формируется более половины объема совокупного экспорта России, а это является основой функционирования всей социально-экономической системы Российской Федерации. Возрастающее значение ЗСНГК в экономике страны требует всестороннего анализа процесса его формирования и развития. Это дает возможность избежать ошибок в дальнейшем при освоении и обживаний территории Крайнего Севера, куда смещается сейчас центр нефтегазодобычи.
Кроме того, на современном этапе роль Севера возрастает и в геополитическом отношении, что во многом обусловлено процессами, которые идут в мире и связаны с проблемой выживания человека и человечества. С точки зрения глобальных проблем современности, территория Севера представляет собой уникальный ресурс. Север важен не только как место сосредоточения здесь природных ископаемых, но и как своеобразная экологическая площадка, плацдарм будущего человечества. Именно поэтому особую значимость приобретает опыт освоения северных регионов. Более того, советский опыт освоения Севера Западной Сибири во многом уникален. Аналогов ему в мире нет. Практически впервые в мире здесь за кротчайший период (два-три десятилетия) была освоена и заселена громадная территория почти в 1,5 млн.кв.км с суровыми природно-климатическими условиями. Отсюда столь актуальна взвешенная объективная оценка исторического опыта освоения северной территории Западной Сибири.
Наконец обращение к решению социальных проблем советского общества в I960—1980-е годы на примере крупнейшего территориально-производственного комплекса страны важно и в историческом плане. Это дает возможность избежать двух крайностей, столь характерных для современного общественного сознания: с одной стороны, необоснованного
очернения всех аспектов социальной политики государства, а с другой, -столь же необоснованной их идеализации, основанной на ностальгии по прошлому.
Анализ современного развития ЗСНГК (несмотря на те радикальные изменения, которые произошли за последние годы) невозможно рассматривать в отрыве от истории его становления, ибо во многом их истоки следует искать в начальном процессе формирования комплекса, в избранной стратегии освоения региона. Это в полной мере относится и к проблемам социального развития.
Изучение этих проблем продиктовано не только необходимостью теоретического осмысления опыта социального освоения нефтегазодобывающих районов Западной Сибири, но и обусловлено решением практических задач, направленных на преодоление негативных явлений в социальной сфере. Сложная социальная ситуация, сложившаяся на современном этапе и связанная со снижением темпов развития нефтегазодобывающих отраслей в условиях моноресурсной модели освоения, требует обращения к анализу всех аспектов социального развития региона.
Научно-теоретическая значимость и состояние научной разработки определили выбор темы исследования.
Проблемы, составляющие основу диссертационной работы, относятся к междисциплинарным. Так, демографические процессы являются объектом изучения эконом-географов, демографов, отчасти социологов. Социальная инфраструктура, уровень жизни населения составляют предмет исследования экономистов, социологов, политологов.
Несмотря на столь широкий спектр специалистов, занимающихся изучением социальных проблем, «поле деятельности» историков является открытым, ибо за рамками исследований нередко остается историческая ретроспектива социальных процессов, то, что, на наш взгляд, должно составлять основу социальной истории. По мнению одного из ведущих специалистов этого направления исторической науки Л.П. Репиной, социаль-
ная история на рубеже XX—XXI вв. переживает новый этап. По ее утверждению, «сейчас расширилось само понятие социальной истории, которое наряду с классами, сословиями и иными большими группами людей сделало предметом своего изучения социальные микроструктуры: семью, общину, разного рода другие общности и корпорации»1. Не оспаривая позиций автора, к объекту изучения социальной истории следует, по нашему мнению, отнести и макроструктуры, связанные с процессами социального развития регионов. При таком подходе работы социологов, экономистов, эконом-демографов, демографов, посвященные тем или иным аспектам социального развития регионов, для историков могут выступать как общеметодологические. Кроме того, содержащийся в них весьма ценный материал в виде результатов демографических и социологических обследований, можно рассматривать как своеобразную источниковую базу для исторических исследований.
Важное методологическое значение для автора диссертации представляли прежде всего работы экономистов и социологов по проблемам социального развития регионов (Н.А. Аитова, А.А. Анохина, Т.Н. Заславской, Г.Ф. Куцева, Н.Н. Некрасова, А.Н. Силина и др.)2, а также исследования эконом-географов и демографов (Л.А. Арутюняна, В.А. Болдырева, Г.А. Бондарской, Ю.В. Бромлея, Д.И. Валентея, Н.Я. Кваши и др.), посвященные демографическим и миграционным процессам3.
В этом же плане были использованы публикации специалистов по проблемам развития социальной инфраструктуры (М.А. Абрамова, А.К. Баскина, С.Г. Важенина, Б.Х. Краснопольского, А.И. Кочерги, А.А. Маза-' раки, С.С. Носовой и др.)4, которые позволили определить сущность социальной инфраструктуры, ее основные компоненты и их назначение. Методологическое значение имели работы В.Ф. Майера, А.С. Ревайкина, Г.С. Саркисяна, А.А. Хахулиной, В.Н. Хомелянского и др., определяющие количественные и качественные параметры уровня жизни, а также основные факторы, влияющие на уровень благосостояния населения5.
Общеметодологическое значение для диссертанта имели коллективные труды Института экономики и организации промышленного производства (ИЭиОПП) СО АН и его ведущих специалистов - А.Г. Аганбегяна, М.К. Бандмана, Б.П. Орлова и др., анализирующих процессы развития и размещения производительных сил Сибири, формирование территориально-производственных комплексов (ТПК), роль последних в экономике страны, вопросы совершенствования управления ими, в том числе в решении социальных вопросов6.
Несомненную ценность для нас представляли публикации эконом-географов (прежде всего Г.А. Аграната), посвященные изучению мирового опыта освоения территории Зарубежного Севера7. Основные социально-экономические проблемы формирования и развития ресурсодобывающих регионов Севера США и Канады, выделенные автором, позволили провести параллели между отечественным и зарубежным опытом освоения.
В диссертации были использованы новые методологические подходы, характерные в 90-е годы для исторических работ (это относится в первую очередь к трудам Института истории и археологии УрО РАН), позволяющие рассматривать региональные проблемы в контексте общих тенденций мирового развития, с позиций модернизации8. Новые методологические подходы к изучению социальных проблем регионов наметились и в конкретных исторических исследованиях (В.В. Алексеева, В.А. Ламина, С.С. Букина, Н.В. Куксановой и др.). Историки правомерно отмечают необходимость учитывать соответствие вклада регионов в социально-экономическое развитие страны и удовлетворение собственных социальных потребностей9.
В исторической литературе проблемы социального развития наиболее исследованы на примере Восточной Сибири. В работах дана оценка уровня развития социальной инфраструктуры в районах нового промышленного освоения Восточной Сибири10. Вместе с тем предметом их исследования
является не сам процесс ее формирования и развития, а влияние последней на миграционные процессы.
Весомый вклад в изучение уровня жизни населения Сибири, процесса развития социально-бытовой инфраструктуры внесли труды С.С. Букина11. Однако работы автора ограничиваются хронологическими рамками 50 — 60-х годов.
Особенности демографического развития Сибири в 1960-1980-е годы, формирование трудовых ресурсов, своеобразие состава населения, его материальное положение нашли отражение в публикациях сибирских историков Н.Я. Гущина, М.М. Ефимкина, Ю.И. Казанцева и др12. Но, в основном, они посвящены анализу социального развития лишь одной категории населения, хотя и самой многочисленной, — рабочему классу.
Наибольший интерес среди последних работ историков, рассматривающих социальные проблемы Сибири, представляет монография Н.В. Куксановой13. Опираясь на большой фактологический материал и данные социально-экономической статистики, автор анализирует процесс развития всех компонентов социальной инфраструктуры в 1960-1970-е годы: жилищно-коммунальное обслуживание, торговое и бытовое, здравоохранение, социокультурную сферу. Не ограничиваясь количественными показателями развития социальной сферы, историк показывает процесс ее функционирования, соответствие количественных и качественных параметров потребностям населения Сибири. В работу включен раздел, рассматривающий формирование социально-бытовой инфраструктуры РНПО Севера Западной Сибири.
В историографическом обзоре исследуемой темы особый интерес представляют работы, посвященные анализу социального развития нефтегазового комплекса Западной Сибири.
Пожалуй, ни одна проблема региональной истории страны не вызвала в последней трети XX века такого интереса как открытие уникальных месторождений на Тюменском Севере. В центре внимания экономистов, со-
циологов, демографов, историков оказались различные аспекты становления и развития крупнейшей в стране топливно-энергетической базы. Сотни публикаций, десятки монографий были посвящены Западно-Сибирскому нефтегазовому комплексу. Обширен был не только спектр проблем, находившихся в поле зрения исследователей, но и сама их география: Тюмень и Томск, Новосибирск и Свердловск, Москва и Ленинград.
В работах экономистов А.Г. Аганбегяна, Б.П. Орлова, Т.С. Будькова, В.Н. Харитоновой и др. анализировались роль ЗСНГК в экономике страны, его пространственная структура, проблемы и диспропорции развития, вопросы совершенствования управления комплексом14. Рассматривая социальные аспекты освоения региона, авторы главный акцент делали на оценку уровня развития социальной инфраструктуры и причины ее отставания. К сожалению, эти работы ограничивались анализом статичного состояния региона и его инфраструктуры, не прослеживая в динамике процессов формирования и развития социальной сферы.
Достаточно глубокое отражение в публикациях экономистов нашла социальная политика освоения с учетом складывания новой системы расселения и использования нетрадиционных форм организации труда - вахтового метода. Особо следует выделить работы А.Д. Хайтуна15. Автор рассматривал как положительные, так и отрицательные стороны вахтового метода, утверждая, что необходимость его применения во многом была вызвана недостаточным развитием социальной инфраструктуры нефтегазодобывающих районов. Автор выделяет основные социально-экономические проблемы нефтегазового комплекса, анализирует противоречия и причины их появления. Главное противоречие, определяющее процесс развития региона, заключается, по его мнению, в противоречии между ресурсодобывающим характером промышленного освоения и целями социального об-живания и заселения территории. Углублению этого социально-экономического противоречия способствовал господствующий хозяйственный механизм.
Различным аспектом системы расселения в районах нового освоения посвящены работы эконом-географов и специалистов по градостроительству. В публикациях Е.Н. Перцика, Э.О. Вайнберга, Т.И. Алексеевой, А.Н. Отраднова и др. обосновывается концепция формирования системы расселения в регионе, рассматриваются факторы, влияющие на градостроительную модель, наиболее типичные ошибки в практике градостроительства в районах Севера, определяются типы городских поселений с учетом использования различных форм организации труда16.
Особую группу исследований составляют работы экономистов и демографов, в которых рассматриваются демографические процессы в районах нового промышленного освоения (РНПО). Опираясь на широкий спектр источников, который включает данные статистики и социологические опросы населения, К.Н. Мисевич, В.И. Чуднова, Е.Д. Малинин, А.К. Ушаков, А.Н. Зайцева анализируют миграционные процессы с точки зрения их направления, интенсивности, масштабов, характеризуют особенности половозрастной, образовательной, этнической структуры населения нефтегазодобывающих районов17. Все авторы проводят параллель между интенсивностью миграции и уровнем развития социальной инфраструктуры районов нового промышленного освоения, доказывая решающее влияние последней на миграционные процессы. Но анализ демографических процессов, как правило, ограничивается начальным этапом освоения региона. Исключение составляют работы А.Н.Зайцевой, хронологические рамки которых охватывают период 1960— 1970/х годов.
Градостроительные аспекты освоения территории Севера Западной Сибири, ее социальное развитие, ритм жизнедеятельности населения были объектом изучения социологов — А.Н. Аверина, Е.П. Антропова, Г.Ф. Ку-цева, Л.С. Березина, А.Н. Силина, С.Г. Симонова18. В монографии А.Н. Аверина и Е.П. Антропова определяются уровень, состояние, особенности развития социальной инфраструктуры районов освоения в 1980-е годы. На основе изучения социальных паспортов новых городских поселений, а
также экспертного опроса советских и хозяйственных руководителей, ученых и специалистов, авторы выделяют основные причины отставания социальной сферы, обосновывают решающее воздействие инфраструктуры на миграционные процессы и эффективность дальнейшего развития нефтегазодобывающего комплекса. Но, рассматривая факторы, влияющие на процесс формирования социальной инфраструктуры (производственно-экономические, социально-демографические, природно-климатические), авторы оставляют за рамками своего исследования сам процесс ее формирования и развития.
Углубленный анализ социальной политики дан в работе Г.Ф.Куцева «Человек в северном городе». Несмотря на популярный стиль изложения, монография содержит серьезный научный материал по проблемам социального развития районов освоения. На основе социологического опроса населения ряда северных городов, автор анализирует мотивы привлечения и закрепления кадров, особо выделяя при этом роль социальной инфраструктуры как ведущего фактора стабилизации населения региона, показывая ее многообразное влияние на процесс адаптации и образ жизни мигрантов.
В исследованиях экономистов, демографов, социологов вопросы социального развития РНПО в основном рассматриваются с учетом формирования населения и стабилизации трудовых ресурсов. Их объединяет мысль о ведущем влиянии социальной сферы на миграционные процессы и в конечном итоге на эффективность промышленного развития региона. Но, как правило, они берут только один из аспектов социальной сферы, либо ограничиваются анализом ее состояния на том или ином этапе развития комплекса, не прослеживая в динамике самого процесса.
В историческом плане изучение нефтегазового комплекса Западной Сибири началось в конце 1960-х годов. Немногочисленные публикации этого периода были посвящены партийному руководству формированием комплекса19. Характерными чертами этих работ была фрагментарность,
перенесение исторических явлений из партийных документов в литературу. Зачастую авторы ограничивались характеристикой количественных показателей, не вникая глубоко в суть проблем. К позитивным выводам историков приводило не только конформистское сознание, но и специально организованный властью комплекс источников. Ученому требовался незаурядный жизненный и исследовательский опыт, чтобы суметь между строк победных рапортов разглядеть реалии повседневности.
В 1980—1990-е годы объектом исторических исследований становятся различные аспекты социального развития нефтегазодобывающего комплекса. Проблемы формирования трудовых коллективов в базовых отраслях региона рассмотрены в коллективной монографии В.В. Алексеева, Е.В. Логунова, П.П. Шабанова, в публикациях Е.И. Пилипенко, СМ. Панари-на, и др.20. Анализируя опыт решения социально-бытовых проблем, авторы обосновывают решающее влияние их на закрепление кадров.
Проблемы формирования социальной инфраструктуры в газодобывающих районах Западной Сибири нашли отражение в работах и диссертационном исследовании Е.В. Логунова21. Автор дает оценку уровня ее развития на примере новых городов Севера. Одной из главных причин отставания социальной сферы от быстро растущих потребностей населения историк считает ведомственное решение проблем, но рассматривает проявление ведомственности только в жилищно-гражданском строительстве. Ограничиваясь анализом состояния социальной сферы только зоны Крайнего Севера, интенсивное освоение которой началось лишь со второй половины 70-х годов, Е.В. Логунов не проводит аналогий с предшествующим этапом в развитии региона. Это не дает возможности выявить общее и особенное в процессах формирования социальной инфраструктуры на различных этапах развития нефтегазового комплекса.
Вопросам торгового обеспечения населения нефтедобывающих районов в 1960—1970-е гг. посвящены публикации Н.В. Куксановой, городскому строительству - Н.М. Пашкова, развитию учреждений культуры ре-
гиона и культурному обслуживанию - работы Е.В Штубовой22. Так, Н.В. Куксанова рассматривает процесс формирования материально-технической базы торговли, отмечая значительное отставание ее от темпов роста товарооборота. Автор выделяет также негативные моменты в организации торгового обслуживания, связанные с ее ведомственным характером.
Одна из первых монографий, комплексно анализирующих формирование нефтегазодобывающих отраслей промышленности, строительной индустрии, жилищно-гражданского строительств в РНПО с позиции партийно-советского руководства этих процессов, принадлежит Н.М. Пашкову23. Хронологические рамки работы охватывают период с начала промышленного освоения районов Севера до 1980г. Хотя историко-партийный подход несколько сужает проблематику исследования, заставляя ограничиться анализом основных направлений, форм и методов партийного руководства, вместе с тем автор отходит от традиционной схемы, столь распространенной в публикациях предшествующего периода - «решение-рубежи», прослеживая процесс социального развития в динамике и во всем его противоречии. Книга ценна научным анализом многочисленных и различных по характеру источников, обобщением огромного фактического материала, информационной насыщенностью. Но акцент автора только на количественных показателях развития социальной сферы не позволяет дать адекватную оценку ее состояния в нефтегазодобывающих районах с учетом особенностей ее функционирования.
Основные аспекты социального развития районов промышленного освоения Западной Сибири в 1960-1980-е годы рассмотрены в совместной публикации Н.М. Пашкова и Н.Ю. Гавриловой в книге «Очерки истории Тюменской области»24. Однако авторы не имели возможности проследить весь процесс социального развития региона, ограниченные размерами статьи.
В 1990-е годы «историко-партийная направленность» публикаций по проблемам ЗСНГК уходит в прошлое, большее внимание уделяется гума-
нитарным аспектам, человеческому фактору, негативным чертам и противоречиям в социальном развитии региона. Критической становится оценка хозяйственного механизма освоения богатств Тюменского Севера.
Первой работой, критически переосмыслившей исторический опыт промышленного и социального освоения нефтегазодобывающих районов Западной Сибири, стала книга В.В. Алексеева и В.А. Ламина «Прометеи сибирской нефти» (1989г.)25. Авторы видели свою задачу «не в изыскании изощренных способов лакировки исторических реальностей, а в объективном научном анализе ретроспективы и глубинных истоков многообразных явлений современной практики хозяйственного освоения углеводородных ресурсов Сибири». Несмотря на публицистическое название, история сибирской нефти рассмотрена профессиональными историками с использованием широкого круга источников, в контексте нефтяной промышленности страны. Авторы выделяют основные противоречия в социальном развитии региона: высокий уровень обратной миграции, отставание социальной сферы от темпов промышленного освоения. Не ограничиваясь их констатацией, историки стремились проанализировать их причины.
Анализ проблем социального развития РНПО в 1960—1980-е годы нашел отражение в работах Н.Ю. Гавриловой, В.П Карпова, а также их совместной монографии26.
Итак, в изучении различных аспектов социального развития нефтегазодобывающих районов Западной Сибири активное участие принимали экономисты, демографы социологи, историки. Давая в целом оценку этим исследованиям, следует отметить два подхода к анализу Западно-Сибирского нефтегазового комплекса.
В I960-1970-е годы основной акцент в работах авторы делали на роль нефтегазового комплекса в топливно-энергетическом обеспечении страны, отмечая в качестве положительных высокие темпы промышленного освоения, в меньшей степени анализировались противоречия в развитии региона. Отставание социальной сферы рассматривалось большинством иссле-
дователей как неизбежный этап пионерного освоения территории. В 1980-1990-е годы происходит смещение акцентов в оценке ситуации, сложившейся в РНПО Севера Западной Сибири. Для литературы этого периода характерен углубленный анализ проблем и противоречий в развитии комплекса, обоснование их причин и путей разрешения.
Проблемы Западно-Сибирского нефтегазового региона нашли отражение в работах не только отечественных, но и зарубежных исследователей. Основные линии анализа истории Западно-Сибирского НГК англоязычными сибиреведами рассматривали В.В. Алексеев, К.И. Зубков, В.П. Карпов27. В немногих трудах, посвященных сибирской экономике (В. Конол-ли, П. Дибба, Т. Армстронга, И. Харта), Тюменскому Северу отводится важная роль, хотя долгие годы перспективы нефте- и газодобычи в новом районе оценивались советологами пессимистично. Большинство зарубежных авторов рисовало районы нового хозяйственного освоения как дикую местность. Сибиреведы А. Уайтинг, Р. Кэмбелл, В Конолли связывали развитие нефтегазовой промышленности региона с возможностью доступа к западным технологиям и оборудованию. Планы создания в РНПО крупной нефтедобывающей базы американские и канадские эксперты считали утопией, обосновывая тем, что у советского государства не хватить ни сил, ни техники, ни средств. Несмотря на признание рядом западных исследователей (Джордж С.Джордж, Р. Ли, Э. Джэк, Г. Лент) «настоящего индустриального взрыва в регионе», создание ЗСНГК рассматривалось как «рискованное предприятие, азартная игра, экономически нецелесообразное дело» (И.Харт)28. Сдержанные прогнозы, обусловленные трудностями освоения Тюменского Севера, существовали до середины 1970-х годов.
Анализируя социальную политику советского государства, зарубежные сибиреведы рассматривали формы, методы привлечения и закрепления трудовых ресурсов, влияние индустриального освоения на положение коренных народов Севера. Характерной чертой социального развития районов промышленного освоения называлось «официальное пренебрежение
жизненными условиями рабочих» (В. Конолли). Рассматривая вопрос о влиянии индустриального освоения Севера на коренные народы утверждалось, что «обнаружение богатых запасов нефти и газа... не принесет неожиданных богатств ханты, манси и ненцам... вследствие светских принципов государственной собственности»29. Но не все западные авторы были столь категоричны в оценке того, что было сделано в регионе с момента его освоения. По утверждению Т. Армстронга, «освоение новых районов ведется более эффективно, чем любой экономический механизм, имеющийся на Аляске, и Советский Союз находится впереди остального мира во многих практических аспектах северного развития»30. Хотя в целом для зарубежных исследователей характерна весьма сдержанная оценка в отношении перспектив промышленного и социального освоения Севера Западной Сибири.
В работе над диссертацией была использована литература, которую условно можно отнести к исследовательской. Первый массив включает книги, брошюры партийных, советских руководителей, посвященный проблемам формирования и развития нефтегазового комплекса Западной Сибири31. Они содержат ценный фактический материал по истории открытия и освоения месторождений Тюменской области. В публикациях встречаются суждения о социальном освоении региона, но они носят, в основном, констатирующий характер положительных «свершений». Ко второй группе относятся работы хозяйственных руководителей32. Непосредственные участники создания нефтегазового комплекса, они стремятся показать трудности первопроходцев, неустроенность быта, обобщить опыт, извлечь из него уроки на будущее. В целом для этой литературы характерна некоторая эйфория в оценке роли и значения региона, достижений в его развитии. Безусловно, эти работы несут отпечаток времени, своеобразное его «дыхание».
Таким образом, рассматривая степень изученности темы следует отметить, что, несмотря на большое количество публикаций, проблемы со-
циального развития нефтегазодобывающих районов Западной Сибири исследованы фрагментарно. В работах экономистов, социологов дается лишь общая оценка ситуации, сложившейся в социальной сфере в тот или иной период. Немногочисленные работы историков ограничиваются либо узкими хронологическими рамками (как правило, 1960—1970-е гг.), либо анализом' одного из направлений социального развития.
Отсутствие комплексных исследований социального развития нефтегазодобывающих районов Западной Сибири определило выбор автором темы диссертации. Необходимость углубленного изучения данной проблемы обусловлена и сложной социальной ситуацией, существующей в регионе в настоящее время. Нарастание социальных противоречий в РНПО, связанное со снижением темпов развития нефтегазодобывающих отраслей в условиях моноресурсной модели освоения, требует обращения к истокам формирования этих противоречий.
Целью докторской диссертации является изучение социальной политики освоения нефтегазодобывающих районов Западной Сибири, ретроспективный анализ демографических процессов, уровня жизни населения, процесса формирования и развития основных компонентов социальной инфраструктуры.
Принимая во внимание многоплановость темы и не претендуя на ее исчерпывающее освещение, автор ограничивается постановкой следующих задач:
1) определить содержание основных направлений социальной полити
ки советского государства в I960—1980-е годы, показать их соотношение с
региональной социальной политикой;
2) проследить динамику демографических процессов с учетом механи
ческого и естественного воспроизводства и состава населения;
3) исследовать процесс создания и динамику развития объектов соци
ально-бытового назначения: жилищно-коммунального хозяйства, торгового
и бытового обслуживания, общественного питания, а также соответствие их нормам и потребностям населения;
проанализировать развитие социокультурной инфраструктуры региона: системы образования, культурно-просветительских учреждений, показать соответствие их материально-технической базы и направлений деятельности запросам населения;
рассмотреть особенности формирования и функционирования объектов социальной сферы в районах нового промышленного освоения Севера Западной Сибири;
проанализировать количественные параметры уровня жизни населения региона.
Объектом диссертационного исследования выступают социальная политика освоения региона, состав населения, основные компоненты социально-бытовой (жилищно-коммунальное хозяйство, торговля, система общественного питания, бытовое обслуживание) и социокультурной (система образования, учреждения культуры) инфраструктуры, уровень жизни населения.
Предметом исследования - является история социального развития районов нового промышленного освоения Севера Западной Сибири.
Хронологические рамки диссертации охватывают период с 1964 по 1985гг. Нижняя граница соответствует началу промышленного освоения региона и совпадает с общепризнанной периодизацией Западно-Сибирского нефтегазового комплекса.
1985г. явился рубежным в развитии нашего государства, обозначил перелом в отношении к социальной сфере со стороны руководства страны. В региональном аспекте 1985г. связан с принятием и началом реализации комплексной программы развития нефтяной и газовой промышленности Западной Сибири, в которой значительное внимание уделялось социальным вопросам.
Территориальные рамки работы включают нефтегазодобывающие районы Тюменской и Томской областей.
В литературе эти территории именовались районами нового промышленного (хозяйственного) освоения (РНПО) Севера Западной Сибири (последнее определяло их географическое расположение). В диссертации эти понятия рассматриваются как синонимы.
В работе широко используется и другой термин - Западно-Сибирский нефтегазовый комплекс (ЗСНГК). Вопрос о границах нефтегазового комплекса Западной Сибири долгое время носил дискуссионный характер33. Большинство исследователей в это понятие включали территорию Тюменской и нефтяные районы Томской областей. В Тюменской области к нефтегазодобывающим районам относят Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа.
Методологической основой диссертационного исследования являются принципы научного подхода к анализу процессов социального развития. Одним из ведущих методологических принципов для автора выступает историзм. Применительно к истории социального развития региона использование данного принципа позволяет рассматривать социальные процессы в динамике, с точки зрения становления и основных этапов в их развитии.
Анализируя состояние социальной сферы региона автор опирался на принцип всесторонности, реализация которого потребовала использования и критического осмысления всей совокупности имеющихся данных. Это в полной мере относится к изучению демографических процессов и анализу уровня жизни населения.
В работе используются новые методологические подходы в оценке уровня регионального развития, которые учитывают не только промышленный потенциал региона, но и степень развития объектов социальной сферы.
Основополагающими для изучения, обобщения опыта и оценки уровня социального развития региона послужили концепции исторического опыта и модернизации, теоретико-методологическое обоснование которых нашло
отражение в работах В.В. Алексеева, а также коллективных трудах Института истории и археологии УрО РАН34.
Автор исходит из понимания исторического опыта как «концентрированного выражения социальной практики прошлого, что способствует повышению обоснованности решений проблем современности». Данное концептуальное положение дает основание рассматривать историческое явление (в том числе социальное развитие региона) с точки зрения позитивных и негативных изменений и с учетом этого оценивать исторический опыт.
Важнейшим методологическим постулатом для автора диссертации стала концепция модернизации. Автор исходит из понимания модернизации как структурных преобразований, связанных с переходом от традиционного общества к индустриальному. Автор разделяет точку зрения уральских историков, что в России модернизация протекала неравномерно, в различной степени охватывая территориальные единицы, а исключительную роль в модернизационном процессе играли естественно-географические факторы. Наконец, модернизация являлась комплексным процессом, который затрагивал все сферы общественной жизни. Проявлением модернизации в социальной сфере были прежде всего урбанизация, социальная мобильность, рост образования. Эти явления имели место в социальной сфере РНПО в последней трети XX столетия, поэтому исследование индустриального и социального освоения Севера Западной Сибири возможно лишь в контексте общих тенденций, происходящих в мире. Применение исходных концептуальных положений теории модернизации позволили автору проанализировать социальное развитие региона не только с учетом количественных, но и качественных изменений.
В диссертации были использованы такие общенаучные методы исследования как системный, статистический, логический и др., а также специальные методы: проблемно-хронологический, сравнительно-исторический. Так, проблемно-хронологический подход позволяет определить основные
проблемы и противоречия в социальном развитии РНПО и пути их разрешения на тех или иных этапах. Столь же целесообразным является использование сравнительно-исторического метода. С одной стороны, применение этого метода дает возможность проследить процесс социального развития региона в динамике, а с другой, провести сопоставление всех показателей с союзным, республиканским и западно-сибирским уровнем.
Анализ конкретно-исторического материала привел автора к выводу, что проблемы социального развития носят комплексный характер и предполагают использование различных научных методов их исследования, каждый из которых дает возможность по-своему раскрыть особенности и закономерности социальных процессов в РНПО Западной Сибири.
Методологическую и теоретическую основу исследования составили труды историков, демографов, экономистов, социологов, обосновывающие значимость социальной сферы в развитии общества, взаимосвязь демографических процессов с уровнем развития социальной инфраструктуры, влияние различных факторов на ее формирование и развитие, а также определяющие сущность основных категорий, используемых в диссертации.
Одной из основных категорий является «социальное развитие». В исследовательской литературе это понятие не получило четкого категориального определения, что свидетельствует о неразработанности самой теории. Конституция СССР (1977г.) социальное развитие трактовала как совершенствование общественных (межклассовых, межнациональных) отношений, всестороннее совершенствование жизненных условий населения и гармоничное развитие личности. При этом прослеживалась взаимосвязь между понятием «социальное развитие» и «социальная политика», последняя выступала средством реализации задач социального развития.
Социальное развитие регионов рассматривалось как «постепенная ликвидация (насколько это возможно) различий в степени развития регионов». Сам регион определялся как «социально-территориальная общность... объединенная единством экономической, политической и духовной жиз-
ни»36. Исходя из этого, региональная социальная политика в узком смысле слова понималась как политика государства, направленная на регулирование межрайонных различий в уровне развития социальной сферы и уровне жизни населения37. Вместе с тем, декларируемая установка на выравнивание этих различий, по всеобщему утверждению экономистов и социологов, не была теоретически обоснована, ибо определение уровней социального развития регионов являлось дискуссионным.
В качестве одного из важнейших показателей уровня социального развития в литературе рассматривается степень развития объектов социальной инфраструктуры. Сам термин «инфраструктура» имеет латинское происхождение от слов «infra» - ниже, под, и «structura» - строение, расположение. Буквальное понимание термина не соответствует его содержательному значению, так как инфраструктура выступает составным элементом социально-экономической структуры. Большинство исследователей рассматривают инфраструктуру как комплекс вспомогательных отраслей, производств, видов деятельности по обслуживанию основного производства и населения38. Тем самым, инфраструктуру подразделяют на производственную и социальную. Среди экономистов отсутствует единство в понимании содержания социальной инфраструктуры. По-разному определяется и ее состав. Не вдаваясь в подробности дискуссий, выделим две наиболее яркие точки зрения на понимание содержания социальной инфраструктуры. По определению Ж.Г.Тощенко, социальная инфраструктура представляет собой устойчивую совокупность материально-вещественных элементов, создающих общие условия для рациональной организации основных видов деятельности. В соответствии с видами деятельности, социальная инфраструктура подразделяется им на инфраструктуру трудовой деятельности, общественно-политическую, инфраструктуру в сфере духовной культуры, социально-бытовую инфраструктуру, инфраструктуру окружающей среды и здоровья человека39. Б.Н. Хомелянский социальную инфраструктуру трактует как совокупность отраслей сферы нематериального
производства, подразделяя их на социально-экономические и социально-бытовые. Эту точку зрения разделяют экономисты С.С. Носова, А.И. Кочерга, А.А. Мазараки40. В свою очередь социально-экономическая инфраструктура* включает отрасли, обеспечивающие расширенное воспроизводство рабочей силы и всестороннее развитие личности. Сюда относят народное образование, культуру, искусство, здравоохранение, физкультуру, социальное обеспечение. Социально-бытовая инфраструктура объединяет отрасли жилищно-коммунального хозяйства, бытового обслуживания населения, торговли. Часть авторов социальную инфраструктуру подразделяет на социально-бытовую, социокультурную и инфраструктуру, удовлетворяющие потребности людей посредством услуг, предоставляемых организациями здравоохранения, физической культуры, соцобеспечения. Разнобой в понимании категориального аппарата приводит зачастую к тому, что часть историков, рассматривая проблемы развития социально-бытовой инфраструктуры, относит сюда систему объектов и учреждений социально-культурного обслуживания42. Наряду с понятием «социальная инфраструктура», в диссертации используется термин «социальная сфера». Эти категории используются автором как синонимы.
Следовательно, социально-бытовая инфраструктура выделяется большинством специалистов как часть социальной инфраструктуры, призванной удовлетворять материальные потребности людей, в то время как назначение социокультурной инфраструктуры - удовлетворение потребностей личности в духовном развитии. В определении сущности социально-бытовой инфраструктуру автор исходит из понимания ее функционального назначения как материальной основы жизнедеятельности, как системы жизнеобеспечения личности, создающей физические условия ее воспроизводства. Под материальными (или физическими) потребностями личности
С.С.Носова уточняет название, определяя эту инфраструктуру как социально-духовную..
понимается удовлетворение потребности в жилье, торговом и бытовом обслуживании, коммунальных услугах.
Наряду с понятием «социально-бытовая инфраструктура» в диссертации используется термин «сфера обслуживания». По утверждению большинства экономистов, эти понятия являются однопорядковыми, так как выполняют одну и ту же функцию обслуживания.
Социокультурная инфраструктура трактуется в работе как часть социальной инфраструктуры, обеспечивающей условия духовного воспроизводства и развития личности. В свою очередь она включает систему образования и учреждения культуры (Дома и Дворцы культуры, клубы, библиотеки, музеи, театры).
В методологическом плане следует определить также такие категории, как социальная политика, социальная программа освоения, социальное освоение, районы нового промышленного (хозяйственного) освоения. Социальная политика рассматривается в работе в узком смысле, как обеспечение сбалансированного экономического и социального развития региона. В этом заключается, по мнению академика Т.И.Заславской, одна из важнейших задач новой социальной политики43. Социальная программа освоения выступает частью этой политики. В региональном аспекте она содержит основные задачи по привлечению трудовых ресурсов и созданию условий жизнедеятельности, способствующих их закреплению и стабилизации населения.
Социальное освоение включает процесс заселения и обживання новой территории. Под районами нового промышленного (хозяйственного) освоения (РНПО) подразумеваются слабообжитые и малоразвитые в промышленном и транспортном отношении территории, удаленные от экономических и культурных центров страны, но располагающие высокоценными природными ресурсами, разработка и использование которых диктуется все возрастающими потребностями народного хозяйства в сырье, топливе, энергии44. В силу этого социальная инфраструктура в РНПО выполняет
функцию создания среды обитания. Ретроспективный анализ ее формирования и развития дает возможность определить, насколько она выполняла свое функциональное назначение в нефтегазодобывающих районах Западной Сибири.
Анализ состояния социальной сферы затрудняет несовершенная методика. Традиционная методика оценки уровня развития социальной инфраструктуры исходит из сравнения показателей обеспеченности различными ее объектами в расчете на тысячу человек населения с нормативными и среднереспубликанскими. Несмотря на то, что этот метод был подвергнут критике исследователями из-за недостаточной разработки нормативной базы, слабого учета специфики регионов, он по-прежнему широко используется в региональных исследованиях, так как является более простым и надежным.
В диссертации наряду с количественными показателями, выраженными в темпах, объемах жилищного строительства, росте предприятий сферы обслуживания, коммунального хозяйства, объектов системы образования, учреждений культуры, объемах товарооборота, бытовых услугах и т.п. использовались качественные. Последние отражались в комплексном характере строительства объектов, новых формах обслуживания. Для оценки степени развития социальной инфраструктуры по сравнению с основным производством использовалось соотношение удельного веса капитальных вложений на социальное и промышленное развитие региона. Сочетание количественных и качественных параметров позволяет дать более адекватную оценку уровню развития социальной инфраструктуры в районах освоения.
Исследование темы стало возможным при использовании большого круга источников, как опубликованных, так и впервые введенных в научный оборот. Диссертация имеет разнообразную источниковую базу. Следует выделить основные группы источников, которые в совокупности составили базу исследования: документы КПСС и Советского правительства,
документы местных партийных и советских органов, материалы социально-экономической статистики, делопроизводственная документация государственных и общественных организаций, периодическая печать. В работе были использованы материалы 28 фондов 2 центральных, 12 местных государственных и ведомственных архивов, а также текущая делопроизводственная документация Администрации Тюменской области и Областного статистического управления.
К числу важных источников относятся документы КПСС и Советского правительства. В этом комплексе можно выделить две группы. Первая группа включает материалы съездов, пленумов, директивные документы. Они отражают стратегические установки в экономической и социальной политике советского государства в 1960—1980-е гг., в том числе в освоении новых регионов. Ко второй группе относятся документы, непосредственно посвященные нефтегазовому комплексу Западной Сибири. Это постановления ЦК КПСС, Совета Министров СССР и РСФСР. Они позволяют определить основные направления по формированию и развитию комплекса, конкретные задачи, в том числе в решении социальных проблем, содержат оценку достижений и просчетов в социально-экономическом развитии региона.
Значительный массив источников включает документы местных партийных и советских органов власти. Это материалы конференций, пленумов, постановления по вопросам развития нефтегазового комплекса. Часть этих, документов опубликована в периодической печати, значительная часть находится в фондах центральных и местных государственных и бывших партийных архивов. Эти материалы дают возможность определить этапы становления региональной социальной политики, проанализировать уровень руководства со стороны партийных и советских органов социальным развитием региона. Кроме того, они содержат сведения по реализации решений съездов, постановлений по развитию социальной сферы в районах нового промышленного освоения. Но при работе с этим массивом ис-
точников диссертант столкнулся с определенными трудностями. В общей массе документов директивные преобладали над исполнительными, не все документы содержали объективные данные, нуждались в перепроверке, сопоставлении с другими документами на предмет их достоверности.
Большую значимость для автора имели фонды Государственного архива общественных и политических организаций Тюменской области (ГАОПОТО), в частности, ставшие доступными для исследователей лишь в «постперестроечный» период переписка Тюменского обкома КПСС с ЦК КПСС, ВЦСПС, Советом Министров и отраслевыми министерствами по вопросам развития ЗСНГК. Эти документы позволили понять реальную роль местных партийных и советских органов власти и механизм принятия ими решений, касающихся проблем развития главной топливно-добывающей базы страны. Они содержали важные сведения о реальной ситуации в социальной сфере региона.
Среди опубликованных источников особую ценность представляет сборник «Нефть и газ Тюмени»45, в котором содержатся извлечения из основных документов партии и правительства, местных партийных, советских, хозяйственных органов, периодической печати, позволяющих достаточно полно рассмотреть процесс формирования и развития нефтегазодобывающего комплекса, в том числе социальные аспекты освоения региона.
В работе широко использовались материалы социально-экономической статистики. Большое количество их опубликовано в сборниках Госкомстата РСФСР, СССР. Наибольший интерес представляют региональные сборники органов статистики Тюменской и Томской областей, в которых содержатся основные показатели экономического и социального развития в рассматриваемый период. При использовании статистического материала сопоставлялись показатели развития отдельных территорий, входящих в состав нефтегазового комплекса. Отсутствие в опубликованной статистике «ЗСНГК» как самостоятельного объекта, затрудняло анализ его развития. Лишь в 1980г. в составе Тюменского областного управления статистики
появился отдел, занимающийся статистикой ЗСНГК. В диссертации используются данные этого отдела.
Неполный характер опубликованных статистических материалов по исследуемой проблеме заставил обратиться к первичным материалам, находящимся в текущем Архиве Тюменского областного статистического управления. Автор использовал материалы текущей статистики 5 отделов Облстата: отдела статистики ЗСНГК, отдела статистики капитального строительства, жилищно-коммунального хозяйства и бытового обслуживания, торговли и отдела социальной статистики. Наряду с этим использовалась ведомственная статистика. Совокупность этих материалов позволила получить более обширную информацию по отраслям социальной инфраструктуры, дающую возможность проследить в динамике изменения в жилом фонде, материально-технической базе торговли, бытовом обслуживании, коммунальном хозяйстве.
Однако эти количественные изменения не всегда отражали реальную картину. Несмотря на строгие формы статистической отчетности, они нередко способствовали сокрытию достоверной информации. Одним из таких приемов являлось использование относительных показателей. Так, статистика показывала рост объемов жилищного строительства, объемов услуг и т.п., не учитывая роста численности населения. Кроме того, статистика содержала зачастую явно завышенные показатели, приписки, которые входили в первичные статистические отчеты: подчас планируемые объемы включались в фактически выполненные, а затем в статотчетность. Включались объекты, сданные в конце года, но не завершенные строительством. Поэтому нередко отдельные сведения по одному и тому же периоду и показателю в сборниках разных лет были различными.
Главная сложность в работе с материалами статистики заключалась в отсутствии у них единого подхода, трудности использования сравнительного метода. Это, на наш взгляд, в значительной мере способствовало сокрытию достоверной информации и затрудняло анализ статотчетности.
Обращение к материалам текущей статистике позволяло в какой-то мере проводить сопоставление для определения достоверности сведений. Наряду с этим в работе проводились сопоставления абсолютных и относительных показателей. Так, для определения обеспеченности жильем, автор учитывал не только данные статистики о средней обеспеченности жилой площадью, но и то, что часть жилого фонда в регионе использовалась не по прямому назначению (что никак не отражалось в официальной статистике), часть составляла фонд общежитий. В итоге реальная обеспеченность была намного ниже опубликованных данных. Другими примером подобного сопоставления может служить выяснение процента приписок и реальных объемов вводимого жилья. Обращение к первичным источниками - данным строительных трестов, управлений не позволяет выявить достоверные сведения. Как уже отмечалось, приписки происходили на уровне сбора первичной информации, более того, они закладывались в планы. Диссертант попытался сопоставить данные объемов введенного жилья за пятилетие с количественными изменениями в жилом фонде. При этом учитывалось, что 3-5% жилого фонда ежегодно выбывало из-за состояния аварийности, по причине стихийных бедствий.
Основной источниковой базой для исследования демографических процессов также послужили материалы социально-экономической статистики. Региональные статистические сборники позволяют проследить динамику численности населения Тюменской области и ее северных округов, изменения в соотношении городского и сельского населения. Вместе с тем, количественные данные не отражают соотношение механического прироста и естественного воспроизводства. Прежде всего это относится к автономным округам. Так, в опубликованных статсборниках отсутствуют показатели коэффициентов рождаемости, смертности, естественного прироста за весь исследуемый период (в частности, отсутствуют такие данные за 1965, 1985гг.), что затрудняет анализ этих показателей.
Данные статистики далеко не в полной мере отражают качественные изменения в составе населения. Источником для характеристики населения региона по половозрастному составу, образовательному уровню, распределению по общественным группам послужили итоги Всесоюзной переписи населения 1959, 1970, 1979, 1989гг. Эти данные позволили не только в динамике проследить изменения в составе населения области и северных округов (в том числе в распределении населения по полу, по возрастным и общественным группам, по уровню образования), но и провести аналогию с соответствующими союзными, республиканскими и западно-сибирскими показателями.
Сопоставление с показателями СССР, РСФСР, Западно-Сибирского экономического района дает возможность определить степень развития или отставания практически по всем аспектам социального развития, будь это удельный вес капиталовложений, темпы роста объектов социальной сферы или уровень жизни населения. Метод сравнительного анализа позволяет получить относительно правдивые показатели, учитывая, что материалы ЦСУ рассчитывались по единой методике.
Основную базу исследования составила делопроизводственная документация центральных и местных государственных и ведомственных архивов. Были также изучены материалы текущего делопроизводства 5 организаций. Наиболее многочисленную группу источников образует делопроизводственная документация советских и профсоюзных организаций, в том числе отраслевых профсоюзов. Важнейшими из них были фонды ЦК профсоюзов работников нефтяной и химической промышленности, а также ЦК профсоюза работников геологоразведочных работ (ГАРФ). Содержащаяся в них распорядительная и отчетная документация позволила определить социально-бытовое положение работающих в базовых отраслях ЗСНГК.
Документы, отражающие деятельность хозяйственных органов, в большом количестве отложились в фондах Миннефтепрома, Мингазпрома, Миннефтегазстроя, Мингео СССР Российского государственного архива
экономики — РГАЭ. Это, в основном, годовые отчеты и пояснительные записки к ним, информация Главков и другая делопроизводственная документация (в том числе переписка между Министерствами и Советом Министров СССР, РСФСР, записки и обращения в ЦК КПСС). Ориентированные на узкий круг специалистов, они, в основном, объективно отражали ситуацию, сложившуюся в социальной сфере в нефтегазодобывающих районах Западной Сибири.
Основу диссертационного исследования составили фонды Государственного архива Тюменской области (ГАТО). Автором было изучено 19 фондов архива. Важный материал был извлечен из документов Главтю-меннефтегаза, Главтюменьгазпрома, Главтюменьгеологии, Главтюменнеф-тегазстроя (Ф.Р-2146; Ф.Р-2101; Ф.Р-1903; Ф.Р-1861). Наряду с документами, находящимися на хранении в ГАТО, в диссертации были использованы ранее собранные автором материалы ведомственных архивов и документы текущего делопроизводства Главков. Особо следует отметить документы текущего делопроизводства. Учитывая, что ряд материалов (справки, обзоры, расчеты) не относятся к документам постоянного характера и, как правило, не сохраняются, введение их в научный оборот представляется не только возможным, но и необходимым. В совокупности данные материалы позволили определить ведущее участие ведомств в реализации социальной программы освоения Севера Западной Сибири. На основе ретроспективного анализа годовых отчетов Главков и объяснительных записок к ним была составлена динамика капиталовложений, направленных на социальное строительство, определена обеспеченность ведущих отраслей региона жильем и другими объектами социального назначения. Эта информация позволила дополнить данные социально-экономической статистики и получить более реальную картину состояния и уровня социального развития в РНПО.
Интересные сведения, касающиеся координации деятельности министерств и ведомств, участвующих в освоении региона, а также данные о
состоянии социальной инфраструктуры и уровне обеспеченности ее объектами в новых городских поселениях Севера в 80-е годы были представлены в документах Межведомственной территориальной комиссии Госплана СССР по вопросам развития ЗСНГК (ГАТО Ф.Р—2240). Изучение этих материалов дало возможность определить реальное обеспечение населения РНПО объектами социального назначения.
Важным источником для исследования темы явились многочисленные публикации в центральной и местной печати. На материалах областных и окружных периодических изданий — «Тюменская правда», «Тюменский комсомолец», «Красное знамя» (Томск), «Красный Север» (Салехард), «Ленинская правда» (Ханты-Мансийск) — можно проследить изменения в социальной политике освоения региона, в развитии социальной сферы. Значительное внимание пресса уделяла культурным событиям в жизни края. Вместе с тем, следует отметить, что газеты содержали обширную информацию о трудовых свершениях нефтяников и газовиков, гораздо меньше отражали их жизненный уклад.
Совокупность этих источников позволила дать адекватную оценку социальной программе освоения региона, демографическим изменениям, процессу формирования и функционирования социальной инфраструктуры, основным параметром уровня жизни населения, выделив основные противоречия в социальном развитии районов нового промышленного освоения Севера Западной Сибири.
Исследование проблем социального развития региона в ретроспективе, с момента формирования нефтегазодобывающего комплекса, может стать основой как для разработки региональной социальной программы, так и конкретных программ по развитию системы образования, культуры, сферы обслуживания.
Основные направления социальной политики СССР
Ведущими направлениями социальной политики советского государства в 1960-1980-е годы провозглашалось решение таких задач, как повышение народного благосостояния, совершенствование социальных и национальных отношений, развитие социалистического образа жизни.
Основное содержание социальной политики, направления и пути их реализации находили отражение в Конституции СССР (1977г.), в резолюциях XXIII-XXVII съездов КПСС, постановлениях партии и правительства, Программе КПСС. В новой редакции Программы КПСС, принятой XXVII съездом (1985г.), вопросам социальной политики был отведен специальный раздел, где были сформулированы и обоснованы задачи социальной политики.
В качестве главного постулата социальной политики государства выдвигалась задача «поднять благосостояние советских людей на качественно новую ступень, обеспечить такие уровень и структуру потребления материальных, социальных и культурных благ, которые будут в наибольшей степени отвечать целям формирования гармонично развитой, духовно богатой личности, создания необходимых условий для полного раскрытия способностей и талантов советских людей в интересах общества»1.
Таким образом, была определена главная цель общественного развития — формирование «гармонично развитой, духовно богатой личности», а социальная политика выступала средством реализации этой цели, своего рода инструментом, с помощью которого должны быть созданы необходимые условия для осуществления этой цели.
Реализация этого ведущего направления социальной политики была связана с решением целого ряда задач: во-первых, с неуклонным улучшением условий жизни и труда советских людей; во-вторых, со все более полным осуществлением принципа социальной справедливости во всех сферах общественных отношений; в-третьих, с преодолением существенных различий (социально-экономических, культурно-бытовых) между городом и деревней; в-четвертых, с совершенствованием социально-классовых и национальных отношений и формированием единой социальной и интернациональной общности.
Объектом социальной политики являлись положение личности, классов и социальных групп, наций и народностей, а также все аспекты, связанные с благосостоянием советского народа. Главным в социальной политике провозглашалась забота о человеке. Основным принципом, определявшим ее содержание, выступал принцип социальной справедливости. В рамках социалистического общества этот принцип трактовался как равенство всех граждан, равный для всех критерий участия в распределении благ, равные политические права и личные свободы, единство всех прав и обязанностей, постоянное расширение возможностей развития каждого члена общества2. Выражением социальной справедливости являлись гарантии, предоставляемые советским государством: право на труд и оплату в соответствии с его количеством, качеством и результатами; удовлетворение потребностей в медицинском обслуживании, образовании, жилье, в материальном обеспечении в старости и в случае потери трудоспособности, помощь семьям с детьми, особенно многодетным, содействие культурному росту и отдыху.
Особенности формирования населения районов нового промышленного освоения (РНПО)
Формирование населения является сложным процессом, представляющим собой сочетание естественного (рождение, смертность, естественный прирост) и различных видов механического (миграции) движения населения. Под миграцией понимается территориальное перемещение людей, связанное со сменой постоянного места жительства на относительно длительное время.
Существенное влияние на процесс формирования и размещения населения оказывают производственная структура, природно-климатические условия и социальная инфраструктура. Они могут выступать как стимулирующим фактором в процессе формирования населения, так и оказывать негативное воздействие, следствием которого становятся низкая плотность заселения территории, слабая приживаемость населения, отрицательное сальдо миграции. Развитие производительных сил региона служит основой перераспределения рабочей силы внутри региона (внутренняя миграция) и между экономическими районами (внешняя миграция). Эти закономерности в процессе формирования населения отчетливо проявились при освоении Севера Западной Сибири в I960-1980-е годы.
Интенсивное промышленное освоение нефтегазодобывающих районов Западной Сибири оказало решающее влияние на формирование населения региона, его численность и состав.
Суровые природно-климатические условия Севера, обширность и удаленность территории от промышленных центров, труднодоступность большинства районов, слабая развитость системы транспортных коммуникаций предопределили слабую заселенность территории и малую плотность населения.
До начала промышленного освоения региона население Тюменской области было невелико. По данным Всесоюзной переписи 1959г., оно составляло 1092,5 тыс. человек, при этом только 17,0% (186,2 тыс. чел.) приходилось на Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа1. Основная масса населения проживала в южных районах области. Отличительной чертой формирования населения области этого периода (1959-1964гг.) демографы отмечают отрицательное сальдо миграционного обмена. По данным А.Н. Зайцевой, Тюменская область только в 1951-1952гг. имела незначительный механический прирост (3,2 тыс. чел.), в остальные годы (с 1950 по 1960гг.) отрицательное сальдо миграции в 32 раза превышало этот прирост, составляя 101,9 тыс.2. Подобное положение сложилось в результате оттока сельского населения из южных районов области и Ямало-Ненецкого округа. В целом же население Тюменской области росло за счет естественного прироста, размеры которого превышали миграционный отток. Население Ханты-Мансийского округа имело в этот период положительное сальдо миграции. Оно выросло в результате притока мигрантов в лесную промышленность и в геологоразведку3.
Интенсивное хозяйственное освоение северных районов внесло коренные изменения в процесс формирования населения. Индустриализация превратила область в центр притяжения трудовых ресурсов из других регионов. Медленный рост населения сменился его быстрым ростом, отрицательное сальдо миграции — положительным.
Определяющим источником формирования населения Тюменской области с начала разработки и обустройства нефтегазодобывающих районов становится механический прирост. В центрах нефтегазодобычи он являлся практически единственным источником формирования населения, особенно на начальном этапе. Решающую роль миграции в демографическом развитии районов нового промышленного освоения (РНПО) с середины 1960-х
.Жилищно-коммунальное обеспечение
Формирование нефтегазодобывающего комплекса на необжитой территории требовало первоочередного решения проблемы обеспечения жильем вновь прибывающего населения. Постановления Совета Министров СССР (1962, 1964гг.) определили целый ряд мер по улучшению жи-лищно-бытовых условий населения в районах освоения, в соответствии с которыми рекомендовалось выделять капитальные вложения как на промышленное, так и на жилищное строительство, начиная с 1964г.1.
В нефтегазовые районы Тюменской области были направлены организации Газпрома из других регионов страны, которые наряду с промышленным строительством осуществляли сооружение жилья. Из Иркутска, Красноярска, Новосибирска, с Урала в районы освоения было поставлено 240 тыс. кв. метров крупнопанельных и деревянных домов, различные строительные материалы2. Это позволило уже в 1964-1965гг. ввести в нефтегазодобывающих районах 200 тыс. м2 общей площади жилых домов3. Жилой фонд нефтяников за этот период был увеличен в два раза, геологов — на две трети, составив к 1966г. 165,5 и 126,8 тыс. м2. Намного ниже был жилой фонд газовиков - 3,9 тыс. м2 и строителей - 101,6 тыс.4.
Однако, несмотря на значительный прирост жилья, обеспеченность им была на крайне низком уровне. У нефтяников благоустроенным жильем было обеспечено 47,1%, газовиков - 35,1, строителей - 27,8%. 30% населения, прибывшего в районы Среднего Приобья, проживало в 1966г. в палатках, вагончиках, балках. Если в Тюмени в среднем на одного человека приходилось 5,5 м2 жилья, то в Сургуте, Урае, Нефтеюганске, Ме-гионе, Нижневартовске - от 2,3 до 3,8 м2. Среди строителей и нефтяников с учетом коэффициента семейности обеспеченность жильем составляла 1,4 м2 на человека5.
Низкая обеспеченность жильем в районах новостроек была явлением неслучайным, ибо прирост населения молодых городов опережал темпы жилищного строительства. Так, прирост населения Урая в 1964- 1965гг. составил - 2,9, в то время как прирост жилья — 2,4 раза. В Нефтеюганске только за два года население выросло с 1,9 тыс. человек до 6,2 тыс., т.е. в 3,2 раза6. На темпах жилищного строительства сказывалась также неукомплектованность строительных организаций кадрами и отсутствие опыта градостроительства в условиях Севера.
Отставание темпов жилищного строительства от темпов прироста населения региона оборачивалось высокой обратной миграцией населения. В Ханты-Мансийском округе из 42 тыс., прибывших в 1964- 1965гг., выбыло 19 тыс. Особенно высокой текучесть кадров была среди строителей: в 1964 - 32%, 1965 - 88, 1966 - 94%7. Одной из ведущих причин обратной миграции являлась неудовлетворенность жилищными условиями.
Все это требовало кардинального изменения в жилищном строительстве. Прежде всего, не оправдывала себя ориентация на привозные материалы, значительно увеличивающие стоимость строительства. По подсчетам специалистов, затраты только на транспортировку деревянных домов из Иркутской области, Красноярского края превышали стоимость квадратного метра жилой площади в зданиях из кирпича и железобетонных конструкций8. Отсутствие собственной базы строительной индустрии становилось тормозом в дальнейшем развитии региона, в том числе в жи-лищно-гражданском строительстве. Это предопределило решение вопроса о создании базы строительной индустрии непосредственно в нефтегазодобывающих районах. Было предусмотрено сооружение заводов крупнопанельного домостроения в Сургуте, Урае, Тюмени общей мощностью 350 тыс. м2 жилья в год, заводов железобетонных и столярных изделий9.
