Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. СОЦИАЛЬНО - ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ГОРНОГО АЛТАЯ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВВ. (ДО ОКТЯБРЯ 1917 Г.)
1.1. Численность и состав населения Горного Алтая на рубеже XIX-XX вв 25
1.2. Земельные отношения в Алтайском округе в конце ХГХ-начале XX в 39
1.3. Развитие сельского хозяйства, домашней промышленности, ремесла и торговых отношений 53
1.4. Изменение социальной структуры алтайской деревни 77
ГЛАВА II. СОЦИАЛЬНО - ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ГОРНОГО АЛТАЯ В 1917-1928 ГГ.
2.1. Экономическое положение Горного Алтая в 1917-1921 гг 94
2.2. Восстановление народного хозяйства края (1921 - 1925 гг.) 101
2.3. Социально - экономическое развитие Горного Алтая накануне коллективизации 112
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 127
ПРИМЕЧАНИЯ 132
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 153
- Численность и состав населения Горного Алтая на рубеже XIX-XX вв
- Земельные отношения в Алтайском округе в конце ХГХ-начале XX в
- Экономическое положение Горного Алтая в 1917-1921 гг
Введение к работе
В современных условиях переосмысления многих аспектов истории по-новому встает вопрос об оценке пути, пройденного нашей страной, об анализе накопленного опыта, как позитивного, так и негативного. В последние годы происходит возвращение к исследованию вопросов, связанных с проблемами социально-экономического развития в конце XIX - начале XX вв., когда в результате грандиозных перемен произошло изменение общественно-экономического строя. Эта тема приобретает особое значение и актуальность в условиях современных реформ, когда перед обществом стоит вопрос выбора путей и методов его преобразования, идет поиск приемлемых форм его дальнейшего развития. В этом плане исторический опыт конца XIX - первой трети XX вв. бесценен.
Этот опыт при общности основных закономерностей развития, характерных для всей страны, имел много своеобразных черт в национальных регионах страны. Исследование исторических процессов на определенной территории позволяет в рамках ее национальной и культурной специфики показать не только общегосударственные процессы, но и выявить закономерности и тенденции, характерные для такого типа регионов на фоне поиска путей национального самоопределения.
Именно этим и был продиктован наш интерес к означенной теме, так как история Горного Алтая и его населения является неотъемлемой частью истории России. 250 лет назад (в 1756 г.) алтайцы, войдя в её состав, теснейшим образом связали свою судьбу с Российским государством, с народами, её населяющими. С другой стороны, внимание к исследуемой теме продиктовано недостаточной её изученностью, необходимостью пересмотреть отдельные положения, оценки и выводы, утвердившиеся в алтаеведении, уточнить характер событий и явлений, имевших место в Горном Алтае в конце XIX -первой трети XX вв.
История Горного Алтая* и его населения с давних пор привлекала внимание исследователей. Итогом этого стала обширная литература, посвященная широкому комплексу проблем. Однако до сих пор нет обобщающей работы, в которой был бы рассмотрен весь комплекс поднимаемых в диссертации вопросов.
Вместе с тем авторы как дореволюционные, так советские и российские не раз обращались к различным аспектам темы,
Прежде всего, необходимо отметить, что дореволюционными исследователями истории Сибири и Алтая (Н.М.Ядринцев, Н.Калачов) был накоплен богатый фактический материал, который используется уже не идним поколением российских историков.1 Они изучали социально-экономическую историю Горного Алтая в процессе ее развития, являясь современниками описанных событий. Наиболее детально ими были освещены вопросы численности населения, родового состава и расселения, в том числе и хозяйственного развития. Но, наряду с этим, в их работах имелись и откровенные ошибки и неточности, обусловленные, по мнению Л.П. Потапова, «сложностью изучаемой проблемы, также несовершенством методологии» , на основании чего и возникал естественный вопрос: «А правомерно ли их изучение?». Подтверждением последнего может служить господствовавший в дореволюционной науке стереотип, утверждавший, что «алтайцы - (это) племя, не имеющее истории». Поэтому ученые и путешественники тех лет обращали свое внимание, главным образом, на этнографическое изучение сибирских «инородцев».
Горным Алтаем, в географической литературе, издавна называется территория, ограниченная 48 и 53
градусами северной широты и 82 и 90 градусами восточной долготы. Это самая высокая часть обширной горной страны Южной Сибири, которая находится в горах Русского Алтая. Последний ограничен на востоке и юге Западными Саянами, хребтами Чихачева, Сайлюгемом и горным узлом Табын-Богдо-ола. На западе и севере Русский Алтай граничит с рекой Иртышом и приалтайскими степями. На северо-востоке сливается с хребтами Кузнецкого Алатау.
В работах дореволюционных авторов полностью обойдена проблема
общественно - экономического строя у алтайцев. Лишь в некоторых из них
содержатся краткие замечания относительно их родового состава, обычаев,
связанных с пережитками первобытнообщинных отношений. Наибольшее
внимание этим проблемам (применительно к интересующему нас периоду)
уделил СП. Швецов. Его работа «Горный Алтай и его население» является, по
сути дела, единственным исследованием в дореволюционной историографии,
где имеют место некоторые выводы по рассматриваемой проблеме. Но они, к
сожалению, слишком преувеличивают значение пережитков
первобытнообщинных отношений у алтайцев и тяготеют к оценке общественно - экономического строя у аборигенов Алтая как родового.4
Данная точка зрения была, в известной степени, опровергнута исследованиями В.И. Вербицкого и В.В. Радлова. Накопленный ими в ходе научных экспедиций материал наглядно свидетельствовал о наличии у алтайцев классовых отношений, имущественного неравенства, обострявшегося конфликта между господствующим классом и эксплуатируемыми. А это, как известно, уже не присуще родовому строю.5
Более широкий круг работ дореволюционных авторов связан с вопросами колонизации Алтая переселенцами из Европейской России. Главная их ценность для нас - содержащийся в них фактический материал. Говорить же о них, как научной литературе не приходится. В большинстве своем это были или чиновничьи описания края, его хозяйства, населения, или записки ученых путешественников, в большей степени относившихся к письменным источникам.6
Новые веяния и идеи (в плане интересующей нас темы) появляются на исходе XIX в. в работах исследователей - демократов (Д.А. Клеменца, Г.Н. Потанина7 и др.), выступавших в защиту трудящихся масс, русского крестьянства и аборигенов, а также с критикой политики царского самодержавия и произвола местной администрации. Но эти выводы были проигнорированы в своё время советской историографией, поскольку они не в
полной мере соответствовали марксистской доктрине о классовой борьбе, а потому не вписывались в уже сформировавшиеся в отечественной науке представления и понятия.8
Большой фактический материал содержится в работах авторов буржуазно -либерального и либерально - народнического направлений (А.А. Кауфмана, П.М. Головачева, М.Н. Соболева, Н.П. Огановского и др.). Однако идейный кризис, охвативший буржуазную и отчасти мелкобуржуазную историографию на рубеже XIX - XX вв., классовые позиции авторов обусловили известную «порочность» их методологии исследования, что не позволило им научно обобщить накопленный ими фактический материал и дать правильное объяснение социально - экономических и политических процессов в сибирской, в том числе и в алтайской деревне и в улусе. Объясняя их, авторы считали, что они определялись природно-климатическими условиями края, ростом народонаселения, его «культурным состоянием» и т.п. Нередко они отрицали развитие капиталистических отношений в сельском хозяйстве, классовое расслоение крестьянства, рассуждали о «трудовом» крестьянском хозяйстве и его «устойчивости». Представители буржуазно - либеральной и либерально -народнической историографии не понимали причин и сущности переселений, замалчивали классовые противоречия в деревне, улусе.
К тому же исторические изыскания отдельных авторов несли на себе печать «областничества» с его отрицанием единства закономерностей в развитии Сибири, в том числе и Алтая, и Европейской России, их противопоставлением. К числу таковых советская историография, в первую очередь, отнесла Г.Н. Потанина, Н.М. Ядринцева и подвергла их искреннее желание видеть Сибирь экономически сильной и процветающей резкой критике.10 Потребовалось не одно десятилетие, чтобы восстановить справедливость и развенчать «криминал» в их научно - публицистической и просветительской деятельности.11
Немалую роль в изучении Алтая сыграло «Общество любителей исследования Алтая», образованное 1891 г. в Барнауле. Целью его деятельности
7 были сбор, обработка и распространение материалов по переселенческому делу и «сельскохозяйственному быту местного и инородческого населения». Начиная с 1894 г., общество систематически издавало «Алтайские сборники», проводило статистические исследования земледелия, аренды, скотоводства, пчеловодства, крестьянских промыслов на Алтае. По своему значению материалы Общества могут быть приравнены к данным земской статистики Европейской России. Они тщательно анализировались авторами при подготовке работ по тому или иному направлению исследования, например, по крестьянской общине на Алтае, формам владения и пользования землей. Но эти исследования касались, главным образом, русского крестьянства, оставляя вне поля зрения инородческое. Тщательно прорабатывая те или иные факты (которые широко используются историками и сегодня), дореволюционная литература, тем не менее, не вышла по своему идейному арсеналу за рамки исторического краеведения, в результате чего исследуемая нами тема не получила в дореволюционный период сколько - нибудь детального освещения.
Новые подходы к изучению алтайцев наметились после октября 1917г.: оно приобретает характер государственной политики, всецело отвечая концептуальным установкам большевистской партии относительно разрешения национального вопроса в стране и перехода ранее отсталых народов и племен к социализму. Не последнюю роль в активизации изучения алтайцев, равно как и других «отсталых народов», сыграло известное высказывание И.В. Сталина о необходимости исследования и учета всех особенностей экономического состояния, исторического прошлого, быта и культуры народов, вступивших в
13.
советскую стадию, минуя капиталистический путь развития.
Авторами первых статей, брошюр и книг были непосредственные участники событий - практические советские и партийные работники, специалисты сельского хозяйства. Работы этих авторов были опубликованы в 20-30-е годы XX в., когда в недавно образованной Ойротской (с 1948 г. -Горно-Алтайской) автономной области решались следующие задачи социалистического строительства - это развитие кооперации, проведение
8 землеустройства, перевод полукочевых хозяйств на оседлость и т.д. Исторический интерес к данным работам определяется как важностью конкретно-исторических наблюдений, так и ценностью содержащегося в них фактического полевого этнографического, архивного и литературного материала. Работы П.Гордиенко, Р.И.Эйхе, Л.М.Эдокова, Ф.Куята насыщены богатым статистическим материалом, в них рассматривались в той или иной степени различные аспекты социально-экономического развития региона.
В них была предпринята попытка, обобщить первый опыт социалистических преобразований. На уровень работ, несомненно, влиял временной фактор: нередко им были присущи описательность и, поскольку они были партийно-советскими руководителями области, чрезмерно уделяли внимание текущим политическим и экономическим задачам.
В 20-х же годах прошлого столетия появились первые работы по изучению опыта перехода ранее отсталых народов к крупному производству, в частности алтайцев. Их авторы (Д.И. Петухов, B.C. Ямпольский, П.Е. Абоимов), опираясь на доступные им источники, вполне удовлетворительно раскрыли суть хозяйственно-бытового уклада крестьян, порядка их землепользования, состояние бедняцких, середняцких и зажиточных хозяйств, проанализировав развитие в них скотоводства, земледелия и «определив» перспективы их дальнейшего развития.15
Начатое в 20-х гг. XX в. изучение вышеозначенных проблем было продолжено и в последующие десятилетия. На этом этапе - в 30-е гг. XX в. -было предпринято углубленное изучение общественного строя алтайцев в дореволюционный период, докапиталистические отношения в 1920-х гг. и степень их влияния на процесс социалистического преобразования в алтайском национальном селе - дьурте. Исследованию этих проблем были посвящены работы Л.П. Потапова, С.А. Токарева и Н.П. Дыренковой.16 Благодаря их усилиям, были, с одной стороны, заложены основы научного изучения интересующей нас проблематики, а с другой - развенчано неверное представление о бесклассовости алтайского дьурта, введен в научный оборот
9 новый фактический материал. Так, в работе С.А.Токарева рассматриваются сложные вопросы общественного строя дьурта: патриархально-родовые и феодальные отношения, их взаимодействие, докапиталистические отношения и их влияние на процесс социально-экономических преобразований в деревне Горного Алтая. Подчеркивается, что «родовая традиция и теперь, задним числом, затушевывая прежний классовый антагонизм, пытается оправдать классовый гнет», он отмечает, что «известные навыки коллективизма», «недоразвитость собственнической идеологии» у крестьян-алтайцев смогут облегчить социалистическое строительство.
В 40 - 50-е гг. XX в. появляется ряд работ Л.П.Потапова, известного
исследователя по истории и этнографии народов Сибири. В 1953 г. вышла его монография «Очерки по истории алтайцев».19 В ней на основе широкого круга источников (данные археологии, лингвистики, этнографический материал, накопленный автором во время поездок по Горному Алтаю, документальные публикации и частично архивный материал) была реконструирована картина исторического прошлого алтайцев с древнейших времен и до 30-х гг. XX в. Однако, успешно разрешив задачи этнографического изучения алтайцев, он, силу разных причин, оставил вне поля исследования целый ряд вопросов чисто исторического характера и проблемы социально-экономического развития региона нашли лишь фрагментарное освещение. Есть в работе и неточности, на которые уже указывали исследователи.20
Наконец, капитальный труд Л.П. Потапова, равно как и исследования других ученых 50-х гг. XX в., несет на себе печать господствовавшего тогда в науке методологического официоза: воздействия на свою работу «творческих идей И.В. Сталина» не отрицал впоследствии и сам автор.21 Но, говоря о такого рода «моментах», наверное, надо согласиться с Ф.А. Сатлаевым (учеником Л.П. Потапова), высказавшем в свое время суждение, что во всех этих «ошибках» не столько повинен Л.П. Потапов, сколько система, породившая культ личности, соответствующие требования которой исследователь не мог (по вполне понятным причинам) преодолеть.22
10 Широкая исследовательская работа по изучаемой теме развернулась в 60-80-е годы XX в. Этому в значительной степени способствовало появление крупных работ по истории крестьянства, развитию сельского хозяйства как в целом по стране , так и по отдельным регионам, а также творческие дискуссии (Всесоюзные конференции 1961 и 1969гг.) по проблемам аграрной истории. Но, несмотря на очевидный успех, анализ появившийся на этом этапе литературы, все же показывает, что многие вопросы, по - прежнему, нуждаются в дальнейшем исследовании. Подтверждение тому - различные точки зрения исследователей на один и тот же вопрос. Особенно это касалось особенностей развития аграрных отношений, темпов и уровня развития производительных сил сибирского региона. Одна группа исследователей (Л.Ф. Скляров, И.М. Разгон, Л.Г. Сухотина, А.П. Бородавкин, Г.Х. Рабинович и др.) полагали, что в Сибири, в том числе и на Алтае, сохранялась (вплоть до октября 1917г.) «система государственного феодализма», а аграрно - капиталистическое развитие края шло по прусскому пути, перенося при этом весь акцент на феодально - крепостнические пережитки.25
Их же оппоненты (В .Г. Тюкавкин, Э.М. Щагин, Л.М. Горюшкин) считали, что в Сибири шел процесс «интенсивного» превращения патриархального крестьянина в буржуазного фермера, не сбрасывая при этом со счетов и «пагубность» влияния на данный процесс остатков феодальных отношений.
Численность и состав населения Горного Алтая на рубеже XIX-XX вв
Прежде чем перейти к анализу численности и состава населения Горного Алтая на рубеже XIX-XX вв. охарактеризуем основные источники.
Основными массовыми статистическими источниками при определении численности и состава населения горного края послужили данные административно-полицейских учетов (например, 1902, 1911-1913 гг.), всеобщей переписи населения 1897 г., сельскохозяйственной переписи 1916 г., а также специальных обследований 1897 и 1908 гг.1 Эти источники различаются по форме учета населения. Например, административные учеты основывались на данных волостных и родовых правлений. Поскольку территория Горного Алтая входила в состав Бийского округа (уезда), то численность и состав его населения определялись на основе группировки поволостных и даже поселенных (например, 1902 г.) статистических материалов.
Нижеприведенные материалы свидетельствуют о постоянном росте численности населения Горного Алтая.
Источники: Патканов С. Статистические данные, показывающие племенной состав населения Сибири, язык и род инородцев // Записки РГО по отделению статистики. - СПб.,1911. - T.XI. - Вып.2. - С. 197-223, 282-283 (за 1897 г.); Памятная книжка Томской губернии на 1904 год. - Томск, 1904. - С. 546-549, 574-575, 584-587 и др.; ГАТО. Ф.З. Оп.45. Д. 600. Л. 7-8 (за 1902 г.); Памятная книжка Томской губернии на 1912 год. - Томск, 1912.(приложения) -С. 129-132; Обзор деятельности округа за пятилетие (1911-1915 гг.). - Барнаул, 1916. -С. 129-130; ГАТО. Ф. 3. Оп.71. Д.З. Л. 1-2; ГАТО. Ф.234. Оп.1. Д.439. Л. 2-5 (за 1911-1912 гг.).
Примечания: 1) Кергешская, Комляжская, Кузенская и Южская (Юсская) кочевые волости. 2) Эта волость до 1912 г. входила в состав Кузнецкого уезда. 3) В 1906 г. управа выделена из Быстрянской управы. Сведения по селам Бирюля, Майма и Улала. 4) Управа (включала селения Мыюта и Улус-Черга) выделена из Сарасинской управы в конце XIX в. 5) Сведения по селам Верхний Карагуш и Чемал. 6) Волость выделена из Алтайской волости в 1906 г. и включала 8 сел (Черга, Шебалино, Комлак, Топучее, Туекта, Ангудай, Хабаровка и Купшегень). 7) Сведения по селам Черный Ануй и Белый Ануй. 8) Сведения по селам Каргон, Чечулиха, Талица, Тюдрала (крест.), Усть-Кан и Абай. 9) Волость образована в 1906 г. в составе сел Катанда и Нижний Уймон. 10) В 1897 г. сведения по селениям Черно-Ануйского отделения миссии (923 чел.) и обществу Обдольдо (383 чел.); в 1902 г. - по селу Чаргачак Троицкой волости; в 1912 г. - Успенская волость. 11) Без учета Нижне-Кумандинской волости.
Земельные отношения в Алтайском округе в конце ХГХ-начале XX в
В конце XIX в. кабинетская горная промышленность в Алтайском горном округе фактически прекращает свое существование. Основным источником доходов Кабинета становится земледелие. Вследствие этого принимаются аграрные законы, направленные на размежевание и ограничение землевладения алтайцев, русских крестьян и создание арендного хозяйства в кабинетских землях. Одним из таковых стал закон от 23 мая 1896 г. - «Главные основания поземельного устройства крестьян и «инородцев», водворившихся в губерниях Тобольской, Томской, Енисейской и Иркутской, водворившихся на казенных землях».10
Однако воспользоваться им применительно к Алтайскому горному округу не смогли, поскольку закон, как счел Кабинет, «ущемлял его интересы по сравнению с казной». Наибольшие расхождения между ними вызвал вопрос о праве собственности на земли, отводимые крестьянам и «алтайским инородцам». После дискуссий казна и Кабинет пришли к компромиссу: крестьянское землепользование было признано собственностью казны, которая обязана была «выкупить оные земли» у Кабинета в течение 49 лет, выплачивая «по вся годы» по 22 коп. за «десятину удобной земли».
31 мая 1899 г. вступает в силу закон о поземельном устройстве населения Алтайского округа.12 Он вводил принцип не отчуждаемости крестьянских наделов, наделения землей общин (а не отдельных дворов), 15-десятинную душевую норму и наделения землей общин (а не отдельных дворов). Закон сохранял за Кабинетом права на недра крестьянских земель.
Коснулось «поземельное устройство» и Горного Алтая. На первом этапе землеустройства (1902-1908 гг.) были землеустроены русские крестьяне Шебалинской, Катандинской волостей, а также селений, входивших в то время в состав Бащелакской и других волостей (Усть-Кан, Тюдрала, Каргон, Черный и Белый Ануй, Чергачак, Чоя и др.). Земельные наделы получили также оседлые «инородцы» Улалинской, Мыютинской и Уймонской управ. На первом этапе было землеустроено 76 селений с 10,2 тыс. наличных душ мужского пола, «коим было отведено» 338,4 тыс. дес. удобной земли..13
Основная масса русских крестьян и оседлых «инородцев» была наделена землей в достатке. На повестку встал вопрос о землеустройстве кочевого населения. После специального обсуждения в Томске и Санкт-Петербурге издаются Правила 12 мая 1904 г., приостанавливающие землеустройство «кочевых инородцев», кроме жителей двух кумандинских волостей, которые были землеустроены в течение 1904 - 1908 гг.14
19 сентября 1906 г. последовал царский указ "О предоставлении под переселение свободных земель в Алтайском горном округе".15 С 1907 г. переселение в Алтайский округ приняло широкий размах. Вновь встал вопрос об открытии территории Горного Алтая для переселения. В 1908 г. Томское переселенческое управление, с согласия Кабинета, предприняло обследование территории между реками Катунью и Бией, а также земли дючин и чуйских волостей.
Экономическое положение Горного Алтая в 1917-1921 гг
События Февраля и Октября 1917 г., а затем и начавшаяся гражданская война, коренным образом повлияли на социально-экономическое развитие нашего региона, как и всей страны в целом. Процесс организации новых органов власти - Советов начался в Горном Алтае с декабря 1917 г., и продолжался вплоть до июня 1918 г., до временного поражения Советской власти в Сибири.1 К началу лета 1918 г. Советы имелись в подавляющем большинстве волостных центров и сел.
Сельские и волостные Советы проводили в жизнь распоряжения высших органов власти, решали практические вопросы повседневной жизни деревни. Местные Советы Горного Алтая с самого начала деятельности взялись за урегулирование земельных отношений (осуществление передела бывших кабинетских, церковных и монастырских земель среди малоземельных и безземельных крестьян и др.). До лета 1918 г. в Горном Алтае, как и по всей Сибири, были сделаны лишь первые шаги по пути уравнительного перераспределения земель. Процесс дальнейших аграрных преобразований был прерван гражданской войной.
После окончания гражданской войны (весна 1920 г.) советское строительство в Сибири, как известно, началось с учреждения ревкомов, как чрезвычайных органов диктатуры пролетариата. В августе 1919 г. был создан Сибревком - высший орган Советской власти в Сибири. Революционные комитеты возникли в губерниях (губревкомы), уездах (уревкомы) и волостях (волревкомы). Они налаживали нормальную хозяйственную и политическую жизнь.
В феврале 1920 г. решением Алтайского губернского комитета был образован Горно-Алтайский революционный комитет с подчинением Бийскому уездному комитету. 3 октября 1920 г. ВЦИК РСФСР принял указ о выделении Горного Алтая в самостоятельную административную единицу с правами уездного комитета.3
Переход к мирной жизни совершался в трудных условиях политики «военного коммунизма». К весне 1921 г. в Горном Алтае выявились экономические и политические трудности. Горный Алтай, в сравнении с другими районами Алтайской губернии, вышел из гражданской войны с более тяжелыми потерями. Если в 1917 г. на его долю приходилось 12,8 % скота, имевшегося в губернии, то в 1920 г. стало 9,5 %.
За указанный период население Горного Алтая потеряло в среднем треть своего скота, в то время как количество скота по губернии уменьшилось на 9,5 %. В 1920 г. значительно сократились и посевные площади. По сравнению с 1917 г. они уменьшились на 11,9 % (по губернии - на 1,3 %). Примерно пятая часть хозяйств осталась без всякого сельхозинвентаря.
Продразверстка, конфискации и другие меры «военного коммунизма» привели к изменению в социальной структуре населения Горного Алтая. Перепись 1920 г. зафиксировала увеличение бедняцких хозяйств: в 1917 г. хозяйств без всякого скота в границах уезда было 2,9 %, в 1920 г. - 4,2 %. Почти на 80 % поднялось количество хозяйств без рабочего скота и на 40 % -бескоровных хозяйств. При этом седьмая часть всех хозяйств безо всякого скота приходилась на чисто скотоводческие районы, к которым в феврале 1921 г.Алтгубземотдел относил Абайскую, Онгудайскую, Кош-Агачскую, Салдамскую, Туектинскую, Усть-Канскую, Улаганскую, Челушманскую и Чибитскую волости.
В остальных волостях, где земледелие имело почти такое же значение, что и скотоводство, положение было не лучше. Так, в Шебалинской волости из 914 хозяйств не имели вообще скота 147 (15,8 %), не имели рабочего скота 198 (21,5 %), бескоровных хозяйств было 168 (18,2 %); в Чемальской волости с 538 хозяйствами - соответственно: 43, 70 и 56 (8 %, 13 % и 10,4 %) и т.д.5
Особенно в тяжелом положении оказалось алтайское население. В 1921 г. только около 30 % алтайцев жили оседло в северных районах Горного Алтая. Основная же часть алтайского населения вела кочевой и полукочевой образ жизни. В отличие от оседлых, кочевые и полукочевые хозяйства вышли из гражданской войны более ослабленными, о чем сообщили с мест советские и партийные работники. Так, в январе 1920 г. представитель Уймонского райревкома докладывал, что советская работа осложнялась здесь «полным разрушением алтайских хозяйств и вытекающей отсюда необходимостью немедленного выяснения и решения вопроса о дальнейшем сосуществовании алтайцев».
Давая общую характеристику сельского хозяйства, земельный отдел уездного ревкома констатировал, что «существующее состояние скотоводства, конечно, не может обеспечивать существование алтайцев-кочевников», тем более, что «вторая отрасль хозяйства, которая составляла около половины бюджета инородцев, охота находится в еще худшем положении».6
Неурожай 1920 г. и вызванное им падение сельскохозяйственного производства еще более обострили экономическое и политическое положение в уезде. Крестьянство отказывалось выполнять продразверсточные задания, оказывало сопротивление продорганам, а часть населения уходила за пределы Горного Алтая в Монголию.
В феврале 1921 г. выступления крестьян наблюдались в Паспауле, Уймоне, Терехте, Баштале, Огневке и т.д. Анализ создавшейся обстановки позволяет сделать вывод о том, что крестьянское хозяйство в Горном Алтае оказалось к весне 1921 г. в таком же кризисном состоянии, в каком находилось крестьянское хозяйство всей страны. Отмена политики «военного коммунизма» в сложившейся обстановке становилась насущной необходимостью, так как она не отвечала ни экономическим, ни политическим потребностям населения.
