Содержание к диссертации
Введение
Глава 1: Историография и источники Смоленской войны Историография Источники 36
Глава 2: Подготовка к войне. Формирование полков нового строя 54
Глава 3: Начало Смоленской войны. Действия армии М. Б. Шеина в августе 1632 г.- августе 1633 г . 84
Начало Смоленского похода (август - декабрь 1632 г.) Осада Смоленска в декабре 1632 г. - августе 1633 г. 110
Глава 4: Бои между русской и польской армиями под Смоленском в августе-октябре 1633 г . 127
Бой на Покровской горе 28 августа 1633 г. Сражение при Покровской горе 11-12 сентября 1633 г. Бой у церкви Св. Михаила 18 сентября 1633 г . 155
Сражение на Жаворонковой горе 9 октября 1633 г. 160
Глава 5: Дело М.Б. Шеина и итоги Смоленского похода 177
Заключение 190
Приложение 202
Список использованных источников и литературы
- Подготовка к войне. Формирование полков нового строя
- Начало Смоленского похода (август - декабрь 1632 г.) Осада Смоленска в декабре 1632 г. - августе 1633 г.
- Бой на Покровской горе 28 августа 1633 г. Сражение при Покровской горе 11-12 сентября 1633 г. Бой у церкви Св. Михаила 18 сентября 1633 г
- Сражение на Жаворонковой горе 9 октября 1633 г.
Введение к работе
Актуальность темы исследования
Вооруженные силы есть неотъемлемая часть любого государства, необходимая для защиты своих территорий и населения. Часто от развития вооруженных сил зависело направление развития общества и государства, а иной раз и их судьба Особенно большую роль военный фактор как отмечается многими исследователями,1 сыграл в истории России Наличие постоянных угроз с запада и юга настоятельно требовало поддерживать боеспособность вооруженных сил на высоком уровне, что с учетом отставания России от экономически более развитой Европы представляло собой известную проблему.
Особо остро она встала в XVII в, когда в ходе «военной революции» в Западной Европе происходит постепенный переход к регулярным армиям Новая военная организация, позволила европейским государствам в дальнейшем развернуть успешную экспансию и, в конечном итоге, закрепить свое военно-политическое превосходство2 Преимущества регулярных войск способствовали тому, что по мере знакомства с ними самые различные страны предпринимают попытки создать их у себя
Военные реформы XVII в имели огромное влияние на экономику, социальную структуру и политическое устройство Русского государства В историографии они традиционно рассматривались чрез призму петровских реформ в рамках дискуссии о степени «регулярности» допетровской армии, когда в ходе изучения организации, состава, системы комплектования, вооружения полков нового строя предпринимались попытки определить, насколько они соответствуют некоему эталону регулярной армии При этом вопросы практического применения заимствованных с Запада нововведений оставались вне поля зрения исследователей Тем самым, введение регулярной
1 Military and Society in Russia 1450-1917 I ed E Lohr, M Рое Brill, 2002 P 1-19, Малов А В
Московские выборные полки солдатского строя в начальный период своей истории 1656-1671 гг М,
2006 С 3
2 Parker G The military revolution military innovation and the rise of the West, 1500-1800 Cambridge,
1999 P 154
армии в историографии представлялось единовременным явлением, в то время как на практике это был длительный процесс
В современных условиях задача реформирования российской армии требует учета исторического опыта применения западноевропейской военной системы в отечественных условиях В центре данного исследования находится проблема зарождения регулярных войск в России и их использования в Смоленскую войну 1632-1634 гг
Процесс создания регулярной армии начался накануне Смоленской войны, когда в рамках прежней военной организации были созданы полки нового строя, сформированные по новейшим европейским образцам В результате этого сложилась ситуация, когда регулярные войска существуют в условиях недостаточных для их эффективного функционирования Изучение использования войск нового строя позволяет выделить их плюсы и минусы, определить степень врастания новой военной организации в старую систему, а также высветить наиболее острые проблемы, связанные с первым опытом военных заимствований с запада и полученные в связи с этим основные уроки Автор рассматривает эти нововведения с точки зрения их применения на практике в ходе Смоленской войны 1632-1634 гг
В последние годы получили глубокую разработку вопросы, связанные с военным строительством 1650-х - 1660-х гг и русско-польской войной 1654-1667 гг Начальный этап формирования полков нового строя и в особенности их использования в Смоленской войне по-прежнему остаются одной из наименее изученных страниц военной истории России XVII в В частности, по-прежнему дискуссионными остаются даже такие общие вопросы, как, например, причины проигрыша войны и степень виновности командования главной армии Источниковая база в основном осталась на уровне конца XIX в
Таким образом, цель исследования заключается в том, чтобы комплексно рассмотреть практическое применение созданных в ходе военных реформ 1630-х гг регулярных войск европейского типа в ходе Смоленской войны Основное внимание уделено изучению действий армии М Б Шеина в
1632-1633 гг, так как именно в ее состав входили новосозданные полки нового строя
Помимо этого рассмотрены военные причины поражения в Смоленской войне, в том числе и роль самого М Б Шеина
В связи с поставленной целью определены следующие основные задачи исследования
1. Проанализировать начальный этап создания полков нового строя в
преддверии Смоленской войны в контексте развития военного искусства
Западной Европы Дать оценку боевой и повседневной работе русских и
немецких полков нового строя
Изучить ход боевых действий армии М Б Шеина на этапе ее движения к Смоленску в августе-декабре 1632 г и во время осады города в декабре 1632 - августе 1633 гг и проанализировать их с военной точки зрения.
Реконструировать ход боев армии М Б Шеина с польскими войсками под Смоленском в августе-октябре 1633 г и установить основные причины неудач русской армии
Дать оценку действиям М Б Шеина в контексте хода боевых действий в 1632-1633 гг и определить степень его виновности в исходе войны Теоретические и методологические основания диссертационной
работы
Методологической базой работы являются основные принципы исторической науки - историзм, предполагающий изучение социально-исторических явлений в развитии и их анализ в связи с конкретно-историческими условиями, и объективность, нацеленная на комплексное изучение как положительных, так и отрицательных характеристик исторического явления Системный подход предполагает анализ частных фактов в общем контексте государственных и военных структур Сравнительно-исторический метод предусматривает конкретно-исторический анализ вооруженных сил двух воюющих стран, России и Речи Посполитой, в связи с переменами в военном деле европейских государств XVII в
Научная новизна
В диссертации впервые дан развернутый анализ, как отечественной, так и зарубежной историографии Смоленской войны 1632-1634 гг с начала XIX в по настоящее время
Подробно реконструированы действия армии МБ Шеина на главном, смоленском направлении в 1632-1633 гг При этом привлечены ранее не использовавшиеся отечественной историографией источники польского происхождения, что позволило по-новому оценить действия русских войск
Проведен сравнительный анализ боевой и повседневной деятельности русских и немецких полков нового строя
Благодаря этому стало возможным проанализировать военные реформы 1630-х гг с точки зрения оценки их практических результатов в ходе Смоленской войны 1632-1634 гг
Научно-практическая значимость: Материалы диссертации могут быть использованы при написании учебных трудов и обобщающих пособий по отечественной истории, разработки курсов и спецкурсов по военной истории России
Апробация результатов исследования
Основные положения и результаты исследования нашли отражение в четырех опубликованных статьях общим объемом 1,95 печатных листа и были апробированы автором на научных конференциях Содержание публикаций отражает основные положения диссертации
Подготовка к войне. Формирование полков нового строя
Вплоть до первой половины XIX в. военная история России не была предметом самостоятельного исследования. По мере введения в научный оборот новых источников положение изменилось, и появляются военно-исторические исследования, посвященные как военной истории России в целом, так и войнам и вооруженным силам Московского государства.
Самой первой такой работой стала «Военная история Российского государства» военного историка P.M. Зотова. Первая часть труда, посвященная периоду до XVIII в., вышла в свет в 1839 г. Для своего времени эта книга стала первым опытом военной истории России. Применительно к Смоленской войне автором было отмечено, что М.Б. Шеин, хоть и не был изменником, не выказал в ее ходе способностей полководца, и вследствие этого война закончилась неудачно.1 Также было отмечено, что улучшение армии было связано с иностранными специалистами и созданию войск по английскому образцу.11
P.M. Зотов наметил два основных направления в изучении Смоленской войны. В рамках первого из них основное внимание уделялось не столько событиям собственно войны, сколько изменениям в устройстве вооруженных сил России и оценке их эффективности. Именно с этой точки зрения затронул события смоленской войны историк И.Д. Беляев в своем исследовании «О русском войске в царствование Михаила Федоровича и после его до преобразований, сделанных Петром Великим», опубликованном в 1846 г. В нем автор, в первую очередь, на основе материалов, опубликованных в «Собрании Государственных грамот и договоров» и «Актах Археографической экспедиции»
Выдвинутый И.Д. Беляевым тезис об ограниченности этих преобразований1 надолго закрепился в историографии. В частности в вышедшем в 1858 г. первом томе своей «Истории царствования Петра Великого» Н.Г. Устрялов, описывая состояние московских войск в XVII в., преимущественно накануне реформ Петра I, сделал следующий вывод: «не взирая однакож на всю заботливость царей Михаила, Алексея и Федора об учреждении в России полков иноземного строя и на тысячи иностранцев, находившихся в русской службе, мы не имели войска регулярного».15
Для второго направления в изучении Смоленской войны характерен преимущественный интерес к поискам причин конечного проигрыша войны, к которой так долго и тщательно готовились. При этом их внимание особенно привлекала личность русского командующего М.Б. Шеина и его трагическая судьба. Первым, кто обратился к этим вопросам, был СМ. Соловьев.
В девятой книге своей «Истории России с древнейших времен» он дал небольшой очерк Смоленской войны, особенно подробно остановившись на проблеме дипломатической и военной подготовки войны, уделив собственно ходу боевых действий несколько меньшее внимание.
Среди причин поражения СМ. Соловьев видел слабость и неустроенность русского войска, ненадежность иноземных наемников, нехваткой денег, сложность задачи, татарский набег, устроенный поляками, а также местничество и боярские интриги.1 Казнь М.Б. Шеина он объяснял тем, что бояре, обозленные заносчивостью и высокомерием М.Б. Шеина, сделали его козлом отпущения за поражение. Они оговорили его на суде, обвинив в измене, и безвинно присудили к казни, хотя некоторые из пунктов из
Исследование СМ. Соловьева основывалось не только на отечественных источниках, в первую очередь на «Разрядной книге осады города Смоленска 1631-1634 гг.», но также и на некоторых польских источниках, в частности на сочинении Э. Вассенберга и дневнике литовского канцлера А.С. Радзивилла."
В 1869 году в четвертом номере «Военного Сборника» появилась статья историка Н.Е. Бранденбурга под названием «Очерки состояния военного дела в России в половине XVII века». Впрочем, статья была посвящена исключительно подготовке Московского государства к Смоленской войне. В девятом номере «Военного Сборника» за тот же год последовало продолжение, в котором давался очерк первого периода Смоленской войны, до сентября 1633 г. Однако, несмотря, на слова «продолжение будет»,22 этого продолжения не последовало, хотя рукописью Н.Е. Бранденбурга впоследствии воспользовался Д.И. Иловайский.
На основе преимущественно отечественных, в том числе и архивных источников, исследователь дал обзор действий русских войск с сугубо военной точки зрения. Также был сделан вывод о том, что причиной неудачного исхода войны стали преимущественно действия М.Б. Шеина, а не боярские интриги, как считалось ранее. В конечном итоге, по отзыву Д.И. Иловайского, получилось «наиболее обстоятельное описание Смоленской осады из всех известных дотоле описаний сего события».24
Помимо исследования Н.Е. Бранденбурга Смоленской войне и в особенности связанным с ней преобразованиям в московском войске уделялось внимание и в общих работах, посвященных, как военной истории России, так и иным вопросам.
В частности, полкам нового строя большее внимание было уделено прусским историком Генрихом Бриксом в его «Истории старорусского войска» - вплоть до начала XX в. это был один из основных трудов, полностью посвященных вооруженным силам Московского государства. Главным недостатком этой работы являлось некоторое осовременивание тогдашних понятий и стремление подогнать устройство московского войска под современные стандарты.
В 1877 г. начала выходить многотомная «Русская военная история» генерал-лейтенанта Н.С. Голицына, в которой мы находим первый цельный и законченный обзор допетровского русского войска, где была указана связь истории военной с историей государственной и общественной. Сочинение Н.С. Голицына отличается особой критичностью по отношению к московскому войску XVII в. и вообще к допетровскому устройству России, так как автор сравнивает его с петровскими войсками и с войсками современных им западноевропейских государств и практически всегда это сравнение делается не в пользу русского войска Московского государства. В частности, отмечается, что московское войско было непригодно к осадам, сильно осуждается местничество.
Начало Смоленского похода (август - декабрь 1632 г.) Осада Смоленска в декабре 1632 г. - августе 1633 г.
Особенно процесс наполнения полков нового строя командным составом ускорился весной 1632 г., после того как в апреле руководством страны было принято принципиальное решение о начале войны с Польшей. Кроме того, как раз в это время начинают прибывать в большом количестве, нанятые А. Лесли «лишние» начальные люди. Результатом этого стали массовые назначения, проведенные в апреле и особенно 13 мая 1632 г., когда было заполнено около 100 вакантных должностей, преимущественно в полках Кита, Вильсона и Унзена.2 4 Окончательно процесс комплектования первых четырех полков начальными людьми завершился только летом.
При этом действовали те же самые принципы, что и в Европе. Полковники старались укомплектовать свои полки близкими им людьми, родственниками или соотечественниками. Именно их рекомендации были определяющими при назначении на ту или иную должность. В этом отношении им была представлена почти полная свобода выбора из имеющихся кандидатов, хотя последнее слово и оставалось за Иноземским приказом.
Организационно-штатное расписание русских полков нового строя также составлялось по проектам иноземных офицеров и полностью соответствовало тогдашней европейской практике. За основу были взяты еще проекты фон Дама и Лесли, ибо, как мы увидим ниже, последующие солдатские полки имели практически такой же состав, лишь с незначительными отклонениями.
Все полки имели почти одинаковую организацию. Все полки состояли из 8 рот, в каждой из которых было 200 человек рядовых: 120-137 мушкетеров и 63-80 пикинеров. Начальные люди, не входившие это число, делились на людей «меньшего» и «высшего» чина. К первым относились все начальные люди, Об этом говорит значительно число людей с родственными фамилиями в списках полков. начиная с пятидесятников (сержантов) и ниже, включая сюда барабанщиков, толмачей, ротных подьячих и других нестроевых ротного уровня. Высшими чинами считались все офицеры от полковника до прапорщика, а также чины полкового штаба. Во всех полках, кроме полка Лесли - в каждой роте имелось 2-8 капралов (обычно шесть), каптенармус (капитан над ружьем), квартирмейстер или ротный окольничий, два-три сержанта (пятидесятника), прапорщик, поручик и капитан или капитан-поручик.296
Солдатам первоначально обещали платить по 5 рублей в год и выдавать корм по алтыну в день, а также оружие. На практике рядовой русского солдатского полка из дворян, казаков, татар или новокрещеных получал по 8 денег ежедневного кормового жалования и ежегодно 5 рублей на платье, а рядовой из вольных людей получал только по 6 денег на корм, а на платье только 4 рубля.
Оклады немецких начальных людей, совпадая с таковыми же у начальных людей немецких полков, были на несколько порядков выше и превосходили даже оклады русских занимавших те же посты. Например, «ротный набатчик» из иноземцев получал в месяц 3,5 рубля, а русский на той же должности только 2,5 рубля.299 В итоге суммарное жалование начальных людей примерно равнялось жалованию солдат, хотя последних было в 10 раз больше.
В то же время за счет более дешевого содержания простых солдат русский солдатский полк, имея в среднем почти вдвое больше строевых чинов, стоил почти на треть меньше немецкого. Подобная экономия стала потом одной из основных причин, почему Московское государство впоследствии отказалось от набора чисто наемных полков.
Алексея Михайловича практически не отражена в документах. Очевидно, как и большинство других вопросов такого рода, это было оставлено на совести иноземных полковников, каждый из которых самостоятельно обучал свой полк.
В то же время этот иноземный военный строй был ни чем иным как тогдашней современной европейской тактикой, да и сами иностранные офицеры не могли научить русских солдат ничему, кроме как известным им европейским приемам ведения пехотного боя.
В Европе к 1630-м гг. господствующая роль принадлежала нидерландской военной системе, созданной голландским штатгальтером принцем Морицем Оранским, графами Иоганном и Вильгельмом Нассау. В ее основе лежало обращение к опыту античности и понимание важности строевой подготовки и муштры. Для этого были созданы инструкции по муштре, в частности книга Якоба де Гейна «Упражнения с оружием» с изображениями строевых приемов с мушкетом, пикой и аркебузой. Для повышения качества войск численность рот была уменьшена, при сохранении того же количества офицеров. Для поддержания твердой дисциплины была налажена правильная выплата жалования. Также было частично стандартизировано вооружение. Провести подобные мероприятия позволяло то, что Нидерланды в тот момент были наиболее развитым регионом Европы, в результате чего они могли себе позволить содержать постоянную наемную армию.
Основой боевого порядка пехоты была так называемая голландская бригада, состоявшая из 4 полков, по 2 эскадрона. Эти полки строились в три линии в шахматном порядке, так что впереди стоял один полк, затем два, а потом еще один. Каждый полк выстраивался, имея впереди мушкетеров, за которыми стояли пикинеры. В случае угрозы со стороны конницы, мушкетеры разделялись и отходили на фланги пикинер или за них, в то время как остальные полки бригады поддерживали атакованный полк огнем. Глубина строя была сокращена до десяти, а затем восьми шеренг.
Бой на Покровской горе 28 августа 1633 г. Сражение при Покровской горе 11-12 сентября 1633 г. Бой у церкви Св. Михаила 18 сентября 1633 г
Король предпочел золотую середину. И за это польские историки называют его решение гениальным, блестящим, хотя ничего неожиданного в нем нет. Во-первых, король несколько дней объезжал местность вместе с гетманами, и ему вполне могли указать на этот пункт, уязвимость которого видели все. Тем более, согласно сведениям, ошибочным разумеется, которые имелись в польском лагере, укрепления Маттисона были слабыми и их можно было легко взять. Это был большой просчет польского короля, который подвергался 28 августа риску быть разбитым наголову, и только полное бездействие главных сил Шеина спасло его от разгрома.
Согласно плану коронный гетман Казановский и смоленский воевода Госевский получили 4000 человек, в том числе и литовские хоругви. Среди них был пехотный полк Арцишевского и, исходя из изображений на плане Гондиуса, пять гусарских хоругвей и три конные. Им поставили задачу атаковать предмостное укрепление князя СВ. Прозоровского и воспрепятствовать посылке им подкреплений на Покровскую гору.
Главный же удар наносился по Покровской горе. Для этого король выделил, по сообщению Вейнбеера 5 полков пехоты, 2 тысячи конницы и 6 полевых пушек. По всей видимости, эти цифры близки к истине, поскольку выступление войск происходило в 8 часов вечера, когда было еще светло, и Вейнбеер мог посчитать солдат сам по знаменам. Командовали здесь король и литовский гетман.
Источники приводят в отношении общего количества польских войск разные цифры. Особенно большой разброс получился у Вейнбеера, который сообщал, что 25 августа у короля было только 6 тысяч, а при описании маршей перед атакой на Маттисона можно насчитать 6 тысяч человек конницы и 7 полков пехоты. Если учесть, что полк пехоты насчитывал около 1000-1500 человек, то получится, что армия короля состояла из 12-16 тысяч солдат. Сразу можно сказать, что цифра в 6 тысяч солдат не может соответствовать действительности, если брать ее применительно к событиям 28 августа. Очевидно, она отражает численность королевских войск незадолго до соединения с Радзивиллом. В то же время Москоржевский приводит также крайне противоречивые данные. Если до боя он говорит о 14-16 тысячах, 33 то при описании самого сражения он пишет, что король атаковал со всем войском, которое еще не до конца собралось и насчитывало немного меньше 20000. Пшипковский в письме к пану Руару сообщает, что у короля 14-16 тысяч, но большая часть войск не прибыла. Таким образом, все источники сходятся на 12-16 тысячах солдат. Из них от двух до четырех было оставлено в лагере, а около 4000 отправились против Прозоровского. Таким образом, у короля и Радзивилла для атаки на Маттисона имелось всего 8-10 тысяч человек. К схожему выводу пришел на основании архивных данных и Липинский, который исчислял главные силы в 5 полков пехоты и 2 тысячи конницы.
Общую численность армии М.Б. Шеина польские источники оценивали в 60 тысяч человек, основываясь на сведениях, полученных от перебежчиков. По русским нарядам с учетом подошедших подкреплений и оставленных ранее гарнизонов в распоряжении воевод под Смоленском действительно оказывается немногим более 32 тысяч человек. Именно такая цифра, приведена как итоговая в «Разрядной книге 1631-1634 гг.», откуда она затем попала в исторические сочинения и стала общепринятой. С учетом дворянских военных слуг, пушкарей и других комбатантов, не отмеченных в разрядах, Е.Д. Сташевский доводил силу М.Б. Шеина до почти 40 тысяч человек, а с учетом различного завышенной, так как в ней не учитывались потери в боях, а также от голода, холода, болезней и особенно дезертирства служилых людей. Значимость последнего фактора единодушно признавалась, пожалуй, всеми исследователями, затрагивавшими тему Смоленской войны, однако он практически не получил надлежащей оценки в виде конкретных числовых выражений, что в свою очередь не давало возможности надлежащим образом оценить какими же силами располагал М.Б. Шеин в решающий момент войны.
Основную силу конницы в его армии составляли дворяне и дети боярские, которых, по наряду должно было быть: у М.Б. Шеина и А.В. Измайлова - 5175 человек, у князей СВ. Прозоровского и М.В. Белосельского - 3836 человек, а у Б.М. Нагого - 1528 человек.643 В итоге это дает 10559 человек без учета военных слуг, число которых по нормам конца XVI в. должно было совпадать с числом дворян. Они дополнялись более чем 3000 казаков и татар.
Однако в действительности вместо столь мощной конной рати число дворян и детей боярских в августе 1633 г. под Смоленском было куда меньше. Сведения об их реальном числе дают материалы смотра 26 августа 1633 г.645
Наибольшим по значимости был урон от нетчиков и дезертиров. Уже в марте только в полках М.Б. Шеина и А.В. Измайлова их насчитывалось 517 человек 4 и в дальнейшем это число непрерывно увеличивалось. Особенно усилилось бегство дворян и детей боярских в конце лета 1633 г. Всего к концу августа 1633 г. по итогам смотра нетчиками числились: в полку М.Б. Шеина — 653 человека, у А.В. Измайлова - 446 человек.647 В полках князя СВ. Прозоровского и князя М.В. Белосельского положение было еще хуже - из 3886 дворян, детей боярских и новокрещеных нетчиков там насчитывалось 2509 человек. В бывшем полку Б.М. Нагого, умершего 25 июля 1633 г., таких дезертиров набралось 944 человека.649
После смотра 26 августа с подходом к Смоленску армии Владислава IV бегство из полков еще больше усилилось. Многие служилые люди сбежали прямо после смотра — только у М.Б. Шеина и А.В. Измайлова таких набралось 486 человек.650
От нетства страдали не только дворяне - из 323 поместных белозерских казаков к концу августа именно по этой причине недосчитались 158 человек. Сбежало также 366 из 814 яицких казаков, 130 из 481 донского казака, 353 из 597 казаков украинных городов и 373 человека из 1228 татар.651 Все это значительно ослабило русскую армию.
Главной причиной столь массового бегства служилых людей в отечественной историографии традиционно 52 называли спровоцированный польскими интригами крупный татарский набег лета 1633 г., в результате которого хозяйства многих служилых людей из южных уездов были сильно разорены, и они сбежали из армии их восстанавливать. Данное положение восходит еще к 1634 г., когда на земском соборе этот набег был объявлен главной причиной неудач русских войск. 54
Сражение на Жаворонковой горе 9 октября 1633 г.
В то же время остальные обвинения подтверждаются полностью — во-первых, воевода практически не слушал ничьих советов и мешал подчиненным действовать. Подтверждений тому множество. Это и челобитная СВ. Прозоровского, и «сказка» И.А. Бутурлина, и записи в польских дневниках, о разногласиях в русском лагере. Точно так же подтверждение тому, что М.Б. Шеин не позволял производить фуражировки в Смоленском уезде, мы находим в челобитной СВ. Прозоровского.
Вместе с тем подобный образ действий также имеет вполне логичное объяснение - М.Б. Шеин был главнокомандующим армией и, в общем, не был обязан прислушиваться к чьим-либо советам. Вместе с тем в подобном поведении явно прослеживались высокомерие и надменность, проявленные воеводой еще при отправке из Москвы. А вот касательно запрета на фуражировки, то здесь воевода исполнял один из пунктов, данного ему наказа, согласно которому грабить местное население строго запрещалось.
Следующий пункт обвинения имеет прямое отношение к действиям М.Б. Шеина в августе - октябре 1633 г. М.Б. Шеин действительно сначала не вышел из укреплений и не дал Владиславу IV полноценного полевого сражения. Причинами этого очевидно были: недостаточная сила русского войска и качественное и количественное превосходство противника в коннице, что делало исход открытого сражения сомнительным. Поэтому М.Б. Шеин, ожидая подкреплений, предпочел проявить осторожность и остался в окопах, а когда ситуация вынудила его решиться на полевой бой, было уже слишком поздно.
Тем самым инициатива была отдана полякам, которые ею воспользовались и последовательно добились своих целей — сначала деблокировали Смоленск, а затем угрозой разгрома по частям заставили М.Б. Шеина отвести все войска в главный лагерь, что сопровождалось потерей значительных припасов.855 Вслед за этим, пользуясь пассивностью русского войска, поляки спокойно разгромили Дорогобуж, а затем блокировали и самого М.Б. Шеина в его лагере. Таким образом, именно пассивность русского командования позволила полякам добиться успеха, хотя справедливости ради следует отметить, что все решения М.Б. Шеина на данном этапе оказались вполне обоснованными.
Следует также отметить, что тактика ведения боевых действий с опорой на укрепления получила особенное распространение среди русских воевод с 1609-1611 гг. под влиянием знакомства с нидерландской военной системой, так что образ действий М.Б. Шеина вполне соответствовал тогдашним принципам русского военного искусства.
В осаде в противоречии обвинению русские войска действовали отнюдь не пассивно. Довольно регулярно происходили какие-то стычки, вылазки за дровами или провиантом, велась активная артиллерийская дуэль с поляками, однако попытка прорыва была произведена лишь один раз — 28 декабря 1633 г. Поскольку подкреплении так и не пришло, а воспользоваться советом С. В. Прозоровского, который предлагал уничтожить все пушки и тяжести и пойти на прорыв М.Б. Шеин не решился. Итогом стала капитуляция причем на довольно позорных условиях, что особо было отмечено в приговоре.
Таким образом, видно, что в случае с большинством пунктов обвинения М.Б. Шеин имел достаточно серьезные основания для своих действий и во многом зависел от обстоятельств. Его бесспорными ошибками можно назвать, слишком длительную остановку в Дорогобуже, рапорты, приукрашивающие действительность, отказ от разгрома армии К. Радзивилла и чрезмерную пассивность в ходе боев с королевской армией и во время осады.
Дополнительным фактором, влиявшим на действия воеводы было то, что многое в истории русского войска в Смоленскую войну было впервые: впервые в армии были огромные массы солдатской пехоты, которую нужно было снабжать; впервые были значительные контингенты наемников, подчиненных московскому воеводе; впервые со времен Смуты начиналась большая серьезная война; впервые со времени Ивана Грозного целью похода была мощная крепость. Многое было впервые, и справиться с этим было сложно. И большая часть ответственности здесь лежит не только на воеводе, но и на московских приказных дельцах, которые занимались организацией похода. Государство еще не вполне оправилось от Смуты, многие бояре были против войны, и в стране было неспокойно.
В конечном счете, главным ответственным за поражение следует назвать главнокомандующего армией - воеводу М.Б. Шеина. Действительно в спокойной ситуации осени 1632 г., когда армия еще двигалась к Смоленску, его медленные основательные действия, вызванные вполне объективными причинами - погодой, организацией, слабостью войска, - были вполне оправданы.
Однако по мере нарастания напряженности войны и увеличения трения, вызванного действиями противника, подобная осторожность становилась все более и более ошибочной, хотя совершенно объяснимой - ведь на войне можно найти сотни и сотни совершенно логичных объяснений таких действий, так как всегда будет чего-либо не хватать. В конечном счете, М.Б. Шеин все больше и больше стал подпадать под власть событий, потерял инициативу и предоставил противнику полную свободу действий.
Но при этом нельзя сказать, что он оказался безвольным или бездарным человеком. Воля и определенные дарования у него были, иначе бы он не смог удерживать Смоленск в 1609-1611 гг. Однако это была воля человека, привыкшего держаться до последнего, человека, который привык к простым и понятным вещам. Здесь же любое активное действие было сопряжено с риском. Оно казалось прыжком в неизвестность и могло закончиться полным разгромом. Особенно страшно это было для человека во многом отвыкшего от военной службы, ведь со времени обороны Смоленска прошло 20 лет. Показателен тот факт, что, когда М.Б. Шеин писал из Дорогобужа, жалуясь на сложное положение со снабжением продовольствием, он упомянул, что в наказе ему приказано действовать по обстановке, однако все равно просил прислать ему указ о том, что ему делать.
Нельзя сказать что это было проявлением трусости - М.Б. Шеин был лично храбрым человеком, что он доказал во время обороны Смоленска, да и потом, когда командовал войсками 11 сентября 1633 г. Однако мужество воина и мужество полководца суть две большие разницы. В ситуации, когда логичные действия аналитического характера не могут привести к нужному результату, более правильным было удивить противника и сделать то, чего он не ждет. 9 октября 1633 г. у М.Б. Шеина это почти получилось.
Однако это требовало большой ответственности, и потому М.Б. Шеин предпочитал действия, логичные, совершенно правильные и иногда даже одобренные свыше.8 1 Этими действиями он растратил один из важнейших на войне ресурсов - время. Потеря темпа в начале войны обернулась еще большими потерями потом и, в итоге, закончилась для самого М.Б. Шеина трагически.
Тем не менее, неудачный ход кампании не может заслонить принципиального новшества - появления в России значительного числа регулярных войск. Анализ боевых действий позволяет выделить, как положительные, так и отрицательные стороны полков нового строя. Особо при этом стоит отметить, что в данном случае, выяснение степени регулярности полков нового строя отступает на второй план, так как определяющими факторами их развития были их реальные качества, которые проявлялись в ходе боевых действий, как на поле боя, так и вне его.
