Введение к работе
Актуальность исследования. В современных условиях растущей политической нестабильности, нарастания террористической угрозы теоретическое обобщение и осмысление деятельности советских органов государственной безопасности по предупреждению и пресечению враждебной, в первую очередь террористической, деятельности белоэмигрантских организаций приобретает важное практическое значение.
Последствия Октябрьской революции и Гражданской войны в России оказались таковы, что до полутора миллионов российских подданных предпочли изгнание сдаче на милость победителя . Российская эмиграция так называемой первой волны (другое название - белогвардейская эмиграция) выделяется среди многочисленных эмшраций XX века, как по численности, так и по значению в истории своей страны. Уникальность данного явления была отмечена сразу после его возникновения. Летом 1921 года Ленин констатировал, что вне России «образовалась заграничная организация русской буржуазии и всех русских контрреволюционных партий»". Белая эмиграция располагала в те годы классовыми организациями (остатками политических партий), военными формированиями, многочисленной прессой, связями с международной буржуазией. Белая эмиграция пыталась влиять на внутреннее и международное положение Советского государства, действуя преимущественно нелегальными средствами - от засылки в СССР антисоветской пропагандисткой литературы до вооруженных провокаций и проведения террористических актов. Вождь пролетариата указывал на опасность, все еще исходившую от данной организации
Защищая установившийся в СССР политический и экономический строй, советские органы государственной безопасности принимали необходимые меры по пресечению враждебной деятельности белой эмиграции, разложению се вооруженных формирований и нейтрализации лидеров. Данная область деятельности ОГПУ - ГУГБ НКВД - НКГБ СССР, несмотря на ее особую важность, многие годы либо просто замалчивалась, либо излагалась крайне тенденциозно.
Актуальность исследования диктуется и просто потребностью исследования отечественной истории во всей ее полноте, многообразии политических явлений.
Объектом исследования является возникновение, развитие и упадок Русского Общевоинского Союза (РОВС). Выбор данной организации обусловлен тем, что РОВС был самой многочисленной и опасной зарубежной организацией свергнутых классов, действовавшей к тому же дольше всех.
Предметом исследования является разведывательно-подрывная деятельность Русского Общевоинского союза и мероприятия советских органов государственной безопасности по ее пресечению.
Цель исследования заключается в изучении, обобщении и анализе деятельности антисоветских эмигрантских организаций и мероприятий советстотх органов государственной безопасности по ее предупреждению и пресечению. Исходя из этого, автором ставились следующие задачи:
- проанализировать становление и реорганизацию РОВС в ходе подготовке к войне против СССР;
- раскрыть структуру, организацию, тактику эмигрантской спецслужбы («внутренней линии»);
- раскрыть систему финансирования враждебной деятельности РОВС;
- исследовать развитие идеологии РОВС, раскрыть ее влияние на деятельность организации;
- выявить особенности подрывной деятельности РОВС;
- проанализировать и обобщить основные операции советских органов государственной по пресечению деятельности РОВС.
Регионом исследования выбрана Западная Европа. Выбор обусловлен скоплением в данном регионе большинства эмигрантов (только во Франции -до половины общей численности), нахождением там основных «политических» и культурных центров русской диаспоры, изолированным существованием дальневосточной эмиграции (проживала почти исключительно в Китае),
Хронологические рамки исследования охватывают период от создания генералом Врангелем в эмиграции в сентябре 1924 года Русского Общевоинского Союза (РОВ С), до прекращения РОВС активной деятельности и его организационного распада в конце тридцатых годов.
Теоретико-методологическую основу исследования составили основные принципы научной работы - историзм и объективность. Использованы методы исторического исследования: конкретно-исторического и истори ко-сравнительно го анализа, исторического описания и другие. Опыт исторического прошлого анализируется с позиции взаимосвязи событий и явлений, а также с учетом их постоянного развития в конкретно-исторической обстановке. Главными критериями в исследовании были правдивость, объективность, достоверность, В изучении и разработке темы использовался проблемно-хронологический метод. Каждый вопрос рассмотрен в развитии, но возможности в рамках всего исследуемого периода.
Историография проблемы. Историография белой эмиграции четко делится на отечественную и эмигрантскую. В свою очередь, в отечественной историографии выделяются советский период (начало 1920-х - конец 1980-х годов), характеризовавшийся жестким идеологическим контролем за исторической наукой; и период после 1991 года, отмеченный взлетом интереса к данной теме, массовым привлечением новых источников, появлением новых идеологических и методологических концепций.
Советская историография белой эмиграции началась с пропагандистских работ партийных публицистов, обосновывавших необходимость решительной борьбы с недобитой контрреволюцией. Вскоре их сменили работы реэмигрантов, подробно описавших разгром белых армий, ужасы эвакуации и эмигрантского положения, начало «перековки» беженцев. Два издания выдержала книга донского казака Ивана Лучентсова , вполне аргументировано обвинившего белых генералов в уничтожении остатков казачьих частей. В 1923 году увидела свет книга реэмигранта В. Н, Белова «Белое похмелье» , где впервые были проанализированы численность, социальное и юридическое положение, идеология и перспективы как белой эмиграции в недс так и отдельных ее составляющих.
Вышли и первые исторические исследования, посвященные белой эмиграции. Основное внимание уделялось выявлению связен Врангеля с Антантой, доказательству предательской роли белого движения . Увидели свет первые публикации по разведывательна-подрывной деятельности белоэмигрантских организаций, представляющие собой переложение газетных отчетов о процессах над подручными Савинкова и в меньшей степени Куте лова8 При общем обличительно-ігронагандистском характере данных работ, в них излагались позиции и роли лидеров военной эмиграции, освещались внутренние разногласия РОВС, приводился ценный фактический материал, преимущественно по приспособлению эмигрантов к новым условиям жизни и деградации их организационных структур- В большинстве работ содержался призыв к скорейшему возвращению эмигрантов па Родину, Советский журналист Каржапский красочно і писал гигантскую очередь русских беженцев перед советским постпредством. Бывшие белої вардейны просили о возвращении им советского гражданства . Активно публиковались сочинения .эмшраптов .
В тридцатые годы исследования по эмигрантской проблематике были свернуты. Удалось обнаружить только две контрпропагандистские брошюры, обвинявшие правительства Польши и Франции в попустительстве белым бандитам. Фактическую основу данных работ составляют сообщения прессы1 . Необходимо отметить известный очерк журналиста М. Е. Кольцова «В поре у зверя», в гоголевских топах живописуюпщй быт п правы I отдела РОВС (Франция), впервые увидевший свет в «Правде» летом 1935 года12.
Тема белой эмшрации вновь появилась в советской историографии в середине пятидесятых годов- Увидели свет исследования, посвященные возникновению эмиграции в результате Гражданской войны и участию белогвардейцев в Великой отечественной войне на стороне гитлеровской Германии . Первая работа собственно по истории эмиграции после долго перерыва была опубликована в 1959 году14. Несколько позже была прямо поставлена задача изучения истории Русского Зарубежья1 .
В шестидесятые годы вышли свет труды И. Я. Трифонова, С. Л, Федюкина, К, К. Гусева, Г, 3, Иоффе, Л. М. Спирина, повествующие о сменовеховстве» деятельности (то есть разложению и распаду) кадетов, эсеров и меньшевиков в эмиграции16, Исследовались проблемы ликвидации остатков свергнутых классов, разгрома заговоров и мятежей, при этом показывалась связь внешней и внутренней контрреволюции17. В данных исследованиях тема была освобождена от фальсификаций, наполнена конкретным историческим содержанием, избавлена от упрощенных схем.
В. В. Комин выпустил три учебные работы где впервые описал собственно деятельность эмиграции монархического, буржуазного и мелкобуржуазного направления, работу пореволюционных антисоветских организации. Ценность даініьіх работ ограничивается качеством использованных источников. Калининский исследователь был ограничен эмигрантской прессой .
В 1981 год увидела свет работа Л. К. Шкаренкова, выдержавшая два издания . В книге описывается жизнь русских эмигрантов в Европейских странах (Франции, Германии, Болгарии, ЧСР, Югославии), США: Китае с момента изгнания до начала Великой отечественной войны. Сообщается о попытках Врангеля сохранить армию, о деятельности политических лидеров эмиграции, об условиях жизни, о разложении политических группировок и крахе антисоветских выступлений, переломе в настроениях части эмиграции и возвращении на Родину. Ярко и убедительно показано разложение эмиграции, ее историческая обреченность. Впервые в советской историографии была описана деятельность Русского общевоинского союза, который ранее в лучшем случае упоминался. Имеются сведения о создании союза, его работе в двадцатые и тридцаше годы, о террористической деятельности Кутепова, работе «внуїренней линии». При написании работы наряду с опубликованными источниками были использованы многочисленные архивные материалы. Впервые вводились в научный оборот документы эмигрантских организаций, поступившие в составе Русского Зарубежного Исторического Архива (далее РЗИА) в Центральный государствсшіьш архив Октябрьской революции (ЦГАОР, ныне ГА РФ). Широта сведений и время создания позволяют считать данную работу итогом советской историографии белогвардейской эмиграции.
Эмигрантская историография зародилась едва ли не раньше эмиграции. Летом 1920 года в Константинополе представительством главнокомандующего издавались агитационные брошюры , обнаружена работа повествующая о собственно Крымской эвакуации . С момента возниковения эмигрантская литература четко делилась по политическим лагерям. Деятели «Русского совета» воспевали правителей Юга России. Анонимный «строевой офицер» " и обиженный Я. А. Слащев резко порицали Врангеля за военную бездарность. В работах журналиста Г. II. Раковского ярко описывались подробности военного разгрома, ужасы эвакуации, стамбульская безысходность24.
Дабы парализовать враждебную агитацию, штаб Врангеля издал в середине двадцатых годов серию книг, излагавших удобную ему версию событий . Ценность данных работ определяется наиболее подробным описанием событий. Их основным недостатком является крайняя тенденциозность и соответствующий подбор материала. Так, в книге «Русские в Галлиполи» практически обойден вопрос о численности первого армейского корпуса и ее динамике. Эмигрантская литература огромна, чтобы не сказать необозрима. По состоянию на 1931 год Русский научный институт в Белграде описал (с большими лакунами) 7038 названий книг гуманитарного профиля26. За период до 1952 года описано 1571 периодическое издание27. При этом эмигрантская историография имеет ряд общих особенностей, которые необходимо учитывать при ее использовании. На любом временном отрезке от первых брошюр до серьезных исследований, сборников документов («архивов»)28 и увидевших в шестидесятые годы свет историй полков и соединений ", абсолютно преобладают мемуары о гражданской войне. В несколько меньшем количестве представлены исследования первой мировой («Великой») войны. Работ по жизни на чужбине мало, и в лих изложение, как правило, доведено до переселения во Францию. Сведений о реалиях эмшрантского сущеегвования можно почерпнуть скорее из справочников (альманахов, календарей)™ и популярных юридических работ31.
В итоге, сражения против Красной армии описаны очень хорошо, эвакуация и гниение на Босфоре - достаточно полно, эмигрантская жизнь фрагментарно, о внутреннем развитии РОВ С, конфликтах руководства, финансировании, собственно разведывательно -подрывной деятельности сведения отсутствуют. Обнаружена только одна брошюра об «активной работе» чинов «внутренней линии» (эмигрантская разведка) на территории СССР , состоящая преимущественно из переложений сообщений советской прессы и призывов жертвовать на борьбу Эмигрантская историография после второй мировой войны продолжала развиваться автономно. Эмиграция первой волны постепенно отходила в историю, выпуская последние мемуары33. Лидерство в послевоенной эмшрантской историографии принадлежит, несомненно, членам Пационально-трудового союза (далее по тексту ПТС). Изучению истории РОВС мешали как застарелая рознь организаций, так и утрата политической „ актуальности. Основными темами работ стали деятельность пособников фашистских оккупантов (власовцы, Русский охранный корпус), и послевоенная подрывная работа НТС. Так, в книге IL Назарова военная эмиграция описана вскользь, с упором на сохранение отдельных воинских единиц до 1941 года3. Исследователи, не входившие в антисоветские организации, специализировались скорее на общем положении эмиграции, неполитических объединениях- Наилучшим образом разработана история искусства и культуры в змиїрации35.
Новый подъем интереса к теме белой эмиграции начался в годы перестройки. Были переизданы некоторые ранние работы \ Появились новые самостоятельные исследования по белому движению и эмиграции" . Наиболее полным из них следует признать небольшую работу о начальном периоде эмиграции Русской армии генерала Врангеля - В пей лается общая каріина разложения Русской армии на босфорских берегах и. гщешых попыток командования остановить данный процесс. Изложение событий доведено только до основания РОВС. Объемное издание о межвоенной истории русской эмиграции/ ограничилось перепечаткой материалов прессы.
В последние годы появились первые монографические исследования истории Русского Зарубежья. Наиболее значительными из них являюіся обобщающий труд под редакцией Пивовара10, работа Бегидова, посвященная военно-учебной деятельности змшраіши и подготовке террористов41, исследование по центрам рассеяния белой эмиграции .
Было защищено несколько диссертаций по данной проблематике43. В работе Б. И. Алдоховой на основании документов Архива внешней политики МИД России анализируется численность, социальный состав, динамика русской эмй1 рации в Югославии. Показано постепенное уменьшение численности эмиграции, почти сошедшей на нет к 1941 году. Причиной уменьшения был массовый отъезд русских в европейские страны j преимущественно во Францию, по экономическим причинам. Хотя политический режим и был для русских беженцев в Королевстве СХС наиболее благоприятен, это не могло компенсировать отсутствие работы.
Вне поля зрения исследователя осталась деятельность эмигрантских общественных организаций (кроме общин, принудительно создававшихся властями и распределявнліх правительственную помощь), в первую очередь военных союзов, которых на Балканах было великое множество.
О, А. Грибенчикова на основании материалов ГА РФ изложила историю русских предпринимателей за рубежом, точнее, историю перевода вывезенных из России капиталов под другой флаг. Описан хитроумный механизм хищения средств «Совещания послов»44. Доказано, что администрация зарубежных филиалов российских компаний встала на путь присвоения собственности акционеров, а власти стран пребывания этому способствовали- При этом вывод капитала из РСФСР был возможен как минимум весь I9J8 год. Например, страховое общество «Саламандра» сумело вывести свои активы ич большевистского Петрограда. Затем инвестиции были переведены сначала под польский, а затем под французский флаг. Источники, отложившиеся в ГА РФ, обрываются 1926 годом, поэтому дальнейшая судьба русских капиталов осталась неизвестной. К сожалению, в работе не нашли отражения деятельность русских капиталистов, продолживших предпринимательскую деятельность на чужбине (Гучков), работа объединений капиталистов (например, Торгпрома), создание системы совзагранбанков и роль в этом эмиграции.
В своей докторской диссертации Ершов постарался решить следующие проблемы истории русской эмиграции; формирование Зарубежной России (первичное размещение, распад воинских частей, адаптация); ее организационные структуры (РОВС и военные организации, военно-учебные заведения, формально не входящие в РОВС, РОВС и военизированные юношеские союзы); идеология эмиграции (издательско-публицистическая деятельность, военно-теоретическое наследие, военное просвещение); экстремизм (планы интервенции, диверсионная деятельность и белый террор, борьба советских и эмигрантских спецслужб); вооруженные формирования (участие бывших белогвардейцев в локальных войнах, выбор ориентации во вторую мировую войну, антисоветские вооруженные формирования на советско-германском фронте). Центральной в диссертации является проблема политического экстремизма белой эмиграции, которая рассматривается максимально широко — от построении эмигрантских идеологов, оправдывавших измену Родине, до собственно террористической деятельности и отправки вооруженных формирований на советско-германский фронт в тды второй мировой войны (Русский охранный корпус, КОНР, Казачий стан). При этом тема эмигрантского экстремизма впервые поставлена в отечественной историографии как самостоятельная научная проблема.
Отмечается, что целью русской эмиграции (после проблем непосредственной социально-экономической адаптации) было сохранение своей национальной идентичности. Это привело к феномену «двойной жизни», когда днем эмшранты были гражданами страны пребывания, занимавшими подчиненное социальное положение, а вечером вновь становились русскими сановниками, офицерами, чиновниками- Ершов выделяет ари вида иммшрационной политики стран пребывания — покровительственная, характерная для балканских стран, репрессивная {Польша и лимитрофоры), нейтральная (Китай). Сделан вывод, что формирование русских колоний определялось политикой стран пребывания.
Анализируя различные фракции Русского Зарубежья, автор приходит к выводу, что военная эмиграция характеризов&тась внутренним единством, обеспеченным обшим руководством со стороны РОВС, менталитетом (военными традициями и культурой), многочисленными периодическими изданиями, общим информационным нолем, определенной замкнутостью и закрытостью от общества государства-реципиента. Доказывается, что русская эмиграция имела собственный вектор развития и собственные движущие импульсы, что превращает ее в самостоятельный исторический феномен, отличный от истории стран расселения.
Красной нитью через все исследование проходит тезис, что за время своего существования белая эмиграция подвергалась непрерывному распаду. От нее постоянно откалывались группы и целые слои, уставшие от войны и не желавшие больше сражаться. Первоначально раздел проходил по социальному признаку. Так, еще в период первичного расселения солдатская масса преимущественно пролетарского происхождения оказалась холодна к построениям «белой идеи». Впоследствии солдаты и матросы достаточно быстро ассимилировались в странах пребывания. Казачья масса, в силу культурных особенностей долгое время ведшая обособленное существование и воспроизводившая привычную среду обитания, тоже быстро отошла от своих вождей. Отмечается, что из 10 эмигрантов лишь один участвовал в деятельности жегреммстских организаций, прочие же «ассимилировались» и ушли в частную».
Последовательно анализируя культурные начинания белой эмиграции -молодежные организации, военно-учебные заведения, военную мысль, периодическую печать - автор приходит к выводу, что все они были подчинены задаче продолжения борьбы с советской властью и тем самым изначально были заражены экстремистскими воззрениями.
Военизированные молодежные организации, занимавшиеся организацией летних лагерей (скауты, витязи, Национальная организация русских разведчиков), воспитывали своих членов в духе непримиримости к Советскому Союзу, формировали у них установку на «продолжение борьбы» и в конечном счете уводили своих членов в прошлое. Отмечается, что из скаутов вышли многие белые террористы. В годы второй мировой войны эмигрантская молодежь, прошедшая обучение в подобных организациях, докатилась до прямого предательства Родины.
Военно-учебные заведения эмиграпии имели целью подготовить командный состав для белых армий новой интервенции. Военно-теоретическая мысль работала в направлении возобновления боевых действий против Красной Армии. Доказывается жесткая идеологическая задаїшость и крайняя тенденциозность эмигрантской периодики, что превращало ее в факюр информатгионной войны. Вместо объективного информирования читателей она формировала «искусственную реальность», приводившую эми!рантов к неадекватному представлению о мировых событиях и своем месте в них.
Экстремизм рассматривается в диссертации как основа эмшрантского мировоззрения. Белогвардейцы видели цель своей жизни в провокации новой гражданской войны, ставшей фетишем Зарубежной России. С военной помощью иностранных держав они собирались за 1-2 месяца вернуть историю на 20-30 лет назад. Первоначально белогвардейцы рассматривались в странах пребывания как возможный передовой отряд армий интервентов. Впоследствии западные спецслужбы поддерживали ядро экстремистских организаций в латентном состоянии, па случай если вдруг потребуется марионеточное правительство. Сделан вывод, что лидеры эмиграции понимали» что их объединения являются не более как подсобной силой европейских правительств, но предпочитали закрывать на это глаза.
Анализируется Планы эмиграции по созданию па Дальнем Востоке независимого от большевиков государственною образования и доказывается их утопичность. Автор приходит к выводу, что в результате успешною строительства социализма в СССР планы интервенции лишались исторической перспективы, постепенно отходя ь область фантазий.
Развитие эмигрантского экстремизма логически привело к формированию теории белого террора, ставшего стержнем идеологии реваншизма. Точис об индивидуальном терроре вышел из толщи русской эмиграции как реакция па бесконечные поражения и отсутствие перспектив, Белый террор должен был столкнуть СССР с европейскими странами и тем самым открыть двери интервенции. Убийства советских дипломатов последовательно ставили Советский Союз на грань войны с Китаем, Польшей, Румынией- Террор за границей стал фактором мировой политики и рычагом давления на Кремль.
Анализируя противостояние советских и эмигрантских спецслужб автор приходит к выводу, что умелыми действиями ОГПУ-НКВД деятельность РОВ С на территории СССР была полностью пресечена. Отмечается отсутствие у боевиков социальной и идейной поддержки со стороны советского народа и их полная зависимость от иностранных разведок. Автор отмечает социальную направленность белогвардейских доктрин, что ставит вопрос о восстановлении в изучении эмшрации классового подхода,
В заключении сделан вывод, что белая эмиграция была серьезным фактором как отечественной, так и мировой истории первой половины двадцатого века.
В своей диссертации Я. В. Шабанов попытался установить связи русской эмиграции и РОВС с правыми партиями стран пребывания. В частности, замечена связь русских монархических организаций в Германии через Шейбнер-Рихтера и Розенберга с «пивным путчем». Источниковую основу работы Шабанова составляет многолетний дневник бессменного начальника II отдела PORC (Германия) генерал-майора Алексея Александровича фон Лампе, ныне хранящийся в ГА РФ, Кроме личных записей, дневник содержит делопроизводство П отдела РОВС (приказы, распоряжения председателя союза, переписку с центром, отчеты, информационно-аналитические обзоры), материалы судебно-следственных дел Лампе (в 1925 и 1933 годах он подвергался аресту), документы прессы (вырезки и выписки из многих эмигрантских газет). Информация размещена по рубликам, тест отпечатан на пишущей машинке. Начальник отдела накапливал материал, и периодически делал сводку. Фактически, дневник является своеобразным служебным и жизненным отчетом. Подобные источники требуют к себе критического отношения ввиду явной тенденциозности изложения. К сожалению, Шабанов слишком доверился дневнику Лампе и часто описывает событии с точки зрения начальника II отдела. Так, среди целен и задач союза выпячивается взаимопомощь н духовная поддержка. Постоянно подчеркивается отстраненность П отдела РОВС от германской политической жизни, недопустимость втягивания в конфликты. Заявление белого генерала Шатилова, что председатели союза Кутепов и Миллер «сохранили оставленное им Врангелем наследство [POBCJ незамутненным никакими политическими течениями» 1" приводится без какого-либо комментария. Поддерживается иллюзорный тезис о возможности переговоров РОВС и НСДАП после 1933 года на равных.
Разведывательно-подрывная деятельность РОВС если не замалчивается, то представляется как личная инициатива Кутепова, не нашедшая де поддержки у других лидеров военной эмиграции. Естественно, ничего не говорится об участки самого ЛамДО во «внутренней линии» Сближение эмиграции с иностранными разведками отрицается. Шабанов отрицает участие чинов РОВС в европейские конфликтах, например в Испании, хотя достаточно материала об этом (пусть в чуть завуалированной форме) содержится даже в журнале «Часовой». Идеология РОВС представлена в диссертации как неизменное и абсолтотное «непредрешенчество». Развитие идеологии со оза после издания приказа Врангеля № 82 и постепенное скатывание эмиграции к звериному антикоммунизму отрицается, В результате становится непонятным как обращение Лампе к Гитлеру 22 июня 1941 года с предложением сотрудничества, так и особенно реакция начальника отдела на ответ командующею сухопутными силами Германии генерала Браухича, Вермахт соглашался использовать эмигрантов сугубо в индивидуальном порядке преимущественно в качестве переводчиков. Лампе разрешил эмигрантам вступать в немецкую службу, предписал лишь поддерживать связь с РОВС.
Вывод о прекращении деятельности РОВС летом 1941 года неверен. Реорганизовавшись в систему «Объединений русских воинских союзов» с Лампе во главе, организация продолжала действовать. Издавались приказы, выпускались ипформациоїшьіе бюллетени, усиленно проводилась вербовка эмигрантов в Русский охранный корпус. Наконец, в 1946 году окопавшиеся в лагерях для перемещенных лиц и Красном Кресте царские генералы (в том числе и Лампе) начали восстанавливать союз.
Вне поля зрения Шабанова остались внутренние конфликты РОВС, В конце первой главы его диссертации утверждается, что главным достижением Врангеля было продолжение деятельности созданного им союза после смерти основателя. В настоящей работе будет показано, что в конце двадцатых Врангель фактически отошел от дел, а руководил РОВС Кутепов. Фактический развал организации и выделение Национального союза участников великой войны (НСУВ) лишь упоминается ввиду разгрома НСУВ в сентябре 1939 года французской полицией. Вообще, изложение генезиса РОВС ведется пунктирно.
Л. М. Бегидов4Ь па основании огромного объема преимущественно эмтраятских публикаций и мемуаров описал обпгую канву деятельности русских военных учебных заведений - военных (юнкерских) училиш, кадетских корпусов, организаций военного самообразования - в годы гражданской войны и изгнания. Детально описана жизнь учебных заведений в первые годы эвакуации, вынужденное прекращение деятельности и распад. Прослежена деятельность русских кадетских корпусов, дольше всех хранивших традиции и воинский дух в странах пребывания. Рассмотрены многочисленные попытки эмигрантов продолжить воєнно-образовательную деятельность вплоть до конца тридцатых годов. Собственно история РОВС в данном исследовании не рассматривается.
Не следует забывать и журналиста Я. М. Млечина47, хотя особенности его работ (например, отсутствие указаний на архивные и другие источники) не позволяют считать их научными.
Основными проблемами истории РОВС, не нашедшими отражения в современной историографии, являются собственно разве дывагельно-подрывная деятельность союза против СССР, проводимая так называемой «внутренней линией»; взаимоотношения союза с другими эмигрантскими объединениями, в первую очередь со сторонниками великого князя Кирилла Владимировича (легитимистами), «Братством Русской правды» и НТС; развитие белой идеологии; вопросы финансирования. Больше всего неясности накопилось вокруг разведывательно-подрывной деятельности. Тотальная секретность, окружавшая «линию» (руководство РОВС до 1937 года даже отрицало ее существование), вызвала массу слухов о ее деятельности, перешедших даже в некоторые исторические работы. Так, Шкаренков считает ее организацией, созданной НТС для разложения изнутри конкурирующих с ним эмигрантских организаций - от «Крестьянской России» до РОВС и «Братства Русской Правды» .
Эмигрантская идеология, как правило, показывается как абсолютное непредрешенчестш. При даже частично опубликованное письмо Врангеля Краснову от 16 января 1922 года, где главнокомандующий признавался в своем монархизме , показывает, что идеологический вопрос был вовсе так прост.
Нет ясности даже в вопросе о численности белой эмиграции. Алдюхова показала, что данные Державной комиссии СХС и официальной югославской статистики о числе «русских избеглиц» разнились в полтора раза50. Все источники согласны в одном - численность эмиграции прогрессивно убывала. Немецкие историки полагают, что это было вызвано уклонением от любой регистрации и миграцией беженцев" , С данным положением нельзя согласиться, поскольку численность эмигрантов сокращалась повсеместно. Шкаренков предположил, что русские беженцы массово переселялись на европейские погосты . Не исключено, что убыль эмиграции была вызвана принятием иностранного гражданства. Отрывочные сведения, собранные Н. М, Фролкиным, показывают, что во Франции данный процесс был заметным, В середине двадцатых годов в стране считалось около 150 - 200 тысяч русских беженцев, к 1939 году их число сократилось до 60 тысяч53. За один 1936 год в 10 департаментах французское гражданство получили 12399 выходцев из России 4.
