Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Особенность и специфика строительства храмов в конце XVIII- первой половине XIX вв. в связи с военной колонизацией региона 24
1.1. Ранние храмы на Азово-Моздокской военной линии 24
12 Начало церковного строительства в казачьих и сельских поселениях
Глава II. Активизация храмового строительства во второй половине XIX - начале XX вв. в поселениях Ставрополья и Кубани 61
2.1 Сельские православные церкви и их роль в культурной и повседневной жизни села 61
2.2 Храмовое зодчество в социальной инфраструктуре городов епархии 82
Глава III. Монастырские храмы как центры православной идеологии на Ставрополье и Кубани 138
3.1 Мужские монастырские обители 117
3.2 Женские монастыри и их место в социально-культурном пространстве региона Заключение 151
Примечания 155
Список источников и литературы ^70
Приложения 188
- Ранние храмы на Азово-Моздокской военной линии
- Сельские православные церкви и их роль в культурной и повседневной жизни села
- Мужские монастырские обители
Введение к работе
Актуальность темы. Возрождение православия, открытие храмов и монастырей - характерная черта современной России. Минувшие события двадцатого века стали тяжким испытанием для Русской Православной Церкви: религиозные убеждения преследовались, роль и значение церкви принижались, ее ценности подвергались разграблению, памятники разрушались. Все это обернулось тяжелым морально-нравственным кризисом для общества. Прерванными оказались и традиции изучения церковной истории, особенно на региональном уровне. Ныне они активно восстанавливаются совместными усилиями ученых отдельных регионов.
Одной из главных задач Русской Православной Церкви является достижение мира и согласия в обществе, до сих пор страдающем от крайних форм столкновения интересов и убеждений, перерастающих в конфликт. Возрастает интерес к деятельности этого социального института, который после многолетних репрессий и ограничений стремится к возрождению1.
В этом контексте история русской православной церкви на Ставрополье и Кубани имеет значение для исследования не только в качестве самостоятельного предмета исследования, но и как неотъемлемая часть гражданской истории, объективное изучение которой немыслимо без показа роли церкви в общественной жизни края.
Период гонений за время существования СССР серьезнейшим образом ослабил церковный организм. Было закрыто и разрушено большинство храмов и монастырей, уменьшено количество семинарий. Теперь же, несмотря на значительные кадровые, материальные и организационные затруднения, Церковь постепенно восстанавливает утраченное, так, например, активно идет строительство культовых сооружений2.
Для каждой их мировых религий храм - это символ жизни и процветания. В православном христианстве под ним всегда понималось «особое, отличное и отдельное от других построек, посвященное богу и предназначенное для общественного служения ему здание»3.
В период утверждения российской государственной власти на
территории Предкавказья местное духовенство могло поддерживать в
сознании русских поселенцев приверженность к христианству только в
ф стенах возведенной церкви, т.к., по словам священника П. Руткевича,
«необходимо было, прежде всего, образовать самих православных по духу веры христовой; просветить их ум и сердце светом истинной христианской веры и укрепить их в православии». Достигнуть же этого было возможно лишь строительством храмов для православных жителей Северного Кавказа, куда бы они могли придти за помощью и наставлениями в вопросах веры.
у* Но, как мы отмечали выше, дореволюционные особенности храмового
строительства, вследствие более 80-летнего «молчания» института Русской Православной Церкви, были практически полностью утрачены.
Храмы и церкви это не только культовые сооружения. В истории России они сыграли неоценимую роль в просвещении народа. На Северном Кавказе они накопили значительные миротворческие традиции.
4 Таким образом, тема нашего исследования является актуальной. Мы
считаем, что изучение организации и непосредственного осуществления обозначенного мероприятия позволит вернуть забытые традиции возведения церковных зданий на Ставрополье и Кубани.
Объектом исследования является православный храм как социальный институт в период освоения земель степного Предкавказья.
д Предметом исследования служит изучение особенностей организации
церковного строительства в военных и гражданских поселениях, монастырях, эволюция этого процесса в городах, станицах и селах Ставрополья и Кубани в конце XVIII - начале XX вв.
Хронологические рамки исследования охватывают конец XVIII -начало XX вв., т.к. в конце XVIII века начался процесс военно-колонизационного освоения и активного крестьянского заселения региона, который сопровождался строительством основных участков Кавказской линии. Впоследствии Азово-Моздокская линия стала базой для
5 возникновения первых городов - основного средоточия церковного строительства. К началу XX века завершился период экономического освоения Кубани и Ставрополья, в результате которого были основаны
4И станицы и села, а наиболее крупные города превратились в
административные и культурные центры региона.
Территориальные рамки исследования. Учитывая многочисленные изменения, происходившие в административном и епархиальном устройстве, мы должны были рассматривать историю развития храмового строительства, имея в виду территории Кубани и Ставрополья, которые длительное время
|Ь управлялись единой Кавказской епархией и занимали равнинную
территорию степной части Центрального и Западного Предкавказья, граничащую с Терской областью, Войском Донским и Астраханской губернией.
Новизна темы данного диссертационного исследования заключается в том, что существовавшие атеистические доктрины сдерживали исследование
^ данного вопроса. Она также обусловлена тем, что мы изучили существование
определенной эволюции храмового строительства в военных гарнизонах и в
гражданских поселениях Ставрополья и Кубани, основываясь на большом
количестве введенных в научный оборот архивных документов: клировых
ведомостей церквей и храмов г. Ставрополя, Краснодара, Моздока, Армавира
и многих сел и станиц.
- Исходя из этого, мы показали преемственность сложившихся
российских традиций храмового строительства при организации данного процесса на протяжении всего периода военно-политического, экономического и культурного освоения региона. При этом под храмовым / строительством нами понимается вся совокупность мер и действий, предпринимаемых высшими, центральными и местными органами
государственной власти, духовными ведомствами и населением, с целью
№
возведения православного храма для совершения в нем богослужений и
церковных таинств.
В диссертации раскрыт вклад Кавказской (Ставропольской) епархии в строительство православных церквей и храмов на юге России, а также развитие такого феномена как храмовая благотворительность на Дону и Кубани в конце XVIII-начале XX вв.
Впервые в отечественной историографии освещены вопросы строительства монастырей на Северном Кавказе и их роль в укреплении позиции России в этом регионе.
Положения, выносимые на защиту:
Строительство храмов утверждало православные традиции в регионе, поднимало морально-нравственный дух воинов. Полковые храмы, имевшиеся на территории Кавказской линии, подчинялись Кавказской (Ставропольской) епархии, образованной в 1843 г. Они часто возводились на средства прихожан или на средства, отпущенные из войсковой казны для общественных построек, но из-за непрочности строительных материалов быстро ветшали и приходили в негодность. Большинство из них (по описанию) сооружались деревянными крестообразной формы, на каменном фундаменте без колокольни.
С дальнейшим упрочением государственной власти на вновь осваиваемых территориях усиливались позиции Православной Церкви, что проявилось в учреждении самостоятельной Кавказской, а затем Ставропольской епархии. Изменился и процесс строительства храмов в крестьянских поселениях, которые осуществляли теперь представители гражданской власти. Для получения специального разрешения на постройку церкви староста сельского общества представлял рапорт губернатору о том, что «сельское общество приговором своим постановило построить в селении церковь на средства общества».
Середина и вторая половина XIX в. ознаменовалась массовым строительством православных храмов на Кубани и Ставрополье. Если в 1842г. Кавказской области насчитывалось 126 церквей и 180 приютов, то в начале XX в. в Кубанской области числилось 363 церкви (каждая из которых
7 было каменной или кирпичной), в Ставропольской губернии около 300 храмов и церквей, а также 13 монастырей.
4. Особенностью архитектурного строительства храмов на юге России
^ являлось то, что главные соборы были спроектированы и построены в
русско-византийском стиле, где элементы русского храмоздания сочетались с
элементами византийской архитектуры. Кроме основных, величественных
культовых зданий, строились скромные, как правило, деревянные церкви,
которые имели свое назначение (могли быть домовыми, приходскими,
кладбищенскими), но нередко совмещали в себе некоторые из этих функций.
Со временем храмы превращались в своеобразный очаг духовной жизни
казаков и крестьян, становились хранилищем военных регалий. Помимо культовой они выполняли и общественную функцию, звоном колокола собирая всех жителей крепости и солдатских поселений на общий сход.
5. С конца XVIII до начала XX вв. храмы и монастыри были духовной
силой в деле освоения южных пределов Российской империи. На них
-ft возлагалась роль центров православного вероисповедания. В монастырях
аккумулируется духовный опыт русского народа, который помогал жить в согласии с законами духовной и светской жизни.
Степень изученности темы. В отечественной историографии существует достаточно обширная литература по храмовому строительству. В работах Ю.И. Аренкова, Г.И. Меховой, В.Н. Иванова, М.А. Ильина И.М.
.. Соколовой описаны крупнейшие архитектурно-художественные памятники
страны: соборы, церкви, монастыри, показана история их строительства и реставрации. Однако тема организации русского православного храмового строительства на Ставрополье и Кубани в период его военного и крестьянского освоения недостаточно освещена и изучена в отечественной историографии.
Существующую дореволюционную литературу по исследуемой теме мы условно делим на несколько групп в зависимости от подхода авторов к проблеме.
К первой относятся труды, в которых нашла отражение история создания Кавказской военной линии, ставшей базой для возникновения первых городов. Они носят весьма описательный характер и, повествуя о существующих полках, пребывающих для обороны южных границ, передают лишь отрывочные сведения о различных аспектах их деятельности.
Одним из первых сочинений такого рода стал труд командующего левым флангом Кавказской линии И.Л. Дебу4. Предоставленные им сведения очень фрагментарны, в лучшем случае это редкие упоминания об имеющейся в поселении церкви. Но, по мнению современных исследователей5, все упоминавшиеся И.Л. Дебу факты представляются заслуживающими доверия, поскольку в свое время были тщательно проверены.
К тому же вопрос об организации храмового строительства в крепостях и гарнизонах затрагивался и военными историками: Л. Богуславским, А.Зиссерманом, В. Потто, В. Рекаловым6. Хотя в их сочинениях, главным образом, представлена хроника боевой деятельности полков, но для нас они имеют немаловажное значение, так как именно в них впервые была не только рассмотрена проблема сооружения походных и полковых церквей, но и сделана попытка обозначить некоторые факторы, влиявшие на этот процесс. Так, например, В.А. Потто, названный его современниками «Нестором кавказской истории», в книге «История 44-го Драгунского Нижегородского полка», и В. Рекалов, менее известный автор сочинения - «83-й пехотный Самурский полк на Кавказе», объясняют существовавший недостаток православных культовых строений в военных поселениях напряженной политической обстановкой в регионе и нелегкими условиями воинского быта .
Отметим, что при анализе данной проблемы, наше внимание было
привлечено сочинением местного историка С. Колмакова , созданным на основе подробного анализа неизданных, и, к сожалению не дошедших до наших дней, рукописных материалов. В нем автор занимался историей создания первой полковой деревянной церкви в Ставропольской крепости,
где им было сделано интересное для нас наблюдение - в случае смены
дислокации военных частей храмовое сооружение либо разбиралось и
переносилось на новое место, либо оставлялось в распоряжение
^ гражданского населения.
Ко второй группе мы относим труды по истории казачества таких
авторов, как И.Д. Попко, Е.Д. Фелицын, Ф.А. Щербина. Они лишь в
незначительной степени повествовали об устройстве их духовной жизни,
стремясь оценить степень участия казаков в организации церковного
строительства. По их мнению, оно было тесно связано как со степенью их
0- религиозности, так и с теми традициями, которые казачество принесло с
собой из центральной России и стремилось сохранить. Одним из первых
такое понимание проблемы предложил известный дореволюционный
историк И.Д. Попко в работе «Черноморские казаки», подчеркнув, что
переселенные из центральной губернии казаки приносили с собой не только
христианскую религию, но и свои обычаи, и должны были наново строить
Hi свои храмы и жилища9.
История храмового строительства на Кубани нашла отражение и в трудах Е.Д. Фелицына10 и Ф.А. Щербины11, где показаны основные этапы церковного строительства и его роль в жизни Кубанского казачьего войска.
Третью группу, по нашему мнению, составила литература, в которой
получила свое отражение тема развития храмового строительства в
^ гражданских поселениях - селах и городах Ставрополья и Кубани. В
разработке этого аспекта проблемы особую роль сыграли историки-краеведы: И.В. Бентковский, И. Бородин, А.И. Твалчрелидзе, Г.Н. Прозрителев.
Будучи членом Ставропольского Статистического комитета, И.В. Бентковский часто приводил количественные данные о построенных церквях на территории Ставрополья в своих исследованиях. Он пришел к выводу, что их число существенно увеличилось после учреждения самостоятельной Кавказской (с 1886 г. - Ставропольской) епархии12. Его перу также
10 принадлежит подробное описание возведение церкви св. Троицы в г. Ставрополе с 1800 по 1824 гг., которая явилась первым каменным храмом в губернии.
Другой чиновник упомянутого государственного учреждения И. Бородин в труде «Историко-статистическое описание села Надежды в Ставропольской губернии» одним из первых попытался показать развитие храмового строительства в крестьянском селе, исходя из контекста его истории, начиная от устройства временного молитвенного дома, и заканчивая сооружением стационарной церкви13. Предоставленные автором сведения позволили сделать вывод о том, что организация данного процесса осуществлялась при непосредственном участии представителей гражданской власти и органов духовного управления.
Но наиболее полной работой по своду сведений о Ставропольской губернии явилась, изданная в 1897 г., книга А.И. Твалчрелидзе «Ставропольская губерния в статистическом, географическом, историческом и сельскохозяйственном отношениях»14. Структура отдельных очерков в ней организована по одному типу: местоположение населенного пункта, его краткая историческая справка и т.д. Здесь же содержались лаконичные сведения о существовавших в указанных пунктах православных культовых сооружениях, а именно - дата их постройки и освящения, строительный материал, стоимость затрат и т.п. В книге собрана информация о более ста церквях, имевшихся в населенных пунктах Ставропольской губернии в конце XIX века.
Определенный вклад в рассмотрение вопроса внесли местные священники: П.В. Архангельский и Н. Михайлов,15 авторы работ-справочников, где зафиксированы православные храмы, находившиеся в ведении Ставропольской епархии до начала XX века включительно. Исследования такого плана позволили нам убедиться, что в период существования самостоятельного органа духовного управления, в регионе
проводилась активная работа по ремонту и починке старых церквей, а так же по возведению новых.
Нужно отметить, что существует много исследований, посвященных тематике строительства и деятельности монастырей на Северном Кавказе. Из них наиболее подробно была рассмотрена Свято-Александро-Афонская Зеленчукская пустынь, которая открылась с благословения Синода в 1889 г. Основание этой обители было вызвано особыми причинами - желанием сохранить и восстановить древнейшие христианские храмы Кавказа, способствуя распространению христианства среди местных жителей16.
Ценными для раскрытия проблемы нашего исследования стали работы председателя Ставропольской ученой архивной комиссии Г.Н. Прозрителева. Занимаясь сохранением и изучением местных архивов, в частности, материалов по истории церковного строительства, он, опираясь на них, создал свой уникальный труд, интересный тем, что в нем впервые была дана довольно подробная характеристика особенностей архитектурного решения каменного собора, построенного в городе Ставрополе в XIX веке .
Таким образом, мы отмечаем, что рассмотренные нами дореволюционные труды, вместе с безусловной значимостью предоставленных ими материалов, к сожалению, содержат отрывочные сведения, зачастую описательного характера и, поэтому не раскрывают всей полноты предлагаемой темы.
Уже в советский период доктрина атеизма привела к тому, что изучение истории Православной Церкви, в том числе обозначенного направления ее деятельности, практически не получило своего должного развития, хотя и в этот период появлялись немногочисленные работы историко-краеведческого характера, где в определенной степени освещалась данная проблема. Среди них можно выделить труд краеведа П.Н. Никитина , в котором он рассматривает эволюцию церковного строительства в отдельном городе на основе местных архивных документов, пытаясь
12 обозначить факторы, обусловившие этот процесс и уделить особое внимание архитектурному аспекту.
Существенный вклад в изучение проблем генезиса, развития и интерпретации памятников каменного зодчества на Северном Кавказе внесли В.А. Кузнецов и В.Х. Тменов. Первый из них исследовал Зеленчукские храмы X века и зодчество феодальной Алании19. В.Х.Тменов исследовал оборонительные, погребальные и культовые сооружения средневековой Осетии и на их основе раскрыл состояние социально-экономических
~ 20
отношении, материальной и духовной культуры осетин .
Историко-культурный аспект храмового строительства на Ставрополье осветил В.В. Митрофаненко. Им собран материал об эволюции строительства деревянных, а затем каменных церквей во второй половине XVIII веке21.
В настоящее время, когда общество активно проявляет интерес к возрождающемуся институту Русской Православной Церкви, многие архитекторы, историки, краеведы и, конечно же, церковные деятели возвращаются к теме исследования ее дореволюционной деятельности. Например, С. Шептун исследовал историю православной церкви на Кубани, а протоиерей В. Типелев подробно осветил положение Русской православной церкви на Дон, А.В. Сапов в аспекте изучения казачьей культуры рассмотрел тему религиозности казачества22.
Одним из историков, первым, сделавшим попытку вновь осветить проблему организации храмового строительства в военных поселениях, стала Е.В. Исакова23. В своей статье «Храмы памятники воинской доблести», она определяет полковое культовое сооружение как единственный очаг духовной культуры в тяжелых условиях воинского быта, к тому же выполнявшее функцию хранилища боевых регалий.
Но обнаружить возможную преемственность сложившихся российских традиций храмового строительства, начиная со времени военного и экономико-культурного освоения Кубани и Ставрополья, нам отчасти позволил труд ростовского архитектора Г.В. Есаулова «История архитектуры
13 Северного Кавказа и Нижнего Дона»24, потому что в нем не затрагивались вопросы организации церковного строительства, и лишь в незначительной степени освещался исследуемый хронологический период.
Проблемы храмового строительства вновь заняли значительное место в обобщающих трудах по истории региона начала XX века, а также в работах по истории распространения христианства на Северном Кавказе. В частности, в «Очерках истории Кубани с древнейших времен по 1920 гг.», изданных под редакцией профессора В.Н. Ратушняка, освещалось проектирование и строительство наиболее значительных храмов Кубани. Он пришел к выводу, что «во второй трети XIX века в облике кубанских городов стали проявляться черты классицизма... Примером может служить каменная церковь во имя Божьей Матери всех скорбящих, построенная в 1837-1842 гг. в Екатеринодарской богадельне. Она отразила характерные особенности городской архитектуры эпохи позднего классицизма» 25.
В определенной степени осветить архитектурный аспект темы нам позволили работы ростовских исследователей А.Г. Лазарева и В.В. Пищулиной . Этими авторами было проведено историко-теоретическое изучение архитектуры православного храмостроения на территориях, граничащих со Ставропольским краем. Поэтому они представляют несомненную значимость для исследования обозначенной проблемы, поскольку предоставляют возможность исследовать особенности архитектурного решения стационарной церкви в типичном казачьем поселении. Этому же мы обязаны общими работами по истории отечественной архитектуры таких авторов, как Е.А. Борисова и Е.И. Кириченко , где тщательной характеристике подверглись все известные стили и направления церковного зодчества изучаемого периода. Исследования такого плана помогли оценить степень использования архитекторами канонов храмового строительства, уже утвержденных официальной идеологией и представителями православной конфессии.
14
Историю храмового строительства на Ставрополье в последние годы
также исследовали Н.А. Охонько и И.А. Салова, которыми был опубликован
ряд статей, где рассматриваются основные этапы строительства церквей в
^ крае . Тема строительства храмов в городах, селах и станицах Ставрополья в
XIX в., а также сложная судьба многих из них в советское время - в середине 1930-х гг. и, частично в 1960-х гг., когда они были разрушены - освещается и в «Истории городов и сел Ставрополья», подготовленной большим авторским коллективом ученых и краеведов в 2002 г.29
К совсем небольшому числу исследований, существующих в русле
ф историко-краеведческой тематики, можно отнести работы Г.А. Беликова ,
содержащие подробные сведения об истории создания многих православных
храмов г. Ставрополя. Г.А. Беликов также придерживается распространенной
в рассмотренной выше научно-исторической литературе точки зрения о том,
что «с расширением границ России на Кавказе одновременно с устройством
крепостей и редутов, ростом городов и станиц строились и первые божьи
щ храмы в окружении населявших эти места мусульманских народов».
Нужно отметить, что церковные деятели тоже не проходят мимо этой
проблемы. Наибольший интерес представляет сочинение Гедеона
митрополита Ставропольского и Владикавказского . В нем приводятся
статистические сведения о наличии церквей и приходов, о штатах
священнослужителей и прочих, помимо исследования ранних этапов
^ распространения христианства на Северном Кавказе в контексте истории
Кавказской епархии. Не менее уникальной является работа протоиерея отца Павла (Рожкова) , посвященная истории Храма Успения Божьей Матери, православного культового здания в городе Ставрополе, и выполненная на основе анализа не опубликованных ранее архивных документов. В ней автор особое внимание уделил разработке проекта храма и особенностях его архитектурного решения.
Мы упомянем и ряд диссертаций об истории христианства на Северном Кавказе, которые были подготовлены выпускниками Московской Духовной
15 Академии. Так, например, протоиерей Валентин Корнеев осветил историю создания Кизлярского Крестовоздвиженского мужского монастыря и его просветительской работе на Северном Кавказе. Определяя свое видение
ц темы, В. Корнеев пишет: «Во все времена существования Православия
монастыри были первыми собирателями и хранителями богатого духовного книжного наследства, начиная с апостолов и святых Отцов - столпов Церкви и подвижников благочестия» .
Игумен Филипп (Жигулин) защитил диссертацию на тему: «Русская Православная Церковь на Северном Кавказе 1994-1997», где он дает общий
р экскурс борьбы в регионе между исламом и христианством в указанный
период34. К сожалению, хронологические рамки диссертации не совсем соответствуют содержанию, поскольку описанные в ней события охватывают период распространения христианства на Северном Кавказе с VI века нашей эры до трагических событий 1995-1996 гг. (Чеченской войны).
Преподаватели Армавирского и Ставропольского госуниверситетов:
^ Аванесова Н.Г., Муравская Е.А., Беликова Н.Ю., Колосовская Т.А. также
занимаются проблемами истории Русской Православной Церкви на Северном Кавказе и защитили ряд диссертаций. Первые две из них актуализировали проблему правового регулирования государственно-конфессиональных отношений в регионе, куда вошли и вопросы храмового строительства . Другие две диссертации раскрывают эволюцию русской православной
церкви в регионах Северного Кавказа .
Здесь следует упомянуть интересную работу Струполевой Н.С., которая с новых методологических позиций (новой локальной истории) исследует проблему роли рек в распространении православных приходов на Северном Кавказе в XIX в. По ее данным, на правом берегу Кубани, благодаря особому географическому положению реки, в конце XVIII — начале XIX в. появилось 11 новых церквей .
Итак, рассмотренная нами историография исследуемого вопроса характеризуется тем, что труды дореволюционного периода вместе с
безусловной значимостью предоставленных ими материалов содержат отрывочные сведения, зачастую официального характера, и поэтому не раскрывают всей полноты изучаемой нами темы, При этом работы
^ советского и постсоветского периода характеризуются косвенным анализом
данной проблемы и, как следствие, отсутствием обобщающих исследований. Цель и задачи исследования. Учитывая недостаточную изученность темы, ее актуальность, автор ставит целью выявить особенности развития храмостроительного процесса на Ставрополье и Кубани во время их активного военного и экономического освоения на основе анализа архивных
4 документов и литературы.
Не претендуя на исчерпывающее исследование всех аспектов данного вопроса, в работе определены следующие задачи:
- дать характеристику храмостроительного процесса в военных
поселениях (крепостях и станицах Кавказской линии);
- рассмотреть организацию церковного строительства в гражданских
^ поселениях (селах и городах) Ставрополья и Кубани;
определить роль представителей военных, гражданских и духовных органов власти в разрешении данного вопроса;
показать влияние храмов и монастырей на развитие хозяйственной и духовной жизни Ставрополья и Кубани.
Источниковая база диссертации. Следует отметить, что хотя
. источники по истории Церкви понесли невосполнимые утраты, связанные с
революцией, войнами и антирелигиозными кампаниями, тем не менее, передача дореволюционных церковных архивов в состав государственного Архивного фонда спасла их от участи многих православных храмов и обеспечила в ряде регионов нашей страны относительно «массовую» сохранность. Так, фонды Российского государственного исторического архива (РГИА) в Санкт-Петербурге содержат материалы об учреждении Свято-Михайло-Афонской Закубанской пустыни, о ее учреждении, а также «Отчет епископа Ставропольского и Екатеринодарского Владимира о
состоянии Кавказской епархии за 1886 г.» и «Отчет о состоянии
Ставропольской епархии за 1910 г.» . В них дается подробное описание
устройства и управления епархией, сообщается о количестве церквей и
а монастырей, о религиозной жизни духовенства, нравственном состоянии
паствы .
Не менее ценную информацию предоставили фонды местных архивов,
Государственного Архива Ставропольского края (далее - ГАСК) и
Государственного архива Краснодарского края (ГАКК), где содержатся
документы, раскрывающие сущность изучаемого вопроса и его особенности.
ф Это указы Святейшего Правительствующего Синода; приказы Духовных
консисторий; рапорты и представления командующего войсками на Кавказской военной линии и в Черномории; переписка представителей гражданских и духовных ведомств по вопросу о постройке православного храма; «храмозданные грамоты» и др.
Источниками первостепенной важности явились материалы из фонда
4 № 63, 90, 101, 135, 435. Основной фонд 135 - Ставропольской (до 1886 г.
Кавказской) Духовной консистории, образованной в 1843 г. и ликвидированной в 1918 г. Основное его содержимое составляют клировые ведомости - своеобразный паспорт церкви или отчет о работе причта за год, содержащий сведения о дате постройки и освящения храма, дате открытия штата причта и его составе, размере земельного надела причта, финансовом состоянии церкви и т.д. В них указывались также названия церквей, расположенных вблизи, сообщалось о количественном и качественном (социальном) составе прихожан40.
Фонд № 103 содержит большое количество дел о строительстве церквей в сельской местности: селах Китаевском, Моздоке, Медведском, хуторе Просянском и др.41
Большое количество материалов, относящихся к церковной истории, содержится, в частности, в фонде № 101 и 103 (Канцелярия Ставропольского гражданского губернатора) и в Ставропольском губернском строительном и
18 дорожном комитете. Содержание документов этого фонда составляет сохранившаяся переписка губернатора со Ставропольской строительной комиссией, городской полицией, Наместником Кавказским по поводу возведения новых культовых сооружений. Этот материал помог нам определить роль центральных и местных органов государственной власти в решении вопроса храмового строительства на северном Кавказе.
Следует упомянуть фонды Екатеринодарской духовной консистории42, Екатеринодарского духовного правления и Екатеринодарского духовного училища. В них содержались донесения и циркулярные письма о переводе священников из одной церкви в другую, об отпуске средств на содержание в духовном училище детей бедного духовенства и т.п.; консисторские документы об определении уволенных со службы одиноких казаков в монастыри, о пострижении в монахи, о строительстве и ремонте храмовых зданий и пр.43 Но, отметим, что в Государственном архиве Краснодарского края собственно церковных фондов местных учреждений сохранилось немного. Великая Отечественная война вычеркнула из списков госархива 54 фонда - материалы о причтах православных храмов и 149 фондов станичных правлений, содержавших богатую краеведческую информацию по истории православия.
В настоящее время в ГАКК имеется 23 фонда общим объемом 774 единицы хранения за 1806-1919 гг. Из них 19 фондов - малообъемные и насчитывающие от одной до восьми единиц хранения - представлены как сохранившиеся частично. Так, собрание документов церквей города Екатеринодара представлено, к сожалению, только метрическими книгами за 1841-1919 гг., которые и поныне продолжают служить ценным источником генеалогической и исторической информации.
Часть документов о церковной истории сохранилась в фондах местных государственных и военных учреждений: канцелярии наказного атамана и войсковой канцелярии Черноморского казачьего войска, войскового правления Кубанского казачьего войска, а также в фондах Ставропольских
19 губернских ведомств . Это большей частью сведения о строительстве храмов и монастырей, их экономическом состоянии, об открытии духовных учреждений; религиозных традициях населения, о борьбе с сектантами; о системе духовного просвещения в церковно-приходских школах и духовных училищах; о влиянии церкви на духовно-нравственное состояние общества.
Вторым видом источников для нас стали уже опубликованные материалы. В частности, это официальное издание законодательно-распорядительных актов «Полное собрание законов Российской империи», которое содержит материалы о закреплении Христианства на Северном Кавказе. Так, документ от 14 февраля 1845 г. содержал «Положение о Кавказском линейном казачьем войске, о духовенстве», в котором подчеркивалось, что «Духовенство Кавказского казачьего войска состоит в заведовании епархиального начальства Кавказской области»45.
Несомненный интерес для нашего исследования представил «Устав Духовных консистории», сборник всех действовавших по духовному ведомству государственных распоряжений. Его ценность как законодательного источника, позволила более объективно оценить деятельность местного Епархиального Управления в сооружении и благоустройстве церквей на Ставрополье и Кубани.
Определенную значимость представляет и сборник, составленный И.И. Дмитренко, содержащий исторические консистории Кубанского казачьего войска, где имеются материалы об участии кубанских казаков в строительстве храмов46.
В 2001 г. был издан крупный сборник документов «Православная церковь на Кубани конец XIX - начало XX вв.». Он содержит многочисленные документы о создании войсковых церквей, строительстве храмов в военных крепостях и миссионерской деятельности православной церкви на Кубани и Ставрополье. Всего при подготовке сборника были изучены более пятидесяти фондов Государственного архива Краснодарского края, фонд Ставропольской (Кавказской) духовной консистории (ф. 135)
20 Государственного архива Ставропольского края, и, частично, некоторые фонды Российского государственного исторического архива (г. Санкт-Петербург) и Российского государственного военно-исторического архива (г. Москва). В результате проделанной работы составителями было выявлено более двух тысяч дел и отдельных документов, отражающих основные аспекты исследуемой нами темы и позволяющих исследовать ее в динамике47.
Кроме того, мы рассмотрели отдельные сборники материалов: «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа», издание Кубанского областного статистического комитета и Общества любителей изучения Кубанской области, которые, в основном, описывали развитие храмостроительного процесса в отдельных городах Ставропольской губернии и Кубанской области48, с помощью сохранившихся отрывочных документов о создании культовых сооружений в станицах, селах, городах изучаемой территории.
Четвертым видом источников для нашего диссертационного исследования стали периодические издания, в которых содержатся данные о монастырях и церквях Кавказской епархии, среди которых особое место принадлежит местной периодической печати: «Северный Кавказ», «Ставропольские губернские ведомости», «Кубанские войсковые ведомости», «Кубанские областные ведомости», «Кубанский казачий листок», «Кубанский церковный вестник». Упомянем и «Кавказские (с 1886 г. - Ставропольские) епархиальные ведомости», печатный орган Ставропольской Епархии, где регулярно размещался ценный фактический материал о православных храмах.
Специфика предлагаемой темы позволяет нам обратиться к такому виду исторического источника как фотоматериалы, уникальный фонд которых хранится в Ставропольском Государственном краеведческом музее им. Г.Н. Прозрителева и Г.К. Праве. Сохранившиеся фотографии с
21 изображением внешнего облика церквей дают возможность объективно судить об особенностях их архитектурного стиля .
Методологическая основа исследования. Религия стала предметом научного изучения в XIX в., когда, основываясь на теологических концепциях и на философском анализе «сущности» религии создаются историко-эмпирические исследования. От размышлений о «природе» или «тайне» религии, в основе которых лежит, в конечном счете, субъективный опыт того или иного автора, историкам и этнографам удалось перейти к изучению религии как объективной данности, как определенного способа самовыражения человека в ряду других способов и форм человеческого мышления и поведения. Для этого нужно было преодолеть важный барьер -представление «о святости» религии и, следовательно, доступности ее изучения современными научными методами. Благодаря усилиям ученых разных специальностей религия становится предметом научного познания, включается в общую картину мира, в число явлений, постигаемых человеческой мыслью.50
Храмовое строительство, с которым человек сталкивается достаточно часто, представляет собой часть современной культуры. Поэтому ее изучение возможно лишь с разнообразных подходов и методов.
В данном исследовании, опираясь на принцип историзма и научности, мы применяем междисциплинарный подход, предоставивший нам возможность реконструкции картины жизни русского населения Ставрополья и Кубани конца XVIII - начала XX вв. во всей сложности и многообразии, и тем самым более объективно рассмотреть проблему организации храмового строительства в их поселениях.
В исследовании были применены следующие специальные методы исторического познания (принимая во внимание их существующую классификацию51):
- историко-генетический метод, который позволил в наибольшей мере приблизиться к воспроизведению реальной истории развития храмового
22 строительства на Ставрополье и Кубани в конце XVIII - начале XX вв. Он позволил определить факторы, влияющие на этот процесс; дать характеристику деятельности гражданских и духовных ведомств в процессе решения ими данной проблемы и т.п.;
историко-сравнительный, с помощью которого стало возможным объяснить использование сложившихся российских традиций храмового строительства при организации этого процесса в нашем регионе;
структурно-функциональный, позволивший рассмотреть механизм организации церковного строительства в изучаемом регионе;
дискрептивный метод, использованный при описании отдельных элементов храмов и церквей.
В силу специфики темы в работе встречаются понятия и термины церковно-религиозного содержания, большинство из которых раскрываются в контексте нашего исследования, хотя значение главного, используемого нами, термина - «храм», - мы считаем необходимым раскрыть ниже.
Храм - специально построенное здание, предназначенное для богослужений, хранения священных книг, церковной утвари, чтения проповедей и молитв. Главные православные храмы епархии, города, монастыря называются «соборами», а храм местного значения - «церковью».
Практическая значимость. Материалы диссертации могут быть использованы для восстановления забытых страниц истории Ставрополья и Кубани, связанных с развитием православной церкви и храмового строительства в регионах. Они сыграют положительную роль в обновлении духовно-нравственных основ просвещения различных слоев населения юга России, а также выработки активной общественной позиции по отношению к проблеме утраты традиций организации храмостроительного процесса в регионе. Материалы диссертации будут полезны для создания энциклопедии «Церкви Ставропольской епархии», а также для разработки специальных курсов в средних и высших учебных заведениях.
Апробация работы. Основные положения диссертационного
исследования выносились нами на обсуждение в виде докладов и сообщений
на ежегодных конференциях СГУ, краевых и региональных конференциях, в
рамках работы которых нами были опубликованы 4 статьи.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, а также примечаний, списка источников, литературы и приложения. Содержание исследования было организовано по проблемному принципу.
Ранние храмы на Азово-Моздокской военной линии
Ставрополье и Кубань имеют богатейшее историческое прошлое, в том числе и церковное. Христианское православие пришло на нашу землю, скорее всего с миссионерской деятельностью апостола Андрея Первозванного. По сведениям из церковных источников, он проповедовал Слово Божие в «Скифии», в том числе и в Северном Причерноморье.
Археологические находки с христианской символикой на Кубани позволяют считать, что первые христиане появились здесь уже в I-II вв.52. Свидетельство тому - развалины храмов, зданий и гробниц в горах Предкавказья, в частности, Зеленчукского ущелья, где имеется немало артефактов, указывающих на то, что ущелье когда-то было населено христианами. Так, одна часть древнего захоронения густо заросла древесными породами, а другая размывается горным потоком, впадающим в р. Зеленчук. В русле потока оказались гробовые плиты, а в берегах остались более сохранные фрагменты гробниц, в которых еще лежат кости.
Гробницы составлены в виде ящиков из трех тесаных, но не скрепленных ничем между собою плит. Над головой погребенного находится небольшая четырехугольная плита, не скрывающая прочих частей тела, которые, очевидно, засыпались землей. Те захоронения, которые были обнаружены в берегах, лежат один над другим и выглядят, как ярусы, от двух до четырех гробов в каждом. Нижнюю часть всегда занимают самые большие гробницы, над которым находятся меньшие, а в верхнюю помещены самые маленькие, по всей видимости, детские.
Все эти признаки указывают на то, что это захоронение является христианским кладбищем, когда-то принадлежавшим греческому поселению, поскольку у греков до сих пор в Малой Азии существует сходная традиция захоронения.
Еще больший интерес для исследования представляют развалины древних храмов, веками стоящих в запустении, и уже заросших деревьями. Из храмов, сохранившихся до наших времен в таком состоянии, что их можно использовать по назначению, как культовые сооружения, в том первозданном виде, в каком они некогда существовали, уцелело только три. Все они расположены на пространстве двух верст. Кроме них, Александро-Афонской обители в пользование были переданы еще два древних храма, из которых один находится на левом берегу р. Кубани, у укрепления Хумаринского, а другой - на левом берегу р. Теберды, близ кабардинского аула Сенты. Оба храма расположены на высоких, с некоторых сторон неприступных, скатах, в 60 и 80 верстах от пустыни .
В эпоху раннего средневековья благодаря влиянию могущественной Византии переход в православие причерноморских племен Кавказа продолжался. На рубеже VII-VHI вв. зихский город Никопсий на р. Нечепсухе становится центром новой, Зихской епархии Константинопольского патриарха54.
В документах конца IX - начала X вв. Тмутараканская и Никопская епархии именуются уже архиепископиями, а Аланская - митрополией. На территории последней, в верховьях рек Кубани, Теберды, Большого Зеленчука, Урупа, Большой и Малой Лабы, осталось большое количество (свыше 60) памятников христианского зодчества, относящихся к IX-XII вв.
В конце 50-х - начале 60-х гг. IX в. равноапостольные славянские просветители, братья Кирилл и Мефодий, очевидно побывали на кубанской земле, - во время их миссии к хазарскому кагану55.
Вскоре после крещения Руси (в 988 г.) в Тмутараканском княжестве на Тамани князем Мстиславом Владимировичем была сооружена каменная церковь во имя Пресвятой Богородицы (1023 г.), а трудами преподобного Никона - монастырь.
Сельские православные церкви и их роль в культурной и повседневной жизни села
История Кавказа тесно переплетается с историей православной церкви. История Астраханской и Новочеркасской епархий, история Моздокско-Маджарского викариатства для исследователей - кавказоведов - страницы читаемые и изучаемые. Именно в составе этих церковно-административных территорий в разное время происходило рождение Кавказской и Ставропольской епархий.
В 1829 г. из Астраханской епархии выделилась вновь образованная Новочеркасская епархия во главе с епископом Афанасием, который именовал себя епископом Новочеркасским и Георгиевским. Центр этой епархии в 1831 г. обосновался в Ставрополе, куда прибыл и епископ Афанасий.
В 1842 г. начальник Кавказской области генерал Павел Христофорович Граббе возбудил ходатайство перед государем и Св. Синодом об открытии Кавказской епархии с резиденцией в Ставрополе,121.
В докладе Синода об учреждении Кавказской епархии говорилось о необходимости создать больше удобств для местного духовного управления и для облегчения взаимоотношений со светской властью. Одновременно с созданием Кавказской епархии православное церковное руководство рассчитывало усилить влияние церкви в этом регионе с елью распространения христианства между горскими народами, сохранившими христианские обычаи. Кроме того, по количеству церквей и причтов Кавказская область и Черномория, составившие вместе территорию Ставропольской и Кавказской епархии, вполне соответствовали своему статусу. Так, в сравнении с областью Войска Донского, где насчитывалось 390 церквей и 627 причтов, во вновь образованной Кавказской епархии было 192 церкви и 276 причтов.
1-го января 1843 г. высочайшим указом была создана Кавказская и Черноморская епархия, епископом которой был назначен викарий Киевской митрополии, епископ Чигиринский Иеремия (Соловьев).
10 апреля прибыл Преосвященный Иеремия в город Ставрополь в девять часов утра. У заставы его встречали почетные граждане города: городской голова Н.М.Плотников, И. Волобуев, К.П.Чернов, Е.Ф.Стасенков, полицмейстер и протопоп. Владыка благословил их, а с высокой горы и весь город.
Почти 6 лет Иеремия возглавлял кафедру Кавказской епархии. Период не большой, но достаточно насыщенный в истории Ставрополья и вновь образованной епархии. Город быстро превращался в центр хозяйственной и общественной жизни Кавказского региона. Шло интенсивное строительство церковных и гражданских объектов.
Время деятельности владыки Иеремии, пишет церковный историк А.И.Васильев, «было периодом сильного возбуждения церковной жизни на Северном Кавказе. В Ставрополе, преимущественно военном городе, явились благодаря созданию епархии новые интересы. Епископ первый поднял вопрос о постройке храмов, которых было очень мало на Северном Кавказе, об организации просветительных учреждений - семинарии и духовных училищ, о необходимости борьбы с расколом и разными сектами, о развитии христианского просвещения в населении и среди туземцев».
Из Ставрополя Иеремия выезжал на освящение вновь возведенных церквей в Преградном, Безопасном, Воронцовке, Новосёлицах, Каменнобродской и Успенской.
Главное внимание первый ставропольский епископ уделял распространению христианского просвещения и созданию кадров образованного кавказского духовенства. Уже в конце 1843 г. владыка Иеремия послал в Святейший Синод свои соображения о необходимости открытия Кавказской духовной семинарии. Чтобы ускорить ее открытие, он, скрывшись под именем неизвестного благотворителя, внес 10000 рублей на содержание в семинарии семи стипендиатов из числа наиболее бедных детей кавказского духовенства. И в 1848 г. состоялось открытие Ставропольской (Кавказской) Духовной семинарии. Особое внимание владыка Иеремия уделял учреждению казенных стипендий для духовного образования детей горцев. Уже с первых лет открытия Кавказской семинарии в ее стенах можно было встретить осетин, грузин, абхазцев и калмыков.124
Мужские монастырские обители
Существенную роль в духовной жизни Ставрополья и Кубани играли монастыри. Их деятельность была многоплановой и раскрывала широкий пласт исторического прошлого Северокавказского края. Это касается вопросов просвещения, социального призрения, землепользования, военной истории и идеологии казачества202.
Как пишет протоиерей Валентин Корнеев: «Во все времена существования Православия монастыри были первыми собирателями и хранителями богатого духовного книжного наследства, начиная с Апостолов и святых Отцов - столпов Церкви и подвижников благочестия» .
Сакрализуя нормы и ценности общества религия в целом и монастыри в частности способствуют его стабильности. Монастыри выполняют эту функцию, устанавливая нормы, которые полезны для данной социальной структуры и создают предпосылки для того, чтобы человек выполнял моральные обязательства.
Сохранившиеся акты и делопроизводственные материалы содержат в себе сведения об учреждении, строительстве, наделении землей, хозяйстве трех мужских монастырей, созданных на Северо-Кавказской земле. Эти документы в большом количестве хранятся в госархиве Краснодарского края. Источники о других монастырях и общинах находятся, главным образом, в Государственном архиве Ставропольского края и Российском государственном историческом архиве в Санкт-Петербурге и были использованы в исследовании ограниченно.
Архитектурные особенности храмов в монастырях зависели от региона. На Кавказе преобладал Византийско-Грузинский стиль. Здесь храмы были небольшие по размеру с преобладанием базилики. Примером могут служить аланский храмы. Для этого типа храмов было также характерно наличие одного купола. В центре России преобладали многокупольные храмы: от 5 до 12 куполов. На севере (Кижи) древесный материал диктовал шатровую форму сводов.
Наиболее известным мужским монастырем на Северном Кавказе был Александро-Афонский Зеленчукский монастырь. Дореволюционные авторы описывают его создание следующим образом: «В отдаленном углу Ставропольской Епархии, в Кубанской области, в отдаленном Баталпашинском, с благословения святейшего Синода, в ноябре 1889 г., открыта иноческая обитель под названием «Свято-Александро-Афонской Зеленчукской пустыни». Учреждение этой обители вызывалось особыми причинами - желанием охранить и возобновить древнехристианские храмы Кавказа и способствовать распространению света Евангельского учения среди окрестных некрещеных инородцев-мусульман»205.
Зеленчукская обитель не уступала другим русским монастырям, поскольку была основана в таком месте, которое по удобствам имело немало оснований для будущего процветания монастыря. Зеленчукский монастырь располагался в предгорьях Кавказа, в ущелье реки Большого Зеленчука, в 20-ти верстах от станицы Зеленчукской. По пути к обители, вдоль берегов реки Зеленчука, протянулись высокие горы, которые образовывали вблизи монастыря узкую долину. Под защитою гор в долине не бывало ни сильных ветров, ни снежных метелей, ни летней жары.
Александро-Афонская Зеленчукская пустынь, была расположена в 20 в. от станицы Зеленчукской и в 120 в. от станции Владикавказской ж.д. «Невинномысская».
Основу пустыни составили выходцы из Афона, бывшее братство Благовещенской кельи Хилендарского монастыря. Поэтому монастырь руководствовался уставом монастырей св. горы Афонской. Богослужения свершались в храме на походном антиминсе. Для обитания монахов, рабочих и богомольцев, а также для больницы и иконописной школы были построены три двухэтажных дома и три одноэтажных .
