Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ФОРМИРОВАНИЕ ДВОРЯНСКОГО СОСЛОВИЯ В ЧЕРНОМОРСКОМ КАЗАЧЬЕМ ВОЙСКЕ
1.1. Вхождение казачьего офицерства Черноморского войска в дворянское сословие Российской империи
1.2. Оформление сословного и правового статуса черноморских дворян в российском и войсковом законодательстве
1.3. Социальный состав и экономическое положение черноморского дворянства
ГЛАВА 2. КРЕПОСТНЫЕ КРЕСТЬЯНЕ В ЧЕРНОМОРИИ
2.1. Правовой статус и социально-экономическое положение личнозависимого населения
2.3. Численность крепостных в Черномории 137
ГЛАВА 3. ОСОБЕННОСТИ КРЕПОСТНИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ В ЧЕРНОМОРИИ
3.1. Законодательные основы крепостного права в Черномории
3.2. Особенности освобождения крепостных на Кубани 180
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 195
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
ПРИЛОЖЕНИЯ 227
- Вхождение казачьего офицерства Черноморского войска в дворянское сословие Российской империи
- Правовой статус и социально-экономическое положение личнозависимого населения
- Законодательные основы крепостного права в Черномории
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Движение за возрождение казачества, начавшееся в конце 80 - начале 90-х гг. прошлого столетия, придало новый импульс исследованиям, касающимся истории казачьих сообществ. Различные аспекты военно-казачьей колонизации и роли казаков в осуществлении политики России достаточно широко обсуждались на научно-практических конференциях различных уровней.1
В ряде работ казачья община характеризовалась как орган широчайшей демократии и равенства. В основу этого представления были положены некогда
*
существовавшие принципы общинного казачьего землепользования,
самоуправления и всеобщей выборности, традиционный тип казачьего
общества, с ориентацией на опыт предков и строгое следование нравам и
обычаям прошлого. Вместе с тем, как справедливо утверждает С.А.
Голованова, уже в дореволюционный период «в казачьей среде был создан
идеальный образ равноправного общества, однако в обыденной, реальной
жизни искомого равновесия так достигнуть не удалось».2
Включение казачества' в общественно-политические институты и
колонизационные процессы Российской империи повлекло за собой
г значительные изменения в,,традиционном укладе жизни казачьих общин, утрату
Кубанское казачество: проблемы истории и возрождения: тезисы докладов научной конференции. -Краснодар, 1992; Казаки России: материалы к сессии «Народы и культуры». М., 1993. Вып. 19. Кн. 2. Ч. 1; Проблемы истории казачества: сборник научных статей. Волгоград, 1995; Возрождение казачества: история и современность: сборник научных статей к V всероссийской (международной) конференции. Новочеркасск, 1995; Линейцы Средней Кубани в 300-летней истории Кубанского казачьего войска: материалы региональной научно-просветительской конференции. Армавир, 1996; Кубанское казачество: три века исторического пути: материалы международной научно-практической конференции. Краснодар, 1996; Проблемы казачьего возрождения: сборник научных статей: в 2-х частях. Ростов н/Д., 1996; Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа: материалы первой региональной Кубанско-Терской научно-просветительской конференции. Армавир;Железноводск, 1998; Казачество как фактор исторического развития России: материалы
1 общероссийской научно-практической конференции. СПб., 1999; Творческое наследие Ф.А. Щербины и
современность: тезисы докладов и сообщений международной научно-практической конференции,
посвященной 150-летию со дня рождения Ф.А. Щербины / Под ред. В.Н. Ратушняка. Краснодар, 1999;
Проблемы изучения и развития казачьей культуры: сборник научных статей и материалов регионального
фестиваля казачьей культуры. Майкоп, 2000; Казачество России: история и современность: тезисы
международной научной конференций. Краснодар, 2002 и др.
2 Голованова С.А. Региональные группы казачества Юга России: опыт системного анализа. Армавир, 2001. С.
125.
некоторых демократических основ в характере войскового управления. Это привело к укреплению положения офицеров-старшин и постепенному их слиянию с российским дворянством как в сословно-правовом статусе, так и в мировоззренческих позициях, следствием чего стало появление на территории
казачьих войск различных категорий личнозависимого крестьянства и формирование здесь отношений крепостничества.
Сословный статус и правовое положение дворян и крепостных крестьян на территории Черноморского войска определяли общие законы Российской империи. Но особенности развития региона накладывали свой отпечаток на их права и обязанности, вызывая некоторые различия в сравнении с положением данных сословий во внутренних губерниях России, что непосредственным образом влияло на характер и формы крепостного права. Это представляет несомненный научный интерес с точки зрения содержания и характеристики
общественных отношений в Черномории в дореформенный период и может способствовать более полному пониманию социально-экономического развития региона.
Актуальность темы диктуется пересмотром в отечественной исторической науке подходов к проблеме крепостного права в России, а также «укрупнением» взглядов на историю и исторический процесс, рассматриваемый большими периодами. Новые взгляды обнаруживаются и в отношении регионального компонента. При этом местная история должна стать не просто дополнительным источником эмпирического материала. Ее
необходимо начать воспринимать и анализировать с позиций глобального исторического процесса в целом, дополняя и углубляя его основные характеристики.4 С этой точки зрения вопрос о существовании крепостнических отношений на Кубани является важным не только для развития региональной исторической науки, но и для истории России в целом,
3 См.: Сахаров A.H. О новых подходах в истории России // Вопросы истории. 2002. № 8. С. 9.
4 См.: Историческое регионоведение Северного Кавказа - вузу и школе: материалы 9 всероссийской
конференции / Под ред. В.Б. Виноградова, С.Н. Ктиторова. Армавир, 2005. Ч. 1 С. 77 - 92.
так как крепостное право в XVIII - первой половине XIX вв. являлось одной из главных основ социально-экономического строя страны.
В качестве объекта исследования выступают участники крепостнических отношений - дворянство и различные категории личнозависимых крестьян Черноморского войска, рассматриваемые в процессе изменения их социально-экономического и правового статуса.
Предметом диссертации является система крепостнических отношений, сложившаяся в Черномории в конце XVIII - первой половине XIX в.
Территориальные рамки исследования включают земли Черноморского казачьего войска, границы которого были определены в грамоте Екатерины II от 30 июня 1792 г.: с юга - р. Кубань, с запада - Черное и Азовское моря, с севера - р. Ея, а с востока межевая линия была проведена от Изрядного источника на Кубани до верховий р. Ей. (См.: Приложение, карта 1) Географически их можно определить как западную половину прикубанской полосы. В этих границах Черноморское войско просуществовало вплоть до его объединения с линейными,бригадами в 1861 г. в Кубанское казачье войско. По названию Черноморского' войска, входившие в его состав земли получили обозначение «Черномории» и под таким определением вошли в официальный язык и разговорную речь первой половины XIX в., а затем и в работы первых историков Кубани - И.Д. Попко, Ф.А. Щербины, П.П. Короленко и др. По сложившейся историографической традиции этот термин применяется и в ряде современных научных исследований.
Хронологические рамки работы. Исследование охватывает период с 90-х гт. XVIII в. до начала 60-х гг. XIX в. В 1791 г. был заключен Ясский мир, подтвердивший присоединение к России правобережья Кубани. В 1792 - 1794 гг. состоялись первые переселения сюда черноморских казаков, одновременно с которыми в городах и куренях появлялись дворовые люди, а также беглые помещичьи крестьяне из внутренних губерний страны. Верхний хронологический предел - начало 60-х гг. XIX в. - определен отменой
крепостного права в России и, как следствие, изменением статуса и положения крепостного крестьянства и дворян.
Степень изученности проблемы. Специальных исследований генезиса системы крепостного права в Черноморском казачьем войске крайне мало, хотя данная проблематика впервые была поднята еще в начале прошлого столетия. Авторы в той или иной степени затрагивали этот вопрос, но рассматривали его в контексте иных проблем. Одной из первоочередных задач, вставших перед диссертантом, была систематизация и анализ всей литературы, относящейся к заявленной теме исследования.
В историографии проблемы выделяются три периода (дореволюционный, советский и постсоветский), в рамках которых получили развитие те или иные оценки явления крепостничества как в целом по России, так и в среде черноморского казачества.
В дореволюционной отечественной историографии крестьянского вопроса центральное место занимала проблема происхождения крепостного права в России. Сторонники так называемого «указного» (государственного) поземельного закрепощения крестьян связывали его с потребностью в прикреплении работников к определенному месту жительства с целью обеспечения контроля за! сбором налогов, выполнения государственных повинностей и обеспечения находившихся на государственной службе дворян гарантированной рабочей силой. Особенность русского крепостного права виделась в том, что дворянам-землевладельцам первоначально предоставлялось право не на личность крестьян, а на крестьянские повинности, то есть на обязательный труд крепостных в пользу помещика. Помимо этого они всегда несли повинности и службу государству.5
5 Поленов Д.В. О крепостном состоянии крестьян в России // Русский архив. 1865. Изд. 2. М., 1868; Тройницкий А. Крепостное население в России тю 10-й народной переписи (статистическое исследование). СПб., 1861; Семевский В.И. Крестьянский вопрос в России в XVIII - первой половине XIX в.: в 2-х томах. СПб., 1883; Струве П. Крепостная статистика (из этюдов о крепостном хозяйстве). СПб., 1901.
В.О. Ключевский историческое происхождение крепостного права на крестьян ставил в зависимость от роста его экономической задолженности владельцам земельной собственности. При этом он подчеркивал, что крепостное право в России было создано не государством, а только с участием государства.6
Историки были единогласны во мнении, что крепостничество в той форме, в которой оно утвердилось в XVIII - первой половине XIX в., отрицательно влияло на все стороны русской жизни.7 Государственные соображения и потребность в социальном порядке, страх перед крестьянскими волнениями виделись главными факторами отмены крепостного права.
Вопрос о существовании в Черномории крепостнических отношений не имел однозначной оценки в дореволюционной региональной историографии. И.Д. Попко, П.П. Короленко, Ф.А. Щербина и др. подчеркивали социальное
единство и равенство казачества, основанное на прочности общинного начала и демократических традиций в казачьей среде. Эти авторы не давали анализа социально-экономического положения казачества, изображая его как однородную массу с единой волей и стремлениями. Они, если и выделяли из этой массы дворянство, то не объясняли ни причин его формирования, ни его места в социальной структуре Черноморского войска.8
С этой позиции Ф.А. Щербина стремился доказать, что крепостного права на Кубани юридически не существовало. По его мнению, черноморское
казачество унаследовало свободолюбие и отвращение к рабству, бытовавшие в Запорожской Сечи. «Кубанские казаки не знали крепостного права, как
6 Ключевский В.О. Происхождение крепостного права в России // Сочинения: в 9 томах. М., 1990. Т. VIII. С.
120-193.
7 Довнар-Запольский Н.В. На заре крестьянской свободы. Киев, 1911; Бабчинский A.T. Положение крестьян в
период высшего развития крепостного права в России. Николаев, 1912.
8 Попко И.Д. Военное снаряжение и типы черноморских казаков в исходе XVIII и начале XIX столетия //
Кубанские областные ведомости. Екатеринодар, 1873. № 48; Короленко П.П. Черноморцы. СПб., 1874;
Щербина Ф.А. Естественноисторические условия и смена народностей на Кубани. Екатеринодар, 1906;
Щербина Ф.А. Земельная община кубанских казаков. Екатеринодар, 1891; Щербина Ф.А. История земельной
собственности кубанских казаков // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1883. Т. 1. С. 87 - 125; Щербина Ф.А.
История Кубанского казачьего войска: в 2-х томах. Репр. изд. Краснодар, 1992.
\
узаконенного института». Такая постановка вопроса во многом обосновывалась отсутствием в Черномории частной земельной собственности.
В конце XIX - начале XX в. обострившиеся противоречия между казаками и так называемыми иногородними вылились на страницы краевых печатных изданий. В это время выходит ряд работ, посвященных изучению социально-правового положения невойскового населения в Кубанской области. Данная полемика привела к выявлению различных документальных источников, касавшихся, в том числе, и проблемы крепостнических отношений в Черноморском казачьем войске.
Одним из первых крестьянский вопрос на Кубани затронул B.C. Шамрай. В «Исторической справке к вопросу об освобождении крепостных в Ставропольской губернии и Черномории»" он проводит анализ обширной и сложной переписки между различными административными учреждениями и чиновниками, направленной на выяснение количества крепостных крестьян и их владельцев в Черноморском войске. Но эти данные относятся к самым последним годам существования крепостного права.
Наиболее полно проблема крепостнических отношений в Черномории в дореволюционной историографии была освещена Г.Я. Крыжановским. В статье «Крепостное право в земле Черноморского, ныне Кубанского казачьего войска» автор, используя документальные материалы, не дошедшие до современных историков, приводит данные о численности крепостных, их правовом и социально-экономическом положении. Он впервые поднимает вопрос о незаконности документов у ряда владельцев дворовых крестьян и юридических
Щербина Ф.А. Из истории освобождения крестьян // Кубанский край. Екатеринодар, 1911. № 40. С. 25.
10 Бентковский И.В. Заселение Черногории с 1792 по 1825 г. // Памятная книжка Кубанской области на 1881.
Екатеринодар, 1881. С. 50 - 125; Апостолов Л.Я. Географический очерк Кубанской области. Екатеринодар,
1891; Мельников Л.М. Иногородние в Кубанской области // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1900. Т. 6. С. 73
- 140; Шамрай B.C. Историческая справка об иногородних в Кубанской области по документам, извлеченным
из дел Кубанского войскового архива // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1901. T 7. С. 70 - 165; Городецкий
Б.М. Немецкое землевладение на Кубани // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1915. Т. 20. С. 351 - 380;
Городецкий Б.М. Крестьянское землевладение и землеустроительные работы в Таманском отделе Кубанской
области. Статистико-экономический очерк. Екатеринодар, 1918.
11 Шамрай B.C. Историческая справка к вопросу об освобождении крепостных в Ставропольской губернии и
Черномории и документы, относящиеся к этому вопросу // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1903. Т. 9. С. 1 -
63.
основах крепостничества на Кубани, утверждая, тем не менее, что «крепостное право в земле бывшего Черноморского войска существовало с появления здесь Черноморского казачества и до освобождения крестьян от крепостной зависимости, и что право это по существу не отличалось от права дворян по отношению к крепостным дворовым во всей остальной России».12
Анализ имеющихся в нашем распоряжении работ дореволюционных исследователей истории Черноморского войска позволяет сделать вывод, что основное внимание кубанских краеведов было сконцентрировано на изучении истории казачества. Социальная структура Черномории традиционно представлялась делением населения на войсковое (казачество) и невойсковое (иногородние, горские выходцы, крестьяне, отставные солдаты) сословия. Термин «дворянство» практически не употреблялся. Представителей высшего сословия Черноморского войска принято было обозначать как «войсковые старшины» и «чиновники». Несмотря на отдельные публикации, в целом проблема формирования дворянского и крестьянского сословий в Черномории не получила в этот период достаточного развития.
Неоспоримым достоинством дореволюционной отечественной историографии является toj что она содержит большой фактический и статистический материал^ документальные тексты, не сохранившиеся в оригинале до наших дней, что позволяет современным исследователям истории Кубани использовать их как исторические источники.
В советской исторической науке, развивавшейся в русле марксистско-ленинской теории, возникновение крепостничества в России определялось как закономерный процесс развития общества эпохи феодальной формации. В основе феодального способа производства лежала помещичья собственность на землю и барщинное хозяйство, одной из главных черт которого называлась
\
12 Крыжановский Г.Я. Крепостное право в земле Черноморского, ныне Кубанского казачьего войска // Известия Общества любителей истории Кубанской области. Екатеринодар, 1912. Вып. 5. С. 144.
личная зависимость крестьян от помещиков (внеэкономическое принуждение).13
Ведущими проблемами советской историографии крепостного права являлись классовая борьба крестьян, кризис демографического воспроизводства крепостных, социально-экономические проблемы помещичьей деревни, развитие крепостнического законодательства и т.п.14 Обобщенная история крестьянства представлялась как история эксплуатируемого сословия феодального общества, создавшего основную массу материальных ценностей и являвшегося движущей силой классовой борьбы.15
Конец XVIII - первая половина XIX в. обозначались как период кризиса феодально-крепостнической системы, возникшего в результате конфликта новых производительных сил и старых производственных отношений.16 Историки отмечали, что крепостное право, наряду с монгольским завоеванием, стало одной из главных причин экономической и культурной отсталости России.
В исследованиях истории Кубани в советский период приоритетными направлениями также являлись материальное производство и классовая борьба. Несмотря на догматичность и некоторую односторонность советской историографии, в ней широко рассматривались вопросы происхождения и становления различных социальных и сословных групп в ходе заселения и
13 Греков Б.Д. Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII в. М.;Л., 1946; Греков Б.Д. Киевская Русь. Л.,
1953; Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII - XIII вв. Л.;М., 1982; Чистякова Е.В., Мальцева
И.Ф. Ленинская концепция истории России периода феодализма. М., 1985; Шапиро А.Л. Русское крестьянство
перед закрепощением (XIV - XVI вв.). Л., 1987.
14 Ковальченко И.Д. Русское крепостное крестьянство в первой половине XIX в. М., 1967; Классовая борьба и
общественно-политическая жизнь дореволюционной России / Под ред. И.В. Степанова. Тюмень, 1978;
Социально-экономические проблемы российской деревни в феодальную и капиталистическую эпохи:
материалы XVII сессии симпозиума по изучению аграрной истории. Ростов н/Д., 1980; Кабузан B.M.
Крепостное крестьянство в России в XVIII - 50-х гг. XIX в. Численность, состав и размещение // История
СССР. 1982. № 3. С. 67 - 85; Брук СИ., Кабузан В.И. Миграция населения России в XVIII - начале XIX в. //
История СССР. 1984. № 4. С. 41 - 59.
15 История крестьянства СССР с древнейших времен до Великой Октябрьской Социалистической революции: в
5 томах. М., 1989. Т. 2. С. 5.
16 Зайнчковский П.А. Отмена крепостного права в России. М., 1954. С. 3.
экономического освоения края.17 Именно эти работы дают возможность проследить историю помещичье-крестьянской колонизации Кубани, которой ранее уделялось меньше внимания. В них впервые дан обширный материал по численности различных категорий российского крестьянства, рассмотрены особенности их статуса, обозначен вклад в экономическое освоение региона. Экономическому освоению степей Предкавказья, социальным
отношениям и классовой борьбе среди казачества и крестьянства посвятил свои работы С.А. Чекменев. По его мнению, в целом помещичье-крепостническая колонизация северокавказских земель не получила широкого развития. Отсутствие достаточного количества крепостных в силу сложности покупки и перевода крестьян из внутренних губерний, трудностей, связанных с военным положение региона и частыми нападениями горцев, мешали утверждению здесь крепостнических порядков.18
В советской историографии отдельно изучением проблемы беглых и крепостных крестьян на Кубани занимался В.А. Голобуцкий.19 Проведя анализ работ предшественников», и архивных материалов, он пришел к выводу, что крепостнические отношения в Черноморском войске не могли развиться из-за трех обстоятельств. Во-первых, эксплуатация рабочей силы путем найма неуклонно завоевывала господство в экономике края. Во-вторых, феодальная империя нуждалась в целях заселения огромного края в относительно
Гольдентул И. Земельные отношения на Кубани. Краткий очерк. Краснодар, 1924; Голобуцкий В.А. Казаки и крестьяне Средней Кубани. Киев, 1956; Фадеев А.В. Очерки экономического развития степного Предкавказья в дореволюционный период. М., 1957; Доіьи степное Предкавказье в конце XVIII - первой половине XIX в. Ростов н/Д., 1977. 4. 2. (Социальные отношения, управление, классовая борьба); Громов В.П. Соотношение народной и правительственной колонизации Предкавказья в последней четверти XVIII - первой половине XIX в. // Известия Северо-Кавказского научного центра высшей школы. Общественные науки. Ростов н/Д., 1983. № 4. С. 34 - 38; Громов В.П. Сельское население Предкавказья в первой половине XIX в. Формирование Социальный состав // Проблемы аграрного развития Северного Кавказа: сборник научных трудов. Краснодар, 1987. С. 5 - 20; Крестьянство Северного Кавказа и Дона в период капитализма. Ростов н/Д., 1990; История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. - 1917 г.) / Под ред. А.Л. Нарочницкого. М., 1988.
18 Чекменев С.А. Социально-экономическое развитие Ставрополья и Кубани в конце XVIII - первой половине
XIX в. Пятигорск, 1967; Чекменев С.А. развитие производительных сил Предкавказья в процессе его заселения
и освоения в конце XVIII - первой половине XIX в. // Социально-экономические проблемы российской деревни
в феодальную и капиталистическую эпохи: материалы XVII сессии симпозиума по изучению аграрной истории.
Ростов н/Д., 1980. С. 82 - 94.
19 Голобуцкий В.А. Беглые и крепостные крестьяне на Кубани в дореволюционный период // Ученые записки
Казанского государственного университета. Казань, 1954. Т. 114. С. 267 - 285.
12 і
свободном населении. Вгтретьих, военные приоритеты России на Кавказе требовали расширения кадров казачества, формирование которых происходило также из лично свободных категорий населения. Последние два обстоятельства, по мнению историка, и обусловили ограничение крепостнических отношений в законодательном порядке.
Многообразные аспекты социальной политики царского правительства, а также происхождения, состава, места и роли в истории Черномории войсковых дворян рассмотрены в ряде работ Г.Н. Шевченко. Автор утверждает, что выделение дворянского сословия являлось следствием внутреннего процесса экономического расслоения казачества. Правительство, пытаясь найти социальную опору своего политического курса в регионе, юридически оформило сложившуюся в казачьей среде сословную группу старшин, пожаловав всех их армейскими чинами и дворянством. В отношении владения черноморских помещиков дворовыми людьми правительство занимало двойственную политику. С одной стороны, оно было заинтересовано в существовании в Черномории личносвободного населения, способного нести военную службу, а с другой. - не могло не идти на уступки в этом вопросе дворянам, нуждавшимся в крепостных людях.
В советский период появляются специальные историографические работы, посвященные проблеме русской крестьянской колонизации региона.21 Т.А. Невской были выделены основные этапы изучения вопроса, тесно связанные с общими процессами социально-экономической жизни России,
Шевченко Г.Н. Формирование Черноморского дворянства в конце XVIII - начале XIX веков // Проблемы истории СССР. М., 1977. Вып. 6. С. 77 - 89; Шевченко Г.Н. К вопросу о социальной сущности процесса расслоения Черноморского казачества в конце XVIII - первой половине XIX в. // Проблемы общественной жизни и быта народов- Северного Кавказа в дореволюционный период / Под ред. В.П. Невской. Ставрополь, 1985. С. 75 - 85; Шевченко Г.Н. Политика царского правительства по отношению к феодальной верхушке Черноморского казачьего войска в конце XVIII - первой половине XIX в. // Некоторые вопросы общественно-политических отношений на Северо-Западном Кавказе в конце XVIII - первой половине XIX в. / Под ред. В.П. Громова. Майкоп, 1985. С. 41 -49. ч
21 Невская Т.А. Проблема русской крестьянской колонизации Северного Предкавказья в дореволюционной и советской историографии // Источники и историография аграрной истории Северного Кавказа: сборник научных трудов / Под ред. Т.А. Невской. Ставрополь, 1983. С. 111 - 125.
обозначены узловые темы, разрешение которых являлось необходимым для дальнейшего развития исторической науки.
В целом советская историография подчеркивала, что процесс заселения и
экономического освоения Северного Кавказа происходил в момент разложения крепостного хозяйства в России и становления буржуазных отношений. Авторы единодушно признавали слабость и нерентабельность помещичьих хозяйств на Северном Кавказе, считали, что они не играли какой-либо заметной роли в колонизации и сельскохозяйственном освоении края. Только В.П. Крикунов доказывал, что крепостничество в регионе было более сильным, чем это представлялось по официальным данным, так как в действительности помещики имели крестьян больше, чем значилось по ревизским сказкам.
С начала 1990-х гг. количество исследовательских работ о русской крепостной деревне в дореформенную эпоху заметно сократилось. Это связано со смещением проблематики аграрной истории страны от формационно-ориентированных и теоретико-методологических тем (таких, как эволюция феодальной собственности, особенности закрепощения, классовая борьба и т.п.) к более конкретным аспектам аграрной тематики (демографические процессы сельского населения, община, кооперация и др.). Большое внимание стало уделяться проблеме реформ аграрной сферы, особенностям аграрных технологий, экологии сельского хозяйства.23
Вместе с тем, нельзя не отметить новых подходов в освещении проблем
истории крепостного права в России.24 В ряде исследований осуществляется
Крикунов В.П. Зарождение и развитие помещичьих имений в Ставропольской губернии в конце XVIII и первой половине XIX веков // Сборник научных трудов Пятигорского педагогического института. Пятигорск, 1948. Вып. 4. С. 35 - 37; Крикунов В.П. Крестьянская реформа 1861 г. в Ставропольской губернии. Ставрополь, 1949.
23 Соломенная Т.В., Ячмехин К.М. А.А. Аракчеев - помещик (о роли субъективного фактора в истории
зажиточного помещичьего крестьянства России первой половины XIX в.) // Вестник Московского
университета. Серия 8. История. 2002. № 5. С. 50 - 56; Федоров В.А. Торговое земледелие крестьян
Московской губернии в первой половине XIX в. // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 2003.
№ 6. С. 93 - 105; Козлов С.А., Швейковская Е.Н. Проблемы социально-экономической истории в работе
симпозиума по аграрной истории Восточной Европы (1958 - 2003 гг.) // Отечественная история. 2003. № 6. С.
158 - 173; Козлов С.А. Аграрная модернизация центрально-нечерноземной России в конце XVIII - начале XX
века (основные этапы) // Отечественная история. 2004. № 2. С. 20 - 37.
24 Сахаров А.Н. Указ. соч. С. 3 - 20.
поворот в сторону выявления исторически оправданных закономерностей появления крепостничества. Академик Л.В. Милов обосновал важную роль природно-климатического фактора в становлении жесткой системы крестьянской эксплуатации.25
С позиции теории всеобщего закрепощения сословий в России освещает данный вопрос Б.Н. Миронов. Крепостничество рассматривается им в трех аспектах: государственное!; корпоративное и частное, в зависимости от того, кто являлся субъектом крепостнических отношений - государство, корпорация (сословное объединение) или отдельный человек. В основу процессов закрепощения и раскрепощения автор ставит интересы государства.
В 90-е гг. XX в., наряду с поляризацией методологических подходов в отечественной исторической науке, отчетливо проявился растущий интерес общественности к проблемам местной истории и качественное расширение регионального компонента. Наладилось издание ряда историко-регионоведческих сериалов, книг, брошюр и сборников широкого тематического охвата.27 s
В этой связи, новый импульс получили исследования, посвященные истории казачества, возрос интерес к роли и месту казаков в региональном и общероссийском контексте. Процесс возрождения казачества побудил
Милов Л.В. Природно-климатический фактор и особенности российского исторического процесса // Вопросы истории. 1992. № 4-5. С. 37 - 56; Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М., 1998.
2 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX вв.): в 2 томах. СПб., 1999. Т. 1.С. 360-423.
27 См.: Виноградов В.Б., Романова ІІВ. Казаки Средней Кубани в современной исторической литературе:
справочно-библиографический обзор. Армавир;Успенское, 2002; Колесникова М.Е., Кипкеева З.Б. Центры
издания исторического регионоведения на Северном Кавказе // Историческое регионоведение Северного
Кавказа вузу и школе: материалы 8 всероссийской конференции / Под ред. В.Б. Виноградова. Армавир, 2003. Ч.
1.С.8-9.
28 Кислицин С.А. Государство и казачество: сотрудничество и конфронтация // Проблемы казачьего
возрождения. Ростов н/Д., 1996. С. 15-26; Дулимов Е.Ю. Казачья государственность и Российское государство
в XVI - XVIII вв. // Творческое наследие Ф.А. Щербины и современность: тезисы докладов и сообщений
международной научно-практической конференции, посвященной 150-летию со дня рождения Ф.А. Щербины /
Под ред. B.H. Ратушняка. Краснодар, 1999. С. 102 - 106; Гивенс Р. Политика Екатерины II в отношении
дворянства и казачества // Проблемы истории казачества. Волгоград, 1995. С. 67 - 72; Голованова С.А.
Региональные группы казачества Юга России: опыт системного анализа. Армавир, 2001.
15 J
исследователей более интенсивно изучать систему управления, войсковую организацию, культуру казачьих сообществ России.
Наиболее дискуссионными остаются вопросы о методологии изучения казачества и связанных с этим проблем его происхождения, места в сословной структуре Российского общества.30
Вместе с тем, продолжается изучение социально-экономической проблематики. В ряде исследований ученые непосредственно обращаются к социальной структуре казачества. Изменение социально-правового статуса линейных казаков Кубани т Терека в ходе их включения в состав Российского государства показано в работах историков Школы академика В.Б. Виноградова.31 Объективная картина особенностей формирования состава
Куракеева М.Ф. Верхнекубанские казаки: быт, культура, традиции. Черкесск, 1999; Очерки традиционной культуры казачеств России / Под общей ред. Н.И. Бондаря. Москва;Краснодар, 2002. Т. 1; Ратушняк В.Н. Отечественная историография заселения освоения казачеством Прикубанских степей в конце XVIII — первой половине XIX в. // Освоение Кубани казачеством: вопросы истории и культуры / Под ред. O.B. Матвеева. Краснодар, 2002. С. 6 - 18; Белецкая Е.М. Казачество в народном творчестве и русской литературе XIX в. Тверь, 2004; Сень Д.В. Кубанское казачество: условия формирования и пополнения // Социальная организация и обычное право. Краснодар, 2001. С. 193 - 214; Тхамокова И.Х. Основные этапы истории формирования терского казачества // Мир славян Северного Кавказа. / Под ред. B.O. Матвеева. Краснодар, 2004. Вып. 1. С. 230 - 237; Бенку И.В. Система казачьего самоуправления с XVIII в. по 1860 г. (на примере Донского, Запорожского и Черноморского казачьих войск): автореф. дис.... канд. ист. наук. Ставрополь, 2005.
30 Козлов А.И. О путях возрождения казачества // Проблемы казачьего возрождения. Ростов н/Д., 1996. С. 4 -
14; Козлов А.И. Казаки - нация, сослЬвие // Возрождение казачества: история и современность. Новочеркасск,
1995. С. 11 - 30; Лукичев П.Н., Скррик А.П. Казачество: историко-психологический портрет // Возрождение
казачества: история и современность. Новочеркасск, 1995. С. 31 - 55; Трут В.П. Кто же они казаки? Ростов н/Д.,
1995; Котикова Е.И. Феномен казачества: методологический аспект // Из истории и культуры линейного
казачества Северного Кавказа: материалы первой региональной Кубанско-Терской научно-просветительской
конференции. Армавир;Железноводск, 1998. С. 7 - 9; Голованова С.А. История казачества: проблемы
терминологии и методологии // Казачество как факт исторического развития. СПб., 1999. С. 80-81; Малукало
А.Н. Некоторые методологические подходы к изучению самоидентификации кубанского казачества //
Творческое наследие Ф.А. Щербины и современность: тезисы докладов и сообщений международной научно-
практической конференции, посвященной 150-летию со дня рождения Ф.А. Щербины / Под ред. В.Н.
Ратушняка. Краснодар, 1999. С. 100 - 101; Малукало А.Н. Кубанское казачество: проблема терминологии и
методологии // Вопросы казачьей истории и культуры. Майкоп, 2002. Вып 1. С. 9 - 11; Кривенко А.Л.,
Клычников Ю.Ю. К генезису кубанского казачества (историографическая реплика) // Археология, этнография,
краеведение Кубани. / Под ред. В.Б. Виноградова, И.М. Марченко. Краснодар, 2004. С. 12 — 13; Дударев С.Л. К
вопросу об истоках феномена казачества // Пути возрождения терского казачества. Кизляр, 1993. С. 4; Соснина
Е.Л. К вопросу о возникновении казачества // Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа:
материалы второй международной Кубанско-Терской научно-просветительской конференции / Под ред. В.Б.
Виноградова, С.Н. Лукаша. Армавир, 20б0. С. 20 - 21; Сопов А.В. К Вопросу о происхождении казачества //
Неделя науки МГТИ. Майкоп, 1997. Вып. 1. С. 42 - 45; Сопов А.В. Историография вопроса о происхождении
казачества // Проблемы изучения и тіропагандьі казачьей культуры. Майкоп, 1997. С. 20 - 26; Сопов А.В.
Становление казачества // Проблемьь.изучения и развития казачьей культуры. Майкоп, 2000. С. 14 — 24; Сопов
А.В. Исторические предшественники и этногенез казаков // Вопросы казачьей истории и культуры. Майкоп,
2002. Вып. 1.С. 4-9.
31 Линейцы Средней Кубани в 300-летней истории Кубанского казачьего войска: материалы региональной
научно-просветительской конференции. Армавир, 1996; Из истории и культуры линейного казачества
населения в казачьих Линейных полках отражена в ряде работ В.А. Колесникова. Социально-экономическое положение различных сословных групп Донского края полупило освещение в исследованиях А.И. Агафонова.
Характеристика социального состава населения Черноморского и Кубанского казачьих войск на различных этапах освоения края представлена в работах Г.Н. Шевченко, О.В. Матвеева, Б.Е. Фролова, А.Н. Малукало и др.34
Северного Кавказа: материалы второй - четвертой международной Кубанско-Терской научно-просветительской конференции / Под ред. В.Б. Виноградова, С.Н. Лукаша. Армавир, 2000 - 2004; Вопросы северокавказской истории. Армавир, 1996 - 2005. Вып. 1 - 10; Виноградов В.Б., Великая Н.Н. Российское государство и терские казаки: проблемы взаимодействия // Россия и Кавказ сквозь два столетия. СПб., 2001. 150 - 153; Великая Н.Н. И.Д. Попко о правах и обязанностях гребенского казачества // Памяти И.Д. Попки: из исторического прошлого и духовного наследия северокавказского казачества. Краснодар, 2003. С. 38 - 44; Великая Н.Н. К истории взаимоотношений народов Предкавказья в XVIII -XIX в. Армавир, 2001; Великая Н.Н. Казаки Восточного Предкавказья в XVIII - XIX в. Ростов н/Д., 2001; Великая Н.Н. Система самоуправления у гребенского казачества в XVIII - XtX вв. // Государственная власть и самоуправление: взаимоотношения и проблемы. Ставрополь, 2003. С. 6 - 12; Виноградов Б.В. Северокавказское казачество и государственная власть: некоторые аспекты взаимоотношении в конце XVIII - первой половине XIX в. // Казачество России: история и современность: тезисы международной научной конференции. Краснодар, 2002. С. 37 - 39; Виноградов В.Б., Великая Н.Н., Нарожный Е.И. На терских берегах. Очерки об исторических группах старожильского населения Среднего Притечья. Армавир, 1997; Голованова С.А. О мифологизации ранней истории казачества // Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа: материалы четвертой международной Кубанско-Терской научно-просветительской конференции / Под ред. В.Б. Виноградова, С.Н. Лукаша. Армавир, 2004. С. 26-27.
32 Колесников В.А. Из ранней истории Кубанского Линейного казачьего полка // Вопросы Северокавказской
истории. Армавир, 1996. Вып. 1. С. 33 - 39; Колесников В.А. Формирование и функции Линейного казачества
Кубани в конце XVIII в. - 1861 г.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Ставрополь. 1996; Колесников В.А. Развитие
хуторских хозяйств в Линейных кубанских полках в конце XVIII - первой половине XIX в. // Творческое
наследие Ф.А. Щербины и современность: тезисы докладов и сообщений международной научно-практической
конференции, посвященной 150-летию со дня рождения Ф.А. Щербины / Под ред. B.H. Ратушняка. Краснодар,
1999. С. 62 - 64; Колесников В.А. Один из первых на Кубанской линии (о дворянском роде Безладновых) //
Дворяне в истории и культуре Кубани:' материалы научно-теоретической конференции / Науч. ред. В.К.
Чумаченко. Краснодар, 2001. С. 76 - 81. .'
33 Агафонов А.И. История Донского края (XVI - первая половина XIX века. Исторические источники и их
изучение). Ростов н/Д., 2001; АгафонЬв А.И. Казачья община на Дону. Структура, принципы формирования и
развития (XVII - XVIII вв.) // Проблемы казачьего возрождения. Ростов н/Д., 1996. 4. 2. С. 3 - 12; Агафонов
А.И. Награды, пожалования и знаки отличия донского казачества. XVI - первая половина XIX в. (Из истории
наград, пожалований, знаков отличия. XVI - первая половина XIX в.) // Итоги фольклорно-этнографических
исследований этнических культур Северо-Западного Кавказа за 2000 год. Дикаревские чтения (7). Краснодар,
2001. С. 107 - 118; Агафонов А.И. Офицерский корпус казачьих областей юга России в XVIII - первой
половине XIX в. // Творческое наследие Ф.А. Щербины и современность: тезисы докладов и сообщений
международной научно-практической конференции, посвященной 150-летию со дня рождения Ф.А. Щербины /
Под ред. В.Н. Ратушняка. Краснодар, 1999. С. 109 - 113.
34 Шевченко Г.Н. Черноморское казачество в конце XVIII - первой половине XIX в. Сословный строй.
Социальные отношения. Краснодар, 1993; Шевченко Г.Н. Социально-экономическое развитие Кубани в конце
XVIII - первой половине XIX в. // По страницам истории Кубани / Под ред. В.Н. Ратушняка. Краснодар, 1993.
С. 205 - 220; Матвеев В.О. Кубанское казачество в сословной структуре Российской империи и тенденции его
развития в 60 - 80-е гг. XIX в. // Проблемы истории казачества. Волгоград, 1995. С. 32 - 43; Малукало А.Н.
Кубанское казачье войско в 1860 - 1914 гг.: формирование, система управления и функционирования,
социально-экономический статус: автореф, дис. ... канд. ист. наук. Краснодар, 2002; Фролов Б.Е. Образование
Черноморского казачьего войска // Творческое наследие Ф.А. Щербины и современность: тезисы докладов и
сообщений международной научно-практической конференции, посвященной 150-летию со дня рождения Ф.А.
Щербины / Под ред. В.Н. Ратушняка. Краснодар, 1999. С. 83 - 87; Фролов Б.Е. Институт наемничества в
Эволюция земельной собственности и социально-экономических отношений достаточно подробно исследована в работах В.Н. Ратушняка.35
В последнее время в историографии Кубани отмечается возрастающий интерес к истории дворянского сословия. В рамках этого направления проходят научно-теоретические конференции, издается значительное число работ, посвященных различным аспектам формирования и становления кубанского дворянства, вкладу этого сословия и отдельных его представителей в освоение, экономическое и культурное развитие региона.36
При этом все чаще исследователи начинают обращаться к проблемам неказачьей колонизации Кубани и Северного Кавказа. В этом направлении уже сделаны первые шаги к объективному рассмотрению соотношения роли казаков и иногородних (крестьян, отставных солдат) в мирной колонизации региона.
!
Черноморском войске // Вопросы историографии и истории Северного Кавказа в XVIII - начале XX в. Краснодар, 1997. С. 95 - 107 и др.
35 Ратушняк В.Н. Актуальные проблемы истории и историографии Северного Кавказа. Краснодар, 2000;
Ратушняк В.Н. Ивченко И.В. Эволюция земельно-распределительных функций кубанской казачьей общины в
конце XVIII - начале XX в. // Казачество России: история и современность. Краснодар, 2002. С. 126 - 12.
36 Жадан В.А. Бунт дворян-казаков в Екатеринодаре весной 1861 г. // Казачество России: история и
современность. Краснодар, 2002. С. 61 - 65; Матвеев О.В. Офицерский корпус в исторических представлениях
кубанских казаков // Дворяне в истории и культуре Кубани: материалы научно-теоретической конференции /
Науч. ред. В.К. Чумаченко. Краснодар, 2001. С. 98 - 111; Шевченко Г.Н. Ф.А. Щербина о дворянстве Кубани //
Творческое наследие Ф.А. Щербины и современность: тезисы докладов и сообщений международной научно-
практической конференции, посвященной 150-летию со дня рождения Ф.А. Щербины / Под ред. В.Н.
Ратушняка. Краснодар, 1999. С. 43 - 45; Федина А.И. Они учились в Петербурге // Дворяне в истории и
культуре Кубани: материалы научно-теоретической конференции / Науч. ред. В.К. Чумаченко. Краснодар, 2001.
С. 81 - 97; Чикаева К.С. Дворянство Кубанской области и Ставропольской губернии в конце XIX в. - 1917 г.:
автореф. дис.... канд. ист. наук. KpacHonapj 2001; Чикаева К.С. Кубанское дворянство и дворянская организация
в конце XIX - начале XX в. // Дворяне в истории и культуре Кубани: материалы научно-теоретической
конференции / Науч. ред. В.К. Чумаченко1. Краснодар, 2001. С. 12-21; Дворяне Северного Кавказа в историко-
культурном развитии региона. Краснодар, 2002; Дворяне Юга России на службе отечеству: материалы научно-
практической конференции / Науч. Ред. О.В. Матвеев. Краснодар, 2004.
Гончарова О.В. Казаки и крестьяне Средней Кубани: общее и особенное (к постановке вопроса) // Линейцы Средней Кубани в 300-летней истории Кубанского казачьего войска / Под ред. В.Б. Виноградова. Армавир, 1996. С. 26 - 27; Беликов А.В. Иногороднее население Кубани во второй половине XIX в.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Майкоп, 2002; Виноградов В.Б., Кушкина Н.А. К проблеме оценки русского фактора в истории Средней Кубани // Археология, этнография, краеведение Кубани: материалы 11 всероссийской межвузовской конференции. Краснодар, 2003. С. 45 - 30; Хубулова С.А. Крестьянство Северного Кавказа в конце XIX -первой четверти XX в.: этнодемографические и социально-экономические аспекты развития: автореф. дис. ... д-ра. ист. наук. Владикавказ, 2003; Голованова С.А. И.Д. Попко об увеличении служилого состава казачьих частей // Памяти Ивана Демидовича Попки: Из исторического прошлого и духовного наследия северокавказского казачества. Краснодар, 2003. С. 44 - 47; Ктиторов С.Н. История Армавира (досоветский период: 1839 - 1918 гг.). Армавир, 2002; Жинкин С.А. Взаимоотношения казаков и иногородних на Кубани: юридические аспекты // Кубань - проблемы культуры и информатизации. Краснодар, 1996. № 1. С. 15 - 16.
Современными историками собран огромный фактический материал, анализ которого позволяет раскрыть общие закономерности и особенности вхождения южнороссийских казачьих территорий в состав России, а казачества в общероссийские социально-политические институты империи, учитывать условия формирования различных социальных и сословных групп на территориях казачьих войск, проследить эволюцию земельной собственности и социально-экономических отношений. Вместе с тем, вопросы существования на Кубани крепостного права' и положения личнозависимого населения только начинают вызывать научный интерес у исследователей.38
Проведенный историографический анализ позволил автору определить исследованные аспекты рассматриваемой проблемы и сконцентрировать внимание на вопросах, требующих более глубокого изучения.
Цель настоящей работы заключается в том, чтобы изучить, подвергнув историческому анализу, условия появления, формирования и развития крепостнических отношений на территории Черноморского казачьего войска.
В рамках поставленной цели автором диссертации определены следующие задачи:
рассмотреть процесс интеграции высшего казачьего офицерства
Черноморского войска в дворянское сословие российской империи;
выделить особенности правового и социально-экономического статуса
черноморских дворян;
дать характеристику юридических аспектов генезиса крепостнических
отношений в Черномории и проанализировать особенности форм
крепостной зависимости;
Кузьминов П.А. Формирование сословия крепостных крестьян у кубанских казаков // VII Славянские чтения в Кабардино-Балкарии: материалы «аучно-практической конференции / Сост. A.M. Гутов, В.А. Зведре. Нальчик, 2004. С. 40 - 48; Кузьминов П.А. Ф.А. Щербина и проблема эмансипации зависимых сословий у кубанских казаков // Научно-творческое наследие Ф.А. Щербины и современность: сборник материалов межрегиональной научно-практической конференции. Краснодар, 2004. С. 316 - 326; Тамазов М.С. Освобождение зависимых сословий казаков - выходцев из кавказских народов // VII Славянские чтения в Кабардино-Балкарии: материалы научно-практической конференции / Сост. A.M. Гутов, В.А. Зведре. Нальчик, 2004. С. 56-60.
выявить численность, механизмы прироста и убыли крепостного населения
в Черноморском войске;
проследить процессы эмансипации различных категории личнозависимых
>i
крестьян Черноморского войска. Методологическую основу диссертации составили важнейшие принципы исторического познания - историзм и объективность. Историзм ныне определяется как такой подход к пониманию истории, который подчеркивает уникальность каждой эпохи, где любую ситуацию или период можно понять только в собственных условиях.39 Это предполагает рассмотрение всех исторических событий в процессе их возникновения, развития, изменения в конкретной исторической обстановке. Применение
принципа объективности' требует оценивать явления прошлого на основе всестороннего анализа исторических фактов, событий, явлений, отказываясь от любого рода заданности и предвзятости, обусловленных политическими, теоретико-методологическими и иными пристрастиями.
Для достижения поставленных задач автором применялись формационный и цивилизационный подходы, которые в сочетании друг с другом обеспечили возможность исследования обозначенного круга проблем с учетом уровня развития общественных отношений, материальной и духовной составляющих жизни общества. Соединение этих подходов получило
выражение в событийно-интегративном принципе, разрабатываемом в Армавирском государственной педагогическом университете Школой академика В.Б. Виноградова и определяющим ход исторического развития формулой «от локальности к интеграции».4
39 См.: Коломийцев В.Ф. Методология истории (от источника к исследованию). М., 2001. С. 31 - 32.
40 Виноградов В.Б., Дударев С.А., Нарожный Е.И. Основные этапы всемирной истории. Армавир, 1993; К
обсуждению методологического материала «Основные этапы всемирной истории». Армавир, 1994; Виноградов
В.Б., Дударев С.А., Нарожный Е.И. О ходе дискуссии по периодизации всемирной истории // Российский
исторический журнал. Балашов, 1995. № 1; Виноградов В.Б., Дударев С.А., Нарожный Е.И. К дискуссии о
периодизации всемирной истории // Проблемы всеобщей истории. Армавир, 1995. Вып. 1; Виноградов В.Б. О
формировании новой концепции всемирной истории // Российский исторический журнал. Балашов, 1996. № 1;
Виноградов В.Б. Основные этапы всемирной истории: опыт практической реализации // Проблемы всеобщей
истории. Армавир, 1996. Вып. 2; Великая Н.Н. Слово о Российской империи в контексте новой периодизации //
\
Автор использовал и такие специальные методы, как историко-сравнительный, историко-типологический и историко-системный.
Историко-сравнительный (компаративистский) метод, логической основой которого является 'принцип аналогий, открыл возможность для
выявления сходства и различия в процессе формирования дворянского и
крестьянского сословий в Черномории и в соседних регионах (Дон, Терек, Ставрополье).
С помощью историко-типологического метода обнаружились общие черты в пространственно-временных группах исторических явлений, событий и однородные стадии в их непрерывно-временном развитии.42 Реализация данного подхода позволила выделить характерные черты российских управленческих стратегий и принципов по отношению к дворянству и крепостному населению 'Черномории. Одновременно применялись индуктивный и дедуктивный методы.
«
Основой для содержательно-сущностной пространственной типизации и временной периодизации развития крепостнических отношений стал историко-системный метод, базирующийся на взаимосвязи единичного, особенного и общего. Это позволило рассматривать формирование системы крепостного права в регионе в тесной связи с эволюцией таковой в самой Российской империи.
Применение этих подходов в совокупности позволило, с одной стороны, определить причины возникновения на территории Черноморского казачьего войска отношений крепостничества и их последующего генезиса, сложившихся
Проблемы всеобщей истории. Армавир, 1996. Вып. 2; Дударев С.Л. Методические заметки по истории. Армавир, 1998. С. 21 - 28; Нарожный Е.И. Северный Кавказ: этапы исторического развития. Армавир, 2000. С. 8 - 10; Великая Н.Н. Политические, социально-экономические, этнокультурные процессы в Восточном Предкавказье (XVIII - XIX вв.): автореф. дис. ... д-ра. ист. наук. Ставрополь, 2001. С. 7; Матвеев B.A. Концептуальные парадигмы в контексте историофафического анализа проблемы геополитического единства России и Северного Кавказа // Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. Ростов н/Д., 2003. № 3; Винофадов В.Б. Характер и специфика бытования новой (армавирской) периодизации всемирной истории // Проблемы всеобщей истории. Армавир, 2005. Вып. 10.
41 Ковальченко И.Д. Теоретико-методологические проблемы исторических исследований // Новая и новейшая
история. 1995. № 1.С. 32-33.
42 Шаповалов А.И. Основы философии и методологии истории. Армавир, 2003. С. 119.
здесь форм личной зависимости с учетом целого ряда общественно-политических и социально-экономических особенностей в развитии региона. С другой стороны, раскрыть объективные предпосылки появления здесь крепостного права и дать более глубокую оценку этому явлению.
Предмет исследования потребовал привлечения разнообразных по происхождению и содержанию источников. Данное исследование основывается на широкой источниковой базе, которую составили как опубликованные, так и неопубликованные документы и материалы. Основная часть источников, используемых в ходе подготовки диссертации, относится к неопубликованным. Поисковая работа велась в четырех архивах: Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА), Российском государственном архиве древних актов (РГАДА), Государственном архиве Краснодарского края (ГАКК), Государственном архиве Ставропольского края (ГАСК), в которых было изучено 18 фондов (109 дел). Многие документы были введены в научный оборот впервые.
В РГВИА наиболее информативным является фонд 13454 - «Штаб войск Кавказской Линии и Чернймории». Документы этого фонда содержат приказы и проекты войсковых законоположений (Оп. 1. Д. 419; Оп. 5. Д. 773; Оп. 9. Д. 3; Оп. 12. Д. 3); ценные сведения об офицерском составе Черноморского войска, данные о порядке прохождения службы и производстве в офицеры (Оп. 1. Д. 48; Оп. 5. Д. 180, 865; Оп. 11. Д. 13); приказы Сената и Военной Коллегии по личному составу (Оп. 5. Д. 147; Оп. 13. Д. 18; Оп. 14. Д. 10), в том числе отдельные постановления для служащих казаков и офицеров горского происхождения (Оп. 2. Д. 149, 155, 251, 357); награждение чинов орденами и почетными знаками Российской империи (Оп. 5. Д. 116, 117); рапорты и прошения офицеров о возведении в дворянство (Оп. 5. Д. 54, 513; Оп. 12. Д. 3); образовании офицеров и лиц дворянского сословия (Оп. 5. Д. 89, 709) и т.п.
Документы фондов 1 - «Канцелярия Военного министерства» (Оп. 1. Д. 223, 14729, 14731а, 19627), 330 - «Главное управление казачьих войск» (Оп. 3.
Д. 39, 85), 405 - «Департамент военных поселений» (Оп. 6. Д. 1333), 643 -«Войсковое правление Кубанского казачьего войска» (Оп. 2. Д. 1, 19) содержат законопроекты, указы, рапорты, донесения, делопроизводственную переписку центральных органов власти с войсковой администрацией, раскрывающие условия формирования казачьего дворянства, изменения его правового статуса, условий владения крестьянами.
История начального этапа заселения Кубани казачеством и становления войсковых структур управления частично отражена в фондах РГАДА: 16 -«Внутреннее управление» (Оц. 1. Д. 53 (дополнительные номера), 995), 193 -«Личный фонд ІІ.А. Зубова» (Оп. 1. Д. 262, 1244).
Наиболее объемньш корпус делопроизводственных источников, характеризующих положение крепостного крестьянства в Черномории, выявлен в фонде 252 ГАКК - «Войсковое правление Черноморского казачьего войска». В нем широко представлена документация о правительственной политике в отношении дворовых и крепостных крестьян Черноморского войска (Оп. 1. Д. 192, 325, 1989); имеются отчеты и переписка армейского и казачьего руководства, рапорты, докладные записки об устройстве дворовых (Оп 1. Д. 2371); жалобы и прошения о переводе бывших крепостных в казачье сословие (Оп. 1. Д. 5, 21, 119,125, 165, 168, 170, 330, 373, 777, 1391); материалы о численности и национальном составе крестьян (Оп. 1. Д. 206, 758), о самовольных переселениях, побегах и наказаниях крепостных (Оп. 1. 337, 932, 1237, 1642).
Материалы фонда 249 - «Канцелярия наказного атамана Черноморского
казачьего войска» содержат ценные сведения о переводе Черноморского войска
на кубанские земли. Ряд дел (Оп. 1. Д. 213, 250, 281) позволил подтвердить
предположение о том, что среди переходивших на Кубань малороссийских
казаков значительное число составили невойсковые переселенцы, в том числе и
беглые крепостные крестьяне.
Фонд 254 — «Войсковое дежурство черноморского казачьего войска» располагает сведениями о численности офицеров и дворян в Черномории, выборах дворянских депутатрв и их участии в деятельности Кавказского дворянского депутатского собрания (Оп. 1. Д. 5). Кроме того, в этом фонде представлена обширная переписка о составлении и реализации проекта о назначении войсковым офицерам драбантов, которая позволяет выявить законодательное изменение форм крепостной зависимости в Черномории в 50-е гг. XIX в. (Оп. 1. Д. 672, 676, 784а).
В данном исследовании нашли отражение фонды ГАСК. Документы, представленные в фондах 1305 - «Кавказское губернское дворянское собрание (1802 - 1822 гг.)» (Оп. 1. Д. 12), 53 - «Кавказское областное дворянское депутатское собрание (1820 -.1846 гг.)» (Оп. 1. Д. 10, 35, 62, 64, 78, 81), 444 -«Канцелярия Гражданского губернатора Кавказской области» (Оп. 1. Д. 2305, 2434, 3656), содержат материалы о деятельности дворянских сословных корпораций Кавказской области (Ставропольской губернии) и участию в них черноморских дворян, правилах утверждения казачьих офицеров в дворянском достоинстве и записи их родов в родословную книгу, данные о численности дворян.
В фонде 377 - «Личный фонд И.Д. Попко», содержится дело о волнениях
в 1861 г. в Кубанском казачьем войске, связанных с реорганизацией
Черноморского казачьего войска и принудительным переселением казаков за
і Кубань, инициатором которых выступили черноморские дворяне. Данные
і материалы ярко характеризуют процесс эволюции политического самосознания
и мировоззренческие позиции войскового дворянства (Оп. 1. Д. 11).
Дела фонда 1279 - «Ставропольский губернский комитет по улучшению быта помещичьих крестьян» содержат сведения о ходе подготовки и реализации крестьянской реформы на Кубани и Ставрополье (Оп. 1. Д. 1,3,7).
Отдельную группу источников составляют статистические данные. Главной формой этих документов, использованных в настоящем исследовании,
являются «Статистические ведения о Черноморском казачьем войске», составленные Войсковой Канцелярией, а также годовые и месячные отчеты войсковых (наказных) атаманов. Эти документы, выявленные нами в Российском государственном историческом архиве и Государственном архиве Краснодарского края, несмотря на их неполную достоверность, позволяют показать механизмы роста и* убыли численности дворян и крепостных на территории Черноморского войска (РГВИА. Ф. 13454. Оп. 5. Д. 581, 668, 636, 774,777, 844, 865, 923; ГАЩС Ф. 249. Оп. 1. Д. 2298,2307; Ф. 250. Оп. 2. Д. 188, 1144, 1215; Ф. 252. Оп. 1. Д. 206, 758, 1891).
Материалы ревизских комиссий, работавших в Черномории, содержатся в фонде 459 ГАСК - «Ставропольская Казенная палата» (Оп. 2. Д. 626), а также в фонде 250 ГАКК - «Войсковая канцелярия Черноморского казачьего войска» (Оп. 2. Д. 836. Т. 1) и представлены собранием ревизских сказок о крепостных крестьянах и дворовых людях Черноморского войска. Они позволяют проследить размещение, возрастной и половой состав крепостных, динамику крестьянских побегов.
Более высокой степенью достоверности обладают сведения военно-статистических описаний. Это определяется более широкой источниковой базой и научной подготовкой офицеров Генерального Штаба. Работа в РГВИА с фондом 414 - «Статистические, экономические, этнографические и военно-топографические сведения о территориях бывшей Российской империи» позволила собрать сведения о численности, размещении казачьего и гражданского (в том числе и крепостного) населения, о количестве земли, скота, посевах и урожаях в войске (Оп. 1. Д. 158, 300, 301, 302).
Из опубликованных t статистических материалов большую ценность для проведения сравнительного анализа представляют труды непременного члена Центрального статистического комитета А. Тройницкого, подготовленные по
данным 10-й ревизии 1858 г.43 В работе В.М. Кабузана содержится обширный статистический материал'' по демографии населения Северного Кавказа за достаточно большой временной отрезок.44
Другими важнейшими опубликованными источниками являются законодательные акты (манифесты, указы, «высочайшие повеления», положения, определения правительственного Сената, мнения Государственного Совета, уставы и др.), исходившие от высшей государственной власти. Все источники данной группы, как имеющие общегосударственное значение, обладают высшей степенью достоверности и позволяют в своей совокупности реконструировать правовое поле, в рамках которого могла существовать система крепостнических отношений в Черноморском казачьем войске, а также проследить изменение позиции государства по отношению к дворянству и крепостным.
Наиболее полно они представлены в первом и втором Полном собрании законов Российской империи. Сосредоточенные в нем документы дают большой материал для освещения правительственной политики в отношении крепостных крестьян. Анализ эволюции сословного статуса дворян и крепостных проводился на' основе сборников действующего российского законодательства, представленных Сводами законов Российской империи издания 1832, 1842, 1857 гг., Сводом военных постановлений 1838 г.
В процессе исследования были привлечены тематические сборники законов о дворянстве и крепостных, составленные авторами на основе полного и действующего законодательства в хронологическом и тематическом порядке.45
43 Тройницкий А. О численности крепостных в России. СПб., 1858; Тройницкий А. Крепостное население в
России по 10-й народной переписи (статистическое исследование). СПб., 1861.
44 Кабузан В.М. Население Северного Кавказа в XIX - XX вв. СПб., 1996.
45 Хавский П. Собрание законов о российском дворянстве или Жалованная Грамота благородному российскому
дворянству, со включением законов предшествовавших и последующих с 1762 г. по 1823 г. СПб., 1823;
Положение о порядке Дворянских собраний, выборов и службы по оным. СПб., 1831; Чертков Г. Указатель
законов о дворянстве. М., 1849; Памятники истории крестьян XIV - XIX вв. / Под ред. А.Э. Вармса. M., 1910.
К локальному законодательству можно отнести сборники войскового права, например, «Положение о Черноморском казачьем войске».46
В ходе работы были задействованы публикации материалов Кубанского войскового архива, подготовленные B.C. Шамраем и изданные на страницах «Кубанского сборника».47 Данные документы довольно обстоятельно рисуют положение различных категорий личнозависимых крестьян в Черномории и процесс их раскрепощения в ходе реформы 1861 г. на Кубани и Ставрополье.
Завершая обзор источников по истории крепостнических отношений на Кубани, необходимо отметить, что не все документальные источники равнозначны по уровню достоверности. При отборе материалов для написания данного исследования автор критически относился к тем или иным историческим фактам и старался найти их подтверждение в нескольких
«
независимых друг от друга источниках, что позволило раскрыть изучаемую проблему и осуществить решение задач, поставленных в работе. Научная новизна диссертационного исследования: Принципиально новой является постановка проблемы: крепостничество в Черномории в указанный период определяется и рассматривается автором как привнесенная на войсковую территорию общероссийская система социально-правовых отношений, основными участниками которых являлись дворяне,
крестьяне и государство.
і Установлено, что главную роль в изменении традиционной социальной
j структуры казачьих войск и выделении дворянского сословия сыграла
правительственная политика «огосударствления» казачества. Создание единой
системы иерархии и субординации войсковых и армейских чинов являлось
завершением процесса интеграции войска в структуру российских
вооруженных сил и стало главной гарантией его подчинения (от рядового
46 Положение о Черноморском казачьем войске. СПб., 1842.
47 Шамрай B.C. Историческая справка об иногородних в Кубанской области по документам, извлеченным из
дел Кубанского войскового Архива // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1901. Т. 7. С. 70 - 165; Шамрай B.C.
Историческая справка к вопросу об освобождении крепостных в Ставропольской губернии и Черномории и
документы, относящиеся к этому вопросу,// Кубанский сборник. Екатеринодар, 1903. Т. 9. С. 1 - 63.
казака до высшего командования) центральным властям. Одновременно с производством старшин в действительные офицерские чины они получали ряд дворянских привилегий, в том числе, и право владеть крепостными людьми.
Анализ социально-правового положения войскового дворянства позволил сделать вывод о том, что они так и не сравнялись в своем статусе с общероссийским дворянством: они не освобождались от обязательной
«
государственной службы ч и не получали прав частной собственности на войсковые земли. Двойственность положения черноморских дворян заключалась и в том, что они не были исключены из казачьего сословия. Таким образом, они имели больше прав, чем рядовые казаки, но меньше, чем дворяне центральной России.
Комплексное изучение процессов формирования дворянства и личнозависимого крестьянства в Черномории, а также государственной
политики по отношению к этим сословиям позволило судить о том, что генезис
крепостнических отношений проходил в тесной связи с эволюцией таковых в Российской империи. В та. же время наряду с общероссийскими тенденциями в региональной системе крепостничества проявилась некоторая специфика, связанная с особенностями общественно-правового положения дворянства, его социальной и этнической неоднородностью.
Несмотря на то, что в силу условий освоения приграничного региона империи, заселяемого преимущественно методами военно-казачьей колонизации, крепостничество не имело в крае широкого распространения, оно получило определенное развитие, укладывающееся в установленные автором хронологические стадии, в рамках которых представлен генезис крепостного законодательства, изменение численности, юридических форм личной зависимости и методов эксплуатации крестьян.
В процессе изучения темы выявлен и введен в научный оборот новый фактический материал, обобщен широкий круг законодательных, статистических, делопроизводственных источников, что позволило провести
анализ изменения динамики роста и убыли дворянского и крепостного сословий, их процентного соотношения, сделать вывод о социальной и национальной неоднородности дворянства и личнозависимого крестьянства, их неравномерном территориальном размещении, показать их роль в социально-экономической и политической жизни края. Положения, выносимые на защиту:
Появление крепостного права в Черномории относится к концу XVIII -началу XIX в. и связано с интеграцией казачества в российские государственные структуры и социально-правовые институты.
Крепостнические отношения в Черномории в силу условий формирования и правового статуса дворянства, характера казачьего землевладения приобрели ряд региональных особенностей. Однако в целом сложившаяся система крепостного права являлась частью социального строя страны, привнесенного на территорию войска, и развивалась в рамках общероссийского исторического процесса.
Автор выделяет три периода, связанных с эволюцией крепостнических отношений в Черномории; I. конец XVIII - 1840 г.; II. 1841 - конец 50-х гг. XIX в.; III. 1858 - 1863 гг. Рост численности крепостных крестьян
наблюдался до 40-х гг. XIX в. Затем этот процесс пошел на убыль, что обуславливалось усилением общегосударственного курсом, направленного на ограничение круга лиц, имевших право владеть крепостными людьми и расширение возможностей перехода зависимых крестьян в свободное состояние. С 1858 г. началось массовое освобождение дворовых.
4. Признание войсковыми офицерами за собой дворянского статуса
способствовало осознанию ими своих сословных прав и внутривойсковых
корпоративных интересов. Ведение института драбанства, которое
являлось компромиссной мерой в решении вопроса о крепостных, во
многом произошло под воздействием на правительство официально не
признанного, но, тем не менее, достаточно влиятельного внутри войска
дворянского общества. 5. Освобождение черноморских крепостных проходило в рамках
общероссийского процесса эмансипации крестьян. Теоретическая и практическая значимость диссертации состоит в возможности использования ее материалов и результатов в научных изысканиях по отдельным аспектам социально-экономической истории Кубани и Северного Кавказа. Кроме того, материалы диссертации могут быть применены при подготовке учебных пособий и лекционных курсов по регионоведению для общеобразовательных и высших учебных заведений.
Апробация работы. ' Промежуточные результаты диссертации апробировались на всероссийских и международных конференциях:
Международная научно-практическая конференция «Реальность этноса. Этнонациональные аспекты модернизации образования» (г. Санкт-Петербург, 2003 г.);
Конгресс этнографов и антропологов России (Москва, 2003);
VIII Всероссийская конференция «Историческое регионоведение Северного Кавказа - вузу и школе» (Армавир, 2003);
XII Всероссийская межвузовская конференция «Археология, этнография и
краеведение Кубани» (Краснодар, 2004);
XIII Всероссийская межвузовская конференция «Археология, этнография и
краеведение Кубани» (Армавир, 2005);
Основные положения настоящего диссертационного исследования нашли отражение в 12 научных сообщениях и публикациях общим объемом 3,8 п.л.
Материалы диссертации были использованы в учебном процессе кафедры истории России Армавирского государственного педагогического университета при разработке спецкурса «История Кубани» для студентов факультета дошкольного воспитания и образования. Диссертация была обсуждена и
рекомендована к защите на кафедре истории России Армавирского государственного педагогического университета.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.
\
I і
Вхождение казачьего офицерства Черноморского войска в дворянское сословие Российской империи
Дворянское сословие Черноморского казачьего войска образовалось в конце XVIII - первой половине XIX в., главным образом, из высшего войскового офицерства - старшин, которые, продвигаясь по служебной лестнице, стремились вместе с армейскими чинами получить права российских дворян. Его формирование стало следствием государственной политики включения казачества в военно-иерархическую структуру российской армии и имперские институты управления. Наряду с общими процессами, характерными для южно-российского казачества, в Черномории проявился ряд особенностей, обусловленных политикой правительства в регионе и предшествующим историческим развитием.
Первоначально главной социальной базой черноморского дворянства стали бывшие запорожские старшины. После разрушения Запорожской Сечи в 1775 г. правительство стремилось привлечь ряд старшин на службу, ставя их на различные административные должности, наделяя землями, офицерскими чинами и связанными с ними дворянскими привилегиями. Новороссийский генерал-губернатор Г.А. Потемкин потребовал от генерал-поручика П.А. Текелия предоставить именные списки на всех старшин и казаков, «кои в преступлениях Кошевого и его единомышленников нимало не участвовали» и отличились усердием в минувшей (1768 - 1774 гг.) русско-турецкой войне. За такими старшинами и казаками сохранялись жалование и провиант по нормам военного времени. В 1779 г. 69 человек бывших запорожских старшин производятся правительством в офицеры. Некоторые из них получили не только армейские чины, но и земли. В 1783 г. при наборе казаков для подавления мятежа в Крыму, группе старшин - бывшему кошевому атаману Ф. Федорову, 3. Чепеге и другим - были даны армейские чины и жалование, а С. Белому, кроме этого, пожалованы земли.2
Не лояльные российскому правительству старшины, по мнению В.А. Голобуцкого, подверглись общей участи рядовых казаков, превратившись в казенных поселян.3 Принадлежавшие им земельные участки отошли в казну и вскоре были заселены государственными крестьянами или переданы в собственность другим лицам.4
Угроза новой войны с Турцией заставила правительство создать новые казачьи формирования, не допуская, однако, возрождения казачьей вольницы.5 В 1787 — 1788 гг. Екатерина II подписала указ об организации Верного войска Запорожского на условиях полного подчинения бывших сечевиков. По всей Украине были разосланы прокламации с призывом вступать в новое войско. Власти обещали запорожцам за службу и участие в войне против Турции наделить их землями на Керченском полуострове или на Тамани для поселения.6 Для имущего казачества и старшин вступление в войско открывало перспективы служебной карьеры и земельных захватов. Разрешение принимать в казаки всех желающих свободных людей изменило облик войска. В него устремились социальные элементы, представлявшие различные сословные группы российского общества, в том числе, как указывает Б.Е. Фролов, и мелкопоместные и беспоместные украинские дворяне. Однако, зачастую такое вступление являлось фиктивным. Новоприписанный казак или старшина получал документы о бессрочном отпуске и продолжал жить дома вне войска. Этих людей привлекали экономические выгоды, связанные с поступлением в войско и, в первую очередь, возможность получения земельных участков.
В новом войске произошло восстановление некоторых традиционных форм управления Запорожской Сечи. Высшее военное и административное руководство войска было представлено войсковым (кошевым) атаманом, войсковым судьей и войсковыми старшинами: есаулом, хорунжим, писарем.
Среднее звено состояло из полковой старшины. Куренные и «пушкарский» атаманы представляли низшую ступень этого звена. В конце иерархической лестницы находились казаки и канониры.8 В конце 1788 г. войско получило новое название — «Черноморское». Одновременно с этим шло массовое производство казачьих старшин в офицерские чины. Согласно ордеру Г.А. Потемкина С. Белому от 15 марта 1788 г. чины получали лица, приведшие с собой на службу в войско по несколько товарищей.9 Вербовщики действовали на свои средства, но зато правительство поощряло, их чинами. В «Именном списке Войска верных казаков Черноморских, награжденных армейскими чинами генерал-фельдмаршалом Г.А. Потемкиным 25 декабря 1788 г.» значится 143 человека, из которых 2 были произведены в премьер-майоры, 9 - в секунд-майоры, 11 - в капитаны, 46 - в поручики, 75 - в прапорщики.10
Правовой статус и социально-экономическое положение личнозависимого населения
Владение крепостными было одним из монопольных и главных прав российского дворянства. До 1861 г. именно число крепостных являлось основным показателем его материальной состоятельности. Образование, престиж, влияние дворянина зависели главным образом от дохода, который приносили ему крепостные. По данным V ревизии (1796 г.) в частновладельческой собственности находилось 14903 тысячи человек, которые составляли 51 % от общей численности населения Российской империи.1
Крепостное право представляло собой совокупность юридических норм, закреплявших личность зависимого человека от его господина. Оно складывалось из прав и обязанностей владельца по отношению к принадлежавшим ему людям и из обязанностей крепостных в отношении их помещиков и государства.
Если со второй четверти XVIII в. четко наметилась тенденция к расширению сословных прав и привилегий дворян, духовенства и городского населения, то крепостная зависимость крестьян, напротив, усилилась еще больше и в период царствования Екатерины II достигла своего апогея.
Многие права относительно крепостных дворяне-помещики приобретали в силу обычая, некоторые из них были закреплены указами правительства. При этом государство долго не шло на четкое определение компетенции помещиков в отношении их личнозависимых крестьян, боясь недовольства крепостных и оставляя за собой право вмешиваться в эту сферу. Права и взаимные обязанности дворян и их крепостных были впервые урегулированы и нашли четкое юридическое оформление только в «Своде законов о состоянии людей в государстве» 1832 г. Владельцам крепостных людей предоставлялись следующие права: 1) пользоваться обязательным трудом своих крестьян, то есть налагать на них любые работы, взимать с них оброк и требовать исполнения личных повинностей; 2) уступать пользование обязательным трудом своих крестьян другим лицам, но только дворянского сословия и по установленным в законе условиям; 3) переселять крестьян на другие свои земли; 4) продавать или отчуждать крестьян; 5) подвергать своему суду и расправе как взаимные иски и споры между крепостными, так и полицейские проступки по отношению к владельцам.
Законодательные основы крепостного права в Черномории
В течение XVIII в.,ч помимо дальнейшего усиления личной зависимости крестьян и развития крепостничества «вглубь», оно продолжало распространяться и «вширь». Помещики приобретали или захватывали земли на окраинах страны, куда переселяли своих крестьян. До середины XVIII в. не существовало учета и государственных правил переселения, и дворяне могли свободно переводить крепостных на новые места. Указ от 25 июня 1781 г. подтвердил им это право.1 Правительство также раздавало дворянам за различные заслуги участки земли вместе с проживавшими на них крестьянами, которые таким образом попадали в личную зависимость.
В 1801 г. в центральных губерниях страны прекратилось пожалование имений дворянам в собственность. С этого времени помещики получали только земли на правах аренды. Но на окраинах России, в слабо заселенных местах, раздача земли дворянам продолжала практиковаться в широких масштабах.2 Таким способом в XVIII - начале XIX в. происходило заселение Южно-Украинских губерний, Крыма, Саратовской губернии и др. В Новороссии в начале XIX в. были уравнены в правах с крепостными так называемые «податные поселяне», проживавшие на землях помещиков. В 1830-е гг. за новороссийскими помещиками были записаны еще 30 тысяч душ м.п. беглых крестьян из других районов России.3
Помещичья колонизация составила определенную долю и в заселении Северного Кавказа. Раздавая русскому дворянству присоединенные земли
Предкавказья, власти обязывали заселять их крепостными крестьянами. Уже в 1800 г. в Кавказской губернии насчитывалось 3067 крепостных.4 Но здесь следует отметить, что характерной чертой гражданской колонизации Северного Кавказа являлся небольшой удельный вес переселявшихся помещичьих крестьян. В 80 — 90-х гг. XVIII в. они составили лишь 2,9 % всех мигрантов и заселяли только уезды более раннего освоения - Кизлярский и Моздокский. Эта же тенденция сохранилась и в первой половине XIX в. Накануне крестьянской реформы во всех уездах Ставропольской губернии число крепостных крестьян (вместе с дворовыми) увеличилось в 2,5 раза и составило 8052 души м.п.5 Таким образом, «помещичья колонизация не была здесь сколько-нибудь значительной».6
Это объясняется рядом факторов как общероссийского, так и регионального характера. В колонизационных процессах Российской империи первой половины XIX в. просматривается общая тенденция падения доли крепостных переселенцев. Массовая раздача имений помещикам прекратилась, а покупать земли и переводить на них крестьян могли далеко не все. С этого же времени началось сокращение удельного веса частновладельческого крестьянства. Если в конце XVIII в. доля крепостных в общем составе населения Российской империи составляла более 50 %, то к 1850-м гг. она сократилась до 1/3. В первой половине XIX в. на окраины переселялись преимущественно государственные крестьяне.7
