Содержание к диссертации
Введение
РАЗДЕЛ I. Разработка концепции социальных реформ в условиях перестройки 1985-1991 гг 19-61
РАЗДЕЛ II. Тенденции и противоречия реализации социальных проектов власти в условиях углубления кризисных явлений в стране и обществе конца 1980-х - начала 1990-х гг 62-108
РАЗДЕЛ III. Социальные реформы эпохи перестройки в оценках советских граждан 109-15 8
Заключение 159-166
Список источников и литературы 167-1
- Разработка концепции социальных реформ в условиях перестройки 1985-1991 гг
- Тенденции и противоречия реализации социальных проектов власти в условиях углубления кризисных явлений в стране и обществе конца 1980-х - начала 1990-х гг
- Социальные реформы эпохи перестройки в оценках советских граждан
Введение к работе
Актуальность темы исследования определяется необходимостью решения важных для современной России социальных задач, в числе которых рост общественного благосостояния, преодоление бедности, решение жилищной проблемы, улучшение качества медицинского обслуживания, народного образования, преодоление сложностей в бытовой сфере. Непрерывные реформы, проводившиеся на протяжении последних двух десятилетий, не смогли окончательно урегулировать многие социальные противоречия, которые продолжают нарастать, в том числе в неявной форме. Решение накопившихся социальных проблем невозможно без государственной поддержки наиболее уязвимых групп населения. Многие направления социальной защиты, например выплата пособий, финансирование программ занятости, не всегда адекватны требованиям времени. При существующих объемах государственного финансирования сложившаяся система социальной защиты не всегда способна эффективно выполнять возложенные на нее функции.
Свидетельством актуальности проблем реформирования социальной сферы является рост внимания к ним в различных слоях общества. С успешным проведением социальных реформ тесно связано благосостояние миллионов российских граждан. В обсуждение программы социальных преобразований вовлечены политические деятели, представители деловых кругов, журналисты. На современном этапе назрела необходимость рассмотрения данных вопросов с научной точки зрения, на основе анализа исторического опыта реализации социальных реформ в переломные периоды истории.
Опыт перестройки свидетельствует об опасности спонтанного реформирования социальной сферы без продуманной программы. Сегодня, в условиях разработки новой стратегии социальных преобразований, чрезвычайно важным представляется научный анализ общественных изменений недавнего прошлого. В этом смысле научный подход к изучению социальной составляющей реформ 1985-1991 гг. позволяет минимизировать многие современные негативные явления в социальной сфере.
Период реформ 1985-1991 гг. интересен и важен и сам по себе. Во-первых, он представляет собой завершенный исторический период, качественно отличающийся и от предшествующих, и от последующих этапов отечественной истории. Во-вторых, это время воспринимается и сегодня как часть современности, поскольку живы и продолжают участвовать в общественной жизни многие политические деятели тех лет. И не случайно в канун двадцатилетия перестройки в средствах массовой информации развернулась широкая дискуссия, посвященная ее урокам. Это означает, что проблематика двадцатилетней давности до сих пор востребована обществом. К тому же, следует признать, что научной историографии эпохи перестройки фактически не имеется и сегодня. В такой ситуации возрастает потребность в объективных, политически неангажированных исследованиях, тем более, что сегодня уже существует определенная историческая дистанция, позволяющая более взвешенно и объективно оценить смысл и значение происходивших тогда событий.
Степень научной разработки проблемы. Разработка программы социальных реформ в годы перестройки долгое время не рассматривалась как отдельная научная проблема и освещалась в контексте более всеобъемлющей тематики, связанной с крупнейшим историческим событием XX в. - распадом Советского Союза. Подчиненный характер социальной проблематики 1985-1991 гг. проявился в том, что к ней обращались, главным образом, для объяснения причин краха Советского Союза. Ограниченность разработки вопросов, связанных с социальной ситуацией в позднем СССР, отмечает и один из крупнейших специалистов в этой области А.С. Барсенков.
Недостаточное внимание историков к разработке и реализации программы социальных реформ эпохи перестройки объясняется рядом причин, в числе которых особое место занимает методологический кризис, вызванный у ученых-гуманитариев стремительными изменениями общественно-политической ситуации как в годы самих горбачевских реформ, так и позднее в эпоху 1990-х гг. Объективной оценке социальных реформ препятствовала радикальная смена идеологических постулатов и сопряженная с ней борьба за власть между разными группами политической элиты. Отсюда - значительная политическая ангажированность многих работ, их субъективный характер. Качественные научные труды (в особенности специалистов-историков) вплоть до конца 1990-х гг. являлись скорее исключением, чем правилом. Закономерно, что первыми достаточно объективными работами, освещавшими разные аспекты перестройки, стали труды зарубежных авторов.
В историографии рубежа 1980-1990-х гг. много внимания уделялось эволюции государственной идеологии, альтернативным проектам социального развития страны, программам только появившихся политических объединений и общественных организаций. На волне провозглашенной свободы слова появились работы, посвященные взаимодействию правящей элиты и общества, стали публиковаться данные социологических опросов, различные мониторинги общественного мнения. Особый интерес с точки зрения избранной темы представляют исследования идеологических течений периода перестройки, духовного обновления в жизни общества, борьбы ортодоксального и оппозиционного течений. В новых условиях акценты в исторических работах смещаются с исследования деятельности партийных структур на социальную проблематику, развитие отдельных групп общества.
После распада СССР произошли глубокие изменения в содержании и тональности исторических исследований. В историографии начала 1990-х гг. период перестройки стал рассматриваться как закономерный итог социально-экономической эволюции советской государственности. В научных исследованиях преобладали критические оценки социальной политики власти, реформы М.С. Горбачева рассматривались как неудачная попытка сохранения бесперспективной политической системы. В 1990-е гг. выделился блок исследований, посвященных уровню жизни и социального развития СССР в 1985-1991 гг. Публикации данного направления приобрели особую актуальность в первой половине 1990-х гг., когда начали проявляться социальные последствия экономических реформ эпохи перестройки.
В 1990-е гг. при обилии публицистических работ полемического толка подлинно научных трудов по данной теме было крайне мало. Среди них выделяется работа В.В. Согрина, ставшая, по существу, первой научной монографией по новейшей отечественной истории. Интерес представляет сборник, подготовленный под руководством Е.Т. Гайдара сотрудниками его института, в котором освещаются социальные причины распада советской государственности. Особый взгляд на развитие страны в 1985-1991 гг. представлен в аналитической работе самого Е.Т. Гайдара «Государство и эволюция», вышедшей в двухтомнике его произведений.
В середине 1990-е гг. в историографии господствовали представления о закономерности и неизбежности социально-экономического кризиса СССР в годы перестройки. Историки акцентировали внимание на проявлениях массового недовольства населения, низком уровне жизни, вводе карточной системы распределения. В это время появился комплекс работ, в которых анализировалось влияние системных реформ на общественно-политическое развитие, структуру населения и отдельные социальные группы. В работах историков социальные реформы эпохи перестройки показаны как предтеча дальнейших масштабных преобразований 1990-х гг., затронувших все социальные группы и слои общества. Они также содержат интересные данные о наиболее заметных переломных моментах в политическом курсе страны, непосредственно отражавшихся на социальных процессах. Несмотря на наличие определенных политических пристрастий авторов, работы данного плана дают богатый материал, свидетельствующий о значительном, а часто и ведущем влиянии общественности на принятие важных политических решений.
К концу 1990-х – началу 2000-х гг. появилась определенная историческая дистанция, которая позволила исследователям более объективно переоценить события перестройки, в том числе курс ее социальных реформ. Впервые авторы столь полно анализируют всю совокупность обстоятельств, которые вызвали преобразования в СССР и, до некоторой степени, предопределили сами формы этих преобразований. Например, А.В. Шубин акцентирует свое внимание на тех, кто продвигал перестройку «снизу» - на неформальных общественно-политических движениях, рассматривает предпосылки возникновения, роль и место «революционных низов» в том, что преобразования приобрели необратимый характер.
В исторических трудах начала 2000-х гг. наметилась тенденция панорамного изображения кризиса советской государственности, особе внимание историки уделяли его экономическим и социальным причинам. Обновление историографии привело к расширению тематики исторических исследований. На основе анализа статистических данных и документов авторы делают важные аналитические выводы о причинах смены исторической парадигмы, о роли этапа горбачевских реформ в истории страны.
К числу наиболее полемически заостренных работ по данной тематике относится вышедшее в 2006 г. исследование Е.Т. Гайдара «Гибель империи». Написанная видным экономистом, к тому же непосредственным действующим лицом этого и последующего периода истории, эта книга наиболее информативна в области экономических и социальных проблем позднего СССР. Исследование Гайдара насыщено разного рода фактическим материалом: статистическими данными, международными экономическими расчетами и т.п. Важно, что автор оперирует материалами, практически недоступными для обычных исследователей. В силу своего политического положения Е.Т. Гайдар имел доступ к самым секретным источникам информации. Несмотря на очевидную тенденциозность, его труд является чрезвычайно ценным для понимания сущности реформ, происходивших в позднем СССР.
Заметным явлением в историографии 1985-1991 гг. стали два больших сборника аналитических статей, вышедших к двадцатилетию перестройки. В статьях Р.Г. Пихои, З.А. Станкевича и С.В. Чешко и др. приводятся малоизвестные данные, позволяющие взглянуть на развитие страны с неожиданной стороны. Наряду с трудами, в целом позитивно оценивающими период горбачевских реформ, существуют работы, занимающие жестко критическую позицию по отношению к политическому курсу 1985-1991 гг. Среди них выделяется глубокое исследование С.Г. Кара-Мурзы, насыщенное богатым, хотя несколько тенденциозно подобранным, фактическим материалом. Автор является одним из ведущих теоретиков концепции «заговора», согласно которой перестройка стала совместным деянием Запада и определенных сил в СССР, целью которого было разрушение Советского Союза. Тем не менее, ряд положений его работы, главным образом, о роли интеллигенции в перестройке, о психологических аспектах реформ, о состоянии социальной сферы СССР - заслуживает самого серьезного внимания.
Завершение переходного периода в истории России требует объективного переосмысления непростых событий перестройки, развития социальной сферы страны в переломные 1985-1991 гг. На современном этапе появилась возможность проведения более взвешенного анализа, отказа от конъюнктурных оценок исторического прошлого.
В данной связи целью исследования является комплексный анализ исторического опыта разработки и реализации программы социальных реформ в СССР на фоне углубления кризисных явлений в стране и обществе в 1985-1991 гг.
Анализ степени научной разработки темы и поставленная цель требуют решения следующих задач:
- проанализировать подходы руководства СССР к решению актуальных социальных задач в период перестройки 1985-1991 гг.;
- с привлечением разнообразных источников показать тенденции и противоречия реализации социальных проектов власти в условиях углубления кризисных явлений в стране в конце 1980-х - начале 1990-х гг.;
- рассмотреть социальные реформы 1985-1991 гг. сквозь призму их оценок советскими гражданами эпохи перестройки.
Хронологические рамки исследования традиционны для современной историографии, охватывают относительно целостный исторический период 1985-1991 гг. Начало реформ было заложено решениями апрельского 1985 г. пленума ЦК КПСС, который принято считать рубежной датой перестройки. С этого времени начинается чреда непрерывных экспериментов в социальной, экономической, а с 1997 г. и политической сферах жизни Советской России, завершившихся распадом государственности. Верхняя хронологическая граница - август 1991 г., когда в результате путча проведение осмысленной реформаторской политики в рамках всего Советского Союза стало невозможным. Период фактического распада Советского государства в августе-декабре 1991 г. в работе не рассматривается, как находящийся за рамками заявленной темы.
Источниковая база исследования. При работе над диссертацией были использованы как опубликованные, так неопубликованные источники разного характера. Обширность источниковой базы определяется хронологической близостью рассматриваемых событий. Интерес представляют статьи Конституции СССР и своды советских законов, стенографические отчеты съездов КПСС, материалы пленумов ЦК КПСС, сборники документов, посвященные различным сторонам партийно-государственной деятельности. Большое научное значение имеют изданные собрания документов и отдельные выступления лидеров партии и советского правительства. В работе использовались статистические сборники, мемуары видных деятелей советской эпохи и периодическая печать.
Архивную базу диссертации составляют документы из Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного архива социально-политической истории и Российского государственного архива новейшей истории: аналитические записки, доклады и отчеты чиновников разного ранга о ситуации в подведомственной им отрасли, обзоры и материалы по социальным и хозяйственным проблемам. В Государственном архиве Российской Федерации интерес представляют документы высших органов государственной власти - Совета Министров СССР, министерств и ведомств, ответственных за проведение социальных реформ. В РГАСПИ в фонде ЦК КПСС (Ф. 17) изучены постановления по вопросам социальной политики, партийного и государственного строительства. Отдельные материалы были отобраны автором в Российском Государственном архиве новейшей истории. Среди них большое значение имеют стенограммы съездов КПСС и Пленумов ее ЦК. Документы этого архива показывают особенности общественного восприятия социальных реформ в исследуемый период, отражают настроения советских граждан, их оценки политической системы (Ф. 4 – Секретариат ЦК КПСС, Ф. 5 – Аппарат ЦК КПСС, Ф. 89 – Коллекция копий рассекреченных документов по «делу КПСС»). Значительная часть архивных материалов собрана в одном из центров изучения общественно-политического движения в СССР – обществе «Мемориал». При работе над темой были задействованы документы Центра документации «Народный архив», в котором находится подборка личных дел известных активистов общественно-политического движения.
К особой группе источников относится публицистика периода перестройки, которую составляют не только научные и аналитические работы экономистов и социологов, но и яркие публикации журналистов в СМИ того периода. Особо стоит выделить работы Е.Т. Гайдара периода 1987 - 1992 гг., которые являются крайне важными для понимания концептуального замысла социальных реформ перестройки. В целом, источниковая база подбиралась с учетом специфики темы исследования и оказалась достаточно полной и разнообразной.
Научная новизна исследования. На основе анализа разнообразных документов и материалов эпохи перестройки автором представлена целостная концепция социальных реформ, разработанных и реализованных властью в сложных условиях переходного времени, проанализированы причины достижений и неудач преобразований в социальном секторе, выявлено и показано общественное восприятие перемен 1985-1991 гг.
Автор делает вывод о том, что впервые в истории Советского государства значительное влияние на курс социальных реформ оказывала не господствовавшая идеология, а международная обстановка и изменившееся общественное мнение внутри страны. Стремясь найти поддержку на международной арене и пополнить кредит доверия широких слоев советского общества, новое руководство увеличило капиталовложения в развитие социальной сферы. После апрельского Пленума ЦК 1985 г. заметно возросло материальное поощрение трудящихся, ускорились темпы строительства жилья, бытовых объектов, социальной инфраструктуры и т.д. Отдельные социальные проекты власти (например, программа решения жилищного вопроса) не соответствовали экономическим возможностям государства и не шли далее политических деклараций. Возраставшее по мере углубления перестройки противоречие между социальными ожиданиями и экономической реальностью способствовало обострению общественного недовольства, что ярко проявилось в шахтерском движении конца 1980-х – начала 1990-х гг.
Автор делает вывод о том, что реализация социальных реформ 1985-1991 гг. зависела не только от экономических возможностей Советского государства, но и от существовавшей политической модели, которая по-прежнему, вопреки общественным ожиданиям, не предполагала строительства «общества потребления», соответствовавшего завершающей стадии индустриальной модернизации любой страны. Провозглашенный вектор социальных преобразований, противоречивший традиционной для страны модели социальной политики, неизбежно привел к частичной ревизии советской идеологии, пересмотру представлений об уровне и качестве жизни в СССР. Не случайно начатые в 1985 г. социально-экономические реформы в 1987 г. переросли в глубокие политические преобразования, затронувшие основы архитектуры Советского государства.
Социальные преобразования, ставшие своеобразным символом эпохи перестройки, рассматриваются в диссертации с точки зрения борьбы различных политических сил внутри Политбюро (главным образом, сторонников и противников курса М.С. Горбачева). Автор подчеркивает, что, несмотря на свою очевидную актуальность, социальные реформы не нашли поддержки ни в среде советской номенклатуры, саботировавшей большую часть новаций, ни в широких слоях общества, терявших доверие к власти. Они все более приобретали косметический характер, не затрагивая глубинных основ общественного бытия. Ошибки политического руководства стали не единственным и, как показал анализ, не основным фактором неудач социальных реформ 1985-1991 гг. Важную роль сыграл заложенный в экономическую систему «затратный механизм» и экономические и политические факторы внешнего порядка (низкие цены на нефть, нарастание общественных движений, поддержка Западом оппозиционных сил и др.).
Методологической основой исследования является системно-структурный подход в познании сложных политических и общественных явлений. В основе работы лежит принцип историзма, предполагающий изучение любого элемента общественного процесса в его развитии, изменении и взаимосвязи с другими явлениями и событиями. Ход социальных реформ в СССР рассматривается в рамках системной теории модернизации, во многом по-новому освещающей исторический процесс в современных обществах. Инструментарий теории модернизации особенно продуктивен при изучении сложных общественных систем в период их глубоких динамических изменений. В рамках этих методологических подходов использовались как общенаучные, так и конкретно-исторические методы. Из общенаучных следует выделить такие методы исследования, как анализ и синтез. Их применение позволило более детально определить место перестройки в общеисторическом процессе. Из конкретно-исторических предпочтение отдавалось историко-системному методу, что дало возможность представить цельную картину исследуемой проблемы.
Научная и практическая значимость исследования состоит в том, что содержащийся в нем материал и теоретические выводы могут быть использованы, во-первых, в дальнейших научных изысканиях по проблематике позднего периода истории СССР, во-вторых, применяться историками, политологами и экономистами при изучении современного состояния российского общества. Ряд положений и выводов данного исследования может быть использован властными структурами при подготовке проектов реформирования социальной сферы в современной России. Также результаты работы могут использоваться при разработке вузовских курсов и спецкурсов, посвященных проблемам современной отечественной истории.
Апробация работы. Основные результаты исследования представлены автором в докладах и сообщениях на региональных, всероссийских и международных конференциях. В числе публикаций автора статья в журнале «Наука и школа», входящем в перечень изданий, рекомендованных ВАК.
Структура диссертации подчинена логике исследования и сформирована в соответствии с его целью и задачами. Диссертация состоит из введения, трех разделов, заключения и списка использованных источников и литературы.
Разработка концепции социальных реформ в условиях перестройки 1985-1991 гг
В результате хозяйственного кризиса, ликвидации связей между отдельными союзными республиками и регионами, противостояния союзного и республиканских правительств, из-за сепаратистских тенденций политики последних, СССР находился во второй половине 1980-х гг. на грани политического раскола и территориального деления. Приметами времени стали хозяйственная и правовая необязательность, рост экономических преступлений в условиях дестабилизации, межнациональные конфликты и потоки беженцев в поисках более спокойного места жительства. Спекуляции и финансовые операции приносили сверхприбыли, а производство общественно необходимой продукции становилось экономически невыгодным. На этом фоне Правительство СССР потеряло контроль за соблюдением социальных, экономических и других прав и гарантий населения.
К середине 1980-х гг. в СССР произошли такие изменения, которые делали возможными и в какой-то степени неизбежными глубокие преобразования сложившихся здесь социально-экономических и политических отношений. Речь идет о трансформации советской политической элиты.31
Неудача политики авторитарной модернизации стала для советских руководителей достаточно очевидной уже к весне 1986 г. Поэтому еще до изменениях принципов «ускорения» начался поиск выхода из тупика анд-роповской экономической модели. Еще на XXVII съезде КПСС было впервые сказано о существовании «механизма торможения». Вскоре М.С. Горбачев приходит к убеждению, что для слома этого механизма, для придания нового положительного импульса экономике страны необходима достаточно серьезная политическая реформа. Было объявлено, что реформы 1985-1986 гг. закончились неудачей, так как «деформации социализма», начавшиеся в 1930-е гг., оказались гораздо значительнее, чем это представлялось в начале перестройки. Для преодоления «деформаций» необходимы более глубокие преобразования. Возникает идея возврата к «чистому», «ленинскому» социализму. М.С. Горбачев обвинял в «деформациях» не конкретных лиц, а систему в целом. Следовательно, для успеха перестройки- должны быть разрушены основы той системы, что сложилась в сталинские годы и оставалась неизменной в дальнейшем. Фактически, под предлогом возврата к ленинским идеям предполагалось создать нечто принципиально новое, в духе «социализма с человеческим лицом». Олицетворением такой смены приоритетов стало введение в качестве одного из элементов демократизации системы строго дозированной, ограниченной «свободы слова», в историю вошедшей под непереводимым на чужие языки понятием «гласность».
Первым из тех официальных документов, в которых выражается сомнение в возможности и необходимости сохранения не только экономической, но и политической системы, сложившейся в СССР; и которые стали ныне достоянием общественности, стало письмо А.Ы. Яковлева, направленное М.С. Горбачеву в декабре 1985 г. В нем говорится буквально следующее: «Сегодня вопрос упирается не1 только в экономику - это материальная основа процесса. Гвоздь - в политической системе... Сейчас мы в целом не понимаем сути уже идущего и исторически неизбежного перехода из времени, когда не было выбора или он был исторически невозможен, ко времени, когда без демократического выбора, в котором участвовал бы каждый человек, успешно развиваться нельзя». ""
На заседании Политбюро ЦК КПСС, состоявшемся 25 сентября 1986 г., Председатель КГБ В.В. Чебриков заявил, что считает целесообразным произвести освобождение сначала одной трети, а затем и половины поли тических заключенных. Но первые признаки, сигнализировавшие о начале изменения политической ситуации в СССР, относятся к более раннему времени, когда власть еще не выразила своей готовности к переменам такого рода. Весной 1986 г., впервые за многие десятилетия, вначале Союз кинематографистов, а затем и Союз театральных деятелей переизбрали состав своих руководящих органов, утвержденных ранее КПСС. В дальнейшем власти уже и сами начинают санкционировать кадровые изменения в редакциях литературных журналов, что открывает летом и осенью 1986 г. дорогу публикации ранее запрещенных литературных произведений. Новых главных редакторов получили «Известия», «Огонек», «Московские новости», «Комсомольская правда», «Аргументы и факты», «Московский комсомолец», «Юность», «Новый мир» и некоторые другие газеты и журналы, вскоре ставшие самыми острыми нечитаемыми изданиями.
С середины 1986 г. практически во всех своих выступлениях М.С. Горбачев проводит мысль о том, что темп перемен, происходящих в советском обществе, явно недостаточен. Основными причинами этого запаздывания он считал, во-первых, то, что подавляющая масса населения все еще является довольно пассивной, а во-вторых - то,- ЧТО партийные организации и управленческие структуры в целом до сих пор продолжают использовать директивные формы управления. В связи с этим демократизация является не только одной из целей реформ, но и обязательной их предпосылкой: «Важнейший участок перестройки - демократизация. Права даем реальные. А кто будет реализовывать? Есть люди, способные и храбрые, чтобы использовать права? Отучили ведь их от пользования демократией», - отмечал он на одном из заседаний Политбюро летом 1986 г
Тенденции и противоречия реализации социальных проектов власти в условиях углубления кризисных явлений в стране и обществе конца 1980-х - начала 1990-х гг
Углубляющийся кризис социальной сферы требовал от власти новых нестандартных решений: В феврале 1986 г. состоялся XXVII съезд КПСС, который изменил Программу партии. Вместо устаревших положений о построении коммунизма был провозглашен курс на совершенствование социализма. Предполагалось к 2000 г. "удвоить экономический потенциал страны и предоставить каждой семье отдельную квартиру. Ни одна из основ социализма (государственная"собственность, руководящая роль партии и др.) не подвергалась сомнению.
Несмотря на туманность целей, советское общество с воодушевлением восприняло новый курс руководства. Первый год перестройки дал некоторые положительные результаты в экономике, но радикального улучшения все же не произошло. Не дал ожидаемых результатов приемке», направленный на улучшение качества продукции. На основании этого закона практически на всех крупных предприятиях были созданы службы государственных инспекторов по надзору за качеством промышленной продукции. Но добиться улучшения качества только за счет организационных мер без включения экономических стимулов было невозможно. В целях активизации «человеческого фактора» в 1986 г. был принят Закон о трудовых коллективах, который предусматривал создание на промышленных предприятиях советов трудовых коллективов, имеющих право избирать руководителей, регулировать заработную плату и отчисления на социальные нужды. Реализация этого закона на практике привела к дезорганизации производства.
Большую брешь в бюджете пробила так называемая «антиалкогольная кампания». В мае 1985 г. вышло-постановление ЦК КПСС о мерах по преодолению пьянства и алкоголизма, в котором пьянство называлось не только огромным социальным злом, но и причиной многих экономических проблем. Предусматривалось повышение розничных цен и одновременно резкое сокращение производства ликероводочной продукции. Осуществление «борьбы с пьянством» ударными темпами привело за 2 года к снижению производства вина и водки в стране вдвое, что резко снизило бюджетные поступления, создав к тому же сильное социальное напряжение. С 1985 по 1988 гг. госбюджет не досчитался около 67 млрд руб. Рост производства подпольных суррогатов и самогоноварения, токсикомания отрицательно сказывались на здоровье населения. К 1988 г. антиалкогольная кампания провалилась и была отменена. Ситуацию в стране усугубила также Чернобыльская катастрофа, происшедшая 26 апреля 1986 г., когда взорвался один из реакторов тории Белоруссии, Украины и РСФСР оказались зараженными, а десятки тысяч людей подверглись радиоактивному облучению, многие из которых впоследствии умерли от лучевой болезни. На ликвидацию последствий этой аварии государству пришлось израсходовать десятки миллиардов рублей. Катастрофа имела далеко идущие политические последствия. Руководство страны сразу не сообщило о подлинных масштабах трагедии, чем способствовало увеличению числа ее жертв. Это послужило поводом мощной общественной критики социалистической системы.
Неудачи первых лет заставили новое руководство страны скорректировать политический курс. На январском пленуме ЦК КПСС в 1987 г. была выдвинута задача коренной перестройки общественного строя. Отсутствие ощутимых результатов в социально-экономической сфере стали объяснять действием некоего «механизма торможения», заложенным в самой системе управления еще с 1930-х годов, которую позднее стали называть командно-административной.90
В докладе М.С. Горбачева говорилось, что причины сползания страны в пропасть заключаются не в доктрине, а как раз в отходе конкретных руководителей партии от истинного учения, в «деформациях» социализма. Выдвигаются лозунги о необходимости избавить социализм от отдельных «деформаций», возрождении «идеалов Октября», возвращении к «ленинским нормам» и «социализму с человеческим лицом». «Архитекторы перестройки» предполагали совершенствовать социализм, опираясь на широкие массы трудящихся, интенсификацию экономики на основе достижений научно-технического прогресса. Стержень преобразований виделся ими в «демократизации всех сторон жизни общества», реформировании всех политических институтов.
Главным средством демократизации становится гласность. Поначалу она понималась лишь как обычная пропагандистская кампания «по расширению критики и самокритики». Постепенно критика стала выходить за дозволенные рамки. Теперь она охватывала не только отдельные недостатки, но и пороки системы. Центр политической жизни от партийных структур перемещается к общественному мнению, нарождающимся «неформалам». Огромную популярность приобрели литературно-художественные и общественно-политические журналы, такие, как «Новый мир» (гл. ред С. Залыгин), «Знамя» (Г. Бакланов), «Огонек» (В. Коротич) и др. В течение короткого времени были опубликованы почти все запрещенные ранее произведения А. Солженицына, Ю. Гроссмана, А. Платонова, В. Замятина, М. Булгакова, Б. Пастернака и др. Широкий резонанс в обществе вызвали романы А. Рыбакова «Дети Арбата», Ю. Дудинцева «Белые одежды», Ч. Айтматова «Плаха».
Социальные реформы эпохи перестройки в оценках советских граждан
Важным показателем направленности происходивших перемен являлось то, что за годы преобразований М.С. Горбачева среди творческой интеллигенции в два раза увеличилось число тех, кто поверил в возможность самореализации. 80
В период перестройки и гласности СМИ получили возможность выйти за идеологические рамки предшествующего периода. Пресса в этот период исполняла роль «духовного лидера, вела за собой, объясняла происходящее, излучала надежду и занимала в жизни большинства людей особое и важное место». Но, по большому счету, средства массовой информации, несмотря на заявления о перестройке, свободе, гласности, во многом действовали по отлаженной схеме. В политическом мышлении лидеров государства произошли заметные изменения, однако в годы перестройки система контроля государства за СМИ продолжала функционировать по инерции.
Одним из основных направлений реформ была демократизация общества, предполагавшая широкую пропаганду, распространение и утверждение принципов демократии. Здесь интересы той части политической элиты, которая оказалась у власти, и средств массовой информации совпали. И не случайно, что период перестройки стал «золотым веком гласности» - периодом журнального и газетного бума, периодом, когда пресса была наиболее популярна и авторитетна. Это был небольшой период, когда цели и задачи государства были в русле стремления СМИ к свободе слова. С подачи лидера государства М.С. Горбачева главным врагом и препятствие для демократизации общества в СМИ была объявлена бюро кратия, позднее трансформировавшаяся в понятие «административно-командная система».
«Бюрократия представляет главную социальную силу механизма торможения» - писала «Московская правда».181 Но затем финансовые трудности государства, с одной стороны, и развитие частного капитала, с другой, поставили СМИ перед выбором: довольствоваться тем, что давало государство, самим зарабатывать деньги или искать частных спонсоров. Последний путь казался наиболее привлекательным: представлялось, что экономическая самостоятельность СМИ будет способствовать большей самостоятельности в их работе, а редакционные коллективы получат право самостоятельно устанавливать политику издания.
В государственной политике и советском обществе рубежа 1980-1990-х гг. произошли масштабные перемены, связанные с проникновением в жизнь новых нравственных норм. С другой стороны, элементы тоталитарной системы продолжали существовать, они лишь облекались в иные «одежды», особенно это проявилось в официальном (отношении государства к литературе и искусству. В период перестройки по-прежнему проводилась линия на ограничение творчества талантов, имеющих свои политические взгляды, выступавших за коренное преобразование общества. Со стороны государства и компартии было проявлено идеологическое и административное давление.
В январе 1991 г. Верховный Совет РСФСР принял и ввел в действие Закон «О собственности в РСФСР». Этим законом в РСФСР возрождалась частная собственность. Сфера ее действия не ограничивалась ни размерами, ни отраслями. Признавалось право частной собственности на землю, капитал и средства производства.
К рубежу 1989-1990 гг. в советских органах власти РСФСР сформировалось желание противопоставить себя Центру, получить самостоятельность: выделить и несколько расширить сферу своей компетенции. Было сформулировано определённое понимание суверенитета республики, который определялся как расширение экономических прав и выстраивание собственных государственных структур. Эти требования аккумулировались в среде российской элиты достаточно давно. В понимании российского руководства суверенитет был скорее экономической и административной категорией, а не политической. Позицию российского руководства, вероятно, не следует определять как оппозицию к Центру, т.к. по степени своей радикальности она значительно уступала требованиям демократов, но была готова активно поддержать их в этом вопросе, что и произошло на I Съезде. Вопрос о суверенитете не встретил существенного противодействия ни на стадии включения, его в повестку дня, ни на стадии непосредственного поимённого голосования. Так, 17 мая 1990 г. за включение в повестку дня вопроса «О суверенитете РСФСР, новом союзном договоре и механизме народовластия в.республике» проголосовало большинство депутатов при 41 голосе против и 8 воздержавшихся, а 12,июня 1990 г. Декларация о государственном суверенитете была принята большинством голо-сов при-13 голосах против и 9 воздержавшихся.
На Съезде произошло своеобразное соревнование между официальным руководством республики и демократическим движением за право инициировать принятие Декларации. По повестке дня на 22 мая 1990 г. значился доклад В.И. Воротникова «О суверенитете РСФСР, новом Союзном договоре и народовластии в РСФСР». Но спонтанно развернулась дискуссия о предоставлении слова Ельцину с неким заявлением. В результате проголосовали за прочтение доклада.
