Содержание к диссертации
ВВЕДЕНИЕ к 3
ГЛАВА I. ПСИХОИСТОРИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ С. Ю. ВИТТЕ 29
ГЛАВА П. ПСИХОИСТОРИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
ЖИЗНЕННОГО ПУТИ П. А. СТОЛЫПИНА 103
ГЛАВА III. ЛИЧНЫЕ И ДЕЛОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ ВИТТЕ И
СТОЛЫПИНА 153
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 178
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ... 183
ПРИЛОЖЕНИЯ 192
Введение к работе
Изучение исторической личности — одна из главных проблем
исторической науки. В связи с коренными преобразованиями, проходящими
последнее время в нашей стране, как в науке, так и в обществе, в целом,
^ закономерно возрос интерес к роли личностного начала в общественном
развитии. С середины XX века стал утверждаться так называемый
«антропологический подход», при котором человек становится главным
объектом исследования. Современная историческая наука стремится понять не
безличностные законы исторического развития, а деятельность человека в
рамках определенного исторического периода, что, безусловно, способствует
более широкому и продуктивному осмыслению той или иной исторической
* эпохи. Сами человеческие взаимоотношения при таком антропологическом
подходе выдвигаются на первый план.
Актуальными в данном случае стали личности российских реформаторов
начала XX века Сергея Юльевича Витте и Петра Аркадьевича Столыпина. Не
сомневаясь в объективности общественно-политических и социально-
экономических процессов, обусловивших проведение в Российской империи
важнейших реформ, исследователи, однако, не могут не признать, что способы,
а главное характер и масштаб преобразований были в определенной степени
обусловлены личностной позицией С. Ю. Витте и П. А. Столыпина.
Таким образом, наиболее значимыми оказываются призывы к
исследованию личности в единстве всех ее связей - социальных, политических,
экономических, психологических и других. Совмещение этих различных
структур было достигнуто на примерах изучения конкретных людей, а это, в
свою очередь, явилось доказательством того, что историческая наука не может
* существовать без постоянного пристального внимания к человеку, так как в
центре истории всегда стоит реальная человеческая личность. К тому же, исследование, использующее различные методики в создании психобиографии, способно во многом расширить наши представления об исследуемом
. 4 . персонаже и, таким образом, определить его действительную роль в исторических событиях.
Человек же в своем развитии проходит несколько возрастных периодов, каждому из которых соответствует расцвет определенных психических функций и свойств личности. Юность ориентирована, в основном, на будущее: нужно определить свой дальнейший жизненный путь, сделать профессиональный выбор. Возникает потребность лучше разобраться в окружающем, точнее определить свои цели, идеалы, способности, интересы, лучше подготовиться к принципиально новому этапу жизни. Именно в этот возрастной период от человека требуется осуществление максимума самостоятельных и глубоко мотивированных действий по совершенствованию своей личности. Для понимания развития каждой личности необходимо учитывать особенности психофизиологических функций, процессов, мотивов поведения и деятельности.
Психоисторический подход, соединяющий изучение клинических случаев поведения в детстве и юности с исследованием социальных проблем времени на примере исторических личностей, оказался востребован, а попытки синтезировать уровни микро- и макровзаимодействия в проблеме отношений «лидер-группа» дают интересные результаты и способны конкретизировать наше знание исторического прошлого.
Все выше сказанное свидетельствует об актуальности и научной значимости темы.
Предлагаемая тема еще не была предметом специального исследования в отечественной исторической науке, хотя ряд ее аспектов, в той или иной степени, получил освещение в уже опубликованных работах1. Появление всех этих трудов избавляет нас от необходимости включения в данное диссертационное сочинение некоторых существенных для развития данной проблематики, но уже достаточно разработанных сюжетов.
1 Ананьич Б. В., Ганелин Р. Ш. Сергей Юльевич Витте и его время. СПб., 1999; Вчисло Ф. Витте, самодержавие и империя: мечты конца XIX века // Россия XXI. 2001. № 4; Сидоровнин Г. П. П. А. Столыпин. Жизнь за отечество. M., 2002.
К настоящему времени накоплен значительный материал о С. Ю. Витте и П. А. Столыпине, об их политическом курсе, опубликован ряд статей историков и экономистов, в которых дается оценка социально-экономических взглядов и результатов реформаторской деятельности. Причем исследователи, с одной стороны, указывают на логическое продолжение реформ 60 - 70 годов XIX века в отношении обоих реформаторов, а с другой - на внутреннюю связь, и даже заимствования, столыпинских реформ с намеченными преобразованиями С. Ю. Витте2.
В целом, историография, посвященная реформаторской деятельности С. Ю. Витте и П. А. Столыпина, весьма обширна. Но в ней едва ли найдется несколько работ, претендующих на серьезный анализ личности творцов реформ, их мировоззренческих принципов, а также семейных отношений. Если даже личностные мотивы деятельности попадают в поле зрения исследователей, то большинство из них ограничивается описанием уже сложившихся черт характера взрослого человека, полностью игнорируя детство и юность.
В начале XX века существовала тенденция изучения психического статуса исторических личностей, причем, большое значение придавалось материалистическим представлениям о сущности психических явлений в норме и патологии3. Исследователи пытались анализировать наследственность, причины формирования различных черт характера, психические характеристики исторических деятелей. Но в конце 20-х годов публикации на подобные темы прекратились, и развитие данного направления в отечественной науке было остановлено.
Рассмотрение государственной и реформаторской деятельности С. Ю. Витте и П. А. Столыпина было начато еще в дореволюционный период4. Их методы управления, политические взгляды, прогнозы развития
2 Рыбас С. Ю., Тараканова Л. В. Реформатор. Жизнь и смерть Петра Столыпина. М., 1991; Казарезов В. В. О
Петре Аркадьевиче Столыпине. М., 1991; Зырянов П. Н. Петр Столыпин: политический портрет. М., 1992.
3 Ковалевский П. И. Психиатрические эскизы из истории. М., 1995; Чиж В. Ф. Психология злодея, властелина,
фанатика: записки психиатра. М., 2002.
Государственная деятельность Председателя Совета министров статс-секретаря Петра Аркадьевича Столыпина / Сост. Е. В. Варпаховская. СПб., 1911; Туган-Барановский М. И. Книга гр. С. Ю. Витте // Речь. 1914. № 1; Туган-Барановский М. И. Витте и Бунге как министры финансов // Северные записки. 1915. № 3.
государственности и, что особенно важно, некоторые подробности личной жизни являлись предметом первых публикаций дореволюционных авторов. Исследователи, как правило, были далеки от объективного анализа и оценок, что обуславливалось их политическими пристрастиями.
В 1910 году появляется, по сути, первая прижизненная биография Столыпина5. Автор очерка ставит своей целью кратко рассказать современникам о премьер-министре, о жизни которого в широких слоях российского общества известно было достаточно мало. В работе, наряду с известными фактами, изложены сведения о быте, семье, привычках министра.
Далее, хотелось бы выделить труд издателя Е. В. Варпаховской6, который был опубликован отдельными частями и книгами в 1909 и 1911 годах. Основой его послужили публикации в прессе, причем самой известной стала статья В. В. Шульгина «Диогенов фонарь», в которой известный политик анализирует деятельность реформатора и дает пессимистический прогноз будущего России.
Длительное время это издание было единственной работой, содержащей, помимо речей Столыпина в Государственной Думе и Государственном Совете, другие важные документы и сведения, касавшиеся его государственной деятельности и личной жизни. Но при всех достоинствах данной работы, к ней следует относиться достаточно критически, потому что, во-первых, имеется несколько неточностей биографического характера, а, во-вторых, существует некоторое произвольное соединение служебных и частных нюансов жизни Петра Аркадьевича. В этом отношении особенно показательно описание жизни и работы Столыпина в главе «Как живет и работает П. А. Столыпин. — Объезды столицы и ночные осмотры ночлежных домов»7.
После смерти П. А. Столыпина с оценкой его личности и результатов деятельности были изданы статьи людей самых разных взглядов и направлений. Из огромного количества написанных под впечатлением трагического события откликов стоит отметить очерки Василия Розанова и
5 Кречетов П. Н. Петр Аркадьевич Столыпин. Его жизнь и деятельность. Рига, 1910.
6 Государственная деятельность Председателя Совета министров статс-секретаря Петра Аркадьевича
Столыпина / Сост. Е. В. Варпаховская. СПб., 1911.
7 Председатель Совета министров Петр Аркадьевич Столыпин / Сост. Е. В Варпаховская. СПб., 1909. С. 273 -
277.
7 Льва Тихомирова, в которых авторы не просто поминали государственного деятеля, но также раскрывали историческую величину, масштаб идей и деяний Петра Аркадьевича в истории России8.
Интерес к реформам С. Ю. Витте в экономической жизни России возник еще у его современников. Особенно, в этой связи, следует отметить труды М. И. Туган-Барановского, в которых обстоятельно освещаются различные стороны финансовой и промышленной политики С. Ю. Витте9. Что же касается характеристики С. Ю. Витте как государственного деятеля и незаурядной личности, то достаточно точную оценку высказал П. Б. Струве в некрологе «Граф С. Ю. Витте. Опыт характеристики», считавший Сергея Юльевича «исторической фигурой», выше которого был только М. М. Сперанский10. Отмечая, что нравственная личность С. Ю. Витте не стояла на уровне его государственной одаренности, П. Б. Струве признает факт огромных заслуг графа перед страной и высказывает упрек современникам, которые по психологическим причинам недооценивали реформатора.
После Октябрьской революции 1917 года, вплоть до 1960-х годов, основная масса публикаций выходит в эмигрантском зарубежье. В них главными темами применительно к П. А. Столыпину становятся аграрная реформа и тайна его убийства11. Примечательно, что советские историки в 1960 - 1970-х годах выпускали свои труды с той же самой тематикой, что и заграничные авторы 20 - 50-х годов XX века, делая акцент, главным образом, на аграрной реформе . Можно сказать, что множество научных и популярных трудов, отличаясь друг от друга в деталях и политических пристрастиях, сходились в главном: анализу и оценке подвергались реформы, а не сама личность П. А. Столыпина.
8 Розанов В. В. Историческая роль Столыпина // Новое время. 1911. 8 окт.; Тихомиров Л. У могилы П. А.
Столыпина // Московские ведомости. 1911. № 207.
9 Туган-Барановский М. И. Периодические промышленные кризисы. М., 1997. С. 487 - 512; Туган-Барановский
М. И. Экономические очерки. М., 1998. С. 284-422.
10 Струве П. Б. Скорее за дело. М., 1991. С. 14-18.
11 Сидоровнин Г. П. П. А. Столыпин. Жизнь за отечество. М., 2002. С. 8 - 10.
12 Дубровский С. М. Столыпинская земельная реформа. М., 1963; Аврех А. Я. Столыпин и третья Дума. М,
1968; Сидельников С. М. Аграрная реформа Столыпина. М., 1973.
Содержательной работой 1960-х годов в нашей стране о деятельности графа С. Ю. Витте стала объемная и чрезвычайно важная статья Б. В. Ананьича и Р. Ш. Ганелина, посвященная публицистической деятельности С. Ю. Витте и критике его мемуаров13. Стоит отметить, что в указанной работе авторы значительно расширили исследовательскую проблематику о С. Ю. Витте: возникновение русско-японской войны, Портсмутский мир, революция 1905 — 1907 гг., заем 1906 года. Впоследствии, интерес указанных авторов к С. Ю. Витте не был утрачен и существует до настоящего времени14.
В 1970-е годы существенных работ непосредственно по теме диссертационного сочинения в отечественной науке не появлялось.
В 80-х годах XX века усилилось внимание историков к проблемам политического строя России, но даже сколько-нибудь значительные политические биографии по проблематике данного диссертационного исследования отсутствовали15. Необходимо только отметить работу А. В. Игнатьева, в которой автор рассматривает С. Ю. Витте как выдающегося дипломата16. К тому же, в данной монографии, наряду с исследованием международных отношений, даются интересные факты биографии графа Витте и оценка личностных черт характера государственного деятеля.
В 1990-х годах произошел значительный прорыв в исследовании государственной деятельности, а также личности и роли П. А. Столыпина в исторических событиях начала XX века. В постсоветскую эпоху наблюдается глубокое изменение ценностных ориентации нашего общества, что с неизбежностью влечет за собой ломку старых концептуальных и методологических парадигм.
В 1991 году появились две работы, авторы которых впервые в отечественной историографии, помимо описания российской социально-экономической жизни в начале XX века, изложили многие факты жизни П. А.
13 Ананьич Б. В., Ганелин Р. Ш. Опыт критики мемуаров С. Ю Витте (в связи с его публицистической
деятельностью в 1907- 1915 гг.)//Вопросы историографии и источниковедения истории СССР. М. — Л., 1963.
14 Ананьич Б. В., Ганелин Р. Ш. С. Ю. Витте - мемуарист. СПб., 1994.
15 Соловьев Ю. Б. Самодержавие и дворянство в 1902 - 1907 гг. Л., 1981; Аврех А. Я. Распад третьеиюньской
системы. М., 1985; Дякин В. С. Буржуазия, дворянство и царизм в 1911 - 1914 гг.: Разложение третьеиюньской
системы. Л., 1988.
16 Игнатьев А. В. С. Ю. Витте - дипломат. М., 1989.
9 Столыпина. В очерке «Реформатор» авторы делают первую попытку объяснить мотивы некоторых поступков и действий премьера, стремятся показать весь трагизм человека, ценой собственной жизни выравнивающего курс русского государственного корабля. Самым ценным в данной работе является сравнительный анализ личностей С. Ю. Витте и П. А. Столыпина: «двух сторон российской медали»18, причем, в сравнительной характеристике исследуются особенности различных типов личностей реформаторов.
В небольшой, но чрезвычайно содержательной книге В. В. Казарезова1 автор пытается раскрыть масштаб фигуры Столыпина, а также понять смысл и значение его реформ. В этом же году в Москве выходит дублирующее издание данной работы . В 1992 году П. Н. Зырянов, ранее не раз публиковавший работы о Столыпине , выпускает монографию «Петр Столыпин» . Этот труд представляет собой, по сути, лаконичное жизнеописание российского реформатора.
В 1994 году выходит сборник статей , в котором представлено одиннадцать работ, затрагивающих самые разные аспекты государственной деятельности П. А. Столыпина, особенно стоит отметить статьи А. И. Глаголева , Ю. Б. Соловьева , И. И. Чибисова , а также важную работу Г. Е. Соминич , в которой подробно исследуется история формирования личного фонда П. А. Столыпина.
17 Рыбас С. Ю., Тараканова Л. В. Реформатор. Жизнь и смерть Петра Столыпина. М., 1991.
18 Рыбас С. Ю., Тараканова Л. В.Указ. соч. С. 26.
19 Казарезов В. В. П. А. Столыпин: история и современность. Новосибирск, 1991.
20 Казарезов В. В. О Петре Аркадьевиче Столыпине. М., 1991.
21 Зырянов П. Н. Петр Аркадьевич Столыпин // Вопросы истории. 1990. № 6. С. 54 - 75; Зырянов П. Н.
Столыпин без легенд. M., 1991.
22 Зырянов П. Н. Петр Столыпин: политический портрет. М., 1992.
23 Государственная деятельность П. А. Столыпина. М., 1994.
24 Глаголев А. И. Формирование экономической концепции Столыпина (1885 - 1906 гг.) // Государственная
деятельность П. А. Столыпина. М., 1994. С. 67 - 77.
Соловьев Ю. Б. Политическая смерть Столыпина// Государственная деятельность П. А. Столыпина. М., 1994. С. 137-153.
26 Чибисов И. И. П. А. Столыпин в советских документальных публикациях // Государственная деятельность П.
А. Столыпина. М., 1994. С. 168 - 181.
27 Соминич Г. Е. Личный фонд П. А. Столыпина в ЦГИА СССР // Государственная деятельность П. А.
Столыпина. М., 1994. С. 182-194.
Необходимо, также, отметить работу И. А. Голосенко , в которой анализируются взгляды Дмитрия Аркадьевича Столыпина (дяди реформатора) и делаются выводы о преемственности аграрной политики Петра Аркадьевича Столыпина с практическими и теоретическими взглядами известного в свое время родственника.
Вместе с тем, хотелось бы отметить, что предметом многих исследований в 1990-х годах все еще, в основном, является аграрная проблема, то есть весь интерес к деятельности П. А. Столыпина сосредоточен на земельном вопросе29.
1990-е годы, также, были весьма насыщены публикациями о С. Ю. Витте и различных аспектах его деятельности: 1) работы биографического характера ; 2) анализ и оценка финансовой и налоговой политики, рассмотрение экономических взглядов, проблемы кредита и железнодорожного транспорта, исследования по аграрному вопросу и промышленности31 — все это далеко не полный перечень исследований о С. Ю. Витте.
Характерно, что интерес к С. Ю. Витте не прекращается и по сей день32, но стоит отметить, что большинство работ, так или иначе, связано с его социально-экономической и социально-политической деятельностью. На этом
Голосенко И. А. Петр Столыпин и социология Опоста Конта // Вестник РАН. Том 65. 1995. № 12. С. 1109 -1116.
29 Губанова М. В. Содержание и направленность аграрных реформ П. А. Столыпина.: Автореф. дис... канд.
экон. наук. СПб., 1995; Бобкова Н. Л. Проблема собственности в столыпинской аграрной реформе.: Автореф.
дис... канд. ист. наук. М., 1997.
30 Ананьич Б. В., Ганелин Р. Ш. Сергей Юльевич Витте // Вопросы истории. 1990. № 8; Корелин А. П. Сергей
Юльевич Витте // Россия на рубеже веков: исторические портреты. М., 1991.
31 Ефимкин А. П. Урок Витте // Деньги и кредит. 1991. № 8; Курлова С. Ф. Человек, который делал хорошо все,
за что брался (Сергей Юльевич Витте и его программа развития России) // ЭКО: экономика и организация
промышленного производства. 1992. № 9; Епифанов Л. Сохранить, что получили: концепция финансовой
политики России XIX и XX веков // Финансовая газета. 1993. № 18/19; Зензинов Н. А., Гольянов А. Л.
Министры путей сообщения // Железнодорожный транспорт. 1995. № 10; Перламутров В. Столыпин и Витте -
два подхода к реформам (Из истории успехов и неудач реформирования экономики России) // Российская
Федерация. 1995. № 10; Боханов А. «Русский Бисмарк» // Родина. 1996. № 2; Цечоева М. И. Социально-
экономические реформы С. Ю. Витте и их последствия (1892 - 1903 гг.): Автореф. дис... канд. ист. наук. М.,
1996; Колонтаева А. В. С. Ю. Витте и аграрный вопрос в России (1892 - 1906 гг.): Автореф. дис... канд. ист.
наук. Ростов-на-Дону, 1998; Князев В. Г. С. Ю. Витте и налоговая политика России // Финансы. 1999. № 10;
Белоусов Р. А. Сергей Юльевич Витте: финансист века // Финансы. 1999. № 7; Атлас М. С. С. Ю. Витте о
кредитной системе России// Вестник Финансовой академии. 1999. № 9; Абалкин Л Современная Россия через
призму экономических взглядов Сергея Витте: Основные принципы государственного регулирования в
условиях рынка нынешнее руководство страны позаимствовало именно у царского министра финансов //
Независимая газета. 1999.20 апр.
32 Архангельская И. Д. «Крестница» графа С. Ю. Витте // Вопросы истории. 2000. № 8; Мельников М. В.
Финансовая реформа С. Ю. Витте: Автореф. дис... канд. ист. наук. Владимир, 2000; Обухов Н. П. Введение в
России золотого стандарта и его последствия // Финансы. 2001. № 6; Карамова О. В. Министр финансов С. Ю.
Витте - «архитектор» экономического подъема // Бухгалтерский учет. 2002. № 14; Муравьева Л. А. Золотой
рубль С. Ю. Витте (О денежной реформе в России 1895 - 1898 гг.) // Деньги и кредит. 2003. № 3.
фоне можно выделить лишь несколько исследований с глубоким анализом личности такого выдающегося человека, каким был С. Ю. Витте.
В 1999 году была издана работа уже известных нам авторов Б. В. Ананьича и Р. Ш. Ганелина33, где была сделана удачная попытка, используя богатый архивный материал и дореволюционную периодическую печать, раскрыть роль и значение С. Ю. Витте в конце XIX - начале XX века, то есть сделать акцент на выявление взаимосвязи «личность - социум».
В 2001 году Френсис Вчисло написал уникальную по своему содержанию статью34, в которой анализирует три иллюзии, захватившие душевный мир С. Ю. Витте и подчинившие себе все его замыслы: величие империи, эмоциональная приверженность самодержавию и единство российского общества. Оценив степень влияния каждой иллюзии на жизнь реформатора, автор в заключении подводит печальный итог полного краха всех надежд, акцентируя внимание на описание разочаровавшегося и обманувшегося человека.
В 2002 году Г. П. Сидоровниным была создана объемная монография о жизни и деятельности П. А. Столыпина . Основываясь на колоссальном фактическом материале, представленный письмами, разными документами и свидетельствами очевидцев, автор достаточно полно прослеживает путь П. А. Столыпина. Много внимания уделено семейным и личным отношениям реформатора. Следует признать труд Г. П. Сидоровнина самой обстоятельной биографией П. А. Столыпина, где в строго хронологическом порядке излагаются этапы становления Столыпина как личности, так и государственного деятеля. Но как признается сам автор: «...мы постараемся избежать слишком категоричных личных оценок и чересчур обстоятельного анализа различных аспектов многогранной деятельности П. А. Столыпина...»36, что, однако, не помешало ему достаточно существенно нагромоздить в книге
33 Ананьич Б. В., Ганелин Р. Ш. Сергей Юльевич Витте и его время. СПб., 1999.
34 Вчисло Ф. Витте, самодержавие и империя: мечты конца XIX века // Россия XXI. 2001. № 4.
35 Сидоровнин Г. П. П. А. Столыпин. Жизнь за отечество. М., 2002.
36 Там же. С. 5.
12 множество фактов из различных областей и давать оценку, когда «искреннее чувство вышло наружу»37.
В целом, несмотря на определенные сдвиги в разработке проблемы, ее исследование в публикациях современных историков существенно ограничено рассмотрением преимущественно социально-экономических и политических аспектов деятельности С. Ю. Витте и П. А. Столыпина, что не позволяет представить целостную картину формирования и развития исторической личности. Отсутствие вплоть до настоящего времени специального обобщающего исследования, недостаточная изученность многих важных вопросов темы, свидетельствуют о необходимости дальнейшего изучения названной проблемы.
Следует отметить, что в результате методологических дискуссий в современной зарубежной историографии стал утверждаться новый образ человека в истории. Это явилось следствием переоценки позитивистских ценностей, долгое время господствовавших в исторической науке. Историки все чаще начинают привлекать для своих исследований данные других (не исторических) дисциплин. Еще в 1938 году Люсьен Февр отмечал в работе «Бои за историю», что «Крупные открытия чаще всего совершаются на стыке наук. А раз так, то нет нужды долго доказывать, что психология, то есть наука, изучающая ментальные функции, непременно должна вступить в тесную связь с социологией, наукой, изучающей функции социальные, и что не менее необходимыми являются ее постоянные соотношения с рядом трудно
определимых дисциплин, чья совокупность традиционно именуется историей» .
На вопрос, который поставил себе французский историк в конце 1930-х годов: «Какой же должна быть первоочередная цель обмена мнениями между психологами, социологами и историками?» — ответило новое поколение: «Эта цель состоит в изучении человеческой личности».
Призыв к исследованию личности в единстве всех ее связей - социальных, политических, экономических, психологических и других оказался чрезвычайно
37 Сидоровнин Г. П. Указ. соч. С. 6.
38 Февр Л. Бои за историю. М., 1991. С. 97.
13 актуальным. Совмещение этих различных структур было достигнуто на примерах изучения конкретных людей. Таким образом, стало утверждаться не понимание исторической ситуации, а исследование жизни отдельного человека.
В свете возрастающего интереса историков к личности, следует рассматривать зарождение и развитие новой дисциплины - психоистории. В послевоенный период, 1950 - 1960-е годы, происходит оформление психоисторического подхода в самостоятельную дисциплину. Именно психоистория поставила судьбы людей на первое место, в отличие от психологии, которая больше ориентирована на анализ идей, методов, категорий и меньше интересуется личностями, биографиями, взаимоотношениями индивидов. Причем, для научного сообщества психоистория является новым направлением в области исторических исследований. Ряд исследователей отсчитывают начало психоистории с 1958 года - выход в свет психоисторического исследования «Молодой Лютер» Э. Г. Эриксона39 и, таким образом, новой науке всего четыре десятилетия.
Крупнейший американский психоисторик П. Левенберг определяет психоисторию как «один из новейших методов исторического исследования, комбинирующий исторический анализ с моделями социальных наук, гуманитарной чувствительностью, психодинамической теорией и клиническими методами, с целью выработки более полного и всестороннего взгляда на прошлое»40. Однако П. Левенберг смог уловить и двойственное значение термина «психоистория». Для него «психоистория» - это новая дисциплина, представители которой являются не психоаналитиками, занимающиеся историей, или - историками, использующими психоанализ, а психоисториками»41.
Возможно, ближе к истине последнее определение, так как психоистория, несомненно, имеет собственный предмет исследования, отличный от предмета всех других гуманитарных дисциплин и заключающийся в изучении сферы
39 Эриксон Э. Молодой Лютер. М., 1996.
40 Могильницкий Б. Г., Гульбин Г. К., Николаев Н. Ю. Американская буржуазная «психоистория». Томск, 1985.
Сб.
41 Там же. С. 6.
14 бессознательного (личного и коллективного), проявляющегося в поведении исторических личностей и социальных групп. При этом главным способом такого изучения выступает психоанализ, дополняющийся в разной мере собственно историческими методами. Как отмечает английский историк А. Марвик: «Сегодня ни один историк не мог бы написать биографическое
*t исследование без влияния фрейдистской и постфрейдистской психологии»42.
Другой англичанин, профессор Оксфорда, президент Британской Академии И. Берлин писал, что «...цель историков состоит в том, чтобы написать определенный портрет... который подобно всем портретам стремится
v уловить уникальный характер и особенные черты своего конкретного
предмета»43.
Таким образом, главная цель психоисторика, работающего в
к, биографическом жанре - это создание особенного, психоисторического
портрета, исследуемых им личностей. Вот здесь-то и возникает ряд сложностей, явившихся следствием нерешенности многих вопросов новой дисциплины. Дискуссии продолжаются до сегодняшнего дня и, вряд ли, завершатся в ближайшее десятилетие. Поводом для возникновения споров стал вопрос о роли классического психоанализа в психоистории, а также о приоритетах различных направлений неофрейдизма.
«і Как известно, классический психоанализ Зигмунда Фрейда исходил из
структуры человеческого сознания и подсознания. Причем, «Я» не имело первостепенного значения, поскольку выражало лишь более глубокие проявления, коренящиеся в «Оно» и «Сверх-Я». Соответственно, психика взрослого человека постоянно зависит от его прошлого. Отсюда — особый интерес у фрейдистов к человеческому детству. Именно в детстве, с их точки зрения, коренилось большинство неврозов и психических проблем.
ч,, Необходимым компонентом методики психоанализа являлось также вскрытие
Эдипового комплекса, формирующегося у ребенка в возрасте 3 — 5 лет. Тогда
Могильницкий Б. Г., Гульбин Г. К., Николаев Н. Ю. Указ. соч. С. 41.
Шарифжанов И. И. Современная английская буржуазная историография. М.,1984. С. 79.
15 «Я» - собственная личность человека служит лишь выражением более глубоких психических процессов, затемняющих ее саму.
Влияние фрейдизма на жанр исторической биографии сегодня признают многие историки, но проблема заключается в следующем: в какой степени корректно применять методы Венской школы для исторической науки в целом и для изучения личности в частности. Думается, методы психоанализа для написания психоисторического портрета вполне приемлемы и не наносят какой-либо урон всей картине. Психоисторик, исследуя детство исторической личности, не только следит за развитием ребенка, его увлечениями и страстями, но также старается получить ответы на более глубинные вопросы:
Каковы основные движущие силы его жизни;
Какие страсти определяют его поведение;
Какие внутренние и внешние обстоятельства обусловили развитие именно этих страстей.
Именно здесь и кроется различие историко-психологической биографии от психоисторической. Историк часто просто копирует воспоминания своего героя, прибавляя частично свои рассуждения. Психоисторик же делает следующее: 1) он отбрасывает рационализацию как позицию сознания, мешающую понять личность; 2) психоисторик обязан самое пристальное внимание уделять окружению исследуемой личности, а это значит более серьезно изучить характер родителей; 3) после окончательного написания портрета, который является триадой «детство-юность-зрелость», исследователь ясно видит параллели: что же личность перенесла из детства в юность и во взрослую жизнь, какие можно сделать выводы о произошедших исторических событиях, видя их раннее зарождение.
Но ряд последователей Фрейда были не согласны с той трактовкой личности, которую отстаивал основатель психоанализа. К ним относятся К. Г. Юнг и Э. Фромм.
Самая известная книга основателя аналитической психологии Карла Густава Юнга «Психологические типы» вышла в 1921 году в Цюрихе44. Юнг предложил достаточно обширную систему взглядов на природу человеческой психики. Для Юнга его типология в первую очередь представляет критический аппарат, служащий распределению и организации хаоса эмпирического материала, но ни в коем случае не предназначена для навешивания на людей ярлыков.
Мысль Э. Фромма о том, что «ученый, занимающийся изучением человека, более всех других исследователей подвержен воздействию социального климата»45 успешно стала применяться в различных психоисторических исследованиях. Э. Фромм заменяет фрейдовский физиологический принцип объяснения человеческих страстей на эволюционный социобиологический принцип историзма, и употребляет термин «психоанализ» не в смысле классической теории 3. Фрейда, а в смысле дальнейшего развития фрейдизма.
Изучая человеческие страсти, Э. Фромм сделал вывод, что они отнюдь не психологические комплексы, которые можно объяснить путем обращения к событиям и впечатлениям раннего детства. Э. Фромм понимал страсти и влечения, коренящиеся в характере человека, как биосоциальные, исторические категории. Это был явный прогресс, причем ученый никогда не ставил под сомнение многие методы классического психоанализа. Он лишь дополнял сухие теоретические схемы своими глубокими философскими и социальными построениями.
Для психоисторика, находящегося под влиянием идей Э. Фромма, портрет исторической личности будет несколько иным. Признавая роль раннего детства и сексуального развития юноши, неофрейдист привлечет более обширный социо - исторический материал.
Психоисторическая биография предполагает изображение жизненного пути на широком историческом фоне. Личность находится в тесной связи с
$
Юнг К. Г. Психологические типы. СПб., 2001. 45 Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М., 1994. С. 22.
17 происходящими событиями. Даже ничего не зная о детстве исследуемой личности, мы можем составить себе представление о его главных чертах характера, о неосознанных страстях, владеющих им.
Уже упомянутый нами Э. Эриксон соединил изучение клинических случаев поведения в детстве и юности с исследованием социальных проблем времени. Для него «современный психоанализ занимается изучением «Эго», под которым понимается способность человека объединять... личный опыт и собственную деятельность»46. Для согласования исторической и психологической методологий - по Э. Эриксону - нужно, прежде всего, иметь в виду, что различные психологии и психологи подвластны историческим законам, а историки и исторические документы - законам психологии.
В этой связи стоит отметить работу немецкого психиатра Э. Кречмера47, изданную в 1921 году, в которой классифицируются типы темпераментов — циклоидный и шизоидный, а главным критерием служит объективная или субъективная направленность личности. Формирование конституционального строения тела, а затем эмоциональная сфера и социальные установки завершают складывание конкретного типа темперамента. Привлечение в данной работе теоретических разработок немецкого ученого позволяет продолжить то направление в дореволюционной отечественной науке, которое было прервано в 20-х годах XX века.
В последнее время среди известных западных психоисториков (Л. де Мое, Дж. К. Даффи, Г. Лоутон, Дж. Э. Спейер) стало преобладать мнение о рассмотрении единого тематического пространства психоистории сквозь призму трех сфер исследования (о чем было заявлено в программе Международной Психоисторической Ассоциации):
история детства (history of childhood);
психобиография (psychobiography);
психоистория групп (group psychohistory).
Эриксон Э. Детство и общество. СПб., 2002. С. 7. 47 Кречмер Эрнст. Строение тела и характера. М., 2003.
Следует, также, отметить, что ученые в своих работах стремятся привлечь как можно более широкий круг материалов, а это приводит к следующему: названные выше три сферы исследования рассматриваются взаимосвязано. Американский психоисторик Ллойд де Мое в ряде своих работ об исторической эволюции отношении родителей и детей составил периодизацию шести различных стилей воспитания детей, так называемую психогенную теорию эволюции детства. Таким образом, чтобы реконструировать психоисторический портрет вполне уместно применять различные подходы и направления для достижения цели
Психоистория как наука характеризуется для нас не материалом, которым она занимается, а техникой, при помощи которой она работает. И, скорее всего, именно переломные исторические эпохи, когда сужается привычный горизонт бытия, и господствуют настроения разочарования, страха, подавленности и неуверенности социума (Э. Эриксон называет их периодами вакуума идентичности) должны вызвать особенный интерес у психоисториков. В частности, это относится к психобиографам, задача которых состоит в том, чтобы соотнести психосоциальные потребности личности с нуждами ее исторического времени. В конечном счете, написание психоисторического портрета выдающейся личности состоит в раскрытии социально-психологических потребностей эпохи, которые, впоследствии, консолидируются в новую идеологическую парадигму. И наша задача — через психоисторический портрет творческой личности проанализировать смутные умонастроения переходных исторических эпох.
Объектом диссертационного сочинения являются жизнь и деятельность Сергея Юльевича Витте и Петра Аркадьевича Столыпина с точки зрения психоистории, а предметом - сравнение психоисторических характеристик обоих исторических деятелей.
Lloyd de Maus. On writing childhood history II The Journal of Psychohistory. 1988 (16). P. 135 - 171; Lloyd de Maus. The history of child assault II The Journal of Psychohistory. 1990 (18). P. 1 - 29; Lloyd de Maus. The universality of incest II The Journal of Psychohistory. 1991 (19). P. 123- 164.
19 Цель данного исследования состоит в реконструкции психоисторических портретов С. Ю. Витте и П. А. Столыпина, с учетом выявления типических и индивидуальных характеристик каждой личности, формирующихся в процессе воспитания, образования и служебной деятельности. Для достижения поставленной цели в качестве приоритетных выделены следующие задачи:
показать особенности воспитания детей в середине XIX века;
вычленить этапы формирования юности и зрелости личностей;
рассмотреть типологические черты личности, которые проявлялись в непосредственных контактах с окружающими;
- провести сравнительный анализ изучаемых исторических личностей:
взаимоотношение с коллегами и близкими людьми, методы управления,
поведение в схожих жизненных ситуациях.
Главное место в системе задач нашей работы занимает психоисторический аспект исследования, то есть, анализ характеров и мотивов действий, отношение к окружающему миру крупнейших государственных фигур того времени, прежде всего, конечно, С. Ю. Витте и П. А. Столыпина, их роли в процессе формирования нового психоисторического типа личности и, как следствие, нового типа государственного деятеля.
Цель и задачи диссертационного исследования в значительной степени определили его научную новизну. Диссертация является первой попыткой в отечественной историографии исследовать С. Ю. Витте и П. А. Столыпина в сравнительном анализе с помощью метода психоисторической науки. К тому же, в диссертации были учтены результаты зарубежных исследований, широко не известных в российской исторической науке.
В диссертационном сочинении рассмотрены этапы становления исследуемых личностей, начиная с раннего детства. Пристальное внимание уделяется родственникам, сыгравшим значительную роль в формировании мировоззрения будущих реформаторов. Наряду с описанием и оценкой образования, в исследовании анализируются вопросы отношения с женами и детьми. В связи с этим, в научный оборот введен значительный массив
20 архивного материала, ранее рассматривавшийся исследователями лишь сквозь призму социально-политических аспектов того времени, на основании чего сделаны новые выводы, относящиеся к характеристике семейных отношений С. Ю. Витте и П. А. Столыпина.
Практическая значимость работы заключается в возможности применения ее материалов и результатов в преподавании курса отечественной истории в высших учебных заведениях, а также при разработке специальных курсов. Кроме того, данная диссертация может послужить отправной точкой для углубления исследования данной проблематики.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1849 — по 1915 гг., то есть ограничены годами жизни и деятельности Витте и Столыпина. Такой подход обусловлен тем, что автор исследует личность на протяжении всей жизни.
Исследования такого рода предполагают наличие особой источниковой базы, сложный набор методов из разных научных дисциплин, позволяющие раскрыть душевный мир изучаемой личности, ее политический масштаб, а не просто зафиксировать отдельные факты биографии. Главный метод психоистории - поиск мотивационных моделей в ранних событиях жизни личности и их реструктурирование в группе взрослых. Психоистория изначально ставила перед собой задачу не столько описывать, сколько объяснять произошедшие события. Метод психоистории предполагает свою методологию открытия, которая пытается решить проблемы исторической мотивации при помощи сочетания исторических документов, психоанализа и собственного эмоционального опыта исследователя. Но в отличие от методов психоанализа, психоистория ориентирована на исторические источники и понимание изменчивости культурно-исторических форм. Именно текст, в данном случае написанный или произнесенный исследуемым персонажем, содержит в себе скрытую информацию о его психологической уникальности, позволяет увидеть информацию относительно структуры, динамики и функционирования психической жизни автора в контексте социальной
21 действительности. Структура исследования определяется применением метода сравнительного анализа, стремящегося к утверждению закономерностей. Этот метод присутствует при решении всех основных проблем данной диссертации.
Попытка решить поставленные в диссертационном сочинении задачи предпринята на основе исторической и психологической литературы, а также путем использования источников личного происхождения, в основном, мемуаров и писем.
Важнейшим источником для изучения личности во всех ее аспектах являются воспоминания людей непосредственно контактировавших с С. Ю. Витте и П. А. Столыпиным. Эта группа документов представляет нам сведения самого различного рода - от внешней и внутренней политики до межличностных отношений.
Воспоминания С. Ю. Витте были впервые опубликованы в 1921-1923 годах в Берлине49. До сих пор три тома мемуаров С. Ю. Витте остаются самым популярным, многократно переиздававшимся и наиболее часто используемым историческим источником. Но при всех своих достоинствах в освещении событий XIX - XX веков «Воспоминания» дают весьма искаженное представление и о самом С. Ю. Витте, и о государственных деятелях, с которыми ему доводилось общаться. Они крайне субъективны и подчинены его политическим интересам.
Однако при всех недостатках «Воспоминания» — это непосредственный голос Витте (он свои мемуары диктовал стенографистке - В. А. -). И так как Сергей Юльевич не мог усидеть на месте, постоянно ходил из угла в угол, волновался, краснел, срывал голос - все это наложило характерный отпечаток на рукопись. Можно сказать, что мемуары Витте получились такими же яркими, какой была его жизнь, и вызывают столь же противоречивые чувства, какие всегда и во всем вызывал он сам.
Особый интерес представляют гневные тирады в адрес более удачливого преемника на посту председателя Совета министров (то есть П. А. Столыпина),
Витте С. Ю. Воспоминания, мемуары. В 3 тт. М. - Мн., 2001 - 2002.
22 причем, эта ненависть, в общем-то, понятна. Ведь мемуары Сергея Юльевича Витте были посвящены как раз единственной цели: опорочить своих политических противников и опять вернуться во власть.
Главными историческими противниками «Воспоминаний» Витте служат два источника, написанных людьми, в течение долгого времени занимавшихся
# государственной деятельностью и хорошо знающих как Сергея Юльевича
Витте, так и Петра Аркадьевича Столыпина. Речь идет о Владимире Иосифовиче Гурко и Владимире Николаевиче Коковцове. Все эти люди по долгу службы, а часто в личном общении, соприкасаясь с С. Ю. Витте и П. А. Столыпиным, смогли нарисовать удивительно точные и яркие портреты своих коллег. В воспоминаниях своих современников С. Ю. Витте и П. А. Столыпин часто предстают перед нами не готовой «схемой» государственных или
^ политических деятелей, а как живые люди, недостатки и положительные
качества которых не могли не бросаться в глаза их знакомым.
Воспоминания В. И. Гурко дают нам богатейший материал для анализа личности С. Ю. Витте50. Будучи членом Государственного совета, В. И. Гурко раскрывает перед нами картину деятельности С. Ю. Витте в высшем учреждении Российской империи. Мастер слова, тонкий психолог, человек, несомненно, умный и ироничный, он дает возможность исследователю
ц, заглянуть за кулисы государственной жизни. Все события, которые не нашли
своего отражения в официальных документах и свидетелем которых был Владимир Иосифович в талантливом изложении представлены в его воспоминаниях. Вообще, В. И. Гурко смог нарисовать наиболее точный портрет личности С. Ю. Витте. К тому же, одним из первых, В. И. Гурко использует метод сравнительного анализа, когда говорит о Сергее Юльевиче: Витте и Горемыкин, Витте и Плеве, Витте и Столыпин. Психологический портрет
,* Петра Аркадьевича Столыпина у В. И. Гурко получился наиболее ярким и
точным, чем у всех современников. Он сумел в блестящем анализе личности Столыпина верно подметить достоинства и недостатки своего шефа.
к.
Гурко В. И. Черты и силуэты прошлого: правительство и общественность в царствовании Николая II в изображении современника. М., 2000.
Несколько другую тенденцию к освещению событий тех лет имеют воспоминания В. Н. Коковцова51. Если В. И. Гурко стоит, как бы в стороне от С. Ю. Витте, наблюдает и описывает его поступки достаточно объективно, то В. Н. Коковцов главной задачей своих мемуаров ставит критику Витте. Владимир Николаевич сам ставший министром финансов, премьером и графом (те же ступени прошел и Витте) все время ведет спор с Сергеем Юльевичем, указывает на недочеты его деятельности, заостряет внимание на невыносимые стороны характера своего бывшего близкого знакомого.
Стиль изложения воспоминаний В. Н. Коковцова сдержан и сух. Великолепный финансист Владимир Николаевич Коковцов как-будто составляет очередную смету ошибок и недочетов своего предшественника. Во всем тоне его мемуаров чувствуется обида на С. Ю. Витте. И, однако, при всем субъективизме своих оценок, В. Н. Коковцов делает огромную работу по анализу событий интересующего нас периода. Сосредоточившись на деятельности министерства финансов, Владимир Николаевич воспроизводит те обстоятельства жизни С. Ю. Витте, которые не нашли своего полного выражения в его «Воспоминаниях» (либо искажены, либо вовсе не упомянуты). Причем, верный себе В. Н. Коковцов пытается не упустить ни одной мелкой детали, рассказать о любом событии, ранившем его душу благодаря бестактности или явной враждебности С. Ю. Витте.
Именно В. Н. Коковцов принял должность главы кабинета после смерти П. А. Столыпина. Отличительной особенностью изложения материала в мемуарах В. Н. Коковцова — почти полное отсутствие эмоций и аккуратное, даже педантичное, изложение событий. Владимир Николаевич старается в оценке Столыпина быть предельно объективным. Коковцов в чем-то соглашается с Витте, но в основном очень аргументировано спорит, причем, не упускает случая заметить, «что если опираться на мемуары графа Витте, то придется признать, что все были или глупы, ничтожны или корыстолюбивы и только он один был бескорыстен»52.
Коковцов В. Н. Из моего прошлого. Воспоминания 1903-1919 гг. М., 1992. Коковцов В. Н. Указ. соч. Кн. 2. С. 76.
Интересным источником являются воспоминания графа Ивана Ивановича Толстого53. Думается, что в этих мемуарах произведен органичный синтез упомянутых выше источников. Работая вместе с С. Ю. Витте в первом объединенном правительстве, Толстой очень мягко и ненавязчиво, но в то же время иногда критически, рисует портрет своего шефа, а впоследствии близкого знакомого. Министр народного просвещения пытается смотреть на личность С. Ю. Витте сквозь призму тяжелого времени, которое переживала вся Россия и правительство в особенности. Если упомянутые выше современники описывали события 1905 - 1906 годов несколько со стороны, то И. И. Толстой сам принимал непосредственное участие в них наравне с С. Ю. Витте. Поэтому Иван Иванович избежал крайностей Гурко и Коковцова: у него нет иронии первого и обиды последнего. Можно сказать, что И. И. Толстой достаточно объективен в своем анализе личности Витте, так как у него не чувствуется заинтересованности ни хвалить, ни ругать Сергея Юльевича. Воспоминания министра скорее отличает человеческая теплота и душевность, с которой он рассказывает о тяжелых временах, и о том человеке, которому суждено было стоять в эпицентре революционного вихря.
Так же стоит отметить «Воспоминания» Александра Петровича Извольского, министра иностранных дел, долгое время бывшего послом за границей54. Его манера описания событий и людей чем-то схожа со стилем И. И. Толстого. Будучи в высшей степени воспитанным человеком, А. П. Извольский рисует политический портрет С. Ю. Витте с истинно джентльменским беспристрастием. Политические взгляды А. П. Извольского и С. Ю. Витте имели мало сходства, к тому же их личные отношения были отнюдь не дружественные. Но как дипломат А. П. Извольский оценил очень высоко деятельность графа Витте. А разве может быть большей похвалой для политического деятеля, чем объективная оценка специалиста.
Воспоминания министра народного просвещения графа И. И. Толстого // Мемуары русской профессуры. Кн. 2. М., 1997. 54 Извольский А. П. Воспоминания. Мн., 2003.
В описании личности П. А. Столыпина у Извольского нет интересных фактов и глубокого анализа, а в отношении государственной деятельности А. П. Извольский повествует только по поводу различных комбинаций Петра Аркадьевича с Государственной Думой.
Своей основной задачей в данной работе мы поставили подвергнуть
* личности С. Ю. Витте и П. А. Столыпина всестороннему анализу. Поэтому для
равновесия источниковой базы нам необходим материал, который бы выражал
точку зрения, исходящую из неправительственных сфер, из противоположного
политического лагеря. Таким ценным источником являются «Воспоминания»
Павла Николаевича Милюкова . Лидер кадетской партии начал писать мемуары в 1940 году и не завершил их. Он умер в 1943 году. Впервые воспоминания Милюкова были напечатаны в 1955 году в Нью-Йорке в двух
, томах.
Стиль описания любого правительственного чиновника у П. Н. Милюкова, разумеется, явно враждебный. Не щадит лидер кадетов и С. Ю. Витте. Но при всей разнице в политических взглядах, как это ни странно, Милюков и Витте очень близки по внутреннему содержанию. У самого Павла Николаевича сложилось довольно противоречивое отношение к «царскому фавориту», именно потому, что характерные черты типа личности у них
ч> одинаковы. Однако политическая разница их позиций не позволила увидеть
друг в друге схожую психологическую основу.
Несомненно, что П. А. Столыпин был особенно неприятен кадетам за проводимые ими мероприятия. П. Н. Милюков очень педантично проводит критику кабинета Столыпина по всем важнейшим вопросам внутренней и внешней политики. Вообще, Столыпин был для Милюкова неприемлем ни как государственный деятель, ни как личность. Думается, никому в
>и «Воспоминаниях» Павла Николаевича не доставалось столь многочисленных и
едких замечаний.
IT*
35 Милюков П. Н. Воспоминания (1859-1917). М., 1990.
В этой связи интересны воспоминания других видных кадетов, которые, в
отличие от П. Н. Милюкова, более объективно стараются оценить личность и
деятельность П. А. Столыпина. Образцом таких воспоминаний является книга
А. В. Тырковой-Вильямс56, единственной женщины в ЦК кадетской партии, в
которой талантливая журналистка не идет на поводу своих партийных
* взглядов, а рассматривает П. А. Столыпина как выдающуюся личность и
значительного государственного деятеля в России начала XX века. Примечательно, что А. В. Тыркова-Вильямс глубоко анализирует личность своего политического противника, пытается понять его значение для государственной жизни России, с разных позиций рассматривает реформаторскую деятельность П. А. Столыпина.
Воспоминания Павла Григорьевича Курлова, товарища министра
^., внутренних дел по делам департамента полиции, существенно дополняют
мемуарные источники57. Обаяние нового министра внутренних дел
сопровождало генерала всю их совместную службу и осталось четко
запечатлено в воспоминаниях после трагической гибели Столыпина. Отмечая
характерные черты личности П. А. Столыпина, Курлов только подтверждает
уже известные нам из других источников факты. Основным стержнем личности
Петра Аркадьевича, по мнению П. Г. Курлова, было рыцарское благородство,
«о честность и горячность в отстаивании своих принципов.
Воспоминания председателя Государственной Думы М. В. Родзянко58, князя Ф. Юсупова59, князя В. П. Мещерского60, Великого Князя Александра
Михайловича61, министра иностранных дел С. Д. Сазонова62 дают сравнительно
і*»
небольшую информацию по интересующей нас проблематике, так как бедны
интересными фактами. Но при этом в них присутствует положительный момент
- с разных позиций характеризуется атмосфера в высших эшелонах власти, в
$ которой проходила жизнь и деятельность С. Ю. Витте и П. А. Столыпина.
56 Тыркова-Вильямс А. В. Воспоминания. То, чего больше не будет. М., 1998.
57 Курлов П. Г. Гибель императорской России. М., 2002.
58 Родзянко M. В. Крушение империи. М., 1992.
59 Юсупов Ф. Мемуары. M., 2001.
60 Мещерский В. П. Воспоминания. М., 2001.
А~ 61 Великий Князь Александр Михайлович. Воспоминания. M., 2001.
62 Сазонов С. Д. Воспоминания. M., 1991.
Не менее важным источником по указанной теме являются документы личных фондов С. Ю. Витте и П. А. Столыпина, находящиеся в Российском государственном историческом архиве (РГИА). Особый интерес представляют категории документов, отражающие события семейной и личной жизни: письма и различные заметки индивидуального характера. Привлекая материалы данного типа, биограф способен выделить характерные особенности исследуемой личности и дать детальный анализ взаимоотношений между близкими людьми, провести сравнительные параллели. Важность использования данных сведений, содержащихся в архивах не вызывает сомнений у исследователей. Для всестороннего изучения личности материалы данной категории источников дают самую глубокую информацию о мировоззренческих установках, эмоциональных переживаниях, взглядах на различные вопросы жизни.
Дополнительный вид источников в данном исследовании представлен периодической печатью («Речь», «Петербургская газета», «Новое время», «Земщина», «Свет», «Русское знамя», «Биржевые ведомости», «Голос Москвы», «Русское слово»), который может быть использован для характеристики исторических личностей, так как многие статьи были подшиты ими самими в отдельные дела63. Систематизирование и хранение в личных архивах источников этой категории позволяет не только увидеть проблемы волнующие общественность в данное время, но также лучше понять отношение к этим проблемам исследуемой личности.
Определенный интерес вызывает та часть источниковой базы диссертационного сочинения, которая представлена публичными выступлениями и речами в высших органах государственной власти. В 1991 году в Саратове выходят два сборника: первый состоит из публицистических очерков и важнейших программных речей П. А. Столыпина64, второй сборник65
63 РГИА. Ф. 1662. Оп. 1. Д. 118, 121,122.
64 Столыпин. Жизнь и смерть: сб. публицистики / Сост. А. Серебренников, Г. Сидоровнин. Саратов, 1991.
65 П. А. Столыпин. Нам нужна Великая Россия... Полное собрание речей в Государственной Думе и
государственном Совете. 1906 - 1911 гг. М., 1991.
28 включает все известные речи в Государственной Думе и Государственном Совете.
В целом, источниковая база представляется достаточной для раскрытия темы, в силу чего, комплексное использование имеющейся исследовательской литературы и источников позволяет решить поставленные в диссертационном сочинении задачи.
