Содержание к диссертации
Введение
Раздел I. Теоретико-методологичесике основы, историо графия и источники исследования t 32-116
Раздел II. Переход к нэпу: концепция аграрно-продо-вольственной политики и её восприятие в Поволжье 117-230
Раздел III. Подъём сельского хозяйства и развитие агропродовольственного рынка на основе нэпа 231 - 386
Раздел IV. Продовольственный аспект советской аграрной политики в условиях свёртывания нэпа (1928 - 1929 гг.) 387 - 486
Заключение 487 - 504
Источники и литература
- Теоретико-методологичесике основы, историо графия и источники исследования
- Переход к нэпу: концепция аграрно-продо-вольственной политики и её восприятие в Поволжье
- Подъём сельского хозяйства и развитие агропродовольственного рынка на основе нэпа
- Продовольственный аспект советской аграрной политики в условиях свёртывания нэпа (1928 - 1929 гг.)
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования определяется необходимостью анализа и обобщения исторического опыта решения продовольственного вопроса в контексте аграрной политики Советского государства нэповского периода, извлечения уроков из данного опыта и выявления всего положительного, что можно было бы творчески применить сегодня.
Конечно, на том историческом этапе наше государство было с другой политической системой и идеологией, командными высотами в его руках, включая собственность на национализированную землю. Однако нэп, начавшийся с замены «военно-коммунистической» продразвёрстки вдвое меньшим продналогом и восстановлением рыночных отношений (пусть и в ограниченной форме), дал ценный опыт решения продовольственного вопроса на основе повышения материальной заинтересованности крестьян в результатах труда и частного предпринимательства, что требует осмысления и с позиции исторической науки.
Исследование исторического опыта решения продовольственного вопроса в контексте Советской аграрной политики 1921 – 1929 гг. диктуется самой жизнью страны в постперестроечный период, когда оказалась утраченной её продовольственная независимость. В 1990-е гг. произошёл глубокий спад агропродовольственного потенциала Российской Федерации в ущерб её национальной безопасности и социально-экономическому прогрессу. В последний период российское руководство уделяет повышенное внимание возрождению сельского хозяйства и решению на этой основе продовольственного вопроса в стране и её регионах. Свидетельством тому является принятие таких важных государственных документов, как национальный проект «Эффективное сельское хозяйство», «Концепция социально-экономического развития Российской Федерации до 2020 года» с её аграрным разделом и другие. Хотя их реализация осложняется в связи с нынешним экономическим кризисом, охватившим весь мир, в том числе Россию.
Актуальность темы исследования определяется и состоянием её историографии. Исследования всего советского периода и, 1920-х гг. в частности, в силу закрытости многих архивных материалов не могли в полной мере изучать совокупность всех составляющих механизма решения продовольственного вопроса в нэповской аграрной политике. Накопленный за последнее время фактический и концептуальный материал позволяет заполнить имеющиеся лакуны как общеисторического процесса, так и определённых его направлений, в частности, значения и роли аграрно-продовольственного аспекта в социально-экономическом развитии советского общества на том этапе.
Степень разработанности проблемы. Подробный анализ историографии исследуемой проблемы излагается в первом разделе диссертации. В данном разделе автореферата даётся лишь общая оценка состояния разработанности темы исследования. При написании диссертации автор опирался на работы многих отечественных и зарубежных историков, социологов и других представителей гуманитарных наук. В вопросах методологии диссертант использовал и идеи некоторых отечественных методологов исторической науки – О.В. Волобуева, В.В. Журавлёва, И.Д. Ковальченко и других.
Большое значение для диссертанта имели обобщающие работы авторов, посвящённые методологии разработки переходного периода и модернизации общества. В их числе необходимо отметить научные труды В.П. Данилова, С.А. Павлюченкова, И.Б. Орлова и других.
Автор уважительно относится к научным достижениям предшественников в изучении продовольственного вопроса в аграрной политике нэповского периода и на других этапах и, вместе с тем пытается следовать научно-критическому подходу в оценках их трудов. В последние годы аграрная политика Советского государства по отдельным вопросам подвергалась исследованию. Однако изучение историографии проблемы показало, что в целом научный анализ решения продовольственного вопроса в аграрной политике, как направление исторической науки является недостаточно разработанным. Недостаточно научных исследований историков в изучении опыта решения продовольственного вопроса в Поволжье.
По мнению автора необходимо с современных позиций оценить содержание, особенности и итоги решения продовольственного вопроса в областях Поволжья. Требуется не только привлечение многих новых источников, но и переосмысление многих важных сторон указанного опыта.
Историографический анализ позволил сделать вывод, что в историческом плане избранная нами тема является недостаточно изученной, в российской историографии пока ещё не появились диссертационные работы, комплексно анализирующие исторический опыт разработки и реализации аграрно-продовольственной политики в областях Поволжья в избранных нами хронологических рамках.
Цель исследования состоит в том, чтобы с новых методологических позиций рассмотреть опыт решения продовольственного вопроса как приоритетного в аграрной политике нэповского периода.
В соответствии с поставленной целью в диссертации выдвигается решение следующих задач:
- проанализировать историографию по теме диссертации, определить методологический арсенал исследования; на базе изучения архивных документов и других источников раскрыть исторические факторы, обусловившие необходимость той аграрно-продовольственной политики, которая проводилась советской властью конкретно в Поволжье;
- исследовать основной массив законодательных актов и административных решений по разработке и осуществлению государственной аграрно-продовольственной политики, выяснить ее особенности в губерниях Поволжья с учетом объективных и субъективных факторов;
- изучить основные противоречия и сложности процессов в сфере сельскохозяйственного производства и продовольственного обеспечения нужд государства и промышленного населения в условиях нэповской рыночной экономики, охарактеризовать главные проблемы становления новых общественных отношений, особенно во взаимосвязи с большевистским курсом на укрепление «смычки» рабочего класса с крестьянством, которая имела решающее значение для развития высокотоварного сельскохозяйственного производства и для успеха продовольственной политики;
- определить основные этапы, стратегию и тактику правящей партии в решении аграрно-продовольственных вопросов в 1921 – 1929 гг., их претворения в жизнь в конкретных условиях Поволжья.
Цель и задачи диссертационного исследования, избранная методология и новые материалы, вводимые автором в научный оборот, позволяют в значительной мере переосмыслить опыт аграрно-продовольственной политики нэповского периода, дают основание говорить о научной новизне диссертации.
Новизна исследования заключается как в самой постановке научной проблемы, так и в выборе хронологических рамок исследования, в попытке провести системный анализ аграрно-продовольственной политики Советского государства в контексте нэпа, в конкретно-исторических условиях восстановительного периода и первых лет индустриализации страны. Это одна из первых работ, в которой комплексно изучается опыт решения продовольственного вопроса с использованием рыночных отношений в пределах, установленных нэпом и подвергавшихся корректировке. Диссертант чётко формулирует свою позицию и выдвигает собственное понимание ряда аспектов исследуемой темы, характеризует качественное своеобразие отдельных стадий в решении продовольственного вопроса на материалах Поволжья в 1921 – 1929 гг., выделяя кризисы, когда закономерность роста нэповской экономики села сменялась закономерностью её спада.
Впервые автор обращает внимание, что кризисы нэпа во многом были вызваны противоречиями целей и задач развития аграрного производства, крестьянского двора и решения продовольственного вопроса. С этих позиций подверглись комплексному анализу решения центрального правительства и практическая работа местных властей в губерниях Поволжья.
В работе осуществлён системный анализ сущности и основных направлений аграрно-продовольственной политики, проблем поволжского села, во многом до конца ещё не отражённых в современной исторической литературе. Региональный подход и ранее присутствовал во многих работах, но зачастую лишь в виде иллюстрации партийных и государственных документов по решению продовольственного вопроса. Диссертант раскрыл тенденции в развитии аграрно-продовольственного сектора экономики. В диссертации показано, что разработка и становление региональной аграрно-продовольственной политики осуществлялась противоречиво, не всегда находился нужный баланс общесоюзных и местных интересов. Реализация этой политики проходила нередко методом проб и ошибок, что негативно сказывалось на положении крестьянства.
Впервые проанализированы в рамках единой концепции документы, относящиеся к различным уровням властных структур и отражающие масштабы необходимых индустриальных преобразований деревни с целью создания высокотоварного сельскохозяйственного производства, соответствующего требованиям продовольственного обеспечения государства и города в конкретных условиях индустриализации экономики страны.
Новизна исследования заключается также в попытке автора более широко рассмотреть продовольственный вопрос в органической взаимосвязи с «генеральной линией» большевистской партии на индустриализацию, имевшей ключевое значение в укреплении обороноспособности страны, без чего в дальнейшем было бы невозможно противостоять германской агрессии.
Объектом исследования выступает государственная аграрно-продовольственная политика нэповского периода в Поволжье.
Предметом исследования являются принимаемые соответствующими республиканскими (РСФСР) и губернскими (с 1928 г. – Нижне-Волжским и Средне-Волжским краевыми) властями меры по реализации аграрно-продовольственной политики, прежде всего по решению зерновой проблемы и созданию устойчивого агропродовольственного рынка.
Хронологические рамки данного диссертационного исследования определяются 1921 – 1929 годами. Датировка нэповского периода, а значит и его аграрно-продовольственной политики, до сих пор является предметом дискуссии. Диссертант придерживается мнения, что этот период охватывает 1921 – 1929 гг., когда развивались и сохранялись базовые принципы нэпа, а потому исследует опыт решения продовольственного вопроса в этих хронологических рамках.
Региональными рамками диссертационного исследования избраны губернии Нижнего и Среднего Поволжья – Астраханская, Царицынская (с 1925 г. – Сталинградская), Саратовская, которые в 1928 г. вошли в Нижне-Волжский край и Самарская, Симбирская (с 1924 г. – Ульяновская), Пензенская, губернии, которые в том же 1928 г. вошли в Средне-Волжский край. Являясь по своим социально-экономическим характеристикам типичными для Российской Федерации, занимая устойчивое ведущее положение в аграрном секторе страны, Нижняя и Средняя Волга в своём совокупном опыте раскрывает опыт решения продовольственного вопроса не только регионального, но и общероссийского значения. Однако в отечественной историографии нет целостного исследования, в котором комплексно рассматривался бы этот опыт, раскрывающий особенности в осуществлении советской аграрно-продовольственной политики времён нэпа в Поволжье.
На защиту выносятся следующие положения:
1. После гражданской войны в России, когда исчерпала себя политика продовольственной развёрстки, правящая РКП(б) под воздействием крестьянских восстаний и вопреки коммунистической догматике была вынуждена заменить её вдвое меньшим продовольственным налогом, что явилось первым и решающим шагом Советского государства в переходе от «военного коммунизма» к нэпу в интересах крестьянства и для спасения советской власти. Наряду с кронштадским выступлением, самым мощным было восстание крестьян в Тамбовской губернии. Однако в вузовской учебной литературе «белым пятном» остаётся то, что не менее широкое участие принимали в нём крестьяне Саратовской и Пензенской губерний, на территории которых под Ртищевом и Сердобском 47-тысячной армии повстанцев было нанесено основное поражение, причём уже после отмены продразвёрстки – в апреле 1921 года. Новая аграрно-продовольственная политика сыграла важнейшую роль и в преодолении голода в Поволжье после неурожайных 1920 – 1921 годов.
2. Изученные диссертантом материалы архивов (центральных и областных) дают более точное представление о восприятии новой аграрно-продовольственной политики и нэпа в целом в правящей партии и в массах. В советской литературе пропагандировался ленинский тезис: суть нэпа – максимальный подъём производительных сил и улучшение положения рабочих и крестьян, поэтому он получил поддержку всех трудящихся. Но это не вся правда. Исследованные диссертантом документы свидетельствуют: в областях Поволжья, например, большинство сельского населения – середняки (подавляющая часть крестьянства) и крупные деревенские предприниматели позитивно расценивали нэп и его продовольственный компонент, но были недовольны им крестьяне-бедняки и батраки, до нэпа освобождавшиеся от сельхозналога. Эти недовольные были едины в неприятии нэпа с неквалифицированными рабочими и частью партаппарата, причём не только в лице антикрестьянской троцкистской оппозиции, как считалось до сих пор. Немало «борцов за принципы» в Поволжье демонстративно выходили тогда из партии в знак протеста.
3. Успешное решение продовольственного вопроса в нэповский период было неотделимо прежде всего от соблюдения принципа эквивалентности в рыночных отношениях между городом и деревней, промышленностью и сельским хозяйством. В диссертации прослеживается закономерность: вслед за нарушением этого принципа наступает кризис, ущерб от которого намного превосходит предполагавшуюся выгоду от допущенного нарушения. Этот урок прошлого было бы целесообразно иметь в виду и при формировании нынешней аграрно-продовольственной политики с учётом новых условий, когда страна утратила продовольственную независимость.
4. Государственная аграрно-продовольственная политика времён нэпа была эффективна при условии её активности и результативности на региональном уровне. Необходима была чёткая регламентация компетенций центральных и местных органов власти и управления, причём прежде всего в сфере продовольственного вопроса. Но при формальном признании полномочий регионов Нижнего и Среднего Поволжья не всегда учитывались их особенности, возможности и рыночные потребности. Эффективные позиции в аграрно-продовольственной политике выстраивались тогда, когда достигался равноправный баланс интересов центра и мест при ведущем значении общесоюзных интересов. И это – также урок, актуальный для нашего времени, когда осуществляется национальный проект «Эффективное сельское хозяйство» и особенно необходимо гармоничное сочетание общих и региональных интересов в решении продовольственного вопроса, особенно в ценовой политике.
5. На примере аграрных регионов Нижней и Средней Волги особенно наглядно раскрывается ещё один урок нэпа – его неспособность противостоять влиянию складывавшейся командно-административной системы под флагом классового подхода к хлебному вопросу, в том числе к решению продовольственного вопроса. В наиболее концентрированном виде это проявилось в политике «ограничения кулачества как класса». В системе налогообложения основная тяжесть возлагалась именно на кулаков, чьи хозяйства были наиболее эффективны в производстве товарного зерна. Негативные экономические последствия «ограничения кулачества как класса» усугублялись регулярно проводимым уравнительным переделом земли. В Поволжье при росте сельского населения это влекло за собой общее дробление крестьянских дворов, падение их мощности и товарности (в 1927 г. – вдвое по сравнению с довоенным уровнем).
6. Нэповская экономика, в том числе сельское хозяйство, отягощаемая трудностями и негативными воздействиями со стороны власти, не утрачивала до конца главного достоинства – известной свободы хозяйственной деятельности товаропроизводителей, в том числе частной инициативы и предприимчивости крестьян в развитии производства зерна и другой продукции. На Нижней и Средней Волге уже в 1925 г. на восстановленных посевных площадях валовой сбор зерна примерно на 20 % превысил среднегодовой сбор в 1909 – 1913 гг. и заготовлено его было вдвое больше по сравнению с 1922 г., а в 1926 г. на довоенный уровень вышло животноводство. Доходы крестьян в среднем превзошли дореволюционный уровень примерно на треть. Ухудшалось снабжение пищевой промышленности сельскохозяйственным сырьём. В 1927/28 хозяйственном году по уровню потребления пищевых продуктов показатели дореволюционной России были позади как по стране в целом, так и в регионах Поволжья. В этом наиболее концентрированно отражаются итоги аграрно-продовольственной политики нэповского периода.
7. Научная разработка исторического опыта решения продовольственного вопроса на путях нэпа требует ясного представления о его свёртывании в 1928 – 1929 годах. Со времён перестройки среди учёных по этому вопросу развернулась дискуссия, в центре которой оказалось противопоставление сталинской «генеральной линии» партии на индустриализацию за счёт крестьянства и «бухаринской альтернативы» постепенного ненасильственного решения этой задачи на путях нэпа. Но каким бы ни был окончательный вердикт учёных по этому вопросу, не подлежит сомнению одно: реализация «бухаринской альтернативы» делала невозможным форсированное развёртывание тяжёлой промышленности, отодвигало переход Советского Союза в разряд мощных индустриальных держав и, следовательно, обеспечение его обороноспособности на неопределённый срок. А это было смертельно опасно в канун Великой Отечественной войны. Развёртывание индустриализации за счёт крестьянства (увеличение налогов и цен на промтовары) вызвало «хлебную стачку» деревни, введение в 1928 г. карточной системы на продукты и сокращение втрое импорта зерна на нужды индустриализации, переход власти к чрезвычайным мерам, а с осени 1929 г. – к принудительной для большинства крестьян сплошной коллективизации. Из колхозов было легче выкачивать средства, которые в Поволжье по товарности оказались в 2 – 3 раза эффективнее индивидуалов.
Научное и практическое значение результатов диссертационного исследования заключается в том, что введённые в научный оборот источники дают более полное представление об аграрно-продовольственной политике государства в нэповский период, помогают переосмыслить с современных позиций некоторые её аспекты. Обобщение опыта решения продовольственного вопроса позволило сформулировать вытекающие из данного опыта уроки, выработать некоторые научные рекомендации, которые по мнению диссертанта, могут быть востребованы и учтены в современной аграрно-продовольственной политике, когда продовольственный вопрос вновь требует решения. Материал диссертационного сочинения может быть использован при подготовке учебных пособий по специальности «Отечественная история», учебных курсов по аграрной истории России, новых обобщающих трудов по истории Поволжья, в краеведении его областей.
Апробация диссертационной работы осуществлялась на всех этапах исследования. Её основное содержание нашло отражение в двух монографиях и статьях, в том числе и в рекомендованных ВАК журналах «Власть» и «Вестник СГСЭУ». По отдельным положениям диссертант автор выступал на научных конференциях всероссийского и регионального уровня, таких, как: «Россия на рубеже веков: история и современность» (Всероссийская научно-теоретическая конференция, Саратов, 2002 г.), «Мир крестьянства Среднего Поволжья» (I Всероссийская научно-практическая конференция историков-аграрников Среднего Поволжья, Самара, 2006), «Наши мысли о России… Учёные анализируют, размышляют, предлагают» (Всероссийская научно-практическая конференция, Саратов, 2007 г.), «П.А. Столыпин: реформирование и становление российской государственности» (Всероссийская научная конференция, Пенза, 2007 г.), «Моя Малая Родина» (Всероссийская научно-практическая конференция, Степановка – Пенза, в 2007 и 2008 гг.), «Поволжский регион: исторические традиции и перспективы развития» (Региональная научно-практическая конференция, Балашов, 2008), «Историко-культурное наследие Поволжья» (Международная научно-практическая конференция, Балашов, 2009).
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры экономической и политической истории России Саратовского государственного социально-экономического университета. Материалы диссертационного исследования использованы при написании учебных пособий «Экономическая история России», рекомендованного УМО по классическому образованию в качестве учебного пособия для студентов исторических факультетов, обучающихся по специальности «История» (Саратов, 2004 г.); «Новейшая история России с начала XX века до наших дней», рекомендованного НМС по дисциплине «Отечественная история» для студентов высших учебных заведений неисторических специальностей (Саратов, 2006 г.).
Структура диссертации соответствует цели и задачам исследования и включает введение, четыре раздела, заключение, список использованных источников и литературы.
Теоретико-методологичесике основы, историо графия и источники исследования
Конец 1990-х - первое десятилетие 2000-х гг. в разработке аграрно-продовольственной политики вероятно не стоит пока выделять в самостоятельный историографический этап. Этот вопрос требует своего осмысления. Но совершенно очевидно, что в конце 90-х годов произошли качественные изменения в подходах к теме. Постепенно ушло в прошлое время «разоблачений», пришла к завершению работа по изучению «белых пятен» советской истории, принцип альтернативности перестал быть главенствующим. Сегодня общество не нуждается в переоценке советского периода. Осталась в прошлом внутренняя необходимость объяснить или оправдать тот период развития, полемизировать на эту тему. Сегодня сформировалось общее понимание, что советский период в развитии нашего государства, насыщенный трагическими событиями и потерями, не исключает национальной гордости за достигнутые результаты в развитии национальной экономики и культуры, на мировой политической арене. И опыт нэпа, его аграрно-продовольственная составляющая важны для извлечения из них поучительных уроков.
Одним из первых обратил внимание на произошедшие изменения «мировоззрения» С.А. Павлюченков. Основной задачей современной историографии стало постижение закономерностей общественного развития. Сам Павлюченков отвергает использование принципа исторических альтернатив для практического применения достижений исторической науки: «Единственное, чем историческая наука может помочь обществу в облегчении судорог его развития, - это не раскладыванием пасьянсов из мифических альтернатив, а упорным исследованием закономерностей, то есть постижением то го, почему случилось так, а не иначе» . Действительно, увлечение в конце 80-х - в 90-е гг. моделированием альтернатив нэповской политики уводило от изучения истинных возможностей и перспектив политики, её преимуществ и недостатков, не позволяя извлечь из аграрно-продовольственной стратегии практических уроков. Эту точку зрения не разделяет И.Б. Орлов: «... обращение к «сослагательному наклонению» расширяет наши представления о прошлом, позволяет оценивать потенциал отдельных лидеров, групп, партий и социальных слоев»2.
По мнению диссертанта, моделирование, выполненное с соблюдением научных принципов, неизбежно приводит к пониманию отсутствия стратегических альтернатив осуществлявшейся экономической политике. Влияние политических факторов не могло быть иным, так как большевики прочно удерживали свои позиции. К тому же правота выбранного курса в их собственных глазах подкреплялась одержанными победами. Хозяйственно-экономическое развитие страны требовало необходимых действий от правительства. Методы и способы решения аграрно-продовольственного и других вопросов, по логике развития, должны были соответствовать политическим и программным установкам. Следуя этой логике, неизбежно приходим к выводу, что состояние и требования развития экономики, преобладающие социально-политические воззрения не оставляли места стратегическим альтернативным путям развития. Последние работы В.П. Дмитренко, внёсшие значительный вклад в разработку теории альтернатив по проблемам нэпа, являют-ся тому подтверждением . Кстати, несколько противореча себе, на это указывает и И.Б. Орлов4. Дмитренко, проводя эту мысль в своих публикациях, приходит к выводу, что нэп был составляющей сложной и противоречивой системы, при которой не могло произойти полного отказа от элементов «военного коммунизма». Одновременное применение «военнокоммунистиче-ских» и рыночных принципов являлось причиной ряда негативных тенденций, особенно в проведении государственной аграрно-продовольственной политики. Диссертант разделяет точку зрения В.П. Дмитренко, что по законам развития сложившейся в начале 1920-х гг. политико-экономической системы нэп неизбежно должен был носить подчиненный и временный характер. При усилении рыночных факторов экономики Советская власть не справлялась с задачами необходимых поставок хлеба в государственные закрома и проведением эффективной ценовой политики. Тогда правительство делало акцент на командно-административные методы. Так было во время кризиса «ножниц цен» и кризиса хлебозаготовок 1925/26 хозяйственного года. В обоих случаях повторялся один алгоритм действий: комплекс мероприятий по снижению государственного контроля и нажима завершался кризисами, а для выхода из них требовалось вмешательство государства. Третий кризис 1927/28 года завершился свёртыванием новой экономической политики. С точки зрения большевистского руководства кризисы нэпа и методы их преодоления подтверждали партийные программные установки развития государства.
В.П. Дмитренко поднимает в своих работах очень важный вопрос: почему за годы нэпа не были созданы условия, которые смогли бы придать политике 1920-х гг. необратимый характер. Современный взгляд на нэп представляет его весьма успешным и перспективным. В аграрной политике удалось добиться стабилизации социального положения крестьянства. Сельскохозяйственное производство восстанавливалось впечатляющими темпами. Уровень жизни населения, и в частности крестьянства, поднимался. Стали восстанавливаться внешнеэкономические связи и развиваться внешнеторговый оборот. Но достижения новой экономической политики чередовались с тяжёлыми кризисами. Решительный отказ от нэпа произошёл после повторившихся друг за другом двух срывов государственных хлебозаготовок.
В условиях послевоенного восстановления разрушенного народного хозяйства кризисы были закономерным явлением, так как вызваны они были «болезнью» роста экономики. Их преодоление сугубо экономическими методами не представлялось возможным из-за низкой товарности производства, острого дефицита промышленной продукции на потребительском рынке, из-за слабости финансовой и денежной системы, плохого состояния и развития путей сообщения, а также из-за отсутствия налаженной торговой сети, слабого аппарата управления и других. Западные страны, оказавшиеся в подобной ситуации после Первой мировой войны, имели возможность преодолевать те же проблемы посредством устойчивых внешнеэкономических связей и внешних заимствований. Советская Россия не была допущена на финансовый рынок, а во внешней торговле она представляла интерес только сельскохозяйственной продукцией и своими сырьевыми ресурсами, производство и добычу которых только предстояло наладить. Но здесь большевистское руководство не желало предоставлять широкие права зарубежным кампаниям, боясь утратить контроль над производством. Самостоятельные усилия в кратчайшие сроки избавиться от разрухи, голода, нехватки промышленных товаров подталкивало к волюнтаристским решениям и как следствие вызывало дисбаланс в восстановлении всех отраслей экономики. Отсюда и скачки цен, возникновение дефицита, аритмия в поставках продовольствия и промтоваров на рынок.
Переход к нэпу: концепция аграрно-продо-вольственной политики и её восприятие в Поволжье
В Саратовской губернии ряд ответственных продработников были взяты губернским ЧК под арест в качестве заложников. 5 апреля Саратовский губпродкомиссар Платонов направил докладную в губком с просьбой повлиять на ЧК . Через неделю вышло распоряжение Саратовского губкома с требованием не допускать впредь травлю продработников, не препятствовать работе и всемерно оказывать им содействие. Но вместе с тем это распоряжение имело указание усилить контроль за их деятельностью. В условиях новой экономической политики на продорганы возлагается трудная и ответственная работа. Поэтому наряду с поддержкой необходим и контроль. «Крестьянин смотрит на преступление отдельного представителя Советской власти с точки зрения преступления всей системы»2.
Приказы на места по реализации новой продовольственной политики содержали в себе противоречивые требования, оговаривая те или иные действия ограничительными мерами, пытаясь охватить сложную ситуацию и учитывая низкие профессиональные качества многих работников на местах. Например, из Аткарского уезда Саратовской губернии в одно и тоже время поступали противоречивые сведения о разграблении общественных амбаров и о том, что восстаний и волнений не было. «Работа по вывозу хлеба улучшилась в связи с командированием хороших работников и натурпремирова-нием: овсом, смазочными материалами. В связи с прошедшими дождями большинство крестьян приступило к посеву проса» . В этой противоречивой информации заложено всё: быстрое кардинальное изменение настроений крестьянства из-за случившихся положительных или отрицательных событий; различное положение (политическое, экономическое, криминальная об становка) в разных волостях и сёлах, искажение реальной ситуации информаторами. Понимая это, губернские руководители пытаются в той или иной степени всё учесть в издаваемых директивах. Но тогда остаётся больше места в приказах для двусмысленностей, что снижает их эффективность и создаёт дополнительные условия для злоупотреблений. При анализе той ситуации необходимо понимать, что эта проблема носила объективный характер. Она неотъемлемый атрибут переломного момента в жизни общества.
Крестьянство положительно воспринимало перемены в аграрно-продовольственной политике государства, организацию поставок хозяйствам семян, либерализацию взысканий за невыполнение налоговых требований. Например, Самарский ГИК 13 апреля постановил амнистировать крестьян, отбывающих наказание за невыполнение хлебной развёрстки1. Но одновременно крестьяне выражали сильное недовольство взысканиями по развёрсточным требованиям предыдущей политики. Противоречия здесь никакого нет. Просто не было смысла держать крестьян в заключении, цель заключалось в том, чтобы наладить сбор налогов и побудить крестьян засевать поля. Кстати, одновременно с постановлением об амнистии неплательщиков Самарский ГИК постановил амнистировать крестьян, арестованных за самого новарение «в связи с приближающейся весенней посевной кампанией» .
Особенно сильное недовольство по отношению к власти возбуждал го-лод, от которого страдало большинство крестьян в Поволжье . Что же касается задачи изменения кадрового состава местной исполнительной власти с целью повышения профессионализма, то в губерниях за несколько месяцев, с апреля по август, ситуация только ухудшилась. Типичным был доклад из Еланской волости в Саратовский губком в конце июня 1921 г., что «советская работа никуда не годится, состав волисполкомов и сельсоветов, даже председатели ВИКов... не имеют ни административных, ни организаторских спо собностей» . Служащие и технические работники «от голодовки разбегаются, а оставшиеся заняты поиском хлеба» . В свою очередь от местных партработников поступала масса заявлений (чаще всего устных), как свидетельствуют доклады чрезвычайных троек, что командированные на места для усиления работы представители укомов и уисполкомов «лишь гастролируют, снабжаются продуктами и возвращаются ничего не сделав, с одной лишь регистрацией в мандате»3.
Совнарком требовал выполнения в первую очередь федеральных планов, но и губернские не отменялись и не корректировались. В частности, в упомянутом требовании Ленина к Саратовской губернии выполнить поставки семян картофеля в связи с «катастрофическим положением в важнейших столичных и промышленных районах» преследуется цель не допустить волнений на почве разрухи сельского хозяйства и голода в районах, прилегающих к столице и в самой Москве. Подобные приказы показывают, что в тех условиях правительство занималось «латанием дыр», предписывая направлять семена и продовольствие в районы, где ситуация наиболее обострилась. А через некоторое время требует поставок туда, откуда недавно вывозили.
Безапелляционные требования поставок картофеля до середины апреля можно оправдать тем, что в хлебном Поволжье это не стратегический продукт и виды на новый урожай ещё не известны. Гораздо тяжелее стало в мае, когда поступили телеграммы ЦК с предписанием Саратовскому губпродкому «в порядке боевого задания вне всякого плана в десятидневный срок отпустить»5 соответствующим организациям указанное количество хлеба. Хотя тогда уже было ясно, что в Поволжье наступила сильная засуха и надежд на урожай нет.
Подъём сельского хозяйства и развитие агропродовольственного рынка на основе НЭПА
Промышленность за прошедший период нэповской политики к осени 1922 г. несколько восстановилась, приобрела новые финансовые возможности, адаптировалась к рыночным условиям закупки хлеба по свободным ценам. В информационном отчете Пензенского губкома за сентябрь 1922 г., направленном в ЦК РКП(б), сказано: «За отчётный месяц... состояние губернии в экономическом отношении заметно улучшилось в сравнении с предыдущим периодом в силу успешной реализации урожая. ...Даже уезды, до сего времени голодающие Городищенский, Краснослободский и частью Наров-чатский, что называется, воспрянули духом в экономическом отношении. В связи с этим повысился коэффициент производительности промышленности (курсив наш. -А.В.) Пензенской губернии»1.
Однако только начавшая восстановление экономика и возрождающийся агропродовольственный рынок не способны были поддерживать стабильный товарооборот и устойчивые цены на хлеб. На хлебном рынке быстрый рост цен сменился значительным снижением. Если в сентябре спрос превышал предложение, то в октябре складывается обратная ситуация. Крестьянин, убедившийся в своих правах свободно распоряжаться товарными излишками своего производства и привлеченный высокими ценами на хлеб стал быстро увеличивать его поставки на рынок. Одновременно происходил спад ажиотажной потребительской активности. Руководство страны понимало, что рост цен на хлеб носит спекулятивный и неустойчивый характер, что высокая потребительская активность, «подогретая» эмоциональным восприятием от полученных возможностей заготовки продовольствия, не могла быть продолжительной. В результате превышения предложения над спросом и после дующего чрезмерного снижения цен на продовольствие оказалась неизбежной проблема падения товарооборота между городом и деревней. Падения цен на хлеб нельзя было допустить. Иначе под угрозой оказывалась реализация плана восстановления сельского хозяйства и развития товарооборота.
Советское правительство оперативно отреагировало на данное явление, приняло решение, не выходящее за рамки рыночного регулирования. Совет труда и обороны (СТО) 17 ноября 1922 г. издал постановление с указанием местным исполнительным властям отменить предельные закупочные цены и всевозможные ограничения свободной торговли хлебом . Но в том же постановлении СТО указал, что «в некоторых случаях, при наличии ненормального и не соответствующего объективным условиям данного района роста цен, вызванного усиленной и неорганизованной скупкой хлеба частными, государственными и кооперативными заготовителями, местные совещания по реализации урожая при ЭКОСО (экономических совещаниях) могут в виде временной меры устанавливать предельные цены на хлеб с согласия комис-сии особоуполномоченного СТО» .
Осенью 1922 г. понятия спроса и предложения, как главных составляющих механизма ценообразования, носили ещё условный характер. Ещё никакого достаточного предложения продовольствия после сильного падения сельскохозяйственного производства в течение нескольких лет быть не могло даже после первого хорошего урожая. Спрос также был ограничен по причине глубокого кризиса промышленного производства, транспорта и путей сообщения, финансовой системы, крайне низкой покупательной способности промышленного и городского населения. Установление баланса спроса и предложения, вследствие чего ценообразование на хлебном рынке приобретало устойчивый характер и приемлемый для всех его участников уровень, не следовало воспринимать буквально, как при здоровой, динамично развивающейся экономике. Ибо народное хозяйство осенью 1922 г. было ещё далеко от своего восстановления и полноценного развития. Поэтому соотношение спроса и предложения на агропродовольственном рынке определялось не экономическими категориями товарного избытка, ростом предложений и расширением ассортимента, качества, снижения себестоимости и др. Это был компромисс, когда небольшое предложение сельскохозяйственной продукции крестьянином на рынке соотносилось с низкими возможностями потребителя. Отложенный спрос на продовольствие менял ситуацию в одночасье. Несколько большее предложение или высокие цены создавали иллюзию избытка, а новые покупательные возможности моментально инициировали рост потребления. Снятие ограничений на рост цен моментально могло обернуться резким скачком стоимости хлеба. Советское правительство в 1922 г., понимая существующее положение на продовольственном рынке, предусмотрело ограничение свободы ценообразования. Однако оно не стремилось к абсолютному ценовому балансу: ограничивая колебания цен на продовольственном рынке, стремилось к сдерживанию их роста, применял командно-административные меры с целью быстрого подавления роста цен.
Советское правительство с момента утверждения нэпа обратило внимание на проблему большой нехватки специалистов по сельскому хозяйству. Во время засухи и голода в 1921 г. уже поднимался вопрос о подготовке кадров, поставлена задача донести необходимые агротехнические знания до крестьян. В начале декабря 1921 г. ЦК РКП(б) направляет в хлебопроизводящие губернии циркуляр и публикует в печати письмо с подробным объяснением необходимости такой работы1. НКЗемледелия ведёт активную работу совместно с другими наркоматами по организации поставок тракторов и запчастей к ним, об открытии курсов по электрификации сельского хозяйства
Продовольственный аспект советской аграрной политики в условиях свёртывания нэпа (1928 - 1929 гг.)
Социальные проблемы в деревне назрели ещё накануне Первой русской революции, но тогда мишенью для возмущённых крестьян был помещик. В результате событий 1917 - 1920 гг. непреодолённый дефицит сельскохозяйственных угодий и пашенных земель в европейской части страны, рыночная конкуренция и возможность эксплуатации наёмного труда в условиях нэпа главной целью социального недовольства сделали кулака.
В замкнутом сельском обществе, где внутреннее взаимодействие и соприкосновение социума гораздо выше, чем в городе, намного острее ощущается имущественная дифференциация и хозяйственное подавление конкурентов. Засилье нескольких зажиточных дворов придавало им значение основного работодателя, кредитора и местной политической силы, способной организовать коллективное противодействие государственным хозяйственно-экономическим и политическим инициативам. Основным действенным оружием крестьянина являлось манипулирование поставками хлеба государству и на рынок. В этом случае насущная задача и обязанность государства - организовать и обеспечить собственный контроль над запасами продовольствия и его поставками.
Кроме управления поставками хлеба, государство должно было решать социальные задачи общества по поддержке и трудоустройству малоимущих (терминология, не присущая нэповской эпохе, но она подчеркивает, что советское правительство своими способами решало традиционные социальные задачи, стоявшие и перед другими странами, и не менее актуальные для современного развития нашего общества). Советское государство не могло позволить расти количеству безработных и безземельных в деревне. Город ещё не мог принимать новые рабочие руки, а в деревне нарастание люмпенизированных масс грозило многочисленными погромами и разрушениями благополучных сильных хозяйств, что породило бы сильную волну недовольства властью и кризисные явления в продовольственной политике. Исходя из такой постановки вопроса, конечно же поддержка бедняцких хозяйств была необходима. В этой связи использование советским правительством прогрессивного налогообложения не представляется одиозным.
Налоговая нагрузка на 3 категории хозяйств - кулацких, зажиточных и крепких середняцких хозяйств в 1925 г. была одинаковой - 35 рублей. В предвоенные годы царское правительство применяло более гибкую систему. Наиболее мощные хозяйства платили 30 руб., зажиточные - 10-25 руб., а средние - 20 рублей. Бедняцкие хозяйства вносили 7 руб., тогда как в 1925 г. - всего 4 рубля1. И.И. Климин для большей убедительности вывел среднюю сумму налога, и получилось, что в 1909 - 1913 гг. крестьяне в среднем пла-тили 17,5 руб., а в середине 1920-х гг. - 27,1 рубля . Но такое исчисление в данном случае мало оправдано. Необходимо учитывать количество хозяйств, принадлежащих к той или иной категории. Известно, что бедняцкие дворы составляли около половины всех крестьянских хозяйств. Поэтому налоговые льготы и освобождение от налога данной категории, что применяло советское правительство, в арифметической прогрессии увеличивало нагрузку на более крепких крестьян.
Избранный Советским государством подход был оправдан в целях роста сельскохозяйственного производства, расширения товарных возможностей всех категорий крестьянских хозяйств и регулирования роста доходов. Последнее было необходимо, чтобы не допустить чрезмерного имущественного расслоения в крестьянской среде, что разрушающе действует на социальную жизнь и хозяйственное развитие деревни. Подтверждением тому служит и опыт аграрной политики второй половины 1980-х - 1990-х гг., когда была предпринята попытка взять на вооружение нэповские принципы рыночного стимулирования и регулирования хозяйственно-экономической деятельности в сельском хозяйстве, а практика 1920-х гг. государственного регулирования социальной составляющей жизнедеятельности была отвергнута. В результате современное российское общество переживает процесс быстрого разложения и деградации сельского социума и массовой миграции населения в город. За последние полтора - два десятилетия вымерло более десяти тысяч сёл и деревень. Одной из главных причин является многократное различие в доходах крепких фермеров и руководителей хозяйств различных форм собственности, с одной стороны, и рядовых тружеников - с другой.
Советское правительство, осуществляя нэповскую аграрно-продовольственную политику, не допустило социального кризиса и в целом снизило налоговую нагрузку на крестьянский двор к концу восстановительного периода (середина 1920-х гг.) до уровня предвоенных лет. Н.Д. Кондратьев, учёный-экономист с мировым именем, специалист по аграрной проблематике подсчитал, что в 1925/26 г. налоги с крестьянина составляли 9,8 % относительно условно-чистого дохода, а в 1912 г. - 15,2 %\ Более высокую доходность хозяйств и более высокий процент налоговых отчислений в предвоенные годы, сравнивая с меньшей доходностью и пониженным процентом совокупного налога в середине 1920-х гг., получим сопоставимую налоговую нагрузку на крестьянский двор.
Достижения в налогообложении сельского хозяйства в значительной степени обеспечивали успешные результаты нэповской аграрно-продовольственной политики. В короткие сроки сельское хозяйство и экономику в целом удалось вывести из кризиса и достичь предвоенных показателей, наиболее успешного периода в истории развития сельского хозяйства и агропродовольственного рынка. Пропорционально пониженные процентные ставки налогов относительно доходности производства свидетельствуют об определённой гибкости советского правительства в реализации своей аграр-но-продовольственной политики в 1920-е годы.
