Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Свобода совести: проблема теоретического осмысления 14
1. Формирование основных понятий 14
2. Историография проблемы: дискуссионные вопросы 29
3. Синтез теоретических вопросов становления и развития свободы совести 45
Глава II. Изменение общественной ситуации на Кубани: свобода совести и диссидентство 55
1. Свобода совести в новых исторических условиях 55
2. Формы и методы административного пресечения инакомыслия 87
Заключение 156
Список использованных источников и литературы 160
Приложение 172
- Формирование основных понятий
- Синтез теоретических вопросов становления и развития свободы совести
- Свобода совести в новых исторических условиях
- Формы и методы административного пресечения инакомыслия
Формирование основных понятий
Понятие «свобода совести» складывалось на протяжении веков и неоднократно пересматривалось современниками своих эпох. Его современное понимание еще не достигло стадии законченного оформления. Это вызывает у исследователей свободы совести большие затруднения. Поэтому, перед тем как преступить к историческому рассмотрению проблемы свободы совести в общественной жизни Кубани, необходимо провести исторический анализ формирования этого понятия на протяжении столетий и, обобщив накопленный историографией опыт, прийти к пониманию, которое будет использоваться в диссертационном исследовании.
Для того чтобы точнее разобраться в рассматриваемом понятии, необходимо рассмотреть прежде понятие «совесть» из которого вытекает «свобода совести». Совесть — это возможность нравственной оценки сознанием человека содержания и последствий собственных и чужих поступков. Принципиальным для человека, способного к такой оценке, является та совокупность нравственных ценностей, которая позволяет ему сделать эту оценку максимально осознанной. Иными словами, проблема «обретения» человеком совести зависит от наличия у него системы нравственных ценностей, заключающихся в приверженности какому-либо учению или совокупности собственных нравственных принципов или взглядов1. Отсюда видно/что свобода совести предполагает сфор-мированность внутриличностной структуры свободного выбора в ситуациях, сопряженных с отторжением чисто внешних стереотипов поведения2. Поэтому кажется справедливым заключение, что свобода совести человека — «это центральный, стержневой принцип, на котором покоятся не только его права и свободы, но и его общественная безопасность и уважение к его личности»3. Право на свободу совести предполагает признание и обеспечение автономности, суверенности человека. Поэтому человек с сильно развитой совестью верен своим убеждениям. Он оказывается сильнее обстоятельств, характеризуется надежностью как в повседневной, так и в экстремальных ситуациях4.
Лозунг свободы совести всегда был неотъемлемым требованием передовых людей во всех странах мира и всех прогрессивных движений в истории общества5. Рассмотрим же, как складывалось представление о свободе совести. В Древнем мире общественные интересы доминировали над личностными, что проявлялось в виде нетерпимости к нововведениям и к нарушителям существующих традиций. Появление новых мировоззренческих идей, затрагивающих даже лишь часть традиций, представляло собой опасность для всего их комплекса, вызывало негативную реакцию со стороны властных структур, которая проявлялась в виде насилия и нетерпимости к инакомыслию6.
Истоки свободы обычно ищут в древнегреческих городах-государствах и Римской республике. Однако выраженный политический аспект концепции свободы в античном мире резко контрастирует с современными взглядами, делающими упор на свободу личности от политического контроля и вмешательства. В Греко-римском мире личностная свобода проявления убеждений и свобода религиозных культов зависели от действующих законов и традиций, ориентированных на государственные приоритеты. Для грека свобода представлялась вполне совместимой с властью общества над личностью, если это власть, осуществляется в соответствии с законом, а не по воле деспота.
Резкое разграничение между политикой и личной свободой совершило лишь христианство. В христианском миропонимании свобода — это свобода воли. Такое понимание свободы было крайне важным, так как оно связывало свободу с отдельной личностью, ее совестью, духом. А развитие противоречий между личностным и общественным порождало толкование закона как «естественного права». Эта концепция сыграла важную роль в деле утверждения светского понимания свободы совести в буржуазном государстве. Религиозная и светская оппозиция насилию и нетерпимости, по существу, вылились в борьбу за свободу совести, свободу вероисповедания, которая привела к формированию требований демократических прав и свобод, как ценностей буржуазного общества.
Рассматриваемый нами регион — Кубань специфичен в религиозном отношении, так как является полирелигиозным. Большая часть его коренного населения отождествляет себя с исламом. Поэтому необходимо оговорить особенности понимания свободы совести с точки зрения этой религии. Как пишет Г. М. Керимов: «С самого начала ислам не был отделен от политики и государства. В основе исламской доктрины лежит идея единства духовной и светской власти, религии и государства» . Это как раз предопределило особенности понимания свободы совести в исламе. Оно напоминает понимание свободы в греко-римском мире, где свобода проявления убеждений и свобода религиозных культов зависели от традиций, ориентированных на государственные приоритеты, интересы общества. Однако не следует абсолютизировать противопоставление христианского понимания — самостоятельность личности в государстве и исламского понимания — жизнь для общества. Начиная с IV века христианство, изменившее своим первоначальным устоям, сближалось с государством подобно исламу, и не меньше последнего.
Примером такого сближения на Руси является Соборное Уложение 1649 года. Историки права отмечают, что это Уложение явилось первым светским законодательным памятником на Руси, в котором получили разработку преступления против церкви, которые приравнивались к уголовным преступлениям политического характера, и наказывались казнью через сожжение. На особую актуальность тогда этих статей указывает то, что Уложение с них и начиналось. Первая статья первой главы показывает, что царская власть брала под защиту закона православное вероучение. Емкая формулировка позволяла подвести под нее любое враждебное церкви религиозное и общественное движение. Примечательно, что текст закона о богохулении сохранился почти в тех же словах, как и в Уложении, до второй половины XIX века2.
Исходя из этого исламское и, претерпевшее изменение, христианское понимания свободы совести имеют больше общего, чем разницы во взглядах. Вместе с тем следует подчеркнуть, что подлинную свободу совести искали не ортодоксальные христианские церкви, а религиозные диссиденты, опирающееся в большинстве случаев на раннехристианские принципы отделенности от мира.
В XVI—XVII веках идея естественного права получила оформление в государственных нормативных документах. Таким примером может быть Декларация независимости США, провозгласившая, что «все люди сотворены равными и все они одарены своим Создателем некоторыми неотчуждаемыми правами, к числу которых принадлежат: жизнь, свобода и стремление к счастью»1. Д. Медисон показал первостепенность поступков человека в согласии со своей совестью по отношению к обществу, интересы которого для человека второстепенны.2 И. Кант, теоретически рассматривая проблемы современного ему мира, не мог пройти мимо вопроса свободы человека и свободы его совести. И. Кант решительно встал на сторону свободы, выступая против истолкования чело века как пассивного создания природы или общества. Значение размышлений Канта состоит в том, что он привлек внимание к свободной личности, к сфере ценностей и культуре как выражению гуманистического предназначения человека. В трактате «Религия в пределах только разума» И. Кант выделяет единство нравственного и религиозного, а последующий вывод, что недопустимо лишать жизни человека за религиозную веру, имеет не только историческое, но и современное значение, распространяясь на сферу свободы мысли и совести. Игнорирование этого гуманистического начала ведет к атрофии социальной свободы, а при возведении в ранг государственной политики приводит к ущемлению свободы мысли и совести не только отдельных граждан, но и целого народа, как это произошло в СССР1.
Актуальное значение имеет разработанное И. Кантом понятие «условия свободы», в которое прежде необходимо ввести общество, чтобы они научились пользоваться свободой. Кант подчеркнул, что ограничение свободы допускает несправедливость, задав своим читателям вопрос: «Конечно, гораздо спокойнее господствовать в государстве, в доме, в церкви... Но справедливее ли?»2. Ответ на этот вопрос прозвучал в сочинениях другого выдающегося немецкого мыслителя — Г. Ф. Гегеля.
Синтез теоретических вопросов становления и развития свободы совести
Перед исследователями истории развития свободы совести в России всегда возникает вопрос: почему в современном мире в некоторых государствах свобода совести снискала поддержку общества, а в других ущемляется и подвергается нападкам? Какое место в этом процессе занимает сегодня Россия? Можно ли решить этот вопрос здесь, а если возможно, то что этому препятствует?
Анализ положения свободы совести на разных временных отрезках истории в разных типах государственного устройства должен помочь систематизировать и обобщить общие тенденции, которые мешали или наоборот способствовали продвижению этого основополагающего ныне права, а также ответить на вопрос о причине замедления продвижения этого права в современной России. Известно, что в результате сравнения выявляются общие черты, свойственные нескольким исследуемым объектам, а выявление общего, является ступенью на пути к познанию закономерностей и законов. Для сравнительной характеристики были выбраны исторические общества разных цивилизаций с развитым государственным устройством, в которых вопрос свободы совести занимал видное место. Это Древний Вавилон периода правления Навуходоносора и завоевания его Мидоперсией, Рим периода раннего христианства, Германия периода реформации и преддверия второй мировой войны, США XX века, Россия конца XIX века, Советская и современная.
Сравнительная характеристика показала, что реализация свободы совести не всегда зависит от формы государственного устройства. Например, в восточной деспотии Кира — правителя Мидоперсии, покорившем Вавилон, можно было найти свободу вероисповедания, как об этом повествует Библия (Ездра 1:1—11; 6:3—5) и Иосиф Флавий (Древности XI, 4). Однако чаще свобода совести была все же возможна там, где формировалось правовое государство, которое вырабатывало правовую систему, не только декларирующую, но и реально отстаивающую это право.
Сравнительная характеристика так же помогла ответить на вопрос: Почему свобода совести, как правило, вызывала антипатию в независимости от выбранной формы государственного устройства? Как правило, древние государства поддерживали центральную идею, которая способствовала единению общества, будь это философское учение или центральный религиозный культ. Д. Э. Вуд выразил это так: «На протяжении почти всей истории человечества религия была основой идентичности племени, нации, общины, и эта религиозная идентичность была основой отделения наци, племени, общины от мира в целом»1. А один из основоположников религиоведения М. Мюллер в своем «Введении в науку о религии» наглядно показал значимость выбранной народом единой идеи (для древности это религия) в объединении народа или даже нескольких народов, вплоть до создания им государственности. Он писал: «Язык и религия создают народ, при этом религия является даже более могущественным фактором, чем язык»2. Доказывая свое утверждение, он адресует своих читателей к истории Древней Греции3.
Пример античной Греции хорошо иллюстрирует, что для народов, в которых язык не исполняет роль связующего элемента, таковым становится религия. Однако на этом его доказательства не исчерпываются. Чтобы показать, что религия в большей степени чем язык составляет основу народности, М. Мюллер обращается к истории евреев: «Язык евреев отличается от языков финикийцев, маовитов и других соседних племен гораздо меньше, чем различаются между собой греческие диалекты. Но культ Иеговы сделал евреев особенным народом, народом Иеговы, отделенным благодаря их Богу, а не языку от народа Хамоса (маовитов) и от поклонников Ваала и Астарты. Именно их вера в Иегову превратила кочевые племена Израиля в народ»1.
Продолжая развивать эту мысль, Мюллер цитирует Гегеля, который в «Философии истории» писал: «...Представление о Боге составляет общую основу народа. (...) Поэтому природа государства и его конституция таковы же, как и природа религии; государство действительно произошло из религии»2. Показывая, как религия глубоко проникает во все сферы жизни общества, контролируя правовые и все социальные институты, Макс Мюллер пишет: «Древнее право черпает свой авторитет, свою силу, свою жизнь из религии. (...) В древние времена религия... лежала в основе и поддерживала житейские отношения и все социальные институты»3.
Из вышесказанного видно, что выбранная народом центральная идея или религия не только участвовала в формировании народа, но и способствовала его единству на протяжении многих столетий, сдерживая факторы вызывающие распад создавшейся общности. Тем более, этот принцип работал в государствах являющихся многонациональными и полирелигиозными, а, как известно обществом с общими интересами (в том числе духовными) легче управлять. Однако действенная свобода совести в таком государстве могла привести к его распаду. Помимо этого, часто государство не желало вникнуть в сущность альтернативных движений, найти в них «ценное зерно», приуменьшая их роль в обществе (Рим и ранние христиане), а также боясь потерять опору в лице традиционно настроенного населения, дестабилизировав общество с его укладами и сформировавшимися взглядами, ценностями.
Рост числа инакомыслящих, бескомпромиссная целеустремленность людей желающих изменений в обществе, часто выражавшаяся в нонконформизме, нежелании синкретизма и несогласии с экуменизмом служили поводом к обострению противостояния инакомыслящих и государства. Инакомыслящие заметно выделяются в обществе. Как правило, враждебность к ним определяется не сущностью их представлений, а положением чужаков, отрицающих традиционные идеологии, культы, верования. Инакомыслящие, отвергнутые обществом, становились изгоями, «сумасшедшими», «еретиками» (ранние христиане, Я. Гус, Л. Н. Толстой, А. Д. Сахаров).
Следующий вопрос, который был поставлен: Кто же выступал в лице инициатора гонений на свободу совести и поддерживал консервативные настроения в этой сфере права? Ответ мы можем найти в словах Л. Н. Толстого, который показал как в общество проникает и через кого воздействует дух усыпляющий свободу совести, свободу выбора, свободу мысли и действия: «Опомнитесь, братья, не слушайте вы ни тех злодеев, которые с детства заражают вас дьявольским, противным добру и истине, духом патриотизма, нужным только для того, чтобы лишить вас и вашего имущества, и вашей свободы, и вашего человеческого достоинства [по-видимому, здесь автор говорит о педагогах, с детства внедряющих в сознание детей эти нормы. Нужно вспомнить, что сам Толстой был прекрасным педагогом и поэтому методы обучения были для него совсем небезразличны — Г. Г.], ни тех старых обманщиков, которые проповедуют войну во имя бога, ими выдуманного, жестокого и мстительного и извращенного ими лживого христианства [речь идет о государственной религии, активно вмешивающейся в политику и войны — Г. Г.], ни еще менее этих новых саддукеев, которые во имя науки и просвещения, желая только продолжения существующего порядка, собираются на собрания, пишут книги и говорят речи, обещая устроить добрую и мирную жизнь людям без их усилия [речь идет о деятелях науки, которые играли в пользу государственной машины и своих привилегий, предпочитая их выше подлинной науки, с ее нравственными принципами и стремлением к истине — Г. Г.]. Не верьте им. Верьте одному своему чувству, говорящему вам, что вы не животные и не рабы, а люди свободные, ответственные за свои поступки и потому не могущие быть убийцами, ни по своей воле, ни по воле распорядителей, живущих этими убийствами [о монархах и государственных чиновниках — Г. Г.]»1.
Итак, инициаторами гонений на свободу совести и виновниками «замораживания» этого права в обществе выступали те, кто был в этом заинтересован: государственные чиновники, внедрявшие в общество единую идеологию, дабы им было легче управлять, духовенство, поддерживающее их в этом, и инструменты в их руках — представители науки и система образования.
Сравнительная характеристика позволила ответить и на следующие вопросы: Как ущемляется право на свободу совести? В чем это проявляется? Государство обязывает вопреки совести граждан придерживаться центральной идеологии, поклоняться и почитать общепринятые в нем ценности (истукан в Древнем Вавилоне, государственный религиозный культ в Древнем Риме, государственная идеология в Советской России), запрещая, тем самым, поступать по своей совести: встречаться с единомышленниками, поклоняться Богу как говорит совесть, санкционирует опубликование ложной информации и массовые облавы на инакомыслящих, вплоть до избиений, ссылки и казни. Чтобы заручится поддержкой общества организуются различные съезды, церковные соборы, сходы граждан с целью публичного осуждения «неверных», «еретиков», диссидентов.
Свобода совести в новых исторических условиях
В Советском Союзе существовал один из самых продолжительных и жестоких тоталитарных политических режимов. В советском обществе поведение людей было ограничено жесткими рамками и направлялось сверху, насилие и контроль являлись всеобщими, не имеющими границ Политическую власть сосредоточила в своих руках единственная массовая партия, господствовала идеология, основное содержание которой определялось сверху.
Правящей номенклатуре нужны были не активность, инициатива граждан, а всеобщее одобрение и послушание. Поэтому любое инакомыслие, тем более протест, преследовались и наказывались. Человек в таком обществе не мог быть свободным, если он и принимал участие в выборах, то не имел реального выбора, а если участвовал во всенародных обсуждениях, только не в принятии решений. Общественным мнением интересовались, но формально, его даже изучали, но не для того, чтобы следовать ему, а чтобы сформировать в том направлении, которое укажет партия.
При отсутствии оппозиции, плюрализма мнений навязывались единомыслие и единообразие1. Французский исследователь Р. Арон, давая характеристику одного из признаков тоталитаризма, в 1965 году обращал внимание на превращение при нем любой деятельности в разновидность государственной и подвластной идеологическим догматам. Причем любое отклонение от установленных норм сразу же становилось идеологической ересью. В результате — наблюдалась «политизация, идеологизация, всех возможных прегрешений отдельного человека и, как заключительный аккорд, террор, одновременно политический и идеологический»1.
Анализируя основные законодательные акты Советского государства, посвященные правам человека и их применение, Р. Арон показал, что теоретически у всех управляемых есть основные права: свобода слова, печати, собраний. Личность священна, жилище неприкосновенно, гарантируется соблюдение всех официально провозглашаемых свобод. «Однако при реализации прав есть два ограничения. Первое определяет сама Конституция: права могут реализовываться "в соответствии с интересами трудящихся". Весь вопрос в том, кто определяет эти интересы. Второе ограничение... — необязательность подчинения министерства внутренних дел и полиции юридическим правилам и Конституции»2.
Исследование исторических источников советского периода, позволяет говорить об их специфике — тотальной идеологизации. Хорошо налаженная в СССР агитационно-пропагандистская работа ловко придавала желательный смысл любому факту, освещая его с самой выгодной для режима стороны. Рождались не просто идеологические штампы и мифы, а система методов, приемов, условий, при которых теоретически, морально обосновывались любое действие, факт и вообще все, что угодно, в любом необходимом направлении, качестве и окраске3. Одной из главных составляющих, деформировавшей духовную жизнь, была манипуляция общественным сознанием. А манипулирование сознанием общества и тотальный контроль над ним — явления неразрывные. Это была сознательная, планомерно осуществляемая политика, которая последовательно и жестоко направляла духовное развитие общества по некоей заданной схеме. Манипуляция общественным сознанием приобрела огромный размах. Взгляды и мнения людей представляли собой противоестественный компромисс между официальными установками и тем, о чем думал, размышлял человек, о чем говорил с близкими или с друзьями. Всякое инакомыслие каралось под тем или иным предлогом.
В 50-е годы — период «развернутого строительства коммунизма», неоднократно упоминалось об объединительной роли социализма. Говорилось, что «социализм преодолевает противоречия между обществом, государством и личностью, обеспечивает гармоничное их сочетание»1. Однако это оставалось только словами. На самом деле, страну раздирали внутренние противоречия, которые возникали между государством и обществом, обществом и личностью. От взрыва, накопленных противоречий его спасало только тоталитарное господство над своими гражданами, которое силой навязывало свои законы, свою прав ДУ В монографиях 1970-х годов, посвященных свободе совести часто выдвигались смелые утверждения о близком и неминуемом падении религии в социалистических странах, как например: «Социализм подорвал корни религии. Социализм является той общественно-экономической формацией при которой религии суждено погибнуть»2. В отчетном докладе XXIV съезду КПСС Л. И. Брежнев говорил: «Новый облик советского человека, его коммунистическая мораль и мировоззрение утверждаются в постоянной, бескомпромиссной борьбе с пережитками прошлого: борьба с тем, что мы называем пережитками прошлого в сознании и поступках людей, — это дело, которое требует к себе постоянного внимания партии, всех сознательных передовых сил нашего общества»1. И такая борьба была, и постоянное внимание к инакомыслящим тоже было. Ведь в любом обществе всегда есть не только одобряющие официально проводимую политику, индифферентные, конформисты, но и несогласные, инакомыслящие, выступающие против господствующей идеологии, существующей политической системы, религии, образа жизни1.
Для того чтобы рассмотреть проблему свободы совести в общественной жизни Кубани необходимо разработать региональную периодизацию, которая поможет провести анализ исторических фактов, расположив их в проблемно-хронологическом порядке. Основным критерием периодизации мы прелагаем взять активность государственного аппарата в противостоянии инакомыслящим и новые подходы, которые использовало государство в усмирении последних. Другими словами интенсивность, сила или пики в таком противостоянии особенно заметны. Как правило, каждая волна преследования или период имели свои отличительные особенности, как в методах применяемых государством, так и в ответах на них инакомыслящих граждан. Соответственно в начале каждого периода противостояния мы, как правило, находим новую волну гонений со стороны государства и соответствующий ответ на нее со стороны инакомыслящих. Всплески такого противостояния ясно прослеживаются по документам из таких архивов как ГАРФ, ГАКК, НАРА и ХДНИ-НАРА, из полевого материала, и других используемых в диссертационном исследовании источников.
В результате чего стало возможным выделить 6 условных периодов:
1-й период — 1965—1969 годы (реформа государственно-церковных отношений и поселение инакомыслящих граждан на Кубани);
2-й период — 1970, 1971 годы (подготовка командно-административной системы к нанесению удара по диссидентству);
3-й период — 1972—1975 годы (борьба с религиозным диссидентством);
4-й период — 1976—1979 годы (продуманное нападение на инакомыслящих);
5-й период — 1980—1986 годы (попытка дискредитации религиозных инакомыслящих перед общественностью и атеистическое воспитание молодежи); 6-й период — 1987—1990 годы (на пороге реальной свободы совести)2.
После составления региональной периодизации автор обратился к существующим периодизациям диссидентского (правозащитного) движения в СССР для того чтобы сравнить их с выработанной. Были рассмотрены периодизации разработанные Л. М. Алексеевой3 (периодизация истории инакомыслия в СССР) и Ю. Ф. Лукиным4 (периодизация истории сопротивления тоталитаризму в СССР). Сравнение периодизаций выявило их несомненное сходство, что, конечно, не было случайным (См. Приложение 1. Синхронизационная схема периодизаций). Так в периодизации истории сопротивления тоталитаризму в СССР, 1-й период — 1965—1972 годы (становление); 2-й период — 1973—1974 годы (кризисом диссидентского движения); 3-й период — 1974—1975 годы (преодоление, возобновление выпусков ХТС); 4-й период — 1976—-1981 годы (Хельсинкский период). Сходство периодизаций указывает на общие, как для центральных регионов СССР так и периферии, тенденции в противостоянии и доказывает неслучайность выделения этих периодов.
Формы и методы административного пресечения инакомыслия
4 ноября 1970 года был создан Комитет прав человека, в который вошли Сахаров, Чалидзе, Твердохлебов. По подсчетам А. Д. Сахарова, в СССР находилось от 2 до 10 тыс. политических заключенных, не считая сидящих в тюрьмах по религиозным мотивам1. С 11 ноября Голос Америки, Би-би-си и Немецкая волна посвятили несколько передач созданному в СССР комитету. Однако в нашей стране преобладало мнение 0 том, что политика прав человека в мире, которую проводили на Западе, была лишь средством для достижения национальных интересов США. Это распространенное в советской историографии мнение, сегодня ставится под сомнение2.
Позднее Сахаров писал: «Задачи защиты свободы религии и прав верующих в СССР чрезвычайно актуальны и важны. Они занимают одно из центральных мест во всей проблеме прав человека как часть общей борьбы за свободу убеждений в тоталитарном государстве и благодаря массовому и нередко исключительно жестокому характеру религиозных преследований, на раннем этапе советской власти направленных против всех Церквей, сейчас в основном против тех из них, которые в том или ином смысле проявляют нонконформизм (но при этом все церкви находятся в очень стесненном положении). До 1971 года я очень мало знал об этих проблемах. Они заняли определенное место в работе Комитета, в особенности благодаря Шафаревичу, написавшему большой и хорошо аргументированный доклад о юридическом положении религии в СССР. ... Я понял всю трагическую остроту и одновременно сложность этих проблем, их массовость и человеческую глубину. Они заняли большое место в моей дальнейшей деятельности. ... Я подхожу к религиозной свободе как части общей свободы убеждений»1.
Из этих слов видно, что вопросы противостояния советского государства религиозным инакомыслящим были особенно важными в рассмотрении всего спектра прав человека в СССР. Помимо этого А. Д. Сахаров выделил группу религиозных диссидентов проявлявших нонконформизм. Государство особенно интересовалось этими общинами, так как не могло полностью контролировать их и управлять ими, как это оно делало с религиозными организациями получившими государственную регистрацию. Поэтому в нашей работе этим общинам будет уделено особое внимание, так как противостояние государства им было наиболее активным.
Говоря о пересмотре своей позиции в пользу значимости правовой практики в области свободы совести, А. Д. Сахаров не остановился на сказанном. В последствии он неоднократно посещал суды, которые рассматривали дела верующих и старался помогать в отстаивании права на свободу совести. Однако репрессивный аппарат был настолько большим и мощным, что противостоять ему было очень нелегко. Только один КГБ насчитывал около полумиллиона человек и на его содержание уходило ежегодно 6 миллиардов рублей. Его пятое управление занималось исключительно борьбой с диссидентством2.
18 августа 1971 года на заседании бюро Адыгейского обкома КПСС обсуждалось постановление ЦК КПСС от 28 июня 1971 года «О мероприятиях по.противодействию нелегальному распространению антисоветских и других политически вредных материалов» (См. Приложение 5). В постановлении отмечалось, что в последнее время в некоторых городах СССР имели место «случаи нелегального распространения антисоветских и других политически вредных материалов (так называемый "Самиздат")»1. Бюро обкома КПСС постановило усилить политико-воспитательную работу среди различных категорий населения, в особенности среди творческой и научной интеллигенции. Те же, кто занимал «ошибочные позиции» должны были подвергнутся усиленному общественному воздействию. Пресекалось изготовление и распространение литературы Самиздата. Вследствие чего обращалось внимание на ограничение доступа к копировальной технике на предприятиях и научных учреждениях. Управлению внутренних дел облисполкома вверялся контроль установки, хранения и использования множительной техники2.
Какого же было положение религиозных организаций на Кубани? В 1971 году была разослана «Записка о состоянии контроля за деятельностью религиозных организаций и духовенства всех конфессий по соблюдению законодательства о культах в Краснодарском крае за 1970 год»3. В частности отмечалось, что исполкомы городских и районных Советов депутатов стали глубже изучать деятельность религиозных организаций, «настойчивее вести борьбу с противозаконными действиями сектантского подполья». Согласно «Записки», в 1970 году «были привлечены к административной ответственности 52 руководителя и проповедника, в том числе: баптистов — 26, иеговистов — 13, пятидесятников — 7, адвентистов — 6». Помимо этого «Записка» содержала анализ всех активных религиозных организаций, начиная с православия, ставя на второе место Евангельских христиан баптистов — 5537 человек, на третье Свидетелей Иеговы, а затем оставшихся. Указывалась локализация Свидетелей — это Майкопский, Новокубанский, Кавказский и Динской районы, а также в городах Армавире, Кропоткине и Майкопе. В «Записке» говорилось, что в 1970 году многие Свидетели Иеговы отказались участвовать в выборах в Верховный Совет СССР и народные суды. Согласно документам уполномоченного по делам религий в пригороде г. Майкопа пос. Краснооктябрьском из 1011 Свидетеля Иеговы голосовал в 1970 году только 1 человек2. Далее «Записка» осуждала Барановского из г. Гулькевичи, Станчака и Вербицкого из Новокубанского и Майкопского районов за отказ служить в Советской Армии и военных сборов. Все они были осуждены военным трибуналом к лишению свободы на разные сроки.
В заключении «Записка» обращала внимание на то, что в общем церкви стареют, следовательно все силы в борьбе против распространения религиозных взглядов необходимо направить на детей, подростков и молодежь. Горрайисполкомам рекомендовалось: «вместе с заинтересованными идеологическими организациями, связанными с воспитанием детей и молодежи, с учетом конкретной религиозной обстановки, разработать и осуществить конкретные целенаправленные меры по атеистической работе среди детей, молодежи и ограждению их от влияния религии и церкви; ... глубже изучать проповеди духовенства всех конфессий, формы и методы влияния церковного и сектантского актива на детей и молодежь; решительно пресекать организацию кружков, школ по обучению детей религии, а в отношении организаторов представлять материалы уполномоченному совета по делам религий, для постановки вопроса перед прокуратурой края о привлечении виновных к уголовной ответственности»1.
В противоположность частым утверждениям о том, что государственные органы не вмешиваются во внутренние дела зарегистрированных церквей, в истории майкопской общины Евангельских Христиан Баптистов, произошел инцидент, который свидетельствует об обратном положении дел. 15 сентября 1971 года Краевой уполномоченный по делам религий И. Позднеев направил письмо секретарю Майкопского горисполкома, в котором сообщал: «По поступившим ко мне данным в 1971 году старший пресвитер ВСЕХБ Рубаненко в Майкопской общине ЕХБ провел рукоположение пяти человек в дьяконы... Нам непонятно, кто разрешил рукополагать пять дьяконов. Давалось ли разрешение горисполкомом на проведение собрания верующих для рукоположения дьяконов или нет... По нашему мнению в Майкопской общине следует иметь 2—3 дьякона»2. Из этого письма хорошо видно, что горисполком полностью контролировал деятельность общины, разрешая или запрещая проведение встреч, а так же устанавливая количество духовных наставников. Этот пример помогает понять, почему религиозные общины, не желающие, естественно, такого контроля, отказывались от государственной регистрации.
29 сентября 1970 года Краснодарский крайком КПСС вынес постановление «Об усилении борьбы с антиобщественной деятельностью иеговистов на территории края». А 29 октября это постановление рассматривалось на заседании бюро Адыгейского областного комитета КПСС с вынесением своей резолюции (См. Приложение 6). В нем отмечалось, что «в последнее время на территории Краснодарского края все более активную и вредную деятельность развертывают секты иеговистов». Исходя из слов: «подобрать для работы среди иеговистов... наиболее подготовленных коммунистов, организовать для них семинары по изучению научного атеизма и иеговистской догматики, овладению методами и приемами подхода к этой категории верующих»1 видно, что на деятельность этой религиозной организации смотрели особенно, выделяя ее среди других и посвящая больше времени работе с ней. В отношении детей Свидетелей планировалось их выявление и проведение «планомерной, целенаправленной работы по атеистическому воспитанию». Боясь не справиться с большим количеством Свидетелей в постановлении также говорилось: «Управлению Внутренних Дел облисполкома... изыскать возможности по ограничению их расселения на территории области»2.
Похожие диссертации на Проблема свободы совести в общественной жизни Кубани, 1965 - 1990 гг.
