Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Образование особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности 29-64
1.1. Причины создания Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности 29-47
1.2. Основные задачи и социальная структура Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности 48-64
ГЛАВА 2. Проекты реформ в области земельных отношений 65-116
2.1. Местные комитеты о проблеме малоземелья крестьянства и проекты реорганизации крестьянской общины —65-88
2.2. Проекты правовых отношений в области купли-продажи, межевания и обмена крестьянской земли 89-112
2.3. Проекты национализации частновладельческих земель как один из способов решения проблемы малоземелья 113-116
ГЛАВА 3. Проекты реформ в области гражданского и уголовного права 117-155
3.1. Концепции реформ гражданского права ...117-149
3.2. Проекты реформ уголовного права 149-155
ГЛАВА 4. Проекты реформ в области местного самоуправления крестьян и судоустройства . 156-182
4.1. Проекты реформ в области местного самоуправления 156-172
4.2. Проекты реформ в области судоустройства 173-177
Заключение 178-182
Источники и литература
- Основные задачи и социальная структура Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности
- Проекты правовых отношений в области купли-продажи, межевания и обмена крестьянской земли
- Проекты реформ уголовного права
- Проекты реформ в области судоустройства
Основные задачи и социальная структура Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности
При использовании «Трудов местных комитетов» важен сравнительный анализ позиций различных социальных групп, принявших участие в работе местных комитетов. Это дает возможность понять, какое место вопросам правопорядка отводили участники работы комитетов в намечаемых экономических преобразованиях. При этом предложения об экономических реформах в сфере сельского хозяйства затрагиваются лишь постольку, поскольку они взаимосвязаны с проблемой изменения крестьянского законодательства.
Объем «Трудов местных комитетов» по отдельным губерниям был различен. Наиболее крупными по объему являются «Труды» следующих губерний: Киевской (1139 стр.), Подольской (1104 стр.), Курской (875 стр.), Полтавской (830 стр.); наименьшими - Курляндской (80 стр.) и С-Петербургской (99 стр.). Изданием «Трудов местных комитетов» первоначально руководил Управляющий делами совещания И.П. Шипов, а затем - А.А. Риттих. По остальным областям Российской империи «Труды местных комитетов» были изданы отдельно в двух томах: 1) Кавказ, область Войска Донского, Сибирь, Степной край и Туркестан, - составлен А.А. Кауфманом; 2) Царство Польское - Л.Б. Скаржин-ским.
В данной работе привлекались архивные материалы из Российского государственного исторического архива (РГИА), Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) и в меньшей степени Центрального исторического архива г. Москвы (ЦИАМ). В них сохранились записки частных лиц о проблемах формирования стабильного правопорядка в российской деревне. Главными источниками фактических сведений являются фонды РГИА, которые включают данные о создании, деятельности и упразднении местных комитетов Особого совещания; журналы и протоколы комиссий о программе их занятий; записки, отзывы, доклады, присылаемые в местные комитеты от различных общественных организаций, дворян, земских деятелей, ученых, крестьян. Среди них необходимо выделить доклады, прозвучавшие в Суджанском и Курском уездных комитетах, в том числе доклады К.Ф. Тахтамирова и А.В. Евреинова. Представляет интерес и мнение землевладельца Н.А. Павлова о нуждах сельскохозяйственной промышленности Аткарского уезда Саратовской губернии, выдержка из доклада Н.И. Родзевича в Рязанском уездном комитете и ряд записок, которые не были опубликованы. Часть документов, которые представляют собой подробно мотивированные проекты правового переустройства крестьянской жизни, находятся в ГАРФ. Эти архивные материалы были направлены участниками местных комитетов Особого совещания министру внутренних дел В.К. Плеве, и хранятся в личном фонде министра. Ценность записок и докладов, хранящихся в обоих архивах, обусловлена тем, что, с одной стороны, выводы авторов этих документов, как правило, не противоречат заключениям комитетов, а с другой -содержащиеся в них предложения подробно мотивированы и во многих случаях интегрировали различные взгляды на те или иные проблемы. Эти источники ранее не публиковались, так как в политическом отношении их авторы отличались большей независимостью взглядов, чем другие участники заседаний местных комитетов. О том, как в некоторых случаях реагировала власть на подобные записки, свидетельствуют документы фонда Министерства юстиции. Наиболее интересный из них: дело землевладельца Воронежской губернии Н.Ф. Бунакова и члена Воронежского уездного комитета СВ. Мартынова, требования о необходимости коренных изменений в аграрной политике, в том числе в системе местного управления. Содержащиеся в этих и других источниках сведения позволили внести существенные коррективы в суждения и выводы, которые делались на правительственном уровне публично.
Архивные материалы из ЦИАМ почерпнуты исключительно из фонда Московского общества сельского хозяйства (Ф. 2440). Дело в том, что некоторые представители этого общества присылали свои проекты в Московский губернский комитет, в которых наряду с пожеланиями реформ в отдельных областях экономики, предлагали разработать правовые нормы для крестьянских хозяйств. В них содержится информация о частных проблемах, с которыми сталкивалось сельское хозяйство Московской губернии. Среди них выделяется такой источник, как: «Записка помещика Бурнашева с. Спасского, ст. Золотухине Московско-Курской железной дороги о важности толкового ознакомления сельскохозяйственного класса с законами империи». Несмотря на подробное освещение некоторых проблем сельского хозяйства, эти материалы играют вспомогательную роль для решения поставленных в работе задач, так как, во-первых, таких документов сравнительно мало, а во-вторых, в них рассматриваются лишь отдельные аспекты правоотношений в аграрном секторе. В то же время эти документы целесообразно использовать, так как в них излагается позиция лиц, которые могли достаточно свободно выражать свое мнение, ибо, как правило, их записки не предназначались для публикации.
Представляют интерес уже упоминавшиеся «Своды», характеризующие отдельные аспекты экономических, юридических и социальных проблем российской деревни. Они были составлены в целях более удобного использования полученного материала, содержащегося как в журналах самих комитетов, так и в докладах их подготовительных комиссий, а также записках частных лиц. Всего было издано 23 таких «Свода» по 49 губерниям Европейской России. Каждый из них был разделен на отделы, в которых были сгруппированы служившие предметом обсуждения вопросы. При этом учитывались проблемы как входившие в программу, так и поставленные по инициативе самих комитетов. Наиболее важными из них являются следующие «Своды»: «Крестьянский правопорядок» и «Крестьянское землепользование» А.А. Риттиха, «Землевладение» И.В. Сосновского и «Общий обзор трудов местных комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности» СИ. Шидловского. Как уже отмечалось, эти работы являются авторскими. Следовательно, они имеют не только источниковедческое, но и историографическое значение. А.А. Риттих, систематизируя проекты правовых реформ, распределил поступивший материал на 3 части: предложения по реформе крестьянского суда, управления и вопросов, связанных с административной опекой и правовой обособленностью крестьян. Работа И.В. Сосновского также распадается на три части
Проекты правовых отношений в области купли-продажи, межевания и обмена крестьянской земли
Дворяне и землевладельцы, сословие которых не указано в таблице, объединены здесь в одну группу. Это связано с тем, что землевладельцы большей частью принадлежали к поместному дворянству. Некоторые комитеты признали участие этого сословия столь важным, что пригласили всех дворян-землевладельцев уезда. Так было, например, в комитетах Западного края. Но были также комитеты, в которых поместное дворянство практически не было представлено (уездные комитеты Вятской губернии). Если принять во внимание, что из группы земцев значительную часть можно отнести к помещикам, то можно сказать, что эта социальная группа преобладала в уездных и губернских комитетах. Представленные выше данные показывают, что участие крестьян в работе комитетов было незначительным. Особенно отчетливо это было видно в губернских комитетах. Из 482 уездных комитетов Европейской России крестьяне участвовали в 240 в числе 1375 (17%), из коих 670 принадлежало к крестьянам, занимающим выборные сельские должности, а 705 - к рядовым домохо 1. Там же. С. 12-14. зяевам. Гораздо больший удельный вес они занимали в Сибирских губерниях, где из 732 участников 467 были крестьянами. К рубрике «остальные группы» относятся специалисты в различных областях сельской жизни: агрономы, садоводы, землемеры, руководители сельскохозяйственных обществ, духовенство и пр. Итак, получилось, что в местные комитеты вошли, главным образом, представители привилегированных сословий. Тем не менее можно заключить, что это все-таки был первый в истории России столь широкий опрос общественного мнения.
Организация местных комитетов была такова, что центр тяжести всей работы лежал именно на уездных комитетах. В большинстве из них преобладал следующий порядок. Выяснив на первом заседании объем предстоящей работы и установив программу занятий, комитет распределял между своими членами обязанности по составлению докладов по отдельным вопросам. В ряде случаев избирались подготовительные комиссии. Такая комиссия могла созываться для подготовки докладов либо по всем, либо по частным вопросам. Например, созывались комиссии по крестьянскому делу, технике сельского хозяйства, подсобным промыслам и т.п. Из 482 уездных комитетов 49 губерний Европейской России было около 300 таких комиссий. При одном комитете работало иногда до 7-8 комиссий. После такой подготовительной работы комитет вновь собирался в полном составе и, обсудив представленные доклады, принимались большинством голосов те или иные заключения и пожелания.
Губернские комитеты, кроме самостоятельных работ, должны были представить Особому совещанию заключения по делам уездных. Поэтому отзывы уездных комитетов поступали в губернский комитет. Из-за этого подготовительные работы в губернских комитетах носили несколько иной характер. В большинстве случаев составлялись систематические своды уездных отзывов, которые подвергались обсуждению. Во всем остальном им была предоставлена свобода действий. Однако практика показала, что это правило не всегда соблюдалось. Об этом свидетельствуют материалы прессы, освещавшей работу местных комитетов, документы об административном надзоре за ними и полицейском преследовании их либеральных деятелей. Впоследствии это признавали даже те, кто был вынужден составлять «Труды местных комитетов». Так, в своих воспоминаниях СИ. Шидловский писал, что в работах «совещания впервые высказалось резко оппозиционное настроение общественных кругов к правительственной политике». Причем во многих комитетах «дело доходило чуть ли не до скандалов, и труды некоторых из них не вошли в своды, не будучи напечатаны».
В конце 1903 г., уже после завершения работы местных комитетов, в делопроизводстве совещания была составлена записка для МВД. В ней было названо только шесть комитетов, деятельность которых была оценена как оппозиционная и в ряде случаев вызвала применение репрессивных или цензурных мер. В этой справке было названы следующие комитеты: Воронежский уездный, Суджанский уездный Курской губернии, Черниговский уездный, а также Московский, Тамбовский и Тверской губернские. В хозяйственном департаменте МВД были составлены специальные списки членов местных комитетов, зарекомендовавших себя «не вполне благонадежными в политическом отношении». В них числилось 37 человек из 7 губерний. По предписанию директора Департамента полиции А.А. Лопухина многие из них были фактически устранены от дальнейшего участия в земской деятельности, так как губернаторы обязывались тормозить выдвижение их кандидатур на земских выборах, а в случае избрания не утверждать их . Большой общественный резонанс вызвала история вокруг ряда уездных комитетов Воронежской губернии, Суджанского уездного комитета и Московского губернского комитета. В 1902 г. произошел арест и высылка под надзор полиции землевладельца Воронежской губернии Н.Ф. Бунакова и члена Воронежского уездного училищного совета СВ. Мар 1. Там же. С. 18-19. Он же. Воспоминания. Берлин, 1923. Ч. 1. С. 75.
Репрессиям подверглись другие члены комитета: Ф.А. Щербина, Д.А. Перелешин, А.И. Шингарев и др. 1 и 2 ноября в Воронеж прибыл со специальными полномочиями товарищ министра внутренних дел Н.А. Зиновьев, который лично допрашивал членов комитета. В своем отчете он обратил внимание на факт участия в заседании комитета и в разработке доклада комиссии крестьян. В частности, им было отмечено, что крестьянин Коротоякского уезда Ми-роненко, бывший волостной писарь и старшина, в записке, поданной в комитет, выдвинул требование свободы личности и печати. Из других комитетов Воронежской губернии Зиновьев особо отметил Новохоперский, комиссия которого на заседании 25 августа выступила за массовое народное образование, свободу совести, слова и личности, введение прогрессивного подоходного налога и созыв всероссийского съезда земских деятелей. Оппозиционным Зиновьев считал также Землянский комитет. Впоследствии 13 членов Воронежского уездного комитета и 4 - Новохоперского, признанного МВД политически неблагонадежными, были занесены в список лиц, не подлежащих выдвижению на выборные земские должности. Журналы Новохоперского и Землянского комитетов, а также Воронежского уездного в Особое совещание губернатором представлены не были и в «Трудах местных комитетов» они не публиковались. Суджанский комитет поддержал политическую программу, выдвинутую на земском съезде 1902 г. в Москве. Председателю комитета А.В. Евреинову был объявлен высочайший выговор «за несоответствующий видам правительства образ действий», а председателю уездной земской управы П.Д. Долгорукову было сделано предупреждение за участие в Московском съезде земских деятелей. История Суд-жанского комитета на этом не закончилась2. К середине сентября 1902 г. была завершена работа комиссий комитета, и в заседании 14 сентября председатели их должны были выступить с докладом. А.В. Евреинов
Проекты реформ уголовного права
Вопрос о том, как и какие инстанции должны осуществлять обмен участков, в ряде случаев зависел от того, между какими физическими или юридическими лицами должна была происходить данная процедура. На это было обращено внимание в Тамбовской губернии. Так, по мнению этого комитета, для обмена участков между крестьянами различных общин необходимо было сви-детельствование и утверждение соответствующего документа земским начальником и Губернским по земским делам присутствия.
По мнению некоторых, мену земель крестьянского надела, а равно таких земельных участков, на которых нет документов, надлежало бы производить путем внесения договоров при волостных правлениях, с удостоверением правильности свидетелями .
Встречались также мнения, что ввиду необходимости точного удостоверения в существовании чересполосицы, совершать обмен надлежало бы по удостоверении местных земских начальников или же уездных Окружных судов. Для этого необходимо создать охранительное судопроизводство с опросом свидетелей о факте чересполосицы, которые должны вместе с чиновниками и землемерами осмотреть участки и снять с них план.
В качестве доказательства неудобства осуществлять обмен участков нотариальным порядком указывалось, что ни младший, ни старший нотариус, отправляя лишь формальные функции, не имеют средств для удостоверения в наличности чересполосицы. Волостные правления также не могли справиться с такой задачей из-за их личного состава и характера их сословно-административного назначения. Вместе с тем соблюдение точности сведений необходимо для совершения крепостных актов о передаче недвижимости. Кроме того, обмен земельных участков важен не только для крестьян, но и владельцев других сословий. Следовательно, предоставление волостным правле 1. Там же. Черниговская губерния. Т. XLVIII. С. 439, 137, 151. ниям права совершения обмена неудобно, так как не предоставлял равных прав всем сословиям при решении проблемы устранения чересполосицы и обеспече -1 ния крестьян землей .
Эту идею развивал Орловский губернский комитет, который признал необходимым дополнить статью 1374 Т. X Свода законов об обмене земель следующим пунктом: разрешить обмен участков в уезде по определенному юридическому порядку. Договоры обмена участков должны представляться в Окружной суд или Губернское по земским делам присутствие. Выбор того или иного учреждения должен зависеть от ценности обмениваемых участков и территориальной компетенции названных учреждений. В Окружных судах и Губернских по земским делам присутствиях дела должны производиться в установленном порядке. Эти учреждения утверждают договор, если сделка не является фиктивной. После его утверждения акт обмена производится у младшего нотариуса. Губернское по земским делам присутствие само доводит дело о выдаче документов на обменные участки.
Помимо этих мер, высказывались пожелания, касавшиеся разрешения возможных препятствий при обмене земли в каких-либо частных ситуациях. Так, например, были рассмотрены случаи, когда по условиям расстояния и положения соседних земельных владений или по другим причинам нельзя было произвести обмен. В таких ситуациях рекомендовалось осуществление купли или продажи участков. Приобретаемая земля должна входить в состав надела и не подлежать отчуждению. Уплата же выдаваемых на приобретение таких участков ссуд должна производиться на общем основании с выкупными платежами, причем процедура должна осуществляться независимо от позиции волостного схода. В Курской губернии, где было распространено владение так называемыми «четвертными» землями, признавалось желательным допускать отчуждение таких земель домохозяином при согласии членов семьи. Причем, право преимущественной покупки сохранялось за односельчанами, что должно учитываться в кредитной политике Крестьянского банка.
Таким образом, основные принципы, касающиеся решения проблемы чересполосицы, сводились к таким мерам, как облегчение порядка обмена участков, организация со стороны местных учреждений контроля по недопущению фиктивных сделок и пр. При этом проектировалось облегчение порядка процедуры обмена как в финансовом отношении, так и в плане организации делопроизводства. Всего было разработано около 50 детальных предложений, касающихся различных аспектов данной проблемы, в более чем 300 комитетах Европейской России. О них уже написано в работе И.В. Сосновского, и повторять их не имеет смысла . Среди местных комитетов, высказавшихся по вопросу устранения чересполосицы и длинноземелья, было немало таких, которые считали возможным решить его путем незначительных изменений в сфере делопроизводства.
Возникает вопрос: А зачем вообще было обращено столь пристальное внимание на подобные детали? Дело в том, что данная проблема была включена в программу, предложенную местным комитетам Особым совещанием. Эта позволяло вполне легально включить в ответ на данный пункт (Ч.) проекты реформ по более существенным вопросам, не поставленных программой. Как правило, речь шла о судьбах общины, так как этот вопрос непосредственно соприкасался с выделением участка земли отдельным крестьянам. Так, например, упоминавшийся выше Уманский уездный комитет Киевской губернии предложил развернутый план перехода к хуторскому хозяйству. Если резюмировать этот проект, то его можно свести к трем пунктам. Во-первых, предоставить крестьянину право требовать от общества (т.е. общины) выдела участка до окончания выкупной операции. Во-вторых, допускать общее распределение и объединение полевых наделов по требованию половины домохозяев, предоставляя крестьянам свободу в выборе участка.
Проекты реформ в области судоустройства
Таким образом, проанализировав основные проекты местных комитетов по вопросам земельного, гражданского и уголовного права, можно сделать определенные выводы. Все эти проекты, имея самостоятельное значение, были внутренне связанны между собой положением, по которому должен быть установлен такой правопорядок, без которого экономический подъем и рост благосостояния российской деревни был бы невозможен. Предложения комитетов можно разделить на две основные группы. Первая из них предусматривала упразднение (или реорганизацию) общины как таковой, стеснявшей предприимчивость крестьян, а также устранения малоземелья, чересполосицы и длинно-земелья. Другая группа вопросов включала преобразования в области обычного права, которое было следствием господства общины, после чего должны быть зафиксированы основные элементы гражданского законодательства (процедуры купли-продажи земли, ее обмена, аренды, трудовых отношений, финансовой и налоговой политики), уголовного законодательства и т.п.
Каждая из этих групп проблем имела свои особенности, которые напрямую обуславливались тем, шла ли речь о правовых взаимоотношениях крестьянства с государством или с землевладельцами. Как правило, первая группа вопросов не касалась проблем, связанных с взаимоотношением крестьян и землевладельцев. Именно в этом блоке вопросов результаты работы комитетов были наиболее объективны и плодотворны. Это связано с тем, что в их обсуждении принимали участие как сами крестьяне, так и различные слои российского общества, в том числе и видные ученые экономисты, правоведы: М.И. Туган-Барановский, Д.И. Пихно, В.В. Ковалевский. Представители крестьян конкретно обозначили спектр проблем в сфере поземельных отношений, сравнительно редко высказывая мнение в какой последовательности следовало бы изменять или дополнять законодательство. Ущемление их права высказаться по данным проблемам происходило сравнительно редко. Специалисты в области экономики и права, землевладельцы, земские начальники, опираясь на их мнения, сформулировали проекты аграрной реформы. Проекты преобразований земель 153 ных отношений были многовариантны. Но эти варианты различались лишь в отдельных деталях, которые свидетельствовали о том, что реализация аграрной реформы в этой части должна быть дифференцирована по регионам.
Несколько сложнее была ситуация вокруг проблем, связанных с преобразованиями гражданского права, в том числе обычного, арендного, паспортного, трудового, налогового и кредитного законодательства. Мнения местных комитетов здесь были также различны, а в ряде случаев они расходились принципиально. Ведь фактически речь шла о взаимоисключающих интересах основных социальных групп: землевладельцев и крестьян. И подавляющее большинство комитетов в силу своего социального и организационного состава представило проекты, при которых беднейшая часть крестьянства оказывалась в крайне тяжелом хозяйственном и правовом отношении. Нередко эти проекты носили явно утопический характер. Однако из этого нельзя делать вывод, что СЮ. Витте и другие министры, разрабатывая программу местных комитетов Особого совещания, сделали ошибку, передав в программу местных комитетов пункты по данным проблемам. Деятельность местных комитетов, высказывавшихся в таком ракурсе, не всегда была напрасной. Во-первых, по другим, не менее важным вопросам, эти же комитеты могли представить довольно интересные рассуждения. Так, было, например, в Ардатовском уездном комитете были высказаны интересные предложения по реорганизации налоговой реформы. В Епифанском комитете были сделаны конкретные постановления о борьбе с малоземельем. И таких случаев было немало. Во-вторых, накануне проведения реформ правительство должно было знать, какие слои населения, и в каких регионах страны готово поддержать реформы. Проекты большинства комитетов представляют интерес в теоретическом отношении. В какой-то мере они позволяют определить: какая часть комитетов искренне придерживалась демократического принципа уравнения крестьян с другими сословиями.
Мнение о том, что либералы «не могли вскрыть значение главных пережитков (крепостного права - В.Д.) - господство полукрепостнического поме 154 щичьего землевладения и самодержавия», может быть оспорено1. Ведь находились комитеты, которые могли решить вопрос о правовом регулировании аренды отношений или паспортного законодательства. Хотя такие комитеты были и в меньшинстве, они существенно дополняли постановления тех комитетов, которые высказывались по вопросам реформирования земельного права.
Особый интерес представляют комитеты, в которых были сделаны доклады и постановления по вопросам кредитного системы. Правомерно предположить, что большинство из выступивших по данному вопросу лиц не ставило свои личные интересы выше общественных, не ставя под сомнение основные принципы либеральной рыночной экономики. Об этом свидетельствуют как опыт деятельность различных кредитных кооперативов, так и сами выводы их докладов. Так, в наиболее распространенных ссудо-сберегательных и кредитных товариществах ссудный процент составлял 10-11%, в то время как кредит у частных лиц в деревне стоил от 200 до 300%. Поэтому представляют интерес мнения тех лиц, которые работали в подобных организациях. В этом отношении можно назвать типичным доклад, сделанный сотрудником местного отделения ссудо-сберегательного товарищества Новоржевского уезда Псковской губернии М.Н. Невелиновым. Им было обращено внимание на необходимость издать закон об обязанностях волостных правлений и полиции в отношении порядка взимания просроченных долгов. Им было указано, что эти органы по заявлению товарищества в 7-дневный срок должны распорядиться взысканием долга, т.е. в случае неуплаты составить опись имущества и назначить день уплаты долга с извещением об этом товарищества. Автор доклада отметил, что в статье 63 Устава о кредитных товариществах точно перечислены те предметы, которые не подлежат конфискации. Это были жизненно необходимые продукты питания, одежда, жилая изба с двором, 1 телега и 1 сани с упряжью и 25 пудов семян. Все остальное имущество подлежало продаже.
