Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Партийные и общественные организации в структуре политиче ского контроля в промышленном сообществе Северо-Запада в годы новой экономической политики 33
1.1. Партийные организации в системе политического контроля в ромышленности Северо-Запада 34
1.2. Политический контроль в деятельности профсоюзов 78
1.3. Комсомол как орган политического контроля 116
Глава 2. Скрытый политический контроль за промышленным сообществом Северо-Запада 152
2.1. ВЧК — ОГПУ в системе политического контроля 152
2.2. Неформальный социальный контроль в промышленном сообществе Северо-Запада в 1920-е гг 191
Заключение 217
Список источников и литературы 220
Архивные материалы 220
Опубликованные источники 221
Периодическая печать 224
Литература 225
Справочные издания 234
- Партийные организации в системе политического контроля в ромышленности Северо-Запада
- Политический контроль в деятельности профсоюзов
- ВЧК — ОГПУ в системе политического контроля
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена историографической значимостью периода 1920-х гг., когда закладывались основы социалистической системы; использованием средств и методов политического контроля на протяжении всего советского периода; важностью изучения повседневных практик промышленной жизни; необходимостью исследования исторического опыта отдельных регионов в переходные периоды развития общества; возросшим во всем мире интересом к изучению недемократических режимов с использованием новых методологических подходов. Исследование практики политического контроля в 1920-е гг. позволяет изучить некоторые неизвестные ранее аспекты промышленной повседневности.
Историография проблемы.
Отечественные и зарубежные историки ранее специально не изучали заявленную тему, несмотря на несомненный интерес к этому периоду в целом. В то же время отдельные сюжеты данной проблемы нашли отражение в общих работах по истории советского рабочего класса, новой экономической политики, политического контроля и массового сознания.
К историографии политических аспектов истории промышленного сообщества вполне применима периодизация историографических периодов, получившая заметное распространение в современной научной литературе: 1) партийно-политическая историография (1920-е гг. – середина 1950-х гг.); 2) советская научная историография (с середины 1950-х гг. до конца 1980-х гг.), 3) постсоветская научная историография (с начала 1990-х гг. до настоящего времени). Нужно отметить, что термин «политический контроль» в исторической науке не упоминается до начала 1990-х гг.
В первый историографический период (1920-е – середина 1950-х гг.) работы, содержащие некоторые сведения о политическом контроле над промышленным сообществом, его составляющих и методах, в основном принадлежат перу государственно-партийных деятелей и отражают реалии внутрипартийной борьбы в 1920-е гг., сдвиги в материальном положении и культурном развитии рабочих, характеристику их настроений в русле государственной идеологии. Эти работы не всегда можно отнести к исследовательским из-за их полемического и политизированного характера. Поэтому издания 20-х гг. могут быть использованы и как исторический источник. Исследования новой экономической политики ее практиками и идеологами позволяют рассмотреть формы экономического контроля на государственных и частных предприятиях (например, создание системы государственного планирования в СССР). Большой интерес представляют труды по рабочей истории этого периода. Основную массу публикаций составляли брошюры и журнальные статьи в таких изданиях, как «Вестник профсоюзов», «Ленинградский рабочий», «Вестник труда», «Вопросы труда».
Находящиеся в центре внимания исследователей рабочей истории вопросы численности и состава рабочего класса, материального положения и быта рабочих, их трудовой и общественно-политической активности, шефства рабочего класса над крестьянством изучались на основе документов статистики труда, профсоюзов и периодической печати. В 1920-е — 1930-е гг. в научный оборот были введены разнообразные демографические и статистические данные. Вопросы безработицы исследовались Е. Минцем, Я. Гиндиным, Л. Гинзбургом и др. Они видели ее причины в недостаточном развитии народного хозяйства, аграрном перенаселении, устанавливали связь между увеличением безработицы и ростом работающих. В освещении материального положения рабочего класса широкое распространение получил конъюнктурный вывод о поднятии общего благосостояния рабочих. Значительную совокупность работ составили исследования общественно-политической активности рабочего класса – от участия рабочих в управлении государством и производством до «пролетарской солидарности» с крестьянством и бастующими рабочими капиталистических стран.
В первой половине 30-х гг. появляются исследования, отражающие некоторые вопросы социального контроля в промышленности – возможные пути перестройки бытовых отношений, некоторые черты психологии, настроений, привычек рабочих. В это же время по инициативе М. Горького возникло движение по созданию «Истории фабрик и заводов», было издано более 30 монографий, сборников документов и материалов, воспоминаний рабочих.
Уже во второй половине 1920-х гг. началась разработка истории профсоюзного движения. В популярной форме излагались основные решения съездов ВЦСПС, успехи и недостатки союзной работы. Большое внимание уделялось борьбе с правым уклоном в руководстве профсоюзов, их разукрупнению и пр. Первые обобщающие работы по истории профсоюзов появляются в конце 1940-х гг.
В период 1930-х — начала 1950-х гг. изучение проблем, связанных с политическим контролем практически не проводилось.
В первый период развития советской историографии проходило собирание, обработка и систематизация фактического материала по разнообразным проблемам трудовых отношений (безработица, рабочие бюджеты, вопросы жилья и заработной платы, деятельность профсоюзов и др.). Большинство работ этого периода носило описательный характер, освещало в основном чисто экономические вопросы, на основании однозначно трактуемых источников подтверждало «правильную» линию партии по отношению к рабочим.
Второй период изучения промышленного сообщества (1950-е — конец 1980-х гг.) наступает после XX съезда партии и отхода от догм «Краткого курса ВКП(б)». В это время исследователи по-прежнему уделяют больше внимания изучению социально-экономических проблем, в научный оборот вводится большой объем новых источников.
Внимание историков и экономистов к периоду нэпа активизируется. Изучаются различные отрасли экономики, формы и методы хозяйствования, причины и пути эволюции новой экономической политики. По-прежнему большое внимание привлекают производственная и общественно-политическая деятельность рабочего класса, работа профсоюзов. В этот период появляются обобщающие монографии, посвященные уровню жизни рабочих, региональной истории рабочего класса. Общей характеристикой этого этапа является преувеличение социалистической сознательности и авангардной роли рабочего класса, всемерное подчеркивание решающей роли коммунистической партии в становлении социалистического строя.
А.И. Вдовин и В.З. Дробижев обратились к изучению пролетарской идеологии, социалистического общественного сознания и психологии рабочего класса во взаимосвязи с его составом и численностью. В этот период в историографии анализируются формы и методы политического воспитания так называемых «новых рабочих», обеспечения его материальных и духовных потребностей. Ряд работ посвящен становлению «нового быта» и другим вопросам культурной жизни общества, а также проблеме формирования молодого поколения рабочих.
В середине 1950-х – 1980-е гг. были достигнуты существенные успехи в накоплении, обработке и систематизации материалов о промышленном сообществе в период НЭПа. В то же время работы этого периода пронизаны догматизмом, отличаются особенным вниманием к «классовой» борьбе, «классовому» сознанию и т.п., опираются почти исключительно на некритический анализ директивных документов и т.п.
В современный период (с начала 1990-х гг. по настоящее время) советская социально-политическая система 20-х гг. не перестает быть в центре внимания исследователей. Расширяются тематика и методологическая палитра исследований. В трудах историков появились острые, ранее не обсуждавшиеся проблемы, стали широко доступны новые источники, в профессиональной среде усилилось внимание к развитию мировой исторической мысли и т.д.
После 1991 г. тематика политического контроля в советской России стала открытой и весьма популярной. Важное методологическое значение имеют труды В.С. Измозика, рассматривающего процесс зарождения, становления и укрепления системы политического контроля в первые годы Советской власти. Историк исследует различные аспекты политического контроля в первое десятилетие советской власти, отмечая его нелегитимность и полную секретность. Основными органами политического контроля являлись партийные комитеты всех уровней и органы государственной безопасности (ВЧК и ГПУ-ОГПУ), в которых была сосредоточена информация о поведении и настроениях населения всех национальных и социальных групп. По мнению В.С. Измозика, система советского политического контроля была призвана не только снабжать руководство страны объективной секретной информацией, но и дезинформировать население. Решения руководства страны в определенной степени зависели от получаемой политической информации, и, в то же время, органы политконтроля корректировали идущую наверх информацию в соответствии с общей «генеральной линией».
Л.А. Боева изучает становление сети тотального политического контроля в Советской России и за рубежом. Она приводит убедительные доказательства того, что главной целью деятельности ВЧК-ОГПУ стало формирование политической лояльности граждан. Несмотря на провозглашение рабочих опорой компартии, на их относительную политическую лояльность режиму, за их настроениями осуществлялся не меньший контроль, чем за интеллигенцией или членами оппозиционных партий.
Исследования Т.М. Горяевой о политической цензуре и В.В. Никулина о секретности как важнейших методах политического контроля открывают новый этап в изучении темы. В монографиях О.Б. Мозохина рассматривается деятельность экономических подразделений ВЧК-ОГПУ. Экономическое управление (ЭКУ) ВЧК-ОГПУ объединило в своих руках экономический и политический контроль, занималось проверкой личного состава рабочих, предоставляло сведения о состоянии экономической жизни страны, в том числе, о настроениях и условиях жизни рабочих. 8-е отделение Секретного отдела Секретно-оперативного управления (СОУ) вело учет и борьбу с протестными выступлениями рабочих и безработных, 2-е отделение Оперативного отдела СОУ осуществляло перлюстрацию почтовых отправлений. Деятельность этих структур стала необходимым элементом общей системы политического контроля.
Многочисленные исследования Е.Г. Гимпельсона, Л.П. Рассказова и др. представляют профсоюзы, органы государственной безопасности и пр. структуры как составную часть политического партийно-государственного контроля. Разнообразные аспекты (в том числе и региональный) деятельности ВЧК-ОГПУ как органа политического контроля представлены в работах М.Н. Петрова, Б.В. Павлова, А.М. Плеханова, А.В. Седунова, Б.А. Старкова и др.
Большой интерес вызывают публикации по истории комсомола и молодежного движения. А.А. Слезин, проводя аналогию с работой В.С. Измозика, называет комсомол «глазками и ушками режима», рассматривает формы и методы его работы («налеты», разоблачение «социально-чуждых элементов», анонимные письма, доносы, защита «жертв бюрократии», «чистки» и т.д.). С.А. Шинкарчук, А. Ю. Рожков, В.К. Криворученко указывают на роль комсомольцев в политическом контроле над советскими служащими, крестьянами и рабочими (отмечая, между прочим, значение в этом контексте имевшего место конфликта поколений), рассматривают повседневные практики рабочей и крестьянской молодежи. Признавая значимость вышеуказанных работ, приходится констатировать, что они, по большей части, посвящены крестьянской молодежи, в основном, Центрально-Черноземного региона. Менее изученными, на наш взгляд, остаются сознание и поведение рабочей молодежи.
Тематика политического контроля отчасти затрагивается в ряде диссертационных исследований. А.Н. Чистиков рассматривает виды информационных связей и их развитие (через совещания с местными органами власти и выезды ответственных работников на места), эволюцию режима секретности (с 1919 года), формирование партийно-государственной бюрократии. Органы государственного контроля являются объектом изучения С.А. Ерофеева и И.П. Яковлевой. Как показано в этих исследованиях, структуры наркомата рабоче-крестьянской инспекции полностью находились под влиянием правящей партии, их деятельность зависела от изменяющихся идеологических установок и, тем не менее, способствовала укреплению правоохранительной системы, дисциплины, порядка и организованности на предприятиях и в учреждениях.
В настоящее время издано большое количество работ, основанных на новых методологических принципах (история повседневности, новая рабочая история, социальная история, новая политическая история и т.п.). Н.Б. Лебина изучает повседневную жизнь города. На примере Ленинграда 20-30-х гг. она исследует нормы и аномалии советского общества. Исследователь отмечает, что в глазах большевистского руководства пьянство, проституция, преступность, самоубийство считались «непролетарскими», поэтому власти не видели смысла в создании эффективной системы социального контроля над этими аномалиями. В работах Н.Б. Лебиной на обширном материале показаны также особенности жилья, внешности, одежды, здоровья, семейных отношений, соблазнов и досуга как большевистской элиты, так и простых горожан, в том числе и рабочих, а также формы и методы контроля над повседневной жизнью горожанина.
В последние годы все большее распространение, в том числе и в изучении промышленного сообщества, получает использование микроисторических подходов. В работах А.К. Соколова, С.В. Журавлева, Г.Р. Наумовой нашли отражение вопросы формирования особой психологической атмосферы в трудовых коллективах в 20-е гг., роли общественных и профсоюзных организаций, исторически сложившихся национальных и региональных традиций социально-трудовых отношений. Характерным для современной историографии является обращение к социальной истории советского общества 1920-х гг. и особенно истории трудовых отношений. Проблемы мотивации и стимулирования труда в отечественной промышленности в последние годы стали одним из центральных сюжетов для исследователей, работающих в русле “новой рабочей истории”. Тщательному и глубокому анализу подвергаются партийно-государственная политика в сфере трудовых отношений, системы оплаты труда, мероприятия в социальной сфере. На региональном материале систему мотивации труда исследовал А.В. Мирясов. Он обратил внимание на такие формы контроля над рабочими, как профсоюзы, товарищеские дисциплинарные суды, система коллективных договоров, введение табеля взысканий (1923, 1929 гг.). В его работах делается вывод о том, что увеличение негативных явлений на производстве привело к внедрению системы принуждения и наказаний, потребовавшей усиления неформального контроля в промышленном сообществе.
С.Б.Ульянова изучает промышленное сообщество России в контексте массовых хозяйственно-политических кампаний (агитационных, хозяйственных, политических, культурно-просветительских), ставших в 1920-е гг. характерной чертой повседневной жизни, особенностью политического и партийного руководства эпохи. В ее работах нашли отражение проблемы промышленной повседневности.
Отечественная историография продолжает изучать различные аспекты жизни советских рабочих 20-х гг. В работах С.А. Уразовой рассматриваются проблемы безработицы, профсоюзного движения в период НЭПа, контроль профсоюзов за безработными и за коллективами рабочих на частных предприятиях. И.Н. Камардин исследует различные виды пассивных конфликтов на предприятиях (мелкие кражи, «раскачка», халатное отношение к работе и личные конфликты между рабочими и администрацией) в связи с более общей проблемой обеспечения трудовой дисциплины в промышленности.
Интересные наблюдения о трудовых отношениях в годы НЭПа сделала Л.В. Борисова. Ею рассматриваются трудовые конфликты на предприятиях, их причины (материальные, профессиональные) и механизмы ликвидации, а также ряд других проблем. Эти вопросы нашли отражение и в работах Л.Н. Лютова.
С.В. Яров в своих исследованиях о политическом сознании рабочих в послеоктябрьский период обращает внимание на особенности политических настроений и активности рабочих, на политические дискуссии в рабочей среде, на причины и сущность оппозиционных настроений в промышленности. На петроградском материале 1917-1920-х гг. историк анализирует феномен «революционного сознания» рабочих, подчеркивая, что симпатии рабочих к социалистам были обусловлены не столько приверженностью их к партийным программам, сколько неприятием политического курса большевиков.
Для понимания механизма политического контроля в промышленном сообществе принципиально важны труды, в которых рассматриваются общие проблемы взаимоотношений народа и власти, роли РКП(б)/ВКП(б) в политической системе, зарождение и развитие авторитарных и тоталитарных тенденций в управлении страной.
Научные результаты целого историографического периода обобщены в коллективных монографиях «Россия нэповская» и «НЭП: экономические, политические и социокультурные аспекты».
Традиционный интерес и к периоду 1920-х гг., и к положению рабочих в Советском государстве характерен и для зарубежной историографии. Ст. Мерль в своих работах рассматривает вопросы коррупции в советском и партийном аппаратах власти, развития командной экономики в период 1920-1930-х гг., политику двойной морали и двойных жизненных стандартов в советском государстве, различные варианты складывающейся социалистической культуры потребления. Историю советских массовых праздников, «красного календаря», использования праздничных атрибутов в агитационно-пропагандистской деятельности и системе политического контроля исследует М. Рольф, складывание новой, революционной культуры и ее атрибутов — Ш. Плаггенборг. М. Вельманн, К. Кур-Королев, Х. Хауманн и др. изучают советские повседневные ювенальные практики. Европейские историки обращают внимание и на проблему насилия в советском обществе, репрессивной политики большевиков, в которую вылились мечты о «новом человеке».
Англоязычная историография по-разному трактует исследуемый период, уделяя большое внимание положению рабочих при социализме и влиянию на них агитационно-пропагандистских и хозяйственно-экономических факторов. Работы Э. Карра содержат большой материал по развитию промышленности, профсоюзов, положению рабочих в годы нэпа и влиянию на них экономических кризисов. К. Уорд, анализируя ситуацию в хлопковой промышленности, сумел показать взаимосвязь между партийно-государственной политикой в промышленности и настроениями рабочих. С его точки зрения попытки государства усилить давление на рабочих не удались из-за неявного, но эффективного сопротивления традиционной цеховой культуры. С. Коткин создал картину советской повседневности, освещающую способы вовлечения рядовых обывателей в систему - при помощи культурных, психологических и собственно политических механизмов.
Труды Ш. Фицпатрик, посвященные, в основном, периоду 1930-х гг., рассматривают повседневную жизнь городского населения, вездесущую роль государства в жизни человека. Исследователь использует термин «сталинизм» и такие его составляющие как политический, социальный и экономический контроль. Для нас интересны ее трактовка различных советских практик (городская прописка, законы об ужесточении трудовой дисциплины, выявление настроений населения и др.) как методов контроля за населением.
Несмотря на обширную и разноплановую историографию периода 1920-х гг., промышленное сообщество не рассматривалось как объект политического контроля. Вне сферы интересов историков оказались выборные практики, некоторые аспекты патерналистской политики большевиков, экономическая деятельность ВЧК-ОГПУ как средства политического контроля, отношение различных слоев промышленного сообщества к контролю, взаимоотношения органов политконтроля и работников промышленности.
Актуальность и научная значимость темы, ее недостаточная разработанность определили объект, предмет, хронологические и территориальные рамки, цели и задачи исследования.
Объектом исследования является промышленное сообщество Северо-Западного региона, рассматриваемое как совокупность различных страт – рабочих, мастеров, технической интеллигенции и администрации фабрик, заводов и трестов государственной промышленности. Особый акцент в исследовании сделан на петроградские / ленинградские предприятия тяжелой индустрии, что обусловлено важностью ее развития для советского государства и, соответственно, повышенным вниманием к ней органов политического контроля.
Предметом исследования являются механизмы обеспечения политического контроля в годы новой экономической политики, роль и место государственных, партийных и общественных организаций в системе политического контроля в промышленном сообществе Северо-Запада. В диссертационном исследовании используется определение политического контроля, предложенное В.С. Измозиком: «Политический контроль — система регулярного сбора и анализа информации различными ветвями государственного аппарата о настроениях в обществе, отношении различных слоев к действиям властей, поведении и намерениях экстремистских организаций. Политический контроль всегда включает несколько основных элементов: сбор информации, ее оценку, принятие решений, учитывающих настроения социальных и национальных групп и призванных воздействовать в нужном для властей направлении, а также политический сыск и репрессии при наличии угрозы (реальной или мнимой) государству и обществу».
Хронологические рамки исследования включают в себя внутренне цельный период 1921-1928 гг., получивший название новой экономической политики. Он характеризуется отказом от чрезвычайных методов политического контроля, поиском новых форм обеспечения политической лояльности населения и расширения социальной базы советской власти. В данном временном отрезке можно выделить два значительно различающихся между собой этапа, условной хронологической границей между которыми является 1925 г. К этому времени относительно стабилизировалось внутреннее положение в стране, уменьшилась интенсивность рабочего активизма и, одновременно, произошло усиление внутрипартийной борьбы как из-за внутренних противоречий НЭПа, так и из-за изменения ситуации на международной арене и курса на «построение социализма в отдельно взятой стране». После 1925 г. политический контроль активно развивается в направлении ужесточения и приобретает новые черты, главной из которых становится расширение роли органов государственной безопасности, стремящихся совместно с партийными органами к формированию системы тотального политического контроля, подготовке массовых политических процессов и перехода к карательно-репрессивной деятельности.
Территориальные рамки исследования включают в себя Северо-Западный регион в составе Петроградской/Ленинградской, Псковской, Новгородской, Архангельской, Череповецкой и Мурманской губерний и Карельской трудовой коммуны, входивших в исследуемый период (за исключением Архангельской губернии, которая, тем не менее, была тесно связана с регионом) в Северо-Западную (с 1927 г. – Ленинградскую) область, обладавшую едиными органами партийной (Северо-Западное областное бюро ЦК ВКП(б)), комсомольской (Северо-Западное областное бюро ЦК ВЛКСМ) и хозяйственной (Северо-Западное промышленное бюро) власти, а также единым органом государственной безопасности (Полномочное Представительство ОГПУ в Ленинградском военном округе).
Цель и задачи диссертационного исследования. Целью исследования является изучение с позиций современных требований исторической науки и с учетом степени разработанности проблемы промышленного сообщества Северо-Запада России как объекта деятельности включенных в систему политического контроля организаций: партии, профсоюзов, комсомола, ВЧК-ОГПУ, анализ их роли в промышленном сообществе 1920-х гг. Для реализации поставленной цели были определены следующие задачи:
-
Провести историографический и источниковедческий анализ заявленной темы.
-
Выявить особенности политического контроля в промышленном сообществе 1920-х гг., а также его особенности по отношению к различным группам в сообществе.
-
Показать роль различных организаций: РКП(б)/ВКП(б), РКСМ/ВЛКСМ, профсоюзов, ВЧК-ОГПУ в осуществлении политического контроля.
-
Рассмотреть взаимоконтроль как одну из традиционных повседневных практик промышленного сообщества, наполненную новым содержанием в советский период.
-
Изучить изменение политического контроля в середине 1920-х гг., причины и последствия этого изменения для работников промышленности.
-
Проанализировать отношение промышленного сообщества к системе политического контроля и его элементам.
Источниковедческая база исследования состоит как из опубликованных документов, так и из архивных материалов, многие из которых впервые вводятся в научный оборот.
Автором изучены материалы шести архивов:
Центрального государственного архива историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб.) — фонды Северо-Западного областного бюро ЦК РКП(б)/ВКП(б) (ф. 9); Северо-Западного (с 1927 г. — Ленинградского) областного бюро ЦК ВЛКСМ (ф. К-599), Петроградского/Ленинградского губкома РКП(б)/ ВКП(б) (ф. 16), Петроградской/Ленинградской Контрольной Комиссии (ф. 563), Контрольной комиссии Василеостровского района (ф. 443), коллективов ВКП(б) Балтийского завода (ф. 78), завода Парвиайнен/завода им. МОПР (ф. 378), завода «Красная труба» (ф. 1265), завода «Красная звезда» (ф. 56), Акционерного общества «Электропомощь» (ф. 1151), Рабоче-Крестьянской инспекции (ф. 1830), Административного отдела губисполкома (ф. 204), Транспортного отделения ОГПУ по Октябрьской железной дороге (ф. 1230), Детскосельского укома партии (ф. О-1603), Гатчинского укома партии и коллектива ВКП(б) Гатчинского литейно-механического завода (ф. О-1605). В фондах содержатся протоколы и стенограммы партийных собраний и заседаний, посвященных различным вопросам промышленной повседневности; протоколы и стенограммы рабочих конференций; переписка руководства Северо-Западной области (в том числе письма секретарей Новгородского, Череповецкого, Мурманского губкомов и Карельской автономной области), в которой затрагиваются вопросы поведения, настроений и проблем различных слоев промышленного сообщества; материалы комсомольских организаций; директивные материалы; материалы политического контроля (сводки ОГПУ о настроении населения, тематические сводки о ходе проведения массовых кампаний, материалы перлюстрации), характеризующие настроение промышленного сообщества по поводу мероприятий Советской власти, событий внутренней и международной политической жизни, отношений внутри промышленного сообщества.
Центрального государственного архива Санкт-Петербурга (ЦГА СПб.) — фонды Северо-Западного промышленного бюро (ф. Р-1552), треста Электротока (ф. 6212), материалы которых позволяют оценить характер политического контроля внутри промышленного сообщества. Были изучены документы по рабочему активизму, информационные материалы ОГПУ и советских органов, профсоюзная документация.
Государственного архива новейшей истории Псковской области (ГАНИПО) — фонды Псковского губкома РКП(б)/ВКП(б) (ф. 1), губернской Контрольной Комиссии (ф. 2) и Островского укома партии (ф. 109). Документы, хранящиеся в фондах (отчетные материалы советских и партийных органов губкому партии о состоянии губернии, информационные сводки губернского отдела ГПУ о положении и настроениях членов промышленного сообщества, разнообразные протоколы собраний и заседаний при губернском комитете партии по различным вопросам) отразили местную специфику Псковской губернии.
Государственного архива Псковской области (ГАПО) — фонды губернской прокуратуры (ф. Р-320) и губернского исполнительного комитета (ф. Р-590). В этих фондах сохранились массивы документов по восстановлению промышленности губернии, борьбе с инакомыслием и так называемыми «бывшими», обеспечению политической и экономической безопасности губернии, имеющие особое значение для изучения роли губернского отдела ГПУ в осуществлении политического контроля в масштабах Псковской губернии.
Архива Управления ФСБ по Псковской области (ОРАФ УФСБ по ПО), где отложились судебно-следственные дела 1920-х гг. по административной высылке из губернии «неблагонадежных лиц», организации и проведению процесса над эсерами и т.п.
Центрального Архива Архангельской области (ЦААО) — фонды Архангельского губернского комитета профессиональных союзов (ф. 218) и Архангельской губернской рабоче-крестьянской инспекции (ф. 266). В данных фондах хранятся материалы по трудовым конфликтам в губернии, различным производственным вопросам и разрешению их административными методами.
Изученные источники могут быть систематизированы в следующие группы:
1. Законодательные и нормативные источники. Конституции СССР (1924 г.) и РСФСР (1925 г.), Кодекс законов о труде (1922 г.), нормативные документы по промышленности, постановления и распоряжения ВСНХ и Северо-Западного Промышленного Бюро позволяют охарактеризовать не только партийно-государственную политику в промышленном сообществе, но и основные методы политического контроля внутри него.
2. Делопроизводственные документы государственных учреждений и общественных организаций (текущая переписка губернских деятелей друг с другом и высшим руководством страны, протокольная документация всех уровней, контрольные, отчетные и плановые документы, материалы прений и дискуссий в рабочей среде, протоколы и стенограммы беспартийных рабочих конференций) являются важнейшим источником изучения политического контроля в промышленном сообществе Северо-Запада и самого промышленного сообщества.
В особую группу источников традиционно выделяются документы РКП(б)/ВКП(б): материалы партийных съездов, протоколы и стенограммы партийных собраний, циркуляры и распоряжения различных уровней, внутрипартийная переписка («закрытые письма» секретарей губкомов, информационные и рабочие сводки, отчеты и текущая переписка), материалы агитационно-пропагандистских, секретных и оперативных отделов губкомов. Партийные документы отражают основные проблемы промышленной повседневности, методы партийного руководства промышленным сообществом, создание информационного поля, карательно-репрессивные санкции. Особо информативным источником является текущая переписка партийного руководства с руководителями предприятий и учреждений, позволяющая оценить настроения работников промышленности, отношение к политике Cоветской власти и ее мероприятиям.
Изучение партийной, профсоюзной и комсомольской документации отдельных предприятий дает возможность понять ситуацию внутри промышленного сообщества на микроуровне, выявить текущие проблемы, общие для фабрик и заводов не только одной отрасли промышленности, но и для всей промышленности региона.
Материалы ГПУ/ОГПУ содержат информацию о реакции различных групп промышленного сообщества на политику Советской власти, отклики на важнейшие события международной и внутренней жизни, в них приводятся многочисленные примеры высказываний и конкретных действий жителей Северо-Западной области, носивших, с точки зрения власти, негативный характер. Большинство материалов представляет собой информационные документы (сводки, обзоры, тематические сводки) губернских отделов ГПУ, направленные в центральный аппарат. Там они систематизировались в государственные информационные сводки и обзоры политико-экономического состояния СССР.
Впервые комплексному изучению подверглись разнообразные материалы по «дефектам» (обзоры, бюллетени, меморандумы, докладные записки). Они представляют собой машинописные тексты с грифом литеры «А» — «Совершенно секретно, срочно», на некоторых из них есть карандашные пометки. Подписывались эти документы С.А. Мессингом, полномочным представителем ОГПУ в Ленинградском военном округе (ПП ОГПУ в ЛВО), а также руководителем Экономического отделения (ЭКО ПП ОГПУ в ЛВО) или его заместителем. Материалы направлялись в Северо-Западное Промышленное Бюро ВСНХ (Севзаппромбюро), а копия – в трест (предприятие), где были зафиксированы те или иные недостатки. Эти документы требовали обязательного ответа из треста в ОГПУ и Севзаппромбюро по существу рассматривавшихся дефектов. Многочисленные материалы по дефектам в различных трестах и входивших в их состав предприятиях, составлявшиеся с января 1925 г., содержат анализ как технических и производственных, так и административных недостатков в работе и, чаще всего, меры, предлагавшиеся ОГПУ для искоренения этих недостатков. Понятие «дефекты» нигде точно не определяется, но, по-видимому, имеются в виду любые недочеты в деятельности предприятия (треста).
3. Периодическая печать — партийная, профсоюзная, комсомольская, включающая в себя заметки и статьи разнообразных жанров, обладающая высокой степенью информативности для изучения социального контроля внутри промышленного сообщества, изменения привычек рабочих, повседневной культуры и появления новых советских ритуалов, многочисленных неформальных санкций против их нарушителей, взаимоотношений между рабочими и администрацией, оценки рабочими промышленной политики. В профсоюзной и партийной печати рассматривались важные вопросы состояния промышленности, публиковались различные статистические сведения, освещался ход различных кампаний и мероприятий Советской власти, вопросы борьбы с оппозицией и др. Автором изучен ряд газет и журналов, выпускавшихся в Северо-Западной области в исследуемый период.
4. Источники личного происхождения — переписка большевистского руководства, письма и жалобы рядовых рабочих, воспоминания и мемуары. Эти источники носят индивидуализированный характер, отражают повседневную жизнь рабочего, инженера, мастера в конкретных условиях, выражают личностное отношение к окружающей действительности. В то же время, письма и жалобы рядовых людей являются классическим способом политической коммуникации, которая позволяла их авторам, с одной стороны, ощутить свою общественную значимость, а с другой – решать свои личные проблемы.
Методологическую основу исследования составил комплексный диалектический метод познания, включающий в себя принципы историзма, объективности, преемственности и системности. В работе использовались проблемно-хронологический и сравнительно-исторический методы, которые позволили систематизировать эмпирически выявленные факты и сконструировать из них целостную картину политического контроля в промышленном сообществе.
Особенностью диссертационного исследования стало применение методологических разработок истории повседневности и новой политической истории, что дало возможность изучения «снизу» привычных политических практик, процессов обоснования, отклонения и защиты рабочими своих прав, коммуникаций между властью и промышленным сообществом. Проникновение в заводской микромир рабочих и «спецов» позволило увидеть их потребности и чаяния, надежды и опасения, ожидания и реалии.
Научная новизна работы состоит в том, что впервые в историографии рассматривается промышленное сообщество Северо-Запада как один из важнейших объектов воздействия со стороны различных органов политического контроля. На основе широкого круга опубликованных и впервые введенных в научный оборот источников выявлены организации, встроенные в систему политического контроля в промышленности: партийные, профсоюзные и комсомольские организации на производстве, губернские отделы ВЧК — ОГПУ; изучены неформальный контроль в промышленном сообществе, в том числе взаимоконтроль его членов; показаны сопротивление, способы формирования поддержки власти и политической лояльности промышленного сообщества. Выборы в профсоюзные и советские органы рассматриваются как одно из средств политического контроля, обеспечившее значительную социальную базу новой власти. Кроме того, на основании введения в научный оборот нового комплекса источников - «материалов по дефектам» и других фактических материалов делается вывод об изменении характера и интенсивности политического контроля в середине 1920-х гг. как об одном из способов подготовки индустриализации и переходе от авторитарного типа режима к тоталитарному.
Положения, выносимые на защиту:
1. В 1920-е гг. на территории Северо-Запада России сложилась разветвленная система политического контроля над промышленным сообществом региона, включавшая в себя явный и скрытый контроль общественных и государственных организаций, а также взаимоконтроль работников промышленности друг за другом. Во главе системы политического контроля стояли партийные организации, аккумулировавшие разнообразную информацию о положении дел в промышленном сообществе. Важную роль в системе политического контроля играли органы ГПУ, выполнявшие технические, карательно-репрессивные, информационно-аналитические функции.
2. Целью контроля в первой половине 1920-х гг. была локализация и смягчение политического и экономического недовольства членов промышленного сообщества: для «спецов» создавалась система привилегий, для рабочих — патерналистская деятельность власти; проведен ряд массовых агитационно-пропагандистских кампаний (в том числе и Ленинские призывы) с целью популяризации Советской власти; увеличено количество выборных должностей для представителей рабочего класса в местных Советах и фабзавкомах.
3. С середины 1920-х гг. подавление внутрипартийной оппозиции и сглаживание конфликтов внутри предприятий стимулировали ужесточение политического контроля. Признаками усиления политического контроля в промышленности стали появление материалов по дефектам и повышение роли ОГПУ, подготовка массовых политических процессов, «чистки» под видом сокращения штатов на предприятиях, жертвами которых становились активные рабочие и инженерно-технические специалисты, формализация и фальсификация выборов в профсоюзные и государственные органы.
4. Социальная напряженность в пространстве предприятия подпитывалась резким различием в уровне жизни рабочих, специалистов и администрации, существованием внутризаводской иерархии, проявлявшейся в кражах и доносах со стороны рабочих, кумовстве, мелких взятках и грубости со стороны администрации и инженерно-технических специалистов, противоречием между декларируемым и реальным в политике большевиков и др.
5. В исследуемый период сложилась модель сосуществования членов промышленного сообщества и власти, для которой характерны следующие черты: а) наличие определенных способов реагирования на кризисы НЭПа и советскую политику (эскапизм, лояльность, принятие советской политики, активный или пассивный протест); б) восприятие ОГПУ как карательно-репрессивного органа; в) участие в мероприятиях и общественных организациях Советской власти, как активное, так и пассивное, и формальное; г) скептицизм и неверие в построение социалистического общества у части промышленного сообщества.
Практическая значимость исследования состоит в возможности использования его выводов и положений в преподавании курса «Отечественная история» и специальных курсов; при обновлении экспозиций краеведческих музеев, музеев предприятий, музея ВЧК-ФСБ; в практике работы общеобразовательной школы. Кроме того, исторический опыт политического контроля в промышленном сообществе Северо-Запада может быть учтен при формировании современной промышленной политики, а также работы в современном информационно-политическом пространстве.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации обсуждались на заседаниях кафедры истории СПбГПУ, на научных конференциях и семинарах в Санкт-Петербургском государственном политехническом университете, Ярославском государственном университете имени П.Г.Демидова, университете города Билефельд (Германия), где автор проходила научно-учебную стажировку в 2008/2009 учебном году. Отдельные положения исследования были апробированы на конференциях Международной ассоциации исторической психологии, Исторических чтениях «Гороховая, 2», «Исторических чтениях на Лубянке». Диссертация получила поддержку РГНФ в рамках исследовательского проекта «Заводское сообщество и власть в советской России 1920-х гг.» (2010 г., руководитель проекта С.Б. Ульянова). Основные обобщения и выводы отражены в 12 публикациях автора, в том числе в двух изданиях, включенных в Перечень ведущих рецензируемых журналов и изданий, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ.
Структура диссертационного исследования состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы.
Партийные организации в системе политического контроля в ромышленности Северо-Запада
Партийные структуры различного уровня уже в годы гражданской войны стали одним из важнейших органов политического контроля. Сбор политической информации, политический сыск и карательно-репрессивные меры также должны были оставаться в руках информационного аппарата РКП(б), складывание которого продолжалось в исследуемый период.
По мнению B.C. Измозика, главной задачей в области политического контроля для партийных организаций всех уровней в годы новой экономической политики оставалось «получение разнообразной информации о настроениях различных слоев населения и их реагировании на события внутренней и международной жизни, на действия властных структур»1. В масштабах страны, областей, губерний и уездов необходимые для руководства сведения транслировались через подразделения Информационно-статистического (впоследствии Информационного) отдела ЦК РКП(б).
Схема информационной работы партийных организаций в промышленном сообществе Северо-Запада РСФСР/СССР выглядела следующим образом: низовые партийные ячейки (мастерские и цеха) — партийный комитет предприятия — районный (в Петрограде/Ленинграде и крупных губернских городах) или уездный (в уездах губерний, имеющих промышленные предприятия) комитет партии — губернский комитет партии — Северо-Западное Областное Бюро ЦК РКП(б)/ВКП(б). Губкомы северо-западных губерний посылали свои сведения как в Севзапбюро, так и прямо в ЦК РКП(б). Любые информационные документы, принадлежавшие партии или советским органам носили массовый характер, часто дублировали друг друга и материалы спецслужб, сведения о положении рабочих и всего промышленного сообщества носили характер взаимообмена1.
Рассмотрим основные информационные каналы ВКП(б) на Северо-Западе, позволившие за несколько лет наладить стройную систему политического контроля.
Все информационные документы регионального и местного значения формировались в информационно-статистических отделах (подотделах) губ-комов Северо-Запада и Северо-Западного областного бюро ЦК РКП(б) из всех поступавших из партийных коллективов документов. Документы низовых парторганизаций (протоколы собраний цеховых коллективов, коллективов предприятий, бюро коллективов, открытых и закрытых партийных пленумов, недельные сводки о партработе на предприятии, опросники и анкеты партийных и беспартийных рабочих) отправлялись в райкомы, укомы и губ-комы партии, становясь основой для информационных документов, посылавшихся местным руководством в ЦК РКП(б).
К таким документам относились: рабочие сводки, информационные сводки (3-х дневные и недельные), информационные доклады (2-х недельные, ежемесячные и двухмесячные), докладные записки о результатах каких-либо проведенных мероприятий, материалы обследования фракций низовых парторганизаций.
Политический контроль в деятельности профсоюзов
В условиях новой экономической политики профсоюзное руководство также было вынуждено перестраиваться. Профсоюз, провозглашенный неполитической организацией, становился массовым органом, способным организовать вокруг себя большинство членов промышленного сообщества, особенно тех, кто по политическим, национальным, религиозным и другим соображениям не мог или не хотел становиться членом партии или комсомольской организации. Это обстоятельство, безусловно, учитывалось правящей партией. Система политического контроля через профсоюзные каналы развивалась с учетом не подлежащей сомнению главенствующей роли РКП(б) / ВКП(б).
Еще в 1920 г., на IX съезде РКП(б) были определены задачи профсо-зов, «главным образом в области организационно-хозяйственной и воспитательной», причем профсоюзы рассматривались как составляющая часть информационного аппарата Советской власти1. Такая постановка вопроса означала включение профсоюзов в систему политического контроля в стране на всех уровнях, что играло важную роль в осуществлении контроля в низовых промышленных структурах предприятий (цехах и мастерских), где партия большевиков еще не имела такого влияния и представительства, как в более поздний период.
В период новой экономической политики термин «контроль» или «политический контроль» как функция того или иного органа власти, общественной организации или партийного комитета употреблялся лишь в секретных документах РКП(б)/ВКП(б) или ВЧК/ОГПУ. Документами, формулировавшими суть профсоюза как органа политического контроля, стали постановления партийных съездов, а также немногочисленные секретные инструкции как партии, так и ВЦСПС .
Профсоюз на предприятии должен был стать, по известному выражению, «школой коммунизма», где члены партии долго и умело, заботливо и настойчиво привлекают на свою сторону беспартийных рабочих .
Резолюцию X съезда РКП(б) «О роли и задачах профсоюзов» можно рассматривать как план организации политического контроля профсоюзами в промышленном сообществе: воспитание непролетарских масс, использование как методов убеждения, так и принуждения в управлении производством, контрольно-инспекционная работа профсоюзов, организация работы по нормированию труда, подбор персонала на технические должности, производственная пропаганда, организация и обеспечение трудовой дисциплины на производстве, привлечение к профсоюзной деятельности женщин и комсо-мольской молодежи, агитационная работа . Все эти действия позволяли профсоюзным комитетам осуществлять особенный вид политического контроля на производстве: отслеживать и гасить протестные настроения среди членов промышленного сообщества.
ВЧК — ОГПУ в системе политического контроля
В годы новой экономической политики органы ВЧК (ликвидирована в феврале 1922 г.) - ГПУ (1922—1923 гг. в составе НКВД РСФСР) - ОГПУ (в 1923—1934 гг. при СНК СССР) продолжали свою деятельность по усилению политического контроля в стране, совершенствуя аппарат секретности и формируя нужные власти стереотипы политического мышления и поведения у населения. Структуры государственной безопасности работали на всех уровнях практически всех властных и общественных структур1. Среди многообразных функций ГПУ/ОГПУ в промышленном сообществе выделялись три основные: установление, по возможности, максимального контроля над всеми жителями страны, обеспечение политической лояльности населения, карательно-репрессивная деятельность.
Работа органов государственной безопасности в Советской России осуществлялась при помощи целого набора негласных средств и методов контроля: 1) сбор информации о политических настроениях населения; 2) подбор кадров и создание секретной агентуры; 3) регистрация уличенных и заподозренных в преступных деяниях лиц и дела на них; 4) истребование справок, сведений и выписок из деловых бумаг, отчетов, докладов учреждений и организаций; 5) наружное наблюдение за людьми, негласные обыски, тайная перлюстрация корреспонденции граждан, прослушивание телефонных разговоров; 6) привлечение к политическому доносительству членов партии и комсомольцев1.
Использование этих методов позволило ГПУ максимально расширить агентурную сеть среди населения страны, получать информацию о различных событиях и откликах на них. Это позволяет сделать вывод о первостепенно-сти информационной функции в деятельности этих органов. Некоторые исследователи настаивают на создании уже к середине 1920-х гг. сети «тотального политического контроля» в стране и за рубежом2, однако при анализе многочисленных документов становится понятным, что, несмотря на стрем-ление сотрудников ВЧК-ОГПУ к тотальности, всеобщности политического контроля, они вряд ли добились ее даже в 1930-е гг.
Вся деятельность ГПУ по осуществлению политического контроля в промышленном сообществе Северо-Запада может быть разделена на три основных направления — информационное, контролирующее и экономическое (усиливается после 1925 г.).
Информационная деятельность, т.е. деятельность сотрудников спецслужб по обеспечению государственной информацией руководства ВЧК-ОГПУ и РКП(б), регулировалась постоянно изменявшимися и совершенствовавшимися инструкциями. «Инструкция по госинформации», утвержденная приказом по ВЧК № 85 от 23 февраля 1922 г., так формулировала важнейшие задачи госинформации: 1) освещение настроений всех групп населения и факторов, влияющих на изменение этих настроений; 2) наблюдение за проявлениями мелкобуржуазных настроений в рабочей, партийной, союзной, красноармейской массах; 3) возможно, более полное освещение экономического развития районов и наблюдение за проведением в жизнь нашей новой экономической политики; 4) осведомление центра об активных проявлениях явной и тайной контрреволюции, о работе контрреволюционных партий и группировок. B.C. Измозик на основе анализа попыток создания единой системы государственной информации сделал убедительный вывод о том, что одной из ее важнейших частей уже в конце гражданской войны стала ВЧК.
Информационную нагрузку несут в себе не только хорошо известные исследователям информационные сводки, составлявшиеся на всех уровнях ВЧК-ГПУ, отличавшиеся тенденциозностью и освещением преимущественно негативных моментов в жизни общества. Анализ документов, на основе которых составлялись эти сводки, семантика информационных сводок и докладов губернских и областных органов государственной безопасности также отражают особенности формирования «чекистского варианта» политического контроля. Государственные информационные сводки имели определенную форму и подробную рубрикацию. Все информационные сводки «О политическом и экономическом состоянии губернии» делились на несколько основных видов: однодневные (чаще всего общероссийские), трехдневные, недельные
или десятидневные, двухнедельные и трехнедельные, спецсводки, а также месячные информационные обзоры «О политико-экономическом состоянии губернии (РСФСР или СССР)»1.
Похожие диссертации на Политический контроль в промышленном сообществе в 1920-е гг. : на материалах Северо-Запада России
