Содержание к диссертации
Введение
Раздел 1. Государственно-политическая деятельность Б.В. Савинкова как члена Временного правительства С. 23-89.
Раздел 2. Борьба Савинкова с большевиками во время гражданской войны С. 90-120.
Раздел 3. Антисоветская деятельность Савинковав эмиграции С. 121-185.
Заключение С. 186-191.
Список использованных источников и литературы
- Государственно-политическая деятельность Б.В. Савинкова как члена Временного правительства
- Борьба Савинкова с большевиками во время гражданской войны
- Антисоветская деятельность Савинковав эмиграции
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Проявившаяся в настоящее время активная научная разработка многих проблем отечественной истории характеризуется переосмыслением накопленных знаний и постановкой ещё не затрагивавшихся вопросов. В то же время продолжается введение в научный оборот документальной базы, дающее возможность, используя уже имеющиеся разработки, подняться на новый уровень исследования. В этом смысле благоприятной для изучения представляется деятельность отдельных личностей и, в частности, исследуемая в данной диссертации деятельность Бориса Викторовича Савинкова. Традиция специального исследования роли отдельных личностей и создания их научных политических биографий в отечественной историографии ещё не сложилась. Тем ценнее и весомее представляется ведущаяся в этом направлении работа. Появление данной диссертации обусловлено возросшим интересом общества к истории своей страны в целом и к личности Савинкова в частности. Судьба Савинкова со всеми её коллизиями, идеологическими метаниями и психологическими загадками представляется воплощением истории России XX века. Проблемы и задачи, вставшие перед обществом, в том числе проблема формирования институтов власти, создание организаций, отстаивающих общественные интересы, опасность экстремистских организаций и терроризма, заставляет пристальнее вглядеться в прошлое, отыскивая в нём корни и аналоги современных явлений и структур. В этом смысле фигура Б.В. Савинкова выглядит тем символом, в ходе жизни и деятельности которого преломились характерные черты старой и новой эпох в истории российского государства. Выбранная тема имеет актуальность и в наши дни, когда заходит речь о направлении государственной политики и методах её проведения, о проблемах экстремизма и терроризма.
Деятельность Савинкова можно разделить на два основных периода, первый из которых в общем характеризуется его борьбой с самодержавием, а второй - с советской властью. Водоразделом здесь являются Февральская буржуазно-демократическая революция и падение царизма в России, и по этому признаку деятельность Савинкова можно условно назвать «дореволюционной» и «послереволюционной». Период борьбы Савинкова с самодержавием, которому посвящено множество научных работ, представилось целесообразным оставить за рамками данного исследования, чтобы сосредоточиться на разработке проблем, связанных с послереволюционной деятельностью Савинкова на фоне нового этапа в истории России. Говоря о послереволюционной деятельности Савинкова, нужно отметить, что почти вся она проходила под флагом антибольшевизма и была тождественна антисоветской деятельности. В то же время особняком стоит деятельность Б.В. Савинкова между Февральской и Октябрьской революциями 1917 года. Именно в этот период явственно проявились поляризовавшие российское общество силы, а у Савинкова появилась
возможность использовать свои незаурядные дарования на благо Родины. При работе над диссертацией показалось правильным сделать акцент на государственной деятельности Савинкова, когда он был допущен в высшие эшелоны власти и имел возможность влиять на ход событий в России. Параллельно с этим, в диссертации подробно рассмотрены все этапы борьбы Савинкова с советской властью, включая коллизии, связанные с его арестом, пребыванием в тюрьме и самоубийством. Изучение жизни и деятельности Савинкова закономерно подводит к исследованию российского подполья и эмиграции в целом, к раскрытию её трагедии и противоречий между светлыми идеалами и действительными результатами деятельности.
Степень изученности темы. Обращает на себя внимание недостаточная научная разработанность темы, при которой тщательность разработки отдельных аспектов всё же не давала возможности представить деятельность Савинкова во всей её многогранности.
Первое освещение государственно-политической деятельности Б.В. Савинкова «со стороны», причём в общем контексте хода русской революции, мы находим в капитальном труде П.Н. Милюкова «История второй русской революции». Публикуя ценные свидетельства как участник описываемых событий, Милюков дополняет их богатым документальным материалом, что делает его работу важным источником в изучении деятельности Савинкова в качестве управляющего военным министерством Временного правительства. Находится место Савинкову и в других работах видных представителей русской эмиграции. А.И. Деникин издаёт свои «Очерки русской смуты», в которых роль Савинкова в способствовании установлению в революционной России диктаторского режима оценена чётко и недвусмысленно.
В Советской России первые работы о деятельности Савинкова интересующего нас периода начали создаваться с начала 1920-х гг. То, что эти работы исходили из-под пера противников Савинкова в политической и вооружённой борьбе, предопределило их обличающий характер и смещение акцента на вооружённую антисоветскую деятельность. В изданных в начале 1920-х гг. книгах видного чекиста М.Я. Лациса, помимо других сюжетов, значительное внимание уделялось ликвидации чекистами савинковского «Союза защиты родины и свободы», причём автор использовал как уже опубликованные, так и неопубликованные материалы ВЧК по этому делу.
1 Милюков П.Н. История второй русской революции. Ч. 1. София, 1921 - 1922; См. современное издание: Милюков П.Н. История второй русской революции. - М.: РОССПЭН, 2001.-768 с.
Деникин А.И. Очерки русской смуты. Крушение власти и армии, февраль-сентябрь 1917 г. -М.: Наука, 1991. - 518 с. Репринтное воспроизведение.
3 Лацис М.Я. Два года борьбы на внутреннем фронте: Популярный обзор двухгодичной деятельности чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности. - М., 1920. С. 17; Лацис М.Я. Чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией. -М., 1921. С. 33.
Важным событием, давшим импульс к появлению на свет значительного числа работ, посвященных Савинкову, стал его арест в августе 1924 г. и прошедший вскоре громкий судебный процесс над ним, имевший огромный политический резонанс. Не прошло и месяца, как материалы процесса были опубликованы, что дало возможность более широко познакомить мировую общественность с деятельностью Савинкова последних лет. Поразительным было и то, что на процессе Савинков зачастую выступал в качестве обличителя собственной деятельности. Вслед за материалами процесса появляются статьи публицистического характера, пытающиеся разгадать «загадку Савинкова» и внести концептуальность в изучение его деятельности. Социологическая и политическая трактовка феномена Савинкова на основе классового подхода с учётом своеобразия и неординарности его личности дана в статье А. Луначарского «Артист авантюры», ставшей эталоном оценки Савинкова на многие десятилетия. Схожую оценку Савинкову дал и видный представитель коммунистического движения К. Радек. Развивая ту же тему, в 1925 г. выходит сборник «Загадка Савинкова», куда помещаются статьи о Савинкове таких авторов, как И. Полтавский, А. Кольчугин, И. Лебединский. В центре их внимания оказываются темы ареста Савинкова, его самоубийства, мотивов признания им советской власти. В то же время во второй половине 1920-х гг. появляются статьи, проливающие свет на такие пока малоизученные эпизоды в жизни Савинкова, как его деятельность на посту управляющего военным министерством Временного правительства в 1917 г. и пребывание в Сибири в 1918 г.8
Этими изданиями завершился первый этап в изучении деятельности Савинкова. Он характеризовался в основном обличительной и публицистической направленностью статей, опоре на воспоминания и свидетельства современников, общавшихся с Савинковым или близко его знавших. Трактовка савинковщины, сложившаяся в эти годы, задала тон на несколько десятилетий вперёд и тем самым определила направление дальнейших исследований.
Возвращение к исследованию вышеупомянутой проблематики произошло лишь в 1960-х гг., когда возрос интерес к деятельности ВЧК-ОГПУ начала 1920-х гг. На этой волне появляется множество публикаций о деятельности советских спецслужб, в том числе и об образцовой операции
Борис Савинков перед Военной Коллегией Верховного Суда СССР: Полный отчёт по стенограмме суда / Под ред. И. Шубина (Самарина). - М., 1924. - 254 с.
Луначарский А. Артист авантюры // Коммунистический путь. Саратов, 1924. № 20. С. 41-45.
Радек К. Борис Савинков // Луначарский А., Радек К., Троцкий Л. Силуэты: политические портреты: Сборник. -М.: Политиздат, 1991. С. 242-248.
7 Загадка Савинкова: Сборник / Под ред. П.А. Арского. - Л., 1925. - 96 с.
8 Китаев П. Б.В. Савинков и ген. Корнилов // Былое. 1925. № 3. С. 177-197;
Горбунов М. (Е.Е. Колосов). Савинков как мемуарист // Савинков Б. Воспоминания
террориста. -Л.: Лениздат, 1990. С. 388-440.
«Синдикат-2», в ходе которой Савинков был завлечён в Советскую Россию и арестован. Борьба чекистов с Б.В. Савинковым и его организациями становится предметом рассмотрения многих статей и книг. В контексте общих работ 1960-х гг. об истории ВЧК некоторые авторы повествуют об антисоветской деятельности Савинкова периода «Союза защиты родины и свободы», но в основном это краткое, схематичное повторение известных фактов, ничего нового в разработку проблемы не привносится. Правда, В.И. Ардаматский, допущенный к работе над засекреченными делами в архивах, в романе «Возмездие» выборочно опубликовал отдельные документы из архива КГБ СССР, но без ссылок на конкретные дела. Его заслуга и в том, что он подробно изложил ход операции «Синдикат-2», мастерски и художественно выстроив сюжетную линию.
Более широкое привлечение документов из Центрального государственного архива Октябрьской революции (ЦГАОР) (сейчас его фонды находятся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ)) для изучения деятельности Савинкова началось в 1970-1980-х гг., но, расширив исследовательскую базу, они не привнесли ничего принципиально нового в установившуюся в 1920-х гг. концепцию савинковщины и в оценку деятельности самого Савинкова. Однако отбор и накопление нового документального материала, дополнения и изменения, внесённые в связи с этим в исследования, значительно повысили научный уровень работ таких исследователей антисоветского подполья как Г.Ф. Барихновский, Д.Л.
Голинков, Ю.В. Мухачёв, Л.К. Шкаренков. У этих авторов получает освещение деятельность Савинкова как создателя и руководителя «Народного союза защиты родины и свободы» и борьба советских спецорганов с савинковскими подпольными организациями. Но характерная
9 Голинков Д.Л. Дело Бориса Савинкова // Советская юстиция. 1966. № 23. С. 22-
24; Голинков Д.Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. В 2-х кн. Кн. 2. - М.:
Политиздат, 1986. С. 253, 260; Коровин В.В., Русанов Э.П. Дело Бориса Савинкова
(разгром контрреволюционной организации «Народный союз защиты родины и свободы»)
// История СССР. 1967. № 6. С. 143-155; Пудин В. Синдикат-2 // Особое задание. - М.,
1968. С. 274-295; Поляков Н. Савинков перед советским судом // Неотвратимое возмездие.
-М., 1973. С. 51-73 и др.
10 Минаев В. Тайное становится явным. - М., 1960. С. 37-38, 42-45; Софинов П.Г.
Очерки истории ВЧК. - М., 1960. С. 59-68. Цыбов СИ., Чистяков Н.Ф. Фронт тайной
войны.-М., 1965. С. 15,24.
11 Ардаматский В.И. Возмездие // Нева. 1967. № 8. С. 3-90; № 9. С. 81-114; № 10.
С. 66-127; № 11. С. 25-87; или Ардаматский В.И. Возмездие: Роман. - Кишинёв: Лумина,
1987.-412 с.
Барихновский Г.Ф. Идейно-политический крах белоэмиграции и разгром внутренней контрреволюции (1921-1924 гг.). - Л.: Изд-во ЛГУ, 1978. - 160 с; Голинков Д.Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. В 2-х кн. Кн. 2. - М.: Политиздат, 1986 - 399 с; Мухачёв Ю.В. Идейно-политическое банкротство планов буржуазного реставраторства в СССР. - М.: Мысль, 1982. - 270 с; Шкаренков Л.К. Агония белой эмиграции. - М.: Мысль, 1986. - 270 с; Шкаренков Л.К. Из истории савинковщины // Буржуазные и мелкобуржуазные партии России в Октябрьской революции и гражданской войне: Материалы конференции. -М., 1980. С. 53-62.
для всех этих авторов идеологизация событий и исследование деятельности Савинкова лишь в ключе общих действий белой эмиграции по подготовке контрреволюционных заговоров не могли не отразиться на тщательности проработки темы. Это определило ограниченную ценность данного комплекса работ для настоящей диссертации. Тема вредительской и подрывной работы Савинкова, но уже в аспекте двусторонних международных отношений России и Польши затронута в работах такого исследователя как П.Н. Ольшанский. Ценность этих работ проявляется в том, что в них впервые деятельность Савинкова рассматривается как фактор, влияющий на межгосударственные отношения.
Роль Савинкова в организации Ярославского мятежа и сам ход восстания показаны в книге Р. Балашова «Пламя над Волгой». Ярославский исследователь использовал в работе материалы местных архивов, но историческую ценность книги снижает сильная идеологизация. При всей добротности исследования, ряд утверждений автора вызывает сомнения, в частности, о связи действий Савинкова с левоэсеровским мятежом.
В 1970-1980-х гг. получила свою дальнейшую разработку и тема деятельности Савинкова как члена Временного правительства. В книге Н.Я. Иванова «Контрреволюция в России в 1917 году и её разгром» дана довольно подробная характеристика контрреволюционной деятельности Савинкова и его действиям по ужесточению внутренней политики Временного правительства.15 В работе Г.З. Иоффе «Белое дело. Генерал Корнилов» показана посредническая миссия Савинкова между Керенским и Корниловым. Изданная коллективом авторов книга «Октябрьское вооружённое восстание: Семнадцатый год в Петрограде» освещает роль Савинкова в походе Краснова-Керенского на Петроград, фиксируя тем
самым начало его вооружённой антисоветской деятельности. Нашлось место для Савинкова и в капитальном труде И.И. Минца «История Великого Октября», зафиксировавшем его прокорниловскую и антибольшевистскую деятельность.
Ольшанский П.Н. Рижский мир. Из истории борьбы Советского правительства за установление мирных отношений с Польшей. (Конец 1918 - март 1921 г.). - М.: Наука, 1969. - 260 с; Ольшанский П.Н. Советско-польские отношения в 1921-1924 гг. // Советское славяноведение. 1972. № 1. С. 21-34; Ольшанский П.Н. Рижский договор и развитие советско-польских отношений. 1921-1924. -М.: Наука, 1974. -285 с.
Балашов Р. Пламя над Волгой: Ликвидация белогвардейского мятежа в Ярославле летом 1918 г. -Ярославль: Верхневолжское книжное издательство, 1984. - 133 с.
15 Иванов Н.Я. Контрреволюция в России в 1917 году и её разгром. - М.: Мысль,
1977.-271 с.
16 Иоффе Г.З. «Белое дело». Генерал Корнилов. - М.: Наука, 1989. - 286 с.
Октябрьское вооружённое восстание. Семнадцатый год в Петрограде. В 2-х кн.
Кн. 2. Вооружённое восстание. Победа социалистической революции / Отв. ред. А.Л. Фрайман. - Л.: Наука, 1967. - 611 с.
18 Минц И.И. История Великого Октября. Т. 2. Свержение Временного правительства. Установление диктатуры пролетариата. - М.: Наука, 1978. - 1008 с.
Новый период в изучении проблемы, длящийся до сих пор, обозначился с конца 1980-х гг. Он выразился во взятии под сомнение официальных версий и концепций: была ли смерть Савинкова самоубийством, или его убили в Лубянской тюрьме; осуществилось ли возвращение Савинкова в Россию благодаря блестяще проведённой операции спецслужб, или существовала предварительная договорённость между Савинковым и чекистами; был ли Савинков романтиком революции или оголтелым контрреволюционером? Демократизация архивной системы страны позволила некоторым исследователям получить доступ в засекреченные до того архивы. Это прежде всего позволило глубже разработать некоторые эпизоды деятельности Савинкова. Пользуясь материалами из архивов ФСБ, В. Шенталинский пристальное внимание уделил последнему году жизни Савинкова, его деятельности во время пребывания в советской тюрьме, характеру его взаимоотношений с советской властью. В его очерке с символическим названием «Свой среди своих» была сделана попытка трактовать феномен Савинкова как трагедию революционера-идеалиста, сбившегося с пути и волею судеб попавшего к чекистам, таким же, как он сам, романтикам революции, духовно и по образу действий близких ему. В. Сафонов более детально отследил этапы операции чекистов против Савинкова, проанализировав отчёты чекиста А.П. Фёдорова
о своих поездках за границу. Ю. Давыдов и Д. Жуков в своих публицистических статьях затронули историко-философский аспект судьбы
Савинкова в его безнадёжной борьбе с советской властью. Публицистическая статья Д. Жукова интересна тем, что автор, пытаясь осмыслить и довольно подробно осветить все этапы жизненного пути Савинкова как деятеля и писателя, впервые привлекает для этого значительный пласт недоступных прежде писем и корреспонденции Бориса Викторовича, находящихся в архивных фондах. Подверглась в его статье
сомнению и официальная версия о самоубийстве Савинкова. Утверждения, что Савинков был убит, зазвучали и в работах, освещающих деятельность
9"3
советских органов госбезопасности. Нужно отметить, что авторы этих работ, используя тему Савинкова как проходной этап в развитии советских спецорганов, приводят в качестве аргументов в пользу убийства «легенды и
Шенталинский В. Свой среди своих: Савинков на Лубянке // Новый мир. 1996. № 7. С. 172-194; № 8. С. 170-194.
Сафонов В.Н. КРО против Савинкова: О том, как чекисты поймали главного противника большевиков. -М.: Академия ФСБ РФ, 1998.
Давыдов Ю. Савинков Борис Викторович, он же В. Ропшин. Беглые заметки вместо академического предисловия // Савинков Б.В. Воспоминания террориста. Конь бледный. Конь вороной. - М.: Новости, 1990. С. 3-18; Жуков ДА. Б. Савинков и В. Ропшин: террорист и писатель // Савинков Б.В. То, чего не было. - М.: Современник, 1992. С. 3-119.
22 Жуков Д. А. Указ. соч.
23 Млечин Л.М. КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные
судьбы. - М.: Центрполиграф, 2001. С. 60; Эндрю К., Гордиевский О. КГБ. История
внешнеполитических операций от Ленина до Горбачёва. - [Б. м.] Nota Bene, 1992. С. 117.
предания» чекистов и не стараются дать анализ документам, проясняющим обстоятельства дела.
На основе документов местных и центральных архивов барнаульским исследователем С.Г Лившицем в статье «Борис Савинков в Сибири» была прослежена деятельность Савинкова по созданию и участию в новых политических организациях и миссиях, развёрнутая им осенью 1918 г. на
территории Урала и Сибири. Эта статья помогла восполнить пробелы информации по одному из самых малоисследованных периодов в жизни Савинкова, о котором он сам почти не оставил свидетельств. Книга А.Я. Переверзева «Комуч. Директория. Колчак», красочно описывая калейдоскопическую быстроту событий на Урале и в Сибири в 1918 г., даёт представление о политической и военной обстановке той эпохи и о людях, на
9 S
фоне и в окружении которых довелось действовать Савинкову.
На основе изучения материалов из фондов, находящихся за границей, появляются интересные публикации Г.М. Матвеева и В.Е. Корнеева об эмигрантской деятельности Савинкова, фактологическое наполнение которой пока далеко от насыщения. Для нас эти работы важны использованием в них материалов из личного фонда Б.В. Савинкова, хранящегося в Международном институте социальной истории г. Амстердама и документов польских архивов.
Заинтересовало исследователей и масонство Савинкова. Вопрос о членстве Савинкова в масонских ложах поднимается в работе О.Ф.
Соловьёва, посвятившего Савинкову специальную статью. Участием Савинкова в работе масонских лож Соловьёв объясняет его быстрое восхождение по служебной лестнице в 1917 г. и близость Савинкова к Керенскому, «главе» русских масонов. Однако, по нашему мнению, его данные требуют дальнейшего уточнения. В рассмотрении темы «Савинков и масонство» большую роль сыграло обобщающее исследование А.И. Серкова «История русского масонства (1845-1945)», где, используя обширный фактический материал, автор вскрывает роль Савинкова в работе старых лож
и учреждении новых. Специфичность работ о масонстве О.А. Платонова и Н.Н. Берберовой не позволила рассматривать их как серьёзный источник информации, но некоторые сведения из них всё же были извлечены.
Лившиц С.Г. Борис Савинков в Сибири //Барнаул. 1994. № 1. С. 153-158.
Переверзев А.Я., Кулешов О.С. Комуч. Директория. Колчак: Антисоветский лагерь в гражданской войне на Востоке России в документальном изложении, портретах и лицах. - Воронеж: Изд-во Воронежского гос. ун-та, 2003. - 704 с.
Корнеев В.Е. Личный фонд Б.В. Савинкова в Международном институте социальной истории в Амстердаме. // Отечественная история. 1998. № 3. С. 148-150; Матвеев Г.М. Жертва польского русофобства // Родина. 1994. № 12. С. 115-117.
27 Соловьёв О.Ф. Франкмасон Б. Савинков // Наука и религия. 1996. №. 5. С. 46-49.
28 Серков А.И. История русского масонства (1845-1945). - СПб.: Изд-во им. Н.И.
Новикова, 1997.-480 с.
Платонов О.А. Терновый венец России. Тайная история масонства 1731-1996. -М.: Родник, 1996. С. 305; Берберова Н.Н. Люди и ложи: русские масоны XX столетия // Вопросы литературы. 1990. №. 4. С. 117.
Среди посвященных Савинкову исследований стоит выделить статью В. Виноградова и В. Сафонова «Борис Савинков - противник большевиков». В ней прослеживаются все этапы его антисоветской деятельности, начиная с октября 1917 г. и заканчивая маем 1925 г. Хотя в статье встречаются поверхностные суждения и клише, хочется отметить её уникальность для разработки нашей темы: статья посвящена конкретно Савинкову и его деятельности и охватывает довольно большой период его жизни. Материал статьи послужил важным подспорьем для написания третьего раздела
г 30
работы.
Большое значение для исследования представляет статья А. Литвина и М. Могильнер «Борис Савинков в исторической литературе и документах», впервые затронувшая тему историографии проблемы. Наметив основные этапы разработки темы в отечественной историографии, особое внимание авторы уделили теме «Савинков и ОГПУ» и её трактовке различными исследователями, в том числе и зарубежными.
Наиболее серьёзная зарубежная работа о Савинкове принадлежит Р. Спэнсу. В ней он пытается восстановить биографию Савинкова независимо от степени документированности различных периодов его жизни. Специфичность его работе придают опора на иностранные источники, на свидетельства эмигрантов, а также различные домыслы и предположения, свидетельствующие об оригинальности мысли автора.
В настоящее время интерес к судьбе Б.В. Савинкова, жившего и действовавшего на переломе двух эпох в истории российского государства, стремительно возрастает. В 2004 г. А.А. Савеличев издал роман о Б.В. Савинкове. Появляются и первые диссертационные исследования, связанные с именем Савинкова и разрабатывающие, как правило, отдельные эпизоды и аспекты его деятельности. Но хотя они и касаются жизни и деятельности Савинкова, одна из них - диссертация Д.Ю. Алексеева -затрагивает его личность лишь в связи с формированием русских частей в Польше в 1920-1921 гг., а вторая - Е.И. Гончаровой - преимущественно исследует его литературную деятельность и имеет косвенное отношение к
интересующей нас теме.
Наряду с изданием документов и исследований по этой проблематике увеличивается и количество публикаций литературных произведений
Виноградов В., Сафонов В. Борис Савинков - противник большевиков // Борис Савинков на Лубянке. Документы. - М.: РОССПЭН, 2001. С. 3-32.
О 1
Литвин А., Могильнер М. Борис Савинков в исторической литературе и документах // Борис Савинков на Лубянке. Документы. - М.: РОССПЭН, 2001. С. 33-52. 32 Spence R. В. Boris Savinkov: Renegade on the left. Boulder; New York, 1991.
Савеличев А.А. Генерал террора: Роман [О Б.В. Савинкове]. - М.: «ACT», 2004. -539 с.
Алексеев Д.Ю. Б. В. Савинков и русские вооружённые формирования в Польше в 1920-1921 гг.: Дис. канд. ист. наук: 07.00.02. - СПб., 2002. - 251 с; Гончарова Е.И. Проза Бориса Савинкова: Общественно-политический и литературный контекст эпохи: Дис. канд. филол. наук: 10.01.01. - СПб., 2001. - 233 с.
Савинкова. Многочисленными изданиями выходят его автобиографические повести «Воспоминания террориста», «Конь бледный», «Конь вороной», роман «То, чего не было», стихотворения. По повести Савинкова «Конь бледный» в 2004 г. был снят художественный фильм «Всадник по имени Смерть». Заметный интерес общества к фигуре Савинкова позволяет надеяться на издание в ближайшем будущем новых исследований по этой теме.
Таким образом, интересующая нас тема нашла определённое отражение в литературе, однако остался целый ряд проблем, не получивших достаточного освещения. Этим и обусловлен выбор объекта и предмета исследования.
Объект исследования. В ходе написания работы объектом исследования служила личность Савинкова.
Предмет исследования. Предметом исследования выступала разноплановая деятельность Савинкова. Это во многом определило те цели и задачи, которые преследовались автором при написании данной работы.
Цель и задачи исследования. Цель исследования - дать более цельное и полное представление о деятельности Б.В. Савинкова и о той роли, которую он сыграл в истории российского государства. При этом непосредственными задачами при написании диссертации были:
восстановление недостающих звеньев биографии Савинкова;
показ разноплановости его работы;
выявление на основе фактического материала основных тенденций деятельности Савинкова и степени её влияния на общественно-политическую жизнь страны;
вскрытие зависимости Савинкова от тех сил, при помощи которых он осуществлял свою деятельность;
прояснение спорных моментов его ареста, перемены взглядов и трагической гибели.
Хронологические рамки исследования. Хронологические рамки исследования включают промежуток с начала 1917 г., когда Савинкову представилась возможность активных действий в революционной России, до 1925 г., когда, оказавшись в тупике собственных поступков, Савинков покончил с собой. Данная хронология обусловлена пристальным вниманием к деятельности Савинкова в обстановке новой, постреволюционной российской действительности.
Послереволюционную деятельность Савинкова представилось
целесообразным разделить на три периода, соответствующие трём разделам диссертации. Первый период - это государственно-политическая
Савинков Б.В. Воспоминания террориста. - Л.: Лениздат, 1990. - 447 с; Савинков Б.В. Воспоминания террориста. - М.: Слово, 1991. - 271 с; Б.В. Савинков. Воспоминания террориста. Конь бледный. Конь вороной. - М.: Новости, 1990. - 431 с; Савинков Б.В. Воспоминания террориста. Конь бледный. Конь вороной. - М.: ООО «Издательство ACT»: ООО «Транзиткнига», 2004. - 507 с; Савинков Б.В. То, чего не было. -М.: Современник, 1992. - 719 с.
деятельность Савинкова при Временном правительстве. Участие Савинкова в гражданской войне до его отъезда за границу в конце 1918 г. укладывается в рамки второго периода. Содержание третьего периода - жизнь Савинкова в эмиграции и его бурная антисоветская деятельность вплоть до нелегального возвращения в Россию, ареста, покаяния и самоубийства в мае 1925 г.
Методология исследования. С целью объективного изложения интересующей нас темы исследования при написании работы соблюдался принцип историзма. В исследовании использовались сравнительно-исторический анализ источников, ретроспективный и хронологический методы исторического анализа. Также были использованы элементы таких специально-исторических методов как диахронный и историко-генетический и применён общенаучный метод системного обобщения материала.
Источниковая база. Ввиду отсутствия в историографии сколько-нибудь цельного изложения интересующей нас темы, при работе над исследованием огромное значение имело обращение к источникам архивного и мемуарного характера, а также документальным публикациям. При этом весь комплекс использованных исторических источников можно разделить на неопубликованные и опубликованные источники.
Неопубликованные источники - это прежде всего архивные документы из Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Они стали определяющими при написании первого раздела работы. Использование архивных материалов ГАРФ помогло максимально полно осветить государственно-политическую деятельность Савинкова на посту управляющего военным министерством Временного правительства и его роль в деле Корнилова. В процессе работы выявилось несколько основных фондов, из которых были почерпнуты необходимые сведения: Ф. 1780. Оп. 1. - Чрезвычайная комиссия для расследования дела о бывшем верховном главнокомандующем Л.Г. Корнилове и его соучастниках; Ф. 1778. Оп. 1. -Канцелярия министра-председателя Временного правительства 1917 г.; Ф. 1779. Оп. 1, 2. - Канцелярия Временного правительства, Ф. 5831. Оп. 1, 2. -Савинков Б.В.
Значительную часть источниковой базы диссертационного исследования составляют опубликованные источники. Их можно разделить на несколько групп.
Первая, наиболее общая из них - это документы различного происхождения, в которых в той или иной степени затрагивается судьба Савинкова. Таковы документы и материалы по истории партии социалистов-революционеров, документы советской дипломатии и советско-польских
Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 1780. Оп. 1-Чрезвычайная комиссия для расследования дела о бывшем верховном главнокомандующем Л.Г. Корнилове и его соучастниках; Ф. 1778. Оп. 1. - Канцелярия министра-председателя Временного правительства 1917 г.; Ф. 1779. Оп. 1, 2. -Канцелярия Временного правительства; Ф. 5831. Оп. 1, 2. - Савинков Б.В., о нём.
дипломатических отношений, документальные публикации по истории
революционного движения.
Вторая группа источников даёт информацию непосредственно о Савинкове и его деятельности. Это документы, отражающие работу различных учреждений и организаций, к деятельности которых Савинков имел прямое отношение. Таковыми являются журналы заседаний Временного правительства, документы, касающиеся деятельности «Русского эвакуационного комитета», «Союза защиты родины и свободы», «Народного союза защиты родины и свободы». Удалось существенно расширить исследовательскую базу «подпольного» периода деятельности Савинкова 1918 г. за счёт привлечения публикаций документов и материалов по истории Ярославского восстания. Сущность савинковщины и Савинкова помогает понять публикация документов, осуществляемая в последние годы. В 1998 г. издаются документы о Ярославском восстании, при публикации которых была сделана попытка уйти от традиционной советской трактовки событий. Ценным приобретением в этом плане представляются публикации свидетельств и воспоминаний самих участников восстания. Событием 2001 г. стал выход книги «Борис Савинков на Лубянке. Документы». Значительная часть этого сборника отведена под материалы о почти годичном пребывании Савинкова в тюрьме на Лубянке. В книге также опубликованы чекистские материалы о проведении операции «Синдикат-2» и протоколы допросов сообщников Савинкова - Орлова и Павловского. Отдельным разделом представлены документы о деятельности Савинкова в Польше, его дневник, письма различным адресатам, газетные публикации. Всё это позволяет считать данное издание наиболее полной подборкой
Партия социалистов-революционеров: Документы и материалы. 1900-1925 гг. В 3-х тт. / Отв. ред. В.В. Шелохаев; Документы внешней политики СССР. Т. 4. 19 марта 1921 г. - 31 декабря 1921 г. / Комис. по изданию дипломатии, документов: д-р. экон. наук А.А. Громыко и др. - М.: Госполитиздат, 1960. - 836 с; Документы и материалы по истории советско-польских отношений. Т. 4. Апрель 1921- май 1926 / Отв. Ред. И.А. Хренов и Т. Цесляк. - М.: Политиздат, 1966. - 559 с; Революционное движение в России в августе 1917 г. Разгром корниловского мятежа: Документы и материалы / Отв. ред. Д.А. Чугаев. - М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1959. - 696 с.
Архив новейшей истории России. Серия «Публикации». Т. IX. Журналы заседаний Временного правительства. Март-октябрь 1917 года. В 4-х тт. Т. 3. Июль-август 1917 г. / Отв. ред. Б.Ф. Додонов. - М.: РОССПЭН, 2004. - 416 с; Красная книга ВЧК. Т. 1, 2 / Под ред. А.С. Велидова. - М.: Политиздат, 1989; Из истории Всероссийской Чрезвычайной комиссии. 1917-1922 гг.: Сборник документов / Ред. колл.: Г.А. Белов и др. -М.: Госполитиздат, 1958. - 511 с.
Союз защиты родины и свободы и Ярославский мятеж 1918 г. // Пролетарская революция. 1923. № 10. С. 202-232; «Шестнадцать дней»: Материалы по истории ярославского белогвардейского мятежа (6-21 июля 1918 года). - Ярославль: Изд-во Ярославского губкома РКП, 1924. - 256 с.
40 Ярославское восстание. Июль 1918 / Ред. и сост. В.Ж. Цветков. - М.: Посев, 1998. -112 с.
Борис Савинков на Лубянке. Документы / Научн. ред. А.Л. Литвин. - М.: РОССПЭН, 2001.-576 с.
документов о деятельности Савинкова на сегодняшний день. Большой вклад в освещение антисоветской деятельности Савинкова на протяжении нескольких лет внесла публикация материалов по делу Савинкова 1924
года. Опубликованные материалы процесса дают широкую
фактологическую основу для исследовательской работы, но к показаниям Савинкова надо относиться с долей критики и по возможности подкреплять их другими свидетельствами, так как Савинков был вполне способен исказить факты, представляющие угрозу его самолюбию.
Третья группа включает в себя публицистическое и эпистолярное наследие Б.В. Савинкова. Своими автобиографическими и публицистическими произведениями он внёс существенный вклад в освещение собственной деятельности. Савинков фактически оказался первым исследователем-популяризатором своей деятельности, выполняя работы на стыке публицистики и мемуарных воспоминаний и придавая своим действиям выгодную для него трактовку. По горячим следам, пытаясь политически и морально оправдать свою деятельность в качестве управляющего делами военного министерства Временного правительства, в сентябре 1917 г. он пишет воспоминания о генерале Корнилове и совместной работе с ним. На этом участие Савинкова в создании собственной биографии не ограничивается: в 1920 г. из политических соображений он издаёт брошюру, в которой подробно излагает этапы своей борьбы с большевиками. Печатаемые в газетах статьи публицистического характера, помогающие понять строй мыслей автора и его надежды на перерождение России, сведены Савинковым в сборник «Накануне новой революции». Из других его работ стоит упомянуть автобиографическую повесть «Конь вороной», названную современниками «панихидой по белому движению», материалом для которой послужил военный поход с участием Савинкова вглубь Советской страны в 1920 г. Ценность и уникальность представляет эпистолярное наследие Бориса Викторовича. В основном это переписка Савинкова с родственниками, со многими европейскими деятелями и представителями российской эмиграции, дающая представление о его мыслях, чувствах, мотивах поступков. Сюда можно отнести письма Бориса Савинкова сыну Л.Б. Савинкову, сестре В.В. Мягковой, матери С.А. Савинковой, публицистам В.Л. Бурцеву, Д.В. Философову, послания генералам А.И. Деникину, П.Н. Врангелю, П. Глазенапу, европейским политическим деятелям Ю. Пилсудскому, Л. Барту, У. Черчиллю, его
Борис Савинков перед Военной Коллегией Верховного Суда СССР: Полный отчёт по стенограмме суда / Под ред. И. Шубина (Самарина). - М., 1924. - 255 с.
43 Савинков Б.В. Генерал Корнилов (Из воспоминаний). // Былое. 1925. № 3. С. 182-
197.
44 Савинков Б.В. Борьба с большевиками. - Варшава: Изд-во РПК, 1920. - 57 с.
Савинков Б.В. Накануне новой революции: Сборник статей. - Варшава: Б. и.,
1921.-57 с.
См.: Савинков Б.В. Воспоминания террориста. Конь бледный. Конь вороной. -М.: Новости, 1990.-430 с.
частную переписку с поэтами и писателями З.Н. Гиппиус, А.В. Амфитеатровым, И. Эренбургом, М. Волошиным и др.
Пятой, не менее важной, группой являются воспоминания и дневники современников Б.В. Савинкова, его коллег по партии, по работе, политических единомышленников и противников. Публикации мемуарного характера, воспоминания современников, с которыми доводилось общаться Савинкову - материал, незаменимый при написании исследования. Они помогают выявить недостающие эпизоды и грани для характеристики Савинкова. Среди авторов-мемуаристов можно выделить современников, близко знавших Савинкова, и людей, встречавшихся с ним эпизодически. Мемуары авторов, имевших соприкосновение с Савинковым ненадолго или просто его современников, способствуют более объективному взгляду на его деятельность, так как среди них были люди самых различных политических убеждений. Таковы воспоминания генералов А.С. Лукомского, П.Н. Краснова, А.И. Верховского, дипломатов Д. Бьюкенена, Б. Локкарта, политиков В.М. Чернова, Н.Н. Суханова, литераторов М. Горбунова (Е.Е.
Колосова), А.В. Луначарского. Некоторые воспоминания носят уникальный характер. Так, пожалуй, единственным источником, информирующим о деятельности Б.В. Савинкова в качестве комиссара, стали воспоминания В.Б. Станкевича. Мемуары А.Ф. Керенского проливают свет на степень влияния Савинкова на ход государственной политики и рассказывают о его действиях, оставшихся незафиксированными в других источниках.
Б.В. Савинков - А.И. Деникину. 13 декабря 1919. // Россия антибольшевистская. Из белогвардейских и эмигрантских источников. - М., 1995. С. 347-348; Амфитеатров и Савинков: переписка 1923-1924. Публ. Э. Гарэтто, А.И. Добкина, Д.И. Зубарева // Минувшее. Исторический альманах. 1993. Т. 13. С. 72-160; Эренбург, Савинков, Волошин в годы смуты (1915-1918). Подборка материалов. // Звезда. 1996. № 2. С. 157-201. Некоторые письма матери С.А. Савинковой, сестре В.В. Мягковой сыну Л.Б. Савинкову, Д.В. Философову, В.Л. Бурцеву, П.Н. Врангелю, П. Глазенапу, С. Рейли, М. Арцыбашеву, Ю. Пилсудскому, У. Черчиллю, Л. Барту опубликованы в сборнике: Борис Савинков на Лубянке. Документы / Научн. ред. А.Л. Литвин. - М.: РОССПЭН, 2001. - 576 с.
Бьюкенен Д. Мемуары дипломата. - М.: Международные отношения, 1991.-341 с; Верховский А.И. На трудном перевале. - М.: Воениздат, 1959. - 448 с; Горбунов М. (Е.Е. Колосов). Савинков как мемуарист. // Савинков Б. Воспоминания террориста. - Л., 1990. С. 388-440; Локкарт Р.Б. История изнутри: Мемуары британского агента. - М.: Новости, 1991. - 320 с; Лукомский А.С. Из воспоминаний. Корниловское выступление и начала Добровольческой армии // Архив русской революции. Т. 5. М., 1991. С. 101-189; Луначарский А.. Артист авантюры // Коммунистический путь. 1924. № 20. С. 41-45; Мятеж Корнилова: Из белых мемуаров. - Л.: Красная газета, 1928. - 268 с; Суханов Н.Н. Записки о революции. В 3-х тт. - М.: Республика, 1990; Чернов В.М. Листки из политического дневника // Отечественная история: Проблемы, поиски, суждения. - М., 1992. С. 178-202.
Станкевич В.Б. Воспоминания. 1914 -1919. Ломоносов Ю.В. Воспоминания о мартовской революции 1917 года. - М.: Российский государственный гуманитарный университет, 1994. - 286 с.
Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте: Мемуары. - М.: Республика, 1993 - 384 с; Керенский А.Ф. Дело Корнилова. - М.: Задруга, 1918. - 194 с.
Воспоминания А.П. Перхурова очерчивают роль Савинкова в его подпольной деятельности при подготовке Ярославского мятежа. Переизданы и дневники близко знавшей Савинкова многие годы З.Н. Гиппиус, проливающие свет на характеристику Савинкова, его планы на будущее, внутреннее психологическое состояние во время пребывания в эмиграции. Сюда же можно включить имеющую дневниково-мемуарный характер колоссальную по объёму и информативности переписку Б.А. Бахметева и В.А. Маклакова, в которой имя Савинкова звучит не единожды.
Существенным моментом для большей информативности исследования явилось использование материалов периодической печати того времени. Они составляют последнюю, шестую группу источников. Помимо изложенного в них фактического материала, они представляют ценность в смысле полноты передачи духа времени той эпохи. В их число входит и кадетская «Речь», и официальный орган ЦИК Советов «Известия Центрального Комитета и Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов», и интернационалистская «Новая жизнь», и социалистический «День», и эсеровская «Земля и воля», а также большевистский официоз «Правда» и печатный орган НСЗРиС «Свобода».54
Таким образом, источниковая база является достаточной для раскрытия нашей темы. Такое комплексное использование всех вышеперечисленных видов информации - архивных данных, документальных публикаций, мемуаров современников, эпистолярного наследия, газетной информации - в сочетании с использованием исследовательской литературы сделало возможным появление данной работы.
Научная новизна. Научная новизна работы заключается в следующем:
это одно из первых исследований, посвященных Б.В. Савинкову, в котором сделана попытка нарисовать целостную картину его жизни и деятельности, проследить и охарактеризовать этапы его жизненного пути периода 1917-1925 гг.;
впервые дана детальная картина деятельности Б.В. Савинкова на государственно-политическом поприще;
проанализирован и уточнён по источникам ряд спорных фактов биографии Савинкова.
Из воспоминаний генерал-майора А.П. Перхурова // Ярославское восстание. Июль 1918.-М.: Посев, 1998. С. 51-78.
52 Гиппиус З.Н. Дневники. Кн. 2. - М.: Интелвак, 1999. - 720 с.
«Совершенно лично и доверительно!»: Б.А. Бахметев - В.А. Маклаков. Переписка. 1919-1951. В. 3-х томах/Под ред. О.В. Будницкого. -М.: РОССПЭН, 2002.
Власть народа: Газета демократов и социалистов; Голос революции: Орган ВЦИК Советов содатских и рабочих депутатов (первого созыва); День: Орган социалистической мысли; Земля и воля: крестьянская газета социалистов-революционеров; Знамя труда. Орган ЦК партии левых социалистов-революционеров; Известия Центрального Комитета Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов; Новая жизнь; Речь; Правда; Свобода.
Практическая значимость. Диссертация может быть использована при подготовке общих курсов по истории России и историографии, спецкурсов по политической истории России начала XX в. Возможно также её употребление при изучении истории русских революций, истории русской эмиграции и масонских организаций.
Апробация результатов работы. По материалам диссертации было издано 3 публикации. Основные положения работы и отдельные её темы были освещены на научных конференциях. Диссертация обсуждалась и была одобрена на заседании кафедры политической истории исторического факультета Воронежского государственного университета.
Структура работы. Диссертационное исследование включает в себя введение, три раздела, выделенные по хронологическому и территориальному принципу и соответствующие различным этапам жизни и деятельности Савинкова, заключение, список использованных источников и литературы.
Государственно-политическая деятельность Б.В. Савинкова как члена Временного правительства
Его легендарный образ бывшего террориста, социалиста-революционера, а также патриотическая и оборонческая позиция, занятая с самого начала мировой войны, сыграли роль в решении Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов назначить Савинкова комиссаром 7-й армии Юго-Западного фронта. По некоторым данным, кандидатуру Савинкова на пост комиссара армии провёл его знакомый Г.И. Семёнов (Васильев), глава боевого отряда эсеров и член бюро Военной комиссии ЦК ПСР.
При отходе от линии Циммервальда во внешней политике и скатывании лидеров Совета к оборончеству, в политике Временного правительства всё большее значение приобретают пропаганда войны и революционной обороны для спасения «родины и свободы». Для этого надо было прекратить разложение солдатской массы, не желавшей воевать за не понятные ей идеалы, поднять дисциплину в войсках. Олицетворением этой идеи стал назначенный в начале мая военным и морским министром в первом коалиционном V правительстве А.Ф. Керенский. Большую часть времени он проводит в полках и дивизиях, речами и смотрами пытаясь поднять боевой дух армии.
Осуществлением этой же задачи занялся и Савинков в качестве комиссара 7-й армии. Служившему добровольцем во французской армии, Савинкову не было трудно привыкать к солдатскому образу жизни. Сложнее было ему привыкнуть к новым демократическим веяниям в армии, когда приказ командира мог подвергнуться обсуждению в солдатских комитетах и на собраниях. «Я не мог не видеть, - писал Савинков в воспоминаниях, - как пагубно правительственная политика отражается на действующей армии. Слабость или, точнее, отсутствие власти привели к тому, что некогда доблестные дивизии отказывались выступать на позиции, что престиж офицерства пал, что митинги обессилили и утомили солдат, что политика, проникнув в войска, разделила их на враждебные лагери, что приказ № 1 уничтожил необходимую дисциплину, что Петроградский Совет солдатских и рабочих депутатов, вмешиваясь в солдатскую жизнь, подорвал её воинские устои и что армии русской грозит полный и позорный развал... При этих условиях нет надежды оборонить государство, т.е. спасти отечество и свободу».11 Свою деятельность Савинкову как столичному эмиссару пришлось согласовывать с имевшим огромное влияние армейским комитетом. Постоянно сталкиваясь с солдатами, он не мог не прийти к убеждению, что словами невозможно восстановить дисциплину, и заранее не верил в победу «развращённых большевистской пропагандой» войск.12
Но в июне 1917 г. своеобразие политической обстановки было таково, что меры убеждения ещё не могли смениться мерами принуждения. Савинков вынужден был смириться с этим и, подчиняясь духу царившего в армии демократизма, участвовать во всякого рода митингах, собраниях и съездах. В письме матери от 3 июня он опять говорит о своей ежесекундной занятости, о невозможности успеть всё сделать даже при работе по 16 часов в сутки. Из этого же письма мы узнаём, что 10 последних дней, т.е. в конце мая - начале июня Савинков «возился с крупными волнениями в одном из корпусов и, не прибегая к вооружённой силе, добился успокоения».13
В это время, начиная с конца мая, в армии проходили санкционированные правительством съезды фронтов. Этим съездам придавалось очень большое значение ввиду запланированного правительством и Ставкой Верховного главнокомандования наступления, намечаемого на середину июня. Посланным на них эмиссарам из Петрограда были даны директивы настаивать на том, чтобы съезды выразили готовность поддерживать правительство без сакраментального «постольку-поскольку» и чтобы ими была признана необходимость активных военных действий.
Съезд Юго-Западного фронта проходил в Каменец-Подольске. В качестве комиссара 7-й армии приехал на него и Савинков. Член Исполнительного комитета Петроградского Совета В.Б. Станкевич заметил его и уговорил выступить с приветственной речью на съезде, чтобы сразу познакомить с собой фронт. Но Савинков, выйдя на трибуну, произнёс лишь несколько условных и сдержанных фраз.15 В целом съезд Юго-Западного фронта одобрил резолюции о поддержке политики правительства.
Опираясь на возросшее патриотическое воодушевление солдатской массы, Савинков сумел построить свои отношения с комитетом 7-й армии так, что ему удавалось воздействовать на поднятие воинской дисциплины, проводя свои приказы через этот комитет. Комиссар Временного правительства Ф.А. Степун, побывавший на Юго-Западном фронте, приехал в Петроград с массой впечатлений о новых методах работы в армии, применяемых Савинковым, что давало возможность не только упрашивать, но и управлять армией.
Однако становилось всё яснее, что когда дело стало подходить к решительному шагу, к отдаче приказа о наступлении, настроение солдатских масс начало падать. Аргументы и убеждения лишь ухудшали положение, так как заставляли солдат сомневаться. Чувствуя, что уговоры в армии не достигают цели, Савинков был полностью солидарен с Керенским, когда в ответ на просьбу главнокомандующего Западным фронтом А.И. Деникина приехать в армию для агитации перед наступлением тот телеграфировал: «Время разговоров и уговоров в армии прошло. Надо приказывать, а не митинговать».17
Но начавшееся 18 июня наступление русских войск убедило Савинкова, что и приказами многого не добьёшься, если они не подкреплены системой репрессивных мер. Уже 19 июня, на второй день наступления, Савинков вынужден был просить В.Б. Станкевича отправиться на бржезанский участок v фронта убеждать одну из дивизий своей армии остаться в окопах, занятых у противника.
Бои 18 и 19 июня окончились неудачей на фронте 7-й армии. Бржезаны остались в руках противника. На других участках фронта наблюдалось только незначительное продвижение. Наступление, на которое возлагалось столько надежд, не дало существенных результатов. Видя небоеспособность и разложение вверенной ему армии, Савинков стал терять веру в победу. Тем сильнее оказалось его впечатление от начавшегося 23 июня наступления 8-й армии генерала Л.Г. Корнилова. В ходе удачных наступательных операций были захвачены города Калуш и Галич и взято в плен более 12 тысяч пленных. Савинков считал, что дело тут не только в военном таланте, но и в умении начальника заставить солдат повиноваться отдаваемым приказаниям, что было редкостью в других армиях Юго-Западного фронта.19 Тогда же, находясь в конце июня в Станиславове под делам службы, Савинков познакомился с Корниловым и составил о нём благоприятное мнение. Генерал Корнилов казался Савинкову человеком мужественным и решительным, способным возродить армию на началах строгой дисциплины и могущим повлиять на правительство в деле образования твёрдой власти,20
Борьба Савинкова с большевиками во время гражданской войны
Одиозность фигуры Савинкова, его сомнительная роль в корниловском деле не позволили Керенскому оставить его на государственных постах. Савинков продолжал находиться в Петрограде как частное лицо и был привлечён к расследованию обстоятельств дела Корнилова в качестве свидетеля. 1 сентября Савинкову было указано «находиться в распоряжении» следственной комиссии по делу Корнилова под председательством военного прокурора Шабловского. 13-15 сентября он дал показания членам чрезвычайной следственной комиссии, в которых описывал свою роль и причастность к этому делу. 18-19 и 20 сентября у Савинкова были взяты дополнительные показания, уточнявшие его позицию. В них он пытался представить себя в выгодном свете, подчёркивал свою лояльность министру-председателю и указывал, что все свои действия предпринимал по поручению и с одобрения Керенского. Способствуя сближению позиций Керенского и Корнилова, он заботился лишь о благе страны, а выступление Корнилова считал большой ошибкой и недоразумением.163
Более откровенно свою позицию Савинков высказал в беседе с журналистами в начале октября 1917 г. Он прямо назвал себя и Филоненко корниловцами, в полной мере сочувствовавшими генералу и пытавшимися сблизить Керенского с Корниловым: «Каков бы ни был политический исход корниловского дела, я считаю, что перед таким, как Корнилов, нужно шапку снять, он один из самых замечательных людей, которых я когда-либо встречал».
Своеобразным признанием заслуг Савинкова перед корниловщиной стали его кооптация в состав прокорниловского Союза Совета казачьих войск и избрание в октябре представителем этого Союза во Временном Совете Российской республики (Предпарламенте).165 В списках, составленных на Демократическом совещании, Савинков значился как представитель от Кубанской области. О том, что имя Савинкова ещё имело политический вес, говорит его вхождение в состав секретариата Предпарламента.166 Избрание Савинкова в Предпарламент от крайне правой I политической организации официально констатировало тот факт, что в его политической позиции давно произошёл отход от всякого социализма и революционности. Ничем себя не проявив в парламентской деятельности, Савинков стал объектом нападок левой печати и был подвергнут «остракизму» со стороны партии эсеров.
7 октября ЦК партии потребовал от Савинкова дать объяснения о его политической деятельности за последнее время. В ответ на официальный запрос Центрального комитета Савинков опубликовал в газете «Речь» открытое письмо, адресованное ЦК партии, где заявлял, что в настоящее время Центральный комитет партии социалистов-революционеров не имеет в его глазах ни морального, ни политического авторитета, так как деятельность некоторых его членов «вредна для Отечества и препятствует обороне страны». Ввиду этого он не считал возможным давать какие-либо объяснения о своей политической деятельности.
8 ответ проходивший в это время в Петрограде съезд эсеров принял решение исключить его из партии за неподчинение партийной дисциплине. По поводу своего исключения из партии социалистов-революционеров Савинков сообщил корреспонденту газеты «Новое время», что это исключение явилось для него несколько неожиданным. Если ему вменялась в вину политическая деятельность в качестве управляющего военным министерством в предшествовавшие выступлению генерала Корнилова дни, то осуждение своей деятельности он считал преждевременным, так как суда над Корниловым не было и не были вскрыты все обстоятельства дела. В то же время Савинков не скрывал, что не сожалеет о своём «отлучении» от партии. Упомянув о своём старом конфликте с руководителями партии и о недоверии к «пораженцам», пытающимся оборонять страну (имелся в виду В.М. Чернов), Савинков заявил, что исключением его из партии съезд социалистов-революционеров лишь юридически оформил то, что уже давно стало реальностью: «Фактически я порвал связь с партией ещё при t возвращении в Россию, и нынешнее моё «отлучение» явилось лишь формальным исключением из партии».168
Но и в этой ситуации внутри самой партии эсеров кристаллизировались группы, видевшие в Савинкове одного из политических лидеров. Стоящий на оборонческой платформе Организационный совет Петроградской группы партии социалистов-революционеров, взявший курс на раскол и обвинивший официальный ЦК в пораженческой политике, выдвинул параллельные списки в Учредительное собрание. По Симбирской губернии эти списки были возглавляемы Брешко-Брешковской, а на втором месте значился Савинков, уже исключённый из партии.169 Он же был включён и в параллельный список по Петрограду. На Западном фронте имя Савинкова, наряду с именами Лебедева, Сталинского и др., было вписано в список кандидатов в Учредительное собрание под № 10 от блока народных социалистов, плехановского «Единства» и социалистов-революционеров, идейно группирующихся вокруг газеты «Воля народа».171 При этом члены группы «Воля народа» так трактовали свои действия: «Мы выставили свой список потому, что не могли идти в одном списке с Камковым, а Б. Савинкова считаем своим. Он был главой боевой организации - это не забывайте».172
Эсеровский лидер В.М. Чернов в речи на 4-м съезде партии так охарактеризовал участие Савинкова в работе Временного правительства: «...Савинков поставил своей определённой целью, пользуясь при этом поддержкой некоторой части Временного Правительства, сосватать большинство в Правительстве с тогдашней ставкой и с главой тогдашней ставки Корниловым, навязать Правительству, под напором высших военных кругов, совершенно определённую программу репрессий на фронте и в тылу». Касаясь участия Савинкова в деле Корнилова, Чернов подчёркивал, что «наиболее двусмысленная роль, более чем двусмысленная, можно даже сказать предательская роль выпала на долю человека, который когда-то был членом партии
Антисоветская деятельность Савинковав эмиграции
В январе 1920 г. от главы Польского государства маршала Пилсудского в Париж приехал приятель Савинкова К.М. Вендзягольский с предложением приехать в Польшу. Савинков и Пилсудский были друзьями молодости, оба учились в одной гимназии, оба начинали как социал-демократы. Савинков прибыл в Варшаву, и Пилсудский вёл с ним беседу, сможет ли Савинков сформировать и возглавить части русской армии на польской территории для борьбы с Советской Россией, Патриотизм, которым Савинков так гордился, на этот раз почему-то не взыграл в нём, и он согласился принять участие в борьбе против большевиков уже под патронажем Польши. Пилсудский был согласен на создание в Польше русской армии в обмен на территориальные уступки после победы над большевиками. После этого предварительного разговора Савинков уехал обратно в Париж и жил там до конца весны.
Для окончательного согласования вопросов весной 1920 г. в Польшу ездил посланный Савинковым А.А. Дикгоф-Деренталь. По свидетельству З.Н. Гиппиус, итогом январского приезда Савинкова в Польшу и пребывания там весной 1920 г. А.А. Дикгоф-Деренталя стал письменный проект соглашения Савинкова и Пилсудского, в котором был пункт об обязательстве Польши содействовать свержению большевиков «в течение 20-го года». В рамках этого соглашения, по информации исследователя Д.А. Жукова, с начала марта 1920 г. Савинкову выплачивались деньги, которые признавались государственным долгом России Польше.19
Начавшаяся 26 апреля внезапным наступлением поляков советско-польская война дала Савинкову новую надежду. В Декларации ЦК партии социалистов-революционеров по польскому вопросу от 3 мая 1920 г. была отмечена неблаговидная роль Савинкова в деле подталкивания Пилсудского к войне с Россией. В Декларации Савинков назывался «ренегатом революции» и «беспардонным авантюристом».20
В начале июня Дикгоф-Деренталь имел свидание с начальником польского государства, на котором обсуждалась целесообразность прибытия Савинкова. В ходе встречи Деренталь передал Пилсудскому поздравление от Савинкова по поводу его «успехов» на Украине в ходе советско-польской войны. Польщённый Пилсудский дал понять Деренталю, что он относится благосклонно к приезду Савинкова. Вызванный телеграммой из Парижа Савинков приехал в Варшаву. По свидетельству З.Н. Гиппиус, дата приезда Савинкова колеблется в промежутке 7-9 июня. Рассказывает она и о первых двух неделях, проведённых Савинковым в Польше: « Первые дни в Варшаве Савинков ещё ничего не начинал - да и Пилсудский был в отъезде, - а предстояло решительное с ним свидание... Предстояла большая ломка для Савинкова, - ещё так недавно бывшего Колчако-Деникинцем, большие, может быть, унижения... Савинков это понимал, был неспокоен. До этого свидания с Пилсудским избегал какого-нибудь «оказательства» в польском обществе».
Но вот знаменательная встреча произошла, и вопрос о формировании русских частей в Польше был решён окончательно. 23 июня Савинков получил разрешение от Пилсудского на полную свободу действий в деле набора армии. Однако Пилсудский предпочёл не афишировать это мероприятие, и Савинкову пришлось действовать в обстановке полулегальности. 3 июля 1920 г. по инициативе Б.В. Савинкова с Верховным польским командованием было заключено военное соглашение о формировании на территории Польши специального русского соединения. Для руководства им был создан секретный организационный комитет под председательством Савинкова. Уехав в местечко Столужица (Скалмержицы), Савинков приступил к работе. Элементы, набираемые им в формирующуюся армию, были разнородными по составу и идеологическим убеждениям. Значительная их часть была из бывшей Северо-Западной армии Н.Н. Юденича. Из этого контингента был сформирован отряд в количестве 4 тысяч человек под командованием генерала П. Глазенапа. По словам
Савинкова, большая часть этого отряда, во всяком случае его командного состава, придерживалась умеренно-правых и откровенно монархических убеждений: «Я думал сформировать армию на совершенно новых началах, а на моих глазах вырастала золотопогонная армия, старорежимная, под начальством старорежимных генералов».
Пилсудский, видя недовольство Савинкова промонархическим командным составом русской армии, посоветовал ему сотрудничать с С.Н. Булак-Балаховичем, командиром «народных добровольческих» отрядов. На возражение Савинкова, что Балахович - бандит, Пилсудский ответил, что если нет выбора, то лучше иметь дело с бандитом Балаховичем, чем с золотопогонными генералами. Выбора у Савинкова действительно не было, разве только совсем отказаться от борьбы. Но этого его самолюбие не могло допустить. Ради высокой цели, ради, как он думал, русского народа, Савинков и на этот раз отбросил моральные принципы. Он познакомился с Булак-Балаховичем и, параллельно с армией Глазенапа, начал формировать в тылу, в Люблине, балаховские запасные части, в то время как отряд Булак-Балаховича ещё дрался на советско-польском фронте. Савинков оправдывал свои действия тем, что среди стекавшихся в эти отряды бандитских и промонархических элементов были части, которые до некоторой степени соответствовали тому желанию, которое у него было: «создать народную армию, не золотопогонную и, уж конечно, не бандитскую».
Во время организации т.н. «Народной армии» Савинков занимал пост председателя «Русского политического комитета» (РПК). Его членами были ближайшие соратники Савинкова Д.В. Философов, Н.К. Буланов, В.В. Ульяницкий, А.А. Дикгоф-Деренталь, Симановский и родной брат Бориса Викторовича Виктор Савинков.26 РПК занимался идейным руководством армий Глазенапа и Балаховича, вёл переписку с руководством Украинской народной республики, Латвийской республики, Белорусским политическим комитетом и Булак-Балаховичем по вопросам организации борьбы с большевиками.
