Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Возрождение Русской православной церкви в 1943-1948 гг.
1.1 . Деятельность местных органов власти по установлению новых государственно-церковных отношений 32
1.2.Восстановление епархиальной жизни 69
Глава 2. Государственно-церковные отношения в 1948-1957 гг.
2.1. Первые заморозки 119
2.2. Стабилизация государственно-церковных отношений 136
2.3. Внутрицерковная жизнь тамбовской епархии в 1948-1957 гг. 170
Глава 3. Партийно-государственное наступление на церковь в 1958-1964 гг.
3.1. Ограничения церковной деятельности 192
3.2. Борьба с нелегальными служениями. Ликвидация святых источников 223
3.3. Закрытие храмов 237
3.4. Антирелигиозная пропаганда 252
3.5. Реформа церковного управления 263
3.6. Тамбовская епархия в условиях новой политики 275
Заключение 299
Примечания 311
Библиография 333
Приложения 340
- Деятельность местных органов власти по установлению новых государственно-церковных отношений
- Первые заморозки
- Ограничения церковной деятельности
Введение к работе
Актуальность темы. Исследование государственно-церковных
отношений в России, особенно советского периода как наименее изученного, в настоящее время является весьма.актуальным. Происходящие в последние годы демократические преобразования позволили Русской православной церкви (РПЦ) стать крупнейшим общественным институтом. В Российской Федерации сняты ранее существовавшие ограничения на деятельность религиозных объединений; значительное количество культовых зданий и имущества возвращено религиозным центрам и верующим; религиозные объединения получили возможность широкого участия в общественной жизни. Все это отразилось на характере государственно-церковных отношений: они стали существенной частью отношений государства с формирующимся гражданским обществом. От их состояния во многом зависит, установится ли диалог между обществом и государственными институтами, следовательно, наступят ли гражданский мир и согласие.
В качестве одной из причин кризиса, поразившего все сферы жизни нашей страны в конце XX в. Многие специалисты называют утрату традиционных ценностей. Государственные и общественные деятели все громче заявляют о необходимости в процессе преодоления кризиса опираться на церковь, использовать ее опыт в воспитании патриотизма и духовности. В то же время часто можно слышать упреки в адрес православной церкви со стороны различных общественных сил и средств массовой информации в архаичности, чрезмерном традиционализме, неумении вести диалог с современным миром и представителями других конфессий, конформизме священнослужителей. Нельзя не заметить проявившиеся к настоящему времени негативные
тенденции в государственно-церковных отношениях, связанные, в частности, с политизацией" церкви, клерикализацией отдельных- государственных-институтов и органов, с изъянами в правовой базе взаимоотношений государства и религиозных объединений. Принципиальная новизна общественно-политических условий, в которых развиваются взаимоотношения власти и церкви, вкупе с вышеуказанными факторами, требует адекватных подходов к осуществлению взаимодействия государства и его органов с религиозными объединениями и предполагают необходимость разработки концептуальных основ политики Российского государства в сфере свободы совести и вероисповедания.
Сегодня уже разрабатываются концепции государственно-церковных
отношении, авторы которых пытаются отдать должное самой массовой
конфессии в России, использовать ее возможности для консолидации
российского общества, и в тоже время соблюсти принцип светскости государства
и свободы совести, равенства всех религий. ,
История государственно-церковных отношений советского времени, с одной стороны, объясняет те трудности, ту сложную ситуацию, которая сегодня сложилась в православной церкви, а, с другой, —дает богатый материал, выводы из которого необходимо учитывать при выработке новой концепции государственно-церковных отношений.
Объектом исследования являются государственные и церковные институты, осуществлявшие государственную религиозную политику и руководившие внутренней жизнью Тамбовской епархии РПЦ в середине 1940-х - середине 1960-х гг., конкретные представители государства, служителей церкви и верующих, вовлеченных в повседневные отношения государства и церкви, внутрицерковную жизнь.
Предметом исследования стали процессы взаимодействия государственных и церковных институтов на региональном и микроисторическомуровнях~(отдельныет приходы, личности), конкретные проявления религиозной жизни Тамбовской епархии..
Географические рамки исследования ограничены территорией Тамбовской области. Это, на наш взгляд, не снижает значимость работы, поскольку события, происходившие на этой сравнительно небольшой части территории СССР, являлись отражением процессов в, стране в целом, а сознательная локализация * географии исследования позволила более детально подойти к их освещению.
Хронологические рамки. Первоначально и? отечественные и зарубежные историки выделяли неоправданно, продолжительные по времени этапы в истории государственно-церковных отношений! советского времени. Так, например, И; Мейендорф писал о 1917-1943 гг., как об эпохе преследования верующих [1]: М.И; Одинцов в своих первых работах также выделял лишь два: периода: 1917-й - начало 1940-х гг. и 1942 - 1985 гг. [2]". Наиболее плодовитые историки 1990-х гг. В.А. Алексеев и Д.В. Поспеловский этот вопрос вообще специально не рассматривали. В трудах священнослужителей Московской патриархии гранью, отделяющей окончание одного этапа от начала другого, служит смерть патриарха, проведение поместного собора и другие, не имеющие первостепенной важности обстоятельства.
Позднее отечественные историки разработали более дробную периодизацию. В частности, М:И. Одинцов; выделил следующие этапы: 1) 1943-1948/49; 2) 1949-1954; 3) 1955-1957; 4) 1958-1961 [3]. Этой же периодизации: в своем исследовании придерживается и Т.А.Чумаченко. Спорным в ней, на наш взгляд, представляется ее последний этап, связанный с хрущевскими гонениями, которые были прекращены лишь с отставкой Хрущева в 1964 г. По мнению М.И.Одинцова, на первом этапе государственного наступления' на церковь в
1958-61 гг. еще не произошло кардинальной смены курса, а «проявляли себя и прежние традиции в отношениях».
Наиболее обоснованной выглядит периодизация, предложенная М.В. Шкаровским: 1) 1943-1948; 2)1948-1953; 3)1953-1958; 4)1958-1964; 5) 1965-1988. Она совпадает с переломными этапами в истории государства и общества и отражает все значительные изменения в отношениях государства к церкви [4]..
Близка к этому варианту периодизации и О.Ю.' Васильева, предложившая, правда, не выделять в качестве самостоятельного периода 1943-1948 гг. а закончить его 1953 г. - смертью Сталина [5]; На наш взгляд, это совершенно справедливый подход при изучении отношений государства и церкви в целом. Но для исследования внутриепархиальной жизни он не совсем оправдан. Несмотря на то, что «новый курс» Сталина в отношении церкви в 1948г. не был; свернут, процесс возрождения; церкви был приостановлен, и местный, материал об этом красноречиво свидетельствует.,
В целом, мы придерживаемся периодизации, разработанной О.Ю. Васильевой и М.В. Шкаровским как наиболее оптимальной и обоснованной.
1943 г, по мнению всех исследователей, открыл особый период в отношениях церкви и государства. Власть, отказавшись от планов уничтожения религии и церкви, перешла к ее возрождению под строгим государственным контролем.
После встречи в Кремле Сталина с митрополитами Сергием, Алексеем и Николаем 4 сентября 1943 г. архиерейский собор выбрал Патриарха, возобновилось издание Журнала Московской патриархии, стали открываться духовные учебные заведения; церкви. При этом дискриминационное законодательство конца 1920-х гг. в отношении церкви не было отменено. Все послевоенные послабления (ограниченное право юридического лица, главенство священника в приходе и т.д.) были проведены подзаконными актами: постановлениями правительства, инструкциями Совета по делам РПЦ.
Попытка Совета разработать новый закон о религиозных организациях была отклонена: Все это свидетельствует-о непрочности*изменений; произошедших в этой сфере. В любой момент ситуация могла измениться.
Укрепив церковь, государство, по словам О.Ю. Васильевой, приступило к активному использованию ее в своих внешнеполитических планах: борьбе за влияние на Балканах и в Средиземноморье.
В 1948 т. отношение к Православной церкви в стране стало меняться. Это связано с крахом Средиземноморских планов Сталина (Греция, Турция, Израиль), утратой в связи с этим интереса к Восточным Патриархам. В основном, завершилось и выполнение Московской патриархией своей миссии в странах народной демократии (Болгария, Румыния). Неудачей закончилась попытка создания в Москве «Православного Ватикана», что наглядно проявилось в ходе Московского совещания глав автокефальных церквей в 1948 г.. М.В. Шкаровский, кроме внешнеполитических обстоятельств, называет также переключение внимания Сталина к новому витку внутриполитической ; борьбы, чисток и репрессий, вынужденные уступки части партийного аппарата, не понимавшего и не принимавшего послаблений в отношении церкви, некоторые кадровые перестановки и т.д. [6].
В результате с осени 1948 г. и до смерти Сталина правительство не разрешило открыть ни один храм, хоть и не: в прежних масштабах, но вновь начались аресты священнослужителей.
Период 1949-1958 гг. - время борьбы в руководстве Коммунистической партии двух подходов по отношению к церкви: традиционного идеологического, приверженцы которого считали необходимым вернуться к, довоенному периоду отношений, и государственного, рассматривающего патриархию как своеобразную часть советской системы.. Первое наступление «идеологами» было предпринято в 1948-1949 гг. Эта атака захлебнулась,
поскольку Сталин оставался сторонником второго подхода и в самый последний момент остановил принятие" специального постановления- ЦК партии. Вторая попытка наступления на церковь была предпринята в 1954 г. Было выпущено жесткое июльское постановление ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения». Предлагалось, по сути, вернуться к довоенной модели отношений и развернуть наступление на церковь. Однако в ноябре, под действием резко негативной реакции Совета по делам РПЦ и Московской патриархии было принято второе постановление ЦК, осудившее нарушения^ прав: верующих и по сути дезавуировавшее жесткое июльское постановление.
«Новый церковный» курс» воспринимался большинством Ві партии как сталинское искажение социализма; и по; мере нарастания- процессов демократизации и десталинизации увеличивалось число сторонников смены курса и возвращения к «ленинским нормам законности», то есть к законодательству о культах конца 1920-х гг.
Период 1958-1964 гг. может быть охарактеризован как победа идеологического подхода в отношении к церкви. Твердое намерение в ближайшие годы перейти к коммунистическому обществу поставило в повестку дня задачу ликвидации всякой альтернативной идеологии ив первую очередь религиозной; Это был период борьбы с церковью по всем направлениям: сокращение ее доходов, уменьшение количества храмов и численности духовенства, отстранение священников от управления общинами, сведения их роли к «наемникам» и т.д. При этом государство активно использовало внешние церковные каналы для* осуществления своих политических планов, не только не считаясь с интересами церкви, но и цинично попирая их. Он закончился отставкой Хрущева и почти немедленным прекращением массовых антицерковных акций, принятием в январе 1965 г. постановления Президиума Верховного Совета СССР «О
некоторых фактах нарушения социалистической законности в отношении верующих».
Историография. Новейшая история Русской православной церкви и государственная религиозная политика в СССР военного и послевоенного времени сравнительно мало изучены. Это объясняется не только хронологической близостью периода, но и засекреченностью архивов,.до сих пор далеко не все документы введены в научный оборот. Советские исследователи, изучая этот период ограничивались, в основном, государственно-церковными отношениями и историей Русской православной церкви в годы войны, при этом зачастую замалчивалась патриотическая* позиция церкви, её вклад в победу. Их труды, как правило, носили общий, обзорный характер. Они преследовали чисто прагматические цели - борьбу с религиозными предрассудками. Церковь в них характеризовалась- исключительно как антинародный институт, под действием социалистических преобразований в стране вынужденный, «чтобы не потерять верующих», приспосабливаться к новым условиям и видоизменяться. Государственная политика представлялась ясной, выверенной и последовательной^ а если и признавались какие-то нарушения, объяснялись они исключительно субъективными факторами. Даже в изданной уже в 1990 г. книге «Православие в наши дни» М.Н. Бессонов утверждал, что «без сомнения главной причиной» резкого сокращения верующих в 1920-е и в; 1960-е годы было влияние революционных социалистических преобразований, хотя уже критиковал «хрущевские гонения» на церковь, впрочем, объясняя их только волюнтаризмом и доминированием командно-административного метода [7]. Как наиболее характерные для советского периода необходимо
упомянуть труды Н.С.Гордиенко, Н.С. Курочкина, Н.П. Красникова, М.С. Корзуна[8];
Значительный вклад в изучение возникновения, развития и существования Истинно православной церкви и Истинно православных христиан как реальной оппозиции официальному православию, в том числе и в послевоенные годы, внесли труды советских историков А.И.Клибанова,, под руководством; которого в конце 1950-х - начале 1960-х гг. в Центрально Черноземном районе проходило изучение «православных катакомб», Л.Н. Митрохина, А. Демьянова [9].
Внимание зарубежных исследователей привлекала, в основном, история первых послереволюционных лет, изучение причин, обстоятельств и последствий принятия митрополитом Сергием (Страгородским) декларации о-, лояльности властям. Специальных работ по истории 1940-60-х гг. немного. В основном это труды духовенства и мирян Русской; православной церкви заграницей (РПЦЗ), русских эмигрантов.
Из исследований посвященных периоду Великой Отечественной войны необходимо выделить труды В.И. Алексеева и Ф.Г. Ставру [10]. Целью своей книги они поставили показать влияние возрождения; Русской церкви на оккупированных территориях на резкое ослабление антицерковных акций в СССР. Они утверждают, что это обстоятельство было решающим в изменении государственного курса в отношении церкви в 1943 г, что, на наш взгляд, спорно. Вместе с тем, представляется совершенно справедливым вывод о том, что впечатления о благоприятном отношении? гитлеровской администрации к религиозному подъему на оккупированных территориях ложны и что этот подъем происходил стихийно. В книге довольно полно представлена религиозная' жизнь на всех оккупированных фашистами территориях.
11;
В.И. Алексеев кроме этого исследования издал работу, содержащую подборку биографий- епископата- 1941-5-3- гг. Её слабость заключается- в- том, что-автор вынужден был довольствоваться в качестве источника лишь, официальными биографиями [11].
Антицерковным акциям властей в 1950-60 гг. посвящены монографии Д. Константинова и А. Боголепова [12]. Как и большинство других работ русских эмигрантов, они субъективны, затрагивают; ограниченный круг вопросов. На роль обобщающего исследования всего советского периода истории.православной церкви в России претендует книга В. Степанова [13]. Но это скорее страстное публицистическое сочинение, а не взвешенное научное исследование. Оно преследует цель обличить безбожную власть и сотрудничавших с ней иерархов. В книге содержится большое количество фактических ошибок, нарушена хронология повествования и т.д.
Из зарубежных историков надо, выделить труды У.Флетчера [ 14]. В 1950-60-е гг. он высказал ряд гипотез, которые позднее были подтверждены исследованиями российских историков. В; частности, У.Флетчер справедливо считал, что изменение религиозного курса государства наметилось еще в 1939-41 гг., он выделил 1945-48 гг. как период особенно активного содействия Русской церкви советским внешнеполитическим акциям. В то же время он датировал начало деятельности Московского патриархата; как проводника советского империализма апрелем 1945 г., а не осенью 1943 г. У.Флетчер; предвзято оценивал внешнеполитическую деятельность РПЦ исключительно с политических позиций. Нельзя согласиться и с его утверждением, что международное движение в защиту мира было исключительно советским творением с самого начала.
Следует сказать о работах Н. Струве, М. Спинки и У. Коларза [15]. Первый из названных историков, подчеркивая, что внешние связи Московского
патриархата являлись областью, в которой зависимость церкви от государства осуществлялась более всего,- верно отмечал связь^уступок в интересах церкви-с последующими важными международными акциями патриархии. Исторический обзор Струве носит беглый характер и сосредоточен на «хрущевском» периоде и реакции верующих на гонения этого времени. Очень добротная монография М. Спинки доходит лишь до начала 1950-х гг. У. Коларз аргументировано раскрыл политическую подоплеку участия патриархии в движении за мир, вынужденность вступления во Всемирный совет церквей.
Большинство* западных историков преувеличивало степень контроля государства над РПЦ, не учитывало обратного воздействия, вынужденности властей считаться с интересами миллионов верующих.
Наиболее плодовитым зарубежным историком 1980-90-х гг. является канадский ученый Д; Поспеловский [16]. Для его ценных в научном отношении книг характерно некритическое, дословное воспроизведение нерративных источников. Автор представил комплексный анализ не только истории церкви в СССР, но*, и её отношений с властью, в том числе ив интересующий нас период. С некоторыми выводами Д. Поспеловского сегодня трудно согласиться, например, с утверждением, что Совет по делам РПЦ был главным тормозом на пути открытия православных храмов, или что «Советы рассматривали церковь как угрозу их монополии на власть». В целом для его работ, как и для всех упоминавшихся выше, характерна ограниченность источниковой базы.
С начала 1990-х. гг. стала стремительно развиваться российская историография темы. Вышли книги В.А. Алексеева, М.И. Одинцова. В своих первых работах, при характеристике военного периода, они большое внимание уделяли предпосылкам и. обстоятельствам встречи в Кремле Сталина с митрополитами Сергием, Алексеем и Николаем в сентябре 1943 г. Названные
ученые практически одновременно впервые опубликовали записку председателя- Совета по-делам- РПЦ F.F. Карпова^ о-ходе и- результатах- этой, исторической встречи; [17]. В.А. Алексеев первым из советских историков обратился к анализу послевоенной политики советского государства в отношении церкви. В 1991-92 гг. он посвятил этой теме две книги[18]. В.А.Алексеев собрал интересный; фактический материал, выдвинул ряд обоснованных предположений. Он справедливо подчеркивал значительную силу политической традиции, инерции антирелигиозной; борьбы у большей части партийного и комсомольского аппарата, которая определила многие аспекты отношений государства: к церкви в целом. Но он, совсем не рассматривал ответной реакции церкви, позиции духовенства и мирян. При изучении действий: государства в отношении церкви В.А. Алексеев, в основном, рассматривал идеологический аспект и совершенно не учитывал внешнеполитические интересы власти.
Послевоенному периоду посвящен шестой параграф второй главы монографии М;И. Одинцова «Государство и церковь в России. XX век» [19]. Основное внимание автор уделил изучению деятельности органов, непосредственно осуществляющих государственную политику в религиозном вопросе, эволюции конституционно-правовой базы государственно-церковных отношений. Итоговый вывод книги гласил, что у советского государства в 1917-65 гг. не было какой-либо единой линии поведения в отношении церкви, а существовало «своеобразное сочетание элементов предшествующих моделей» -традиционно самодержавной, буржуазной и «присоединившихся к ним собственно социалистических элементов»», в «различные периоды преобладали то однщ то другие и элементы, определяя1 в целом характер государственно-церковных отношений». М.И.Одинцов опубликовал несколько статей, посвященных послевоенной истории, целый ряд новых документов.
Заслуживает внимания его добротная монография, рассказывающая о жизни и деятельности российских патриархов-XX века [20].-
В конце 1990-х. гг. вышли работы по изучаемой проблематике, по-новому осмысливающие государственно-церковные отношения. В них опубликованы совершенно неизвестные ранее документы.
Новым для историографии вопросом стала внешнеполитическая деятельность церкви в 1940-50 гг. М.В; Шкаровский в статье «Русская Православная церковь в 1943-57 годах», а также в монографии «Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве», рассматривая эту проблему, пришел к выводу об абсолютном приоритете внешнеполитического фактора во взаимоотношениях государства и РПЦ в исследуемый период [21]. М.В. Шкаровский отмечал, что церковь много сделала в изучаемые годы для налаживания контактов "Восток-Запад", предотвращения глобальных конфликтов во время Берлинского и Карибского кризисов. В то же время он утверждал, что «нельзя оценивать внешнюю деятельность церкви исключительно с политических позиций, основным был чисто религиозный диалог». Значительное место в работе М.В. Шкаровского уделено рассмотрению t «религиозного сопротивления в CGGP», под которым он; понимает всю совокупность течений, выступавших против гонений на церковь со стороны власти и против компромиссов, на которые пошло в этих условиях руководство Московской патриархии. Он первым, в российской историографии обратился к серьезному изучению «катакомбной церкви», «иосифлян» и «истинно православных христиан», деятельности религиозных диссидентов. М.В. Шкаровский утверждал, что широкомасштабные антирелигиозные акции подрывали духовные основы общества, губительно сказывались на сфере производства, разрушая трудовую этику, стали одной из причин нарастания острейшего кризиса в СССР.
В 1999 г. увидела свет книга.Т.А. Чумаченко «Государство, православная церковь, верующие 1941-1961 гг.»- [22]; Она- посвящена- деятельности* государства, ряда его институтов, специализированных органов и, прежде всего, Совета по делам РПЦ. Деятельность Совета соотносится с позицией в «церковном вопросе» правящей Коммунистической партии. Автор на основе многочисленных документов доказала, что: новая церковная политика правительства, проводимая с 1943 г., была положительно воспринята большинством населения страны. В то же время она была неоднозначно воспринята партийно-государственным аппаратом на местах, что приводило к откровенному противодействию государственной' политике на местах. Эти настроения; подогревались и поддерживались высшими партийными структурами, что в конечном итоге привело к свертыванию «новой политики». Большое место в исследовании уделяется причинам и обстоятельствам пересмотра государственной политики в отношении церкви в-конце 1950-х гг. Т.А. Чумаченко в ходе работы пришла к выводу, что «в советском1 социалистическом государстве как государстве идеологизированном* не был и не мог быть осуществлен принцип свободы совести».
Заметным явлением в историографии изучаемого периода стали работы О.Ю. Васильевой, посвященные патриотической деятельности церкви в годы войны, особенностям религиозной жизни на временно оккупированных территориях и участию РПЦ в политике Советского государства в 1943-48 гг. [23]. В них впервые была предпринята попытка представить целостную картину взаимоотношений советского государства и церкви в 1943-48 гг. Для этого были проанализированы причины нового государственно-церковного курса, рассмотрена практика его осуществления на местах. Впервые, на основе новых архивных источников, прослежены все направления внешнеполитического плана, в интересы которого была включена РПЦ.
Возрождение религиозной жизни на оккупированных территориях, так же как и^ патриотическая^ церковная-деятельность в- первые годы- войны* шьмнениют О.Ю. Васильевой, были замечены советским; руководством, и оказали определенное влияние на изменение религиозной* политики государства в военный период. В то же время она считает явно преувеличенной оценку эмигрантских историков В.И. Алексеева и Ф.Г. Ставру, называвших последствия восстановления религиозной жизни на временно оккупированных территориях «вторым крещением Руси». Государственную поддержку в укреплении церкви в! военные и первые послевоенные годы О.Ю. Васильева объясняет, прежде всего, стремлением Сталина использовать ее, - учитывая традиционно непростые отношения православия с католицизмом, в соперничестве за влияние на Балканские страны. Католической идее организации конфедерации придунайских стран противостоял советский государственный план по созданию системы восточно-европейского православного единства под эгидой Московской патриархии, а противодействие Ватикану стало ключевым направлением внешней политики церкви.
О.Ю. Васильева приходит к выводу, что принятие «нового курса» (1943-1953) государственно-церковных отношений; было, в первую очередь, связано с внешнеполитическими планами советского государства и с привлечением Русской православной церкви к их осуществлению. Внутренние причины также имели место: это и участие церкви в деле снабжения страны продовольствием в условиях восстановительного периода, и контроль со стороны государства за і возрожденной религиозной жизнью на бывших временно оккупированных территориях. Другой важный вывод заключается в том, что РПЦ оказала в этот период государству значительную помощь, поддерживая и укрепляя его международный авторитет, способствуя проведению его внешней политики в период, когда США имело монополию на ядерное оружие.
В 2004 г. вышла книга С.Л. Фирсова, посвященная хрущевскому наступлению на-церковь-в-конце 1950-х—начале 1960-х гг. в ней подробно - анализируются-идеологические и морально-нравственные аспекты гонений, рассматриваются причины, обстоятельства и последствия самого громкого и самого болезненного для церкви публичного отречения от веры преподавателя Ленинградской духовной академии, протоиерея Александра Осипова. Это первое в историографии серьезное исследование феномена церковного ренегатства, так активно используемого властями во времена хрущевских гонений [24]
Истории Московской патриархии в годы Великой Отечественной войны посвящена заключительная глава в монографии А.Н. Кашеварова [25]. Но в этой книге используются только опубликованные источники. Интересной представляется работа М. Вылцана, посвященная исследованию патриотической деятельности церкви в годы войны и религиозности крестьянства, как одной из составляющих духовного потенциала победы [26].
Анализу правового положения церкви, в том числе и в военные -послевоенные годы посвящены работы И.А. Куницына «Правовой статус религиозных объединений в России», А.И. Кудрявцева и В.А. Пинкевича «Государственная политика в отношении религии и религиозных объединений в советский период» [27]. Вместе с тем, недостаточно изученными до сегодняшнего дня остаются вопросы, связанные с внутренним церковным! устройством и изменением структуры управления РПЦ в военные и послевоенные годы, степень влияния на нее государственных органов. Отчасти этой проблеме посвящена работа В. Якунина «Укрепление положения Русской православной церкви и структура ее управления в 1941-1945 годы.», в которой рассмотрены роль и значения церковных соборов периода Великой Отечественной войны [28].
Со второй половины 1990-х. гг. стали защищаться кандидатские диссертации, В: которых послевоенная^ история- отношений- советского- государства- ит церкви^ изучалась на примере различных областей России. К сожалению, некоторые из них представляют лишь беглый обзор событий; страдают излишней публицистичностью, имеют недостаточную источниковую базу, а порой содержат и грубейшие фактические ошибки. Наиболее удачны работы А. Белкина,. посвященная: государственно-церковным отношениям в. Мордовии в 1920-60 гг., и А. Федотова, рассматривавшего деятельность Церкви в 1960-90 гг. на примере Ивановской, Костромской и Владимирской?епархий [29]. Но, в силу ограниченности документов, эти авторы; не смогли, в полной? мере проследить, процессы, связанные с возрождением церковной жизни в провинции, проведением церковной реформы 1961: г., других мероприятий по ограничению церковной жизни.
Исследований церковных историков по этому периоду сравнительно немного. В советские годы выходили издания апологетического характера, идеализирующие отношения государства и церкви, которые были рассчитаны на зарубежных читателей [30]1 Из сочинений советского периода необходимо выделить книгу митрополита Мануилаї (Лемешевского) «Архиереи Русской Православной Церкви», содержащую большое количество биографий епископата Русской Церкви [31]. В 1989 г. причины поворота в государственной церковной политике 1943 г. были сформулированы священником; Глебом Якуниным; [32]. Суть их сводилась к стремлению Сталина «канализовать патриотический I подъем верующих в своих интересах и к жажде «некоронованного императора» в «кадильном фимиаме Православной церкви». В 1990-х гг. стали выходить книги профессора Московской духовной академии протоиерея Владислава Цыпина [33]. Автор избегал обобщающих выводов и полемических крайностей. Он утверждал, что доброжелательная по
отношению к церкви государственная политика продолжалась с 1943 г. 15 лет, а-после периода-хрущевских гонений'(якобыпочти*не-сопровождавшихся? арестами) руководство страны встало на і почву реальности в своей политике в отношении верующих. Гораздо более резок в своих оценках митрополит Санкт-Петербургский Иоанн (Снычев) [34]1 Он предполагал, что благоприятный для церкви этап завершился со смертью Сталина в 1953 г. и наступившая вслед за этим хрущевская оттепель, сопровождалась отказом от национально-патриотических элементов официальной идеологии, ее окончательным переводом на интернациональные рельсы и соответственно новым витком церковных гонений (как результат процесса десталинизации). Иш полностью замалчивается изменение курса государственной религиозной политики в 1948; г., существенное улучшение положения Московской Патриархии в середине: 1950-х гг., численность закрытых в 1950-х - начале 1960-х гг. храмов завышается в несколько раз (говорится о 12 тысячах) и т.д.
Заметным явлением в историографии церковной истории советского периода стал выход коллективного труда «История Русской Православной Церкви. Новый патриарший период. 1917-1970- гг.» под редакцией М.Б. Данилу шкина. [35] Подготовленное учеными-священнослужителями и мирянами РПЦ" огромное по объему исследование (1020 * страниц) полностью отличается совершенно новым взглядом на так называемую «правую оппозицию» митрополиту Сергию* (Страгородскому). Движение «напоминающих», все катакомбное движение советского времени, и даже старообрядческие церкви рассматриваются авторами как полноценные «ветви единой Православной Церкви», которые в перспективе должны объединиться. Декларация митрополита Сергия 1927 г. не расценивается, как это было ранее в трудах церковных историков, в качестве единственно возможный путь сохранения церкви в тех условиях. Первоначально весьма сдержанно
встреченная официальными, церковными властями, впоследствии, в связи с началом процесса сближения. Зарубежной- церкви- с Русской^ православной-, книга стала восприниматься более благосклонно. Издание содержит богатейший фактический материал, связанный с деятельностью Совета по делам РПЦ, ЦК КПСС, органов высшего церковного управления, подробно
рассматривается деятельность Катакомбной церкви в^ России, Зарубежной
і.
церкви, Старообрядческих церквей. Большинство архивных документов, используемых авторами, были опубликованы впервые.
В 2002 г. вышла книга дьякона А; Киреева «Епархии и архиереи Русской Православной; Церкви»... К. сожалению, автор пользовался. только материалами, опубликованными в разные годы официальным «Журналом Московской Патриархии» [36].
С конца 1990-х гг. в епархиях стали выходить работы священнослужителей, посвященные церковной истории советского периода их региона, в основном в виде статей; или брошюр [37]. Наибольший интерес вызывает глубокое исследование А. Безбородова «Годы испытаний», посвященное истории православия і на Калужской земле в 1917-2000 ? гг. Книга написана на широкой . источниковой; базе. Предпринята удачная попытка наложить > события, происходившие в* Калужской области, на общероссийские процессы [38]. К сожалению, слабое знакомство автора с документами Совета по делам РПЦ? привели автора к неверным выводам относительно оценки ; инициативности на местах, в антирелигиозной работе. К числу недостатков работы относится и некритическое использование некоторых более чем сомнительных сведений. Так, автор утверждает, что председатель Совета по делам РПЦ Г.Г.Карпов в прошлом выпускник Духовной семинарии, что Г.М. Маленков! после выхода на пенсию стал чтецом в храме. В целом преувеличивается значение религиозного фактора во внутриполитической борьбе середины 1950-х гг.
Из исследований, посвященных личности Тамбовского архиепископа Луки лучшим* на- наш- взгляд* остается- книга М; Поповского- «Жизнь и- житие-Войно-Ясенецкого, архиепископа и хирурга» [39]. Она представляет ценность, прежде всего, благодаря добросовестно записанными автором устными воспоминаниями о Луке, в том числе.тамбовского периода. Следует отметить и написанную на основе материалов ФСБ книгу В: Лисичкина «Крестный путь святителя Луки» [40]. К сожалению, в ней мало внимания уделено тамбовскому периоду жизни Войно-Ясенецкого. В качестве источников автор использовал лишь опубликованные письма архиепископа детям, его воспоминания, а также тексты произнесенных в Тамбове проповедей.
Выпущенная в 2002 г. небольшая книга В. Быковой и Ю. Щукина «Архиепископ Лука-Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий в Тамбове» представляет собой чисто компилятивный труд, написана исключительно на основе печатных источников, а потому ценности в научном плане не представляет [41].
Специальных исследований о церковно-государственных отношениях в Тамбовской области и по истории Тамбовской епархии военных и послевоенных лет не проводилось. Отдельные сведения по этому периоду содержатся в книгах В.А. Кученковой «Житие архиереев Тамбовских» и В.Ф. Лисюнина «История Покровского собора г. Тамбова» [42]. Если первая написана на основе опубликованных документов и архивных материалах, то ценность второй заключается в публикации многочисленных устных воспоминаний, записанных и обработанных автором. И то и другое издания изобилуют фактическими ошибками и внутренними противоречиями, авторы плохо представляют себе общероссийскую ситуацию.
Выгодно отличается от названных работ выверенностью используемых сведений и основательностью в подборе и цитировании документов книга Р.
Просветова, О Левина, А. Алленова «Кирсанов православный», посвященная, правда* церковной- истории- лишь одного? района- области- [43]: Авторами-проведена большая работа по сбору и обработке устных воспоминаний о церковной жизни 1920-60 гг. Книга содержит богатый материал о жизни рядовых верующих, их восприятии событий, происходивших в государстве и церкви в этот период.
В целом, отмечая быстрое развитие историографии нашей темы, подчеркнем, что на сегодняшний день нет научных работ, освещающих работу Совета по деламРПЦ с уполномоченными, контроль за реализацией церковной политики на местах, деятельность уполномоченных Совета. Нет работ, в которых на основе источников рассматривалась бы реформа церковного управления 1961г., формы, и методы ее проведения на местах, ее результаты. До сегодняшнего дня специально не изучалась повседневная церковная история Тамбовской епархии РПЦ в середине 1940-х- 1960-х гг.
Цели и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является изучение характера и особенностей повседневных взаимоотношений государства с РПЦ, жизни и деятельности православной церкви в 1940-е-1960-е гг. на материалах Тамбовской епархии. Исходя из поставленной цели, в работе решаются следующие исследовательские задачи:
показать развитие государственно-церковных отношений на повседневном уровне в 1940-е - 1960-е гг., факторы, влиявшие на их изменения;
выявить степень и характер влияния центральных и местных органов власти на государственную церковную политику, определить место и роль Совета по делам РПЦ и его местного уполномоченного в этом процессе;
- изучить конкретные формы и методы ограничения церковной деятельности в
1950-е - 60-е гг., масштабы и-последствия так называемых-«хрущевских^
гонений», реакцию на них населения;
- исследовать процесс восстановления епархиальной жизни в послевоенные
годы, становления и развитие системы управления епархией,
патриотическую деятельность духовенства и верующих в годы Великой
Отечественной войны;
- на местном материале показать причины перестройки церковного
управления 1961 г., ее результаты и последствия;
рассмотреть повседневные проявления- религиозной жизни в Тамбовской епархии, их изменения в зависимости от политики власти;
охарактеризовать социальный облик духовенства Тамбовской епархии, его отношения с представителями власти и мирянами.
Источниковую базу диссертации составили опубликованные и архивные материалы, центральная, областная и районная периодическая печать.
Из документальных публикаций изучались документы, собранные Г. Штриккером, материалы Совета по делам РПЦ, опубликованные М. Одинцовым, сборник «Законодательство о религиозных культах», выпущенный с грифом «для служебного пользования» Советом по делам РПЦ, публикации партийных и государственных документов, относящихся к деятельности церкви.
Важным источником послужила книга архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого) «Я полюбил страдания», в которой содержатся воспоминания, в том числе и относящиеся к Тамбовскому периоду его жизни. При работе с этим источником необходимо учитывать, что В.Ф. Войно-Ясенецкий писал мемуары в глубокой старости, спустя много лет после того, как он покинул Тамбов и поэтому в них содержатся некоторые неточности и явные ошибки.
Изучались также проповеди архиепископа в Тамбове (опубликованные и неопубликованные)* воспоминания- о-Войно-Ясенецком-в-Тамбове^ записанные Mi Поповским и В. Лисюниным; Проповеди стенографировались специальной группой прихожан, правились самим архиепископом, а затем распространялись. В архиве музея С.Денисова находятся оригиналы текстов с правками самого В.Ф.Войно-Ясенецкого. По^ текстам проповедей* удалось проследить периодичность служений архиепископа, выяснить обстоятельства- перевода из Тамбова. Устные воспоминания о Луке были записаны М. Поповским в Тамбове в начале 1970-х гг. Их авторами были активные прихожане и священнослужители епархии; которые общались с владыкой. Наиболее интересны воспоминания архиепископа Калининского Иннокентия, который в 1940-е гг. был секретарем Тамбовского архиепископа. Они достаточно ярко характеризуют личностные качества Луки, а также проливают свет на некоторые обстоятельства, связанные с невозможностью поехать В.Ф. Войно-Ясенецкому на Поместный собор 1945 г. Воспоминания, записанные В. Лисюниным, менее ценны. Они представляют собой вольный пересказ проповедей; а также показывают лишь отношение отдельных прихожан к личности архиепископа.
Основными при работе над темой стали материалы государственных и церковных архивов. Из государственных архивов были изучены Государственный архив Российской; Федерации (ГАРФ), Государственный архив Тамбовской области (ГАТО), Центр документации новейшей истории Тамбовской области (ЦДНИТО),. Архив администрации Тамбовской области (ААТО), изучались также материалы Архива Тамбовского епархиального управления, частного музея С. Денисова в Тамбове.
Наиболее ценными для исследования оказались хранящиеся; в ГАТО документы фонда Уполномоченного Совета по делам РПЦ при Тамбовском
облисполкоме. Необходимо отметить их отличную сохранность за весь рассматриваемый- период. Если- материалы- первой- описи- были- доступны w ранее, то документы второй и четвертой описей рассекречены лишь недавно и их по существу еще не касались исследователи.
Документы, содержащиеся в фонде Тамбовского уполномоченного, могут быть разделены на следующие виды:
1) Переписка с Советом по делам РПЦ (постановления правительства, инструкции, указания, Совета, обобщения Советом передового опыта других уполномоченных, материалы инструктивных совещаний, квартальные и годовые информационные отчеты уполномоченных, ежеквартальный анализ работы уполномоченного Советом, материалы выездных проверок уполномоченного Советом по делам РПЦ и т.д;) Хорошая степень сохранности инструкций Совета по делам РПЦ уполномоченным позволяет проанализировать работу по проведению центром новой политики на местах. Материалы выездных проверок работы уполномоченных, а также анализ их отчетов Советом по делам РПЦ показывают индивидуальную работу с уполномоченными на местах. Особенно ценными из названных документов являются квартальные и годовые отчеты уполномоченных в Совет по делам РПЦ. Эти отчеты позволяют делать выводы о настроениях духовенства, религиозной активности населения, конкретных направлениях и формах работы уполномоченного. Они составлялись в произвольной форме и практически ни одно заметное событие церковной жизни і не было оставлено в них без внимания. 2) Переписка с партийными и советскими органами по церковным вопросам. Поскольку уполномоченные являлись обязательными посредниками в отношениях с церковью, ничто мимо них не могло пройти, будь это вопросы приобретения отрывных календарей для храмов или сноса
недействующих церквей. С конца 1950-х гг. в адрес уполномоченного активно поступали- сведения- от партийных органов- и- райисполкомов- с материалами-наблюдения за жизнью церкви и прослушивания: проповедей. Эти документы позволяют выявить позицию по церковным вопросам? местных партийных и советских работников.
3) Внутренние документы уполномоченного, характеризующие его деятельность. Материалы учета недействующих церквей, их сноса и переоборудования, ходатайства об открытии новых церквей, изучение, технических характеристик предполагаемых к открытию храмов, дневники, посещений приходов, жалобы священнослужителей и мирян и т.д. После реформы церковного управления 1961 г. приходы направляли уполномоченному ежеквартальные и годовые финансовые отчеты, предоставляли другую информацию о положении в общинах. Данная группа документов в наибольшей мере позволяет изучать отношения уполномоченного со священниками и прихожанами, епархиальную жизнь в том виде, в каком она виделась уполномоченным.
4) Личные: дела священнослужителей Тамбовской епархии за весь
рассматриваемый период; включающие анкеты, послужные списки,
характеристики епархиального архиерея и уполномоченного, переписку с
уполномоченным, жалобы прихожан и т.д. Материалы анкет позволяют выявить
уровень образования, судимость, церковный стаж. Кроме того, в личные дела
священнослужителей подшивались жалобы на них со стороны прихожан и
местных органов власти.
5) Церковные документы; Отдельные материалы годовых отчетов
управляющих епархией Патриарху, протоколы и другие материалы
епархиальных Советов, практически вся переписка управляющего епархией с
патриархией и приходами (копии документов), внутренние данные учета
количества треб и посещений храмов. Уникальность этого рода документов- заключается- в- том, что епархиальныйархив почти полностью-был утрачен в 1960-е гг. Эти источники позволяют изучить внутриепархиальную жизнь, сложившуюся систему управления епархией, отношения с уполномоченным и степень его влияния на внутреннюю жизнь церкви;
В ЦЦНИТО изучался фонд обкома КПСС за период 1943-1965 гг., особенно материалы отдела пропаганды и агитации. Интерес представляют документы заседаний бюро обкома, стенограммы пленумов, постановления, касающиеся антирелигиозной пропаганды, принятых- мер в отношении коммунистов, совершавших религиозные обряды и т.д. Они позволяют выявить степень влияния идеологических структур на-политику в,отношении церкви в разные годы, масштабы и; формы атеистической работы, степень активности и инициативности партийных лидеров, отношение рядовых членов партии к борьбе за безрелигиозное общество.
В ГАРФЕ частично изучался фонд Совета по делам РПЦ Именно в нем были найдены документы о поездке в январе 1945 г. в Тамбовскую область председателя Совета по делам РПЦ F.F. Карпова, недостающие тексты инструкций Совета уполномоченным, утраченные на месте квартальные отчеты тамбовских уполномоченных. Изучение этого фонда позволило полнее понять механизмы взаимодействия центрального органа регулирования государством церковной жизни с одним из его местных подразделений. -Тамбовским уполномоченным.
В ААТО исследовались личные дела уполномоченных Совета по делам РПЦ при Тамбовском облисполкоме, которые позволяют проследить уровень образования, возраст и профессиональную подготовку лиц, занимавших должность уполномоченных, личные особенности, которые иногда влияли на их профессиональную деятельность.
В АТЕУ были обнаружены полные тексты отчетов управляющих епархией в Патриархию, жалобы- прихожан- в- епархиальное* управление на закрытие храмов, послания архиереев к пастве, некоторые черновые материалы епархиальных советов, недостающие финансовые отчеты епархии в 1940-х-1950-х гг. и т.д.
Отчеты епископов Патриарху (в фонде уполномоченного имеются лишь их финансово-хозяйственные фрагменты) показывают направления их деятельности в епархии, задачи, которые они ставили перед собой, повседневную жизнь приходов. Послания к пастве позволяют проследить как через епископа уполномоченный; проводил ограничительные мероприятия в отношении церкви, а также степень активности различных архиереев в устройстве епархиальной хозяйственной и духовной жизни.
Большинство архивных материалов вводится в научный оборот впервые. Определенное значение для изучения темы имеют материалы местной прессы. Будучи пропагандистскими органами партийно-советских учреждений, газеты, главным образом, содержат информацию о внедрении в сознание населения антирелигиозных установок КПСС и советского государства. Вместе с тем, в прессе можно выявить факты конкретных проявлений взаимоотношений государства и церкви, епархиальной жизни. При «снятии» идеологической оболочки и сопоставлении с другими источниками газетные факты можно представить в достаточно близком к истине виде.
Изучение информационных возможностей совокупности опубликованных, архивных, устных источников центральных и местных партийных и советских органов, Совета по делам РПЦ, епархиального управления, конкретных чиновников, священников и верующих, периодических изданий позволяет
утверждать, что даже при разной степени достоверности, в целом, они служат репрезентативной базой-диссертации: Методологическую основу диссертации составило сочетание
ПРИНЯТЫХ СОВремеННОЙ НауКОЙ ТеОреТИЧеСКИХ, ИСТОЧНИКОВеДЧеСКИХ И:
инструментальных подходов к познанию истории. Исследование строилось с учетом принципов историко-диалектического познания. Принцип объективности выразился в отказе от традиционной предвзятости в изучении роли церкви в России как с позиции марксистской идеологии, так и с точки зрения апологии церкви ее служителями и приверженцами.
Принцип историзма позволил изучать государственно-церковные отношения с учетом конкретно-исторических условий. Использование этого принципа особенно важно для избежания преувеличения степени модернизации послевоенного советского общества. Особенно это касается аграрной Тамбовской области, где черты перехода к индустриальному обществу более или менее весомо проявились только В Л960-Єтт.
Применение цивилизационного подхода подразумевало выявление субъективно-человеческих факторов истории, определение типичных черт данной общности, сложившихся исторически. Важнейшей чертой идентификации общностей цивилизационный подход предполагает конкретную религию и церковь. Особо учитывалась специфика российской цивилизации, в которой церковь традиционно была жестко привязана к государству. Советские коммунисты, субъективно считавшие себя революционерами и-модернизаторами, объективно в 1940-е гг. выступали как продолжатели традиций российского государства по? использованию церкви и религии в практических управленческих целях. С одной стороны, мы учитывали, что на завершающей стадии перехода советского общества от аграрного к индустриальному, пришедшейся именно на 1950-е - 1960-е гг., имела место
естественная, не только примитивно богоборческая, секуляризация сознания советских-людей. С другой-стороны,- история-XX в:, втом-числе и российская, показала, что религия и церковь не являются реликтами традиционного общества, а находят себе место в индустриальном и постиндустриальном обществах.
Исследование опиралось и на системный подход, позволяющий! изучать историю церкви в системе всего российского общества, политической и государственной жизни. Материал; диссертации во многом вписывается в представления;о том; что советская государственная система была во многом «закрытой», стремилась «подмять» под себя все элементы общества, включая церковь.
Методика обработки документов была различна. В определенной мере в, работе использованы историко-генетический и сравнительно-исторический; методы. Для понимания истоков отношений государства и церкви в послевоенное десятилетие мы обращались к истории этих отношений в 1920-е-1930-е гг. В тех случаях, когда имелся аналогичный материал по другим регионам СССР,5 мы пытались сравнивать его с тамбовскими данными.
В диссертации применялись, и количественные методы исторического анализа. В частности, они оказались важными для обработки статистических данных, представленных в виде таблиц в приложении к работе.
Практическая значимость диссертационного исследования состоит в; том, что аналитические выводы работы и конкретный материал могут быть использованы при чтении общего курса отечественной истории XX в., в преподавании спецкурсов по истории Русской Православной Церкви и истории культуры, разработке концепции конфессиональной политики:
Материалы используются автором, являющимся советником главы администрации Тамбовской области по религиозным вопросам, для
составления аналитических справок о религиозной ситуации в области, в преподавании- спецкурса- истории- Тамбовской- епархии- в- Тамбовском-духовном училище.
Научная новизна исследования:
- впервые в отечественной историографии осуществлено исследование, посвященное государственно-церковным отношениям и внутрицерковной жизни в 1940-е - 1960-е гг. на примере Тамбовской епархии Русской православной церкви;
- в научный оборот введен большой массив засекреченных ранее документов фонда уполномоченного Совета по делам РПЦ при Тамбовском облисполкоме, Тамбовского обкома КПСС, не публиковавшихся ранее-материалов архива администрации Тамбовской области, Тамбовского епархиального управления, частного собрания коллекционера, С. Денисова, в. том числе касающегося значительного, но мало изученного Тамбовского периода жизни и деятельности профессора В.Ф.Войно-Ясенецкого — архиепископа Луки (в частности обстоятельства, связанные с причинами его отсутствия на Поместном Соборе РПЦ 1945 г.). Апробация работы. Результаты исследования докладывались на исторической конференции «Церковь и государство век XX», проходившей в 2002 г. в Тамбове, Питиримовских чтениях в 2001-2003 гг. Выводы диссертационной работы изложены в опубликованных статьях и монографии «Тамбовская епархия 40-60 гг. XX века». Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры Российской истории ТГУ им. Г.Р.Державина
Деятельность местных органов власти по установлению новых государственно-церковных отношений
В результате активных антицерковных акций конца 1920-х- 1930-х гг. отношения советского государства с Русской православной церковью, по выражению Т.А.Чумаченко, достигли той критической точки, за пределами которой само понятие «отношений» лишалось содержания — православная церковь в СССР как социальный институт стояла на пороге полного уничтожения [1].
Была полностью ликвидирована ее материальная база, прекратили функционирование все учебные заведения и монастыри. Действия властей привели к развалу организационной структуры РПЦ: после смерти в 1925 г. патриарха Тихона выбрать нового предстоятеля церкви не разрешали, а в 1935 г «из-за невозможности пополнить свой состав представителями высшего духовенства» прекратил работу священный синод. На свободе «для представительских целей» было оставлено всего 2 митрополита и 2 архиепископа, в стране действовало лишь около 100 храмов. Все специальные государственные органы, занимавшиеся церковными вопросами были в 1938 г. упразднены. Контроль над религиозной сферой полностью перешел к церковному отделу Наркомата внутренних дел.
Ситуация несколько изменилась с началом Великой Отечественной войны. Государство стало, откровенно нарушая законодательство 1920-х гг., оказывать содействие церкви в проводимой патриотической работе. Несколько оживилась деятельность религиозных центров и епархиальных управлений; открывались и функционировали храмы и молитвенные дома. Но кардинально ситуация поменял ась.лишь.В-конце-1943г После исторической встречи в Кремле И.В. Сталина с руководством Московской патриархии 4 сентября 1943 г. было принято решение о создании в стране специального государственного органа, который курировал бы вопросы, связанные с деятельностью Русской православной церкви (РПЦ).
Исследователи единодушны в том, что поворот в государственно-церковных отношениях был вызван (при учете комплекса других факторов) прежде всего прагматическим интересом Сталина использовать Русскую православную церковь в качестве инструмента для осуществления своих геополитических планов. (Для того, чтобы «приручить» католические, православные и протестантские народы Восточной» Европы, нужно было: показать религиозную терпимость и «дома») [2].
7 октября 1943 г. Совет Народных Комиссаров утвердил «Положение о Совете по делам. Русской православной церкви при СНК СССР». В нем определялись основные функции и задачи Совета. Их суть была, сформулирована Сталиным в сентябре 1943 г. в беседе с Г.Г. Карповым -первым председателем Совета по делам РПЦ: «Совет осуществляет связь между правительством и Патриархом. Совет сам решений не принимает, а докладывает обо всем правительству и от него передает государственные решения церкви» [3].
На местах создавался институт уполномоченных Совета по делам РПЦ. Перед ними ставились задачи учета и регистрации действующих православных храмов, религиозных обществ и духовенства; учета недействующих культовых зданий; рассмотрения ходатайств групп верующих об открытии церквей, подготовки, проверки и оформления документов, связанных с регистрацией религиозных общин; доведение до местных органов власти постановлений и распоряжений правительства, касающихся РПЦ, а в целом - претворение в жизнь- новой- государственной- политики, в- отношении- православной- церкви. Уполномоченные должны были стать непременными посредниками- в отношении церкви с партийными и советскими органами.
Новая должность вводилась при СНК союзных и автономных республик, областных (краевых) исполкомах. Уполномоченные назначались, решениями» местных органов Советской власти и утверждались на бюро областных, краевых, республиканских комитетов партии. Совет по делам: РПЦ лишь согласовывал кандидатуры. Впрочем, как показала позднейшая практика, это было формальностью: местные органы власти единолично определяли кандидатуры уполномоченных. Все попытки Г.Г. Карпова хоть как-то влиять на принятие решений по кадровым вопросам закончились неудачей;
Финансирование деятельности уполномоченных также осуществлялось из местных бюджетов. это породило двойственность их положения: с одной стороны, они должны были выполнять указания и инструкции проводника новой государственной политики в отношении церкви, коим являлся Совет ПО" делам РПЦ, а с другой - считаться с руководством местных органов Советской и: партийной власти, которые во многом продолжали стоять на довоенных позициях в отношении церкви.
Первые заморозки
Попытки наступления на церковь начались уже в 1947 г. Главными объектами- для нападения были избраны Совет по делам РПЦ и его председатель Г.Г. Карпов, проводившие, по мнению ЦК ВКП(б), политику потворства церковникам вместо необходимого ограничения их деятельности.
В октябре 1947 г. Секретариат ЦК ВКП(б) рассмотрел вопрос о деятельности Совета по делам РПЦ. Работа этого органа в послевоенное время и позиция его руководства были подвергнуты острой критике.
В 1948 г. был подготовлен проект постановления ЦК ВКП(б) «О мерах по усилению пропаганды научно-технических знаний», активно разрабатывались новое положение о Совете и его задачах и мероприятия по ограничению церковной деятельности в стране.
Для того, чтобы придать постановлению большую актуальность и остроту, сформировать необходимое общественное мнение, нужно было найти яркий пример проявления «церковного мракобесия». Вскоре он был найден. Мощная пропагандистская кампания в стране развернулась вокруг так называемого «Саратовского дела». В этом городе после освящения воды на Волге состоялось массовое купание верующих в проруби. Этот случай был еще более выгоден партийным идеологам тем, что накануне крещенских праздников Г. Г. Карпов разослал. на места указания не препятствовать - проведению крестных ходов верующих и духовенства на реку.
И все же кампания, 1948-1949 гг. по наступлению на церковь захлебнулась. 13 мая 1949 г. после доклада Маленковым Сталину подготовленного проекта постановления, вождь дал команду «решения не принимать».. РПЦ еще не исчерпала своих возможностей на международной арене, к тому же, являясь.носительницей национальных традиций, она могла служить своего рода духовной- опорой, государства- в, развернувшейся- кампании- борьбы- с: космополитизмом.
Как ив предыдущие годы, в крещенские праздники 1949 т., духовенство многих храмов Тамбовской области организовало крестные ходы на водоемы. Указание местным властям - не препятствовать освящению воды на реках и озерах - было дано уполномоченным в соответствии с инструктивным письмом Совета по делам РГЩ от 6 декабря 1948 г., а правила проведения обряда были оговорены в специальном циркуляре епископа, по обычаю направленном накануне праздника в приходы епархии.
Уполномоченный, как это и требовалось, отдельным письмом проинформировал Совет по делам РГЩ о том, как прошли в области к праздники Рождества и Крещения. Было отмечено, что массовые крестные ходы на воду состоялись почти во всех приходах. Они проводились по согласованию с местными органами власти, и препятствий к их проведению не чинилось. Случаи купания после освящения воды были отмечены в с. Терновое Инжавинского района (18 человек), в с. Осиновые Гаи Рудовского района, Рассказово (150 человек) и в некоторых других местах [1].
После опубликования газетой «Правда» 19 февраля 1949 г. фельетона «Саратовская купель» местные власти спешно стали выяснять подробности проведения праздников на Тамбовщине. К этому времени истерия в стране достигла своего апогея.
Ограничения церковной деятельности
Времена «хрущевской оттепели», как это ни парадоксально, обернулись для Русской православной церкви лютым морозом. Причины этого исследователи объясняют целым рядом факторов.
Хрущев в своей борьбе за власть опирался, в основном, на группу идеологов партии Суслова, Фурцеву, Поспелова, Ильичева и комсомольских вождей Шелепина, Семичастного, Павлова, давно пытавшихся, «выправить» церковную политику государства. Были устранены либо потеряли влияние те, кто стоял у истоков налаживания новых отношений с церковью: Молотов, Маленков- и другие. В сознание народа активно стала внедряться мысль о возможности в ближайшее время перейти к коммунизму, во что свято верил новый лидер партии и государства. Для этого, казалось, нужно, было, лишь отказаться от сталинских деформаций социализма и устранить их последствия. По иронии судьбы нормальные отношения с церковью в первые послевоенные годы воспринималось как одно из таких сталинских «искажений».
Кроме того, в это время резко упала заинтересованность властей в международной деятельности Московской патриархии: на Ближнем Востоке эффективней была признана работа с мусульманским духовенством, неудачно закончившаяся в 1958 г. «Всеправославная акция по запрету ядерного оружия» также навела власти на мысль об ограниченности возможностей патриархии на международной арене. Путь к наступлению на церковь был открыт [1].
Уже в ноябре. 1957 г. ЦК КПСС начал разработку ограничительных мероприятий по отношению к церкви, провел обновление среди руководящего состава Совета по делам РПЦ. В 1958 г. Совет направил уполномоченным инструкции; о «противодействии: церкви, не допуская администрирования» и «пресеченииторжественных празднований церковных юбилеев».
Так называемые «хрущевские гонения» начались с секретного постановления ЦК КПСС «О записке отдела пропаганды и агитации ЦК по союзным республикам «О недостатке научно-атеистической пропаганды», принятого 4 октября 1958 г. Партийные органы получили указание «развернуть наступление на религиозные пережитки».
16 октября 1958 г. Совет Министров СССР принял постановления- «О монастырях в СССР» и «О налоговом обложении; доходов предприятий епархиальных управлений, а также доходов монастырей». У монастырей стали отбирать земли, повысили налоговое бремя, было принято решение о сокращении их количества [2].
В. результате резкого повышения налога на: производство свечей; закупочные цены на них подскочили в 15 раз. Постановление вступало в силу с 1 октября 1958 г. и поэтому храмам нужно было заплатить новый: налог с уже купленных и реализованных свечей; что не только обрушивало церковный бюджет четвертого квартала, но для многих приходов, особенно сельских, было-просто не под силу.
28 ноября 1958 г. ЦК принял постановление «О мерах по прекращению; паломничества к. Святым местам». Уже через полгода местные партийные органы должны были отчитаться о результатах его выполнения [3].
9 января 1960 г. вышло постановление ЦК КПСС «О задачах партийной: пропаганды: в современных условиях». В: нем резко осуждалась пассивная роль партийных организаций по отношению к религиозным пережиткам [4].
