Содержание к диссертации
Введение
РАЗДЕЛ 1- Ужесточение уголовной политики государства в условиях Великой Отечественной войны 23-72
Раздел 2. Приоритеты борьбы органов НКВД РСФСР с уголовной преступностью в контексте изменения криминогенной обстановки в 1941-1945 гг 73-133
РАЗДЕЛ 3. Деятельность органов внутренних дел в сфере борьбы с проявлениями бандитизма 134-184
Заключение 185-191
Список источников и литературы 192-2
- Ужесточение уголовной политики государства в условиях Великой Отечественной войны
- Приоритеты борьбы органов НКВД РСФСР с уголовной преступностью в контексте изменения криминогенной обстановки в 1941-1945 гг
- Деятельность органов внутренних дел в сфере борьбы с проявлениями бандитизма
Ужесточение уголовной политики государства в условиях Великой Отечественной войны
Развитие системы правоохранительных органов, как важной составной части государственного механизма неразрывно связано с объективными процессами, происходящими в политической и экономической жизни страны, в социальной структуре общества. В данной связи не является исключением и эволюция органов внутренних дел. Осмысливая изменения в работе органов внутренних дел. прежде всего, отметим, что к началу рассматриваемого в диссертации периода в стране произошли глубокие изменения в политическом и социально-экономическом укладе. В частности, существенно упрочилась ее внутриполитическая стабильность. Конституция СССР 1936 года провозгласила отказ от крайностей классового противостояния и уравняла в гражданских правах все категории населения.
Вместе с тем. общая логика эволюции большевистского режима привела страну к эскалации карательной политики. Сотни тысяч людей стали в это время жертвами необоснованных политических репрессий. Несомненным ужесточением характеризовалось в предвоенное время и уголовное законодательство.
В данной связи следует отметить, что в Советском государстве уголовная политика, вообще, и уголовно-правовая политика - в частности, изначально были направлены не только на борьбу с преступностью, но и на достижение определенных политических и даже хозяйственных целей.
Формируя политику Советского государства, лидеры большевистской партии ставили перед собой основную задачу -удержание и укрепление собственной власти, подавление всякого сопротивления своему режиму. Как следствие, насилие против тех. кто считался врагами советского строя, было возведено в ранг конституционного принципа и стало характерной чертой уголовной политики Советского государства на протяжении практически всей его истории, особенно в чрезвычайных условиях. Так, Руководящие начала по уголовному праву РСФСР прямо провозглашали: «В интересах экономии сил, согласования и централизации разрозненных действий пролетариат должен выработать правила обуздания своих классовых врагов, создать метод борьбы со своими врагами и научиться им владеть. И, прежде всего, это должно относиться к уголовному праву, которое имеет своей задачей борьбу с нарушителями складывающихся новых условий общежития в переходный период диктатуры пролетариата».57 Для разгрома классовых врагов, укрепления власти партии большевиков это были достаточно действенные средства. И уголовная политика Советского государства этого периода выполнила свою основную задачу - большевики смогли удержать власть.
В преддверии надвигавшейся мировой войны большевики вновь взяли курс на ужесточение законодательства, активизацию репрессивной активности. В первую очередь, такого рода меры затронули сферу трудовых отношений. Уже с конца 30-х - начала 40-х годов угроза войны ускорила принятие советским руководством мер, укреплявших административно-репрессивные методы управления экономикой.
В 1940 году появились несколько Указов Президиума Верховного Совета СССР, ужесточавших методы укрепления трудовой дисциплины и борьбы с текучестью кадров. Первостепенным из них являлся Указ от 26 июня 1940 г. «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений». Указ наряду с увеличением рабочего времени вводил уголовное наказание за прогулы и одновременно прикреплял работника к предприятию. За самовольный уход с предприятий и учреждений рабочие и служащие подвергались тюремному заключению сроком от двух до четырех месяцев (ст. 5, п. 1). Прогул без уважительной причины карался исправительно-трудовыми работами по месту работы на срок до шести месяцев с удержанием из заработной плати до 25% (ст. 5, п. 2). Народные суды должны были рассматривать все эти дела в пятидневный срок, а приговоры приводились в исполнение немедленно. За уклонение от предания суду виновных и за принятие на работу лиц, самовольно ушедших с предприятий и учреждений, руководители в соответствии с Указом привлекались к судебной ответственности.
В 1940-1941 гг. появились еще несколько Указов Президиума Верховного Совета СССР по вопросам регулирования трудовых правоотношений. Так, в соответствии с Указом от 10 августа 1940 г. «Об уголовной ответственности за мелкие кражи на производстве и за хулиганство» рабочие и служащие за мелкую кражу «независимо от ее размеров» и хулиганство, совершенные на предприятии или в учреждении. не увольнялись с работы (как это было ранее и чем пользовались многие, чтобы сменить работу), а карались тюремным заключением/ Указом от 19 октября 1940 г. «О порядке обязательного перевода инженеров, техников- мастеров, служащих и квалифицированных рабочих с одних предприятий и учреждений в другие» наркоматам было дано право направлять рабочих, служащих с одного предприятия на другое. Лица, виновные в невыполнении этого Указа, считались самовольно ушедшими с предприятия и учреждения со всеми вытекающими последствиями в соответствии с Указом от 26 июня 1940 г.60
Приоритеты борьбы органов НКВД РСФСР с уголовной преступностью в контексте изменения криминогенной обстановки в 1941-1945 гг
Как известно, основой экономики СССР в годы войны являлась государственная (социалистическая) собственность. Еще задолго до войны были усилены меры по борьбе с ее хищением, в частности, изданием уже упоминавшегося Постановления ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности». Широко применявшийся и в предвоенные годы Закон от 7 августа 1932 г. в годы войны получил еще большее применение. Инициатива усиления ответственности за хищение социалистического имущества исходила от высших органов государственной власти, прежде всего, от ГКО.
Этим вопросам было посвящено несколько постановлений ГКО, в частности, № 986с от 1 декабря 1941 г «Об ответственности за хищение снегозащитных ограждений на железнодорожном транспорте», № 1379с от 3 марта 1942 г. «Об охране военного 10.1 имущества Красной Армии в военное время», " № 1955сс от 3 июля 1942 г. «О распространении постановления ГКО № 1948сс от 2 июля 1942 г. «Об ответственности железнодорожных служащих за сохранность перевозимых по железным дорогам народнохозяйственных грузов в военное время» на служащих морских и речных пароходств СССР»,125 и другие. Очень жесткий характер носило постановление ГКО № 1948сс «Об ответственности железнодорожных служащих за сохранность перевозимых по железным дорогам народнохозяйственных грузов в военное время», которое объявляло виновных в хищении и разбазаривании народнохозяйственных грузов при перевозке их по железным дорогам врагами народа, и призывало карать виновных по всей строгости законов военного времени. В качестве наказания виновных предусматривался расстрел с конфискацией имущества. НКЮ СССР и Прокурор СССР своим приказом № 69с/015с от 4 июля 1942 г. предложили преступления лиц, указанных в постановлении ГКО. квалифицировать по Закону от 7 августа 1932 г.. виновных в умышленной порче или приведении имущества в негодность привлекать к ответственности по ст. 58-9 УК РСФСР «Диверсия». К виновным не должны были применяться условное осуждение или отсрочка исполнения приговора.
Другие постановления ГКО, посвященные борьбе с хищениями социалистической собственности, предусматривали, как правило, менее суровые меры наказания, в основном, по ст.ст. 109 и 111 УК РСФСР. Все они, будучи совершенно секретными или секретными, оглашались специальными приказами или письмами НКЮ СССР или Прокурора СССР. Поэтому НКЮ СССР неоднократно требовал от судов применения к виновным Закона от 7 августа 1932 г., а не статей УК (например, приказ НКЮ СССР№ 0172 от 4 сентября 1942 г.).126
Представляется, что столь широкое применение Закона от 7 августа 1932 г. не было полностью оправдано даже в условиях военного времени. Конечно, ответственность за хищения государственной собственности должна была усилиться. Необходимость усиления охраны таких видов государственной собственности, которые имели непосредственное значение для организации разгрома врага, например, военного имущества или продовольствия, не вызывает сомнения, однако в связи с тем, что законодательно такие виды собственности четко определены не были, усиление репрессий по Закону от 7 августа 1932 г. приняло в годы войны широкие масштабы.
Лишь отдельные виды хищений социалистической собственности были изъяты из сферы действия этого закона. Так, за хищение горючего в МТС и колхозах специальный Указ Президиума Верховного Совета СССР от 23 июля 1942 г.127 предусматривал наказание в виде тюремного заключения на срок от трех до пяти лет.
Как уже отмечалось, значение производства сельскохозяйственной продукции было чрезвычайно велико. Огромное значение приобрели в условиях войны коллективные и индивидуальные огороды рабочих и служащих. Умышленное повреждение посевов и урожая на таких огородах могло бы дезорганизовать снабжение населения продуктами сельского хозяйства. Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 26 июня 1942 г. было предложено квалифицировать умышленное повреждение посевов и урожая на землях, отведенных под коллективные огороды для рабочих и служащих, по ст. 79 УК РСФСР «Умышленное истребление государственного имущества». "
В условиях военного времени интересы хозяйства непосредственно переплетались с интересами обороны страны, что означало повышение опасности хозяйственных преступлений. Однако, статьи УК РСФСР о хозяйственных преступлениях не вызвали в основном необходимости ни в законодательных дополнениях и изменениях, ни в специальных директивных указаниях. Исключениями явились законы о спекуляции, самогоноварение и нарушение правил торговли.
Деятельность органов внутренних дел в сфере борьбы с проявлениями бандитизма
Оружие оставалось на полях сражений, а также на складах вооружений и боеприпасов при отступлении советских войск. Благоприятные условия для преступников создавал и частые налеты вражеской авиации в прифронтовых районах и ближайшем тылу и связанное с этим обязательное затемнение городов, населенных пунктов. Ряды преступников пополнялись за счет дезертиров из Красной армии и с промышленных предприятий. В результате, увеличилось число убийств. разбоев, грабежей и краж. Немало преступлений совершалось освободившимися из тюрем, лагерей уголовными элементами, оседавшими в городах. Часть этого контингента после освобождения передавалась в военкоматы для отправки на фронт, другая часть, главным образом, несовершеннолетние и лица, не годные к военной службе. нередко вновь становилась на преступный путь.
Как уже отмечалось, война способствовала увеличению оружия на руках у населения. Так, в 1942 г. у преступников было изъято 70969 единиц оружия.1 " Не осталась без внимания эта проблема и со стороны органов государственной власти. Уже 26 января 1942 г. приказ НКЮ СССР № 6 установил, что лица, не сдавшие в установленный срок огнестрельное и холодное оружие и боеприпасы, подлежали ответственности по ст. 182 УК РСФСР, а в случае злостного уклонения от сдачи - по ст. 58-14 УК РСФСР.192 Дела об этих преступлениях должны были рассматриваться в трехдневный срок после поступления дела в военный трибунал. Динамика количества преступлений в годы Великой Отечественной войны неоднозначна. В 1941 году по СССР было совершено на 526620 обшеуголовных преступлений или на 53,8% меньше, чем в 1940 году. В 1942 году уровень преступности был значительно ниже, чем в 1940 году, но по отношению к 1941 году увеличился на 21,5%. По отдельным видам преступлений рост был таким: бандитизм на 11%, кражи на 29,3%. В то же время снизилось число разбоев, грабежей, убийств и дерзких форм хулиганства. В 1943 году по сравнению с 1942 годом уровень преступности повысился на 19,2%. Количество разбоев, грабежей, составлявших 1,9% по отношению ко всей преступности, в 1941 году по сравнению с 1940 годом сократилось на 59%, и в 1942 году - на 25,5%. В 1943 году их число по отношению к 1942 году увеличилось на 45,5%», но даже тогда по сравнению с 1940 годом их было на 6067 случаев меньше. 91 При анализе этих данных мы не должны забывать о значительном уменьшении территории страны в 1941-1943 гг. за счет оккупированных районов.
Явную опасность представлял собой рост насильственной преступности. В частности, количество убийств в 1941 году по сравнению с годом предыдущим уменьшилось на 3695 случаев или на 53%. В 1942 году их стало меньше на 0.6%, а в 1943 году произошел их рост по сравнению с 1942 годом на 45,5%, удельный вес убийств по отношению к остальным видам преступлений составил 0,7%. В городах и сельской местности убийства чаше всего совершались в пьяном состоянии. В период уборки урожая 1943 года было зарегистрировано 42 убийства, совершенных сторожами колхозных полей, токов, владельцами огородов, садов при попытке совершения краж. В городах много убийств совершалось с целью завладения продуктовыми карточками. На транспорте с июня 1941 по май 1944 года было зарегистрировано 782 убийства, совершенного в подавляющем большинстве (80%) с целью ограбления.
Анализом дел. расследованных органами милиции в 1943 году, было установлено, что 56% разбоев и грабежей было совершено дезертирами из Красной Армии и с предприятий оборонной промышленности и военнослужащими. До 5% разбоев и 3% грабежей было совершено инвалидами войны. Лица, ранее не судимые, являлись большей частью наводчиками на преступления. Несовершеннолетними преступниками совершалось до 30% разбоев и убийств, 39% грабежей.195
В 1944 году по сравнению с 1943 годом резко увеличилось число разбойных нападений, сопряженных с убийствами - на 37,4%. бытовых убийств - на 87.5%.% Однако в 1945 г. число разбоев с убийствами по сравнению с 1944 г. уменьшилось на 14.5%, а бытовых убийств-на 12,6%.197
Велико было число имущественных преступлений, что неудивительно: голод, разруха порождали, с одной стороны, спрос на продукты питания, одежду, а с другой - создавали условия для совершения преступлений. К примеру, скотокрадство в 1941 году сократилось па 31,5% по сравнению с 1940 годом, а в 1942 году возросло на 52%. Удельный вес скотокрадства в общей массе преступлений во время войны был на уровне 4%. ! s Кражи скота большей частью совершались дезертирами и уклонявшимися от воинской службы. Кражи по отношению к общему числу преступлений составляли: в 1941 г. - 56%, в 1942 г. - 59,5%, в 1943 г. - 64%. Снижение числа краж произошло лишь один раз: в 1941 году на 52% по сравнению с 1940 годом, а затем начался их рост. В 1942 году рост составил 29,5%, в 1943 году - еще на 28,5% по отношению к предыдущему году.141 В 1944 году возрос уровень скотокрадства на 47,8%, а в 1945 г. он уменьшился с 36285 до 25542 случаев или на 29,6%. т В 1945 году произошло уменьшение по сравнению с 1944 годом квалифицированных краж на 22.4%, простых краж на 16,9%, а карманных на 31,7%.
