Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Общая характеристика ручного длинноствольного оружия Российской Империи XVIII-XIX вв. 26
1. Классификация ружей и винтовок 26
2. Боеприпасы и стрельба 42
3. Уход и ремонт 67
Глава II. Ружья и винтовки казаков Оренбургских крепостных линий 85
1. Официальные требования к оружию и снаряжению, их действительное состояние, источники поступления оружия для чинов Оренбургского казачьего войска. 85
2. Снабжение боеприпасами и организация ремонта ручного огнестрельного оружия казаков . 128
3. Использование длинноствольного оружия при несении линейной службы и во время походов в степь 152
Глава III. Сравнительная характеристика огнестрельного оружия азиатских противников южноуральских казаков. 180
1. Применение огнестрельного оружия номадами в XVIII-XIX вв. 180
2. Фитильное оружие юго-восточных рубежей России 184
3. Соотношение огнестрельного оружия среднеазиатских государств и комплекса вооружений казачества в XIX в. 212
Заключение. 225
Библиографический список 228
Приложения. 241
- Снабжение боеприпасами и организация ремонта ручного огнестрельного оружия казаков
- Использование длинноствольного оружия при несении линейной службы и во время походов в степь
- Фитильное оружие юго-восточных рубежей России
- Соотношение огнестрельного оружия среднеазиатских государств и комплекса вооружений казачества в XIX в.
Введение к работе
В современных условиях Оренбуржье вновь обрело характер приграничной территории. В связи с этим особенности уклада жизни и деталей быта юго-восточной окраины Российской Империи в середине XVIII - первой половине XIX в. могут представлять не только исторический интерес.
Строительство Оренбургских крепостных линий, основание и рост населенных пунктов, торговля, распахивание новых земель, культурный обмен между оседлым населением, полукочевниками башкирами, а также кочевыми киргиз-кайсаками в период освоения края подданными Российской империи сопровождались увеличением удельного веса и роли казаков, более пригодных к охране азиатской границы, чем имевшиеся в крае регулярные войска. Гипотеза об исконном миролюбии и обязательной склонности к дружбе и сотрудничеству трудящихся всех народов, несмотря на свою привлекательность, подтверждается далеко не всегда. В вооружённых столкновениях с русскими переселенцами на Южном Урале была виновата (и заинтересована) не только коварная «феодальная верхушка» обитателей «киргизских» степей. Вряд ли соответствует действительности и взгляд на Российскую империю как на поработительницу свободных, гордых, процветающих и самодостаточных кочевников, помешавшую их безоблачному развитию и получившую от этого неисчислимые выгоды. Возможно, причина наличия подобных точек зрения заключается в привычном противопоставлении «плохой — хороший». Если, например, царизм, национальные феодалы, российские колонизаторы или жестокие кочевники «плохие», то их противники автоматически являются «хорошими». В оценке отношений между народами выяснение степени позитивности и негативности бесперспективно. В работе Л.И. Футорянского «Люди и судьбы Оренбургского края» (Оренбург, 2000) дана характеристика
4 политики России в отношении среднеазиатских государств. Признавая колониальный характер действий нашей страны, автор обращает внимание на необходимость укрепления границ России, недопущения англичан в Среднюю Азию, предотвращения произвола по отношению к российским подданным. С сожалением, следует констатировать, что достаточно часто конфликты между этносами часто разрешаются с использованием военной силы. Однако, и в этом случае имеется выбор в отношении как целей, так и средств вооруженной борьбы.
В книге американского учёного Роберта Э. Осгуда «Ограниченная война» локальные войны определяются, в отличие от тотальных, как ведущиеся ограниченными средствами ради ограниченных целей. Ограниченность средств наносит меньший ущерб гражданскому населению.1 Ограниченность целей выражается в их строгой конкретности: в захвате определённых территорий, рынков сбыта, источников сырья и так далее.2 Таким образом, локальные войны являются, как и любые войны злом, но меньшим, чем войны неограниченные, ведущиеся до полного разгрома и безоговорочной капитуляции.3
Если выделить в качестве определяющего признака локальных конфликтов прекращение боевых действий после достижения ограниченных целей, то имевшие место случаи применения военной силы со стороны Российской империи в нашем крае в середине XVIII — XIX вв. вполне соответствуют упомянутому признаку. При подавлении башкирских восстаний 1735 - 1740 гг. и 1755 г. , несмотря на ожесточение обеих сторон и большое количество казненных в ответ на многократно возобновлявшийся мятеж, после того как сопротивление было подавлено, правительственные войска прекратили военные действия. По приведении восставших к повиновению не предпринимались попытки полного истребления башкир, уничтожения их 1 Осгуд Р.Э. Ограниченная война. - М.: Воениздат, 1960. - С. 85. 2 Там же. С. 83. 3 Там же. С. 26.
Акманов И.Г. Борьба народов Урала против феодальной эксплуатации и национального угнетения // история Урала с древнейших времен до 1861 г. - М.: Наука, 1989. - С. 368.
5 общественного устройства, подрыва хозяйства. Громадный размах крестьянской войны под предводительством Е.И. Пугачева5 ставит ее в особое положение при рассмотрении военной истории Южного Урала и прилегающих территорий. Вопросы охраны и обороны Оренбургской линии отошли на второй план - все силы государства были брошены на борьбу с внутренним врагом - в этом проявляется важная особенность событий крестьянской войны для Юго-восточной окраины Российской Империи.
Большое количество случаев применения военной силы связано с кочевниками. Однако, прежде чем определить характер вооруженных конфликтов между защитниками Оренбургской пограничной линии и частью киргиз-кайсаков, необходимо коснуться весьма важного для правильной оценки событий обстоятельства. Зона степей Северной Евразии в целом являлась очень суровой и бедной ресурсами для живших в ней скотоводов. Это порождало малочисленность населения, имевшего возможность прокормиться в степях, и крайнюю его зависимость от изменений природных условий. Климатические колебания, ухудшавшие кормовую базу для скота, или демографический подъем в среде самих кочевников побуждали номадов искать территории с более благоприятными условиями, что почти всегда приводило к столкновению с соседями. Победа над последними сулила не только пастбища, но и военную добычу, прежде всего в виде скота, являвшегося для кочевников главной ценностью. Возможно, в этом и заключается причина чрезвычайно укоренившегося среди киргиз-кайсаков занятия -«баранты», т.е. нападения на соседей с целью угона скота. Этнографическая традиция казахов поэтизирует эти мероприятия: «Зычным криком согнанный табун / Собрался в единую горсть / Оба, рядом друг с другом скача, / Стали угонять табуны...» . Обычай поправлять свое благосостояние за счет 5 Овчинников Р.В., Футорянский Л.И. Урал в крестьянской войне 1773-1775 гг. // История Урала с древнейших времен до 1861 г. - М.: Наука, 1989. - С. 394. 6 Кобланды-батыр. Казахский народный эпос//Героический эпос народов СССР. -Т.2. - М.: Художественная литература, 1975. - С. 146. имущества соседей является паразитическим7. Термин «паразитический» не имеет негативной окраски, он лишь точно отражает экономический характер данной традиции.
Принятие киргиз-кайсаками Младшего Жуза российского подданства в 1731 г. было формальностью. Правовое сознание и образ жизни номадов не сопоставимы с практикой международных договоров и соглашений, имевшей место в Европе XVIII столетия. Нападение на русских крестьян и казаков с целью грабежа, угона скота, захвата пленников, продававшихся в Средней Азии в рабство, продолжались и после принятия киргиз-кайсаками подданства России . Весьма показательны в этом отношении формулировки целей посылки военных экспедиций в степь в разные годы рассматриваемого периода. В 1785 г. крупный отряд отправлен «для захвату людей и скота, к удобной выручке увлечённых с здешней стороны людей и для чувствительного наказания воров киргиз-кайсак»9. В качестве первой из трёх причин посылки отряда в степь 1815 г. указана необходимость «побуждения киргизов к окончательному удовлетворению за разграбленные караваны...»10. Целью двух отрядов, собиравшихся в Орской крепости и Илецкой Защите в 1855 г., была, как теперь бы сказали, «борьба с терроризмом»: «...вследствие нападения Исета Кутсбарова с его шайкою на лагерь правителя средней части орды и убийство султана Араслана Джантюрина с другими должностными в орде лицами, а также двух казаков и поранение нескольких для немедленного наказания и уничтожения шайки Исета и его приверженцев...»11. В официальных документах всегда подчёркивалось различие в отношении к дружественным и враждебно настроенным киргиз-кайсакам. Последние именовались «хищниками» и «злонамеренными 7 Брод ель Ф. Материальная цивилизация экономика и капитализм в XV-XVIII вв. т. 1. Структуры повседневности, возможное и невозможное. - М.: Прогресс, 1986. -С. 112. 8 Любавский М.К. Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до XX в. - М.: Издательство МГУ, 1996. -С. 569. 9 Материалы по историко-статистическому описанию Оренбургского казачьего войска. Выпуск VII.- Оренбург: Тургайская областная типография, 1907. - С. 319. 10 Материалы по историко-статистическому описанию Оренбургского казачьего войска. Выпуск VIIL- Оренбург: Тургайская областная типография, 1907. - С. 215.
7 киргизами». После окончания военных действий ограниченного характера российскими войсками у «злонамеренных киргиз» имелась возможность, оставив занятия грабежом, не получать в дальнейшем «ударов возмездия».
Что касается жестокости, проявлявшейся в этих локальных конфликтах, то необходимо признать её наличие в действиях обеих сторон. Российская империя принимала меры к прекращению грабежа оседлого населения, караванов, угона людей в рабство. Таким образом, не происходило нарушения каких-то «естественных прав» кочевников, а делалась попытка борьбы с паразитическим обычаем, страшным для живущих рядом с его приверженцами. Безусловно, вредным, разрушительным для нравственности, является занятием грабежом и для самих барантачей. Те из казаков, которые в той или иной степени переняли пагубный обычай, нанесли ущерб себе, своему сословию и межнациональным отношениям. Не всегда противодействие набегам было эффективным. Огромный ущерб обороне Оренбургской линии нанесли упоминавшаяся выше крестьянская война, ограничения в использовании казаками огнестрельного оружия (как результат утраты доверия к ним непосредственно после пугачёвщины), приказ военного губернатора П.К. Эссена от 26 марта 1817 г., запрещавший преследовать киргиз-кайсаков за Уралом . Приведенные выше обстоятельства в разнос время способствовали безнаказанности «хищников», что делало жизнь при границе чрезвычайно тяжёлой и опасной. Обстановка со временем заметно стабилизировалась благодаря, в числе других мер, запрету для жителей прилинейных станиц отлучаться куда-либо без огнестрельного оружия, созданию в станицах специальных запасов вооружения и боеприпасов на случай внезапного набега. Возможность получить вооружённый отпор при попытке нападения или вероятность погони и возмездия со стороны казаков в степи способствовали уменьшению количества пограничных инцидентов. 11 Материалы по историко-статистическому описанию Оренбургского казачьего войска. Выпуск XII.-Оренбург: Тургайская областная типография, 1915. - С. 178.
Походы В.А. Перовского в 1839 г. против Хивы (закончившийся, как известно, неудачей) и в 1853 г. против Коканда (приведший к взятию главной крепости противника Ак-Мечеть) представляли собой крупные военные операции в местных масштабах. Однако и они могут быть отнесены к числу локальных конфликтов, прежде всего по причине ограниченности своих целей.
Опыт более чем столетнего участия вооружённых сил Российской империи (прежде всего казаков) в локальных конфликтах на Южном Урале и сопредельных территориях позволяет выделить несколько моментов. Население, имеющее паразитические обычаи (угон скота, похищение людей и тому подобное), вряд ли может освободиться от этих неприемлемых элементов хозяйственной деятельности к течение короткого времени. Бороться со столь серьёзной проблемой невозможно, потворствуя нападающим или истребляя носителей упомянутого обычая поголовно в качестве превентивной меры. Первое жестоко по отношению к терпящим набеги, второе — бесчеловечно. Остаётся путь, которым шла Россия в отношениях с беспокойными киргиз-кайсаками, в частности: перманентная готовность к участию (и победе) в локальном конфликте в случае нападения сочеталась с освещенными в исторической литературе мерами невоенного характера. При этом слишком мягкая реакция на преступные посягательства является потворством, слишком жесткая также может породить продолжение конфликта. Безусловно, мера в этом сложном вопросе далеко не всегда соблюдалась при охране и обороне Оренбургской пограничной линии — в данном случае речь ведётся о тенденции, которая отображает лишь общее направление политики. Череда локальных конфликтов — это, безусловно, зло, но гораздо меньшее, чем указанные выше крайности. По мере уменьшения проявлений опасных для соседей обычаев создавались условия нормальных взаимоприемлемых межнациональных отношений. Тот факт, что
Семенов В.Г., Семенова В.П. Губернаторы Оренбургского края. - Оренбург: Оренбургское. Кн. Изд-во, 1999. -С. 181.
9 в Российской империи удавалось достичь положительной динамики в столь сложном вопросе, как уменьшение количества грабительских набегов в крае, где переплелись национальные, культурные и экономические особенности весьма разнородного населения, может внушать сдержанный оптимизм в отношении разрешения современных межэтнических проблем, обнаруживающих в отдельных аспектах значительное сходство с затруднениями, решавшимися в прошлом.
В разрешении национально-территориальных и социальных конфликтов на территории Оренбургского края в XVIII-XIX вв. значительную роль сыграло военно-техническое превосходство как регулярных правительственных войск, так и казачества в отношении азиатских противников. Вместе с тем, оригинальная этнокультурная ситуация сложившаяся в степях Заволжья, на Южном Урале и Северном Казахстане к середине XVIII в., в условиях нарастания военного присутствия Российской Империи, определили уникальность специфики вооружения, бытовавшего в крае. Однако, специальные работы, освещающие систему вооружения защитников Оренбургских крепостных линий, особенности и роль ее элементов, подробности бытования и использования различных предметов вооружения, их боевых возможностей, отсутствуют. Без выяснения этих вопросов невозможно составить сколь-нибудь полного представления о военной истории края, причинах поражения, среднеазиатских противников Российской Империи и их кочевых вассалов, о ходе военно-административного и хозяйственного переустройства азиатских рубежей, и об исторических следствиях энергичных мероприятий по усмирению разноплеменного населения края. Главное из этих последствий заключалось в установлении в течении столетия прочного мира в азиатских владениях Российской Империи.
Объектом исследования настоящей работы является история огнестрельного оружия казачества Южного Урала и их азиатских противников. Предметом исследования определен комплекс вооружения
10 защитников Оренбургских крепостных линий и противоборствовавших им азиатских противников Российской Империи. Предметы вооружения, использовавшиеся в Оренбургском крае, в значительной мере представлены ручным длинноствольным огнестрельным оружием, - обычным для регулярных и казачьих войск. Поэтому основная часть диссертационного исследования посвящена изучению ружей и винтовок XVIII-XIX вв. Артиллерия Оренбургских крепостных линий в XVIII в. проанализирована автором в специальных публикациях. В военной истории края в XVIII-XIX вв. короткоствольное оружие (пистолеты) обладало вспомогательным значением. Холодное и метательное оружие на степной окраине Российской Империи, какой являлась Оренбургская губерния, с середины XVIII в. утратило ведущую роль в силу значительного увеличения количества огнестрельного оружия, а также в связи с ландшафтной спецификой края. На Кавказе и в других горных районах северной Евразии холодное оружие в XVIII - XX вв. по-прежнему составляло существенную часть комплекса вооружения.
Хронологические рамки диссертации определены серединой XVLLI - 60- ми годами XIX вв., что обусловлено периодом создания и функционирования Оренбургских крепостных линий со второй половины 30- х годов XVIII в. до конца 50-х годов XIX в., когда они практически утратили военное значение в связи с территориальными приращениями Российской Империи в Средней Азии. В эти же временные рамки укладывается период бытования в Оренбургском крае дульнозарядного огнестрельного оружия в качестве строевого.
Территориальные рамки исследования ограничены землями Оренбургского и Уральского казачьих войск, а также сопредельными территориями современного Башкортостана и Казахстана.
Специальную литературу, содержащую информацию о вооружении, использовавшемся на оренбургской пограничной линии, его боевых возможностях, деталях бытования и тому подобном можно разделить на две большие группы. К первой относятся источники, содержащие сведения, непосредственно, касающиеся защитников названной линии и жителей прилегающих территорий. Вторая группа включает в себя данные об оружии, снаряжении, боеприпасах интересующего нас периода вне зависимости от того, к какой географической точке или региону они относятся. Рассмотренные в совокупности две названные группы источников могут помочь в формировании целостного представления по теме исследования.
Краткие, но чрезвычайно ценные свидетельства бытования огнестрельного оружия в регионе, относящиеся к середине XVIII в., содержатся в работах П,С. Палласа13 и П.И. Рычкова14 . В книге П.И. Авдеева15 представлены данные о дульнозарядном оружии в Оренбургском казачьем войске (ОКВ) в начале 70-х годов XIX в. - к сожалению, автор не дополнил общую картину сведениями о количестве ружей по образцам. Трудно переоценить значение двенадцати выпусков «Материалов по историко-статистическому описанию Оренбургского казачьего войска»16 для раскрытия темы. В издании содержатся сведения об эпизодах боевых действий в регионе; перечисление требований к вооружению и снаряжению казаков, а с начала XIX в. - описание названых категорий предметов; сведения об источниках снабжения ОКВ вооружением; имеются данные о техническом состоянии ружей казаков; об усииях по организации ремонта казачьего оружия; воспоминания казаков, собранные в конце XIX в., в том числе освещающие подробности бытования огнестрельного оружия в ОКВ. Отдельно необходимо упомянуть о имеющихся в материалах данных о наличии оружия в войске - к сожалению, они представлены лишь за несколько лет (конец 40-х - начало 50-х годов XIX в.). Особую ценность 13 Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российской империи ч.1. Вторым теснением. - СПб. Имп. Акад. Наук. 1809 - VI. 675 с. 14 Рынков П.И. История Оренбургская (1730-1750) / Изд. Оренб.губ.стат.ком. - Оренбург: Типо-лит. Евфимовского-Мировицкого, 1896. - 95 с. 15 Авдеев П.И. Историческая записка об Оренбургском казачьем войске сост. 1873 г. - Оренбург: Изд. Оренб. казачьего войска, 1904. - 182 с. 16 Материалы по историко-статистическому описанию Оренбургского казачьего войска. Вып. 1-12 Оренбург: 1903-1915.
12 изданиям придает то, что архивные дела, лежащие в их основе, не сохранились. Названная публикация не исчерпывает, разумеется, рассматриваемой темы - не является достаточной полнота и систематичность приводимых документов. Вполне возможно, что такого рода недостаток был свойственен войсковому архиву, на данных которого в значительной мере базируется 12 выпусков «Материалов...». Видимо сказались особенности делопроизводства в XVIII в. - начала XIX вв. и сохранность дел к моменту публикации.
Сведения об устройстве и эксплуатации оружия азиатских воинов содержатся в описаниях военных походов, дипломатических миссий, научных экспедиций, составленных чаще всего участниками описываемых событий. Таковыми являются работы священника Будрина , И.Н. Захарьина (Якунина)18, П.И. Демезона и И.В. Виткевича19, И.Ф. Бларамберга20, А.И. Макшеева21, Н.А. Северцова.22 Данные перечисленных работ о бытовании оружия нередко весьма кратки, но то, что они основаны на непосредственных наблюдениях очевидцев, усиливает ценность информации. Значительный интерес представляют показания пленных, вернувшихся из государств Средней Азии в конце 50-х годов XIX в., приводимые в книге М.Н. Галкина23 - взаимодополняющие сведения об организации и вооружении войск сопредельных государств, данные о производстве оружия, пороха, добыче свинца, поставке из России ружейных замков. О поставке ружейных стволов в Бухару сообщает Ф. Бененвени.24 Достоверные свидетельства об
Будрин. Русские в Бухаре в 1820 г. // Справочная книжка Оренбургского края на 1871 г. -Оренбург: 1871 - 245 с. 18 Захарьин И.Н. (Якунин) Граф В.А. Перовский и его зимний поход в Хиву. СПб.: Типография П.П. Сойкина, 1901. -206 с. 19 Записки о Бухарском ханстве (отчет П.И. Демезона и И.В. Виткевича) Главная редакция восточной литературы изд. - М.: Наука, 1983. -149 с. 20 Бларамберг И.Ф. Воспоминания. Главная редакция восточной литературы изд. - М.: Наука, 1978. - 357 с. 21 Макшеев А.И. Исторический обзор Туркестана и наступательное движение в него русских. - М.: 1891. - 375 с. 22 Северцов Н.А. Путешествие по Туркестанскому краю и исследование горной страны Тянь-Шань, совершенное по поручению ИРГО. - СПб.: 1873. - 461 с. 23 Галкин М.Н. Этнографические и исторические материалы по Средней Азии и Оренбургскому краю. Издание Я.А. Исакова. - СПб.: 1868. - 336 с. 24 Посланник Петра I на Востоке. Посольство Флорио Беневени в Персию и Бухару 1718-1725 гг. Главная редакция восточной литературы, изд. - М.: Наука, 1986. - 195 с.
13 огнестрельном оружии казаков, башкир, киргиз-кайсаков и других азиатских воинов имеются в произведениях В.И. Даля.25
Важное значение для изучения вопроса об огнестрельном оружии в регионе имеют работы Ч.Ч. Валиханова - в них сочетаются наблюдения очевидца, подробное описание и обобщения о распространении различных видов фитильных ружей, о снаряжении26 и изготовлении киригз-кайсаками пороха.27
В книге В.П. Водопьянова28 имеются описания боевых действий в Средней Азии, с использованием дульнозарядного оружия во второй половине XIX в. Кроме оружия азиатских воинов упоминаются хорошие семилинейные винтовки оренбургских казаков (1862 г.), в противовес низкому качеству кремневых ружей уральцев.
Со значительной степенью полноты и всесторонности освещено применение огнестрельного оружия в XVIII в. на Южном Урале в т.2. трехтомной работы «Крестьянская война в России в 1773-1775 годах. Восстание Пугачева» под редакцией профессора В.В. Мавродина. Вооружение восставших рассматривается с различных сторон - отдельные конструктивные особенности, обстоятельства, при каких попало к пугачевцам, использование в боевых действиях. В большей степени это относится к артиллерии. Вопрос излагается с опорой на материалы различных центральных архивов, труды, посвященные крестьянской войне и специальные исследования, касающиеся непосредственно предметов вооружения. В тех случаях, когда это возможно, приведены линейные размеры и вес орудий, что позволяет составить полное представление о перечисляемых предметах. Относительно ручного огнестрельного оружия 25 Даль В.И. Повести и рассказы Башкирское книжное издательство. - Уфа: 1981. - 288 с. 26 Валиханов Ч.Ч. Вооружение киргиз в древние времена и их военные доспехи с. 35-39. Собр. соч. в 5.т. - Т.4.Алма-Ата: Главная редакция Казахской советской энциклопедии. - 1985. - с. 35-39. 27 Его же. Составные части киргиз-кайсакского пороха // Собр. соч. в 5.т., т.1. Алма-Ата. Главная редакция Казахской советской энциклопедии. - 1984. С. 183-184. 28 Водопьянов В.П. История 6-го Оренбургского казачьего полка -М.: Культурнопросветительский центр "Первопечатник"., 1996. - 383 с. 29 Крестьянская война в России в 1773-1775 годах. Восстание Пугачева. - Т.2. Отв. ред. проф. Мавродин В.В. -Л.: Издательство Ленинградского университета , 1966. - 587 с.
14 указана его нехватка у восставших и наличие ружей у казаков, перешедших на сторону Пугачева солдат и ставропольских калмыков. Также приводятся калибры и очень краткие характеристики различных типов ручного оружия. Имеются отдельные шероховатости - так на с. 499 говорится о «первых винтовках с кнопочным спуском», тогда как спуск круглый или желудевидной формы при отсутствии спусковой скобы («колена») является обычным для турецкого и кавказского оружия и новинкой в 70-е годы XVIII в. не был. Однако, в целом раздел об оружии является весьма информативным и интересным именно благодаря попытке автора использовать все возможные источники и осветить вопрос всесторонне.
П.Е. Матвиевский отмечает факт заказа тульским вольным оружейникам в 1805 г. для Ставропольского калмыцкого полка 634 ружей и 542 пар пистолетов. Однако судьба заказа осталась неизвестной.
Значительный вклад в изучение проблем, связанных с казачеством, внесен Оренбургской школой историков, возглавляемой профессором Л.И. Футорянским. Возрождение казачества, его история и традиции рассматривались на многочисленных конференциях, проходивших в Оренбурге под руководством Л.И. Футорянского. Две из них были посвящены непосредственно истории казачества.
Информация о бытовании огнестрельного оружия в регионе содержится в работе B.C. Кобзова. «Военно-административная структура оренбургского казачьего войска в XVIII - первой половине XIX вв.». Вопросы, связанные с личным оружием казаков, автор отдельно не рассматривает, однако, касается их, говоря о мерах принуждения в станицах по отношению к казакам, не имевшим необходимого для службы имущества. В работе того же автора «Воинская повинность оренбургских казаков во " Матвиевский П.Е. Оренбургский край в отечественной войне 1812 г. Исторические очерки. ОГПИ им.В.П. Чкалова. Ученые записки. -Вып. 17. -Оренбург: 1962. -184 с. 31 Кобзов B.C. Военно-административная структура Оренбургского казачьего войска в XVIII - первой половине XIX в. -Челябинск : Челяб. гос. ун-т., 1995. -155 с.
15 второй половине XIX - начале XX века»32 отмечено, что с 1834 г. в кантонах и станицах ежегодно проводились смотры, где проверялись в том числе и навыки в стрельбе. Имеются речевые неточности. Так говоря о кремневых ружьях образца 1832 г., автор отмечает на с. 112. что «после их переделки -ударные образца 1846 г.». Капсюльное казачье ружье обр. 1846 г. - это самостоятельный образец. Казачьи кремневые ружья могли переделываться в ударные аналогично пехотным и драгунским, но они не становились после этого ружьями обр. 1846 г. Говоря о трудности снаряжения казаков на службу, автор приводит стоимость различных предметов вооружения, что придает освещению вопроса большую наглядность. Упоминаются также и задержки со стороны казаков во второй половине 40-х годов XIX в. возмещения расходов войскового капитала на покупку и доставку розданного им в долг оружия.
В работе А.П. Абрамовского и B.C. Кобзова «Оренбургское казачье войско в трех веках» излагаются сведения об ОКБ, в том числе упоминавшиеся этими авторами в предыдущих работах. Относительно бытования оружия на с. 111 указано, что для нарядов из жителей прилинейных населенных пунктов, несших службу в ночное время, «...из войсковых и корпусных арсеналов специально выделялись карабины и огневые припасы...», помимо оружия, имевшегося у казаков дома и запасного в станичных и поселковых цейхгаузах.
В трехтомнике «История казачества Азиатской России» имеется очерк В.А. Ляпина и В.Н. Земцова "Обмундирование и вооружение казачьих войск".34 В очерке имеется ряд не вполне ясных моментов - отдельные утверждения можно отнести как к какому-либо одному казачьему войску, так и ко всем казачьим войскам. На с. 80 сказано: "Казаки не признавали 32 Кобзов B.C. Воинская повинность оренбургских казаков во второй половине XIX - начала XX вв. // Оренбургское казачье войско: Воинская служба и общественная жизнь. Сб.научн. тр. / Под ред. А.П. Абрамовского. - Челябинск: ЧГУ, 1997. - с. 94-121 33 Абрамовский А.П. Кобзов B.C. Оренбургское казачье войско в трех веках. - Челябинск: ЧГУ, 1999. - 450 с. 34 Ляпин В.А., Земцов В.Н. Обмундирование и вооружение казачьих войск. // История казачества Азиатской России т.1. XVI - первая половина XIX в. -Екатеринбург: УрО РАН, 1995 - с. 80-85. бумажных патронов...". По тексту ясно, что речь идет о XVIII в., но казаки всех ли войск не признавали бумажных патронов? На с. 84: "До 200 казаков в каждом полку получили ружья драгунского типа" (речь идет о периоде после 1808 г., судя по тексту). К какому из казачьих войск относится данное утверждение - не ясно. Далее речь идет о казачьем кремневом гладкоствольном ружье обр. 1832 г.: "Эти ружья сделаны по образцу пехотных 1828 г., но более короткими и с прикладами так называемого азиатского типа". Казачье ружье отличается от пехотного почти по десятку позиций, вполне сходны только калибр и конструкция замка, поэтому мысль авторов не вполне ясна. Утверждение, что в 1844 г. было прекращено изготовление ружей с кремневыми замками не точно - в Оренбургском областном краеведческом музее хранится казачье ружье обр. 1832 г. выпущенное в Туле в 1845 г. "Введены пистолеты, которые помещались в пистолетных чушках из черной глянцевой кожи...". Однако, казаки имели пистолеты и до 1838 г. Возможно, авторы намеревались отметить введение чушек, а не пистолетов. В целом указанный очерк дает общее представление об обмундировании, снаряжение и вооружении.
Большое количество достоверной информации по рассматриваемому вопросу содержится в работе В.Г. Федорова «Эволюция стрелкового оружия». В книге приведены списки основных строевых образцов стрелкового оружия, имеются сведенные в таблицы тактико-технические характеристики, описано взаимодействие частей оружия при заряжании и стрельбе (у дульнозарядных ружей это, прежде всего, работа замка).
Сведения по самому широкому кругу вопросов, связанных со всеми сторонами эксплуатации дульнозарядного оружия, содержатся в книге В.Е. Маркевича «Ручное огнестрельное оружие».36 Охарактеризовано не только строевое оружие, но и гражданское, в том числе и могущее иметь отношение к вооружению оренбургских и уральских казаков, киргиз-кайсаков и башкир.
Федоров В.Г. Эволюция стрелкового оружия. - 4.1. - М: Государственное военное издательство наркомата обороны Союза ССР., 1938 . - 420 с.
17 Глубокое знание огнестрельного оружия делает особенно весомыми суждения автора. В книге того же автора «Охотничье и спортивное стрелковое оружие»37 кратко описаны произвольные дульнозарядные винтовки с тугой загонкой пули, примеры точности их стрельбы.
Всесторонне и глубоко охарактеризовано нестроевое оружие XVIII-XIX вв. в книге Э.Г. Аствацатурян «Оружие народов Кавказа». Опираясь на изученные музейные предметы, архивные материалы и обширную литературу, автор рассматривает технологию производства оружия, его устройство, эксплуатацию, боевые возможности. Именно рассмотрение вопроса в различных аспектах позволяет составить представление об оружии названного региона, а поскольку вооружение населения было поголовным, то производство и эксплуатация оружия являлись важными составляющими повседневной жизни. Автор отмечает сходство кавказских и турецких ружей, а последние, несомненно, имеют отношение к вооружению оренбургских и уральских казаков. Книга снабжена большим количеством фотографий музейных предметов, репродукций с картин и рисунков, изображающих вооруженных горцев, детальные рисунки замков ружей и пистолетов, что облегчает понимание сложного разнопланового текста.
При рассмотрении предметов вооружения XVIII в., бытовавших в Оренбургском крае в XVIII- первой половине XIX вв., чрезвычайно полезной является книга Л.К. Маковской «Ручное огнестрельное оружие русской армии конца XIV - XVIII вв.».39 Издание основано на изучении памятников военной истории, хранящихся в Артиллерийском Историческом музее в Санкт-Петербурге (иначе ВИМАИВ и ВС), и многочисленных архивных материалов. В книге имеется изложение изменений в конструкции оружия, характеризуются различные типы ружей, научное описание предметов и их фотографии в различных ракурсах. Такого рода объективная 36 Маркевич В.Е. Ручное огнестрельное оружие. - М.: - СПб.: Полигон, ACT, 1996. - 580 с. 37 Он же. Охотничье и спортивное стрелковое оружие. - М.: СПб. Полигон. ACT., 1996. - 384 с. 38 Аствацатурян Э.Г. Оружие народов Кавказа. - М: Хоббикнига, 1995. - 192 с. 39 Маковская Л.К. Ручное огнестрельное оружие русской армии конца XIV-XVIII веков. - М.: Военное издательство 1992. - 200 с.
18 информация может быть чрезвычайно полезной при выяснении вопроса о ружьях, находившихся в руках оренбургских казаков в XIX в., в тех случаях, когда в местных источниках конкретные сведения отсутствуют и вероятнее всего вообще никогда не фиксировались.
Значительный фактический материал относительно дульнозарядного оружия, снаряжения, обучения нижних чинов представлен в трех книгах, посвященных регулярной пехоте О.Г. Леонова, И.Э. Ульянова XVIII в,40 с 1801 по 1855 гг.,41 с 1855 по 1917 гг.42 Названные книги являются удачной попыткой осветить, по возможности всесторонне, существование пехоты с правления Петра Великого до Октябрьской революции. Именно в силу универсальности в упомянутых изданиях не все аспекты бытования оружия освещены с желательной для нас в данном случае глубиной.
Практически исчерпывающей полнотой изучения вопроса отличается серия статей о боеприпасах к дульнозарядному оружию М.В. Хабурзания, И.П. Суханова об изготовлении свинцовых пуль,43 они же о производстве
44 45 і пороха, они же - о дульных патронах, о фитиле как о средстве воспламенения метательного заряда,4 о ружейных кремнях.47 Названные работы основываются на данных архивов законодательных актах, изучении музейных предметов. Особую ценность этим статья придает то, что авторы своими руками отлили пули и изготовили бумажные патроны, зафиксировав качественными фотоснимками промежуточные этапы.
Важную информацию о бытовании и боевых возможностях произвольных винтовок с тугой загонкой пули содержит книга А.А. 40 Леонов О.Г., Ульянов И.Э. Регулярная пехота: 1698-1801 / История Российских войск. - М.: ТКО ACT,
1995. - 296. 41 Ульянов И.Э. Регулярная пехота 1801-1855 / История Российских войск. - М.: ООО Издательство ACT,
1996. - 248 с. 42 Леонов О.Г., Ульянов И.Э. Регулярная пехота 1855-1918 / История Российских войск. - М.: ООО Издательство АСТ-ЛТД, 1998. -288 с. 43 Суханов И.П., Хабурзания М.В. Свинец и пламя. // Ружье. Российский оружейный журнал. - №1, 1998. - С. 16-23 44 Они же. Фабрикация и приемка дымного пороха XVIII-XIX вв. // Там же. - №5, 1998. - С.39-44 45 Они же. Стрелковые боеприпасы в бумажной гильзе. Первая половина XIX в. // Там же. - №1, 1999. - С. 26-34 46 Они же. Прицелыцики и поджигатели с. 56-59 // Там же №3,2000. - С. 26-34 47 Они же. Кремень как средство воспламенения порохового заряда // Там же №4, 2000. - С. 61-63
19 Черкасова «Записки охотника Восточной Сибири».48 Сведения, приводимые автором, являются результатом его личных наблюдений, сделанных мастером меткого выстрела, использовавшим в охоте упомянутые винтовки. Последнее особенно важно: действия специалиста, получившего навыки непосредственно от своих предшественников, разительно порой отличаются от работы пытающегося возродить утраченные умения человека, которому не у кого было учиться. А.А. Черкасов охотился, наблюдал за действиями охотников-промысловиков, сравнивал результаты. Будучи человеком образованным (горный инженер) и талантливым, автор осмыслил опыт и сумел кратко его изложить в точных и емких выражениях.
Анализ специальной литературы по вопросам применения огнестрельного оружия на оренбургских крепостных линиях приводит к выводу о том, что в историографии недостаточно разработаны следующие аспекты данной темы: классификация типов и образцов длинноствольного огнестрельного оружия, применявшегося на линии; подробности заряжания, стрельбы, ухода за оружием, его ремонта как существенной части повседневной жизни защитников линии; региональные особенности и их влияние на фактически использовавшееся казаками огнестрельное оружие; виды ружей, применявшихся киргиз-кайсаками и воинами среднеазиатских государств, конструктивные особенности и вытекающие из них возможности боевого применения оружия.
Учитывая актуальность и недостаточную разработанность проблемы, автор ставит целью анализ длинноствольного ручного огнестрельного оружия казаков, служившего важнейшей частью системы вооружения, и комплекса связанных с его эксплуатацией проблем. Казачьи винтовки и ружья рассматриваются в системе военной техники раннего периода Нового 48 Черкасов А.А. Записки охотника Восточной Сибири. - М. Физкультура и спорт, 1990. - 547 с.
20 времени, а также в сравнении с оружием номадов, среднеазиатских государств и других противников Российской Империи.
В соответствии с этой целью выдвигаются следующие задачи: рассмотреть использование длинноствольного огнестрельного оружия в Российской Империи в целом (XVIII - первая половина XIX вв.); изучить официальные требования к вооружению казаков, источники снабжения их оружием, действительное состояние ружей, имевшихся в наличии; выяснить особенности снабжения боеприпасами казаков по сравнению со снабжением полков и команд в Европейской части России; - исследовать организацию ремонта огнестрельного оружия казаков, исходя из официальных требований и региональных особенностей вооружения; выявить специфику использования огнестрельного оружия при несении службы на линии и во время экспедиций в степь, а также влияние упомянутых условий службы на конструктивные особенности казачьих ружей; определить особенности вооружения киргиз-кайсаков и воинов среднеазиатских государств с целью конкретизации их боевых возможностей в военных конфликтах, имевших место в регионе.
Источниковую базу диссертации помимо специальной научной литературы составляют архивные материалы и законодательные акты Российской Империи XVIII-XIX вв., мемуары, воспоминания и другие свидетельства современников, а так же подлинные образцы огнестрельного оружия из собрания Оренбургского областного краеведческого музея и других коллекций региона. Таким образом, научная новизна диссертации определяется не только актуальностью темы, отсутствием обобщающей научной литературы по теме исследования, а так же комплексным анализом источников, основанным на соотнесении письменных свидетельств с
21 подлинными памятниками материальной культуры, не использованным ранее в исторической литературе.
Весьма информативным источником в отношении ремонта оружия, как важной составляющей обстоятельств его бытования, является «Высочайше утвержденная инструкция, относительно починки старого оружия в заводах и арсеналах, и отпуск онаго войскам» (1835 г.).49 Данный документ в научной литературе не упоминался. В нем отражен опыт починки ручного огнестрельного и холодного оружия, указаны допустимые и недопустимые методы исправления дефектов. Отдельно рассмотрены основания для браковки бывших в употреблении предметов вооружения. Инструкция выпущена в качестве руководства для заводов и арсеналов, но поскольку большое число видов работ может быть выполнена с применением ремесленных приемов, то справедливо будет рассматривать ее как источник информации о проведении работ вольными оружейниками-мастерами и оружейниками, работавшими на территории ОКВ.
В исторической литературе ранее не использовалось «Высочайше утвержденное наставление для стрелкового образования пехоты и драгун».50 В документе рассмотрено устройство, название и назначение частей оружия; разборка, сборка оружия, его чистка и сбережение; теория стрельбы; детально и поэтапно рассматривается обучение стрельбе, проведение соревнований, изготовление патронов и хранение боеприпасов. Поскольку данное наставление является практическим руководством, в нем можно обнаружить большое количество деталей и подробностей, существенно расширяющих представление о характере и содержании ратного труда, боевых возможностях оружия, об уровне подготовки нижних чинов и офицеров. Полезно изучение названного источника и в отношении 49 8713.- Декабря 25. Высочайше утвержденная инструкция, относительно починки старого оружия в заводах и арсеналах и отпуск онаго войскам // Полной собрание законов Российской Империи , собр. Второе (2 ПСЗ) т.Х. отд. второе 1835. - СПб. В типогр. II отд. Собственной Е.И.В. Канцелярии, 1836. - С. 1248-1258 50 43444 - июня 28. Высочайше утвержденное наставление для стрелкового образования пехоты и драгун. // 2 ПСЗ т. XLI отделение первое. 1866. - СПб. В типогр. II отделения собственной Е.И.В. Канцелярии 1868. - С. 743-868.
22 выяснения деталей жизни оренбургских казаков. Например, имея аналогичное или сходное указанному в наставлении оружие, они, естественно, ежедневно проделывали такие же, как в наставлении манипуляции при его эксплуатации.
В фонде канцелярии Оренбургского генерал-губернатора (Государственный Архив Оренбургской области) хранится дело, содержащее информацию о количестве и степени исправности артиллерийских орудий, оборудования и материалов, состоявших на вооружении в 40 укреплениях и населенных пунктах, утративших военное значение в связи с созданием оренбургской пограничной линии и замирением башкир.51 В указанном документе 1800 г. имеются данные о дальнейшем использовании пришедших в негодность гладкоствольных ружей.
В Оренбургском областном архиве имеется информация, касающаяся закупки, в том числе для Оренбургского и Уральского казачьих войск, шестилинейных винтовок образца 1859-60 гг., изготовленных по заказу правительства в Бельгии. В документах приведены сведения о цене оружия; наименование принадлежностей и их количестве; об организации приемки и транспортировки, а также о том, какие принадлежности получили казаки вместе с высококачественными винтовками. Таким образом, становится более понятным механизм перевооружения русской армии во второй половине XIX в.
Необходимость более полного освещения вопроса об огнестрельном оружии в крае потребовала связать данные документов и литературы с реально существующими памятниками материальной культуры. В Оренбургском областном краеведческом музее имеется ручное огнестрельное оружие, рассматриваемого периода. Для того, чтобы использовать музейные предметы в качестве источника была проведена предварительная работа - атрибутирование оружия и составление его 51 Государственный архив Оренбургской области Ф.6., Оп.1., Д.429., Л.1-34 об. 52 ГАОО Ф.6., Оп.13., д. 3144, Л. 1-64.
23 научного описания. Кроме того, состояние ряда экземпляров коллекции музея требовало проведения реставрационных и консервационных работ, что стало возможным после стажировки автора в Государственном Эрмитаже в ноябре 1992 г. под руководством заведующего лабораторией научной реставрации произведений прикладного искусства А.И. Бантикова и реставратора высшей категории С.А. Смирнова. Атрибутированию отдельных предметов вооружения способствовали неоднократные консультации с работниками Артиллерийского исторического музея (ВИМАИВ и ВС), а также работа автора в его фондах в октябре 1999 г. с любезного разрешения полковника В.М. Крылова, начальника музея. Большую помощь в разное время оказали сотрудники названного музея Л.К. Маковская, с.н.с, заслуженный работник культуры РФ, Ю.А. Нацваладзе с.н.с, заслуженный работник культуры РФ (ныне покойный); В.Г. Изотов м.н.с, хранитель отечественного оружейного фонда (ныне покойный); Л.Г. Миносян, с.н.с, хранитель фонда артиллерии. В атрибутировании ручного огнестрельного оружия оказали содействие также сотрудники Центрального военно-морского музея - зав.сектором оружия в.-м.н.И.П. Суханов кандидат, старший хранитель сектора оружия, с.н.с. М.В. Хабурзания.
Методологической основой исследования являются принципы историзма, научной объективности, системный подход, комплексный анализ всей совокупности вопросов, связанных с бытованием длинноствольного ручного огнестрельного оружия на Оренбургской пограничной линии в указанный период. В работе использован метод сравнительно-исторического анализа, основанный на сопоставлении данных различных групп источников - письменных (документы и научная литература), памятников материальной культуры.
Диссертация является первым комплексным исследованием длинноствольного дульнозарядного огнестрельного оружия защитников оренбургской пограничной линии. На основе обобщения сведений, содержащихся в опубликованных документах, законодательных источниках,
24 мемуарной литературе, исторических исследованиях, архивных материалах и результатах исследований, сохранившихся подлинных предметов вооружения показано оружие казаков в различных аспектах. Выявлены источники поступления нарезных и гладкоствольных ружей казакам. В ряде случаев выяснены габаритные характеристики оружия, калибр, боевые возможности.
Как часть повседневного быта и ратного труда рассмотрены вопросы заряжания, стрельбы, ухода за оружием и его ремонта. Сформулированы региональные особенности эксплуатации оружия, особенно ярко проявившиеся в период несения линейной службы и экспедиций в степь. Упомянутая специфика края требовали от казаков приобретения соответствующего сложившейся обстановке оружия. Поскольку имевшееся на пограничной линии вооруженное противостояние предполагало наличие двух сторон - постольку рассмотрено вооружение номадов и воинов среднеазиатских государств, выделен специфический эффективный тип длинноствольной фитильной винтовки. В научный оборот впервые введены архивные материалы и данные о музейных предметах (15 единиц).
Научно-практическая значимость работы заключается в том, что ее результаты дополняют характеристику повседневной жизни защитников Оренбургской пограничной линии и могут быть использованы при написании обобщающих трудов по истории Урала и казачества в XVIII -первой половине XIX вв.
Фактический материал, выводы диссертации применимы в краеведческой работе, при чтении спецкурсов по военной истории Урала, а также в музейной работе. Нельзя исключить также, возможности использования опыта эксплуатации ручного огнестрельного оружия в XVIII-XIX вв. при обустройстве границы с независимым ныне Казахстаном.
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и приложений.
25 Результаты исследования проблемы использования дульнозарядного огнестрельного оружия на Оренбургской пограничной линии изложены автором в 6 научных публикациях, в докладах на международных и региональных научных конференциях.
Снабжение боеприпасами и организация ремонта ручного огнестрельного оружия казаков
Во второй половине XVIII в. порох и свинец отпускались казакам весом. Так, в указе контор артиллерии и фортификации от 24 октября 1777 г. говорилось, что ежегодно «...на Оренбургских дворян и казаков...»34 следует отпускать по полфунта свинца и столько же пороха на человека бесплатно в соответствии со штатом 1754 г. Калмыкам Ставропольского войска боеприпасы предписывалось отпускать как бесплатно, так и за деньги «...только на число людей, которое полагалось на службе».350 Порох и свинец выдавался от оренбургской артиллерийской команды. На Оренбургское войско в 1793 г. было выдано по ордеру полковника А.А. Углецкого, командира Оренбургского нерегулярного казачьего корпуса и временно занимающего должность войскового атамана, 80 пудов пороху и 80 пудов свинца. В соответствии с числом казаков названные материалы выдавались под расписку атаманам. Например, бёрдским казакам из общего количества пороха и свинца было выделено по 1 пуду 18 Уг фунта того и другого под расписку атамана Харитонова. Согласно Высочайше утвержденного 16 февраля 1808 г. положения об отпуске учебных припасов, на каждого казака в полках полагалось для учебных целей в год пороху и свинца на 4 боевых и 90 (!) холостых патронов из расчета 6 золотников свинца и 1 Уг золотника пороха на боевой патрон и 1 золотник на холостой. Столь значительное количество холостых патронов указывается на преимущественную отработку слаженности стрельбы в ущерб тренировке в прицельности, что, впрочем, было оправдано в случае столкновения сомкнутых масс регулярных войск.
Изготовление боевых патронов семилинейного калибра регламентировалось Высочайше утвержденным постановлением от 26 февраля 1822 г. В частности, пуля должна была иметь диаметр на ЪА линии меньше, чем диаметр канала ствола, так как она вкладывалась при заряжании вместе с бумажной гильзой. Пуля семилинейного калибра имела вес около 5 Уг золотников, а пороху полагалось на патрон пехотного ружья 2 Уг золотника, для более коротких казачьих ружей 1 Уг золотника, для пистолетов - 1 золотник.
Казачьи полки и команды отдельного Оренбургского корпуса, находящиеся на действительной службе согласно Высочайшему повелению от 26 января 1826 г., должны были получать от артиллерийского ведомства безденежно на каждого человека по Уг фунта свинца и столько же пороха в год. На всех живущих на самой линии казаков Оренбургского войска, «...которые имеют надобность в свинце и порохе и кроме отправления службы....», каждый год отпускать по 50 пудов свинца и пороха. В обоих случаях неизрасходованные материалы учитывались при ежегодных требованиях, то есть в следующем году выдавалось пороха и свинца меньше на количество, оставшееся с прошлого года. Таким образом, имеет место разграничение в снабжении боеприпасами казаков, служащих и живущих на линии в своих домах.
Что касается боеприпасов, непосредственно предназначавшихся для обучения стрельбе, то они выдавались до 1839 г. только казакам тысячного (непременного) полка по 4 боевых и пять холостых патронов согласно приказу ачальника главного штаба от 22 января 1822.354 В период нахождения на службе казаков из внутренних кантонов им выдавались материалы для изготовления патронов, которые при возвращении домой изымались для передачи вновь командируемым на службу.
Распоряжение генерал-адъютанта Перовского о снабжении ОКВ учебными припасами было подготовлено на основании данных о количестве пороха и свинца для Войска Донского Высочайше утвержденным положением 28 мая 1835 г. Зная число полков Войска Донского и общий вес выделяемых для обучения материалов, нетрудно было подсчитать, сколько приходилось свинца и пороха на каждый из них. Общая численность Оренбургских казаков соответствовала 18 полкам (без непременного), но по проекту положения о войске предполагалось иметь всего 10 полков. В соответствии с этим Перовский предписал учебные припасы выдавать из расчета мушкетного пороха 3 пуда 15 фунтов 88 золотников и свинца 2 пуда 3 фунта на каждый из 10 полков, при этом тысячный полк полагали одним из названных десяти. В соответствии с этим выдача прежней нормы учебных боеприпасов для тысячного полка была прекращена.357 Таким образом, можно отметить, что в 30-е годы XIX в. имело место придание большего, чем прежде, значения обучению стрельбе всех казаков в ОКВ.
Следует указать, что в отношении совершенствования навыков стрельбы имеется немаловажный аспект - использование отпускаемых для тренировки боеприпасов по назначению. Например, в 1839 г. генерал-майор Циолковский рапортовал об отсутствии в Башкиро-Мещерякском войске «...способных для обучения нижних чинов стрельбе офицеров и по недостатку в благонадежных людях, на которых можно было бы положиться в самом употреблении для назначенной цели принимаемых в войско огнестрельных учебных припасов...».
Использование длинноствольного оружия при несении линейной службы и во время походов в степь
Рассмотрение вопроса использования оружия во время линейной службы требует предварительно коснуться обучения казаков стрельбе.
Проблема обучения казаков эффективному использованию огнестрельного оружия стояла с момента образования войска. В указе Неплюева по поводу улучшения быта и службы казаков Уфимской провинции (1756 г.) в числе других мер говорится о необходимости чаще обучать казаков стрельбе в цель пешими и с коня.
При формировании в 1820 г. Оренбургского казачьего №5 полка, предназначенного для несения конно-полицейской службы в Москве, требования к навыкам казаков в отношении стрельбы кратки: «... знать все приемы для правильного заряжания ружья и стрельбы из него пешком и с коня.. .». Таким образом, за 64 года требования не изменились.
Привитие указанных умений было необходимым условием готовности к боевым действиям. Однако, условия жизни не всегда способствовали выработке опыта обращения с огнестрельным оружием. Казаки, из недавно записанных в войско, также не являлись с малолетства обученными стрелками. В.И. Даль отметил, что уральские казаки приучаются к владению винтовкой лет с двенадцати. Нет оснований полагать, что у оренбургских казаков, там, где имелись винтовки, дело обстояло иначе. Столь рано вырабатываемые навыки меткой стрельбы являются одной из причин успешного противостояния казаков набегам кочевников. По примеру соответствующего документа для Войска Донского 16 марта 1842 г. приказ по ОКБ предписывал, чтобы в станицах «... на собраниях в воскресенье и праздничные дни казаки и малолетки непременно занимались преимущественно цельною стрельбою...». После отработки пешей стрельбы в цель следовало «...собирать верхом и укоренять между ними древния воинские игры: ... стреляние в цель из ружья и пистолета,...». Мишени должны были быть построены за счет станичных сумм. В декабре того же года последовал приказ по войску, в котором полковым командирам разрешалось пять раз в год устраивать по станицам учебные сборы служащим казакам в наиболее свободное от хозяйственных занятий время. Кроме этого, подтверждлись необходимость в праздничные дни упражняться и в стрельбе.
Приведенные факты свидетельствуют, что требования к умениям и навыкам казаков в официальных документах в первой половине XIX в. не детализированы, нормативы при обучении стрельбе в цель не определены. По-видимому оценка уровня стрелковой подготовки казаков передавалась на усмотрение местного начальства, которому следовало опираться на практический опыт, полученный во время службы, и сравнивать результаты обучаемых с достижениями лучших местных мастеров.
В отношении состязаний казаков в стрельбе имеются сведения в 37 и 39 номерах газеты «Уральские войсковые ведомости» за 1868 г. В №37 (См. приложение 16) газеты говорится о предстоящих соревнованиях как об обычном мероприятии. Сразу можно выделить важную подробность о произвольных винтовках казаков: дальность уверенного поражения цели 150 шагов дистанция для охотничьих винтовок. Это информация о лучших экземплярах охотничьих винтовок, вряд ли не очень хорошие стрелки заявили бы о желании участвовать в соревнованиях. В свою очередь, опытные охотники имели качественные винтовки. В №39 «Уральских войсковых ведомостей» (См. приложение 17) говорится о ходе и результатах соревнований. Стрельба производилась на дистанции в 300 шагов - видимо, участники состязались, применяя строевые винтовки. Либо такова была воля устроителей соревнований, либо потенциальные участники с традиционными охотничьими винтовками не подтвердили своего желания состязаться. Выигран был лишь один приз - двухствольное ружье ценою в 35 руб., остальные участники не добились необходимых результатов. Соревнования прокомментировал местный оружейных мастер, по фамилии Гейм, видимо, немецкого происхождения, что было в рассматриваемый период весьма распространено. Одной из причин неудачной стрельбы Гейм назвал недостаток упражнений. Это заявление подтверждает предположение, что 27 казаков состязались именно со строевыми винтовками в руках. Тяжелые, крупнокалиберные (по сравнению с «сибирками» охотников), они вряд ли использовались участниками на охоте. Вероятнее всего, состязавшиеся обладали достаточным опытом применения более легкого оружия.
Свидетельства использования казаками ружей для охоты встречаются в официальных документах. Так в 1761 г., по приказанию оренбургского губернатора А.Р. Давыдова, 8 ноября в Кичигинской крепости должны были собраться 22 казака и два капрала из крепостей Еткульской, Челябинской и упомянутой выше Кичигинской. Команда охотников предназначалась для добычи, потрошения и заморозки кабанов, какие в дальнейшем следовало отправить ко двору Ея Императорского Величества. Охота предполагалась на реке Уй. Каждому казаку предписывалось иметь исправное ружье, пику и двух коней.408 Причины доставки кабанов ко двору со столь дальней окраины империи неясны, однако сама охота упоминается как обычное мероприятие. Нарезные или гладкоствольные ружья имели казаки - неизвестно. Вероятным представляется наличие у охотников более точного нарезного оружия. В любом случае налицо универсальный характер применения казаками ружей для охоты и для несения службы.
Фитильное оружие юго-восточных рубежей России
Приведенные выше свидетельства позволяют сделать несколько выводов. В середине XVIII - первой половине XIX вв. огнестрельное оружие (фитильное в том числе) имело широкое распространение среди киргиз-кайсаков и в средназиатских государствах. Оружие предназначалось для стрельбы с упора, хотя в отдельных случаях выстрелы производились с коня. Стрельба из фитильного ружья с коня во время движения кажется маловероятной - во всяком случае, прицельная. Однако, Н.А. Северцов, русский зоогеограф и путешественник, описывает эпизод преследования медведя охотником кара-киргизом верхом, с фитильной винтовкой. Было произведено два метких выстрела с коня, а третьим, спешившись, стрелок добил зверя. Этот же охотник убивал из фитильной винтовки на скаку лисицу одним выстрелом. Подчеркивая сложность задачи, Н.А. Северцов говорит о необходимости перед каждым выстрелом добывать огня кремнем и огнивом и «затем вправить зажженный фитиль в курок так, чтобы он попадал при спуске курка на полку с порохом...».482 Впрочем, на стр. 247 путешественник уточняет, что винтовка охотника была короткая. Разумеется, не всякий владелец фитильного ружья имел подобные навыки, однако сама возможность впечатляет. Длинноствольные фитильные винтовки с успехом использовались для стрельбы из укреплений и в поле, из естественных укрытий. Вооружение фитильными ружьями не было поголовным как по причинам экономического характера, так и ввиду сложности использования в момент скоротечной кавалерийской схватки, когда требуется сочетать действия холодным и огнестрельным оружием. Видимо, по этой же причине фитильные винтовки не получили распространения среди казаков, без сомнения, захватывавших их в качестве трофеев. Наряду с фитильным упоминаются и кремневые ружья. Среди трофеев из Аулие-ата упомянуты отдельно фитильные ружья и винтовки, что, видимо, говорит о наличии гладкоствольных и нарезных ружей. Наконец, упоминание факта использования кокандцами в 1864 г. в бою «турок», без всяких дополнительных объяснений, говорит о том, что это тип ружья, хорошо знакомый на пограничной линии. Видимо, эти ружья были аналогичны части произвольных винтовок казаков - нарезное оружие с не очень длинным стволом и кремневым замком. В тех документах, где говорится о «крепостных ружьях» кокандцев, нет полной ясности в каждом конкретном случае, либо это ружья большего, чем обычно, калибра, либо наименование «крепостные» им присваивали в связи с габаритами и дальнобойностью. К крепостным - тяжелым, крупнокалиберным ружьям можно отнести ствол капсюльного ружья, с разрушенной дульной частью, калибром около 25 мм. Этот предмет хранится в фондах Оренбургского областного краеведческого музея (инв.№515). Имелись ли в канале ствола нарезы, установить трудно -предмет сильно корродирован. Фитильное оружие, имевшееся в руках киргиз-кайсаков, можно разделить на три группы. К первой следует отнести гладкоствольные мултуки, описанные Ч.Ч. Валихановым. В качестве изготовителей он называет киргизов, калмыков и башкир. На прилагаемом к статье «Вооружение киргиз в древние времена» рисунке П.М. Кошарова изображено типичное азиатское фитильное ружье с пружинным замком, кожаным карманом для фитиля на прикладе и сошкой средних размеров, имеющей небольшой выгиб вперед. Такого рода компоновка оружия встречалась в Сибири,484 Китае,485 Монголии, Тибете.486 Незначительные отличия заметны лишь в большем или меньшем отклонении приклада вниз от оси ствола и расстоянии от утолщения цевья для крепления подставки до дульного среза. Такого рода сходство оружия можно объяснить целесообразностью конструкции. В.Г. Богораз зафиксировал сходное ружье с сошкой на Чукотке. Это является подтверждением близости конструкции к совершенству - в дорекламный период столь широкое распространение получали лишь наиболее удобные и практичные из утилитарных предметов. Впрочем, ружье с Чукотки несколько более позднее - оно укомплектовано кремневым замком. В качестве конструктивных особенностей Ч.Ч. Валиханов упоминает подставку из сайгачьих рогов и медную мушку. Последняя облегчала стрельбу при слабой освещенности, а наличие полосы (грани) на верхней образующей ствола сокращало время прицеливания. Это гладкоствольное оружие чаще всего имело дальность стрельбы несколько меньшую, чем строевое гладкоствольное оружие Российской армии, и вряд ли превосходившую 200 шагов (142 м). Другой разновидностью ружей были винтовки с длиной ствола, аналогичной тем, которые были у казаков, дальностью стрельбы 100-120 сажен (200-240 м). Подобное оружие было у кара-киргизского охотника, упомянутого Н.А. Северцовым. По компоновке и основным деталям оно не отличалось от вышеупомянутых гладкоствольных ружей. Использовались также и винтовки, полностью аналогичные винтовкам казаков («сибирки»), т.е. снабженные кремневыми замками. Третья группа фитильных ружей названа Ч.Ч. Валихановым среднеазиатскими шамгалами. Они характеризуются как длинные и тяжелые. Ценность этих винтовок подчеркивается тем, что они имелись лишь у «некоторых султанов».488 Это оружие отличалось дальнобойностью. К какому типу оружия относятся шамгалы (шамхалы), ответить точно затруднительно - в конце 30-х годов XIX в. они упоминаются как крепостные ружья.111 В данном случае речь может идти как о терминологических разночтениях, так и об использовании одного и того же оружия для обороны крепости и в полевом бою. Н.М. Галкин в описании военных сил бухарского эмира (1857-58 гг.) упоминает об особого рода кавалерии, имеющей тяжелые ружья, перевозимые в походе на верблюдах
Соотношение огнестрельного оружия среднеазиатских государств и комплекса вооружений казачества в XIX в.
Оружие, изготавливавшееся в XVII в, может иметь отношение к истории нашего края. Ствол является наиболее трудоемкой, дорогой и долговечной частью дульнозарядного оружия. При аккуратном обращении в отдельных случаях он может служить 150 и более лет. Поэтому есть основания предполагать постепенное увеличение количества фитильных винтовок как в руках киргиз-кайсаков, так и воинов среднеазиатских государств по причине накопления этого долговечного оружия даже в случае скромных объемов его производства. Е. К. Мейендорф свидетельствует, что в 1820 Г. в Бухаре изготавливались фитильные ружья со стальными стволами.549 По сообщению П.И. Демезона, относящемуся к 1834 г., часть ружей привозилась из Кабула.550 Таким образом, мы видим, что изготовление фитильного оружия было распространено довольно широко и в том числе в прилежащих к Оренбургской пограничной линии областях Средней Азии. Представление о количестве фитильных ружей в среднеазиатский государствах можно составить себе на основании данных вернувшегося в конце 50-х годов XIX в. из бухарского плена казака К. Суворова: "В каждом кавалерийском полку состоит 150 человек, с фитильными ружьями на сошках, которые для стрельбы каждый раз слезают с лошадей...".551 Исходя из того, что всего кавалеристов в Бухаре насчитывается до 40 тысяч, а в полку должно быть по 500 всадников, получаем 12 тыс. фитильных ружей на сошках. Возможно, что данные о количестве кавалерии несколько завышены, однако, если около 30% всадников имеют ружья, то и при меньшей численности количество конных стрелков в эмирском войске весьма значительно. Среди 10 тыс. всадников правителя Гиссара 2 тыс. имели фитильные ружья на сошках (20%)553. Естественно, приведенные данные вряд ли вполне точны и не охватывают всего региона, но определенное представление о порядке цифр дают.
Сведения о новинках оружия, снаряжения и военной техники распространяются быстрее, чем о любых других предметах материальной культуры.554 П.И. Демезон констатировал, что в 1834 г. капсюльное ружье было в диковинку в Бухаре, а первые капсюльные пистолеты были привезены в 1828 - 1829 гг.555 Новые образцы оружия приобретают для государства серьезное значение лишь при условии его массового применения. Это зависит от возможностей его производства или закупки. Возможность последней зависит от наличия денег и политических обстоятельств. Препятствовать закупкам оружия может та или иная могущественная держава, имеющая интересы в данной части мира. Российская империя никоим образом не была заинтересована ни в развитии производства вооружениях азиатскими соседями, ни в предоставлении им возможности закупки современного оружия. Тем не менее, изменения в вооружении имели место. В.Е. Маркевич отмечал наличие в Самарканде и Хиве капсюльных гладкоствольных «карабинов Кеферлейна», производившихся в Дрездене (Саксония). Это оружие имело верный бой сферической пулей на 100 шагов и менее.55 Согласно показаниям пленных, вернувшихся из Бухары в 1858-59 гг. пехотинцы имели кремневые ружья со штыком,557 через плечо два белых ремня - один с сумой для 30 патронов, его другой для кожаных ножен со штыком. Штаб офицеры кроме пары пистолетов имели капсюльные ружья.559 Пехота обучалась ружейным приемам и заряжанию "...на 12 темпов..." Застрельщиков обучали стрельбе лежа и из укрытий.560 В лагере ружья ставили в козлы.561 Таким образом, можно сделать вывод, что в тех случаях, когда потребности проводимых военных реформ не выходили за рамки возможностей ремесленного (а в ряде случаев, видимо, мануфактурного) производства, среднеазиатские правители более или менее успешно перенимали опыт европейских армий: отмечается наличие у кокандцев большого количества бумажных дульных патронов том же году Российские войска столкнулись с афганцами, персами и туркменами, «из которых многие имели в конце XIX в. револьверы и капсюльные ружья», сражавшимися на стороне бухарцев. Происхождение капсюльных ружей и револьверов (вне всякого сомнения, револьверы так же были капсюльные) в данном случае неясно. В России оружие с капсюльным замком было принято на вооружение с 1839 г., а в Англии в 1834 г.564 Капсюльные револьверы, хотя и не принимались официально на вооружение в России, приобретались офицерами за свой счет.565 Среди английских офицеров в Индии были также распространены капсюльные револьверы.566
В 1875 г., в начале кокандской войны, на вооружении пехотинцев состояли капсюльные ружья местного производства весьма невысокого качества.ХІ Картины В. В. Верещагина содержат дополнительную информацию о капсюльном оружии, находившемся в руках азиатских воинов. В 1892 г. оренбургские казаки участвовали в схватке с афганцами на Памире - «на месте столкновения было поднято 16 афганских ружей, из них 11, заряжающихся с казны, и 5 - с дула». Отсутствие производственной базы не позволяло среднеазиатским государствам снабжать свои вооружённые силы современным оружием. По данным И. В. Погорельского, нукеры хивинского хана были вооружены к началу XX века отпущенными через Туркестанского генерал - губернатора военным министерством России винтовками Бердана №2. Это однозарядные винтовки с продольно-скользящим затвором. Более экономически развитые страны, в том числе и Россия, имели в конце XIX в. на вооружении своих армий магазинные винтовки.
Говоря об огнестрельном оружии азиатских воинов, нельзя не коснуться еще одного источника снабжения - запрещенной государством продажи оружия с территории Российской империи. О масштабах подобных операций судить сложно - сохранение «коммерческой тайны» было жизненно необходимо для торгующих. Информация о контрабанде могла сохраниться лишь косвенная.
В 1722 году Флорио Беневени сообщает Петру I о наличии в ногайском караване, пришедшем в Хиву, трёх вьюков фузейных стволов без клейм. «Заповедный» товар тайно передавался русскими купцами из разных городов и через Астрахань отправлялся в степь. Упоминается также и другой маршрут: «...из Саратова к калмыкам и татарам приносится, и при том товаре юков по десяти, по двадцати бывает вдруг курков и винтовочных стволов, которых ныне в Хиве тьма продана от ногайцев».5 Проблема несанкционированной государством продажи оружия и боеприпасов существовала в крае и во второй половине XVIII века. Ордером 27-го июля 1775 года атаманам станиц был подтвержден запрет на продажу пороха и свинца - «таковые вещи быть в руках азиатских народов по законам предосудительно». В. А. Перовский, будучи оренбургским военным губернатором, старался предотвратить возможность продажи оружия и боеприпасов солепромышленниками, добывавшими самосадочную соль за пределами пограничной линии.
Похожие диссертации на Огнестрельное оружие Оренбургских крепостных линий в Крестьянской войне и этнических конфликтах, середина ХVIII - 60-е гг. ХIХ вв.
