Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Наркомпрос Малой Башкирии в 1919-1922 гг
1.1. Формирование аппарата Наркомпроса 30
1.2. Реформа школы и сферы педагогического образования 50
1.3. Ликвидация безграмотности .70
Глава 2. Деятельность Башнаркомпроса в 1922-1929 гг .
2.1. Изменения в административно-управленческом аппарате БНКП 80
2.2. Система подготовки педагогических кадров 101
2.3. Деятельность БНКП в области школьного образования 115
2.4. Кампания ликбеза в 1920-е гг 139
Глава 3. Башнаркомпрос в 1930-1941 гг.: структура, штаты, основные направления деятельности
3.1. Реорганизация центрального аппарата и РОНО 153
3.2. Реализация масштабных задач в области школьного и внешкольного образования 173
3.3. Педагогические кадры Башкирской АССР в 1930-е гг 191
Заключение 202
Список использованных источников и литературы
- Реформа школы и сферы педагогического образования
- Изменения в административно-управленческом аппарате БНКП
- Деятельность БНКП в области школьного образования
- Реализация масштабных задач в области школьного и внешкольного образования
Реформа школы и сферы педагогического образования
Вопросы ликвидации безграмотности, государственно-партийной политики в сфере народного образования, науки и искусства, подготовки национальных кадров для учреждений культуры в рамках коренизации аппарата в 20-30-е гг. XX в. разрабатывались в работах Х.С. Сайранова и К.З. Фатихова1. В небольшой монографии Р. Г. Ганеева «Советы Башкирии в 1919-1920 гг» рассматривалась работа сельских Советов, отделов народного образования и волостных ревкомов Уфимской губернии над созданием в сельской местности советских школ в 1919-1920 гг. Но автор ничего не говорит о деятельности аналогичных органов в соседней Малой Башкирии2. Ш.Х. Чанбарисовым были изучены особенности становления и структурной трансформации системы советского высшего образования в 20-30-е гг. Характеристика социального состава студенчества, преподавательского состава вузов, руководящих инициатив партийно-государственных органов в отношении университетского образования позволили реконструировать главные приоритеты советского руководства в сфере высшей школы3.
В 1960-70-е свет увидели монографии, авторами которых были бывшие руководители Наркомпроса – С.Р. Алибаев (нарком просвещения в 1937-38 гг. и министр образования БАССР в 1946-1955 гг.) и Ф.Х. Мустафина (министр образования БАССР в 1955-1971 гг.).
В монографии С.Р. Алибаева раскрываются формы и методы работы Башнаркомпроса по реализации принципа единой трудовой школы, по введению в республике всеобщего начального и среднего образования, о национальных аспектах культурного строительства. Автор делает вывод о том, что комиссариат просвещения справился с большинством из возложенных на него задач и к началу 1940-х гг. создал работоспособную структуру народного образования1. В монографиях Ф.Х. Мустафиной изучается сложный процесс развития сети начальных и средних школ БАССР в 1920-30-е гг. Автор акцентирует внимание на проблемах национального образования. По мнению Мустафиной, бурный рост школ в 1930-е гг. стал возможен благодаря внедрению всеобуча, увеличения сети средних учебных заведений и грамотной политики органов народного образования по подготовке учительских кадров2.
Ф.Л. Саяхов обратился к истории существования религиозных школ в советской Башкирии, рассмотрел ход и итоги кампании по переаттестации учителей в конце 1930-х гг., проанализировал вопросы формирования системы высшей школы и научно-исследовательских институтов, выявив отдельные проблемы, с которыми столкнулись партийные органы в ходе реализации плана первых пятилеток в области школьного образования3. А.В. Шункаров в своей диссертационной работе дал комплексную характеристику деятельности Башкирского обкома по руководству развитием сети общеобразовательных школ республики в первое десятилетие советской власти4.
В статьях Л.А. Вагаповой, В.Я. Алексеева затрагивались не изученные до этого аспекты деятельности Башнаркомпроса – формирование системы профессионально-технического образования в 20-е гг., деятельность Совета национальных меньшинств при комиссариате просвещения Башкирской АССР. Статьи Х.Х. Лукманова, Д.Х. Яндурина, Л.Г. Гибадуллиной, К.К. Каримова позволили раскрыть особенности руководства и контроля со стороны Башобкома ВКП (б) мероприятиями по ликвидации безграмотности, а также процессом подготовки молодых специалистов как на территории БАССР, так и за счет командирования их в другие города и области5.
В конце 80-х – начале 90-х гг. XX века в научных сборниках появляются ценные публикации А.Г. Низамова, З.В. Барминой и С.А. Халфина, которые провели историографический анализ работ по истории культуры региона1.
Немаловажное значение имело проведение в Уфе в 60-80-е гг. многочисленных научных конференций, круглых столов и симпозиумов всесоюзного значения, на которых нередко поднимались и обсуждались актуальные моменты из истории культуры и системы народного образования Башкирской АССР. По итогам этих форумов издавались сборники статей, где также можно найти интересующий нас материал2.
Таким образом, в советской историографии 50-80-х гг. тема Башнаркомпроса разрабатывалась, как правило, в рамках изучения общих вопросов культурного строительства. Монографии и статьи постепенно избавляются от крайностей официоза сталинского периода. Однако методология перечисленных трудов оставалась прежней. Ход культурных преобразований в контексте создания советской системы образования излишне идеализировался, авторы избегали критического анализа. Отдельные ошибки в руководстве системой органов народного образования и хотя и признавались, но приписывались к объективным факторам, деятельность партийных структур по умолчанию оставалась вне критики.
Изменения в административно-управленческом аппарате БНКП
Октябрьская революция 1917 г. положила начало коренной перестройке структуры управления народным образованием страны. В период между установлением советской власти в Петрограде и зарождением широкомасштабного гражданского противостояния (осень 1917 – лето 1918 гг.) происходила ломка прежней системы центральных и местных органов просвещения. Вопросы образования и культуры попали в ведение Народного комиссариата просвещения во главе с наркомом А.В. Луначарским, учрежденном в составе Совета Народных Комиссаров на II Всероссийском съезде Советов.
9 ноября 1917 г. декретом «Об учреждении Государственной комиссии по просвещению» было провозглашено, что общее руководство сферой просвещения переходит к Государственной комиссии по народному просвещению, руководство деятельностью комиссии поручалось наркому Луначарскому. Декрет подчеркивал, что Государственная комиссия не обладает полномочиями центральной власти над учебными заведениями, а школьное образование должно быть передано местным органам самоуправления. Первоначально данная комиссия создавалась как временный коллегиальный орган, чье предназначение – проработать до созыва Учредительного собрания, где и должен был решиться вопрос об окончательном оформлении верховной власти в России1.
В провинции, в тех районах, где у власти утвердились большевики и их союзники по левому фронту, происходило постепенное упразднение старых государственных органов народного образования. Этот процесс коснулся и Оренбургского учебного округа в составе Оренбургской, Уфимской и Пермской губерний. По инициативе Коллегии по народному образованию при Уфимском губернском революционном комитете, образованном в декабре 1917 г. Оренбургский учебный округ был к началу 1918 г. ликвидирован, а
последний попечитель округа – В.А. Гродлевский, взят под домашний арест. Директора и инспектора учебных заведений также лишались своих прежних должностей и полномочий. Новое руководство пыталось оказывать давление на старый преподавательский состав путем создания при совдепах разных уровней (от областных до губернских) так называемых особых советов по народному образованию. Учреждаемые советы являлись по сути политическим оком большевиков над местными органами народного образования и выполняли функции надзора и контроля. В ответ на насаждаемые сверху и неприемлемые демократическим принципам меры, Уфимский учительский союз объявил забастовку, продлившуюся в итоге с конца декабря 1917 г. до июля 1918 г1.
Строго говоря, новая сеть органов просвещения, создававшаяся на подконтрольных большевикам территориях, представляла собой достаточно пеструю картину и отражала атмосферу общей социально-политической нестабильности в стране. Единой и цельной системы как таковой не существовало. В тех же Уфимской и Оренбургской губерниях возникли губернские, уездные комиссариаты народного просвещения, волостные отделы народного образования, а также соответствующие отделы при Уфимском губернском татаро-башкирском комиссариате и местных советах, которые занимались национальными школами2.
Однако созидательный процесс был прерван летом 1918 г. Гражданская война вошла в свою активную фазу. Территория Южного Урала и Приуралья на целый год стала ареной кровопролитных боев и местом столкновения интересов различных политических сил. Говорить о какой-либо конструктивной работе в данных условиях не приходилось.
Но уже в начале 1919 г., в связи с изменением внешнеполитического вектора башкирского правительства, на Южном Урале начинаются процессы национально-государственного строительства. 23 февраля 1919 г. в с. Темясово на заседании Башвоенревкома была учреждена новая система управления только что образованной Башкирской Советской Республики. В числе 11 комиссариатов, составлявших правительственный аппарат, был сформирован и Народный комиссариат просвещения. Первым наркомом просвещения республики стал Аллаберды Нурмухаметович Ягафаров1.
Сам Наркомпрос, как таковой, появился лишь через несколько дней – 1 марта 1919 г., сразу после созыва совещания деятелей народного образования Башкирии2. Именно 1 марта был сформирован первый состав Комиссариата. Центральный аппарат состоял всего из 6 человек, из которых четверо (нарком и трое заведующих отделами) составили коллегию Башнаркомпроса. Помимо А.Н. Ягафарова в коллектив входили: И.И. Лебедев – заведующий школьным отделом, Г.Г. Юсупов – заведующий внешкольным отделом, Х.Н. Амиров – заведующий инородческим отделом, а также писарь С. Зайниев и главный делопроизводитель – А.Л. Лаврентьев. При формировании бюджета учреждения наркому был назначен месячный оклад в размере 1500 р, а заведующим отделами – по 1200 р3.
По сути, в первые месяцы своего существования Комиссариат просвещения был вынужден работать вхолостую. Весной 1919 г. Башреспублика попала во фронтовую полосу красно-белого противостояния. В силу этих обстоятельств Башревком в апреле 1919 г. был вынужден эвакуироваться в Саранск.
В период эвакуации ( с апреля по август 1919 г.) работа Наркомпроса, во главе с А.Н. Ягафаровым сводилась в основном к сбору информации, организационной перестройке и решению материально-финансовых вопросов. При этом сам Наркомпрос был временно преобразован в один из отделов Комиссариата внутренних дел. Такой шаг, по-видимому, объяснялся попыткой урезать расходы на содержание государственного аппарата, в условиях оторванности руководства республики от подведомственной ему территории. В то же время в Башнаркомпросе кипела напряженная работа. В Москву, Казань и Оренбург посылались служащие для закупок по линии народного образования. Этими сотрудниками в период эвакуации были приобретены книжные собрания для библиотек, сделаны заказы на учебный инвентарь на сумму более 1 миллиона рублей1.
Во время нахождения в Саранске наркому просвещения А.Н. Ягафарову
приходилось совмещать две должности, так как в июне он назначается
параллельно и народным комиссаром государственного контроля. Учитывая степень его загруженности работой, руководство республики еще до возвращения из эвакуации стало подыскивать подходящую замену на пост наркома просвещения. Соответствующие предложения на этот счет делались Гарифу Екбаеву, работавшему в Центральном мусульманском комиссариате в Москве, Мухаметше Бурангулову, заведующему отделом народного образования Ток-Чуранского кантона, Габдулле Гисмати, руководителю Петроградской секции Наркомата иностранных дел и ряду других лиц2.
Тем не менее, в А. Ягафаров, будучи задействован и на иных должностях, продолжал внимательно следить за состоянием дел в сфере народного просвещения. К примеру, узнав в августе 1919 г. о бедственном положении учащихся, отправленных из башкирских кантонов на учебу в Уфу, он попросил Башревком оплатить их содержание за счет вычета средств из собственного жалованья
Деятельность БНКП в области школьного образования
Параллельно предпринимались меры для популяризации вопросов народного образования через печать. Еще на I Всебашкирском съезде деятелей по народному образованию возник вопрос о необходимости выпуска специального научно-педагогического журнала в республике. И в феврале 1920 г. в Стерлитамаке свет увидел первый номер журнала «Мэгэриф эштэре» (Дела просвещения). Правда суждено было прожить этому печатному органу всего год, и после шести выпусков он прекратил свое существование из-за нехватки средств3.
Смена власти в Башреспублике в июне-июле 1920 г. привела к критическому пересмотру предыдущей деятельности Комиссариата просвещения. Как уже отмечалось, Айдарову пришлось претерпеть шквал негодования на III Всебашкирской партийной конференции РКП (б). Ему припомнили все прошлые грехи, в том числе и возмутительное, с точки зрения партийной установки, решение привлечь к работе в школах представителей духовенства. На конференции в срочном порядке учреждается специальная комиссия для проведения совместной работы с Башнаркомпросом. В ее состав от Башобкома был выдвинут Богданов, возглавлявший отдел агитации и пропаганды. Члены обкома заявили, что «…проводниками коммунизма не могут быть попы и муллы», «учительский персонал в общей своей массе раскулачен», а партийным организациям необходимо «…принять меры и выработать формы по работе среди учащих…». Некоторые участники конференции (Пирожников) для того, чтобы заставить учителей работать предлагали «…использовать метод принудительный»4.
Данная конференция, как и состоявшийся вслед за этим I Всебашкирский Съезд Советов показали, что на первый план выдвинулись жесткие партийно-идеологические подходы. Имеющиеся под рукой «старые» преподавательские кадры – выпускники гимназий, народных училищ, институтов, мектебе и медресе – стали рассматриваться в качестве кучки потенциальных саботажников, наследников буржуазной традиции и т.п. Такое же отношение распространяется на часть учащихся, чьи родители или родственники оказались после Октября 1917 г. в числе «чуждых социальных элементов».
Совершенно очевидно, что если бы экономические и социально-политические условия оказались более благоприятными и позволили модели военного коммунизма продержаться еще немного, то партийные функционеры немедленно приступили бы к полной реализации своих замыслов, в том числе и в области образования. Однако в последующие несколько лет фактор НЭПа вкупе с другими объективными причинами, привел к появлению в БАССР весьма любопытной системы управления народным образованием. Это был своего рода компромисс между всеобъемлющим диктатом Центра и имеющимися возможностями Башнаркомпроса.
После бурных событий лета продолжилось конструирование советской школы. Росла сеть учебных заведений. К концу 1920/1921 учебного года усилиями Башнаркомпроса количество школ I ступени достигло 1858 со 123 тысячами учащихся, а II ступени – 28, в которых обучалось 1603 ученика. В процентном отношении число башкирско-татарских школ составляло 65% от общего количества, русских – 29,2%, немецких – 2,5%, чувашских – 2,5%, мордовских – 0,9%. Из школ II ступени мусульманских насчитывалось 9, русских – 14, немецких – 4, чувашских – 11.
Постепенно упорядочиваются отношения между центральным аппаратом Башнаркомпроса и его низовыми звеньями. Комиссариат более оперативно стал реагировать на жалобы, поступающие с мест, последовательнее вести организационную работу в органах народного образования. Этому в немалой степени способствовал проведенный в сентябре 1920 г. I Всебашкирский съезд Союза работников просвещения1. Происходила и дальнейшая подготовка кадров школьных инструкторов. В этом направлении Башнаркомпрос ориентировался на циркуляр Наркомпроса РСФСР от 19 июня 1919 г. и прилагающуюся к нему инструкцию. В этих документах обозначались основные функции школьного инструктора. Он должен был не просто информировать вышестоящие органы о положении дел в местных ОНО. Инструктор выступал проводником регулирующей, направляющей политики Центра на местах, вел при необходимости разъяснительную работу с педагогами. Наркомпрос РСФСР признавал, что в существующей ситуации очень сложно подобрать достаточный контингент грамотных сотрудников, а потому предлагал на должности инструкторов привлекать школьных работников и «прочие лучшие местные силы»2.
В феврале 1921 г. в Стерлитамаке состоялась созванная Наркомпросом БАССР I Всебашкирская школьно-инструкторская конференция, в которой участвовало около 60 делегатов с мест. На ней активно обсуждались меры для достижения более тесного взаимодействия центра с кантонными ОНО3. Представленные на конференции доклады инструкторов и заведующих инструкторскими подотделами КОНО передавали тяжелую атмосферу, царившую тогда в школах в связи с нехваткой продовольствия, отопления, денежных знаков. Так, представитель Кипчак-Джетировского кантона сообщал, что 4-месячная задержка жалованья и перебои с обеспечением продовольствия вызвали осенью 1920 г. «…дезертирство учителей на территорию Оренбургского уезда…», а также их «бегство в попы и муллы». Ученики сами готовят чернила из семян и древесной коры, изобретают свинцовые карандаши, «…которыми пишут на клочках газет и лоскутах бумаги».
Реализация масштабных задач в области школьного и внешкольного образования
Таким образом, в Башнаркомпросе произошла очередная смена руководства. На IV Всебашкирском Съезде Советов (2-6 декабря 1923 г.) новым наркомом просвещения был избран Ахмедулла Альмухаметович Биишев (1896-1937)3. Новый нарком провел контрольную ревизию имеющихся штатов и структуры Комиссариата. При А.А. Биишеве Башнаркомпрос состоял уже из шести управлений:
1) Административно-Организационное (29 человек) с отделами: Общий, Финансово-Хозяйственный, Организационно-Инспекторский и Совнацмен; 2) Главсоцвос (6 человек); 3) Главпрофобр (6 человек); 4) Главполитпросвет (6
Уроженец д. Идельбаево Орского уезда Оренбургской губернии, А.А. Биишев был выпускником учительской семинарии в г. Оренбурге, с 1917 г. примкнул к башкирскому национальному движению, в гражданскую войну командовал башкирским кавалерийским полком. После образования Башкирской АССР проработал на постах наркома соцобеспечения и труда, председателя СНК БАССР (1920-1921 гг.), первого секретаря Башкирского обкома РКП (б) (в 1921 г.) // См.: ЦИА РБ. Ф.798. Оп.1. Д.701. Л.35; Башкортостан в XX столетии: исторические портреты. Выпуск 1. – Уфа, 2006. – С.78-88. человек); 5) Главлит (3 человека); 6) Академический центр (3 человека). Отдельными единицами в структуре БНКП считались Общество краеведения и Склад. Всего же в штате центрального аппарата числилось 62 сотрудника1. В низовых звеньях Наркомпроса – в кантонных и городских ОНО – тогда имелось еще 45 работников просвещения, не считая 37 районных инспекторов2.
В 1923/1924 учебном году было решено реорганизовать структуру кантонных ОНО. После образования Большой Башкирии и изменения административных границ, штаты их оказались крайне раздутыми, вследствие слияния аппаратов Малой Башкирии и Уфимской губернии. В некоторых кантонах в ОНО числилось до 25 сотрудников. Теперь же коллективы всех КОНО сокращались до 6 человек за счет передачи хозяйственных функций в кантонные исполкомы. Обновленные штаты состояли из заведующего КОНО, заведующего подотделом правовой защитой несовершеннолетних, инспектора Политпросвета, инструктора по ликбезу, статистика и делопроизводителя. Кроме того, полагалось иметь определенное количество инспекторов в расчете: 1 инспектор на 40 школ3.
Во время нахождения А.А. Биишева на посту наркома произошли положительные сдвиги в области народного образования. Удалось остановить сокращение числа школ, ликпунктов и культурно-просветительных учреждений, вызванное голодом 1921-22 гг., найти средства для их содержания. С 1923/24 учебного года Башнаркомпрос укрепляется в экономическом, организационном и кадровом плане. В основу работы был положен принцип пропорционального удовлетворения школами и культурно-просветительными учреждениями всех народностей, населяющих БАССР4.
Башнаркомпрос начал проводить продуманную национальную политику. К примеру, перед началом 1923/1924 учебного года было решено при комплектовании школ руководствоваться двумя принципами: классовым и национальным. То есть, смотреть не только на социальное происхождение учащегося, но и стараться открыть широкий доступ в школы «представителям ранее угнетаемых наций». Местным КОНО предлагалось создавать на местах вербовочные комиссии для того, чтобы добиться притока в учебные заведения представителей из башкир, татар, чувашей, мари и др1.
В 1924 г. Башнаркомпрос столкнулся с проблемой в виде массового открытия религиозных школ в кантонах республики. Это породило непростую ситуацию, когда директивные требования партийных органов перечили настроениям и желаниям местного населения и, в принципе, не могли быть выполнены в силу объективных причин. Руководству Комиссариата оставалось только пытаться лавировать меж двух огней, что вызывало гнев партийных функционеров. Усилилась критика деятельности БНКП. Эпопея с религиозными школами, по-видимому, стала удобным предлогом для отстранения А.А. Биишева от занимаемой должности.
Помимо этого фигура А. Биишева вызывала давнюю неприязнь у руководства Башобкома. Представитель ЦК РКП (б) П.Г. Смидович, посетивший Уфу в конце 1922 г. дал следующую характеристику Адигамову и Биишеву: «…оба из ряду развитые, интеллигентные, энергичные, на две головы выше прочих, члены партии не раньше 19-го года, оба с партией идеологически ничего общего не имеющие: полные мелко-буржуазного национализма и ведущие за собой остальных…»2.
В итоге 3 сентября 1924 г. Президиум Башобкома РКП (б) признал необходимым отозвать Биишева с работы в Наркомпросе, считая его «…совершенно неспособным обеспечить правильную партийную линию в деле народного образования…». Новым наркомом просвещения был назначен Газым Касымович Касымов3. В обновленный состав Коллегии БНКП вошли помимо наркома Г.К. Давлетшин, Л.П. Гнедков, Ш.Х. Сюнчелей и А.З. Тангатаров1.
Республика к осени 1924 г. не оправилась до конца от последствий гражданской войны и голода. Экономика развивалась медленными темпами, местный бюджет не позволял рассчитывать на щедрое финансирование сферы народного образования. Учитывая это, Наркомпрос РСФСР принял решение оставить в 1924/25 учебном году на госбюджете тридцать школ II ступени, центральный аппарат БНКП, имеющуюся сеть техникумов и половину всех ликпунктов2. Большую роль в содержании школьной сети играла общественная инициатива. Необходимые средства удавалось найти путем самообложения местного населения, деятельности комитетов содействия, отчислений от коопераций и сбора единовременной помощи3. В 1925/26 учебном году расходы на нужды просвещения достигли 4,8 млн. рублей, а оклад учителей начальных школ был поднят до 30 рублей4.
При Касымове продолжилась работа по вовлечению в учебные заведения представителей мусульманского населения и малых национальностей республики. Так, IX Башкирская областная конференция РКП (б) (февраль 1925 г.), принимая во внимание неравномерное обеспечение отдельных национальностей школьными учреждениями, признала необходимым развить школьную сеть в сторону уравнения обучаемостью всех национальностей республики. Кроме того, была поставлена задача довести количество государственной школьной сети I ступени в 1925/26 учебном году до 50% охвата детей школьного возраста
