Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ИСТОРИОГРАФИЯ. ИСТОЧНИКИ. МЕТОДОЛОГИЯ, МЕТОДИКА
1. Историография проблемы 32
2. Источниковая база. Методология и методика исследования 62
ГЛАВА II. СОВЕТСКОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО В АВТОНОМИЯХ УРАЛО-ПОВОЛЖЬЯ
1. Осуществление политики оживления Советов в 1924-1927 гг. 90
2. Советы в период модернизации экономики 121
ГЛАВА III. ПРИВЛЕЧЕНИЕ ТРУДЯЩИХСЯ К ГОСУДАРСТВЕННЫМ ДЕЛАМ
1. Организационно-массовая работа Советов 153
2. Участие трудящихся в работе аппарата 186
ГЛАВА IV. ПОДГОТОВКА НАЦИОНАЛЬНЫХ КАДРОВ ДЛЯ АППАРАТА УПРАВЛЕНИЯ
1. Коренизация аппарата 222
. 2 Выдвиженчество. Подготовка управленческих кадров 252
ГЛАВА V. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ И МАССОВЫЕ РЕПРЕССИИ В АВТОНОМИЯХ УРАЛО-ПОВОЛЖЬЯ В 1920-1930-е ГОДЫ
. 1. «Национал-уклонизм» и борьба с ней 271
. 2. Массовые репрессии второй половины 30-х годов 296
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 319
БИБЛИОГРАФИЯ 335
- Историография проблемы
- Осуществление политики оживления Советов в 1924-1927 гг.
- Организационно-массовая работа Советов
Введение к работе
Изучению исторического опыта строительства многонационального государства, в частности СССР и РСФСР, всегда уделялось большое внимание, ибо проблема национальных отношений имеет весьма длительную историю и глобальную географию.
Процесс качественных изменений во всех сферах жизни нашего общества поставил перед отечественной исторической наукой сложную задачу изучения и, по сути, написания заново историю национально-государственного строительства в нашей стране. При этом следует учитывать тот непреложный факт: в развитии национального вопроса в мировом масштабе наступил новый этап, и проблемы национальных отношений выдвинулись на одно из первых мест в политической структуре человеческого общества и имеют ряд аспектов внутреннего и международного характера.
Современное мировое сообщество постепенно приходит к пониманию того факта, что каждый народ с его самобытной историей и культурой представляет неповторимый естественноисторический феномен, заслуживающий уважения и заботы со стороны других народов. Государство и общество в целом обязаны способствовать созданию условий для их сохранения и дальнейшего этнокультурного и социально-экономического развития. Это особенно актуально для многонациональной Российской Федерации, для судеб входящих в ее состав народов.
Национальный вопрос исторически вмонтирован в России в проблему государственного устройства. Соответственно это обуславливало решение проблем обустройства различных народов в одном государстве. Ограничений по национально-культурным и религиозным признакам было немало. Главным, определяющим направлением царской политики в национальном вопросе была ассимиляция народов, русификация. Как писал епископ Андрей (князь Ухтомский) в 1908 г.: «Нет сомнения, что мелкие народности в силу исторического процесса должны слиться с народностями более крупными. Такая же участь, несомненно, постигнет и приволжских инородцев. Вопрос только в том, усилят ли они собою народность русскую»1.
Октябрьская революция положила начало серьезным преобразованиям в области национальных отношений и государственного устройства России. Одним из первых послеоктябрьских актов Советов была «Декларация прав народов России», провозгласившая принцип равенства и суверенности народов России, их права на самоопределение. Тем самым были обозначены первые контуры новой национальной политики. Был создан специальный орган - Наркомат по делам национальностей. В январе 1918 г. на III Всероссийском съезде Советов была провозглашена Российская Федерация. Юридически федерализм как форма государственного устройства был закреплен в первой Конституции РСФСР, утвержденной в июле 1918 г. V Всероссийским съездом Советов.
Образовались первые автономии в составе РСФСР. Они имели территориальные границы, которые, как правило, не нарушали границ бывших административно-территориальных образований. В то же время прослеживалась отчетливая тенденция постепенного перехода многих народов России к более высоким формам своего самоопределения и государственности. Наибольшее число национально-государственных образований было создано в Урало-Поволжском регионе. При этом лишь Башкирская и Татарская АССР были созданы как республики, а остальные были преобразованы из национальных округов, автономных областей. При этом чаяния народов, хотя и не в полной мере, все же учитывались - особенно в получении той или иной формы государственности.
Большое внимание уделялось изданию печатной продукции на языках национальных меньшинств, освещению политики Советского государства по отношению к ним. Так, например, задачей журнала «Революция и национальности» являлось освещение текущего национального строительства, участия народов СССР в строительстве нового общества; выработка теоретической мысли по национальному вопросу. Все номера журнала в той или иной степени касались проблемы подготовки национальных кадров.
Кроме того, в непосредственном ведении Президиума Совета Национальностей ЦИК СССР находились немецкая, еврейская и татарские газеты. Под его эгидой работал Научно-исследовательский институт национальностей СССР, занимавшийся, в частности, подготовкой национальных кадров.
Большая заслуга в успешном осуществлении национальной политики принадлежит Центриздату, издававшему литературу на 68 языках.
На национальных языках выпускали литературу и местные издательства, так что фактически печатным словом были охвачены до 100 национальностей.
С ликвидацией в РСФСР Народного комиссариата по делам национальностей произошли некоторые изменения и в системе органов, обслуживающих национальные меньшинства. Вопросы, касающиеся их, все чаще стали обсуждаться на Всероссийских съездах Советов, куда национальные меньшинства делегировали своих представителей.
Органом, непосредственно занимавшимся делами национальных меньшинств, был пришедший на смену Наркомнацу Отдел национальностей при Президиуме ВЦИК, который должен был готовить и выносить на рассмотрение законопроекты, направленные на хозяйственное, культурное и политическое развитие трудящихся масс национальных меньшинств, проверять деятельность народных комиссариатов и других центральных учреждений в части, касающейся интересов национальных меньшинств; инструктировать и контролировать местные органи по вопросам национальной политики.
Первые опыты по обустройству народов и территорий России в 20-х годах вселяли большие надежды. В развитии народов, в области экономического и культурного строительства, подготовки национальных кадров было сделано очень много. Но постепенно национальная политика становится заложницей классовой борьбы, и она дискредитируется репрессиями и преследованиями целых народов. Постепенно Советский Союз превращается в жестко унитарное государство, ядро политической системы которой — КПСС — представляло еще более жесткое, унитарное политическое образование.
Подъем национального движения в автономиях Урало-Поволжья в 80-90-е годы XX века был обусловлен ростом самосознания коренных народов, всего населения республик, стремлением к социально-экономическим переменам, политическим реформам и реализации суверенитета, желанием внести свой вклад в преобразование России в подлинно демократическую федерацию на основе асимметрических отношений ее субъектов.
Вполне стал очевиден тот факт, что дальнейшее прогрессивное развитие нашего общества невозможно вне рамок национальной государственности, отсюда необходимость оптимальной организации и деятельности всех государственных структур Центра и субъектов.
Современный период в российском обществе сопровождается становлением новой реальности. Избранный курс демократических реформ положил начало процессу децентрализации страны. Новые, цивилизованные отношения начали складываться между национальными республиками и Российской Федерацией. Получившие самостоятельность субъекты России, в том числе Урало-Поволжья, формируют свою идентичность в соответствии с региональной спецификой. Национальные республики, вступив с Россией в договорные отношения, при свободном волеизъявлении многонационального народа, в составе обновленной России укрепляют свою государственность, развивают экономическую самостоятельность, способствуя сохранению целостности Федерации. Таким образом, шел синхронный процесс становления и развития страны на двух уровнях: самой Федерации и входящих в нее субъектов.
Однако в последнее время новое руководство Российской Федерации, Государственная Дума начали реформирование государственного устройства России, приняв ряд законодательных актов о возвращении к отжившим себя структурам управления, направленным к ликвидации национально-государственных образований. Конституционный суд РФ принимает не правовое, а политическое решение по поводу суверенитета национальных республик, провозглашенного в ее Конституции. При этом они не понимают, что реализация таких «проектов» нежелательна ни для республик, ни для России в целом. Ведь сама Российская Федерация и республики в ее составе являются этно-территориальными образованьями, и этот принцип построения государства не противоречит интересам единства и целостности России.
Беспокоит и то, что в некоторых политических и научных кругах России сегодня не прекращаются споры о роли и месте двусторонних договоров в строительстве федеративных отношений, высказываются даже суждения о незаконности их подписания.
Процесс разграничения полномочий нередко воспринимается чем-то вроде односторонней уступки Москвы регионам, вызванной слабостью федеральной власти. Но при этом забывают, что четкое определение компетенции различных уровней власти является одной из основ федеративного государственного устройства и этот принцип был заложен в статье 11 Конституции РФ, принятой на всенародном референдуме. Всякие призывы отказаться от сложившегося статус-кво можно интерпретировать не иначе как попытку подрыва основ федерализма, в конечном итоге — изменения конституционного строя государства.
Несмотря на это, появляются работы, где утверждается, что «актуальной проблемой совершенствования Российской Федерации является переход от этнического федерализма к подлинному», что в этой «подлинной» федерации нет места не только национальным республикам, даже этносам, ибо все они обязаны называться «российской нацией»1. Директор института этнологии и антропологии АН РФ Тишков В.А. пишет, что нация как этнос не представляет собой научную категорию и что она должна быть устранена из языка науки и политики и призывает «забыть о нации»2.
Уже реализуется идея переустройства Федерации по принципу экономической целесообразности или включенности регионов в территориальные народнохозяйственные комплексы.
Недооценка значимости национального вопроса в современных условиях, возможностей его многовариантного решения находит свое выражение и в публикациях, в которых навязчиво обосновывается тезис отказа от принципа самоопределения народа, закрепленного в Конституции России, сведение решения национального вопроса до уровня создания культурно-национальных автономий3. Рецептов много, но направленность их достаточно схожа - свести на нет реальные достижения российского федерализма, вставшего на путь демократии и законности. В связи с такими тенденциями Председатель Государственного Совета Республики Татарстан Ф.Х.Мухаметшин пишет: «Любые изменения исторически сложившихся границ и статусов республик представляются опасным экспериментом, который может привести к общей дестабилизации и распаду социума»4.
Таким образом, в основе всех этих «проектов» лежит попытка пересмотра принципиальных основ российского федерализма, возврата к унитаризму. Тут уместно вспомнить слова Мирсаида Султангалиева, члена коллегии Наркомнаца РСФСР. Он писал в 1928 году: «Сколько бы ни стремились панрусисты и их сторонники (под какой бы маской они не находились: под маской ли «демократов» или «коммунистов») к ликвидации этого движения, сколько бы они ни старались низвести их (республики - Д.Я.) роль до роли обыкновенных русских провинций, этого пока что не удается сделать и, видно, не удастся, какие бы махинации не выдумывались в направлении борьбы с растущей активностью «националов» в их борьбе за национальную самостоятельность и независимость, пока что все это давало лишь обратные результаты». Он предупреждал также, что создание СССР -есть лишь попытка восстановить единую и неделимую Россию, но «былая Россия, восстановившаяся под нынешней формой СССР, недолговечна. Она преходяща и временна»1.
Ряд трудностей, как представляется, обусловлен тем, что в органах власти разных уровней находится немало людей, не способных или не стремящихся осознать необходимость и реальность федерализма в России. Много лет федерализм в СССР был правовой фикцией. Хотя он и был вынесен в название республики, но на деле не обеспечивался реальной правовой базой и механизмом реализации конституционных норм. Унитаристская I инерция , сохраняющаяся в коридорах власти, причем не только в московских, определяет многие слова и действия. Призывы к отказу от федеративной модели государственного устройства вызываются зачастую также стремлением подчеркнуть свою преданность идеям державности, сильной власти, патриотизма. «Не перестаю удивляться, пишет известный политический деятель, один из компетентных в вопросах национальных отношений Р.Г.Абдулатипов, - что у многих политиков федерального центра своеобразное, если не странное понимание сути федерализма и патриотизма. История свидетельствует, что истинные патриоты России в первую очередь были заняты собиранием народов в Отечестве, а ныне патриотами величают себя те, кто призывает к разгрому наций, кто оскорбляет национальное достоинство своих соотечественников»1.
Поэтому историю последнего десятилетия нельзя рассматривать как последовательное движение от унитарной модели государственного устройства к федерализму. Федеративное строительство в России происходило противоречиво, не всегда последовательно и логично, во многом зависело от политической конъюнктуры, характера взаимоотношений федеральных органов государственной власти и руководства субъектов Федерации. Нередко логика борьбы и конкурентности различных уровней государственной власти возобладала над логикой конструктивного созидания.
К настоящему времени в основном завершен процесс приведения в соответствие регионального и федерального законодательства. Внесены соответствующие изменения в основные законы национальных республик. Так, в Республике Башкортостан, регионе, традиционно обвинявшемся в сепаратизме, только за последнее время снята рассогласованность с федеральным законодательством более чем в трехстах нормативно-правовых актах . Эта работа осуществляется в рамках инициированной Президентом Башкортостана и успешно реализуемой конституционной реформы.
Однако этот процесс должен быть не односторонним, а обоюдным. Некоторые федеральные законы противоречат друг другу и Конституции РФ, вторгаются в компетенцию субъектов Федерации. В данной ситуации исключительно важное значение приобретают выработка должного соотношения полномочий федеральной власти и власти субъектов Федерации, совершенствование правовой базы и механизмов их взаимодействия. Внесение изменений в существующее законодательство и федеральное, и субъектов Федерации не может быть волюнтаристским, оно должно в полной мере соответствовать реальным изменениям в характере политико-правовых и социально-экономических процессов в государстве и обществе, оно должно осуществляться на сугубо правовой основе.
Волюнтаризм в решении вопроса национально-государственного устройства вызывает негативную реакцию в республиках. Татарский историк Д.М.Исхаков пишет: сегодня уже можно констатировать, что Татарстан из «суверенного» состояния 1990-х годов — на самом деле это был статус полугосударства — вернулся к исходному положению автономии, что в новой Конституции зафиксировано формулой полноправного субъекта РФ, Суверенитет республики сузился до того поля, которое фактически оставлено Москвой на попечение Казани»1.
Опасны сегодня как тенденции национал-сепаратизма, так и национал-унитаризма. Борьба против этнотерриториального принципа федерализма на деле все чаще оборачивается борьбой против российских национальностей, выражающейся в требованиях «роспуска республик» и «разгона наций», преобразования республик в районы или губернии. Эта кампания, внешне рассчитанная якобы на решение благих задач укрепления российской государственности, оборачивается призывами к ее развалу. Уже выдвигаются различные проекты обустройства не только субъектов РФ, но и самой России, В Республике Татарстан выдвинута следующая «идея»: «Должны быть проработаны варианты-предложения на случай административно-территориальных реформ по укрупнению субъектов Федерации, УЛ) напРавленные на сохранение доли тюркского, в основном татаро-башкирского, населения и статуса нового субъекта. При исключении национального названия из укрупненных субъектов считали бы справедливым и название Российской Федерации изменить в Евразийскую Федерацию. Например, Урало-Поволжская Республика в составе Евразийской Федерации. В состав нового субъекта кроме Татарстана и Башкортостана могут войти Оренбургская область и другие республики региона»1.
Практика проведения реформ в различных странах показывает, что демократизация власти, приближение институтов, принимающих политические решения, к людям и структурам гражданского общества, является общемировой тенденцией. В российских условиях она может быть реализована только в федеративных формах, а следовательно, с использованием такого конституционного инструмента, как договоры о jjt разграничении предметов ведения и полномочий. Поиск реального согласия возможен лишь в условиях подлинного диалога центра и регионов, на основе демократических традиций и правовых процедур. Поэтому для России выбор в пользу федерализма есть выбор в пользу демократии.
Долгое время история и состояние национальных отношений в СССР изображались весьма упрощенно. В первую очередь подчеркивались монолитное единство, торжество интернационализма, расцвет и сближение наций, высокие темпы промышленного развития бывших национальных окраин. Ряд противоречий как давних, так и появившихся в процессе развития страны, затушевывались или квалифицировались как несущественные. Ошибки, допускавшиеся в области национальных отношений, их проявления оставались в тени и ф говорить о них было не принято. Так, по данным Института социологических исследований АН СССР, проведенных в 1977-1982 годы, из 240 публикаций по теоретическим проблемам национальных отношений авторы 66,4% работ лишь вскользь упоминают о «пережитках национализма»1.
Прежняя национальная теория и программа оказались беспомощными и беспочвенными перед лицом новых реалий. Мощное национальное движение привело к распаду СССР, разорвались слагавшиеся на протяжении многих лет хозяйственные и культурные связи, усугубляется нравственный и духовный разлад в обществе. Происходящие процессы и события свидетельствуют о тенденции постепенного разрушения традиций взаимопонимания и дружбы, ранее цементировавших народы.
Поэтому решение многообразных задач, стоящих перед Российской Федерацией, в частности в области национально-государственного строительства, требует обновления и обогащения наших знаний опытом, накопленным за годы советского строительства. Народы многонациональной РФ хотят реально участвовать в управлении государственными делами через обновленные органы власти. Создание новых органов власти, как бы они не назывались, должно сопровождаться поиском компетентных руководителей и не в последнюю очередь людей, знающих язык, культуру, прогрессивные традиции и быт коренных народов национальных республик.
В этой связи большой научный интерес представляет опыт национально-государственного строительства в стране в 20-е-30-е годы XX века, ибо на данном этапе российский федерализм отличался динамикой и многовариантностью. Это определялось не только первоначальной мобильностью и гибкостью советской системы, но и в большей мере разнообразием возникающих политических ситуаций и моделей взаимоотношений, а также плюрализмом, многообразием и многофакторностью политических процессов периода борьбы за монопольную власть партии.
Вплоть до середины 30-х годов, с одной стороны, шел заметный процесс национально-государственного размежевания, повышения статуса автономных областей до автономных республик, автономных республик - до союзных республик.
Однако произошедшее накануне Великой Отечественной войны расширение границ СССР привело к ликвидации независимости ряда государств и включению их в Советский Союз на правах союзных республик. Добровольно-договорной элемент государственного строительства сходил на нет. В годы войны были осуществлены необоснованные репрессии по отношению к целым народам, а их автономные республики и области - упразднены. Национальные автономии некоторых из этих народов не восстановлены и поныне.
Таким образом, сложившаяся в основном к 1920-1930 годам нейтралистская модель СССР и «автономизационная» модель РСФСР закрепили политико-правовое неравноправие различных республик и территорий при административно-командном всевластии центра. Большинство решений об изменении национально-государственного устройства просто декретировалось, отсутствовала реальная возможность свободного народного волеизъявления и легитимации изменения статуса и выхода из состава федерации. Национально-государственное устройство было признано самодостаточным и заморожено в своем содержательном развитии более чем на 60 лет. Изменялись лишь количественные характеристики советской федерации, однако сущностные функциональные параметры не только оставались прежними, но и нередко выхолащивались на практике. В течение всего этого периода шел медленный, но достаточно эффективный процесс унификации, постепенной нивелировки национальных особенностей регионов.
Это был царской России. Нам кажется, прав видный историк ФРГ, специалист по проблемам национального самосознания и национальных движений народов, входящих в состав Российской империи А.Каппелер, который указывает, что «попытки объяснить развал СССР только кризисом социалистической системы, не принимая во внимание наследия Российской империи, было бы проявлением близорукости»1.
Поскольку национальные отношения являются одной из самых сложных и спорных проблем исторической науки, следует «заново прочесть» ленинскую теорию и программу по национальному вопросу в контексте права нации на самоопределение. Это необходимо и потому, что сегодня многие все трудности, возникшие в области межнациональных отношений, связывают только с именем В.И.Ленина и прямо или косвенно ставят вопрос об «отказе от целей и средств большевистской национальной политики»2, упуская из виду то, что именно В.И.Ленин и большевики под лозунгом «право нации на самоопределение» создали такую империю, которая не выдержала проверку временем, а их «критики» повторяют ту же историческую ошибку.
В связи с этим появились оригинальные исследования3, в которых резкой критике подвергается теория и практика ленинской национальной политики, где прослеживается эволюция взгляда В.И.Ленина на самоопределение наций — от признания его вплоть до права на образование самостоятельного государства до отрицания такового.
К.Маркс и Ф.Энгельс в начальный период своей революционной .. деятельности не до конца сознавали всю глубину национального вопроса. Рассматривая национальный вопрос составной частью общей проблемы пролетарской революции, они ставили национальное возрождение в полную зависимость от социального освобождения рабочего класса и в отдельные конкретные исторические моменты считали сугубо реакционным освободительные движения некоторых, в частности славянских народов. Например, Ф.Энгельс писал, что «только при помощи самого решительного террора против славянских народов можем мы совместно с поляками и мадьярами оградить революцию от опасности»1. Считая централизацию основной тенденцией исторического развития, Ф.Энгельс делил народы на жизнеспособные и нежизнеспособные и утверждал, что «обломки народов, которые еще имеются кое-где и которые не способны более к самостоятельному национальному существованию, должны остаться в ж?1 составе более крупных наций и либо раствориться в них, либо остаться лишь в качестве этнографических памятников, без всякого политического значения» . Такие взгляды Ф.Энгельса объяснялись тем, что основоположниками марксизма национальный вопрос еще не был вначале разработан должным образом, и, выдвигая на первый план интересы классовой борьбы, они к ней сводили все содержание общественной жизни. Тем не менее К.Маркс не допускал резких высказываний о нациях и скоро пришел к убеждению, что успех социальных революций зависит также от решения жгучих национальных проблем. Глубоко осмыслив историю развития наций и опыт национально-освободительных движений, Ф.Энгельс тоже изменил свою точку зрения. Основоположники марксизма осознали, что осуществление национальной независимости имеет важное ш, значение не только для угнетенных, но прежде всего для рабочего класса самих угнетающих наций, что именно в интересах рабочего класса угнетающих наций надо требовать свободы отделения угнетенных, и в дальнейшем они постоянно стали выступать в защиту независимости народов. Ф.Энгельс, указывая, что «устранение национального гнета является основным условием всякого здорового и свободного развития», писал: «Для того чтобы иметь возможность бороться, нужна сперва почва под ногами, воздух, свет и простор. Иначе все - болтовня»1. Это означало признание Ф.Энгельсом приоритета национальной свободы перед классовой. Под влиянием К.Маркса и Ф.Энгельса в 60-х гг. XIX в. в программных документах коммунистического движения был поставлен вопрос о праве наций на самоопределение. На основе прогрессирующих взглядов по национальному вопросу в 1896 г. Лондонский международный конгресс рабочих и социалистических организаций принял решение, которое гласило: «Конгресс объявляет, что он выступает за полное право самоопределения всех наций и сочувствует рабочим всякой страны, страдающей в настоящее время под гнетом военного, национального или иного деспотизма» . Это решение дало общее направление национальной политике мирового коммунистического и социал-демократического движения.
Решение Лондонского международного конгресса рабочих и социалистических организаций имело непосредственное отношение к русским социал-демократам, представлявшим страну, где национальный вопрос был одним из наиболее острых.
В 1903 г. на II партийном съезде была принята первая программа Российской социал-демократической рабочей партии. В программе отмечалось, что Российская социал-демократическая рабочая партия «ставит своей ближайшей политической задачей низвержение царского самодержавия и замену его демократической республикой, конституция которой обеспечила бы... право на самоопределение за всеми нациями, входящими в состав государства»1. Это было главным пунктом программы по национальному вопросу, принятым в соответствии с решением Лондонского конгресса. После принятия программы партии В.И.Ленин выступал«с защитой намеченной ею линии и в числе основных политических задач будущего революционного правительства неизменно называл предоставление полной свободы угнетенным народам, признание не только культурного, но и политического их самоопределения.
Пробуждение масс к борьбе против национального гнета В.И.Ленин считал прогрессивным явлением, ибо видел в этой борьбе один из факторов, помогающих делу революционного пролетариата. Он отмечал, что буржуазно-демократическая революция в России невозможна без национального движения и стремления к созданию национальных государств вообще, что образование национальных государств является тенденцией всякого национального движения2. Исходя из такого понимания смысла национально-освободительных движений и трезвого учета силы стремления угнетенных народов к созданию национальных государств, В.И.Ленин полагал абсолютно необходимым признание права на самоопределение, без признания этого права он не представлял возможным слияние классовой борьбы рабочих угнетающих и угнетаемых наций, выполнение задач социалистической революции. В.И.Ленин писал, что в России признание права «на свободное отделение от России угнетенных царизмом наций безусловно обязательно для социал-демократов во имя демократических и социалистических задач», что требование свободы отделения наций «одно только соответствует марксизму». Во всех своих работах, касаясь национального вопроса, он доказывал необходимость признания права наций на самоопределение и особо подчеркивал, что это право нельзя толковать иначе, как в смысле политического самоопределения, т.е. права на полную свободу отделения, образования самостоятельного государства и определения границ государства согласно воле и «симпатиям» населения. «Под самоопределением наций, - писал он, - разумеется государственное отделение их от чуженациональных коллективов, разумеется образование самостоятельного национального государства»1. Причем В.И.Ленин требовал, чтобы данное право было распространено на все народы и на все колонии. Он писал: «...Если признавать это право только за некоторыми нациями, то это значит защищать привилегии известных наций, т.е. быть националистом и империалистом, а не социалистом»2.
Но в дальнейшем отношение В.И.Ленина и большевиков к самоопределению наций коренным образом меняется. Теперь В.И.Ленин заявляет, что «социал-демократия, как партия пролетариата, ставит своей положительной и главной задачей содействие самоопределению не народов и наций, а пролетариата в каждой национальности». Далее он пишет, что «мы должны всегда и безусловно стремиться к самому тесному соединению пролетариата всех национальностей, и лишь в отдельных, исключительных условиях мы можем выставлять и активно поддерживать требования, клонящиеся к созданию нового классового государства или замене полного политического единства более слабым федеративным единством и т.п.»3. Это означало, что В.И.Ленин стоял за навязывание «пролетарской» революции угнетенным народам, за сохранение единого государства и допускал политическое отделение народов jtv только при исключительных случаях, и то с обязательным условием, чтобы отделившийся народ создал не национальное, а классовое, то есть пролетарское государство.
В.И.Ленин говорил, что марксист вполне признает историческую закономерность национальных движений, что социалисты борются против всякого угнетения и неравноправия наций, но в тоже время обвинял национальную буржуазию в том, что она всегда на первый план ставит свои национальные требования, ставит их безусловно, что она стоит за развитие национальности вообще, за национальную культуру, и призывал разоблачать буржуазную иллюзию. Он не желал понимать, что в национальных окраинах пролетариат развит слабо или вообще отсутствует, что угнетенные народы только так могут и должны ставить свои требования, не хотел понимать, что, если их требования считать иллюзией, то не остается никакого смысла ни от ЯІ признания исторической законности национальных движений, ни от самих этих движений.
В сущности право наций на самоопределение и образование самостоятельного государства не нуждается ни в каком признании с чьей-либо стороны. Это естественное право каждой нации. Попытка В.И.Ленина и большевиков присвоить себе это право даже с марксистской точки зрения не выдерживает критики. Справедливо было бы не только признание на словах право нации на самоопределение, а предоставление этого права всем угнетенным народам России после взятия власти. Именно такое развитие событий имел в виду Ф.Энгельс, когда писал о том, что подчиненные земли капиталистических держав «пролетариату придется на время перенять и как можно быстрее привести к самостоятельности»1. Однако В.И.Ленин и большевики были далеки от подобных мыслей. Они стояли за признание и активную пропаганду права наций на самоопределение только в целях обеспечения «наилучшей обстановки классовой борьбы», точнее — захвата власти.
Таким образом, признание права наций на самоопределение и государственное отделение, содержащее в программе РСДРП, имело чисто формальный характер. Национальный вопрос являлся для В.И.Ленина и большевиков лишь серьезной помехой на пути революции. И они пытались решить эту задачу в интересах господствующей нации. Отсюда крайняя противоречивость ленинской национальной политики, которую можно охарактеризовать его же словами о том, что, идя по всякому другому, немарксовому пути, «мы не можем прийти ни к чему, кроме путаницы и лжи»1.
Свои истинные взгляды по национальному вопросу В.И.Ленин особо и не скрывал. В письме к С.Г.Шаумяну от 6 декабря 1913 г. он открыто пишет: «Отделение вовсе не наш план. Отделения мы вовсе не проповедуем. В общем, мы против отделения... Право на самоопределение есть исключение из нашей посылки централизации... Но исключение нельзя трактовать расширительно. Ничего, абсолютно ничего кроме права на отделение здесь нет и быть не должно»2.
Не менее противоречивы были планы В.И.Ленина и в отношении внутреннего устройства крупного государства. Он отвергал даже федеративное устройство, ибо, по его мнению, федерация предполагает договорные отношения между совершенно самостоятельными целыми, поэтому противоречит принципу демократического централизма, ослабляет экономическую связь внутри единого государства. «Автономия есть наш план устройства демократического государства», - писал В.И.Ленин и ставил твердое условие, чтобы пределы автономии определялись центральным парламентом. Причем под автономией он подразумевал обычные административные области, разграниченные, «между прочим, и по национальному признаку», ведению которых подлежат не экономические и политические вопросы, а лишь чисто местные дела. В.И.Ленин считал национальный состав населения только одним из экономических факторов, и то не важнейшим. «Поэтому, - писал он, - целиком и исключительно становиться на почву «национально-территориалистического» принципа марксисты не должны». Он подчеркивал, что поддержка требований национальной автономии отнюдь не является постоянной, программной обязанностью пролетариата, и допускал эту поддержку «лишь в отдельных, исключительных условиях»1.
Более широко и основательно рассматривался национальный вопрос на VII (Апрельской) Всероссийской конференции РСДРП (б) в 1917 г. Взяв курс на перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую, конференция приняла специальную резолюцию и по национальному вопросу, которая явилась компактным изложением всех разработанных В.И.Лениным положений и получила форму программной установки партии. Резолюция конференции подтверждала признание большевиками права «на свободное отделение и образование самостоятельного государства» за всеми нациями, входящими в состав России. Она со всей категоричностью заявляла, что «отрицание такого права и неприятие мер, гарантирующих его практическую осуществимость, равносильно поддержке политике захватов и аннексий». Но вместе с тем резолюция отмечала, что партия пролетариата сама решает вопрос «о целесообразности отделения той или другой нации в тот или иной момент», и тем самым сводила на нет признаваемое ею право на свободное отделение. Кроме того, она ограничивала право на национальную государственность только широкой областной автономией и отменой надзора сверху, хотя В.И.Ленин в письме к С.Г.Шаумяну от 6 июля 1914 г. сам замечал, что «автономию включать в самоопределение неверно». Резолюция Апрельской конференции выдвигала как главную задачу «слияние рабочих всех национальностей России в единых пролетарских организациях»1. В своей речи на конференции В.И.Ленин, имея в виду в частности Финляндию и Украину, говорил, что они не отделятся от республики Советов, а отделятся только от буржуазной республики2, т.е. он выражал уверенность в том, что слияние рабочих и установление советской власти спасет целостность Российской империи.
Таким образом, хотя В.И.Ленин, в противоположность К.Марксу и Ф.Энгельсу положительно оценил революционный потенциал национально-угнетенных народов и поэтому включил в большевистскую партийную программу право народов на самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства, однако он также на первый план ставил классовую борьбу и был твердо убежден, что в социалистической России национальные проблемы автоматически сами собой исчезнут. Иными словами, большевики пытались дореволюционное унитарное государственное устройство заменить пролетарским интернационалистским государственным устройством и перескочить ту стадию развития, которая связана с формированием национального государства.
После установления Советской власти на национальных территориях В.И.Ленин задался целью доказать возможность применения коммунистической теории на практике. Однако национально-освободительное движение угнетенных народов Российской империи оказалось сильнее и шире, чем предполагал В.И.Ленин до , Октябрьской революции. Не оправдались его надежды на то, что заверениями о решительном и безоговорочном признании права народов на самоопределение удастся заглушить их стремление к отделению. Поэтому он, выступавший принципиальным противником федеративного устройства государства, как ослабляющего экономическую связь и неприемлемого для единого государства, был вынужден изменить свою политику и начать активную агитацию в пользу федерации, которую пропагандировали до той поры эсеры.
В.И.Ленин поставил вопрос о федеративном устройстве Российской республики уже через два месяца после Октябрьской революции. Согласно его установке, в середине января 1918 г. III Всероссийский съезд Советов опубликовал «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа» и принял постановление, в которых говорилось, что «Российская Социалистическая Советская Республика утверждается на основе добровольного союза народов России, как федерация советских республик этих народов»1. По данному поводу В.И.Ленин в своей заключительной речи перед закрытием съезда говорил: «Совершенно добровольно, без лжи и железа, будет расти эта федерация, и она несокрушима»2.
После III Всероссийского съезда Советов, подготавливая проект новой программы партии, В.И.Ленин писал, что «основные задачи диктатуры пролетариата в России состоят в настоящее время в том, чтобы ... закрепить и развить дальше федеративную республику Советов, ... как единственный тип государства, соответствующий ... переходному периоду от капитализма к социализму». Он утверждал, что «федерация нисколько не противоречит демократическому централизму», что она «послужит именно вернейшим шагом к самому ф) прочному объединению различных национальностей России в единое демократическое централизованное государство»1. Таким образом, переход к новой политике служил для В.И.Ленина лишь тактическим ходом, рассчитанным опять же на удержание народов под единой властью в едином Российском государстве. Его замыслы нашли отражение в новой программе РКП(б), принятой VIII ее съездом в марте 1919 г., в которой как главнейшая была выдвинута на первое место политика сближения пролетариев разных национальностей, а федеративное объединение было выставлено лишь в качестве одной из переходных форм на пути к полному единству2. В. И. Ленин мыслил себе создаваемое им государство на начальном этапе в форме Союза Советских республик, потом - в форме единой всемирной Советской республики. Несмотря на то, что не произошло после Октября ожидаемого взрыва всемирной революции, он не отступал от плана свержения буржуазии во всех странах и создания всемирного государства.
В.И.Ленин утверждал, что федеративное государственное устройство является претворением в жизнь права нации на самоопределение, права на государственное отделение, но в то же время требовал строгой политической и экономической централизации, допускал федерацию только «в разумных, с экономической точки зрения, пределах» . Следовательно, задуманный В.И.Лениным тип государства совершенно не соответствовал требованиям и принципам федеративного устройства. В той форме, как он предлагал, под понятие федеративных государственных образований не подходили не только автономные республики, созданные в 1919-1920 гг. в составе Российской Федеративной Советской Республики, у которых была отнята всякая политическая и экономическая самостоятельность, но с большой натяжкой подходили под это понятие даже республики, провозглашенные независимыми после установления в них советской власти (например, Украина, Азербайджан).
Таким образом, В.И.Ленин уделял большое внимание проблеме наций и национальных отношений. Однако ленинская концепция самоопределения наций полна неразрешимых противоречий как в теоретическом, так и в практическом отношениях, что нашло свое отражение и в процессе образования автономий Урало-Поволжья.
Выбор хронологических рамок определен этапностью 20-х — 30-х годов для народов нашей страны в целом, в том числе Урало-Поволжья. Процесс национально-государственного строительства в эти годы являлся неоднозначным, противоречивым. С одной стороны, в развитии советской политической системы шел процесс развития прямой демократии и самоуправления трудящихся, с другой - усиление и укрепление тоталитарной системы. Была проделана огромная работа по вовлечению трудящихся в государственное строительство. Сложились и практически оправдали себя многообразные формы и методы привлечения ранее угнетенных народов в управление государственными делами. Именно в эти годы марийцы, мордва, удмурты в упорной борьбе добились провозглашения своей национальной государственности в виде автономных республик. Попытки же народов Башкирии и Татарии повысить свой статус до союзной республики были решительно отвергнуты.
Насильственная коллективизация, массовое раскулачивание явились сильнейшим ударом по национальному движению, так как при этом выживались и уничтожались наиболее активные и трудоспособные крестьяне. Начались жесточайшие репрессии по отношению к национальной интеллигенции, выросшей за годы Советской власти. В 1931 г. для восточно-финских народов было инспирировано «Марийское дело», с мая 1932 г. - «Дело СОФИН («Союз освобождения финских народностей».
Для подавления национального движения татар и башкир было / спровоцировано дело «О султангалеевской контрреволюционной организации». Уже с начала 1930-х годов всякое национальное движение народов У рало-Поволжья было приостановлено. Административно-командная система, которая к тому времени уже вполне сложилась, мало считалась с объективным ходом развития национальных процессов в стране после Октября. А массовые репрессии конца 30-х годов полностью обезглавили национальные республики и по существу превратили их в обычные административные единицы.
Несмотря на эти и другие трудности, в 20-е — 3-е годы национально-государственное строительство в регионе получило как бы этапную завершенность, что отразилось в принятии конституций автономных республик. В ряде случаев автор выходит за пределы хронологических рамок для более полного освещения основных . i проблем исследования.
Территориальные рамки исследования охватывают шесть автономий Урало-Поволжья - Башкирскую, Марийскую, Мордовскую, Татарскую, Удмуртскую и Чувашскую АССР. Выбор сравнительно большого и своеобразного региона для исследования, на наш взгляд, является вполне оправданным, позволяющим изучить большой фактический архивный материал, обширный круг литературы, во-вторых, - раскрыть как общие черты в национально-государственном строительстве, присущие всему региону, так и отличительные особенности, свойственные каждой из республик.
Здесь поистине смешались времена, народы, культуры, религии, обычаи. Этот регион, по существу является как бы гигантской лабораторией для изучения проблемы межнациональных отношений, ф) национально-государственного строительства в РСФСР, реализации теории и программы правящей партии по национальному вопросу.
Цели и задачи исследования. Выделяя национально государственное строительство в шести автономиях Урало-Поволжья в качестве отдельного монографического исследования, автор рассматривает его как часть целого и общего исторического процесса, происходившего в многонациональной стране. В то же время очевидно и то, что основной базой социально-экономического, политического, духовного развития этих народов выступает та автономная республика, область или округ, в которой живет основная часть этноса. Следовательно, для выявления и определения ведущих тенденций в национальном вопросе необходим учет и анализ региональных особенностей. Исходя из актуальности проблемы и степени ее изученности мы поставили перед собой следующие задачи: выявить и проследить историю становления, развития и практической деятельности местных органов государственной власти - Советов после окончания гражданской войны и до конца 30-х годов, политики оживления Советов, создания вокруг них массовых общественных организаций, вовлечения трудящихся масс в их практическую работу.
Современное звучание имеет и история участия трудящихся в управлении государственными делами, в укреплении, рационализации государственного аппарата.
Большой интерес представляет проблема подготовки руководящих кадров в национальных республиках, место и роль в этом выдвиженчества в коренизации аппарата.
Учитывая усиление великодержавнических тенденций в центре и на местах, требуется более глубокий анализ и обобщение опыта борьбы против великодержавного шовинизма в процессе национально-государственного строительства.
Сюда же относится борьба против «национал-уклонизма» в автономиях и массовые репрессии в отношении руководящих кадров и национальной интеллигенции. Имея в виду, что все автономии региона являются многонациональными, необходимо изучить как v учитывались и реально обеспечивались права проживающих здесь национальных меньшинств.
Сейчас, когда не прекращаются попытки отрицать государственную природу национальных республик, нужны обобщающие научные исследования о прошлом, настоящем и будущем национально-государственного устройства, государственно-правовом статусе республик, о легитимности государства в государстве. Автор стремился раскрыть, насколько это позволяют источники, сложный, противоречивый процесс становления национальной государственности народов Урало-Поволжья, уделив особое внимание проблемам, которые замалчивались или искажались в условиях тоталитарного режима Разработав данный круг проблем, мы отнюдь не претендуем на абсолютную полноту и глубину охвата и раскрытия этих и других , , проблем. Автор надеется, что он данным трудом внесет свою лепту в W 4 это дело.
Научная новизна работы. Национальный вопрос не может быть решен раз и навсегда (кроме варианта полного уничтожения или изгнания нации или народа). Межнациональные противоречия разной интенсивности сохраняются и имеют место в разных исторических обстоятельствах и они будут существовать, пока существуют сами нации. На определенном историческом этапе образование СССР было одним из решений этой проблемы. КПСС удалось создать достаточно стабильный государственный организм и преодолеть в определенной степени последствия межнациональных конфликтов и насилия в ходе гражданской войны.
Однако в конце XX в. в результате системного кризиса распался Лк) Советский Союз, федеративное по форме, унитарное по существу государство. На месте СССР возникли 15 новых независимых государств, в том числе Российская Федерация. Какие новые проблемы возникнут на поле межнациональных отношений в РФ в наступившем веке - окончательное «разъединение по национальным квартирам» или подлинные федеративные отношения - пока это открытый вопрос...
В отличие от традиционного подхода, когда национально-государственное устройство малых народов России рассматривалось и описывалось исключительно в положительном аспекте, как закономерный результат проведения в жизнь ленинской национальной политики, данная работа анализирует в критическом плане как теорию по национальному вопросу, так и практику осуществления его на примере крупного региона - автономий Урало-Поволжья. Впервые на основе новых источников и достижений отечественной и зарубежной историографии показано крайнее несоответствие теории и практики национально-государственного строительства, преломление ленинско-сталинской национальной политики в регионе, ее характерные национальные и региональные особенности. Одновременно подчеркнуто, что позитивную роль в судьбе малых народов сыграло образование и развитие национальной государственности ранее угнетенных народов, которое сопровождалось приобщением трудящихся коренных национальностей к государственному строительству, оказало благоприятное влияние на развитие образования, науки, культуры и искусства.
Научно-практическая значимость диссертации состоит в том, что материалы, обобщения и выводы могут быть использованы при написании новейшей истории республик, создании фундаментального труда по национально-государственному строительству в Российской Федерации, при изучении вузовского курса по истории республик, спецкурсов по национальному вопросу. В условиях, когда национальным республикам приходится определять свое место в стратегии развития страны, руководителям республик, /ШЬ государственных органов не бесполезно опереться на исторический опыт 20-30-х годов прошлого столетия, учесть позитивное и негативное в этом процессе.
Апробация исследования. Основные положения диссертации изложены в монографии «Национально-государственное строительство в автономиях Урало-Поволжья» (Уфа, 2001), в учебном пособии «Подготовка национальных кадров в автономиях Урало-Поволжья» (Уфа, 2003), в вузовских учебниках «История Отечества. XX век (1900-1945 годы)». (Уфа, 1996), «История Отечества. XX век» Изд. 2-е, доп. (Уфа, 2000), а также в 38 статьях и сообщениях в научных сборниках и журналах. Отдельные аспекты и выводы были изложены в виде докладов и сообщений на более чем 20 международных, региональных и республиканских научно-теоретических конференциях и симпозиумах, в многочисленных газетных публикациях, а также при чтении курса лекций по истории Отечества в Башкирском государственном университете.
Историография проблемы
Литература по национальному вопросу в количественном отношении является одной из самых богатейших. Научное осмысление проблем национально-государственного строительства в нашей стране началось с первых лет Советской власти. Только в 60-х годах было издано свыше 300 монографий, брошюр и статей, посвященных национальному вопросу1. Этот процесс непрерывно расширяясь, наибольшее развитие и углубление получил в наши дни. Уже в начале 20-х годов наметилась тенденция вычленения вопросов организации и деятельности местных органов власти и управления - Советов в \ самостоятельное научное направление.
Переход к политике «оживления Советов» в 1924 г. активизировал разработку теоретических аспектов государственного строительства, а также способствовал сбору и анализу фактического материала. Распространению научных исследований помогли организационные мероприятия: в январе 1923 г. при Социалистической академии была образована секция советского строительства, на которой обсуждались доклады, имевшие научно-прикладной характер. Идеи, высказанные на секциях, были затем изложены в статьях и опубликованы в журналах «Власть Советов», «Советское строительство», «Жизнь национальностей»2 и др. Вопросы национального государственного строительства получили дальнейшее развитие в работах, авторами которых, в основном, являлись государственные и партийные деятели.
В исторической литературе 20-х гг. были поставлены и осмыслены многие стороны государственного строительства, проблемы национальных отношений в стране и регионах. В научный оборот были вовлечены разнообразные документальные источники, в первую очередь законодательные акты высших органов власти страны и республик, партийные документы и документы, исходившие непосредственно от органов исполнительной власти.
Как подчеркивают современные исследователи, 20-е годы отмечены, при всех недостатках того времени, довольно значительным уровнем демократизации науки, что выражалось в издании трудов, в которых отсутствовала идеологизация исторического процесса, \ проводились дискуссии по обсуждению отдельных проблем истории, притом высказывались полярно противоположные точки зрения при оценке тех или иных тем2. Вместе с тем практически не рассматривались вопросы, связанные с кадровым составом советских учреждений, за исключением нескольких сюжетов, касавшихся изменения классового, партийного и национального представительства в низовых органах управления.
Плодотворное изучение проблем национально-государственного строительства было прервано в 30-е годы. Прекратилось издание журналов «Власть Советов», «Советское строительство», «Революция и национальности», были реорганизованы институты советского строительства, комвузы, поставлявшие кадры для советского и партийного аппарата. Многие ученые были репрессированы. Вплоть до конца 50-х годов историческая наука находилась под воздействием идеологических факторов, характерных для периода культа личности. Так, эти факторы нашли яркое отражение в солидной монографии Р.М.Раимова «Образование Башкирской Автономной Советской Социалистической Республики», опубликованной в Москве в 1952 г.
Осуществление политики оживления Советов в 1924-1927 гг
После окончания гражданской войны началась перестройка всей системы диктатуры пролетариата: партии, Советов, профсоюзов и т.д. в свете задач мирного строительства. Но если перестройка и оживление работы партии и профсоюзов осуществилась уже в первые годы восстановления народного хозяйства, то оживление Советов потребовало значительно большего времени. Образование СССР, первые успехи в восстановлении народного хозяйства на основе новой экономической политики создали необходимые предпосылки для развития советской демократии.
Одним из главных условий улучшения всей работы Советов В.И.Ленин считал создание вокруг них широкого беспартийного актива. «Оживлять Советы, привлекать беспартийных, проверять беспартийными работу партийных - вот это абсолютно верно. Вот где работы тьма. Непочатый угол работы», - писал он в августе 1921 г. Этот принцип лежал в основе поистине огромной работы, проделанной партией и правительством по вовлечению трудящихся в советское строительство.
В расширении и улучшении состава Советов и приближении их к массам решающую роль играли избирательные кампании, так как именно здесь начиналось участие трудящихся в государственном строительстве.
В соответствии с решениями XIII съезда РКП(б) в целях укрепления связей с трудящимися массами и вовлечения их в управление государством осенью 1924 г. проводились перевыборы
Советов. Бывшие эксплуататорские элементы были лишены избирательных прав. Это были лица, жившие на нетрудовые доходы, торговцы, предприниматели и их посредники, духовенство. Средний процент людей, лишенных избирательных прав по РСФСР в 1924 г., составлял 0,8, а в большинстве национальных автономий он был значительно выше. В Башкирской АССР было лишено избирательных прав 16 923 человека (1,7 % к числу избирателей), в Татарской - 17 948 человек (0,8 %), в Чувашской - 5 333 человека (1,5 %), в Удмуртской автономной области - 2 127 человек (0,6 %)\
Наряду с начавшимся, как отмечал XIII съезд РКП(б), оживлением Советов, на выборы в национальных автономиях страны осенью 1924 г. явилось по сравнению с 1923 г. меньшее число избирателей. На выборы сельских Советов в 1923 г. явилось 41,1 % населения автономных республик и 39,1 % автономных областей, а осенью 1924 года - лишь 28,9 % сельских избирателей. В Башкирской АССР явка избирателей составила 36 %, в Татарской АССР - 37,4%, в Чувашии - 31,6 %. Высокая явка избирателей была достигнута в Вотской автономной области - 52,6 %.
Главный недостаток в работе Советов и их аппарата заключался в том, что несмотря на изменившуюся обстановку, они продолжали действовать преимущественно методами военного времени, когда их хозяйственная, культурная, общественная деятельность вынужденно сужалась. Определенная часть партийных работников и ячеек, руководя Советами, продолжала, как говорил М.И. Калинин в докладе на VIII-й партконференции Вотской автономной области (25 ноября 1924 г.), «не убеждать, не направлять, а управлять, распоряжаться, командовать»2.
Организационно-массовая работа Советов
В канун Октября В.И.Ленин вслед за К. Марсом и Ф.Энгельсом рассматривал социализм как бесклассовое общество и считал, что уже на этом этапе будет реализовано «управление народа посредством самого народа», т.е. социализм будет обществом, управляемым не только в интересах трудящихся, но и самими трудящимися1. При этом он решающую роль отводил Советам, «Если бы народное творчество революционных классов не создало Советов, - считал он, - то пролетарская революция была бы в России делом безнадежным, ибо со старым аппаратом пролетариат, несомненно, удержать власти не мог (Ш& бы, а нового аппарата сразу создать нельзя».
Когда же революция совершилась и практически встал вопрос об управлении общественной жизнью, обнаружилось, что государственные дела сложны, что «уменье управлять с неба не валится и святым духом не приходит» , что возникают как объективные, так и субъективные обстоятельства, затрудняющие быстрое привлечение всех трудящихся к управлению общественными делами.
В связи с этим В.И.Ленин говорил, что «низкий культурный уровень делает то, что Советы, будучи по своей программе органами управления через трудящихся, на самом деле являются органами управления для трудящихся через передовой слой пролетариата, но не через трудящиеся массы»4. По его мнению, лишь с утверждением социализма будет реализована программная цель - превращение Советов в органы управления не только для трудящихся, но и через самих трудящихся. Поэтому выборы являлись только первой ступенью в сложной работе по вовлечению трудящихся в государственное строительство. Задачи дальнейшего привлечения трудящихся к управлению государственными делами ставили вопрос о совершенствовании организационно-массовой работы Советов. Это можно было достигнуть только путем привлечения масс в практическую работу всего советского аппарата.
Практика государственного строительства выдвинула чрезвычайно важные и разнообразные формы и методы вовлечения трудящихся в работу низовых органов власти. Обобщив первый опыт в этой области, октябрьский (1924 г.) пленум ЦК РКП(б), взявший курс на оживление Советов, выдвинул задачу создания при Советах и их исполкомов секций, комиссий, совещаний для привлечения трудящихся в практическую работу по управлению государством1.
Эти указания были учтены при выработке нового Положения о городских Советах, утвержденного ВЦИК РСФСР в октябре 1925 г.
Согласно Положению при горсоветах создавались постоянно действующие секции и комиссии для вовлечения депутатов и советского актива в практическую работу Советов.
Впервые секции в автономиях Урало-Поволжья появились в том же году. Они создавались при крупных (столичных) горсоветах в узком составе в виде опыта. Например, при Уфимском городском Совете были организованы 7 различных секций. Они в свою очередь разбивались на отдельные комиссии. Секция по народному образованию, в частности, объединяла дошкольную, школьную, спортивную комиссии, а также комиссию профессионально-технических учебных заведений.
