Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. НАЦИОНАЛЬНОЕ САМОСОЗНАНИЕ РУССКИХ ЭМИГРАНТОВ И РАЗРАБОТКА НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕИ В ТРУДАХ МЫСЛИТЕЛЕЙ РОССИЙСКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ 32
1. Исторические истоки русской национальной идеи и причины ее актуализации в начале XX века 33
2. Национальное самосознание российских эмигрантов 45
3. Разработка национальной идеи в трудах мыслителей российского зарубежья 59
ГЛАВА II. ВЛИЯНИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕИ НА КУЛЬТУРУ РОССИЙСКОЙ ЭМИГРАЦИИ 87
1. Проблема сохранения русского языка в эмиграции 87
2. Периодическая печать как система информационного воздействия на национальное самосознание 96
3. Умножение традиций народного патриотизма в эмигрантской литературе 110
4. Особенности проявления национального самосознания в сфере искусства российского зарубежья 129
ГЛАВА III. РОЛЬ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕИ В СОПРЯЖЕНИИ ДВУХ ВЕТВЕЙ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ 159
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 178
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 184
ПРИЛОЖЕНИЕ 201
- Исторические истоки русской национальной идеи и причины ее актуализации в начале XX века
- Проблема сохранения русского языка в эмиграции
- РОЛЬ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕИ В СОПРЯЖЕНИИ ДВУХ ВЕТВЕЙ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ
Введение к работе
На переломе XX - XXI веков наша страна переживает один из наиболее драматических периодов своей истории, связанный с распадом СССР и трудностями становления новой российской государственности. Сегодня мы вынуждены говорить о кризисе, охватившем основные сферы общественной жизни; об идеологическом вакууме, который затрудняет видение перспектив развития общества.
Исторический опыт свидетельствует о том, что для преодоления возникшего кризиса недостаточно разработки только экономических и политических средств, необходимо духовно - нравственное возрождение России. Как неоднократно было в нашей истории, в экстремальных условиях само выживание народа, его достойное существование и надежное будущее может обеспечиваться духовным потенциалом народа, во многом определяемого национальным самосознанием, национальным идеалом.
Идеал нужен каждому человеку; тем более необходима идейная, нравственная основа для совокупности людей; нужен идеал, который сплачивает народ, суммирует миллионы человеческих воль для решения задач позитивного развития страны. Время требует существенного переосмысления истории русского народа, основ его национального самосознания, и на этой основе - разработки национальной идеи, отвечающей требованиям нового витка исторического развития России.
Важно отметить, что русская идея - это идея народа, который в течение нескольких веков являлся строителем многонационального государства. Полиэтническая сущность России определяет доминирующее значение культуры в ее национальной идее. «Россия не только Русь, но союз народов, объединившихся вокруг Руси, - подчеркивал философ-эмигрант Г. П. Федотов, - причем духовным притяжением для народов была и остается русская культура» . На взаимовлияние и тесную связь национальных и культурных процессов в исторической судьбе народов указывал академик Д. С. Лихачев, подчеркивая важнейшую роль культуры в становлении и развитии национального самосознания: «.„культура делает людей народом, нацией.. .Самое важное для осознания величия и значимости народа -это его культура» . В этом контексте при определении путей возрождения России правомерно обращение к проблеме национальной идеи так как обществу необходим идеал.
В связи с тем, что в СССР приоритет отдавался мировоззрению, основанному на классовом подходе, и обращение к национальной идее характерно только для последнего десятилетия, большое значение приобретают работы, созданные мыслителями российской эмиграции, первыми, кто после Октябрьской революции 1917 года предпринял последовательный анализ русской идеи. Размышления об оставленной Родине, ее исторической судьбе и предназначении, о месте и роли русского народа в общечеловеческой культуре занимают центральное место в духовном наследии российской эмиграции, отличительной чертой которой было стремление сохранить свой язык, свои традиции, не раствориться в других народах.
Национальное самосознание было тем доминирующим фактором, который объединял российскую диаспору, не отличавшуюся однородностью ни по конфессиональной принадлежности, ни по уровню образования и экономическому положению ее представителей. При этом наиболее плодотворной сферой деятельности российской эмиграции было то, что можно «унести с собой» в изгнание - сфера духовная. В отличие от политического и военного «фронтов», которые привели лишь к отчуждению эмигрантов от России, работа в сфере культуры являлась единственно позитивной дея тельностью, служившей объединению российских эмигрантов, рассеявшихся по пяти континентам и их сопряжению с Россией — родиной.
Востребованность заявленной темы диссертации обусловлена нарастающей активностью, особенно в последнее десятилетие, в изучении творческого наследия российской эмиграции в контексте поиска идеологии, которая позволила бы объединить общество современной России.
Историографическая актуальность темы исследования определяется тем, что данная проблематика лишь частично затрагивалась в отдельных исторических и культурологических работах, посвященных российскому зарубежью. При этом остается много дискуссионных вопросов: имеется ли «стержень» во всем том многообразии, созданном в эмиграции, или это отдельные никак не связанные творения мыслителей и художников; как соотносятся по значимости культурные произведения, созданные за рубежом, и в советской России; в чем отличие творчества эмигрантов первой послереволюционной волны и следующих поколений и т. д. Данная работа не предполагает охватить все многообразие культуры, созданной за рубежами России; проблемный подход, используемый в диссертации, нацеливает, главным образом, на анализ взаимодействия культурного и национального факторов в духовном наследии российской эмиграции.
В диссертации используется совокупность общенаучных методологических принципов, применяющихся в современной исторической науке -принцип историзма, историко-генетический метод3.
Важнейшее значение для исследования имеет принцип историзма, понимаемый как необходимость рассматривать все явления в контексте и тесной связи с другими явлениями. Суть историко-генетического метода состоит в последовательном раскрытии свойств, функций и изменений изучаемой реальности в процессе ее исторического движения. Тяготение историко-генетического метода к выявлению индивидуального, особенного
совпадает с сущностью исследуемого явления - культуры русского зарубежья, консолидированной на основе национального самосознания.
Хронологические рамки работы ограничиваются периодом между Октябрьской революцией 1917 г. и Второй Мировой Войной (20 - 30-е гг. XX века) и обусловлены тем, что именно этот период связан с формированием культуры русского зарубежья как значимого явления общественной жизни; в этот период наиболее сильно проявлялось влияние национального самосознания на духовную сферу деятельности российской эмиграции.
Опорными группами источников, позволяющими выявить основные аспекты исследуемой проблематики, являются: труды представителей творческой интеллигенции эмиграции по проблеме русской идеи, истории, культуры, религии; периодические издания российской эмиграции; мемуары; художественные произведения, созданные в эмиграции; письма. Художественные произведения писателей-эмигрантов используются в работе не в литературоведческом аспекте, а только в той мере, в какой необходимо для более полного раскрытия темы исследования.
Одним из важнейших источников для исследования заявленной темы являются труды представителей творческой интеллигенции эмиграции - философов, писателей, политических деятелей, литературных критиков, деятелей культуры. К числу таких работ принадлежат книги Н. А. Бердяева, И. А. Ильина, Г. П. Федотова, С. Н. Булгакова, И. Л. Солоневича, Л. И. Новгородцева, Н. О. Лосского, С. Л. Франка, В. П. Вышеславцева, П. А. Сорокина, и др . Привлеченные работы позволяют раскрыть особен ности интерпретации русской идеи деятелями эмиграции, дают теоретические представления авторов о сущностных чертах нации. В них философы сопоставляют русскую нацию с другими, выявляют самобытность русской нации, подчеркивают неразрывность понятий "нация" и «национальная культура». Работы этого направления представлены также сборниками «О России и русской философской культуре», «Русская идея», антологией «Мир - Евразия»5.
Мыслители эмиграции придерживались разных взглядов по перечисленным выше проблемам, поэтому их труды носили, во многом, дискуссионный характер. В центре дискуссий философов - обсуждение различных аспектов русской идеи, проблемы своеобразия русской истории, размышления о роли православия в развитии духовной культуры и национального самосознания русского народа.
Если указанные выше источники содержат, главным образом, концепции философов эмиграции, то взгляды общественных деятелей, писателей, деятелей культуры по вопросам революции, судьбы России и национальной культуры, представлены в сборнике «Русская идея: в кругу писателей и мыслителей русского зарубежья» . Материалы сборника
сгруппированы по трем тематическим разделам. Название первого раздела повторяет заглавие статьи И. С. Шмелева «Пути мертвые и живые» — в него включены работы, утверждающие, что в Октябре 1917 г. в судьбе России произошел поворот от «живых путей» к «мертвым». Второй раздел озаглавлен «К познанию России», третий называется «Образы культуры» - названия указанных разделов раскрывают их содержание. В целом, состав авторов сборника соответствует географическим, идеологическим и персональным границам того, что составитель сборника В. М. Пискунов, вслед за эмигрантами называет «Россией вне России».
В контексте исследования значимости эмигрантской культуры периода 20 - 30-х г.г. XX века и ее сопоставления с культурой метрополии представляют интерес монографии В. В. Вейдле и Г. В. Адамовича .
В качестве источников использованы также работы более раннего периода (сборники «Вехи» и «Из глубины»), в которых выражены взгляды представителей творческой интеллигенции на истоки русской революции и последующие события, вызвавшие массовую эмиграцию; большое внима о
ниє в этих работах уделено вопросам национальной культуры .
Отдельную группу монографий составляют многочисленные работы представителей эмигрантской интеллигенции, посвященные ретроспективному анализу национальной культуры. Вследствие литературоцентрично-сти русской культуры, большая часть исследований эмигрантов посвящена анализу творческого наследия русских писателей XIX в. и современников .
Среди монографий, использованных в качестве источниковой базы в настоящей работе, следует отметить также работы, посвященные отдель ным видам искусства - «Литература в изгнании» А. В. Амфитеатрова, «Театр» Ю. В. Офросимова .
Особое место в источниковой базе настоящей работы занимают периодические издания российской эмиграции. При определении перечня журналов и газет, используемых в качестве источниковой базы, в настоящем исследовании исходили из:
- общественной значимости издания (рассматривались те газеты и журналы, которые оказывали наибольшее влияние на эмигрантскую диаспору, способствовали сохранению национального самосознания эмигрантов);
- направления издания (рассматривались журналы, освещающие вопросы культуры, религии, философии);
- хронологических рамок (1917 - 1939 гг.);
Используя эмигрантские периодические издания в качестве источника, необходимо иметь в виду их разностороннюю политическую направленность и, соответственно, степень субъективности изданий.
Одним из наиболее влиятельных эмигрантских периодических изданий, «центральной» газетой российской эмиграции стали «Последние новости»". Следует отметить, что направление издания во многом определялось личностью главного редактора - П. Н. Милюкова, в котором в эмигрантский период по-прежнему органично сосуществовали историк и политик; это выражалось в достаточно сдержанном, философском подходе к действительности, стремлении связать прошлое с настоящим.
Первый номер газеты вышел в апреле 1920 г., она просуществовала довольно долго — до оккупации Парижа немцами в 1940 г.
Большое влияние на эмигрантскую общественность оказывала газета «Возрождение» , основанная известным нефтепромышленником А. О. Гу-касовым. С мая 1925 г. издание возглавил П. Б. Струве, который привлек в газету видных философов, деятелей культуры - И. А. Ильина, И. А. Бунина, И. С. Шмелева, А. В. Амфитеатрова и др.
Политическая направленность газеты отражала позицию П.Б. Струве: с одной стороны, признание невозможности реставрации дореволюционного порядка в России, и тем не менее попытки создания широкого единого фронта российской эмиграции, на деле охватывавшего лишь право - монархическую ее часть.
Одним из самых значительных российских периодических изданий, выходивших в Берлине, была газета «Руль» , начавшая издаваться в конце 1920-х годов под редакцией лидеров кадетов И. В. Гессена и В.Д. Набокова. Газета была явно правого направления, пропагандировала идеалы «белого движения», идеи его заграничного руководства - «Российского общевоинского союза». С середины 1930-х годов она стала выходить еженедельно и просуществовала до 1940 г.
Признанным, бесспорным литературным лидером русского зарубежья был журнал «Современные записки». Семьдесят томов «Современных записок» объемом по 400 или даже 500 страниц выходили с 1920 по 1940 год. Основатели журнала правые эсеры М. В. Вишняк, А. И. Гуковский, В. В. Руднев, Н. Д. Авксентьев и И. И. Фондаминский стремились создать «орган внепартийный с программой демократического обновления»14. И действительно, в нем участвовали лучшие умы всех эмигрантских течений, включая представителей молодого поколения эмиграции.
«Современные записки» имели огромное значение для развития культуры русского зарубежья; в журнале печатались И. А. Бунин, А. И. Куприн, В. Ф. Ходасевич и другие видные деятели культуры российской эмиграции. Эмигрантский читатель находил в них «вместе с упорным непониманием новой России щемящую грусть о потерянном родном доме...»15.
Наряду с «Современными записками» большой интерес в первой половине 20-х годов вызывал пражский журнал «Воля России»16, издававшийся с 1922 г. левыми эсерами В. И. Лебедевым, М. Л. Слонимом, В. В. Сухомлининым и Е. А. Сталинским. В «Воле России» печатались А. М. Ремизов, К. Д. Бальмонт, М. И. Цветаева и др.
Своеобразную энциклопедию философско-богословской мысли представлял собой журнал «Путь»17, издававшийся в Париже под редакцией Н. А. Бердяева с сентября 1925 г. по март 1940 г. Комплект журнала состоит из 61 номера, и отдельно отпечатанных приложений. Хотя журнал обозначен в подзаголовке как «Орган русской религиозной мысли», авторы статей не ограничивались чисто религиозными сюжетами: часто в них встречаются философские, культурологические и исторические статьи, беллетристика. Ценность журнала «Путь» определяется прежде всего тем, что в нем сотрудничали лучшие философские умы русской эмиграции: С. Л. Франк, С. М. Булгаков, Г. П. Флоровский, Н. О. Лосский, Б. П. Вышеславцев, В. В. Зеньковский, А. В. Карташов и др.
Кроме вышеперечисленных крупных журналов, в настоящей работе были использованы менее объемные издания: «На чужой стороне» (под ред. С. П. Мельгунова), «Русские записки» (под ред. П. Н. Милюкова), «Звено» (под ред. М. М. Винавера и П. Н. Милюкова), «Окно» (под ред. М.
С. и М. О. Цетлиных), «Числа». Альманахи: «Веретеныш», «Благонамеренный», «Литературный смотр», «Медный всадник», «Жар-птица», «Струги», главное внимание в которых в контексте настоящей работы уделено вопросам культуры1 .
Одной из самых информативных групп источников являются мемуары. Подводя жизненные итоги, многие эмигранты, и прежде всего деятели культуры, оставляли воспоминания, раскрывающие неизвестные стороны истории, культуры эмиграции. Эмигранты высказывали свое отношение к современным им проблемам, давали портреты видных писателей и деятелей искусства.
Ввиду того, что послевоенные мемуары дают не только субъективное, личное восприятие тех или иных событий, а представляют уже анализ культурных процессов, имевших место в Русском Зарубежье, при использовании этой источниковой базы хронологические рамки работы расширяются.
Мемуарная литература, используемая в настоящей работе, условно подразделяется на следующие группы воспоминаний:
-эмигрантов первой послереволюционной волны (1-я группа);
- представителей молодого поколения эмиграции (2-я группа);
- эмигрантов, посетивших СССР после Второй Мировой войны (3-я группа).
Мемуары деятелей культуры эмиграции первой послереволюционной волны не равнозначны по информативности, степени субъективности, художественности. Большой интерес для настоящего исследования представляют воспоминания Н. А. Бердяева «Самопознание»19, являющиеся, как и многие другие мемуары, автобиографией; эта работа помогает раскрыть своеобразную философскую систему автора, понять его отношение к другим эмигрантским философам, к православной церкви в эмиграции.
В мемуарах эмигранты описывали не только свою жизнь в изгнании, но и предшествующий период. Ярким примером могут служить воспоми 70 нания 3. Н. Гиппиус «Синяя тетрадь» , в которых автор дает резко негативную оценку событиям Октября 1917 года.
Воспоминания митр. Евлогия (Василия Георгиевского) «Путь моей жизни», продиктованные Т. И. Манухиной, представляют собой серию очерков, в деталях воспроизводящих деятельность Русской Православной
Церкви в условиях эмигрантского рассеяния .
В ряде воспоминаний описана определенная сфера деятельности -театр, балет и т.д. К таким воспоминаниям относятся мемуары Ф. И. Шаляпина «Маска и душа», А. А. Вертинского «Четверть века без Родины», С. М. Лифаря «Дягилев и с Дягилевым», С. Л. Григорьева «Балет Дягилева. 1909-1929.», А. Н. Бенуа «Мои воспоминания», Булгакова В. Ф. «Встречи с художниками», воспоминания пианиста А. К. Боровского, дирижера Н. А.Малько, художника Ф. А. Малявина .
Некоторые воспоминания посвящены отдельным деятелям искусства: мемуары Н. В. Кодрянской о А. М. Ремизове, работа С.А. Сапиной о С. В. Рахманинове, Кузнецовой Г. И. о Бунине, М. А. Добровейн об И. А. Доб-ровейне 3 и др.
Во многих воспоминаниях дается описание жизни и быта эмиграции в целом. К таким работам относятся мемуары С. М. Волконского, И. В. Одоевцевой, И. И. Серебренникова, И. В. Гессена, С. В. Гиацинтовой, С. Т. Коненкова, С. К. Маковского, А. Седых, Р. Б. Гуля24.
Кроме описания деятельности и жизни эмигрантов, в мемуарной литературе, зачастую, передается настроение, духовная атмосфера, свойственные русскому зарубежью. Ярким примером таких воспоминаний является "Ностальгия" Н. А. Тэффи25.
Отличительной чертой мемуаров представителей молодого поколения эмиграции было выражение сожаления о собственной судьбе ("незамеченное поколение""6). Так как эти воспоминания были написаны, в основном, после Второй Мировой войны, в них можно проследить историю эмиграции, ее перспективу. В контексте исследуемой проблемы представляет интерес также работа 3. А. Шаховской (автор рассказывает о встречах с И. А. Буниным, А. М. Ремизовым, М. И. Цветаевой, В. Ф. Ходасевичем, Н. А. Тэффи ) и автобиография Н. Н. Берберовой, в которой много внима-ния уделено творчеству философов и литераторов русского зарубежья .
Отдельную группу источников составляют мемуары эмигрантов, проведших около сорока лет за границей и вернувшихся, на некоторое время, после Второй Мировой войны в СССР. Отличительной особенностью их воспоминаний было выражение лояльности советской власти. К таким мемуарам относятся воспоминания Л. А. Любимова, Д. И. Мейснера . Указанные мемуары были одними из первых эмигрантских работ, напечатанных в СССР, и они во многом повлияли на советскую историографию по проблеме русского зарубежья.
Одной из самых личностных форм источников является переписка. Она позволяет дополнить официальную информацию, глубже понять изучаемое явление. Письма эмигрантов вошли в сборники воспоминаний, публиковались отдельными изданиями30.
Для настоящего исследования представляют интерес письма М. И. Цветаевой к А. Тесковой, письма русских писателей-эмигрантов из подборки, выполненной С. Крыжицким, переписка известных мыслителей рус-ского зарубежья .
Наряду с вышеперечисленными видами источников в настоящей работе использованы художественные произведения эмигрантских авторов; при всей специфичности этого вида источников, не претендующего на документальность, книги таких известных писателей как И. А. Бунин, А. М.
Ремизов, И. С. Шмелев, А. Н. Толстой, и др. , отражают национальное сознание эмигрантов, их культурную самоидентификацию, приверженность национальным культурным ценностям, выражают их нравственные ориентиры. В художественных произведениях предстают живые картины дореволюционной России, особо остро чувствуется ностальгия эмигрантов по утраченной родине; представлены детальные описания эмигрантского быта и жизни33.
Особую группу источников составляют архивные материалы. В настоящей работе используются архивы Государственного архива Российской Федерации (фонды Б. К. Зайцева, Н. Н. Евреинова), Российского государственного архива литературы и искусства (фонды С. Ю. Судейкина, В. А. Каралли, СВ. Федоровдй), отдела рукописей Российской Государственной Библиотеки (фонды А. И. Куприна, К. Д. Бальмонта)34. Ряд архивных материалов, использованных в настоящей работе, введен в научный оборот впервые35.
Чтобы яснее понять и правильно определить состояние и степень изученности проблем истории российского зарубежья, необходимо обратиться к основным этапам познавательного процесса. Представляется целесообразным выделить следующие основные его периоды: 1) 1920-е годы -середина 1950-х годов - период становления проблемной историографии по следам истории формирования и развития эмиграции из России между двумя мировыми войнами; 2) середина 50-х — середина 80-х годов - проблемная историография, развивающаяся в контексте формационной парадигмы; 3) середина 80-х — по настоящее время - отход от сложившейся историографической традиции, начало формирования новой концепции в контексте цивилизационной парадигмы .
Историография первого этапа восходит к началу противостояния революции и контрреволюции. Это были не столько исторические исследования, сколько отклики политиков и публицистов на идеологические запросы того времени, требовавшие «разоблачить контрреволюционные заговоры» и обосновать позицию молодой советской республики. В этой связи особое значение имеют работы В.И. Ленина, на основании которых были сформулированы идеологические клише, которые зачисляли всех эмигрантов в состав контрреволюции как часть «капиталистического окружения», носите-лей идей реставрации . Эмиграция из России была в сфере вопросов текущей политики и вследствие этого являлась объектом идеологической борьбы . Военно-коммунистическая идеология времен гражданской войны породила соответствующий ей идеологический стереотип, на основе которого все эмигрантское сообщество россиян оценивалось по образцу и подобию самой консервативной его части - воєнно - монархического актива, который не превышал по численности одной четвертой части всей совокупности . Эта оценка была закреплена в государственной идеологии, вследствие чего эмигрантские общественные деятели, представители творческой интеллигенции попали в разряд запрещенных авторов. Работы, созданные в годы нэпа также была тенденциозны, так как оценки «возвращенцев» отражали определенный социальный заказ40.
В то же время в рассматриваемый период были выполнены вполне объективные исследования: демографами было сделано немало статистических подсчетов, касающихся движения населения во время войны и революции, проводилось сравнение с процессами миграции в дореволюционной России, делались оценки численности и состава русской эмиграции за рубежом после Октября .
Таким образом, в рамках первого периода изучения российской эмиграции происходит становление историографии по этой проблематике в контексте формационной парадигмы, причем преимущественно исследуется политическая история русского зарубежья.
В исследовательские задачи ученых, чьи работы приходятся на второй период познавательного процесса, входило изучение более широкого то спектра проблем эмиграции. Происходит развитие проблематики, в частности, возрастает интерес исследователей к культуре, созданной в эмиграции; намечается переход к более объективной оценке рассматриваемых проблем, что не избавляло эти работы от идеологизации42. Литературе данного периода присущи повышенная тенденциозность, гипертрофия классово-политических аспектов проблематики 4 . Следствием такого перекоса явилось крайне слабое «вторжение» историков в изучение духовного наследия российской эмиграции. В этой связи проблема национальной идеи в интерпретации мыслителей эмиграции в рассматриваемый период не исследовалась; культура эмиграции рассматривалась, преимущественно, в описательном ключе.
Оценивая в целом проблемную историографию по заявленной теме в доперестроечные годы, учитывая ее авторское разнообразие, неодинаковые условия анализа и обобщений, необходимо учитывать, что ее объединяет главное: она создавалась в контексте формационной парадигмы и жесткого классового подхода. Такой подход порождал противостояние «двух систем», «двух России», ориентировал на разрыв преемственности в развитии "двух культур".
Определенный вклад в становление изучения российской эмиграции внесла эмигрантская историография. Эмигрантские авторы в своих иссле дованиях делали акцент на культурологических, религиозных, философских проблемах, особенно выделяя в последних национальную идею.
Анализу интеллектуальной истории России и разработок национальной идеи русскими философами XIX - начала XX в. посвящена одна из последних итоговых книг Н. А. Бердяева «Русская идея» . Необходимо отметить противоречивость высказываний автора по ряду вопросов, касающихся основных черт национального характера, и как следствие - по русской национальной идее.
Ввиду того, что многие мыслители, разрабатывая проблему русской идеи, тесно связывали эту проблематику с вопросами религии, а именно, православия, в историографии рассматриваются обобщающие исследования в этой области . Концепции философов и богословов по этой проблеме имеют, во многом, дискуссионный характер и отражают стремление эмигрантов в обращении к религии обрести опору, сохранить «русскость».
Настоятельная потребность подытожить культурное наследие русской эмиграции является лейтмотивом книги известного литературного критика Г. В. Адамовича «Вклад русской эмиграции в мировую культуру», где он особо подчеркивает культурную миссию русской эмиграции и ее влияние на западную культуру46. Эта же мысль развивается в работах других авторов47. Особое место в данной проблематике занимает книга М. В.
Назарова «Миссия русской эмиграции» , в которой подчеркивается, что наиболее плодотворной деятельность эмиграции была в духовной сфере, которую автор называет «миссией». По мнению М. В. Назарова, только выполнение этой миссии оправдывает пребывание части русских людей вне родины. Результатом исследований по данной проблематике является подготовка материала для создания Золотой книги русской эмиграции .
Подавляющая часть творческой интеллигенции эмиграции рассматривала себя как носителей русской национальной культуры. Тем не менее среди исследователей не было единства в оценке значимости двух потоков русской культуры - русского зарубежья и метрополии. Так, по мнению В. Ф. Ходасевича, (и это мнение доминировало в эмигрантской среде) только в эмиграции можно было сохранить дух нации, ее культуру, и что, наконец, жизнь русской диаспоры - часть России, сохранившая свободу мысли и слова, во многом утраченную на родине50. В отличие от приведенной точки зрения, ряд исследователей считали советскую культуру мощнее, значительнее эмигрантской51.
Вместе с тем, по мнению М. И. Раева, духовный потенциал русской эмиграции исчерпан: «Выполнив свою культурную задачу, зарубежная Россия прекратила свое существование, ее история закончена» . Это мнение нашло отражение и в работах других авторов53. Констатируя «завершение миссии» российской эмиграции, причины ограниченности во времени такого феномена как «Культура русского зарубежья» исследователи не анализируют.
В целом, эмигрантская историография в своем большинстве представляет исследователю российской эмиграции значительный фактический материал, который при использования в рамках заявленной темы следует отделять от влияния личных субъективных впечатлений авторов и излишней тенденциозности оценок культуры, созданной за рубежами России.
Начало третьего этапа отечественной историографии хронологически можно датировать рубежом 80-90-х годов. В связи с процессом демократизации, охватившим разные сферы нашего общества, интерес к русскому зарубежью, всегда подспудно существовавший в стране, выплеснулся в виде статей на страницы газет, журналов, популярных книг. В них делались первые попытки переосмыслить старые представления об эмиграции вообще, ее культурном наследии.
Важно подчеркнуть изменение понятийного аппарата по сравнению с советской историографией: понятие «российское зарубежье» все шире вводится в научный оборот, вытесняя понятие «русская эмиграция», в то время как «белая» и «белогвардейская» эмиграция, употреблявшиеся в советской историографии, вышли из употребления.
Следует отметить, что в период перестройки в связи с возникновением публицистического бума вокруг проблем, касающихся послеоктябрьской эмиграции, было создано немало спекулятивных работ, поверхностно освещавших проблему на волне всеобщей абсолютной идеализации русского зарубежья, взамен негативного восприятия данной темы в советский период .
Вместе с тем в связи с расширением источниковой базы по эмигрантской проблематике и облегчения доступа к архивам, ранее закрытым, появляются сборники, содержащие работы эмигрантских авторов, как правило, предваряемые вступительными статьями, в которых отражена точка зрения по этим вопросам составителей сборников. К таким работам относится вступительная статья В. М. Пискунова к сборнику «Русская идея: в кругу писателей и мыслителей русского зарубежья», исследование М. А. Маслина в сборнике «Русская идея» и др.55. Важное место составители сборников, как это обозначено в названии книги, отводят проблеме национальной идеи в интерпретации философов-эмигрантов. В то же время в вышеуказанных работах материалы, касающиеся русской идеи, рассматриваются по персоналиям (И. А. Ильин, Н. А. Бердяев, Б. К. Зайцев и т.д.); обобщение сущностных черт «русской идеи» в интерпретации эмигрантских авторов отсутствует.
В рассматриваемый период исследования, посвященные русской идее в целом и разработке этой проблемы эмигрантами, приобретают все большую актуальность; вокруг этой проблемы разгораются острейшие дискуссии56. Одновременно отмечается сложность и неоднозначность этого понятия57. В ряде исследований ставится под сомнение само существование национальной идеи вообще и русской идеи, в частности; делается акцент на том, что понятие «национальная идея» было и остается сугубо идеологической и потому не научной категорией, пригодной лишь для спекулятив со ных умозаключений . Избегающие крайностей исследователи считают, что понятие «национальная идея» имеет научную ценность, хотя и ограниченную в силу названных выше причин, с одной стороны, и больших методических трудностей в эмпирическом изучении национальной идеи - с другой59. Вместе с тем многие исследователи и общественные деятели считают, что надежда на автоматизм исторического процесса ущербна; народ должен осмыслить предстоящие деяния. Радикальный характер изменений в нашей стране, по мнению этих авторов, должен нацеливать исследователей на формирование доминантных идей, способных консолидировать общество России после распада Советского Союза, и в этом контексте утверждается жизнеспособность понятия «национальная идея» и, в частности, «русская идея») . Подтверждением дискуссионности проблемы национальной, и конкретно - русской идеи могут служить конференции, посвященные изучению различных аспектов этой проблематики6 .
Настоящая работа, несмотря на дискуссионность проблемы, базируется на предпосылке реальности понятия «национальная идея» вследствие того, что в его основе лежат объективные исторические и философские категории, такие как нация, национальное самосознание62.
Материалы дискуссий 90-х годов, развернувшихся по проблеме национальной идеи и ее роли в судьбе русского народа, показывали необходимость проведения исследований, направленных на выявление основы национального самосознания, особенностей взаимоотношений русского народа с другими народами страны и мира.
Качественным прорывом в разработке указанной проблематики стали исследования, изложенные в книге «Русский народ: историческая судьба в XX веке», подготовленной коллективом авторов кафедры XX века исторического факультета МГУ . Значительное место в ней занимают проблемы формирования русского национального характера, национальных отношений, а также взаимоотношений метрополии и эмигрантской диаспоры. Указанная выше проблематика находит развитие в работах А. И. Вдовина и других авторов6 . В контексте общих проблем российской нации авторы затрагивают отдельные концепции национальной идеи, разработанные деятелями российской эмиграции. Вместе с тем в указанных работах последовательный анализ взглядов мыслителей эмиграции по проблеме национальной идеи (теоретический уровень национального самосознания) не предпринимался.
Для раскрытия темы диссертационной работы большое значение имеют исследования современной отечественной историографии, в которых рассматриваются различные уровни и варианты адаптации эмигрантов в новую среду обитания (обыденное сознание). В этом плане значительный интерес представляет работа Г. Я. Тарле, в которой рассматриваются различные варианты интеграции адаптантов в новую среду обитания: полный отказ от всего, что связано с прежним образом жизни, сочетание старых и
новых стереотипов в процессе вживания в новую социальную и культурную среду обитания, нежелание или неумение воспринимать новые компоненты правовой, социальной и культурной реальности страны пребыва 65
ния .
Среди наиболее важных аспектов жизни эмиграции является вопрос взаимосвязи адаптации эмигрантов с сохранением национального самосознания. Корреляция между приверженностью национальной идее и адаптацией эмигрантов исследуется в работах В. М. Селунской, где выявлена тесная связь между степенью укоренения адаптантов в новой среде и положительным или отрицательным решением вопроса о возможности компромисса с советской властью и возвращением на родину в будущем .
Большое значение для анализа общественно-политических процессов в среде интеллигенции российской эмиграции, достаточно противоречивых и сложных, имеют исследования А. В. Квакина .
Наряду с трудами концептуального характера, продвигающими исследование «вглубь» проблемы, процесс изучения эмиграции разрастается вширь, включая новые стороны жизни и быта. В этом плане большое место в постсоветской историографии занимают работы, посвященные роли в условиях эмигрантского рассеяния такого значимого института эмиграции как церковь68, страноведческие исследования69.
В последнее пятнадцатилетие самостоятельную роль получила тема культуры российской эмиграции, исследования по которой выполняются на стыке истории и культорологии. Культурно-исторический аспект эмигра 7П ции явился главным объектом исследования А. С. Ахиезера ; весьма информативны и отражают многие аспекты жизни и творчества деятелей культуры русской эмиграции исследования Л. И. Еременко и Д. Мышло 71 вой . В ряде работ особенно подчеркивается влияние русской цивилиза-ции на европейскую через эмигрантскую культуру . В настоящей работе также использованы монографии, посвященные жизни и творчеству от 73 дельных деятелей творческой интеллигенции, эмигрировавших из России , исследования, посвященные литературе русского зарубежья . Большой вклад в отечественную проблемную историографию внесла Международная научная конференция на тему: «Культурное наследие российской эмиг рации. 1917-1940». Исследование культурного наследия российской эмиграции характеризуется в этом труде как новое направление в рамках гуманитарных наук.75.
Среди исследований, освещающих тему культурной жизни русских эмигрантов в разных странах, в настоящей работе использованы работы С. Л. Кишкина о пражской эмиграции, Н. И. Дубининой и Ю. Н. Ципкина о дальневосточной ветви эмиграции, а также сборник статей, посвященный русской диаспоре в Германии, работы, посвященные русской эмиграции в странах Скандинавского полуострова и Латинской Америки .
Несмотря на огромное количество книг по культуре российской эмиграции, опубликованных в рамках третьего этапа познавательного процесса, существует значительная недоисследованность данной проблематики - большинство работ выполнено в описательном ключе; многие концепции спорны. К дискуссионным вопросам современной отечественной историографии по культуре российского зарубежью относится проблема "противоречивой целостности" русской культуры. Ряд исследователей считает, что процесс воссоединения разрозненных частей культуры русской диаспоры с культурой метрополии уже начался , но в то же время другие авторы подчеркивают специфику культурных процессов, происхо дивших на родине и в эмиграции, утверждают, невозможность их спряже 78 ния .
Таким образом, анализ историографических материалов по проблеме российской эмиграции позволяет сделать следующие выводы.
Последовательный анализ содержания концепций русской идеи в интерпретации мыслителей российского зарубежья не производился. Проблема решалась лишь фрагментарно, в контексте других вопросов.
Освещение вопросов культуры, созданной за рубежами России, носит, преимущественно, описательный характер. Анализ факторов, обусловивших превращение огромного количества литературных произведений эмигрантов, их достижений в сфере архитектуры, музыки, живописи, театра в Культуру Русского Зарубежья как явления, значимого в общенациональной и мировой культуре, отсутствует. На сегодняшний день исследования, посвященные взаимодействию национального и культурного факторов в условиях эмигрантского рассеяния не проводились. Проблема сопряжения двух ветвей культуры - эмигрантской и Родины - носит дискуссионный характер.
В связи с вышеуказанным, для раскрытия темы «Национальная идея и ее роль в развитии русской культуры за рубежами России» (20 - 30 г.г. XX века) необходимо выделить следующие конкретные задачи исследования:
- раскрытие понятия «национальная идея» посредством метода историзма и исследование причин ее актуализации в начале XX века;
- исследование особенностей национального сознания российской эмиграции 20-30 гг. XX века;
- анализ проблемы обращения мыслителей эмиграции к разработке русской идеи и основного содержание их трудов по этому вопросу;
- исследование влияния национальной идеи на развитие культуры «России вне России»;
- раскрытие роли национальной идеи в сопряжения двух ветвей русской культуры - метрополии и российского зарубежья.
Исторические истоки русской национальной идеи и причины ее актуализации в начале XX века
Становление национального идеала и соответствующих ему целей национального восхождения происходит в процессе многовекового творчества народа, под влиянием конкретных исторических факторов. В этом смысле в русской идее нашла отражение вся история России : удельные усобицы, татарское иго, движение России к единству, развитие ее могущества, резкие прорывы, «прыжки» к Европе в ХУШ веке, череда беспрецедентных переломов исторического процесса в XX веке - войны, революции. Ввиду ограниченности объема настоящей работы, освещение исторических истоков русской национальной идеи с древнейших времен до конца XIX века отнесено в Приложение. В настоящем разделе внимание акцентировано на ключевых периодах русской истории с точки зрения формирования и развития национального самосознания, и сущности исторических процессов, обусловивших актуализацию национальной идеи в начале XX века.
Согласно современным представлениям, в национальной идее находит выражение как обыденное самосознание - результат стихийного, эмпирического отражения действительности в повседневном сознании широких исторических масс, так и теоретическое сознание, которое является результатом систематизации и обобщения обыденных представлений, на строений, потребностей и волевых устремлений масс . При этом формирование национального самосознания происходит на этапе развития этноса, когда в нем оказываются доминирующими внутриинтеграционные тенденции, когда этническое образование осознает свои отличия от других подобных структур. Дальнейшее развитие национального самосознания и оформление мотивации для позитивного развития этноса (выражение национального идеала) связано с ключевыми этапами истории народа. К таким этапам русской истории относится период после Куликовской битвы (XIУ - ХУ вв.), когда обосновывается идея единства Русского государства во главе с его исторически сложившимся центром - Москвой. При этом национальная идея становится системой взглядов, базирующихся на осознании нацией собственных интересов, становится ядром конкретной идеологии, формулируется в доктринах. Такой доктриной является теория «Москва - третий Рим», провозглашавшая роль Руси как главной православной державы, преемницы Рима и Константинополя.
Необходимо отметить важную особенность русского национального самосознания, связанную со спецификой образования единого Русского государства. В отличие от стран Западной Европы, где процесс формирования наций совпал по времени с образованием централизованных государств, на территории России образование единого государства, необходимого для обороны от нашествия кочевых народов Востока, произошло раньше, чем возникли нации. Роль объединителя выполнял здесь русский народ, имевший преимущества в политическом развитии, в организованности, культуре и т.д. В результате образовалось многонациональное государство. И русская идея в этом контексте является российской идеей. Ее историческое развитие, происходившее на огромной территории, заселенной многочисленными, издавна жившими вместе народами, свидетельствует об открытости к различным питавшим ее культурам. Носителями русской идеи выступали представители не только русского, но и других народов, связанных с Россией общностью исторических судеб.
Геополитическое положение Русского государства, практически, с момента его становления делало необходимым рассмотрение перспектив развития в системе координат Восток - Запад, что находило отражение в национальном самосознании. В этом контексте важные изменения не только в плане экономическом, политическом, но и духовном происходят в эпоху модернизации и реформации России, начатой Петром Великим. Своего апогея этот этап достигает в русском просвещении, центральной темой которого становится освоение науки нового времени, превращение России в современное государство европейского типа, когда Россия «осознает себя в европеизме».
Многовековой процесс формирования русского национального самосознания включал не только развитие представлений «свой - чужой», «необходимость единства русских земель», чувство национальной гордости, религиозность и т.д., но и поиск идеалов справедливого социального устройства. В этой связи отношение к самодержавию - признание его основой российской государственности, попытки ограничить или низвергнуть — сопрягалось с более широкими проблемами: исторического пути России, возможности кардинальных реформ, допустимости революционного насилия. Стремление обосновать незыблемость самодержавия и доказать, что преданность самодержавию и православной религии - национальная черта русского народа, нашло выражение в «теории официальной народности». Наряду с государственной идеологией, формулирование национальной идеи осуществлялось в трудах ведущих философов, писателей, деятелей искусства. Новый взлет национального духа, охвативший все основные формы отечественной культуры - философию, богословие, литературу - начинается во второй половине XIX в.
Проблема сохранения русского языка в эмиграции
Проблемой первостепенной значимости для деятельности в гуманитарной сфере в условиях эмигрантского рассеяния было сохранение родного языка как важнейшей составляющей национальной культуры. Так, по мнению филолога-эмигранта П. М. Бицилли, с точки зрения морфологии культуры, самой важной сферой, которая удовлетворяет двум признакам: наибольшей всеобщности и наибольшей самобытности - является язык. «Есть культуры - и нации - "безындустриальные", "безмузыкальные", безгосударственные, но культур безъязычных нет» .
Если в обобщенно-философском смысле язык рассматривается как способ существования сознания и общения человека, то национальный язык, в этом контексте, является способом существования национального самосознания: «национальный язык - есть дух народа» . Владение словом, относясь, к сущностным чертам человека, неразрывно связанно не только с его социальностью, но и творческой силой. Свойство языка нести обобщенно-ценностное содержание и выражать в слове разнообразные движения души, вплоть до неосознанных, делает его необходимой составляющей нравственной, религиозной, эстетико-художественной областей человеческой деятельности, базовой составляющей национального самосознания. Подчеркивая неразрывность национального языка, национального самосознания и культуры, Федотов утверждал: «язык есть имя нации, как особого духовно-кровного единства, создающего свою культуру»" .
Уехавшие за рубеж представители творческой интеллигенции, безусловно, владели не одним иностранным языком. И все же эмигранты первой послереволюционной волны использовали родной язык и этим утверждали свое желание оставаться русскими, свою приверженность национальной культуре. Так, констатируя свою принадлежность к общеевропейской культуре, И. Ф. Стравинский в то же время подчеркивал, что русский - «язык моей мысли»; «я всю жизнь по-русски говорю, по-русски думаю, у меня слог русский»205.
То, как дорожили эмигранты национальной культурой, родным языком, являющимся одной из ее основ, видно из высказывания С. С. Прокофьева после принятия им решения о возвращении на Родину: «Я еду обратно, потому что даже мои дети плохо говорят по-русски» 06.
Роль национальной идеи в сопряжении двух ветвей русской культуры
Традиции патриотизма, доминировавшие в эмигрантской литературе, национальная самобытность эмигрантского искусства, нацеленность мыслителей зарубежья на разработку национальной идеи делают правомерным рассмотрение проблемы сопряжения двух ветвей русской культуры - Родины и русского зарубежья. При этом понятие «сопряжение», как и в областях технических наук, предполагает наличие более сложной проблемы, чем задача плавного механического соединения каких-либо фрагментов, расположенных в одной плоскости. При анализе проблемы сопряжения двух ветвей русской культуры - метрополии и эмиграции - речь идет о «противоречивой целостности», когда культурные процессы на Родине и за рубежами России имеют свои характерные особенности, и в то же время представляют единую национальную культуру.
Стремление эмигрантов из России сохранить родной язык, национальные традиции, сохранить верность национальным ценностям, т.е. желание остаться русскими, не было связано с какими-то материальными преимуществами - выгоднее было бы поскорее ассимилироваться, раствориться среди других народов. Противодействие процессам ассимиляции определялось прежде всего национальным самосознанием российской эмиграции первой послереволюционной волны (гл.1, п.2). На теоретическом уровне это стремление проявилось в нацеленности эмигрантских мыслителей на разработку русской идеи (гл.1, п.З). Русская идея на новом витке истории и в новых условиях, утверждая свою жизнеспособность, способствовала консолидации изгнанников вопреки их политическим разногласиям, конфессиональной принадлежности, степени образованности и другим различиям.
То, что русская идея послужила консолидирующим фактором в условиях эмигрантского рассеяния, во многом, объясняется особенностями национального характера и национального идеала русского народа. Это прежде всего умение преодолевать беду, приоритетность духовных ценностей, значимость культурного фактора в судьбе народа. В этом контексте В.Ф. Ходасевич, поэтически, так выразил главное содержание «багажа» российской эмиграции: «... восемь томиков, не больше,—
И в них вся родина моя ...
А я с собой свою Россию
В дорожном уношу мешке...» .
Именно историко-культурные проблемы, извлеченные на поверхность эмигрантского общественного сознания, сыграли решающую роль в том, чтобы сблизить крайние точки зрения, вывести ход мысли за пределы политической злободневности.
Приоритетностью духовных ценностей в русской идее в значительной степени обусловлен тот факт, что главной сферой деятельности творческой элиты российской эмиграции - философов, писателей, деятелей искусств - стало развитие традиций национальной культуры. Это проявилось в отношении к родному языку (иногда гипертрофированном стремлении сохранить тот язык, что был до революции), в организации издательского дела при понимании, что русскоязычная печать необходима для поддержания связей в условиях эмигрантского рассеяния, в ярко выраженных патриотических традициях эмигрантской литературы и национальном своеобразии искусства русского зарубежья (гл. II).
