Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Мусульманский вопрос во второй половине XIX века
1.1. Представления о мусульманах в российских правящих кругах и возникновение мусульманского вопроса 23
1.2. Политика «просвещения» мусульман: миссионерский и правительственный подходы 48
1.3. Организация духовного управления мусульман . 70
Глава 2. Мусульманский вопрос накануне и во время первой русской революции
2.1. Отклики в российской прессе и правящих сферах на «пробуждение» российских мусульман 87
2.2. Закон о веротерпимости и его последствия для мусульман 102
Глава 3. Мусульманский вопрос в период Третьеиюньской монархии
3.1. Обсуждение мусульманского вопроса в особых межведомственных совещаниях и на миссионерском съезде 119
3.2. Отношение правительственных и миссионерских кругов к панисламизму 148
Заключение 169
Источники и литература 182
- Представления о мусульманах в российских правящих кругах и возникновение мусульманского вопроса
- Отклики в российской прессе и правящих сферах на «пробуждение» российских мусульман
- Обсуждение мусульманского вопроса в особых межведомственных совещаниях и на миссионерском съезде
Введение к работе
Глава 1. Мусульманский вопрос во второй половине XIX века
Представления о мусульманах в российских правящих кругах и возникновение мусульманского вопроса 23
Политика «просвещения» мусульман: миссионерский и правительственный подходы ' Л 48
Организация духовного управления мусульман . 70
Представления о мусульманах в российских правящих кругах и возникновение мусульманского вопроса
В XIX веке гражданские и церковные власти столкнулись с фактом коллективных переходов крещеных татар Поволжья в ислам. Переходы (по терминологии того времени «отпадения») татар в ислам сопровождались подачей прошений на Высочайшее имя с просьбой разрешить открыто исповедовать ислам. Татары отказывались исполнять обязанности, предусмотренные православной церковью, и принимали мусульманский образ жизни: посещали мечети и религиозные мусульманские школы, следовали мусульманским обычаям, брили головы, носили тюбетейки и т. д.
По российским законам, мусульманам империи была предоставлена свобода вероисповедания. Вместе с тем, в случае принятия православия, возвращение в прежнюю веру запрещалось. «Отпадение» рассматривалось законом как временное заблуждение. Обычно вероотступников посылали к православным священникам для наставлений. Если беседа не помогала, то их наказывали, отправляя на казенные работы. В некоторых случаях «отступников» на время высылали в православные селения. Склонение крещеных в другую веру («подстрекательство» или «совращение») было уголовно наказуемо. За «совращение» в магометанство законом предусматривалось лишение всех прав состояния и ссылка на каторжные работы на срок от восьми до десяти лет, в случае применения насилия - на двенадцать -пятнадцать лет . Ввиду актуальности проблемы вероотступничества крещёных «инородцев», правительство разработало систему мер, предупреждавших и пресекавших «отпадения» от православия43. Был определён порядок рассмотрения дел об «уклонившихся». Предварительное следствие начиналось по требованию духовных властей. Приговоры Уголовной Палаты по делам об отступлении от православной веры, по которым виновные должны были быть преданы суду, до приведения их в исполнение, направлялись от губернаторов в Министерство внутренних дел, а затем в Комитет министров. В последние десятилетия девятнадцатого века Комитет министров, рассматривая дела об «отпадениях» крещёных в мусульманство, ходатайствовал о смягчении назначаемого законом наказания, снисходя, с одной стороны, к побуждениям, руководившим виновными, с другой, учитывая, что среда, где велась пропаганда, была православной лишь по метрикам. Тенденцию к смягчению законодательства в отношении вероотступничества отразила дискуссия девяностых годов девятнадцатого века о мерах наказания за «совращение», проходившая в рамках обсуждения проекта Уголовного уложения44.
В конце двадцатых годов XIX века стало известно о массовом возвращении крещеных татар Казанской губернии в ислам45. К весне - лету 1827 года петиции с просьбой вернуться в ислам заполнили несколько тысяч татар из различных районов к западу от Волги46. Поводом к массовому составлению прошений стали распространившиеся среди татар слухи о якобы существовавшем разрешении исповедовать ислам, при условии официального заявления о своем желании. В обоснование своих просьб татары ссылались на то, что предки их приняли крещение либо по принуждению, либо для получения льгот. Иногда просители вообще отрицали факт крещения своих прародителей, считая их запись в православное общество ошибкой местного духовенства. При этом в петициях подчеркивалось, что желание татар исповедовать ислам никак не меняло их верноподданнических чувств47
Отклики в российской прессе и правящих сферах на «пробуждение» российских мусульман
«Пробуждение», о котором писал Остроумов, было связано с просветительским движением мусульманских интеллектуалов, имевшим целью преодоление культурной отсталости мусульман путем синтеза духовных ценностей ислама и достижений европейской культуры. Первые отдельные выступления, направленные против невежества мусульманской теологии и традиционной системы образования и за сближение с европейской культурой относились еще к первой половине XIX века и принадлежали таким просветителям, как Г. Курсави, Ш. Мерджани и др.232 Идеи модернизации ислама высказывались мусульманами Оттоманской империи и Индии.
В России идейным вдохновителем и организатором реформаторского движения стал крымский татарин И. Гаспринский (1851-1914). Формирование взглядов Гаспринского и его последователей происходило под влиянием европейских (национальные идеи) и мусульманских (панисламизм) интеллектуальных и политических течений того времени. С одной стороны, возникновению этого движения способствовало соприкосновение мусульман, в особенности татар, с русской культурой. В частности, это происходило и через татарские учительские школы, где татары изучали русский язык, а через него знакомились со светскими науками и достижениями русской и западной интеллектуальной жизни. С другой стороны, российские мусульмане поддерживали отношения со своими единоверцами из других государств и таким образом были знакомы с идейными течениями в исламском мире. Особенностью мусульманских народов был тот факт, что они идентифицировали себя долгое время скорее с религией и культурой ислама, чем с какой-либо национальностью. Это стало причиной того, что среди российских мусульман культурное мусульманское пробуждение предшествовало национальному движению.235
Впервые идеи Гаспринского стали известны широкой публике в 1881 году, когда он опубликовал свою работу «Русское мусульманство». В ней он рассматривал состояние мусульман в России и ставил проблему модернизации их жизни. Анализируя отношения правительства с мусульманскими подданными, Гаспринский утверждал, что русские власти не выработали последовательной политики, «воодушевленной высокой идеей распространения цивилизации среди русского мусульманства». Выступая за сотрудничество мусульман с русскими, Гаспринский отвергал политику ассимиляции, как неприемлемую в отношении мусульман, и предлагал «нравственное обрусение мусульман» путем подъема их нравственного и образовательного уровня при сохранении их национальной самостоятельности236.
Обсуждение мусульманского вопроса в особых межведомственных совещаниях и на миссионерском съезде
3 июня 1907 года, считая невозможным сотрудничество со II Думой, правительство П. А. Столыпина распустило ее. Одновременно был изменен избирательный закон, по которому в Думе было сокращено представительство левых партий и нерусских народов. Вместе с тем, в Думе увеличилось количество правых, которые стали оказывать существенное влияние на правительственный курс.
Всплеск политической активности нерусских народов в период революции напугал правительство и поставил под сомнение их лояльность. Неожиданное «пробуждение» российских мусульман, принявшее политический характер, пошатнуло доверие властей к мусульманам и их организациям. Факт политической активности мусульман стал одним из поводов к возобновлению разговоров о мусульманском вопросе.
Как и прежде, наиболее активно эту тему развивали миссионеры. Основная проблема, которая их волновала, не была новой. Прежде всего, миссионеров беспокоила устойчивость исламской культуры, противодействие мусульман государственной политике слияния и распространение культурного влияния мусульман на другие немусульманские народы. Во Всеподданнейшем отчете обер-прокурора Св. Синода за 1905-1907 гг. по этому поводу говорилось: «...Мусульманство представляет, в случае враждебности, опасную силу, а при большей или меньшей расположенности к России - ненадежный оплот для русской государственности. Основанием к такому взгляду служит то, что ислам неограниченно владеет своими приверженцами и воспитывает их в духе нетерпимости к другим исповеданиям и народностям. Он дает своим последователям язык, литературу, приобщает к политическому телу вне России.. .Давая воспитание и образование молодому поколению, муллы пользуются неограниченным влиянием на население, а закрепощение женщины делает семейный уклад жизни мусульман неуязвимым для посторонних исламу исповеданий. Благодаря этому, мусульманское население... представляет крепко сплоченную религиозно-социальную общину, управляемую независимыми от обще-гражданского порядка законами» . Стремление мусульман сохранить свои культурные особенности и попытки отстоять их на политическом уровне расценивались в миссионерских кругах как сепаратизм и вызывали страх не только за целостность государства, но и за сохранение доминирующего положения русско-православной культуры. По мнению миссионеров, такая опасность исходила не только от мусульман, но и от католиков на Западе и от ламаистов на Востоке. Православное духовенство считало, что верхи излишне доверяли «инородцам», в том числе татарам, которые стали теперь не только религиозными, но и политическими врагами, тем самым доказав свою «мнимую лояльность».324
Распространявшиеся представления об опасности «инородческого вопроса» в целом и мусульманского в частности способствовала усилению внимания миссионерских кругов к «инородцам». Это выразилось в появлении новых миссионерских изданий, посвященных «инородческой» тематике. С 1909 года Братство Св. Гурия стало издавать журнал «Сотрудник Братства Св. Гурия», статьи которого преимущественно были посвящены мусульманскому вопросу. С 1912 по 1913 гг., в качестве приложения к журналу «Православный собеседник», выходило «Инородческое обозрение», в котором делался обзор современной мусульманской прессы.
