Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Формирование мещанского сословия Пермской губернии
1.1. Правовое положение 33
1.2. Источники формирования 58
Глава 2. Социально-экономическая характеристика мещанства
2.1. Динамика численности 83
2.2. Хозяйственная деятельность 109
Глава 3. Участие мещан в системе городского управления
2.1. Органы городского управления и мещане 139
2.2. Участие мещан в деятельности городских и мещанских обществ. Общественные службы 156
Заключение 172
Список использованных источников и литературы 176
- Источники формирования
- Хозяйственная деятельность
- Органы городского управления и мещане
- Участие мещан в деятельности городских и мещанских обществ. Общественные службы
Введение к работе
Актуальность темы исследования базируется на необходимости расширения исторических знаний о социальной структуре и динамике общества имперского периода. Анализ формирования мещанства – одной из наиболее многочисленных категорий городского населения дореволюционной России, – его состава, эволюции его институционально-правового и социально-экономического положения, приобретает особое значение в связи с исследованием одного их ключевых субпроцессов модернизации – урбанизации.
Дополнительную значимость работе придает ее регионоведческий характер. Урал, как регион, достаточно рано испытавший воздействие модернизации (с начала XVIII в.), ярко воплощает общие типологические черты и страновую специфику перехода от традиционного общества к индустриальному. Конкретно-историческое исследование мещанства в региональном измерении существенно расширяет наши представления об особенностях развития Урала в дореформенный период. В Пермской губернии к середине XIX в. мещане составляли почти половину горожан, что позволяет предполагать значимость их роли в жизни уральского города.
Объект исследования – мещанство Пермской губернии в конце XVIII – начале 60-х гг. XIX в.
Предмет исследования – формирование мещанства, его социально–экономические характеристики, деятельность в органах местного управления.
Хронологические рамки работы охватывают конец XVIII – начало 60-х гг. XIX вв. Выбор нижней границы обусловлен тем, что в 1770–1780-е гг. появляются первые законодательные акты, выделившие мещан в отдельную социальную группу.
Выбор верхней границы – начала 60-х гг. XIX в. – связан с осуществлением Великих реформ, которые привели к значительным переменам в социально-правовом статусе мещанства (были отменены подушная подать и круговая порука, рекрутская повинность была заменена всеобщей воинской). Подверглась трансформации и система местного управления в городах.
Территориальные рамки исследования охватывают Пермскую губернию (в 1781–1796 гг. Пермское наместничество). К 1860 г. в ее состав входили: губернская столица Пермь, 12 уездных городов (Екатеринбург, Соликамск, Чердынь, Кунгур, Красноуфимск, Верхотурье, Шадринск, Ирбит, Камышлов, Оханск, Оса) и 3 безуездных (Алапаевск, Далматов и Дедюхин).
Степень изученности темы. Историографию темы можно разделить на несколько этапов. Начальный этап – дореволюционный (до 1917 г.) – связан с появлением первых работ по истории мещанства, в которых описывалось «настоящее» положение мещан в 1860-е гг. (на материалах Саратовской губернии и города Москвы). М.А. Ган и М.П. Щепкин указали на ряд ограничений прав мещанства и высказали предложения по изменению существующих порядков.
Основное внимание дореволюционные исследователи уделяли анализу законодательной базы сословия, изучению его правового статуса и путей формирования. Впервые были введены в научный оборот такие источники как избирательные списки и протоколы, материалы делопроизводства. В работах ученых нашли отражение вопросы функционирования системы городского управления и участия в нем мещанства.
На региональном уровне происходит накопление фактографического материала по данной теме. Мещанство как одно из городских сословий считали нужным представить в обобщающих работах по Уралу первой половины XIX в. Их авторам удалось собрать богатый фактический материал, охарактеризовав численность, быт и основные направления экономической деятельности мещан Пермской губернии в начале XIX в. и накануне проведения Великих реформ. Круг занятий мещан, их участие в местном управлении ряда городов губернии нашли отражение в трудах А. Хитрова, И.Я. Кривощекова, А.Н. Зырянова, Д.Д. Смышляева и А.А. Дмитриева.
На втором этапе (1917 – конец 1980-х гг.) история мещанства изучалась в рамках исследований, посвященных вопросам численности и состава городского населения, как в общероссийском, так и в региональном масштабе. Мещан, как правило, относили к категории «мелкой буржуазии», которая постепенно расслаивалась, пополняя ряды буржуазии и формирующегося рабочего класса.
Иной точки зрения придерживался П.Г. Рындзюнский. Мещанство рассматривалось им как податное сословие, находившееся в «бедственном положении». П.Г. Рындзюнский изучал мещан в контексте анализа формирования и эволюции городского гражданства. Он охарактеризовал основные принципы и направления государственной политики в отношении городского населения в конце XVIII – первой половине XIX в. Невысокий удельный вес городских сословий Урала и замедленные темпы их прироста объяснялись кризисом основной отрасли промышленности – металлургии.
Важным для дальнейшего изучения городских сословий и мещан в частности представляется постепенное расширение исследователями круга используемых источников. Х.Д. Сорина, У.М. Полякова и С.И. Сметанин продемонстрировали перспективность привлечения комплексов обывательских и маклерских книг для реконструкции социального состава горожан, выявления круга их занятий и размера капиталов.
Б.Н. Миронов, опираясь на данные различного видов учета, изучил структурные сдвиги в социальном и профессиональном составе городского населения России во второй половине XVIII – 60-х гг. XIX в. В комплексном исследовании «Русский город в 1740–1860-е гг.: демографическое, социальное и экономическое развитие» им были охарактеризованы как демографические процессы, протекавшие в городах, так и динамика социальной структуры, мобильность горожан. Как и П.Г. Рындзюнский, Б.Н. Миронов рассматривал мещан в качестве одной из категорий городского гражданства.
Существенный вклад в изучение социально-экономических характеристик городского населения (и мещан в т. ч.) внесли работы локального характера. В.В. Рабцевич, тщательно проанализировав состав и механизм функционирования городских обществ Западной Сибири (купцов, посадских, мещан, цеховых), пришла к выводу о существовании двух общин: посадской и городской территориальной, предложив каждую из них рассматривать отдельно.
Особое место среди региональных исследований, посвященных непосредственно уральскому мещанству, занимает работа С.И. Сметанина. На примере городов Пермской губернии он показал «разрушение сословных рамок» и изменения социально-экономической структуры города в первой половине XIX в. Используя богатый архивный материал, автор сделал вывод о сокращении численности городских сословий (купцов и мещан). Расслоение, наблюдавшееся в среде мещанства в первой половине XIX в., привело к росту и укреплению городского пролетариата, поскольку «немногие удачливые предприниматели пополняли класс буржуазии».
Динамика численности, занятия мещан Екатеринбурга, их участие в городском управлении были охарактеризованы М.А. Горловским в ходе работы над историей города первой половины XIX в. Пересмотреть и расширить источниковую базу при анализе демографических характеристик городского населения дореформенного Урала предлагал в своей статье В.Н. Пешков. Изучение брачных связей мещанства Екатеринбурга позволило И.В. Злобиной и Р.Г. Пихоя сделать заключение о преобладании среди данной группы межсословных браков. Т.А. Демина и А.С. Черкасова на материалах Южного Урала пришли к выводу о решающей роли крестьянства в процессе формирования городского населения, в частности мещан, во второй половине XVIII в.
Определенные итоги в изучении истории городов и городского населения Урала XVIII – начала 60-х гг. XIX в. были подведены авторами коллективного труда «История Урала с древнейших времен до 1861 г.». Невысокий удельный вес горожан уральских губерний ученые объясняли тем, что официальная статистика не учитывала жителей горнозаводских поселков, активно вовлеченных в торгово-промышленную деятельность.
Сведения по вопросам численности и занятий городских сословий (в т. ч. мещанства) нередко включались в работы общего характера по истории края.
Таким образом, в ходе второго этапа история мещанства получила освещение в отечественной историографии лишь частично. Основное внимание акцентировалось на изучении социально-экономических характеристик городского населения (преимущественно крупных торгово-промышленных центров). Применительно к XVIII в. изучению подверглись вопрос статуса, основные права и обязанности городских сословий, законодательная и административная практика в отношении городов и их жителей. Расширение круга используемых источников позволило выявить новые подходы в изучении темы. Существенные наблюдения были сделаны в области социальной и демографической структуры городского населения. Изучение мещанства на уральском материале происходило в русле основных тенденций советской историографии. Наибольшее освещение получили изменения численности и хозяйственная деятельность мещан.
На третьем этапе (начале 1990-х гг.– 2000-е гг.) мещанство становится предметом отдельного исследования. Наиболее значимыми в рамках нашей темы представляются работы Л.В. Останиной, в которых впервые была дана комплексная характеристика данной «сословно-социальной группы» на примере одного из регионов (Западной Сибири). Автором были рассмотрены различные направления и виды хозяйственной деятельности мещан, проанализированы эволюционные процессы в составе, занятиях и положении мещанства конца XVIII – первой половине XIX в. В работах А.В. Каплуновского и В.В. Захаровой получили освещение вопросы социально-экономического развития мещанского сословия и функционирование мещанской общины в пореформенной России.
В 2000-е гг. был подготовлен ряд исследований, посвященных истории мещан отдельных регионов дореволюционной России. В центре внимания оказались такие вопросы, как генезис, источники формирования и структура мещанства; особенности его правового статуса, формы хозяйственной деятельности и уровень жизни, особенности мещанской культуры и этики; образовательные и социально-политические предпочтения; деятельность мещанских обществ.
Анализ терминов, отражающих правовое положение отдельных категорий городского населения («посадский», «мещанин»), провела Н.В. Середа. В результате «мещане» конца XVIII в. были определены как лица, прикрепленные к городу прежде всего в финансовом отношении. Автор акцентировал внимание на необходимости комплексного использования источников по истории городских сословий, в частности материалов текущего делопроизводства городовых магистратов.
На основе синтеза историко-этнографического и антропологического подходов А.И. Куприянову удалось осветить различные аспекты повседневной общественной жизни горожан Западной Сибири. Впоследствии А.И. Куприянов рассматривал вопросы социальной самоидентификации купцов и мещан в провинциальном и региональном измерениях.
Оценивая законотворческую деятельность Екатерины II в отношении горожан, А.Б. Каменский пришел к выводу о том, что сословная политика императрицы в этой области была направлена на формирование «среднего класса» («среднего рода людей»). Реформаторская программа Екатерины II в области сословного устройства городского населения стала предметом изучения М.Б. Лавринович. Комплексный анализ законодательства в отношении горожан XVIII в. позволил автору показать, как с его помощью осуществлялась задача структурирования общества. Мещанство, в представлениях М.Б. Лавринович, стало барьером социальной мобильности, удерживая низший и высший слои общества от размывания и обеспечивая существование государства на «регулярной» основе.
В конце 1990-х гг. издается обобщающее исследование по социальной истории России периода империи Б.Н. Миронова. В нем автор рассматривает широкий круг проблем, в т. ч. анализирует процессы образования и трансформации городского сословия, частью которого является мещанство. Значительное внимание ученый уделил характеристике статуса и социальной мобильности городского населения.
Расширение тематики исследований привело к тому, что мещанство стало изучаться в контексте истории предпринимательства. Несмотря на то, что в центре исследований такого рода в основном оказывались представители купеческого сословия, мещане нередко попадали в поле зрения историков (преимущественно как один из важнейших источников пополнения купеческой корпорации).
Как часть городской структуры, мещанство стало предметом историко-демографических исследований локального характера. Особенно ярко эта тенденция проявилась в работах по истории отдельных городов. Авторы делали значимые наблюдения о материальном положении отдельных групп горожан, их социальной мобильности, источниках формирования.
Участие мещан в системе городского управления освещаются в работах Н.В. Середы и А.И. Куприянова. Н.В. Середа затронула вопросы функционирования выборных органов общества купцов и мещан на материалах городов Тверского наместничества в эпоху реформ Екатерины Великой. А.И. Куприянов рассмотрел участие купцов, мещан и цеховых в делах города через призму изучения избирательных практик.
Формальный статус мещан стал предметом изучения некоторых историков права. Однако они уделяют приоритетное внимание общероссийскому законодательству без учета административной практики, что не позволяет проследить реализацию правовых норм, а также функционирование их в провинции.
Н.А. Ивановой и В.И. Желтовой были выделены три этапа складывания городских сословий, процесс формирования которых, по мнению авторов, завершился в первой трети XIX в. Наиболее полно учеными была освещена эволюция мещанства и мещанских обществ во второй половине XIX – начале XX в.
На материале городов Европейской части страны Л.В. Кошман проанализировала правовое положение, сословную организацию, источники пополнения и профессионально-хозяйственную деятельность мещанства. Пристальное внимание автором было уделено исследованию грамотности и образованности в мещанской среде, нравственным и культурным ценностям мещан. Наиболее полно в работах Л.В. Кошман получил освещение период середины – второй половины XIX в. Мещанство предшествующей эпохи исследовалось менее подробно, главным образом на материалах города Москвы.
Анализ новейшей литературы показывает, что исследователями значительно расширено представление о населении провинциальных городов, его облике, структуре, особенностях правового положения, сферах деятельности. Обозначился интерес к мещанскому сословию в России, что выразилось в появлении работ локального характера, освещающих различные аспекты истории мещан. Однако не во всех регионах страны данная тема изучена глубоко, наиболее полно история мещанского сословия проанализирована в районах Западной Сибири, Центральной и Южной России.
По сравнению с достижениями российской историографии мещанство Урала выглядит малоизученным. Отдельные аспекты истории мещан (главным образом социально-экономические характеристики) получили освещение в работах об уральских городах. В исследовании И.М. Богдашева мещане рассматриваются как одна из самых многочисленных сословных групп горожан Южного Зауралья. Интенсивно разрабатываются вопросы, связанные с местным управлением, что затрагивает и участие в нем мещанства. Материальный быт и культура горожан Пермской губернии XVIII – начале ХХ вв. рассмотрены в работах Н.А. Миненко, С.В. Голиковой, Е.Ю. Апкаримовой. Поведение уральских мещан в сфере образования изучено в монографии Л.А. Дашкевич.
В последние годы появились работы, специально посвященные мещанству Пермской губернии. В центре исследования Е.Ю. Апкаримовой находятся мещанские корпорации Урала пореформенного периода. В.В. Белослудцева подробно рассмотрела численность и состав мещанского сословия губернии, охарактеризовала семью, имущественное положение, сферы деятельности мещан, затронула вопросы мещанского самоуправления во второй половине XIX – начале XX в.
Проведенный анализ позволяет заключить, что наиболее полно в уральской историографии получили освещение социально-экономические и демографические характеристики мещан отдельных городов региона. Определенные успехи были достигнуты в исследовании вопросов, связанных с участием мещан в городском управлении, повседневной городской жизни. Специальные работы по истории мещанства Урала посвящены преимущественно пореформенному периоду. Между тем до сих пор не было предпринято комплексное исследование данного сословия во всех городах губернии дореформенного периода, что позволяет считать данную задачу актуальной для историков.
Цель исследования – проследить эволюцию и социально-экономические характеристики мещанства Пермской губернии, его роль в городской структуре в конце XVIII – начале 60-х гг. XIX в.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
– выявить особенности правового положения мещан и определить основные тенденции политики российского правительства в отношении мещанства;
– рассмотреть источники формирования и динамику численности мещанского сословия, установить их удельный вес в структуре городского населения губернии;
– выявить основные направления хозяйственной деятельности мещанства;
– определить роль мещан в системе городского управления.
Источники. Работа основана на комплексе разнообразных источников, содержащих информацию по различным аспектам истории мещанства Пермской губернии. Значительная часть материалов по исследуемой теме была извлечена из фондов местных архивов: Государственного архива Свердловской области (ГАСО), Государственного архива Пермского края (ГАПК), Государственного архива в городе Шадринске (ГАШ), муниципального архива города Кунгура (КГА) и Исторического архива при Чердынском краеведческом музее (Исторический архив при ЧКМ). Источники, использованные в данной работе, можно разделить на несколько видов.
Первый вид источников представлен законодательными актами, опубликованными в «Полном собрании законов Российской империи» (1-го и 2-го изданий) и различных томах «Сводов законов Российской империи». Они позволяют раскрыть основные принципы государственной политики в отношении мещан. Среди наиболее важных документов, регулировавших положение мещанства на протяжении исследуемого периода, следует выделить Городовое положение 1785 г. В нем определялись права и обязанности мещан, их участие в местном управлении, регулировались сферы и масштабы торговой и промышленной деятельности. «Законы о состояниях», включенные в 9-й том «Свода законов Российской империи», позволяют изучить изменения, происходившие в организации мещанства как социальной группы после 1785 г. «Узаконения» о хозяйственной деятельности мещан, их участии в самоуправлении, уплате налогов и выполнении ими повинностей рассредоточены по другим томам Свода законов. Определенные сложности, связанные с изучением данной группы источников, возникают в результате того, что вышеуказанные собрания содержат не все законодательные акты по исследуемой теме. Этот пробел позволяют восполнить тематические сборники.
Ко второму виду источников относится делопроизводственная документация. Материалы делопроизводства разнообразны и содержат сведения по многим вопросам, касающимся истории мещанства губернии. Использование делопроизводственных материалов позволяет проанализировать источники пополнения и динамику численности мещанства; составить представление о степени и характере участия мещан в торгово-промышленной деятельности. Ценным источником, характеризующим общественную жизнь внутри мещанского сословия, являются рапорты сословных органов самоуправления о выполнении распоряжений губернской администрации. Баллотировочные списки и списки принимавших участие в голосовании очерчивают круг лиц, обладавших избирательным правом.
Изучение указов губернской администрации позволяет составить представление о реализации общероссийских законов, касающихся жизнедеятельности мещанского сословия на территории губернии.
Значительный интерес представляют материалы местных городовых дум (Пермской, Екатеринбургской, Ирбитской, Кунгурской, Шадринской) и магистратов (Пермского, Екатеринбургского, Красноуфимского, Соликамского, Верхотурского, Ирбитского). Они содержат постановления и приговоры мещанских обществ: о причислении и отчислении из них мещан, по раскладке и сборам налогов, о выполнении повинностей, переписку о проведении рекрутских наборов, заверении контрактов и договоров. С помощью книг для записи паспортов и билетов можно проследить интенсивность и географию перемещений мещанства, в ряде случаев - установить род занятий.
В журналах и протоколах местных учреждений фиксировались поступавшие в думы и магистраты указы, сообщения, рапорты, прошения, решения и справки по тем или иным вопросам, рассмотренным в ходе заседаний, что позволяет охарактеризовать различные аспекты жизни мещанского населения губернии. В материалах Ирбитской городской полиции содержатся сведения о занятиях местных мещан, что позволяет охарактеризовать их роль в экономическом развитии городов.
Данные городовых обывательских книг помогают выявить число мещан–домовладельцев, определить их занятия, родственные связи, городские службы, а в ряде случаев - изучить имущественное положение, места проживания, источники пополнения сословия. Информационный потенциал, достоверность и полнота этого источника на материалах отдельных городов Урала XIX в. были проанализированы С.И. Сметаниным. В данном исследовании круг привлеченных для анализа книг был существенно расширен за счет документов более раннего периода (конца XVIII в.) и городов Красноуфимска, Ирбита и Шадринска.
Отдельными видами источников являются материалы статистики и историко-статистические описания (обозрения, сведения и др.). Они объединены нами в отдельную группу, так как содержат подробную информацию о численности городских жителей по сословиям, состоянии торговли и промышленности в губернии. Однако статистические сведения требуют критического отношения, поскольку местная администрация по-разному определяла численность горожан. В ряде случаев учитывалось наличное (фактическое), иногда – постоянное (постоянно проживающее в городах), или приписное население городов (прикрепленное к городу по ревизии). Ведомости о числе населения губернии конце XVIII – начале XIX в. не содержали информации о мещанках (поскольку те не подлежали подушевому налогообложению) и проживавших в городах военных, чиновниках и крестьянах, что значительно затрудняет подсчеты общего количества мещан обоего пола и выяснения их удельного веса среди горожан.
К статистическим материалам можно отнести перечневые ведомости, составленные на основе ревизских сказок. Они представляются значимыми для определения динамики численности мещанства, поскольку в них отражены сведения не только текущей, но и предыдущей ревизий. В отсутствии других материалов этот источник позволил реконструировать эволюцию городского общества, уточнив ход процесса слияния посадского и цехового населения с мещанством.
Значительный пласт важной для нашего исследования информации содержат различные описания Пермской губернии, включавшие в себя данные о числе жителей, их нравах, образе жизни, промышленности, «упражнениях» и ремеслах. Они также показывают условия, на фоне которых происходило формирование и развитие мещанства дореформенного периода; дают представления о положении мещан в городской структуре.
При подготовке работы привлекались также источники личного происхождения (записки путешествеников). Наблюдения и оценки, содержащиеся в них, позволили расширить представления о горожанах и особенностях развития отдельных городов губернии.
Использованные нами источники содержат ценную информацию о различных сторонах жизни мещан. На наш взгляд, в совокупности они позволяют достаточно полно охарактеризовать процессы формирования и развития мещанства, выявить его региональные особенности.
Методология и методы. Методология исследования базируется на теории модернизации. Период XVIII – середины XIX в. трактуется как протоиндустриальная фаза российской модернизации. Эта стадия характеризуется созданием предпосылок для перехода к индустриальному обществу, проникновением новых элементов в традиционную среду, накоплением новаций и интенсивным взаимодействием их с традициями. В данном контексте мещанство можно рассматривать как продукт модернизационной политики конца XVIII в., стимулировавшей урабнизационные процессы в России.
В качестве прикладных в данной работе применялись как общенаучные, так и исторические методы исследования. Из общенаучных основополагающее значение имеет системный подход. Его выбор позволяет изучать мещанство как социально-правовой институт, один из элементов городского общества. Из традиционных методов исторического исследования были использованы историко-сравнительный, историко-генетический, а также метод количественного анализа. Историко-сравнительный был необходим при сопоставлении правовых и социально-экономических характеристик мещанства разных городов Пермской губернии. Историко-генетический метод использовался при изучении эволюции правового статуса мещан на протяжении всего исследуемого периода. Методы количественного анализа применялись при изучении материального положения, в частности доходов мещанства.
Научная новизна исследования заключается в том, что это первая работа, посвященная становлению и эволюции уральского мещанства дореформенного периода. Впервые в указанных хронологических рамках выявлена динамика численности мещанства в уральских городах, предпринята попытка определить причины роста и убывания этого сословия, установлены основные занятия мещан. Исследование основано на анализе широкого круга источников, большая часть которых впервые вводится в научный оборот.
Практическое значение работы. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы в обобщающих трудах по истории Урала, в работах по истории отдельных уральских городов, при подготовке учебных пособий, лекционных и специальных курсов для вузов.
Апробация исследования. Основные положения и выводы диссертации были представлены в публикациях и выступлениях на научно-практических конференциях, в том числе «Емельяновские чтения» (Курган, 2007, 2009), «Грибушинские чтения» (Кунгур, 2006, 2009), «Бакунинские чтения» (Екатеринбург, 2007, 2009), Татищевские чтения (Екатеринбург, 2010). Содержание диссертации отражено в 10 публикациях общим объемом 2,2 п.л.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы.
Источники формирования
Законодательство указывало несколько путей приобретения; мещанства: рождение, брак и приписка!. Основой формирующегося? слоя мещан І послужили, посадские: людго В5 первую очередь это касается; «старых» городов, основанных до- начала ХШІІ в. таких как Чердынь, Соликамск, Кунгур, Верхотурье. Данные обывательской книги Кунгура конца 1780-х гг. свидетельствуют, что процент вновь, записавшихся в посад города со времени четвертойревизии 1782:г. составил около 3% от всего числа местных посадских и цеховых. Старожилы Кунгура. составили основу посада. Согласно данным пятой ревизии; 86,5% чердынцев относилось к категории «заселившихся в городе домами», т.е. старожилов?.. Обывательские книги уральских городов первой трети XIX в. содержат информацию о существовании категории «посадских людей» вплоть до 1830-х гг.1. О длительном существовании группы посадских людей в Верхотурье (вплоть до 1830-х гг.) говорят ревизские сказки2. Если данные седьмой ревизии по городу (1816 г.) содержат сведения о местных посадских, то в материалах 1834 г. (восьмая ревизия) представлены исключительно мещане. Исследуя списки поименно, можно сделать вывод, что фамилии верхотурцев, числившихся в 1816 г. в звании посадских людей, в 1834 г. отмечены в составе мещан города Верхотурья .
Посадские люди из «старых» городских центров во второй половине XVIII в. переписываются в общины городов, расположенных на.Среднем и Южном Урале. С перемещением торговых путей к югу (через Сибирский тракт) снижается транзитная роль Соликамска и Верхотурья. Утратив свою , прежнюю посредническую роль в обмене товаров, они вступили в полосу экономического спада4. Отток наиболее предприимчивой части верхотурских граждан в данный период не раз отмечался исследователями: Соликамские посадские люди вступают в гражданство Перми, Екатеринбурга, Красноуфимска. Усилился процесс миграции в конце XVIII в., с основанием Пермского наместничества и приобретением статуса городов Екатеринбургом,1 Ирбитом, Красноуфимском, и, конечно же, Пермью.
Процесс пополнения городских сословий екатеринбургского посада до 1781 г. шел медленно. Основной причиной этого в исторической литературе принято считать повышенный контроль горнозаводской администрации5. Разрешение на причисление к городским сословиям Екатеринбурга давал лично тобольский губернатор, только его резолюция по делу запускала механизм приписки. Ограничения были сняты в начале 1780-х гг., когда екатеринбургский магистрат получил право осуществлять процедуру записи в посад в соответствии с действующим законодательством1. Решающее влияние на развитие города оказала областная реформа. Именно в связи с переходом на новое административно-территориальное деление Екатеринбург из ведения горного начальства перешел под управление общегородских учреждений, предусмотренных законодательным актом 1775 г.2
Из «старых» городов региона заметным представляется приток соликамцев, которые на протяжении XVIII в. пополняли екатеринбургский посад . В течение двух последних десятилетий городу приписывались .также чердынцы, кунгуряки4 и верхотурцы5. С приобретением статуса города» Екатеринбург становится привлекательным для жителей других посадов. В конце XVIII в. «в мещанский оклад» приписываются представители городов Европейской части России и Западной Сибири . Значительный рост посада в это время привел к тому, что доля старожилов (числившихся по Екатеринбургу до реформы 1775 г.) составила к 1795 г. около 32,5% от числа лиц, находившихся в мещанском окладе7.
Ирбит получил статус безуездного города- незадолго до- образования Пермского наместничества в 1775 г. В 1781 г. он стал уездным центром. При образовании города право записи, в посад Ирбита получили посадские люди
Верхотурья и Екатеринбурга, постоянно проживавшие там до 1775 г. В.период с 1782 по 1795 гг. группа посадских людей и мещан из других городов, приписавшихся в ирбитское гражданство, численно, преобладала среди других категорий. Их доля составила около половины от числа всех «вновь поселившихся»9.
При этом большинство приписалось к городу во время четвертой и пятой ревизий. Девяносто девять ирбитчан, числившихся в 6-й части городовой обывательской книги 1796 г., происходило из записанных в четвертую ревизию иногородних мещан и посадских. 32 ирбитских цеховых были записаны в ревизию 1782 г. «в оклад по городу Ирбиту» из мещан других городов. Между ревизиями к городской общине приписалось 4 иногородних посадских человека, в ревизию 1795 г.— 16 чел.1
Как считает Ю.Р: Клокман, привлекательной»для граждан.из других городов являлась расширяющаяся последней трети»Х\ТД ві ярмарочная торговля Ирбита .
Географически наибольшее количество ирбитских «вновь записанных» мещан происходило из городов Верхотурья (60 чел.) и Туринска (45 чел.). Также были отмечены выходцы из таких сибирских городов как Тобольск (23 чел.) и Тюмень (8 чел.). Небольшая часть приписывающихся происходила из гг. Соликамска (5 чел.), Великого Устюга (8 чел.) и Юрьева-Польского (2 чел.)3. Прочные экономические связи Ирбита с вышеназванными городами, в особенности с Тобольском, Тюменью, Туринском и Верхотурьем, сложились еще в середине XVII в. на почве торговли хлебом4. В итоге доля «вновь приписанных» в мещанстве Ирбита в 1796 г. составила около 17, 5%5.
Хозяйственная деятельность
Законодательством основными занятиями мещан назывались промыслы и торговля в городах. Позднее права на произведение крупной по масштабам торгово-предпринимательской деятельности были дарованы купечеству. Мещанству осталась мелочная торговля в лавках, на рынках и в разнос.
Проанализировав маклерские книги городов Урала за первую половину XIX в. (около 200 учтенных торговых сделок преимущественно за 1800-30-е гг.), СИ. Сметанин пришел к выводу, что мещане, наряду с крестьянами, в начале столетия составляли низший слой торговцев, служивший своеобразной базой для- более крупной оптовой торговли. Они преимущественно продавали товары (сало, зерно, кожи и др.), закупая их в ближайших селениях для последующей продажи оптовым торговцам. Треть мещан, участвовавших в сделках, находилась в определенной зависимости от крупных купцов: или продавала собственную продукцию скупщикам, или сбывала товары купцам своего города, или действовала по доверенности. В то же время две трети мещан выступали в качестве независимых торговцев, совершая сделки объемом до 3-5 тыс. руб.1
Мелочным торгом пропитывалась значительная часть мещан губернии. Причем даже если в начале исследуемого периода такой источник дохода отсугсгвовал у жителей некоторых малых городов, то к середине XIX в. торговля предметами первой необходимости получила развитие и там.
Летом 1816 г. по сведениям местного городничего в Оханске купцов и мещан, производящих торговлю, не имелось. В середине XIX в. здесь производилась крайне ограниченная торговля лишь предметами, необходимыми для удовлетворения обыденных потребностей местных обывателей. Указывалось на незначительность торговли, производимой в Оханске. Лавок в городе было всего 7, другие торговые заведения отсутствовали1.
Мещанский сотник Осы сообщал, что в 1816 г. кроме одного мещанина и одной мещанской женки, торгующих не имеется; да и те «занимаются мелочными торгами на незначительную сумму» . В середине XIX в. в Осе производилась торговля преимущественно лесными изделиями, как-то: лубьями, мочалами, рогожами и кульями. Закупался такой товар местными торговцами на базарах в самом городе и в уезде у государственных и удельных крестьян, а перепродавали его на нижегородской ярмарке и в разных местностях по рекам Каме и Волге. Кроме того, существовала торговля «разного рода хлебом»3. Камышловские мещане в начале века довольствовались хлебопашеством и мелочной торговлей, что позволяло жить «просто и роскоши не иметь»4. К середине XIX в. в Камышлове производилась преимущественно торговля хлебом. Местные торговцы скупали его в Камышловском уезде и Тобольской губернии. Сбыт хлеба производился почти исключительно в горные заводы «Уральского хребта». Торговля предметами иного рода была «весьма незначительна и ограничивалась удовлетворением лишь местных потребностей»-.
В крупных городах торговые обороты мещан могли быть сопоставимы с купеческими. Особенно это касается периода, когда купечество переживает кризис - 1810-х гг. Летом 1816 г. смотритель неуказных торгов Перми представил в градскую думу регистр купцов и мещан, занимавшихся в 1814—1816 гг. торговлей, «купечеству присвоенной» (на сумму более 1000 руб.). По списку оказалось, что такого рода деятельностью занималось 15 пермских мещан. Еще у 23 мещан и мещанских вдов, производящих торговлю, масштабы торговых операций не были охарактеризованы6. Согласно рапорту Пермской градской думы, в 1820 г. по городу числилось 15 мещан, торговавших в Гостином дворе разными бумажными товарами и «прочим», обороты которых достигали более 1000 руб. Указом от 20 марта 1820 г. Пермское губернское правление потребовало запретить мещанам торговать в Гостином дворе («и производить торговлю, купечеству предоставленную») с тем, чтобы они перешли в купечество1.
В начале XIX в. «главнейшее упражнение» чердынского мещанства составляли торговля и судоходство . Они могли выступать комиссионерами купца, а иногда и наоборот. В первые годы XIX в. существовало много крупных предпринимателей из чердынских мещан. С сокращением численности местного купечества доля торгующих мещан увеличивалась. В дальнейшем, к середине века, численность последних постепенно сокращалась. В 1820 г. 32 чердынца-мещанина «осуществляли - торг хлебом и поставки на судах», другие торговали «хлебом, рыбою и занимались судоходством». Торговля хлебом и рыбой «на своих судах» была традиционным видом деятельности чердынских купцов. В конце 1830-х гг. подобную крупную торговлю вели только 6-7 мещан. Видимо, крупные торговые мещане 1820-х гг. - преимущественно бывшие купцы3. Те из чердынцев; кто не имел собственного капитала, торговал в городе перекупаемыми у оптовиков товарами и разными мелочами4.
Мещане Екатеринбурга были тесно связаны с торговлей5. Непосредственно в данной сфере в первой половине 1810-х гг. было занято 226 из 466 мещан-домовладельцев, или примерно 44,2%6. В середине 1820-х гг. этот показатель изменился незначительно и составил 43,6% (223 из 511). Однако, поскольку данные источников не охватывают «мещанство» города в целом, можно предположить, что приведенные цифры не вполне точны7. При. введении В действие Постановления Л 4 ноября 1824 г. в класс «торгующих мещан» по городу пожелало вступить 129 чел. (102 мещанина и 27 мещанок) .
Ассортимент товаров, продаваемых местными мещанами, был достаточно широк: всевозможные хлебные и съестные припасы, а также кожевенные и металлические изделия9. В отчете местной думы 1830 г. отмечалось, что мещане занимались в основном мелочной лавочной торговлей «разными фруктами, съестными припасами и хлебом» .
Доля мещан, занимавшихся торговлей в Кунгуре, с течением времени постепенно уменьшалась. Если в конце 1780-х гг. они составляла 12% (от всего мещанства), то к 1834 г. - всего 5% . Значительная часть кунгурских купцов и мещан в конце XVIII в. отъезжала для торговли на сельские торжки и ближайшие заводы. Кунгуряки продавали крестьянам и заводским жителям «шелковые российские, всякие мелочные товары и шитую обувь», приобретая хлеб, различные припасы и «рукоделия»3. Впоследствии кунгуряков оттеснили граждане из других городов. Ю. Р. Клокман отмечал, что с конца XVIII в. значение Кунгура как транзитно-перевалочного пункта на пути движения товаров, с Урала и Сибири в Европейскую Россию снизилось. Данный факт объяснялся переходом Кунгура на положение уездного города4. Значительная часть кунгурских мещан осуществляла лавочный торг в городе и торг «при рынке». Некоторым из них приходилось арендовать лавки.
Органы городского управления и мещане
В последней четверти XVIII в. было осуществлено несколько крупных административных реформ. Учреждения для управления губерний, Устав благочиния 7 апреля 1782 г., Жалованные грамоты дворянству и городам 21 апреля 1785 г. в главных чертах являлись основанием всей системы управления страной до реформ Александра П.
Перестройка, местного аппарата управления началась после событий крестьянской войны 1773-1775 гг. изданием 7 ноября 1775 г. «Учреждений для управления губерний Всероссийской империи»1. В ходе проведения губернской реформы вводилось новое административно-территориальное устройство. Было создано три звена местного аппарата управления: наместническое, областное и уездное. Города в« результате реформы составили особые административные единицы, их управление было отделено от уездного. Существенными были изменения в структуре городских учреждений.
Исполнительная власть в городе предоставлялась городничему, выполнявшему административно-полицейские функции (поддержка порядка в городе, надзор за исполнением законов и выполнение распоряжений местных властей) . Впоследствии, по Уставу благочиния 1782 г. эти функции были уточнены: охрана общественного порядка и благоустройство, надзор за соблюдением законов, исполнение распоряжений наместнического правления, казенной палаты и решений местных судов. Городничий должен был возглавить управу благочиния, состоявшую из двух назначаемых приставов (уголовных и гражданских дел) и двух выборных заседателей от горожан (ратманов) . На полицейскую управу благочиния возлагались: надзор за соблюдением правил торговли, исполнение решений местных судов, обязанности словесного суда по мелким тяжбам (меньше 25 руб.)4. В тех городах, где стояли войска, вместо городничих или параллельно с ними остались коменданты5.
Одним из основных принципов губернской реформы, который лег в основу новой системы, был сословный принцип деления общества. В соответствии с «Учреждением для управления губерний...» органами городского самоуправления становились городские магистраты и ратуши. Магистраты и ратуши создавались как сословные судебные органы для ведения уголовных и гражданских дел купцов, цеховых и мещан. Одновременно они осуществляли некоторые административные функции: взимали подати, обеспечивали проведение рекрутских наборов и т.д. Магистраты были постоянными органами, в состав которых входили два бургомистра и ратманы, избираемые на три года (ст. 278-280, 290).
Вышестоящим для городовых магистратов судебным органом был губернский магистрат (ст. 32, 285, 306-334). Гражданские дела с ценой иска до 100 руб. решались в губернском магистрате окончательно. Уголовные дела об особо тяжких преступлениях поступали для третьего рассмотрения в палату уголовного суда наместничества. Губернский магистрат подразделялся на два департамента -уголовных и гражданских дел, в каждом- из которых заседал председатель, назначаемый Сенатом, и по три заседателя, избираемые на три года купечеством и мещанством с правом губернатора на окончательное утверждение кандидатур (ст. 73, 307-312). В структуре магистрата имелись также прокурор и стряпчие казенных и уголовных дел (ст. 334).
В подчинении у городовых магистратов остались городские словесные суды, созданные на основании указа от 5 мая 1754 г. Судебные дела в них разбирали два словесных судьи и выборные, избиравшиеся ежегодно (ст. 277). Они «словесно» решали споры купцов и других граждан о денежных займах, имущественном ущербе, о подрядах, расчетах между купцов и т.д.
Под ведением магистратов находились сиротские суды, созданные на основании «Учреждения для управления губерний...» 1775 г. (ст. 30, 293). Дела в сиротском суде вели городской голова, два члена городового магистрата и городовой староста (ст. 331, 294-295). В обязанности городового сиротского суда входил учет вдоз и осиротевших малолетних «всякого звания городовых жителей», попечение о них и их движимом имуществе. Сиротский суд начинал действовать только по прошению вдов и сирот или по уведомлению городского головы и ближних родственников малолетнего. В случае поступления таких прошений, сиротский суд проводил опись имения вдов и сирот, назначал им опекунов и следил за выполнением последними своих обязанностей (ст. 296-303).
Право председательства в сиротском суде получил городской голова (ст. 31, 294-295). Первоначально должность городского головы учреждалась для проведения выборов депутатов от городов в Уложенную комиссию 1767-68 гг. Избирался он сроком на два года всеми городскими домовладельцами. Постепенно эта должность из временной стала постоянной. Впоследствии ему стали поручаться дела, связанные с организацией муниципального самоуправления!.
На прежних основаниях функционировал институт городовых старост (ст. 277) . Градские старосты выступали в качестве «поверенных» от местного гражданства. Они уведомляли городское гражданство о вновь вышедшем указе или манифесте, собирали с купечества процентные деньги с капиталов, рекрутские деньги и средства «на общественные надобности». Через них горожане получали информацию о необходимости проведения выборов-.
В рамках проведения губернской реформы территория Урала была разделена между Пермским, Уфимским и Вятским1 наместничествами (1780-1782 гг.). В соответствии с «Учреждением...» 1775 г. была проведена!перестройка местного аппарата управления, что привело к значительным изменениям в территориально-административном устройстве региона: Открытие Пермского наместничества в октябре 1781 г. было поручено Пермскому и Тобольскому генерал-губернатору, Е.П. Кашкину. Указ о создании Пермского и Тобольского наместничеств императрица подписала в январе 1781 г.4 29 января того же года был утвержден штат наместничества5. Пермское наместничество было разделено на две области: Пермскую и Екатеринбургскую. В состав первой вошло восемь уездов: Пермский, Оханский, Кунгурский, Красноуфимский, Осинский, Обвинский, Соликамский и Чердынский; в состав второй: Екатеринбургский, Алапаевский, Верхотурскии, Далматовский, Ирбитский, Камышловский, Шадринский и Челябинский (последний был передан в Уфимское наместничество в 1782 г.).
Участие мещан в деятельности городских и мещанских обществ. Общественные службы
Принадлежность мещан к категории городских обывателей позволила им войти в состав «общества градского», за которым законодательством признавались права юридического лица (ст. 29, 39-42) . «Обществу градскому» было разрешено иметь дом для собраний; архивы, печать с городским «гербом, собственного писаря и «особливую казну». Последняя составлялась «добровольными раскладками» обывателей и употреблялась «по общему согласию» «общества» (ст. 39-42). На-сходе в январе 1790 г. граждане Кунгура «на общем совете» решали вопрос о- раскладке- денег на «городовые расходы»2. Иногда средстванаправлялись на поддержку «несостоятельных» членов общества. Осенью 1798 г. в Екатеринбурге два1 мещанина-преклонного возраста и вдова с тремя-малолетними детьми получали от общества «на собственное свое пропитание» «некоторое денежное вознаграждение»3. В тоже время; общества не могли использовать городские деньги «сверх положенных расходов» и самостоятельно «делать новых издержек сами собою» (ст. 154). Впрочем, обществам дозволялось представлять- губернатору о своих нуждах и пользах (ст. 36, 154)4. По приговору общества Ирбита и указу наместнического правления «за непорядочное его поведение и поступки» был отстранен от должности городской голова М.Ф. Шестаков5. В собрании городского» общества обсуждались вопросы, связанные с поведением членов общины. 23 июня 1855 г. ирбитское общество рассматривало дело мещанина Николая Налимова, препровожденного местной полицией «на распоряжение» думы как «неоднократно замеченного в пьянстве и буйстве».
В результате «напред сего судимого три раза» Налимова приговорили отдать в городовые работы сроком на два месяца1. Важным представляется тот факт, что подписи под приговором поставлены исключительно мещанами города, однако оформлен документ как постановление.городского общества в целом. Обществу дозволялось исключить из общества гражданина, который опорочен судом (ст. 52). При внесении семьи в городовую обывательскую книгу на волю общества отдавалось, должна ли каждая семья.внести;специальный сбор в городскую казну и в каком размере; (но не выше 100 руб.); Данный; вопрос мог- обсуждаться; на общественном сходе в отношении каждой семьи лишь однажды (ст. 12):. «По сочинении» обывательской» книги городской; голова с депутатами? должны были прочесть ее; обществу гражданскому «для общего сведения». Также: общество могло потребовать оглашения протоколов градского , головы с депутатами, «чтобы... усмотреть порядочное производство» (ст. 74). Если кто-то, не внесенный в городовую обывательскую книгу, приобретал в собственность строение, место или землю в городе, то ему следовало при первом сходе общества просить о внесении его в данный документ. Если обществу градскому «было о том известное сомнения о состоянии» просителя оно не имело- то тот вносился в данный документ «безісправок» (ст. 76) . Общество принимало участие и в решении? вопроса о городских землях, распоряжаясь землей городского выгона. На «собрании общества градского» каждые трия года следовало выбирать городского голову, бургомистров -І и ратманов: Аналогичным образом; но «всякий год», осуществлялись выборы градских старост и словесных судей (ст..31). Кроме того, купцы и мещане губернского города чрез всякие 3 года избирали заседателей губернского магистрата и совестного суда (ст. 32). Таким? образом в: собрании «общества градского» конституировался, как считает В:В.
Рабцевич, прежний общегородской сход жителей с функциями типа учредительных . Собираться городским обывателям следовало по приказанию и дозволению губернатора всякие три года в зимнее время (ст. 30). Обычно для осуществления выборов на новое трехлетие в городах Пермской губернии оно созывалось осеныо (в сентябре-октябре)1. Выборы же городового старосты, словесных судей и выборных проходили ежегодно в декабре. Если возникала необходимость (в связи с невозможностью кандидата выполнять обязанности), собрание градского общества созывалось «в неурочное время» и заменяло у должности до конца трехлетия . В состав собрания должны были входить только граждане, достигшие 25 лет и обладавшие капиталом, процентные отчисления с которого составляли не менее 50 руб. в год (ст. 49, 50) . Таким образом, здесь следовало собираться представителям наиболее обеспеченной части городского населения. Обществу градскому было также запрещено избирать для тех должностей, которые «по силе Учреждений выбором наполняются», мещанина, который в том .городе не имеет капитала, с которого % ниже 50 руб.4 и который моложе 25 лет (ст. 49). В обществе градском мог присутствовать бескапитальный мещанин моложе 25 лет, но он не должен был ни голоса иметь, ни выбран быть не мог «для тех должностей, которые наполнялись обществом градским» (ст. 50-51). Но в примечании к ст. 50 оговаривались условия, при которых данное правило игнорировалось. Запрещение в статьях 49 и 50 «о неизбрании мещанам, не имеющим капитала», касалось тех городов, в которых «такие капиталы»в гильдиях находятся, а где оных нет, там дозволялось и меньше капитал имеющим голос иметь и таковых же избирать» (примечание к ст. 50). В крупных городах необходимым требованиям к выборщикам и кандидатам соответствовало более купечество, нежели мещанство. В» тех городах, где отсутствовали крупные капиталы, допускалось участие в выборах с правом голоса и менее состоятельных граждан. В уездных городах, где материальная обеспеченность населения была ниже, право выбора в должности по местному самоуправлению предоставлялось тем, кто получал доход ниже установленного. Мещане, в большинстве своем, были небогаты, поэтому более активно участвовали в выборах в небольших городах губернии (Ирбите, Шадринске, Красноуфимске, Осе).
