Кочевая периферия восточных славян и Древней Руси: этносоциальные процессы и политогенез Галкина Елена Сергеевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Этническая история и потестарпая организация кочевых этносов сармато-аланского происхождения 1-х вв. н.э. 57

1. Формирование этнокультурной карты Западной Евразии в 1-е вв, н.э.:«сарматы» и «аланы». 57

2. Иранские кочевники в Предкавказье и Причерноморье: вопрос о формировании новых этносов. 75

3. Кочевые племена и оседлые культуры Юго-Восточной Европы: про блемы взаимоотношений и синтеза. - 96

Глава 2- Великое переселение народов: этносоциальное взаимодействие. - 110

1. Черняховская культура, Готский союз и кочевники. 110

2. Этнический котел Гуннского союза, І 36

Глава 3. Степные наследники Великого переселения: этногенез и нолитические традиции. - 163

1. «Поздние гунны» и первые тюрки Восточной Европы.

2. Великая Булгария в этнополитической истории Восточной Европы. 196

Глава 4. «Государства» и народы Юго-Восточной Европы на этнополитической карте VII1-IX вв. - 225

1. Юго-Восточная Европа в представлении арабских географов IX в. 226

2, Цикл «О тюрках» или «Анонимная записка о Восточной Европе»? 248

3. К проблеме достоверности географического свода «Худуд ал-алам». 267

4. Спорные вопросы локализации некоторых народов европейской степи в арабской географии. - 288

Глава 5. Хазарский каганат: от союза племен к раннему государству. 320

1 Ранние хазары в памятниках письменности и археологических материалах. - 322

2. Внешние и внутренние факторы образования Хазарского каганата, 342

3. Территория Хазарского каганата VIII-X вв. по письменным источникам. - 376

4, Хазарский каганат и салтово-маяцкая культура, 401

5. Общество и власть. Расцвет и закат Хазарин. 417

Глава 6. Русский каганат: опыт этносоциальной реконструкции. 434

1. Салтово-маяцкая культура и Русский каганат. 434

2. Этносоциальная структура Русского каганата. 461

3. Русы с хаканом во главе в политической системе Юго-Восточной Европы VIII-IXBB. - 481

4, Номады Юго-Восточной Европы после падения Русского каганата. 489

Глава 7 Этносоциальное взаимодействие и иолитогенез в кочевых сообществах периферии Киевское Руси 495

1. Миграционные процессы в степях Восточной Европы IX - XII вв.:печенеги, торки, половцы. 495

2. Общественные отношения в кочевых племенах периферии Киевской Руси. 513

Заключение 519

Список сокращений 530

Список источников и литературы 532

• Формирование этнокультурной карты Западной Евразии в 1-е вв, н.э.:«сарматы» и «аланы».
• Черняховская культура, Готский союз и кочевники.
• «Поздние гунны» и первые тюрки Восточной Европы.

Введение к работе

Актуальность темы. В течение многих веков большая часть границы восточных славян и Руси пролегала по степи и территориям, населенным этносами с кочевыми традициями. Формирование восточных славян , Древнерусского государства и древнерусской народности протекало в течение I тысячелетия н.э. в непосредственном взаимодействии с племенами и политическими образованиями кочевой периферии.

Проблемам взаимоотношения славян и Руси с народами степи было уделено немало внимания исследователей. Но традиционно кочевая периферия славянского мира рассматривается бессистемно, как череда сменяющих друг друга диких племен или, напротив, грандиозных «империй» - Гуннского союза, Тюркского и Хазарского каганатов, возникавших ниоткуда, а потом внезапно и бесследно исчезавших. Оседло-земледельческие племена и номады² предстают либо как два непримиримых антагониста, взаимоисключающие миры, один из которых, кочевники, всегда агрессор, уничтожающий земледельческие сообщества или приводящий их в упадок; либо как «благодетель» (т.н. кочевая империя) и процветающие под его защитой данники (земледельцы). Так ли это? Последние столетия предыстории славян и начало Руси - а это период длиною в тысячу лет - проходили на территориях, непосредственно соседних со степной полосой Юго-Восточной Европы. И линии взаимодействия оседлых племен с номадами зависели в большой мере от этнокультурных традиций, социального и политического устройства кочевых образований,

¹ R данном исследовании под посточными славянами подразумевается славянское население Восточной Гврошл

1 тыс н э, которое принимало участие в формировании восточнославянской языковой общности

² В этнографии известно достаточно большое количество типов хозяйственной деятельности скотонодов, и не
все они относятся к кочевникам Длительные исследования (наиболее полную сводку см Андрианов Б В Не
оседлое население мира Историко-этнографическое исследование - М , 1985) позволили большинству специа
листов в конце XX века прийти к выделению двух осноппых видов скотоводческого хозяйства Первый - гго
кочевое (и полукочевое) скотоводство в соединении с особым образом жтни - перемещением все населения
вместе со стадами Второй - пастушество, при котором со стадом передвигаются только пастухи, тогда как все
остальные члены сообщества живут оседло Первый вид хозяйствования и является номадизмом {Khuzunov А Л/
Nomads and the Outside World - Cambridge, 1984 - P 16) В таком понимании и будет употребляться термин
кномадизм» в этом исследовании

Но, к сожалению, особенности общественного развития раннесредневе-ковых кочевников Юго-Восточной Европы оставались «за кадром». Социальное и политическое развитие номадов традиционно изучалось на материалах двух регионов, в которых кочевничество существовало тысячелетиями и сохранилось до наших дней. Это пустыни Ближнего Востока и степи Центральной Азии и Казахстана, В каждом из них выявлены свои особенности развития, обусловленные разными хозяйственно-культурными типами, В степях Восточной Европы кочевой уклад до начала XX в, сохранили лишь калмыки, мигрировавшие в XVII в. из Казахстана. Сменявшие друг друга кочевники на протяжении тысячелетий приходили из Азии, принося свои традиции- Поэтому при изучении частных вопросов истории средневековых номадов Восточной Европы к ним применяются схемы, созданные на азиатских материалах. Кроме того, практически во всех работах не ставится вопрос о влиянии этнокультурных традиций и этнических процессов на развитие сообществ Восточной Европы, созданных номадами или с их существенным участием» Но в любом доиндуст-риальном обществе, тем более в эпоху поздней первобытности и ранних государств, именно традиционная культура имела решающее значение для формы, в которой происходило становление общественных структур.

Кроме того, Восточная Европа как хозяйственно-культурный регион имела ряд особенностей, которые отличали ее от Центральной Азии. Это степная зона, чрезвычайно благоприятная для скотоводства и гораздо менее подверженная климатическим изменениям, в том числе аридизации и катаклизмам, при этом не занимающая такого огромного пространства, как в Азии. Граница с лесостепью была гораздо ближе, а лесостепь, как правило, была населена оседло-земледельческими сообществами, С юга степи замыкала горная цепь Кавказа, Черное море и Карпаты, также населенные оседлыми племенами. Юг Восточной Европы и в античное время, и в раннем средневековье входил в сферу интересов крупнейших цивилизаций и империй - от Древней Греции, Рима, Персии до Византии и Арабского халифата.

б Такие особенности делали степи Восточной Европы огромной контактной зоной, где происходил сплав различных культурных традиций. Кочевники становились участниками социального и государственного строительства вместе с оседлыми народами, ие всегда играя доминирующую роль (в отличие от Центральной Азии).

Таким образом, объект исследования - этнические группы и этнополи-тические объединения номадов либо с существенным участием номадов, а также полуоседлые сообщества с сохранением некоторых кочевых традиций в духовной культуре в степной и лесостепной полосе Юго-Восточной Европы - в непосредственной близости от протославянских и славянских земель Поднеп-ровья, где проходило формирование Древнерусского государства. Предмет исследования - этносоциальные и политические отношения, включая особенности социальной организации, систему власти, динамику основных социальных институтов и межэтническое взаимодействие.

Цели и задачи исследования- Цель исследования заключается в выявлении основных особенностей этносоциального и политического развития кочевых сообществ, соседних с восточными славянами и Киевской Русью. Соответственно, основными задачами исследования являются:

- локализация и определение этнического состава и культурных традиций
племенных союзов и «государств» степи и лесостепи Юго-Восточной Европы,
упоминаемых в разнородных письменных источниках;

- анализ особенностей становления общественных и потестарно-
политических институтов в этнополитических сообществах на кочевой основе
поздней античности и раннего средневековья по данным археологии и пись
менных источников;

- рассмотрение этноразделительных и ассимиляционных процессов в этих
сообществах;

раскрытие характера взаимодействия кочевых протогосударств с земледельческим миром, в особенности, с восточными славянами и Древнерусским государством;

определение путей трансформации потестарно-политических объединений кочевников.

Пространственные и хронологические рамки. Хронологические рамки исследования ограничены рубежом I тыс. н.э. - XII в.н.э. В результате миграций конца I тыс. до н.э. - начала I тыс. н.э., с одной стороны, формируется этнокультурный субстрат, на основе которого будут складываться все сообщества кочевой периферии восточных славян эпохи раннего средневековья. С другой стороны, именно в это время в лесостепной и лесной зоне Восточноевропейской равнины возникают археологические культуры (прежде всего, зарубинец-кая), генетическая связь которых с ранними славянами середины I тыс. н.э. доказана. Эти сообщества находились в постоянном экономическом и культурном взаимодействии с кочевниками, что не могло не отразиться на социокультурной эволюции обеих сторон. Основной верхней хронологической границей является кон. XII в., когда кочевые сообщества южнорусских степей начали активно интегрироваться с населением Киевской Руси и были сформированы основные потестарные институты этих кочевников. При этом основное внимание будет уделяться этносоциальным и политическим процессам I тыс, н.э. как наименее изученным в исторической науке.

Пространственные рамки - степи и лесостепи Восточной Европы, непосредственно соприкасающиеся с территорией формирования восточных славян и Древнерусского государства, с учетом естественных геофизических и природно-климатических границ, т.е. от Северо-Западного Причерноморья на юго-западе до Предкавказья и Нижней Волги на юге и востоке, до лесостепи Подо-нья, Подонцовьн и Днепровского Левобережья на севере¹.

^J В эти рамки не входит территория формирования Волжской Булгарии - Среднее Поволжье и Прикамье, отделенная от восточных славян финно-угорскими землями и относящаяся к другой природной зоне, непосредственно контактировавшая с Киевской Русью уже в эпоху существования на Средней Волге государства, созданного па основе прежде всего оседлых тралшдой Поэтому в диссертации нет специального раздела, посвящен-

Теоретико-методологическая основа исследования. В избранной теме затрагиваются три проблемы: процессы этногенеза, классообразования и возникновения государственности. Особенно сложным это представляется в изучении политогенеза . Пути возникновения государства (и его аналогов) и его ранние формы отличаются исключительным внешним разнообразием. Попытки найти всеобщую закономерность политогенеза, жестко «привязанную» к процессу классообразования, привели к тому, что практически не исследовались наиболее острые, спорные вопросы. Этническое взаимодействие в процессе го-сударствообразования принадлежит именно к этому кругу проблем.

Основой для выработки методологии и методики исследования послужили историософские и теоретические работы отечественных и зарубежных философов, этнологов и специалистов в области социальной антропологии, историков, археологов.

Философской базой диссертации является диалектический материализм как научное мировоззрение и принцип познания действительности, в сочетании с принципом историзма успешно апробированный российской и мировой исторической наукой. Историзм понимается при этом как принцип подхода к действительности как изменяющейся во времени, развивающейся. Объект исследования рассматривается, во-первых, как внутренне связанная система; во-вторых, с точки зрения процесса, то есть последовательной совокупности исторических связей и зависимостей; в-третьих, с точки зрения раскрытия закономерностей его развития.

В основании исследования находится применение комплексного подхода, который заключается в широком использовании совокупности всех данных об историческом явлении, в том числе письменных источников, археологических материалов, данных вспомогательных исторических дисциплин, лингвистики,

ного этому раннему государству Но некоторые проблемы истории волжских булгар, связанные с этническими и политическими процессами в Юго-Восточной Европе, будут рассмотрены

В данной работе лолитогснез понимается как промесс формирования сложной политической ордпншцни любого типа, в том числе и горизонтальных м era-об тинных структур, и других систем, алыерньпигшых раннему государству (см также Бондаренко Д М', Гранин Л Е, КорошевА В Альтернативы социальной эволюции// Раннее государство, его альтернативы и аналоги -Волгоград Учитель, 2006 -С27)

этнографии, палеоантропологии- Этот единственно возможный для решения поставленной проблемы подход обусловлен тем обстоятельством, что в отношении древних обществ, о многих из которых если и сохранились письменные данные, то крайне фрагментарные и туманные, новые результаты могут быть достигнуты только на основе синтеза предшествующего знания из самых различных областей. Комплексный подход прежде всего учитывает все многообразие факторов: от исторических, антропологических, археологических материалов до данных ономастики, глоттохронологии и др.

В диссертации используются как общенаучные методы (исторический и логический ), так и специальные методы исторического исследования. Истори-ко-генетический метод позволяет показать причинно-следственные связи развития этнополитических объединений номадов Восточной Европы непосредственно в процессе исторического движения, отраженного в источниках. Истори-ко-сравннтельный метод, в частности, аналогии, прежде всего применяется при исследовании общественных и властных структур Аланского союза, гуннов, Хазарского каганата - в сопоставлении с хорошо изученными этнически близкими кочевыми обществами Центральной и Средней Азии. Типологизация как метод научного познания применяется при выявлении социально-политических и идеологических традиций в общества с североиранской и гунно-сарматской основой.

Что касается общетеоретических положений, которые взяты за основу в диссертационном исследовании, то вопрос о начальных этапах становления государственности является одним из центральных как в философии истории, так и в специальных исторических исследованиях. Взглядом на него определяется во многом точка зрения на события последующих столетий, на общую линию развития народа, страны, человечества. Именно тогда закладывались основы социальной структуры и менталитета, пронесенные через столетия, а порой и тысячелетия.

¹ См Коеаяьнеико И Д Методы исторического исследования 2-еизд,дои М Наука, 2003 -С 155-163

В большинстве современных научных работ философского и исторического плана до сих пор именно государство рассматривается как знаковый рубеж между «доисторическим» и «историческим» периодами развития любого общества, своеобразный венец первобытнообщинного строя. Поэтому проблема происхождения государства и этнической принадлежности его господствующего слоя в свете таких методологических установок напрямую связывается с вопросом об исторической судьбе этого государства и этносов, его составляющих.

Вокруг понятий прогресс и регресс, их соотношения в социальной истории сломано немало копий- В многочисленных философских и социологических теориях XX в. прогресс вообще прямо или косвенно отрицается, заменяется либо идеей циклического круговорота (О. Шпенглер, П. Сорокин, А Тойнби и их последователи), либо нейтральным понятием «социального изменения». Однако эти трактовки несовместимы с полноценным историческим исследованием, ибо в конечном итоге отрицают наличие закономерностей в общественном развитии¹. Наиболее приемлемо марксистское понимание проблемы, где прогресс связывается с поступательным развитием социально-экономических формаций, а более непосредственно - с развитием производительных сил. Причем следует говорить не просто о росте производительных сил (что характерно для вульгарного марксизма), а о росте социальных и духовных благ общества, причем должен учитываться и такой фактор, как распределение результатов материальной и духовной деятельности. Феодализм по сравнению с рабовладельческой формацией нес во многих случаях регресс производства. Но он способствовал установлению более целесообразных отношений, что могло послужить в будущем базой для существенного подъема всех производительных сил. Однако могло быть и такое разрушение производительных сил и сложившихся культур, которое отбрасывало данное общество далеко назад.

^[См Галкина Е С, Котиенко Ю В «Азиопая России и «теории цивилизаций»//Сбщшик Русского исторического обща ства -Т 3(151) -М ,2000 -С ЗЫ-319

² См . Марксизм и проблемы социального прогресса - М , І9Б6, Гобозов И А Парадигмальный характер материалистического понимания истории// Карл Маркс и современная философия -М, 1999 -С 115-127

м Понятие прогресса напрямую связано с категорией закономерности. Основной функцией науки истории является открытие закономерностей в развитии общества. Но само понятие закономерности неодинаково воспринимается историками разных методологических школ, В позитивизме закономерность может представать как нечто фатальное, жестко запрограммированное развитие событий. При абсолютизации же релятивного начала эта категория может и вовсе отрицаться. И в том, и в другом случае явления рассматриваются как равные сами себе независимо от пространства и времени, т.е. на любой территории в любой исторический период. Именно такой подход к историческому процессу доминировал в советской науке (а не диалектический материализм)¹ и продолжает господствовать в различных модификациях сейчас . Диалектика же исходит, во-первых, из представления о внутренней противоречивости самой закономерности, во-вторых - из убеждения, что «чистых» явлений ни в природе, ни в обществе быть не может , Это положение не исключает необходимости использования научной абстракции как элемента теории.

В рамках исторического процесса, в каждую эпоху возможны и прогресс, и регресс. Различные формы и порядок развития не исключают, а напротив подтверждают наличие закономерности. Во 2-й пол. XX в, в исторической науке было введено понятие «обратимости» и «необратимости» исторического процесса, хотя в философии таким образом категория движения характеризуется уже давно⁴. Если в объективной реальности в «чистом» виде ничто не существует (в последнее время этот философский тезис подтверждается открытиями естествознания), то в науке закономерность выявляется именно в «чистом» виде, причем в гуманитарных дисциплинах обычно приходится абстрагироваться от случайного, внешнего. После выявления закономерность становится рычагом познания конкретного. Таким образом, задача сводится к тому, чтобы по-

¹ Кузьмин А Г О предмете исторической науки//Предмет и структура общественных наук -М, 19S4

^; См , напр, о попытка* разработать теорию цивилизаций на основе такой методологии EpavotJ Ь С Принципы

и возможности ци в ил [паи ионной компаративистики// Сравнительное изучение цивилизаций мир,* (ме-клисци-

шшшрный подход) CG статей -М ИВИРАИ,2000 -С 36-53

^КопнииПВ Проблемьідиалешікикаклогикиитеории познания -М Наука, 1982 -С165-171

⁴ См Коп И С Прогресс//Философский энциклопедический словарь -М,1УВЗ -С534-535

нить, в какой форме проявляется та или иная закономерность в данный исторический период, какие силы задерживают закономерное развитие.

В общественной жизни роль «случайного» чрезвычайно велика именно для древнейших социальных организмов, когда в этой роли могут выступать и вторжения неизвестных ранее в данном регионе народов, и природные явления, легко преодолимые более развитыми производительными силами. В древности более чем в позднейшее время, проявлялись незавершенные процессы, колоссальные движения вспять, что распространялось и на этногенез, и на классооб-разование, и на политогенез. И наиболее сложным оказывается для исследователя выявить эту случайность и ее роль в рассматриваемом историческом процессе, наконец - открыть закономерность воздействия этой случайности.

Особенно сложным это представляется в изучении политогенеза. Пути возникновения государства и его ранние формы отличаются исключительным внешним разнообразием- Попытки найти всеобщую закономерность политогенеза, жестко «привязанную» к процессу классообразования, привели к тому, что практически не исследовались наиболее острые, спорные вопросы. Этническое взаимодействие в процессе государствообразования принадлежит именно к этому кругу проблем. В советской науке вплоть до 1980-х гг. не появилось монографического исследования потестарно-политической этнографии¹, между тем как на западе появлялись одна за другой теории соотношения этнического и политического на ранних этапах истории народов (М. Вебер и «чистые типы» политической власти, концепция «социальной сети» Дж. Барнса, теория завоевания Ф. Оппенгеймера и Л. Гумпловича, «энергетическая» теория Л. Уайта и др.)², С особенной тщательностью отечественные ученые обходили вопрос о взаимовлиянии этносов, один из которых участвовал в политогенезе в роли «социальной верхушки».

Первая работа принадлежит перу Л Б Куббеля {Куббель Л Е Очерки потсстарпо-политической этнографии -М , 19BS)

² См AdamsRN Man, Energy and Anthropology//AA 1973 V 80 No2 -P 302-306, КуШчьЛЕ Очерки потестарно-политической этнографии М , 1988 -С 11-21

Для выявления закономерностей пути взаимодействия необходимо прежде всего определить соотношение биологического и социального начал в самом этносе, а также связь этнического и политического.

Термин «этнос» введен в научный оборот довольно давно, однако научное осмысление его как понятия для обозначения общности людей произошло лишь в последние десятилетия. Это обусловлено возрастанием общественного интереса к проблемам этногенеза и этническое истории. Но, несмотря на остроту современных этнических процессов, в науке еще не сложилось общепринятого понимания сущности и структуры этноса, а также этничности как категории, обозначающей отличительные черты этноса. Однако этнологи мира пришли к единому мнению по наиболее принципиальному вопросу в определении этноса: он не существует вне согщапъпых институтов^ выступающих в роли его структурообразующей формы. Термин «этничность», пришедший из западной этнографии, выражает ту же позицию. Согласно мнению Ф. Барта, этнические группы определяются по тем характеристикам, которые лежат в основе самосознания этноса¹. Таким образом, этничность - это форма социальной организации прежде всего культурных различий .

Дискуссии ведутся по проблеме соотношения, первичности и вторично-сти биологического и социального в этом диалектическом единстве³. Особенно

fkirth F Introduction // Ethnic Groups and Boundaries The Social Organization of Culture Difference - Oslo, London, 1969

^:См БрамчейЮВ Очерки теории этноса - М₅ 1983, Этнические и этносоциальные категории Сводэтло-ірафических понятий и терминов Вып 6 Ы ИЭА РАН, 1995 -С 153-155 Такая дефиниция нисколько не от~ рицает наличие биологической составляющей этичности Однако проблема биологического в этногенезе - эт особый дискурс, который только сейчас начинает возвращаться в науку, причем путями, характерными для нашего времени (см Авдеев В Б Расология -М ,2005, Реиедивы шовинизма и расовой нетерпимости//Природа 2004 №б) Достижения антролпологии и биологических дисциплин свидетельствуют о наличии наследственно детерминированных физических, но не ментальных различий между «ядром» пародов (см Рынков Ю Г, Ящух ЕВ Генетика и антропогенез//Вопросы антропологии Выи 64 -М, 1980, Спицьіи В А Биохимический полиморфизм человека Антропологические аспекты -М , 1985, Пестряков А П, Григорьева О М Краниологическая дифференциация современного населения //Расы и народы Вып 30, -М ,2004 и др ) Определить роль биологического фактора в формировании этнической культуры еще долго будет невозможно ^э В современной этнологии обычно выделяются три понимания этноса и этничности В примордишшсіскик і сорил к этнос считается реально существующим феноменом, имеющим объективную основу п природе ИЛИ обществе И биологические, и социальные концепции относятся по этой классификации к примордиалтму Два других направления - инструмент&пиш (в России - информационная теория Н Н Чебоксарова и С А Арутюнова {Арутюнов С А ¹к6оксаров И И Передача информации как механизм существования этносоциальных и биологических групп чопове честна// Расы и народы 1972 №2)) и коиструктинизм (Ф Барт, в современной Рос-сии-ВА Тишков(7йіикоеБЛ Реквием по этносу Исследования по социально-культурной антропологии -М Наука, 2003)) относят этничность к надстроечным явлениям, духовкой культуре и ограничивают ттничс-

остро этот вопрос стоит в отношении первобытнообщинного строя и ранних государств. Если вопрос решается в пользу первичности биологического начала, этнос понимается как разновидность популяции и характеризуется антропологическими признаками. Социальные процессы, в том числе и образование государства, ставятся, таким образом, в жесткую зависимость от биологических характеристик (П. ван ден Берг, Л.Н. Гумилев и др.). Эта точка зрения не нова. Именно отсюда следуют выводы о народах «сильных» и «слабых», «исторических» и «неисторических», широко использующиеся в националистических и расистских идеологиях.

Этот вопрос не решен и сейчас, причем теперь оценке подлежит огромный этнографический материал. Если оценивать близкие к историческим времена, то легко обнаружить, во-первых, неоднородность «исходных» антропологических типов практически всех народов, во-вторых, несовпадение археологических культур и лингвистических зон с ареалами распространения того или иного расового облика. Однако, по замечанию В.П. Алексеева, в отдаленном прошлом «можно уловить следы былого совпадения» между биологическими и социальными общностями. При этом, не смотря на то, что язык, социальная структура и культура развиваются по иным законам, нежели раса, в условиях длительной изоляции (что характерно для древнейших обществ) для всех их одним из важнейших факторов становится популяция. С одной стороны, роль биологического нельзя абсолютизировать, но неразумно игнорировать такие очевидные факты из опасения дать почву биологической теории нации, расизму и т.пЛ

Ведь концепции этнического превосходства одних народов над другими вытекают не из факта параллельного расового и социального развития при определенных условиях, а из предположения об определяющей роли биологических особенностей. Более того, расизм идеализирует как раз то, что порождает

ским самосознанием Таким образом, этнос выносится иі области общественного бытия в сферу общественного сознания

¹ Ліексесв ВU, Брошей ЮВ К изучению роли переселения народов в формировании новых этнических общностей //СЭ 1968 №2 -С36 ^?См,налр ТииіковВА Реквием по этносу-С 52-71

15 замедленность социального и культурного развития - обособленность. Совпадение расового и социального - свидетельство отсталости данного этноса, поскольку обособленность задерживает развитие. О совпадении расового, этнического и социального можно говорить на ранних этапах социогенеза, когда обособленность общностей была нормой в силу уровня развития производительных сил. Ю.В. Бромлеем было предложено выделять этносы в узком смысле (этникосы), в которые включаются все группы людей данной этнической принадлежности, и этносоциальные организмы - территориально-компактные и социально-политически организованные части этноса¹. Первоначально, па заре социогенеза, этникос характеризуется прежде всего биологическими, расовыми признаками. Таким образом, корректно говорить о совпадении начальных этапов образования рас, этно- и социогенеза. Именно в значении, разработанном Ю.В. Бромлеем и его последователями , в диссертации будут употребляться понятия «этнос» н «этносоциальный организм».

Причем одним из основных признаков этнической общности является определенная форма социально-территориальной организации как основной формы человеческого бытия. Связь между этникосом и потестарно-политической структурой изначальна. Проявляется она, во-первых, через общественное производство, которое не может существовать вне социальных институтов. Таким образом, этникос (этнос в узком смысле) становится этносоциальным организмом. Во-вторых, через территориальную организацию, причем значение ее увеличивается при переходе к производящему хозяйству . Согщ-альная структура в первобытном обществе, по замечанию Л.Е. Куббеля, может рассматриваться как структура власти в данном общественном организме . По-тестарная организация обеспечивает регуляцию функционирования общества

¹ Броюей Ю В Зті[ос и этнография М,1974 -С32-35

^] Заринав И Ю Исследование феноменов «этноса» и «этничности» некоторые итоги и соображения Н Академик Ю В Бромлей и отечественная этнология !9б0-1990-е гг.-М Наука, 2003 -С 18-36, Семенов ЮМ Этнология и гносеология //ЭО 1996 -№3 -СЗ-20

³ Токарев С Л Проблема типов этнических общностей (К методологическим проблемам ішої рафии) //Ronpo-сы философии 1964 Леї! -С $3_t Козлов В И О пснягш1Этническойобшности#СЭ 1967 Js«2 ~ С 106 ¹ Кубб&дьЛК Очерки потестарио-политическойэтнографии -С 167-168

16 как самовоспроизводящейся системы. Таким образом, потестарная организация выступает как ядро консолидации первобытного этноса.

Одним из системообразующих факторов для этноса на ранних этапах его развития выступает язык. Возникновение языков большинством ученых относится ко времени ранее появления человека разумного. Членораздельная речь является результатом достижения определенного уровня социального и культурного развития, как инструмент обслуживания фундаментальных потребностей общества, аккумулирующих некоторые итоги трудовой деятельности. Это прежде всего усилившееся взаимодействие между членами первобытных коллективов в ходе трудовых операций. Таким образом, этносоциальная общность на ранних этапах должна совпадать с лингвистической. Можно говорить о диалектическом единстве социального и этнического лишь на ранних этапах становления человеческого общества, до начала разложения родовой общины. Тогда же зачатки потестарной структуры являются уже тогда ядром консолидации этносоциального организма и несут в себе специфические признаки данного этноса. После перехода к производящему хозяйству появляется тенденция к расширению этносоциального организма. Отдельные племенные единицы, т.е. основные этносоциальные организмы, в результате этноразделительных и ассимиляционных процессов (связанных с переселениями и завоеваниями) нередко расширялись до масштабов, во много раз превосходящих размеры первоначальной общности. Основным системообразующим фактором для таких образований обычно выступает язык. По внутренней этносоциальной структуре они представляют собой «семьи племен».

В последнее время этнологами собран огромный материал, позволяющий представить сложность и противоречивость путей классообразования. Очевидно, что государство и право не могут возникнуть ранее разделения общества на классы. Но все эти формы не возникают одномоментно, им предшествуют

предклассы, протогосударства, ранние формы эксплуатации. Внутренние противоречия часто приводили к гибели эти образования¹.

Причем надо заметить, что не племя (как длительное время считалось) является исходным пунктом политогенеза². Племя существовало еше на начальном этапе политогенеза и состояло из родственных общин. Функции его выражены неярко. В эпоху раннего железа племена насчитывали десятки и сотни тысяч человек, объединенных этническим самосознанием (общность происхождения, языка/диалекта, мифологической традиции и религии). Согласно закону энтропии, по мере расселения членов коллектива, родственная солидарность убывает, тем более что существование племени связано по времени с разложением родовой общины. Племя существовало как аморфная сумма общин, и лишь экстраординарные обстоятельства могли превратить его в жесткую потес-тарную структуру. Племя в этом качестве появляется в Малой Азии, Центральной Азии, Южной Европе - т.е. там, где вступает в дело военный фактор. Развитие же общества шло в длительной (занимавшей многие тысячелетия) борьбе кровнородственных и чисто социальных связей, В протогосударствах и ранних государствах можно видеть самое причудливое переплетение тех и других.

На образование государства, превращение потестарной системы в политическую воздействовала система многих факторов, главными из которых в разных теориях считаются: развитие общественного разделения труда и классо-образование, завоевание, рост численности и плотности населения, психологические. Однако современные специальные исследования по этнологии и истории подтверждают принципиальную правоту марксизма, несколько корректируя основные положения (введены понятия «протогосударство первичное и вторичное», «вождество» и др.). Эта корректировка свидетельствует лишь о том, что становление государства, как и любой процесс, диалектично и неоднозначно.

^J См История первобытного общества Эпоха к лассо образования -Ы Наука, I9SS -C226-25I ¹ Брошей Ю II Этнос и этнография М, 1974 -С 125

Как правило, стимулировали политогенез именно внешние вторжения, межэтнические контакты. В первобытности потестарная структура этноса ориентирована на замкнутость. Простые (первичные) протогосударства возникают в рамках даже не племени, а его части - этносоциального организма или в результате слияния субкланов нескольких племен. Вторичное протогосударство (или раннее государство) появляется на последнем этапе политогенеза, когда на первое место выдвигается война, возникающая в результате расширения производства и - как следствие - усилившегося соперничества вождей. Цель этой войны не грабеж, а увеличение территории и населения для производства и реализации избыточного продукта .

Массовые миграции чрезвычайно ускоряли характерный от доклассового общества к раннеклассовому процесс замены основных этносоциальных ячеек первобытности новыми, более крупными этносоциальными общностями - народностями. При переселении на новую территорию, как правило, происходило столкновение с местным населением.

Здесь могло быть несколько путей развития. Если встречались субкланы двух делокализованных родов, еще не знавшие и первичного протогосударства и примерно равные по общественному развитию, образование протогосударства шло по пути синойкизма. Между субкланами устанавливались территориальные связи, кровнородственная иерархия забывалась, и возникала гетерогенная соседская община. Так образовывался новый этнос с особой социальной и потестарной структурой. Системообразующим элементом становилась территориальная община с крайне устойчивыми внутренними демократическими традициями. Примером такого пути могут служить римские патриции (сииой-кизм 3-х субкланов разных этносов) и, по предположению многих ученых, пра-славянский этнос (рубеж II -1 тыс» до н.э.).

Часто же столкновение завершалось завоеванием пришельцами автохтонного населения. Как правило, это происходило при схватке этносов, уже знако-

^г ХязатюАМ «Военная демократия» и эпоха классообраюпания// ВИ - 1968 -Jv?12 -С 87-97, Семенов 10 И Война и мир r земледельческих предклассовыкирашшх классовых обществах//Война и мир в ранней истории человечества Т2 М, 1994 - С 5-127

мых с первичным протогосударством и имевших давние социальные и потес-тарно-политические традиции. В социально-экономическом отношении эти завоевание могли иметь троякий характер: 1) завоеватели навязывают свой способ производства; 2) победители оставляют без изменения способ производства побежденных, довольствуясь данью; 3) происходит взаимодействие двух способов производства, в результате которого возникает третий.

В этническом отношении выделяются следующие возможные исходы: 1) полная ассимиляция завоевателями местного населения; 2) пришлое население растворяется в местном; 3) происходит синтез этнического суперстрата и субстрата, в результате чего возникает новая общность¹. Критерием этнической ассимиляции является утрата этнического самосознания, которой предшествует культурная и языкогая ассимиляция . Однако закономерность этнических процессов при завоевании пока не выявлена, как не определена еще степень участия в этногенезе ассимилируемого народа, особенно если оба этноса находились на примерно одной ступени развития. Например, политическое господство пришлого населения дает ему явную «фору». Однако если завоевание не влекло за собой сколько-нибудь существенных перемен в хозяйственно-культурной жизни, в способе производства, местное население сохраняло свой язык и этническое самосознание. В случае, например, с Дунайской Болгарией от «суперстрата», «социальной верхушки» сохранилось лишь название и некоторые антропологические черты. «Элита», находившаяся примерно на одном уровне развития с автохтонным населением, ассимилировалась в обоих случаях менее чем за полтора века. Как показывают этнографические исследования, развитие подобных структур может идти двумя путями. В первом варианте в крайнем проявлении потестарная или раннеполитическая структура, ориентированная на расширение этносоциального организма и характерная для эпохи разложении первобытнообщинного строя, может принять вид надстройки, этнически чуж-

¹ АчексесвВ П, Бромчей 10 В К изучению роли переселения народов в формировании новых этнических общностей -С 35-36

^: Этнические и этносоциальные категории Свод этнографически* понятий и терминов Выгг 6 М НЭА РАН, 1995 -СИ

дой основной массе населения. В этом случае происходит прочная фиксация этнических границ средствами власти. Этническая граница, таким образом, становится кастовой. Во втором варианте развития таких обществ сосуществуют две параллельные потестарно-политические структуры (на нижнем уровне управления сохраняются структуры основной массы населения)¹. Однако в данном случае элита также стремится сохранить внутреннюю корпоративность, и этническая стратификация все равно становится и социальной, и ассимиляция происходит очень медленно. Рассмотренные случаи характерны для обществ с кровнородственной общиной в основе.

По иному пути пойдет этническое и политическое развитие, если пришлое население достаточно многочисленно и переселение не связано с жестокой борьбой с местными жителями, а также если пришельцам нашлось место в экологической нише (к примеру, если основное занятие местного населения -земледелие, а пришлого - скотоводство и/ или торговля, ремесло). При разных политических традициях (построение властной вертикали в территориальной общине - снизу вверх, при родовой - сверху вниз) могло произойти усвоение политической организации одного этноса другим. Традиции политической организации относительно самостоятельны, поэтому они значительно легче усваиваются общностями иной культуры по сравнению с другими элементами эт-ничности при условии стадиальной близости контактирующих этносоциальных организмов. Проблема происхождения государства и этнической принадлежности его населения напрямую связывается с вопросом об исторической судьбе этого государства и этносов, его составляющих. Конкретно-историческое исследование этой проблемы должно вестись исходя из принципа историзма с использованием таких категорий, как прогресс и регресс, поступательное и попятное движение, историческая закономерность.

Таким образом, исходной теоретической точкой в исследовании является установление диалектического единства биологического и социального на ран-

' Кубб&чьЛЕ Этнические общности и лотестарно-лолитическне структуры доклассового и раннеклассового общества//Этнос вдоклассовоч и ракнеклассовом обществе М , 19S2 -С 131

них этапах этногенеза, до начала разложения рода. Тогда же зачатки политической структуры являются ядром консолидации этносоциального организма и несут в себе специфические признаки данного этноса. Процесс политогенеза проходил на фоне борьбы биологического и социального начал. Развитие производительных сил и особенно переход к производящему хозяйству повлекли за собой процессы разложения первобытной родовой общины и расширение этносоциальных организмов. Если ранее основной задачей потестарной структуры общества было сохранение замкнутости этноса и консолидации этнического ядра, то в предклассовую эпоху функции политической организации сводились к расширению этносоциального организма, в основном за счет войн и миграций. На этом этапе основным этнообразующим признаком является общий язык, и этническая общность совпадает с лингвистической.

Миграционные процессы чрезвычайно способствовали переходу от доклассового общества к классовому, образованию государства и новых этносоциальных общностей - народностей. «Чистый» путь политогенеза - явление в мировой истории нечастое. Как правило, формирование государства проходит в условиях межэтнического взаимодействия. Наиболее прогрессивный путь этнических процессов в таких случаях - смешение, или взаимная ассимиляция. Этническое обособление ведет к замедлению развития или даже к социальному регрессу¹. Иноязычная социальная верхушка находится в состоянии глубокой отчужденности от коренного населения. В этом случае на первый план по необходимости выступает репрессивная, а не созидательная функция государства. Смешение же ведет к появлению новых этнических объединений и созданию новой, как правило, более прогрессивной потестарной или политической структуры.

Процесс синтеза предполагает обмен опытом, как производственным, так и организационным, между участвующими в нем этносами, взаимную ассимиляцию. Причем чем больше будет разница в традициях социальной организа-

¹ См КуббеяьЛ Е Этнические общности и потестарно-политические структуры доклассовое и раїшеклассо' вого общества//Этнос в дооассовом и раннеклассовом обществе -М, 1982

ции и культурных традициях между «победителями» (или этносом господствующего слоя) и «побежденными», тем дольше и мучительнее становится процесс синтеза: римско-германский синтез занял не менее 4-х веков. Если разрыв очень велик (пример для раннесредневековой Европы - Аварский каганат), взаимная ассимиляция уже невозможна и созданное таким путем государственное образование быстро разрушается.

Очевидно, что этническое происхождение социальной верхушки является одним из важнейших вопросов при изучении проблемы политогенеза в конкретном обществе. Состав господствующего слоя оказывает непосредственное влияние на социально-политическую структуру; именно политическими традициями этого слоя определяется путь деформации «чистого» генезиса государства. Исследование конкретно-исторических примеров синтезного пути ближе подводит к выделению критериев, по которым определяется характер отношений между государствообразующими этносами, от коего, в свою очередь, зависит политическая организация зарождающегося государства.

При учете особенностей номадизма как «исторической альтернативы» хозяйственно-экономического и общественного развития исследование опирается на достижения отечественных и зарубежных исследователей в области социальной эволюции кочевников степей Азии и пустынь Ближнего Востока и Северной Африки, с учетом общетеоретических положений, разработанных на основе материалов этих регионов.

Путь поиска закономерностей социально-политического развития номадов непосредственно взаимосвязан с взглядом на проблему возникновения кочевничества как такового. Эта проблема исследована весьма основательно и отечественными, и зарубежными специалистами¹, но окончательного решения пока нет. Не исключено, причины возникновения номадизма были различными в пустынной зоне Ближнего Востока и в степях Евразии. Очевидно, в Евразии в возникновении кочевничества как формы жизни главную роль сыграло нзмене-

¹ См Марков Г Е Кочсяннки Азии Структура хозяйства и общественные организации -М Изл-воМГУ, 1976 -С 19-25

ние природно-климатических условий: массовый переход к кочевому хозяйству в Евразии в бронзовом веке объясняется возможностью использовать огромные степные пространства под пастбища в связи с окончанием сухого ксеротерми-ческого периода и наступлением влажного времени¹. Как заметил Г.Е. Марков, там, где ухудшались условия для ведения примитивного земледелия и отгонного скотоводства, могли складываться «критические зоны», где у сообществ, достигших определенного уровня социально-экономического развития, возникала потребность сохранить достигнутый уровень. В аридной зоне это было возможно только путем миграции в поисках адекватных условий для воспроизведения утраченной хозяйственной модели, либо через развитие экстенсивного кочевого скотоводства².

Важнейшим является и вопрос о причинах и закономерностях такого явления, как оседание кочевников, а также о взаимоотношениях с оседло-земледельческими цивилизациями. Многочисленные этнографические и исторические исследования показали, что не подтверждается концепция единой линии «от кочевий к городам»³, где итогом развития любого номадного социума считалось оседание, в процессе которого выделялось несколько стадий. Оседание является лишь одним из вариантов эволюции кочевого общества, которое может развиваться в суперсложное вождество - «кочевую империю», структура которой не ^государственна, а ^^государственна, как в империи хунну или Тюркских каганатах⁴. Так же как греческий полис и римская цивитас⁵, это тип общества, альтернативный государству . Что касается оседания, то в Центральной Азии во время завоевательных походов часть кочевников, как правило, оседала в оазисах и обращалась к земледелию. Причем кочевники и обитатели

¹ Сальников К В Очерки древней истории Южного Урала -М,19б7 -С34В-Э50

'МарковГЕ Кочевники Азии -С29

¹ ПитнееаСЛ Кочевники Средневековья Поиски исторических закономерностей -MJ937

⁴ См Крадии Н И Ичііериях>чіпу(структураобщества и власти) -Автореф дисс д-ра ист наук -СПб,

^J Штаерчан Е Ы К проблеме возникновения государства в Риме /^ВДИ -19S9 -WL -С76-94,ГршшнЛЕ

Генезис государства как составная часть процесса перехода от первобытности к цивилизации /^ Философия и

общество 2001 -JVs4

^ь Бондаренко Д №, КоротаевА В, Крадин ИН Социальная эполюция, альтернативы и номадйш // Кочевая

альтернатива социальной эволюции -М,2002 -С 9-36

оазисов находились в постоянных и тесных экономических и культурных связях. У некоторых сообществ, особенно у кыргызов, земледелие вообще играло значительную роль в хозяйстве¹. В принципе, прецедентов существования кочевых племен в полной изоляции от земледельческих неизвестно. Конечно, случаи прекращения контактов были нередки, но временны". Поэтому абсолютизация процессов перехода из одного состояния в другое является очевидным методологическим тупиком.

При сравнительно-историческом анализе и типологии кочевых обществ в диссертации используются теоретические наработки и фактический материал A.M. Хазанова, Г\Е. Маркова, Н.Э. Масанова, Н.Н. Крадина, А.И. Першица, СЕ. Толыбекова, Т. Барфильда, ГТ.Б, Голдена, Л. Крэдера и др.³

Поскольку исторические явления исследуемого в диссертации периода могут быть восстановлены только через привлечение данных материальной культуры, еще одним важным теоретическим вопросом, отношение к которому следует определить, является проблема определения понятия «археологическая культура»⁴.

Кызчасов Л Р История Тупы в ере де і ие пека -М, 1969 ^гМарковГЕ КочеьннкиАзии -С2Є4

³ Хаіанов А М Социальная история скифов Основные проблемы развития древних кочевников евразийских степей -М Наука-Вост лит, [$75>Хтанф&АМ Кочевники евразийских степей в исторической ретроспективе// Кочевая альтернатива социальной эволюции -М , 2002, KhazanovA М Nomads and the Outside World -Cambridge, 1984, Khazanov A M Ecological limitations of nomadism in the Eurasian steppes avid their -social and cultural implications// Asian and African Studies Vol 24 1990 No 1 - P 1-15, Марков ГE Кочевники Азии, Macaum И Э Кочевая цивилизация казахов (основы жизнсдеятельности номадного общества) - Алмати - Москва, 1995, Крадин ИИ Империя хунну (структура общества и пласти), Крадин И Н Кочевники, мир~имперни и социальная эволюция// Альтернативные пути к цивилизации - М , 2000 - С314-336,Першиц А И Хозяйство и общественный строй Сеперной Аравии в XIX - первой трети XX в Историко-зтнографические очерки /1ИЭ TG9 -М Изд-во АН СССР, 1961, Першиц А И Некоторые особенности клас сообразован ля и раннеклассовых отношений у кочевников-скотоводов // Становление классов и государства - М , 1976 - С 280-313, Пертгщ А И Война и мир на пороге цивилизации Кочевые скотоводы // Война и мир в ранней истории человечества 1 2 М , 1994 - С 129-244, Толыбеков СЕ Кочевое общество казахов it XVII - начале XX века - Алма-Аіа, 1971, Артыкбаео Ж О Кочевники Евразии в калейдоскопе веков и тысячелетий -СПб Ма*ор, 2005, ВифеЫТ The Perilous Frontier Nomadic Empires and China, 221 DC to AD 1757 -Cambridge, \992_t Krader! The Origin of the Slate among the Nomads of Asia // Pastoral Production and Society - Cambridge, Pans, 1979, Golden P В Imperial Ideology and the Sources of Political Umiy Amongst (he Pre-Ciiiggisid Nomads of Western Eurasia //Archivum Fura-зіле Medii Aevi -T2 - 1982, Golden P В Ethnicity and State Formation in Pre-Cinggisid Turkic Eurasia - Bloom -mgton, 2Ш\, Golden P В Nomads and theire Neighbours m the Russian Steppe - Burlington etc , 2003, etc ^л В этом случае, как и в отношении других теоретических вопросов, автор отдаст себе отчет, что данное понятие до сих пор не является устоявшимся в науке, и дискуссии не окончены Однако этот факт не является пре-пятстоиемдяя использования такого понятия в том смысле, который соответстнует общенаучному принципу «непротиворечивости теорий»

В медиевистике Западной Европы «темными веками» называют период от крушения Римской империи до образования Франкского королевства. Критерием здесь является крайняя фрагментарность письменных источников, не позволяющая до сих пор восстановить историю тех веков, крайне насыщенную событиями. В отношении Восточной Европы таковым можно назвать всю эпоху, предшествовавшую образованию Древнерусского государства: письменные данные отрывочны, почти всегда не аутентичны и часто легендарны. Но при этом на сегодняшний день, благодаря интенсивным археологическим раскопкам, собраны обширные данные о материальной культуре этносов, обитавших в Восточной Европе в I тысячелетии н.э. Археологический же материал может пролить свет на события этнической и государственной истории лишь при его отождествлении с культурой народов и государств, известных по письменным источникам. И основным методологическим вопросом здесь является проблема соотношения археологической культуры, этноса и государства. Поэтому необходимо сделать экскурс в историю археологии и выяснить, во-первых, что же такое «археологическая культура» и на каких основаниях ее выделяют. Во-вторых, что может дать археология в решении вопроса о происхождении народа и государства.

Проблема в том, что само понятие «археологическая культура» сложилось в ходе эмпирического изучения археологических памятников¹. Поэтому сложности в определении понятия об археологической культуре, их выделении и классификации возникли сразу после зарождения археологии. С одной стороны, у ученых появились объективные данные материальной культуры, с другой - интерпретация этих данных оказалась не менее сложной, чем запутанных письменных источников.

Ясно, что для выделения археологической культуры должны быть сходными определенные категории найденных вещей. Однако вопрос состоял в выделении этих конкретных категорий, круга признаков археологической культу-

¹ Кудрявцева ОМ К вопросу об определении понятия «архео логическая культура» в современной советской археологии// Археология и методо исторических реконструкции - Киеп, 1985 -С S4

ры. Ведь под «археологической культурой» понимаются порой очень разные явления. Например, выделяемая для бронзового века ямная культура простирается на тысячи километров от Днестра до Алтая. Ясно, что говорить даже об отдаленном этническом родстве людей, оставивших ее, можно с огромной осторожностью. Тогда как, к примеру, роменская культура IX-X вв. на Левобережье Днепра оставлена одним племенным союзом - летописными северянами.

В настоящее время дискуссии об определении признаков археологической культуры не прекращаются . Сложностей в разработку этого основного для археологии понятия добавляет отсутствие, по признанию В.Ф. Генинга, собственного «логико-методологического базиса» этой дисциплины . Потому выделилось два подхода к вопросу об археологической культуре, различие между которыми основано на понимании целей и задач археологии в целом. Если археология рассматривается ученым как самостоятельная наука, тогда определение им археологической культуры включает социально-исторические характеристики общности, ее оставившей. Т.е. археологическая культура в этом случае рассматривается как объективная реальность . Другой подход основан на понимании археологии как исторической дисциплины, отрасли знания, обслуживающей историческую науку. В таком случае археологическая культура определяется лишь как классификационное понятие, решающая задачу сортировки находок⁴. По замечанию Ю.Н. Захарчука, отнесение комплекса археологического материала к той или иной культуре основано только на визуальных наблюдениях во время раскопок. Разные исследователи выделяют свой комплекс признаков археологической культуры. Следовательно, можно лишь говорить об

Обзор мнений см Ковалевская В Б Археологическая культура Практика Теория Компьютер - М , 1995 - С 32-55, Смирное С В Археологічна культура суперечливі моменті розробки проблеми //Археологія -2003 -№1 ¹Геиип?ВФ Объект и предмет в археологии -Киев, 1933 - С 213

³ Артамонов МИ Этнос и археология //Теоретические основы советской археологии -Л , 1969 -С4,/С«гын
ЛС Проблема олрелеленияар\сологическойкультуры//СА -1970 -№2 - С 51, Мошкип В Н О некоторых
аспектах разработки понятия "археологическая культура" // Археология Волго-Уральских степей - Челябинск,
1990 -С 7.

⁴ Кудрявцева О М К вопросу об определении понятия «археологическая культура» в современной советской
археологии -С В6

археологической культуре в понимании отдельных исследователей¹. Т.е. археологическая культура - не более чем технический термин, складывающийся в ходе эмпирического исследования, а не отдельная «объективная реальность». Однако археологическую культуру нельзя изучать вне связи с древней общностью, оставившей ее. Поэтому проблема должна состоять в выделении круга памятников материальной культуры, с помощью которых можно определить этническую принадлежность их создателей, а также форму общественно-политического устройства.

Отечественные ученые давно выявили признаки, отражающие этническую принадлежность. Основные этнические признаки для языческого времени - обряд погребения² и другие культовые явления, то есть то, что наиболее консервативно в народной жизни. Например, это лепная керамика, которую изготовляли женщины - не на продажу, а для хозяйственных нужд. Это искусство передавалось от матери к дочери на протяжении поколений, не изменяясь. № той же серии - сосуды для ритуальной загробной трапезы, которые клали в могилу. И сейчас большинство археологов^практиков» солидарны в том, что для решения вопросов культурогенеза и этнокультурных проблем наиболее информативными и показательными являются особенности поселений и жилищ, лепная посуда, а также по отдельным проблемам гончарная и погребальный обряд³.

Содержание самих выделяемых археологических культур (по указанным причинам) неодинаково для каменного века и бронзы, для эпохи первобытности и ранних государств . Последние десятилетия вновь открытые культуры раннего средневековья выделяются именно по комплексу этноопределяющих

¹ЗахарчукЮН Проблемные ситуации в археологии//СА -1973 -№4 -С 3-15

² В рамках одного этноса на этапе его становления могут сосущестодатЕ. различные типы погребальных сооружений, что подтверждается данными археологии и этнографии (Латвийский Б А Курганы и курумы Западной Ферганы -М , 1972 -С12,ЯбюнскийЛТ Некрополи древнего Хорезма (археология и антропология могильников) -М Воет жт, 1999 -С 52) Но это всегда обусловлено различным происхождением групп» составляющих данную общность

^Напр Гудкова А В 1-IV вв в Северо-Западном Причерноморье (Культура оседлої о населения )// Stratum 4 Петербургский археологический пестії ик 1999 №4 Время «Че», С 239

^А Третьяков П И Археологические культуры и этнические общности //Теоретические основы советской археологии -Л, 1969,-С 29

признаков: погребальному обряду, лепной керамике¹ и т.д. Если комплекс археологических памятников разнотипен, то общность археологической культуры устанавливается только тогда, когда на одном поселении находят лепные горшки, типичные для разных народов, а в одном могильнике или даже погребении -разные обряды, В этом случае налицо начавшееся смешение этносов. Таким образом, археологическая культура раннего средневековья соответствует этносу или формирующейся новой этнической общности, и в этом смысле рассматривается в диссертации.

Такова в целом теоретико-методологическая основа данного диссертационного исследования.

Степень изученности проблемы. Как указывалось выше, в настоящее время не только отсутствуют обобщающие комплексные исследования этнических и социальных процессов в Юго-Восточной Европе раннего средневековья. В настоящий момент не существует работ и по этнополитической географии данного региона в I тыс. н.э., т.е. периода, непосредственно предшествующего образованию Киевского государства. Поэтому вряд ли можно говорить о существовании сложившейся историографии этносоциальных процессов и полито-генеза кочевой периферии восточных славян и Киевской Руси. По данным вопросам не появилось историографических школ с каким-либо количеством последователей, по-разному трактующих суть событий и тенденций развития. В целом, нельзя данную тему считать достаточно разработанной в отечественной и в зарубежной научной литературе. Таким образом, правильнее будет говорить

0 характеристике исследований по некоторым из обозначенных проблем, про
водившимся как в рамках общетеоретического номадоведения, так и в работах,
посвященных частным вопросам истории этносов и государств Восточноевро
пейской степи. В данном обзоре будут рассмотрены только теоретические под
ходы, т.к. историография частных вопросов, относящихся к рассматриваемому

¹ Материалы археологии показывают, что примитивное гончарное мастерство очень долго сохранялось и в тел
краях, где у,ке давно был известен гончарный" круг и сущесіновало товарное производство Архаичные тради
ции лепной керамики передавались из поколения в поколение, примитивные горшки древних форм использова
лись в ритуальных целях при языческих обрядах {Томич П Народная керамика в Югославии //Трулы VIII Ме
ждународного конгресса антропологических и этнографических наук ^М, 1970 -С 143)

периоду, огромна и крайне мозаична. Основные мнения по проблемам такого характера приведены в соответствующих разделах непосредственно перед рассмотрением каждой проблемы.

Что касается теоретических подходов, то советская историческая наука¹ наиболее внимательно подходила к социально-экономическим основам общественного строя кочевников, что приняло форму знаменитой дискуссии о «кочевом феодализме» (концепция разработана Б.Я. Владимировым², который во всем мире признается первопроходцем в области научной социологии кочевых обществ , развита и «исправлена» уже после его смерти в соответствии с пониманием формационного подхода в ту эпоху ), которая развернулась в журнале «Вопросы истории» в 1954-1956 п\, а потом была продолжена в монографических исследованиях, В результате этой дискуссии было окончательно установлено отсутствие такового у номадов, равно как и невозможность появления такого «строя» . Именно итоги этой дискуссии подвели многих исследователей к мысли о том, что «чистые» кочевые общества не столько не способны преодолеть порог государственности, в связи с низким уровнем социального расслоения, сколько они вообще представляют собой альтернативный путь развития общественных отношений.

В работах Г.Е. Маркова состояние кочевников характеризуется как дофеодальное (предклассовое), поскольку основу любого общества номадов состав-

¹ В работ российских исследователей конца XIX - начала XX вв , прежде веет В В Радлова, немило ценного
этнографического материала, наблюдений, касаюшихся социальной структуры кочевников, которых, однако,
было недостаточно для адекватной постановки теоретических проблем эволюции кочевых обшестл (см , напр
ГадювВВ Из Сибири -MJ989 -С 340-345)

² Владіїмирцов Б Я Общественный строй монголов Монгольский кочевой феодал изм // Работы но истории и
этнографии монгольских народов/ В Я Вдадишрцов -М Roct лит,2002 -С295*488(1-е издание Кчади-
тщовБЯ Общественный строй монголов Монгольский кочевой феодализм -Л, 1934)

^} Златкіт И Я Борис Яковлевич Владимиров - историк // Впадамирцов Б Я Работы по истории и этнографии монгольскичнародов/БЯ Владимирцов -М Воет лит_т2002 -С36

* ТачшавСН Генезис феодализма в кочевых скотоводческих обшествах // ИГАИМК - Выи 103 - М , JJ, 1934 ⁵ См итоги дискуссии МаркокГЕ Некоторые проблемы общественной организации кочевиикоп Азии// СЭ -1970 -№б -С1А-Ъ9,ШтровКИ Очерки социально-экономической истории Киргизии VI - начала ХШ в -Фрунзе, 1981 -С 53, Федоров-Давыдов ГА Общественный строй Золотой Орды -М, 1973 - С \3A%_tXaia-ковА U Социальная история скифов -С32-35, ПершщА И Некоторые особенности классообразования и раннеклассовых отношений у кочевников-скоговодов, Халімь И Исследование хозяйства и общественным отношений кочевников Азии (включая Южную Сибирь) в советской литературе 19^О-80'ХГг Автореферат дисс

канд ист наук -М, 1983, МарковГЕ Из истории изучения номадизма в отечестве! [ной литературе вопросы теории //Восток - 1998 -№6₉ВасютинС А Социальная организация кочевников в отечественной археологии Автореф днес канд ист наук -Барнаул, 199S

зо ляли простые кочевники, а развитая внутренняя эксплуатация была невозмож-на¹.

A.M. Хазановым не только было разработано наиболее емкое определение номадизма, которое используется сейчас исследователями всего мира, систематизированы основные типы кочевания", но и выделены характерные черты раннего государства у кочевников, в том числе две модели ранних государств кочевников Евразии, а также предложена концепция «циклов классообразова-ния» . AjVL Хазанов - один из двух исследователей в мировой науке, посвятивший одну из своих работ непосредственно региону Западной Евразии, правда, не средневековым кочевникам, а «ранним» - скифам. Согласно А_НМ. Хаза-нову, решающим фактором в возникновении и функционировании кочевой государственности был внешний, а не внутрешшй фактор - взаимоотношения с оседлыми сообществами . Согласно A.M. Хазаиову, особенности административного аппарата номадов определялись бюрократическими традициями «цивилизации», которую кочевники завоевывали либо с которой контактировали. С появлением такого аппарата общество номадов переставало быть кочевым. Сами же кочевые вождества являются более нестабильной системой, чем оседлые. Система управления в них децентрализована в силу особенностей кочевого скотоводства как способа производства. Такими вождествами были татары, найманы, кереиты XII в., надплеменные образования казахов, туркмен, арабов XVIU-XIX вв.⁵

Идеи A.M. Хазанова в современной отечественной науке развивает Н.Н. Крадин, который придерживается мнения об альтернативности оседлых государств и «кочевых империй». В своей докторской диссертации H.R Крадин, в соответствии с принципами, разработанными A.M. Хазановым, а также англо-

¹ Марков ГЕ Кочевники Азии - С 45-47\ Марков ГЕ Теоретические проблемы номадигма в советской этно
графической литературе If Историография этнографического изучения народов СССР и зарубежных стран -
МИ989 -С54-75

² Хамиов А М Социальная история скифов - С 9-І I

³ Там же -С 267-271, Khazanov А М Nomads and the Outside World - P 231-233,255

^A ХатновА M Кочевники евразийских степей в исторической ретроспективе // Кочевая альтернатива социальной эволюции -М,2002 -С 53 *KhazanwAM Nomads and the Outside World -P 164-169

американскими исследователями, выделяет основные модели образования «кочевых империй» : 1) монгольский путь - посредством узурпации власти; 2) тюркский - в процессе борьбы за независимость; 3) гуннский - путем миграции на территорию земледельческого государства; 4) хазарский - в ходе сегментации крупной «мировой» степной империи². Таким образом, исследователь включает Гуннский союз и Хазарский каганат, существовавшие на территории Юго-Восточной Европы, в свою типологию «кочевых империй», наделяя их всеми признаками таких политических образований*

Идеи кочевой эволюции как альтернативы государственности в последнее время обретают все больше последователей на территории России и СНГ³.

Единственным исследователем, который в настоящее время на теоретическом уровне развивает концепцию кочевой государственности у кочевников Евразии, является Е.И. Кычанов. Он оспаривает тезис своих оппонентов о ро-доплеменной основе окчевых сообществ, вводя понятие «территориальная со-циогруппа», которая, по мнению Е.И Кычанова, характеризуется прежде всего не родственными связями, а общностью экономических интересов в сфере скотоводческого хозяйства , Государственность Е.И. Кычанов находит у большинства раннесредневековых евразийских кочевников, в том числе у печенегов, считая главными признаками государства появление не обособленного аппарата насилия, а учреждение публичной власти и разделение по территориальному признаку, после чего уже появляются налогообложение и письменность⁵. Безусловно важным выводом Е.И, Кычанова является то, что он убедительно показал: «чистых» кочевых обществ не было. Все номады либо сами занимались

¹ Понятие «кочевая империя» ПН Крадил раскрывает так «Для кочевых империй были характерны ^многоступенчатый" иерархический характер социальной организации, пронизанный на всех уровнях племенными и над племенным и генеалогическими связями, 2) дуальный (на крылья) или триадпый {па крылья и центр) принцип административного деления империи, 3) воєн но-иерархический характер общественной организации "метрополии, чаше всего по "десятичному" принципу", 4) ямская служба как специфический способ организации административной инфраструктуры, 5) специфическая система наследования власти (империя - достояние всего ханского рода, институт с о правительства, курултай), 6) особый характер отношений с земледельческим миром» [Крадии И И Империя хун ну (структура общества и власти) -С 11) Там же ^у См , напр, сборник Кочевая альтернатива социальной эволюции - М , 2002 ^лКычановЕИ Кочевые государства от гуннов до маньчжуров -М Воет лит, 1997 -С268 ⁵ Там же -С 286-300

земледелием (на вспомогательном уровне), либо принуждали к этому чужеземцев. Все кочевники и полукочевники строили крепости, причем основа культуры домостроительства, как правило, местная .

Особняком стоит концепция С.А. Плетневой, основы которой были сформулированы почти исключительно на археологическом материале Салто-во-маяцкой культуры в 1967 г., а потом развиты с привлечением данных о номадах Евразии других периодов³. Согласно С,А. Плетневой, любое кочевое общество последовательно проходит три стадии развития; 1) полностью кочевое хозяйство с отсутствием земледелия и оседлости (т.н. «таборный» или куренной способ кочевания); 2) полукочевое с постоянными зимовками и частичной заготовкой кормов (аильный или вежевой); 3) полукочевое с параллельным развитием земледелия и оседлости. На третьем этапе, по мнению археолога, для социума характерны уже классовые (феодальные) отношения . Исходя из этих положений, СЛ, Плетнева реконструирует социальные системы половцев, гуннов, хазар, которые, особенно хазары, предстают создателями развитых государств с торгово-полуземледельческой экономикой, регулярной армией, бюрократической машиной, развитым законодательством, сословиями и даже гражданскими войнами (!). Те же кочевники, которые явно не пересекли порог государственности, по мнению исследователя, просто не успели осесть. Построена концепция СЛ. Плетневой опять-таки с жесткой опорой на материалы Центральной Азии. Эта работа была сразу принята на вооружение специалистами по археологии степей Восточной Европы, но подвергнута жесткой критике учеными, которые занимаются археологией и этнографией азиатских степей (ввиду наличия в работах С.А, Плетневой существенных фактических неточностей, основанных на фрагментарности материалов, которые она использует для срав-

¹ Там же -С 274

¹ Плетнева С А От кочевий к городам Салтово-маяцкая культура -МИА -Л^ґз142 - М ,1967

¹ FhentiteeaCA Кочевники Средневековья Поиски исторических закономерностей -М,198*7

⁴ ПъетневяС А Закономерности развития кочевых обществ в эпоху среднеиековья //ВИ - 1931 -№6 -C5U-

нительного анализа), а также палеоэтнографией степей Восточной Европы'. Исследователями общих проблем номадизма (с теоретических позиций) мнение С.А. Плетневой фактически осталось незамеченным². Детальное рассмотрение взглядов С.А. Плетневой на социально-политическую структуру Хазарского каганата и приводимых в подтверждение их археологических данных см. в 3 и 4 Главы 5,

Кроме того, в рамках изучения конкретных кочевых этносов Юго-Восточной Европы некоторыми специалистами проводились исследования их этнической истории и социально-политической структуры. Как правило, в этих работах используются теоретические выкладки, созданные на основе азиатского кочевниковедчсского материала, либо устоявшиеся схемы реконструкции эпохи разложения первобытнообщинного строя , В сравнении с трудами, посвященными сходной тематике в отношении номадов Центральной Азии или Аравийского полуострова, таких исследований до сих пор очень немного.

Европейские и американские исследователи в определении государственности как таковой в течение прошлого века пришли к выводам, похожим на итоги советских исследований в области политогенеза. На разысканиях, представляющих западную традицию (в основном этио англо-американская школа) следует остановиться подробнее, так как эти концепции стали в последнее время играть значительную роль в формировании направления и проблематики российских исследований. Выделяются такие важнейшие признаки, как отделенная от массы населения публичная власть, обладающая монополией на

Худяков ЮС Феномен культуры древних тюрок в Центральной Азии//Вестник РГНФ -2001 -Х4 -С29, КияіькийИО Русъистепь -С9-І2

² Один из крайне редких отзывов см Гачден П Достижения и перспективы хазарских исследований /У Хазары / Евреи и славяне Т 16 М "Мосты культуры, Иерусалим Гешарим, 2005 -С 44 {«Мы не располагаем никакими свидетели; там и, подтверждающими эти утверждение»)

¹ Артамонов М И История хазар 2-е из л -СПб Излашіьство«Лань»,2001, Афанасьев ГЕ Донские аланы Социальные структуры алано-асского населения бассейна Среднего Дона - М ,1993, Гадло Л В Этносоциалв,-ные процессы на Северном Кавказе в с встс археологических источников VIII -X ви //Проблемы археологии и этнографии - Вып 3 - Историчеекач этнография - Л , \9&5_t Гутнов ФХ Ранние аланы Проблемы этносоциальной истории -Владикавказ Ир, 200], Гутнов Ф X Социальная структура гуннов и алан в эпоху Великого переселения народов//Кавказский сборник -Вып 2(34) -М Русская панорама, 2005 -С 32-ІЇ4, Коробов ДС Социальная организация алан Северного Кавказа IV-IX ва н э - СПб Алетсйя, 2003, Siwcem В К Экономика и социальные отношения у населения салтопо-маяцкой культуры Подолья-Приазовья (середина VIII -серединах вв [-Автореферат диссертации канд ист взаук -Киев, 198билр

средства принуждения, развитая система налогообложения, территориальное, а не родовое деление общества. Причем главным индикатором перехода к государственности называется именно монополия власти на применение насилия. Именно отделенная от общества власть должна обладать военными силами для защиты от внутренних и внешних врагов. Легализация принуждения и применение насилия внутри общества отличают раннее государство от предшествующей структуры - вождества (англ. chiefdom), где военная функция, принуждение всегда обращены вовне, против соседей (на этом основаны отношения данничества)¹.

Такая власть появляется лишь в обществе, где экономическое развитие уже привело к социальной дифференциации и стратификации. Также в качестве существенного признака выделяется опора публичной власти не на к-ровнород-ственные связи, а на идеологию, обеспечиваемую организованным жречеством². Одним из важнейших признаков, отличающих раннее государство от вождества, признается формирование бюрократического аппарата ,

При этом в последние десятилетия прошлого века большое распространение получила идея «многолипейпости» социальной эволюции, в том числе путей политогенеза. Многие общества рассматриваются как способные лишь к ограниченному развитию⁴ без внутреннего вызревания государственных институтов. «Более высокие уровни развития» могут быть только импортированы в такие общества более «цивилизованным» миром. Образцом такой перспективной линии эволюции называется, наряду с древним Египтом и имперским Китаем, «господствующий индустриально-капиталистический комплекс»⁵.

Одна из основных проблем, исследуемых в мировой историографии ранних государств, - это потенциал различных моделей ранних обществ в полито-

¹ Обзор мнений западных исследователей поэтому вопросу см ' Васильев Л С Нротогосударсіво- чифдом как
политическая структура// НАД - 1981 -А"е»6 -С 157-175

² См Fried МИ The Evolution of Political Society -N Y , 1967 -P 230-232 ,KraderL Formation of the Stale -
Englewood, Cliffs, N J, 1968 -P 9A0, SaganE At the Dawn of Tyranny The Origins of Individualism, Political
Oppression and the State -NY, 1985 -P 16,20

^гClaessen И J M, Oosien JО Ideology and the formation of early state -Letden,l996 — P 5,3 66

^A Система доказательств построена в основном на материале «первобытной периферии» XIX - XX вв

* См, напр КяассенХДжМ Проблемы, парадоксы и перспективы эволюционизма - М , 2002

генезе, в том числе и соотношение внутренних и внешних предпосылок в становлении государства. Ставятся данные вопросы и в отношении ранних государств Юго-Восточной Европы, наиболее изученным из которых является не Древнерусское государство, а Хазарский каганат. Взгляд же на социально-политические процессы в этом регионе определяется результатами изучения кочевых и оседло-кочевых сообществ евразийских степей, куда традиции западной историографии относят и Юго-Восточную Европу, включая ее в понятие «Западной Евразии». Именно социально-политическая история народов евразийских степей наиболее детально изучается как исследователя ми-ориенталистами классического направления¹, так и этнологами², и медиевиста-ми-номадоведами .

Также привлекается исследователями политогенеза номадов концепция М. Вебера, разработанная в 1-й четверти XX в., согласно которой, под властью понимается «любая форма и возможность осуществлять внутри данных социальных отношений собственную волю, не зависимо от того, на чем данная возможность основана»» В соответствии с этой дефиницией, М. Вебером были выделены три «чистых» типа власти: традиционный, харизматический и бюрократический ,

Для ранних обществ, стоявших на пороге государственности, характерным является синкретическое единство первого и второго типов: источник и характер власти вождей эпохи «военной демократии» традиционны, харизма же достигается в ходе политической деятельности. Однако преодоление этого порога возможно только при бюрократизации властных отношений, то есть появлении обособленного от общества административного аппарата. В эту теоретическую базу прекрасно вписались идеи A.M. Хазанова, на исходе советской эпохи эмигрировавшего из СССР в Великобританию. Эту теорию отечествен-

^roussetR ThcEmprrcof the Steppes A HistoryofCentral Asia -New Brunswick, 1970,Pntsak О Studies in Medieval Eurasian History -L, I9S1

² Вїоск-Mtchaud J Sheep and Land The Economics of Power ma Tnbal Society -Cambridge, 1986,RigbyP Persistent Paste rails ts -L, І935

*KwamenL Imperial Nomads Л Histoiy of Central Asm, 500-1500 -Philadelphia, 1979 ^xWtberhf WirtschafiundGeseNschart ~Tubingen, 1922 -S28, 124-126

ный исследователь дополнил тезисом о невозможности «бюрократизации» традиционных и харизматических лидеров в кочевых сообществах без тесного взаимодействия с оседлым миром. В результате его монография «Кочевники и внешний мир» в последние десятилетия стала базой всех практически всех британских и американских исследований кочевого мира Евразии¹.

Не меньшую роль в формировании методологической базы американских и британских исследований ранних обществ Западной Евразии сыграли положения социального дарвинизма, в частности, теория завоевания Л. Гумпловича и Ф. Оппеигеймера. В соответствии с данной теорией, преобладающей линией политогенеза номадов являлся путь завоевания оседлого сообщества, уже имеющего государственные институты или стоящего на пороге их появления².

Большинство исследователей полагает, что в кочевых хозяйственно-культурных типах изначально заложено противоречие: скотоводство ведет к созданию больших богатств, но данный способ производства ограничен наличием пастбищ. Кочевое сообщество имеет объективно меньший потенциал в развитии ремесла и производстве продуктов питания, недостаточный для появления отношений эксплуатации, социальной дифференциации, формирования управленческих структур. Следовательно, необходимо взаимодействие с оседлым миром.

Наиболее ярко точка зрения о невозможности формирования государства в произвольном кочевом обществе выражена в работах американских историков О, Латтимора и О. Прицака, который является одним из ведущих американских исследователей средневековой Восточной Европы и Древней Руси, Эти исследователи полагают, что общественный строй номадов неизменен в своем отсутствии государственных институтов, поскольку противоречия внутри кочевого общества неразвиты, и нет предпосылок к объединению в рамках государства, а не племенного союза. Любая же «кочевая империя», будь то держава хунну, Тюркский или Уйгурский каганат, создавалась лишь в процессе экспап-

¹ KhazanovAM Nomads and the Outside Worl d -Cambridge, 1084 ²Oppenheimer F The State NY Vanguard, 1926 -P 51-55.

сии, на которую призывал племена одаренный вождь. Без харизматического лидера такие образования нежизнеспособны¹.

Именно в работах О. Придана, а также Р. Коэна уделяется наибольшее внимание проблеме образования государства у кочевников вследствие завоевания ими оседлых, более развитых обществ².

На доминирование внешних предпосылок в становлении ранних государств Северной Евразии указывает в своей обобщающей статье и В. Айронс: «В кочевых обществах иерархические политические институты зародились лишь благодаря внешним отношениям с обществами, имеющими государства, и нигде не развивались как чистый результат внутренних динамических процессов»³.

Сходной точки зрения придерживается Т. Барфилд, на материале «империи хунну» в Центральной Азии, пришедший к выводу, что обитатели степей не заимствовали государственность, а вынуждены были развивать собственные формы потестарной организации для ведения дел с более высоко организованными оседлыми соседями . При этом исследователь отрицает наличие государства у хунну, считая, что под воздействием цивилизованного Китая они образовали «имперскую конфедерацию, самодержавную и похожую на государство в своих внутренних делах» ,

Имперские конфедерации кочевников, к которым относятся империя хунну, Тюркский каганат и держава монголов, Т. Барфилд характеризует как «государствоподобные», но не являющиеся государствами, поскольку внутри конфедерации сохранялась племенная коллективистская система⁶. Соответственно, вожди отдельных племен, включенные в систему «сотен» и «тысяч» имперской военной иерархии, сохраняли немалую политическую самостоятель-

^] См LotnmoreO Ол some questions of penodisatton in nomadic history //Role of the Nomadic Peoples in the Civilization of Central Asia -Ulan-Bator, 1974, PntsakO Studies in Medieval Eurasian History -L, 1981 ¹ PntsakO Op en, Cohen R Evolution, Fission and the Early State // The Study of the State The Hague, 198 J ' irons V Political Stratification among Pastoral Nomads il Pastoral Production and Society, -Cambridge, Pans, 1979 -P162

⁴ BarfieldT The Hsjung-tiu Imperial Confederation Organization and Foreign Policy //Journal of Asian Studies -
1981 -N3LH -P47

⁵ Ibid - P 47

⁶ Barfisld T The Perilous Frontier Nomadic Empires and China, 321 RCtoAD [757 -Cambridge, 1992 - P 36-82

ность. Племена были хозяйственно самостоятельны, поголовно вооружены и мобильны, что открывало им широкие перспективы в случае недовольства верховным правителем: откочевка, переход на сторону противника и т.п. Т. Бар-филд обращает внимание на то, что с виду жесткая авторитарная власть кочевых вождей покоилась на шатком фундаменте. Главными функциями правителя были организация поступления прибавочного продукта из оседлых обществ и его последующее перераспределение. Контроль за редистрибуцией увеличивал власть вождя. Но главный источник власти, казавшейся сторонним наблюдателям безграничной, был за пределами степного мира и не отличался стабильностью. Если по каким-то внешним причинам эксплуатация оседлых соседей становилась невозможной, кочевая империя рушилась, как карточный домик, а составлявшие ее племена с легкостью возвращались к безгосударственному существованию¹.

Концепция кочевого вождества, создаваемого только для взаимодействия со внешним миром, нашла отражение и в оценке социального развития гуннов Восточной Европы, О. Мэнхен-Хэлфен в своей монографии высказывает мнение, что политическая структура европейских гуннов была создана лишь с целью вымогания дани из Римской империи. Поскольку дань не является организованной системой налогообложения, потестарное образование Аттилы не являлось государством и потому развалилось после смерти правителя. Также автор делает вывод, что несмотря на наличие известной по источникам аристократии, правящей династии, сакрализации правителя, у гуннов отсутствовала правительственная организация, т.е. отделенный от народа аппарат публичной власти . Однако, если по истории азиатских хунну имеется достаточно обширный круг как письменных, так и археологических источников, то письменные свидетельства о европейских гуннах достаточно ограниченны и не дают такого подробного описания общества номадов, как китайские хроники, Археологиче-

¹ К сходным выводам примерно и то же время пришли многие советские исследователи Но в отечественной
историографии «предгосударственный» характер кочевых империй и легкость их разрушения объяснялись от
сутствием у кочевников производственных предпосылок для классовой дифференциации и неизменностью эко
номического базиса

² Macnchen-HeffettО The World oHhc Huns -Berkeley, (973 -Р 191-199,270-274

ские же материалы, относящиеся к гуннам, до сих пор адекватно не систематизированы. Поэтому заключения о наличии или отсутствии «правительственной организации» вряд ли могут быть обоснованными.

Противоположная точка зрения не получила соответствующего развития в англо-американской исторической науке XX в. Заметную роль в формировании современного облика западной историографии вопроса сыграла лишь концепция Л. Крэдера, который придерживается мнения о доминировании внутренних предпосылок в политогенезе. Согласно его точке зрения, любое государство - продукт общества, разделенного на два класса: занятых в производстве непосредственно и не занятых в производстве. Наличие уже такой социальной дифференциации ведет к образованию публичной власти для регулирования связей внутри и между классами .

Развитие государственности у кочевников, по мнению Л. Крэдера, также вызвано прежде всего внутренней эволюцией общества: существование двух указанных классов зафиксировано у монголов, тюрок и других номадов, в от-ношении которых ставится вопрос о государственности^. При этом исследователь, обращая внимание на значительную роль кровнородственных связей у кочевников в политической и социальной жизни, использует в отношении номадов термин «родовое государство». Однако, согласно Крэдеру, процесс социальной дифференциации в большинстве кочевых обществ был инициирован развитием экономических отношений с соседними земледельческими народами. Следовательно, ученый в итоге приходит к распространенному в англоамериканской историографии выводу о невозможности преодоления порога государственности номадами без экономической интеграции с земледельческими сообществами.

Таким образом, если для советской историографии вопроса была характерна абсолютизация внутренних предпосылок политогенеза в любых обществах, то англо-американской исторической науке свойственно во многом искус-

¹ Krader і The Origin of the State among the Nomads of Asia Я Pastoral Production and Society - Cambridge, Pans, 1979 -P221-223 -Ibid -Р23Ї.233

ственное разделение оседлого и кочевого миров, причем в одном доминируют внутренние предпосылки образования государства, в другом - внешние. При весьма различных взглядах на степень развития властных структур у народов евразийских степей общим является мнение о взаимодействии с оседлым миром как главном факторе политогенеза номадов. Такова база изучения сообществ кочевников Юго-Восточной Европы, сквозь призму отношения с которыми рассматривается нередко образование Древнерусского государства. Однако в исследовании некоторых конкретных вопросов эта теоретическая база используется в весьма тенденциозном преломлении.

Прежде всего интересен комплекс проблем, к которым приковано внимание британских и американских исследователей- Практически отсутствуют обобщающие работы об иранских и тюркских кочевниках Восточной Европы¹. Например, не посвящено ни одного значимого труда Волжской Булгарии, влиятельному раннему государству, контролировавшему один из ключевых отрезков Волго-Балтийского торгового пути. Исключение составляет лишь один этнос. На протяжении XX в. наиболее интенсивно, особенно в американской историографии, разрабатывался круг проблем, связанных с историей хазар и Хазарского каганата. Стойкий научный интерес к данной тематике был вызван комплексом причин, В данном ряду открытие и введение в научный оборот на протяжении XX в, ценнейших хазарских письменных источников. Это так называемый «Кембриджский документ» сер. X в., найденный в начале XX в. выдающимся гебраистом Соломоном Шехтером в Кембридже среди рукописей Каирской генизы и опубликованный в 1912/1913 г.²

В том же собрании в 1962 г. американский гебраист, профессор Чикагского университета Норман Голо обнаружил «Киевское письмо», происходившее из иудейской общины Киева X в. Именно интерпретация этих рукописных памятников лежит в основе американских концепций формирования и общест-

¹ Редкие статьи «проходного» характера написаны, как правило, русскими и советскими иммигрантами В со-вершенно ином состоянии находится изучение кочевникоБ Западной Евразии и их потсстарных структур во французской и немецкой историографии Многие работы европейских исследователей о булгарах, мадьярах, печенегах являются ныне классическими *SchachtcrS An Unknown. Khazar Document //Jewish Quarterly Review NewSenes,3-2(l912/l913) -p 182-219

венного строя Хазарского каганата, а также оценки его роли в истории Восточной Европы,

Первым обобщающим трудом, практически основным исследованием о Хазарии не только в Европе и США, но и в нашей стране стала монография американского востоковеда Д.М. Данлопа¹, Само название монографии сообщает о той проблеме, которая более всего привлекала и продолжает притягивать сейчас в истории Хазарии: это феномен обращения кочевого народа евразийских степей в иудаизм. Сейчас одной из самых разработанных тем, относящихся к политическим и социальным процессам в ранних государствах Восточной Европы, является религиозный аспект истории Хазарского каганата. Пожалуй, история Древней Руси менее разработана на Западе, особенно в Великобритании и США, чем вопросы, связанные с характером хазарского иудаизма и обстоятельствами принятия степным народом этой религии. Основы этого направления заложил именно Д.М. Данлоп . Не случайно его книга вышла всего через шесть лет после образования государства Израиль. Но книга посвящена не столько иудаизму в Хазарии, сколько истории собственно Хазарского каганата. Уже в этой работе выдвинут был ряд положений, которые шли вразрез с основными тенденциями изучения политогенеза в обществах кочевников. Проблема характера потестарных структур Хазарии решается априорно: это развитое и мощное государство, «заслонившее» христианский мир от арабского завоевания³. Принятие хазарами иудаизма характеризуется как прогрессивное явление, которое свидетельствовало о зрелости государства и способствовало модернизации государственных структур, В частности, Данлоп полагает, что тюркская система «двоевластия» - сакрализованный каган и реальный

¹ DunhpDM The History of the Jewish Khazars - Princeton, New Jersey, 1954 «Пролегоменами» к этой монографии послужила статья Данлопа, вышедшая тремя годами ранее (Duulop D М Aspects of the Khazar Problem // Transactions ofthe Glasgow University Oriental Society -V 12(1951) -P 33-44)

¹ В частности, Данлоп обосновал хронологию принятия хазарами иудаизма, которая принимается исследователями за основу до сих пор в 740 г хазары приняли «модифицированный» иудаизм, а около 800 г - раввинисти-jecuiifi (Ibid -Р 117-121) В последнее время другую датировку предложил французский ученый К Цукерман, считающий, что первое принятие иудаизма хазарами состоялось в середине IX в , о чем іюнествует Житие ев Кирилла, присутство давше го на диспуте при выборе каганом веры (Zukerman С On the Date of the Khazars' Conversion to Judaism and the Chronology ofthe Kings of the Rus Oleg and Igor // Revue des etudes Byzantines -T53 (1995) -P 237-270) Одиако эта точка зрения признания, за единичным исключением, пока не получила *DunlopDM Op cit -P4S

правитель иіад - была изжита с принятием новой веры . В 1960-1970-е гг. результаты исследований Данлопа были опубликованы в ряде фундаментальных изданий, посвященных истории евреев и иудаизма², что отразило признание его концепции в англо-американской и израильской исторической науке.

Данное понимание развития и значения Хазарского каганата стало основой для дальнейших исследований Восточной Европы этого периода, проводивших в основном в США. Огромный археологический материал, обработанный и опубликованный советскими учеными в 1950-1980-е гг., используется единственно в качестве иллюстрации, уточнения и развития тезисов, прозвучавших в работе Д.М Данлопа. История же других народов Восточной Европы раннего средневековья рассматривается исходя из интерпретаций» предложенных русскими историками-эмигрантами, в первую очередь Г.В. Вернадским, а также Д. Оболенским, А.А. Васильевым, А.В. Рязановским.

Основные итоги изучения европейских номадов средневековья нашли от-ражение в трудах американского востоковеда П.Б. Голдена, который посвятил большую часть своих исследований Хазарскому каганату, но попутно дал ряд оценок политического развития других народов Восточной Европы³. Его двухтомный труд о хазарах, вышедший в 1980 г., стал следующей вехой развития взглядов на раннесредневековую Восточную Европу в англо-американской исторической науке⁴. Так же, как и работу Данлопа, исследование Голдена отличает использование в оригинале широкого круга источников. Кроме того, в этой и последующих работах автор весьма подробно касается проблемы хазарской государственности, опираясь на достижения номадоведеиия и социальной антропологии первобытного общества. П.Б. Голден - один из немногих исследователей, ставящих вопрос о корректности применения термина «государст-

Mbid -РШ

^; DunlopDM The Khazars// The Dark Ages Jews I Christian Europe, 711-1096 -New Brunswick, New Jersey,

1966 -P325-356,Idem KJiazars//EncyclopediaJudaica -V 10 -Jerusalem, 1971-1972 -P945-954

³ Golden P В Imperial Ideology and the Sources of Political Unity Amongst the Pre-Cmggisid Nomads of Western

Furasia/ZAEMAe -T2 -1982

^A Golden P в Khazar Studies - V1.2 -Budapest, 1980

во» к кочевым образованиям ран несредневековой Юго-Восточной Европы¹. Согласно мнению П.Б. Голдсна, существует исторический парадокс: «одной из выдающихся черт истории кочевников Западной и Средней Евразии, игравших важную роль в возникновении государств в оседлом мире, является отсутствие государственности в степи» , В степях Западной Евразии без государственность (в отличие от Центральной Азии) является, по П.Б. Голдену, нормой. Здесь происходит не возникновение государственности, а привнесение ее либо другими кочевниками, либо покоренными оседлыми народами.

В Центральной Азии кочевники были вынуждены создать государственность для взаимоотношений с Китаем (с одной стороны, в интересах самообороны, с другой - для эксплуатации китайской экономики путем выбивания дани). Кочевники Восточной Европы граничили с периферией Византийской империи (Крым и Подунавье) и Арабского халифата (Закавказье). В Юго-Восточной Европе Византия и Халифат были, поясняет Голден, не в состоянии постоянно демонстрировать военную мощь в степи, да и не желали этого: противник был небогат и чрезвычайно подвижен на бескрайних степных просторах. Однако, давая такую оценку потенциалу Арабского халифата, исследователь принимает и развивает тезис Д.М. Данлопа: «Каждый школьник на Западе знает, что если бы не Карл Мартелл и битва при Пуатье, на месте Собора Парижской Богоматери сейчас могла бы стоять мечеть, Но не многие школьники знают, что если бы не хазары,,,. Восточная Европа могла бы быть исламской областью»^

Отстаивая тезис о преобладании внешних факторов становления ранних государств Западной Евразии, П.Б, Голден полагает, что Венгерское государство появилось лишь под воздействием оседлых государств в Паннонии . При этом исследователь не использует археологический материал, накопленный венгерскими и советскими специалистами, ярко демонстрирующий внутренние

¹ ГоїдепН Б Государство и государственность у хазар власть хазарских каганов//Феномен восточного деспотизма структура власти и управления -М, Ї993 — С 211 ³ Там же

^GoIdenPB KhazarStudies -V I -P 14 * Голден I! Б Государство и государственность у хазар власть хаіарскик кагаЕіов -С218

процессы взаимодействия славянского земледельческого населения и кочевников-мадьяр. Хотя этот сценарий великолепно вписывается в другую модель образования кочевых держав, описанную его коллегами-соотечественниками: завоевание номадами земледельческого общества и переселение на его территорию , После этого на смену грабежам и данничеству приходит регулярное налогообложение земледельцев, а еще через некоторое время завоеватель ассимилируется. Подобная схема действовала в государстве ильханов, в Первом Болгарском царстве и некоторых других оседло-кочевых сообществах. Но востоковед сводит причины формирования государства к ответу на внешний вызов.

Истоки хазарской государственности П.Б. Голден также считает привнесенными извне: катализатор ее становления исследователь видит в арабо-хазарских войнах, а политические формы и традиции Хазарского каганата полагает западно-тюркскими. По мнению Голдена, все кочевники Западной Евразии придерживались политических традиций, привнесенных Западно-Тюркским каганатом (в какой-то мере Голдена можно назвать историческим «пантюркистом», который тюрко-монгольскую составляющую считает доминирующей на этнополитической карте Евразии I тыс. н.э.)². Это положение ученый обосновывает наличием у восточно-европейских кочевников должностей и титулов, совпадающих с известными в Западно-Тюркском каганате. Объективно, аналогии в структуре власти и пути заимствования очевидны только между тюрками и хазарами- В ряде источников тюрки упоминаются как непосредственные властители хазар; хазары и Тюркский каганат проводили совместные военно-политические акции и т,д. Существенным пробелом в работах Голдена является то, что он практически не рассматривает социальную структуру Хазарии, даже в свете этнического взаимодействия тюрок и покоренных обитателей Северного Кавказа, Влияние «сильного и нехазарского по происхождению» городского населения упоминается в статье о хазарской государет-

'Си PntsakO Studies in Medieval Eurasian History -L, 1981

~ Golden P В Ethnicity and State Formation in Pre-Cmggisid Turkic Eurasia -В1ооішщІоп,2001,6'а№яЯ Д Nomads and iheire Neighbours m the Russian Steppe - Burlington etc , 2003

венности лишь один раз¹. В целом Голден считает Хазарский каганат единственным потестарным образованием в Восточной Европе 2-й пол. I тыс. н.э., которое достигло уровня государства. Считая же единственным путем политоге-неза в этом регионе заимствование государственных институтов извне, исследователь приходит к убеждению, что некоторые черты устройства Киевской Руси являются привнесенными из Хазарии. Так, должность воеводы при князе сопоставляется с системой хазарского «двоевластия». При этом не рассматриваются многочисленные примеры существования данного института в других славянских государствах .

Если П.Б, Голден идет по пути интеграции знаний об общих закономерностях становлениях ранних государств в изучение Юго-Восточной Европы, то большинство исследователей остается в рамках традиции Д.М. Данлопа, основанной на глубоком изучении источников и весьма вольной их интерпретации. Ярким примером такого подхода является уже упоминавшаяся совместная работа Н. Голба и О. Прицака о хазарско-еврейских документах X вД а также статьи О. Прицака в ряде энциклопедических изданий, где автор придерживается традиционной точки зрения на Хазарию как крупнейшее государство Восточной Европы, включавшее в свой состав народы от волжских булгар до славян Поднепровья⁴. В данных работах О. Прицак не использует собственные наработки по проблемам образования государства)' народов евразийских степей.

В последние десятилетия внимание к проблемам ранних государств Восточной Европы в зарубежной историографии несколько возрос, на фоне сохранения интереса к общим вопросам социопол итоге неза. В 1981 г. в Висбадене (Германия) был выпущен первый том ежегодника «Archivum Eurasiae Medii Aevi», посвященного проблемам Северной Евразии эпохи средневековья. В течение более двадцати лет в нем публикуются работы ведущих европейских и

¹ Голден П Б Государство и государственность у хазар власть хазарских каганов - С 229 ^: Golden Р В Imperial Ideology. - Р 38-39

³ GolbN, PntsakO Khazarmn Hebrew Documents of the Tenth Century - Ithaca, L, 1982, русский пер ГочбИ ПріщакО Хазарско-еврейские документы X века -М, Иерусалим, 1997

ⁱ PnlsakO Khazars // Dictionary of the Middle Ages -Vol? -NY , 1986 - P 240-242, Idem Kb/ana // The Oxford Dictionary of Byzantium -NYJ99I - P 1126-И27

46 американских специалистов по этим вопросам . Характер исследований изменился в сторону большей специализации. По-прежнему Хазарский каганат ос-

тастся главным объектом исследований . Развивается углубленное изучение проблемы хазарского иудаизма, в результате которого увидели свет весьма интересные работы .

Обзор исследований ранних государств в целом и Юго-Восточной Европы в частности показывает, что развитие западной исторической науки в этой области за последнее столетие проходит путь, несколько отличный от процессов в отечественной историографии. Связь между традицией общих исследований политогенеза и изучением конкретного региона изначально была незначительной. Теории становления государства у номадов евразийских степей берут начало в этнографических исследованиях первобытной периферии и имеют мощную источи и ковую базу. История ранних государств Восточной Европы значительно менее освоена. Зародившись в рамках источниковедения еврейско-хазарских источников, на волне интереса к истории евреев и, в меньшей степени, - к прошлому антагонистической системы - Советского Союза. Соответственно, характер общей и научной актуальности надолго определили направление исследований, центральным объектом которых стал Хазарский каганат сквозь призму феномена хазарского иудаизма. Применение методов, разработанных при изучении вопросов политогенеза номадов, началось по прошествии более тридцати лет после выхода первой фундаментальной тематической монографии. При этом если в общих работах приоритетным является исследование взаимодействия кочевого и оседлого мира в процессе становления государства, отражение его в социально-политической структуру то в историографии ре-

¹ Arclnvum Eurasiae Medn Aevi -V Xl-XIV -Wiesbaden, I9SI-2005 С1990-хгг в сборнике стали публиковаться її российские специалисты {см , напр Ромашов С А Болгарские племена Северного Причерноморья в V-VIJ вв //АЕМАе - VolVlIl - Wcisbadcn, 1994 - Р 232-251, Раматев С А Историческая география Хазарского каганата (V-ХШ вв )//АЕМАе -VclXI-ХШ -Weisbaifcn, 2001-2004 - Р 307-323)

¹ Prusak О The Origin of the Old Rus* Weights and Monetary System Two Studies m Western Eurasian Metrology and Numismatics in the Sevenlh to Eleventh Centuries - Cambridge (Mass), 1998, Shake G Coins of the Khazar Empire - Allen, 2000, Kovalev R What Docs Historical Numismatics Suggest About the Monetary History of Khazana m the Ninth Century? -Question Revisited У/АЕМАе Vol XIII - Wiesbaden, 2004 -Р97-129илр ¹ Хотелось бы отметить мо но граф и ю К Брука «Иудеи Хазар и и», где автор лает единый обгор исюрии Хазарин и лазарской диаспоры {ВгоокКЛ The Jews ofKhazaria -Nonhvale, New Jersey, Jerusalem, 1999)

гиона главное внимание до последнего времени уделялось идеологии и роли хазар в развитии подчиненных этносов. Одной из основных причин тому была ограниченность письменных и малая доступность материальных источников.

Таким образом, степень изученности проблемы в мировой историографии крайне невелика, однако накоплены существенные теоретические разработки, основанные на материале других регионов. Это предполагает необходимость, что при наличии достаточной источниковой базы подготовки обобщающего исследования, посвященного выявлению особенностей и типологизация этносоциального и политического развития номадов Западной Евразии I - начала II тыс, н.э. Такое исследование должно быть основано в комплексе на изучении и новом прочтении письменных источников и на интерпретации памятников материальной и духовной культуры.

Источниковой базой диссертации является широкий спектр разнородных данных, прежде всего, в письменных памятниках поздней античности и средневековья, сохранивших сведения о соприкосновении европейских кочевников с оседлыми цивилизациями, развитыми государствами и культурами: греко-римской (античной), византийской, латиноязычной западноевропейской, армянской, грузинской, китайской, древнерусской, еврейской и арабо-персидской, В основном это труды географической, в том числе картографической традиции, в которых обычно даются сведения не только о локализации этносов и политических образований в системе пространственных координат, но и краткая характеристика народов и «государств». Также существенная доля сведений почерпнута из античных исторических сочинений и раннесредневеко-вых хроник, в особенности из традиционно содержащихся в таких сочинениях историко-этнографических экскурсов. В исследуемую эпоху научная специализация находилась на весьма длительной стадии зарождения, которая характеризовалась как исследовательскими прорывами в периоды относительной стабильности (римская географическая литература I-II вв. н.э., географическая

традиция эпохи «мусульманского Ренессанса» и др.¹), так и резким откатом назад в кризисные и переходные времена (латиноязычная историко-географическая литература раннего средневековья и др.²). Ранние географические сочинения представляют собой по сути «космографии», своеобразные фи-лософско-энциклопедичсские системы - «образы мира»³. Поэтому данные источники не вписываются четко в традиционные системы типологической классификации, представляя собой синктерическое единство различных более поздних видов источников.

Узловыми проблемами работы с такими источниками является, во-первых, установление достоверности отражения источниками действительности, во-вторых, выявление и верификация «скрытой» информации, которой очень много в древних и раннесредневековых сочинениях историко-географического характера, содержащих пласты сведений, которые могут отстоять одно от другого на столетия, а могут датироваться и непосредственно эпохой автора произведения» Единственно возможной линией источниковедческой критики в данном случае является путь системного подхода и структурного анализа, при котором общественно-историческая система, породившая конкретный источник, рассматривается как структура с определенными взаимосвязями и внутренней эволюцией, которая известна и по источникам других категорий⁴ (в данном случае это и данные материальной культуры, и реальные объекты физической географии, и многое другое). Этим обусловлена сложность интерпретации подобных источников, необходимость известной осторожности в выводах. С введением в научный оборот новых археологических материалов, например, проблема достоверности и датировки тех или иных локализаций, ис-

Подосинов Л D Восточная Европа в римской картографической традиции Тексты, перевод, комментарий -М Индрик,2002 -С 12-26, Кранковскай М Ю Арабская географическая литература - М Воет .'шт,2004 -С )5-2А,Шц Л Мусульманский Ренессанс -М, 19% -С264-26Ё

²ЧекинЛС Картография .христианского средневековья VIII-ХШ вв Тексты, переводу комментарий -М Воет лит, 1999 -С8-22

¹ Мгчышкова Е Л Оораіммра Географические представления в средневековой Европе -М Янус-К, 199S -С5 ⁴ КоваяьченкоИД Методы исторического исследования -С I39-M0

торико-этнографических сведений письменного источника может решаться совершенно иначе, чем прежде.

Большая часть информации о раннесредневековых номадах Западной Евразии сохранилась в хрониках и географической литературе Арабского халифата и его политических и культурных наследников. Это связано с геополитической близостью двух регионов, с наличием древних торговых путей, проходящих по степи, что предполагало постоянные контакты, В произведениях традиций ал-Джайхани и ал-Балхи, сочинениях Ибн Йакуба, ал-Масуди, анонимных трудах «Ахоар аз-заман» и «Худуд ал-алам», хрониках ат-Табари, ал-Куфи и др. представлены подробные этнографические описания не только Хазарского каганата, но булгар, мадьяр, а также очень многих других кочевых племен (ун-ногундуров, бурждан и др.), вошедших в ранние государства Европы. Сведения арабо-персидских источников настолько ценны, мало исследованы и сложны для трактовки, что возникла необходимость подробной их характеристики и источниковедческой критики. Этому практически полностью посвящена Глава 4 диссертации «"Государства" и народы Юго-Восточной Европы на этнополити-ческой карте VII-IX вв.», в которой рассматривает этнополитическая карта региона в освещении письменной традиции.

В исследовании используются оригинальные арабские тексты, многие из которых не введены в научный оборот в отечественной историографии. Переводы текстов, сделанные для диссертационного исследования, выполнены по критическим изданиям, по возможности новейшим. Со многими арабскими изданиями я имела возможность ознакомиться в библиотеках Иорданского государственного университета (Амман, Иордания) и Саудовской академии в Москве¹. Кроме того, использованы материалы почти всех томов «Библиотеки

¹ Лбу ая-Фарядж Та'рих мухтасар ли-д-дувал - Бейрут, 1890, Ал-Багтури, Ахмад б Йахйа Китаб Футух ал-буллан —Ал-Какира, 1958, Ал-Джавіи Ал-Муіїшам фи та'рих ал-мулук иа-л-умам Та'лмф Аби-л-Фарадж ¹Абд-ар'Рахман бин 'Али Ибн ад-Джавзи - Дж 1-10 - Хайдарабад, 1359, Иакут ад-Хамави Му'джам ал-Булдан - В 7 тт -Бейрут Дар ас-Саднр, \996, Ал-Куфи Лбу Мухаммад Ахмад ибн А'сам Ал-Фугух Т 4 Ч 7-S - Бейрут Дар ал-Кутуб ал-'Илмиййа, 1-106/1986, Ап-Масуди Мурудж аз-захао ва ма'ацим ал-д^авкар - I 1,2 -Бейрут, 1987, Та'рих ат-Табари Та'рих ал-умам ва-л-мулукли-Аби Джа'фар бин Джарир ат-Табари В 6-штг -Бейрут №рСш^р,2003уХтифаибнХайиата.*-'Усфури Та'рик Акрам Дийаал-'Умарн -Ак-Наджаф, Шб/1967.

арабских географов» (Bibliotheca gcographorum arabicorum), осуществленного голландским востоковедом Де Гуе в 1870-х- 1890-х гг. и до сих пор не имеющего аналогов в мире и не переведенного на русский язык; а также отдельные критические издания². Персидские источники использовались в критических переводах, осуществленных западноевропейскими специалистами³.

Кроме этих источников, данные которых используются на протяжении всего исследования, для работы над проблемами истории кочевников поздней античности широко привлекаются античные и ранневизантийские письменные памятники. Локализация Аланского союза и его этносоциальная реконструкция основаны на данных «Географии» Страбона (I в, н.э.), «Естественной истории» Плиния Старшего (I в. н.э.), на карте Клавдия Птолемея (71 в. н.э.), Res Gestae Аммиана Марцеллина (IV в, н.э) , дополненных информацией из трудов Марка

¹ Compendium hbn Kimb aT-Boldan auctore/бл al-Fakih al-Hamudam Ed M J dcGoeje - Leiden, 1885 (BGA - V), Descriptic impuru mostemtci auctore Schermo'd-din Abu Abdallah Mohammed ibn Ahmed abi Bekr al-Batma aU Basschan ul-Mocaddasi Ld MJ de Goeje -Leiden, 1906 {BGA - III), Kitab al-a⁴Iak an-nafisa VII auciure Abu Alt Ahmed ibn Omar Ibn Rosteh - Letden, 1892 (BGA - VII), Kitab al-Masahk wa'l-Mamahk (Libtr viairuin et regnorum) aucinrc AbuT Kasim Obaidallah Ibn Abdallah Ibn Khordadbeh et Excertpta e Kitab al-Kharadj auctore hodama Ibn Dja far Lugdum Hatavorum, 1889 (BGA -VI), Kitab at-tanbili wa'l-isehraf auctore al-Mavudi /M J dt; Goeje - Leiden, 1894 (BGA - VI11), Opus geographicum auctore Ibn Haukai - Leiden, 1872 (BGA - 11), Opus geographicumauetorc/fl//flWft;//Ed JH Kramers -Leiden, 1967 (BGA - 112), Via Regnorum Descnptio ditioms mosiemicae auctore Abu Ishak al-Fansial-htakhri/Ni J de Goeje -Leiden, 1870(EGA -I)

' Geographic A'AbouIfcda Text arabe pubhe d'apres les manuscripts de Pans el de I eyde aux frais do la Societe Asialique par M Rctnaud el Mac Guckm de Slane - Pans, 1840, Al-Batiam sive Albatenu Opus Astronomicum Arabice ed, Latine vcrsum, adnotationmbus mstructum а С A Nalimo I* I - Mediolam, 1899, Cosmographie de Chems-ed-din Abou Abdallah Mohammed ed-Dimichqm І Text, pub Par A F Mehren - SPb, 1866, Ibn Wadhih qui dictur al-Ja'qubi Htstonae / Ed M Th Houtsma - Lungdum Batavorum, IS83 - T 1-2, [Ibn Haitkat] Kitab Surat al-ard Sccondum textumet imagines codicil Constantmopolitamed JH Kramers Facs MI -Leiden, 1938-1939,/6/^/ Athtre chromcon, quod perfectlssimum inscnbilur / Ed CT Tornberg - 14 Bde - Lungdunum Batavorum, 1S51-1876, Ai-ldrm Opus geographicum sive Liber ad corum dclectationem qui terras pcragrarc siudcant Constho et aueiontate E Ccrulh, FGabrieh, G Levi Delia Vida, L Petech, G Tucci Una cum alus ed A Bombaci, U Rizzntano, R Rubmacci, L Veccia Vaglien Facs J-1X - Neapoh-Romae, ІШ-ІШ, Al-Katib al-Khowarezmi Abu Abdallah Mohammed ibn Ahmed ibn Jusof, Liber A¹afatihaWmmexphcans Vocabulatechnicascientarum/Ed J Van Vmten— Lugduni Batavoruir, 1895, Das Kitab 'aga'ib al-aqalim as-sab'a des Stihrab Hrsg V H Milk - Wicnna, 1929, Kitab al-Futuh by Abu-Muhammad Ahmad tbn A'tliam ul-Kufi (d about 314 AH/926 AD)/Ed by 'Abdu'l Mu'id Kh.m, Sayid 'Abdu'I Wahhab Bukhari- V2 -Hyderabad, 1389/1969, Das Kitab Sural al-Ard des Abu Ga'far Muhammcd Ibn Musa al-Huwammi / Hrsg Von II v Mztk Leipzig, 1926, Liber e*pugnationis regionum auctore Jmamo Ahmed ibn Jahja ibn Djabir al-Beladwn' Ed M J de Goeje - Leiden Brtll, 1S65, Das Mongolische Weltreich Al-Umaro's Darstellnng der mongohsi:hen Reiche in seuiem Werk Masahk al-absar fu mamahk al-amsar Hj- V K. Lech Wiesbaden, 1968, Le Tabelle geographisclie UAt-Battam Trad Ed ami dal Proff С A Nallmo - 1 ormo, 1898, Al-Tha ahbi Abou Mansur 'Abdal-Mahk ibn Mohammad ibn Isma'il Histoire des Rois des Perses / Texte arabe public el traduit par H Zotenberg - Pans, 1890,Tnaopuscula aucioie AbuОІЇшап Amr idn Bahr a/-D/a//^ Basreusi QuaecdiditG van Viotcn — Lugduni Batavorum, 1903

¹ Hudud al-'Alam The Regions of the World A Persian Geography 372 a h -982 ad/TransI by V Mmorsky EJW Gibb Memorial Series - New Series, Xi -London, \910,Gardtzs Zam aVAkhh&v I/Martinez P Gardizi's two chapters ontheTnrks/ZAEMAe -T2 -Wiesbaden, 1982

⁴ Страбсп География & 17 книгах/ Перевод, статья и комментарии Г А Стратановского Под общей ре дан циеи проф СЛ Утченко Редазсгор перевола ироф 00 Крюгер - М ,1994, Клавдий Птолемей Геоірафическое ру-

Аннея Лукана, Иосифа Флавия, Флавия Вописка Сиракузского, Требеллия Поллиона, Тацита, Евсевия Иеронима, Эвнапия Сардийца¹. Для характеристики азиатского периода истории североиранских племен привлекается китайская хроника Хань Шу в переводе на английский Дж. Хилла².

Те же Res Gestae, Евсевий Иероним, Эвиапий, а также сочинение Иордана «О происхождении и деянии гетов» (закончено в 551 г.) являются ценнейшими источниками по миграциям эпохи Великого переселения народов, проблеме Черняховской культуры и «государства Германариха» в Причерноморье, этносоциальной и политической структуре Гуннского союза³.

Исследование этнической истории и социальной структуры позднегунн-ских этносов Восточной Европы после краха державы Аттилы, проблемы аварского и тюркского влияния, становления и распада Великой Булгарии происходит прежде всего на основе византийских хроник (Прокопия Кесарийского, Феофилакта Симокатты, Феофана Исповедника, патриарха Никифора, Менандра, Агафия, Георгия Писиды, а также Стратегикон МаврикияД с широким привлечением закавказских источников IV-V1I вв. - сочинений армянских хронистов и историков Мовсеса Хоренаци, Анания Ширакаци, Мовсеса Каланкатуа-

коподстио//ВДИ - I94S -.№2, Гаи Плиний Секунд Естественная исшрня // ВДИ -1949 - №2, Лммиш: Мар-целлин Римская история (Res Gestae) -СПб Ал еге йя, 2000

¹ Иосиф Флавий Иудейская война / Полг текста, пред и ел и при меч К А Рееяко, В А Федосика -Минск, \99\_t Тацит Корнелий Сочинения в двух томах T1 Анналы Малые произведен ия Т2 История -СПб Наука, 1993, Флавий Ваписк Сиракузский Божественней Аврелиан//ВДИ -1959 - №4, Требаллий Миллион Божественный Клавдий // Scyphica el Caucasica Известия лревних писателей гречески?: и латинских о Скифии и Кавказе / Собрал и издал с русским переводом В В Латышев -Т2 -42 -СПб, 1906, Эвнапий Capditeu Продолжение истории Декснпповой // Византийские историки - Рязань Александрия, 2003, Лукам Марк Аннай О гражданской войне десять книг // ВДИ - 1949 - .№2, Евсевий Иероним Письмо 77 К океану // Кавказ и Дон в произведениях энтичешх авторов - Ростов-на-До ну, 1990

³ The Western Regions according to the Hou llanshu The Xiyujuan «Chapter on the Western Regions» from Hou Ншц^шШ Transl byJE Hill//hupffdepn Washingtonedu/uwcli/silkToad^cxts/hrishu/hou_han shu html

³ Иордан О происхождении и деяниях гетов - СПб, 1997

⁴ Агафий О царствовании Юстиниана -Л, 1953, Георгий Писида Аварская война// Свал древнейших пись
менных известий о славянах -Т 11 (VIMX вв ) -М Восточная литература, 1995, Менандр Продолжение ис
тории Агафиевой//Віпа]ггийские историки -Рязань Александрия, 2003, Иикифор патриарх Брсвиарий //
Чичуров И С Византийские исторические сочинения «Хропографили Феофана, «ЕревиариЕЬ Никифора (тек
сты, перевод, комментарий) -М Наука, ] 9S0_t Прокопий Кесарийский Война с ютами -М , I99G, Прокопий
Кесарийскт Война с персами Война с вандалами Тайная история /Пер с грсч , вступит статья, комм АЛ
Чекаловой -СП5 Алетейя, 1998, Стратегикои Маврикия /Иэд подг В В Кучма -СПб Алетейя, 2004, Фео
фан Исповедник- Хронография// Чичуров И С Византийские исторические сочинения «Хршюграфия» Феофа
на, «Бревиарий» Никифора (тексты, перевод, комментария) - М " Наука, 1980, Феофияакт Симокатта Исто
рия/Пер СП Кондратьева -М, 1996

ци, Себеоса, Вардана Великого, и грузинской хроники Леонтия Мровели¹. Привлекается также единственный латиноязычный источник, в котором сохранилось описание этносов Юго-Восточной Европы и Кавказа, относящийся к этому периоду, - т.н. «Космография» Равенпского анонима^. Для воссоздания ранней истории булгар привлекаются латиноязычные европейские хроники - «История лангобардов» Павла Диакона и моравские хроники³.

Закавказские сочинения вместе с арабскими хрониками и сочинениями Феофана Исповедника и патриарха Никифора являются основными источниками по ранней истории хазар и Хазарского каганата эпохи становления.

Этносоциальная структура, территория и политическая история Хазарского каганата VIII-IX в., а также его главного антагониста в Юго-Восточной Европе, раннего государства русов с хаканом во главе, изучается по данным арабо-персидской географической литературы (прежде всего т.н. традиций ал-Джайхани, ал-Балхи), иудео-хазарских источников (ответ хазарского царя Иосифа андалусскому чиновнику Хасдаю ибн Шафруту в краткой и пространной редакциях, «Таблица народов» Иосиппона, книга Эльдада га-Дани)⁴, Используются и фрагментарные, случайные сообщения западных хроник - Вертинских анналов и Салернской хроники . Важные данные, особенно в отношении хазарской политики в Северном Причерноморье, содержат византийские сочинения,

Армянская география VII в ІІ ПаткановП К Из ново го с писка армян с кой географии, приписываемой Моисею Хоренскому//ЖМНП- I8S3 - №Ъ_Г [Бардан Всіикий ] Всеобщая история Вардапа Великого -М , 1861, /Лееояс) 7-История халифов вардапета Гевонда, писателя VIII п /Пер с армянскою К Патканьмнл -СПб, I8&2, Мочене Каїшікатуаци История страны Алуаик/ Пер Г Смбтяна -Ереван Изд-во АН АрмССР, 1984, (Моисей Киганкатеаг^и ]История агван Монсся Кагаикатваци, писателя X о /Пер К Патканова -СПб, 1561, Мовсес Хоренаци История Армении / Пер с древнеарм , прим Г Саркисяна -Ереван Лиастан, 19%, [Моисей Корейский ] Мторш Армении Моисея Хоренского/Пер с дрекнеармянскоюН Эмина -СПй_у ІЙ93, (Себеоі J История императора Иракла, сочинение епископа Себеоса, писателя VII в /Пер с армянского К Патканьяка -СПб , I862, Ananias ofStrak The Geography the Long and the Short Recensions і Introduction, Translation, Commentary by RH Hewsen -Wiesbaden, 1992, Мровели Леонти Жизнь картлийских царей Извлечение сведений об абхазах, народах Северного Кавказа » Дагестана / Пер с древнегруз, предисловие и, комментарии Г В Цу-лая -М Наука, 1979

² Равеннский Аноним Космография I Подоенное А В Северо-Восточная Европа в «Космографии» Равеннского Анонима // Восточная Европа в исторической ретроспективе - М , І999

¹ PaulusDiaconus Histona Langobardorum 1 /Ed WaitzG -Hannover, 1S7S₅ Magna Moravjae Fontes Htstonci V I (Annales et chromcae) - Pragae-Brunae, 1966

¹ Ответ хазарского паря Иосифа к Хаспмі ибн Шафруту // Коковцов ПК Еврейско-хазарская переписка в X в -Л, \912,Иоситон Таблица народов //Петрухип Б Я Начало этноку л ьтурной истории Руси -М, 1996, [Эчь-дад га-Дани] Книга Эльдада Данита//Три еврейских путешественника -Иерусалим, М ,2004 ^J Annates Bertmiam Annates de Saint-В ertm -Paris, ] 964, Chronica Salermtanum / U Westerbergh -Stockholm, 1956/Studialatina T3

от исторических хроник до житийной литературы и политических трактатов¹. Для исследования вопроса о религиозных реформах в Хазарии используется и Житие св. Кирилла".

Поздняя история Хазарского каганата (1-я пол. X в.), проблемы миграций и общественного строя кочевников южнорусских степей реконструируются па основе арабо-персидских исторических и географических сочинений X-XV вв., древнерусских летописных сводов (прежде всего Лаврентьевской, Ипатьевской, Никоновской летописей³), византийских хроник⁴.

По некоторым частным вопросам привлекаются и данные других письменных памятников.

Особенности критики каждого письменного источника, проблема достоверности будут рассмотрены непосредственно в разделах, где используются эти данные, поскольку каждый из этих источников «многослоен», наполнен разновременной информацией, датировать и верифицировать которую возможно только в диалектическом единстве с другими материалами по каждой из проблем.

Вторая крупная категория источников, необходимых для решения поставленных вопросов, - материалы археологических культур конца 1 тыс. до н.э. - начала II тыс. н.э. степей и лесостепей Подонья и Поднепровья, Северного Причерноморья, Приазовья, Нижнего и Среднего Поволжья, низовий При-каспия и предгорий Кавказа. История проведения систематизированных раскопок и археологического изучения этого региона насчитывает более столетия.

Житие Георгия Амастри декого If Васильевский В Г Труды - В 4-хтт -Till -Пг, 1915, Житие преподобного отпа нашего Иоанна, епископа Ґоттш//Записки Одесского общества истории и древностей - 1883 -Т 13, Житие Стефана Сурояското II Васильевский В Г Труды - В 4-х тт -ТШ - Пг, 1915, Константин Багрянородный 05 управлении империей - М , 1989, Продолжатель Феофана Жизнеописание византийских царей / Пер, статьи, комм ЯН Любарского - СПб Наука, 1992

'Житие Константина II Флоря БН Сказания о начале славянской письменности -СПб Алетсйя, 2004 "Лаврентьев ска я летопись /ПСРЛ -Т [ -М Языки русской культуры, 1997, Ипатьевская летопись /ПСРЛ Т 11 М Языки русский культуры, J99S, Никоновская летопись/ПСРЛ Т ІХ-Х М Языки русской культуры, 2000

⁴ Лев Диакон История -М , 19S8, Михаил Пселл Хронография - М , 1978, Иоанн Киннам История II Бибиков М В Византийский историк Иоанн Киннам о Руси и народах Восточной Европы - М Ладомир, I99S, [Анна Комнина] Сокрушенное сказание о делах царя Алексея Комиима (1081-11 IS) Труд Анны Комкиной -СПб , 1859

5-І

Выделено более десяти археологических культур . Данные одних археологических культур насчитывают десятки тысяч находок, обобщенных в моноірафи-ческих исследованиях (таковы Черняховская, салтово-маяцкая культуры)², другие пока ограничиваются несколькими сотнями («культура курганов с ровиками», сивашевская группа и др.)³, В каждом случае вопрос о репрезентативности данных будет рассматриваться в соответствующем разделе, в комплексе с другими категориями источников. Надо отметить, что данные археологии используются «на стыке наук», т.е. на основании опубликованных материалов, прошедших через значительный объем «внутренних» исследований, проведенных специалистами-археологами, в результате которых первичные наблюдения археологических памятников становятся непосредственно источником фактов⁴.

Поскольку этносоциальная история н политическая эволюция восточноевропейских кочевников рассматривается на достаточно широком сравнительно-историческом фоне, используются дополнительные данные по истории со-обществ номадов Средней и Центральной Азии, изредка - Ближнего Востока и Северной Африки.

Кроме того, к работе над темой привлечены этнографические описания северокавказских и степных народов, этногенетические предания венгров, кавказский эпос «Нарты», и ряд других источников, включая материалы нумизматики, эпиграфики, топонимики и этнонимики.

См Этнокультурная карга территории Украинской ССР в 1 тыс in Киев Наукова думка, I9S5 ¹ Напр Баран В Л Черняхівська культура За матеріалами Верхнього Дністра і Західного Бугу -Київ, 19Я1, Гудкова А В і-IVbb в Северо-Западном Причерноморье, Магомедов Б В Черняховская культура Проблема этноса -Lublin, 2001, Никитина ГФ Анализ археологических источников могильника Черняховской культуры уселаОселивка -М Наука, 1995, Никитина Г Ф Могильники Черняховской культуры н Северной Буковине и Бесарабии -М Наука, 1996, Артамонов М И Саркел и некоторые другие укрепления северо-западной Хазарин//СА -Bun VI -М, 1940_t Артамонов М И История хазар -СПб ,2001, Афанасьев Г Е Население лесостепной зоны бассейна Среднего Дона в VIII-X вв (аланский вариант салтово-маяцкой культуры) / АОН -Выи 2 -М ,19S7, Ляпушкии И И [Іамятники еллтовскон культуры в бассейне р Дона//МИА - №62 -М.1958, МертртИЯ «Верхней Салтаво» (Салтоиская культура) Автореферат д и ее канд исг наук -М ,Л, 1949, ПчетнсваС А От кочевий к городам Салтово-шяцкач культура -МИА -№142 - М , 1967, Плетнем С А На славяно-хазарском пограничье Дмитриевский археологический комплекс -М, \9%%ПіетигваСА Очерки хазарской археологии - М Мосты культуры, 2000, Иерусалим Гешарим, 5760. Флеров В С Лощеная керамика салтовр- иаяикой культуры как исторический источник Автореферат лисе канд нет наук -М, 1981 - и міг

Фіерова В Е Подкурганные погребения восточноевропейских степей и пути сложения культуры Хазарин tf Степи Европы в эпоху средневековья -Т2 - Хазарское время -Донецк, 2001 * Мартынов А И, Шер Я А Методы археологического исследования -М,2002 -С2Ї9-220

В целом исследование и сравнительный анализ этих разнообразных источников позволил определить круг поставленных диссертацией задач и в преимущественной степени способствовал их раскрытию и решению.

Научная значимость и новизна исследования состоит в том, что впервые на основе комплексного рассмотрения наиболее полного на этот момент круга письменных источников и данных археологии, лингвистики, антропологии, нумизматики, эпиграфики предпринимается попытка нового прочтения истории Юго-Восточной Европы 1 тысячелетия - начала II тысячелетия н.э. Критический подход к анализу источников и литературы позволил расстаться с рядом стереотипов, долгое время существовавших в интерпретации сведений о номадах Западной Евразии, впервые выделить и обосновать две этнокультурные традиции: североиранскую и гунно-сарматскую, доминировавшие в степной и лесостепной зоне на протяжении почти тысячи лет, взаимосвязанные и конкурировавшие между собой. Истоки их восходят к миграционным потокам среднесарматской эпохи. В каждое крупное политическое образование I тыс. н.э. входили племена, представлявшие ту и другую традиции. Но форма политической организации и, следовательно, эволюция конкретного племенного союза или протогосударства зависели от этноса, возглавлявшего данное объединение, и его исторического опыта. Автор выдвигает новую, теоретически обоснованную и фундированную источниками концепцию эгнополитнческой истории ран несредневековых номадов Евразии. Кроме того, многие данные письменных источников либо впервые вводятся в научный оборот, либо не рассматривались ранее в контексте поставленных проблем; впервые обосновывается локализация некоторых этнополитических объединений Юго-Восточной Европы раннего средневековья.

Практическая значимость исследования определяется тем, что полученные результаты могут быть использованы для дальнейшей разработки теоретических проблем номадоведения, а также для написания конкретно-исторических трудов по истории раннесредневековой Восточной Европы и

Древней Руси, источниковедению отечественной истории и восточному историческому источниковедению. Также результаты работы могут использоваться при разработке общих лекционных и специальных курсов по истории России и археологии, а также учтены при составлении программ для средней школы.

Апробация работы. Основные положения диссертации получили апробацию в научных публикациях автора, а также в его выступлениях в следующих международных, всероссийских, межвузовских конференциях, симпозиумах, круглых столах: 7-я и 8-я Международные конференции «Диалог цивилизаций: Восток - Запад» (РУДН, Москва, 2003, 2005); «Актуальные проблемы международных отношений: Конференция молодых ученых Дипломатической академии МИД РФ» (Москва, 2004); Международная научная конференция «Россия и Запад в XVII-XX вв.: история, взаимоотношения, интеграция» {РГУ, Рязань, 2003); Международная научно-практическая конференция «Учитель истории в начале XXI века: содержание и технологии подготовки и повышения квалификации в условиях модернизации педагогического образования» (Ярославль, 2004); Круглый стол «Диалог цивилизаций» (ИВИ РАН, Москва, 2005), а также на ежегодных Конференциях по итогам научной работы МПГУ (Москва, 2003, 2004, 2005, 2006), а также в публичных лекциях, научно-публицистических и научно-методических публикациях.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, семи глав, заключения, списка сокращений, списка источников и литературы.

Формирование этнокультурной карты Западной Евразии в 1-е вв, н.э.:«сарматы» и «аланы».

До начала Великого переселения народов на просторах Восточной Европы в течение тысячелетия господствовали различные этносы североиранского происхождения: скифы, сарматы, аланы. Несомненно значение ираноязычных племен, прежде всего сармато-аланских, в формировании этнокультурной карты средневековой европейской степи и лесостепи. Помимо хрестоматийного Аланского царства и ясов Подонья, бесспорен североиранский субстрат у большинства народов Юго-Восточной Европы, от славян Поднепровья до булгар и венгров.

Однако характер участия северных иранцев в данном процессе является дискуссионным и напрямую связан с проблемами этно- и политогенеза этих пародов. Сарматия античных источников, т.е. преимущественно степная зона от Карпат до Урала, была населена многочисленными этносами, большинство из которых исчезли в период Великого переселения народов и не оставили заметного следа в раннесредневековой истории региона. Собственно, и археологические памятники, которые могли бы соответствовать этим образованиям, до сих пор не выделены. Задачи исследования диктуют обращение к началу I тыс, н.э., но лишь в отношении тех объединений, которые оказали заметное влияние на формирование этнополитической карты раннего средневековья. Причем связь эта может прослеживаться не только по письменным источникам, но и данным археологии и лингвистики,

С нач. II в. до н.э. античные источники выделяют множество сарматских племен, упоминая их названия и локализацию от Поволжья до Дона и Крыма. Перечисление крупнейших племен Сарматии у Птолемея показывает, что это разные, далеко не родственные народы: венеды, бастарны, певкины, языги, роксоланы, аланы-скифы и др. Происхождение бастарнов, например, до сих пор остается спорным, но большинство исследователей считают этот этнос кельто-иллирийским или германским1. Венеды рубежа нашей эры - это, вероятнее всего, иллирийские племена, берущие начало в Малой Азии и переселившиеся в Европу на рубеже II -1 тыс. до н.э.2 Подобных примеров можно привести много, что свидетельствует о территориальной окраске термина «Сарматия», употреблявшегося античными авторами.

Да и между этносами, причисляемыми к ираноязычным сарматам современными учеными, различия в археолого-этническом типе очень велики. Сарматы - это общее название племен, которые кочевали с IV в. до н.э. по IV в. п. э. в степях от Тобола до Дуная. Причем эти племенные союзы были полиэтничны, говорили на разных диалектах или даже языках. Многочисленность упоминаемых источниками этнонимов, трудность их локализации, большая дифференциация погребальных обрядов, не совпадающая со сведениями источников -все это вызывает значительные трудности в изучении этно полити чес кой истории сарматских племен.

В последнее время в археологии все более популярным становится мнение о том, что современная методика исследования письменных и археологических источников не позволяют надежно связать памятники материальной культуры с конкретными племенными союзами эпохи сарматских миграций .

Черняховская культура, Готский союз и кочевники

Ко времени появления гуннов в Восточной Европе было два сильных объединения: Аланский и Готский племенные союзы.

С Готским союзом современные исследователи все более уверенно и однозначно связывают территорию Черняховской археологической культуры в Северном Причерноморье, занимающей большую часть нынешней Украины, Молдову н значительную часть Румынии. Литература, посвященная разным аспектам изучения этой культуры, особенно этнической принадлежности ее носителей, почти необъятна, полна самых жарких дискуссий и может быть сама по себе объектом нескольких монографических исследований1. Почему - на этот вопрос сполна ответила А.В. Гудкова, посвятившая жизнь изучению феномена Черняховской культуры: «В первой половине I тыс. н.э, степной регион стал ареной бурных исторических событий. Здесь появляются различные варварские племена, обрушившиеся на границы Римской империи. При изучении археологических памятников этого времени возникает удивление, как именно в эту эпоху с ее бурными политическими и военными событиями, массовыми перемещениями разноязычного населения мог сложиться большой и временами явно процветающий массив оседлого земледельческого Черняховского населения, существованием которого заканчивается античный период в степях Восточной Европы»".

Для нашего исследования интерес представляет достаточно узкий круг «черняховских» вопросов. Во-первых, как соотносятся «черняховцы» с североиранскими кочевниками Северного Причерноморья и какова была эволюция их неизбежных взаимоотношений. Во-вторых, какой след оставила Черняховская культура в этнокультурной истории народов степи и лесостепи Восточной Европы, Но носителями этой грандиозной, по местным масштабам, культуры были живые люди, несомненно, оставившие след в письменных источниках - хотя бы потому что на юго-западе граница черняховцев соприкасалась с Римской империей. Именно поэтому проблемы этнической принадлежности этой культуры здесь избежать не удастся.

Готы как новая сила появились в Северном Причерноморье в кон, II - нач. III вв. н.э,, согласно представлениям многих современных исследователей, потеснив господствовавших там до этого времени сарматов и алан на восток.

Примерно вів. н.э. готы покинули, как гласят источники, свою родину, Скандинавский полуостров (по античным источникам и следовавшему за ними в географических ориентирах Иордану, остров Скандза). Еще раньше Скандзу оставили другие племена, в том числе и руги. Высадившись на южном берегу Балтийского моря готы, согласно Иордану, подчинили себе ругов, живших близ моря на островах в дельте Вислы, и вандалов, обитавших тогда между Вислой и Эльбой1. Сообщения Иордана подтверждают материалы археологии, которые фиксируют миграцию населения в Поморье в 1 в. до н.э. В Польском Поморье от переселенцев осталась оксывекая культура, функционировавшая между Одером и Вислой. Эти люди хоронили покойных по обряду бескурганного трупо-сожжения . В I - II вв. н.э. на той же территории - определенно из Скандинавии - появляются новые жители, чьи могилы были выложены курганами из камней, иногда обложенными концентрическими кругами3.

В Польском Поморье позднеримского времени формируется вельбарская (вельбаркская)4 археологическая культура, связанная именно с миграцией готов и гепидов. При этом обе волны переселенцев пришли па земли ншеворской археологической культуры. Ее носители, которых отождествляют с венедами античных источников , представляли собой симбиоз кельтских, иллиро-венедских («восточно-германских») и праславянских племен .

«Поздние гунны» и первые тюрки Восточной Европы

Восточная Европа долго была периферией ойкумены для древних и средневековых центров европейской цивилизации и письменной культуры: античной Греции, Римской империи, Византии. Потому сведения о народах, ее населявших, и их политических объединениях единичны, отрывочны или туманны, интерпретировать их трудно. Сопоставление нескольких фраз источника с другими письменными данными, с материалами археологии, лингвистики, этнографии часто приводят исследователей к взаимоисключающим выводам; на одном - двух предложениях строятся порой целые концепции. Именно такая ситуация и сложилась с вопросом о Великой Булгарии VII в, - стране, упоминания о которой сохранились лишь в двух связанных между собой источниках, но с которой оказывается непосредственно связана этн о политическая история славян Поднепровья, булгар Поволжья, некоторых народов Предкавказья.

В современной исторической науке Великая Булгария предстает либо небольшим племенным союзом в Восточном Приазовье или Западном Предкавказье, до основания разгромленным хазарами, либо огромной степной империей, простиравшейся от Предкавказья минимум до Днепра, однако также легко разбитой «великим народом хазар» . Вопрос осложняется и тем, что исследования, посвященные собственно Великой Булгарии, проводят в основном болгарские археологи, в то время как в историографии России и Украины эта проблема

1 Новосельцев А U Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа - М Наука, 1990 С 73, ЧичуровИС Экскурс Феофана о протобулгарах// Древнейшие государства на территории СССР 1975 М , 1976 -С 65-80,Залесскоя В И Львова І А , Маршак Б И Соколова И В, Фанякова И А Сонро&шца хана Кубрата Перещепипскийклад СПб Славин, 1997 -С 3—33, Комар А В Прелсалтовские и раїшесалтопскис горизонты Восточной Европы Вопросы хронологии// Vila Anttqua -№2 -Киев, 1999, Рашев Р Прабългарите лрез V-VII век - Вел Търново, 2000, Атаиасоа Г Б ол га ро- хазар екая граница и бол таро -хазар екая лраждео-1ЮСТЇ, с конца VII до середины IX века / Българи и хазари през раїшото Сред но веков не София, 2003 и др разрабатывается периферийно, в связи с историей других этносов и государств: восточных славян, Хазарин, Волжской Булгарии и т.д. Можно ли на основании источников, доступных исследователям на данный момент, говорить о таком этнополитическом объединении, или это лишь «область вторичной локализации» ранних булгар на пути из неизвестной пока прародины на Дунай Под 679/680 г, византийский хронист конца VIII - начала IX вв. Феофан Исповедник помещает сообщение о том, что не так давно на северных берегах Черного моря существовала страна, именовавшаяся Великой Булгарией, и кратко излагает то, что ему известно из ее истории:

«В северных, противоположных частях Эвксинского Понта, у озера, называемого Меотидой, в которое впадает величайшая река, стекающая от океана по земле сарматов и называемая Атель , в которую впадает река, называемая Танаис, сама вытекающая от Ивирийских ворот , что в Кавказских горах, а от слияния Танаиса и Ателя выше уже названного Меотидского озера, когда Атель разделяется, течет река, называемая Куфис5, и впадает в край Понтийского моря,., А от уже названного озера течет подобное реке море и впадает в море Эвксинского Понта через земли Босфора Киммерийского... от самого же озера и до реки, называемой Куфис ... простирается древняя Великая Булгария и живут соплеменные булгарам котраги. Во времена Константина Западного6 умер властитель упомянутой Булгарии и котрагов Кроват. Он оставил пять сыновей, завещав им ни в коем случае не отделяться друг от друга и жить вместе, так, чтобы они властвовали надо всеми и не попадали в рабство к другому народу.

Похожие диссертации на Кочевая периферия восточных славян и Древней Руси: этносоциальные процессы и политогенез

Балтийские славяне и Северо-Западная Русь в раннем средневековьеМолчанова Анна Анатольевна

Земские соборы как важнейший политико-правовой институт в процессе укрепления государственности Московской Руси XVII в.Красницкая, Анна Викторовна

История музыкальных систем ихоса и гласа и их взаимодействие в процессе адаптации византийского пения на РусиАлексеева, Галина Васильевна

Управление процессами межфирменной и внутрифирменной интеграции в агрохолдингах (На примере компании "Юг-Руси") Матыцын Владимир Вячеславович

Создание информационной базы для управления процессом плоского шлифования периферией круга на основе многокритериальной оптимизации параметров обработкиСтрелков, Алексей Борисович

Оптимизация процесса обработки деталей периферией плоского лепесткового кругаШматкова Анна Викторовна

Совершенствование методики проектирования операций плоского шлифования периферией круга на основе комплексного имитационного моделирования процессаШипулин, Леонид Викторович

Средневековые наружные росписи (Византия. Южные славяне. Древняя Русь) Орлова Мария Алексеевна