Введение к работе
Проблемы истории древних кочевых народов Евразии, давно привлекают внимание отечественных и зарубежных этнографов, историков и археологов. В исследованиях по этой тематике рассматриваются конкретные вопросы, ставятся широкие проблемы, связанные с общественной организацией и хозяйственной деятельностью кочевников, их культурой и религией.
АКТУАЛЬНОСТЬ И НАУЧНАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ТЕМЫ. Наименее исследованной остаётся проблема межэтнических и культурных взаимоотношений различных кочевых племён, с глубокой древности населявших обширную территорию евразийской степи. В работе затронут лишь один аспект из всей кочевнической тематики - мировоззренческий, в рамках которого автор пытается воссоздать общую картину этногонического культа и его истоков. Следует заметить, что в среде современных ирано- и тюркоязычных народов, предками которых являлись степные кочевники, a priori должен был существовать единый этногонический цикл, обусловленный как межэтническими контактами, гак и общей географической средой.
Употребляемая в работе этнономенклатура достаточно условна, ибо определение этнической принадлежности некоторых племён до сих пор проблематично. Так, термин «восточные иранцы» объединяет ту часть скифо-сарматс-ких племён, которая говорила на языках, родственных современной восточнои-ранской лингвистической группе, в которую входит афганский, рушанский, мун-джанский, осетинский, ягнобский и ряд языков Памира.
Принадлежность древних саков, массагетов, хорасмиев, согдов, скифов Северного Причерноморья, сарматов и алан к восточноиранскому, или «североиранскому» этническом}' массиву, обстоятельно изучена в работах отечественных и зарубежных авторов В.Ф. Миллера, М.Фасмера, В.И. Абаева, Л. Згуста, И.М. Оранского, Э.А.Грантовского и др. В последнее время достаточно хорошо известным стал факт существования древнеиранской письменной традиции в центрально-азиатском регионе, представленной хотано-сакским, хорезмийским, бактрийским, согдийским и др. языками, относящимися к эпохе начала 1-го тысячелетия до н. э..
Это же обстоятельство следует учитывать и применительно к этнониму «про-готюрки», включавшему в себя не только тюрков, создавших во второй половине I тысячелетия н. э. мощные политические образования (Древнепоркский, Уйгурский, Кыргызский, Кимако-Кьшчакский каганаты) и оставивших замечательные рунические памятники письменности, но и предшествующие им этносы, из среды которых и произошли древние тюрки, например, хунны ("сюнну" китайских источников), объединившие к концу I тысячелетия до н.э. большую часть кочевых племён Центральной Азии. Этническая и политическая история про-готюрков тесно связана с древнемонгольскими племенами - сяньби, ухуань,
жужань и др. Генетическое родство сюнну и древних тюрков представлено в работах В.В.Бартольда, С.Г.Кляшторного, Л.Л.Викторовой, В.С.Таскина и других авторов.
При этом необходимо отметить непрерывность процессов миксаций и ассимиляций, происходивших в полиэтничной среде номадов уже в глубокой древности. Показателями данных процессов, прежде всего, являются антропологические данные, а также различные заимствования в материальной и духовной культуре тех или иных народов.
ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ РАМКИ работы определяются сложившимся в отечественной историографии географическим понятием «степная полоса Евразию) или «аридная зона Евразии», т.е. области обитания древних кочевников - восточных иранцев и тюрков. Автор исследования не ставил перед собой цель конкретизировать ареалы расселения отдельных локальных группировок кочевников, поскольку это выходит за рамки темы исследования.
ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ ГРАНИЦЫ работы охватывают эпоху примерно с VII-V вв. до н.э. до VI-VIII вв. н.э., что обусловлено, прежде всего, наличием письменных материалов, в которых на разном уровне и в разном объёме представлены сюжеты этногонических преданий древних кочевников. Впервые они зафиксированы в развёрнутом виде Геродотом (V в. до н.э.) в 4-й книге «Истории», в разделе посвященном происхождению скифов. Верхняя дата связана с этническими передвижками в степях Евразии, приведшими к ликвидации Жужанского каганата и распаду государства эфталитов Центральной Азии, вызванными активной политической деятельностью тюркских правителей из династии Ангина. Эти события освещены китайскими хрониками, зафиксировавшими различные варианты этногонических преданий древних тюрков.
ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ РАБОТЫ. Автор стремится путём анализа письменных источников с параллельным привлечением данных этнографии, археологии, фольклора, сравнительного языкознания, антропонимии и топонимии максимально наглядно представить целостную картину этногонических представлений, бытовавших в среде древних кочевников степей Евразии, и подойти к решению проблемы межэтнических историко-культурных связей. Автором намечен круг конкретных задач, а именно:
-
Выявить общие мотивы и сюжеты, связанные с представлениями древних кочевников о «прародине» и «первопредках».
-
Объяснить семантику основных тотемических образов, присущих этно-гоническим мифам степных номадов.
-
Выявить истоки и проследить развитие «солярного культа» в этногони-ческой картине.
-
Показать мотивы и сюжеты древних преданий, отразившиеся в культуре и быте современных тюрко - и ираноязычных народов.
ПРЕДМЕТОМ ИССЛЕДОВАНИЯ является этногонический цикл, бы-
фы, сарматы, тюрки Ашина, хунны, куны, сары- кьпиаки и т.д.)- Своеобразная этнонимика древнекочевых племён могла отражать политический статус племени, через сакральную связь с Солнцем.
Одним из главных божеств, котором}' поклонялись древние кочевники, был огонь. С огненным ритуалом связан скифский обычай человеческого жертвоприношения, описанный Геродотом; согласно обычаю, скифы устраивают святилище Аресу (греч.название скифского божества войны) в виде нагромождёных связок хвороста, поверх образовавшейся кучи втыкали скифский меч «акинак», возле него приносили в жертву пленных. Особенным почитанием огонь пользовался у древних иранцев: в зороастризме эта стихия выступает как сакральное воплощение божественной справедливости Арты.
С этим культом связан отмеченный Геродотом,- Страбоном, Павсанием у скифов, массагетов и сарматов особый ритуал посвящения коня и подерганные захоронения всадника с лошадью. Данный обряд наличествует как в мужских, так и в женских погребениях. Отголосок традиции сохранился у большинства кочевых народов как тюрков, так и иранцев. Столь же древним обычаем, связанным с огненно-солнечным ритуалом являлось бытовавшее в прошлом у хакасов посвящение рыжей кобылы «хозяйке огня» (от ээзи). По мнению С.П.Толстова, солнце - верховное божество и конь - главный тотем массагетов, были аккумулированы в имени "рос", "рокш". Подобные имена восходят к вос-точноиранской лексике, сравните например осетин, raxs/ roxs «свет», памирс-кие шх «свет», «рассвет» , ruxn «белый» , rexnig «огонь», roxsn «светлый», «светозарный». По мнению В.И.Абаева, название сарматского племени «роксоланы» (Roxolani) означает буквально «Светлые аланы». Подобную точку зрения, высказал еще Вс.Миллер, в последствии ее поддержало большинство специалистов Впервые племя с подобным названием зафиксировал Страбон в эпизоде, описывающем войт' понтийского царя Митридата VI Евпатора со скифским правителем Палаком, союзниками которого выступали роксоланы. Позже роксоланов отмечали у Меотиды (Азовского моря) Птолемей, и Плиний.
Аналогичный названию роксатан этноним отмечен в конце II в. до н.э. в знаменитой надписи в честь Диофанта, полководца понтийского царя Митридата VI Евпатора. Надпись декрета передает подробный рассказ о походах Диофанта в защиту города Херсонеса против скифов Таврики, царём которых был Палак. Союзником скифского царя выступил «народ ревксиналов» (Рєи^і vaXav), которых можно оотождествить с роксоланами Страбона и Птолемея . Тем более, что данные надписи в точности совпадают со сведениями Страбона. Этноним «ревксинал» эттгологизируется на восточноиранской основе: осет. ruxs=i / roxs=i «свет», паї «муж», «мужчина», «самец», т.е. «игужи света» .
Античные источники донесли до нас название и другого «сарматского» племени - аорсы. Так, Страбон размещая часть этого племени («верхние аорсы») в междуречье Волги и Дона - Танаиса, пишет,что аорсы владеют «почти
большей частью побережья Каспийского моря». Другая же часть - «нижниие аорсы», по мнению В.А.Кузнецова, занимала значительную территорию равнинного Предкавказья. Об этом же племени упоминает Тацит, локализуя его в Предкавказье и Северо-Восточном Причерноморье. Радом с троглодитами «пещерниками», роксоланами и аланами размещает аорсов (Aorsi) и Плиний. В.И-.Абаев возводит этноним «аорс» к иранскому aurusa-, авест. arus, осет. urs / ors «белый» при др.инд. arusa- «красноватый», «огненного цвета», к этой же этимологией он возводит название племени аланорсов , упоминаемого в Закаспийской области Птолемеем .
Очаг, связывавший людей с огнём, также высоко почитался древними номадами. Одним из верховных скифских божеств была Табити, покровительница домашнего очага. Аналогичные ритуалы, связанные с очагом, отмечены у кыргызов, хакасов, осетин, таджиков, якутов.
Космогоническими символами, связанными с солнцем, у древних кочевников были Мировая гора и Мировое дерево. Ядром мифа о Мировом дереве является, как известно, представление о вертикальном строении Вселенной, которая мыслится состоящей из последовательного ряда расположенных друг над другом «миров». Отсюда, вселенная чаще всего трактуется как трёхчленная, включающая верхний - небесный, средний - земной, или мир населённый людьми и нижний - подземный, хтонический.
Семантическими аналогами Мирового дерева являлась коновязь (хакас, сэргэ) и «оленные камни» (VIII - III вв. до н.э.). А.П.Окладников связывал их с шаманским культом, на что указывают изображения личин с оружием или без него. Сюда же относятся и балбалы - вертикально расположенные антропоморфные каменные столбы. Некоторые исследователи видят в них изображения культовых героев (Д.С.Раевский).
Синонимом «Мирового дерева», в генеалогических преданиях, выступает образ «Мировой горы» (варианты: скала, пещера, башня, склеп), с которыми связано происхождение того или иного народа. Так, в древнем уйгурском предании принцессы, посвященные небу, живут в башне; возле оной появился волк, от которого произошло, по легенде, племя гаопой; в свою очередь, пещера, по одной из версий Геродота, - жилище женщины-змеи, праматери скифов. В индоиранской мифологии подобный образ связан с мифической золотой горой Меру являющейся центром земли и вселенной и находящейся где-то на севере. В тюркских преданиях также широка представлен образ «Золотой горы» («Алтынтаг»). Именно в горах находит укрытие волчица, от которой рождается десять сыновей, давших начало племени тюрк; сам Ашина добывает железо в горах для могущественных жужаней; византийский историк Менандр повествует о том, что резиденция тюркского кагана Дизавула, к которой направлялось императорское посольство, находилась возле «Белой горы» («Актаг») . «Бельгії - золотой» цвет символизирует Небо и Солнце, с которыми связывали свое происхож-
«Чжоу шу» предания древних тюрков содержатся в 193-й главе «Тунь Дянь» («Свод уложений»), а также в «Цэфу юаньгуй» («Изначальная черепаха императорской библиотеки»).
Несколько отличный от предыдущих вариант легенды о происхождении тюрков, зафиксирована в 4-й главе сочинения «Юань цзацзу» («Разные заметки, написанные в Юане»), созданного в VIII веке Дуань Чэнши, в котором основным персонажем вместо волка выступает олень с золотыми рогами, подобно том}', как это было в «гуннской легенде». Данный сюжет во многом аналогичен легенде о происхождении нартов осетинского героического эпоса.
Автором диссертации использовались переводы китайских текстов, выполненные Н.Я.Бичуриным, М.В.Крюковым, Н.В.Кюнером, Лю Маоцай, Ю.А.Зуевым, В.С.Таскиным.
Отдельные сведения этногонических преданий древних тюрков содержатся в пятитомном труде на арабском языке «Дивану лугат-ит-тюрк» («Собрание тюркских наречий») среднеазиатского учёного XI века Махлгуда Кашгарского и арабского учёного XVII века Абульгази «Родословная туркмен» (В.В.Бартольд, А.Н.Кононов).
При всей уникальности древнетюркских рунических памятников, следует отметить незначительность материалов, касающихся непосредственно этногонических представлений. Исключением является лишь так называемая «надпись в честь Кюль-тегина», посвященная тюркскому кагану Кюль-тегину из династии Ашина (вторая половина VII века) Второго Восточно-тюркского каганата. Рунические тексты древних тюрков Центральной Азии имеют непреходящее значение при изучении истории тюрков, уйгуров и других народов. В диссертации использовались переводы рунических текстов, осуществлённые,С.Е.-Маловым, А.Н.Бернштамом, С.Г.Кляшторным. Отдельные сведения этногони-ческого характера почерпнуты из сирийских, персидских, арабских, русских и латинских источников
Среди фольклорных источников необходимо выделить героический эпос осетіга, балкарцев, алтайцев, хакасов, якутов, тюркоязычных народов Средней Азии. Нартский эпос осетин несёт в себе значительный пласт древнейшего кочевого мифа, относящегося еще к скифо-сарматской эпохе, и содержит уникальные сведения аб этногонических представлениях степных ираноязычных кочевников. Заметим, что многие мотивы (о «Мировом дереве», кузнеце, волке-предке, белом олене, вороне и др.) перекликаются с общеиндоевропейскими и древнетюркскими.
При всём своеобразии нартского эпоса балкарцев и караяаевцев, особое место в нём занимают общетюркские этногонические мотивы, уходящие в древнюю алтайскую эпоху - «тенгрианство», связь главного героя с волком и т.д..
Замечателен в своём роде эпический цикл тюркоязычных народов Сибири и Центральной Азии (якутов, алтайцев, хакасов, кыргызов, казахов), на приме-
ре которого можно проследить как постепенно на древнейший архаичный пласт, восходящий к скифской эпохе, наслаивался новый эпический материал.
В диссертации широко используется этнографический и археологический материалы. Замечательный интерес в этом плане представляют работы отечественных археологов, основанные на данных полевых исследований степных районов Центральной Азии и Кавказа. Особое внимание на себя обращают исследования, посвященные «скифскому звериному стилю», запечатлевшему отдельные образы из этногонических преданий (например, «летящий олень», «грифон», «козерог»).
Структура диссертации традиционна и определена поставленными в ней задачами. Работа состоит из введения, двух глав, разбитых на параграфы, и заключения.
