Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Предпосылки заселения татарами степных районов Южного Урала 27
Глава 2. Этапы заселения татарами Оренбургского края 68
2.1. Первый (30—70-е годы XVIII века) 69
2.2. Второй (80-е годы XVIII — 20-е годы XIX веков) .115
2.3. Третий (20—50-е годы XIX века) 142
2.4. Четвертый (60-е годы XIX — начало XX веков) 151
Глава 3. Оренбургские (юго-восточные) татары как этнографическая группа 158
Заключение 196
Библиографический список использованной литературы 200
- Предпосылки заселения татарами степных районов Южного Урала
- Первый (30—70-е годы XVIII века)
- Оренбургские (юго-восточные) татары как этнографическая группа
Введение к работе
Актуальность темы. Распад Советского Союза и образование на его территории пятнадцати независимых государств способствовали изменению подходов и усилению интереса отечественных ученых к изучению этнической истории народов, проживающих в современной России. Российская Федерация — многонациональная страна, здесь насчитывается более 160 наций и народностей. Практически все регионы в ее составе, в том числе и Оренбургская область, также являются полиэтничными. Поэтому изучение этнической истории народов России приобретает в современных условиях актуальное значение.
По данным переписи 2002 года, на территории Оренбургской области проживало 165967 татар. Это вторая по численности после русских национальная группа в крае, которая составляет 7,6% от общего населения1. Уникальное геополитическое положение данного региона на стыке Европы и Азии способствовало тому, что развитие оренбургских татар шло своим, особым путем. Неоднородность состава татарских переселенцев, интенсивное этническое и культурное взаимодействие с представителями других народов обогатили их новыми чертами, привели к складыванию самобытного облика материальной и духовной культуры. Между тем, сложный процесс формирования оренбургских татар остается до настоящего времени недостаточно изученным.
Рассматривая проблему заселения татарами территории нынешней Оренбургской области, можно констатировать, что относительно хорошо известен только его ранний период, связанный с освоением края в рамках правительственной колонизации. Вопрос же о татарских миграциях XIX столетия в научной литературе освещен слабо: не установлены даты и обстоятель-
1 Основные итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. по Оренбургской области (распределение населения по национальностям / Оренбургский обл. ком. стат. — Оренбург, 2004.—С. 5.
ства возникновения многих населенных пунктов, места выхода и состав переселенцев. Сделаны лишь первые подходы к обобщению разнообразной информации о ходе заселения татарами Оренбургского края на уровне выделения "волн" переселений. Однако его полноценная периодизация еще не разработана, не дана характеристика каждого этапа в отдельности по совокупности отличительных признаков, на основе анализа широкого круга исторических источников не выделены общие закономерности процесса формирования оренбургских татар.
С либерализацией общественной жизни нашей страны в 80—90-е годы XX века наметился подъем национального самосознания народов, населяющих территорию Оренбургской области, в том числе и татар, который отмечен пробуждением интереса к собственной истории, культуре, языку, возрождением традиционной религии. Однако, обращаясь к своему прошлому, татарское национальное движение зачастую не находит опоры из-за недостаточной разработанности в науке целого ряда тем и направлений. Эту ситуацию используют радикально настроенные, националистические круги, которые не останавливаются даже перед прямой фальсификацией исторических источников для достижения своих целей.
Таким образом, тема "История заселения и этнокультурное развитие татар Оренбургского края (XVIII — начало XX вв.)" представляет не только большой научный интерес. В современных условиях она приобрела и более широкое социальное звучание.
В качестве объекта исследования рассматривается татарское население в пределах территории нынешней Оренбургской области. Предметом исследования выступают процессы заселения и связанного с ним этнокультурного развития оренбургских татар, которое привело к выработке ряда новых самобытных черт, придающих им целостность, единство.
Хронологические рамки исследования включают период с начала XVII до начала XX веков. Миграции всегда предопределены конкретными социально-экономическими, политическими причинами, что обусловило рас-
смотрение нами периода, предшествовавшего заселению татарами Оренбургского края: с начала XVII до 30-х годов XVIII веков. Отметим, что процесс формирования этнокультурной общности является длительным, непрерывным, перманентным. В этом плане развитие оренбургских татар продолжается и в наши дни в связи с разнообразными демографическими, в том числе миграционными, языковыми, социокультурными процессами. Однако непосредственно заселение татарами территории современной Оренбургской области проходило с 30-х годов XVIII до начала XX веков. К концу этого периода оформился комплекс специфических черт материальной и духовной культуры, которые позволяют выделять оренбургских (юго-восточных) татар как особую этнографическую группу в структуре татарского народа. Все это и предопределило хронологические рамки исследования.
Территориальные рамки исследования охватывают преимущественно территории, входящие ныне в состав Оренбургской области. Отдельные районы за ее пределами рассматривались только в той мере, в какой это было необходимо для решения отдельных, частных задач исследования, например, для выявления предпосылок заселения татарами Оренбургского края.
Степень изученности проблемы. Изучение Оренбургского края началось одновременно с его освоением. Это было одной из важных задач еще Оренбургской экспедиции под руководством И. К. Кирилова 1734—1737 годов. Однако начало подлинного научного осмысления собранных материалов по праву связывается с именем выдающегося российского географа и историка П. И. Рычкова. Благодаря тому, что он сам принимал участие в описываемых событиях, занимал высокие посты в управлении Оренбургской губернией, его работы приобретают значение самостоятельного исторического источника, к которому и в наши дни продолжают обращаться ученые. В "Истории оренбургской"1 (1750) П. И. Рычков дает широкую картину освоения
1 Рынков П. И. История Оренбургская (1730—1750). — Оренбург, 1896.
б края, мероприятий правительства по возведению оборонительной линии, заселению новых крепостей, развитию торговых и дипломатических отношений с народами Востока в 1735—1750 годах. Он упоминает в контексте проводимой политики об основании Сеитовой (Каргалинской) слободы, о переводе беглых татар на Новую Московскую дорогу для обслуживания почтовых перевозок, о поселении кундровских ногайцев на Сакмаре. Другое его сочинение, "Топография Оренбургской губернии"1, содержит подробный обзор географии, населения, полезных ископаемых, флоры и фауны южноуральского региона. В первой части своей работы (1755) П. И. Рычков отдельно рассматривает каждый народ, населяющий территорию Оренбургского края или проживающий вблизи его границ. Очерки о татарах, мещеряках, тептярях, которые не являются еще в полном смысле этнографическими, подчеркивают принципиальную близость различных групп татарского населения. Во второй части "Топографии" (1760) дается описание Оренбургской пограничной линии, основанных здесь поселений, крепостей и редутов. Своеобразным итогом научно-исследовательской деятельности П. И. Рычко-ва стало создание первой в России региональной энциклопедии — "Лексикона топографического Оренбургской губернии"2 (1777—1778), в котором он обобщил всю собранную им информацию. Словарь содержит сотни статей о населенных пунктах края, в том числе и татарских, где приводятся сведения об их географическом положении, численности населения, его сословном составе и т. д.
Оренбургские историки XIX — начала XX веков нередко уступают П. И. Рычкову по широте охвата и уровню обобщения материала. Историко-статистические работы И. В. Жуковского' (1832), И. Л. Дебу* (1837),
1 Рынков. П. И. Топография Оренбургской губернии. — Уфа, 1999.
2 Науно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки
(НИОР РГБ). Ф. 313. Оп. 1. Д. 17 (1), 17 (2).
3 Жуковский И. В. Краткое обозрение достопамятных событий Оренбургского края, рас
положенных хронологически с 1246 по 1832 гг. — Спб., 1832.
4 Дебу И. Л. Топографическое и статистическое описание Оренбургской губернии в ны
нешнем ее состоянии. — Оренбург, 1837.
Е. А. Алекторова1 (1882), Ф. M. Старикова2 (1891), А. И. Кривощекова3 (1913) не дают практически никакой новой информации по ходу заселению татарами Оренбургского края, причинам миграций и т. д. Они схематично освещают, главным образом, правительственную и преимущественно русскую колонизацию Южного Урала. Даже В. Н. Витевский, который на основе изучения разнообразных документов из архивов Москвы, Уфы, Оренбурга подготовил фундаментальное исследование в трех томах "И. И. Неплюев и Оренбургский край в прошлом его составе до 1758 года"4 (1897), об основании Сеитовой слободы упоминает лишь мимоходом, а о появлении на Новой Московской дороге поселений чемоданных татар не говорит вообще. Негативным моментом является то, что отдельные авторы, например Е. А. Алек-торов, прямо игнорируют тот весомый вклад, который внесли татары в освоение и обустройство Оренбургского края, в развитие экономических отношений с народами Казахстана и Средней Азии, допуская откровенно шовинистические высказывания.
Поистине этапным является монографическое исследование Н. А. Фир-сова "Инородческое население прежнего Казанского царства в новой России до 1762 года и колонизация закамских земель в это время"5, которое было издано в типографии Казанского университета в 1869 году. В этой работе исследователь впервые на основе подробного анализа российского законодательства раскрывает социально-экономическое положение народов Среднего Поволжья (татар, чувашей, мордвы, удмуртов, марийцев), обязанности и повинности, которые несло так называемое "инородческое" население, характе-
1 Алекторов А. Е. История Оренбургской губернии. — Оренбург, 1883.
2 Стариков Ф. М. Исторический очерк присоединения к России Оренбургского края и уча
стия в этом местного казачества. — Оренбург, 1891.
3 Кривощеков А. И. Исторические судьбы Оренбургского края. Краткий очерк заселения и
развития края // Вестник Оренбургского учебного округа. — 1912. — №2, 3, 4; 1913. —
№3, 4.
4 Витевский В. Н. И. И. Неплюев и Оренбургский край в прошлом его составе до 1758 г.:
В 3-х томах. — Казань, 1897.
5 Фирсов Н. А. Инородческое население прежнего Казанского царства в Новой России до
1762 года и колонизация закамских земель в это время. — Казань, 1869.
ризует условия быта крестьян, приписанных к работам по заготовке и вывозке леса для строительства русского флота, состояние земельных отношений, мероприятия государственно-церковных органов в рамках политики насильственной христианизации, а главное, впервые связывает со сложным комплексом этих факторов широкий отток населения из региона Среднего Поволжья на Южный Урал. Н. А. Фирсов рисует общую картину правительственной и вольной колонизации закамских земель, Башкирии, Оренбуржья, приводит цифры, характеризующие масштабы переселенческого движения. Особое внимание он уделяет основанию Сеитовой (Каргалинской) слободы, заселению татарами Новой Московской дороги, рассматривая их в контексте политики российских властей по освоению Оренбургского края, развитию коммуникаций, торговых и дипломатических отношений с народами Востока, подчеркивая важную посредническую роль в этом татарского населения.
Работы оренбургских историков первых десятилетий советской власти А. А. Савича1 (1925), А. Ф. Рязанова2 (1928), В. Н. Пистоленко3 (1939) носят самый общий, подчас популяризованный характер, крайне скупо освещают вопросы заселения степных районов Южного Урала.
С 60-х годов XX века на основе собранного к этому времени этнографического материала началась научная разработка структуры татарского народа, вопросов формирования отдельных этнотерриториальных групп в его составе. В 1967 году коллективом авторов была подготовлена фундаментальная работа "Татары Среднего Поволжья и Приуралья", где в обобщенном виде излагалась этническая история волго-уральских татар, была охарактеризована их диалектология, материальная и духовная культура с учетом региональных особенностей4. Изучение языковых и культурно-бытовых различий среди татарского населения региона позволило Н. И. Воробьеву впервые разработать этническую структуру волго-уральских татар. Среди прочих этно-
1 Савич А. А. Прошлое Урала. — Пермь, 1925.
2 Рязанов А. Ф. Оренбургский край. Исторический очерк. — Оренбург, 1928.
3 Пистоленко В. Н. Из прошлого Оренбургского края. —Чкалов, 1939.
4 Татары Среднего Поволжья и Приуралья. —М., 1967.
территориальных групп им была выделена юго-восточная этнографическая группа татар, в зону расселения которой он включал территории бывших Мензелинского, Бугульминского, Бугурусланского, Бузулукского, Оренбургского, Орского и Троицкого уездов. Исследователь различал в составе этой общности три этнографических подгруппы: закамскую, троицкую и карга-линскую на территории собственно Оренбургской области. Он подчеркивал несколько искусственный характер формирования каргалинской подгруппы за счет активного участия государства в заселении края. Признавалось, что оказавшись в казахском и башкирском окружении, оренбургские татары хотя и сохранили свои основные культурные устои, но все же заимствовали немало бытовых и языковых черт своих соседей.
В целом же до 80-х годов XX столетия в исторической науке затрагивались только отдельные эпизоды заселения татарами Оренбургского края (возникновение Сеитовой слободы, Новой Московской дороги) в связи с общей политикой государства на Южном Урале, его освоением в рамках правительственной колонизации. При этом не проводился подробный анализ состава татарских переселенцев, без чего вообще невозможно говорить об изучении формирования оренбургских татар.
Лишь 80—90-е годы прошлого столетия отмечены обращением историков к проблемам национальных меньшинств, их формирования, демографии, расселения.
Разработкой исторической демографии татарского народа много и плодотворно занимался Д. М. Исхаков. В своих исследованиях "Расселение и численность татар в Поволжско-Приуральской историко-этнографической области в XVIII—XIX веках"1 (1980), "Введение в историческую демогра-фию волго-уральских татар" (1993), "Историческая демография татарского
1 Исхаков Д. М. Расселение и численность татар в Поволжско-Приуральской историко-
этнографической области в XVIII—XIX вв. // Советская этнография. — 1980. — №4. —
С. 25—39.
2 Он же. Введение в историческую демографию волго-уральских татар. — Казань, 1993.
народа (XVIII—начало XX вв.)"1 (1993) на основе анализа большого объема статистической информации он показывает, как менялась численность татарского населения по различным административно-территориальным единицам в XVIII—XX веках, откуда и куда направлялись переселенческие потоки, чем это было обусловлено, как развивались урбанизационные процессы.
Видным историком-демографом является В. М. Кабузан. В своих рабо-тах "Народы России в XVIII веке. Численность и этнический состав" (1990) и "Народы России в первой половине XIX века. Численность и этнический состав" (1992) он изучает изменения в численности и размещении различных национальных групп, населявших Российскую империю, вскрывает их взаимосвязь с политическими, социальными и экономическими процессами. Комплексный подход позволяет ему сделать интересные выводы о переходе в XVIII веке части ясачного чувашского населения в татарский этнос, обусловленном политикой насильственной христианизации, о значительном увеличении номинального башкирского населения за счет бегства на Южный Урал татарских крестьян. Приводимые им цифры, характеризующие численность оренбургских татар, несколько расходятся с данными Д. М. Исхакова, но это объясняется различием в методике подсчета.
В 80—90-е годы XX века появился ряд исследований по общей истории заселения всего южно-уральского региона, в которых рассматривались некоторые аспекты формирования татарского населения Оренбургского края.
Ю. М. Тарасов в своей работе "Русская крестьянская колонизация Южного Урала: вторая половина XVIII — первая половина XIX вв."4 (1984) выходит за рамки заявленной темы и затрагивает отдельные вопросы заселения Оренбургского края татарами. Вместе с тем, он не выделяет причины их ми-
1 Исхаков Д. М. Историческая демография татарского народа (XVIII — начало XX вв.). —
Казань, 1993.
2 Кабузан В. М. Народы России в XVIII в. Численность и этнический состав. — М, 1990.
3 Он же. Народы России в первой половине ХГХ в. Численность и этнический состав. —
М., 1992.
4 Тарасов Ю. М. Русская крестьянская колонизация Южного Урала во второй половине
XVIII — первой половине XIX вв. — М., 1984.
11 граций, не анализирует состав переселенцев, места их выхода, не указывает дат основания татарских населенных пунктов. Поэтому отдельные отступления в его работе, посвященные татарам, не складываются в единую картину. Отметим, что и выделенные им этапы крестьянской колонизации Южного Урала применимы лишь к русским переселенцам, но не к татарам.
В монографии У. X. Рахматуллина "Население Башкирии в XVII— XVIII вв. Вопросы формирования небашкирского населения"1 (1988) дается подробное описание масштабного переселенческого движения из региона Среднего Поволжья на Южный Урал в связи с тяжелым социально-экономическим положением крестьянства, нехваткой земельных ресурсов, религиозной политикой властей. Отдельно рассматриваются различные виды колонизации: правительственная, дворянская, вольная, появление припущен-ников на башкирских землях, раскрываются взаимоотношения между местным и пришлым населением. В общем контексте заселения Башкирии представителями народов Среднего Поволжья говорится и о возникновении татарских населенных пунктов на территории современной Оренбургской области.
Наряду с работами общего характера, посвященными истории формирования многонационального населения всего Южного Урала, стали появляться исследования по заселению отдельных регионов в его составе, в том числе Оренбургской области.
Важная заслуга в изучении проблем заселения Оренбуржья принадлежит Ю. С. Зобову. Его статья "Участие крестьян Среднего Поволжья в засе-лении Оренбургского края в XVIII веке" (1982) содержит анализ национального состава первопоселенцев по материалам переписи 1740 года, документам второй и третьей ревизий, отталкиваясь от которого он дает в общих чер-
1 Рахматуллин У. X. Население Башкирии в XVII—ХУШ вв. Вопросы формирования
небашкирского населения. — М, 1988.
2 Зобов Ю. С. Участие крестьян Среднего Поволжья в заселении Оренбургского края в
XVIII веке // Сельское хозяйство и крестьянство Среднего Поволжья в периоды феода
лизма и капитализма. — Чебоксары, 1982. — С. 48—52.
тах картину правительственной, вольной, помещичьей колонизации края нерусским населением, раскрывает внутренние причины миграций, характеризует районы выхода переселенцев. В другой своей работе "Начальный этап формирования татарского населения Оренбуржья (40—50-е годы XVIII века)"1, опубликованной в 1993 году, он излагает историю возникновения здесь старейших населенных пунктов, опираясь на архивные материалы, указывает районы, из которых прибывали татарские переселенцы. Вместе с тем, ЮС. Зобов определяет хронологические рамки первоначального этапа формирования татарского населения Оренбургского края слишком узко. Общие черты объединяют татарские миграции более широкого периода — 30—70-х годов XVIII века. Книга "Родной истории страницы" (1994), написанная Ю. С. Зобовым в соавторстве с Л. И. Футорянским, предлагает замечательные по уровню разработанности и качеству материала очерки заселения Оренбургского края. Для каждого периода приведена подробная статическая информация, характеризующая масштабы переселенческого движения, с привлечением разнообразных нормативно-правовых актов раскрыта миграционная политика государства, названы основные районы выхода переселенцев, факторы, обусловившие их переход на территорию нынешней Оренбургской области, представлена история основания десятков населенных пунктов. Однако в отличие от более ранних, возникновение татарских поселений в XIX веке практически не освещено.
3. Р. Садыкова во вступительной статье к своему диссертационному исследованию "Говоры оренбургских татар" (1985) попыталась дать целостную картину заселения ими Оренбургского края. Для этого она привлекла не только материалы центральных и местных архивов, но и бытующие среди населения легенды, предания, рассказы старожилов. Исследовательница вы-
1 Зобов ЮС. Начальный этап формирования татарского населения Оренбуржья
(40—50-е гг. XVIII в.) // Татары в Оренбургском крае. Научно-практ. конф.: Тезисы докладов. — Оренбург, 1996. — С. 4—6.
2 Зобов Ю. С, Футорянский Л. И. Родной истории страницы. — Оренбург, 1994.
3 Садыкова 3. Р. Говоры оренбургских татар. —Казань, 1985.
делила три крупных волны переселения татар на территорию Оренбургской области, определив районы преимущественного заселения. Вместе с тем, отдельные архивные ссылки при проверке не находят реального подтверждения, в других случаях материалы использовались выборочно, необоснованно сокращались. Как следствие, работа грешит фактическими ошибками, а выводы ненадежны. В целом же статья 3. Р. Садыковой не является в полной мере историческим исследованием и служит частным целям изучения языковых особенностей.
В 80—90-е годы продолжалась разработка проблем структуры татарского народа и дискуссия о месте в ней оренбургских татар. Так, в 1986 году Н. А. Халиков и Ю. Г. Мухаметшин, обобщив результаты полевых этнографических и антропологических исследований, высказали мнение о том, что оренбургские татары представляют собой самостоятельную "территориальную" группу волго-уральских татар1. При этом они подчеркивали как их родство и преемственность с основными группами татарского этноса, так и внутреннюю неоднородность их культуры. Отметим, что термин "территориальная группа" не имеет выраженного этнического содержания, поэтому в последнее время он выходит из употребления в этнографической науке.
В 1993 году была опубликована фундаментальная работа Д. М. Исха-кова "Этнографические группы татар Волго-Уральского региона: (Принципы выделения, формирование, расселение и демография)" . Автор уделил особое внимание общим методологическим аспектам проблемы структуры этноса и на основе системного анализа тщательно разработал структуру волго-уральских татар. Д. М. Исхаков предложил считать татарское население на территории бывших Бугульминского, Бугурусланского, Бузулукского, Оренбургского и Орского уездов не консолидированной этнографической группой
1 Халиков Н. А., Мухаметшин К. Г. К истории формирования оренбургских татар // Все
союзная сессия по итогам полевых этнографических и антропологических исследований
1984—1985 гг.: Тезисы докладов. —Йошкар-Ола, 1986. — С. 102—103.
2 Исхаков Д. М. Этнографические группы татар Волго-Уральского региона: (Принципы
выделения, формирование, расселение и демография). —Казань, 1993.
субэтноса казанских татар. По Н. И. Воробьеву, за ней закреплялось название юго-восточной, но в несколько более узком понимании, чем у него, в плане территории расселения. Главную причину неоднородности культуры оренбургских татар Д. М. Исхаков видел в том, что заселение юго-восточного арела началось относительно поздно, в 30—40-е годы XVIII века, и местное татарское население не успело развиться в полноценную этнографическую группу с комплексом ярких отличительных черт. Против консолидационных процессов действовали также дисперсность расселения и сословная "пестрота". Вместе с тем, автор отмечает и факторы, способствовавшие внутригруп-повому сплочению, как то: наличие отдельных районов компактного расселения татар; активная межпоселенная миграция в пределах сословных групп (например, казаков); регулярные связи между целым рядом селений по характеру деятельности (у чемоданных татар); наличие крупных поселений торгового характера (Каргала), которые являлись центрами притяжения татарского населения значительных территорий. Действие этих противоречивых тенденций привело на рубеже XIX—XX веков к выработке ряда общих элементов в культуре оренбургских татар. Однако, отмечая этот факт, автор не называет тех отличительных особенностей, которые характеризуют юго-восточную этнографическую группу татар, придают ей целостность, единство. Напротив, он выделяет внутри нее такие составные части как сеитовские татары, чемоданные татары и татары-казаки, описывая их особо, а не всю этнографическую группу в целом. Такой подход не представляется нам конструктивным. Указанные элементы не охватывают всего разнообразия социальной организации оренбургских татар. Может показаться удивительным, однако население половины татарских деревень, основанных на территории нынешней Оренбургской области в XVIII—XIX веках, вообще не подпадает под эту классификацию. В то же самое время, несмотря на внутреннюю неоднородность культуры татарского населения юго-восточного ареала, оно имеет ряд отличительных особенностей этнического формирования, социальной организации, материальной и духовной культуры, которые и придают
ему качество этнографической группы.
Проблема складывания оренбургских татар освещена Д. М. Исхаковым не в полной мере. По сути дела, не был проанализирован состав переселенцев, места их выхода, а без этого вообще не может быть раскрыт процесс этнического формирования. В большинстве случаев автор ограничивается лишь общими словами об определяющем участии казанских татар в складывании населения отдельных деревень и районов. Встречаются ошибки в определении дат основания населенных пунктов. Все это объясняется недостаточной разработанностью в исторической науке темы заселения татарами Оренбургского края, что заставляет ученого-этнографа максимально использовать все доступные источники, обращаться к трудам дореволюционных историков, работам непрофессионального, любительского уровня. Так, более подробное освещение в научной литературе раннего периода заселения приводит Д. М. Исхакова к ошибочному выводу о том, что группа татар юго-восточных районов сформировалась, главным образом, в XVIII веке при определяющей роли казанских татар с отдельными включениями мишарей и касимовских татар. Тем самым, игнорируются масштабные миграции татарского населения на территорию Оренбургского края в XIX веке, которые в значительной степени определили облик юго-восточной этнографической группы, принижается участие в процессе ее формирования представителей мишарского субэтноса.
Кроме того, существует обширная краеведческая литература по истории конкретных татарских сел Оренбургской области. Отдельные публикации на эту тему в прессе начали появляться еще в 60—70-е годы XX века, но особенно много их стало выходить в 80—90-е в связи с разворачивающимися общественно-политическими процессами, подъемом национального самосознания, пробуждением интереса к прошлому своего народа. В областных и районных газетах публиковались статьи об истории сел: Абдрахманово, Ала-байтал, Асекеево, Верхние и Нижние Чебеньки, Желтое, Ибряево, Ильинка, Мустафино, Мухамедьярово, Наурузово, Никитино, Новогафарово, Старо-
16 аширово, Старобелогорка, Старокульшарипово, Старосултангулово, Старо-якупово, Султакай, Татарская Каргала, Татарский Саракташ, Тукай, Чесноковка, Яфарово1 и других. Особого внимания заслуживают работы замечательного оренбургского краеведа С. А. Попова. Его статьи "Большая Московская дорога"2 (1957), "Памятники села Каргалы"3 (1983), "Заселение Асе-кеевского района"4 (1984), "Село Чесноковка"5 (1985), "Старинные соседи"6 (1985), "Село Рычковка"7 (1985) написаны с глубоким знанием архивного материала, на основе которого раскрывается история возникновения татарских и смешанных населенных пунктов, их топонимика, происхождение переселенцев, занятия жителей и т. д.
В последнее время появились и отдельные книги, посвященные истории конкретных деревень с татарским населением: "Верхние и Нижние Че-беньки"8 (1999) Р. Ш. Искандарова о двух селах Сакмарского района и "Были Белых гор"9 (2001) Р. Ахмаметова о селе Чесноковка Переволоцкого района Оренбургской области. Готовится к публикации новая работа Р. Ш. Искандарова о Татарской Каргале.
1 Каримова Р. Начало родословной: с. Абрахманово Абдулинского района // Знамя Ко-
мунны (Абдулино). — 1985. — 8 августа.; Хусаинова Р. Как родилась "Пестрая кобылица"
(Из истории с. Алабайтал Беляевского района) // Вестник труда (Беляевка). — 1998. — 16
декабря.; Абдулина М. Асекеево: былое и настоящее // Родные просторы (Асекеево). —
— 21 октября.; Халиуллина Ю. Из истории с. Ибряево // Северная звезда (Северный). — 1996. — 1 февраля.; Муратов М. Село Кулынарипово // Заветы Ильича (Асекеево). — 1989. — 17 июня.; Зобов Ю. С. Мустафино — старинное село // Комсомольское племя. — 1986. — 17 апреля.; Васильева Т. Село родное Мухамедьярово // Новый путь (Кувандык). — 1996. — 25 июня.; Мустакимова 3. Наурузову — 240 // Красный Октябрь (Пономаревка) . — 1985. — 5 января.; Моисеев Б. Никитине // Пульс дня (Саракташ). —
— 29 октября.; Понятое С. Е. Новогафарово // Путь Ленина (Саракташ). — 1985. — 21 мая.; Село Султакай // Звезда (Александровка). — 1991. — 14 декабря.; Чумаков М. Татарский Саракташ // Пульс дня (Саракташ). — 1994. — 19 апреля.; Даутов А. Б. Селу Тукай — 160 лет // Звезда (Александровка). — 2002. — 6 июня; Экскурс в историю (Из истории заселения и развития с. Яфарово) // Звезда (Александровка). — 1998. — 12 марта.
2 Попов С. А. Большая Московская дорога //Чкаловская коммуна. — 1957. — 15 декабря.
3 Он же. Памятники села Каргалы // Южный Урал. — 1983. — 13 октября.
4 Он же. Заселение Асекеевского района // Южный Урал. — 1984. — 5 апреля.
5 Он же. Село Чесноковка // Южный Урал. — 1985. — 23 октября.
6 Он же. Старинные соседи // Южный Урал. — 1985. — 21 ноября.
7 Он же. Село Рычковка // Южный Урал. — 1985. — 22 декабря.
8 Искандаров Р. Ш. Верхние и Нижние Чебеньки. — Сакмара, 1999.
9 Ахмаметов Р. Были Белых гор. —Переволоцкий, 2002.
В книге С. Е. Понятова "Желтый яр"1 (1994) рассматривается история не только многонационального села Желтое Саракташского района, но и расположенных поблизости Воздвиженки, Гирьяла, Кондуровки, Бектимирово, Дубиновки, Чулпана. Н. И. Гончаров в книге "Октябрьский район. История, документы, люди"2 (2002) дает очерк его заселения в XVIII—XX веках, пишет о возникновении татарских сел Биккулово, 2-е Имангулово, Новобикку-лово, Юзеево, правда, не называя при этом даже дат их основания. Вообще основание русских сел Октябрьского района освещено им гораздо более подробно. Практически никакой новой информации о возникновении населенных пунктов Дюсметьево, Нариманово, Наурузово не приводит и Н. Г. Алтухов в своей "Истории Пономаревского района"3 (2003).
Отметим, что для большинства краеведческих статей характерно слабое использование архивных материалов, некритическое отношение к источникам, стремление удревнить историю родных населенных пунктов. Расхождения с реальными датами основания татарских сел доходят в некоторых случаях до нескольких десятков лет. С другой стороны, такие работы содержат, порой, уникальную информацию, которую можно получить только путем личного опроса: данные о местной топонимике, разнообразные легенды и предания, рассказы старожилов.
Подводя итог сказанному, приходится констатировать, что до настоящего времени в большинстве работ заселение татарами территории нынешней Оренбургской области не было самостоятельным предметом изучения, а рассматривалось попутно, в рамках общей колонизации края. По сути дела, научная литература по данной теме еще не сложилась. Незначительное количество работ, посвященных проблеме формирования оренбургских татар, не позволяет выделить этапы ее изучения, наметить основные направления и подходы в ее освещении.
1 Понятов С. Е. Желтый яр. — Оренбург, 1994.
2 Гончаров Н. И. Октябрьский район. История, документы, люди. — Оренбург, 2002.
3 Алтухов Н. Г. История Пономаревского района. — Оренбург, 2003.
Источниковая база. Недостаточная разработанность проблемы заселения и этнокультурного развития татар Оренбургского края, ее сложность и многообразие аспектов потребовали привлечения широкого круга исторических источников. Автором были изучены, систематизированы и обобщены материалы центральных и местных архивов: Российского государственного архива древних актов (РГАДА), научно-исследовательского отдела рукописей Российской государственной библиотеки (НИОР РГБ), Центрального государственного исторического архива Республики Башкортостан (ЦГИА РБ), Государственного архива Самарской области (ГАСО), Государственного архива Оренбургской области (ГАОО). Всего в процессе написания диссертационного исследования в пяти архивах было изучено 318 дел по 25 фондам, а именно: в РГАДА — 19 дел по 5 фондам, в НИОР РГБ — 2 дела по 1 фонду, в ГАОО — 282 дела по 16 фондам, в ЦГИА РБ — 8 дел по 2 фондам, в ГАСО — 7 дел по 1 фонду.
Первостепенное значение имеют фонды налоговых органов, которые включают в себя ревизские сказки, окладные книги, дела о движении населения. Так, в фонде 350 РГАДА ("Ревизские сказки и ландратские книги") отложились документы ревизий 1747—1762 годов, которые содержат ценнейшую информацию о первоначальном татарском населении Оренбуржья: о времени основания деревень, численности жителей, их сословном составе, о местах выхода переселенцев, сведения о тех лицах, именами которых названы отдельные населенные пункты. К ним примыкают переписные книги 5— 10-й ревизий населения 1795—1858 годов по Оренбургской губернии, которые входят в состав фонда 98 ГАОО ("Оренбургская казенная палата"), фонда И—138 ЦГИА РБ ("Уфимская казенная палата") и фонда 150 ГАСО ("Самарская казенная палата").
Вместе с тем, в исторической науке неоднократно обращалось внимание на то, что документы налогового учета не отражают реальной численности населения. В Оренбургском крае всегда была высока доля неподатных категорий, в частности казаков, представителей башкирского воєнно-
служилого сословия, которые не охватывались ревизскими сказками вплоть до 1795 года. Имеются различия между тем, кто числился в населенных пунктах и реально проживал там. Некоторые деревни существовали только на бумаге. С другой стороны, известны случаи, когда уже существующие населенные пункты, например хутора, не фиксировались ревизскими сказками, а их жители учитывались по тем коренным поселениям, из которых они вышли. Это свидетельствует о том, что документы налогового учета являются важным, но далеко не единственным источником для изучения истории заселения Оренбургского края, формирования местного татарского населения. Их нельзя абсолютизировать, а необходимо рассматривать в комплексе с другими историческими материалами, на основе критического сопоставления.
Обширные сведения о колонизации Южного Урала хранят фонды органов центрального и местного управления. Так, фонд 248 РГАДА ("Канцелярия Правительствующего Сената") содержит переписную книгу 1740 года по восемнадцати крепостям Оренбургской военной линии, которая объединяет уникальную информацию о первоначальном населении края, материалы допросов его жителей, освещающие начало формирования местного казачества. Фонд включает в себя также материалы о переселениях татар, санкционированных Сенатом в рамках правительственной колонизации: дело об основании Сеитовой слободы, рапорты местных начальников о ходе заселения Новой Московской дороги и обустройстве переселенцев. Среди документов фонда 2 ГАОО ("Оренбургская комиссия") можно выделить ведомости и табели 30—40-х годов XVIII века о численности населения, именные и сенатские указы, которыми устанавливались легальные источники заселения, определялись льготы для переселенцев, предписывалось бороться с бегством крестьян из внутренних районов страны. Разнообразным вопросам управления Оренбургским краем, правам, обязанностям, повинностям его населения посвящены указы центральных органов государственной власти 40—80-х годов XVIII столетия, которые отложились в фонде 3 ГАОО ("Оренбургская губернская канцелярия"). Фонд 6 этого архива ("Канцелярия оренбургского
генерал-губернатора") аккумулировал в себе богатейшую информацию о численности, национальном и сословном составе населения Оренбургской губернии, о взаимоотношениях между различными народами, об условиях быта, занятиях татар, о состоянии сельского хозяйства, промышленности, торговли, промыслов и ремесел, о развитии образования и культуры, об исламе и мусульманских религиозных учреждениях, о социально-политической жизни региона. Дела о земельных спорах, о причислении татар в казаки и переводе их на Оренбургскую пограничную линию освещают историю возникновения целого ряда населенных пунктов. Фонд 13 ГАОО ("Оренбургское губернское по крестьянским делам присутствие") образовали царские и сенатские указы, циркуляры Министерства внутренних дел, оренбургского губернатора о порядке отвода земельных наделов крестьянам, дела о поземельных отношениях, о земельных спорах между помещиками и крестьянами, ходатайства крестьян о наделении казенной землей, статистические сведения и переписка о переселении крестьян в Оренбургскую губернию в пореформенный период и обустройстве их быта, дела о размежевании башкирских земель, о покупке их крестьянами, статистические сведения о количестве проданных башкирами участков.
Важные сведения о времени и обстоятельствах возникновения татарских сел, о местах, откуда прибыли переселенцы, а иногда и о причинах миграций содержат фонды органов управления земельными имуществами, межевания и землеустройства. Среди материалов фонда 1324 РГАДА ("Оренбургская межевая контора и чертежная") особенный интерес представляют так называемые "Спорные дела". Каждая сторона земельного конфликта направляла в административные и судебные органы документы, подтверждающие их права на владение землей. Благодаря этому до нашего времени сохранились в копиях уникальные материалы XVII—XIX веков: тарханные и ввозные грамоты Приказа Казанского дворца, указы канцелярий Оренбургской экспедиции и Оренбургской комиссии, Оренбургской губернской канцелярии, Уфимского наместнического правления, Оренбургского губернско-
го правления, межевые описания и книги отдельных деревень, частные договоры о продаже, аренде земле, о припуске, в том числе на праве совместной собственности, и т. д. Фонд 1355 РГАДА ("Экономические примечания к Генеральному межеванию") объединяет в себе подробные описания земельных дач: сведения о количестве земли, о плодородии почв, о породах леса, о реках и озерах, о рыбах, зверях и птицах, о фабриках, заводах, мельницах, месторождениях полезных ископаемых, о численности населения, его занятиях, повинностях, о ярмарках, базарах и т. д. Особое значение имеет то, что экономические примечания дают информацию о степени обеспеченности крестьян пашней, сенокосами, дровяным и строевым лесом, о размерах душевого надела, поскольку это оказывало непосредственное влияние на переселения людей. Фонд 18 ГАОО ("Уфимско-Оренбургское управление государственных имуществ") сохранил межевые книги различных деревень, владенные записи, дела о переселении крестьян, о размежевании земель, о наделении крестьян-переселенцев землей по закону от 28 января 1876 года. В фонде 123 ГАОО ("Оренбургская губернская чертежная") отложились экономические описания губернии и ее уездов, дела об отводе земель переселенцам, о размежевании земель, отчеты о деятельности уездных землемеров, переписка по вопросам межевания, материалы по составлению планов земельных участков, о нарезке земли различным людям, межевые книги. Фонд 127 ГАОО ("Комиссия по наделению землей башкир и их припущенников") включает в себя окладные книги, дела о размежевании дач башкир, о наделении землей башкирских припущенников, списки населенных пунктов по башкирским кантонам.
Наконец, особое внимание хотелось бы обратить на фонд 164 ГАОО ("Оренбургский губернский статистический комитет"), который содержит дела о движении населения, материалы статистических переписей 1869— 1887 годов. Ведомости по отдельным населенным пунктам дают подробную информацию о численности жителей, об их распределении по национальностям, вероисповеданию, сословиям, половозрастную характеристику населе-
ния, сведения о количестве домов, культовых сооружений, об учебных заведениях, о структуре и размерах посевных площадей, о количестве скота, заготовленного сена, о промысловой деятельности и ремесленном производстве, о характеристике и доходности мельниц и заводов.
Для написания настоящей работы мы привлекали также материалы и других фондов, призванные проиллюстрировать отдельные положения: фонда 5 ("Оренбургская пограничная комиссия"), фонда 10 ("Оренбургское губернское правление"), фонда 14 ("Оренбургское губернское присутствие"), фонда 38 ("Оренбургское дворянское собрание"), фонда 41 ("Оренбургская городская управа") ГАОО и другие.
Кроме того, при написании работы были использованы уже введенные в научный оборот исторические источники, которые были опубликованы в "Полном собрании законодательства Российской империи"1, "Материалах по истории России" , "Материалах по историко-статистическому описанию Оренбургского казачьего войска"3, "Материалах по истории Башкирской АССР"4.
Целью настоящей работы является выявление общих закономерностей заселения и этнокультурного развития татар Оренбургского края. Названная цель определяет следующие задачи исследования:
Предпосылки заселения татарами степных районов Южного Урала
Проблема заселения территории нынешней Оренбургской области оседлыми народами, как правило, рассматривается в исторической литературе в рамках более крупных географических районов: всего Южного Урала1, Башкирии2 и даже Заволжья3. Вместе с тем, данная территория характеризуется рядом отличительных особенностей, которые обусловили в своей совокупности ее наиболее позднее освоение во всем южно-уральском регионе. В современных границах Оренбургская область существует лишь с 7 декабря 1934 года. Она расположена между 5030 и 5422 северной широты и 5046 и 6142 восточной долготы. Территория области простирается с запада на восток на 750 км, с севера на юг в западной части на 350 км, в центральной — на 60 и в восточной — на 220 км. Ее площадь составляет 124 тысячи кв. км. Однако в длительной исторической перспективе эти параметры не имеют значения, а определяющим являются ее особые природно-климатические и геополитические условия. Четыре пятых нынешней территории Оренбургской области занимает степная зона, вследствие чего с глубокой древности хозяйство здесь формировалось на основе кочевого скотоводства. Более того, в силу своего географического положения между двумя естественными преградами, Уральскими горами на севере и Каспийским морем на юге, эти земли в течение долгого времени служили естественным коридором для движения кочевых народов с востока на запад. Взаимоотношения между кочевым и оседлым населением традиционно складывались весьма и весьма непросто, причем борьба шла не только за контактную лесостепную зону, но и вообще за политическую независимость земледельческих государств. Значительно уступая кочевникам первоначально в военном отношении, оседлые народы могли им противостоять только за счет своих более развитых политических институтов. Складывание в России централизованного, а затем и абсолютистского государства позволило перейти к медленному и планомерному сокращению жизненного пространства кочевников под прикрытием оборонительных линий. Вследствие этого заселение оседлыми народами территории нынешней Оренбургской области как зоны традиционного проживания кочевников, с ее обширными степными пространствами началось сравнительно поздно, что наложило свой отпечаток на облик материальной и духовной культуры проживающих здесь национальных групп. Оно состоялось благодаря концентрации людских, материальных, финансовых ресурсов, которая могла быть обеспечена только государством, в рамках правительственной колонизации.
Устоявшаяся историографическая традиция уделяет в этой связи центральное место в ряду предпосылок заселения степных районов Заволжья и Южного Урала складыванию благоприятных внешнеполитических условий, повлекших за собой присоединение Казахстана к России и организацию Оренбургской экспедиции 1734—1737 годов для изучения и обустройства нового края1. Такой подход придает сложному и длительному процессу едва ли не случайный характер, выдвигает на первый план конкретно-исторические причины, игнорируя предшествующее социально-экономическое развитие страны и ее отдельных регионов. В рамках первой главы нашего исследования мы намерены показать, что заселение территории нынешней Оренбургской области оседлыми народами было обусловлено целым комплексом разнообразных причин, являлось закономерным и исторически неизбежным.
Первый (30—70-е годы XVIII века)
Первый этап формирования татарского населения нынешней Оренбургской области охватывает 30—70-е годы XVIII века. Он проходил в рамках начала широкомасштабного освоения этого региона. В силу особых геополитических условий степных районов Южного Урала их первоначальное заселение осуществлялось при активном участии государства. С середины 30-х годов XVIII века его основной задачей в крае становится укрепление новой границы, которое позволило бы окончательно присоединить эти земли к Российской империи, обеспечить безопасность ее будущих жителей. Создание оборонительной линии протекало в чрезвычайно сложных условиях набирающего силу башкирского восстания, огромной протяженности фронта работ, ограниченности людских ресурсов. Легальные источники заселения новых крепостей были впервые определены именным указом от 11 февраля 1736 года1. Руководству Оренбургской экспедиции было разрешено набирать к поселению: отставных драгун, солдат и матросов; ссыльных; добровольцев из казаков и мещеряков, казачьих и дворянских детей, наконец, даже беглых, но только уже находящихся на Яике, поскольку государство все равно было не в силах вернуть их обратно. В качестве компенсации прежним владельцам они засчитывались им за рекрутов. Несмотря на кажущуюся широту, официально утвержденные источники пополнения жителей не смогли решить проблему заселения и обороны присоединенных территорий. Большая их часть, за исключением, пожалуй, ссыльных, оказалась малоэффективной. В этой связи изыскивались различные дополнительные возможности. По именному указу императрицы Анны Иоанновны от 15 февраля 1738 года были переведены с Закамской линии 4 ландмилицких полка, а строительство самой линии было прекращено за ненадобностью. Вместе с четырьмя регулярными полками они насчитывали 7689 человек, однако и этого было недостаточно. Для решения стоящих перед ними сложных задач местные власти были вынуждены зачислять в новые крепости беглых дворцовых, монастырских, помещичьих крестьян. Только начальником Оренбургской экспедиции И. К. Кириловым было определено в казаки 5154 сходца, не считая их жен и детей. Центральные власти, являясь выразителем интересов правящего феодального класса, упорно боролись с бегством людей на отдаленные окраины. Сенат и императрица неоднократно запрещали руководству Оренбургской экспедиции (комиссии) принимать на поселение лиц, объявляющих себя неположенными в подушной оклад, предписывали высылать их к законным владельцам, в частности указами от 11 февраля 1736 года, от 15 февраля и 17 марта 1738 года, от 20 августа 1739 года1. В ответ на последнее предписание тогдашний начальник Оренбургской комиссии князь В. А. Урусов доложил Сенату, что в крепостях практически все беглые, и нет никакой надежды заменить их в обозримом будущем служилыми людьми. "За представленными резонами" сенатским указом от 23 января 1740 года требование о немедленной высылке было снято, но одновременно повелевалось переписать население новопостроенных крепостей2.
Оренбургские (юго-восточные) татары как этнографическая группа
Под влиянием четырех крупных волн переселений постепенно проходил сложный процесс формирования оренбургских татар. В последнее время это словосочетание широко употребляется в региональной исторической науке и местной краеведческой литературе. Закономерна постановка вопроса о том, насколько этот термин является естественным или искусственным, отражает ли он только географическое размещение в определенных административно-территориальных границах, или же в его основе лежат некие отличительные этнокультурные особенности.
В этнографической науке высказывались различные точки зрения о месте оренбургских татар в этнической структуре татарского народа. Н. И. Воробьев относил татарское население бывших Бугульминского, Бугурус-ланского, Бузулукского, Оренбургского и Орского уездов к каргалинской подгруппе юго-восточной этнографической группы татар1. Ю. Г. Мухамет-шин и Н. А. Халиков рассматривали его как особую "территориальную" группу2. Д. М. Исхаков ограничивал названными районами всю юго-восточную этнографическую группу . Таким образом, в культурно-историческом плане понятие "оренбургские татары" является более широким, нежели татарское население в границах современной Оренбургской области. Общие закономерности заселения, особенности языка, социальной организации, культуры сближают последнее с татарами восточной части Бугульминского уезда (Бавлинский, Бугульминский районы Республики Татарстан), западных частей Бугурусланского и Бузулукского уездов (Камышлин-ский и Похвистневский районы Самарской области), северной части Оренбургского уезда (Стерлибашевский, Федоровский районы Республики Башкортостан).
Под этнокультурной (этнографической) группой понимается локальное (внутреннее) подразделение этноса (народа), которое имеет отдельные специфические элементы быта, культуры, психологии, языка, религиозных верований и т. п. Эти общие самобытные черты вырабатываются постепенно, на протяжении долгого времени под влиянием географической среды, внутреннего и внешнего культурного взаимодействия. Именно они являются структурообразующими, консолидирующими, отличают представителей данной этнографической единицы. Соответственно, формирование оренбургских татар не сводится к простому суммированию всех татарских переселенцев, а предполагает выработку в процессе этнического и культурного взаимодействия ряда новых общих черт, придающих им целостность, единство.
Особые геополитические условия Оренбургского края обусловили не только сравнительно позднее заселение его татарами, с 30—40-х годов XVIII века, но в итоге и общую незавершенность процесса консолидации оренбургских татар. Этнографы отмечают "внутреннюю неоднородность их культуры", выделяют более дробные, составные элементы: сеитовских, чемоданных татар, казаков1. На рубеже XIX—XX веков в культуре татарского населения Бугульминского, Бугурусланского, Бузулукского, Оренбургского, Орского уездов выработался ряд новых самобытных черт, которые и позволяют характеризовать его как самостоятельную этнографическую группу. Однако ученые ограничиваются простой констатацией факта, не останавливаясь подробно на характеристике этих отличительных особенностей. Поэтому данный вопрос требует более тщательного изучения.
