Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Становление общественно-политических взглядов М.А.Булгакова 27
Глава вторая. Развитие общественно-политических взглядов М.А.Булгакова в 1920-е годы 52
Глава третья. Общественно-политические взгляды М.А.Булгакова в 1930-е годы 104
Заключение 153
список источников и литературы
- Становление общественно-политических взглядов М.А.Булгакова
- Развитие общественно-политических взглядов М.А.Булгакова в 1920-е годы
- Общественно-политические взгляды М.А.Булгакова в 1930-е годы
Становление общественно-политических взглядов М.А.Булгакова
Н.А.Булгакова отмечала, что родители «как-то умело нас воспитывали, нас не смущали: «Ах, что ты читаешь? Ах, что ты взял?» У нас были разные книги. И классики русской литературы, которых мы жадно читали. Были детские книги... И была иностранная литература. И вот эта свобода, которую нам давали родители... способствовала нашему развитию, она не повлияла на нас плохо. Мы со вкусом выбирали книги».1 Любовь к хорошим книгам сохранилась у Булгакова на всю жизнь, что подтверждается огромным количеством литературных источников, использованных им при создании своих произведений.
В его к сожалению не сохранившейся библиотеке были, в основном, произведения русских авторов, иностранных - мало. Много отечественных, даже забытых второстепенных писателей (А.Вельтмана, Н.Полевого, А.Апухтина и других), но отражавших уровень и литературный вкус своего времени и сообщавших бездну мелких бытовых подробностей. Особой любовью он любил Салтыкова-Щедрина, Толстого, Пушкина, Гоголя, Достоевского. Позднее П.С.Попов в заметках автобиографического характера записал со слов Булгакова: «Из писателей предпочитаю Гоголя; с моей точки зрения, никто не может с ним сравняться... Читал очень разнообразных авторов; интерес к Салтыкову-Щедрину соединился с интересом к Куперу». Вторая жена Булгакова Л.Е.Белозерская вспоминала: «Булгаков любил Чехова, но не фанатичной любовью, свойственной некоторым чеховедам, а какой-то ласковой, как . любят хорошего, умного старшего брата. Он особенно восторгался его записными книжками».1 А перед премьерой «Мольера» было напечатано интервью Булгакова в газете «Горьковец» (№ 3 от 15.02.36 г.), где он указал: «... я читаю, перечитываю и люблю Мольера с детских лет. Он имел большое влияние на мое формирование как писателя. Меня привлекала личность учителя многих поколений драматургов, -комедианта на сцене, неудачника, меланхолика и трагического человека в личной жизни».2
Большую роль в формировании взглядов у будущего писателя сыграл отец Афанасий Иванович Булгаков, доцент Киевской духовной академии. Афанасий Иванович, сын священника, получил духовное образование, сначала учился в семинарии, затем в академии. После академии, в 1886 году, Афанасий Булгаков успешно защитил магистерскую диссертацию и получил звание доцента. За свою жизнь он написал более 250 авторских листов, то есть главным для него было преподавание и научная работа. В свободное время он любил ходить в оперу, играл на скрипке, сам пел, любил музыку и пение. Не чужд был и развлечений: любил кататься на коньках, танцевать, гулять. Он много читал, часто ходил в библиотеку.
Н.А.Булгакова так описала Афанасия Ивановича: «...теперь, оглядываясь на прошлое, я должна сказать: только сейчас я поняла, что такое был наш отец. Это был очень интересный человек, интересный и высоких нравственных качеств... Над его гробом один из его студентов, его учеников, сказал: «Ваш симпатичный, честный и высоконравственный облик». Действительно - честный, и чистый, и нравственный, как сказал его студент. Это повторяли и его сослуживцы. Отец проработал в академии 20 лет и за эти 20 лет у него ни разу не было не только ссоры или какихнибудь столкновений с сослуживцами, но даже размолвки. Это было в его характере. У него была довольно строгая наружность. Но он был добр к людям, добр по-настоящему, без всякой излишней сентиментальности. И эту ласку к людям, строгую ласку, требовательную, передал отец и нам. В доме была требовательность, была серьезность, но мне кажется, я могу с полным правом сказать, что основным методом воспитания детей у Афанасия Ивановича и Варвары Михайловны Булгаковых были шутка, ласка и доброжелательность. Мы очень дружили детьми и дружили потом, когда у нас выросла семья до десяти человек. Ну, конечно, мы ссорились, было все, что хотите, мальчишки и дрались, но доброжелательность, шутка и ласка - это то, что выковало наши характеры.
Еще одно качество нам передал отец. Отец обладал огромной трудоспособностью.. .» В 1905 году вышел труд А.И.Булгакова «Французское духовенство в конце XVIII века (в период революции)», где он, изучая идеи французской революции, поддерживал их до того предела, пока они служили укреплению прав человека и торжеству закона, в основе которого должен быть нравственный закон. Судя по тексту статьи, Афанасий Иванович Булгаков был приверженцем христианских идеалов братства, равенства и свободы, он мечтал об устроении общества согласно нравственному закону. Его взгляды были близки воззрениям философов С.Н.Булгакова и Н.А.Бердяева: Царство Божие не может носить земного материального характера. Это была критика марксизма с его земным коммунистическим раем. Позднее Булгаков в своем романе «Мастер и Маргарита» идеальное царство истины и справедливости, о котором говорит Иешуа Га-Ноцри и которое достигается лишь в надмирности, сравнил с карикатурным осуществлением коммунистического идеала в современной Москве. Булгаков писал свой роман в эпоху атеизма и упадка религии, демонстрируя свое негативное отношение к отрицанию Христа и христианства. И в проповеди Иешуа Га-Ноцри главная мысль в том, что нет злых людей на свете и что все люди добрые, включая избивавшего его Марка Крысобоя и предателя Иуды из Кириафа. В этом и заключен истинно-христианский смысл равенства, братства и свободы. Свою приверженность свободе он выразил позднее в письме правительству от 28 марта 1930 года, в котором утверждал: «Борьба с цензурой, какая бы она ни была и при какой бы власти она не существовала, мой писательский долг, так же как и призывы к свободе печати. Я - горячий поклонник этой свободы и полагаю, что, если кто-нибудь из писателей задумал бы доказывать, что она ему не нужна, он уподобился бы рыбе, публично уверяющей, что ей не нужна вода».1
Развитие общественно-политических взглядов М.А.Булгакова в 1920-е годы
Итак, Булгаков поставил вопрос о целесообразности социальных переворотов в истории, о столкновении разных культурных традиций. Профессор Преображенский отразил лучшие черты русской интеллигенции, воплотил черты уходящей русской культуры, культуры духа, аристократизма. Писатель уважительно относился к своему герою, он любовался его обликом, его бытом. Преображенский, который придерживался старорежимных взглядов, обличал и революцию, и пролетариат, и действия новых властей. Вместе с тем Преображенский и Борменталь выполняли и другую роль - роль творцов революции, в ходе которой над народом была проведена чудовищная, насильственная операция.
Профессор задумал улучшить природу и создать нового человека. Эксперимент медицинский превратился в социальный. В результате из доброго и миролюбивого, совсем неглупого, вызывающего сочувствие пса Шарика появилось чудовищное существо, которое уже не собака, но и не человек. Профессор Преображенский, который создал Полиграфа Полиграфовича Шарикова, был вынужден насильственно уничтожить его, хотя последний очень быстро вписался в советскую действительность и даже занял высокую должность. Получился человек с собачьим нравом, чувствующий себя хозяином жизни, наглый, агрессивный, перенявший всю «пролетарскую сущность» своего предка. Вступив в разумную жизнь, он остался на уровне инстинктов и был готов приспособить всю страну, весь мир, чтобы их, эти звериные инстинкты, удовлетворить. Для того, чтобы возвыситься над теми, кто высок духом, такими людьми, как профессор нужно было втоптать их в грязь. Конечно, конфликт был неизбежен. Эксперимент профессора кончился провалом. Пытаясь понять причину таких последствий, Преображенский и Борменталь полагали, что всему виной «донор» Шарика Клим Чугункин: «беспартийный, сочувствующий», «судился три раза»... Однако автор смотрел намного глубже. Шариков выступил как некое социальное явление, отражающее общественную систему. Это продукт медицинского эксперимента. Но он мгновенно оброс двойниками, такими как Швондер, которые явились результатом более глобальной и опасной операции - Октябрьской революции.
Мы считаем, что Булгаков предвидел, что одурманенный, невежественный народ легко может быть использован как орудие насилия в интересах той или иной политической группировки. И, по мнению писателя, в победившем швондеровском лагере в итоге неминуемо должна была последовать междоусобная схватка, которая закончится новой волной террора. И эти предвидения писателя, к сожалению, впоследствии сбылись.
Таким Шариковым, которым покровительствовала и на которых опиралась власть, не составляло труда вытеснить из общества Преображенских. Такие люди знали только одно - взять и все поделить! Конечно, в таком виде коммунистам не хотелось видеть созданного ими «нового человека». В начале сентября 1925 года член Политбюро Л.Б.Каменев, прочитав повесть, отозвался о ней так: «Это острый памфлет на современность, печатать ни в коем случае нельзя».1
Одной из основных причин, породивших духовную нищету Шариковых, Булгаков считал отсутствие нравственной опоры в обществе. Его герой профессор Преображенский утверждал, что у новых хозяев жизни «разруха в голове». А разброд в умах ведет и к развалу страны. Но, несмотря на тревогу Булгакова за будущее России, за ее культуру, прогноз его в 20-е годы был оптимистичным, поскольку в финале профессору удалась обратная операция, и все возвратилось на круги своя. В этой повести, как и в «Роковых яйцах» впервые определенно проявилось неприятие Булгаковым революционных перемен.
Жанр фантастической повести позволил Булгакову благополучно разрешить эту драматическую ситуацию. Но автор предостерегал об ответственности ученого за эксперимент, потому что любой опыт должен быть продуман до конца, иначе последствия могут привести к катастрофе.
Главным произведением Булгакова в первой половине 1920-х годов был роман «Белая гвардия». В романе показаны события конца 1918 — начала 1919 годов, непосредственно пережитые самим писателем в Киеве, т.е. наиболее острый социально-политический конфликт российского исторического периода Гражданской войны.
Главный лейтмотив романа «Белая гвардия» - примирение, забвение обид и даже преступлений Гражданской войны. Булгаков считал, что каждый житель России ответственен за все, что происходит в стране, он чувствовал и свою личную вину.
В романе «Белая гвардия» Турбиным уже открылась та бездна, к которой они подошли в результате своей борьбы за прошлую Россию. Турбины видели и свою вину в этом. Эту мысль можно проследить в словах Елены, которая просит за раненого, больного Алексея: «Все мы в крови повинны, но ты не карай. Не карай!».1 Их поразил и тот факт, что им уготована гибель. Такова историческая реальность, оставляющая правоту за большевиками, но не за ними, не за белой гвардией. Видя это, Турбины отказались от борьбы и от ненужного кровопролития. В романе ясно прослеживается мысль, что люди, по-разному воспринимающие события, тем не менее стремятся к устоявшемуся и привычному покою. Если бы не война и революция, их жизнь бы шла в привычном русле в родительской квартире с громким боем часов, где были бы свои традиции, свои человеческие и нравственные законы. В этом явно видно воспитание Булгакова, заложенное в семье, и прототипом дома Турбиных послужил дом на Андреевском спуске, где Булгаковы прожили с 1906 по 1919 годы.
Писатель утвердил в романе человеческую жизнь как самую высшую абсолютную ценность, возвышающуюся над всякой национальной и классовой идеологией. Финал «Белой гвардии» подтвердил эту мысль: «Над Днепром с грешной, и окровавленной, и снежной земли поднимается в черную и мрачную высь полночный крест Владимира. Издали казалось, что поперечная перекладина исчезла - слилась с вертикалью, и от этого крест превратился в угрожающий острый меч.
Общественно-политические взгляды М.А.Булгакова в 1930-е годы
Далее Булгаков дал полный отчет в своей деятельности за последний год, что он работал над поэмой Гоголя «Мертвые души», превращая ее в пьесу, трудился режиссером, актером, служил в ТРАМе, добавив, что «надорвался». Надорвался, скорее всего, не от работы, а от мыслей, приобретавших характер бесплодного бега по заколдованному кругу.
Итак, в этом письме Булгаков еще раз возвращался к вопросу отъезда за границу, но не для того, чтобы остаться там, а чтобы посмотреть мир. Однако ответа от Сталина он так и не дождался. 22-28 июля Булгаков писал в письме Вересаеву, говоря о занятости: «Она складывается из темнейшего беспокойствия, размена на пустяки, которыми я вовсе не должен был бы заниматься, полной безнадежности, неврастенических страхов, бессильных попыток. У меня перебито крыло....
Есть у меня мучительное несчастье. Это то, что не состоялся мой разговор с генсекром. Это ужас и черный гроб. Я исступленно хочу видеть хоть на краткий срок иные страны. Я встаю с этой мыслью и с нею засыпаю».2
В ответе Вересаева было написано: «Получил Ваше письмо - и не из слов Ваших, а из самого письма почувствовал, как Вы тяжело больны и как у Вас все смято на душе. И для меня совершенно несомненно, что одна из причин Вашей тяжелой угнетенности - в этом воздержании от писания» Речь шла о том, что пьесы - это заказной материал, который писался через силу (имелась ввиду пьеса «Адам и Ева»).
С.Е.Ермолинский вспоминал, что для того, чтобы без свидетелей обсудить письмо Булгакова 1930 года, они втроем с Замятиным пошли в Парк культуры. Замятин говорил: «Вы совершили ошибку - поэтому Вам и отказано. Вы неправильно построили свое письмо - пустились в рассуждения о революции и эволюции, о сатире!.. А между тем надо было написать четко и ясно - что вы просите Вас выпустить - и точка! Нет, я напишу правильное письмо!» Замятин учел то, что сам он считал «ошибкой» Булгакова, и при содействии Горького получил разрешение выехать за границу.
Булгаков продолжал писать новые пьесы, но на сцену они не попадали. 5 июня 1931 года он заключил договор с ленинградским Красным театром о написании пьесы «на тему о будущей войне», а осенью 1931 года он закончил работу над ней, назвав ее «Адам и Ева». В центре пьесы - академик Ефросимов, который изобрел устройство, способное нейтрализовать действие смертоносных газов. Ученый мечтал передать устройство всему человечеству, но не успел этого сделать, так как война началась раньше. Хотя в СССР пропагандировался милитаризм, но будущая война преподносилась как короткая и победоносная, не приносящая разрушений и жертв для страны, и все катастрофы даже в фантастическом сне были совсем неуместны. В итоге пьесу к постановке не допустили.
Еще 24 сентября 1921 года Булгаков начала работать над инсценировкой «Войны и мира» Л.Н.Толстого, но вскоре оставил эту затею. Вернулся он к ней лишь в декабре 1931 года, а уже 27 февраля 1932 года отправил пьесу в Ленинград, в Большой драматический театр. Главным для Булгакова было передать толстовскую идею неотвратимости исторических событий, определяемых «однородными влечениями людей», массами, которыми движет рок.
Еще одной пьесой на историческую тему стал «Иван Васильевич», где действие построено на том, что в результате капризов машины времени, изобретенной инженером Тимофеевым, на месте Ивана Грозного оказался управдом Бунша, а на месте управдома - сам царь Иван Васильевич. Сатира в том, что пьяница-управдом смог управлять государством, не изменяя хода исторических событий. Зато для царя роль управдома оказалась не под силу. Пьеса была доведена театром Сатиры до генеральной репетиции 13 мая 1936 года, но не допущена до постановки после снятия МХАТом «Мольера».
Главной же для Булгакова в первой половине 1930-х годов стала пьеса «Мольер», о постановке которой драматург заключил договор 12 октября 1931 года с Ленинградским драматическим театром, а 15 октября - с МХАТом. Но постановка в Ленинграде была сорвана из-за критических статей драматурга Всеволода Вишневского, который видел в Булгакове идейного противника и опасного конкурента. В результате 14 марта 1932 года Булгаков получил из БДТ отказ.
Состояние Булгакова весной 1932 года было близко к тому, в котором он находился на протяжении предыдущих двух лет. Весной 1930 года он был в полном отчаянии, не имея ни малейшей надежды. Весной 1931 года им владело внутреннее беспокойство, желание произвести еще какие-то необходимые действия, ощущение временности такого неопределенного положения, ожидание перелома в своей судьбе, надежда на встречу со Сталиным. Все это мешало работать над романом, наброски которого уже были сделаны.
Итак, все события создавали ощущение полной неустойчивости, зависимости от каких-то внешних обстоятельств. В таком состоянии он встретил лето 1932 года.
11 июля 1932 года Булгаков заключил договор с редакцией серии «Жизнь замечательных людей» на биографию Мольера, а в марте 1933 года сдал рукопись в издательство: «Изнурила она меня чрезвычайно и выпила из меня все соки» (из письма брату Николаю от 8 марта 1933 г.)1 7 апреля Булгаков получил большое и уничтожающее письмо - отрицательная рецензия редактора серии А.Н.Тихонова, в которой в итоге он сделал вывод, что книга не может быть предложена советскому читателю. Ее появление вызовет «справедливые нарекания» и на издательство, и на автора. И как следствие - просьба переработать книгу. Л.Е.Белозерская, одно время работавшая с А.Н.Тихоновым в «ЖЗЛ», передала с его слов позднейший устный горьковский отзыв о булгаковской биографии Мольера: «Что и говорить, конечно, талантливо. Но если мы будем печатать такие книги, нам, пожалуй, попадет...» 2
Уже 12 апреля 1933 года Булгаков в ответном письме категорически не согласился с отзывами редактора, отмечая, что «вопрос идет о полном уничтожении той книги, которую я сочинил, и о написании взамен ее новой, в которой речь должна идти совершенно не о том, о чем я пишу в своей книге... Вы сами понимаете, что написав свою книгу налицо, я уж никак не могу переписать ее наизнанку. Помилуйте! Итак, я к сожалению не могу переделывать книгу и отказываюсь переделывать. Но что ж делать в таком случае? По-моему, у нас, Александр Николаевич, есть прекрасный выход. Книга непригодна для серии. Стало быть, и не нужно ее печатать. Похороним ее и забудем!»3
