Содержание к диссертации
Введение
Глава I. От Демидовского к Санкт-Петербургскому Коммерческому училищу: крах идеи «нового человека» и преемственность поколений 39
1. Московский (начальный) период деятельности (1772-1800 гг.) 39
2. Первое коммерческое учебное заведение в Петербурге (1801- начало
1880-х гг.) 57
3. Внутренняя нестабильность и поиски дальнейших путей развития (1880-е-февраль 1917 гг.) 84
Глава II. Эволюция взаимоотношений с государственной властью: проблема соответствия целей и результатов 112
1. Применение на практике уставов и инструкций - идеальный и реальный образы учебного заведения (1772-1880-е гг.) 112
2. Борьба внутри и вокруг Санкт-Петербургского Коммерческого училища: за влияние, за выживание, за подведомственность (1884-1906 гг.). 137
3. Смена приоритетов (1907-февраль 1917 гг.) 151
Глава III. Коммерческое училище после падения царского режима: нереализованные планы и туманные перспективы (февраль 1917-1920-е гг.) 159
1. Училище в период революционного процесса (февраль-октябрь 1917 гг.) 159
2. На пути к Единой трудовой школе (октябрьі917-начало 1920-х гг.).. 166
Заключение 183
Приложения 191
Список использованной литературы и источников 225
- Московский (начальный) период деятельности (1772-1800 гг.)
- Применение на практике уставов и инструкций - идеальный и реальный образы учебного заведения (1772-1880-е гг.)
- Училище в период революционного процесса (февраль-октябрь 1917 гг.)
Введение к работе
Сфера общего и специального образования в каждый период существования государства в России являлась индикатором приоритетов государственной политики вообще. Начало коренным изменениям в российской образовательной сфере было положено в 60-70-е гг. XVIII столетия. В частности, это выразилось в развитии коммерческого образования. Старейшее в России и Европе коммерческое училище было создано в Москве (1772) при Воспитательном доме и называлось Демидовским. После перевода в Петербург (1799) оно было переименовано в Санкт-Петербургское. Это учебное заведение сыграло важную роль в становлении российского торгового сословия. Само слово «коммерческое» в его названии вплоть до середины XIX века означало не столько профессиональную принадлежность, как в Западной Европе, сколько сословность. На всем протяжении своей истории Училище находилось на особом положении в ряду прочих учебных заведений, подчиняясь ведомству учреждений императрицы Марии и сохраняя ряд привилегий.
Цель диссертации - изучение истории старейшего коммерческого училища, влияние на которое оказывали особенности социально-экономической и политической действительности России и взаимодействие с другими учебно-воспитательными учреждениями различных ведомств. Объектом исследования избрана сфера коммерческого образования в России в конце XVIII - начале XX вв. Предметом научного поиска стала история деятельности Санкт-Петербургского Коммерческого училища в 1772 - 20-х гг. XX вв.
Для реализации заявленной цели следует решить следующие задачи:
выявить источниковые материалы и исследовательские работы по теме, опираясь на это установить степень разработанности темы и возможности закрытия лакун в истории училища;
проследить воздействие социально-экономических и политических изменений в России на жизнь и деятельность Санкт-Петербургского Коммерческого училища, выделив этапы его истории;
провести анализ изменений в государственной политике по вопросу о коммерческом образовании вообще и Санкт-Петербургское Коммерческом училище, в частности, на уровне высших органов государственной власти и управления и на уровне администрации (Опекунских советов);
выяснить организационно-правовые основы существования данного учебного заведения на основании сравнительного анализа уставов и поправок к ним;
определить степень соответствия количественных и качественных показателей работы Училища его потребностям;
проанализировать ход учебного процесса по содержанию и форме с выявлением роли в нём воспитательско-преподавательского состава, преемственности, особенностей быта воспитанников;
изучить характер управления, финансирования и распределения подготовленных кадров;
провести анализ дальнейшей карьеры выпускников для определения выполнения Училищем своего предназначения;
раскрыть роль личности в истории Санкт-Петербургского Коммерческого училища;
на основе проведенного исследования сделать обобщения и
выводы о значении Училища в истории российского коммерческого
образования.
С самого начала работы над темой одной из важнейших проблем
являлась периодизация истории изучаемого учебного заведения. Критериями
этапов его деятельности выступают, с одной стороны, два основных уровня
отношения власти (высший и административный) и, с другой стороны,
внутренние изменения в деятельности Училища (административная, бытовая, правовая, образовательная сферы).
В основу данной периодизации положен проблемно-хронологический принцип. Содержание диссертации может быть условно разделено на две части - до февраля 1917 г. и после него. Каждая из первых двух глав представляет собой уровень взаимодействия Училища с окружающей действительностью - внутреннюю жизнь и отношения с властью на разных её ступенях. Внутри этих уровней с помощью параграфов выделяются подуровни - временные периоды, выстроенные по хронологии. Третья глава является синтезом этих принципов, т.к. ситуация в стране и, как следствие, устои данного учебного заведения, оказались подорванными и принципиально отличными от всего предшествующего периода. Следует отметить, что после 1918 г. говорить о существовании Санкт-Петербургского Коммерческого училища в его дореволюционном смысле не приходится. Оно стало лишь элементом огромного организма, единой трудовой школы I и II ступеней, полностью утратив как привилегии, так и профиль даваемого образования. Тем интереснее оказалось проследить, как насильственно изживались в стенах учебного заведения-«преемника» последние воспоминания о «старой» системе.
Чтобы в рамках научного исследования судить о том, было ли создание специального учебного заведения для подготовки коммерсантов полезным и своевременным для России, или же оно опережало эпоху и не соответствовало потребностям общества, нужен комплексный подход. В центре внимания - разносторонний анализ деятельности учебного заведения на протяжении разных эпох, почти полутора столетий, не только как история государственного учреждения от законодательного акта о создании до подобного же акта о ликвидации, проведенный на базе его же делопроизводственных документов. В большей степени - это история столкновения «массового» сознания с «индивидуальным» по вопросу о соответствии идеального и реального образов учебного заведения,
предназначенного вторым для блага первого. Сам факт создания такого учреждения в конце XVIII столетия оказался революционным для своего времени1, опережающим его, а в конце деятельности Училище было вынуждено приспосабливаться к истинно революционным условиям. В этой связи любое учебное заведение как гарант «общественной пользы»^ оказывается в центре противоречий между государством и конкурирующими с ним центрами правотворчества.
Для нас интересно проследить, как в разные эпохи попытки «подгонки» учебного процесса под общественные настроения со стороны верховной власти и администрации Училища наталкивались на проявления их неприятия (снижение числа поступающих и уровня подготовленности, ученические волнения, бойкотирование неугодных лиц, кадровые перестановки, деятельность родительских комитетов). Однако не всегда такая задача посильна. Иначе дело обстоит с источниками официального происхождения (законодательными актами, деловой перепиской государственных лиц, разного рода протоколами и журналами, послужными списками). Они отражают собственные позиции действующих лиц, предоставляя тем самым дополнительный материал для анализа. Так, изучив послужной список конкретного лица, скажем, директора Училища А. Вегенера, мы видим человека, не имеющего нареканий по службе и угодного собственной канцелярии. В то же время красноречива переписка обер-директора, непосредственного начальника вышеназванного лица, П.Г. Демидова. 31 мая 1800 г., почти сразу после назначения их обоих на свои должности, он писал об «»Угрюмом Вегенере», «который истинно ни малейшей не имеет способности быть у нас директором, и судя по его
Такой вывод на основании переписки своего героя с П.А. Демидовым сделал биограф И.И. Бецкого П.М. Майков в работе «Иван Иванович Бецкой. Опыт его биографии» (СПб., 1904). Гл.9. «Коммерческое училище».
Бецкой И.И. Собрание учреждений и предположений касательно воспитания в России обоего пола благородного и мещанского юношества. Т.1. СПб., 1789. С.8.
качествам и поступкам предвижу что неминуемо с ним будет такое дурное начало что мне по усердию моему к пользе сего Училища в теперешнем моем звании остаться будет невозможно, почему заблаговременно прошу другому поручить мою должность и об оном всеподданнейше от меня доложить Ея Императорскому Величеству, дабы мне после в неудаче понапрасну не быть в ответе. По долговременной привычке и доказанной исправности будет Господин Подшивалов гораздо его Вегенера способнее и полезнее, но если б и он оную должность для тамошних своих обстоятельств не захотел принять то весьма легко найти другого гораздо способнее на его Вегенера место, например надворного советника и профессора Гейма, которому и Училище уже совершенно известно и все потребные для онаго языки знает, а Вегенер русский почти вовсе не знает».3 Интересно тогда задаться вопросом - кто поддерживал Вегенера, т.к. прецедент не имел последствий. Тот же П.Г. Демидов 2 августа того же 1800 г. проявил недовольство и более высокопоставленным лицом - бароном Б.Б. Кампенгаузеном, предлагая перепоручить его обязанности барону Роговикову, и проводя аналогии с директором Вегенером,4 причем также вынужден был смириться.
Государственная власть в лице императора или императрицы и назначаемых ими главноуправляющих Собственной канцелярией, членов Опекунских Советов и попечителей Училища вникала в мельчайшие дела, вплоть до дисциплинарных разбирательств и болезней воспитанников. Это было необходимо в силу ряда причин: для поддержания престижа учебного заведения в условиях зарождавшейся конкуренции вновь создаваемых, в большей степени частных, коммерческих школ; стремления удержать «свой» контингент, т.е. преемственность поколений многих семейств, из года в год доверявших воспитание своих отпрысков Училищу; реализации главной цели
РГИА. Ф.759. Оп.4. Д. 1460. Материалы по Коммерческому Училищу в Петербурге 1800-1858 гг. Л.3-4. 4 РГИА. Ф.759. Оп.4. Д. 1460. Л.6.
- пополнять выпускниками ряды торгового сословия, тогда как не все они стремились это делать.
Во избежание путаницы в терминологии, оговоримся, что вполне правомерно называть Санкт-Петербургское Коммерческое училище школой, т.к. оно относилось ко II разряду учебных заведений, было средним профессиональным учебным заведением. В источниках встречаются два наименования - «училище» и «школа». При этом важно помнить одну из особенностей - изучаемое учебное заведение находилось в подчинении ведомства учреждений императрицы Марии (IV отделение собственной Его Императорского Величества канцелярии). Наравне с ним в том же ведомстве было еще одно коммерческое училище - Московское (основано в 1804 г.). Все прочие коммерческие училища, курсы, торговые классы и школы подчинялись министерствам финансов, торговли и промышленности и народного просвещения, но они возникли только с началом эпохи «Великих реформ»." До середины XIX столетия Петербургское и Московское Коммерческие училища, вместе с Московской практической академией коммерческих наук (основана в 1804 г.), оставались единственными учебными заведениями такого рода, причем Московское училище не имело к Демидовскому никакого отношения. Именование Училища «школой» было призвано возвысить его значение в истории российского образования как заведения, которое не только «учит», но и «образовывает». Такой вывод правомерно сделать на основании анализа уставов и переписки представителей властных структур на всех ступенях иерархии.
3 В 1901 г. по стране в ведении Министерства Финансов находилось 48 коммерческих училищ, 36 торговых школ, 14 торговых классов и 21 курсы коммерческих знаний, всего 119 средних и низших профессиональных образовательных учреждений этого профиля. Они содержались как на общественные, так и на частные средства. Деятельность таких учебных заведений регулировалась Положением, утвержденным 15 апреля 1896 г. и дополнениями к нему от 10 июня 1900 г.
В период реформ Александра II проявилась необходимость не только создания новых подобных учебных заведений для подготовки коммерсантов, поскольку «наше русское купечество, при недостаточности образования, не только не в состоянии конкурировать в оборотах внешней торговли с образованными иностранными купцами, но допустило даже их в среду свою на внутренние рынки...».6 Вместе с тем, усвоение длительного опыта старейшей коммерческой школы предполагало стремление избежать тормозящего, на наш взгляд, фактора - принципа пансиона в организации заведения, т.е. постоянного проживания воспитанников в его стенах. Причина понятна: государственный интерес заставлял предельно ограничивать нахождение учащихся вне замкнутой и регламентированной атмосферы школы. Например, воспитанникам запрещалось «находиться в Зоологическом саду после прекращения осмотра зверей, в общем же зале и саду Народного Дома - безусловно во всякое время, разрешив им посещение только спектаклей в закрытом театре Народного Дома, и притом за исключением вечерних представлений, даваемых в предпраздничные и праздничные дни, и установить в упомянутых увеселительных заведениях дежурства лиц педагогического состава для наблюдения за воспитанниками», т.к. они «держат себя слишком развязно, курят папиросы и заводят
знакомство с женщинами легкого поведения».
Для изучения проблемы необходимо использование ряда социально-исторических, общенаучных и междисциплинарных методов: проблемно-хронологического - для выяснения истоков зарождения тех или иных форм и способов деятельности образовательного учреждения, технологии и направленности учебного процесса; сравнительно-исторического
Трубников К. Очерки внешней торговли России. 4.1. Наши барыши - наши убытки. СПб., 1864. С.5.
РГИА. Ф.759. Оп.27. Д.929. О посещении воспитанниками Императорского Петербургского Коммерческого училища Зоологического сада и Народного дома. 1910 г. Л.1.
(компаративного) - для установления различных этапов в развитии процесса обучения и (что не менее важно) воспитания будущих коммерсантов в России, а также рассмотрения трансформации самой идеи коммерческого образования в умах ее родоначальников и последователей под влиянием конкретного исторического периода; статистического метода - с целью сопоставления и выявления динамики пути от абитуриента до выпускника и «рентабельности» учебного заведения, т.е. соотношения людей, избравших коммерческую деятельность, и продолживших образование в иных сферах.
Для успеха подобной работы надо учитывать отношение властных структур и отдельных их представителей к проблеме необходимости коммерческого образования вообще, целям и формам его внедрения, а главное - к адресатам нововведения. Бесспорно, немаловажно было бы проследить влияние межличностных отношений, элементарных человеческих чувств: симпатии и антипатии, ревности и зависти, проявлений характера или, напротив, слабоволия в решении проблем как образовательной сферы, так и экономической. Механизмы видения властью необходимости расширения сети специального образования за счет оформления его коммерческой области включали порядок формирования, утверждения и последующих дополнений устава, назначения по иерархическому принципу должностных лиц, стремлением упрочить или, напротив, ослабить положение тех или иных сословий и социальных групп.
Роль государства в экономической жизни России всегда была и остается определяющей, и это дает основание предположить актуальность данной работы. Не только «современные банки всех видов собственности могут с пользой для себя заимствовать богатый практический опыт государственных кредитных заведений второй половины XVIH-первой
половины XIX вв.». Как в области народного хозяйства, так и в области народного образования эффективность управления ими наталкивалась на стереотипы восприятия общественных ценностей.
х Морозан В.В. История банковского дела в России. СПб., 2001. С.З.
Последнее десятилетие прошлого столетия ознаменовалось для России бурным расцветом предпринимательства, расширением рынка услуг, в том числе и образовательных. В настоящее время множится число частных предприятий, конкурирующих с государственным сектором в экономике. Также создаются, новые специальные учебные заведения, преобразуются старые. В Санкт-Петербургское Коммерческое училище зачастую семьи отдавали детей не только и не столько, чтобы они впоследствии стали специалистами-коммерсантами или чиновниками. Во-первых, была реальная возможность на несколько лет обеспечить отпрыска бесплатным содержанием и образованием. Во-вторых, право на последующую смену профессии было-таки получено. Позднее Училище продолжало оставаться модным и престижным. Чтобы цикл «учеба - работа» действовал безотказно, ужесточались правила приема и содержания воспитанников, но нужных плодов эти меры не приносили. Торговые и кредитные учреждения практиковали поддержку при приеме на свои вакансии в Училище детей своих сотрудников - это в какой-то мере гарантировало последующее пополнение кадров. Существенными и заслуживающими внимания в рамках отдельных исследований нам представляются следующие факторы: восприятие российским купечеством попытки со стороны государства загнать в жесткие рамки не только процедуру торговой деятельности, но и самому (т.е. государству) изначально задавать программу того, как ее следует вести, в стенах специального учебного заведения. Изучение истории русской профессиональной школы представляет сегодня особый интерес в практическом отношении - при поиске путей совершенствования всех институтов образования в условиях реформы школы и системы профессионально-технического образования. Интересными аспектами истории Санкт-Петербургского Коммерческого училища являются: выявление движущих сил для распространения профессионального образования, социального состава воспитанников и служащих заведения,
материального и правового положения, мотивов и целей правительственных мероприятий в отношении Училища.
К проблеме степени изученности темы следовало подходить с особой осторожностью. Деятельность старейшего специального коммерческого учебного заведения находится на пересечении нескольких более масштабных сюжетов. В этой связи, анализ историографии проводился нами с использованием синтеза тематического и хронологического принципов. Был очерчен круг тем, когда-либо привлекавших внимание историков, и внутри каждой группы проводилось исследование работ согласно тенденциям и хронологии. Заявленная тема прямо или косвенно попадала в поле зрения исследователей истории образования (общего и специального) , историков экономики и внутренней политики России изучаемого периода , биографов выдающихся политических и культурных деятелей.
В историографии нет недостатка внимания к дореволюционной России. В работах, посвященных этому периоду отечественной истории, подробнейшим образом анализируются экономические процессы, связанные с зарождением и развитием капиталистических отношений, административные реформы и реорганизация государственного аппарата, течения общественно-политической мысли. Вместе с тем отсутствуют работы, реализующие комплексный подход к изучению процесса становления и развития государственной системы народного образования и, в частности, специальной его области - образования коммерческого.
При бесспорных положительных моментах дореволюционных исследований общим недостатком всех работ является внимание только к внешней стороне явлений, оторванность анализа развития народного
Здесь интересны труды, посвященные отдельным коммерческим учебным заведениям, обобщающие работы по среднему и профессиональному образованию.
В связи с выявлением роли Училища в становлении и развитии российского коммерсанта, с деятельностью министерств и ведомств, с трудоустройством выпускников и правами на дальнейшее образование.
образования (в меньшей степени коммерческого) от социально-экономической характеристики эпохи и противоречивых тенденций правительственной политики.
Рассмотрение проблем образования на разных его этапах тесно связано с понятием «системы». Санкт-Петербургское Коммерческое училище первоначально находилось вне системы образования, поскольку её ещё не существовало в общепринятом смысле. Учебные заведения конца XVIII в. не носили массового характера и предназначались для избранных слоев общества. Реформы И.И. Бецкого, в рамках которых возник проект учебного заведения для «третьего сословия», носили «по существу частный характер»11 и во главу угла ставили воспитательный аспект.
Историография истории образования и органов управления системой образования.
Продолжительная работа по изучению избранной темы даёт диссертанту основания утверждать следующее: в дореволюционный период преобладали работы по истории отдельных учебных заведений и делались попытки написания первых обобщающих трудов. Исследования советского периода отличались высокой степенью идеологизированности при изложении материала о деятельности органов управления системой среднего и профессионального образования, избегая понятия «коммерческое образование» как чуждого обществу после 1917 г. В последние годы специальных исследований истории коммерческого образования по-прежнему нет, но всё чаще эти вопросы затрагиваются в работах по истории профессионального образования.
Истории Санкт-Петербургского Коммерческого училища посвящено двухтомное сочинение преподавателя законоведения, приват-доцента Императорского Санкт-Петербургского университета и магистра уголовного права А.Г. Тимофеева, отличающееся описательно-субъективным
11 Липник В.Н. Школьные реформы в России. Очерк истории. СПб., 2000. С. 16.
характером.12 Многих источников он просто не знал, в частности, пропавшей в середине XIX века переписке И.И. Бецкого с П.А. Демидовым по поводу коммерческого образования, опровергающей, как это видно из приводимых П.М. Майковым13 фрагментов, традиционный взгляд на Бецкого как родоначальника самой идеи и её единственного последовательного проводника. На деле выходит, что известный чудак Демидов еще в конце XVIII в. предлагал многие благие идеи14, к которым Бецкой не желал прислушиваться. Таким образом, поиск пресловутой переписки становится одной из самых увлекательных задач. Следуя же мысли Тимофеева, удачные периоды в истории Училища всецело являлись заслугой хорошего руководства, а затруднения - нерадивых начальников. Кроме того, использование работы представляет определенные сложности в связи с редкими ссылками на источники при цитировании или приведении статистики. Те же ссылки, которые есть, не отражают сегодняшнего положение архива Училища: номера дел не совпадают с нынешней нумерацией, сами дела разрозненны (в РГИА и ЦГИА СПб), а названия дел не приведены.15 Дополнительная источниковедческая работа при использовании текста Тимофеева становится неизбежной, а каких-либо аналитических нюансов в ней нет из-за популярного и заказного характера. Претендовать на всеохватность, как это делает автор, неправомерно, а
Тимофеев А.Г. История Санкт-Петербургского Коммерческого училища. Т. 1-2. СПб., 1901-1902.
Майков П.М. Иван Иванович Бецкой. Опыт его биографии. СПб., 1904. Гл.9 и приложения. С.406-432, 172-185. Частично см.: Бычков А.Ф. Письма И.И. Бецкого // Русская старина. 1873. Т.8. С.708-717; Пятковский А.П. И.И. Бецкой. Объяснительная записка по поводу его писем // Там же. С.889-907.
В частности, он предлагал полное отделение от Воспитательного дома (территориальное и финансовое), повышение возраста приема, сокращение срока обучения с 15 лет до 8-Ю.
Теми же недостатками страдает обширный труд Н. Виноградова, посвященный 100-летию Московского Коммерческого училища (М., 1904).
потому какие-либо одноименные научные исследования не только не повторят, но способны углубить и опровергнуть «Историю» А.Г. Тимофеева.
В целом, характерно преобладание работ юбилейного характера. Произведения бывших воспитанников и сотрудников (директора, попечителя, секретаря) училища приурочивались к юбилейным датам заведения, членов императорской фамилии и прочих благотворителей. Сама форма юбилейного очерка не предполагает ставки на объективность, и противоречия неизбежны. Однако в этом мы усматриваем вероятность отдельного небольшого исследования - как трактовались те или иные факты в источниках, использованных в этих юбилейных изданиях, и какую трансформацию они претерпевали под влиянием государственного заказа. То, что заказ имел место, подтверждают должности авторов в училище или ведомстве и критерии отбора фактов (подчеркивание периодов стабильности при снижении роли периодов упадка, подчинение хронологического принципа в изложении односторонней фактологии, т.е. последовательности государственных мер без объяснения причин их проведения). В историографии Училища больше, чем где-либо еще сильна концепция государственного протекционизма в области специального образования.
Особо отметим издания по истории Воспитательных домов. Они представляют интерес с нескольких точек зрения: финансового положения
Подробнее см.: Богоявленский М.М. Исторический очерк Санкт-Петербургского Коммерческого Училища (к 100-летнему юбилею). СПб., 1872; Комаров П.О. В память 100 - летнего юбилея Санкт-Петербургского Коммерческого Училища 6 декабря 1872 года. СПб., 1872; Константинов Н.Н. О коммерческих училищах в России и заграницей. СПб., 1872 Учебные заведения ведомства учреждений императрицы Марии. Краткий очерк. СПб., 1906; Папков А. А. Жизнь и труды Принца П.Г. Ольденбургского. (ко дню 50-летия Императорского Училища Правоведения). СПб., 1885; Строев В.Н. Столетие Собственной Его Императорского Величества канцелярии. СПб., 1912; Сюзор Г. Памяти друга человечества. К 100-летней годовщине со дня рождения Е.И.В. Принца П.Г. Ольденбургского (1812-1912). СПб., 1912; Шрейер Ю.О. 50-летний юбилей Е.И.В. Принца П.Г. Ольденбургского. СПб., 1881.
учреждений ведомства императрицы Марии, выполнения программы по воспитанию «новой породы людей» (этим же призвано было заниматься и Коммерческое училище), социального и правового положения воспитанников, их права на службу и образование в стенах Коммерческого училища, совмещение должностей в одном из домов и Училище, отношение властей к благотворительному воспитанию и образованию. К примеру, уже упоминавшийся А.П. Пятковский видит закономерность возникновения Коммерческого училища и воспитания в нем особой группы людей именно тогда, когда это произошло, исключительно под влиянием более развитого в просветительском и экономическом отношении Запада (и соответствующей государственной политики): «Новое умственное движение в Европе выдвигало на первый план и новую политическую силу - так называемое третье сословие [так в тексте - В.Х.] (tiers etat) или образованную буржуазию».17 Вскоре сходную мысль высказал историк Московского
1 X
Воспитательного дома В. Красуский , отметив своевременное учреждение как самого дома, так и учебного заведения для купечества. Это дало впоследствии возможность П.М. Майкову не только поспорить о своевременности или опережении эпохи, но и далеко не 100% представителей купеческого сословия в качестве воспитанников Училища. Нам кажется заслуживающим внимания найти более убедительные доказательства, и не только косвенные, для этой позиции.
Обширен круг работ по истории педагогики и образования и в последующий период. При этом исследования XIX - начала XX вв., в
Пятковский А.П. Начало воспитательных домов в России // Вестник Европы. 1874. Т.6. Кн.П. С.260-305 (цитата - С.274); См. также: Пятковский А.П. Санкт-Петербургский Воспитательный дом под управлением И.И. Бецкого (историческое исследование по архивным источникам) // Русская старина. 1875. ТТ.12-14. №№1-12; Ransel D.L. Mothers in Misery. Child's Abandonment in Russia. Princeton, 1986.
Красуский В. Краткий исторический очерк Императорского Московского Воспитательного дома. М., 1878.
лучшем случае, включают рассматриваемое учебное заведение в ряд средних профессиональных школ, оговаривая особые обстоятельства его возникновения и современного им положения. Это вызвано тем, что данные работы концентрировали внимание на описании учебных заведений министерства народного просвещения по учебным округам. Представляется небезынтересным сопоставить материалы, систематизированные М.Ф. Владимирским-Будановым, С. Григорьевым, И.Д. Ертовым, С.А. Золотаревым, С. Знаменским, Е. Карповичем, А.Г. Неболсиным, СВ. Рождественским, Н.В. Чеховым, Г.К. Шмид19 и др., с документами о ходе образовательного процесса в Училище. Поскольку оно было сословным и государственным, иная подведомственность не избавляла его от сопричастности к реформам образовательной сферы в царствования Александра I и его преемников. Длительная борьба за права выпускников Коммерческого училища преподавать коммерческие науки и продолжать обучение в университетах по другим специальностям положительно завершилась лишь к концу XIX столетия. Небезынтересно сравнить их правовое положение с учебными заведениями министерства народного просвещения, поскольку в докладных записках и прошениях постоянно встречаются ссылки на равенство с Академией Художеств, Александровским лицеем и др. Авторы названных работ не признают за Училищем особых
Владимирский-Буданов М.Ф. Государство и народное образование в России с XVIII в. СПб., 1874; Григорьев С. Средняя школа по нашим законам (Исторический очерк). СПб., 1900; Ертов И.Д. Картина просвещения россиян перед началом девятнадцатого века. СПб., 1799; Золотарев С.А. Очерки по истории педагогики на Западе ив России. СПб., 1910; Знаменский С. Средняя школа за последние годы. Ученические волнения 1905-1906 гг. и их значение. Общий очерк и материалы. СПб., 1909; Карпович Е. О разработке статистика народного просвещения в России. СПб., 1863; Неболсин А.Г. Историко-стапистический очерк общего и специального образования в России. СПб., 1884; Рождественский СВ. Материалы для истории учебных реформ в России в XVI11-XIX веках. СПб., 1910; Чехов Н.В. Народное образование в России с 60-х годов XIX в. М., 1912; Шмид Г.К. История средних учебных заведений в России. СПб., 1878.
заслуг в связи с тем, что его руководство неизменно возражало против перехода в ведение министерства народного просвещения, министерства торговли и промышленности или министерства финансов. Последние со второй половины XIX в. начали активно открывать коммерческие учебные заведения для подготовки служащих в своих учреждениях не только в Петербурге и Москве, но и в провинции.
Русская школа, как и любая другая, будь то общеобразовательная или специальная, развивается под влиянием двух главных факторов -идеологического и материального. Под первым Н.В. Чехов предлагает понимать «рост культуры народа и в зависимости от тех задач, которые народ, в лице своего общественного мнения или своих верхних культурных или правящих слоев, ставит своей школе», а под вторым - «те средства, которыми располагает народ, его общественные организации или его государственная власть для осуществления этих идейных задач». Второй тезис явных возражений не вызывает, а по поводу фактора идеологического хочется отметить ошибочность отождествления понятия «идеология» с «общественными потребностями». Применительно к нашей теме, не согласимся также и с пониманием русской школы как всецело народной при едва ли не полном поглощении государственного начала. Сословность, отнюдь не вседоступность, преобладание государственных интересов в успехе коммерческого училища - всё это опровергает слегка наивную точку зрения упомянутого автора. Не нужно только забывать, когда эти строки были написаны, и делать соответствующую скидку на предвзятость. Однако нам представляется достойным внимания и способным вывести на более глобальные проблемы развитие следующего положения: «история школы и особенно русской школы дает ряд поучительных примеров того, как широко задуманные планы школьных организаций терпели поражение совсем не осуществляясь или давали школе не тот вид, какой желали ей придать организаторы. И всегда это происходило от того, что организаторы не
Чехов Н.В. Типы русской школы в их историческом развитии. М., 1923. С. 2.
выясняли себе ни действительных культурных потребностей населения, ни тех средств, которыми они могли располагать. С другой стороны есть примеры и того, как школы реформировались сами собою под влиянием роста культуры и действительных нужд народа или той его части, которую эти школы обслуживали». В самом деле, опыт Училища подтверждает, что неоднозначные периоды действия каждого из уставов, в конечном итоге, прерывались благодаря средствам меценатов.
Научная и учебная литература по истории народного образования 20-х-начала 90-х гг. была ориентирована на методологию формационного подхода к историко-педагогическому процессу. Если не принимать во внимание идеологическую составляющую историографии советского периода, работы эти ценны фактологически и концептуально.
Большую роль в преобразованиях системы народного образования в 20-30-е гг. XX в. сыграла целая плеяда видных деятелей культуры и педагогики, в том числе первый нарком просвещения РСФСР А.В. Луначарский. С обоснованием и программой образовательной политики выступал лидер коммунистической партии и советского государства В.И. Ленин, видевший школу орудием разрушения господства буржуазии и полного уничтожения деления общества на классы. Именно он определил партийно-государственную установку в сфере просвещения на 1920-е гг., в которой не нашлось места специальному коммерческому образованию. В тот момент позицию государства определяла острая нехватка специалистов и необходимость восстановления страны после гражданской войны.
Вокруг будущего профессиональной школы шли острые споры. Например, примечательна дискуссия О. Аникст и А.К. Гастева, директора Центрального института труда, по вопросу о том, является ли профессиональная школа средним профессиональным или ремесленным
Чехов Н.В. Типы русской школы в их историческом развитии. С.З. ~ А.И. Коссиковского, АЛ. Штиглица, Л.Э. Нобеля, Э. Мейснера, А.Э. Мейснера и др. 23 Ленин В.И. Проект программы РКП(б). - Полн. собр. соч. Т.38. С. 116-117.
учебным заведением. Кроме того, О. Аникст была одной из немногих в тот период, в чьих работах, пусть и идеологически направленных, обосновывался вопрос о несоответствии самого понятия «коммерческое образование» новым общественным условиям.25
В сфере образования в 20-е гг. широко обсуждались подчас противоположные концепции. Антибольшевистских статей не было, но часто появлялись публикации, критикующие большевистскую концепцию народного образования. В работах педагогов-большевиков также не было безудержной апологетики советской школы. Возникновение и развитие педагогических концепций гуманистической ориентации были вызваны потребностями школьной практики определенного исторического периода времени, а также во многом обуславливались духовной жизнью общества и теми идеологическими противоборствами и переменами, которые в нем происходили. Именно поэтому наиболее плодотворными периодами активной разработки альтернативных авторитарно-административной педагогике концепций были 20-е гг. , конец 50-х - начало 60-х гг. и вторая половина 80-х гг.27
В дальнейшем, в 30-40-е гг. XX в. серьезное изучение глобальных проблем истории отечественной школы становится почти невозможным. Это было связано с появлением «Краткого курса истории ВКП(б)». В это время
Аникст О.Г. Рабочее образование в РСФСР. М.-Л., 1925; Она же. Подготовка квалифицированных рабочих. М.-Л., 1928; Гастев А.К. Трудовые установки. Методика обучения. М., 1924.
Аникст О. Профессиональное образование в России. Статьи и доклады. 4.1. Материалы по профессионально-техническому образованию. Вып. 4-й. М., 1920.
Аникст О.Г. История возникновения Главрофобра. М., 1921; Вихирев Н.В. Среднее профессиональное образование к десятилетию Октября. Основные итоги. М., 1927; Луначарский А.В. Вопросы культурного строительства в РСФСР. М., 1928; Яковлева В.Н. Общее положение профессионально-технического образования в РСФСР. М., 1922.
Подробнее см.: Анайкина Л.И. Партийно-государственная политика в сфере народного образования в РСФСР (1922-1991 гг.). Автореф. дисс. ... дин. М., 2001. С.9.
исследователи обращаются к относительно «безопасным» периодам и сюжетам. Э.Д. Днепров проанализировал публикации по истории русской школы за период 1918-1977 гг. и определил, что в 1918-1929 гг. было опубликовано 38 работ по общим вопросам истории школы, в 1930-1939 гг. -12, а в 1940-1949 гг. - 23.28 Это издание способно оказать неоценимую помощь в поиске литературы по тем или иным историко-педагогическим вопросам.
Впоследствии поиски путей и факторов развития русской школы и педагогики были прекращены, а внимание исследователей сосредоточилось на узких проблемах, региональной тематике и творческом наследии видных деятелей образования и культуры. То, что по-прежнему не было обобщающих исторических трудов в этой области, не умаляет достоинств работ Ш.И. Ганелина, Н.А. Константинова, Ф.Ф. Королёва, построенных на обширном фактическом материале и закрывающих множество лакун.29
Работы 20-30-х гг. отличаются уклоном в сторону описательности, в ущерб аналитике. В трудах советских и партийных руководителей, чиновников Наркомпроса вопросы управления культурой и народным просвещением рассматривались не изолированно, а на широком фоне государственного строительства. Во многих из них история образования не отделялась от истории органов управления системой образования. С середины 30-х гг. начинается резкое ослабление интереса к теоретическим проблемам советской школы и её будущего. Это было связано с унификацией школьного и, что особенно для нас важно, профессионального образования в масштабах всей страны. Однако в это время началось активное обсуждение
Днепров Э.Д. Советская историография отечественной школы и педагогики: 1918-1977. Проблемы, тенденции, перспективы. М., 1981. С.68.
Ганелин Ш.И. Очерки по истории средней школы в России второй половины XIX в 2-е изд. М, 1954; Константинов Н.А. Очерки по истории средней школы: Гимназии и реальные училища с конца XIX в. до Февральской революции 1917 г. 2-е изд. М., 1956; Королёв Ф.Ф. Очерки по истории советской школы и педагогики 1917-1920 гг. М., 1958.
процессов и истории народного образования в России и СССР зарубежными учеными.
С началом Великой Отечественной войны число историко-педагогических исследований уменьшилось, но интерес к этим проблемам
возрос.
Подавляющее большинство отечественных исторических работ по проблемам образования, опубликованных с середины 50-х до конца 80-х гг., несут отпечаток сложившихся ранее стереотипов (просветительская роль партии, участие учеников и учителей в революционном движении и т.п.). В это время выходит множество обобщающих трудов и коллективных монографий.31 На этом фоне выгодно выделяются некоторые исследования по истории органов управления системой народного образования и работы по общим проблемам истории образования, выполненные на уровне кандидатских и докторских диссертаций, а также опубликованные материалы конференций.32 Нельзя также забывать, что среди диссертаций того времени, имевших в заголовке проблемы народного образования, встречались всего лишь пересказы трудов классиков марксизма-ленинизма и перечисление тех или иных декретов и циркуляров.33
См.: Советская педагогика. 1943 г.
Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР. 1917-1941 гг.// Под ред. Н.П. Кузина и др. М., 1980; Очерки истории профессионально-технического образования в СССР.// Под ред. С.Я Батышева. М., 1981.
Я?
Кузьмин Н.Н. Коммерческое образование в России конца ХГХ-начала XX веков. Дисс. к.и.н. М., 1975; Чекунов ИВ. Деятельность Наркомроса РСФСР по организации и совершенствованию руководства школьным образованием (1917-1930). Дисс. к.п.н. М., 1971; Шапкина А.П. Петербургская школа в первой половине XIX в. Дисс. к.и.н. Л., 1984; Школа и педагогическая мысль России периода двух буржуазных революций. Сб. науч. трудов // Под ред. Э.Д. Днепрова. М, 1984.
5-ї
Аккуратова Н.С. Коммунистическая партия Советского Союза в борьбе за выполнение программы в области народного просвещения в период перехода на мирную работу по восстановлению народного хозяйства (1921-1925 гг.). Дисс. к.и.н. М.. 1954.
Со второй половины 80-х гг. прослеживается несколько более реалистичный подход к проблемам профессионально-технического образования, чем прежде, но освещение этих вопросов шло в бесконфликтном русле, исключая возможность альтернативного развития профессиональной школы и, тем более, развития коммерческого образования.
Особенность историографии 90-х гг. - это смена старых идеологических подходов на отрицание любых, даже позитивных, достижений советского периода. В настоящее время делаются попытки изучения различных аспектов истории отечественного образования на уровне диссертаций, но истории коммерческого образования, его достижений и судьбы, пока места в них не нашлось. Попытка изучения одного из элементов системы коммерческого образования, Петровского коммерческого училища, сделана в статье К.К. Вишнякова-Вишневецкого.35 В данной работе автор рассматривает исторические условия эпохи реформ Александра II, при которых стала возможной частнопредпринимательская инициатива для создания нового специального учебного заведения по образу и подобию уже существовавших училищ Мариинского ведомства. Статья значительно выиграла бы, имея опору на источники, поскольку на данный момент она
Анайкина Л.И. Партийно-государственная политика в сфере народного образования в РСФСР (1922-1991 гг.). Дисс. дин. М, 2001; Козлов О.В. Взаимодействие власти и общества в процессе создания советской системы управления народным образованием и культурой в Российской провинции (1917-1922 гг.). Дисс. д.и.н. М, 2001; Попов В.П. Система среднего специального образования в СССР и Российской Федерации в 1917-2000-е гг. Дисс. к.и.н. М., 2001.
Вишняков-Вишневецкий К.К. Предприниматели и развитие коммерческого образования в Петербурге (Петровское коммерческое училище) // Предпринимательство и общественная жизнь Петербурга. Очерки истории. Сборник статей. СПб., 2002. С.60-66.
представляет собой компиляцию сведении из приведенных в списке
серьезных научных работ.
Проблемы общего и специального образования в России интересовали зарубежных ученых гораздо менее чем социально-экономические и политические. Интерес представляют исследования Н. Дьюитт, Д. Доротич, 3. Кац, Б. Кинг, В. Стэнли, Р. Видмайер и некоторых других. К сожалению, многие из них доступны лишь в пересказе и оценках отечественных историков, поскольку являются диссертациями.37 Примечательны два момента: во-первых, наиболее привлекательным объектом для зарубежной историографии выступал А.В. Луначарский, и, во-вторых, налицо тенденция объединения периода 1917-1939 гг. в истории Советской России и в истории советского образования в одну историческую эпоху.
Наш краткий обзор не может охватить всей полноты существующих на сегодняшний день исследований, но такую цель мы и не ставили. Во всём
% Барышников М.Н. История делового мира России. М., 1994. С.111; Козлова Н.В., Кошман Л.В. Коммерческое образование // Отечественная история. Энциклопедия. Т.2. М., 1996. С.647; Краткий очерк об учреждениях Санкт-Петербургского купеческого сословия. СПб., 1998.
37 Dewitt N. The October Revolution and Soviet Education II Canadian Slavonic Papers. 10 (Autumn 1968): 235-253; Dorotich D. History in the Soviet Schools (1917-1937): Changing Policy and Practice. Ph.D. dissertation, McGill Univ., 1964; The Commissariat of Enlightenment. Soviet Organization of Education and the Arts under Lunacharsky, October 1917-1921 II Soviet and East European Studies Series. Cambridge, 1970; Education and Social Mobility in the Soviet Union, 1921-1934. Studies of the Russian Institute, Columbia Univ. II Soviet and East European Studies Series. Cambridge, 1979; The Third Front: The Polities of Soviet Mass Education, 1917-1918. Ph.D. dissertation. Columbia Univ., 1973; Katz Z. Party Political Education in Soviet Russia. Ph.D. dissertation. Univ. of London, 1957; King B. Soviet Education: Its Phases and Purposes II Slavonic and East European Review 17 (July 1938): 135-150; A Parting of the Ways: Government and the Educated Public in Russia, 1801-1855. Oxford, 1976; Stanly WO. The Communist Party and Education, 1928-1939: The Union of Theory and Practice. Ph.D. dissertation, University of Illinois, 1974; Widmayer R.C. The Communist Party and the Soviet Schools, 1917-1937. Ph.D. dissertation, Radcliff College, 1953.
этом многообразии идеи и мысли о нашей проблеме приходится лишь вычленять. Будущая диссертация попытается восполнить этот столь необходимый специалистам пробел.
Историография социально-экономической истории России в изучаемый период.
Еще одним направлением в историографии, без учета которого невозможно создать полную картину в рамках заявленной темы, является изучение истории внутренней политики и экономики. В дореволюционный период отметим многотомное и очень основательное исследование секретаря коммерц-коллегии М. Чулкова. В сущности, этот подробнейший справочник одновременно является и символом могущества России на поприще торговли и обоснованием заинтересованности государства в процветании купечества. Особенность в том, что у читателя целенаправленно создается образ могущественной империи, в которой все механизмы работают исправно и, что интересно, абсолютно самостоятельно. Т.е. в государстве, где система внешней и внутренней торговли еще не оформлена в целостную технологию, и каждая операция производится не единым, а привычным, традиционным и единственно приемлемым для сторон способом, выработанным долгой практикой поколений, существует комплекс разных технологий. Это комплекс называется «Коммерция». Он существует сам по себе и включает «всякий торг, т.е. купля, продажа, мена, отвоз, привоз и выписывание товаров, так же и то купечество, которое наличными деньгами, или чрез вексель между собой имеют».39 Получается, что коммерция - это отнюдь не вид деятельности купечества. Это социальный, государственный институт, в котором ведение торговли и те, кто этим
Чулков М. Историческое описание российской коммерции при всех портах и границах от древних времен до ныне настоящего и всех преимущественных узаконений по оной государя императора Петра Великого и ныне благополучно царствующей государыни императрицы Екатерины Великой. В 7 тт. СПб, 1781. 39 Там же. Т.1. .
занимается, - всего лишь равные элементы системы. Коммерция, следуя логике автора, - это государственная политика, а купечество «по общим правилам есть орудие Коммерции. Оное составляет благополучие общества не по тому только, что прибыль казне приносит, но по тому более, что сей класс ободряет земледельство, служит к обогащению общественному; и в политических делах бывает иногда великою подпорою государствам». Подобный реверанс в период опубликования книги не был случайным. Коммерц-коллегия, как элемент государственного аппарата, таким образом пыталась привлечь к своему начинанию в лице Коммерческого училища тех, для кого оно и создавалось. Работа над изданием началась задолго до открытия Училища. Столкнувшись с нежеланием купечества, с одной стороны, принимать западные нововведения в свой традиционный уклад, и, с другой, самоустраняться от приучения потомков вести дела отцовскими методами, у государства не было лучшего пути к цели. Действительно, для власти постановка торговли на единые, научные рельсы была очевидной необходимостью. Для преодоления консерватизма и противодействия нужно было формировать общественное мнение, влиять на массовое сознание и подкупать бесплатностью нового образования. Труд М. Чулкова нельзя назвать устаревшим, т.к. он является характеристикой своей эпохи.
XIX в. ознаменовался рядом работ, прямо или косвенно касающихся истории внутренней политики, экономики, торговли и крупнейших торговых центров страны.41 Они помогают воссоздать условия, в которых
40 Там же. С. 15.
Государственная торговля 1805 года в разных ее видах. СПб., 1805; Колотое П. Деяния Екатерины II, императрицы и самодержицы всероссийской. В бтт. СПб., 1811; Borissow S.I. The Commerce of Saint-Petersburg. London, 1819; Пушкарев И. Описание Санкт-Петербурга и уездных городов Санкт-Петербургской губернии. 4.1-4. СПб., 1839-1842; Титов А. Взгляд на историю Балтийской торговли // Речи, говоренные на торжественном акте в Московской практической коммерческой академии воспитанниками оной, ноября 4-го дня 1839. М., 1839; Семенов А.В. Изучение исторических сведений о российской торговле и промышленности с половины XVII века по 1858 год. T.I-II. СПб., 1859;
воспитанники Училища осваивали на практике полученные теоретические знания. Не до конца понятным остается только вопрос, были ли у воспитанников Училища привилегии в прохождении практики на Бирже и в других соответствующих учреждениях по сравнению с учащимися коммерческих школ других типов и ведомств. Такое исследование, как, например, «Россия в конце XIX века» под общей редакцией В.И. Ковалевского (СПб., 1900), изданное комиссией по устройству Русского Отдела на Всемирной выставке 1900 г. в Париже42, уделяет большое внимание описанию типов существовавших тогда коммерческих учебных заведений, преимущественно министерства финансов. Противоречия в оценке правового положения Училища и других подобных школ должны быть устранены путем привлечения документации ведомства учреждений императрицы Марии, поскольку именно эти источники не были использованы авторами.
В последние годы делаются попытки связать событийную сторону истории образования с иными сферами общественно-политической жизни. Так, например, хотя специальных исследований по истории коммерческого образования, до сих пор нет, несомненную пользу представляет обращение к опыту изучения истории социальных групп, с одной стороны, и историей экономической политики правительства в разное время. Хочется отметить, на какие принципиально новые сюжеты из области нашего научного интереса выводят исследования А.В. Семеновой, Н.Н. Репина и Н.В. Козловой по истории купечества.43 В частности, А.В. Семенова, рассматривая сходные
Трубников К. Очерки внешней торговли России. СПб., 1864; Телегин А. История торговли. М., 1865; Дубле Е.О. Всеобщая статистика Российского государства (географическая, административная, финансовая, коммерческая, промышленная и проч.). М.. 1878; Значение Санкт-Петербурга во внешней торговле (Историко-статистический очерк). СПб., 1899.
На этой выставке Училище было награждено золотой медалью.
Семенова А.В. Национально-православные традиции в менталитете купечества в период становления российского предпринимательства // Купечество в России XV - середина
проблемы и отдавая дань тенденциям в исторической науке в последние годы, в то же время косвенно обращает внимание на обстоятельства, в которых зарождалась сама мысль о необходимости специального образования для торгового сословия. «В условиях Нового времени нарастали противоречия в менталитете российских предпринимателей. Рост просвещения, секуляризация культуры воздействовали на образ мышления купечества. <...> В XVIII веке происходит консолидация российского купечества в сословие, торгово-промышленные люди начинают осознавать свое значение в экономике и общественной жизни страны. <...> На рубеже XV1II-XIX вв. извечное стремление российского купечества «одворяниться» постепенно заменяется стремлением поднять значение своего собственного сословия».44 Статья бы, несомненно, выиграла, если бы автор признал значение для массового сознания образовательного и, что важнее для конца
XVIII века, воспитательного процесса. Тогда, наверное, термин «менталитет»
мог быть пересмотрен, поскольку он представляется нам более узким, по
сравнению с «массовым сознанием» и вывод о роли анализируемого периода
для истории купечества зазвучал бы более обоснованно: «первая половина
XIX в. характерна началом проявления политического протеста российских
буржуазных кругов против ущемления их прав. Хотя основные требования
купцов продолжали оставаться экономическими, тем не менее «ропот с
Биржи» политического плана, осуждение политики Александра I и мечты
купцов о конституции фиксировали многие доносы. <...> Так в России шло
формирование буржуазной идеологии, в которой сочетались национально-
православные традиции, ценности «старой веры», идеи патриотизма и
XIX вв. Сборник статей в честь профессора А.А. Преображенского. М., 1997. С. 96-111; Репин Н.Н. «Купцы-капиталисты» и внешняя торговля России в XVIII в. // Там же. С. 175-193; Козлова Н.В. Некоторые аспекты торговой деятельности в России в XVIII в. (из истории разработки правовых документов) // Там же. С. 194-218.
Семенова А.В. Национально-православные традиции в менталитете купечества в период становления российского предпринимательства. С. 105-107.
просветительские концепции». Крайне интересно может быть рассмотрение реакции в верхах на этот самый «ропот», а документация Собственной Его Императорского Величества канцелярии и Коммерческого училища за тот период позволяет связать некоторые льготы и привилегии, даваемые уставом 1799 г. и перешедшие в устав 1841 г. с формированием цельного восприятия купечеством себя как более или менее единой группы, противостоящей государственной политике. В настоящее время открываются возможности для анализа восприятия специального коммерческого образования в глазах власти через отношение ее к деятельности государственных и частных коммерческих структур. Значительный вклад лично для нас в возможность решения этой проблемы вносят работы Б.В. Ананьича, В.В. Морозана, В.Н. Захарова, П.В. Лизунова, Л.А. Булгаковой, О.В. Драган, Е.Ю. Смирновой.46
Семенова А.В. Национально-православные традиции в менталитете купечества в период становления российского предпринимательства. С. 109.
Ананьич Б.В. Банкирские дома в России. 1860-1914 гг.: Очерки истории частного предпринимательства. Л., 1991; Боханов А.Н. Крупная буржуазия России (конец XIX-1914 г.). М., 1992; Барышников М.Н. Политика и предпринимательство в России. Из истории взаимодействия в начале XX в. СПб., 1997 и др. работы; Барышников М.Н., Османов А.И. Петербургские предприниматели во второй половине Х1Х-начале XX в. СПб., 2002; Морозан В.В. Государственный коммерческий кредит в дореволюционной России (конец XVIII-50-e гг. XIX вв.) // Ежеквартальный журнал истории и культуры России и Восточной Европы «Нестор». 2000. №2; Он же. История банковского дела в России. СПб., 2001; Захаров В.Н. Западно-Европейские купцы в Петербурге в XVIII в. (К вопросу о стабильности и преемственности внешнеторговой деятельности) // Торговля, купечество и таможенное дело в России в XVI-XVIII вв. Сборник материалов международной научной конференции (Санкт-Петербург, 17-20 сентября 2001 г.). СПб., 2001. С. 180-184; Лизунов П.В. Санкт-Петербургская биржа и купечество в XVIII веке // Там же. С. 184-190; Булгакова Л.А. Финансовые «несообразности» в делах Главного управления путей сообщения и публичных зданий // Ежеквартальный журнал истории и культуры России и Восточной Европы «Нестор». 2000. №2; Драган О.В. Государственный банк накануне реформы 1892-1894 гг. // Там же; Смирнова Е.Ю. Реформа Комитета финансов в 1906 г. // Источник. Историк. История. Сборник научных работ. Вып.1. СПб., 2001. С.483-508;
Благодаря изучению истории экономических реформ, государственных и частных банкирских домов и торговых компаний, многие из которых учреждали стипендии своего имени в Санкт-Петербургском Коммерческом училище (Государственный банк, Государственный контроль, Государственное казначейство, Биржевой Комитет, Русско-американская компания, Купеческое общество, Купеческая управа, банкирский дом А.Л. Штиглица и др.)47, мы получаем возможность отследить отражение перемен в экономической политике государства на сфере экономического образования. Следовательно, особый интерес вызывает вопрос, чьи же кандидатуры утверждались властью на перечисленные стипендиатские вакансии. Это также вывело бы на проблему протекции в процессе поступления и обучения. Проблемы истории предпринимательства, формирования этой группы населения и участия её в общественной жизни, особенно в таких крупных городах, как Петербург, тесно связаны с экономическими и социальными процессами. История Санкт-Петербургского Коммерческого училища всегда являлась частью истории страны, и влияние социально-политической ситуации не могло не сказываться. Равно происходило и взаимовлияние: если выпускник получал право на личное почетное гражданство или чин XIV класса, то это отражалось на социальной системе; если учебное заведение получало награду на международной выставке, это воздействовало на положение государства на международной арене и т.д. Училище создавалось для того, чтобы пополнять ряды коммерсантов, предпринимателей, а также служащих контор и различных торговых и коммерческих учреждений.
Шапкина А.П. О коммерческих школах дореволюционной России // Герценовские чтения. Актуальные проблемы социальных наук 1997. СПб., 1998. С. 12-13; Ransel D.L. Mothers of Misery. Child Abandonment in Russia. Princeton, 1988; Rieber A. Merchants and Entrepreneurs in Imperial Russia. Chapel Hill (N.C.), 1982.
Краткие статистические сведения о состоянии Санкт-Петербургского Коммерческого училища за 100 лет. СПб., 1872; Сборник сведений о капиталах ведомства учреждений императрицы Марии (Капиталы Санкт-Петербургского Коммерческого училища). СПб., 1883.
Поскольку поступать могли представители разных сословий, необходимым считалось сохранять их привилегии при выпуске. Именно поэтому далеко не все выпускники шли по коммерческой стезе. Стремясь повысить своё иерархическое или материальное положение, они выбирали другие дороги. Менее половины выпускников Училища за всё время его существования можно назвать в полном смысле «коммерсантами», т.е. людьми осуществляющими коммерческую деятельность. Многие из них становились рядовыми служащими, приказчиками, в полном соответствии с заложенными задачами учебного заведения. В связи с этим нами были опубликованы несколько статей по различным аспектам жизни Училища и его значения для государства.48
Из истории Демидовского Коммерческого Училища. // Герценовские чтения. Актуальные проблемы социальных наук 1997. СПб., 1998. С.9-12; К вопросу о взаимоотношениях Демидовского Коммерческого училища с Санкт-Петербургским и Московским Воспитательными домами (первая половина XX в.). // Герценовские чтения. Актуальные проблемы социальных наук 1998. СПб., 1998. С.21-23; Из истории Санкт-Петербургского Коммерческого училища: судебное разбирательство 1866-1869 гг. //Герценовские чтения. Актуальные проблемы социальных наук 1999. СПб., 1999. С.38-39; Санкт-Петербургское Коммерческое училище и Воспитательный дом во 2-й половине XIX в. // Герценовские чтения. Актуальные проблемы социальных наук 2000. СПб., 2000. С.38-39; Краткий очерк истории Санкт-Петербургского Коммерческого училища // Вестник молодых ученых. Серия «Исторические науки». СПб., 2000. №5. С.46-54; Санкт-Петербургское Коммерческое училище и третье сословие в России: перспективы после выпуска (конец XVIII - XIX вв.) // Формула России: Центр и периферия. Материалы межвузовской научной конференции 15 декабря 2000 года. СПб., 2000. С; 1905 год в истории Санкт-Петербургского Коммерческого училища: дисциплинарный аспект // Герценовские чтения. Актуальные проблемы социальных наук 2001. СПб., 2001; Из истории Санкт-Петербургского Коммерческого училища, верность традициям и неизбежный финал (первая четверть XX в.) // Источник. Историк. История: Сборник научных трудов. СПб., 2001. С.529-564.
Работы, посвященные персоналиям.
Помимо уже упомянутых трудов, посвященных Екатерине II, И.И. Бецкому, П.Г. Ольденбургскому, в нашем распоряжении имеется ряд биографических исследований об императрице Марии Федоровне, некоторых бывших воспитанниках и сотрудниках Училища. Пристальным вниманием исследователей, как отечественных, так и зарубежных, пользовался А.В. Луначарский.49
Хотелось бы отметить незаслуженное исключение фигуры П.А. Демидова из поля зрения историков этого рода. Его вклад в благотворительность и просвещение, несмотря на некоторые странности личного характера, огромен. Учитывая огромные средства, вложенные им в Воспитательные дома, В.В. Огарков «забывает» о Коммерческом училище.50 В свою очередь, К.Д. Головщиков (секретарь Демидовского юридического лицея в Ярославле)51 и ММ. Евреинов (потомок Платона Александровича Демидова)" несколько компенсируют недомолвки, предлагая читателю отрывки из писем известного мецената в связи с Училищем. Однако принцип отбора этих писем для публикации не оговорен. Вероятнее всего, это те, что сохранились у одного представителя рода, потомка П.А. Демидова через брак его дочери Анастасии 2-й и М.И. Хозикова, личного секретаря И.И. Бецкого.
Другим представителем известной фамилии, также незаслуженно забытым историками, является Пётр Григорьевич Демидов, обер-директор Санкт-Петербургского Коммерческого училища, племянник П.А. Демидова.
Например, О'Коннор Т.Э. Анатолий Луначарский и советская политика в области культуры. М., 1992; The Commissariat of Enlightenment. Soviet Organization of Education and the Arts under Lunacharsky, October 1917-1921 II Soviet and East European Studies Series. Cambridge, 1970. э0 Огарков ВВ. Демидовы, основатели горного дела в России. СПб., 1891.
51 Головщиков К.Д. Род дворян Демидовых. Ярославль, 1881.
52 Родословная и письма П.А. Демидова // Русский архив. 1873. Кн.2. №№7-12. С.2212-
2287.
О персоналиях Советского времени написано гораздо больше, что не
исключает возможных дискуссий и пересмотра каких-либо оценок. Особенностью зарубежной историографии 50-80-х гг. является однобокость в оценках, акцент на негативные моменты. Впоследствии, особенно с выхода в свет работы Т. О'Коннор об А.В. Луначарском.
Источники.
В диссертации представлены как опубликованные, так и неопубликованные документы и материалы. Источники классифицируются по группам в зависимости от их происхождения.
Опубликованные источники по теме можно условно разделить на четыре группы: сборники документов (в том числе, партийно-государственные), материалы, являющиеся результатом деятельности руководителей системы образования, огромный массив документов учебного и программно-методического характера и периодическая печать.
Помимо I, II и III ПСЗРИ, содержащих основные законодательные акты по истории училища, в дореволюционный период издавались специальные сборники документов. Отметим "Сборник документов и материалов для истории Санкт-Петербургского Коммерческого Училища" (СПб., 1889). В этом издании, наряду с достоинствами, выявлен и существенный недостаток. С одной стороны - четкая структура расположения документов по отделам и ссылка на место, откуда он заимствован. С другой - из-за старой нумерации дел архива училища, о чем говорилось при характеристике труда А.Г. Тимофеева, эта своеобразная хрестоматия устарела, т.к. проверить ссылки (за исключением ПСЗРИ) не представляется возможным. К тому же, критерии отбора источников не оговариваются, а претензия на то, «чтобы всегда иметь
Например, О'Коннор Т.Э. Анатолий Луначарский и советская политика в области культуры. М.: Прогресс, 1992; The Commissariat of Enlightenment. Soviet Organization of Education and the Arts under Lunacharsky, October 1917-1921 II Soviet and East European Studies Series. Cambridge, 1970, etc.
под рукой такую настольную книгу, в которой были бы собраны документы, рассеянные ныне в тысячах дел, хранящихся в разных архивах и потому вообще отыскиваемых с большим трудом»54 похвальна, но необоснованна. Если взглянуть на сборник более широко и принять во внимание обстоятельства его создания, то налицо очередной государственный заказ: конец 80-х годов XIX в. - едва ли не самый сильный упадок учебного заведения во всех областях его жизни, издание осуществляется под руководством поочередно попечителей Училища И.П. Корнилова и Г.К. Властова. В последующие же годы отмечается рост числа поданных заявлений на вступительные экзамены и учреждение нескольких новых стипендий.55
Также к первой группе источников относятся официальные партийно-государственные документы, в которых отражалась политика в сфере образования. Это декреты, постановления, законы, решения партийных съездов, правительства, наркомата.
Вторую группу источников составили записки, письма, выступления, статьи, заметки директоров, попечителей, руководителей советских органов управления системой образования (В.И. Ленина, А.В. Луначарского и др.).
К третьей группе следует отнести учебные планы, ведомственные инструкции и распоряжения, статистические данные и т.п. Например, одной из сторон деятельности училища было привлечение к нему интереса и поднятие престижа. Для этого издавались различные статистические сборники и рекламные брошюры. Первые, например, "Краткие статистические сведения о состоянии Санкт-Петербургского Коммерческого Училища за 100 лет" (СПб., 1872), включают изменения в штате, списки
Сборник материалов для истории Санкт-Петербургского Коммерческого училища. Отделы I-V1. СПб., 1889. С. 12.
Об отчете о состоянии Училища за 1892 год по административной и учебной частям с ведомостями о числе уроков преподавателей сего заведения. 1893-1899 // ЦГИА СПб. Ф.239. Оп.1. Д.6234.
воспитанников и пансионеров, источники финансирования, сведения о количестве поступавших, поступивших и выпущенных из Училища. Однако не это самое примечательное. Важность издания в том, необходимо привлекать иные источники для выяснения «общественной пользы»: приведенные здесь списки выпускников по годам имеют принципиальные расхождения при сопоставлении. Данный сборник создает конкретную источниковедческую проблему - необходимо провести внутреннюю критику и восстановить каналы получения информации о выпускниках для выяснения причин фактических расхождений. Также регулярно публиковались "Памятные книжки бывших воспитанников". Именно они, наряду с архивными документами, должны быть использованы при сопоставлении данных о выпускниках Училища. Перечисленньїе источники могут оказать помощь при работе над историей конкретной семьи или одного человека, но они неизбежно должны дополняться архивными материалами.
Рекламные брошюры издавались для поддержания интереса общественности к заведению и фиксации строгих внутренних норм и установлений. Среди них: «Необходимые сведения для вступающих в Санкт-Петербургское Коммерческое Училище» (СПб., 1867), «Правила и программы Императорского Петербургского Коммерческого Училища» (СПб., 1901). Эти издания представляют собой перепечатку фрагментов устава, относящихся к правилам приема.
Наконец, четвертая группа источников представлена периодической печатью. В интересах всестороннего освещения функционирования системы образования в изучаемый период нам представляется вполне оправданным и необходимым обращение к газетно-журнальной периодике, как к официальным партийно-государственным изданиям, так и ведомственно-образовательным .
Ранее не публиковавшиеся источники представлены материалами ряда архивохранилищ Москвы и Петербурга. Прежде всего, фонды Российского Государственного исторического архива (20 - Департамент торговли и
мануфактур, 23 - Министерство Торговли и Промышленности, 25 - Учебный отдел Министерства Торговли и Промышленности, 40 - Министерство Торговли и Промышленности, 560 - Общая канцелярия Министерства финансов, 565 - Департамент Государственного казначейства, 570 -Петроградский монетный двор, 583 - Особенная канцелярия по кредитной части Министерства финансов, 587 - Государственный банк, 733 -Министерство Народного Просвещения, 741 - Отдел промышленных училищ, 759 - Собственная Его Императорского Величества канцелярия по учреждениям императрицы Марии, 846 - Георгиевские, 1101 - Документы личного происхождения разных лиц, 1106 - Ольденбургские, 1111 -Протасов-Бахметьев, 1158 - Финансовая комиссия Государственного Совета, 1276 - Совет министров, 1284 - Департамент Общих дел Министерства Внутренних Дел, 1287 - Хозяйственный департамент, 1288 - Главное управление Хозяйственного департамента, 1405 - Министерство Юстиции, 1409 - Собственная Его Императорского Величества Канцелярия) содержат делопроизводственную и личную документацию.
Степень использования каждого фонда не равнозначна и зависит не только от его непосредственной связи с выбранной темой, но и от состояния самого фонда. Оно могло претерпеть «значительные изменения за весь период существования фондов, и эти перемены протекали не в лучшую для нас сторону». В этой связи нам пришлось вычленять сведения по изучаемой теме из фондов и коллекций, на первый взгляд имеющих к ней лишь косвенное отношение. Как правило, это документы личного происхождения.
С точки зрения официальных источников, в делах по Санкт-Петербургскому Коммерческому училищу содержатся: Высочайшие рескрипты и постановления; ежегодные отчеты директоров (с 1801 года); сведения о воспитанниках (категории, количественный и социальный состав, состояние здоровья и др.); сметы на ремонт зданий и другие хозяйственные нужды; уставы Училища, поправки к ним, инструкции; программы учебных
56 Морозан В.В. История банковского дела в России. С.5.
курсов; сведения о пожертвованиях и иных капиталовложениях; частная переписка по Училищу. Подборка документов по истории Училища в РГИА предопределяется общим назначением данного архива, который хранит документальные плоды деятельности Петербурга как столицы Российской империи. Отсюда выборочность источников по принципу государственной значимости. Сохранность фондов особенных нареканий не вызывает, а таящиеся в их недрах источники, в большинстве своем, доступны. Наибольшую ценность для прослеживания отношения властей к Петербургскому Коммерческому училищу представляют уставы и поправки к ним, поскольку их текстологический и источниковедческий анализ приводит к некоторым открытиям. В частности, к тому, что нормы трех последующих из четырех действовавших уставов восходят к первому, к «Плану» И.И. Бецкого. Следовательно, говорить о принципиальных отличиях училища от самого себя в разные эпохи не приходится. Добавим лишь, что почти все документы Собственной канцелярии вошли в ранее упоминавшийся «Сборник материалов для истории Санкт-Петербургского Коммерческого училища».
В Центральном государственном историческом архиве г. Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб) существует фонд 239 (Петроградское Коммерческое Училище), объем которого - более 9 тысяч единиц хранения. Поскольку данный архив хранит документы по истории Санкт-Петербурга как губернского города, количество и качество источников по нашей теме представлено здесь в более широком объеме. При сборе материалов для диссертации изучено 400 дел по 23 фондам РГИА и большая часть дел по фонду 239 ЦГИА СПб. Для нашего исследования следовало привлекать, в первую очередь, дела, содержащие ежегодные отчеты о состоянии всех областей жизни заведения, журналы, которые велись ежедневно дежурным воспитателем и содержат уникальные сведения о быте и повседневности, и предназначенные для утверждение в высших инстанциях списки поступающих и выпускающихся воспитанников с информацией о том, на чьи
средства они находились или будут находиться в Училище (штатные или пансионеры).
Особо ценными для раскрытия заявленной темы источниками следует признать документы фондов 108 (Московский Воспитательный дом) и 127 (Московское присутствие Опекунского Совета учреждений императрицы Марии) Центрального исторического архива Москвы. Журналы заседаний Совета, личная переписка, финансовая документация (книги приходов и расходов) касаются первого, московского, периода существования Училища и не имеют аналогов в архивах Санкт-Петербурга. Журналы заседаний Совета за 1772-1780 гг. подтверждают нашу точку зрения о том, что родоначальником идеи Коммерческого училища был П.А. Демидов, а не И.И. Бецкой, который переработал эту идею в соответствии со своей просветительской концепцией.
Московский (начальный) период деятельности (1772-1800 гг.)
Годом основания первого в России коммерческого училища принято считать 1772 г. Оно было учреждено на средства П.А. Демидова и на основании составленного И.И. Бецким "Плана Воспитательного Училища из купеческих детей для Коммерции" (далее - «План...») при Московском Воспитательном доме.
Прокофий Акинфиевич Демидов родился 8 июля 1710 г. на Урале. В интересующий нас период он проживал в Москве. Известный благотворитель, ещё более известный своими странностями в поведении со (впадал в детство, мог вести себя непристойно и т.д.) , он активно участвовал в делах Воспитательного дома. В частности, в 1771 г. пожертвовал 100000 руб. на постройку здания и 20000 руб. на устройство родильного приюта при нём (Госпиталь для бедных рожениц). В 1772 г. он подарил Московскому Воспитательному дому свой каменный особняк. Вероятно, замысел Коммерческого училища возник у него во время поездки в 1771 г. в Австрию и Германию.
6 декабря 1772 г. специально назначенная комиссия в составе графа Н.И. Панина, графа Э. Миниха, князя А. Голицына, графа Н. Чернышева и Г. Теплова заслушала доклад И.И. Бецкого и утвердила "План Воспитательного Училища из купеческих детей для Коммерции". Этот день стал днём рождения Училища. Следует отметить, что более прижившееся название -Демидовское - было принято в 1779 г. по письменному предложению того же И.И. Бецкого в Московский Опекунский совет. За благое начинание в деле образования юношества П.А. Демидов получил от императрицы чин статского советника.6
Училище учреждалось «на 100 мальчиков из купеческих детей, принимаемых чрез каждые три года по двадцати, в сходственность желания Дворянина П.А. Демидова и положенного от него на содержание тех воспитанников вечного капитала, под ведомством Опекунского Совета при Московском Воспитательном Доме». Под «вечным капиталом» понималась добровольно данная сумма, на проценты с которой постоянно содержится определённое число воспитанников. Первый устав допускал также БИБЛИОТЕКА помещение детей в Училище под временный капитал, т.е. сумму на воспитание и образование питомца (или питомцев), которую заведение обязуется возвратить по выходе его (или их) из Училища (см. Приложение 1, 2). В период 1772-1872 гг. на средства П.А. Демидова воспитывалось 854 человека. Из них полный курс окончило 479, что составляет чуть более 37% от общего числа окончивших курс за то же время (1297 воспитанников).
Несмотря на завышенные цели и ставку на идеальное воспитание, Демидовское Коммерческое училище было средним профессиональным учебным заведением. По уставу («Плану...»), на зачисление в воспитанники могли претендовать мальчики из купеческих семей (подданных Российской Империи) не моложе 5 лет (на практике - 6). В случае недобора необходимых 20 кандидатов допускался приём «и из других, какого б звания ни были», за исключением крепостных, «неимеющих от господ своих увольнения».64 В уставе также существовало строгое ограничение на приём новых воспитанников в течение первых трёх лет. Это делалось «по примеру, производимому в прочих Воспитательных Училищах».
Применение на практике уставов и инструкций - идеальный и реальный образы учебного заведения (1772-1880-е гг.)
Целью учреждения Коммерческого училища было дать купеческим детям необходимые при их занятиях знания. При этом сохранялось сословное начало - предоставить каждому сословию соответствующее положение в государстве. Коммерческое Училище предназначалось для того, чтобы выпускать лиц, входящих в среднее сословие, к которому относились «воспитанники не из дворян, окончившие курс в училищах и воспитательных домах, какого бы звания те училища ни были, духовные или светские...». Исходя из «Плана...» новое учебное заведение должно было содействовать воспитанию "новой породы" людей (что являлось главной задачей ИИ. Бецкого) и в то же время удовлетворить потребностям купеческого сословия. Уже в самом названии - "Воспитательное Училище из купеческих детей для Коммерции" - фиксировались высшие цели пребывания в нём: воспитание ставилось на первое место, а коммерческие знания и умения прилагались.
«План Воспитательного Училища из купеческих детей для Коммерции» включает 15 глав, каждая из которых содержит указания по какой-либо отдельной области жизни заведения. Учебная, административная и хозяйственная части строго регламентировались. Процесс поступления был достаточно прост. Родители или ближайшие родственники при отдаче ребенка в Училище должны были предъявить свидетельство либо от крестившего его священника, либо иной документ о факте рождения и имени отца. Врач Училища осматривал кандидатов на предмет состояния здоровья. Принимались только дети со «здоровым сложением» и «безвредным состоянием». Зачисленные дети в течение 6 месяцев находились на испытании, и, «яко не подающие никакой надежды» могли быть возвращены родителям. В случае если такие дети принимались под временный капитал, сумма взноса также возвращалась.
Особое место в Училище, по плану И. И. Бецкого, занимал инспектор. Он являлся начальником и подчинялся главному надзирателю Московского Воспитательного дома. В обязанности инспектора входил контроль за соблюдением запрета на телесные наказания как в отношении воспитанников, так и низших служителей. Гуманистические принципы автора устава не допускали привыкания юношества к суровости. Меры физического воздействия на учащихся препятствовали бы воспитанию «кротости и умеренности», честности и ответственности за свои поступки. Воспитатели должны были являть образец воспитанности, тот эталон, к коему следовало максимально приблизить питомцев за долгий срок их пребывания в заведении. Строжайше исключалось общение детей со служителями, и за этим также следили воспитатели.
Первым человеком, с которым сталкивались вновь принятые дети, была воспитательница, приставленная к первому возрасту. Ей полагалось по возможности компенсировать детям отрыв от матерей и привычного уюта (нельзя забывать о возрасте её питомцев - 5-6 лет). Воспитательница постоянно находилась с мальчиками при их занятиях, играх, приёме пищи и прочем времяпрепровождении.
Училище в период революционного процесса (февраль-октябрь 1917 гг.)
С началом революционных потрясений на Петроградское Коммерческое училище обрушился ряд новых забот. Оно находилось в ведении бывшего министерства государственного призрения, и все распоряжения этого органа власти надлежало исполнять в полной мере. Циркуляры поступали часто, иногда противоречиво, но условия военного времени не предполагали спокойствия. Училище не было изолировано от всего происходившего. Оно активно, хотя далеко не всегда по собственному желанию, участвовало в проводимых властями мероприятиях. Учебный процесс также не остался в стороне и претерпел изменения.
Изменений в ежедневных записях по ходу учебного процесса и нарушениям дисциплины нет, отклонений от нормы в конце февраля - начале марта не фиксировалось, хотя это, вероятно, не значит, что их не было.
4 марта каждый преподаватель Коммерческого училища получил приглашение директора прибыть на совещание «для обсуждения одного из -2ПС неотложных учебных вопросов». В зависимости от наличия или отсутствия у преподавателя в этот день уроков, явка назначалась на понедельник, 6 марта, в 9 или, соответственно, 13 часов. Примечательно, что приглашения были подписаны инспектором по учебной части. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что «учебный вопрос» - всего лишь обтекаемая формулировка, а истинной причиной спешного совещания была дальнейшая судьба учебного заведения. Весь последующий месяц эта тема оставалась главенствующей, и педагогические советы созывались регулярно. В следующем подобном приглашении, однако, основная причина формулировалась точно: «для обсуждения перехода училища в министерство народного просвещения или министерство торговли и промышленности». Позднее встречается такая формулировка: «для продолжения обсуждения циркуляра министерство государственного призрения по вопросу о самоуправлении училища».31 Распоряжение комиссаров Временного правительства от 7 марта за подписью комиссара по учебным заведениям бывшего ведомства императрицы Марии Е. Ковалевского: «Постановлением Совета Министров от 4 марта с.г. Ведомство передано в ведение Министерства Народного Просвещения с назначением для временного управления при нем особых комиссаров. Вступив в исполнение обязанностей таковых, обращаемся к Советам и лицам, заведующим отдельными учреждениями Ведомства, с покорнейшей просьбой продолжить или возобновить там, где она была прервана, свою деятельность и принять все меры к восстановлению правильной жизни и занятий в учебных заведениях. Призываем всех к единодушной работе на благо родины, вступившей на путь свободы и полного обновления на новых началах».312
Циркуляр из Главного Управления ведомства учреждений императрицы Марии от 8 марта местным начальствам петроградских заведений ведомства императрицы Марии: «Петроградскому Отделу союза борьбы с детской смертностью в России разрешено произвести в означенных заведениях 20 марта с.г. кружечный сбор для усиления средств означенного Отдела».
