Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Влияние научных концепций XIX - XX веков на формирование взглядов В.К. Арсеньева 31-50
Глава 2. Особенности военно-стратегического положения Дальнего Востока России в оценках В.К. Арсеньева 51-95
Глава 3. В.К. Арсеньев о колонизации Дальнего Востока России как геополитической проблеме 96-140
Глава 4. Проблемы ресурсосбережения и рационального использования природных богатств в арсеньевском наследии 141-172
Глава 5 Международные научные контакты В.К. Арсеньева 173-194
Заключение 195-198
Список источников и литературы 199-212
- Влияние научных концепций XIX - XX веков на формирование взглядов В.К. Арсеньева
- В.К. Арсеньев о колонизации Дальнего Востока России как геополитической проблеме
- Проблемы ресурсосбережения и рационального использования природных богатств в арсеньевском наследии
- Международные научные контакты В.К. Арсеньева
Влияние научных концепций XIX - XX веков на формирование взглядов В.К. Арсеньева
Формирование научных взглядов и представлений В. К. Арсеньева протекало в конце XIX - начале XX в. в условиях интенсивного развития естествознания и общественных наук в России и за рубежом. Хотя для общественно - политической и культурной сфер России и Западной Европы этого времени были присущи сложные и противоречивые процессы, значительный фактический материал, накопленный в научной области, позволил перейти на качественно новый уровень исследований и обобщений.
Значительное влияние на развитие наук об обществе оказали работы английского естествоиспытателя Ч. Дарвина и идеи географического детерминизма, высказанные в работах немецких ученых И.Г. Гердера, А. фон Гум-больта, К. Риттера.
В 60 -е гг. XIX в. в России наступил период всестороннего общественно-политического и общекультурного подъема, обусловленного значительными социально-экономическими изменениями в обществе. Наибольшее развитие получили география, этнография, археология, антропология и социальные науки. Накопленный большой фактический материал давал представление практически о всех континентах и населявших их народах. Вместе с количественным ростом повысился и научный уровень полевых исследований и публикаций, которые проводились по большей части профессионально подготовленными учеными.
Московский и Петербургский университеты в то время были крупнейшими научными и культурными центрами страны. В их стенах развернулась интенсивная деятельность прогрессивных русских ученых, внесших большой вклад в развитие многих отраслей науки. Особенно большие успехи были достигнуты в области естествознания (А.П. Богданов, Г.Е. Щуровский и др.). Уже в 1805 г. возникло первое в России научное общество - Московское общество испытателей природы, которое было организовано при Московском университете.
С целью сбора, изучения и распространения географических, этнографических и статистических сведений в 1845 г. было основано Русское географическое общество (с 1850 г. - Русское Императорское географическое общество) 1. Между тем первоначально общество предполагалось назвать географо-статистическим, т.к. считалось, что статистика является важнейшим методом в познании социально-экономических отношений. Статистика была дисциплиной, чье развитие было тесно связанно с политической и экономической географией. Споры о географии шли практически весь период становления географического общества (1845-1870).
Знаменитый русский географ и статистик П.П. Семенов Тян-Шанский рассматривал географию, этнографию и статистику как цикл географических наук. Его многолетние исследования по статистике позволили ему подойти к решению задач районирования (определения географических зон) Российской империи. В зависимости от географических и экономических причин, обусловивших распределение населения, он разделил страну на четырнадцать районов. Наиболее тесно две научные дисциплины - статистика и география пересеклись в его работе "Географо-статистический словарь" (1863-1885). Над изданием этого пятитомного труда П.П. Семенов Тян-Шанский трудился в сотрудничестве с членами Географического общества.
Следующий этап (1870-1900) в развитии географической науки в России был связан с открытием кафедр географии (где преподавалась и этнография) в университетах для подготовки специалистов исследователей, с формированием национальной географической и этнографической школы 2. В рамках Географического общества, через работу его отделов шло и развитие экономической географии, статистики и этнографии.
В 1863 г. при Московском университете было создано Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии. В уставе были определены основные задачи Общества: изучение России "в естественноисторическом отношении" и распрос фанение научных знаний. Вокруг общества сплотились молодые преподаватели и студенты, а также широкий круг исследователей -любителей. Совместные усилия всех членов и сочувствующих позволили осуществить такие большие мероприятия, как организация экспедиций по сбору материалов, а также создание выставок и на их основе музеев. В 1867 г. Обществом была создана Этнографическая выставка - первый шаг в его экспозиционной и образовательной деятельности.
Значительный вклад в становление Общества внес Д.Н. Анучин (1843-1923). Будучи первым в России профессором географии, основоположником русской географической школы, он совмещал в своей многогранной деятельности специальности зоолога, антрополога, этнографа и археолога. Несмотря на сильное влияние западноевропейских теорий, ученый занимал вполне определенную позицию исследователя - историка и гуманиста. Он рассматривал общественные науки, в частности, этнографию, археологию, антропологию как отрасли исторической науки, анализируя социально-экономические явления с помощью исторических методов 3.
Отличительной особенностью этого периода в истории научных обществ было возникновение при них публичных музеев. Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии выступило инициатором создания Политехнического музея (1872 г.). Ценные коллекции откладывались в Этнографическом музее Русского географического общества (1848 г.), в музее Антропологии и этнографии (1879 г.), а так же в местных музеях, возникавших при отделах (территориальных структурах) Русского императорского географического общества.
Можно сказать, это был период, когда географическое общество достигло вершины своей славы: состоялись экспедиции Н.М. Пржевальского, М.В. Певцова, В.И. Роборовского, Г.Н. Потанина, Г.Е. Грумм-Гржимайло, И.В. Мушкетова, В.Л. Комарова и многих других. "Известия Русского географического общества" были признаны лучшим в мире периодическим научным изданием по географии 4.
По мнению исследователя А.И. Тарасовой, интерес к географии и этнографии проявился у В.К. Арсеньева еще в ранней юности. Возможно, это было связано с посещением им в Петербурге музея антропологии и этнографии в 1888 г. 5. В эти же годы он начал читать и специальную литературу по географии, антропологии, этнографии и другим научным дисциплинам.
Безусловно, формирование научных представлений будущего исследователя Дальнего Востока происходило в период учебы в Петербургском юнкерском пехотном училище с 1893 по 1895 гг. В своих воспоминаниях Арсеньев отмечал, что судьба свела его с интересным неординарным человеком, путешественником по Средней Азии - М.Е. Грумм - Гржимаило. Его лекции по географии, особенно Сибири, во многом повлияли на дальнейшую судьбу молодого человека.
В училище Арсеньев занимался и самообразованием, посещая, как вольный слушатель, занятия в университете, которые проводил известный этнограф, антрополог и географ Э.Ю. Петри (1854 - 1899). Благодаря его стараниям при Петербургском университете в 1887 г. была основана кафедра географии и антропологии. Географию Э.Ю. Петри рассматривал как синтез естествознания и ряда научных дисциплин: истории, экономики, философии.
Значительное влияние на становление научных взглядов В.К. Арсеньева оказал ряд специальных учебных дисциплин - таких, как топография, военная география, военная статистика, которые преподавались в юнкерском училище 6. В период его обучения военная география и военная статистика как самостоятельные науки стали обязательными предметами в военных учебных заведениях Российской империи. В первую очередь это было связано с новым этапом в развитии русской школы географического детерминизма.
Как известно, толчком к возникновению военной географии и позднее военной статистики как самостоятельных дисциплин стали войны Французской республики и Наполеона. Их пространственный размах - от Парижа до Кадиса, Варшавы, Вены, Москвы (и от Москвы до Парижа) - потребовал осмысления роли пространства, вообще, и географического фактора, в частности, в военных операциях. После наполеоновских воин стало очевидным, что на ход военных действий влияет не только топография местности, но и состав населения, экономика, государственное устройство, климат и даже мировоззрение жителей. Проблемы военной географии нашли отражение в работах зарубежных военных теоретиков: А. Жомини (1779-1869), К. фон Клаузевица (1780-1831) и полковника А.А. Языкова - автора первого учебника по военной географии для русской Академии Генерального штаба7.
Значительный вклад в развитие военно-стратегических теорий внес русский генерал - фельдмаршал Д.А. Милютин (1816 -1912). Его работа "Критическое исследование значения военной географии и военной статистики" (1846) считается теоретической предпосылкой такого научного направления, как геополитика. Этот труд стал завершающей работой автора, в которой обобщены взгляды многих русских офицеров на предмет военной географии8.
В.К. Арсеньев о колонизации Дальнего Востока России как геополитической проблеме
Российская империя во второй половине XIX в., присоединив огромные дальневосточные территории, стала тихоокеанской державой, которой предстояло сыграть значительную роль в Восточной Азии. Вместе с тем новые владения, представлявшие обширные территории с малочисленным населением, поставили российское правительство перед необходимостью решения совершенно новых экономических и политических задач.
Главными политическими и военно-стратегическими целями России на Дальнем Востоке были заселение территории переселенцами из центральных, западных областей страны и укрепление его обороноспособности. Меры к скорейшему освоению новых Приамурских земель были приняты сразу после подписания Айгунского договора (1858 г.) и определения границы между Ки-таем и Россией. С этого времени колонизация Дальнего Востока сделалась краеугольным камнем внутренней политики России на побережье Тихого океана1.
За период с 1861 по 1901 гг. на Дальний Восток переселилось около 116 616 человек . В исторической литературе на сегодняшний день нет однозначной оценки процесса переселения и колонизации, различны критерии его изучения и характеристика3.
Рассматривая процесс переселения применительно к конкретным историческим этапам развития региона, на наш взгляд, предпочтительной является точка зрения, изложенная В. Трубиным [в работе «Миграционная ситуация на Дальнем Востоке и политика России»], где за критерий оценки взят преобладающий на том или ином этапе освоения Дальнего Востока способ, характер переселений4. Выделив три способа переселения - принудительное (ссылка, каторга), вынужденное (осуществляемое под воздействием факторов, не допускающих нормального проживания на прежнем месте) и добровольное, -процесс переселения в дооктябрьский период можно разделить на три этапа. Каждому этапу соответствовала определенная политика царского правительства в отношении Дальнего Востока России как одного из значимых геостратегических районов страны.
Первый этап (XVII в. - первая половина XIX в.) характеризуется отношением к переселению как к средству решения преимущественно военно-административных проблем освоения восточных районов страны (создание узлов обороны на границе, административных центров и др.) путем принудительного переселения казаков, отставных (демобилизованных) солдат и ссылки преступников.
Второй этап (вторая половина XIX в.) в целом характеризовался, с одной стороны, постепенным отказом от преобладающего взгляда на приоритетность принудительного пер зселення и использованием переселения в качестве инструмента не только административного, но и хозяйственного освоения Сибири и Дальнего Востока. Этому способствовал ряд внутренних факторов: проведение крестьянской реформы 1861 г. и ликвидация крепостничества, завершение формирования границ России на Востоке, постройка Сибирской железной дороги, а также большая ориентация правительства на нужды крестьянского населения, расширение социальной базы переселения, что сопровождалось реформированием методов переселения. В этот период был выдвинут ряд прогрессивных предложений по более быстрому заселению Приамурских земель (Н.Н. Муравьев - Амурский, И.А. Анненков), начиная от переселения крепостных крестьян до предоставления льгот переселенцам, освобождение их от рекрутской повинности и выдачи ссуд, что не нашло широкой поддержки прави 98
К числу новых и весьма эффективных инструментов переселенческой политики, возникших в этот период, следует отнести создание института ходоков, предоставление переселенцам налоговых льгот и выдача ссуд не только индивидуального назначения, но и на общественные нужды, связанные с обустройством как отдельных хозяйств, так и целых местностей. Наконец, в эти годы создается инфраструктура организации переселения, специализированные органы государственного управления - переселенческие управления (Южно-Уссурийское переселенческое управление создано в 1882 г). В этот период колонизацию вновь приобретенных дальневосточных земель начинают рассматривать как одну из основных задач государства.
Третий этап (от начала XX в. до 1917 г.) ознаменовался дальнейшим развитием системы взглядов на переселение, его оценкой не только и не столько как инструмента хозяйственного освоения Дальнего Востока, но и главным образом как средства достижения определенных геополитических целей, связанных с колонизацией окраин, взаимодействием с пограничными государствами. Проблемы колонизации и переселенческой политики активно обсуждались на заседаниях IV Государственной Думы и были определены наиболее приоритетные направления: изучение Азиатской России, расширение про-мышленно-экономической деятельности, единый план строительства железных дорог, грунтовых и водных путей сообщения, регулирование отношений между пришлым и оседлым населением, постановка проблемы рабочего вопроса на Дальнем Востоке .
Под руководством председателя Совета Министров П.А. Столыпина был создан специальный государственный Комитет по заселению Дальнего Востока (1909.), который выработал обширную программу первоочередных мер для развития этого удаленного региона: заселение, железнодорожное строительство, расходы на оборону. Рассматривая положение Дальнего Востока России, П. А. Столыпин отмечал что, "при наличии государства густонаселенного, соседнего нам, эта окраина не останется пустынной. В нее просочится чужестранец, если раньше туда не придет русский, и это просачивание уже началось. Если мы будем спать летаргическим сном, то край этот будет пропитан чужими соками, и когда мы проснемся, может быть, он окажется русским только по названию"6. Амурская, Приморская, Камчатская и Сахалинская области стали рассматриваться правительством как приоритетные районы переселения, скорейшее заселение которых признавалось особенно необходимым.
В этот период было преимущественно принудительное и вынужденное переселение, вызванное рядом причин экономического (малоземелье, безработица), природно-климатического (засуха, заморозки, наводнения) и военно-политического (войны, революционное движение) характера. Вынужденным переселенцам на Дальний Восток предоставлялись дополнительные льготы (перевозка за счет кредитов в виде ссуд или безвозвратных пособий, повышенный размер ссуд на хозяйственное устройство, половина которых являлась безвозвратным пособием в случае завершения строительства дома к началу посевных работ). Для устранения "желтой угрозы" на Дальний Восток стали переселять и рабочих, на которых был распространен льготный железнодорожный тариф.
Колонизация дальневосточных земель рассматривалась не только как средство "для развития русской жизни в этих отдаленных районах Империи, но и для усиления там нашей военной мощи" . Поэтому перед правительством стоял целый комплекс задач: строительство путей сообщения, защита интересов русского предпринимательства, ограничение иностранной иммиграции. Решение этих задач самым тесным образом было связано с необходимостью комплексного изучения дальневосточных территорий.
Моменту окончательного присоединения Приамурья и Приморья к России (1858-1860) предшествовал сложный и длительный период географических открытий и исследований этих областей русскими землепроходцами, учеными, военными и чиновниками. После открытий Г.И. Невельского и работ Амурской экспедиции (1849-1855) русская и мировая географическая наука обогатилась крупными классическими исследованиями по географии и гидрографии суши и моря этого региона. Последующие экспедиции Академии наук Л.И. Шренка, К.И. Максимовича, А.Ф. Миддендорфа, иных ведомств Р.А. Маака, М.И. Венюкова и других позволили дать общую научную картину бассейнов рек Амура и Уссури. Исследование Дальнего Востока интенсивно продолжалось и достигло своего расцвета во второй половине XIX в., после окончательного присоединения Приамурья и Приморья к России, что во многом было связано с образованием Русского географического общества (1845) и его Сибирского отделения (1851). Последовал ряд экспедиций и путешествий, организованных географическим обществом, например Н.М. Пржевальского, Г.Е. Грум-Гржимайло и других.
В 1909-1912 гг. правительством была организована «Амурская экспедиция» под руководством Н.Л. Гондатти, которая имела целью всестороннее изучение колонизационной емкости и земледельческого фонда Приамурского края. Проведенные ею широкомасштабные исследования существенно повлияли не только на переселенческую, но и на правительственную колониза-ционную политику на Дальнем Востоке . К сожалению, это была единственная крупная правительственная экспедиция, которая проводила комплексные исследования в этом малоизученном районе.
Проблемы ресурсосбережения и рационального использования природных богатств в арсеньевском наследии
В начале 1900 годов сведения о Дальнем Востоке (особенно его южной части - Приморье) были отрывочны, порой спорны и даже гипотетичны. Достоверные данные об особенностях природы дальневосточных территорий были опубликованы в трудах немногих путешественников-ученых (Р.К. Маак, К.И. Максимович, А.Ф. Будищев, Н.М. Пржевальский и др.). Результаты их исследований были известны лишь немногим ученым-специалистам и совершенно недоступны широкому кругу.
Блестящее описание природы юга Приморья, составленное Н.М. Пржевальским, было первой вехой в изучении богатого, но малоизвестного края1. Отдельные маршруты геологов М.И. Иванова, Д.В. Иванова и Я.С. Эдель-штейна охватили незначительную часть Приморья, результаты их экспедиций не давали исчерпывающих сведений. Неисследованными оставались внутренние районы Уссурийского края и горная область Сихотэ-Алинь. Первые комплексные исследования этой области были проведены В.К. Арсеньевым 2.
Природоохранной деятельности В.К. Арсеньева и его взглядам на проблему рационального использования естественных ресурсов не было посвящено специальных работ, но данные вопросы, так или иначе, затрагивались во многих работах советского периода (Н.Е. Кабанова, М.К. Азадовского, А.И. Тарасовой и др.). Сведения, приводимые исследователями, носили, в основном, разрозненный характер, не давая целостного представления о вкладе В.К. Арсеньева в дело охраны природы Дальнего Востока России. Лишь в работе современного исследователя из Владивостока В.Я. Легкого дан достаточно полный анализ деятельности Арсеньева как инспектора Дальрыбохоты.
Владимир Клавдиевич, приехав на Дальний Восток в 1900 году, был лишь заочно знаком с Уссурийским краем по опубликованным работам ученых и путешественников. Попав в малоизученный район с уникальной реликтовой флорой и фауной, столкнувшись с нетронутой природой, Арсеньев стал не только неутомимым её исследователем, но и сторонником рационального использования естественных богатств края. Эта позиция по охране природных ресурсов региона прослеживается в его научных трудах и практической деятельности.
Для Арсеньева на первом плане всегда стояли значимые для государства проблемы, именно с ними были тесно связаны его экспедиции и путешествия. Прокладывая и описывая новые маршруты, изучая рельеф гор и очертания берегов, определяя состав и характер местных лесов, изучая флору и фауну, Арсеньев предлагал разрешение важнейших задач, связанных с геополитическим положением российского Дальнего Востока. В центре его исследований и научных работ стояли проблемы стратегического характера, среди которых не последнее место занимали вопросы рационального использования и охраны окружающей среды. Он оценивал уникальные, естественные ресурсы региона как неприкосновенные запасы России, в охране которых должны были быть заинтересованы не только государство, местная администрация, но и жители Дальнего Востока. Уже в своей первой опубликованной работе "Отчет о деятельности Владивостокского общества любителей охоты за 5-летие с 1901-1905 г." Арсеньев заострил внимание на актуальных проблемах охраны дальневосточной природы. Охрана естественных богатств региона, по его мнению, в первую очередь связана с бережным отношением к окружающей природе, запрещением хищнической эксплуатации её богатств, воспроизведением растительных и животных ресурсов.
К этому времени особое беспокойство у генерал - губернаторов и представителей интеллигенции вызывало сокращение и истощение лесов в Приамур 143 ском крае. Значительный урон лесным запасам наносили возросшие потребности в древесине внутреннего рынка, хищнические вырубки и лесные пожары. В 1900 г. были введены Временные правила для пользования лесами в крестьянских земельных наделах Амурской и Приморской областях, постановление об организации лесной стражи и правила для отпуска, рубки и сплава леса в Приамурском крае. Введенные правила рационального использования лесных богатств стали первыми природоохранными актами на Дальнем Востоке России, в которых проблема охраны лесов имела практические пути решения3. К началу XX в. на территории Дальнего Востока действовало одиннадцать лесничеств, был организован первый лесной питомник в г. Хабаровске (на территории современного дендрария), выделены четыре заповедные лесные дачи, но необходимый режим охраны там не соблюдался. Уничтожение лесов рассматривалось В.К. Арсеньевым и представителями передовой интеллигенции, как преступление против государства и общества4.
В 1902 г. Министерством внутренних дел и генерал - губернатором Приамурского края Н.И. Гродековым была сделана попытка упорядочить охотничье дело в крае - ввести правила правильной охоты, которые предусматривали бы регистрацию охотников, ограничение сроков и объектов охоты. Между тем принимаемые меры не привели к реальным результатам. В Сибири и на Дальнем Востоке охота оставалась свободной и рассматривалась как промысел.
В казенных лесничествах Южно-Уссурийского края существовало три заказника, где охота на оленей была запрещена, но при слабой охране в них охотились, как и в других местах. Значительные усилия предпринимались Владивостокским обществом любителей охоты для сохранения популяции разнообразных птиц и разведения пятнистых оленей. С 1888 г. о. АскольД стал для них единственным в мире естественным питомником, где олени были взяты под охрану. Общество добивалось выделения территории для устройства пи 144 томника на материке и других арендуемых островах 5. Делались и попытки добычи дорогостоящих пантов оленя без убийства животных.
По мнению В.К. Арсеньева, для сохранения и разведения наиболее ценных пород животных и птиц в Уссурийском крае следовало бы не только ввести запрет на охоту, но и применять штрафы и другие карательные меры за нарушение этого запрета и использование для ловли ловушек и капканов. Арсеньев считал, что Сибирь и Дальний Восток нуждались в ведении на этих территориях охотничьего закона.
Хищническое отношение к природе привело, по мнению Арсеньева, к катастрофическим результатам и значительному уменьшению видовой численности животных во многих странах. "В истекшем девятнадцатом столетии человеком уничтожено шестнадцать видов различных живых существ. Безошибочно можно сказать, - утверждал исследователь, - что в двадцатом веке будут истреблены: кит, слон, лев, страус и у нас на Дальнем Востоке: тигр, барс, лось, изюбрь, пятнистый олень, коза, соболь, бобр, морской котик, фазан, рябчик, тетерев, дрофа, глухарь и др. В Японии уничтожены почти уже все звери и птицы, во Франции же около 25 лет как за неимением другой дичи охотятся лишь на жаворонков и кроликов. Неужели и наш край со столь богатой фауной ожидает та же участь! Неужели и здесь с ружьем в руках придется довольствоваться одними воробьями"6.
Особое внимание промышленников и администрации края было обращено и к проблеме рационального использования рыбных запасов Приамурского края. Промышленное значение имели три района: низовье Амура и его лиман, южный Сахалин и полуостров Камчатка. Наиболее крупным рыбным центром был Николаевск - на - Амуре, где были сосредоточены рыбообрабатывающие предприятия русских и японских предпринимателей. В 1899 г. генерал-губернатором Н.И. Гродековым были утверждены «Временные правила для рыболовства в низовьях р. Амура» и "Временные правила охоты на морских млекопитающих", которыми предусматривалось не только регулирование рыбных и морских промыслов, но и ограждение естественных запасов края от истребления иностранными и русскими предпринимателями. Н.И. Гродеков одним из первых выступил за заключение международного соглашения о запрете охоты на котиков7.
Между тем морские млекопитающие и рыбы Приамурского края были не исследованы, слабо были изучены их биология, видовое разнообразие и среда обитания. Одной из первых работ, посвященных рыбам Уссурийского края, была небольшая заметка Арсеньева "Наблюдения над лососевыми Зауссурий-ского края" (1908), в которой наибольшее внимание было уделено одному из самых значительных естественных ресурсов края. Арсеньев описал не только сезонный ход лососевых рыб, но и отдельные наблюдения за особенностями их поведения в районе северного побережья Татарского пролива. Примечание к этой заметке дал академик Л.С. Берг8. В 1910 г. Арсеньев пишет обстоятельное письмо Бергу о рыбах Амура. Вероятно, это была первая работа, специально посвященная разнообразию и особенностям ихтиофауны одной из крупнейших рек России и мира. Сведения и материалы Арсеньева, переданные Бергу, вошли в монографию последнего "Рыбы бассейна р. Амура". Исследователь подробно останавливается не только на характеристике видов и способах ловли, но и хищнической деятельности русских и японских рыбопромышленников, наносившей значительный ущерб рыбным запасам 9.
Международные научные контакты В.К. Арсеньева
В.К. Арсеньев - выдающийся путешественник и ученый - внес большой вклад в изучение значительной области Восточной Азии. Его систематические исследования малоизвестной территории обогатили русскую науку и сделали имя Владимира Клавдиевича Арсеньева широко известным.
К исследователю как к знатоку российского Дальнего Востока, особенно южной его части, обращаются отечественные и зарубежные ученые. Связано это было в первую очередь с появлением в конце XIX - начале XX в. первых профессиональных исследователей - этнографов, а также с новым этапом в становлении русской этнографической школы. У ее истоков стояли известные отечественные ученые и исследователи - гуманисты Э.Ю. Петри, Л.Я. Штернберг, Д.А. Анучин, Б.Ф. Адлер, Н.Н. Миклухо-Маклай, Г.Н. Потанин и др., которые рассматривали все народы как ценные в своем своеобразии этнографические группы, без изучения которых нельзя представить единую картину человечества.
В этот период среди ученых России и Западной Европы, занимающихся изучением археологии, этнографии и антропологии, господствовало два основных направления: диффузионизм и эволюционализм.
Приверженцы первого считали, что развитие культур отдельных народов связано не с их самостоятельной эволюцией, а есть результат исключительно заимствования культурных достижений других народов. Представители эволюционной школы были убеждены, что культурное единство человечества, общие законы развития культур всех народов от низших к высшим, а также различия в их культурах, определены различными ступенями эволюции.
Одной из основных культурно-исторических проблем, волновавших ученых разных научных направлений на рубеже веков, были вопросы происхождения народов, сходства и различия различных групп населения, своеобразия и заимствования культурных традиций. Учеными и научными обществами велись широкомасштабные исследования в Америке, Африке и Азии.
Одной из наименее изученных областей оставались Восточная Сибирь и российский Дальний Восток. Сведения о народах этого региона носили отрывочный и не всегда достоверный характер. В связи с этим результаты систематических комплексных исследований, проводимых В.К. Арсеньевым, вызывали интерес у отечественных и зарубежных ученых.
Подробно вопрос о сотрудничестве и контактах исследователя с российскими учеными рассмотрен в статьях и монографии А.И. Тарасовой 1, поэтому автор в большей степени останавливается на малоизученных сведениях и материалах о контактах с зарубежными исследователями.
Первым зарубежным исследователем, с которым лично познакомился В.К. Арсеньев, был Фритьоф Нансен - известный норвежский путешественник, который в 1913 году принял участие в экспедиции, прошедшей через Карское море из Европы в Сибирь. Экспедиция совершила плавание северным морским путем на грузовом пароходе «Коррект» из Норвегии в устье Енисея, затем поднялась вверх по этой реке до Красноярска. Далее Нансен железной дорогой доехал до Владивостока и Хабаровска, а оттуда, проехав через всю Сибирь, вернулся в Европу.
К этому времени русский путешественник не только был известен как знаток Приамурского края, но и возглавлял Гродековский музей Приамурского отдела Императорского Русского Географического общества .
Благодаря его энергичной деятельности, музей был выведен из состояния упадка и стал одним из крупных научных центров Дальнего Востока. Высок был и научный авторитет его директора.
23 сентября 1913 г. Нансен прибыл в Хабаровск, «где на вокзале его встречали представители городских властей и члены местного отдела РГО во главе с Арсеньевым»2. На следующий день норвежский путешественник в сопровождении В.К. Арсеньева посетил библиотеку и музей Приамурского отдела ИРГО, а также юбилейную выставку, посвященную 300-летию дома Романовых, на которой в том числе демонстрировались достижения в развитии края и особенности жизни и культуры коренного населения.
Между двумя путешественниками - исследователями установились теплые, дружеские отношения. Русский исследователь познакомил Нансена с географическими и природными особенностями Приамурского края, его историей и населением. Вероятно, часть данных о российском Дальнем Востоке, приведенных Ф. Нансеном в своей книге, была получена им от В.К. Арсень ева.
Арсеньев познакомил Нансена с материалами о древнейшей истории Уссурийского края, главным образом, о его средневековом периоде. Он рассказал норвежскому путешественнику легенду о царе Куаньюане, повествующую о междоусобной борьбе двух чжурчжэньских князей. Арсеньеву она была известна из китайских летописей и, по его мнению, подтверждалась археологическими находками на территории края и в соседней Маньчжурии 3.
К моменту встречи двух путешественников В.К. Арсеньевым был уже накоплен значительной потенциал по целому ряду научных дисциплин, в том числе и по этнографии. Начиная с 1906 г. в центре его исследований был небольшой народ орочей - удехэ, проживавший в Уссурийском крае. В 1912 г. В.К. Арсеньев на основе собранного материала провел этническую границу между этими двумя народами, приступил к определению территорий их расселения и практически ввел в научный оборот новую этническую единицу -удэгейцы 4.
Интерес к этнографии коренных народов Сибири и Дальнего Востока был у путешественников взаимным. Главным образом их волновали проблемы происхождения, взаимодействия и взаимосвязи различных культур и народов, проживавших в крае. В.К. Арсеньев считал, что первоначальными обитателями Приамурья были тунгусские племена орочоны, гольды (нанайцы - Г.С.) и другие, занимавшиеся преимущественно рыболовством и охотой. Между тем в устье Амура обитали гиляки (нивхи -Г.С.), не родственные тунгусам, но также занимавшиеся рыболовством. В.К. Арсеньев рассказал норвежскому исследователю о совместной с Л.Я. Штернбергом гипотезе, согласно которой нивхи - один из народов, проживавших в низовьях Амура и на острове Сахалин, - "подобно эскимосам, алеутам и другим, пришли с Северо-востока, из Америки, и в родстве с американскими туземцами"5.
Большое впечатление на норвежского ученого произвел Гродековский музей Приамурского Отдела Императорского Русского Географического Общества. " Арсеньев указал мне много интересных предметов, рисующих быт различных здешних туземцев, которых капитан основательно изучил во время своих поездок. ... К большому своему изумлению, я нашел, что в некоторых деталях многие из саней, употребляемых в самых восточных областях (но не в западных), имели замечательное сходство с санями - лужами, придуманными мной для гренландской экспедициям. К таким деталям относились, например, что полозья загибались кверху не только спереди, но и сзади, и привязывались к продольным ремням саней, что придавало саням большую прочность" 6. Знаменитый норвежский путешественник дал высокую оценку коллекциям, представленным в музее, и большой исследовательской работе, проводимой В.К. Арсеньевым. Вечером в Городском доме происходило чествование Нансена, где он выступил с небольшой речью о своем путешествии по Сибири. На следующий день для норвежского гостя была устроена экскурсия вниз по Амуру, в которой принимал участие и В.К. Арсеньев.
Во многом позиции и взгляды дух исследователей - путешественников совпадали по наиболее значимыми для них проблемам охраны и рационального использования уникальных природных ресурсов Сибири, гуманистического отношения к коренным народам, уважения их культуры и традиций. Близким был и научный подход, методика организации и проведения экспедиций. В основе систематических исследований, по мнению путешественников, должны быть научная обоснованность, четкие цели, продуманный план и обязательная обработка собранного за время экспедиции материала. Несколько дней общения стали основой продолжительной дружбы и постоянных контактов двух ученых - обмена письмами, фотографиями и книгами 7.
После путешествия Ф. Нансен написал книгу «В страну будущего», которая впервые была издана в России в 1915 г. Норвежский исследователь первым из зарубежных ученых оценил богатейшие природные богатства Сибири, увидел в ней страну будущего, с развитием которой будет неразрывно связано будущее Европы. Впервые в научной литературе того времени Нансен не только дал обстоятельную оценку экономических ресурсов Сибири, но и рассказал миру о капитане Арсеньеве, высоко оценив его вклад в изучение Приамурья.
Похожие диссертации на Исследования В. К. Арсеньева в контексте геополитических проблем Дальнего Востока России, 1900 - 1930 гг.
