Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Институт старшинства во внутренней жизни Черкесии 24
1. Общие подходы к проблеме института старшинства 24
2. Старшинство в экономической и внутриполитической жизни адыгских народов демократической ориентации 41
Глава II. Институт старшинства и внешнеполитическая ориентация Черкесии 82
1. Россия и «демократические» народы Черкесии 82
2. Политика Османской империи и Англии на Северо-Западном Кавказе и место старшинства во взаимоотношениях черкесов с этими государствами 122
Заключение 150
Список использованных источников и литературы 155
Приложения
- Общие подходы к проблеме института старшинства
- Старшинство в экономической и внутриполитической жизни адыгских народов демократической ориентации
- Россия и «демократические» народы Черкесии
Введение к работе
Актуальность исследования. Институт старшин (старейшин) как форма общественного устройства существовал у всех народов мира. Со временем у подавляющего их большинства эта структура управления ушла в прошлое. У адыгов в связи с особенностями исторического развития этот управленческий институт сохранился, претерпевая изменения в соответствии с меняющимися условиями времени. Обращение к изучению проблемы «старшинства» вызвано исключительным ее значением в истории адыгов. Оставаясь традиционной, неизменной формой общественного управления на протяжении веков, этот институт в своей эволюции проделал сложный и противоречивый путь.
Серьезной детонацией в развитии института старшин явились политические процессы, происходившие в адыгском обществе в конце XVIII в. В характере совета старшин, способах его комплектования, направлениях деятельности произошли изменения, получившие в историографии условное название «демократический переворот». У горных адыгов, составлявших большинство населения Черкесии, - шапсугов, абадзехов и натухайцев - во главе сохраненного совета старшин стали выборные представители всего населения. Был восстановлен старый бессословный порядок избрания старшин. Особенности внутреннего характера адыгского общества - отсутствие политического единства, катастрофически меняющаяся для западных адыгов внешнеполитическая обстановка на рубеже XVIII - XIX вв. превращали «старшинство» в орган власти, в руках которого сосредотачивались законодательные, исполнительные и судебные функции.
4 Обострение военно-политической ситуации в начале XIX в. привело
к расширению функционально-полномочной стороны в деятельности
института старшин. Он играл важную роль в разрешении вопросов
взаимоотношений «демократических» народов с иностранными
государствами. В политике европейских государств по отношению к этим
народам, ставка делалась на институт старшин, как политически самую
влиятельную силу в адыгском обществе.
В результате поражения адыгов в Кавказской войне и вынужденного переселения большинства из них в Османскую империю потенциал института старшин у «демократических» народов не был реализован в полной мере. Тем не менее, сама структура осталась на территории Черкесии, претерпев определенные изменения под влиянием обстоятельств, открывшихся после вхождения Северо-Западного Кавказа в состав России.
Состояние научной разработанности темы. Вопрос о месте и роли института старшин в общественной жизни западных адыгов специально не изучался. Между тем, в отечественной историографии накоплен опыт изучения социально-экономической и политической истории адыгов, позволяющий определить круг базовых вопросов, общие подходы к теме диссертационного исследования. В связи с необходимостью систематизации большого объема разноплановой литературы в основу историографического обзора положен проблемно-хронологический принцип анализа работ.
Начало исследовательской традиции положили работы, написанные участниками и современниками Кавказской войны1. Значение этих работ определяется не только ценностью собранного и описанного ими
1 Головин Е.А. Очерк положения военных дел на Кавказе с начала 1838 по конец 1842 года. Рига, 1847; Романовский Д. Кавказ и Кавказская война. СПб., 1860; Фадеев Р.А. Письма с Кавказа к редактору московских ведомостей. СПб., 1865; Дроздов И. Эпизоды из Кавказской войны в Кубанской области. СПб., 1872; Литвинов М. Кавказ. (Военно-географические очерки). СПб., 1884; Дубровин Н. Черкесы (Адыге). Краснодар, 1927.
5 фактического материала, но и тем, что они позволяют почувствовать
атмосферу тех событий, выяснить отношение к ним не только генералов и
государственных деятелей, но и рядовых участников. В них встречаются
оригинальные наблюдения и интересные идеи по социально-экономическому
быту, общественно-политическому развитию адыгов.
С середины XIX в. появляются работы горских авторов на русском языке: бжедугского князя Темтеча Хаджимукова, просветителя и ученого Шоры Ногмова, этнографа, писателя и историка Хан-Гирея1. Эти работы представляют собой историко-этнографические исследования, основанные не только на знаниях действительности, но и на широком фольклорном материале, что позволяет получить представление о ранней истории института старшинства у горских народов.
В работе Ш. Ногмова дан анализ общественного строя адыгов на протяжении XVI - XVII вв. Говоря о сохранившихся древних обычаях, автор отмечал, что в условиях отсутствия гражданского устройства «старшины были представителями народа, в руках которых сосредотачивалась власть всех видов»2.
Исследованию традиционных форм общественного управления адыгов в XIX в. посвящены работы Хан-Гирея. Командированный в 1837 г. на Кавказ Хан-Гирей при составлении проектов организации управления горскими народами отмечал, что «...шапсуги, абадзехи и натухайцы, имеющие народное правление, повинуются лишь своим старшинам»3. Учитывая тот факт, что при решении практических вопросов необходимо
'Хаджимуков Т. Народы Западного Кавказа (По неизданным запискам природного бжедуга князя Хаджимукова) // Кавказский сборник. Тифлис, Т.ЗЗ. 1910. С. 1-50; Ногмов Ш.Б. История адыгейского народа. Нальчик, 1958; Хан-Гирей. Черкесские предания. Избранные произведения. Нальчик, 1976; его же. Записки о Черкесии. Нальчик, 1978. 2Ногмов Ш.Б. История адыгейского народа. Нальчик, 1958. С.76. 3Хан-Гирей. Записки о Черкесии. Нальчик, 1978. С.227.
ориентироваться на старшин, Хан-Гирей признает необходимым условием сохранение в неприкосновенности привычного образа жизни и традиционных институтов регулирующих жизнь народов Северо-Западного Кавказа. «Используя подобную тактику в отношении шапсугов, абадзехов и натухайцев, российским властям на Северо-Западном Кавказе удастся добиться заметных успехов»1.
Заслуживает внимания работа Т. Хаджимукова, в которой наряду с вопросами внешнеполитического положения адыгов в конце XVIII - начале XIX вв. он дает оценку общественного развития адыгского общества. Автор отмечает, что у адыгских народов существовала традиция, по которой «...князья издревле почитались покровителями народа. Пользуясь преимуществами, князь в особо важных случаях созывал совет старейшин. Постановления совета не были обязательны, но князь с ними считался» .
Значительный вклад в изучение социально-экономического развития и политической истории северо-западных адыгов внес Е.Д. Фелицын3. Им собрано и опубликовано большое число документального материала, выполнены интересные исследования. Так, в большой статье «Князь Сефер-бей Зан (Политический деятель и поборник независимого черкесского народа)» автор показал вмешательство Англии и Османской империи в дела адыгов, а также то, что проводниками иностранного влияния были старшины «демократических» народов. Рассматривая возможности мирного вхождения народов Северного Кавказа в состав Российского государства, Е.Д. Фелицын подчеркивает, что даже в самые сложные моменты Кавказской войны в
'Хан-Гирей. Указ. соч. С.227.
2Хаджимуков Т. Народы Западного Кавказа (По неизданным запискам природного
бжедуга князя Хаджимукова) // Кавказский сборник. Тифлис, Т.ЗЗ. 1910. С.32.
3Фелицын Е.Д. Действия русских крейсеров у Кавказских берегов Черного моря в 1830-
1840 гг. (Материалы для истории Кубанской области). Екатеринодар, 1890; его же. Князь
Сефер-бей Зан (Политический деятель и поборник независимого черкесского народа) //
Кубанский сборник. Екатеринодар, Т.Х. 1904.
7 руководстве России имелись люди, отдававшие предпочтение мерам
хозяйственно-экономического характера как наиболее приемлемым при
проведении колонизации. В качестве примера Е.Д. Фелицын приводит
проект генерала Н.Н. Раевского, рассматривавшего возможности мирного
закрепления русской власти в регионе.
Не меньший интерес представляет работа кубанского историка Ф.А. Щербины1. В его двухтомной «Истории Кубанского казачьего войска» был опубликован богатый фактический материал, непосредственно относящийся к истории народов Северо-Западной части Кавказа. Исследуя особенности общественной организации адыгов, Ф.А. Щербина подчеркивает тот факт, что в условиях отсутствия «объединенной государственной организации» единственным постоянным органом управления был совет старшин, избранных народом2.
Сведения о социально-экономическом уровне развития и общественно-политическом строе адыгов первой половины XIX в. содержат работы С.М.Броневского, И.Ф.Бларамберга, П.П. Короленко, Ф.И. Леон-товича, М. Владыкина, К.Ф. Сталя3. Многие из этих авторов, находясь среди адыгов с разведывательными целями, наблюдали за их хозяйственной деятельностью, познавали их быт, язык, обычаи. В своем большинстве
Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска: в 2 т. Екатеринодар, 1910-1913. T.I-II.
2Щербина Ф.А. Указ. соч. Т. И. С.20.
3Броневский СМ. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. Нальчик, 1999; Бларамберг И.Ф. Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа. Нальчик, 1999; Короленко П.П. Записки по истории северовосточного побережья Черного моря Сочи. Одесса, Вып. 1-2. 1881-1882; его же. Записки о черкесах (Материалы по истории Кубанской области) // Кубанский сборник. Екатеринодар, Т.Н. 1909. С.297-376; Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Одесса, Изд. 1-2. 1881-1882; Вейденбаум Е.Г. Кавказские этюды. Исследования и заметки. Тифлис, 1901; Владыкин М. Путеводитель и собеседник в путешествии по Кавказу. М., 1874; Сталь К.Ф. Этнографический очерк черкесского народа // Кавказский сборник. М., Т.21. 1910. С. 53-173.
8 авторы делали вывод об экономической и социальной отсталости горцев, о
низком в отличие от народов европейской России уровне их жизни. Однако
ценность этих исследований определяется не позицией, которую занимали
авторы, а тем, что эти работы основаны на документах и личных
наблюдениях. Работами названных авторов были заложены основы развития
горского кавказоведения.
Интерес представляют работы К. Маркса и Ф. Энгельса, посвященные анализу политики европейских государств на Северо-Западном Кавказе. Сущность конфликта они видели в столкновении интересов европейских держав, ведущих борьбу за ключевые позиции на Ближнем Востоке, за контроль над проливами, за раздел владений Османской империи и сопредельных земель. В серии статей, объединенных названием «Лорд Пальмерстон», К. Маркс дает анализ места и роли адыгов Северо-Западного Кавказа в русско-английских и русско-турецких взаимоотношениях от момента возникновения Восточного вопроса до завершения Крымской войны1.
В советской историографии одним из первых исследователей, обративших внимание на проблему общественного строя адыгов, был академик М.Н. Покровский . В работе «Завоевание Кавказа» опираясь на марксистскую методологию, автор отмечал, что шапсуги, абадзехи и натухайцы прошли через феодальную стадию развития и в результате общественно-политического переворота, подготовленного «хозяйственным подъемом», свергли господство дворян. Несмотря на то, что работа не лишена идеологической окраски, тем не менее, в ней представлена сбалансированная оценка общественного строя адыгов Северо-Западного
'Маркс К. Лорд Пальмерстон. Статья восьмая // Маркс К., Энгельс Ф., соч., 2-е изд. Т.9. 2Покровский М.Н. Завоевание Кавказа. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. М., 1923.
9 Кавказа. Отдав приоритет «хозяйственному подъему» как объективной
основе общественных преобразований, М.Н. Покровский отмечал, что
«социальная перестановка давала политические результаты: в черкесских
«чинах» начинают играть роль представители черкесского «третьего
сословия», то есть старшины, выдвигающиеся в условиях демократизации
общества»1.
Идеи, высказанные М.Н. Покровским, были подхвачены его последователями. Так, Я.Н. Раенко-Туранский в работе «Адыги до и после Октября» объяснял политический переворот и связанный с ним процесс концентрации власти в руках старшинства «зарождением торгового капитала, нарастанием противоречий между феодалами и представителями торгового капитала, не довольствующегося племенной организацией общества и k требовавшего национального объединения» .
Не меньший интерес для нашего исследования представляют работы краснодарского историка М.В.Покровского3. Основываясь на обширном круге источников, М.В.Покровский сосредоточил внимание на изучении вопросов внутриполитического и внешнеполитического положения адыгов в наиболее напряженные годы Кавказской войны. В частности, исследуя вопрос об отношении разных социальных групп адыгского общества к происходившим на Западном Кавказе событиям, М.В. Покровский отмечал, что «старшины «демократических» народов, будучи отвергнуты русским царизмом, стали открыто придерживаться протурецкого курса и энергично поддерживали мюридистское движение, видя в нем залог сохранения и
'Покровский М.Н. Указ. соч. С. 199-200.
2Раенско-Туранский Я. Н. Адыги до и после Октября. Ростов н/Д., 1927. С. 19-20. 3Покровский М.В. Иностранные агенты на Западном Кавказе в первой половине XIX в. // Кубань.1952. № 11. С.145-175.; его же. О характере движения горцев Западного Кавказа в 40-60-х гг. XIX в. // Вопросы истории. 1957. № 2. С.62-75; его же. Русско-адыгские торговые связи. Майкоп, 1957 и др.
10 укрепления достигнутого ими в результате политического переворота
экономического и правового положения»1.
Некоторых аспектов интересующей нас проблемы касались в своих работах В.П. Невская, А.В. Фадеев, Н.А. Смирнов, Т.Х. Кумыков, Н.С. Киняпина2. Предметом исследования названных авторов стали процессы складывания и трансформации политики России на Кавказе, мотивы и причины, побудившие российское руководство на протяжении нескольких десятков лет настойчиво добиваться полнейшей покорности народов Кавказа. Особое внимание в их работах уделяется политике российского государства в отношении коренных народов Кавказа. Авторы работ справедливо подчеркивают, что политика России по отношению к коренным народам северокавказского региона являлась крайне непоследовательной. Периоды относительного мирного сосуществования в регионе резко сменялись активизацией действий карательного, репрессивного характера.
Изучению особенностей общественного строя адыгов посвятил свою работу В.К. Гарданов3. Сопоставляя основные черты общественно-политического строя «аристократических» и «демократических» народов, автор пришел к выводу, что «обе эти группы находились на феодальной стадии развития, а имевшиеся различия были обусловлены ходом классовой борьбы, приведшей к политическому перевороту в конце XVIII в. При этом смысл переворота у шапсугов, абадзехов и натухайцев в конце XVIII в. в
'Покровский М.В. О характере движения горцев Западного Кавказа в 40-60-х гг. XIX в. //
Вопросы истории. 1957. № 2. С.67.
2Невская В.П. Присоединение Черкесии к России и его социально-экономические
последствия. Черкесск, 1956; Фадеев А.В. Россия и восточный кризис 20-х гг. XIX в. М.,
1958; Смирнов Н.А. Политика России на Кавказе в XVI-XIX веках. М., 1958; Кумыков
Т.Х. Вовлечение Северного Кавказа во всероссийский рынок. Нальчик, 1965; его же.
Выселение адыгов в Турцию - последствия Кавказской войны. Нальчик, 1994; Киняпина
Н.С. Внешняя политика России второй половины 19 века. М., 1974.
3Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов (XVIII- первая половина XIX в.).
М., 1967.
основном сводился к тому, что старшины, добившись отмены привилегией феодальной знати, заняли не только равное с ней положение, но даже оттеснили князей и дворян на второй план, захватив в свои руки руководство общественными делами»1. В.К. Гарданов также обращает внимание на тот факт, что «используя поддержку тфокотлей, от имени которых они действовали, старшины, однако, не склонны были проводить мероприятия, носящие действительно демократический характер2. Сосредоточив в своих руках политическую власть, «старшины тфокотлей по-существу представляли собой новый слой неродовитого адыгейского дворянства»3.
Несомненный интерес представляет работа В.Х. Кажарова «Адыгская хаса», в которой впервые в современном кавказоведении дается развернутый анализ социальной организации адыгов в конце XVIII - первой половине XIX вв4. Исследуя последствия «переворота», автор отмечал, что «совет старшин возник в связи с массовыми антифеодальными выступлениями, положив начало образованию «третьей палаты» в высшем сословно-представительном органе власти (Хасе)»5. Однако, определяя перспективность совета как органа народного представительства, В.Х. Кажаров подчеркивал, что в результате воздействия внутренних закономерностей развития адыгского общества и внешнеполитических факторов, институт старшинства оказался недолговечным историческим феноменом.
Обозначенная тема стала одним из сюжетов в монографии А.Х. Бижева6. Определяя роль черкесского вопроса как составной части
Гарданов В.К. Указ. соч. С.260. 2Гарданов В.К. Указ. соч. С.261. 3Гарданов В.К. Там же.
4Кажаров В.Х. Адыгская хаса. Нальчик, 1992. 5Кажаров В.Х. Указ. соч. Нальчик, 1992. С.41.
6Бижев А.Х. Адыги Северо-Западного Кавказа и кризис Восточного вопроса в конце 20-х - начале 30-х гг. XIX в. Майкоп, 1994.
12 кавказской проблемы в системе международных отношений XIX в., автор
подчеркивает невиданное до того времени у других народов влияние старшин не только на внутреннее, но и на внешнеполитическое положение адыгов. В работе верно обрисована психология старшин «демократических» народов, с одной стороны, заинтересованных в торговле с Османской империей и Западной Европой, с другой - побаивающихся военного и политического потенциала сильного северного соседа и пытавшихся опереться на него в критических ситуациях.
В постсоветской историографии появляются работы, в которых в той или иной степени затрагиваются поднимаемые нами вопросы1. Основываясь на широком документальном материале, они в отличие от историков советского времени акцентируют внимание на особенностях общественно-политического развития обществ с «демократической» формой правления, поскольку именно они являлись центром наиболее радикальных преобразований в жизни адыгов конца XVIII - середины XIX вв. Интерес представляет работа Р.В. Хапачевой, посвященная народным собраниям как одной из традиционных форм общественного управления адыгов в первой половине XIX века2. В общей постановке проблемы автор обращает
Джендубаев Р.С. Общественные отношения на Западном Кавказе: зарождение и развитие. Ростов н/Д., 1993; Кажаров В.Х. Традиционные общественные институты кабардинцев и их кризис в конце XVIII - первой половине XIX вв. // Сборник статей молодых ученых и аспирантов. Майкоп, 1993. С.26-34; Губжоков М.Н. Эволюция традиционной политической культуры западно-адыгских княжеств в период Кавказской войны // Информационно-аналитический вестник. История, этнология, археология. Майкоп, 1999. Вып.1. С.66-71; Денисова Н.Н. Судьба и перспективы традиционных форм народоправства западных адыгов в контексте колониальной политики России на Северо-Западном Кавказе (30-60-е гг. 19 в.) // Информационно-аналитический вестник. История, этнология, археология. Вып.2. Майкоп, 1999. С.37-42; Бижев А.Х., Хаширов М.Ю. Адыгское крестьянство в годы Кавказской войны. Нальчик, 2000; Чирг А.Ю. Развитие общественно-политического строя адыгов Северо-Западного Кавказа (конец XVIII -60-е гг. XIX в.). Майкоп, 2002.
2Хапачева Р.В. Общественное управление у адыгов (20-60-е гг. XIX в.): Дисс... канд. ист. наук. Майкоп, 2001.
13 внимание на возрастающую роль народных старшин в функционировании
общеадыгского органа власти («Хасэ»).
Анализ работ историков свидетельствует о том, что в отечественной историографии имеется немалый опыт изучения общественного управления у адыгов, но вопрос о роли института старшин в общественной жизни «демократических» народов Черкесии в конце XVIII - 60-е гг. XIX вв. не становился предметом специального изучения.
Объектом диссертационного исследования являются так называемые «демократические» народы Черкесии, жившие на территории горных и прибрежных районов Северо-Западного Кавказа.
Предметом исследования стал институт старшинства у этих народов с момента так называемого «демократического» переворота до 60-х гг. XIX в.
Хронологические рамки исследования (конец XVIII - 60-е гг. XIX вв.) обусловлены переломным характером этого периода в истории института старшинства у адыгов. Источники дают основание считать, что именно в конце XVIII в. в результате демократического переворота традиционный механизм совета у шапсугов, абадзехов и натухайцев претерпел существенные изменения, что привело к переменам в структуре, характере деятельности и представительстве совета. Верхний хронологический рубеж соотнесен с окончанием военных действий на Кавказе и переселением значительной части адыгов в пределы Османской империи.
Географические рамки диссертационного исследования включают Северо-Западный Кавказ, являющийся территорией традиционного проживания адыгов.
Целью настоящего исследования является изучение роли института старшин в жизни «демократических» народов Черкесии в конце XVIII -60-е гг. XIX вв.
14 Для реализации этой цели были поставлены следующие задачи:
проанализировать историографический уровень исследования проблемы для определения степени ее разработанности, выявление нереализованных исследовательских возможностей;
ввести в научный оборот новые исторические источники из архивных фондов Москвы и Краснодара, повысить информационную отдачу традиционно используемых документальных материалов;
- проследить эволюцию института старшинства в конце XVIII -
60-е гг. XIX вв.;
- проанализировать механизм функционирования института старшин
в период Кавказской войны, традиционно осуществлявшего регулирование общественного управления у адыгов в их внутренней жизни;
- определить место старшинства во взаимоотношениях адыгов с
европейскими державами и Россией.
Источниковой базой исследования являются документы, которые можно разделить на две группы.
К первой относятся неопубликованные материалы из фондов Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) и Государственного архива Краснодарского края (ГАКК). Все извлеченные из архивов материалы относятся к документальному виду источников. Это -указы, предписания, письма военного министра, командования войск России на Северном Кавказе и в Черномории, рапорты и донесения генералов Кавказского корпуса. Наибольшее количество таких материалов извлечено из фондов Военно-ученого архива (ВУА) Российского государственного
15 военно-исторического архива (РГВИА)1. Обширная коллекция этого фонда
насыщена данными, характеризующими не только политику России на
Северо-Западном Кавказе, но и содержащими сведения об экономике,
социальных отношениях и политическом устройстве адыгов. Здесь же
хранятся документы, позволяющие судить, как о политике Англии и
Османской империи на Северо-Западном Кавказе и в Причерноморье, так и
об отношении к политике этих стран старшин «демократических» народов.
Среди архивных материалов по данной проблеме важные документы
хранятся в фондах: 13454 - «Штаб войск Кавказской линии и Черномории»;
14257 - «Штаб командующего войсками Кубанской области»; 38 -
«Департамент Генерального штаба»; 482 - «Кавказские войны»; 405 -
«Департамент военных поселений»2. Материалы названных фондов
позволяют выяснить, как складывалась политика российского государства в
отношении «демократических» народов. Разрабатывая общие схемы
управления коренным населением, российские власти не спешили упразднять
местные, исторически сложившиеся формы управления. Так, в «Проекте к
покорению горцев и управления покорными народами» генерал Е.Г. Головин
подчеркивал, что «...для установления общественного порядка, необходимо
устроить народный суд, состоящий из почетнейших благонадежных лиц от
каждого аула, которые обязаны будут заботиться о благосостоянии
вверенной им общины»3. Показательным является тот факт, что никогда
ранее руководство Российской империи не занималось столь серьезно
теоретической разработкой своей политики в отношении коренных народов
колонизируемых территорий.
'Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА): Ф. «Военно-ученый архив»
(ВУА).
2РГВИА: Ф. 13454. «Штаб войск Кавказской линии и Черномории»; Ф. 14257. «Штаб
командующего войсками Кубанской области»; Ф. 38. «Департамент Генерального штаба»; Ф. 482.
«Кавказские войны»; Ф. 405. «Департамент военных поселений».
3РГВИА. Ф.38. Оп.7. Д.68. Л.4об.
16 В Государственном архиве Краснодарского края сосредоточены
материалы, касающиеся практически всех аспектов обозначенной темы. В
фондах «Канцелярии начальника Черноморской береговой линии»,
«Войсковой канцелярии Черноморского казачьего войска», «Канцелярии
начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего
войска» и других хранится коллекция документов, содержащих информацию
об экономическом и политическом положении адыгов в первой половине
XIX в1. Здесь же отложились документы, характеризующие деятельность
английских и турецких эмиссаров среди адыгов, а также старшин
«демократических» народов сотрудничавших с английским правительством с
целью сохранения социального положения, достигнутого ими в результате
общественно-политического переворота.
Вторая группа источников - опубликованные материалы и
документы. К первой подгруппе этих публикации относятся документы
делопроизводственного характера (протоколы, рапорты, решения,
переписка). Из дореволюционных публикаций наибольшее значение имеют
«Акты, собранные Кавказской археографической комиссией» (АКАК) . Они
являются фундаментальным изданием официальных документов за 1762-
1862 гг. из архива Главного управления наместника царя на Кавказе.
Авторский коллектив под началом Адольфа Берже провел огромную работу
по обработке многочисленных документов, которые характеризуют
социально-экономическое и общественно-политическое развитие адыгских
народов, их международное положение. Достоинством издания является то,
'Государственный архив Краснодарского края (ГАКК): Ф.260. «Канцелярия начальника Черноморской береговой линии»; Ф.250. «Войсковая канцелярия начальника Черноморского казачьего войска»; Ф.261. «Канцелярия начальника Черноморской кордонной линии»; Ф.249. «Канцелярия начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска» и др. 2Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Т. 1-12. Тифлис, 1866-1904.
17 что его материалы охватывают вопросы политики европейских держав на
Северо-Западном Кавказе в конце XVIII - первой половины XIX вв.
Важной публикацией по вопросам внешнеполитического положения Северо-Западного Кавказа является сборник документов, изданный М.П.Лазаревым1. Документы сборника представлены рапортами, донесениями, перепиской военных чинов, непосредственно принимавших участие в военно-политических акциях Российской империи. Интерес представляют материалы, характеризующие деятельность английских и турецких эмиссаров среди адыгов Северо-Западного Кавказа.
Интересные сведения содержатся в сборнике «Русско-адыгские торговые связи 1793-1860 гг.» . Документы этого сборника дают представление об уровне социально-экономического развития северозападных адыгов, они свидетельствуют о том, что отдельные представители российской военной администрации на Кавказе придерживались мнения, что сливать край с Россией необходимо постепенно, путем развития торговых связей. При этом в деле развития торгового диалога с адыгами царские власти стремились привлечь старшин, ставших в результате политического переворота наиболее влиятельной политической силой у «демократических» народов. Интерес представляют документы, собранные и опубликованные Т.Х. Кумыковым3. Сборник содержит материалы переписки главного Штаба Кавказской армии с чиновниками Османской империи. Они вскрывают подлинное содержание политики России и Османской империи по поводу судьбы Кавказа и его жителей. Отдельные документы сборника показывают, что противоборство России и Османской империи за преобладающие
'Лазарев М.П. Сборник документов. М, 1952.
Русско-адыгские торговые связи 1793-1860 гг.: сборник документов/Под ред. М.В.Покровского, А.Ю.Хоретлева . Майкоп, 1957.
3Проблемы Кавказской войны и выселение черкесов в пределы Османской империи (20-70-гг. XIX в.): сборник документов/ Под ред. Кумыкова Т.Х. Нальчик, 2001.
18 позиции на Северо-Западном Кавказе оказало прямое влияние на
дальнейшую судьбу института старшин у «демократических» народов.
Вторая подгруппа - это работы мемуарного характера. К ним относятся воспоминания И. Дроздова, Н.Н. Раевского, Ф.Ф.Торнау, Т.Лапинского1. Специфика данной группы материалов состоит в том, что они могут рассматриваться одновременно как исследования и как источники. Значение этих источников определяется не только ценностью собранного и описанного ими фактического материала, но и оценкой фактов и событий. В них нередко содержатся факты, не нашедшие отражение в других источниках. Естественным для этой группы источников является проявление субъективизма и односторонности наблюдений. Значимость мемуарных работ повышается при сопоставлении их текстов со сведениями других источников, что способствует воссозданию более объективной картины исследуемой проблемы.
К третьей подгруппе относятся воспоминания иностранцев, побывавших на Кавказе в период войны . Некоторые из них участвовали в Кавказской войне на стороне адыгов. Их свидетельства являются в своем роде уникальными, так как представляют собой единственные письменные
1 Дроздов И. Эпизоды из Кавказской войны в Кубанской области. СПб., 1872; Лапинский
Т. Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских. Нальчик, 1995; Торнау
Ф.Ф. Воспоминания кавказского офицера, 1835, 1836, 1837 и 1838 годах. Черкесск, 1994;
Архив Раевских. СПб., ТЛИ. 1910.
2 Клапрот Г.-Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии предпринятое в 1807-1808 г. // Адыги,
балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XVIII-XIX вв. (АБКИЕА) / Под
ред. В.К. Гарданова. Нальчик, 1974. С.235-280; Лонгворт Дж.А. Год среди черкесов //Там
же. Нальчик, 1974. С.531-585; Белл Дж. Дневник пребывания в Черкесии в течении 1837,
1838 и 1839 гг.//Там же. Нальчик, 1974. С.458-531; Дюбуа де Монпере. Путешествие по
Кавказу к черкесам и абадзехам в Колхидию, Грузию, Армению и в Крым //Там же.
Нальчик, 1974. С.435-458; Боденштедт Ф. По Большой и Малой Абхазии. О Черкесии
(путевые записки и гл.из кн.). М., 2002; Люлье Л.Я. Черкесия. Историко-этнографические
статьи. Майкоп, 1990; его же. О натухайцах, шапсугах и абадзехах. (Черкесы). Нальчик,
1991; Спенсер Э. Путешествие в Черкесию. Майкоп, 1994; Пейсонель М. Исследование
торговли на Черкесско-абхазском берегу Черного моря в 1750-1762 г. Краснодар, Вып.2.
1927; Фонвиль А. Последний год войны Черкесии за независимость 1863-1864 г.: Из
записок участника-иностранца. Краснодар, 1927.
19 свидетельства, позволяющие увидеть адыгское общество исследуемого
периода изнутри. Достоинством этих мемуаров является подробное описание
причерноморских адыгов, различий в их хозяйственной деятельности,
особенностей общественного развития. Иностранные авторы единодушны в
том, что в результате общественно-политического переворота в конце
XVIII в. у шапсугов, абадзехов и натухайцев во главе новой формы
правления оказались не наследственные владельцы, как это было прежде, а
выборные представители всего свободного населения, так называемые
«старшины».
Методологическую основу диссертационного исследования определили принципы историзма и объективности.
Общенаучный принцип историзма позволил исследовать институт старшинства у адыгов в развитии, проанализировать его генезис и особенности совершенствования в конкретной исторической ситуации. В то же время на основании данного принципа институт старшинства исследовался как составная часть общественной жизни адыгов во взаимосвязи с изменениями в экономической, социальной и политической сферах.
Принцип объективности ориентирован на всесторонний анализ исторических событий и явлений, привлечение к исследованию разнообразных по происхождению и содержанию источников. Исходя из данного принципа, предусматривалось формирование необходимой документальной базы исследования, интерпретация и критический анализ фактов, создающих условия для реконструкции эволюции института старшинства у адыгов. Однако, характер проблемы таков, что не все существующие источники удалось выявить и ввести в научный оборот.
20 Именно этим положением обусловлена относительность применения
принципа объективности.
При разработке проблемы применялись следующие научные методы: проблемно-хронологический, историко-сравнительный и метод логического анализа.
Использование проблемно-хронологического метода позволило расчленить исследуемую проблему на органично взаимодействующие составляющие (институт старшинства в экономической и внутриполитической жизни адыгских племен, во внешнеполитической ориентации «демократических» обществ) и каждую из выделенных проблем рассмотреть в хронологической последовательности.
Историко-сравнительный метод стал одним из основных, так как именно он позволил сопоставить различные этапы эволюции института старшинства у адыгов, раскрыть истоки и своеобразие происходивших изменений.
На основании метода логического анализа были установлены причинно-следственные связи, проявившиеся во влиянии политических процессов имевших место в адыгском обществе на развитие института старшинства, выявлены изменения в его жизнедеятельности, происходившие под влиянием факторов внешнего характера.
Комплексное применение этих методов позволило провести исследование эволюции института старшинства у адыгов, определить причины трансформации, выявить динамику происходивших изменений в характере, способах его комплектования.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что это первое специальное исследование проблемы института старшин в жизни «демократических» народов Черкесии в конце XVIII - 60-е гг.
21 XIX вв. Работа носит комплексный характер, предполагающий анализ
широкого круга вопросов: от исследования основных принципов
формирования и уровней функционирования института старшин до
определения его значимости во взаимоотношениях адыгов с европейскими
державами и Россией. Диссертационное исследование обнаруживает новые
стороны в деятельности традиционных для адыгского общества институтов.
Практическая значимость исследования определяется тем, что его материалы и выводы могут быть использованы исследователями при дальнейшем изучении истории Черкесии в конце XVIII в. и во время Кавказской войны, в создании общих работ по истории Северо-Западного Кавказа, разработке специальных курсов по истории и культуре адыгов.
Основные положения выносимые на защиту:
- Институт старшин (старейшин) являлся традиционной формой
управления в адыгском обществе. В конце XVIII в. под влиянием
политических процессов, происходивших в общественной жизни шапсугов,
абадзехов и натухайцев, он претерпел существенные изменения. В нем
оказались выборные представители всего населения. В начале XIX в. по мере
нарастания внешней угрозы происходит усиление законодательных,
судебных, распорядительных и военно-оборонительных функций института
старшин у «демократических» народов.
- В первой половине XIX в. попытка привнесения в общественную
структуру «демократических» народов традиций единовластия, создание
единой административно-судебной системы свидетельствовали о
превращении института старшинства в постоянный орган власти,
наделенный полномочиями и средствами для приведения в исполнение своих
решений.
- Признавая авторитет старшин у народов с демократической
формой правления, российское руководство разрабатывало общие схемы управления, которые предлагали адыгам ввести на постоянной основе народный суд в каждом племени. Он должен был состоять из почетных старшин, избранных жителями из каждой фамилии. Согласно функциям, определенным российским правительством, старшины должны были осуществлять контроль над адыгскими общинами.
- Правительства европейских государств в противоборстве с Россией
рассчитывали на поддержку старшин «демократических» народов, как
политически самую влиятельную силу в адыгском обществе. Перед
представителями европейской дипломатии была поставлена задача создания
черкесского государства во главе со старшинами, обращение его к Англии и
Османской империи с просьбой об установлении протектората над
территорией занимаемой адыгами.
Научная апробация. Основные положения и выводы диссертационного исследования нашли свое частичное отражение в ряде статей, выступлениях и тезисах научных конференций. По теме диссертации опубликованы следующие работы:
1.Социально-экономические условия формирования института старшинства в «демократических» племенах Черкесии (конец XVIII - первая половина XIX вв.).//Научная конференция молодых ученых и аспирантов «Наука на рубеже веков» (24-25 апр. 2000 г.) / Адыгейский государственный университет. Майкоп, 2000. - С. 157-159.
2.Институт старшинства в «демократических» племенах Черкесии в годы Кавказской войны//Научная конференция молодых ученых и аспирантов «На старте тысячелетия» (24-26 апреля 2002 г.). / Адыгейский государственный университет. Майкоп, 2002-С. 326-328.
23 З.Роль института старшинства во внешнеполитической ориентации
«демократических» племен Черкесии в период Кавказской войны//Научная
конференция молодых ученых и аспирантов «Наука - 2003» (22-25 апреля
2003 г.) / Адыгейский государственный университет. Майкоп, 2003- С. 131-
139.
4.Институт старшинства: генезис, эволюция, исторические традиции// Информационно-аналитический вестник. История, этнология, археология. -Майкоп, 2004. Вып. 8.-С.47-60.
5.Россия и «демократические» племена Черкесии в первой половине XIX в. // Информационно-аналитический вестник. История, этнология, археология. - Майкоп, 2005. Вып. 9. (в печати).
Структура диссертации определяется целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих четыре параграфа, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.
Общие подходы к проблеме института старшинства
Изучая правовые обычаи отдельных племен Кавказа, крупный исследователь второй половины XIX в. Ф.И. Леонтович писал: «В обычном праве кавказских горцев сохранилось немало институтов глубокой старины, по своему происхождению и характеру принадлежащих к таким явлениям общественной культуры, которые на первых порах встречались в истории всех народов»1. Один из них - институт старшинства. Являясь традиционной формой общественного управления, которая существовала у всех народов Северо-Западного Кавказа, институт старшин представлял собой собрание выборных. Старшины являлись представителями народа, и их авторитет основывался на свободном и добровольном уважении членов избравших их общин. «Возраст, опыт, доблесть и красноречие превращали членов совета в непререкаемых выразителей общественного мнения» .
Советы старшин не имели определенных мест для собраний. Традиционно сборными пунктами являлись «известные рощи и другие примечательные места, где и совершался совет»3. Например, «у натухайцев особым уважением пользовались рощи Баканского ущелья, впадающего в ущелье р. Адагума. В Шапсугии славилась роща на урочище Адыхеко на р. Шебжъ»4. Советы старшин проводились в открытой форме. Каждый имел право по своему обратиться к совету, но далеко не всякий мог рассчитывать на внимание собравшихся. Такой привилегией, как правило, «пользовались люди зрелого возраста, в бороде которых появилось достаточное количество седых волос»1. Заседание совета проходили при строжайшей дисциплине, с соблюдением порядка и возрастной субординации. Советы могли продолжаться по несколько дней, так как «старики, которым принадлежало право излагать сущность дела, любили говорить много и медленно и, в свою очередь, также терпеливо и внимательно выслушивать чужие речи»2. Если не удавалось прийти к общему решению, участники совета расходились, «ибо не один из них не стал бы подчиняться мнению, которого он не разделял»3.
В конце XVIII в. в характере совета старейшин, способах его комплектования, направлениях деятельности произошли большие изменения, получившие условное название «демократический переворот». Он представляет собой чрезвычайно своеобразное, оригинальное, не имеющее аналогов для сравнения историческое явление. В контексте изучаемой проблемы обращение к некоторым сторонам переворота, в частности к его последствиям, является ключом в понимании особенностей института старшинства у шапсугов, абадзехов и натухайцев, составлявших на тот момент две трети численности всех адыгов. Предпосылки переворота созревали длительное время. Хан-Гирей отмечал, что «...дворяне долгое время пользовались важными преимуществами; народ по привычке терпел, хотя и не без ропота. С умножением дворянства могущества власти, его сану присвоенной, подчиненный дворянству класс, обязанности которого соразмерно с тем становились тягостнее, начал помышлять о приобретении силы для ограждения себя от притеснений власти господствующего класса»4.
Старшинство в экономической и внутриполитической жизни адыгских народов демократической ориентации
Определяя роль старшинства в жизни «демократических» народов Черкесии в первой половине XIX в., необходимо, прежде всего, выделить социально-экономические факторы, которые влияли на их политический статус. Одним из основных моментов при определении экономических условий возрастания роли этой социальной группы у народов с демократическими формами правления является выявление места и роли земледелия. По сведениям русских и иностранных авторов, посещавших в первой половине XIX в. территорию этих народов, земли здесь были густо населены и прекрасно обработаны. Дж. Белл в своем дневнике писал, что повсюду, где он проезжал, ему встречались многочисленные аулы, окруженные великолепно возделанными полями, которые нельзя было отличить по качеству обработки от лучших полей Англии1. Аналогичную характеристику мы найдем в описании путешествий Дюбуа де Монпере, который неоднократно посещал Черкесию .
Одним из самых запутанных в истории адыгов является вопрос о характере земельных отношений у «демократических» народов. К началу XIX в. правомерно говорить о формировании частной собственности на землю. «Невозможно определить, - писал Л.Я. Люлье - на каком основании совершился раздел земли, подвергшейся раздроблению на малые участки. Право владения определено, или лучше сказать, укреплено за владельцами несомненно» . Наиболее полную картину земельных отношений у «демократических» народов воспроизвел Дж. Белл. В своем дневнике он отмечал: «У прибрежных адыгов пользование землей кажется самого первобытного свойства, так как никто у этого простого народа не додумался до мысли назвать своим участок земли больше того, что он может использовать. И действительно, здесь называют собственной землей только тот участок, который огорожен. За пользование нечего не платят никаким властям»2. Владелец сам решал, как ему поступать с землей. Он мог сдавать ее в аренду, наследовать и продавать. Имеется ряд источников, которые свидетельствуют об отдельных фактах отчуждения земли у западных адыгов. Так, во время переговоров с царской администрацией в ноябре 1851 г. старшины нижних натухайцев, выразив свое согласие принять подданство Российской империи, высказали, вместе с тем, нежелание переселяться на новые места. При этом свой отказ они мотивировали тем обстоятельством, что «жители должны будут бросать и уступать усадьбы и поземельные участки, приобретенные по праву наследия и по другим между собой сделкам» . Следует отметить, что укрепление позиций частной земельной собственности в первой половине XIX в. происходило за счет сужения сферы влияния общинной поземельной собственности. Разрушение общинного землевладения было обусловлено пополнением этих обществ представителями других народов, которым определялись лесные и пастбищные угодья для культивирования. Значительное ускорение этому процессу придал общественно-политический переворот, лишивший дворян их преимуществ и изменивший форму правления у шапсугов, абадзехов и натухайцев. Общественные преобразования позволили старшинам занять господствующие позиции в руководстве общественными делами своих племен. В условиях незавершившегося в первой половине XIX в. захвата общинных земель, старшинская верхушка тфокотлей, используя свое положение в общине «по праву почетных лиц», сосредоточила в своих руках значительное количество общинных земель.
Важным обстоятельством, стимулирующим развитие земледелия у «демократических» народов, явилось наличие возможности поддерживать активные внешнеэкономические связи с другими странами. А такие возможности являлись прерогативой шапсугов и натухайцев. На это обстоятельство обратил внимание Хан-Гирей. Имея в виду всех адыгов, он писал о том, что они «не могут заниматься, как должно земледелием; причиною такого нерадения служит то обстоятельство, что у них нет удобного сбыта хлеба посредством торговли»1. Как аргумент, подтверждающий справедливость своих наблюдений, Хан-Гирей приводит «привязанность к хлебопашеству натухайцев», сбывавших хлеб через порт Анапа. С началом втягивания в систему торговых отношений причерноморские адыги стали заинтересованее заниматься земледелием.
Россия и «демократические» народы Черкесии
Кавказ, расположенный на осевом геополитическом перекрестке -Восток-Запад, Север-Юг, омываемый Черным и Каспийским морями, давал державе, владеющей им, возможность контроля над огромными сопредельными пространствами. «Географическое положение Кавказского перешейка придает этой стране господствующее, всемирное значение, политическое и торговое значение, которое еще удвоилось бы, если бы она очутилась бы в руках морской державы»1. Доступный с моря и с суши Кавказ не мог быть свободным от внешнеполитических устремлений европейских держав и в итоге был втянут в водоворот мировых событий, в первую очередь, в рамках сложившегося для XVIII-XIX вв. Восточного вопроса.
Российское правительство длительное время стремилось к усилению своих позиций на Черном море. Впервые активные действия со стороны России по отношению к Кавказу проявились при Петре І. В дальнейшем «виды русского правительства на Кавказ, существовали и переходили из поколения в поколение»2. «Движение на Кавказ для России - это не вопрос свободного выбора, а суровая политическая необходимость. Петербургский кабинет, в отличие от европейских держав, своевременно оценил колоссальное значение этого региона, представляющего ключевую позицию над Турцией, Ираном, Черным и Каспийским морями»3. Активизация политики российского правительства на Кавказе объяснялась кроме того тем, что в начале XIX в. в состав Российской империи была включена значительная часть Закавказья, тогда как народы Северного Кавказа сохраняли самостоятельность. Естественно, что Россия не хотела оставлять у себя в тылу «независимую страну Черкесию» с ее важным стратегическим положением и богатыми природными ресурсами1. В конце XVIII в. на первый план во внешней политике самодержавия на юге страны был поставлен именно кавказский вопрос.
Важные последствия для внешнеполитического положения Северо-Западного Кавказа имели результаты русско-турецкой войны 1768-1774 гг. По условиям Кючук-Кайнарджийского мирного договора Россия приобрела крепости Керчь, Еникале и Кинбурн и тем самым укрепила свои позиции на Черном море. О возросшей роли кавказского вопроса во внешней политике России свидетельствовало поручение всех кавказских дел Г.А. Потемкину, а также образование в 1786 г. Кавказского наместничества. Политика российского руководства по отношению к закубанским народам представляла собой целую систему дипломатических, политических и экономических мероприятий. Примечательно то, что на данном этапе при князе Г.А. Потемкине была создана постоянная дипломатическая конференция из 49 послов и депутатов от кавказских народов. Через них Г.А. Потемкин регулировал взаимоотношения с местным населением. В результате очередной русско-турецкой войны 1787-1791 гг. был подписан Ясский мирный договор, по условиям которого Россия не получила территориальных приобретений на Северо-Западном Кавказе. Кубань осталась границей между ней и Османской империей. Крепости Анапа и Суджук-Кале возвращались Османской империи.
Переломным стало подписание по итогам русско-турецкой войны 1828-1829 гг. Адрианопольского мирного договора1. Наряду с положениями, регулирующими военное состояние народов Балканского полуострова, этот договор содержал пункт, согласно которому «весь берег Черного моря от устья Кубани до крепости св. Николая включительно, пребудет в вечном владении Российской империи»2. Если до 1829 г. под давлением причин в основном внешнего характера российские власти сдерживали свои колонизаторские устремления и не активизировали наступательные действия в отношении черкесских земель, то после подписания Адрианопольского договора, ситуация изменилась самым кардинальным образом. Договор стал тем своеобразным фундаментом, опираясь на который российское правительство могло спокойно и, не опасаясь осуждения и порицания со стороны европейских держав, осуществлять любые действия в отношении адыгов, которые согласно существующим в то время нормам международного права становились подданными российского императора. Юридическая уязвимость договора состояла в том, что черкесы, судьбу которых он решал, не принимали участия в его подписании, просто были переданы России. Договор, заключенный без их участия, был проигнорирован адыгами.
