Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Историография проблемы протекционизма и предприни мательства в России в первой половине XIX в 23
1.1. Проблема протекционизма в трудах исследователей.
1.2. Исследователи о влиянии системы мер протекционизма на предпринимательскую деятельность .
Глава 2. Протекционизм и предпринимательство в экономической и финансовой политике российского государства в первой половине XIX в 52
2.1. Особенности таможенной политики России в 1801 - начале 1820-х гг.
2.2. Е.Ф. Канкрин о задачах протекционизма и методах проведения протекционистской политики .
2.3. Практическое воплощение политики протекционизма в 1822—1844 гг. и его влияние на купеческую деятельность .
Глава 3. Влияние политики протекционизма и денежной реформы Е.Ф. Канкрина на развитие предпринимательства в России (на при мере торговой фирмы П.К. Боткина) 122
3.1. П.К. Боткин - купец первой гильдии. Права и возможности купечества.
3.2. Торговля как основной вид деятельности П.К. Боткина .
3.3. Влияние денежной реформы 1839—1843 гг. на деятельность П.К. Боткина.
Заключение 176
Библиография.
- Исследователи о влиянии системы мер протекционизма на предпринимательскую деятельность
- Е.Ф. Канкрин о задачах протекционизма и методах проведения протекционистской политики
- Практическое воплощение политики протекционизма в 1822—1844 гг. и его влияние на купеческую деятельность
- Торговля как основной вид деятельности П.К. Боткина
Исследователи о влиянии системы мер протекционизма на предпринимательскую деятельность
Косвенная положительная оценка введения таможенных тарифов содержится в книге «Письма графа М.М. Сперанского к Х.И. Лазареву», выпущенной в 1864 г.
Считать Сперанского сторонником теории утилитаризма И. Бентама позволяют ряд его высказываний, вошедших в книгу «Руководство к познанию законов». Примечательно, что данный текст был написан на основе курса лекций, прочитанных Сперанским наследнику престола, будущему императору Александру П. Влияние изменений курса национальной денежной единицы на предпринимательскую деятельность, пути выхода из инфляции, основные мероприятия планируемой денежной реформы рассмотрены в последней работе Сперанского.
Конкретная практическая деятельность правительства в рассматриваемый период отражена материалах фондов 33 и 440, хранящихся в отделе письменных источников Государственного Исторического музея. Это манифесты, указы, рескрипты, изданные императорами и Сенатом за 1799— 1904 гг., а также рапорты, прошения, донесения, циркуляры и пр. за 1801— 1895 гг.
Перечисленные источники (работы М.М. Сперанского и архивные материалы) отражают лишь официальную точку зрения.
Некоторой оппозиционностью по отношению к правительственной политике отличались знаменитые «Мнения...» Н.С. Мордвинова, адмирала, сенатора, члена Государственного Совета. Председателя Вольного экономического общества. А.И. Герцен и Н.П. Огарев, опубликовав в Вольной русской типографии в Лондоне ряд его писем 1807—1821 гг. Александру I, отмечали «чужеродность этого деятеля... в александровско-николаевском управлении»18. В письме к Александру I, которое можно датировать 1807 г., Мордвинов обращает внимание на катастрофическое экономическое положение России в период вступления Александра I на престол, особо подчеркнув упадок внешней и внутренней торговли, выделяет целые национальные и соци 14 альные группы населения, наиболее пострадавшие от создавшегося положения. В письме осуждается присоединение к континентальной блокаде с экономической точки зрения, а союз с Наполеоном - с моральной и политической.
В «Мнении адмирала Мордвинова, поданном в Государственный Совет при случае рассмотрения росписи о доходах и расходах на 1821 г.» обосновывается необходимость развития отечественной промышленности, говорится о значении судоходства расширении торговли, а также подчеркивается, что размер государственной казны становится решающим фактором в противостоянии европейских держав.
В «Мнении Мордвинова об Эмбинских рыбных ловлях» провозглашаются неприкосновенность частной собственности, в том числе и недопустимость ее огосударствления при любых обстоятельствах.
Хранящиеся в отделе письменных источников Государственного Исторического музея материалы Н.С. Мордвинова датируются 1823—1827 гг. Рукопись «Рассуждение о причинах упадка торговли в России адмирала Мордвинова» 1823 г. поступила в ГИМ в составе коллекции известного собирателя Черткова (фонд 368), который приобрел ее вместе с другими материалами архива журнала «Русский архив». В данной работе Мордвинов дает полный перечень мероприятий протекционизма как путь выхода из экономического кризиса.
«Мнение адмирала Мордвинова по ст. 638 журнала комитета министров (о внутренней торговле России)» [1825] сохранилось в фонде № 81 сенатора М.Н. Похвистнева (1811—1882). Данный документ интересен тем, что в нем Мордвинов, столкнувшись с действительностью, отступает от своего принципа о необходимости детализировать торговые правила.
«Мнение Мордвинова о русском законодательстве, представленное императору Николаю I 1827 г.» находится в фонде 83 (коллекция П.И. Щукина). Документ представляет собой рукописную копию второй четверти XIX в., сохранившуюся в архиве А.Н. Нордштейна. В этой работе Мордвинов критикует время правления Александра I и считает, что интересы страны требуют разработанного законодательства, которое бы защитило слабых от произвола сильных и в первую очередь от государственных чиновников, и развития путей сообщения за счет государства, причем с отменой натуральных налогов на эти цели с крестьян.
Идеолог и практик протекционизма министр финансов 1823—1844 гг. Е.Ф. Канкрин оставил целый ряд теоретических трудов. В «Кратком обозрении российских финансов», написанном в 1838 г. для наследника престола, будущего императора-реформатора Александра II, показаны пути формирования и использования государственного бюджета, в том числе структура налогообложения, и приведены конкретные цифры собираемости налогов.
В «Записке о монетном обращении графа Сперанского с замечаниями графа Канкрина», написанной в 1839 г., Канкрин в краткой форме освещает вопросы денежного обращения и перечисляет конкретные мероприятия грядущей денежной реформы.
В последнем, обобщающем труде Канкрина «Очерки политической экономии и финансии», написанном в 1845 г., дается наиболее полная картина государственных финансов, национальной экономики и общественного воспроизводства, а также частной предпринимательской деятельности.
Реформы Канкрина проводились через сеть различных государственных учреждений, существенную роль играли и разнотипные казенные банки. Интересным источником по изучению деятельности государственных банков стала книга «Банки и другие кредитные учреждения в России и иностранных землях», напечатанная в 1842 г., где дана история образования банков в России, указывается цель появления первого Коммерческого банка, говорится об обязанностях директоров банка (в том числе и выбираемых из купечества), называются условия хранения вкладов и выдачи ссуд.
Е.Ф. Канкрин о задачах протекционизма и методах проведения протекционистской политики
Большинство исследователей характеризуют данный период как время наибольших колебаний между фискализмом, протекционизмом и фритредерством1.
Современные авторы подчеркивают, что нестабильность таможенной политики объяснялась ее зависимостью от внутренней и внешней политики. Наиболее значимыми факторами становились войны, отношения с внешнеполитическими партнерами, а также состояние экономики страны и давление заинтересованных классов2.
Взгляды ведущих политических и общественных деятелей на проблемы запретительной и охранительной таможенной политики были различны.
М.М. Сперанский, доминирующая фигура в российской внутренней и внешней политике, государственный деятель, под чьим непосредственным руководством возник протекционистский тариф 1810 г., рассматривал таможенный протекционизм с фискальной точки зрения и как средство для развития традиционных российских сельскохозяйственных отраслей. Приоритет земледелия объяснялся, по мнению Сперанского, географическим положением и климатическими условиями России, а также недостаточным для развития промышленности уровнем просвещения масс3. К возможностям промышленного протекционизма он относился скептически. Во-первых, Сперанский не считал отсутствие развитой промышленности признаком отсталости и предвестником скорой гибели государства. «Все государства поставлены судьбою в разных степенях совершенства. Если они не упадают, то, без сомнения, возвышаются»4. Негативным было и его отношение к практике «насаждения промышленности». «Усовершенствования принужденные непроч 53 ны, они насилуют природу»5. Во-вторых, Сперанский придерживался широко распространенному в то время взгляду, что «целью управления является счастье подданных. В то время как успехи промышленности не всегда связаны с благополучием и счастьем» . В- третьих, развитие промышленности невозможно из-за узости российского внутреннего рынка из-за крайней бедности основной массы населения. «От принижения и бедности низшего класса, массы народа происходит то примечательное последствие, что скопляющиеся в высших классах капиталы остаются либо мертвыми или производят мало пользы, не имеют обращения... Потребности весьма скоро пресыщаются и пресекаются, а с ними вместе приостанавливаются и пресекаются произведения... В той только стране фабрики могут возрастать, где возрастает потребление, а потребление возрастает там, где возрастает и распространяется богатство в многочисленных классах народа. Несколько богачей ничего не значат»7. Однако, Сперанский отрицал необходимость руководствоваться экономической теорией в практической деятельности. «Законодатели дают законы всегда для потомства и редко для настоящего рождения; всегда предполагают и редко учреждают. Отсюда политические неудачи... Отсюда происходит, что теории редко полезны для практики. Они объемлют одну часть и не вычисляют трения всей системы. А после жалуются на род человеческий» . По мнению Сперанского, в практической деятельности необходимо учитывать потребности настоящего времени и знать свой народ. Таким образом, идеи фритредерства и покровительства сельскому хозяйству, высказываемые Сперанским в теоретических трудах, не являлись для него обязательной программой действий.
Более категоричной в этом отношении была публицистика. После запретительных указов Павла I общественное мнение стало склоняться в сторону либерализации таможенных тарифов. В начале XIX в. В.Ф. Малиновский написал «Рассуждение о мире и войне». Рассматривая причины возникновения войн, размышляя над путями достижения «вечного мира», автор считал целесообразным образование, исходя из этносоциальной структуры Европы, объединенных Италии, Германии, союза славянских народов и народов Пиренейского полуострова, которые станут основой всеевропейского союза с общим европейским собранием. Одним из таких шагов при объединении должен стать либеральный таможенный тариф. Свои идеи Малиновский обобщил и конкретизировал в 1813 г., в обстановке растущего международного авторитета России9.
Среди видных государственных деятелей, сторонников протекционизма, называют Н.С. Мордвинова и иногда министра финансов Д.А. Гурьева (имея в виду написанную им в 1821 г. докладную записку Александру I)10. Н.С. Мордвинов рассматривал протекционизм, во-первых, как средство выхода из создавшегося финансового, экономического и социального кризиса. В 1807 г. в письме к Александру I Мордвинов отмечает «прекращение внешней и внутренней торговли, нераспроданные товары на Макарьевской ярмарке, недовольство, могущее перерасти в открытое неповиновение немцев, жидов, татар... дороговизну в столицах, голод на окраинах, отчаяние купечества, чрезмерное умножение ассигнаций ... что является признаками кризиса»11. Во-вторых, Мордвинов считал невозможной конкуренцию российских товаров с английскими и французскими, так как «иностранцы имеют превосходные капиталы, опытность, награды от правительства... Ликвидация конкуренции устранит неуверенность в завтрашнем дне у промышленников» . В-третьих, Мордвинов рассматривает протекционистский тариф, при котором вывоз отечественных товаров превышает их ввоз, как важное средство пополнения государственной казны. Это особенно важно, так как «необыкновенное усматривается между народами Европы соревнование в стяжании друг перед другом преобладающей силы, обретаемой надежно в изобилии денежных запасов»13. В-четвертых, Мордвинов рассматривает промышленный протекционизм не только как средство развития отечественной про 55 мышленности, но и как метод, обеспечивающий занятость населения, особенно в будущем14.
В декабре 1811 г. Мордвинов составляет подробный план мероприятий, «необходимый для улучшения российских финансов и промышленного состояния России», который включал в себя: «расширение внешней торговли; просвещение; устройство каналов; заведение земских дорог (по образцу Финляндии); ограждение поселян от произвольных поборов, работы и т.д.; развитие народного труда; улучшение суда; сокращение роскоши; распространение машин, сокращение ресурсов на войско, и, в частности, на дорогую кавалерию»15. В 1823 г. Мордвинов в работе «рассуждение о причинах упадка торговли в России» указывает, что «частые перемены тарифов и несообразность оных системною пользой и успехами торговли», займы, что делаются в иностранных государствах; закупки со стороны казны иностранных монет в золоте и серебре; недоверие публики в распоряжения правительства самодержавия; рабство крестьян... мешают внешней торговле». Выход он видит в «запретительной системе, служащей к одобрению собственных мануфактур» .
Практическое воплощение политики протекционизма в 1822—1844 гг. и его влияние на купеческую деятельность
Обращение к тексту «Общего тарифа для всех портовых и пограничных таможен Российской империи по европейской торговле с 1841 г.» позволяет судить о характере оставшихся запрещений. Во-первых, сохранились запрещения, стимулирующие развитие текстильной промышленности. Запрещенными к привозу оставались золотошвейная, золототканая и басонная работы, белье и платья, набивные ткани, зонтики, подтяжки, подвязки и др.
Во-вторых, в тарифе содержался целый блок запрещений. Которые должны были содействовать развитию отечественной металлургической промышленности. Запрещен привоз сплавов металлов, а также чугуна и железа как сырья, доставленных морским путем (сухопутным путем привоз разрешен, но с большой пошлиной: с чугуна- 10 руб. 30 коп., а с железа- 13 руб. 80 коп. серебром с пуда)146. Запрещен также привоз изделий из этих металлов как-то: ножи, вилки, щипцы, замки, петли, железные изделия луженые всякие, клинки и лезвия, а также различные изделия из проволоки14 .
В-третьих, запрещение на ввоз коснулось также и предметов обихода (роскоши), производство которых налаживалось в России - зеркал, люстр, фарфоровой посуды, часов с украшениями и др.148
В-четвертых, система запрещений была направлена также на стимулирование сельскохозяйственной и пищевой промышленности. Не разрешался ввоз в Россию печеного хлеба, сухарей, кренделей, крупы всякого рода, растительного масла. Между тем вывоз этих продуктов был беспошлинным. Запрещался также ввоз сала, сальных и стеариновых свечей, цикория. Вывоз этих товаров разрешался с пошлинами: сальные свечи - 5 коп. серебром с пуда, цикорий - 7 коп. серебром с пуда. Более значительным был сбор с животного сала - 2 руб. серебром с пуда149. В тарифе просматривается также забота о государственном питейном доходе - запрещен ввоз «шрома, ликеров, наливок и настоек, кроме поименованных аптекарских материалов»150. Для стимулирования развития собственного кожевенного производства запрещалась к ввозу «обувь всякая». Из России эти изделия вывозились без пошли-ны151.
В-пятых, в тарифе видна забота о сохранении традиционных российских промыслов, в частности, о добыче пушнины народами Севера. Поэтому запрещена к привозу мягкая рухлядь, а также изделия из нее. Примечательно, что данное запрещение не доведено до абсурда - пассажирам разрешается привозить с собой из-за границы по одной шубе на человека. Вывоз же из России мехов разрешен без пошлины152.
В-шестых, в целях усиления обороноспособности России и, в частности, развития собственного производства оружия запрещены к привозу «воинские снаряды, чугунные и железные как-то: пушки, мортиры, ядра, бомбы и пр.» . Примечательно, что эти виды оружия отпускаются без пошлины.
И, наконец, тариф сохранил валютные ограничения. Запрещались к ввозу и вывозу российские ассигнации, билеты государственного казначейства и билеты депозитной кассы, кредитные билеты. Запрещены к привозу были также иностранные низкопробные монеты, но разрешался их беспошлинный вывоз. Существовали особенности ввоза в Россию монет Царства Польского. Подчеркивается, что все монеты высшего достоинства (злотовки), пропускать беспрепятственно, а вот мелкие монеты, гроши, ввозить запрещается 4. Не столько финансовый, сколько политический аспект сказался на правилах ввоза польской серебряной монеты. «Серебро, чеканенное во время возмущения в Царстве Польском, отмеченное особым штемпелем, хотя бы оное и было высшего достоинства, не пропускать в Россию, но дозволять к обратному отвозу, мелкую же монету сего чекана причислить к бильонам»155. При ввозе благородных металлов запрещен привоз листового золота, платина запрещена к привозу только в изделиях156. Запрещены также к ввозу и вывозу билеты иностранных и варшавских лотерей
Примечательно, что в таможенном тарифе по европейской торговле были учтены интересы купцов, торгующих со странами Востока, и в первую очередь с Китаем - был запрещен ввоз чая, отвозная же пошлина этого продукта - 20 коп. серебром с фунта138.
Таким образом, на примере таможенного дела можно констатировать единство теории и практики таможенной политики Канкрина. Таможенный тариф 1841 г., который подвел своеобразный итог деятельности министра финансов Канкрина, сохранил свой протекционистский характер. Государство путем запрещений и высоких таможенных пошлин заботилось о становлении отечественной текстильной промышленности, развитии металлургии и оборонной промышленности, традиционных сельскохозяйственных производств и народных промыслов. Предприниматели же, вложившие свой капитал в данные отрасли, благодаря таможенным барьерам были освобождены от конкуренции аналогичной продукции иностранного производства. Беспошлинный или с низкими пошлинами вывоз российской продукции содействовал ее сбыту за рубежом, принося, в свою очередь, дополнительные прибыли как товаропроизводителям, так и торговцам. Так на уровне законодательства обеспечивалась гармония интересов государства и предпринимателей.
Торговля как основной вид деятельности П.К. Боткина
Спрос на эти товары также колебался. Так Николай Петрович Боткин в письме, отправленном из Кяхты 10 июня 1843 г., жалуется, что «кошка решительно продавалась в убыток»14. В этом же письме Николай Петрович подчеркивает, что мерлушка часто требовала доработки на месте15. 3 августа 1843 г. Николай сообщает об окончании правки и прилагает счет скорняка Перевалова - 485 руб. 84 коп. ассигнациями16. Мерлушка различалась по месту производства (в документах называют сибирскую и украинскую). Более ценной считалась мерлушка сибирская. Приказчик Боткина Василий Басманов постоянно сообщает Петру Кононовичу, что «променов за границу русских товаров не было, кроме сибирской мерлушки» .
Если же говорить о главном товаре российского экспорта - сибирской и американской пушнине, то в фонде имеются лишь косвенные данные о торговле ею Боткина с китайцами. Так, в «Годовом отчете по отпуску товаров и задолжностей покупателей фирмы П.К. Боткина за 1830 г.» среди тех, кому должны сами Боткины, значится крупнейший заготовитель пушнины России-ско-Американская компания . Российско-Американская компания в свою очередь приобретала товар Боткиных -в приходно-расходной книге значится «РАК за чаи - 20 тыс. руб. ассигнациями»19.
Примечательно, что в соответствии с планом Канкрина с начала 1830-х годов Боткин начинает закупать для товарообмена с Китаем и российские промышленные товары. Так, например, сообщается о различных партиях зеркал, которые привозят в Кяхту в разобранном виде. Зеркала доставлялись в Кяхту немногими, и в фонде имеются документы о перепродаже Боткиными с выгодой для себя зеркал другим российским купцам.
Но больше всего сведений содержится в фонде о приобретении и продаже сукна китайцам. О том, что Боткин привозил в Кяхту польские сукна, в фонде имеются только косвенные указания. Так, в приходно-расходной книге по дому за октябрь 1833 г. Петр Кононович указывает многочисленные счета на 1.638 руб., 2.520 руб., 7.401 руб. и т.д. из магазинов Варшавы. Во многих из этих счетов называется купленный товар - это сукна, фланель, бархат и др. материи21. Поэтому можно предположить, что те же самые товары доставлялись Боткиными и в Кяхту. Также представляется возможным говорить и о привозе Боткиным в Кяхту в критическом для суконной торговли 1834 г. английских сукон. В пользу этого предположения говорят два обстоятельства. Во-первых, в письме Василия Петровича Боткина отцу от 13 марта 1835 г., отправленном из Лондона, сообщается о закупке английских товаров, и в частности плиса, и отправке их в Россию . Во-вторых, в ассортименте суконного магазина Боткина в Москве за 1834 г. называются английские сукна: империал английский на сумму 3.766 руб., драдедам английский, каземир английский на сумму 4.068 руб.23
Первые сведения о связях Боткина с московскими текстильными фабрикантами относятся к 1830 г. В годовом отчете по отпуску товаров и задолженности покупателей фирмы П.К. Боткина за 1830 г. имеется запись: «Должны по векселю Рыбникову и Бабкину два раза по 25 тыс. руб., Александрову Павлу Матвеевичу - 12.141 руб.»24. О том, что связи П.К. Боткина с Александровым были давние, косвенно свидетельствуют письма 1832 г. казанского купца Б. Антонова, который хочет отказаться от заказанных сукон и через Боткина получить назад свои деньги , «так как Боткин с Александровым в дружбе»26.
Письма Б. Антонова дают также представление о том, как именно купцы заказывали сукна - они выдавали фабрикантам деньги в кредит, в счет будущих тканей, сроком на 12 месяцев и более, а затем требовали либо готовой продукции, либо возвращения ссуды . Количество закупаемых купцами тканей определялось следующими расчетами. Во-первых, принимались в расчет заказы самих китайцев. Так, Николай Петрович Боткин писал отцу 15 июля 1843 г. из Кяхты: «Относительно выполнения заказа для Хын су чена ... поддержание таких связей, какие с этой лавкою постоянно несколько лет продолжаются, ... следовало бы выпол-нить» . Далее Николай напоминает отцу, что прошлогодний заказ на сукна был взят этой лавкой. Из писем сыновей П.К. Боткина Николая и Дмитрия можно сделать вывод, что китайцы в заказах в первую очередь оговаривали количество сукон и их цвет. Дмитрий Петрович Боткин в письмах к отцу постоянно просит выслать сукно синего цвета, которое так любят китайцы и заказывают именно его. А Николай Петрович Боткин просит отказаться от заказов карновых сукон А. Курдюкова: «Жаль в этом сукне алый цвет с белыми крапинами, что китайцам очень не нравится»2 . Учитывая важность цвета сукна для китайцев, Петр Кононович в феврале 1843 г. наряду с фактурами на товары высылает специальный реестр на цвета сукон к будущим торгам30. Но такие тесные отношения между русскими и китайскими купцами сложились в конце 1830-х гг.
Во-вторых, при заказе сукон принимались в расчет торговые обстоятельства текущего года и делался прогноз на будущее. Так, 5 апреля 1843 г. Николай Боткин писал отцу из Кяхты: «Относительно покупки товаров к будущему году, что если и можно иметь в виду, так это только мизерицкие сукна фабрик Александрова, Майкова, Кожевникова, Шапошникова и Шестова. В настоящее время по неопределенности здешней торговли вероятно заказы на сукна не могли быть, и потому и цена на них должна упасть... Я об этом Вас извещаю, дабы не упустить выгодных покупок... Следует покупать и ткани всех других фабрик как мизерицкие, так и карновые, также и высокие сорта плиса, ежели только цены будут значительно сходны. Подобным годом можно воспользоваться» .
