Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Особенности становления тувинской интеллигенции в 1921-1929 гг 24
1.2. Предпосылки формирования интеллигенции в тувинском обществе на рубеже ХIХ-ХХ вв. 24
1.2. Привлечение духовной интеллигенции в государственные структуры ТНР . 33
Глава II. Пути развития тувинской интеллигенции в 1929 1944 гг . 48
2.1. Выдвижение представителей аратства для выполнения функций умственного труда 48
2.2. Подготовка специалистов в учебных заведениях ТНР и СССР . 66
Глава III. Формирование отдельных групп тувинской интеллигенции 110
3.1. Управленческая, военная и педагогическая интеллигенция 110
3.2. Медицинская, производственно - техническая и сельскохозяйственная интеллигенция 121
3.3. Художественная интеллигенция 130
Заключение -.143
Список использованных источников и литературы
- Привлечение духовной интеллигенции в государственные структуры ТНР
- Подготовка специалистов в учебных заведениях ТНР и СССР
- Медицинская, производственно - техническая и сельскохозяйственная интеллигенция
- Художественная интеллигенция
Привлечение духовной интеллигенции в государственные структуры тнр
Хурэ играли важную роль в качестве образовательных центров, в которых готовили духовную элиту традиционного общества. В них давали все необходимые знания для осуществления ламами функций духовного наставника, учителя, лекаря. Обучение имело свою специфическую организацию, с обязательным посещением учениками занятий, с учетом успехов учащихся, с присуждением ученых степеней. Оно было сложным и многоступенчатым. Доступом к этому образованию пользовалась только мужская часть населения. В крупных хурэ обучали буддийской танкописи (иконографии), стихосложению, каллиграфии, архитектуре и скульптуре. В них традиционно изучали обязательные дисциплины.
Цанит - фундамент буддийского учения, изучает закон кармы, т.е. причинно-следственную связь, лежащую в основе всех феноменов бытия, а также историю буддизма, включая биографии известных лиц, его направления (Хинаяма и Махаяна) и разные школы.
Мамба - Буддистская медицина, больше известная как тибетская. Она представляет собой синтез философии, анатомии, физиологии, биологии, химии, ботаники и фармакологии. Чурагай - Буддистская астрология, довольно точная наука, построенная на законах математики, физики, астрофизики и астрономии. Чоксун - изучает историю и географию на основе закона кармы. В тувинских монастырях в обязательном порядке изучали тибетский и монгольский языки, на которые с санскрита переведены сутры. Наиболее талантливые хуураки (послушники) отправлялись на дальнейшую учебу в Монголию, Тибет и Индию1. Буддистская сангха — самая образованная по тем временам часть тувинского общества, выполняла просветительскую деятельность. Образованные ламы формировали у людей религиозное мировоззрение, внедряли в их сознание нравственные буддийские ценности, писали трактаты и книги.
«Заслуживает внимания тот факт, что отдельные выпускники философской школы монастыря Гандандэгшлэна в начале XX в. играли заметную роль в общественной жизни тувинцев .... отличался своим вольнодумством и заступничеством за бедноту Шун-гелун; габж Лубсан-Джигмит сделал плодотворную попытку создать тувинский алфавит на основе немецкого; габж Агбан из рода Иргит в 1912-1916 гг. энергично выступал за русскую ориентацию, внедрение светской школы и усиление внутренней связи между княжескими уделами»1. Их и многих других можно отнести к духовной интеллигенции - предшественницы светской.
Путешественник Н. Леонов вспоминал, что среди тувинцев ему приходилось встречать интеллигентных людей, с довольно широким умственным кругозором и острой любознательностью. А один из тувинских лам произвел на него «огромное впечатление своей богатой душевной жизнью, своими интересами, насквозь проникнутыми глубокой любовью к родной стране. Прежде всего, меня поражало в нем его бескорыстие, отсутствие личной заинтересованности и свойственной нам суеты. Одна мысль о том, как бы помочь танну-тувинскому народу, наладить его жизнь, постоянно владела целостной душой старого ламы. В этом отношении он был изумительным «однолюбом», служителем одной идеи. Это благородное однолюбие сочеталось в нем с национальным своеобразием, с глубоким знанием людей и внутренним сродством с жизнью скотоводческого народа»2.
В советской историографии монастырское образование рассматривалось лишь в негативном смысле. По мнению Н.А. Сердобова — «ламская церковь не внесла никакого вклада в просвещение тувинского народа; больше того, она всемерно препятствовала его развитию. Ламаизм с его системой духовного воспитания был одним из главных препятствий для развития народного образования»1. Однако, оценивая негативно монастырскую систему образования, необходимо было учитывать, что в свое время буддистские школы были единственным местом, где тувинские мальчики независимо от их социального происхождения могли получить образование, причем детей из беднейших слоев в них было больше, чем из зажиточных семей.
Буддийские монастыри, являясь религиозными, культурными и образовательными центрами, были важной составляющей государственной системы. При этом буддизм, по мнению М.В. Монгуш, правильнее рассматривать именно как государственную религию, а не государственную идеологию. Поскольку он идеологически не подчинил себе институты власти, а сумел лишь приспособиться к существовавшей политической системе и стать ее частью2.
Наряду с духовным образованием отдельные тувинцы приобщались и к светскому образованию, которое проникло в Туву вместе с потоком русских переселенцев на рубеже XIX - XX вв. Первые школы появились в поселках Туран и Уюк. В программу обучения входили закон божий, церковнославянская грамота, русский язык, арифметика и церковное пение. Сохранилось свидетельство в виде классного журнала, что Шыванак-Кок, сын Лопсан-Осура - был одним из первых двух учеников тувинцев в туранской школе, пришедших учиться в 1908 г.3
Подготовка специалистов в учебных заведениях ТНР и СССР
В июле 1934 г. был проведен учет сотрудников 20 тувинских и 2 смешанных (Совтувтранс, Тувбанк) организаций по национальному составу. По данным таблицы (См. Приложение. Таблица 1.) видно, что «прочее население» (в основном русское) преобладало почти во всех структурах. Наглядным примером являлся Центральный Правительственный аппарат, в котором из 15 человек 8 были советскими советниками и инструкторами (юрист, экономист и пр.), которые имели право совещательного голоса.
Всем ведомствам было поручено к 1 марта 1935 г. собрать сведения о тувинцах, получивших образование за период национальной революции (духовная интеллигенция отсекалась), как за пределами Тувы, так и внутри страны (работающих и неработающих). Предполагалось привлечь их по профилю образования на усмотрение хозяйственных организаций4.
В результате деятельности Правительства к 1 апреля 1935 г. при проверке штата 26 организаций положение с национальными кадрами существенно изменилось: коренного населения среди сотрудников стало 55%, с долей зарплаты 40,2%, прочих соответственно - 45,5%, с долей зарплаты 59,8%.5
Правительство в марте 1935 г. учредило штатную комиссию по коренизации во главе с Тока и Тостай-оолом. В результате деятельности комиссии было заменено еще 180 человек, и доля тувинцев составила - 66% (1093 чел.) с зарплатой 51%, прочего населения — 34% (564 чел.) с зарплатой 49%. Можно сравнить данные результаты с аналогичными цифрами в Бурятии, в которой по плану 1926 г. было намечено коренизовать аппарат центральных учреждений до 37,7%. Однако в этот год в республиканских учреждениях бурят было всего 7,8%, а через год — 10,3%.
В итоге коренизации основные количественные показатели были достигнуты - тувинцы составили больше половины штатов организаций и получали чуть больше половины от фонда заработной платы. При этом в бюджетных структурах коренного населения было гораздо больше, чем в хозяйственно-кооперативных. Это объясняется особенностью роста тувинских кадров в 1930-х г., который происходил за счет руководящего звена и сферы культуры.
Создание же кадров производственно-технических работников происходило медленными темпами. Такая последовательность диктовалась условиями того времени: уровнем развития культуры, материальными и другими возможностями страны. Подготовка руководящих кадров, работников культуры и учителей могла происходить на местной базе и без особых затрат. В отличие от этого подготовка производственно-технических кадров требовала средств и дорогостоящего оборудования, чего в молодой республике не хватало. Поэтому в отчёте Комиссии по коренизации отмечается, что в ТНР имеются советские специалисты (врачи, бухгалтера, экономисты и пр.) - 122 человека, но получаемая ими зарплата составляет 20,7 % от общего фонда заработной платы. На место советских высококвалифицированных специалистов выдвинуть пока было некого.
«Выдвижение шло главным образом на партийно-государственную, профсоюзную и административно-хозяйственную работу, для которой в силу сложившихся в тот период специфических политических условий образовательный ценз не имел первенствующего значения. Что же касалось тех сфер народного хозяйства и культуры, для работы в которых специальные знания были абсолютно необходимы, там выдвиженцев практически не было»1. Интересная тенденция - без образования можно было выдвинуться либо на руководящую должность, либо заняться неквалифицированной работой. Но вот стать выдвиженцем врачом или экономистом было нереально.
В первую очередь ставилась задача коренизовать тот участок в управлении, который имеет непосредственное отношение к населению. Это такие должности, как: счетоводы, специалисты по пушнине, инструкторы, секретари, председатели, техники, бригадиры, младший медперсонал. Через систему ученичества принимались все меры к закреплению кадров, продвижению их на более ответственную работу через повышение квалификации: от счетовода к старшему счетоводу; от помощника бухгалтера к бухгалтеру; от младшего медперсонала к высшему . При этом требовалось отказаться от принципа погони за количеством и проводить данную работу качественно. Поэтому «можно говорить о появлении «государственников» в тувинском руководстве, которые четко реагировали на реалии жизни»3 и решали посильные задачи.
В обязанность руководителей входило систематическое повышение своих знаний до полного понимания дела. Велась борьба с таким явлением, когда, не зная сути дела, слепо надеясь на советника, руководитель росчерком пера утверждает тот или иной вопрос. В связи с этим, вновь ставилась задача перевода всего делопроизводства на тувинский язык с 15 июня 1935 г., хотя такая работа в первое время могла быть некрасивой -«корявой», но зато доступной и понятной для аратских масс.
Медицинская, производственно - техническая и сельскохозяйственная интеллигенция
Широка была география обучения тувинских студентов в городах Советского Союза. Они учились в Москве, Ленинграде, Казани, Тамбове, Воронеже, Новосибирске, Иркутске, Горно-Алтайске, Улан-Удэ, Омске, Чите, Абакане и других городах. Ежегодно группы студентов отправлялись без особой плановости и системы. Уполномоченный по монгольским и тувинским кадрам Саванюк жаловался на «разбросанность» людей по многочисленным учебным заведениям2. Студенты посылались с самой разнообразной подготовкой, без учета программного уровня техникумов и вузов. В итоге дело часто ограничивалось краткосрочной подготовкой низкого качества.
Особую роль в деле подготовки национальных государственных кадров сыграл КУТВ, организованный в 1921 г. по постановлению ВЦИК при Народном Комиссариате по делам национальностей . Он не был обычным университетом, а представлял собой высшую партийную школу с улучшенным качеством обучения, в сравнении с другими партшколами4.
Цель КУТВа заключалась в подготовке квалифицированных кадров руководящего звена для национальных республик, преимущественно из представителей самих национальностей. Суть создания подобного университета недвусмысленно указана в самом названии - распространение идей коммунизма на Восток.
И.В. Сталин в 1925 г. четко сформулировал цель КУТВа, которая состояла в том, «чтобы выковать настоящих революционеров, вооруженных теорией ленинизма, снабженных практическим опытом ленинизма и способных выполнить очередные задачи освободительного движения колоний и зависимых стран не за страх, а за совесть»1. Тува оказалась частью этого масштабного проекта. Первое социалистическое государство шло к грядущей мировой революции и втягивало в орбиту своей внешней политики близлежащие государства.
Про КУТВ в 1928 г. образно писал австрийский учёный О. Менхен-Хельфен: «Позади большого монастыря, ... , стоит неприглядное двухэтажное здание, в котором фабрикуются люди-бомбы. Сотни юных восточников - якуты, монголы, тувинцы, узбеки, корейцы, афганцы, персы воспитываются там в продолжение трёх лет для того, чтобы у себя на родине взорвать всё старое. В три года шаманисты становятся атеистами, поклонники Будды - поклонниками трактора. Эти славные ребята со скудным знанием русского языка, начиненные боевыми словами и лозунгами, настроенные столь же фанатично, как это требовалось от миссионеров, получают задачу продвинуть своих соотечественников в XXI столетие» . В год появления тувинцев в стенах университета, там учился целый «интернационал» из 50 наций.
Готовя будущие кадры для Тувы, Россия рассчитывала, что они будут проводниками идей коммунизма, и не свернут с пути, указанного партией. Отбор будущих студентов вёлся достаточно целенаправленно. Большинство составляла молодёжь, зачастую малограмотная или неграмотная, но обязательно из беднейшего аратства и состоявшая в рядах Тувинского Революционного Союза Молодёжи (ТРСМ) или Тувинской Народной Революционной Партии (ТНРП)1. Основных поводов для отказа в приёме на учёбу было два - политическая неграмотность или слабое здоровье. Будущие «строители» коммунизма должны быть крепки телом и духом, правильно понимать линию партии. Ректор КУТВ в 1931 г. на юбилейном заседании сказал: «В течение 10 лет существования университета наши студенты были готовы и сейчас готовы переменить свои книжки ... на винтовки»2. Молодёжь, всегда более восприимчива к новым веяниям, попав в страну победившего социализма, с энтузиазмом впитывала советскую идеологию.
В КУТВ готовили кадры на основном, трёхгодичном отделении. Тувинцы со многими зарубежниками попали в Иностранную группу (Ингруппа). Первоначально уровень преподавания в Ингруппе был невысок, ниже уровня Московской совпартшколы II ступени. Студенты по окончании курса возвращались в свою страну неподготовленными к работе и, кроме того — с тенденциями к «левому уклону» . В 1927 г. был введен 4-й год обучения и качество образования поднялось с уровня совпартшколы до коммунистического вуза. С приезда первых тувинцев в КУТВ их количество с каждым годом возрастало1.
Художественная интеллигенция
На основе опыта строительства Красной Армии Совет Министров ТНР в октябре 1932 г. принял решение о переходе на кадрово-территориальную систему организации армии. В связи с этим создается кавалерийский полк в составе пяти эскадронов. Новая система вооруженных сил страны обеспечивала наибольший охват военнообязанного населения и снижала расходы на содержание армии1.
Для улучшения руководства обороной страны в июне 1940 г. было образовано Военное министерство. В Конституции, принятой Великим Хуралом в 1941 г., статья 89 провозглашает воинскую службу в рядах ТНРА почетной обязанностью каждого гражданина, а в статье 90 записано — «Защита Родины есть священный долг каждого гражданина ТНР»2.
Профессиональное военное образование позволило тувинским добровольцам (танкистам и кавалеристам) успешно выполнять боевые задания на фронтах Великой Отечественной войны. За героизм и отвагу, проявленную в боях с фашистскими оккупантами, 67 бойцов и командиров кавалерийского эскадрона были награждены орденами и медалями Советского Союза3.
Несколько позже началось формирование педагогической интеллигенции. Первая светская школа была открыта в 1924 г., а к 1929 г. работало всего 4 школы, в которых были преподаватели ламы. Один из первых просвещенцев Тувы О.О. Шириндивии в своих воспоминаниях о том времени пишет: «Нас учил лама из монастыря «Устуу-Хурээ», находившегося около Чадана. Учили монгольскую письменность. Чернил, ручек, карандашей не было. При письме использовали тушь и кисточку»4. С введением национальной письменности в 1930 г. потребности социально экономического и духовного развития республики предопределили организацию широкой подготовки учителей. В основном это были 1-6-9 месячные курсы в Туве, Ойротии или Хакасии. Помимо различных курсов подготовка кадров велась в Кызыльском педагогическом техникуме при полпредстве СССР в Туве, а с 1939 г. на педагогическом отделении Кызыльского учебного комбината. Для начинающих учителей каждое лето проводились занятия по методике русского языка, математике, географии, школьной гигиене и педагогике. По решению Совета министров ТНР для учителей была развернута сеть заочного обучения. С 1940 г. в Кызыле открылся методический кабинет, а с 1941 г. консультационный пункт заочного отделения Абаканского учительского института. Для тувинских учителей были организованы подготовительные курсы в этот институт, на которых обучалось 33 чел. В 1944 г. на трех факультетах (литературном, историческом и физико-математическом) Абаканского института заочно обучалось 10 тувинцев. В этом же году в Иркутском педагогическом институте отучились Х.С. Ооржак (математик), А.Т. Суктерек (филолог), С.Ч. Урояков (историк) - первые тувинцы с высшим педагогическим образованием1.
Если в 1930-1931 учебном году было всего лишь 13 учителей-тувинцев, к тому же имеющих начальное образование, то в 1940-1941 учебном году насчитывалось уже 145 учителей, из них 86 чел. со средним педагогическим образованием и 5 чел. с высшим. К 1943-1944 учебному году количество тувинских учителей возросло до 320 чел2. «Массовая школа при недостатке средств порождала, с одной стороны, переполненные классы, с другой стороны, «массового учителя», собственный интеллектуально-профессиональный багаж которого был невысок»3. Поэтому министр
Народного просвещения Лопсанар в 1944 г. отмечает, «что большинство учителей имеют низкий образовательный уровень и недостаточный педагогический опыт. ... является ненормальным, что в школе работают учителя (170 чел.) с образованием 4-5-6 классов неполной средней школы»1. Говоря о становлении системы школьного образования в ТНР, нельзя упускать из виду особую роль существовавших внутри республики русских советских школ от РСТК. Русские школы оказывали помощь тувинским в организации учебно-воспитательной работы. «Практиковалось взаимопосещение уроков, проведение совместных педагогических советов, вечеров самодеятельности, массовых спортивных игр»2. Советские школы находились в ведении Наркомпроса РСФСР, а в ноябре 1942 г. были переданы министерству Народного просвещения ТНР. Сложившиеся в этих школах педагогические коллективы, накопленный ими опыт учебной работы очень помогли в решении многих вопросов школьного образования в Туве.
Одними из первых учителей были: М.Д. Биче-оол, С.С. Бакук, СТ. Даваа, Х.Н. Даржаа, К. Туваа-Хуу, A.M. Белек-Баир, Л.Б. Чадамба3. В докладе по министерству Народного просвещения отмечается работа следующих учителей: преп. математики О. Долгар (Барун-Хемчикской школы); зав. Шекперской школы Чондан; зав. Хайыраканской школы Балчир, зав. Бертагской школы Чараш-оол, преп. русского языка А.К. Конгарова (Кызыльской тувинской сред, школы), преп. истории Кавай-оол (Шагонарская школы)4. Преподаватели были самой многочисленной группой интеллигенции Тувы.
