Содержание к диссертации
Введение
Глава 1.Источники и историография 16
1. Источники. 16
2. Историография. 72
3. Понятия. 124
Глава 2. Императорские путешествия Екатерины II: общая характеристика 134
Глава 3. Проблема остзейских привилегий и аграрный вопрос 155
1. Положение остзейских земель и проблема привилегий в начале царствования Екатерины II . 155
2. Екатерина и жители прибалтийских губерний в 1764 г.
3. Аграрный вопрос в контексте императорского путешествия. 175
4. Лифляндское рыцарство на ландтаге 1765 г. 187
Глава 4. Формирование политики этнокультурной терпимости 213
1. Екатерина и раскольники Нижегородского края. 213
2. Императрица в диалоге с мусульманским населением г.Казани. 238
Глава 5. Сотрудничество верховной власти с местными элитами. 257
І.Киргиз-кайсаки и башкиры. 257
2. Крымские татары и колонисты. 281
3. Евреи. 301
Глава 6. Екатерина и сословия: опыт политического взаимодействия 310
1. Екатерина и городские сословия. Купечество. 310
2. Екатерина и дворянство. 346
3. Екатерина и крестьянство. 372
4. Концепция «общего блага» в освоении имперского пространства. 404
Глава 7. Церемониал путешествий венценосной особы 445
1. Дворянское общество и ритуал встречи российской государыни. 445
2. Екатерина и духовенство в срезе церемониала императорского путешествия. 477
3. Приветственные речи духовных лиц в шествиях императрицы Екатерины И. 511
Заключение 540
Список сокращений 551
Список использованных источников и литературы 553
Приложения 608
- Источники.
- Императорские путешествия Екатерины II: общая характеристика
- Положение остзейских земель и проблема привилегий в начале царствования Екатерины II
Введение к работе
Имперская политика российского государства второй половины XVIII в. представляет собой примечательное явление, характеризующееся своей многогранностью, сложностью и неоднозначностью. Политическая программа Екатерины II, направленная на модернизацию Российской империи в различных институциональных направлениях, неизбежно вела к изменениям в её имперском мышлении. Реформирование социальной структуры, системы местного управления привело к распространению новых учреждений на территории, имеющих автономию, что способствовало окончательной интеграции российских окраин. В то же время реализация грандиозных внутри- и внешнеполитических задач неизбежно должна была привести к качественно новым позитивным переменам в имперской политике российских государей. Под этим многозначным понятием подразумевается комплекс проблем, связанных с отношением верховной власти к различным аспектам функционирования российской державы. Среди них актуальными для нас являются:
1. Этноконфессиональные вопросы, отражающие политику власти по отношению к различным вероисповеданиям (старообрядчество, ислам).
2. Организация управления периферией российского государства. Интеграция гетерогенного в этнокультурном отношении имперского пространства в единый социально-политический организм (остзейские земли, казахские степи).
3. Создание эффективного режима взаимодействия центральной и периферийной элит.
4. Модернизация социальной структуры империи.
5. Обоснование имперской идеологии и практики (политики)1.
Исследователи, изучающие различные аспекты имперской политики второй половины XVIII века, как правило, обращались непосредственно к законодательству этого периода. Вопрос о том, что являлось импульсом для его развития, зачастую выпадал из сферы их интересов.
Каким же образом шло складывание имперской идеологии в царствование Екатерины II? Только ли лишь на основании умозрительных идей, почерпнутых из трудов европейских просветителей, российская государыня выстраивала свою политику? Очевидно, можно выделить несколько факторов её формирования. Весьма значимым является аспект взаимодействия центральной власти и губернаторов или генерал-губернаторов. Представляется важным выявление совместных правительственных усилий - Екатерины II, Сената, камер-конторы лифляндских дел в решении насущных проблем имперской политики. Ждёт своего изучения и проблема сенаторских ревизий как способа коррекции правительственной политики. Однако едва ли не самым важным фактором, способствовавшим утверждению новых принципов в законодательстве, явилось ознакомление императрицы с реалиями российского государства.
Проблема монархического путешествия как способа «освоения» властью российского пространства, как фактора формирования политики по отношению к различным сторонам жизнедеятельности российской державы, не была заострена в исторической науке. В исследовательской литературе долгое время существовало расхожее мнение о том, что поездки российской правительницы по стране не имели большого значения для выработки правительственной политики. Часто повторялась мысль дореволюционных историков В.А. Бильбасова, А.Г.Брикнера о том, что Екатерина II видела только то, что ей хотели показать. Однако, анализ многообразного комплекса источников позволяет опровергнуть это широко распространённое суждение и рассмотреть различные аспекты влияния этих путешествий на развитие имперского законодательства.
Изучение имперской политики в срезе императорских путешествий выдвигает проблему исследования, по меньшей мере, двух её аспектов: внутреннего и внешнего. В данном диссертационном сочинении выбран её внутренний компонент, представляющий объект самостоятельного изучения.
В имперской политике Екатерины II наблюдаются элементы преемственности с предшествовавшими государями (в частности, Петром Федоровичем), однако в ней всё настойчивее проявляются новые тенденции. Путешествия Екатерины II отражали реалии расширяющейся полиэтнической империи и влияние концепций европейского Просвещения.
Одним из направлений имперской политики эпохи просвещенного абсолютизма является окончательная интеграция в состав Российской империи земель, имеющих автономный статус. Этим целям должны были служить систематизация, централизация и унификация управления империи, проведённые центральной властью в 60-80-е годы XVIII века. Для российской императрицы, не имеющей основательного знания о специфике привилегий данных регионов, было важно ознакомиться с их институциональными особенностями. Путешествие Екатерины II в Остзейский край, по сути, определило линию последовательной интеграции этого края в пространство Российской империи. Оно способствовало складыванию отношения власти к привилегированным сословиям края. Уже во время самой поездки в действиях Екатерины наблюдается тенденция к ограничению их автономной правовой компетенции. Так, её пребывание в крае привело к созданию торговых комиссий в Риге и Ревеле, которые впоследствии ограничили наследственные права городских сословий самостоятельно регулировать торговое обращение.
В работе также рассматривается, как новые политические приоритеты обусловили вмешательство Екатерины в аграрную систему Остзейского края и привели к деятельности лифляндского Ландтага 1765 г. Внимание верховной власти к особенностям аграрного положения края, сопряжённых с привилегиями остзейских дворян, обусловливалось фискальными интересами импе рии: наблюдалось снижение денежных поступлений. Это актуализировало проблему регулирования властью отношений остзейских помещиков и крестьян. Анализ расстановки политических сил на Ландтаге позволит показать степень участия центральной власти в наделении определенными гражданскими правами лифляндских крестьян, с другой стороны, в сокращении объема прав лифляндского дворянина над земледельцем.
Оценивая имперскую политику Екатерины II, исследователи отмечали её некоторую двойственность. С одной стороны, были приняты акты, направленные на гомогенизацию этнополитического пространства империи (ликвидация украинской автономии, Запорожской сечи, ограничение автономии балтийских провинций и т.д.); С другой стороны, данная тенденция не повлекла за собой притеснений народностей по этническому признаку. Действительно, важным аспектом политики Екатерины является развитие идеологии толерантности по отношению к неправославным конфессиям. В ходе путешествий императрица зримо осознала этнокультурную гетерогенность страны.
Во время встреч Екатерины со старообрядческим населением, мусульманами Среднего Поволжья, складывалась идеология этнокультурной терпимости, одним из аспектов которой, является религиозная или конфессиональная толерантность. В этот период «многонародность» Российской империи находила выражение в множественности этноконфессиональных групп, поэтому упрочение этого принципа выходило за рамки сферы религиозной жизни. На столетие вперёд закладывался новый принцип имперской политики, ставящий политическую лояльность выше этнического и религиозного единообразия. В своих поездках по стране Екатерина II убедилась в необходимости учитывать существующее этническое и культурное многообразие империи при выработке имперской идеологии и находить то общее, что должно было объединять народы в пределах единого государства. В диссертации рассматриваются механизмы формирования новых тенденций в правительственной политике по отношению к конфессиям, мотивация императрицы в изменении конфессиональной политики.
Поиск оптимального режима интеграции в общеимперский организм включаемых чужеродных социумов является важнейшей функцией империи. При этом центральной задачей для правительства становится организация его взаимодействия с местными элитами. Осознавая значимость местных элит в деле утверждения стабильности в этих регионах, высоко оценивая их роль в освоении новых земель, понимая сложность задач установления новых учреждений на недавно включённых территориях, Екатерина, пребывая на Волге и в Крыму, активно встречается с представителями локальных элит: киргиз- кай-саков, крымских татар, колонистов, евреев и т.д. В работе показывается как церемониальные приёмы представителей местных элит совершенствовали механизм взаимодействия с ними, закладывали принцип сотрудничества с этой иерархически важной частью интегрируемых сообществ, способствовали становлению взглядов российской императрицы на содержание имперских задач и путей их реализации. Результатами этих встреч были принятые Екатериной указы по тем или иным вопросам имперского строительства.
В деле модернизации империи особое значение приобретает реформирование социальной структуры общества. Поездки Екатерины отражают её видение этой социальной модернизации, задач сословного развития. Взаимодействие с населением Российской империи отражало сложность и неоднозначность проведения сословной политики. Императрица имела возможность оценить, насколько пластичен социальный организм империи, насколько он поддается государственному регулированию. Поданные ей челобитные от представителей различных сословий (в особенности от купечества) способствовали решению конкретных вопросов их жизнедеятельности. В работе показывается, как ознакомление Екатерины с проблемами российских сословий расширило её представление о способах и путях сословной модернизации общества.
Имперскую идею олицетворял образ правителя, который проявлялся в монархическом церемониале, в том числе и в ритуале путешествий. Ритуал путешествий, утверждая образ императора, устанавливал пространство легитимации власти. Как власть использовала символические ресурсы культурного пространства (религиозные, моральные, эстетические), утверждающие образ неограниченного правителя? Какие возможности церемониала Екатерина использовала для того, чтобы проявить свою православную религиозную идентичность, а также представить образ «матери отечества»?
Важным аспектом данной проблемы является анализ участия дворянства в церемониале путешествий Екатерины II. Как образ монарха конституировался в мире чувств и эмоций населения, какими чертами наделяло его дворянское общество, участвовавшее в ритуале встреч? Участие дворянства в церемониале означало разделение тех политических и культурных ценностей, которые несла в себе монархия; с другой стороны, оно отражало статусные идеалы господствующего сословия. Содержание этого коммуникативного процесса является важным аспектом исследования. Власть скрепляла империю и вовлечением различных сословий, народов в пространство императорского ритуала, который позволял устанавливать коммуникацию между правителем и подданными. Поддержка населения являлась важнейшим звеном в деле легитимации монархической власти.
Особая роль в церемониале путешествий принадлежала православному духовенству: оно оттеняло православную составляющую образа императрицы. В этом смысле представляется значимым показать участие императрицы в религиозных обрядах и её взаимоотношения с духовенством во время высочайших странствий. С другой стороны, рассмотрение привлеченного пласта хвалебной, проповеднической литературы позволит определить стратегии духовенства в утверждении легитимности власти императрицы Екатерины П.
Традиционная парадигма исследований по разнообразным проблемам имперской политики второй половины XVIII столетия - законодательная. Иссле дователи чаще всего оперируют уже конечным результатом деятельности монарха - законом, указом, тем или иным распоряжением. Как правило, они отражают общее - государственную политику в этой сфере. Между тем, представляется актуальным изучение особенного - как формируется эта политика, под влиянием каких факторов происходит кристаллизация идей, определяющих вектор имперской идеологии. В этом отношении обращение к комплексу делопроизводственной документации позволяет рассмотреть этот процесс. Актуальность данного исследования выражается в выявлении реальных механизмов складывания имперской политики: как увиденное в ходе путешествий Екатериной II этническое и культурное многообразие империи способствовало выработке нового имперского законодательства.
Объектом диссертационной работы является функционирование Российской империи второй половины XVIII в.
Предмет диссертационного исследования составляет разработка конкретных направлений имперской политики в ходе путешествий Екатерины П. Хронологические рамки работы определяются 1762 - 1787 гг. В объекте рассмотрения - следующие путешествия: в Троице-Сергиеву Лавру (17.10-18.10.1762), в Ростов (12.05-1.06.1763), в Остзейский край (20.06-25.07.1764), по Волге (2.05-15.06.1767), в Москву (1775), в Белоруссию (9.05-17.06.1780), в Вышний Волочек (24.05-19.06.1785), в Крым (7.01- 11.07.1787).
Первые путешествия императрицы пришлись на начало её царствования, когда необходимо было укрепить свои позиции на престоле, заручиться поддержкой духовенства и широких кругов дворянства. Поездки в Троице-Сергиеву лавру и в Ростов долженствовали подчеркнуть верность Екатерины православию и лояльность к духовенству. После этих двух «политических» вояжей её поездки носят несколько иной характер. Путешествия по Волге, в Белоруссию, Вышний Волочек, были вызваны желанием императрицы ознакомиться с положением дел на местах в российских губерниях, особенностями существования имперских окраин; узнать, в чём заключаются нужды городов и сословий; определить приоритеты имперской политики . Последнее путешествие в Крым явилось апофеозом царствования Екатерины П. В нём отразились различные проблемы правительственной политики второй половины XVIII в.: обращение взгляда императрицы на полиэтническое пространство Новороссии и Крыма; вопрос о веротерпимости; сотрудничество власти с местными элитами; аспекты сословного развития и т.д.
Предполагается возможным включить в перечень путешествий и ряд поездок Екатерины в Москву. Пребывание 1767, 1785 и 1787 г. в Москве обусловливалось её обратным возвращением из путешествий по Волге, из Вышнего Волочка и Крыма. Пребывание в Москве в сентябре 1762-первой половины 1763 гг. обусловливалось коронационными торжествами. Поездка императрицы в Москву в 1775 г. была связана с торжествами по поводу заключения Кю-чук-Кайнарджийского мира.
В объекте рассмотрения не только известное нам временное пространство путешествий, но и последующие за ними годы, которые позволяют увидеть зримые результаты ознакомления Екатерины II с державой, развитие имперской идеологии и отражение её в законодательстве.
Целью исследования является рассмотрение процесса формирования основных направлений имперской политики Екатерины II в ходе её ознакомления со страной и нашедших своё отражение в законодательстве.
Опираясь на многообразный комплекс источников, исследование ставит задачи изучить:
- исторический контекст ознакомления Екатерины II со страной;
- эффективность воздействия на социально-экономическое и политическое положение Остзейского края в ходе её путешествия;
- формирование политики этнокультурной терпимости, вызванной взаимодействием императрицы с различными конфессиями, мусульманами, старообрядческим населением;
- характер взаимодействия власти и местных элит;
- восприятие императрицей сословных нужд и их отражение в законодательстве;
- церемониал путешествий, выявляющий формы легитимации самодержавной власти.
Поиску ответов на поставленные вопросы посвящены вторая - пятая главы диссертации. В первой главе анализируется историографическая традиция исследования путешествий Екатерины; показываются подходы в изучении имперской политики Российского государства в контексте рассмотрения религиозной политики, отношения к элитам, к колонистам; рассматривается литература, отражающая отношение центральной власти к народностям, населяющим Россию; исследуются результаты работ, касающихся отношения верховной власти к церкви, духовенству, отдельный историографический пласт, представляющий историю проповеднической литературы. В этой же главе представлен анализ литературы по сословиям российской империи, остзейская историография.
Специальный раздел первой главы посвящен характеристике источников, принципов отбора и методов работы с избранными источниками.
Во второй главе «Императорские путешествия Екатерины II: общая характеристика» анализируются цели и задачи предпринимаемых Екатериной поездок.
В третьей главе «Проблема остзейских привилегий и аграрный вопрос» рассматривается политическое взаимодействие императрицы с сословиями Остзейского края, процесс определения правительственных приоритетов в отношении автономии прибалтийских провинций, принятие важных постановле ний Ландтага 1765 г. в аграрной сфере, явившихся непосредственным следствием высочайшего посещения Остзейских губерний.
В четвертой главе «Формирование политики этнокультурной терпимости» анализируется влияние императорских путешествий на складывание политики конфессиональной терпимости. В объекте изучения - отношение Екатерины к раскольническому и мусульманскому населению в ходе её высочайших шествий; выводы, сделанные ею, относительно культуры местного православного духовенства. Обращается внимание на расширение изначально существовавших у Екатерины представлений об империи.
В пятой главе «Сотрудничество верховной власти с местными элитами» изучаются церемониалы встреч российской императрицы с местными элитами - крымскими татарами, киргиз-кайсаками. В ней показывается воздействие этих приемов на совершенствование механизма взаимодействия власти с элитами; утверждение новых принципов политики по отношению к сообществам, недавно включённых в Российское государство. В объекте анализа - указы по тем или иным проблемам имперского строительства, обусловленные этими встречами.
Шестая глава «Екатерина и сословия: опыт политического взаимодействия» посвящена изучению взаимоотношений императрицы и представителями сословий российской империи. В этой части работы будут поставлены проблемы восприятия властью тех аспектов жизнедеятельности сословий, которые носили для них животрепещущий характер. Это - право торговли, проблема самоуправления в купеческой общине Ярославле и дворянском обществе г. Казани, вручение императрице челобитных от сословий. Представляется важным реконструкция отношения государыни к данным челобитным, её мотивация при издании тех или иных указов и распоряжений, вызванных их подачей.
В этой же главе показывается место и роль путешествий императрицы в реализации функции общественного воспитания, внедрение в сознание под данных общезначимых политических ценностей, составляющие понимание общего блага, общественного благополучия.
В седьмой главе «Церемониал путешествий венценосной особы» исследуется коммуникативное пространство ритуала путешествий венценосной особы. В ней изучается участие дворянства в монархическом ритуале путешествий, отражающее статусные идеалы господствующего сословия. Будет проведен анализ поведенческих стратегий дворянства, определившихся как в ходе подготовки к приезду императрицы, так и в ходе её встречи. Важным аспектом поставленной проблемы является утверждение образа монарха в мире чувств и эмоций, его соответствия установленным нормам и неофициальным представлениям населения.
Среди вопросов, поставленных в этой главе, - использование российской императрицей факторов религиозной и культурной идентичности как одного из средств политической легитимации. Отдельный аспект проблемы посвящен моделям поведения православного духовенства, стратегиям легитимации власти российской императрицы.
Поставленные в исследовании задачи потребовали использования различных методов и подходов к анализу источников, обращения к современному опыту не только исторических, но и политологических, социологических, антропологических, литературоведческих исследований.
Важное место в работе отводится компаративному (сравнительному) методу. Факты, придавшие импульс законодательной инициативе Екатерины II, сопоставляются с источниками, отражающие реализацию данного импульса -дальнейшей разработки закона. Например, рассмотрение процесса создания указа о не подаче челобитных в руки императрицы от 22 августа 1767 г. потребовало анализа большого комплекса делопроизводственных документов, циркулирующих в архиве Сената. Этот метод применяется и при рассмотрении достоверности тех или иных сюжетов.
Смысл текста определяется, во-многом, исторической ситуацией, следовательно, для достижения его понимания необходимо представление общего социального и интеллектуального фона создания тех или иных источников. Поэтому актуальным для нас является метод исторической реконструкции.
Важным является применение концептного анализа. Концепты - знаково оформленные понятия, которые находят выражение в словах. Изучение концептов - это не только анализ смысла слов, нацеленный на выявление базовых смысловых схем понятий, но и рассмотрение адекватности, соответствия понятий («общее благо», «мать отечества» и т.д.) реалиям второй половины XVIII в. В этом отношении представляется важным использовать результаты исследователей, в том числе и немецких, работающих в методологии Beggriffgeschichte (истории понятий и терминологии).
Семиотический подход осуществлён при анализе церемониала путешествий российской монархини, при анализе приветственных речей духовенства, кантов, од. Данный подход реализован и при изучении мифологической составляющей данных текстов, при анализе метафор, способных отражать реальность и продуцировать идеологические смыслы.
В трудах последователей тартусско-московской семиотической школы утвердилось мнение, что литературные тексты формируют социальные и исторические представления людей эпохи. Поэтому анализ содержания романа Мармонтеля «Велизарий», выдвигающего идеи и новации, близкие императрице, позволит поднять вопрос об их рецепции Екатериной II, а также дальнейшем развитии идей толерантности российской императрицей.
Микроисторический подход, способный выявить интенции индивидуального поведения, реализуется при анализе документов личного происхождения, в частности, адрес-календаря П.А.Болотова. Семейство Болотовых определило целую стратегию подготовки к встрече императрицы. Поэтому данный метод позволит ответить на следующие вопросы: чем обуславливался, ограничивался, направлялся выбор решений, каковы были внутренние мотивы и обоснова ния Павла Болотова и его отца, как соотносились массовые стереотипы и реальные действия этой семьи.
Научная новизна диссертационного исследования определяется рядом составляющих.
Во-первых, различные аспекты имперской политики рассматривались ранее исключительно на основании законодательных источников. Вне внимания исследователей находился сам процесс формирования данной политики. В данном же диссертационном сочинении фокусируется внимание на проблемах складывания, созревания и утверждения принципов, определяющих вектор имперской идеологии России второй половины XVIII в.
Во-вторых, в диссертации проанализированы архивные комплексы, хранящиеся как в центральных (Москвы и Петербурга) и региональных архивах (Казани), так и архивах ближнего (Латвия, Украина) и дальнего зарубежья (Марбург, ФРГ). В работе удалось собрать и рассмотреть источники, выявленные в 11 архивохранилищах и 8 отделах рукописей научных библиотек и музеев, причём значительная их часть вводится в научный оборот впервые. Среди них - большой корпус делопроизводственной документации. В ходе исследовательского поиска были выявлены комплексы документов личного происхождения.
В-третьих, в работе поднята инновационная проблема церемониала путешествий Екатерины II. В работе показана не только семиотика церемониала, т.е. какие символические ресурсы использовала власть в деле утверждения своего императорского образа, но и восприятие населением этого «имиджа» Екатерины. К анализу этих вопросов были привлечены источники, которые не были в объекте внимательного изучения историков, - проповеди, хвалебные слова на приезд императрицы, являющиеся важным средством легитимации власти, средством «скрепления» империи. Была выработана методика работы с данным источником.
Наконец, в диссертационной работе осуществлён синтез традиционных и инновационных методов исследования, о которых говорилось выше.
Обусловленность поставленных проблем новыми эпистемиологическими направлениями, интерес к механизмам формирования имперской политики государства в момент реализации геополитических задач, модернизации социальной организации, оформления российского общества, необходимость введения в оборот новых массивов исторических источников, прежде всего, делопроизводственных - придаёт теме диссертационного исследования очевидную новизну и обращение к ней представляется назревшим.
Источники.
Источниковая основа работы - многообразна. Наибольшую сложность в исследовании проблемы представляло выявление корпуса источников, поскольку основную его часть составляют архивные документы. Сосредоточение документов по ведомственному признаку привело к тому, что они рассеяны по различным архивохранилищам. Важный для нас комплекс делопроизводственных источников и официальной переписки был обнаружен нами в центральных архивохранилищах Москвы, Петербурга, Риги, Киева, Марбурга.
В процессе исследования были обследованы следующие фонды Российского государственного архива древних актов (РГАДА): Ф.2. Документы, касающиеся императорской семьи; Ф.7. Преображенский приказ: Тайная канцелярия. Тайная экспедиция; Ф.10. Кабинет Екатерины II; Ф.11. Переписка различных лиц; Ф.14; Придворное ведомство; Ф.16. Государственный архив. Внутреннее управление; Ф.18. Духовное ведомство; Ф.187. Собрание рукописей; Ф.248. Сенат; Ф.1239. Дворцовое ведомство; Ф.1263. Голицыны и др.
Среди документов данного архива представляют большую ценность протоколы Сената, связанные с обсуждением челобитных различных сословий в этом государственном учреждении (Ф.248). Помимо фиксирования заседаний Сената, в делах находились и прошения, поданные императрице Екатерине во время её поездок по стране. В целом, говоря о комплексе челобитных, следует отметить их распылённость: они находятся в разных фондах - Преображенском приказе, Государственном архиве, Духовном ведомстве.
Документы фонда «Государственный архив. Внутреннее управление» (Ф.16) содержат донесения губернаторов и генерал-губернаторов императрице Екатерине II, а также к наиболее приближенным ей лицам. Охватывая довольно значительный хронологический период (60-80-е XVIII в.), они отражают жизнедеятельность как внутренних, так и пограничных губерний Российской империи.
Фонды РГАДА заключают в себе и документы личного происхождения. В частности к анализу был привлечён журнал французского дипломата Куде-ры, освещающий встречу императрицы с киргиз-кайсаками в Киеве в 1767 г. (Ф.1263. Голицыны). В фондах «Документы, касающиеся императорской семьи», «Кабинет Екатерины II», «Придворное ведомство», «Дворцовое ведомство» содержатся материалы о подготовке путешествий Екатерины II; ведомости наград, жалуемых ею во время поездок; маршруты путешествий и т.д.
Документы, связанные церемониалом путешествий Екатерины II, а также с награждением ею орденов, денежных пожалований разным лицам, отложились в фондах Российского государственного исторического архива (РГИА) (Ф.468. Кабинет Ея Императорского Величества, Ф.473. Церемониальная часть).
В фонде «Канцелярия Синода» (РГИА, Ф.796) впервые были выявлены дела, связанные с притеснением старообрядческого населения местным православным духовенством, а также челобитная, поданная императрице от раскольников Нижегородского края (1767). Среди документов данного фонда представляют интерес доношения казанского архиепископа Вениамина и определение казанского губернатора А.Н.Квашина-Самарина о строительстве мечетей в г. Казани (1767-1773). Часть из них сохранилась в оригиналах, часть в виде копий. Значимость представляет и переписка об образе Св.Троицы с тремя лицами и четырьмя глазами, которую вели Екатерина и Синод в 1767 г.
В этом фонде находятся также дела, связанные со строительством православных церквей в Лифляндии к моменту приезда туда Екатерины И.
Для автора было важно ознакомиться с рукописью А.И. и П.А.Майковых биографии, посвященной Александру и Петру Румянцевым (РГИА, Ф.1646).
В фонде «Потемкин Г.А., князь, генерал-фельдмаршал» (Ф.52.) Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) сохранились до несения Уфимского и Симбирского наместника О.А.Игельстрома о положении Младшей Орды; уведомления и письма Оренбургской администрации старшинам Младшей Орды, позволяющие реконструировать исторический контекст встреч императрицы с представителями киргиз-кайсацкой элиты; доно-шения хана Нурали о набегах киргиз-кайсаков, о взаимоотношениях с оренбургской администрацией.
Официальная переписка Екатеринославского наместника Г.А.Потемкина с должностными лицами подвластного ему наместничества относительно положения крымских татар, отношения местной власти к татарскому населению отложились в фонде «Голицын А.М. и Голицын С.Ф. (1758-1783)» (Ф.54), фонде «Каховские» (Ф.281) РГВИА.
Представляет интерес документы, связанные с организацией путешествий Екатерины. Документальные материалы канцелярии военной коллегии (Ф.20.) отражают подготовку военных к путешествию Екатерины по Волге. Переписка Екатерины II с малороссийским генерал-губернатором П.А.Румянцевым (Ф. 44. «Письма, рескрипты, указы Екатерины II и Панина» (1762-1788)) выявляет цель и план предполагаемого путешествия в Южную Россию. В этом архиве хранятся наградные списки, представленные губернатором области Таврической В.В.Каховским. Они знакомят нас с лицами, потрудившимися в деле подготовки встречи императрицы в Крыму (Ф.271. Поповы: Василий Степанович, Павел Васильевич и Василий Павлович).
Императорские путешествия Екатерины II: общая характеристика
Проблема формирования имперской политики Екатерины II обусловливает необходимость дать общую характеристику её поездок по стране. Проблемный срез императорских путешествий, реализованный в данной работе, актуализирует необходимость представить их исторический контекст. Это позволит акцентировать внимание на целях, которые коронованная особа определяла для себя, отправляясь в путь.
Екатерина II стала первой российской императрицей, осуществившей ряд важных и значимых путешествий по стране с иной нежели у её предшественников целью. Сравнивая вояжи Екатерины II с поездками Петра Великого, можно увидеть в них некоторые различия. Петр, ежечасно и еженощно реформируя страну, ездил по стране исключительно с определёнными деловыми задачами. Его отъезды из столицы были вызваны насущными проблемами внешней и внутренней политики, требующими оперативного решения. Многие из них обусловливались военными действиями, которые вела Россия против Швеции. После Петра внимание останавливается, пожалуй, лишь на императрице Елизавете, чьи поездки по стране определялись во многом желанием совершить паломничество.
Е.В.Анисимов, отмечая роскошь императорского поезда Елизаветы Петровны в Малороссии в 1744 г., оценивал его продвижение по краю как «триумфальное шествие»1. По мнению самой великой княгини Екатерины Алексеевны, принявшей участие в этой поездке, двор в Киеве был великолепен: му-зыка, балы, карточная игра . Отменный, праздничный приём ждал Елизавету Петровну, которую сопровождали наследник престола Петр Федорович и мо лодая Екатерина, и в Ревеле в июле 1746 г. Встречи Елизаветы с представителями сословий: дворянством, бюргерством; торговой кампанией «Черноголовых», сопровождающей царицу в выездах; подхождения к руке императрицы; парады3, - все эти элементы церемониала представляли величие власти. Впрочем, находясь в Киеве, «дщерь» Петра не только посещала Киево-Печерскую Лавру и участвовала в развлечениях, но и рассматривала внешнеполитические дела4. В Ревеле же был подписан союзный договор между Россией и Австрией5.
Едва ли мы ошибемся, если отметим, что это великолепие в сознании или в подсознании молодой великой княгини Екатерины Алексеевны было запечатлено. Внешняя сторона, очевидно, была усвоена восприимчивой и предприимчивой женой наследника престола. Торжественность, роскошь двора, представленные в ритуале путешествий императрицы Елизаветы, укоренятся в её собственном церемониале. Более того, эти элементы будут развиты. Екатерина поняла, что необходимо использовать церемониальные возможности путешествий, поскольку они представляли монарха во всем его величии, создавали определенный императорский образ, и тем самым позволяли ему «нарастить» свою легитимность.
В этом отношении Екатерина отличалась от других просвещенных монархов той эпохи, в частности, от императора Габсбургской империи - Иосифа II и от короля Пруссии Фридриха Великого. Как известно, Иосиф в своей внутренней политике стремился ограничить привилегии сословий, поэтому он, не терпевший сословных различий, не выносил этикета, того, что отличает один социальный слой от другого. Не любивший церемониала он старался «странствовать» как частное лицо, что позволяло не тратить время на приёмы и быть налегке6. Из журнала путешествия Иосифа по наследственным австрийским землям в 1779 г. видно, что для него было важно получить только конструктивное, рациональное знание - о положении крестьянства, об управлении городов, об аккуратном исполнении своих обязанностей местными административными и судейских чиновниками. Внешняя сторона его собственного присутствия, где бы то ни было, императора не интересовала7. Похожая модельповедения была свойственна и Фридриху Великому. Однако, у короля Пруссии в путешествиях по стране всё же была небольшая свита - это, как правило, были братья - принцы Август Вильгельм, Генрих, Фердинанд; секретарь.
Сопровождали его и генералы. Поездки Фридриха были, прежде всего, связаны с осмотром крепостей, военных частей8.
Однако, эти коронованные особы могли особенно и не заботиться о церемониале. Это были легитимные монархи, чья законность пребывания на троне ни у кого не вызывала сомнений. Другое дело - Екатерина. Проблема легитимности власти была особенно актуальной для неё в начале царствования. Узурпировавшая российский престол, она крайне неуверенно чувствовала себя на нём в первые месяцы царствования, когда гвардия ещё находилась в состоянии брожения, и высказывались мнения о возможности смены власти. Внушало опасение и придворное окружение, которое, пользуясь этой нестабильностью, пыталось реализовать свои стремления относительно некоторого ограничения верховной власти. Выразителем этих настроений являлся оппозиционно настроенный воспитатель наследника престола Н.И.Панин.
Положение остзейских земель и проблема привилегий в начале царствования Екатерины II
Анализ обстоятельств и сопутствующих факторов путешествия Екатерины II в Остзейский край в 1764 г. позволяет выявить ряд аспектов политического взаимодействия центра и автономного края в начале 60-х годов XVIII в.: проблему остзейских привилегий и отношение к ним верховной власти; определение имперских приоритетов посредством решения аграрных проблем.
Остзейские земли (Лифляндия и Эстляндия), присоединённые к России в 1710 г., к середине XVIII в. ещё не были окончательно интегрированы в состав Российской империи. Главные принципы российской политики присоединения новых земель - сохранение статус-кво и сотрудничество с местной прибалтийско-немецкой элитой - нашли здесь своё применение и стали своего рода моделью взаимодействия центра и регионов, имеющих автономию. Именно прибалтийская элита в лице остзейского дворянства и бюргерства должна была контролировать жизнь края, управлять им, ставя социально-экономический и политический потенциал своих земель на службу администрации, армии и культуре Российской империи. Взамен этого Россия сохраняла в неприкосновенности привилегии сословий прибалтийских губерний1.
Существенным элементом дарованной Петром I автономии Остзейского края были привилегии сословий, выражавшиеся в существовании уже сложившихся ранее сословных организаций рыцарства, городов и суда. Главным среди них было право на самоуправление. Жителям Лифляндии и Эстляндии также гарантировалась свобода вероисповедания, деятельность местной (протестантской) церкви, сохранение существующей судебной системы, использование немецкого языка в делопроизводстве и судебной практике . Суд по-прежнему производился местными корпоративными сословными учреждениями. Другим важным аспектом автономии явилась сложившаяся система землевладения (которая, впрочем, проистекала из тех же привилегий), правовая неотрегулированность которой приводила к снижению налоговых поступлений.
Отношение к Остзейскому краю в первой половине XVIII в. определялось преобразовательными усилиями России: экономические и людские ресурсы региона и вся его сформированная по европейскому образцу инфраструктура должны были быть задействованы для вестернизации России, для превращения её в великую европейскую державу. Сложившиеся структуры должны были послужить своего рода прототипом устройства новой, европеизированной России. В культурном и интеллектуальном отношении Прибалтика занимала особое место в империи, будучи связующим мостом между Россией и немецким Западом3.
