Содержание к диссертации
Введение
РАЗДЕЛ 1. Общественно-экономическое положение Чечни на рубеже XVIII-XIX вв.
РАЗДЕЛ 2. Российско-чеченские отношения в последней трети XVIII века.
РАЗДЕЛ 3. Чечня в политике России в начале XIX века.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ.
- Общественно-экономическое положение Чечни на рубеже XVIII-XIX вв.
- Российско-чеченские отношения в последней трети XVIII века.
- Чечня в политике России в начале XIX века.
Введение к работе
Хронология Кавказской войны до сих пор остается объектом споров среди историков и обществоведов. Причем единства в этом плане не было и у авторов XIX в. Одни считают, что Кавказская война началась в конце XVIII века, другие - в начале XIX в., с момента присоединения Восточной Грузии к России и назначения П.Д. Цицианова наместником Кавказа (1802 г.). Большинство авторов склоняется к тому, что Кавказская война началась с 1817 г. - с начала активной деятельности наместника Кавказа А.П. Ермолова по покорению северокавказских горцев. В изданном в 2003 г. сборнике статей "Россия и Кавказ" отмечается: "Началом военных действий считаются
основание крепости Грозная в 1818 году и первые шаги в планомерном "покорении горцев"1. Некоторые авторы (например, В.А. Потто, Н.И. Покровский) употребляли даже термин "Кавказские войны", относя их начало ко второй половине XVIII в. Действительно, в последней трети XVIII
в. на различных частях Северного Кавказа начались многочисленные
военные столкновения разного масштаба (на Кубани, в Кабарде, в
Дагестане). Но первое наиболее масштабное и серьезное антироссийское
восстание в конце XVIII в. произошло в Чечне под руководством шейха
Мансура (Ушурмы). Если началом Кавказской войны считать 1801-1802 или
1817-1818 годы, то как же квалифицировать военные события на Северном
Кавказе в конце XVIII в.?
Из всех периодов Кавказской войны наименее изученным является именно ее первоначальный этап. Большинство историков писало в основном
0 военных событиях на Северном Кавказе в 30-50-е годы XIX в. Видный
дагестанский историк В.Г. Гаджиев отмечал в 1993 г. на Международной
конференции в Махачкале, что даже "наличие большого числа исследований
еще не может дать основание считать, что проблема вполне изучена. Еще
предстоит написать полную историю "начального этапа" (многолетнего
народно-освободительного движения горцев. — З.Б.), раскрыть глубокие
социально-политические причины, вызвавшие это движение"2. В
особенности это относится к Чечне, чья история первой половины XIX в.
изучена пока еще далеко недостаточно.
Находящиеся в российских архивах документы доказывают, что еще в конце XVI в. между Россией и Чечней был образован военно-политический союз (начало которому положило русско-чеченское соглашение от 1588 г., когда Московский царь Федор Иванович лично принял чеченскую
1 Лапин В.В. Кавказская война - война взаимного непонимания //Россия и Кавказ:
история, религия, культура. СПб., 2003. С. 5.
2 Газимухаммед и начальный этап антифеодальной и антиколониальной борьбы народов
Дагестана и Чечни. Материалы Международной научной конференции 13-14 октября 1993
г. Махачкала, 1997. С. 3-4.
делегацию) и в течение всего XVII в. чеченцы верно служили России (вплоть до участия в военных походах царских войск и терских казаков). Авторы XIX в. отмечали, что к середине XVIII в. равнинные чеченцы уже считались в российском подданстве. Однако в последней трети XVIII в. российско-чеченские отношения резко обострились и в 1785 г. в Чечне под руководством Ушурмы вспыхивает антироссийское восстание. С 1807 и по 1812 г. происходит новое сближение между Россией и чеченцами. В Чечне начинается создание российской административной системы, серьезно расширяются торгово-экономические связи. С 1813 г. начинается новый этап обострения российско-чеченских отношений, что в конечном итоге привело к тому, что с 1818 г. в Чечне начнется многолетняя (правда, разной степени масштабности) освободительная борьба против колониальной политики царизма. Почему же российско-чеченские отношения, зародившиеся в конце XVI в., как военно-политический союз, с последней трети XVIII века стали резко обостряться? Какие изменения в политике России в Чечне во второй половине XVIII века привели русско-чеченские отношения, развивавшиеся с конца XVI века в целом в поступательном ключе, к вооруженному конфликту между царскими войсками и чеченцами? Почему А.П. Ермолов "усмирение" и покорение Северного Кавказа начал именно с Чечни? Изучение политики России в Чечне в последней трети XVIII-начале XIX в., анализ внутриполитических событий в Чечне в этот период позволяет ответить на эти вопросы, еще недостаточно изученные в подобной логической связке в советском и российском кавказоведении. Ответы же на эти вопросы имеют не только научный, но и практический, прикладной характер. Они во многом напрямую связаны с сегодняшними событиями в Чеченской Республике и учитывание опыта российско-чеченских отношений последней трети XVIII-начала XIX вв. может быть, несомненно, полезно в выработке политики Москвы в этом регионе на современном этапе. Поэтому актуальность исследования данной темы не подлежит сомнению, особенно в
свете современного состояния российско-чеченских отношений. Подробное исследование этой темы, выявление причинно-следственной связи возникновения Кавказской войны и ее начала именно с территории Чечни может дать ответы и на многие вопросы современного состояния в этой республике и помочь решить затянувшийся трагический чеченский кризис рубежа XX-XXI веков.
Безусловно, и то, что уроки из опыта прошлого должны извлечь и сами чеченцы, точнее, их политики и идеологи. Опыт исторического прошлого в отношениях России и Чечни должен показать российским и чеченским политикам, что любой, даже самый сложный вопрос можно решить мирным, политико-дипломатическим путем. Следует помнить, что "пролитая кровь порождала новое кровопролитие, насилие порождало ответное насилие. Это зло сеяли не только государственные политики, но и религиозные фанатики. Поэтому так много жестокого было в этой войне (Кавказской. - З.Б.)". Виновен ли царизм в Кавказской войне? Несомненно"1.
Активная, наступательная политика царизма на Северном Кавказе, направленная на полное покорение горцев силовыми методами и установление здесь реального российского господства, началась с 1801 г., с присоединения Грузии к России. Однако в Чечне Россия эту политику начала значительно раньше - в последней трети XVIII, правда, используя при этом не только силу, но политико-дипломатические средства. Делалось это без всякого учета общественно-экономического и социально-политического положения в Чечне, обычаев и традиций чеченского народа, что и вызвало отрицательную реакцию у местного населения. Подавление недовольства чеченцев карательными экспедициями окончательно завело ситуацию в кровавый тупик, выбираться из которого пришлось целых полвека, неся при этом огромные потери для обеих воюющих сторон. Изучение этапов и
Кавказская война: уроки истории и современность. С. С. 83.
эволюции российской политики в Чечне в последней трети XVIII - начале
XIX в. в этом свете представляется нам чрезвычайно актуальным.
Кавказская война началась с территории Чечни (если за исходную ее
точку брать конец XVIII в. — это восстание 1785 г. под руководством шейха Мансура, если же брать 1817-1818 гг., с начала деятельности А.П. Ермолова - то "проконсул" Кавказа также начал с Чечни). М.М. Блиев также подчеркивает, что "в Кавказской войне Чечня занимает свое собственное место, имеет свой "особый почерк"1. Но, как это ни странно, именно с судьбой и историей чеченцев в XX веке оказались так или иначе связаны и перипетии вокруг дискуссии о характере Кавказской войны. После Октябрьской революции началось более или менее объективное изучение истории народов Кавказа XVIII-XIX вв. Однако депортация чеченцев в Казахстан и Среднюю Азию в 1944 г. и объявление их, соответственно, "врагами народа" привело к известным перекосам в изучении Кавказской войны и политики царизма на Кавказе в целом. (Как будто в Кавказской войне участвовали или были "виноваты" в ее возникновении одни чеченцы).
XX съезд КПСС в 1956 г. и восстановление ЧИАССР создали определенные
возможности для дальнейшего научного исследования сложных процессов на
Кавказе в XIX в. Правда, для историков и обществоведов в самой Чечено-
Ингушской АССР Кавказская война была запретной темой. И лишь с
началом перестройки в середине 1980-х годов началось полномасштабное
изучение этой сложной темы. В конце 80-х в 90-е годы XX в. прошли
научные конференции в Махачкале, Нальчике, Краснодаре и казалось, были
поставлены точки над многими болезненными проблемами в кавказоведении.
. В середине 1990-х годов начался трагический (и пока незаконченный) чеченский кризис и снова появилась масса научных и околонаучных публикаций, в которых начался новый этап откровенного искажения истории
Блиев М.М. Россия и горцы Большого Кавказа на пути к цивилизации. М., 2004. С. 42.
горских народов (и особенно чеченцев) в XVIII-XIX вв.1. Практически во
всех этих публикациях, носящих явно выраженный антикавказский характер,
горцев обвиняют в чрезмерной жестокости, фанатизме, дикости и варварстве.
Именно горцы объявляются виновниками Кавказской войны, а Россия в них
выступает лишь обороняющейся стороной. Из этих публикаций явствует, что
главная причина Кавказской войны - это набеги горцев на российские
пределы. Миф этот был создан еще в XIX в. царскими историками, чтобы
оправдать колониальную политику царской России на Северном Кавказе.
Видный историк-кавказовед Н.И. Покровский, создавший еще в 30-е годы
XX в. первый фундаментальный труд по истории Кавказской войны,
подчеркивал: "Характерная черта горца, по работам царских историков, - его
страсть к набегам, к "хищничеству". К рассказам о грабежах и набегах
горцев нужно относиться с крайней осторожностью (сказанное полностью
может быть применимо и к вышеназванным публикациям рубежа XX-XXI
вв. - З.Б.). Следует помнить, что Кавказская война была в значительной мере
войной партизанской и что происходившие в действительности набеги
(немало их оказалось и просто выдуманными) являлись именно такими
партизанскими действиями. Исключение составляют лишь набеги,
практиковавшиеся горскими феодалами и чрезвычайно близкие по своему
характеру к хищнической деятельности баронов западноевропейского
средневековья. Наконец, необходимо иметь в виду, что набеги
производились и царской армией, и в особенности поселенными на линии
казаками"2. Разумеется, о национально-освободительном характере
движения горцев в XVIII-XIX вв. нет и речи в указанных нами выше публикациях конца XX в. Так, Ю.Н. Балуевский пишет, что антироссийское
1 Балуевский Ю.Н. Уроки Кавказских войн //Военно-исторический журнал. 2000, № 5;
Спангелис СВ. На рубежах Кавказа //Московский журнал. История государства
Российского. 2000, № 6; Георгиев В.А.. Георгиева Н.Г. Кавказская война (1829-1864)
//Преподавание истории в школе. 1999, № 6; Муханов В.М. Россия и Кавказ: история
взаимоотношений //Гербоведъ. М.. 1998, № 3; Блиев М.М. Россия и горцы Большого
Кавказа на пути к цивилизации. М., 2004 и др.
2 Покровский Н.И. Кавказские войны и имамат Шамиля. М.. 2000. С. 29.
вооруженное движение, действовавшее на Кавказе под знаменами мюридизма и газавата, вовсе не предполагало никакой освободительной миссии в отношении собственных народов. Напротив, "речь шла об их подчинении экстремистской исламской верхушке - имамам"1. М.М. Блиев в своем фундаментальном труде подчеркивает, что Кавказская война была порождена не стремлением России утвердиться на Северном Кавказе, а "внутренними стадиальными процессами, присущими горским обществам" , т.е. была своеобразной гражданской войной, а "внешнеполитический курс" России на Кавказе был лишь одной "из ее доминант"3. Между тем историческая правда состоит в том, что сложившийся в первой четверти XIX века на Северном Кавказе уклад жесткого, непримиримого, тотального противостояния был порождением навязанной имперскими властями обстановки военно-административного произвола и злоупотреблений, режимом необузданного силового давления колониального типа4.
Таким образом, с началом чеченского кризиса в конце XX в. начался очередной виток в пересмотре истории русско-горских, особенно русско-чеченских отношений в XVIII-XIX вв., в том числе это коснулось и уровня развития чеченского общества в конце XVIII-первой половине XIX в. В этом свете "провидческими" кажутся слова Г.Г.Гамзатова, высказанные им на вышеупомянутой конференции в Махачкале: "...Делом далеко не простым оказалось преодоление традиции намеренного искажения логики причинно-следствнных явлений и событий, навязчивых попыток перекладывать всю вину и грехи за разыгравшуюся на Северном Кавказе полувековую кровопролитную трагедию на ислам, тарикат, газават, на "дикий" нрав
Балуевский Ю.Н. Указ. соч. С. 5.
2 Блиев М.М. Указ. соч. С. 8.
3 Там же. С. 135.
4 Газимухаммед и начальный этап... С. 8.
фанатичных и непослушных иноверцев, сорвать все накопившееся зло на них"1.
О Кавказской войне в XIX-XXI вв. написано очень много. Однако большая часть этой литературы, приходится на описание событий в 30-50-е годы XIX в. Роль же и место Чечни в общекавказских событиях конца XVIII-первых десятилетий XIX в., в политике Петербурга в тот период исследованы далеко еще не достаточно. Не изучены подробно те сложные политические процессы, которые происходили в чеченском обществе в тот период. Далеко не однозначным и многоплановым было и развитие русско-чеченских отношений в конце XVIII-первой половине XIX в. Это время нельзя представить как период сплошного военного противостояния России и Чечни. Здесь было немало и взаимных поисков компромиссов в русско-чеченском сосуществовании. Особенно важно изучить период конца XVIII-первой трети XIX в. в развитии русско-чеченских отношений, так называемый "начальный этап" Кавказской войны.
Безусловно, наступление России на Кавказ - это сложный, противоречивый процесс. Можно нарисовать довольно четкую схему становления и развития русско-кавказских отношений, включающий в себя такие этапы, как довольно нерегулярный обмен послами (для Чечни это -конец XVI-первая половина XVII в.), строительство военно-оборонительных казачьих поселений по Тереку (с середины XVII в., в конечном счёте создавших "чеченский участок" - Левый фланг Кавказской линии), военно-наступательные действия русских войск в этом регионе, присоединение Кавказа к России. Многочисленные горские владетели находились в весьма сложных взаимоотношениях между собой и занимали разные позиции по отношению к Турции, Ирану, России. Но, в отличие от части кабардинских, дагестанских, западноадыгских владельцев, чеченские старшины очень редко вступали в какие-либо долговременные военно-политические отношения с
Там же.
Турцией и Ираном, сооответственно, не было у них ни проиранской, ни протурецкой ориентации. Вынужденный уход шейха Мансура в турецкую крепость Анапу в конце XVIII в. - скорее исключение, чем правило. С конца XVI в. равнинная Чечня большей частью придерживалась пророссийской ориентации. В конце XVI-первой половине XVII в. ни один северокавказский народ не имел таких налаженных и крепких военно-политических связей с Россией, как чеченцы, верно служившие тогда России. И если с конца XVIII в. эти отношения стали принимать напряженный характер - это уже результат непродуманно жесткой позиции царизма по отношению к чеченцам.
Степень изученности темы. Историография и обзор источников. Политика России в Чечне, ее эволюция в последней трети XVIII-первые десятилетия XIX в., внутриполитическое развитие Чечни в этот период изучены еще недостаточно. В то же время исследование отдельных аспектов этой темы началось еще в XVIII в. и приняло более активный характер с 20-х годов XIX в. В первую очередь это относится к вопросам общественно-экономического развития чеченцев, вопросов этнографии. Царское правительство, приступившее с последней трети XVIII в. к установлению на Северном Кавказе (в первую очередь в Чечне и в Кабарде) своего господства, нуждалось в сведениях об общественной жизни, нравах и обычаях горцев. Именно в силу этих причин с конца XVIII в. стали появляться труды ученых-путешественников, этнографов, офицеров, служивших на Кавказе.
Первые исторические сообщения об общественно-экономических отношениях у чеченцев содержатся в литературе XVIII в. Это работы ученых путешественников (И.Г. Георги, И.А. Гюдьденштедт1) или военнослужащие, писавшие по заданию российской Академии наук (С.Д. Бурнашев и др.).
Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов. В 2 ч. СПб., 1799; Гюдьденштедт И.А. Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа. СПб., 1809. 2 Бурнашев С.Д. Описание горских народов. Курск, 1794.
Они содержат сведения о политическом и хозяйственно-экономическом положении чеченцев (как и других горцев Северного Кавказа в конце XVIII в.).
С начала XIX в. о Чечне стали писать, как правило, офицеры, лица гражданской администрации и местная интеллигенция. Содержание их работ составляли общие исторические и географические известия о крае с крупицами социально-экономической жизни народов. Выводы этих авторов базировались на личных наблюдениях и этнографических материалах, реже -на письменных источниках.
Из работ по этнографии и истории народов Кавказа, в том числе и чеченцев, следует указать труды СМ. Броневского и П. Зубова1.
Все кавказоведы отмечают ценность труда СМ. Броневского, как первой фундаментальной работы, в которой сделана попытка охарактеризовать общественно-политический строй северокавказских народов. Броневский отмечает, что уровень развития горных и равнинных чеченцев был различным: у жителей бассейна Терека и Сунжи общественно-экономические отношения были более развитыми, у них уже выделилась социальная верхушка. В то же время и Броневский (как и многие другие историки XIX в.) полагал, что у чеченцев не сложились еще феодальные отношения.
В середине 30-х годов XIX в. вышли сразу три работы П. Зубова, в которых содержатся сведения об общественно-экономическом и социальном положении северокавказских горцев в начале XIX в. и сделана первая попытка написать обобщенную историю кавказской политики России с конца XVIII века с упором на описание ее военных действий в регионе. В этих
1 Броневский СМ. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М., 1823. В 2 ч.; Зубов П. Подвиги русских воинов в странах Кавказских с 1800 по 1834 год. СПб., 1835-1836. В 2 т.; Зубов П. Картина Кавказского края, принадлежащего России и сопредельных оному земель, в историческом, статистическом, этнографическом, финансовом и торговом отношениях. СПб., 1835; Зубов П. Шесть писем о Грузии и Кавказе, писанные в 1833 г. М., 1834.
работах были заложены штампы, ставшими расхожими почти во всех кавказоведческих работах XIX в.: чеченцы находились на стадии дофеодального развития, массово занимались "хищничеством" и "разбоем", Россия же выполняла на Кавказе "цивилизаторскую миссию". Работы П. Зубова содержат немало фактологического материала, в то же время в них отсутствует сколько-нибудь серьезный анализ приводимого материала, бессистемно его изложение, во многих случаях автор тенденциозен в оценках.
В середине - второй половине XIX в. появляется целый ряд работ, посвященных общественно-экономическим отношениям северокавказских горцев, в том числе чеченцев. Среди них прежде всего следует отметить работу А.П. Берже - первую специальную работу о чеченцах1. Она содержит богатый фактический материал о социальных отношениях у чеченцев, об их общественном строе, хозяйственных занятиях. В то же время Берже, как и большинство российских авторов XIX в., крайне принижал уровень общественно-экономического развития чеченцев к началу XIX в., не сумев разобраться в особенностях социально-экономического строя в Чечне. Берже писал, что даже в середине XIX в. чеченцы жили в условиях родового строя, чуть ли не в массовом порядке занимались "хищничеством", т.е. набегами и были неспособны к мирному созидательному труду. Совершенно очевидно, что это была попытка оправдать таким образом жестокую колониальную войну, которая вела царская Россия в Чечне в первой половине XIX в. В таком же духе была написана и работа первого чеченского этнографа, офицера царской службы У. Лаудаева . Работа написана на основе народных преданий и личных наблюдений автора и содержит много фактов о социальных отношениях чеченцев, об их хозяйственных занятиях, о переселении чеченцев на равнину, о тейпах и внутритейповых отношениях у
1 Берже А.П. Чечня и чеченцы. Тифлис, 1859.
2 Дудаев У. Чеченское племя //Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. IV. Тифлис,
1872.
чеченцев. Но работа написана с точки зрения преданного царского офицера: Лаудаев усиленно подчеркивает "дикость" чеченцев и всячески защищает политику царизма в Чечне. Особенно неприемлемы утверждения Лаудаева о том, что русские явились в Чечне прямыми преемниками татар, заселили всю чеченскую равнину и владели ею вплоть до XVIII в. Но, даже "удалившись за Терек, русские, однако, не оставили своего притязания на оставленную землю, - пишет Лаудаев. - Считая ее своей собственностью, они позволили чеченцам занимать плоскость на условиях..."1. Как известно, чеченцы были вытеснены с равнины татарами, но начали возвращаться на свои покинутые земли уже с XVI в., причем и русские поселения появляются по Тереку лишь с конца XVI-начала XVII в.
Много ценного материала о социальных отношениях у чеченцев, об их хозяйственной и культурной жизни содержатся в работах И. Дебу, И.Ф. Бларамберга, Д.А. Милютина, Ф.И. Леонтовича, Норденштамма, А.И. Ахвердова, и A.M. Буцковского2.
Длительность Кавказской войны и ожесточенное сопротивление горцев установлению царского режима вызвали в российском обществе огромный интерес к Северному Кавказу. Во второй половине XIX в. появилось множество работ, посвященных истории этого региона. Но прежде всего это была история установления российской власти на Северном Кавказе. Среди этих работ наибольший интерес вызывают работы Н. Ф. Дубровина, В.А.
1 Там же. С. 31.
2 Дебу И. О Кавказской линии и присоединенном к ней Черноморском войске. СПб., 1929;
Бларамберг И.Ф. Кавказская рукопись. М., 1847; Леонтович Ф.И. Адаты кавказских
горцев. В 2 т. Одесса, 1882-1883; Милютин Д.А. Чеченцы //Отдел рукописей Российской
государственной библиотеки (ОР РГБ). Ф. 169, д. 7; Норденштамм И.И. Описание Чечни
со сведениями этнографического и экономического характера: материалы по истории
Дагестана и Чечни. В 3 т. Махачкала, 1940; Его же. Краткий очерк Кавказского края в
военном отношении. СПб., 1848; Ахвердов А.И. Описание Дагестана //История, география
и этнография Дагестана XVIII-XIX вв. М., 1958 (ИГЭД); Буцковский A.M. Выдержки из
описания Кавказской губернии и соседних горских областей //ИГЭД.
Потто, Д.И. Романовского, А.А. Зиссермана, Р.А. Фадеева. П. Зубова, М.И. Богдановича, П.Г. Буткова и других1.
Среди всех этих работ по научно-источниковой базе отличаются труды П.Г. Буткова и Н.Ф. Дубровина. Многотомные труды обоих авторов написаны на основе архивных материалов; сделана и попытка научного анализа распространения российской власти на Кавказе. Труд Буткова содержит очень солидный архивный материал, в нем имеются сведения и по рассматриваемой нами теме, особенно - по истории Чечни последней трети XVIII в. П.Г. Бутков сам служил на Кавказе с 1791 по 1803 г., собрал и систематизировал огромное количество разнообразных материалов.
В кавказоведении особое место занимает 6-томный труд Н.Ф. Дубровина, полностью написанный на архивных источниках. Интересующий нас период истории Кавказа рассматривается им в первых томах своего труда. В первой книге его работы имеется большой специальный раздел "Чеченцы (Нахче)". Труд Дубровина содержит огромный фактический материал об этнографии, общественно-экономическом строе Чечни.
Военно-политической деятельности царских властей на Кавказе, в том числе и в Чечне, посвящены работы П. Зубова, Р.А. Фадеева и Д.И Романовского. Основная их направленность - это восхваление подвигов
Богданович М.И. История царствования императора Александра I и Россия в его время. В 6 т. Спб., 1869-1871; Богуславский Л.А. История Апшеронского полка. В 2 т. Махачкала, 1993; Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. В 3 ч. СПб., 1869; Дубровин Н.Ф. История войны и владычества, русских на Кавказе. В 6 т. СПб., 1871-1888; Жизнь князя Павла Дмитриевича Цицианова. М., 1823; Зиссерман А.А. История 80-го пехотного генерал-фельдмаршала князя Барятинского полка. В 3 т. СПб., 1881; Зубов П. Подвиги русских воинов в странах кавказских с 1800 по 1834 год. В 2 т., 4 ч; СПб., 1835-1836; История царствования императора Александра І. В 6 т. СПб., 1889; Исторический очерк Кавказских войн от их начала до присоединения Грузии. Тифлис, 1889; Казбек Н.Г. Куринцы в Чечне и Дагестане. Тифлис, 1885; Ковалевский П.И. Кавказ. В 2 т. Т. 1. Народы Кавказа. Т. 2. Завоевание Кавказа Россией. СПб., 1914-1915; Любавский М.К. Обзор истории русской колонизации. М., 1996; Острогорский М.Я. Очерки покорения Кавказа. СПб., 1880; Потто В.А. Кавказская война. В 5 т. Ставрополь, 1994; Его же. Два века Терского казачества. Ставрополь, 1991; Романовский Д.И. Кавказ и Кавказская война. СПб., 1860; Фадеев Р.А. Шестьдесят лет Кавказской войны. СПб., 1860; Утверждение русского владычества на Кавказе. В 8 т. Тифлис, 1901-1904; Эсадзе С. Исторический очерк распространения русской власти на Кавказе. Тифлис, 1813 и др.
российской армии по покорению "диких" горцев, которые сопротивлялись распространению "цивилизации" на Кавказе царскими властями. Труд Р.А. Фадеева ценен тем, что он подробно анализирует военную тактику горцев. Хотя он и называет горцев "хищниками" и "разбойниками", он высоко отзывается о них как о воинах, ставя их военные способности значительно выше азиатских и африканских народов.
Особое место в дореволюционной кавказской историографии занимает и В.А. Потто, автор не только широко известного 5-томного труда "Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях" (переизданного в 1994 г. в Ставрополе под названием "Кавказская война"), но и работы "Два века Терского казачества", а также редактор таких фундаментальных исследований по истории Кавказа, как "Исторический очерк Кавказских войн" и "Утверждение русского владычества на Кавказе" ("УРВК"). Первые два труда Потто содержат огромный фактический материал по истории Северного Кавказа XVI-XIX вв., хотя и не совсем понятно, на каких источниках они основаны. Во всяком случае, архивных ссылок у него мало. Более научный характер носит его работа "Два века Терского казачества", где содержится много материала по истории Чечни XVIII-начала XIX в.
В то же время следует отметить, что практически все работы дореволюционного периода написаны в великодержавно-монархическом духе, их главное назначение - оправдание колониальной политики царизма на Северном Кавказе, очернение, фальсификация освободительной борьбы горцев, которые представлены в качестве "варваров", "хищников", не способных понять (а потому и оказывающих вооруженное сопротивление) "цивилизаторскую миссию" российской власти на Кавказе. Авторы всех этих работ считают, что вплоть до середины XIX в. горцы (и чеченцы- прежде всего) жили в условиях родо-племенного строя. Весьма знаменательно, что почти у всех этих авторов встречается определение "чеченское племя".
Среди всех дореволюционных работ по истории Кавказа особое место занимают два труда: "Исторический очерк Кавказских войн" и 8-томный "Утверждение русского владычества на Кавказе", при составлении последней работы источниками послужили документы и материалы, находящиеся в Тифлисе в архиве канцелярии кавказского наместника. В этих работах впервые поставлен вопрос о том, что у горцев была своя культура и именно неспособность российской власти понять эту культуру, бездумное вмешательство в их обычаи и традиции, их неуважение, их грубое попрание и привело к длительному сопротивлению горцев установлению российской власти в крае. Осуждается также бездумное и зачастую неоправданное применение силы против горцев в различные периоды российско-горских взаимоотношений.
И все же следует отметить, что при всех критических замечаниях в адрес дореволюционных изданий по истории Кавказа (и Чечни), без того фактического материала, собранного и систематизированного в этих трудах, сегодня невозможно было бы написать историю северокавказских народов. В этом и состоит главная заслуга дореволюционных кавказоведов, исследовавших историю кавказских народов самозабвенно, а иногда - и с риском для жизни.
После Октябрьской революции и вплоть до середины XX в. в кавказоведении не было специальных работ по истории Чечни, тем более -по рассматриваемой нами теме. Отдельные вопросы этой темы затрагивались в общих работах по истории внешней политики России или по истории Кавказа. Тон в исторической мысли 20-30-х годов задал М.Н. Покровский, который считал, что у "демократических племен" Северного Кавказа (в том числе у чеченцев) уже с конца XVIII в. существовал феодализм и уже зарождался торговый капитализм. М.Н. Покровский уделял в своих работах большое внимание критике колониальной политики царского самодержавия на Кавказе. Именно он первым выступил против огульного обвинения горцев
в массовых набегах на российское пограничье. Он заявил, что набегами на горские территории больше занимались казаки и царские войска и что набеги не играли сколько-нибудь заметной роли в экономике горцев, вопреки утверждениям дореволюционных авторов, по мнению которых набеговая добыча являлась основным средством существования горцев. Интересно и определение данное М.Н. Покровским предводителю чеченских повстанцев конца XVIII в. шейху Мансуру - "первый кавказский революционер"1.
Приблизительно в этом же духе оценивались уровень общественного развития чеченцев в конце XVIII-начале XIX в. и происходившие в это время в Чечне события в работах P.M. Магомедова, С.К. Бушуева, Х.М. Хашаева, Б.В. Скитского . В работе P.M. Магомедова первая глава так и называется "Дагестан и Чечня накануне царского завоевания". Автор отмечает в нем, что социальное развитие Чечни во многом напоминало Дагестан, где районы, охваченные феодальным развитием, соседствовали со свободными обществами, а к началу XIX в. общественный строй в Чечне вступает в более глубокий процесс феодализации . P.M. Магомедов считал, что уже с XVIII в. политика России на Северном Кавказе носила колониальный характер и была направлена на завоевание всего региона. По его мнению, гнет царизма вызвал в конце XVIII в. "крупнейшее восстание" чеченских и дагестанских крестьянских масс под руководством Мансура и под лозунгом "газавата"4.
Депортация чеченцев в 1944 г. остановила какие-либо дальнейшие исследования дореволюционной истории Чечни. Лишь после XX съезда КПСС вновь в кавказоведческих трудах заговорили о Чечне. В этом плане наиболее заметным событием явились работы Н.А. Смирнова и А.В.
1 Покровский М.Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. М., 1923.
2 Магомедов P.M. Борьба горцев под руководством Шамиля. Махачкала, 1939; Хашаев
Х.М. Общественный строй Дагестана в XIX веке. М., 1961; Бушуев С.К. Борьба горцев
под руководством Шамиля. М.-Л., 1939; Скитский Б.В. Очерки истории горских народов.
Орджиникидзе, 1939; Его же. Социальный характер движения имама Мансура //Известия
2-го Северокавказского пединститута им. Гадиева. Орджиникидзе, 1932.
3 Магомедов P.M. Указ. соч. С. 12.
4 Магомедов P.M. Указ. соч. С. 19,20,21.
Фадеева . Оба автора считали, что в начале XIX в. у чеченцев сложились раннефеодальные отношения при сохранении сильных пережитков родо-племенного строя. Определенное внимание в этих работах было уделено развитию русско-чеченских отношений в XVI-начале XIX вв. По мнению авторов, эти отношения развивались вполне в позитивном ключе, пока в последней трети XVIII в. Россия не перешла к откровенным военно-колониальным методам в своей дальнейшей политике в Чечне, что и вызвало восстание горцев под руководством Мансура. Правда, Н.А. Смирнов утверждал, что Мансур являлся "эмиссаром" Турции.
Подробное изучение истории Чечни началось после возвращения чеченцев на свою историческую родину, особенно с середины 60-х годов.
Пионером в детальном и всестороннем исследовании общественно-экономических отношений у чеченцев в XVII-XIX вв., истории зарождения и развития русско-чеченских отношений стал профессор Н.П. Гриценко2. В своих трудах автор показал зарождение и развитие феодальных отношений в Чечне в XVII-XIX вв. Он считал, что в Чечне к началу XIX в., наряду с пережитками "военной демократии", существовали уже и сложившиеся феодальные отношения. Последние, по его мнению, четко наблюдались в притеречных районах Чечни, экономически и социально более развитых. "Чечено-ингушское общество в своем историческом развитии, как и все другие народы, шло по восходящей линии, - писал Н.П.Гриценко, - от
1 Смирнов Н.А. Политика России на Кавказе в XVI-XIX вв. М., 1958; Фадеев А.В. Россия
и Кавказ в первой трети XIX в.". М, 1960; Его же. Из истории русско-чеченских связей
//Вестник МГУ. Серия "История". М., 1959, № 1; Его же. Вопрос о социальном строе
кавказских горцев XVIII-XIX вв. в новых работах советских историков //Вопросы
истории. 1958, № 5; Его же. К вопросу об уровне экономического развития кавказских
горцев в середине XIX в. //Научные доклады высшей школы. 1959, № 1.
2 Гриценко Н.П. Из истории экономических связей и дружбы чечено-ингушского народа с
великим русским народом. Грозный, 1965; Его же. Социально-экономическое развитие
Притеречных районов в XVIII-первой половине XIX в. Гр., 1961; Его же. Истоки дружбы.
Гр., 1975; Его же. Социально-экономическое развитие Чечено-Ингушетии в XVIII-первой
половине XIX в. Гр., 1961; Его же. Города Северо-Восточного Кавказа. Ростов-на-Дону,
1984; Его же. Рабство и рабовладение в Чечено-Ингушетии (XV-первая половина XIX в.)
//Вопросы истории Чечено-Ингушетии. Т. X. Гр., 1976.
первобытнообщинного строя к феодализму, от феодализма к капитализму..."1. Причем он полагал, что раннефеодальные отношения в чеченском обществе зародились еще в XV веке .
Много внимания в трудах Гриценко уделено становлению русско-чеченских отношений в XVI-XIX вв. Основываясь на документах, он приводит массу примеров мирных, добрососедских отношений между чеченцами и русскими в этот период. В то же время, в силу идеологических причин, ему пришлось опустить в своих работах те сложности и конфликты, которые, по вине российской администрации, возникали в развитии русско-чеченских отношений в XVI-начале XIX вв.
Одним из первых Н.П. Гриценко исследовал и проблему рабства в Чечне. По его мнению, рабов в Чечне было не более 1 тысячи и они не играли особой роли в хозяйственной жизни чеченцев. В целом рабство носило патриархальный характер и "не оформилось в рабовладельческую общественно-экономическую формацию"3.
Большой вклад в исследование вопросов становления и развития феодальных отношений в Чечне, русско-чеченских отношений в XVII -XVIII вв. внесла Т. Исаева4. Она считала, что уже в XVII в., не говоря уже о XVIII в., в Чечне наблюдались сложившиеся феодальные отношения, и в сельской общине "уживались различные группы людей: князья, мурзы, владельцы,
Гриценко Н.П. Рабство и рабовладение... С. 279.
2 Там же. С. 283.
3 Там же. С. 298.
4 Исаева Т.А. Социальные отношения чеченцев и ингушей в XVII в. //Вопросы истории
классообразования и социальных движений в дореволюционной Чечено-Ингушетии
(XVI—начало XX в.). Гр., 1980; Исаева Т.А., Исаев С.-А. А. Вопросы истории сельской
общины чеченцев и ингушей (XVI-XVIII вв.) //Общественные отношения у чеченцев и
ингушей в дореволюционном прошлом (ХШ-начало XX в.). Гр., 1982; Ее же. Военно-
политический союз народов Северного Кавказа в борьбе с турецко-иранской агрессией
(вторая половина XVI-XVII в.) //Роль России в исторических судьбах народов Чечено-
Ингушетии (ХШ-начало XX в.). Гр., 1983; Ее же. К вопросу о занятиях населения Чечено-
Ингушетии в XVII в. //Известия ЧИНИИИЯЛ. Т. IX. Ч. 3. Вып. 1. Гр., 1974; Ее же.
Политические взаимоотношения Чечено-Ингушетии с Россией в конце XVI-первой
половине XVII в. //Взаимоотношения народов Чечено-Ингушетии с Россией и народами
Кавказа в XVI-начале XX в. Гр., 1981.
почетные и влиятельные старшины, знатные уздени, мусульманское духовенство; им противостояли слуги, работные люди, холопы, ясыри, лай, "подлые люди"1.
Вопросам социально-политического развития Чечни в XVIII-XIX вв. посвящены и работы А.И. Гантемировой и Н.А. Тавакаляна .
В советское время, и даже в 60-70-е годы многие страницы истории Чечни были не исследованы из-за идеологических запретов - это, в том числе, антиколониальное движение горцев в конце XVIII в. под руководством Мансура, объективная история российско-чеченских отношений в последней трети XVIII-начале XIX вв. Особенно однобоко и тенденциозно освещались вопросы русско-чеченских взаимоотношений в указанный период. Примером наиболее циничной фальсификации этих вопросов явилась так называемая "концепция добровольного вхождения" Чечено-Ингушетии в состав России.
Несомненно, соглашения 1781 г. о российском подданстве чеченцев сыграли важную роль в дальнейшем развитии российско-чеченских отношений, но они вовсе не означали присоединения Чечни к России - ни добровольного, ни насильственного. Присоединение Чечни к России -процесс очень длительный и сложный и завершился он лишь в конце 50-х годов XIX в. Российско-чеченские соглашения 1781 г. были лишь важным этапом на этом пути.
1 Исаева Т.А., Исаев С.-А. А. Указ. соч. С. 48.
2 Гантемирова А.И. Хозяйственное развитие народов Чечено-Ингушетии в первой
половине XIX в. и вопросы общественных отношений //Общественные отношения у
чеченцев и ингушей в дореволюционном прошлом (XVIII-нач. XIX в.). Гр., 1982;
Тавакалян Н.А. Присоединение Чечено-Ингушетии к России и его последствия.
Диссертация на соискание уч. ст. доктора исторических наук. Гр., 1971; Его же. О классах
и классовой борьбе в чечено-ингушском обществе во второй половине XVIII-первой
половине XIX в. //Социальные отношения и классовая борьба в Чечено-Ингушетии в
дореволюционный период (ХІ-начало XX в.). Гр., 1979.
Всестороннее и объективное изучение истории Чечни XVIII-XIX вв. началось в постперестроечный период - с середины 80-х годов XX в. Появился целый ряд исследований, посвященных общественно-экономическому строю и политическим процессам в Чечне в этот период1. Ш.Б. Ахмадов в работе "Имам Мансур" подробно исследовал политико-экономические взаимоотношения России и Чечни во второй половине XVIII в., показал, что переход России к откровенно военно-феодальным методам вызвало народное восстание на Северном Кавказе, возглавленное выходцем из чеченского аула Ушурмой. Работа Ш.Б. Ахмадова "Чечня и Ингушетия в XVIII-начале XIX в." представляет собой одну из первых в кавказоведческой литературе попытку основательно изучить проблему социально-экономического развития и общественно-политического устройства Чечни и Ингушетии в XVIII-начале XIX в. На основе анализа новых архивных источников автору удалось выявить основные тенденции развития ведущих отраслей хозяйства вайнахов - земледелия и скотоводства. Ш.Б. Ахмадов считает, что к началу XIX в. в Чечне существовали сложившиеся феодальные отношения.
Для исследователя российско-чеченских отношений в XVIII в. большой интерес представляет работа ЯЗ. Ахмадова "Взаимоотношения народов Чечено-Ингушетии с Россией в XVIII в.". Автор прослеживает основные этапы развития этих отношений в XVIII в. Много внимания уделено антироссийским движениям в Чечне в середине и в конце века.
Работы Ш.А. Гапурова посвящены политике России на Северном Кавказе (в том числе в Чечне) в первой четверти XVIII в. Это одни из первых работ, где показаны взаимоотношения российского правительства,
1 Ахмадов Ш.Б. Имам Мансур. Гр., 1991; Его же. Чечня и Ингушетия в XVIII-начале XIX века. Элиста, 2002; Ахмадов ЯЗ. Взаимоотношения народов Чечено-Ингушетии с Россией в XVIII в. Гр.. 1991; Его же. Очерки политической истории народов Северного Кавказа в XVI-XVII вв., Гр., 1991; Гапуров Ш.А. Россия и Чечня в первой четверти XIX в. Нальчик. 2003; Его же. Северный Кавказ в политике России в начале XIX в. Нальчик, 2004.
кавказского наместничества с северокавказскими горцами в первой четверти XIX в., этапы формирования кавказской политики России в XVI-первой половине XIX в.
Некоторые вопросы исследуемой нами темы затрагиваются и в диссертациях С.-А. Исаева, М.М. Вачагаева, Ш.А. Гапурова, Гелаевой З.А., АсталоваВ.А.1.
Общие вопросы кавказской политики России в XVIII-XIX вв. рассмотрены также в работах Л.Н. Колосова, Я. Гордона, Н.И. Покровского, В.В. Дегоева, М. Гаммера2.
Особого разговора заслуживают работы М.М. Блиева, вышедшие один за другим в последние два десятилетия3. В 1983 г. вышла его статья "Кавказская война: социальные истоки и сущность", вызвавшая взрыв возмущения и лавину критики большей части кавказоведов: М.М. Блиев в ней заявил, что главной причиной Кавказской войны была не колониальная политика России, а внутренние процессы в горских обществах. Из этого был сделан основной вывод: борьба горцев против России в XVIII-XIX вв. вовсе не носила национально-освободительный характер. Абсолютно не вопринимая критику со стороны кавказоведов, М.М. Блиев в 2004 г. выпустил огромный труд "Россия и горцы Большого Кавказа", в которой
Исаев С.-А. А. Присоединение Чечни к России. Аграрная политика царизма и народные движения в крае в ХІХв. Диссертация на соискание уч. ст. доктора исторических наук. Москва, 1998; Гапуров Ш.А. Политика России на Северном Кавказе в первой четверти XIX в. Диссертация на соискание уч. ст. д.и.н. М., 2004; Вачагаев М.М. Чечня в годы Кавказской войны (1816-1859). Диссерт. На соискание уч. ст. к. и.н. Москва, 1995; Гелаева З.А. Социально-экономическое и политическое развитие Надтеречной Чечни в XVIII-XIX вв. Диссерт. На соискание уч. ст. к.и.н. Max., 2004; Асталов В.А. Материальная культура чеченцев и ингушей в XVIII-XIX вв. (Историко-этнографическое исследование). Диссрт. на соискание уч. ст. к.и.н. Гр., 2004.
2 Покровский Н.И. Кавказские войны и имамат Шамиля. М., 2000; Колосов Л.Н. Славный
Бейбулат. Гр., 1991; Гордон Я. Кавказ: земля и кровь. СПб., 2000; Дегоев В. Большая игра
на Кавказе: история и современность. М., 2003; Его же. Имам Шамиль: пророк,
властитель, воин. М., 2001; Гаммер М. Шамиль. Мусульманское сопротивление царизму.
Завоевание Чечни и Дагестана. М., 1998.
3 Блиев М.М. Кавказская война: социальные истоки и сущность //История СССР, 1983, №
2; Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказская война. М., 1994; Блиев М.М. Россия и горцы
Большого Кавказа на пути к цивилизации. М., 2004.
"творчески" развил свои весьма далекие от научной объективности взгляды.
Он утверждает, что даже в середине XIX в. чеченцы жили в условиях родо-
племенного строя и у них в это время не наблюдалось даже зачатков
феодализма. "Тайповые отношения, к первой половине XIX в. еще не
"поврежденные" экономикой России, представляли собой не
второстепенный, а господствующий уклад в общественно-экономической жизни чеченцев", - утверждает М.Блиев1. По его мнению, главной причиной обострения российско-чеченских отношений к концу XVIII в., явились набеги чеченцев на российские пределы, которые Блиев возводит в ранг чеченской "экспансии" против России. Как и в начале 1980-х годов, он утверждает, что в конце XVIII в. (в 1781 г.) Чечня была присоединена к России мирно-договорным путем. При этом одновременно заявляется, что в это же время в Чечне зарождается "русофобия". Соответствующий раздел его труда так и называется: "Зарождение русофобии". О какой "русофобии" в Чечне в конце XVIII в. можно говорить, если чеченцы тогда очень мало сталкивались с русскими, на чеченской земле еще не было ни одной российской крепости и т.д. Точно также абсолютно несостоятельны и остальные утверждения М.М. Блиева.
Центром российского кавказоведения заслуженно считается Дагестан. В 1980-1990-е годы там прошел целый ряд научных конференций, на которых рассматривались основополагающие моменты истории народов Северного Кавказа. Особое место при этом уделялось народно-освободительной борьбе горцев в XIX веке. Немало места на этих конференциях было уделено и вопросам истории Чечни. Отдельные аспекты рассматриваемой нами темы изучались в работах дагестанских историков Гаджиева В.Г., Магомедова P.M., Рамазанова Х.Х., Джахиева Г.А., Агаева А.Г. и др.2.
Блиев М.М. Росия и горцы Большого Кавказа. С. 55. 2 Гаджиев В.Г. Роль России в истории Дагестана. М., 1965; Гаджиев А.Г. Роль русского народа в исторических судьбах народов Дагестана. Махачкала, 1965; Магомедов P.M. Россия и Дагестан. Махачкала, 1987; Его же. Общественно-экономический и
Таким образом, обзор кавказоведческой литературы показывает, что избранная нами тема не являлась пока предметом специального научного исследования.
Основу источниковой базы настоящего диссертационного исследования составили материалы, хранящиеся в центральных (Московских архивах). Наиболее ценный и обширный материал по исследуемой нами теме находится в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА). Это, прежде всего материалы военно-политического характера: многочисленные донесения и рапорты, отчеты и доклады, военные журналы и рукописи, составленные российскими военачальниками и чиновниками, служившими на Кавказе. В них содержатся материалы этнографического и топографического характера о Чечне, сведения о военных экспедициях царских войск против чеченцев, о нападениях последних на Кавказскую линию. Большую ценность для исследователя представляют предписания российского правительства и личные указания (рескрипты) российских монархов конца XVIII-начала XIX вв. (Екатерины II, Павла и Александра I) кавказским наместникам, которые позволяют судить о различных этапах формирования кавказской политики России, о постепенном переходе от "политики ласканий" горцев к политике их военно-силового покорения.
В фондах РГВИА были обнаружены ранее не использованные в научной литературе документы о развитии российско-чеченских отношений в последней трети XVIII-начале XIX в., дающие представление о росте пророссийской ориентации среди чеченцев в конце XVIII в., о стремлении чеченцев договорно-политическим путем оформить свои взаимоотношения с Россией, не поступаясь при этом своей внутренней автономией. Об этом
политический строй Дагестана в XVIII-начале XIX в. Махачкала, 1968; Рамазанов Х.Х. Колониальная политика царизма в Дагестане в первой половине XIX в. Махачкала, 1956; Его же. Общественный строй Дагестана в XIX в.; Рамазанов Х.Х., Рамазанов А.Х. Мухаммед Ярагский - идейный вождь освободительной борьбы народов Северного Кавказа. Max., 1996;Агаев А.Г. Магомед Ярагский. Max., 1996; Джахиев Г.А. Россия и Дагестан в начале XIX в. Max., 1985; История Дагестана. В 4 т. М., 1968 и др.
свидетельствуют различные прошения и обращения чеченских обществ к представителям кавказской администрации России, а также донесения последних в Петербург1. Вообще в фондах РГВИА хранятся много заслуживающих внимания документов о характере и методах политики России в Чечне в рассматриваемый нами период, об освободительной борьбе чеченцев против произвола царских властей.
Большой интерес для иследователя-кавуказоведа представляют содержащиеся в фондах РГВИА военно-политические обзоры, журналы и "описания" Чечни, составленные, как правило, офицерами Главного штаба российской армии и чиновниками Министерства иностранных дел. Эти документы дают представление о военно-политической ситуации в Чечне, о самих чеченцах: их быте, нравах, экономике, т.е. содержат значительный этнографический материал. Среди этих документов наибольший интерес представляет хранящиеся в фонде "Военно-Ученый архив" (ВУА) "Военно-топографическое и статистическое описание Кавказской губернии и соседствующих ей горских областей..., сочиненное подполником Бундовским" (1812 г.), "Военно-топографическое и статистическое описание областей Кавказа" (1831 г.), "Записки главкому в Грузии", написанные В.И. Ростовцевым. Особого внимания заслуживают "Материалы для истории Кавказа и Кавказских войн, собранные Бушеном" (Д. 6164), содержащие массу сведений военно-политического, экономического и этнографического характера о народах Северного Кавказа (в том числе о чеченцах).
"Кавказский" комплекс документов, хранящихся в РГВИА и относящихся к XVIII-XIX вв., условно можно разделить на ряд групп или категорий. Первая -это документы учреждений высшего и центрального управления России XIX в. о политике на Кавказе. Вторую группу представляют фонды местного, кавказского военного управления, третью -
Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 52, д. 286, ч.1; ф. 482, д. 2 и др.
составляют фонды управления действующей армией и воинских частей, четвертая - наиболее богатая по количеству и информативности находящихся там материалов - это документы Военно-Ученого архива и коллекция "Кавказской войны". Пятая группа - это личные фонды высокопоставленных российских военных и чиновников.
Очень ценный материал содержится в фонде ВУА в делах № 6165 ("Сборник материалов к истории распространения и утверждения русского владычества на Кавказе, с приложением разных записок, служивших материалом для сего сочинения", № 6166 ("Материалы, служащие к описанию войны против кавказских народов с 1802 по 1815 годы"), № 6183 ("Выписки из журналов всеподданнейшим донесениям и министерским отношениям по военной части и о делах, касающихся до управления Грузиею и Кавказскою линиею за 1809, 1810 и 1811 годы"). В материалах, содержащихся в этих делах, даются сведения о военных экспедициях в Чечню в первые полтора десятилетия XIX в., о деятельности российской администрации по созданию в Чечне военно-административного управления, об инструкциях официального Петербурга по этому вопросу и т.п.
Довольно большой материал по исследуемой нами теме находится в делах Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ). Дела этого архива содержат материалы о российско-чеченских отношениях в XVIII-начале XIX вв., о социально-экономических отношениях чеченцев, об их переселении на равнину, о политике царизма в Чечне и об освободительной борьбе чеченцев против царских колонизаторов. Особую ценность представляют материалы Санкт-Петербургского Главного архива, позволяющие судить о формировании и этапах кавказской политики России.
Большую ценность для исследователя представляют и опубликованные сборники архивных документов1. Среди них особо следует выделить 12-
1 Акты Кавказской археографической комиссии. В 12 т. Тифлис, 1866-1878; Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX вв. Налчик, 1974; Белокуров С.А. Сношения России с Кавказом. М., 1888; Внешняя политика России XI и
томное фундаментальное издание "Акты, собранные Кавказской археографической комиссией" (АКАК) и изданные в Тифлисе в 1866-1878 гг. Издание охватывает период от 1799 до 1862 г., но в первых томах помещен ряд документов более раннего времени. Документы интересующего нас периода опубликованы в первых пяти томах.
АКАК представляет собой публикацию документов, извлеченных из архивов Кавказского наместничества. Это - донесения кавказских военачальников и чиновников о военно-политических событиях в крае, указания царей и российского правительства кавказской администрации об управлении Кавказом, в целом - о проведении политики России в регионе. Главный недостаток "Актов" - подбор материала произведен почти исключительно с точки зрения военной истории, хотя каждый том включает в себя так называемую "гражданскую часть". Но, поскольку и гражданское управление на Кавказе находилось в руках военных, получилось, что и "гражданская часть" содержит в себе в основном материалы о военно-политических событиях.
Следует отметить, что к источникам XVIII-XIX вв. следует подходить дифференцированно и весьма критически. Практически все они отображают точку зрения царской администрации и военачальников на события, происходившие в Чечне, население которого не желало безоговорочно подчиняться царским колониальным порядкам и потому уже этим вызывало у них осуждение.
Цели и задачи исследования. Главной целью диссертации является исследование российской политики в Чечне в последней трети XVIII-начале XIX в., изучение основных этапов российско-чеченских отношений в этот период. На основе анализа и обобщения большого круга архивных
начала XX вв. Серия 1, т. I. III. М, 1960-1974; Гизетти Н.И. Сборник сведений о потерях Кавказских войск со времен войн 1801-1855 гг. Тифлис, 1896; Документальная история образования многонационального государства Российского. В 4 кн. Кн. 1. Россия и Северный Кавказ в XVI-XIX вв. М., 1998; История, география и этнография Дагестана. XVIII-XIX вв. М., 1958; Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев, в 2 т. Одесса, 1883.
документов и других опубликованных источников доказывается, что активизация российской политики в Чечне произошло не в начале XIX в., как в целом на Кавказе, а в последней трети XVIII в. в силу стратегической важности Чечни как плацдарма для дальнейшего наступления на всем Северном Кавказе. Ведь не зря и А.П. Ермолов выполнение своего плана покорения Северного Кавказа начал с Чечни.
Для достижения поставленной цели были поставлены следующие задачи:
- показать своеобразие социально-экономического и общественного
развитя Чечни в конце XVIII в.;
- дать краткий анализ развития российско-чеченских отношений в XVI-первой половине XVIII в.в, т.е. показать тот политический и экономический фундамент, на котором в последней трети XVIII в. начался сложный и многогранный процесс присоединения Чечни к России;
изучить процесс формирования и развития российской политики в Чечне в последней трети XVIII-начале XIX в., ее крайнюю непоследовательность, когда политические и экономические методы сменялись военными, насильственными;
показать, что сельские общества равнинной Чечни с конца XVIII в. пытались мирным, политическим, договорным путем сблизиться с Россией, готовы были принять ее подданство, но при сохранении их внутренней автономии, без грубого вмешательства российской администрации в их повседневную жизнь, при уважении их обычаев и традиций;
показать, что вооруженные антиколониальные выступления чеченцев были вызваны политикой России, принявшей с конца XVIII в. откровенный колониальный характер, а так называемые "набеги" большей частью представляли собой традиционную на Северном Кавказе форму освободительной, партизанской борьбы.
Теоретической и методологической основой диссертации явились принципы научной объективности, историзма, системного анализа,
конкретно-исторического подхода к исследуемым явлениям. Они рассматривались в совокупности, взаимосвязи и взаимозависимости. Важное значение при выполнении работы имело использование сложных исторических приемов - сочетание методов конкретно-исторического анализа со сравнительно - историческим, сопровождаемое строгой критикой источников. Теоретической основой исследования послужило также утвердившееся в мировой историографии учение о цивилизационном пути развития общества. Это позволило показать, что Кавказская война, вооруженный конфликт между горцами и российской армией были порождены столкновением двух разных цивилизаций: нежелание и неспособность российской стороны понять образ мышления чеченцев (и всех горцев), их обычаи и жизненный уклад изначально обрекли Россию на конфликт с северокавказцами.
Хронологические рамки исследования охватывают последнюю треть XVIII в. - первые полтора десятилетия XIX в. Это период, когда Россия начала предпринимать серьезные шаги по установлению своей власти в Чечне: заключать соглашения с большинством равнинных чеченских обществ об их подданстве, делать первые попытки по созданию на территории Чечни системы российского административного управления. Однако до "ермоловского периода", т.е. до 1816 г. Россия в своей политике в Чечне сочетала дипломатические, политико-экономические методы с военными, ас 1818г. начнется утверждение российской власти односторонне насильственными средствами, что и приведет к Большой Кавказской войне. Последняя треть XVIII-начало XIX вв. - это переходный период в политике России в Чечне.
Объектом диссертационного исследования являются восточная политика России и Чечня в последней трети XVIII-начале XIX в.
Предметом исследования являются политика России в Чечне в конце XVIII-начале XIX в. и российско-чеченские отношения в этот период.
Научная новизна исследования заключается в том, что оно представляет собой одно из первых научных изысканий, в котором проведен комплексный анализ истории взаимоотношений российской центральной власти, кавказского наместничества и населения Чечни в переломный период российско-чеченских отношений - в последней трети XVIII-начале XIX в., на начальном этапе Кавказской войны.
На основе анализа архивных материалов показаны характерные черты образа жизни, уровня развития и мировоззрения чеченцев на рубеже XVIII-XIX вв., особенности их идейно-конфессиональной ориентации, способы ведения хозяйства и участия в военных действиях. Показаны перемены в политике России в Чечне, основы которой закладывались в течение XVI-первой половины XVIII вв. В работе предпринята попытка на основе новых материалов дополнить и уточнить некоторые исследованные уже стороны изучаемой проблемы; преимущественное внимание уделено недостаточно изученным и спорным проблемам темы. Материалы диссертации позволяют существенно дополнить и уточнить представление о времени и механизме присоединения Чечни к Российской империи.
Научная и практическая значимость заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы для дальнейшего развития кавказоведения (история Чечни является ее важнейшей частью), создания объективной и полной картины российско-чеченских отношений в XVIII-XIX вв. Материалы диссертации, ее основные положения могут быть использованы при создании обобщающих трудов по истории Чечни и народов Северного Кавказа, для разработки лекций, спецкурсов и учебных пособий по дореволюционной истории Чечни. Отдельные положения диссертации могут быть использованы и при выработке современной политики российского правительства в Чечне, поскольку опыт прошлого показывает путь в будущее.
Апробация работы. Диссертация обсуждалась на совместном заседании кафедры отечественной истории и кафедры всеобщей истории Чеченского k государственного университета и получила положительные отзывы. Отдельные положения диссертации докладывались на международных, всероссийских и региональных научных конференциях и вызвали живой интерес.
Общественно-экономическое положение Чечни на рубеже XVIII-XIX вв.
По мнению большинства историков XIX-XX вв., активизация российской политики на Кавказе в целом, в том числе и на Северном Кавказе происходит с начала XIX в., с присоединения в 1801 г. Восточной Грузии к России. Некоторые авторы полагают, что, и Кавказская война началась с этого времени. Все это верно относительно к Кавказу в целом, но мы полагаем, что активизация российской политики в отношении Чечни происходит несколько раньше - в последней трети XVIII в., в особенности - с начала 80-х годов этого столетия.
В середине XVI в., с присоединением Астраханского ханства, Россия вышла к кавказским границам и с этого времени кавказское направление займет ведущее место в восточной политике царского правительства. Кавказ в XVI веке являлся объектом острейшей борьбы между двумя самыми сильными державами тогдашнего Среднего Востока - Османской империи и Сефевидского Ирана и одновременно - плацдармом, откуда шла постоянная угроза для южных окраин России со стороны этих государств и Крымского ханства (вассала Порты). Укрепление России на кавказских землях могло стать наиболее надежным средством в обеспечении безопасности юга России. Так что в XVI и в XVII вв. Северный Кавказ представлял для России интерес чисто военно-стратегический, или, говоря современным языком, геополитический. "Географические очертания страны, - отмечал Р.А. Фадеев, генерал и историк XIX в., - входят, как один из главнейших элементов, в создание той постоянно действующей роковой силы народной истории, которая помимо всех случайных событий увлекает ее преимущественно в ту, а не в другую сторону. В XVI веке Каспийское море и Волга связывали в один политический мир мусульманские царства от Персии до устья Оки. Когда русский народ сел на развалинах северных татарских царств и захватил в Астрахани ключ этого длинного бассейна, он прямо вступил в права мусульманского наследства: главный торговый путь России, Волга, выводил нас в пустынное Каспийское море - море без хозяина и кораблей, по берегам которого стояли, однако ж, многолюдные города и жили промышленные и богатые народы" В результате "с XVI века мысль о владычестве на Кавказе стала наследственною в русской истории; в периоды слабого управления она как бы гасла; но всякое сильное царствование вновь выводило ее наружу"1. В то же время следует указать и на мнение Е.Н. Кушевой, которая считала, что причины российской активности на Кавказе надо усматривать в результатах социально-экономических процессов, протекавших в России в XV в. Именно они стали сильнейшим детонатором восточного направления российской политики. Ее главными вехами к тому времени были завоевание Казани, а в поисках выхода к Каспийскому морю -Астрахани. Следующим шагом экономического закрепления России на новых рубежах должен был стать Кавказ, на который и были направлены усилия московской дипломатии в XVI в.2 Активные действия российских властей по установлению связей с северокавказскими территориями начались в царствование Ивана Грозного, в 50-е годы XVI в. В 1560-1570-е годы, закрепляя свое присутствие в этом регионе, царские власти построили по Тереку и в устье Сунжи несколько военных укреплений. Это вызвало сразу же сильное недовольство Порты и Ирана и, в зависимости от политической ситуации, эти крепости то сносились, то снова строились - в 1563,1567, 1571, 1578 гг.
Российско-чеченские отношения в последней трети XVIII века
Рубеж XVIII-XI X вв. - это время резко активизации восточной политики ведущих держав Европы, в первую очередь - Англии и Франции. Именно в этот период были заданы те темпы и определены те направления, которых великие державы в борьбе за новые территории в странах Востока придерживались в течение всего XIX в. В 1798 г. французский экспедиционный корпус во главе с Наполеоном Бонапартом высаживается в Египте. Планы Наполеона были грандиозными - подчинение Ближнего Востока, Турции, Ирана, выход к границам Индии, которую в это время усиленно покоряла Англия. Бонапарт рассчитывал взять реванш за поражение Франции в Индии (в борьбе все с то же Англией в середине XVIII в.). Великобритания, в свою очередь, не собиралась допустить превращения Ближнего и Среднего Востока в зону влияния Франции. Так на рубеже XVIII-XIX в. в этом регионе началось ожесточенное соперничество Англии и Франции, которое в целом будет продолжаться в течение всего XIX века. "...Основным стержнем международных отношений конца XVIII-нач. XIX в. было дошедшее до последних пределов напряженности англо-французское колониальное соперничество, - отмечала О.П. Маркова. - Это соперничество и усиление франко-русских противоречий на Ближнем Востоке имели значение и для Кавказа"1. В стороне от этой борьбы не могла остаться и Россия. Ее национальные интересы, как великой державы, требовали расширения и укрепления ее южных границ, утверждения господства на Черном и Каспийском морях и, следовательно, в целом в кавказском регионе. Временное затишье на "европейском театре", ввиду занятости Англии и Франции на Ближнем Востоке, позволили России перенести центр тяжести своей внешней политики в начале XIX в. на Восток, на Кавказ.
Активизация кавказской политики России в начале XIX в. была определена целым комплексом экономических, геополитических, стратегических и международных факторов2.
В конце XVIII-начале XIX в., когда великие державы вступили в ожесточенную борьбу за раздел восточного мира, Кавказ представлял для России интерес прежде и в первую очередь как военно-стратегический плацдарм для проведения всей ее восточной политики. Один из крупнейших историков и аналитиков Кавказской войны в XIX в. - генерал Р.А. Фадеев, впервые развернуто поставивший вопрос о геополитическом значении Кавказа для России, в своей известной работе "Шестьдесят лет Кавказской войны", задавался вопросом: зачем нам (т.е. - русским. - З.Б.) Кавказ? Ответ он давал однозначно четкий: экономические вопросы не составляют сущности кавказской проблемы, хотя и их нельзя не учитывать. "...Занятие Закавказских областей ...было вызвано великими государственными потребностями, - пишет он. - ...Владычество на Черном и Каспийском морях...составляет жизненный вопрос для всей южной половины России... Но охранять свои южные бассейны Россия может только с кавказского перешейка.
Чечня в политике России в начале XIX века
Следует отметить, что сам Гудович не был сторонником поголовного, необоснованного наказания всех равнинных чеченцев и предложения Ахвердова не утвердил.
В марте 1809 г. наместником Кавказа вместо престарелого И.В. Гудовича был назначен генерал-от-кавалерии Александр Петрович Тормасов, «человек с благородным, решительным характером и с твердою настойчивой волей» 2. На Кавказе он был новичком. В целом он должен был продолжать на Кавказе политический курс, поставленный правительством еще перед Гудовичем -добиваться мира с Турцией и Ираном без территориальных уступок в Закавказье и добиться прекращения нападений горцев на Кавказскую линию. Выполнение последней задачи было делом особенно сложным. В 1809 г. вновь начались волнения кабардинцев, усиливались нападения чеченцев на кордонную линию. В ноябре 1809 г. объединенный отряд чеченцев и кабардинцев напал на селение Приближное близ Прохладной . Как отмечал П.Г. Бутков, в 1809 г. наблюдается «всеобщее возмущение закубанцев, кабардинцев, чеченцев и дагестанцев»4. В течение января-февраля 1810 г. нападению подверглись многие терские и гребенские станицы: Прохладная, Приближная, Новогладовская, Червленная и «многие другие»5. Если остальные станицы отбили нападения чеченцев, то из Приближной был угнан скот и убито до 20 казаков. В свою очередь, «сотня линейных слетала... за Терек и возвратилась с богатой добычей»6.
Партизанскую борьбу чеченцев против царских войск возглавляет Бей-Булат Таймиев, снова выступивший против России. Он прилагает массу усилий, чтобы объединить чеченцев, ингушей, кабардинцев и дагестанцев. Летом 1810 года объединенный отряд чеченцев и карабулаков численностью до 600 человек «дает русским целое сражение», в котором был ранен и сам Бей-булат. В сентябре 1810 г. А.П. Тормасов докладывал военному министру, что по данным ген. Булгакова, чеченцы собрали «сильную партию» и намереваются напасть на Ивановскую крепость на Тереке или Кизлярский карантин в Лашурине. Чтобы не допустить этого, Булгаков вынужден был срочно перебросить на этот участок кордонной линии дополнительные войска \
Вторая половина 1809 - 1810 гг. выдались чрезвычайно напряженными на Кавказской линии. В январе 1810 г. Тормасов доносил Румянцеву, что «ни один год не возникали такие беспокойства от горских народов сопредельной нашей Кавказской линии как ныне чрез восстание закубанцев, кабардинцев и чеченцев» Весьма тревожным моментом для кавказской администрации было и то, что с 1809 г. наметилась тенденция к совместным действиям между чеченцами, кабардинцами и ингушами. Царские власти решили противопоставить этому испытанную тактику «разделяй и властвуй», которая становится важной составной частью действий кавказской администрации. В июле 1809 г. Тормасов в особом предписании указывал ген. Булгакову: «Я поручаю вам стараться, как возможно держать в ненависти и вражде кабардинцев к чеченцам»2.
Похожие диссертации на Чечня в политике России в последней трети XVIII-начала XIX в.
