Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Формирование басмаческого движения в Средней Азии после Октябрьской революции
1.1. Туркестан в составе Российской империи и предпосылки установления советской власти в среднеазиатском регионе 34
1.2. Установление советской власти в Средней Азии и формирование первых очагов басмаческого сопротивления новому режиму 43
1.3. Реакция местного населения на установление советской власти в среднеазиатском регионе. Прямые и косвенные причины формирования крупномасштабного басмаческого движения 62
ГЛАВА 2. Боевые действия в Туркестане в 1920-1927 гг.
2.1. Ход боевых действий в Ферганской области. Причины поражения ферганского басмачества 79
2.2 Бухара и Самарканд как центры басмаческого сопротивления новой власти. Роль Энверпаши и турецких эмиссаров в руководстве басмаческим движением 102
2.3. Состояние басмачества и ход боевых действий на территории Хорезма и Туркменской области 137
2.4. Личностные характеристики некоторых лидеров басмаческого движения в Средней Азии 144
ГЛАВА 3. Коренной перелом в борьбе советской власти с басмаческим сопротивлением в Средней Азии. (1927 - 1931 гг.) 3.1.Причины активизации басмачества в Средней Азии после 1927 года 155
3.2. Вторжение Ибрагим-бека в советский Таджикистан в 1931 году и причины его поражения 165
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 178
ПРИМЕЧАНИЯ 187
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА 198
ПРИЛОЖЕНИЯ 215
- Туркестан в составе Российской империи и предпосылки установления советской власти в среднеазиатском регионе
- Ход боевых действий в Ферганской области. Причины поражения ферганского басмачества
- Вторжение Ибрагим-бека в советский Таджикистан в 1931 году и причины его поражения
Введение к работе
Актуальность. Этапы формирования, развития и распада басмаческого движения в Средней Азии, общий ход боевых действий между басмаческими отрядами и частями Красной Армии являются мало изученными страницами исторического прошлого. Среднеазиатский регион, учитывая его уникальную этно-религиозную восточную специфику, с момента установления и закрепления советской власти там стал очагом политической нестабильности вплоть до начала 30-х гг. ХХ-го столетия. Приблизительно через десять лет после начала конфликта, когда была сформирована хорошо вооруженная и боеспособная Красная Армия, басмаческое сопротивление оказалось сломлено. Однако жесткие репрессивные меры, применяемые советской властью в Средней Азии, не ликвидировали полностью ряд серьезнейших социально-политических противоречий там, а лишь на время скрыли их. После распада Советского Союза и обретения бывшими союзными среднеазиатскими республиками суверенитета, Средняя Азия в очередной раз превратилась в регион потенциально нестабильный и представляющий огромный интерес для современных исламистских террористических объединений. Географическая близость Туркменистана, Узбекистана, Таджикистана, Казахстана и Киргизии с одной стороны к тем странам, которые традиционно являются пособниками исламского экстремизма, а с другой - к российским рубежам, делает весь среднеазиатский регион возможным плацдармом для осуществления крупномасштабной террористической деятельности в отношении Российской Федерации. Кроме того, распространению исламского экстремизма в Средней Азии может способствовать негативное, а, зачастую, и откровенно враждебное отношение к русскому населению со стороны коренных жителей. Массовый террор, проведенный советской властью в среднеазиатском регионе в начале 20-х гг. ХХ-го века, стал причиной национальной напряженности и национальной неприязни, чем умело, при определенном стечении обстоятельств, могут
4 воспользоваться представители экстремистских религиозно-политических организаций. На данный момент всякие серьезные проявления религиозного экстремизма, деятельность международных исламистских организаций в Средней Азии сурово подавляются или, по крайней мере, контролируются государственными лидерами диктаторского толка, например, такими как Супурмурат Ниязов. В случае, если ситуация в среднеазиатских государствах в силу внешних или внутренних политических факторов начнет развиваться по так называемому «иракскому сценарию», то есть диктаторские лидеры будут лишены власти - религиозный экстремизм в кратчайшие сроки может занять там свою нишу, и Средняя Азия из потенциально нестабильного региона превратится в регион реальной внешней угрозы для России.
Изучение различных аспектов басмаческого движения, ряда грубейших ошибок, допущенных советским руководством в Средней Азии в 20 - 30 гг. ХХ-го столетия, которые привели к активизации басмачества, диктуется острой необходимостью выработки определенной стратегической линии для отражения возможных террористических атак и прочих опасных проявлений религиозно-политического экстремизма на современном этапе исторического развития. В свете событий, связанных с повышением террористической активности в России, президент Чеченской республики Алу Алханов в октябре 2004 года выступил с предложением производить захваты в заложники ближайших родственников террористов. С подобными предложениями 29 октября 2004 года на пленарном заседании Государственной Думы Российской Федерации выступил генеральный прокурор РФ Владимир Устинов. В Средней Азии в начале 20-х гг. ХХ-го столетия советская власть широко использовала практику взятия в заложники ближайших родственников басмаческих лидеров, полагая, что таким образом сможет добиться ослабления басмаческого движения. Однако, захватывая в заложники родственников басмачей, органы советской власти настроили против себя большую часть мирного населения, что естественным образом привело не к ослаблению басмачества, а к его усилению. Проводя
5 исторические параллели, можно предположить, что, если предложения по борьбе с терроризмом генерального прокурора России Владимира Устинова будут поддержаны Законодательным собранием и президентом, то это станет одной из возможных причин активизации террористической деятельности в отношении России. Кроме того, захват в заложники родственников террористов послужит поводом для развертывания крупномасштабной идеологической пропаганды террористическими исламистскими объединениями в так называемых «проблемных регионах» России.
Анализ формирования и развития басмаческого движения является актуальным не только для российской исторической науки, но и для историков непосредственно в Средней Азии. В частности, интерес к данной теме проявили исследователи-историки из Кыргызского Государственного Педагогического Университета имени И. Арабаева, а также Министерство юстиции Кыргызской Республики. В постсоветской Киргизии фактически отсутствуют научные статьи по проблематике басмаческого движения, основанные на рассекреченных документах центральных российских и среднеазиатских архивов. Рассмотрение проблематики басмачества, вопросов взаимоотношений органов советской власти с коренным населением может помочь современным среднеазиатским государствам переосмыслить свой исторический опыт и более точно реконструировать политические события 20 - 30-х гг. ХХ~го столетия.
Историографическая база исследования. Важным компонентом данного исторического исследования является историографическая база. Все научные исследования, так или иначе, затрагивающие проблематику басмаческого движения, специфику среднеазиатского общества, которая в дальнейшем во многом определила ход развития басмачества, целесообразно разделить на несколько хронологических периодов в зависимости от времени выхода работ в свет.
6 Первый период охватывает хронологический интервал приблизительно с 60 - 70-х гг. Х1Х-го столетия, то есть с момента присоединения суверенных среднеазиатских государств к Российской империи и до Октябрьской революции. Следует отметить, что все работы данного периода не затрагивали непосредственно басмачество, ибо до Октябрьской революции басмачество в Средней Азии не носило массовый характер, вооруженная борьба периодически вспыхивала между басмаческими отрядами за сферы экономического влияния, и, как правило, не была направлена против представителей царской администрации и русских вообще. В связи с этим в указанный период басмачество как таковое не находилось в центре внимания исследователей. Научные работы, изданные в дореволюционный период, лишь иногда косвенно затрагивали проблематику басмачества, в большей мере акцентируя внимание на экономической и политической обстановке в среднеазиатском регионе. Историческая ценность подобных работ заключается в том, что они выявляют некоторые специфические особенности среднеазиатского общества, что, в свою очередь, оказывает неоценимую услугу при дальнейшем изучении басмаческого движения. Весьма ценные сведения приводит И. В. Янжул в своем труде под названием «Исторический очерк русской торговли со Средней Азией» (1). Автор достаточно подробно описывает быт народов Средней Азии, раскрывает различные аспекты политического строя среднеазиатских государств. В частности, Янжул повествует о высоком уровне коррупции среди чиновников всех рангов, неограниченной, зачастую деспотической власти ханов и эмиров. Ведущую роль в подъеме экономики, изменении политической обстановке в лучшую сторону в Средней Азии автор отводит именно Российской империи. Данное историческое исследование отчасти помогает понять, почему при присоединении среднеазиатских государств к России в 60 - 70-х гг. Х1Х-го века коренное население активно не выступило против царской администрации. Не менее интересным представляются философские работы одного из основателей доктрины пантюркизма Исмаила Гаспринского (2).
7 Исмаил Гаспринский выступал за самостоятельное экономическое, политическое и культурное развитие среднеазиатских государств, предоставления им полного суверенитета. Однако в то же время он считал, что государства Средней Азии, наряду с сохранением своей культурной самобытности, должны развиваться тесно взаимодействуя не только с западным миром, но и с Россией. В своих многочисленных работах Гаспринский указывал на то, что русские всегда отличались высокой степенью веротерпимости, дружелюбным отношением к иноземцам, что и является залогом величия и спокойствия России. Таким образом, Гаспринский выступал против возможного конфликта между тюркским, исламским миром и Российской империей. Лишь в период укрепления советской власти в Средней Азии доктрина пантюркизма стала одним из составляющих элементов басмаческой идеологии.
Итак, немногочисленные работы дореволюционного периода, косвенно затрагивающие проблематику басмачества, заложили определенный базис для изучения развития басмаческого движения в Средней Азии уже при советской власти.
Наиболее обширной, заслуживающей тщательного изучения, является историографическая база советского периода: с начала 20 гг. ХХ-го столетия и вплоть до распада Советского Союза. Одним из первых советских исследователей басмаческого движения, общеполитической обстановки в Средней Азии в начале 20-х гг. ХХ-го столетия является непосредственный очевидец установления советской власти в данном регионе большевик Г. Сафаров. В работе «Колониальная революция (опыт Туркестана)» он изложил ряд положений, которые в дальнейшем вызвали резкую критику большинства советских историографов басмачества. В частности, Сафаров считал, что советская власть в Средней Азии носила ярко выраженный колонизаторский характер. В качестве одной из основных причин возникновения басмаческого движения Сафаров называл экономический кризис, который разрушил хлопковое хозяйство и привел к массовому
8 обнищанию дехкан. Политической причиной активизации басмачества, по мнению Сафарова, являлась откровенная враждебность советской власти в отношении широких мусульманских масс. Особой критике большинства советских историографов басмаческого движения подвергалась точка зрения Сафарова, согласно которой Красная Армия, участвовавшая в боях с басмачами в начале 20-х гг. ХХ-го столетия, состояла преимущественным образом из «деклассированных элементов» (3). Данное мнение Сафарова подтверждается недавно рассекреченными документами центральных российских архивов.
В 30-х гг. ХХ-го века изучение вопросов формирования и развития басмаческого движения в Средней Азии продолжил П. Алексеенков (4). Алексеенков был одним из первых исследователей, который сравнил басмачество дореволюционного и советского периодов. По его мнению, басмачество советского периода ни в коей мере не являлось продолжением дооктябрьского басмачества. Причины возникновения басмаческого движения после Октябрьской революции, согласно Алексеенкову, не были связаны с серьезными просчетами советской власти в отношениях с широкими мусульманскими массами в регионе. Ошибки Советов в области национальной политики в Средней Азии, как писал Алексеенков, лишь послужили поводом, а не основной причиной развития басмачества. Интеграционной силой басмаческого движения, по мнению автора, выступали эксплуататорские классы и русское кулачество. С 30-х гг. ХХ-го столетия все советские историографы оказались зажатыми в рамках общепринятой государственной идеологии и государственной цензуры, в связи с чем, их работы не могут претендовать на роль объективных и беспристрастных самостоятельных исследований.
В 40 - 50-х гг. советские исследователи стали анализировать в своих работах роль Великобритании в организации басмаческого движения в Средней Азии (5). В частности, достаточно серьезно изучался вопрос о материально-техническом снабжении басмаческих отрядов английской
9 стороной. Кроме того, в указанный период вышли в свет работы, посвященные развитию басмаческого движения в отдельно взятых районах Средней Азии. Большой интерес представляют исторические исследования А. В. Станишевского (Ниалло Азиза) и П.П. Никишова. (6). Авторы попытались проследить развитие басмачества на территории современного Кыргызстана с 1917 года до середины 20-х гг. Исследователи Ш. Ташлиев, М. Языкова, М. Н. Покровский изучали этапы формирования и развития басмаческого движения в Туркмении (7). Н. Тимофеев, М. Ахинжанов в работе «Казахская ССР» анализировали причины развития басмачества в рамках гражданской войны на территории Казахстана. Авторы указывали на взаимосвязь басмачества и белогвардейского движения и отводили важное место в развитии басмаческого движения Англии и Франции (8).
Значительное количество работ, затронувших проблематику басмачества в Средней Азии, было опубликовано в 60 - 70-х гг. А. X. Бабаходжаев в своих исторических исследованиях анализировал причины возникновения басмачества в контексте английской внешнеполитической доктрины (9). Стоит особо выделить научные работы М. Иркаева. Он является одним из первых советских историографов басмаческого движения, который не стал отрицать то, что данное движение носило массовый характер. До Иркаева большинство советских исследователей утверждало, что басмачество состояло преимущественным образом из «крайне реакционных» элементов, а именно, из баев и представителей духовенства. Роль рядового дехканства в басмаческом движении фактически не рассматривалась. Иркаев считал, что пополнение басмаческих отрядов проходило за счет «обманутой и отсталой части населения» (10). Красный террор, как одна из причин возникновения массового басмачества, естественно, Иркаевым не рассматривался.
Весомый вклад в изучении басмаческого движения в Средней Азии внесли исследователи Ю.А. Поляков и А. И. Чугунов. В работе «Конец басмачества» авторы проследили этапы формирования и развития
10 басмачества в Средней Азии с 1917 по 1931 год, то есть вплоть до окончательного разгрома крупных басмаческих отрядов под командованием Ибрагим-бека на территории Таджикской ССР и в восточных районах Узбекской ССР (11). Поляков и Чугунов дали достаточно подробное описание хода боевых действий между основными басмаческими формированиями и частями Красной Армии на протяжении более чем десяти лет, охарактеризовали сильные и слабые стороны басмачества, осветили роль Энвер-паши в организации басмаческого движения в Бухарской республике. Данное исследование отличается от предыдущих и многих последующих работ в первую очередь тем, что непосредственно рассматривает басмачество как целостное явление вне контекста гражданской войны в Средней Азии.
В ряде работ, опубликованных в тот же период, анализировались причины формирования и развития басмачества именно в контексте гражданской войны в среднеазиатском регионе. В виду общепринятой коммунистической идеологии и государственной цензуры подобные исследования акцентировали внимание на роли Коммунистической партии Туркестана в борьбе с басмаческим движением. Многие исторические факты умышленно искажались, а роль Коммунистической партии и Красной Армии идеализировалась. Среди исследований подобного рода можно отметить исследования Х.Ш. Иноятова, М.Х Назарова Р. А. Нуруллииа. (12).
Некоторые авторы изучали басмаческое движение в рамках национально-государственного строительства в СССР. В этом плане следует выделить работы Д.А. Чугаева и сборник статей под общей редакцией Ф.Б. Арипова (13). Авторы повествуют о создании среднеазиатских советских республик, рассматривая при этом басмаческое движение как движение сопротивления баев и духовенства развитию советского государственного строительства в среднеазиатском регионе.
В конце 70-х - начале 80-х гг. ХХ-го века в связи с изменением политической обстановки в Афганистане история развития басмаческого движения привлекла особый интерес исследователей. Такие авторы как Б.В.
Лунин, Э.Ю. Юсупов в своих работах провели ряд исторических параллелей, сравнивая среднеазиатское басмачество 20 - 30-х гг. ХХ-го столетия с движением моджахедов в Афганистане в 80-х гг. (14). Кроме того, в 80-х гг. были опубликованы исследования, подводившие итоги многолетнему изучению басмаческого движения, как в советской, так и в западной историографии. Среди подобных работ целесообразно выделить работы А.И. Зевелева, Ю.А. Полякова. (15), Авторы проводят анализ историографической базы по проблематике басмаческого движения с начала 20-х гг. до середины 80-х гг. ХХ-го столетия. Причем, исследователи осуществляют анализ различных научных статей и прочих публикаций, относящихся к так называемому советологическому направлению в западной историографии. Общие выводы авторов сводятся к тому, что большинство западных исследователей истории басмаческого движения в Средней Азии умышленно фальсифицировали факты, предавая басмачеству черты общенародного движения, направленного исключительно на защиту широких мусульманских масс от красного террора. По мнению Зевелева и Полякова, исторической объективностью обладают лишь те немногочисленные исследования по проблематике басмачества, авторы которых принадлежат к «марксистской школе».
В целом следует отметить, что историография советского периода носила ярко выраженный идеологический характер. В виду засекреченности важнейших архивных документов, государственной цензуры, коммунистической идеологии, от которой зависели изыскания в области социальных дисциплин, работы, посвященные истории басмачества не отличались объективностью. Большинство советских исследователей рассматривали басмаческое движение как контрреволюционное движение, которое, по их мнению, поддерживалось исключительно «империалистическими силами». Участие широких мусульманских масс в басмаческом движении либо вообще не освещалось, либо освещалось крайне слабо. Причины периодического пополнения басмаческих отрядов дехканами
12 объяснялись невежеством и неграмотностью масс, а не реакцией на политику террора советской власти, проводимую в Средней Азии. По мнению советских историографов, басмаческое движение на протяжении всего периода своего существования имело антинародную сущность, а коммунистическая партия Туркестана оценивалась как единственная политическая сила, выражающая волю всех народов Средней Азии. Лишь некоторые исследования первой половины 20-х гг., например, такие как исследования Г. Сафарова, где подчеркивалась колониальная, враждебная направленность политики советской власти в отношении широких мусульманских масс Средней Азии, а, следовательно, раскрывались некоторые объективные причины возникновения басмачества, не укладывались в общепринятую советскую историографическую концепцию. Несмотря на выше изложенные серьезные недостатки историографической базы советского периода, работы советских историков получили достаточное применение в данном диссертационном исследовании.
Весьма важное место в общей историографической базе по проблематике басмаческого движения занимают исторические исследования современных российских авторов. Научная ценность подобных работ заключается в том, что после распада Советского Союза исследователи смогли освободиться от прежних идеологических догм, получили доступ к ранее засекреченным фондам центральных архивов, и стали рассматривать басмаческое движение с принципиально иных позиций. В историографии постсоветского периода четко прослеживается зарождение нескольких направлений в изучении басмаческого движения: первое - изучение деятельности отдельно взятых лидеров и их роли в организации басмачества, второе - изучение басмаческого движения как такового. К первому направлению в изучении басмачества можно отнести работы таких историков, как Ю. Ганковский и Д. Вдовиченко. Ганковский в исторических исследованиях «Энвер-паша среди басмачей» и «Ибрагим-бек Локай» приводит личностные характеристики указанных басмаческих лидеров (16).
13 Автор описывает роль Энвер-паши и Ибрагим-бека в организации басмаческого движения в районе Восточной Бухары, а также рассматривает причины поражения бухарского басмачества. Не менее интересной представляется работа Д. И. Вдовиченко «Энвер-паша» (17). Автор приводит обширные биографические данные, подробно анализирует политическую деятельность Энвер-паши, описывает его отношения с турецким султанским двором, партией младотурок под руководством Кемаля и молодым советским правительством. В целом, автор оценивает Энвер-пашу как политического авантюриста, человека, стремившегося к власти, и, исходя из этого, постоянно менявшего свои политические пристрастия. Ко второму направлению в изучении басмаческого движения можно отнести исторические исследования СБ. Панина (18). Автор рассматривает вопросы басмачества в контексте политических отношений между Советским Союзом и Афганистаном. Панин кратко описывает историю развития басмаческого движения в Средней Азии с 1918 года, то есть с момента ликвидацией большевиками «Кокандскои автономии» и до конца 20-х гг., когда басмачество подошло к стадии полной дезинтеграции, а крупнейшие басмаческие лидеры либо были убиты, либо скрылись за границей. В качестве одной из основных причин развития крупномасштабного басмаческого движения исследователь называет крайне агрессивную политику советской власти в отношении широких мусульманских масс региона.
Кроме того, современная отечественная историография представлена работами, где басмаческое движение не выступает в качестве основного объекта исследования, а рассматривается в контексте истории взаимоотношений исламского мира и России. Р. Г. Ланда в работе «Ислам в истории России» писал, что основой развития крупномасштабного басмаческого движения после Октябрьской революции являлись среднеазиатские восстания 1916 года, вызванные царскими указами о мобилизации мусульманского населения на тыловые работы. Самым
14 трагическим последствием басмаческого движения, по мнению Ланда, была гибель «лучших представителей местных рабочих, революционных дехкан и образованной интеллигенции», что привело к снижению темпов социокультурного развития среднеазиатского региона (19). Однако автор не затронул проблематику красного террора, который стал причиной гибели большого числа мирных жителей.
Весьма ценной с точки зрения философского и исторического осмысления социально-политических процессов, происходивших в Средней Азии в 20 - 30 гг. ХХ-го столетия, представляется работа А. В. Малашенко «Исламский мир СНГ» (20).
Следует особо отметить работу С. М. Исхакова «Первые шаги Совнаркома и российские мусульмане» (21). Автор затрагивает тему басмачества в контексте национальной политики советского государства в Средней Азии, приводит интересные сведения о провозглашении «Кокандской автономии», ликвидация которой Совнаркомом Туркестанской республики стала импульсом к развитию массового басмаческого движения.
Итак, исторические исследования отечественных авторов постсоветского периода, посвященные проблематике среднеазиатского басмачества, немногочисленны. Большинство современных российских ученых-востоковедов пока не уделяет пристального внимания истории басмаческого движения. По мнению доктора исторических наук, всемирно известного ученого-востоковеда Ю.В. Ганковского, правдивая история басмачества до сих пор не написана, биографии основных лидеров басмаческого движения, за исключением Ибрагим-бека и Эивер-паши до настоящего момента не опубликованы. В целом, следует отметить, что история басмачества среднеазиатского региона пока мало изучена современными российскими исследователями.
Дополняют общую картину историографической базы научные труды западных исследователей. В западной историографии можно выделить два направления: марксистское и советологическое.
15 Первые исследования западных авторов, посвященные басмаческому движению, появились в конце 20-х - начале 30-х гг. ХХ-го столетия. Эгон Киш - известный австрийский писатель-публицист, политолог один из первых на Западе затронул в своих работах тему басмачества. В труде «Изменившаяся Азия» Киш пришел к выводам, что басмаческое движение в Туркестане имело антинародную сущность, напрямую финансировалось английской стороной, и было заранее обречено на провал (22). Аналогичной точке зрения придерживался английский историк, публицист, член Коммунистической партии Великобритании Р. П. Датт. В работе «Кризис Британии и Британская империя» Датт подчеркивал, что установление советской власти в Туркестане привело к быстрому развитию бывших колониальных территорий царской России (23). Руководитель общества британо-советской дружбы историк Эндрю Ротштейн в работе «Когда Англия вторглась в советскую Россию», опираясь на архивные материалы Министерства иностранных дел Великобритании, описал работу английской разведывательной сети в Туркестане, которая тесно взаимодействовала с басмаческими формированиями (24). Согласно мнению Ротштейна, одна из основных причин развития басмачества после Октябрьской революции была связана не с внутриполитической обстановкой в Туркестанском крае, а с внешнеполитическим фактором, вмешательством империалистических держав. Следует особо выделить работу известного американского политолога, социолога, историка Дж. Куница «Заря над Самаркандом: Возрождение Средней Азии» (25). Куниц, также как и прочие историки марксистского толка, в качестве основной причины столь долгого существования среднеазиатского басмачества называл мощную поддержку империалистических кругов Запада, а также реакционного духовенства Афганистана и Персии. Возникновение «Кокандского автономного правительства» исследователь объяснял не совокупностью ряда экономических и политических факторов, а исключительно экономическими причинами. По мнению Куница, провозглашение «Кокандской автономии» стало возможным благодаря тому, что Коканд являлся крупным коммерческим центром с развитым хлопководством, большинство населения города принадлежало к среднему классу, а революционный пролетариат фактически отсутствовал, Кроме того, провозглашению автономии способствовала, как полагал Куниц, географическая отдаленность от революционной столицы Туркестанского края - Ташкента. Социальной базой басмаческого движения, согласно Куницу, являлись баи, а в первые годы после Октябрьской революции - дехкане-середняки. Причины возникновения нового, послереволюционного басмачества, по мнению автора - религиозный фанатизм и культурная отсталость коренного населения Средней Азии. Ошибки советского руководства в осуществлении экономических и политических мероприятий в Туркестане в качестве причин, приведших к формированию крупномасштабного басмаческого движения в первые годы после Октябрьской революции, у Куница стоят на последнем месте. Жесткие репрессивные меры советской власти в отношении широких мусульманских масс среднеазитатского региона в исследовании Куница не рассматривались.
Несмотря на то, что западные историки-марксисты весьма предвзято рассматривали басмаческое движение, указывали на исключительно антинародную, регрессивную сущность басмачества, все же они внесли значимый вклад в изучение этого непростого социально-политического явления. В частности, западные исследователи марксистской направленности, основываясь на архивных материалах, достаточно серьезно изучили вопрос о поддержке среднеазиатского басмачества английской стороной, показали взаимосвязь лидеров басмаческого движения и представителей западных спецслужб. Абстрагируясь от идеологического контекста, подобные исследования представляют большой научный интерес, так как содержат обширный фактологический материал.
Наиболее обширной является историографическая база, относящаяся к советологическому направлению. Огромный интерес к теме басмаческого
17 движения проявили многие «буржуазные» историки США, Великобритании, Франции, а также некоторые российские исследователи, покинувшие страну в первые годы после Октябрьской революции. Мустафа Чокаев, один из руководителей самопровозглашенной «Кокандской автономии» после эмиграции на Запад, будучи непосредственным очевидцем начального периода установления советской власти в Туркестане, посвятил теме басмаческого движения ряд исследований. В 1935 году во Франции на русском языке вышла его работа «Туркестан под властью Советов» (26). Автор утверждал, что басмачество представляло собой массовое народное выступление против советской власти и носило сугубо освободительный характер. По мнению Чокаева, одной из основных причин возникновения крупномасштабного басмаческого движения после Октябрьской революции являлась политика террора Советов в отношении коренного населения Средней Азии.
В начале 40-х гг. ХХ-го века проблематика басмаческого движения рассматривалась западными исследователями в работах, посвященных истории создания Советского Союза. Американский историк Ф. Шуман в исследовании «Советская политика: дома и за границей» дал достаточно подробный анализ деятельности Энвер-паши, осветил его планы по созданию независимого от власти большевиков исламского государства в Средней Азии (27).
В конце 40-х - начале 50-х гг. на Западе впервые вышли в свет работы английского разведчика Ф. Бейли. В 1970 году советские историки опубликовали «секретный отчет Бейли о Кашгарской миссии в 1918-1920 гг.» (28). В своем отчете Бейли указывал на помощь Великобритании и США среднеазиатскому басмачеству, дополняя тем самым свои исследования по проблематике басмаческого движения.
Во второй половине 50-х - начале 60-х гг. на Западе были опубликованы обширные исследования по социально-политической истории Советского Союза, где достаточно подробно освещалась история среднеазиатского
18 региона, в том числе и рассматривалась проблематика басмаческого движения. Среди подобных работ следует особо выделить работу английского историка О. Кэроу «Советская империя. Тюрки Центральной Азии и сталинизм», а также английского исследователя Р. Пайпса «Образование Советского Союза: Коммунизм и национализм, 1917-1923» и американского историка А. Парка «Большевизм в Туркестане, 1917-1927» (29). Основные тезисы исследователей сводились к тому, что басмачество, объединившее широкие мусульманские массы, выступило единым фронтом против большевистской партии, а сама власть большевиков в регионе носила ярко выраженный колониальный характер и была изначальна агрессивна по отношению к коренному населению. По мнению данных авторов, Средняя Азия была вторично завоевана Россией после Октябрьской революции, а коренные народы региона совершенно не воспринимали идеи коммунистического строительства и нуждались в своем собственном пути развития. Р. Пайпс в своем исследовании акцентировал внимание на том, что недовольство местного населения политикой крупномасштабного красного террора переросло в настоящую партизанскую войну, которая зародилась в Ферганской области после ликвидации большевиками «Кокандской автономии», а потом охватила почти все районы Туркестана.
В начале 80-х гг. в Великобритании вышла в свет работа М. Олкота «Басмачи или восстание свободолюбивых людей в Туркестане, 1918-1924» (30). Олкот подчеркивал, что в возникновении басмаческого движения повинна советская власть, которая не представляла интересы коренных народов среднеазиатского региона. Басмачество, по мнению Олкота, являлось особой формой выражения развивающего чувства национального единства и самосознания широких мусульманских масс Средней Азии.
В 90-е гг. ХХ-го века интерес к теме басмаческого движения на Западе не пропадает. Следует отметить работу А. Автарханова «Империя Кремля. Советский тип колониализма» (31). Басмаческое движение рассматривается автором в контексте истории формирования советского государства.
19 Автарханов оценивает басмачество как движение, пользовавшееся повсеместной поддержкой народа, выступавшее против советских оккупантов. Данное исследование также носит ярко выраженный идеологизированный характер, что не удивительно, так как автору, который провел несколько лет в тюрьмах НКВД и покинул Советский Союз в 1943 году, было трудно стоят на объективистских позициях.
Итак, большинство западных исследователей, стоявших на советологических позициях, освещали проблематику басмаческого движения с диаметрально противоположенной точки зрения по сравнению с советскими историками. Основная идея историков-советологов сводилась к тому, что советская власть в Туркестане имела колониальный характер. Причины возникновения крупномасштабного басмаческого движения в первые годы после Октябрьской революции объяснялись политикой красного террора в отношении мусульманских масс среднеазиатского региона. Фактически все лидеры басмачества оценивались исключительно как национальные герои, организовавшие сопротивление советской экспансии в Среднюю Азию. Историки-советологи подчеркивали, что басмаческое движение на протяжении всего времени своего существования пользовалось общенародной поддержкой, и было направлено только на защиту коренного населения региона от репрессивной политики советской власти. Большинство западных исследователей, занимавшихся изучением истории басмаческого движения, упускали из вида тот факт, что крупномасштабное басмачество с момента его зарождения и до момента распада прошло длительный путь трансформаций. Так, например, выявленные в диссертационном исследовании закономерности развития и некоторые специфические отличительные черты басмачества в первые годы установления советской власти в Средней Азии, нецелесообразно переносить на басмачество второй половины 20-х гг. ХХ-го столетия. Кроме того, историки-советологи ни в одной из своих работ в должной мере не осветили серьезные противоречия внутри басмаческого движения и не затронули
20 проблему террора басмаческих отрядов в отношении мирного населения. Следует отметить, что по общей эмоциональной направленности указанные работы западных историков весьма схожи с работами современных западных авторов, освещающих политическую обстановку в Чеченской республике.
Несмотря на то, что большинство западных исследователей, как марксистского, так и советологического толка крайне предвзято и одностороннее рассматривали историю басмаческого движения, все же после окончания «холодной войны» на Западе появились работы, в которых ни басмачество, ни советская власть не идеализируются. Авторы пытаются дать всестороннюю оценку социально-политическим явлениям в среднеазиатском регионе в 20 - 30 гг. XX - го века. В этом плане можно отметить работу итальянского исследователя Джузеппе Боффа «История Советского Союза. От революции до Второй Мировой войны. Ленин и Сталин. 1917 - 1941 гг.» (32). Вопросы басмаческого движения рассматриваются автором в контексте истории взаимоотношений молодого советского государства с окраинами бывшей Российской империи. Причем Боффа указывает на внутренние противоречия басмачества, его разобщенность. В качестве причины формирования массового басмаческого движения автор называет «красный террор», однако полагает, что после 1922 года советская власть сделала все, чтобы урегулировать конфликт с местным населением, реабилитируя в правах традиционные исламские институты.
Не менее интересной представляется работа английского исследователя Дж. Смита «Национальное строительство и национальный конфликт в СССР в 1920 - е годы» (33). Автор считает, что басмачество было заранее обречено на провал. В силу внутренних противоречий басмачество нельзя, по мнению автора, определять как национально-освободительное движение или как движение, основанное на приверженности исламу. Смит полагает, что после 1923 года басмачество перестало представлять для советской власти реальную опасность, так как Советы отступили от уничтожения традиционных исламских ценностей тем самым, лишив басмачество
21 пополнения за счет недовольных мусульман. Автор указывает, что максимальная численность басмачей приходилась на 1922 год и составляла не более 18 тыс. человек и они не являлись серьезными противниками для хорошо вооруженных и экипированных частей Красной Армии. Однако архивные материалы, введенные в научный оборот в рамках данного диссертационного исследования, свидетельствуют о крайне низком материально-техническом оснащении частей Красной Армии в начале 20-х гг. XX века и достаточно высокой оснащенности басмаческих отрядов. Несмотря на определенные противоречия с архивными документами и некоторые пробелы, исследования Смита и Боффа существенно отличаются от всех исследований, затрагивающих тему басмачества, опубликованных на Западе ранее. Смит и Боффа не пытаются идеализировать или очернять ни одну из сторон в среднеазиатском конфликте.
Важной составной частью историографической базы являются исследования среднеазиатских авторов постсоветского периода. Целесообразно отметить исследования таких авторов как А. Джуманалнева «Политическое развитие Кыргызстана (20 - 30-е годы)», и «Политическая история Кыргызстана (20 - 30-е годы)», 3. К. Курманова «Политическая борьба в Кыргызстане: 20-е годы», а также Д.Д. Джунушалиева «Время созидания и трагедии: 20 - 30-е годы ХХ-го века» (34). Авторы рассматривают проблематику развития басмаческого движения в контексте противостояния в Средней Азии советской власти и широких слоев местного населения. Басмачество оценивается исключительно как ответная реакция мусульманского среднеазиатского общества на грубую советскую экспансию, на политику красного террора, а лидеры басмачества - как национальные освободительные герои. В виду того, что вопросы противостояния внутри басмаческого движения не получили должного освещения, а также упускались из вида многочисленные факты террора басмаческих отрядов в отношении мирного населения, большинство исследований среднеазиатских авторов в постсоветский период носит
22 субъективный характер. Справедливости ради следует отметить работу киргизского исследователя С. Б. Бегалиева «Басмачество: новый взгляд» (35). Автор считает, что басмаческое движение начиналось как движение национально-освободительного характера направленное на защиту мусульман от красного террора, но уже через несколько лет после установления советской власти в Средней Азии утратила таковые черты, выродившись в бандитизм. По мнению Бегалиева басмачи стали привлекать новых дехкан в свои отряды исключительно силой оружия, а с несогласными воевать в басмаческих отрядах жестоко расправлялись. В то же время советская власть после 1922 - 1923 гг., создавая добровольческие отряды из числа местных жителей-мусульман, перевела конфликт в Средней Азии из стадии национально-освободительного движения в стадию гражданской воны и смогла получить поддержку части дехкан, пострадавших от действий басмачей. Работа Бегалиева одна из немногих работ по истории басмачества, опубликованных в Средней Азии в постсоветский период, где рассматривается переход басмачества от сопротивления красному террору к деградации и моральному разложению. Таким образом, автор не пытается, в отличие от своих среднеазиатских коллег, утаить факты террора басмачей в отношении мирных граждан.
Определенный интерес вызывают различные аналитические статьи, посвященные истории басмаческого движения и среднеазиатской специфике в целом, опубликованные в рамках электронного сетевого ресурса. Н. Сопуева в работе «Установление советской власти в Средней Азии в советской и иностранной литературе 20 - 60 гг. на примере Кыргызстана» сопоставляет точки зрения советских и западных историков-советологов на проблему развития басмаческого движения (36). Автор четко определила несколько направлений в западной историографии, по которым осуществляется изучение истории среднеазиатского региона и басмачества. К таковым направлениям относятся:
Идеализация дооктябрьских порядков в Средней Азии и противопоставление русских трудящихся края и национального крестьянства, как двух непримиримо враждебных сил.
Критика характера Октябрьской революции и рассмотрение феодально-байского движения (басмачества) как освободительной борьбы,
3. Критика политики большевистской партии в области национально - государственного строительства в Средней Азии.
4. Критика целей Коммунистической партии в борьбе за социалистическое преобразование республик Советского Востока.
Кроме того, целесообразно отметить исследование М. Базарова «Советская религиозная политика в Средней Азии. 1918 - 1930. гг.» (37). Автор рассматривает отношения между советской властью и среднеазиатскими исламскими институтами, приводит данные о численности медресе и мусульманских судов в различные периоды. Большой интерес вызывает исследование С. Червонной «Пантюркизм и панисламизм в российской истории» (38). Автор раскрывает сущность доктрин пантюркизма и панисламизма, показывает, как данные религозно-философские доктрины повлияли на идеологию басмаческого движения.
Следует отметить, что электронный сетевой ресурс постоянно пополняется историческими работами по проблематике басмаческого движения. Указанные статьи в значительной степени дополнили историографическую базу диссертационного исследования.
В результате предпринятого краткого историографического обзора можно сделать ряд общих выводов. Исходя из идеологического противостояния СССР и Запада, проблематика басмаческого движения не нашла объективного и всестороннего отражения в литературе. В советской историографии доминировал тезис об антинародной, реакционной направленности басмачества. Причины возникновения массового басмаческого движения объяснялись культурной отсталостью и религиозным фанатизмом коренных народов Средней Азии. Все лидеры басмачества
24 объявлялись советскими исследователями преступниками и авантюристами. Подобной точке зрения придерживались и западные историки-марксисты. Ученые-советологи, наоборот, отстаивали тезис о всеобъемлющей народной поддержке басмаческого движения в течение всего периода существования. Оценивали фактически всех басмаческих командиров как национально-освободительных героев и защитников широких мусульманских масс от красного террора. Данная позиция аналогична позиции, сложившейся в современной среднеазиатской историографии. Джузеппе Боффа и Дж. Смит одни из немногих исследователей на Западе, попытавшиеся всесторонне и непредвзято оценить басмаческое движение как социально-политическое явление и дать объективную оценку деятельности советской власти в Средней Азии. Из современных среднеазиатских исследователей целесообразно отметить С. Б. Бегалиева, который отказался от идеализации басмачества. В современной российской историографии тема среднеазиатского басмачества освещена слабо и требует дальнейшего всестороннего изучения. Цель и задачи диссертационного исследования.
Актуальность и степень изученности темы определили цель и задачи исследования. Целью данной работы является изучение и научное осмысление истории становления, развития и распада басмаческого движения в Средней Азии в комплексной динамике, выявление конкретных хронологических этапов развития басмачества и определение специфических отличий на каждом из обозначенных этапов. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
Выявление предпосылок возникновения крупномасштабного басмаческого движения в Средней Азии;
Анализ первоначального периода установления советской власти в среднеазиатском регионе и рассмотрение вопросов, связанных с зарождением первых крупных очагов басмаческого сопротивления новому режиму;
25 Изучение прямых и косвенных причин становления крупномасштабного басмаческого движения в первые годы после Октябрьской революции, проблем взаимоотношений советской власти и широких мусульманских масс региона; - Анализ хода боевых действий между основными басмаческими формированиями и частями Красной Армии, выявление слабых и сильных сторон в тактике басмачества; - Исследование вопроса ряда серьезных противоречий внутри басмаческого движения, боевого противостояния между отдельными крупными басмаческими формированиями;
Изучение вопроса влияния Афганистана на состояние среднеазиатского басмачества; - Выявлений общих причин поражения басмачества.
Объектом исследования является басмаческое движение в Средней Азии.
В качестве предмета исследования выступают особенности формирования басмаческого движения, специфика отношений басмаческих лидеров между собой, с мирным населением и с высокопоставленными представителями советской власти в среднеазиатском регионе, а также ход боевых действий между сторонами конфликта.
Территориальные рамки охватывают большую часть среднеазиатского региона: все районы современного Туркменистана, Узбекистана, Таджикистана, Кыргызстана, а также южную часть Казахстана, включая Семиреченскую область, Приаралье и Мангышлакскую область.
Хронологические рамки исследования - с 1917 по 1931 год. Нижняя хронологическая граница исследования обусловлена началом установления советской власти в Средней Азии и провозглашением «Кокандской автономии», последующая ликвидация которой красногвардейскими частями послужила непосредственным толчком к зарождению крупномасштабного басмаческого движения. Верхняя хронологическая граница обусловлена
26 событиями, связанными с разгромом силами Красной Армии последних крупных басмаческих формирований под руководством Ибрагим-бека, после чего басмаческое движение как таковое прекратило свое существование. Вместе с тем, в исследовании имеются ретроспективные выходы за указанные хронологические границы, в частности, анализ социально-политической обстановки в среднеазиатском регионе начинается с 60 - 70-х гг. Х1Х-го столетия, то есть с периода присоединения Бухарского эмирата, Хивинского ханства и Кокандского ханства к Российской империи. Выход за обозначенные хронологические рамки диктуется необходимостью соблюдения принципа исторического детерминизма, то есть необходимостью изучения и выявления предпосылок и общих тенденций зарождения и развития басмаческого движения в Средней Азии.
В качестве методологической основы исследования выступает диалектико-материалистическая теория, которая базируется на общелогический методах познания явлений и процессов окружающего мира синтезе, анализе и абстрагировании. Данная теория определяется как система различных частных научных методов и подходов.
Необходимость рассмотрения объекта исследования в исторической динамике с выявлением определенных хронологических этапов и изучением специфических свойств на каждом из обозначенных этапов предполагает использования трех частных научных методов: историко-генетического, историко-сравнительного и историко-систе много. Так, историко-генетический метод, ориентированный на изучение общей динамики исторических процессов, позволил определить причинно-следственные связи развития басмаческого движения в среднеазиатском регионе. Применение историко-сравнительного метода дало возможность сопоставить между собой ряд специфических особенностей басмаческого движения на различных хронологических этапах развития. Использование историко-системного метода направлено на изучение басмаческого движения как
27 целостного системного явления. Этот же метод помог выявить ряд общих социально-политических тенденций развития среднеазиатского басмачества.
Кроме того, в диссертационном исследовании представлены элементы формационного и щшилизациоиного подходов. Применение формационного подхода позволило рассмотреть переход в развитии среднеазиатского региона от доклассового феодально-патриархального общества к обществу классовому. В свою очередь, переход среднеазиатского общества от одной формации к другой, ломка многовековых мусульманских ценностей, архаических стереотипов поведения больших социальных групп и послужила непосредственным толчком к росту недовольства советской властью в первые годы ее установления.
Цивилизационный подход выявляет динамику исторических процессов в Средней Азии с точки зрения мощнейшего противостояния двух систем культурных ценностей. Чуждые и малопонятные идеи строительства социалистического общества, привнесенные в Среднюю Азию новой властью, вступили в противоречие с исконными мусульманскими культурными ценностями, что, отчасти, и привело к длительному вооруженному конфликту в регионе.
Источниковаи база исследования.
Источниковую базу диссертационного исследования составили материалы архивов, опубликованные документы (законодательные акты советского правительства, конституции, материалы, освещающие дипломатические отношения Советской России и Афганистана) и мемуары непосредственных участников политических событий в Средней Азии в 20-30 гг. ХХ-говека.
В работе в различном объеме использовались материалы Архива внешней политики Российской Федерации Министерства иностранных дел (АВПРФ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), а также Российского государственного военного архива (РГВА).
Архивные источники могут быть разделены на несколько групп. Во-первых, официальные донесения о борьбе с басмачеством руководства Среднеазиатского бюро ЦК РКП (б), Полномочного представительства. РСФСР в Бухарской республике, а также военно-политические донесения руководителей областных штабов Красной Армии о ходе борьбы с басмаческим движением. Во-вторых, секретные донесения оперативных сотрудников среднеазиатского отделения ГПУ и войсковой разведки частей Красной Армии. В-третьих, личная переписка некоторых крупнейших лидеров басмачества с высокопоставленными представителями советской власти в Средней Азии. В-четвертых, аналитические доклады по проблематике развития басмаческого движения членов Среднеазиатского бюро ЦК РКП (б) и Полномочного представительства РСФСР в Бухаре. В-пятых, тексты союзных договоров, временных военно-политических соглашений и протоколов, подписанных между РСФСР с одной стороны и Бухарской и Хорезмской народными республиками - с другой.
Ценными источниками по истории становления и развития басмачества в Средней Азии в первые годы после Октябрьской революции являются материалы фондов Г. В. Чичерина № 04, 56 б, 152 Архива внешней политики Российской Федерации (АВПРФ). Так, в фонде 04 содержатся материалы, освещающие дипломатические взаимоотношения РСФСР, Бухарской и Хорезмской народных республик. В частности, весьма интересным представляется полный текст Временного военно-политического соглашения между РСФСР и Бухарской народной республикой, который фиксировал полную зависимость Назирата (правительства) Бухарской республики от РСФСР и предоставлял РСФСР право размещения частей Красной Армии на территории Бухары. Не менее ценные источники находятся в фондах 56 б и 152. Секретные политические сводки Полномочного представительства РСФСР в Бухарской республике с ноября 1921 по март 1923 года освещают ход боевых действий между крупными басмаческими формированиями Бухары и частями Красной Армии. Интересные сведения приведены о
29 деятельности Энвер-паши в Восточной Бухаре. Также в указанных фондах АВПРФ содержатся секретные аналитические доклады по проблематике развития басмаческого движения после Октябрьской революции некоторых высокопоставленных представителей советской власти в Средней Азии. В этом плане большой интерес вызывает доклад члена Революционного Военного Совета Туркестана Березина. Фактически он обвинил руководство Совнаркома Туркестанской Автономной Советской Социалистической Республики и руководство Туркфронта в массовом уничтожении мирного населения. Следует отметить, что материалы АВПРФ, затрагивающие проблематику становления басмаческого движения не многочисленны, но представляют огромнейший научный интерес для исследователя и позволяют взглянуть на феномен среднеазиатского басмачества под иным углом.
Не меньшую научную ценность представляют собой материалы Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ). Большое количество источников содержатся в фондах Среднеазиатского Бюро ЦК РКП (б) № 61, 62, 121 и 122. Наиболее информативны источники фонда 62. Данные материалы не только освещают ход боевых действий между басмаческими отрядами и красноармейскими частями, но и затрагивают некоторые специфические аспекты басмаческого движения. Например, в оперативных донесениях сотрудников среднеазиатского отделения ГПУ и членов войсковой разведки Туркестанского фронта приводятся сведения о боевых столкновениях отдельных крупных басмаческих отрядов между собой, анализируются причины перехода на сторону советской власти многих басмаческих командиров. Кроме того, приводятся многочисленные данные о необоснованно жестоком отношении к мирному населению, как со стороны красноармейских отрядов, так и со стороны отрядов басмачей. Достаточный интерес представляют материалы, относящиеся к деятельности Энвер-паши на территории Бухарской республики, в том числе, личная переписка Энвер-паши и генерального консула РСФСР в Бухарской республике Нагорнова.
Материалы указанных фондов РГАСПИ легли в основу источниковой базы исследования,
Важный документальный материал по проблематике басмаческого движения содержит Российский государственный военный архив (РГВА). Источники по завершающему этапу басмаческого движения находятся в фонде 25895 (Управление Среднеазиатским военным округом). Документы подробно освещают вторжение басмаческих отрядов под командованием Ибрагим-бека из Афганистана в Таджикскую ССР и в восточные районы Узбекской ССР весной 1931 года. Оперативные донесения Среднеазиатского военного округа отражают общую динамику численности басмаческих отрядов. Приводятся сведения о потерях басмачей с первых дней вторжения и до момента пленения Ибрагим-бека. Ценным документом является текст допроса одного из добровольно сдавшихся полевых командиров Ибрагим-бека Кур-Артык Ашурова, который сообщил интересные данные о личности своего командира. В целом, документы, затрагивающие тематику басмачества на завершающем этапе, находящиеся в фондах РГВА, многочисленны и были многократно использованы советскими исследователями в работах, посвященных гражданской войне в Средней Азии.
Следует особо подчеркнуть, что большинство архивных материалов, за исключением указанных материалов РГВА, были рассекречены в 2002-2003 гг. и в рамках данного диссертационного исследования впервые вводятся в научный оборот.
Важную часть источниковой базы диссертации составляют опубликованные документы, посвященные деятельности коммунистических партий среднеазиатских республик, конституции, а также документы, освещающие дипломатические отношения между советской Россией и Афганистаном (39). Следует отметить недавно рассекреченные и опубликованные материалы архива Федеральной службы безопасности РФ, которые легли в основу сборников «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-
31 НКВД. 1918 - 1939 гг.» и «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы в 5 томах. 1927 - 1939 гг.» (40). Данные материалы свидетельствуют, подтверждая мнение некоторых исследователей-советологов, о слабости советской власти в первые годы ее установления в среднеазиатском регионе. В то же время ряд документов, помещенных в сборниках, противоречит точке зрения советологов, согласно которой басмаческое движение было направлено исключительно на защиту мирного мусульманского населения от красного террора. В частности, в обзорах Информационного отдела ОГПУ имеются сведения о грабительской политике некоторых крупных туркменских басмаческих командиров в отношении мирного населения,
Особый интерес представляют материалы «Четвертого совещания ЦК РКП с ответственными работниками национальных республик и областей в Москве 9-12 июня 1923 года» (41). В своих выступлениях ответственные политические работники Туркестана приводят сведения о численности басмаческого движения, его экономических причинах и просчетах советской власти в борьбе с басмачеством.
Использование опубликованных документов, сопоставление их с архивными материалами способствовало корректировке ряда положений диссертационного исследования.
Дополняют источниковую базу исследования мемуарная литература; воспоминания непосредственных участников боевых столкновений с басмаческими отрядами. Среди подобных работ следует отметить работу В.И. Буганова, В.В. Каргалова «Сказание о гражданской», а также работу Б. Якубова, А. Мустафаева «Воспоминания участников гражданской войны в Андижанской области» (42). Особый интерес представляют воспоминания сотрудника ГПУ Г. Агабекова, который привел правдивые сведения о советском вторжении в Афганистан в апреле-июне 1929 года (43). Общая ценность мемуарной литературы заключается в том, что, сопоставляя
32 сведения, приводимые очевидцами событий с архивными материалами, можно произвести более точную историческую реконструкцию событий.
Итак, неопубликованные материалы архивов составили большую часть источниковой базы исследования. В целом, использование широкого круга опубликованных и неопубликованных документов позволило раскрыть и обосновать основные положения работы.
Научная новизна работы определяется впервые проведенным комплексным изучением истории становления, развития и распада басмаческого движения в Средней Азии с использованием ранее закрытых для исследователей материалов архивных фондов. Использование архивных документов, освещающих как позиции высшего советского политического руководства в Средней Азии, так и позиции лидеров басмаческого движения, а также отношения между советскими политическими деятелями и некоторыми крупными басмаческими лидерами, позволило выработать новую историографическую концепцию по проблематике басмачества, отличающуюся от советологической концепции и концепции советских, марксистских исследователей. В работе впервые выделены специфические отличительные черты басмаческого движения на различных этапах развития. Кроме того, выявлены существенные отличия басмачества в различных областях и районах среднеазиатского региона, проанализированы причины поражений и побед басмачей в борьбе с советской властью. Рассмотрены серьезнейшие противоречия внутри басмаческого движения на межнациональной, межэтнической и межклановой почве. Опираясь на архивные документы, неизвестные ранее советским исследователям, рассматривается деятельность сотрудников ГПУ, которые выявляли и пресекали преступления Красной Армии в отношении мирного мусульманского населения, а также выступали в качестве посредников на переговорах между басмаческими лидерами и красными командирами. Также в диссертационном исследовании приводятся личностные характеристики некоторых крупных лидеров басмаческого движения.
33 Практическая значимость работы заключается в том, что ее основные положения могут быть использованы при разработке курсов в высших учебных заведениях по истории среднеазиатского региона, а также при написании обобщающих работ по истории Средней Азии в советский период. Учитывая геополитическую и геостратегическую значимость среднеазиатского региона для России, некоторые положения данного диссертационного исследования могут представлять определенный интерес для аналитических отделов российских спецслужб на современном этапе.
Апробация работы.
Ряд положений работы был изложен в материалах региональной научно-теоретической конференции, посвященной 90-летию В.И. Дулова «Учителя, ученики...» (Иркутск, 2003 год). По результатам диссертационного исследования опубликованы четыре статьи, две из них в рецензируемых научных сборниках в республике Кыргызстан.
Туркестан в составе Российской империи и предпосылки установления советской власти в среднеазиатском регионе
Октябрьская революция послужила мощным толчком для развития национально-освободительного движения на окраинах бывшей Российской империи и существенным образом изменила геополитическую ситуацию. Многие государства, зависевшие в экономическом и политическом плане от Российской империи на протяжении достаточно длительного промежутка времени, заявили о нежелании находиться в подчинение у молодой советской России. После прихода к власти большевиков в октябре 1917 года сепаратистские тенденции проявились в прибалтийском регионе и в Польше. Однако с наибольшим числом трудностей советскому государству пришлось столкнуться в Средней Азии.
В среднеазиатском регионе сформировалось движение массового сопротивления Советам, получившее в отечественной и западной историографии название басмачества. Этимология данного термина восходит к тюркскому слову «басмак», что дословно обозначает «нападаю», «атакую»
Басмачество существовало и до Октябрьской революции, но только после 1917 года данное движение приобрело особое политическое значение и особую масштабность.
Следует отметить, что не только советская власть, но и царское правительство уделяло должное внимание среднеазиатскому региону. Россия еще задолго до Октябрьской революции стремилась к распространению своего влияния по всей Средней Азии, считая подобную политику стратегически обоснованной и экономически целесообразной. Так, подполковник Генерального штаба Глуховский писал в июле 1866 года генерал-губернатору Туркестанского края Кауфману, что для России совершенно необходимо: 1) утвердить свое господство на берегах Амударьи; 2) не допустить утвердиться в Бухаре какой-либо европейской державс;3) обеспечить безопасность жизни и имущества, как своих подданных, так и жителей Средней Азии; 4) развивать торговые отношения (2).
Начиная с 60-х годов XIX столетия, Российская империя предприняла настоящий демарш против суверенных государств Средней Азии. Хивинское ханство, располагавшееся в северо-западной части современного Узбекистана, Бухарский эмират (центральный Узбекистан) и Кокандское ханство (юго-восточная часть Узбекистана) вошли в состав Российской империи в период с 1863 по 1876 год. В мае 1863 года после того, как русские войска заняли Самарканд, генерал Кауфман добился от Бухарского эмира Сеид Музафара подписания условий вассальной зависимости Бухары от Российской империи. В августе 1873 года тот же генерал Кауфман и Сеид-Мухамед-Рахим - Богадур-хан подписали так называемые «русско-хивинский мирные условия», которые подтверждали вассалитет Хивинского ханство. Наиболее болезненно для России проходило присоединение Кокандского ханства. Кокандское вооруженное восстание было направлено против ставленника царизма Худояр-хана. Летом 1875 года Худояр-хан потерпел ряд серьезных поражений от восставших и сбежал в Ташкент под защиту русских войск. Ханом был провозглашен его сын Насреддин. Он объявил священную войну (газават) против русских захватчиков под знаменем национально-освободительного движения и исламской веры. Однако в сентябре 1875 года Насреддин провел тайные переговоры с генерал-губернатором Кауфманом и официально признал себя вассалом России. После подобного предательского шага хана по отношению к своим подданным он был свергнут.
Ход боевых действий в Ферганской области. Причины поражения ферганского басмачества
Установление советской власти в крупнейших городах среднеазиатского региона, агрессивная политика Советов в отношении широких слоев коренного населения привели к формированию массового басмаческого движения в начале 20-х годов ХХ-го столетия. Части Красной Армии фактически повсеместно были втянуты в боевые действия с басмаческими отрядами, полоняющимися за счет мирного населения.
Сразу же после ликвидации «Кокандской автономии» крайне напряженная обстановка для советской власти сложиласв в Ферганской долине, где оперировали крупные басмаческие формирования под командованием таких командиров, как Иргаш, Мадамин-бек, Муэтдин-бек, Курширмат, Аман-Палван, Рахманкул, Макхкам-Ходжа. Согласно данным советской историографии, общая численность басмаческих отрядов, действовавших в Ферганской долине весной 1919 года, составляла около 7 тыс. человек (1). Особо опасная ситуация сложилась для частей Красной Армии в Наманганском районе Ферганской области. В марте 1919 года басмаческие отряды под руководством Мадамин-бека, Курширмата, Аман -Палвана и Ахунджана начали наступление на Наманган фактически одновременно с четырех сторон. Басмачи разобрали железную дорогу, связывающую Кокаид и Наманган, и тем самым заблокировали прохождение красноармейских эшелонов, которые направлялись в Наманган для оказания помощи отрядам Красной Армии, попавшим в окружение. Басмаческим отрядам удалось установить временной контроль над старой частью Намангана. В общей сложности бои за Наманган шли около семи суток. В итоге, красноармейские отряды, прибвтшие из Ферганы (Скобелева), Коканда и Самарканда, выбили басмачей из Намангана. Отряды басмачей вновь рассредоточились по Ферганской долине, отошли в районы мало доступные для частей Красной армии, где лобовые открытые столкновения были невозможны.
Не менее опасная военно-политическая обстановка сложилась для совестной власти в Фергано-Ошском и Андижанском районах Ферганской области. Две волости Наукатская и Капчагайская в 1919-1920 гг. полностью находились под контролем басмаческих формирований.
В апреле 1919 года отряды Красной Армии под руководством заместителя командующего Ферганским фронтом Коновалова провели ряд военных операций и нанесли басмачам серьезные удары в районе Оша и Джалал-Абада. Значительные потери под Кокандом понес Мадамин-бек. 11 апреля 1919 года объеденные силы Мадамии-бека и Осипова были блокированы и разбиты между Кокандом и станицей Серово. Из отряда Осипова уцелели лишь несколько десятков человек, а сам он бежал в Афганистан. Некоторые курбаши Мадамин-бека заявили о том, что переходят воевать на сторону советской власти. В частности, из отряда Мадамин-бека вышел Туйчи, но в 1922 году он вновь примкнул к басмачам. Заявил о своей сдаче и полном подчинении советской власти и крупный курбаши Ахунджан.
Несмотря на то, что басмачи потерпели весной 1919 года серьезные поражение и их силы оказались достаточно ослаблены, к концу лета этого же года Мадамин-бек смог в значительной степени пополнить свои отряды. 1 сентября 1919 года Мадамин-бек подписал соглашение о совместных действиях против частей Красной Армии с руководителем так называемой «крестьянской армии» Монстровым. «Крестьянская армия» Монстрова преимущественным образом состояла из русских крестьян-поселенцев, недовольных политикой советской власти, а также из казаков Семиреченской области.
Вторжение Ибрагим-бека в советский Таджикистан в 1931 году и причины его поражения
Предпосылки к очередному всплеску басмаческого движения в Средней Азии были заложены после того, как советская власть в среднеазиатском регионе стала осуществлять решения XV-ro съезда ВКП (б). Уже в 1928 году советское руководство в Средней Азии развернуло агитацию против исламских принципов общественного устройства. Были вновь упразднены религиозные землевладения (вакуфы), закрыты мечети и религиозные школы - медресе. Советская власть во всех среднеазиатских республиках ввела официальный запрет на свободное вероисповедание. Улемы лишались права разбора гражданских споров. Муллы теряли права регистрировать браки. Наносился и ощутимый удар по многовековым бытовым традициям народов Средней Азии. В частности, советская власть повсеместно ввела запрет на уплату калыма. Вслед за закрытием мечетей и медресе последовали репрессии в отношении мусульманского духовенства, которое испокон веков пользовалось огромным уважением среди самых широких народных масс. Кроме того, попала под запрет и арабская письменность. В официальных государственных документах арабская письменность была заменена латинской, а позже все судопроизводство стало вестись на русском языке.
После XV-ro съезда ВКП (б) началось массовое колхозное строительство. Дехкане под страхом физического уничтожения были вынуждены вступать в колхозы, в связи с чем их личные хозяйства постепенно разорялись. Проводимые советской властью меры естественно вызвали озлобленность со стороны широких слоев коренного населения, что и стало одной из причин последующей активизации басмаческого движения.
Активизация басмачества в среднеазиатском регионе в конце 20-х годов ХХ-го столетия была тесно связана с изменившейся внутриполитической обстановкой Афганистана. На протяжении нескольких лет басмаческое движение Средней Азии имело тесные связи с Афганистаном. Пополнение оружием, провизией, а также непосредственное пополнение басмаческих отрядов новыми джигитами осуществлялось с помощью афганского государства. Политические события 1929 года в Афганистане на несколько лет вперед определили дальнейший ход развития басмаческого движения в среднеазиатском регионе.
В период с 1919 по 1929 год на афганском престоле находился амбициозный и энергичный реформатор падишах Аманулла. Еще в декабре 1927 года он отправился со своей многочисленной свитой в путешествие по странам Западной Европы для того, чтобы по возможности перенять передовой экономический и политический опыт. По возвращению в Афганистан Аманулла представил план будущей реформации. В частности, афганский падишах был намерен предоставить женщинам равные права с мужчинами, ввести обязательный трехлетний срок военной службы, а также сформировать парламент по западному образцу (1). Следует отметить, что ни высшее афганское мусульманское духовенство, ни политическая элита, ни народ были явно не готовы к западным нововведениям. Бурная реформаторская деятельность Амануллы в конечном итоге привела к острым противоречиям между различными слоями афганского населения, вылившиеся в 1928 году в гражданскую войну.
