Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Семантическая динамика ономатопов 10
1.1. К истории вопроса 10
1.2. Мотивированность языкового знака и структура лексического значения звукоподражательных слов 21
ГЛАВА II. Парадигматические отношения звукоизобразительных глаголов современного немецкого языка 44
2.1. Синонимия 46
2.2. Полисемия и омонимия 75
2.2. а. Метафорические переносы 85
2.2.b. Метонимические переносы 90
2.3. Антонимия 91
2.4. Выводы по второй главе 95
ГЛАВА III. Словообразование ономатопов 98
3.1.1 Междометие 100
3.1.2. Глагол 103
3.1.2. а. Префиксация 103
3.1.2. Ь. Суффиксация 109
3.1.2. с. Редупликация 113
3.1.3. Существительное 113
3.1.3. а. Префиксация 113
3.1.3. Ь. Суффиксация 114
3.1.3. с. Словосложение 119
3.1.3. с. 1. Композиты со звукоподражательным компонентом в качестве первой непосредственно-составляющей 120
3.1.3. с. 2. Композиты со звукоподражательным компонентом в качестве второй непосредственно-составляющей 126
3.1.3. с. 3. Композиты с двумя звукоподражательными непосредственно-составляющими 127
3.1.3. d. Имплицитная деривация 128
3.1.3. d. 1. Корневые существительные 128
3.1.3. d. 2. Конверсия 129
3.1.3. е. Редупликация 131
3.1.3. е. 1. Удвоенные аблаутированные образования 132
3.1.3. е. 2. Рифмованные образования 132
3.1.4. Прилагательное 133
3.1.4. а. Суффиксация 133
3.1.4. Ь. Имплицитная деривация 134
3.1.4. с. Словосложение 134
3.1.4. d. Редупликация 135
3.2. Словообразовательные гнезда 135
3.2. а. Словообразовательные гнезда с вершиной междометием 143
3.2. Ь. Словообразовательные гнезда с вершиной глаголом 145
3.2. с. Словообразовательные гнезда с вершиной существительным... 147
3.3. Выводы по третьей главе 150
Заключение 154
Библиография 162
Условные сокращения 182
- Мотивированность языкового знака и структура лексического значения звукоподражательных слов
- Синонимия
- Полисемия и омонимия
- Композиты со звукоподражательным компонентом в качестве первой непосредственно-составляющей
Введение к работе
Настоящая диссертация посвящена исследованию
звукоизобразительной лексики современного немецкого языка в русле новой языковедческой науки — фоносемантики. Как следует из названия самой науки, изучение звукоизобразительной лексики может идти по трем направлениям: фонетическому, фонетико-семантическому и непосредственно семантическому. В рамках данной работы основное внимание уделялось именно семантическому аспекту немецких звукоподражательных слов, а также их словообразовательной структуре.
Несмотря на достаточно большое количество работ, посвященных ономатопее (СВ. Воронин, Н.В. Бартко, A.M. Газов-Гинзберг, Г.Е. Корнилов, Е.В. Петухова и т.д.), ставших результатом систематизации, анализа и обобщения накопленного материала, звукоизобразительность в немецком языке получила узкую трактовку. На первый план был выдвинут зву косим вол изм, в то время как звукоподражательная подсистема получила статус периферийной, что подтверждается достаточно скептическим к ней отношением в работах немецких лингвистов, затрагивающих данный вопрос, как правило, лишь в связи с проблемами мотивированности языкового знака. Таким образом, теоретическую базу работы составили в основном исследования на материале английского и русского языков.
Актуальность диссертационного исследования обусловлена тем, что она выполнена в русле активно разрабатываемых научных направлений: лингвистической теории значения, теории номинации и фоносемантики, а также недостаточной изученностью лексико-семантической группы слов, обозначающих звуковые явления, традиционно относимой в современной германистике к маргинальным пластам словарного состава немецкого языка.
Объектом исследования является примарно- и
секундарномотивированная звукоизобразительная лексика (междометия,
глаголы, существительные, прилагательные) современного немецкого языка.
Цель диссертации заключается в изучении семантических и структурных особенностей звукоизобразительной лексики современного немецкого языка, что обусловило круг конкретных задач:
Выделение корпуса звукоизобразительной лексики современного немецкого языка
Изучение семантических характеристик ономатопов
Выявление основных способов словообразования звукоизобразительных слов
Определение их продуктивности
Рассмотрение механизмов развития и преобразования примарной мотивированности в процессе словообразования Научная новизна работы заключается в комплексном подходе к
объекту исследования, что позволило:
-рассмотреть парадигматические отношения ономатопов немецкого языка;
-выявить механизмы семантического развития звукоизобразительных слов;
-описать основные словообразовательные модели
звукоподражательной лексики немецкого языка;
-уточнить классификацию словообразовательных гнезд немецких ономатопов, предложенную предшественниками.
Материалом исследования послужили порядка 3500 корневых, производных и сложных звукоизобразительных слов, отобранных из этимологических, синонимических, немецко-русских, русско-немецких и толковых словарей немецкого языка.
В работе используются следующие методы исследования: метод сплошной выборки, метод компонентного анализа, этимологический анализ, элементы статистического анализа, описательный метод.
Положения выносимые на защиту
Звукоизобразительная система современного немецкого языка значительно богаче и разнообразнее, чем считалось ранее. Она тесно связана с общим словарным фондом и постоянно пополняется
Для звукоизобразительной лексики характерно развитие двух типов многозначности: внутри самой звукоизобразительной системы и за её пределами на основе семантических корреляций с другими незвуковыми номинативными единицами
Для звукоподражательной подсистемы типичны все основные способы морфологического словообразования, характерные для лексической системы немецкого языка, кроме сокращений
Степень словообразовательной продуктивности немецких звукоизобразительных корневых морфем достаточно высока, особенно у междометий и глагольных основ
Фонетическая мотивированность не исчезает полностью в процессе словообразования, хотя отчасти и нейтрализуется в ходе различных преобразований конкретных лексем
Многие ономатопы характеризуются четко выраженной разговорной окраской
Теоретическая значимость проведенного исследования определяется тем, что полученные результаты позволяют:
системно и разнопланово описать одну из лексико-семантических группировок немецкого языка — звукоизобразительную — с позиций процессов номинации, семантического развития и словообразования ономатопов
- расширить и уточнить характер вторичной номинации и различных способов словообразования в звукоизобразительной системе современного немецкого языка.
Практическая ценность работы. Материалы исследования могут быть использованы в курсах лексикологии и стилистики немецкого языка, в спецкурсах по фоносемантике, проблемам мотивированности языкового знака, для сопоставительно-типологических исследований на материале ономатопов ряда европейских языков, в лексикографической практике, в подготовке переводчиков и преподавателей немецкого языка.
Апробация. Результаты работы обсуждались на аспирантском семинаре кафедры немецкой филологии СПбГУ, на 35-37 Международных филологических конференциях СПбГУ, секция "Лексикология и фразеология" (март 2006 — март 2008). По результатам исследования имеется 5 публикаций.
Объем и структура работы: Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка.
Во Введении обосновывается актуальность и научная новизна диссертации, определяются цель и задачи работы, описываются основные методы исследования материала, указывается теоретическая и практическая значимость работы, перечисляются положения, выносимые на защиту.
Мотивированность языкового знака и структура лексического значения звукоподражательных слов
Составной частью содержания слова является его мотивировка или "заключенное в слове и осознаваемое говорящим "обоснование" звукового облика этого слова" [Маслов 2005: 121]. Звукоизобразительные слова традиционно рассматриваются как результат фонетико-фонологической мотивировки (см., напр, И.Г. Ольшанский, А.Е. Гусева 2005, M.D. Stepanova, 1.1. Cernyseva 1976, 2003, W.Fleischer 1969, Т. Schippan 1984, S. Ullmann 1962 и др.), заключающейся в неразрывной связи звукового явления и фонем слова, обозначающего данное явление.
Как правило, в научной литературе фонетико-фонологическая мотивировка упоминается лишь вскользь, что зачастую объясняется многими авторами незначительным количеством слов, представляющих результат данного вида мотивации (т.е. ономатопов), а, следовательно, её непродуктивностью.
Подобное мнение отчасти верно. С большой долей вероятности можно утверждать, что на данном этапе развития языка, в том числе и немецкого, образование лексем на базе непосредственного звукоподражания вряд ли возможно. Носители языка не придумывают новые слова, условно имитируя звуки окружающей их действительности, а пользуются уже существующими лексическими единицами, вполне удовлетворяющими коммуникативные потребности современного человека. Это и служит основным доводом многих исследователей в пользу непродуктивности фонетико-фонологической мотивировки в номинативном процессе и дает основание говорить об ограниченной численности звукоподражаний в языке.
Однако здесь упускается из виду тот факт, что раз возникнув, ЗИ-слова также как и номинативные единицы любой другой лексико-семантической группы (незвуковой) подвергаются всевозможного рода семантическим и морфологическим модификациям, за счет чего происходит значительное увеличение их численного состава, и, следовательно, значимости в общем словарном фонде языка.
В результате этих процессов (возникновение метафоризованных значений, распад полисемии и омонимизация лексико-семантических вариантов слова, процессы словообразования) первоначальная фонетическая мотивировка ЗИ-слова может угасать и уже не ощущаться носителем языка, что, однако, нисколько не умаляет роли звукоподражаний в номинативном процессе. Таким образом, причисление звукоизобразительной лексики к маргинальным пластам языка кажется как минимум неправомерным.
Мотивировка является своеобразным связующим звеном между формативом и значением слова, его содержательной стороной.
Содержательная сторона слова, представляющая собой сложное, многогранное явление, стала предметом изучения многих научных дисциплин (философии, психологии, литературоведения, лингвистики и др.), что обусловило наличие различных трактовок в рамках каждого из направлений.
В лингвистике лексическое значение (далее ЛЗ) слова традиционно понимается, как "содержание, отображающее в сознании и закрепленное в нем представление о предмете, свойстве, процессе, явлении и т.п." [ЛЭС 2002: 261].
Сложность и неоднозначность объекта исследования стали предпосылкой к возникновению двух диаметрально противоположных подходов к изучению ЛЗ слова: дифференциального и интегрального, из которых последний получил наибольшее распространение в научной литературе последних лет. Его суть сводится к тому, что все части языка находятся в структурной связи, имея ценность только в данной структуре (Скляревская 1993; Комлев 2006 и Лесина 2005 др.). Достаточно подробно история возникновения и становления каждого из подходов изложена в книге И.А. Стернина "Лексическое значение слова в речи" [Стернин 1985: 12-21]. Напомним лишь вкратце их основные положения.
Согласно дифференциальному подходу, ставшему результатом открытия компонентного анализа и разработки проблем системной организации лексики, ЛЗ слова состоит из небольшого числа семантических компонентов, выявляемых в системных парадигматических оппозициях (И. Катц, И. Фодор, Р. Кемпсон, В.Ф. Петренко, Н.В. Цветков). В результате разработки проблем ЛЗ была выявлена ограниченность такого упрощенного понимания объекта исследования в силу того, что реально функционирующее значение не сводится к небольшому количеству компонентов. Их набор намного шире, на что было указано рядом исследователей (Д.И. Арбатский, Б.А. Серебренников). Это привело к попыткам описать те компоненты, которые не укладывались в рамки дифференциального подхода. Новая концепция, получившая название интегративного подхода в противоположность первому, предполагала, что ЛЗ слова отражает широкий круг более или менее существенных признаков, проявляющихся у предмета в разных речевых ситуациях. В настоящее время, как уже было отмечено выше, данный подход получил наиболее широкое распространение.
В лингвистической литературе раннего периода ЛЗ слова описывалось недифференцированно. Считалось, что оно есть не что иное как отражение предметно—логического содержания, входящего в лексическую единицу.
Синонимия
В последнее время в лингвистике бытует мнение о том, что проблема синонимии себя полностью исчерпала. Однако это не совсем так. До сих пор не существует общепризнанного определения синонима и потому каждую трактовку приходится принимать с некоторыми оговорками. По подсчетам В.Г. Вилюмана (1980) в специальной литературе, посвященной вопросам синонимии различных частей речи, существует как минимум 511 возможных толкований термина "синоним", что, несомненно, свидетельствует о сложности разрабатываемой проблемы. В зависимости от понимания сущности синонимов в лингвистике выделяют четыре подхода к их изучению [Новиков 1982: 222]:
1. Сигнификативный. Синонимы рассматриваются как тождественные или близкие по смыслу слова (О.С. Ахманова, Т.Г. Винокур, Дж. Лайонз, А.Б. Шапиро, Д.Н. Шмелев)
2. Структурный. Утверждает взаимозаменяемость синонимов в одном контексте без изменения смысла целого (В.А. Звегинцев, В.К. Фаворин, С. Ульман) 3. Прагматический. Синонимы — семантически тождественные слова, имеющие различную стилистическую окраску (Л.А. Булаховский)
4. Денотативный. Изучение обозначений, относящихся к одному денотату в пределах определенного текста (Дж. Лайонз)
Первые два подхода рассматриваются, как правило, вместе, поскольку сходство в употреблении является проявлением их семантического тождества, они также выступают в качестве двух основных критериев синонимичности, заключающихся, соответственно, в: 1. тождестве или сходстве значений (О.С. Ахманова, Т.Г. Винокур, А.Б. Шапиро, Д.Н. Шмелев) 2. взаимозаменяемости, представленной в специальной литературе в двух вариантах: сильном — принцип взаимозаменяемости в любом контексте (С. Ульман) и слабом — принцип частичной взаимозаменяемости в некоторых контекстах или типах контекстов (Ю.Д. Апресян, С. Джоунс, Дж. Лайонз)
Придерживаясь первых двух подходов, мы полагаем, что тождество и взаимозаменяемость являются вполне достаточными основаниями для признания двух и более слов синонимами, что в свою очередь позволяет дать следующее рабочее определение: синонимы — это слова одной части речи, по своим сходным, но не идентичным значениям способные заменять друг друга в ряде контекстов без изменения смысла целого.
Синонимы могут образовывать синонимические ряды, ядром которых выступает доминанта. Доминанту определяют как "слово семантически наиболее простое, стилистически нейтральное и синтагматически наименее закрепленное" [ЛЭС 2002: 447] или как "лексему, которая имеет наиболее широкое в данном ряду значение, является наиболее употребительным синонимом, обладает наиболее полной парадигмой, наиболее широким набором синтаксических конструкций, наиболее широкой сочетаемостью и наиболее нейтральна стилистически, прагматически, коммуникативно, просодически" [Апресян 2004: XII].
Однако, в ЗИ-системе немецкого языка понятие доминанты достаточно размыто, о чем, прежде всего, свидетельствует материал синонимических словарей немецкого языка. Работа с лексикографическими источниками выявила существенные различия в определении количества ЗИ-доминант и, соответственно, в самом понимании разными авторами термина доминанта, а также в построении словарных статей и помет, указывающих на принадлежность того или иного слова к определенному пласту лексики.
Для иллюстрации приведем сравнительный анализ данных синонимических словарей немецкого языка, вышедших в период с 1957 по 2007 гг. Ниже перечислены ЗИ-глаголы, выступающие в качестве доминант по шести словарям с указанием их количества в скобках, в порядке уменьшения: "Duden. Das Synonymworterbuch" (2007b), Г. Гёрнер и Г. Кемпке "Synonymworterbuch" (1986), К. Досталь "Das richtige Wort. Synonymisches Worterbuch" (1957), И. Шилль "Lexikon der Synonyme" (1992), "Duden. Die sinn-und sachverwandten Worter" (1972a), И.В. Рахманов "Немецко-русский синонимический словарь" (1983).
Анализ лексикографических источников материала показывает значительное увеличение внимания лексикографов к ЗИ-лексике, подтверждением чему может служить количественное соотношение звукоподражательных доминант (ЗП-доминант) по синонимическим словарям разного периода.
Полисемия и омонимия
А.А. Зализняк (2006) отмечает, что в лингвистике употребляется три термина, обозначающих явление, когда семантическая структура слова включает в себя более одного ЛСВ: многозначность, полисемия и неоднозначность. При этом многозначность и полисемия рассматриваются обычно как синонимы, хотя полисемия является более узким термином, употребительным только по отношению к парадигматическим связям слов, в то время как термин многозначность может использоваться и для описания синтагматики.
В работе мы будем пользоваться этими двумя терминами с учетом указанных отличий. Термин неоднозначность, т.е. наличие у конкретной номинативной единицы нескольких различных смыслов, достаточно размыт вплоть до энантиосемии и, именно поэтому мы сочли необходимым отказаться от него в рамках данной работы.
Среди причин возникновения полисемии традиционно называют две: эконолтя языковых средств, в основе которой лежит противоречие между безграничностью нашего опыта и ограниченностью ресурсов языка. Эту особенность, как нельзя лучше, иллюстрирует высказывание В.В. Виноградова: "Язык обогащается вместе с развитием идей, и одна и та же внешняя оболочка слова обрастает побегами новых значений и смыслов" [Виноградов 1977: 17]. Ко второй причине относят свойственное человеческому мышлению стрелтение к обобщению наблюдаемых нами явлений, что выражается в неизбежном расширении семантической структуры конкретного слова, значения которого становятся её элементарными конститутивными составляющими или лев.
В связи с этим, семантическая структура полисеманта как определенное, иерархически организованное единство её составляющих [Уфимцева 1980: 67; Арнольд 1966: 7] может быть раскрыта непосредственно с помощью лексико-семантических вариантов слова или с помощью набора элементарных смыслов (сем) каждой отдельно взятой лексемы.
Проблема соотношения ЛСВ в структуре многозначного слова предполагает три различных подхода. Согласно первому, ЛСВ полисеманта находятся в отношении иерархического подчинения (Кацнельсон 1965, Виноградов, 1977, Апресян 1974, Медникова 1974, Никитин 1996, Харитончик 1992 и др.), отражающем его смысловую структуру. Характер сцепления частных значений с главным и друг с другом выражается трехчленной оппозицией, установленной Ю.Д.Апресяном (1974) и получившей в дальнейшем название топологических типов полисемии: 1. Радиальная полисемия (все ЛСВ полисеманта связаны с центральным значением): rutschen vi 1. "скользить"; 2. "ползать"; 3. "сдвинуться"; 4. "прокатиться"; scharren vi 1. "скрести (лапами)"; 2. "шаркать ногами"; 3. "рыть, копать"; tatzen vt 1. "лапать, хватать"; 2. ю.-нем. "ударять по руке"
2. Цепочечная полисемия (каждый последующий ЛСВ полисеманта связан с предыдущим): h an с hen vi/vt 1. "выдыхать"; 2. "дуть"; 3. "тихо шептать"; 4. фон. "произносить с придыханием"; mummeln vi 1. "бормотать"; 2. "ворчать себе под нос"; 3. "шевелить губами" 4. "жевать, неаккуратно есть"; pic kern vi 1. "тихо постукивать"; 2. "поклевывать"; 3. перен. "есть"
3. Комбинированная полисемия (наличие между ЛСВ полисеманта радиального и цепочечного типов связи): dude In vi 1. "играть на волынке"; 2: "дудеть (плохо играть на духовом инструменте)"; 3. разг. "бесполезно тратить время"; 4. "пустословить"; flattern vi 1. "вибрировать, дрожать"; 2. "развеваться"; 3. "порхать"; 4. "быть непостоянным"
Второй подход утверждает наличие отношений равноположенности между ЛСВ слова, что предопределяет невыводимость одного значения из другого (Звегинцев, 1957).
Сторонники третьего подхода говорят, что иерархические отношения есть факультативный момент смыслового содержания полисеманта и существуют случаи, когда невозможно четко установить отношения семантической производности отдельных значений многозначного слова (Д.Н. Шмелёв 2003, 2006).
Мы склонны придерживаться первой точки зрения, однако не исключаем того, что в ряде случаев действительно невозможно точно установить иерархию семем полисемантичного слова, особенно, когда между ними уже не наблюдается тесной связи, но значения еще не фиксируются словарями как омонимичные. Например: kloppeln vt 1. "бить, колотить"; 2. "плести на коклюшках (кружева)". В данном случае связь между лексико-семантическими вариантами полисеманта утрачена не полностью. Согласно определению толкового словаря В. Даля коклюшкой называлась "точеная палочка, с утолщением к одному концу и шейкой с пуговкой на другом, для намотки ниток и плетенья поясков и кружев" [Даль 1995 Т. 2: 134]. Естественно предположить, что при работе данный инструмент издавал характерный звук, вследствие чего у ЗП-глагола появилось новое значение "плести на коклюшках".
Композиты со звукоподражательным компонентом в качестве первой непосредственно-составляющей
Образование корневых существительных от основ глаголов не является на современном этапе развития немецкого языка продуктивным способом словопроизводства, что также проявляется и в ЗИ-системе.
Как правило, производные существительные образуются от основ слабых глаголов путем усечения инфинитивного суффикса -(е)п или его расширенного варианта -eln, сохраняя живую этимологическую связь с производящей глагольной основой5. Например, balzen vi "токовать" — Balz, f "токование (у птиц)"; rasseln vi "греметь, побрякивать" — Rassel, f "трещотка, погремушка", а также Babbel, m диал. "рот; болтливый язык", Bobbel, f "пузырь (в воде)", Trampel, m, п разг. "увалень" и.т.п.
Довольно ограниченная группа слов образуется от сильных глаголов путем аблаута: Klang, m 1. "звон"; 2. "тембр" — klingen vi "звенеть", Pfiff, m 1. "свист"; 2. разг. "уловка"; 3. "кружка (пива)" — pfeifen vi/vt "свистеть, насвистывать"
Семантически данные существительные представляют собой абстрактные наименования, обозначающие некоторое действие, сопровождающееся звуком: Blaff, m "лай, тявканье", Bolk, m диал. "крик, рев", Buff, m 1. "удар"; 2. "треск", Fips, m "щелчок", Graps, m разг. "(жадный) хапок", Hauch, m 1. "дыхание"; 2. "дуновение"; 3. фон. "аспирация"; 4. "оттенок", Knack, m "треск", Knall, m "щелканье, хлопанье", Krach, m 1. "треск, грохот"; 2. "ссора"; 3. "банкротство", Klatsch, m "удар, шлепок", Miau, п "мяуканье", Muck, m "слабый звук", Paff, m 1. "треск"; 2. "выстрел", Pick, m "укол, удар", Plotz, m разг. "удар", Rausch, m "шум", Schnauf, m "громкий вздох", Trapp, m "тяжелая походка" Ряд производных, однако, может переходить в класс конкретных имен Butsch, m з.-нем. 1. "поцелуй"; 2. "шар"; 3. "горшок", Man(t)sch, m "слякоть", Plansch, m разг. 1. "дождь"; 2. "шлепанье по воде"; 3. "бурда", Tatsch, m ю.-нем. 1. "каша"; 2. "печенье"; 3. "шлепок"
Традиционно конверсию отпределяют как способ словообразования без использования специальных словообразовательных аффиксов, в результате чего образуется новое слово, входящее в систему другой части речи и получающее все грамматические категории, свойственные данной части речи (Кубрякова 1974; Schippan 1984). Таким образом, производное слово внешне отличается от производящего лишь своей морфологической парадигмой. Данное явление было впервые описано А.И Смирницким (Смирницкий 1954) и получило название морфологической конверсии.
В более поздних работах других исследователей трактовка термина была несколько расширена. В частности, Е. Курилович (Курилович 2000) указывал на то, что смена категориальной принадлежности лексической единицы предполагает также и смену синтаксического окружения. По его мнению, "конверсия представляет собой не только факт образования одних слов от других с целью передачи синтаксических функций, отличных от синтаксических функций исходных слов, но также и тот факт, что одно и то же слово может выступать в различных вторичных синтаксических значениях, будучи в отличном синтаксическом окружении" [Курилович 2000: 61]. Это позволяет причислить конверсию к морфолого-синтаксическому способу словообразования.
В ЗИ-системе немецкого языка конверсия представлена многочисленными примерами, пополняемыми в основном за счет субстантивации глаголов, которая получила настолько широкое распространение, что практически любой из них может быть легко переведен в класс существительных. Глагольные ономатопы, не являясь в этом плане исключением, проявляют тенденцию к образованию неограниченного количества субстантивных конверсивов, обозначающих, как правило, процесс, мыслимый предметно, что отличает производные существительные четкой семантической определенностью по сравнению с другими образованиями Rufen, п — Ruf, m "крик".
В основе конверсии могут лежать как простые инфинитивные формы (beben vi "дрожать, сотрясаться" — Beben, п 1. "дрожание, трепет; 2. землетрясение"), так и префиксальные глаголы (aufjauchzen vi "вскрикнуть" — Aufjauchzen, п "крик", mitsingen vi "петь в хоре" — Mitsingen, п "хоровое пение")
Отношения по конверсии проявляются в результате перехода отдельных ЗП-междометий в класс существительных, как правило, обозначающих абстрактные понятия: звук или действие, сопровождаемое звуком: bums межд. "бух!", "бряк!" — Bums, m, п разг. "толчок, удар" happs межд. "хап!" — Happs, m 1. "защелкивание"; 2. "хватание (зубами, ртом)" knips межд. "щелк!" — Knips, m 1. "щелчок"; 2. "фотографический снимок (действие)" kikeriki межд. "кукареку!" — Kikeriki, п "кукареку (крик петуха)" klaps межд. "хлоп!, шлеп" — Klaps, m "шлепок, подзатыльник" knicks межд. "щелк!" — Knicks, m 1. "треск"; 2. "реверанс" plauz межд. "бац!, бах!" — Plauz, m "шлепок" patsch межд. "бах!, хлоп!" — Patsch, m "шлепок" puff межд. "шлеп!, бух!" —Puff, m "толчок, удар" schwapp межд. "шлеп!, бац!" — Schwapp, m "хлопок"
