Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Теория вопроса 11
1.1. Феномен парадокса в научном освещении 11
1.2. Интерпретация парадокса в литературоведении 22
1.3. Явление парадокса в лингвистике: различные подходы и концепции 27
Выводы по первой главе 41
ГЛАВА II. Структурно-функциональные особенности парадоксальных высказываний 44
2.1. Парадоксальная фразеология 44
2.1.1. Понятие «парадоксальная фразеологическая единица» 44
2.1.2. Типы переосмыслений в ПФЕ 47
2.1.3. Семантические группы ПФЕ 49
2.1.4. Структурные модели ПФЕ 52
2.2. Парадоксальная афористика 54
2.2.1. Понятие афоризм-парадокс 54
2.2.2. Понятие «парадоксема» 56
2.2.3. Семантические группы АП 59
2.2.4. Языковые средства АП 70
2.2.5. Структурные особенности АП 78
2.2.6. Функциональные особенности АП 82
2.2.7. Восприятие АП 84
2.2.8. Прагматический аспект АЛ 88
Выводы по второй главе 94
Заключение 98
Список использованной литературы 105
Список лексикографических источников 123
Список принятых сокращений 127
Приложение 128
- Феномен парадокса в научном освещении
- Явление парадокса в лингвистике: различные подходы и концепции
- Понятие «парадоксальная фразеологическая единица»
- Понятие «парадоксема»
Введение к работе
Настоящее диссертационное исследование является продолжением
трудов отечественных и зарубежных лингвистов, посвященных феномену
парадокса. Проблемные вопросы, которые поднимаются в диссертационном
исследовании, касаются определения понятия парадокса в лингвистике, а
также установления структурно-функциональных особенностей
парадоксальных высказываний, а именно фразеологических единиц и афоризмов.
Тайна парадокса издавна привлекала к себе крупнейших мыслителей -от Цицерона, Аристотеля, Квинтилиана до Ж.Ж. Руссо, Ф. Ларошфуко, Г. Гейне, А. Шопенгауэра, Б. Рассела и многих других. Многочисленные наблюдения показывают, что благодаря парадоксу человеческое мышление отрывается от стереотипа и включается в новую логику рассуждений. Неслучайно в своей работе «К изучению семантики парадокса» М.В. Ляпон подчеркивает, что «парадокс обладает двойной смысловой энергией: он одновременно и продукт мысли, и сильно действующее средство, способное инициировать мысль» [Ляпон 2001: 91].
Парадокс - явление многогранное, поэтому вполне закономерно, что он подвергался изучению в рамках разных наук.
В обгцефилософском аспекте парадокс исследовали И.С. Нарский (1969), Б.Д. Базаров (1979), Г.Л. Брутян (1959), Г.Н. Артамонов (1982) и др. С точки зрения логики и логической семантики парадокс анализировали Б. Рассел (1957), Б.П. Гинзбург (1969), А.А. Ивин (1983), У. Куайн (1976), А. Ешкенази (1977), Р.И. Павиленис (1983), Г. Фреге (2000), Г.Х. фон Вригт (1986), Е.А. Сидоренко (2002), К.И. Бахтияров (2000), Л. Витгенштейн (1994), Ж. Делез (1995) и др. В риторическом и эстетическом плане внимание в своих работах парадоксу уделяли Аристотель, Цицерон, Э. Ириг (1934), К. Брукс (1981), С. Барнет (1974), В.Я. Пропп (1976), А.Н. Лук (1968),
Ж. Дюбуа (1986), Л.В. Карасев (1989), Н.Т. Федоренко, Л.И. Сокольская (1990), СБ. Донгак (2000).
Социально-прагматические и психологические аспекты данного феномена находят свое отражение в трудах П. Вацлавика, Д. Бивина, Д. Джексона (2000). Работа Е.В. Левченко (1984) посвящена изучению процесса восприятия парадоксальных высказываний и сравнению их с обычными высказываниями.
Парадокс как отличительную черту стиля автора определяли в своих исследованиях А.Г. Образцова (1965), И.Ф. Тайц (1971), В.П. Артамонов и М.В. Алексеева (1988), В.О. Чакаре (1989), Д.А. Завельская (1998), Н.Н. Зарецкая (2001), М.В. Ляпон (2001), А.В. Якунин (2002).
Общелингвистические аспекты парадокса затрагивали в своих работах В.В. Одинцов (1982), Н.Д. Арутюнова (1987), В.Д. Девкин (1988), Л.А. Нефедова (2002). Они пытались описать странные, необычные формы в языке, которые, несмотря на свою исключительность, функционируют в языке и речи. С точки зрения стилистики парадокс изучали X. Пальяро (1964), К. Коморовски (1975), Н.Ю. Шпекторова (1975), В.В. Овсянников (1981), Т.И. Манякина (1981), В.А. Успенский (1982), Н.Г. Елина (1985), Г.Я. Семен (1986), В.З. Санников (2002). Они рассматривали его как некое семантико-стилистическое средство оригинальности.
Прагматикой и семантикой парадоксальных высказываний занимался Б.Т. Танеев (2001, 2004), лингвокогнитивный и прагматический аспекты данного феномена также анализировались Е.Ю. Жигадло (2006), когнитивную природу формирования фразеологического парадокса изучала В.Д. Тармаева (1997). Лексико-семантические аспекты парадокса затрагивались В.И. Карасиком (2003), Д.А. Крузе (1986), языковым механизмам и когнитивным моделям создания парадокса посвящена работа Э.Б. Темяниковой (1999).
Парадокс представляет собой сложное и даже в некоторой степени загадочное явление, поскольку, с одной стороны «Парадокс - остроумная попытка уйти от истины» (Г. Манн), а с другой - «Парадокс — вот единственная правда» (Б. Шоу). Парадокс и правда и ложь одновременно. Возможно ли такое? «Вполне, - говорит нам парадокс, - если мы пойдем по совершенно иному пути поиска истины, отличного от уже имеющегося в нашем арсенале». «Парадоксы - это не тупик, а блеск в конце туннеля, освещающий путь к творческой свободе» [Бахтияров 2000: 101].
Все многообразие существующих работ указывает на неподдельный интерес, проявляемый учеными разных областей к этому феномену. Однако, что касается лингвистических исследований, то обращает на себя внимание тот факт, что они в основном проводятся на базе английского и русского языков. Немецкий язык и его парадоксы попадают в поле зрения немногих лингвистов. Обзор характерных парадоксальных явлений для немецкого языка мы находим у В.Д. Девкина, подробное исследование явления девиации в лексике современного немецкого языка принадлежит Л.А. Нефедовой. Но примеры парадоксов находятся не только на уровне слов, а и на уровне словосочетаний и предложений.
Предметом нашего исследования являются структурно-функциональные особенности парадоксальных высказываний.
Непосредственными объектами исследования выступают
парадоксальные фразеологические единицы и парадоксальные афоризмы немецкого языка.
Целью данной работы является выявление и описание структурно-функциональных особенностей парадоксальных фразеологизмов и парадоксальных афоризмов.
В соответствии с целью диссертации решаются следующие задачи: - теоретически обосновать лингвистическую природу парадокса;
уточнить понятие парадоксальная фразеологическая единица и афоризм-парадокс;
выявить фразеологические единицы и афоризмы, содержащие в себе сему парадоксальности;
выделить и описать семантические группы парадоксальных фразеологизмов и афоризмов;
изучить структуру фразеологизмов-парадоксов и афоризмов-парадоксов;
проанализировать особенности функционирования афоризмов-парадоксов по сравнению с афоризмами-изречениями;
исследовать специфику лексико-семантической организации парадоксальных высказываний.
Материалом исследования послужили 257 фразеологических единиц из фразеологических словарей и сборников немецкого языка и 703 немецкоязычных афоризма известных авторов (F.W. Nietzsche, J.Ch.F. v. Schiller, М. v. Ebner-Eschenbach, S. Graff, E. Kastner, E. Ferstl, J. Paul, W. Mitsch, G.Ch. Lichtenberg, A. Schopenhauer, K. Tucholsky, K. Kraus, K.H. Waggerl, H. Hesse, A. Schnitzler, Ch. Morgenstem и др.). При отборе материала применялся метод сплошной выборки.
Актуальность работы определяется тем фактом, что данное структурно-семантическое исследование парадоксальных явлений немецкого языка выходит за рамки слова и обращается уже к устойчивым словосочетаниям (фразеологическим оборотам) и афоризмам. Такое направление изучения является новым, а, следовательно, целесообразным.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что:
впервые проведено систематическое изучение фразеологизмов и
афоризмов немецкого языка, имеющих парадоксальную семантическую
природу;
введено понятие «парадоксема», позволяющее относить то или иное высказывание к разряду парадоксальных;
разграничиваются два явления «афоризм-парадокс» и «афоризм-изречение» и делается попытка объяснить предпочтительность употребления, первого, а не второго.
Теоретическая значимость работы обусловлена ее актуальностью и новизной и определяется тем, что данные, полученные в ходе анализа и систематизации парадоксальных высказываний (фразеологизмов и афоризмов), могут способствовать расширению и углублению знаний тех областей лексикологии и стилистики немецкого языка, которые занимаются рассмотрением различных механизмов, повышающих образность и действенность высказывания, в том числе и средств, обеспечивающих возникновение парадоксальной образности, как одной из наиболее эффективных.
Практическая ценность настоящей работы состоит в возможности использования материалов исследования в преподавании теоретических и практических курсов по лексикологии и стилистике немецкого языка, в создании лингвистических пособий. Полученные результаты могут также применяться при составлении спецкурсов или семинарских занятий по интерпретации текста или семантике немецкого языка, на занятиях по практике устной и письменной речи на старших курсах языковых вузов и педагогических университетов. Представляется возможным использовать полученные данные при написании курсовых и выпускных квалификационных работ.
Характер объекта исследования определил структуру работы, которая состоит из Введения, двух глав, Заключения, Списка использованной литературы, Списка лексикографических источников, Списка принятых сокращений и Приложения.
Во Введении обосновывается выбор темы и актуальность проводимого исследования, определяется его предмет, цели и задачи, раскрывается новизна, теоретическая и практическая ценность работы, формулируются положения, выносимые на защиту.
В первой главе определяется теоретическая база исследования, дается аналитический обзор существующих в логике, литературоведении, лингвистике определений и классификаций парадоксов, анализируется лингвистическая сущность парадокса, освещается многообразие языковых явлений, попадающих под определение парадоксальных.
Во второй главе конкретизируются понятия «парадоксальная фразеологическая единица» и «афоризм-парадокс», выявляются особенности данных понятий с точки зрения парадоксальности, делается обзор основных средств создания парадоксальности во фразеологизмах и афоризмах, исследуются семантические и структурные отличия этих двух групп парадоксальных высказываний в немецком языке.
В Заключении обобщаются данные, полученные в ходе исследования, формулируются общие итоги.
Список использованной литературы включает перечень работ отечественных и зарубежных ученых по данной проблеме. Вместе со списком лексикографических источников он помогает ориентироваться в теоретической и практической частях настоящего исследования.
Приложение представляет собой своеобразный тематический словарь афоризмов-парадоксов.
На защиту выносятся следующие положения диссертационного исследования:
1. Парадокс - феномен семантически многомерный; он разнообразен в своих проявлениях и с большей или меньшей степенью очевидности пронизывает все уровни языка и сферы его применения.
Любая информация, которую человек передает посредством языка, так или иначе, восходит к мышлению. Именно поэтому исследование явления парадокса требует комплексного логико-языкового анализа.
Парадоксальная фразеологическая единица характеризуется наличием некоего логико-семантического противоречия, которое разрешается на глубинном уровне посредством привлечения концептуального и/или образного мышления.
Принадлежность высказывания к разряду парадоксальных можно определить путем приведения его к парадоксеме.
Афоризмы-парадоксы представляют собой особую группу среди афоризмов.
Парадоксальное высказывание в большинстве случаев тяготеет к структурной краткости и экспрессивности.
Семантика парадоксальных, фразеологических единиц заключается в отображении разнообразных отклонений от нормы, в то время как парадоксальные афоризмы обращаются к достаточно тривиальным темам.
Материал исследования прошел апробацию на традиционных ежегодных научно-практических конференциях в Московском педагогическом государственном университете в 2007 и 2008 гг. Основные положения и результаты исследования отражены в статьях и тезисах докладов.
Феномен парадокса в научном освещении
Парадоксы всегда существовали в жизни человечества. На разных этапах исторического развития они имели свои особые формы и проявления.
Познавая окружающий мир, человек постоянно сталкивался с разного рода несоответствиями при восприятии тех или иных объектов. Еще в античное время познание столкнулось с такими несоответствиями, когда данные наблюдения (опыта, исследования) человека противоречили данным, полученным в результате мысленного анализа. Так человек оказался в мире парадоксов.
С давних пор парадоксы известны как «логически правильные рассуждения, приводящие к взаимоисключающим результатам, которые в равной степени доказуемы» [Новиков, Мельничук 1993: 26-27].
Первая попытка определить сущность данного явления принадлежит Аристотелю (384-322 гг. до н.э.). В своем произведении «Риторика» привлекательность парадоксов он объясняет их изящностью. Изящество и убеждающая сила парадоксов основываются на несогласованности с ранее установленным мнением. В парадоксах происходит своего рода «обманывание (слушателя)» [Аристотель 2007: 294]: человеку открывается иная, отличная от его представлений суть явлений, он оказывается во власти сомнений, которые необходимо разрешить. Человек заДУМЫвается.
Слово «парадокс» происходит от греческого «7tapa» — против и «5оа» — мнение. В древнегреческой философии стоиков термин обозначал странное, оригинальное мнение, которое противоречит здравому смыслу. Стоики использовали его для обозначения своих высказываний, которые были оригинальны как по форме, так и по содержанию, и противоречили общепринятым мнениям. Но прилагательное тсара5о,о в древнегреческом языке имело два основных значения: 1) необычный, невероятный, странный, противоречащий установленному мнению; и 2) замечательный, необыкновенный. Второе значение получило распространение в александрийские времена. Тогда «парадоксами» стали обозначать сообщения о происходящих удивительных событиях или явлениях. Парадокс также использовался как титул атлетов, достижения которых вызывали восторг зрителей. Энциклопедический словарь 1897 года одним из значений данного слова дает следующее: «В музыке все изысканное, странное, а также название певцов или инструменталистов, одержавших первенство на Олимпийских играх» [Т. 44: 758].
В Древней Греции даже существовал особый, очень популярный вид литературы - парадоксография (или парадоксографы), «а именно -собирание и классификация разнообразных курьезов (например, топографические, этнографические, литературные, военные)» [Большая энциклопедия 2006 Т. 35: 315]. Придуман этот жанр был в III в. до н.э. Антигоном, Болом и Каллимахом исключительно для развлечения.
Остроумная выразительная форма парадокса привлекала внимание видного римского философа и оратора Цицерона (106-43 гг. до н.э.). Ему принадлежит трактат «Парадоксы стоиков» (46 г. до н.э.). Подобно стоикам Цицерон обратился к парадоксам потому, что они поражали слушателей своей новизной. При изложении неких общих положений этики и эстетики, морали и философии авторы стремились совместить ясность и точность повествования с его краткостью, сжатостью. Форма парадокса органично воплощала эти устремления. Так, рассуждая о том, что «только то является благом, что нравственно», Цицерон использует такой парадокс: «Может ли благо служить кому-нибудь во зло?» [Цицерон 2000: 456-459]. Особый интерес парадокс представляет для науки логики, которая, исследуя правила, которым подчиняется процесс мышления, обращает внимание на разного рода несогласованности, в том числе и на те, которые мы наблюдаем в парадоксах. Существует большое разнообразие определений парадокса. 1. Противоречие, возникающее вследствие последовательного вывода из правильных посылок [Горский 1963, Quine 1976]. 2. Парадокс как неразрешимое противоречие [Брутян 1959]. 3. Парадокс - рассуждение, доказывающее как истинность, так и ложность некоторого предложения (или, что-то же, доказывающее как это предложение, так и его отрицание) [Философская энциклопедия 1967]. 4. Парадокс - логическое противоречие, неразрешимое с точки зрения здравого смысла или общепринятых научных представлений; интуитивно убедительное рассуждение, приводящее к противоречию [Логический словарь ДЕФОРТ 1994]. Равнозначно: антиномия, апория. 5. Парадокс - в широком смысле: утверждение, резко расходящееся с общепринятыми, устоявшимися мнениями, отрицание того, что представляется «безусловно правильным»; в более узком смысле — два противоположных утверждения, для каждого из которых имеются убедительные аргументы [Словарь логики http://lib.deport.rU/slovar/log/p/paradoks.html].
Явление парадокса в лингвистике: различные подходы и концепции
Необычность, нестандартность формулировки обусловливает популярность парадокса, которая, в свою очередь, обусловливает интерес к данному явлению не только в рамках логики и литературы, но и в рамках лингвистики. Лингвистика изучает язык. Лингвисты пытаются установить закономерности, лежащие в основе того или иного сложного и многогранного явления, помочь в овладении языком, облегчить взаимное общение людей.
Язык очень сложное устройство, подчиняющееся особым закономерностям и своей внутренней логике, которая не всегда достаточно жестка и последовательна. Почти каждое правило имеет свои исключения и отклонения, которые подчас кажутся парадоксальными, противоречащими здравому смыслу, нарушающими стройность и последовательность языка [Девкин 1988: 15]. К сожалению, в лингвистической литературе мы не нашли однозначного, полного и всеобъемлющего определения парадокса. В некоторых лингвистических исследованиях парадокс рассматривается как языковой эксперимент [Levin 1977, Арутюнова 1987]. Сходных взглядов придерживаются Т.В. Булыгина и А.Д. Шмелев, которые называют многие эпизоды из сказок Л. Кэрролла блестящими экспериментами, иллюстрирующими несводимость значения слов естественного языка к их логическим аналогам [Булыгина, Шмелев 1990]. Другие ученые изучают парадокс как языковую игру [Sewell 1952, Kirk 1963].
М.В. Давыдов, разрабатывавший проблему парадоксов в английском языке, называет «звуковыми парадоксами» различные случаи подтекста, встречающиеся в произведениях [Давыдов 1984: 3]. Его термин максимально широк и подразумевает не только отдельные звуки, а звучание в широком плане. Интересной концепции придерживаются В.В. Одинцов, исследовавший лингвистические парадоксы русского языка, и В.Д. Девкин, изучавший данное явление на материале русского и немецкого языков. Эти лингвисты определяют парадокс как некое отклонение, идущее вразрез с регулярными положениями [Девкин 1988, Одинцов 1982].
Такая трактовка парадокса подразумевает широкий круг явлений, которые могут относиться к разряду парадоксальных. Согласно утверждению В.Д. Девкина «парадоксы встречаются на всех уровнях языка и в самых различных сферах его применения» [Девкин 1988: 15]. Он находит парадоксы: 1) в орфографии: заглавное написание местоимений Sie и Du в письмах и приветствиях; колеблющееся написание слова в связи с переходом его из одной части речи в другую (auf Grund/aufgrund, an Stelle/anstelle, im Stande sein/imstande sein); раздельное произнесение двух однотипных согласных на границе морфем (mitteilen, Bestandteil); сохранение трех одинаковых согласных при наличии еще одного согласного (Sauerstoffflasche, Pappplakat, Balletttruppe); нарушение этимологического принципа при наследовании орфографии (bliihen — Blume, Bltite; nahen - Nadel) и т. д.; 2) в грамматике: употребление определенного артикля перед именами собственными (der Thomas, die Marie, der Kunze), перед именами родственников (Ich sag das Bruder, dann erlebst du was! Frag das Mutti); антропонимы с артиклем, обозначающие названия произведений (der Nathan, die Piccolomini); несовпадение грамматического рода с биологическим (das Weib, das Madchen, das Huhn); замена мужского рода на женский в названиях пароходов (die „Surikow", die „Graf Spee" ) и среднего на женский (die „Hessen", die „Bremen"), марки самолетов преимущественно женского рода: die TU, die IL, die Boeing; автомобилей - мужского рода: der Wolga; лексикализованные прилагательные в сравнительной степени (kleinere Stadte - небольшие города, bessere Leute — благородные); употребление конъюнктива для констатации какого-либо достижения, давшегося нелегко (Das hatten wir geschafft!), а также в функции наставления, совета и рекомендации (Man nehme taglich dreimal eine Tablette nach dem Essen); супплетивизм в рамках грамматических словоизменений (ich - mir, wir — uns, gut - besser, viel - mehr, sein - war - gewesen, ich bin - er ist - wir sind, Kaufmann - Kaufleute) и др.;
3) в словообразовании: перенос роли основного носителя значения с корня слова на аффикс (или аффиксоид) (j-n hinauskomplimentieren, die Treppe hinauffallen); превращение морфемы в слово (die Kontras, die Ismen, die Ultras); отсутствие элементов смысла в компонентном составе некоторых сложных слов (Schneebereitschaft - ein Trupp zur Bekampfung der Folgen von Schneefallen); дублирование семантики корня семантикой аффикса или аффиксоида (vorbeidefllieren, zusammenmixen) и т. п.; 4) в лексике: асимметрия этимологического и денотативного значения слова (Handtuch, Augenblick); смелые метафоры, гиперболы, метонимии; оксиморонные словообразования (verschlimmbessem, jein (ja und nein zugleich)); энантиосемия (aufrollen — сворачивать, разворачивать, ausmustern — признать годным/негодным для военной службы); нарушение соотношения «слово - денотат», наделение слова внеденотативной информацией (Сядь на стульчик — ласковое отношение не к обозначаемому предмету, а к ребенку, которому это говорится); фразеологизмы (j-m rutscht das Herz in die Hose, Kohl reden); имена собственные, имеющие много кажущихся немотивированными вариантов (от женского имени Elisabeth возникли Elsbeth, Elise, Else, Elsa, Elsi, Use, Ella, Elly, Elli, Li(e)sbeth, Li(e)sa, Li(e)se, Liesel, Lissi, Lia, Lilly, Lilli, Betti, Bettina, Sissy), имена далекие от прототипов (Uschi - Ursula, Elke - Adelheid), «лепетные имена», образуемые детьми часто при помощи повторения слогов, изменения гласного, удвоения букв (Ляля -Лена, Оля; Тата - Татьяна, Наталья, Тамара; Danni - Daniel, Ulli - Ursula); топонимы с алогичной внутренней формой (Stuttgart - по названию сада; Heidelberg, Sonneberg - по названиям горы).
Этот далеко неполный перечень парадоксов (мы привели лишь некоторые примеры, подробнее см. В.Д. Девкин Парадоксы в немецком языке // Иностранные языки в школе. - 1988. - № 2. - С. 15-21.) свидетельствует о том, что в основе отнесения того или иного явления к парадоксальным лежит его соответствие правилам, регулярным связям и зависимостям языка.
Такое толкование парадоксов представляется нам слишком широким. Оно дает право относить к их числу любые исключения и отклонения, которые имеются почти во всех правилах, и не отражает специфики данного явления.
Понятие «парадоксальная фразеологическая единица»
Фразеология — «деспотически капризная и неуловимая вещь». Так высказывался датский языковед Отто Есперсен. Сам факт наличия в языке помимо слов целых словесных комплексов, которые иногда тождественны слову, а чаще являют собой уникальный лингвистический феномен, отличающийся яркой выразительностью, образностью и эмоциональностью, служит для нас поводом к тому, чтобы исследовать этот раздел языкознания. Значимость фразеологических единиц (ФЕ) достаточно велика, так как они заполняют пробелы в лексической системе языка, которая не может полностью обеспечить наименование новых сторон действительности, и во многих случаях является единственным обозначением предметов, свойств, процессов, состояний, ситуаций [Кунин 1986]. В отличие от слова, которое в основном «обозначает», фразеологизм «изображает» [Ураксин 1975: 10-11]. Достаточно сравнить два высказывания: Da habe ich es satt. — Ich habe die Nase voll. Синонимичные предложения имеют разную степень выразительности. Если в первом высказывании мы имеем дело с простой констатацией факта «пресыщенности», то во втором — перед нами разворачивается целая картина - «человек с раздутым носом». Использование ФЕ позволяет заменить обычное высказывание необычным и тем самым усилить восприятие. В силу переосмысленного характера значения ФЕ всегда имеет место несоответствие между значением словосочетания, положенного в основу ФЕ, и собственно фразеологическим значением. Именно поэтому, некоторые лингвисты склонны рассматривать все без исключения ФЕ как сочетания в большей или меньшей степени алогичные [Черданцева 1990]. Часто экспрессивность ФЕ достигается через невероятное, фантастическое, абсурдное допущение {das Herz auf der Zunge tragen; auf den Ohren sitzen; jmdm. ilber den Mund fahren) или категориальное несоответствие {weifie Kohle; fliissiges Brot; das gewisse Etwas). В этих случаях образность, присущая ФЕ, приобретает парадоксальный характер, указывает на несовместимость значений компонентов ФЕ {das Gesicht verlieren, die Beine unter die Arme nehmen). Выяснение правомерности соединения несовместимого, противоречивого ведет к активизации мышления и усилению восприятия. На основании этого факта нами была выделена особая группа ФЕ — парадоксальные ФЕ (ПФЕ). В эту группу мы отнесли такие ФЕ, которые в семантическом плане абсурдны, содержат некое противоречие, но в прагматическом - приемлемы {den Wald vor lauter Baumen nicht sehen; einefeuchte Aussprache haben). В.Д. Тармаева, занимавшаяся изучением фразеологического парадокса в английском языке, определяет фразеологический парадокс как «нарушение определенных стереотипов категоризации действительности, происходящее таким образом, что новое направление категоризации прямо противоположно изначальному» [Тармаева 1997: 2]. В своем определении она исходит из когнитивной природы фразеологического парадокса. Мы в своем исследовании руководствуемся следующим пониманием парадоксальной фразеологической единицы: парадоксальная фразеологическая единица - фразеологическая единица, противоречивая по форме, т. е. содержащая некое логико-семантическое противоречие между компонентами. Логико-семантическое несоответствие компонентов придает ФЕ образность, но образность парадоксальную, которая повышает экспрессию и эмоциональность. Анализ ПФЕ, отобранных из словарей DUDEN и Idiomatische Redewendungen von А - Z, показал, что основная часть ФЕ разговорно окрашена, т. е. в словаре имеет помету ugs. (umgangssprachlich) или ugs.-salopp (umgangssprachlich-salopp): in der Luft liegen (ugs.), sich ein Loch in den Bauch lachen (ugs.), ganz aus dem Hauschen sein(ugs.), aufderfaulen Haut liegen (ugs.), jmdm. die Wiirmer aus der Nase Ziehen (ugs.-salopp). Имеются также и стилистически нейтральные ПФЕ: jmdm. unter die Haut gehen, seinem Herzen Luft machen, jmdm. aus dem Herzen sprechen. По характеру противоречия все ПФЕ мы разделили на 3 группы (в основе лежат 3 вида противоречий, выделенные А.В. Куниным [Кунин 1986: 127]): 1. ФЕ, объединяющие два взаимоисключающих понятия {логическое противоречие, по А.В. Кунину): den Bock melken, Tranen lachen; 2. ФЕ, в которых понятию приписывается не свойственный ему признак (непосредственное противоречие, по А.В. Кунину): ein offenes Geheimnis, wie eine lebende Leiche aussehen; 3. ФЕ, объединяющие понятия и признаки из разных областей (абсурдное противоречие, по А.В. Кунину): ein Loch in den Tag schlafen, passen wie der Igel zum Taschentuch/Handtuch. Итак, парадоксальная фразеологическая единица - фразеологическая единица, противоречивая по форме, т. е. содержащая некое логико-семантическое противоречие между компонентами.
Понятие «парадоксема»
В ходе исследования мы столкнулись с проблемой, на каком основании относить тот или иной афоризм к парадоксальным. Сложность состояла в том, что порой парадоксальность проявляется в достаточно сложных и подчас едва уловимых формах. Мы воспользовались методом Б.Т. Танеева [Танеев 2001: 92].
От обычных высказываний парадоксальные отличает наличие семы парадоксальности. Однако не все языковые элементы высказывания, а лишь некоторые, выступают носителями данной семы. Б.Т. Танеев предложил трансформировать высказывания до краткого суждения, содержавшего явное противоречие, т. е. при помощи семантической декомпозиции (разложения значения на части) высказывания вычленяются языковые элементы, несущие парадоксальность.
Любое высказывание, каким бы длинным оно ни было, может быть сведено к более простому и краткому афористичному утверждению. Проанализировав многочисленные афоризмы, мы убедились в этом. Так, например, афоризм М. Лютера «Liebe ist dann da, wenn wir andern dienen wollen» (Любовь есть только тогда, когда мы хотим служить другим), преобразовав, можно свести к суждению такого вида «Lieben das heifit dienen» (Любить значит служить).
В результате трансформации утверждения М. фон Эбнер-Эшенбах «Je weiter uns unsere Erkenntnis Gottes bringt, desto weiter weicht Gott vor uns zurtick» (Чем дальше мы продвигаемся в познании Бога, тем дальше Он отклоняется от нас) мы получаем упрощенное суждение «Je naher, desto weiter» (Чем ближе, тем дальше) (oder: Der Nahende entfernt) (или: Приближающийся отдаляется).
Упрощение структуры раскрывает наличие парадокса в утверждении. Если в первом простом суждении («Lieben das heifit dienen») мы имеем дело с обычным обобщением, то во втором простом суждении («Je naher, desto weiter») мы наблюдаем не что иное, как парадоксальное столкновение понятий. Таким образом, приведение высказывания к более простому наглядно показывает наличие парадокса. Такую минимальную языковую единицу, получаемую в результате трансформации высказывания и содержащую явное противоречие, Б.Т. Ганеев назвал парадоксальной пропозицией. Парадоксальная пропозиция — логический носитель парадоксальности, выраженный в виде простого или сложного логического суждения [Ганеев 2001: 92]. С нашей точки зрения, первостепенно то, что данная минимальная языковая единица несет ЗНАК парадоксальности того или иного высказывания. Поэтому мы обозначили ее как «парадоксему». В основе — греческие слова «para» — вне, вопреки, против, «doxa» — мнение, «sema» -знак. Сопоставим два утверждения: 1) Ohne Achtung gibt es keine wahre Liebe. Immanuel Kant (Без уваэ/сеиия нет настоящей любви) 2) Das Bose ist des Menschen beste Kraft. Friedrich Wilhelm Nietzsche (Зло — лучшая сила человека) Упрощая первый афоризм, мы приходим к суждению «Lieben das heifit achten» (Любить значит уважать), преобразуя второй - «das Bose — das Beste» (Зло - есть лучшее). В первом суждении происходит обычное объяснение, толкование понятия любви, которое должно быть сопряжено с уважением. Парадоксема отсутствует, нет знака парадоксальности, следовательно, мы не можем отнести данное высказывание к числу парадоксальных. Во втором же суждении противопоставляются и приравниваются два несопоставимых понятия зло и добро, т. е. второе суждение представляет собой парадоксему. На этом основании второй афоризм, при трансформации которого была вычленена парадоксема, должен быть отнесен к АП.
Как отмечает Б.Т. Ганеев, лексический состав парадоксальной пропозиции (парадоксемы) может совпадать или не совпадать (незначительно или значительно) с лексическим составом парадоксального высказывания. В случае с АП Э. Шенкеля «Was gleich aussieht, ist meist ein anderes» лексический состав парадоксемы полностью совпадает с лексикой самого высказывания «gleich ist ein anderes». Значительно отличается по лексической наполняемости парадоксема афоризма «Je lunger der Mensch Kind bleibt, desto alter wird er» (Novalis) — «alter werden, ohne alter zu werden». Итак, если в результате структурного (иногда параллельно и лексического) преобразования утверждения возникает парадоксема - простое суждение, отражающее противоречивое (парадоксальное) столкновение понятий, данный афоризм может быть отнесен к группе парадоксальных.
