Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Становление и проблемы теории валентности в современном языкознании 14
1.1. Понятие и определение валентности 14
1.2. Основные концепции теории валентности 17
1.2.1. Семантическое направление теории валентности 17
1.2.2. Синтаксическая концепция валентности 20
1.2.3. Интенция и валентность 27
1.2.4. Валентность в русле "грамматики глубинных падежей" 30
1.2.5. Когнитивный подход к изучению валентности 33
1.3. Нерешенные проблемы теории валентности 42
1.4. Способы классификации глагольной лексики 46
1.5. Выводы по первой главе 68
Глава 2. Глагольная валентность южногессенского (самаркского) говора в сравнении с современным литературным немецким языком 69
2.1. Методика сбора и обработки полевого материала 69
2.2. Антропоцентрический принцип и классификация глаголов самаркского говора 71
2.2.1. Прототипические глаголы говора и их валентные свойства 73
2.2.1.1. Глаголы, обозначающие природные явления 75
2.2.1.2. Глаголы, обозначающие процессы/состояния живой природы 78
2.2.1.3. Глаголы физической деятельности человека 80
а) обозначающие действия; 80
б) обозначающие занятийность; 105
в) глаголы движения; 106
г) глаголы состояния/изменения состояния/статуса человека 117
2.2.2. Глаголы, обозначающие состояние/ изменение состояния неодушевленных предметов 121
2.2.2.1. а) глаголы звучания; 123
б) глаголы свечения; 125
2.3. Глаголы разрушения: 125
а) биологического; 125
б) механического; 126
2.3.1. Глаголы изменений различного вида 128
2.4. Событийные глаголы 129
2.5. Глаголы, обозначающие принадлежность/ признак 130
2.6. Квази-прототипические глаголы и их валентность 131
2.6.1. Глаголы чувственного восприятия 131
2.6.2. Оценочные глаголы 133
2.6.3. Глаголы ментальной деятельности 134
2.6.4. Глаголы говорения 138
2.7. Особые случаи валентных отношений глаголов южногессенского говора с. Самарка 140
2.7.1. Конструкции с предикатными актантами 140
2.7.1.1. КПА с фазовыми вершинными глаголами 141
2.7.1.2. КПА с вершинными глаголами движения и положения в пространстве 143
2.7.1.3. КПА с модальными (выступающими в качестве модальных) вершинными глаголами 144
2.7.1.4. КПА с глаголами восприятия в качестве вершинного 145
2.7.1.5. Конструкции с десемантизированным глаголом tun в качестве вершинного 146
2.8. Глаголы русского языка, используемые в говоре села Самарка и их валентность 150
2.9. Выводы по второй главе 159
3. Заключение 162
4. Библиография 168
Приложения 163
- Семантическое направление теории валентности
- Способы классификации глагольной лексики
- Антропоцентрический принцип и классификация глаголов самаркского говора
- Глаголы, обозначающие состояние/ изменение состояния неодушевленных предметов
Введение к работе
Многие десятилетия проблема сочетаемости языковых единиц внутри различных языковых уровней привлекает пристальное внимание ученых.
Однако, по мнению большинства, целый ряд вопросов теории излагается в общем виде и нуждается в уточнении на основе практических исследований .
При этом под "практическими исследованиями" в области валентности обычно подразумеваются исследования данного явления, базирующиеся на материале литературного языка, хотя в последнее время в поле зрения лингвистов вновь стали попадать "экзотические" бесписьменные языки народов Крайнего Севера, индейских племен Америки, народов Африки .
В то же время недостаточно внимания уделяется многим народным говорам на территории Европы и Азии. Под воздействием целого ряда факторов эти народные говоры подвергаются разрушению и могут быть утрачены навсегда, а вместе с ними разрушится не только целый пласт соответствующей языковой системы, но исчезнут и культурные корни говорящих на них этнических групп.
Особенно актуальна эта проблема для островных говоров, длительное время существующих в иноязычном окружении. Так, немецкие народные говоры, бытующие на территории бывшего СССР, подвергаются мощному воздействию русского и других языков, постепенно утрачивая ведущую роль как средство коммуникации этнических немцев России.
Между тем, В.М. Жирмунский считал, что изучение немецких диалектов на территории СССР "представляет для лингвистики большой интерес не только с фактической стороны - как описание говоров, до сих пор почти не исследованных, но также с точки зрения принципиальной, методологической: изолированные среди иноязычного населения немецкие поселения являются как бы экспериментальной лингвистической лабораторией, в которой на протяжении сравнительно краткого промежутка времени в 100-150 лет в обста-
1 см., например: [Бондцио 1977, 15-21], [Хельбиг 1978, 5], [Кибардина, 1968, 4], [Кубрякова 1977, 6-10].
[Лангакер 1998, 73-75]
2 см. [Лангакер 1998, 80-90], pieterich-Friedlander 1983, 20-30], [Вежбицкая 1999, 17-18]
-6-новке, удобной для наблюдения, совершались языковые процессы, обычно развертывающиеся на протяжении целых столетий". [Жирмунский 1976, 492]
Данные научной литературы свидетельствуют о том, что колонии немцев Поволжья в свое время изучены и описаны достаточно подробно: [Дингес 1925, 299-313], [Дульзон 1941, 32-96], [ Shirmunski 1928], [Berend, Jedig 1991], [Berend, Mattheier 1994], [Rosenberg 1994, 113-164], [Малиновский 1995], [Малиновский 1996].
Иначе обстоит дело с немецкими поселениями Сибири, в том числе - Алтая. Если история немцев Сибири освещена с первых шагов до настоящего времени, а заслуга в этом в первую очередь принадлежит Л.И. Малиновскому1, то собственно лингвистический аспект еще нуждается в серьезной детальной разработке. Планомерное описание немецких говоров Алтая началось в 60-е годы под руководством профессора Г.Г. Едига, главы омской диалектологической школы, всю свою жизнь посвятившего исследованию языков этнических немцев Сибири и бывшего СССР: [Едиг 1962], [Едиг 1969], [Едиг 1970], [Едиг 1979]. Результаты исследований немецких говоров бывшего СССР и Сибири обобщены в сборниках Н. Беренд Г. Едига [Berend, Jedig 1991] и Н. Беренд и К.-Й. Маттхайера [Berend, Mattheier 1994].
Ведущим центром островной диалектологии является сегодня отделение РАН в городе Санкт-Петербурге, продолжающее и развивающие основные идеи В. М. Жирмунского, А. Дингеса, А.П. Дульзона. Благодаря усилиям видных российских ученых: А.И. Домашнева, СВ. Смирницкой, Л.С. Ермолаевой и других в лингвистику возвращается интерес к островным немецким говорам.
Под островным говором мы, вслед за П. Визингером, понимаем "маргинальную область распространения языка, отделенного от языка-основы политической границей, выступающего точечно или в виде ареала в относительно ограниченной языковой и территориальной общности, внутри относительно
1 см.: [Малиновский 1967, 95-96], [Малиновский 1969, 20-29], [Малиновский 1995, 92-169]
большой иноязычной области" [Wiesinger 1983, 902] \
Немецкий островной говор, как и любой диалект - это форма существования языка, которая:
реализуется в устной речи;
представляет собой средство коммуникации географически ограниченной языковой общности;
имеет определенный слой носителей;
не является универсальной, а только выполняет определенные функции в общественной коммуникации;
характеризуется языковой системой со специфической структурой [Deutsche Sprache. Kleine Enzyklopadie 1983, 384-385].
Немецкие островные поселения Алтая относятся к так называемым "вторичным", дочерним колониям "екатерининских переселенцев" 1767-1784 годов, обосновавшихся в Поволжье.
Объектом нашего исследования послужил островной немецкий говор села Самарка Локтевского района Алтая. (Местоположение села и схему языковых контактов его жителей см.: Приложение, с. 240 - 243). По данным исследования Ю.В. Серых, большинство жителей села Самарка, основанного в 1893 году, указывают в анкетах в качестве места проживания их предков поволжскую колонию Денгоф (Гололобовку) . Немецкие поселенцы колонии Денгоф, в свою очередь, являются потомками выходцев из Гессена, точнее - из местностей, расположенных в юго-восточной части земли Гессен между Фогельсбергом и Шпессартом [Серых 1996(1), 5-7], см. также: [Sinner 1923,5-28].
Ю.В. Серых принадлежит заслуга идентификации данного говора как южногессенского, названного ею также самаркшским [Серых 1196(1), 1, 5-7]3.
Немецкие говоры Алтая представляют собой второй тип языковых "островов" по А.И. Домашневу, т.е. "дистантно расположенные языковые области, образовавшиеся в результате переселения групп носителей немецкого языка в инонациональные, иноязычные страны" [Дошшнев 1990, 248]
2 Образец анкеты респондента см.: Приложение, с. 231.
3 См. также, [Серых 1993, 78-80], [Serych 1993, 47-52], [Серых 1996(2), 58-63], [Серых 1996(3), 86-88].
В настоящей работе мы, вслед за Ю.В. Серых, будем обозначать исследуемый говор как южногессенский или самаркскии, в соответствии с правилами словообразования русского языка.
Предметом нашего исследования послужила глагольная лексика южногессенского островного говора с. Самарка Локтевского района Алтая.
Цель работы - интерпретация фактического материала и получение ва-лентностной характеристики глаголов указанного говора.
Для осуществления поставленной цели было необходимо:
составить список глаголов исследуемого говора;
установить значения, в которых данные глаголы выступают в говоре;
произвести классификацию глаголов по их семантике;
выявить валентные свойства глаголов каждой группы и подгруппы;
сопоставить полученные результаты с данными по валентности глаголов современного литературного немецкого языка;
выявить специфику валентных свойств глаголов говора:
а) на логико-семантическом уровне;
б) на синтаксическом уровне;
7) объяснить причины различий в валентностной характеристике глаголов
говора и литературного немецкого языка.
Актуальность выбранной темы обусловлена:
во-первых, общеязыковедческой и социолингвистической значимостью островной диалектологии, поскольку изучаемые диалекты существуют и развиваются в отрыве от языка-основы, в условиях изоляции в иноязычном окружении. Практически все островные немецкие говоры на территории Сибири, в том числе Алтая, являются результатами смешения нескольких диалектов. В частности, самаркскии говор, по предположению, высказанному Ю.В. Серых, "представляет собой продукт скрещивания говоров гессенских (верхнегессенских) и франкских (южнонемецких) с отпадением их первичных признаков на
основе общих вторичных" [Серых 1996(1), 5-6]1.
При этом, как отмечал В.М. Жирмунский "За 100-150 лет развития на новой родине ... возникает новый диалект... Сравнивая этот продукт смешения с исходными, мы можем обнаружить механизм процессов языкового смешения, причем методологические выводы из непосредственных наблюдений над современными говорами послужат основанием для заключений по поводу аналогичных процессов в более отдаленные от нас эпохи исторического развития языков" [Жирмунский 1976, 493]. Немецкие островные говоры по целому ряду причин (экономических, политических и социальных) стоят сегодня на грани вымирания. Вместе с ними исчезнет уникальный слой языковой системы - самобытной и мало исследованной.
Во-вторых, развиваясь в условиях иноязычного окружения, островные немецкие говоры неизбежно становятся носителями фрагментов культуры соседствующего (русского) народа и позволяют проследить процессы и результаты взаимодействия культур через язык. Подобные исследования приобретают для лингвиста особую значимость в русле современных концепций языка: ког-нитологии и учении Ю.С. Степанова о трехмерном пространстве языка [Кубря-кова 1997, 6-99], [Вежбицкая 1999, 42-43], [Степанов 1994, 210-229].
Прежде всего для нас важен тезис о том, что задачи, ставящиеся в рамках когнитивной лингвистики, требуют перехода на иные теоретические позиции, а также - серьезного пересмотра, "если она (когнитивная лингвистика) действительно поворачивается лицом к носителю языка и к реальным особенностям функционирования языка как достояния индивида", то есть к тому, что называется "когнитивной наукой" [Залевская 1998, 6-8].
В-третьих, об актуальности диалектологических исследований свидетельствует возросший интерес крупных исследовательских центров к данному вопросу. Так, отделение Российской Академии Наук в г. Санкт-Петербурге разрабатывает в настоящее время обширную программу изучения народных говоров
1 Гипотеза основывается на языковых особенностях говора на синхронном срезе и на исторических свидетельствах [Серых 1996(1)].
России, а также бывшего СССР, в том числе немецких. Под руководством А.И. Домашнева, составлен проект лингвистической анкеты "Язык российских немцев", включающий методики сбора и обработки диалектологического материала, накопленные ведущими школами диалектологии и усовершенствованные и дополненные коллективом Санкт-Петербургского отделения РАН [До-машнев и соавт. 1992], [Смирницкая, Баротов 1997]. Новизна работы заключается в том, что:
впервые предметом исследования стала глагольная лексика данного конкретного говора с. Самарка Локтевского района Алтая. Ранее был описан лишь звуковой строй и акустические качества ударного вокализма говора в диссертационном исследовании Ю.В. Серых [Серых 1996(1)];
впервые проведено исследование валентных свойств глаголов островного немецкого говора;
впервые выполнено типологическое сопоставление валентности глаголов южногессенского говора и глаголов современного литературного немецкого языка, что позволило не только обнаружить сходство и различия в валентностных характеристиках глаголов, но и получить представление о глагольной валентности говора, развивающегося вне влияния литературного немецкого языка, но под мощным воздействием русскоязычного окружения;
впервые к исследованию и описанию валентных свойств глаголов на диалектном материале применен когнитивный подход, позволяющий с новых позиций оценить и интерпретировать языковые факты.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что данные, полученные в ходе исследования, дополняют сведения:
об островных немецких говорах Алтая;
о валентности глаголов немецкого языка;
о взаимодействии островного немецкого говора и русского языка, длительное время соседствующих друг с другом.
-11-Кроме того, результаты исследования способствуют вовлечению в лингвистику данных о не изученных ранее языках, а также более глубокому изучению разных форм существования немецкого языка.
Практическая ценность работы определяется тем, что:
настоящее исследование может послужить импульсом к дальнейшим исследованиям валентных свойств глаголов в сопоставительном плане - с языком прародины, а также - с другими немецкими говорами1;
методика исследования валентности глаголов островного говора может быть применена к аналогичным исследованиям других говоров;
результаты исследования могут найти применение в преподавании курсов диалектологии, истории немецкого языка, теоретической грамматики и культурологии на факультетах иностранных языков университетов, а также при написании студентами курсовых и дипломных работ по соответствующим дисциплинам.
Диалектологические исследования имеют особое значение для Алтая, который сегодня остается одной из крупных территорий компактного поселения российских немцев (по данным переписи населения за 1989 г. на территории Алтая проживает около 150000 немцев). Данные уточнены в Этнологическом центре по изучению и сохранению немецкого языка на Алтае 25.10.2001 г. Приток немцев из Казахстана и других регионов обеспечивает стабильность показателя, несмотря на массовый выезд немцев Алтая в Германию. Положения, выносимые на защиту:
Изменения валентности глаголов говора на логико-семантическом уровне вызваны внутренним языковым процессом: изменением семантического объема слова (расширение-сужение, абстрагизация-конкретизация).
Изменения валентности глаголов говора на синтаксическом уровне вызваны как внутриязыковыми процессами:
1 Такая попытка была предпринята нами в отношении валентности глаголов южногессенского говора с. Самарка Локтевского района и севернобаварского говора с. Ямбург Табунского района Алтая. При этом было выявлено как сходство валентных свойств глаголов обоих говоров, так и определенные различия (подробнее см.: [Степанова 1983, 192-199]).
изменением семантического объема слова;
падежным синкретизмом;
наличием так называемой "прагматической" валентности, являющейся особенностью разговорной и диалектной речи, так и воздействием русского языка.
Изменения валентности на структурном уровне проявляются: а) в сокращении числа актантов; б) в изменении управления глаголов.
При сопоставлении валентных свойств глаголов южногессенского говора и литературного немецкого языка выявляются как преобладающее сходство, так и определенные различия. Это свидетельствует о том, что, развиваясь длительное время в условиях иноязычного окружения, немецкий островной говор сохраняет основные черты немецкого языка.
Развитие говора в отрыве от языкового массива прародины, под мощным воздействием русского языка приводит к изменениям в системе говора как на лексическом, так и на синтаксическом уровне.
Структура работы:
данное диссертационное исследование состоит из Введения, двух глав, Заключения, Библиографии и Приложений.
Во Введении изложены цель и задачи, сформулированы актуальность, новизна работы, ее теоретическая и практическая значимость, а также положения, выносимые на защиту.
В первой главе "Становление и проблемы теории валентности в современной лингвистике" дается критический обзор наиболее значимых концепций валентности, определены и обоснованы теоретическая база и исследовательская методика работы, выбор способа классификации глагольной лексики самарк-ского говора Алтая.
Вторая глава "Глагольная валентность южногессенского (самаркского) говора в сравнении с современным литературным немецким языком" представляет собой сопоставительно-типологический анализ глагольной валентности,
выявляющий как сходство, так и различия валентных свойств глаголов исследуемого говора, развивающегося в русскоязычном окружении, и соответствующих глаголов современного литературного немецкого языка. В Приложения вынесены:
а) список анализируемой глагольной лексики южногессенского говора с.
Самарка Локтевского района Алтая;
б) пояснения к понятийному аппарату (по Р. Лангакеру);
в) сведения об основных респондентах;
г) социологическая анкета респондента;
д) анкета Г. Венкера;
е) дополнительная лингвистическая анкета;
ж) образец речи респондента в транскрипции и литературном оформлении;
з) демографическая справка и анализ языковой ситуации села Самарка;
и) карта языковых контактов жителей села Самарка.
Библиография содержит 277 источников, из них 197 - на русском языке, 64 - на других языках, 16 словарных и справочных изданий.
Основные положения диссертационного исследования изложены в 14 научных публикациях, в том числе одной, изданной в Германии, и апробированы на 14 научных конференциях, в том числе - 4 международных.
Список глаголов, выявленных нами в речи респондентов, составил 474 лексические единицы. Анализ валентности глаголов основывается на 8272 лингвистических фактах (словоупотреблениях глаголов в предложении). Теоретическая база работы опирается на анализ основных направлений учения о валентности, комплексный лингвистический анализ глагольной лексики исследуемого говора и существующие в языкознании способы классификации глагольных единиц, в том числе выступающих компонентами конструкций с предикатными актантами. Практический анализ валентности глаголов южногессенского говора села Самарка выполнен с учетом сегодняшнего состояния данной теории, когнитивного подхода и методики анализа валентности по Р. Лангакеру (подробнее см. с. 33-45 настоящей работы).
Семантическое направление теории валентности
В. Бондцио является одним из виднейших представителей "семантического" направления теории валентности. В основу его концепции, так же как и многих других ученых, положена валентность глагола как ядра предложения. Синтаксическое моделирование по В. Бондцио опирается на валентность глагола, а собственно синтаксическим аспектом построения предложения являются взаимоотношения между компонентами, из которых оно строится.
Валентность В. Бондцио определяет как свойство "семем" (словарных единиц) и считает, что валентность может быть поэтому определена только путем семантического анализа. Данный анализ должен базироваться на основе реляционного характера словарных единиц и сопровождаться указанием на количество и значение открытых позиций для заполнения. В. Бондцио не выделяет синтаксическую валентность наряду с семантической (так как последняя проявляется синтаксически) и не разграничивает обязательную и факультативную, считая все места обязательными для заполнения.
Основой синтаксического анализа служит семантический, в частности, компонентный анализ значений, которые описаны в терминах формальной логики: "Modell: S (XN, у an) Reprasentant: teilhaben an (XY) bzw., teilnehmen an (XY). Grundstruktur: X hat teil an Y, bzw., nimmt teil an Y. Funktor: Wahrend "teilhaben an" den Zustand betont, hebt "teilnehmen an" den ProzeBcharakter. Leerstellen und semantisch-logische Rollen: X - Partizipient, d.h. der Teilnehmer an Y, bzw. Teilhaber an Y; Y - Partizipiertes, d.h. die GroBe, an der der Partizipient X teilhat oder teilnimmt. teilhaben an: X - Partizipienten, die sich vorrangig passiv verhalten, die aber Mitproduzenten, Mittrager von Y sein konnen (Personen); Y - Partizipiertes, ist vorrangig Ungegenstandliches: Ideeen, Gedanken, Geschafte... auch Handlungen. Verwendung: stilistisch gehoben - er hatte an seinen Ideen teil; sie lieB ihn an den Vorbereitungen teilnehmen; ich habe keinen teil daran" [Bondzio 1982, 573-577]. В модели В. Бондцио явственно ощутимо влияние развивающейся когни-тологии: описание значений в терминах формальной логики. Это попытка обозначить связь языковых понятий с денотатом. Интенция, рассматриваемая сегодня как один из основных элементов в формировании языковой картины мира, позволяет сделать выбор в пользу одного из глаголов. Указана стилистическая сфера применения того или иного глагола. Тем не менее, у того, кто решит воспользоваться предложенной моделью, возникнет ряд вопросов к ее автору: а) Каков принцип отбора лексических единиц? (Почему в модель не входит, на пример, близкородственный глагол sich beteiligen an?) б) Недостаточно убедительным представляется критерий стилевой окраски гла голов: Ich habe an seinen Ideen teil. (gehoben) Ich mochte an seinen bloden Ideen nicht teilhaben. (пример наш) В данном случае речь идет, скорее, о контекстуальной стилевой окраске, а не о присущей семантике глагола. в) Разграничивая teilhaben an и teilnehmen an по преобладающему признаку про цесс/состояние, В. Бондцио определяет партиципантов при глаголе teilhaben an как Mitproduzenten, Mittrager и, маркируя У, сопровождает мысль перечис лением: Ideen, Gedanken, Geschafte... audi Handlungen? В чем же тогда раз ница между этими глаголами? Семантически она, вероятно, более очевидна иностранцу, который острее реагирует на различия в глаголах haben и nehmen. Поэтому для него teil+haben означает: иметь долю, часть, пай в чем то; a teil+nehmen - взять (на себя) выполнение части чего-либо, sich beteiligen - непосредственно участвовать в чем-либо. г) Кроме того, выбранные глаголы достаточны для иллюстрации самой модели, но малопоказательны с позиции сочетаемости, так как кроме указанных, воз можен только вариант типа: Ich will keinen Teil daran haben, was du mir vor die Nase schiebst. Ich will nicht daran teilhaben, was du mir vor die Nase schiebst. Сам автор отмечает, что методика описания валентности изложена в общем виде и нуждается в уточнении на основе практических исследований [Bondzio 1982, 73]. Тем не менее, другие "семантисты", в частности СМ. Кибардина, считают методику В. Бондцио достаточно последовательной и более полно отражающей реальное положение дел, чем другие теории [Кибардина 1979,12].
Главным достижением семантического течения является признание зависимости сочетательных способностей единиц языка от их значения. Эту мысль подчеркнул в своем высказывании В.Г. Колшанский: "...любая теория языка, игнорирующая семантическую сторону языка, не только не может быть адекватной теорией, но вообще не может быть теорией языка, так как она в принципе противоречит природе самого объекта". [Колшанский 1976, 29] (Ср., также: А. Вежбицкая: "Исследовать язык, не обращаясь к значению, это все равно, что изучать дорожные знаки с точки зрения их физических характеристик (каков их вес, каким типом краски они покрашены и т.п.) или же изучать структуру глаза, не говоря ни слова о зрении" [Вежбицкая 1999, 3].
Термин "синтаксическое направление" весьма условен и не означает, что представители "синтаксического" течения отрицают значение семантики. Сами последователи Л. Теньера объясняют деление на две большие группы тем, что Л. Теньер в своих трудах не указал, к какому плану - содержания или выражения - относится валентность как явление. Нам представляется, однако, что такое деление предопределил сам язык, поскольку традиционно существовали два подхода к анализу языковых явлений: от смысла - к форме и от формы - к смыслу. Сама же проблема имеет более глубокие корни и восходит, по нашему мнению, к проблеме значения языкового знака. Так, В. Н. Головин дает оценку попытке С.Д. Кацнельсона решить эту проблему и приходит к выводу, что вопрос еще не получил достаточно строго и полного обоснования, хотя и не исключено, что дальнейшее развитие теории валентности внесет большую ясность в решение данной проблемы [Березин, Головин 1979, 124].
Способы классификации глагольной лексики
"Когнитивный" - не есть синоним ни к слову "безупречный", ни к слову "универсальный". Каждый раз, применяя когнитивный подход, исследователь исходит из тех конкретных задач, которые ставит перед своими изысканиями. Открытие универсального способа познания и экспланаторности как реального мира, так и самого языка, означало бы завершение их изменения и развития. Именно поэтому ведущие когнитологи предлагают рассматривать когнитивный подход как один из возможных, обладающий как преимуществами, так и недостатками .
Однако и трактование отдельных позиций может выглядеть совершенно по-разному. Так Л.И. Гришаева, сопоставляя и анализируя сходство и различия когнитивных и синтаксических структур, ставит вопрос об их тождественности и приходит к заключению, что когнитивная структура ф синтаксической [Гри-шаева 1977, 6-12]. Сами когнитологи не отрицают данного факта, поскольку в противном случае из основных сентенций когнитологии следовало бы исключить такую важную составную, как антропоцентризм. Ни один индивид не способен во всей полноте постичь окружающий его мир, равно как и отобразить его так же, как любой другой индивид, в силу ограниченности его ментальных, психических и чисто физических возможностей. Многообразие форм языкового отображения того или иного явления действительности объясняется, на наш взгляд, именно: а) стремлением привести в некоторое соответствие данность реального мира и его языковое отражение; б) особенностями мыслительного и речевого творчества каждой языковой личности. При этом, естественно, необходима достаточно выраженная "шабло низация" языка с тем, чтобы он мог выполнять свою основную функцию - осу ществление коммуникации в рамках определенного социума. Языковая картина мира, по выражению Е.С. Кубряковой, - это особое образование, постоянно присутствующее в познании мира и задающее образцы интерпретации воспри нимаемого. Это - своеобразная сетка, накладываемая на наше восприятие, на его оценку, своеобразное видение ситуации и событий через призму языка. Опыт, приобретенный вместе с усвоением языка, включает в себя не только ог ромный корпус единиц номинации, но, отчасти, и правила их образования и функционирования [Кубрякова 1997, 77]. Добавим, что в основу "решетки/сетки" положены концепты, выражаемые глаголами, о чем, помимо научных трудов ведущих когнитологов [Вежбицкая 1999], [Talmy 1985], [Лангакер 1998], [Кубрякова 1997] и др., свидетельствуют диссертационные исследования последних лет, посвященные изучению свойств и возможностей глагола европейских языков в рамках когнитивного метода1 (см. например: [Князева 1997], [Ким Ен Ок 1997], [Богданова 1997], а также [Колесов 1994, 16], [Звягина 1994, 22], [Рябова 1994, 22-24], [Гришаева 1997, 6-12], [Задворнов 1997, 14-18]). Наше исследование опирается на тезис о том, что прототипический подход основывается на неравенстве различий в языке и реальной действительности (в любом естественном языке проводится меньше различий, чем в окружающем нас мире [Кубрякова 1997, 92]), мы принимаем и два связанных с этим допущения: 1. В лингвистической категоризации отражаются не особенности конкретного языка, а особенности когниции, познания, то есть у языка есть когнитивное основание; 2. Элементы одной категории объединяются не потому, что они обладают свойствами, необходимыми и обязательными для каждого члена, а потому, что они демонстрируют иногда в большей, иногда в меньшей степени некоторые черты подобия или сходства с типом категории, который выбирается в качестве ее лучшего представителя и полнее всего репрезентирует эту категорию (ср.: [Лакофф 1987, 17 и след.]). Такое понимание категоризации языковых единиц оставляет за исследователем право самому определять приоритеты и осуществлять компоновку материала по собственному усмотрению, естественно, основываясь на правилах систематизации и функционирования единиц конкретного языка. Поэтому и когнитивный, прототипический подход, находит свое отражение в исследованиях в различных формах, начиная с использования иллюстрирующих индивидуальных схем, рисунков и графиков и заканчивая использованием множества комбинаций имеющейся в лингвистике терминологии. (См., например, [Ланга-кер 1998], [Кубрякова 1997], [Степанов 1989] и др.). Делая выбор между различными концепциями валентности и формируя теоретическую базу нашего исследования, мы остановились на когнитивной грамматике. В первую очередь это объясняется тем, что когнитивный анализ валентно -45 сти синтезирует предшествующие варианты анализа и пытается избавиться от их недостатков, а именно: - Устанавливает тесную связь между денотатом и его языковым выражением; - Рассматривает язык как континуум символических единиц и лексикона. За счет введения понятия "символические единицы" и отказа от понятий "синтаксическая единица" и "морфологическая единица" достигается сглаживание противоречия между синтаксическим характером уровня валентности и его морфологическим выражением (поскольку в словообразовании морфемы могут выступать относительно автономно, а в формообразовании - только в рамках языкового континуума); - Исследует не только языковые явления, но и механизмы их взаимодействия: невозможно изучить какое - либо явление, не зная принципов его функционирования; - Использует все доступные средства для объяснения этих механизмов, исходя из конвенции языка и стараясь поэтому не затруднять понимание сути нагромождением индивидуальных, неустоявшихся терминов. (Несмотря на разнообразие, когнитивные методики имеют единое исследовательское русло);
Антропоцентрический принцип и классификация глаголов самаркского говора
Человеческая личность (Л), помещенная в какую-либо точку реального мира, является воспринимающим и действующим началом. И восприятие, и деятельность индивида мы разделяем на два уровня: ментальный и материальный. Ментальный уровень представлен на схеме и отождествлен с человеческой личностью, поскольку без него невозможно было бы поступление информации с материального уровня, являющегося сферой непосредственного взаимодействия человека с окружающим миром. В то же время, каждый человек осознает ограниченность своей индивидуальной картины мира, которая складывается из информации, а далее - представлений и знаний, полученных на обоих уровнях. Накапливая знания на ментальном уровне, человек способен расширить границы своего взаимодействия с материальным уровнем (участок обозначен пунктирной линией). Ментальный уровень имеет преимущественно накопительный характер, материальный - преимущественно реализационный. Ранее мы отмечали, что именно способность к синтезу и анализу позволяет человеческой личности свести бесконечное многообразие окружающего мира к обозримому числу его языковых обозначений. Продолжая эту мысль, добавим, что только человеческая личность способна превратить неявные, неэксплици-руемые знания в эксплицируемые. Так, например, такая категория, как "перспектива" может быть осознана и объяснена только с позиции определенной, конкретной человеческой личности, помещенной в конкретную точку пространства и времени. Именно человек способен осмыслить и оценить понятия: "близко", "далеко", "давно", "недавно", "слева", "справа" и т.п. При этом он либо действительно находится в какой-то определенной точке пространства, либо мысленно помещает себя или какое-либо другое лицо или предмет в эту точку. Этот пример можно расценивать как иллюстрацию положения о взаимодействии ментального и материального уровней. Для нас взаимодействие уровней и их связь с реальным миром представляет особый интерес, поскольку воспринимающим и действующим началом в нашем случае является билингв, который иначе структурирует картину мира, чем монолингв1.
А.Е. Карлинский отмечает, что билингвизм возникает и принимает конкретные формы существования в силу определенных социальных причин, обусловленных общественной необходимостью. Реализует эту необходимость индивидуум или группа индивидуумов, обладающая психикой, волей, памятью, то есть способных воспринимать, хранить и перерабатывать информацию о различных явлениях окружающего мира, в том числе и языковых, в соответствии со своими намерениями и задачами. При этом А.Е. Карлинский указывает на то, что "все эти процессы не поддаются непосредственному наблюдению, однако их результат обнаруживается либо в речи (интерференция, интеркаляция), либо в языке (трансференция, транскаляция)" [Карлинский 1990, 19]. Иными словами, анализируя языковое поведение человека, мы можем делать выводы о его индивидуальной картине мира, поскольку, по выражению А.Ф. Лосева, аксиомой языкового мышления является аксиома "языковой знак = человеческий знак" [Лосев 1982, 125].
Придерживаясь мнения о семантической природе валентности (то есть ее зависимости от значения сочетающихся языковых единиц), мы подразделяем далее глаголы обеих категорий (прототипической и квази-прототипической) по субкатегориальному признаку на группы и подгруппы. В отдельных случаях более подробно рассматриваются синонимичные глаголы. Прототипические глаголы: 1. Глаголы, обозначающие природные явления; 2. Глаголы, обозначающие процессы, состояния (изменение состояния) живой природы; 3. Глаголы физической деятельности человека, обозначающие: а) действие; б) занятийность; в) движение (в абсолютном смысле: перемещение в пространстве); г) состояние/ процесс. Состояние человека. 4. Состояние неодушевленных предметов: а) глаголы звучания; б) глаголы свечения. 5. Глаголы разрушения: а) биологического; б) механического. 6. Глаголы изменений различного рода; 7. Событийные глаголы; 8. Глаголы принадлежности/признака. Квази-прототипические глаголы: 1. Глаголы чувственного восприятия; 2. Оценочные (модальные) глаголы; 3. Глаголы психической деятельности человека; 4. Глаголы говорения. Особые случаи валентных отношений глаголов южногессенского говора с. Самарка: 1. Конструкции с предикатными актантами (КПА); 2. Глаголы русского языка, функционирующие в говоре. Отметим, что в состав семантических групп и подгрупп, кроме, например, собственно глаголов говорения, входят и их контекстуальные синонимы, возникшие вследствие метафорического переноса и воспринимаемые носителями языка как глаголы речи (brummeln, greinen, krahen, kreischen и т.д.). Полисемичные глаголы, особенно с существенным расхождением значений, рассматриваются в разных семантических подгруппах, что имеет место в ряде исследований валентных свойств глагола (см., например, [Хельбиг, Шенкель 1982], [Кибардина 1979], [Филичева 1968]1). Непосредственный анализ глагольной валентности выполнен в русле теории "отношений валентности" Р. Лангакера [Лангакер 1998] с использованием основных понятий грамматической валентности. (Пояснения к терминологическому и понятийному аппарату Р. Лангакера см.: приложение, с. 225-226)2. Отдельный раздел исследования составляет анализ конструкций с предикатными актантами, чрезвычайно широко представленных в самаркском говоре. Отдельно рассматриваются - также независимо от семантики - глаголы русского языка, функционирующие в говоре.
Глаголы, обозначающие состояние/ изменение состояния неодушевленных предметов
. К глаголам биологического разрушения в исследуемом говоре относятся глаголы [aos soEn] - aus sein; [кэ veils] - qualen; [slaxte] - schlachten; [sten/э] - sterben; [um kume] - umkommen; [fe(r) huna] - verhungern; [fer keis] vergehen; [fa stigs] - ersticken. Глаголы данной подгруппы, за исключением глаголов qualen и schlachten, могут отображать фрагмент реального мира, если при них есть концептуально автономный предикат, выраженный номинально. Поэтому они являются одноместными предикатами. Глаголы qualen и schlachten открывают два участка разработки - для концептуально автономного предиката в форме субъекта и концептуально автономного предиката в форме объекта предложения: (1) tu misst vaedar niks als vi- ti laet ke veila. - Du machst nichts weiter als die Leute qualen. (2) тэг slaxte ts fi: selvast. - Wir schlachten das Vieh selbst. (3) Л:1э laet китэ haet urn. - Viele Leute kommen heute um. (4) тоЕ тотэ is ks starva. - Meine Mutter ist gestorben. (5) тог Ie:v9n is sunt aos, ко-тэг sa:. - Mein Leben ist schon aus, kann man sagen. (6) trik net sau, is- fe stiga! - Driicke nicht so, ich ersticke! (7) s va:r alas t hom: mils-, praut, puder, tsugar - votsu fe(r)hur)9n? - Es war alles zu Hause: Milch, Brot, Butter, Zucker - wozu verhungern1? (8) ti sosn fer korja i-d trudarme2. - Die sind vergangen in der Tmdarmee. 2.3.6) Глаголы физического (механического) разрушения являются по своей сути глаголами направленного действия, поэтому в их актантной рамке имеется два профиля, предназначенных для заполнения концептуально автономными предикатами. При этом АР і выражен субъектом предложения, а АР 2 -объектом. Инструмент или средство обычно включены в семантику глагола, но при их эксплицитном выражении глагол может открывать третий профиль для заполнения АРз, обозначающим инструмент или средство: [ргезэ] - brechen; [tans- sla:] - durchschlagen; [падэ] - hacken; [kabut mays] - kaputtmachen; [robs] rapfen; [sto:za] - stofien; [treicte] - treten; [turn] - tun (3); [fa ргезэ] - zerbrechen. Многие глаголы совмещают в своей семантической структуре содержательно одновалентные и содержательно неодновалентные значения. Одновалентное значение относится к классу "состояние/процесс", неодновалентное значение - к классу "действие", ср.: [Кибардина 1979, 29]. Для актуализации значения в каждом конкретном случае необходимо учитывать такие признаки, как активность/пассивность субъекта, что обычно сочетается с признаком лицо-/вещь. У глаголов типа zerbrechen признак активности в сочетании с признаком лица дает переходное значение "разбивать": (1) t hot te rutsga1 fa pres. - Er hat den Kugelschreiber zerbrochen. (2) tss kla:s prist imar. - Das Glas bricht immer. Пример (2) подтверждает, что признак пассивности в сочетании с признаком вещи дает прямое одновалентное значение "разбиваться". Глаголы разрушения физических тел, предметов реализуют следующие отношения сущностей реального мира: а) кто - что (ущерб): ргезэ, fa ргезэ: (1) hear uf, tu fa pris-st ts konts k sir! - Hor auf, du zerbrichst das ganze Geschirr! б) что-ущерб: ргезэ, fa ргезэ: (2) tQ tas felt un fa pris. - Die Tasse fallt und zerbricht. в) кто-что-чем: ргезэ, fa ргезэ, haga, kabutmaye, robe, stoza, treida: (1) mo paba hakt ten ka:dan mid-эг hauge. - Mein Papa hackt den Garten mit der Hacke. (2) is- stauza mid-am po: uf ten sto:. - Ich stoBe mit dem Bein auf den Stein. (3) tss kint mis so strump kabut. - Das Kind macht seinen Strumpf kaputt. (4) treide nis mit tosm fus uf te rauza! - Tritt nicht mit deinem FuB auf die Rose! (5) is- roba te кге:гэг mid-an hen. - Ich rupfe die Graser mit den Handen. 1 русизм: pj HKa = der Kugelschreiber (6) tu sleist ti vont mid-э faost tans!- - Du schlagst die Wand mit der Faust durch! г) кто - кому (ущерб): tu:n: (l)vas tu:ste ten laet peizss? - Was tuest du den Leuten Boses? К данной семантической подгруппе нами отнесены глаголы, обозначающие исчезновение, прекращение чего-либо: [ufheisn] - aufhoren; [aos sosn] -aussein; [endi39] - endigen; [rom kums] - herumkommen; [tsurik keia] - zuriickgehen (2); [f9(r) pae keia] - vorbeigehen; глаголы, указывающие на изменение качества (признака): [zinge] - sinken; Тэ к1а:пэп sis] - verkleinern, sich; [vakse] - wachsen; [tsu nema] - zunehmen; а также глаголы "отъятия": [vek nema] - wegnehmen; [vek го:тэ] - wegraumen; [vek stels] - wegstellen. Глаголы aufhoren, endigen, zuriickgehen, vorbeigehen, sinken, verkleinern, sich; wachsen и zunehmen являются одноместными предикатами. Обозначая изменения, происходящие с объектами реального мира, они не затрагивают причины этих изменений. Концептуально независимым предикатом при таких глаголах служит субъект, выраженный номинально.
