Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Теоретические основы исследования модуса и аргументации в дискурсе парламентских дебатов 11
1.1. Модус в лингвистических исследованиях. Понятия «модуса», «диктума», «модальности». 11
1.2. Аргументация и различные подходы к её исследованию 25
1.2.1. К определению понятия «аргументация» 31
1.3. Дискурс: специфика и место в лингвистике 42
1.3.1. Понятие аргументативного дискурса 48
Выводы 52
ГЛАВА II. Особенности аргументативного дискурса
2.1. Парламентские дебаты как жанр аргументативного политического дискурса 55
2.2. Коммуникативная ситуация парламентских дебатов 65
2.2.1. Тип аргументативной ситуации 66
2.2.2. Современная тематика 70
2.2.3. Категории участников 74
2.2.4. Реализация прагматической установки 75
2.3. Эмоциональный потенциал дискурса парламентских дебатов 86
2.4. Когезия и когерентность дискурса парламентских дебатов 98
Выводы 110
ГЛАВА III. Средства выражения модуса в парламентских дебатах . 113
3.1. Специфика модуса в аргументативном дискурсе парламентских дебатов 113
3.2: Средства выражения интенционального состояния говорящего 126
3.2.1. Модус мнения 126
3.2.2. Модус аргументации 129
3.3. Модус гипотетической оценки 134
3.3.1. Модус простой достоверности знания 135
3.3.2. Модус проблематической достоверности знания 136
3.3.3. Модус категорической достоверности знания 148
3.4. Модус эмотивной оценки 152
3.4.1. Модус сожаления 155
3.4.2. Модус одобрения/ неодобрения 157
3.4.3. Модус удивления 160
3.4.4. Модус опасения/ предостережения/ угрозы 162
3.5. Модус аксиологической оценки 165
3.5.1. Модус положительной перспективы 165
3.5.2. Модус отрицательной перспективы 171
Выводы175
Заключение 178
Библиография 180
Приложение 1 201
Приложение 2 245
Приложение 3 319
- Модус в лингвистических исследованиях. Понятия «модуса», «диктума», «модальности».
- Понятие аргументативного дискурса
- Парламентские дебаты как жанр аргументативного политического дискурса
- Специфика модуса в аргументативном дискурсе парламентских дебатов
Введение к работе
Актуальность темы обусловлена современным подходом к исследованию языка в его реальном функционировании в обществе, а именно в одном из важнейших политических институтов - Парламенте, а также необходимостью уточнения категориально-понятийного аппарата дискурса парламентских дебатов с позиций комплексного подхода. Изучение особенностей и закономерностей функционирования логико-грамматической категории модуса в аргументативном дискурсе ПД требует рассмотрения достаточно широкого круга общетеоретических вопросов. Проблемами модуса, вопросом об установлении его функциональных и семантических особенностей, влияющих на формирование структуры и семантики высказывания, занимались как отечественные, так и зарубежные лингвисты (Ш. Балли, В.Г. Адмони, В.В. Виноградов, В.Г. Колшанский, Н.Д. Арутюнова, О.И.~ Москальская, В .Г. Гак, А.Т. Кукушкина, А.В. Бондарко, Л.Д. Алисова, Е.В. Гулыга, Л.М. Михайлов, Л.С. Ермолаева, Г.Н. Эйхбаум, Е.Г. Тихая-Тищенко, Р.А. Иванова, Ж.К. Гух и др.). Анализ работ этих и других авторов свидетельствует о неоднозначности понимания и сложности базового в работе понятия модуса. В связи с этим нам представляется необходимым вновь обратиться к сущности модуса, специфике его функционирования и языковой реализации в дискурсе ПД. Употребление тех или иных модусов в аргументативном дискурсе ПД и выбор языковых средств их экспликации зависят от социолингвистического и прагматического контекстов общения.
Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые на материале дискурса ПД проводится целенаправленное исследование логико-грамматической категории модуса на основе комплексного сочетания функционально-семантического и коммуникативно-прагматического подходов, и получают детализацию способы и языковые средства выражения данной категории. Новизну исследованию придаёт также описание ПД как-самостоятельной устно-письменной формы аргументативного политического дискурса и раскрытие специфики аргументативной ситуации ПД с учётом
5 экстралингвистических факторов и языковой реализации базовых текстовых категорий - прагматической установки, когерентности, когезии, а также эмоционального потенциала.
Объектом исследования является аргументативный дискурс парламентских дебатов с 1990 по 2003 год. Предметом исследования установлена логико-грамматическая категория модуса и способы её реализации в аргументативном дискурсе парламентских дебатов.
Цель диссертации заключается в выявлении специфических языковых средств реализации модуса в парламентских дебатах. В соответствии с целью в работе ставятся следующие задачи:
уточнить семантический объём ключевых понятий диссертации и рассмотреть существующие концепции и подходы к исследованию модуса, дискурса и аргументации;
охарактеризовать жанровые особенности парламентских дебатов и определить специфику коммуникативной ситуации пленарного выступления и предвыборных дебатов с учётом лингвистических и экстралингвистических факторов (типа ситуации, темы, прагматической установки, категории участников, эмоционального потенциала);
раскрыть свойственные дискурсу текстовые признаки когерентности, когезии и отразить их манифестацию в парламентских дебатах;
раскрыть специфику функционирования модуса и определить основные средства его реализации в аргументативном дискурсе парламентских дебатов.
Материалом исследования послужили стенографические отчёты о пленарных и предвыборных дебатах Бундестага за период 1990 - 2003 гг., опубликованные на сайте немецкого Парламента. Для более детального анализа было выбрано три дискурса слушаний, общим объёмом текста 850 страниц.
Решение поставленной цели и задач, а также характер анализируемого материала предопределили выбор методов исследования. В. работе нашли применение метод дискурс-анализа, изучающий структуру и единицы дискурса,
метод компонентного анализа, выявляющий семантические признаки формирующих модус языковых единиц и устанавливающий типы их взаимодействий, социолингвистический анализ при описании социолингвистических норм, детерминирующих коммуникативную ситуацию ПД и речевое поведение парламентариев при употреблении разноуровневых языковых средств выражения модусов, а также описательно-аналитический метод и сравнительно-сопоставительный анализ. Исследование ориентировано на комплексный подход к политическим текстам, в рамках которого дискурс ПД изучается в нескольких аспектах: социолингвистическом, функциональном и прагматическом.
Теоретико-методологическая база исследования. В области изучения специфики модуса и его взаимодействия с категориями диктума и модальности исследование опирается на работы IIL-Балли, В.Г^Адмони, В.В. Виноградова, В.Г. Колшанского, Н.Д. Арутюновой, О.И. Москальской, В.Г. Гака, А.В. Бондарко, А.Т. Кукушкиной, М.С. Ретунской, Л.М. Михайлова, Л.С. Ермолаевой, Г.Н. Эйхбаум, Е.Г. Тихой-Тищенко, Н.Н. Мироновой, Р.А. Ивановой, Ж.К. Гух.
Часть исследования, в которой разрабатывается определение аргументации, строится с учётом теоретических положений, выдвинутых в работах отечественных лингвистов (Алексеев А.П., 1991; Баранов А.Н., 1990; Баранов А.Н., Сергеев В.М., 1987; Белова А.Д., 1998; Белова Е.Н., 1995; Бородина Е.А., 1992; Брутян Г.А., 1984; Гавришина И.Н., 1990; Демьянков В.З., 1989, 1990; Попова Е.А., 1995; Терихов С.А., 1995; Фанян Н.Ю., 1993, 2000; Ревенко О.А., 1999; Алексеева А.А., 2001; Белецкая А.Ю., 2002 и др.) и зарубежных учёных (Klein W., 1980; Eemeren F.H. van, Grootendorst R., 1 984, 1988, 1992; Wahlrapp H., 1995; Kooperschmidt J., 1985; Karg, 1995; Tutescu M., 1987; Walton D.N., 1996; Willard C.A., 1989).
Изучение специфики аргументативного дискурса в Парламенте- ФРГ проводится с учётом теоретических оснований, разработанных в научных трудах по теории дискурса (Бенвенист Э., 1974; Борботько В.Г., 1981;
7 Демьянков В.З., 1982; Сусов И.П., 1984; Сухих С.А., 1989; ван Дейк Т.А., 1989; Петров В.В., Караулов Ю.Н., 1989; Кубрякова Е.С., 1997; Седов К.Ф., 1999).
Среди работ, посвященных изучению частных вопросов парламентского дискурса, привлекались современные исследования Беловой Е.Н. (1995), Буркхардта А. (1995), Скопинцевой Т.А. (1998), Табуровой С.К. (1999), Бокмельдер Д.А. (2000), Юдиной Т.В. (2001), Бакумовой Е.В. (2002), Голошумовой О.И. (2002), Ивановой Е.М. (2002), Крячкова Д.А. (2002), Леммермана X. (2002).
Теоретическая значимость диссертации заключается в уточнении семантического объёма понятий модуса и аргументации, в описании специфики функционирования логико-грамматической категории модуса в дискурсе ПД, а также в систематизации языковых средств выражения доминирующих в дебатах модусов мнения, аргументации, гипотетической, эмотивной и аксиологической оценок. Материал диссертации призван способствовать дальнейшей разработке новых теоретических подходов и уточнению категориально-понятийного аппарата в области описания аргументативного дискурса ПД.
Практическая ценность определяется возможностью использования материалов и выводов исследования в теоретических курсах и при проведении семинарских занятий по грамматике немецкого языка, лингвистической интерпретации текста, в спецкурсах по анализу политического дискурса, теории аргументации, а также социо- и прагмалингвистике. Материал исследования может быть использован студентами старших курсов для написания курсовых и дипломных работ.
Представляется, что результаты изучения способов и средств актуализации модусов аргументации, мнения, простой, проблематической и категорической достоверности, сожаления, удивления, одобрения/ неодобрения, опасения/ предостережения/ угрозы, а также модусов положительной и отрицательной перспектив в конкретных ситуациях речевого общения имеют бесспорное значение в практике преподавания немецкого языка, поскольку точность их
8 употребления свидетельствует о языковой компетенции говорящего, его образовательном и культурном уровне.
Проведённое исследование позволило вынести на защиту следующие положения:
Парламентские дебаты представляют собой особую разновидность устно-письменной формы аргументативного политического дискурса, диалого-монологическую коммуникацию оратора и аудитории Парламента.
Ведущей категорией аргументативного дискурса парламентских дебатов выступает модус, выражающий разноплановые отношения говорящего к ситуации, оппоненту и содержанию высказывания и устанавливающий в соответствии с намерением говорящего условия и цели речевого акта.
Аргументация как важная составляющая дискурса парламентских дебатов формирует его прагматическую направленность посредством установки на убеждение.
В работе установлено, что в аргументативной ситуации пленарных и предвыборных дебатов существенную роль играют тема, категории участников, их интенции, условия и конвенции общения, влияющие на употребление тех или иных модусов. Контекстуальную обусловленность, когерентность, связанность дискурсу парламентских дебатов придают специфические лексические и грамматические средства когезии и организации материала.
В дискурсе парламентских дебатов превалируют субъективные модусы мнения, аргументации, гипотетической, эмотивной и аксиологической оценки.
Под аргументацией в работе понимается вид коммуникативной деятельности человека с целью убеждения адресата в правильности своей
9 позиции (точки зрения, мнения, выбора, действия и т.д.) или неправильности позиции оппонента.
Апробация работы. Результаты исследования докладывались и обсуждались на Огарёвских чтениях, научных конференциях молодых учёных и на заседаниях кафедры немецкой филологии в Мордовском государственном университете им. Н.П. Огарёва в 2001, 2002, 2003 гг. Основные аспекты проблематики диссертации отражены в ряде публикаций автора.
Объём и структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, выводов по каждой главе, заключения, библиографии, включающей 263 наименований, и приложений с анализируемыми текстами. Общий объём работы - 357 страниц машинописного текста, из них 200 страниц основного.
Во введении обосновывается выбор темы и объекта исследования, раскрываются научная новизна и актуальность, теоретическая значимость и практическая ценность, определяются цель и задачи диссертации, указываются материал, методы, теоретическая база исследования, формулируются основные положения, выносимые на защиту, сообщается об апробации работы, и излагаются принципы её построения.
В первой главе интерпретируются различные концепции и подходы к исследованию ключевых понятий диссертации - модуса, дискурса и аргументации с точки зрения комплексного подхода, учитывающего экстралингвистические компоненты конкретной ситуации общения, и раскрываются их основные характеристики.
Во второй главе определяется специфика жанра ПД, характеризуются основные параметры коммуникативной ситуации пленарных и предвыборных дебатов (тип ситуации, современная тематика, категории участников, интенции, условия) и выявляются закономерности использования разноуровневых лингвистических средств в реализации основных текстовых категорий дискурса ПД - прагматической установки, когерентности, когезии, а также эмоционального потенциала.
В третьей главе раскрывается специфический характер модуса,
обнаруживаемый в аргументативном дискурсе ПД, и систематизируется
инвентарь языковых средств выражения доминирующих в ПД модусов мнения
и аргументации, гипотетической, эмотивной и аксиологической оценок.
В заключении подводятся основные итоги: формулируются выводы, обобщаются результаты проведённой работы и намечаются перспективы дальнейших исследований.
Приложения включают в себя тексты стенографических отчётов о пленарных и предвыборных дебатах в Бундестаге.
Модус в лингвистических исследованиях. Понятия «модуса», «диктума», «модальности».
Проблемам модуса и вопросу о его взаимодействии с категориями диктума и модальности в лингвистике посвящен целый ряд работ как отечественных, так и зарубежных учёных (Ш. Балли, В.Г. Адмони, В.В. Виноградов, В.Г. Колшанский, Н.Д. Арутюнова, О.И. Москальская, В.Г. Гак, А.Т. Кукушкина, А.В. Бондарко, Л.Д. Алисова, Е.В. Гулыга, Л.М. Михайлов, Л.С. Ермолаева, Г.Н. Эйхбаум, Е.Г. Тихая-Тищенко, Р.А. Иванова, Ж.К. Гух и др.). Анализ работ этих и других авторов показал, что не существует единой точки зрения на понятие модальности, а проблема статуса модуса и диктума не получила принципиального теоретического освещения в лингвистике. В связи с неоднозначностью понимания и сложностью базового в работе понятия нам представляется необходимым вновь обратиться к сущности модуса и к вопросу об установлении его функциональных и семантических особенностей, влияющих на формирование структуры и семантики высказывания, а также раскрыть взаимосвязь модуса со смежными категориями диктума и модальности.
Говоря о таких логических понятиях как модус и диктум, мы пользуемся известными терминами Ш. Балли [Балли 1955, 43-44]. В иных терминах можно было бы говорить о пропозиции и пропозициональном отношении, установке или интенциональном состоянии сознания.
С этимологической точки зрения модус (от лат. modus - мера, степень) и модальность представляют собой явления одного порядка. В то же время модус и модальность - понятия не идентичные, хотя их отношения и построены на одинаковом принципе - ориентации на говорящего. Но эта ориентация разная. В сфере модуса она означает любое отношение говорящего к предмету речи, содержанию высказывания, собеседнику, форме речи, порядку и ходу мысли [Михайлов 1986,12], другими словами, модус выражает пропозициональное отношение - знание, сомнение, убеждённость, оценку, допущение, психическую реакцию [Арутюнова 1999, 439]. Актуализируя при помощи модуса своё отношение к речевому акту и его участникам, строя высказывание по определённому принципу, говорящий одновременно позволяет другим коммуникантам установить свою референцию.
Модус,на современном этапе понимается очень широко, в организации предложения он, по-видимому, представляет собой комплекс смыслов, который может и должен выразить говорящий, вступая в тот или иной акт говорения. Следовательно, модус можно определить как субъективную переменную, выражающую отношение эммитента к содержанию пропозициональных отношений в соответствии с условиями протекания и целями речевого акта и с учетом его (эммитента) коммуникативной интенции [Иванова 1997, 72]. По мнению Р. А. Ивановой, модус представляет собой совокупность следующих аспектов: 1) целеустановка высказывания (повествовательная, вопросительная, побудительная); 2) модальность (реальная, потенциальная, ирреальная); 3) отношение сообщаемого к моменту высказывания (настоящее, прошедшее, будущее); 4) виды предикации (утвердительная, отрицательная); 5) актуальное членение (тема-рематическое отношение); 6) соотношение сообщаемого с системой выражения лица в актах коммуникации (я-форма, он-форма, ты-форма). Из вышесказанного следует, что с точки зрения широкой трактовки понятия «модус» модусу и модальности в современной лингвистике будет приписываться также различное категориальное содержание, так как модальность представляет собой по сравнению с модусом более ограниченное по объему понятие, поскольку под модусом необходимо, прежде всего, понимать "как то, что мы относим к модальности, так и то, что может быть отнесено к её окружению" [Бондарко 1990, 61-62], то есть модальность в числе прочих категорий модуса относится лишь к его признакам и её следует понимать уже, чем модус. Подобно остальным категориям модуса, модальность непосредственно связана с использованием предложения в речевом акте, она находится «в прямой зависимости от интенции говорящего и имеет прямое отношение к прагматическому аспекту предложения» [Почепцов 1998, 79]. Ядро модальности же в сравнении с модусом составляет отношение говорящего к содержанию сообщаемого с точки зрения его реальности / нереальности, выражаемое формами когнитивных типов наклонений [Михайлов 1986,11].
Изначально как категория модальность оформилась в модальной логике на основе центральных для неё понятий действительности, необходимости, возможности, то есть фактически как объективная модальность. В модальной логике её также называют онтологической, термин означает не зависимую от языка объективность существования описываемых отношений, или модальностью de ге. Так, объективная модальность отражает характер объективных связей, наличных в той или иной ситуации, на которую направлен познавательный акт, а именно связи возможные, действительные и необходимые [Панфилов 1977, 39].
Категория модальности приобрела глобальный, всеобъемлющий характер, / присоединив к себе смысловой компонент субъективной (персуазивной/ эпистемической) модальности, семантический объём которой впоследствии стал значительно шире, чем объективной. Субъективная модальность находит своё выражение на уровне целого суждения или высказывания (модальности de dicto) и характеризует степень достоверности знания (простую, проблематическую и категорическую) об объективных модальных отношениях [Тихая-Тищенко 1984, 6].
Итак, дифференциация объективной и субъективной модальности стала самым распространённым подходом к интерпретации этой категории в языкознании, а в основу сегодняшнего лингвистического понимания модальности положены не логические понятия, а скорее философская категория оценки [Беляева 1988, 7]. В лингвистическом аспекте наиболее признанными являются определения модальности как "души предложения" [Балли 1955,46], "одной из синтаксических категорий, в которых выражается и конкретизируется категория предикативности", "отношение содержания высказывания действительности с точки зрения говорящего" [Виноградов, 1975, 268], "комплекса актуализирующих категорий, характеризующих с точки зрения говорящего пропозитивные основы содержания высказывания к действительности по доминантным признакам реальности/ ирреальности" [Бондарко 1978, 59].
Вопрос об объёме модальности в лингвистике связан с узким и широким подходом к рассмотрению данной категории и остаётся спорным и актуальным и в настоящее время. В рамках узкого подхода модальность определяется как грамматическая, а точнее морфологическая категория, основным средством выражения которой являются наклонения глагола. Словоформы финитного глагола в соответствующих наклонениях актуализируют в немецком языке модальные значения действительности, возможности и необходимости, то есть объективно-модальные значения.
Понятие аргументативного дискурса
В настоящем исследовании основное внимание сосредоточивается на аргументативном дискурсе, выделение которого стало возможным на основании вычленения аргументации как вида коммуникативной деятельности и способа речевого воздействия. Поскольку аргументация предполагает наличие разных точек зрения на одну проблему и возможна только на текстовом уровне, то аргументативный дискурс будет всегда состоять более чем из одного предложения и являться результатом речевого взаимодействия коммуникантов, то есть в качестве основного отличия характеризоваться диалогичностью как универсальным свойством человеческого мышления. На это обстоятельство указывает Ф. Еемерен: «Если теорию аргументации рассматривать как систему дескриптивных и/или нормативных правил для выражения комплексного коммуникативного акта спора (argument) и коммуникативного акта согласия (acceptance), то тогда диалогическая структура (a dialogical design) будет наиболее приемлемой для такой теории» [Eemeren, Grootendorst 1988, 506]. Действительно, в условиях двусторонней аргументации при наличии обратной вербальной связи можно констатировать факт диалога. Однако подчеркнём, что не все виды аргументативного дискурса отвечают данному принципу.
Аргументативный дискурс можно определить как «целенаправленную речь в социально-детерминированной ситуации с целью создания когнитивного и аксиологического унисона» [Белова 1997, 88]; как «социальное действие, выполняемое пользователями языка в процессе общения друг с другом в социальных ситуациях, требующих убеждения одного из участников коммуникации в чем-то, и осуществляемое в рамках того или иного общества и культуры в целом» [Белецкая 2002, 8]. По определению А. Н. Баранова и В. М. Сергеева, аргументативный дискурс включает «в качестве основного компонента тексты на естественном языке, призванные повлиять на сознание одного или нескольких участников коммуникации в нужную для говорящего сторону» [Баранов, Сергеев 1988,105].
Опираясь на мнение этих и других учёных, под аргументативным дискурсом мы будем понимать монологическую/ диалогическую речь в устной/ письменной форме в социально-детерминированной ситуации с целью убеждения кого-либо в правильности/ ошибочности, приемлемости/ неприемлемости мнения, выбора, точки зрения, действия и т.п.
Прагматическая обусловленность аргументативного дискурса заключается в подчинённости всех коммуникативных стратегий определённой теме и основной интенции посредством целеустановки на убеждение. Являясь текстообразующими факторами, глобальная цель и общая тема объясняют контекстуальную обусловленность аргументативного дискурса и связывают речевые ходы коммуникантов между собой при помощи тематических средств когезии. В этой связи аргументативный дискурс представляет собой иерархически организованную, связанную последовательность речевых ходов и способствует решению глобальной темы под контролем определённой стратегии.
Такая интерпретация аргументативного дискурса соответствует пониманию аргументативного текста, употребляемого в широком и узком смысле этого слова. В широком понимании под аргументативным текстом понимается «монологический/ диалогический текст, в котором реализуется коммуникативная задача: обоснование взглядов и представлений, убеждение/ разубеждение партнера по коммуникации в истине, либо в прагматической приемлемости определенных высказываний, предложений, предположений и т.д»; «аргументативный текст отражает конфликтную ситуацию, ее истоки, мотивы коммуникантов, цели, способы аргументации» [Белецкая 2002, 8]. Под аргументативным текстом в узком смысле этого слова понимается та часть аргументативного дискурса - микротекст, в которой реализуется прагматическая деятельность инициирующей стороны, «выдержка из более крупного аргументативного текста» [Алексеева 2001, 10]. В условиях конфликтной ситуации аргументативному микротексту противопоставляется контраргументативный текст, продуцируемый реагирующим лицом.
Элементарную структурную единицу аргументативного дискурса в различных лингвистических исследованиях именуют по-разному: риторический акт, аргументативный речевой акт (АРА), речевой акт аргументации (РАА), аргументатив. Руководствуясь определением О.А. Ревенко (Ревенко 1999), под аргументативом мы понимаем сложный речевой акт, произнесённый в условиях определённого диалогического/ монологического контекста аргументативного дискурса, представленный его минимальным отрезком, имеющий типичную лексико-грамматическую структуру, характеризующийся базисной иллокуцией (аргументативной целью) и отражающий намерения говорящего и личностные характеристики слушающего, на которого направлено аргументативное воздействие.
Как отмечают исследователи, существуют важные различия между речевыми актами аргументации и теми речевыми актами, которые рассматриваются в стандартной ТРА. Все они продиктованы особенностями самого аргументативного дискурса. Итак, реализация аргументации на текстовом уровне, двойная коммуникативная функция (общая функция аргументирования и собственная иллокуция) каждого отдельного составляющего аргументативный дискурс речевого акта и взаимообусловленность последних делают аргументатив более сложным речевым актом, чем просьба, обещание, утверждение и т.д. В рамках аргументативного дискурса наибольшей частотностью отличаются конфронтационные/ противительные аргументативы - акты несогласия, возражения, опровержения, отказа, отрицания и т.д.
К основным характеристикам аргументатива в структуре институционального аргументативного дискурса, в рамках которого рассматриваются и тексты ПД, относятся ориентация на структуру, максимум речевых ограничений, относительно фиксированная мена коммуникативных ролей, меньшая обусловленность непосредственным контекстом, примат глобальной организации: целей немного, и они имеют глобальный характер [Ревенко 1999, 55]. Для успешной реализации аргументатива, то есть для достижения перлокутивного эффекта говорящий как субъект речевого воздействия должен организовать общение (привлечь и удержать внимание адресата, создать благоприятную атмосферу и т.п.) и побудить объекта воздействия к некоторой деятельности, осуществление которой приведет к удовлетворению имеющейся у него потребности.
Парламентские дебаты как жанр аргументативного политического дискурса
Для наиболее полного освещения проблем, касающихся выделения парламентских дебатов как самостоятельного жанра аргументативного политического дискурса, кратко остановимся на характеристике основных видов последнего.
В первой главе диссертационного исследования мы установили, что основанием для выделения аргументативного дискурса как типа послужило вычленение аргументации как вида коммуникативной деятельности с определяющей для неё задачей убеждения адресата в правильности своей и нецелесообразности чужой позиции. Однако к аргументации люди прибегают в различных ситуациях и сферах жизнедеятельности: в сфере медицины, политики, права, торговли, различных консультативных и бюрократических служб, а также в быту и на производстве. В результате изучения аргументативного дискурса с позиций его всё большей спецификации были выделены следующие виды: политический, юридический, академический, рекламный, производственный и бытовой дискурс.
Необходимо отметить, что определённым стержнем, объединяющим все типы аргументативного дискурса, является его целеустановка на убеждение реципиента в период речевого воздействия, а различным оказывается соотношение параметров логического и психологического, рационального и эмоционального, вербального и невербального, которые варьируют с преимуществом в одних и недостатком в других типах.
Так, сущность дипломатического дискурса, материализованного в переговорах, заключается в двусторонней передаче знаний, в определении проблемной ситуации, поиске альтернатив её разрешения и достижении консенсуса.
Устранение когнитивного диссонанса, которое происходит через подачу новой или новую интерпретацию уже имеющейся информации, гомогенность адресата (профессионалы, специалисты в конкретной области), информативность, ассертивность, а также логичность и рациональность аргументации отличают академический дискурс.
Характерными особенностями юридического дискурса являются жёсткая фиксация ролей в ситуации судебного заседания (судья - прокурор - адвокат -истец - ответчик), регламентированность самой процедуры и моделей речевого поведения, использование юридической терминологии и соблюдение основных логических правил при изложении аргументов "за" и "против".
Социальная детерминированность аргументативной ситуации отличает также два других вида аргументативного дискурса, в бытовом дискурсе она связана с фамильярностью, в производственном - с субординацией. В отличие от вышеизложенных оба типа соответствуют общим коммуникативным правилам диалогической речи и характеризуются спонтанностью аргументации, которая ведёт к отступлению от логики, эмоциональностью и непредсказуемостью.
В самом "молодом" среди видов аргументативного, порождённом веком новых технологий, индустрии и дизайна - рекламном дискурсе наблюдается широкое использование невербальных элементов коммуникации, параграфемики и цветового символизма. Данному виду дискурса не присуще логическое аргументирование, здесь более значима апелляция к ценностной системе, к эмоциям, и убеждение больше напоминает внушение, которое достигается через запоминаемость, оригинальность, понятность немногословного рекламного текста.
Политический дискурс представляет собой совокупность всех речевых актов, используемых в политических дискуссиях, а также правил публичной политики, освященных традицией и проверенных опытом [Базылев, Сорокин 1997, 64], и выполняет, прежде всего, персуазивную (убеждать, агитировать, пропагандировать) и аргументативную (каждое требование должно быть обосновано ценностями, традициями, идеологией) функции [см. также Seidel 1985, 26]. Так как «публичные выступления базируются, в первую очередь, на агитационной интенции, идеологической заданности на убеждение, опору на ключевые ценностные ориентиры» [Белова 1997, 172], можно утверждать, что ценностная ориентация аргументации есть главное отличие политического дискурса от других видов аргументативного, а частичная коррекция ценностной системы адресата является целью ПД. Апелляция к ценностям общества при аргументации основана на пропозициональных и оценочных знаниях реципиентов и направлена на приобретение комплементарных знаний [см. о классификации знаний: Кибрик 1991, 63-64]. Ценностная ориентация аргументации предполагает убедительную аргументацию, которая, в свою очередь, представляет собой синтез риторики, психологии, логики и опирается в значительной степени на эмоции.
Система ценностно-культурной ориентации относится к основополагающим признакам культурной системы, в том числе и политической культуры. Каждая культурная сверхсистема «обладает свойственной ей ментальностью, собственной системой истины знания, собственной философией и мировоззрением, своей религией и образцом «святости», собственными представлениями правого и недолжного, собственным кодексом поведения, своими доминирующими формами социальных отношений, собственной экономической и политической организацией, наконец, собственным типом личности со свойственным только ему менталитетом и поведением» [Сорокин 1992, 22]. Взаимодействие между индивидами, обладающими одинаковыми социально-культурными ценностями, всегда отличается от взаимодействия между индивидами, расходящимися по этим качествам. Этот принцип действует и по отношению к дискурсу ПД. Ценности - это то, чего хотят все, и то, что трудно подвергать нападкам [Юдина 2001а, 51]. В сложившемся в начале XX века учении о ценностях -аксиологии, ценность определяется как телеологическая нормативная категория, объемлющая всё, что может быть идеалом, целью, предметом влечения, стремления, интереса. По В.П. Тугаринову под ценностями понимаются явления или свойства природы и общества, которые полезны, нужны людям исторически определённого общества или класса в качестве действительности, цели или идеала [Сучкова 1988, 7]. Проблема ценности - это в значительной мере проблема отношения субъекта (человека или социума) к объективным материальным и духовным результатам человеческого труда и явлениям природы. Это отношение субъекта к ценности представляет собой оценку. Анализ ценностей, к которым апеллируют политики [Баранов, Сергеев 1988, 118], семантического мира лексических единиц, выражающих эти ценности, является одним из способов проникновения в тайны аргументации в политическом дискурсе [Белова 1997, 171]. Оформление политического дискурса стало возможным благодаря стремительной эволюции СМИ, которые в последние десятилетия повлекли в политической коммуникации использование невербальных, паралингвистических средств (жесты, телодвижения, позы). Осознание этих реалий заставляет лингвистов выйти за собственно языковые рамки и рассматривать политический дискурс как триединство вербального, невербального и экстралингвистического. Такого же мнения придерживается А.Д. Белова [Белова 1997, 148].
Специфика модуса в аргументативном дискурсе парламентских дебатов
Итак, последовательность изложения означает логичность, непротиворечивость в изложении серии аргументов, доводов, что в языке достигается с помощью категории каузативности [см. Гл. I, п. 1.2.1.]. В лингвистическом понимании каузативность соответствует философской и логической категории причинности и выступает в дискурсе ПД при аргументации как способ убеждения и принуждения.
Концептуальным стержнем аргументативного дискурса ПД [Лосев 1990, 19] является противопоставление (антитеза) как отражение противоречия, которое эффективно способствует реализации прагматического воздействия на адресата. Стилистическая фигура антитеза основана на эффекте «обманутого ожидания», поэтому противопоставление должно быть ясным, но неожиданным для слушателя, так как задача антитезы - разъяснение хода мыслей. В языках существуют специальные элементы, выполняющие функцию, как сопоставления, так и противопоставления. Например, в русском языке - в отличие, помимо, кроме, наряду, в противоположность, в немецком языке - im Unterschied, im Gegenteil, umgekehrt, gegensatzlich, andererseits и т.п. Проиллюстрируем данное высказывание примером из текстов дебатов:
Es geht bei der heutigen Entscheidung eben nicht nur um ein Symbol, wie die Bonn-Befurworter behaupten. Im Gegenteil, Berlin zum Ort der Representation machen zu wollen. Berlin mit dem Hauptstadttitel nur zu schmucken heisst, den Osten Deutschlands mit einem Symbol abzufmden. Es geht um wirkliche Solidarity, wenn sie anfangt, einerseits- in der Region Bonn - weh zu tun und andererseits- in den neuen Landern- wirksam zu sein (Wolfgang Thierse SPD, Berlin - Bundestagsdebatten).
В языковом оформлении противопоставления задействованы антонимические по значению лексические единицы и речевые конструкты, а также оппозиции, существующие в системе грамматических категорий. Так, при анализе аргументативного дискурса ПД были выявлены следующие антонимичные по значению единицы: Freiheit - Unfreiheit, Alles-Nichts-Entscheidung, Spaltung - Wiedervereinigung, Aufschwung - Abschwung, aufwarts -abwarts, kraeflig - schwach и т.п. Обратимся к нескольким примерам из текстов дебатов:
Bonn und Berlin - nicht gegeneinander, sondern miteinander, das ist das Programm, das wir vorschlagen (Norbert Bliim CDU/CSU, Berlin -Bundestagsdebatten). Diese beiden Antrage — der Bonner Antrag und der Berliner Antrag — liegen nicht nahe beieinander, wie immer wieder getan wird, sondern sie liegen auseinander (Heiner GeiBler CDU/CSU, Berlin - Bundestagsdebatten). Среди противопоставляемых лексических единиц в ПД лидируют имена существительные: Bei der Entscheidung, die wir heute zu treffen haben, kann es eigentlich, so glaube ich, keinen wirklichen Sieger geben, dafur aber Verlierer mit schwer zu heilenden Verletzungen (Wolfgang Thierse SPD, Berlin - Bundestagsdebatten). Аналогичным примером служит и следующий фрагмент дискурса ПД: Frau Prasidentin! Meine Damen und Herren! Der Antrag, den Herr Schily und ich begrunden, soil in dieser schwierigen Debatte Klarheit schaffen. Unbeschwert von alien Details und Finessen des s ogenannten Konsensantrags soil das Haus eine eindeutige Aussage dazu machen, daB es die raumliche Trennung von Parlament und Regierung nicht will. Eigentlich mtiGte iiber diesen Antrag vor alien anderen Antragen abgestimmt werden. Aber der Altestenrat hat anders entschieden. Das zeigt die Verwirrung, die hier in den letzten Wochen entstanden ist (Peter Conradi SPD, Berlin -Bundestagsdebatten). В контексте противостояния раскрывается значительная часть аргументации Э. Штойбера. Критика С ДНІ занимает в речах Штойбера очень большое место и в целом является более жёсткой, чем в речах Г. Шредера. На противопоставлении «хорошо» - «плохо» Э. Штойбер строит свою аргументацию и в предвыборную кампанию 2002 г., прибегая к количественному использованию противопоставления, выраженного антонимами, добиваясь тем самым убеждения избирателей: Deswegen geht es am 22. September letzten Endes darum: Geht es weiterhin abwarts oder geht es aufwarts? Das ist, auf den Kern gebracht, die Wahlentscheidung: Aufschwung oder Abschwung? Aufwarts oder abwarts? Diese Entscheidung haben die Deutschen am 22. September zu treffen. W ir s tehen fur A ufschwung u nd Stopp d es A bwarts ( Edmund S toiber CDU/ CSU, 2002). Среди грамматических категорий в создании противопоставления главную роль играет категория отрицания, которая в силу своей многоаспектности и Шь полифункциональности находилась в центре внимания лингвистов на разных этапах развития языкознания: Der Mut der Burger in der ehemaligen DDR, der friedliche Aufstand gegen Unfreiheit und Unterdruckung — das bleibt das groBe Ruhmesblatt der Deutschen im Osten unseres Landes. Er hatte ein Ziel: Freiheit. Uber die Freiheit fuhrte der Weg zur Einheit. Die Freiheitsrechte des Bonner Grundgesetzes waren das Ziel dieses Freiheitswillens (Norbert Blum CDU/CSU, Berlin - Bundestagsdebatten).
