Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы исследования 11
1.1 Юмор как явление 11
1.2 Определение понятия дискурс 14
1.3 Юмористический дискурс 19
1.4 Участники юмористического дискурса 39
1.5 Текст как объект исследования 46
1.6 Когнитивность в восприятии текста 56
1.6.1.Структуры упорядочивания информации. Фреймовая семантика.60
1.6.2 Теория скриптов 61
1.6.3 Ментальные модели 62
1.6.4 Теория прототипов 63
1.6.5 Когнитивные модели Д. Лакоффа 65
1.7 Коммуникативная направленность текста 69
Выводы по главе 1 77
Глава 2. Лингвокогнитивный анализ англоязычных анекдотов "joke" 81
2.1 Форма существования текста анекдота 83
2.2 Цельность текста анекдота 85
2.3 Связность анекдота 88
2.4 Игра в анекдоте 93
2.5 Модальность анекдота 100
2.6 Структурно-семантические типы текстов анекдота 105
2.6.1 Анекдоты-нарративы / повествования 106
2.6.1.1 Собственно монологические анекдоты-нарративы/ повествования 106
2.6.1.2 Квазидиалогические тексты 108
2.6.2 Анекдоты-афоризмы 109
2.6.3 Анекдоты-риторические вопросы 110
2.6.4 Анекдоты-загадки 111
2.6.5 Анекдоты-пародии 112
2.6.5.1 Анекдоты-пародии на сказки 112
2.6.5.2 Анекдоты-пародии на правила, инструкции, предписания 113
2.6.5.3 Анекдоты-пародии на письма 114
2.6.5.4 Анекдоты-пародии на вывески и обозначения 116
2.6.5.5 Анекдоты-пародии на детские стихи/ считалки 116
2.7 Схема эмоционально-когнитивного восприятия текста анекдота 117
2.8 Стратегии и тактики юмористического дискурса 136
2.8.1. Стратегия направленности на адресата 138
2.8.1.1 Тактика идентификации с адресатом 138
2.8.1.2 Тактика включенности в одну социальную группу, тактика создания своего культурного круга 139
2.8.1.3 Тактика диалога с адресатом 141
2.8.1.4 Тактика обращения к личности адресата 142
2.8.1.5 Тактика позитивного юмора 142
2.8.2 Стратегия обличения, смех как «посредник» критики 145
2.8.2.1 Тактика обобщения-определения 146
2.8.2.2. Тактика приведения примера, тактика
иллюстрирования стереотипа 148
2.8.2.3 Тактика веселого иронического описания 152
Выводы по главе 2 155
Заключение 159
Библиографический список использованной литературы 162
Список источников примеров 175
- Юмор как явление
- Юмористический дискурс
- Форма существования текста анекдота
- Собственно монологические анекдоты-нарративы/ повествования
Введение к работе
Комическое, смешное, привлекают ученых различных отраслей знания на протяжении столетий, еще со времен Аристотеля и Платона. Однако многогранность юмора оставляет широкое поле для дальнейших исследований этого явления. Текст "joke", воплощая фрагмент зафиксированного в письменном виде юмористического дискурса, отражает его наиболее важные черты и одновременно выстраивает своеобразную юмористическую картину мира.
Концептуальной основой диссертационного исследования является положение о разделении понятий дискурса и текста, где дискурс рассматривается как динамический процесс, а текст как статический результат. Следовательно, такая оппозиция позволяет изучить англоязычный юмористический дискурс через посредство анекдота (рабочее понятие для текста "joke"), в тексте которого отражаются особенности среды юмористического общения со свойственной ему свободой. Через текст как «особую лингвистическую систему» (Гальперин 1981) осуществляется познание мира, следовательно, текст дает возможность исследования структуры миропонимания и мировоплощения.
Объектом исследования является отдельный тип текста (текст типа "joke") юмористического дискурса.
Актуальность диссертационного исследования обусловлена тем, что оно выполнено в русле последних достижений лингвистической науки, в которой на передний план выходят исследования в области когнитивной лингвистики, изучающей вопросы о соотношении языка, знания, мысли и понимания, соотношения языковых единиц и когнитивного языкового опыта.
Текст в работе рассматривается как результат дискурса, как некий конструкт, сформированный определенной средой общения — юмористическим дискурсом. Взаимозависимость дискурса и текстовых категорий станет одним из аспектов изучения анекдота: влияние
юмористического дискурса как динамического процесса на категории текста анекдота, которые оказываются категориями зависимыми и определяются ключом общения.
Отдельным направлением в работе станет изучение особых условий юмористического дискурса - игры, карнавального переворачивания, что делает лингвокогнитивный подход к исследованию наиболее интересным, т.к. открывается возможность для изучения оппозиционного рефрейминга в анекдоте или перехода от одного фрейма к другому. Использование в работе когнитивных теорий поможет не просто объяснить процесс формирования ментальной модели текста, но и откроет новые возможности для исследования текстовых категорий — связности, конфликтности, цельности в их отношении к когнитивности текста.
Дискурсивные условия юмористического общения позволяют говорящему надеть маску, которая снимает барьеры и ограничения официальной культуры, позволяя насладиться свободой данной среды общения. Изучение говорящего субъекта через текст, т.е. через результат его дискурсивной деятельности, позволит еще раз исследовать англоязычную базовую личность и исследовать способы построения текста как коммуникативной единицы, выполняющей определенные стратегические задачи общения.
Теоретической базой исследования послужили работы как отечественных лингвистов (Н.Д. Арутюновой, Е.С. Кубряковой, А.И.Варшавской, Е.Г. Хомяковой, А.А. Пушкина, Д.В. Шапочкина, В.И. Карасика, А.А. Кибрик, В.А. Плунгян, М.М. Бахтина, В.В. Красных, Е.М. Верещагина, В.Г. Костомарова, В.А. Масловой, Г.Д. Гачева, Ю.Н. Караулова, Г.Г. Слышкина и др.), так и западных лингвистов (В. Гумбольдта, Э. Сепира, Б. Уорфа, Л. Вайсгербера, А. Вежбицкой, М. Стаббс и др.). В отдельном разделе исследования были рассмотрены работы, связанные с различными аспектами изучения юмористического дискурса
(М.А. Кулинич, M.A. Панина, Е.Я. Шмелева, А.Д. Шмелев, 3. Фрейд, М. Минский, V. Raskin, S. Attardo и др.).
Новизна работы состоит в том, что в ней впервые проводится исследование юмористического дискурса на материале отдельного типа текста. На основании исследования текстов типа «joke» делаются выводы о текстовых категориях, которые подвергаются изменениям в рамках юмористического общения. В работе были выделены стадии восприятия текста анекдота и выстроена схема эмоционально-когнитивного восприятия текста, в которой эмоции взаимодействуют, активизируют, усиливают друг друга и вовлекают слушающего в игру анекдота. Новым также является попытка исследовать анекдоты не только с точки зрения смешного, но и с точки зрения реализации в них стратегий, призванных проанализировать и скорректировать лингвокультурное пространство.
Цель данного исследования состоит в том, чтобы выявить особенности юмористического дискурса на примере отдельного типа текста - англоязычном анекдоте. Поставленная цель определяет задачи исследования:
определить юмор как явление с различных точек зрения: лингвистической, культурологической, социальной, эстетической и т.д.,
изучить юмористический дискурс как особую среду общения с присущими ей характерными особенностями и рассмотреть своеобразие юмористического дискурса с точки зрения целей, ценностей, собственно языкового материала, его разновидностей и жанров, прецедентных текстов, участников, хронотопа, стратегии и дискурсивных формул,
проанализировать основные текстовые параметры юмористических текстов (анекдотов) и их роль в определении основных категорий текста - цельности и связанности,
построить схему эмоционально-когнитивного восприятия текстов анекдотов,
определить стратегическое построение текста "joke" как единицы коммуникации, вписанной в широкий культурный контекст и опирающейся на вербальный опыт коммуникантов.
Материалом исследования являются тексты англоязычных анекдотов объемом более 2000 единиц, полученные из сборников анекдотов, а также с сайтов, находящихся в общем доступе в сети Интернет. В работе исследовались т.н. «референциальные» анекдоты, т.е. те тексты, в которых интенция не ограничивается лишь желанием рассмешить, а имеет глубинную задачу переоценки и корректировки общества и анализа сложившейся культурной ситуации. Изучение языкового материала (текстов анекдотов) осуществляется при использовании следующих методов: метод лингвистического описания, лингвокогнитивного анализа, дискурсивного анализа.
Положения, выносимые на защиту:
Текст анекдота рассматривается в исследовании как единица, репрезентирующая дискурс, материальный результат юмористического общения. Рассмотрение анекдота в рамках когнитивно-дискурсивного подхода позволяет исследовать его как единицу рефлексирующую, параметры которой изменяются в соответствии с функциональными задачами юмористического дискурса в целом.
Цельность анекдота связана с единством смысла текста, который полностью реализуется только с учетом культурного контекста. Когнитивная свернутость разворачивается полностью только при знакомстве адресата с культурной языковой средой.
Связность анекдота как категория текста поддерживается его конфликтностью, которая традиционно определяется через
оппозицию фреймов. Конфликтность текста определяет необходимость нахождения логики высказывания в результате повторного анализа текста.
Принцип игры в анекдоте определяется как принцип свободы, как закон, по которому живет текст анекдота. Отказ от линейности анализа высказывания и отказ от однозначной интерпретации текста является необходимым условием для понимания принципа игры как основы анекдота.
Модальность анекдота определяется как игровая, т.е. создает игровую реальность, что позволяет описывать и оценивать некий возможный мир, связанный с реальным миром инвариантом пропозиции. В центре категории модальности находится говорящий субъект, который как носитель духовности и национальной ментальности оказывает влияние на способ организации, структуру и стратегию текстов анекдота.
Структурная организация текстов анекдотов ориентируется на слушающего, на его когнитивный опыт, создавая игровую картинку действительности, растворенную во времени. Были выделены следующие типы текстов:
а. анекдоты-повествования;
б. анекдоты-афоризмы;
в. анекдоты - риторические вопросы;
г. анекдоты-загадки;
д. анекдоты-пародии.
7. При восприятии анекдота интерпретатор исходит из текстовых
знаний и знания динамических сценариев. Количество
потенциальных вариантов развития анекдота можно подсчитать
путем учета переменных смысловых значений фреймов и
сценариев по формуле Pn=X*(Y*Z).
Эмоции являются неотъемлемой частью восприятия текста анекдота, т.е. этот процесс происходит не только на рациональном уровне, но и на эмоциональном. На защиту выносится схема изменения когнитивно-эмоционального состояния слушающего.
Выстраивая текст анекдота, говорящий строит свою речь в соответствии со стратегией направленности на адресата для снижения напряженности в интерпретации анекдота, что реализуется в наборе тактик юмористического дискурса. Важные задачи юмористического дискурса - обличение и критика - являются основой стратегического выстраивания текста анекдота, который являет собой попытку корректировки существующего мироустройства в его недостатках и стереотипах.
Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что решение поставленных задач позволит определить положение юмористического дискурса как среды общения со своими параметрами и особенностями. Также данное исследование позволит сделать выводы о соотношении направленности текста как единицы коммуникации и среды общения, которая влияет на его стратегическое построение.
Практическая значимость работы обусловлена возможностью использования результатов исследования в лекционных и семинарских занятиях по теории дискурса, теоретической грамматике, теории текста, лингвокультурологии, лингвострановедению, а также на практических занятиях по английскому языку.
Апробация работы. Основные положения данного научного исследования были изложены в докладах на трех научных конференциях в Санкт-Петербургском государственном университете. Результаты диссертации отражены в ряде публикаций: «Лингвистические механизмы создания смешного в текстах типа «joke» (Санкт-Петербург 2005), «Игра в
комическом тексте» (Санкт-Петербург 2006), «Конфликт в анекдоте» (Санкт-Петербург 2007), «Модальность в анекдоте» (Санкт-Петербург 2007). Основные положения диссертации отражены в четырех публикациях.
Структура диссертации общим объемом 175 страниц печатного текста состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка использованной литературы (181 наименование), списка источников примеров (6 наименований).
Юмор как явление
Юмор и комическое уже давно являются объектами пристального внимания ученых различных отраслей науки. Исследователей интересуют различные вопросы, связанные с изучением этого феномена: культурологические, социальные, лингвистические, когнитивные, эстетические и т.д.
Комическое, изучение причин его появления, способы реализации вызывали интерес со времен Платона и Аристотеля. Изначально изучение данного явления велось в категориях философии и эстетики (Аристотель 1957) и определялось как средство, корректирующее нелепое, лудическое, избыточное. Существует большое количество теорий комического, рассматривающих различные стороны данного явления: эстетическая, метафизическая теория А. Шопенгауэра, философская концепция комического, психолингвистическая концепция.
Комическое, в рамках эстетического подхода, рассматривается как «одна из его основных категорий, отражающая значимые противоречия действительности под углом зрения эмоционально-критического отношения к ним с позиций эстетического идеала» (Эстетика. Словарь. 1989: 153). Юмор же в рамках эстетического подхода рассматривается как одна из форм противостояния «ничтожного и возвышенного» (И. Кант) и отражения его в искусстве, наряду с иронией, сарказмом, сатирой. Особенность юмора состоит в его умении сочетать серьезное и смешное при преобладании позитивного момента в смешном. Часто улыбка выражает внутреннее принятие мира, несмотря на его несовершенство.
Таким образом, в эстетике юмор рассматривается как «субъективная копия объективного комизма» (Эстетика. Словарь. 1989: 430), как целостный взгляд на мир, предполагающий высокие эстетические идеалы.
Культурология видит в юморе один из видов комического, который сочетает в себе насмешку и сочувствие, внешнюю комическую трактовку и внутреннюю причастность к тому, что представляется смешным. «В юморе под маской смешного таится серьезное отношения к предмету смеха, и даже оправдание «чудака» ... обеспечивает юмору более целостное отображение сущности явления» (Кравченко 2000: 663). Видно, что культурологический подход трактует данное явления скорее как часть сопричастной культуры.
Как определяет «Философский энциклопедический словарь», юмор «видит в серьезном и великом незначительное и мелкое, не порицая, однако, первого разрушительной критикой. И наоборот, в противоречащем разуму, юмор усматривает разумное. ... он ... опирается на серьезность, любовь и большую свободу духа» (ФЭС 1999: 550). Юмор, стало быть, сближается с определенной философской позицией и оказывается в определенной мере мировоззрением. «Юмор - это основанная на большой силе характера высшая форма самоутверждения по отношению к бессмысленности бытия и злого случая, по отношению к человеческой злонамеренности» (ФЭС 1999: 550).
Известный французский философ начала XX века А.Бергсон в своей книге «Смех» (1901) определяет смех как реакцию общества на «механическую косность ума и даже тела», отмечая намерение «унизить и, следовательно, исправить соседа ("intention to humiliate and consequently to correct our neighbour")» (Бергсон 1992). Автор отмечал, что смех нуждается в отражении, и наш смех всегда является смехом группы - общества (It seems that laughter needs an echo. Our laughter is always the laughter of a group).
Впоследствии известный психоаналитик З.Фрейд в своей статье "Остроумие и его отношение к бессознательному" (Фрейд 1998) разработал биопсихологическую теорию комического, в которой особое внимание было уделено типам острот и их функциям в речи. В работе отмечалась "тесная связь остроумия с душевными процессами" членов определенного общества.
Можно заключить, что остроумие или юмор в традиционном понимании оказываются своего рода средством самопознания, осознания своих внутренних процессов. Компактность и двойственный смысл острот З.Фрейд объяснял желанием обойти созданных культурой "ментальных цензоров" в психике индивида, не разрешающих думать о "запретных вещах". В то же время "ментальные цензоры" простодушны, видят только поверхностный смысл и не могут распознать скрытый смысл в шутках (Фрейд 1998). З.Фрейд объяснял это тем, что комическое есть удовлетворение затрат (сил), полученное от быстрой разрядки внутреннего напряжения, созданного напором энергии и сдерживающих ее барьеров, при сравнении двух противоположных по степени абстракции понятий. Как отмечает В.Франкл, при перцепции комического обнаруживаются возможности на фоне действительности, т.е. из потока информации вычленяется лишь та, которая не соответствует действительности и оказывается парадоксальной (Франкл 1990).
Теория З.Фрейда подверглась ревизионизму в рамках психолингвистического подхода в статье М. Минского "Остроумие и логика когнитивного бессознательного", в которой автор утверждал, что в основе юмора лежит отсылка к бессознательному. Шутки, на самом деле, не являются такой уж смешной вещью,- они отражают "стремление человека к разумности, достижение которой связано с подавлением абсурда" (Минский 1988). В основе теории понимания остроумия и смешного М.Минского лежит теория фреймов, разработанная с целью объяснить скорость человеческого восприятия и мышления, а также фактическое отсутствие поддающихся наблюдению ментальных явлений, сопровождающих эти процессы. В своей статье исследователь связывал продуктивность мышления с метафоричностью языка (ассоциативный механизм) и со способностью человека мыслить аналогиями. Аналогии, как средство мышления, дают нам возможность видеть какой — либо предмет "как бы в свете другого предмета или идеи, применять знания и опыт, приобретенный в одной области для решения проблем в другой" (Минский 1988: 281-309). При этом фоновые знания можно считать базовым социокультурным фоном, который характеризует воспринимаемую речь. Комический текст, следовательно, связан с обыгрыванием стереотипной ситуации.
Таким образом, работы А. Бергсона и 3. Фрейда во многом определили последующие исследования в области юмора и открыли пути дальнейшего изучения данного явления уже в рамках лингвистической науки. В дальнейшем исследованиями в области изучения юмора занимались М. Минский (Минский 1988), В. Раскин (Raskin 1985), С. Аттардо (Attardo 1994, 2001 и др.), МакГее (McGhee 1979), Г.Ритчи (Ritchie 2004), М. Кулинич (Кулинич 2000) и другие.
Юмористический дискурс
Понимая дискурс, вслед за Е.С. Кубряковой, как когнитивный процесс речевой деятельности, мы сосредоточили свое внимание на юмористическом дискурсе. Исследованиями данного типа дискурса занимались многие авторы (М.А. Кулинич, М.А. Панина, V. Raskin, S. Attardo и др.), однако вопрос о статусе и типологии данного дискурса остается не до конца изученным.
Используя в данной работе хорошо разработанную типологию дискурса В.И.Карасика, следует отметить что, сложно однозначно отнести юмористический дискурс к одному из выделенных типов дискурса -персональному или институциональному. В такого рода общении говорящий не является представителем какого-либо института (как в институциональном дискурсе) и не раскрывает непосредственно напрямую свой внутренний мир. Юмористический дискурс имеет свои цели, задачи, участников, такое общение имеет свои параметры и зависит от ситуации общения, что свойственно в большей мере персональному дискурсу, нежели институциональному.
Анализируя типологическую оппозицию дискурса, можно сделать вывод о том, что юмористический дискурс требует совершенно иного, особого подхода, ибо сочетает в себе и пронизывает различные виды дискурса. С одной стороны, в рамках юмористического дискурса осуществляется обиходное общение (как в бытовом типе дискурса), с другой стороны, заново анализируются и проживаются лингвокультурные феномены и концепты. Высказывания в рамках такого общения, безусловно, направлены на адресата речи (как в бытийном дискурсе). Юмористический дискурс объединил в себе черты обоих типов дискурса, далее мы рассмотрим это подробнее.
Особое отношение к действительности, характеризующее данный вид дискурса, отличает его от других типов общения. В данном случае можно сослаться на длинный список модальной тональности Т.О. Багдасарян "официально, серьезно, шутливо, восторженно, дружелюбно, враждебно, саркастически, недоверчиво, безразлично, пессимистически, робко, мечтательно, с грустью, пренебрежительно, надменно, агрессивно, с отвращением, настойчиво, мрачно, удивленно, взволнованно, хвастливо, с тревогой, раздраженно, с обидой, отрешенно, радостно, притворно, задумчиво, решительно, вызывающе, таинственно, грубо, испуганно, вежливо, ласково" (Багдасарян 2000: 95). Несмотря на неоднозначность некоторых определений и возможную незавершенность данного перечня, мы соглашаемся с автором в том, что тональность определенно является одним из параметров общения. Из вышеприведенной цитаты видно, что тональность в понимании Т.О. Багдасарян соответствует эмоциональному настрою говорящего, о чем заявлял и В.И. Шаховский в своей статье «О лингвистике эмоций» (Шаховский 1995).
Вопросом особого рода тональностями или мироощущением начал заниматься еще М.М. Бахтин. Особое место в списке работ автора занимает статья «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и возрождения», посвященная исследованию творчества писателя, который является одним из наиболее трудных классиков мировой литературы. Для понимания произведений Ф.Рабле требуется отрешение от поверхностного восприятия идей, необходимо глубокое проникновение в народное смеховое творчество. По словам М.М. Бахтина, заслуга романа Ф.Рабле в том, что автору удалось сделать важный шаг в изучении народного смехового творчества периода Средневековья и Возрождения, где впервые удалось показать противостояние официальной серьезной, церковной феодальной культуры и народной культуры. В последующем, развитие фольклористики и литературоведения обратилось к изучению смеющегося на площади народа, и этот смех стал объектом пристального изучения. М.М. Бахтин определял комизм в романе Ф. Рабле как один из «способов мировоззрения», и для описания данного явления использовал понятие «карнавальной культуры», рамки которой позволяют высказываться с определенной свободой. Средневековый карнавал являл собой зрелищную синкретическую форму обрядового смехового характера, представление без рампы и без разделения на актеров и зрителей, которое не просто созерцали, но в котором жили по особым законам (Бахтин 1990).
Карнавал - это вторая жизнь народа, организованная на начале смеха. Смеховая, карнавальная народная культура, по мнению М.М. Бахтина, лишена односторонней серьезности, страха за каждое событие. Карнавальная культура является непременно враждебной официальной моновалентной культуре. "Карнавальное мироощущение" враждебно всему готовому, завершенному, претензиям на незыблемость и вечность. Все формы и символы карнавального языка проникнуты пафосом смен и обновлений, сознанием веселой относительности господствующих правд и властей. Для него характерна своеобразная логика "обратности", "наоборот", "наизнанку". Второй мир народной культуры строится как пародия на обычную, то есть внекарнавальную жизнь. М.М. Бахтин подчеркивает, что карнавальная пародия одновременно "возрождает и обновляет" культуру (Бахтин 1990).
Форма существования текста анекдота
При изучении вопроса о статусе текста как языковой или речевой единицы, первый вопрос, который возникает, - это определение формы его существования. В данном исследовании, вслед за И.В. Арнольд (Арнольд 1980), мы основываемся на равноправии письменного и устного варианта текста, разделяя ее точку зрения о том, что не все записанное является текстом. Отсутствие визуального контакта обычно не препятствует независимому существованию текста, ибо текстовые категории имеют больший вес, нежели форма его существования. С другой стороны, текст, просто зафиксированный на бумаге, не существует для культуры в целом, т.к. остается «мертвой материей» (Зиндер 1982), и только его произнесение, интерпретация, значение или мысленное озвучивание делает его живой единицей. Особую категорию составляют вербальные анекдоты, юмористический смысл которых часто создается посредством графических и фонетических особенностей элементов текста. Но даже они для своей реализации часто требуют мысленного озвучивания и интерпретации.
В процессе исследования были использованы тексты анекдотов, напечатанные в сборниках и на интернет сайтах. Следует отметить, что анекдоты являются преимущественно жанром устного творчества; так в отечественной традиции анекдот считается фольклорным жанром. Поэтому в процессе фиксирования на бумаге редакторы и составители сборников анекдотов стараются сохранить черты устной формы существования данных единиц. Например:
(1) A man driving outside of Baltimore, Maryland was southbound on Interstate 95 in the far right hand lane traveling at 55 mph, minding his own business. He noticed in his rear view mirror that a Maryland State Trooper was right behind him. A mile later nothing changed, except now he s driving at 65mph, the maximum limit. Several miles further along 75 mph. The trooper activated his lights and siren and the man reluctantly pulls onto the shoulder.
After the Trooper demands the man s driver s license and registration, he sez, "Mr. {Smith}, I cannot for the life of me figure out why, when you knew I was behind you for quite some time, you sped up knowing that you could be cited for speeding. What in the world cause you to do that? "
The man looked relieved, stared the Trooper directly in the eye and softly spoke, "Trooper, three months ago, my wife ran off with a Maryland State Trooper. I thought you were him, bring her back. "
Анализируя данный пример, мы видим, что фиксация на бумаге не изменила характера текста, а просто переложила его на страницу. Это пример разговорного стиля со свойственными ему признаками. При письменной фиксации редакторы попытались отразить характерные фонетические особенности. Написание глагола «говорить» в форме "sez" мы трактуем не как упрощение написания, а как транслитерацию речи говорящего. Для создания эмоциональной насыщенности разговорного стиля в тексте анекдота намеренно были опущены формальные элементы приветствия и прощания, употреблены фразеологические единицы «for the life», «figure out», «ran off with», что создает дополнительную эмоциональность высказывания. Рассмотрим другой пример: (2) "How did your concert go last night? " "Well, I decided to have a theme. " "A theme? " "Uh-huh. I decided to make every song related in some way, to fruit. I opened with "In the Shade of the Old Apple Tree, " then I played "Yes, We had no Bananas, " then I did "When it s Peach picking Time Lown in Georgia. " "Did the audience like the idea? " "I m not sure — they threw tomatoes. "
В данном примере при записывании текста были сохранены черты разговорного жанра: эллипсис в вопросе ("A theme?"), избыточные элементы, свойственные спонтанной речи ("well," "Uh-huh"), грамматическая компрессия ("I m not sure - they threw tomatoes"). Все эти особенности сохранены при записывании с тем, чтобы передать стиль анекдота как преимущественно устного жанра.
Таким образом, письменная форма анекдота является лишь способом его фиксирования или презентации широкому кругу читателей. Текст анекдота и при письменной, и при устной передаче обретает свое значение только при его осмыслении. Безусловно, использование разговорного стиля, сохранение его черт в письменном варианте анекдота имеет когнитивную нагрузку, о чем будет говориться в отдельной части нашего исследования при анализе стратегий юмористического дискурса.
Цельность или целостность текста связана с единством смысла всего текста. Данный категориальный признак в отношении текстов анекдотов целесообразно рассмотреть более детально.
Информационная самодостаточность/целостность определяется как основа понимания текста (Бондарко 2001). Текст представляет собой сообщение, обладающее смысловой завершенностью. Данная характеристика для анекдота является одной из основных, эта особенность подобных текстов была отдельно отмечена работе Г. Ритчи ("jokes are relatively self-contained"; G. Ritchie 2004). Всякий текст анекдота содержит больше информации, чем в нем вербально представлено. Семантическое пространство текста включает в себя все уровни информации, то, что в концепции И.Р. Гальперина называется содержательно-фактуальной, содержательно-концептуальной и содержательно-подтекстовой информацией (Гальперин 1981: 26-29). Это расширяет коммуникативно прагматическое пространство текста и способствует его информационной цельности. Текст анекдота заранее содержит все необходимое для понимания, но важно учитывать тесную связь юмористического дискурса и языковой картины мира. Рассмотрим следующий пример:
(3) There s one thing the Democrats and Republicans share in common our money. Содержательно - фактуальная информация вербализована в самом тексте анекдота, отражая действительность. В данном тексте говорится о политических партиях демократов и республиканцев и о деньгах избирателей, которыми распоряжаются политики. Однако подтекстовая информация оказывается глубже и говорит об этих явлениях как о фактах культуры и психологии, в тексте проявляется общее недовольство избирателей. Ассоциации и аллюзии, порожденные окружающей v. реальностью, находят отражение в языке, и, как следствие, в тексте анекдота. Адресат текста, знакомый с языковой действительностью, без ,.;" труда извлекает необходимую для понимания информацию. «Democrats», «republicans», «money» в когнитивной базе носителей языка содержат -информацию не только лексическую, но и культурологическую, активизируемую в процессе понимания и связанную с этими когнитивными единицами. Текст анекдота основывается на умении носителей языка посмотреть на ситуацию со стороны и посмеяться над ней.
Собственно монологические анекдоты-нарративы/ повествования
Принцип свободы, описанный раннее, является основой категории модальности, которая находит выражение в текстовых структурах. При анализе текстовых структур анекдотов видно, что категория модальности реализуется не только на уровне предложения, но и на текстовом уровне. Ранее был сделан вывод о том, что данная текстовая категория не просто отождествляется с совокупностью значений единиц текста. Модальность, выраженная в них, оказывает влияние на формирование общей картины модальности текста как функционально-семантической и текстовой категории.
Используя в работе введенную А.В. Зеленщиковым (Зеленщиков 1997) оппозицию «модусной оценки» пропозиции (дескриптивность/ креативность), можно определить положение репрезентированной ситуации во времени относительной модальности. Дескриптивность модальной природы анекдота определяется тем, что она не несет в себе строгие ограничения на время существования описываемой ситуации, следовательно, можно предположить, что описываемое в анекдоте положение дел имело место вчера, происходит сегодня или будет осуществлено завтра. Однако при рассмотрении анекдотов важно учитывать особенности современного юмористического общения, которые соотносят действие с определенными временными рамками настоящего, избегая при этом непосредственных и строгих ограничений. Дескриптивность обеспечивает некоторую «размытость» во времени. Рассмотрим следующий пример: (16) The worst thing about bigamy is, you get two mothers-in-law.
Дескриптивность предложения ассоциируется, прежде всего, с достоверностью высказывания, определением степени его истинности. Анализируя данный пример с функциональной точки зрения, можно заметить, что категория модальности определила выбор мира, в котором данная пропозиция выполняется. Использование индикатива свидетельствует о том, что семантический инвариант значения не имеет четких временных ограничений и его пропозиция определяется как «сущее в действительности». Но он отражает современную нам временную эпоху ("mothers-in-law"), возможно, то, что происходит именно сейчас.
Таким образом, модальное значение (отношение к действительности) в тексте анекдота создает некое дескриптивное пространство со своими героями, событиями. Из анализа текстов анекдотов можно нарисовать собирательную картину со своими героями, явлениями, определяемую языком как когнитивным механизмом. Анекдот рисует перед нами картину мира, определенную эпоху, определенное языковое сообщество: (17) You are an old timer if you remember when a baby —sitter was called Mother.
Перед читателем создается определенное дескриптивное пространство. При анализе анекдота необходимо рассмотреть еще одну оппозицию -реальность/ ирреальность. Вслед за А.В. Зеленщиковым мы будем использовать операцию «интерпретации», полагая, что это процесс установления истинностного значения выраженной пропозиции. Так пропозиция данного анекдота является истинной (выполняется) в некотором возможном мире, не совпадающем с реальным миром, о чем свидетельствует употребление союза IF, следовательно, создается условная реальность в рамках данного текста. Подобную условную реальность в анекдоте можно назвать игровой реальностью. Игровая реальность позволяет описывать и оценивать некий возможный (ирреальный) мир, связанный с действительным миром инвариантом пропозиции. Игровая модальность дает свободу выбора мира интерпретации сказанного, например в действительном мире, находя для этого нужные основания в современности, или в неком условном мире, который связан с миром действительности. Например: (18) If groceries get any more expensive, we 11 be carrying the money in the shopping cart and the groceries in our purse.
Адресат сам может определить тот мир, в который он помещает пропозицию, и употребление союза IF лишь подтверждает возможность выбора условной реальности. В тех случаях, где условный союз отсутствует, такая модальность подразумевается дискурсом в целом. Безусловно, аллюзия на современную ситуацию присутствует в анекдоте, но она может быть проигнорирована интерпретатором.
По своему содержанию категория модальности оценочная,, так как само содержание ее соотнесено с действительностью, что, само по себе, является оценкой возможности реализации высказывания. Однако такая оценочная текстовая модальность в большинстве случаев оказывается имплицитно заложенной в повествовании самого текста анекдота и может быть выведена из анализа целого текста. Оценка создается самим отправителем. Создавая текст, он выбирает нужные и правильные с его точки зрения фонетические, лексические, грамматические единицы. Субъективная по своей природе категория получает объективную реализацию в грамматическом и лексическом воплощении, создавая дескриптивный мир. Например: (19) Love is like a poisoned mushroom. You can t tell if it s a real thing until it s too late.
В данном примере текстовая модальная категория создается и грамматическими средствами, которые формируют грамматически дескриптивное пространство, и лексическими средствами, которые, являясь осознанным выбором говорящего, также участвуют в создании текстообразующей модальности. Рассматривая данный анекдот, мы видим, что он строится на двух возможных пониманиях любви - идеалистическом и реалистическом. Лексические единицы текста {mushroom, poison), грамматические средства (сравнение с like, временное придаточное с until) вводят нас в некий возможный карнавальный мир, где реалистическое, заниженное понимание любви оказывается реальным, а идеалистическое заранее отрицается. Слушателю/ читателю предлагается сравнить два понимания любви (идеалистическое и материалистическое/ реалистическое) и самому сделать выбор в отношении модальности, т.е. мира интерпретации текста, или, как минимум, признать такое двоякое его понимание.
Необходимо учитывать еще один аспект модальности как текстовой категории, отмеченный А.Г. Барановым, - роль реципиента, так как любой текст, в том числе и анекдот, являясь актом речевой деятельности, интерпретируется именно реципиентом. Сам реципиент формирует, декодируя говорящего, свою модальность текста, следовательно, у него формируется своя оценка описанного «куска действительности». Смех или улыбка будут выражать имплицитную солидарность в оценке событий с говорящим: (20) Wife to Husband: Wake up! I hear a rat eating last night s dinner scraps. Husband: Go back to sleep. I ll bury it in the morning.
В самом тексте анекдота лексическое выражение модальности отсутствует, читателю предоставляется возможность самому продолжить текст, основываясь на заключенной в тексте информации. При этом глагол «bury» несет в себе скрытую оценочную модальность, т.е. нам понятно, что вчерашний ужин был настолько плохим, что даже крыса, съев его остатки, умрет к утру.
