Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Общая характеристика английского провербиального кода 9
1. Английский провербиальный фонд как языковая подсистема ... 9
2. Понятие "код". Культурные и лингвокультурные коды 24
3. Английский провербиальный код (общая характеристика) 33
4. Место провербиального кода в семиотической системе английской лингвокультуры 52
Выводы по Главе 1 62
ГЛАВА II. Информационный компонент английского провербиального кода 65
1. Аллегорико-символический характер провербиального кода 65
2. Вторичная знаковая структура английских провербиальных единиц 74
3. Виды вторичных знаков в структуре провербиальных единиц... 83
4. Семантическое взаимодействие лексем в составе провербий 101
5. Вариативность единиц английского провербиального кода в постоянном контексте и системные связи между ними 112
Выводы по Главе II 125
ГЛАВА III. Процедурный компонент английского провербиального кода 129
1. Виды моделей английского провербиального кода и метаязык их формализованного описания 129
2. Дескриптивные модели английских провербиальных единиц 150
3. Окказиональная вариативность английских провербий в рамках порождающих моделей и некоторые закономерности провербиогенеза 168
Выводы по Главе III 187
Заключение 190
Библиография 194
- Английский провербиальный фонд как языковая подсистема
- Понятие "код". Культурные и лингвокультурные коды
- Аллегорико-символический характер провербиального кода
- Виды моделей английского провербиального кода и метаязык их формализованного описания
Введение к работе
На рубеже XX - XXI столетий наметилась отчётливая тенденция к интеграции исследований в двух обширных отраслях науки, связанных с анализом вербальной коммуникации и изучением языкового пространства — лингвистики и паремиологии. В предшествующий период изыскания в рамках упомянутых отраслей велись хотя и не в изоляции друг от друга, но и не в тесной взаимосвязи; во всяком случае, это были две отдельные исследовательские области. Резко различались языковые и "надъязыковые" формы. Такое разграничение было обусловлено господством соссюрианской парадигмы, в рамках которой противопоставлялись система языка (код) и речевые произведения (тексты). Однако в конце XX века было убедительно показано, что в сфере коммуникации, основанной на использовании образных средств (искусстве, мифологии, фольклоре), граница между знаковой системой и текстом (или, в иных терминах, между кодом и сообщением) размыта. Значение знака оказывается в таких случаях зависимым не столько от системы, сколько от (кон-)текста. В разных (кон-)текстах знак получает разные речевые смыслы (термин Е. Куриловича [1962]). При этом, по Ю.М. Лотману [1994], код оказывается как бы "растворён" в тексте, выводится из самого текста и зачастую является уникальным, то есть таким, с помощью которого порождён только один этот текст.
Передача нового художественного содержания оказалась сопряжена с созданием новых художественных языков (вторичных моделирующих систем). В этой сфере оппозиции "знак :: текст" и "код :: сообщение" в значительной мере нейтрализовались, что привело к сближению объектов, тем и методов двух видов филологических наук: тех, которые изучают знаки, и тех, которые изучают тексты. Резкое противопоставление парадигматики и синтагматики, провозглашавшееся лингвистами первой половины XX века, во второй половине века ослабло, что привело к возникновению понятия "языковое пространство" и в дальнейшем — понятия "лингвокультурное пространство".
Этот процесс обусловил, в частности, сближение лингвистики и паремиологии. Показателем этого сближения служит то обстоятельство, что и та, и другая дисциплины в качестве общенаучной эпистемологической базы пользуются категориальным аппаратом семиотики культуры и лингвокультурологии. Выводы, получаемые на основе общего междисциплинарного подхода, не могли бы быть получены при одностороннем (монодисциплинарном) подходе.
Наше диссертационное исследование проведено в русле вышеупомянутого комплексного подхода, с которым ныне связывается дальнейшее продвижение вперёд в изучении паремий. Этим, на наш взгляд, обусловлена его актуальность.
Объектом исследования послужил провербиальный код современного английского языка, а его предметом — состав, структура и функционирование английского провербиального кода.
В работе ставилась цель выявить и описать общие закономерности строения и функционирования английского провербиального кода. В рамках поставленной цели решались следующие задачи:
1) Постулировать структурно-семантический класс английских языковых единиц - провербиальных единиц (провербий), которые в составе пословичного фонда образуют один из подклассов.
2) Дать определение провербиальной единицы, содержащее комплекс её категориальных признаков.
3) Доказать существование английского провербиального кода как генеративно-интерпретативного начала английского провербиального фонда.
4) Выявить функциональные типы лексических компонентов английских провербий, в своей совокупности составляющих информационный компонент провербиального кода.
5) Описать характер строения системы английских провербиальных моделей, в своей совокупности составляющих процедурный компонент провербиального кода.
6) Показать закономерности работы английского провербиального кода в процессе порождения и восприятия речи.
Научная новизна исследования заключается в том, что в нём
• выделен провербиальный фонд как подсистема английского лексико-фразеологического фонда;
• установлены категориальные признаки английской провербиальной единицы;
• определено понятие "провербиальный код";
• разработана функциональная типология единиц английского провербиального кода;
• выявлены принципы строения системы моделей, входящих в английский провербиальный код;
• показаны закономерности работы английского провербиального кода при построении и восприятии высказываний на английском языке.
Теоретическая значимость проведённого исследования состоит в том, что на его основе возможна дальнейшая разработка проблем поликодового характера естественного языка, взаимодействия языковых и культурных кодов в процессе общения, передачи культурно-исторического опыта из поколения в поколение, закрепления этого опыта в системе языка.
Практическая ценность проведенного исследования заключается в том, что на его основе возможна разработка лекционных курсов общего языкознания, лексикологии английского языка, английской лингвостилистики, спецкурсов по лингвострановедению, лингвокультурологии и идиоматике английского языка, а также руководство дипломными и курсовыми работами, докладами и рефератами в рамках НИРС.
В качестве теоретико-методологической базы исследования послужили труды отечественных и зарубежных ученых в области английской фразеологии, паремиологии, лингвокультурологии, лингвостилистики, когнитивной лингвистики.
Материалом исследования стал корпус английских провербий с их словарными дефинициями, отобранных путем сплошной выборки из ряда словарей и справочников по английскому языку, в количестве примерно 1500 единиц, а также корпус текстовых примеров употребления паремий в количестве около 560 фрагментов из англоязычных художественных текстов; в целях выявления специфики английского провербиального кода нами был рассмотрен также корпус русских провербий в количестве около 550 единиц, служащий фоном описания. Однако в целом контрастивный анализ не входил в наши задачи.
В работе использовались следующие методы исследования: метод анализа словарных дефиниций; метод компонентного анализа; метод моделирования.
На защиту выносятся следующие положения .
1) В английском языке существует структурно-семантический класс
раздельнооформленных единиц, выделяемый по следующим признакам: в плане содержания - сентенциозность (назидательность) и обобщённость смысла, а в плане выражения - структура предикатного выражения. Этот класс, получивший наименование провербиальных единиц, включает в свой состав коммуникативные единицы (собственно пословицы в единстве их кодифицированных вариантов) и их устойчивые трансформы (номинативные единицы). В своей совокупности они составляют провербиальный фонд английского языка, характеризующийся общностью знаковых характеристик конституирующих его единиц.
2) Провербиальные единицы, будучи одним из средств реализации поэтической функции языка, демонстрируют одновременно знаковые и текстовые свойства. Они являются знаками английского языка, но в то же время выступают как тексты по отношению к порождающему их провербиальному коду - генеративно-интерпретативному началу провербиального фонда.
3) Провербиальный код состоит из информационного компонента (системы единиц) и процедурного компонента (системы структурно-семантических моделей, по которым строятся провербиальные единицы).
4) Единицы провербиального кода подразделяются на дистинкторы, фиксаторы, номинаторы и корреляторы смысла, в зависимости от функций, выполняемых ими в знаковой структуре провербиальных единиц.
5) Модели, входящие в состав провербиального кода английского языка, находятся в отношениях взаимного пересечения (по горизонтали) и включения (по вертикали), образуя глобальную иерархическую сеть. Они представляют собой не строгие, а эвристические алгоритмы порождения провербиальных единиц. 6) Английский провербиальный код - не реликтовый ("застывший"), а живой, ныне действующий генеративно-интерпретационный механизм, порождающий многочисленные окказиональные варианты и трансформы провербиальных единиц, а также речевые единицы, по своим свойствам соответствующие жанровому канону провербиального фонда и являющиеся потенциальными провербиальными единицами.
Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в докладах на 64 Всероссийской научно-технической конференции по итогам НИР университета за 2006 год в СГАСУ в 2007 году, на научно-практической конференции аспирантов «Педагогика, лингвистика и межкультурная коммуникация» в СГАСУ в 2008 году. По теме исследования опубликовано восемь работ, в том числе одна - в издании, рекомендованном ВАК РФ.
Структура и объём диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографического списка, насчитывающего 221 наименование, в том числе 35 на иностранных языках. В тексте содержится 8 схем и таблиц. Общий объём работы составляет 221 страницу.
Английский провербиальный фонд как языковая подсистема
Пословицы представляют собой такие вербальные образования, которые принадлежат одновременно двум семиотическим стихиям: естественному языку, с одной стороны, и фольклору, с другой. В силу этого они составляют объект исследования как для лингвистов, так и для паремиологов. Языковеды рассматривают их как особого рода языковые единицы, а паремиологи - как малые фольклорные формы. Соответственно, и предметы исследования, определяемые углом зрения на объект, несколько различаются: в рамках лингвистики изучаются лексический состав, грамматическое строение, структурно-семантические модели, характер языкового значения пословиц, их речевое употребление, а в рамках паремиологии - характер выражаемых ими сентенций, их логическое строение, их жанровая специфика в ряду других фольклорных форм, их культурно-исторические истоки и др. При этом обе науки в качестве исследовательского инструментария применяют, в числе прочих, категории и методы семиотики, характеризующиеся определенной формализацией описания объекта. На необходимость оптимального сочетания формальных и содержательных сторон в лингвистическом исследовании указывал Е.Г. Вышкин [Вышкин 1992:41].
При рассмотрении пословиц с лингвосемиотических позиций обнаруживается, что их знаковое строение обладает существенными отличиями от знакового строения переменных высказываний. В первую очередь это касается образных пословиц, имеющих фигуральный смысл. Анализируя семиотические свойства английских образных пословиц, мы пришли к выводу о существовании особого субкода английского языка -провербиального кода, описанию которого посвящена настоящая диссертационная работа.
Прежде чем непосредственно приступить к характеризации объекта исследования, необходимо точно определить его границы, то есть установить, какие языковые единицы входят в провербиальный фонд и какую его часть составляют образные пословицы. Для этого следует рассмотреть ряд дефиниций пословицы, в которых отражены её категориальные и характерные признаки.
«Пословица - краткое, устойчивое в речевом обиходе, как правило, ритмически организованное изречение назидательного характера, в котором зафиксирован многовековой опыт народа; имеет форму законченного предложения (простого или сложного). Пословица выражает суждение (исключение составляют пословицы, имеющие побудительный смысл) ... обладает буквальным и переносным смыслом ... Пословицам свойственна вариативность» [Жуков 1990: 389]. «Пословицы - краткие изречения применительно к различным сторонам жизни, вошедшие в оборот разговорной речи» [Соколов 1941: 200]. «Пословицы - законченные и, как правило, не изменяющиеся высказывания, по форме представляющие собой предложения с обобщённым значением» [Белянин, Бутенко 1993: 7]. «Пословица - жанр фольклора, афористически сжатое образное, грамматически и логически законченное изречение с поучительным смыслом, в ритмически организованной форме» [Сов. Энц. Словарь 1981: 1056]. «Пословица всегда является предложением. Она преследует дидактическую цель (поучать, предостерегать и т.п.) ... Мы не относим к фразеологическим единицам пословицы с буквальными значениями всех компонентов ... Пословицы - это сгустки народной мудрости, являющиеся органической частью фразеологического состава ... языка» [Кунин 1972: 250-251; 276].
Русскому термину пословица соответствует английский термин proverb: «Proverb - a short pithy saying in general use; adage, saw» [Concise Oxford Dictionary 1969: 985]. «Proverb — a short pithy saying in common use to express a truth or point a moral lesson; an adage; a byword» [Collins English Dictionary 1975: 784]. «Proverb - a short well-known saying in popular language» [All Nations English Dictionary 1992: 545].
В порядке многошагового анализа дефиниций приведём определения ключевых слов, входящих в вышеприведённые определения пословиц: «Изречение - кратко изложенная мудрая мысль» [Словарь русского языка 1986: 211]. «Фольклор - народное творчество, искусство, создаваемое народом и бытующее в широких народных массах» [Сов. Энц. Словарь 1981: 1433]. «Суждение - форма мышления , в которой что-либо утверждается или отрицается о существовании предмета, связях между предметом и его свойствами или об отношениях между предметами» [Гетманова 1986: 70]. «Афоризм - изречение, выражающее в лаконичной форме обобщённую, законченную мысль» [Сов. Энц. Словарь 1981: 92-93]. «Pithy - of, like, abounding in, pith»; «pith - (fig.) essential part, quintessence, etc.». «Saying - sententious remark, maxim, adage». «Adage - traditional maxim, proverb». «Maxim - a general truth drawn from science or experience; principle, rule of conduct».
Понятие "код". Культурные и лингвокультурные коды
Понятие "код" представляет собой одну из фундаментальных категорий общей семиотики, наряду с понятием "знак"; кроме того, оно активно используется в цикле научных дисциплин, имеющих дело с порождением, переработкой и передачей информации - в кибернетике, математической теории информации, информатике, прикладной (компьютерной) лингвистике, общей теории систем, теории связи, генетике, общей теории моделей, когитологии и др. В XX столетии, ознаменовавшемся ориентацией социальных и гуманитарных отраслей на применение категорий и методов точных наук, упомянутое понятие стало использоваться и в этих областях знания, а именно в культурологии, паремиологии, фольклористике, теории мифа, семиотике культуры, семиотике художественного текста, социосемиотике, психолингвистике, структуральной поэтике, лингвопоэтике и т.д. Везде, где осуществлялся формальный или структурный подход, явно или неявно присутствовали представления о кодовом характере рассматриваемых объектов. Широкое толкование понятия "информация" и установление единой природы всех информационных процессов, обусловливающей возможность передавать любую информацию в двоичном коде и решифровать её с одних кодов на другие, привело к тому, что все социальные и культурные процессы, рассматриваемые с этих позиций, предстали как глобальное взаимодействие кодов (непрекращающееся взаимное перекодирование), а культура и общество в целом - как поликодовые системы. «Самоопределение семиотики культуры, - писал в этой связи Ю.М. Лотман, - связано с постановкой вопроса о функциональной взаимообусловленности существования различных семиотических систем, природы их структурной асимметрии ... Отдельные семиотические системы складываются в структурное целое благодаря взаимной неоднородности... Отдельные знаковые системы, хотя и представляют собой имманентно организованные структуры, функционируют лишь в единстве, опираясь друг на друга» [Лотман 1977: 8-9]. Такой взгляд на общество и культуру дал возможность рассмотреть их разнообразные проявления на единых теоретико-методологических основаниях, как целостную совокупность.
Помимо упоминавшегося выше понятия "знак", понятие "код" тесно связано с понятиями "знаковая система", "текст", "сообщение", "канал связи", "модель" и некоторыми другими, вместе составляющими категориальный аппарат описываемого здесь подхода к семиотическим объектам.
Приведём ряд определений рассматриваемого понятия: «Код - совокупность знаков (символов) и система определённых правил, при помощи которых информация может быть представлена (закодирована) в виде набора из таких символов, для передачи, обработки и хранения» [Сов. Энц. Словарь 1981: 603]. «Код - тот язык или его вариант, ... который используют участники данного коммуникативного акта» [Мечковская 1996: 14]. «Кодом называется набор значимых единиц и правил их соединения, позволяющий передавать сообщения» [Арнольд 1983: 23].
В этих и других определениях подчёркивается, что код включает информационный компонент (систему элементарных знаков — символов и производных знаков - глосс) и процедурный компонент (систему правил оперирования знаками, предназначенных для создания текстов).
В теории знаков термины код, знаковая система, язык иногда употребляются недифференцированно, фактически как синонимы. Если трактовать термин язык в широком - не лингвистическом, а семиотическом - смысле, такое приравнивание языка и знаковой системы можно считать приемлемым. Что же касается термина код, его значение, строго говоря, не тождественно значению термина знаковая система. Рассмотрим принципиальную схему коммуникативного акта, разработанную К. Шенноном и модифицированную P.O. Якобсоном в работе [Якобсон 1975] (см. рис. 1):
Аллегорико-символический характер провербиального кода
Как можно заключить из материалов, представленных в Главе І, в английский провербиальный фонд входят языковые образования, разнородные в структурно-семантическом отношении. Но они объединены функционально: все они служат целям назидания, выраженного прямо или косвенно. Определение провербиальные характеризует эти языковые образования в плане выражения (лат. proverbia — букв, "присловья" от verba "слова"); в плане содержания они могут быть охарактеризованы как сентенциозные (лат. sententiosi - "поучающие" от sentire "считать, полагать, придерживаться мнения"). По Р. Барту, пространство человеческого общения пронизано разнообразными кодами, порой трудноуловимыми, но реально существующими, переплетающимися друг с другом, "паразитирующими" друг на друге и взаимодействующими в поликодовом процессе коммуникации [Barthes 1984]. Так, например, Р. Барт выделял "код расхожих мнений", "код быта", "код массовой культуры" и т.п. [Барт 1994: 537]. По этому же принципу, на наш взгляд, можно выделить и сентенциозный код. Он мультимедиен в том смысле, что он воплощается в разных субстратных семиотических системах, будучи вторичным по отношению к ним: в естественном языке, в искусстве (в драматургическом жанре моралите, прозаических произведениях классицистического и сентименталистского направлений, так называемой "жанровой" живописи и т.п.), фольклоре, религии. Сентенциозный культурный код становится провербиальным лингвокулыурным кодом, когда его планом выражения (первичным кодом) служит естественный язык. В терминологии Л. Ельмслева [1960], он представляет собой одну из так называемых "коннотативных семиотик".
Сентенциозная направленность провербиального кода обуславливает специфику средств его языкового выражения. Большинство провербиальных единиц носит образный характер, и их образность закономерно является аллегорико-символической, являя собой выразительную форму. «Что такое выражение! - писал А.Ф. Лосев. — ... Выразительное бытие есть всегда синтез двух планов, одного - ... внешнего, очевидного, и другого - внутреннего, осмысляемого и подразумеваемого ... Первое оказывается только стороной, знаком второго, намёком на второе, выражением его ... "Внешнее" есть частный случай "внутреннего" ... Более "внутреннее" есть более отвлечённое, а более "внешнее" есть более конкретное ...; более "внутреннее" есть более идеальное, смысловое, а более "внешнее" есть более реальное, образное» [Лосев 1994: 36-37]. Далее А.Ф. Лосев указывает, что аллегорический образ есть «иллюстрация, ... более или менее случайное, отнюдь не необходимое пояснение к идее, ... существенно не связанное с самой идеей» [там же: 38], что «образ тут разрисован и расписан, идея же отвлеченна и неявленна» [там же: 39]. Характеризуя символ, А.Ф. Лосев поясняет, что, в отличие от аллегории, в символе «нельзя узреть ни идеи без образа, ни образа без идеи ... Хотя это и есть встреча двух планов бытия, но они даны в ... неразличимости». Точнее, они различаются («иначе символ не был бы выражением»), но «видна и сфера их отождествления» [там же: 40].
В отношении образных провербиальных единиц этот критерий разграничения аллегории и символа представляется несколько размытым, поэтому мы оперируем общим термином аллегорико-симеолическая образность (провербиальных единиц). Отграничить одно от другого можно разве что по происхождению соответствующих единиц: одни восходят к аллегорическим текстам {Don t bury your talent из басни), а другие - к символическим {Castyour bread upon the waters из Екклезиаста). Но в синхронии, без обращения к источникам, провести упомянутую грань трудно; к тому же в целях нашей работы это не столь уж существенно. Этим объясняется то, что мы пользуемся обобщающим термином аллегорико-симеолическая образность.
Денотативной областью аллегорико-символической провербиальной единицы является класс жизненных ситуаций, порой весьма разнообразных по своей тематической принадлежности и аксессуарам, но объединённых сходством своих существенных черт: актантно-ролевой структуры, характера взаимоотношений персонажей, характера производимого действия или последовательности действий, сложившегося или ожидаемого результата, оценки ситуации, вытекающего из неё морального предписания или практической рекомендации.
Виды моделей английского провербиального кода и метаязык их формализованного описания
В Главе II были продемонстрированы структурно-семантические корреляции между провербиальными глоссами, основанные на принципе повтора (sow - mow; fuel -fire\ cat - king и т.п.). Такие лексические пары в составе фразеологизмов и паремий названы в работе В.М. Савицкого [1993а: 133 - 134] термином фразеоблоки. Сами по себе фразеоблоки уже представляют собой элементы типовой структуры провербий, но это ещё далеко не вся их модельная организация. Фразеоблоки встраиваются в более сложные схемы, по которым создаются единицы провербиального фонда английского языка. Совокупность таких схем составляет процедурный компонент английского провербиального кода. Рассмотрим это понятие.
P.O. Якобсон [1987] писал о том, что поэтические тексты построены не только по правилам грамматики естественного языка, но одновременно по особым правилам стихотворчества, которые он именовал "грамматикой поэзии". Ю.М. Лотман [1970; 1972; 1994] называл это явление "сверхорганизацией" художественного текста, накладываемой на его обычную языковую организацию. По нашим наблюдениям, знаковое строение английских провербий сходно со строением поэтических текстов. В своей совокупности правила построения провербий образуют эстетический жанровый канон английского провербиального фонда. Этот канон воплощается в структурно-семантических моделях, по которым построены английские провербиальные единицы.
В лингвистических и паремиологических трудах выявлены и описаны разнообразные модели устойчивых речений: фонетические [Савицкий 19936; 1996], грамматические [Кунин 1996], семантические [Алёхина 1985], логические [Пермяков 1988], структурно-семантические [Левин 1981]. Такая классификация моделей может быть названа стратификационной , так как она показывает, на каких уровнях знакового строения провербий имеет место структурное единообразие. Помимо этой, в лингвистической литературе приводится иная - функциональная -классификация языковых моделей ([Шаумян 1965], [Мельчук 1974], [Fleischer 1986] и др.), которую, на наш взгляд, можно применить и к моделям провербиальных единиц. Согласно ей, провербиальные модели подразделяются на статические (дескриптивные) и динамические; к числу последних относятся модели преобразования (трансформационные), модели понимания (интерпретативные) и модели порождения (генеративные). В дескриптивной модели отражён инвариант строения ряда провербиальных единиц (называемого модельным рядом) и ничего более. Такая модель представляет объект исследования в статике, как готовую данность, на его "вертикальном срезе", вскрывая его внутреннюю (глубинную) структуру. В трансформационной модели, сверх того, отражён путь перехода от "текста" провербий к её смыслу и обратно, то есть закономерности провербиализации высказывания . В интерпретативных моделях, которые носят также название моделей анализа, показан механизм понимания образного речения. Если реципиенту заранее известны и устойчивое речение, и его смысл, он применяет к ним модель предыдущего типа, устанавливая характер связи между планом выражения и планом содержания, например: Fish begins to stink at the head [коллектив] [начинает] [разлагаться] [с] [руководящих кадров] Если же реципиенту неизвестен смысл устойчивого речения, он применяет к нему не трансформационную, а интерпретативную модель, соотнося его элементы с элементами денотатной ситуации. Такая модель в большей степени эвристична, чем предыдущая, поскольку её применение требует более творческого подхода: ведь реципиенту нужно проанализировать ситуацию и выделить в ней тот участок её структуры, который соотнесён (гомоморфно либо изоморфно) со знаковой структурой данного речения. При этом реципиент не только угадывает конкретный ситуативный смысл данной языковой единицы, но и устанавливает её обобщённое значение. Например:
The old woman who first said, "It s no good crying over spilt тіШ\ was a philosopher in her way. For what did she mean by this except that regret was useless? (W.S. Maugham. The Summing Up)
Автор этих строк приводит воображаемую ситуацию, в которой якобы возникла эта пословица: старушка пролила молоко, но благоразумно решила не огорчаться, рассудив, что слезами горю не поможешь. Так автор прослеживает путь от единичного конкретно-наглядного образа к генерализации смысла и проистекающей из него сентенции. Мысленное отслеживание реципиентом хода мысли продуцента есть понимание пословицы.
