Содержание к диссертации
Введение
I. Авторские девиации как базовые элементы языкотворчества
1.1. Особенности социокультурного контекста создания «Улисса» 10
1.2.Понятие языкотворчества в современных исследованиях 15
1.2.1. Психолингвистический подход к проблеме языкотворчества .19
1.3.Языкотворчество и номинация 26
1.4.Языковая норма - система - узус 29
1.4.1.Норма литературного языка 35
1.5.Понимание девиации как отклонения от нормы 40
І.6. Явление асимметрии как проявление девиаций в языковой системе ...48
1.7.Авторские аномалии: окказионализм или неологизм? 52
Выводы по главе 1 60
II. Анализ словообразовательных моделей языкотворчества Дж.Джойса
2.1.Словотворчество Дж.Джойса 62
2.2.Лексико - синтагматические девиации в романе 64
2.2.1.Голофрастические конструкции 64
2.2.2.Словосложение 66
2.3.Контаминация 73
2.3.2.Телескопия 74
2.4.Конверсия 79
2.5. Количественное и качественное преобразование фонемного состава 83
2.6. Неморфное усечение слова 89
2.7.Девиации антропонимов 93
2.8.Подмена компонента по рифме и аналогии 97
Выводы по главе II 100
III. Индивидуально авторские концепты в языкотворчестве Дж. Джойса
3.1.Языкотворчество как вид когнитивной деятельности 102
3.2. Концепт как объект исследования в когнитивной лингвистике 104
3.3.Типология концептов 110
3.3.1. Конкретные и абстрактные концепты 110
3.3.2.Познавательные и художественные 112
3.3.3.Лексические, фразеологические и грамматические концепты..113
З.ЗАКультурные концепты 114
3.4.Индивидуально авторский концепт 116
3.5.Классификация индивидуально авторских концептов 120
3.5.1.Внешний ИАК «Флора» 121
3.5.2. Внешний ИАК «Бестиарий» 126
3.5.3. Внешний ИАК «Музыка» 130
3.5.4.Внутренний ИАК «Религия» 137
3.5.5.Внутренний ИАК «Пространство» 141
3.5.6.Внутренний ИАК «Ирландия» 153
Выводы по главе III 171
Заключение 174
Библиография 181
Список использованных словарей 203
- Психолингвистический подход к проблеме языкотворчества
- Явление асимметрии как проявление девиаций в языковой системе
- Количественное и качественное преобразование фонемного состава
- Концепт как объект исследования в когнитивной лингвистике
Введение к работе
Одним из приоритетных направлений когнитивных исследований сегодня являются ментальные основы понимания и продуцирования речи, а объектами описания становятся внешние (вербальные) и внутренние (ментальные) репрезентации, а также их соотношения. Концептуализация мира автора, представленная в виде определенных индивидуально авторских концептов, проявляется в индивидуальном стиле, образности текста, в частности, в языкотворчестве языковой личности. Несомненный интерес, с нашей точки зрения, представляет изучение особенностей вербальной репрезентации авторских концептов в таком виде текста как художественный, в котором происходит реализация потенциала языковых единиц разных уровней в произведении отдельного писателя.
Произведения Дж. Джойса являются источником уникального
лингвистического материала. Ирландский писатель Джеймс Джойс был одним
из выдающихся писателей начала XX века, который поставил под сомнение
моральные ценности и художественные принципы классического романа.
Джойс разработал новые структурные техники, новую лексику и синтаксис, в
результате чего автор получил признание как великий лингвист и творец языка.
Произведения Дж. Джойса характеризуются многими специфическими
языковыми особенностями, поскольку художественные миры,
смоделированные автором, уникальны. Эти особенности отражаются, прежде всего, в романе «Улисс», на всех текстовых уровнях. Авторское языкотворчество занимает центральное место в этой системе, основой которой является сфера лексики.
Эксперименты автора с механизмами словообразования привели к созданию новых словообразовательных моделей, которые проецируются в тексте в виде множественных лингвистических девиаций. Его языкотворчество ознаменовалось созданием нового экспериментального языка. Креативности сопутствует «разложение» традиционного художественного образа человека,
5 создание новой антропологии, близкой к структуралистской и характеризующейся почти полным исключением социальных аспектов.
Факты девиативного использования языковых единиц привлекали внимание лингвистов в связи с изучением экспрессивных возможностей речи (Л.Г.Бабенко, Л.В.Зубова, Н.А.Колжевникова и др.). Первые попытки теоретического осмысления языковых девиаций были сделаны в 1985 г. немецкими лингвистами Р.Мерингером и К.Майером. Однако попытки углубленного теоретического осмысления данного феномена начали появляться только в последние десятилетия (С.В.Алексеева, Ю.Д.Апресян, О.Н.Ермакова, Е.А.Земская, Ю.В.Красиков, И.В.Писарева, Б.М.Мучник).
О важности исследования проблем девиаций пишет В.Д.Девкин: «Привлечь внимание к данной проблеме важно для того, чтобы углубить проникновение в суть лингвистических фактов, чтобы лучше чувствовать системные отношения и четче представлять себе связи центра и периферии в языке, чтобы приобщить к тому, что лежит на поверхности и часто недооценивается, и чтобы, не в последнюю очередь, в какой-то степени, предупредить речевые ошибки» [Девкин 1994:15]. Анализ словообразовательных девиаций Дж. Джойса является традиционным подходом к проблеме языкотворчества автора, однако для полного раскрытия явления языкотворчества представляется необходимым обращение к концептуальному анализу индивидуально авторских концептов.
Исследованию творчества Дж. Джойса посвящено немало работ, большинство из которых, однако, носят литературоведческий характер (С.Гилберт 1956, Э.Б.Акимов 1987, С.С.Хоружий 1994, Д.Гиффорд 1994, Л.А.Спицына 1999, В.С.Юдов 2001). Что касается изучения проблем словообразования у этого автора, следует отметить, что количество работ, посвященных данной теме, ограничено, при этом исследования носят, в целом, статистический характер или являются работами общего плана, указывающими на наиболее частотные средства и способы словообразования в произведениях писателя (А.Бергс 1987, Р.Готфилд 1991, И.А.Столярова, Н.А.Шехтман 2003).
Актуальность настоящего исследования определяется рассмотрением проблемы языкотворчества Дж. Джойса с точки зрения когнитивной лингвистики, а также необходимостью уточнения явления языкотворчества, поиском новых путей его исследования. Всестороннее осмысление индивидуально авторских концептов в «Улиссе», и способов их выражения способствует новому подходу к решению проблем семантического и контекстуального анализа текста.
Научная новизна исследования заключается в том, что в работе впервые применяются методы концептоанализа, устанавливается соотношение между понятиями «языкотворчество», «девиация», «словотворчество» в художественном тексте, систематизируются способы языковой репрезентации концептов текста, что вносит вклад в развитие лексикологии, когнитивной семантики, лингвистики текста и лингвостилистики английского языка.
Анализ фактического материала проводится на основе комплексного применения методов сплошной выборки, описания, метода семантического анализа с опорой на словарные дефиниции, интерпретации художественного текста, статистической обработки материала, концептуального, контекстуального анализа.
Общую теоретическую и методологическую базу исследования составляют работы М.М.Бахтина, А.А.Залевской, И.А.Зимней, А.А.Леонтьева, H.G.Gadamer, P.N.Johnson - Laird по проблемам продуцирования и восприятия текста, по когнитивистике и исследованию феномена авторского концепта Н.С. Болотновой, Н.Д.Арутюновой, С.А.Аскольд, А.Вежбицкой, Е.С.Кубряковой, Ю.С.Степанова, E.D.Hirsch и др.
Предметом исследования являются модели лексических девиаций в языкотворчестве Дж. Джойса, образующие индивидуально авторские концепты как ментальную основу языкотворчества автора.
Основная цель исследования состоит в выявлении индивидуально -языковой картины мира автора посредством систематизации индивидуально авторских концептов и средств их лингвистического выражения.
7 Цель исследования предполагает решение следующих задач:
Провести обзор существующих теоретических исследований проблем новообразований авторского языкотворчества как базовых единиц формирования языковых особенностей индивидуально авторских концептов. Установить соотношение неологизм -окказионализм - девиация.
Установить модели девиативного словообразования, максимально полно выявить их состав и проанализировать особенности употребления моделей словообразования в языкотворчестве Дж. Джойса.
Доказать, что языкотворчество - явление когнитивистики, а значит, его анализ не может сводиться лишь к анализу лексики.
Предложить типологию и выявить закономерности формирования индивидуально авторских концептов, установить их соотношение.
Материалом исследования является один из самых известных романов Дж. Джойса «Улисс».
На защиту выносятся следующие положения:
Авторское языкотворчество охватывает все уровни текстопорождения, находит выражение в звуковом символизме, своеобразии лексики, синтаксиса, композиционного построения. Однако базовой, наиболее отчетливо наблюдаемой подсистемой авторского языка является лексика, особенности которой определяют специфику индивидуально авторских концептов.
Одним из критериев выделения языкотворчества служит наличие девиации различных лингвистических уровней, как аномальных явлений, представляющих отклонения от норм выбора, употребления языковых
8 средств, а также несоответствия нашим представлениям о стандартном осмыслении и категоризации.
Словообразование Дж. Джойса носит креативный характер и состоит в образовании девиаций - аномальных лингвистических явлений, которые можно отнести к таковым по нестандартному фонетическому, морфологическому, орфографическому облику. Девиации являются продуктом окказиональных и особых способов словообразования.
Все лексические девиации романа выполняют функцию образования индивидуально авторских концептов (ИАК) и становятся средствами вербализации таких концептов. По своим энтенсиональным характеристикам ИАК бывают внутренними и внешними.
Акустические и визуальные признаки формируют внешний ИАК, средством выражения которого на лексическом уровне выступают девиации, образованные изменениями фонемного состава слова, с помощью словосложения и антропонимической модели.
Изменение сущностных характеристик понятия образуют внутренний ИАК, который вербализуется с помощью девиаций, образованных по моделям телескопии, заимствований, подмены компонента, конверсии.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что она представляет собой опыт исследования мало изученного явления языкотворчества на основании когнитивного подхода к формированию индивидуально авторских концептов, который дал возможность установить, что за ИАК стоят ментальные пространства, состоящие из «суммы» множественно ассоциативно - смысловых полей, представленных в тексте художественного произведения разнообразными лексическими девиациями. Выявлены особенности функционирования лексических девиаций по основным словообразовательным моделям. В работе предложена классификация ИАК на внутренний и внешний, согласно ассоциативной связи.
Практическая значимость работы заключается в возможности применения ее результатов при разработке лекционных и практических курсов по лексикологии, когнитивной лингвистике, лингвистике текста, английской литературе XX века, специальных курсов по поэтике и теории текста, интерпретации художественных текстов. Материалы исследования могут быть использованы в практике английского языка.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования прошли апробацию в рамках доклада на второй международной школе -семинаре по когнитивной лингвистике «Композиционная семантика» (Тамбов, 2002), на конференции, посвященной 75-летию Архангельского технического университета «Актуальные проблемы лингвистики и перевода» (Архангельск, 2003), в рамках международной научно - практической конференции «Гуманитарные науки и Гуманитарное образование» СПбИГО (2003,2005), на регулярных аспирантских семинарах (РГПУ им. А.И.Герцена), где на обсуждение был представлен доклад (2003) по изучаемой проблеме. По теме диссертации опубликовано пять работ.
Объем и структура диссертации. Содержание диссертации изложено на 203 страницах машинописного текста и включает введение, три главы, сопровождающиеся выводами, и заключение. К работе прилагаются библиографический список, включающий 228 наименований, в том числе 34 на иностранных языках, список использованных словарей и сокращений, список использованных ресурсов Интернет.
Психолингвистический подход к проблеме языкотворчества
Концепт «творчество» - один из наиболее обсуждаемых на сегодняшний день. До сих пор ученые разных областей знаний не пришли к единому определению творчества. Однако некоторые функции творчества признаются всеми авторами - это созидание общественно значимых новых ценностей, индивидуальная неповторимость результатов.
В зарубежной психологии получила широкую известность модель творческого мышления, предложенная Д. Уоллесом. Эта модель выделяет четыре фазы творческого процесса: подготовка, созревание, озарение, проверка.
Среди инновационных концепций творчества привлекает внимание теория К. Роджерса. По Роджерсу, главное условие творческого развития личности - в самом человеке, в его открытости конструктивному творчеству, в психологической безопасности, в свободе личности, движении, переходе от потенциально творческого к актуально творческому состоянию. Творческое мышление направлено на создание новых идей, поэтому автор предоставляет своим мыслям полную свободу и не пытается направлять их по определенному руслу
Однако, творчество - это не только характеристика человеческих способностей, не только характеристика человеческой деятельности и ее результатов, но и характеристика социальных отношений. Понятие "творчество" характеризует различные формы взаимоотношений личности с другими людьми, обществом, культурой. Эти формы многочисленны и разнообразны, поэтому бесчисленны оттенки творчества, поэтому так многозначно и сложноопределяемо понятие. Обосновывая тезис о необходимости терминологического разделения субъектноличностных и социокультурных аспектов творчества, мы предлагаем использовать понятия "креативность" и "творчество". Выбор этих понятий аргументируется на основе анализа их смыслового содержания и сложившихся тенденций в изучении творчества. Креативность связывается с образованием субъектно-личностной новизны и значимости, а творчество рассматривается как более общее понятие, отражающее и процессы взаимодействия новизны, порождаемой субъектом деятельности, с существующим социокультурным контекстом.
Креативность рассматривается как построение новых возможностей для субъекта, а творчество - как создание новых возможностей для культуры, как культуросозидание, создание новых культурных форм, изменение системы культурных кодов. Подчеркивается, что творчеством становятся те креативные потоки, которые не только конструируют внекультурные дискурсы, но и канонизируют их в культуре.
Таким образом, творчество есть динамичный феномен, обладающий социально—коммуникативной природой, возникающий как результат сложнейшего процесса объединения и взаимодействия индивидуального и социального, личностной уникальности и социальной нормативности.
Термин «языкотворчество», которое дает ключ к пониманию сущности исследования индивидуально авторских концептов и процессов словообразования, этимологически заключает в себе два понятия - язык и творчество - подчеркивая двуединую природу художественной речи, связанной с системой языка и ментальности.
Американский лингвист Фрэнсис Вуд одним из первых признает важность изучения явления индивидуального языкотворчества, поскольку, по его словам, «the languages of today are largely made up of the nonce-words of yesterday» «Сегодняшний язык - это окказионализмы прошлого» [www.lingvojournal.com]. В словаре лингвистических терминов О.С.Ахмановой понятие языкотворчество определяется как «..представление о языковом изменении как о результате деятельности отдельного индивида или самопроизвольного развития языковой системы, внешних по отношению к коллективу, пользующемуся этим языком» [Ахманова 2003: 65].
Термин «языкотворчество» является менее распространенным в отечественной и зарубежной лингвистике по сравнению с понятием «языковая игра». Позволим себе предположить, что эти два понятия действительно близки по значению, т.к. в обоих случаях речь идет о появлении новых концептуальных смыслов за счет творческого использования языковых средств, о намеренном нарушении нормы, однако между ними существуют и некоторые различия.
Понятие «языковая игра» трактуется как совокупность игровых манипуляций с языком - его лексическими, грамматическими и фонетическими ресурсами. Это привлечение «окказиональных неологизмов, фонетические игры, акцентировка звукописи, аллитерация, игровое использование графики, сознательное нарушение орфографии и пунктуации; полиглотские, иноязычные и мультиязычные вкрапления, сознательно не поясняемые в тексте или вступающие в игровые отношения друг с другом или с основным массивом текста» [Рахимкулова 1996:134].
Кроме того, «языковая игра», в отличие от «языкотворчества», всегда предполагает нарочитость, намеренность. В.З. Санников пишет: «Языковая игра - это некоторая языковая неправильность, осознаваемая говорящим и намеренно допускаемая. При этом слушающий (читающий) также должен понимать, что это «нарочно так сказано», иначе он оценит соответствующее выражение просто как неправильность» [Санников 1999: 23]. Основной функциональной направленностью языковой игры является привлечение внимание читателя, создание комического или иного рода эффекта. Игра, говоря словами одного из крупнейших философов нынешнего столетия Ганса Георга Гадамера, является действием и в том смысле, что, собственно, не такая уж большая разница между тем, кто играет, и тем, кто наблюдает. Зритель явно больше, чем простой наблюдатель, следящий за тем, что разворачивается перед ним. В качестве участника он - составная часть самой игры. ... Произведение для воспринимающего - это как бы игровая площадка, на которую он должен выйти" [Гадамер 1991: 289 - 292].
Начало XX века было отмечено обилием «языковых игр» в произведениях многих авторов. Комментируя ситуацию, в 1914 г. И. А. Бодуэн де Куртенэ писал: "Сочинение подобных "слов" я объясняю себе, прежде всего беспросветным сумбуром и смешением понятий и по части языка, и по части искусства, сумбуром, насажденным в головах и школьным обучением языку, и безобразиями современной жизни. Наконец, некоторых толкает на этот путь желание чем-нибудь отличиться, заменяя убожество мысли и отсутствие настоящего таланта легким и ничего не стоящим сочинительством новых "слов" [Бодуэн де Куртенэ 1963: 240-241].
Однако, «языкотворчество» видится нам несколько шире, чем простая экспликация девиаций и создание разного рода стилистических эффектов. Еще У.Чейф отмечал, что речь - это творческий процесс, посредством которого лежащее в основе знание, в значительной степени аналогичное по своей природе, выкристаллизовывается в языковые и препозиционные структуры [Чейф 1983:72]. А.Шопенгауэр, говоря о художественном творчестве, неустанно подчеркивает, что художник творит «одним чувством и бессознательно, даже инстинктивно» [Шопенгауэр 1992:236]. Позже аналогичную мысль высказывает К. Юнг, считая инстинкт основой художественного творчества. Художественное творчество выявляет нам космос живого существа.
Явление асимметрии как проявление девиаций в языковой системе
Явление асимметрии знака необходимо для анализа языковых девиаций, как системных отклонений. Предпосылки возникновения многих явлений, каким-либо образом нарушающих системные связи в языке, заложены в самом языковом знаке.
Бинарная оппозиция симметрия/асимметрия представляется одной из самых общих, если не главных, поскольку находит выражение во всех областях знания. Точные науки позволяют заключить, что универсальный для всего космоса и всех наук закон есть парный, представляющий собой оппозицию симметрия/асимметрия [Черемисина - Ениколопова 2001].
Асимметрия находит воплощение в живой/неживой природе. Вспомним описанные наукой проявления асимметрии в строении человеческого тела и лица, ритмы сердца, биоритмы человека (ритм работы сердца). Как отмечалось выше, в работах последних десятилетий, исследующих функциональную локализацию левого и правого полушарий человеческого мозга, доказано, что при внешней симметрии левого и правого полушарий, для них характерна функциональная асимметрия. В динамике, движении симметрия и здесь «нарушается», хотя сама по себе локализация функций носит относительно постоянный характер: для каждого человека в чем-то типовой (различают левополушарное, преимущественно логическое и правополушарное, преимущественно образное мышление), а в чем-то индивидуальный, что влияет на своеобразие памяти и способности индивида.
Тот факт, что языковая система сама по себе может вызвать девиации, уже достаточно осознан. Так, например, обращая внимание на множество стилистических погрешностей на страницах газет, С.О.Калганова справедливо замечает: «Конечно, можно искать причину этому в низком культурном уровне общества...Но мы хотели бы обратить внимание на чисто лингвистический аспект проблемы: внимательное изучение механизма возникновения стилистических погрешностей позволяет сделать вывод о том, что сама возможность их появления заложена в особенностях структуры языковой системы, в том числе и в организации ее лексического уровня» [Калганова 1997:60].
Соотношения между двумя сторонами языкового знака сложны и противоречивы. Это обусловлено их различной природой: означающее (план выражения) имеет линейное и, следовательно, дискретное строение, тогда как означаемое (план содержания) нелинейно и синкретично.
«Каждая из сторон языкового знака имеет свои принципы членимости и свои формы структурной организации. Сложное внутреннее соотношение частей знака, исконное отсутствие изоморфизма между ними, присущая знаку противоречивость, обнаруживается в целом ряде его свойств, создают тот благоприятный феномен, более известный в лингвистической науке как асимметрический дуализм между сторонами знака» [Серебренников 1970].
Понятие «асимметрического дуализма лингвистических единиц вошло в научный обиход еще в начале XX века благодаря работам С.Карцевского. Стало традиционным говорить о явлениях нарушения «закона знака». Закон знака - обязательная и неразрывная связь данного обозначающего с данным обозначаемым. Среди явлений нарушения закона знака полисемия, омонимия и паронимия. «Обозначаемое и обозначающее постоянно скользят по наклонной плоскости реальности. Каждое выходит из рамок, назначенных для него его партнером: обозначающее стремится обладать иными функциями, нежели его собственная; обозначаемое стремится к тому, чтобы выразить себя иными средствами, нежели его собственный знак. Они асимметричны, оказываются в состоянии неустойчивости» [Карцевский 1965: 255].
Как известно, теория асимметрии языкового знака, разработанная С. И.Карцевским в 1929г., включала лишь асимметрию на парадигматической оси, имеющую два проявления: вариативность означающего при неизменном означаемом (алломорфия) и вариативность означаемого при неизменном означающем (полисемия1). В.Г.Гак предложил новую, расширенную трактовку асимметрии знака, не ограниченную парадигматическим аспектом. Согласно В.Г.Гаку, асимметрия проявляется также в синтагматическом и в семиотическом плане. Синтагматический аспект асимметрии включает:
(а) выражение одной смысловой единицы сочетанием двух и более формальных единиц (развёрнутое обозначение, аналитические конструкции, фразеологизмы) и (б) выражение одной формальной единицей сочетания двух и более смысловых единиц (конденсация, свёрнутое обозначение, амальгамирование, кумуляция и т. п.). Асимметрия в семиотическом плане охватывает такие явления, как (а) отсутствие ожидаемой формальной единицы при наличии соответствующей смысловой (упрощённое обозначение, нулевой знак, эллипсис, умолчание) и (б) отсутствие ожидаемой смысловой единицы при наличии соответствующей формальной (десемантизация, употребление пустых или опустошённых знаков, семиотическая избыточность знака). Таким образом, теория Гака включает шесть проявлений асимметрии. При этом типы асимметрии тесно взаимосвязаны исторически и функционально: так, эллипсис приводит к конденсации (сокращённому обозначению), развёрнутое (аналитическое) обозначение связано с десемантизацией одного из членов конструкции и т.п.
Предельная обобщённость этой концепции асимметрии позволяет применять её в самых разных областях лингвистики (в лексикологии, морфологии, синтаксисе, теории речевых актов), а также в семиотике письма (типы асимметрии графем).
Количественное и качественное преобразование фонемного состава
Высоко экспрессивны те случаи образования девиаций, в которых автор использует фонетически сходный с подлежащим замене элемент. Слова, образованные по звукоизобразительным основам отличаются от слов обычного лексического пласта тем, что между означающим и означаемым устанавливается прямая связь. Это явление получило название ономатопеи -звукоподражания.
В.Скаличка, исследовавший венгерские звукоподражательные выражения, рассматривал необычные для данного языка звуки или группы звуков и отмечал, что звукоподражательные слова тяготеют к аномалии, т.к. они содержат какой-то непривычный звук или необычную комбинацию звуков [Скаличка 1967]. Таким образом, звукоподражательные слова аномальны в звуковом отношении. Эти слова - фонетические девиации.
Фонетических новообразований в «Улиссе» - великое множество. Прежде всего, следует отметить тот особый ритм, которым буквально пронизана вся книга. Джеймс Джойс, в молодости мечтавший о карьере певца, удивительно музыкален и как писатель. Переводчик книги С. Хоружий замечает, в свою очередь, что «Улисс» требует переустройства читательского восприятия, музыкального слуха. Текст книги в своем разноголосии вариаций стилей и жанров, звуковых образов и обертонов, больше рассчитан на аудио -, чем на визуальную систему. Джеймс Джойс наполняет слова мелодией и ритмом. Внимательному читателю - слушателю открывается богатейшая и разнообразнейшая палитра звуков. Для передачи слуховых впечатлений своих героев Джеймс Джойс изобретает большое количество звукоподражательных слов. Flop, slop, slap -это бьются о прибрежные скалы морские волны; schlepp - это звук приливов и отливов; seesoo, hrss, rsseeiss ooos - шуршит трава на берегу. Poulaphouca Poulaphouca Phoucaphouca Phoucaphouca (р.549) - так отображается звук падающего водопада; zrads, zrads (p. 372) - звук феєрверка и т.д.
В сочетании с метафорикой звукоподражание придает прозе Джеймса Джойса особую поэтическую ритмичность, необходимую для создания звуковых эффектов: It flows purling, widely flowing, floating foampool, flower unfurling. Bronze by gold heard the hoofirons, steetrining imperthnthn thnthnthn. (p.256) Rhw. Шиє bloom is on the (p.256) Sparkling bronze azure eyed Blazure s skyblue bow and eyes (p.266) Hush! Hark! Shut your obstropolos. Pflaap! Pflaap! Blaze on. There she goes. Brigade! Bout ship. Mount street way. Cut up! Pflaap! Tally ho. You not come? Run, skelter, race. Pflaaaap! (p.278) Иногда звукоподражательные слова используются не только для воспроизведения моментального звукового впечатления, но и для воссоздания монотонной длительности, как, например, в следующем примере, где Блум иронически имитирует шепот людей во время исповеди: Confession. Everyone wants to. Then I will tell you all. Penance. Punish me, please. Great weapon in their hands. More than doctor or solicitor. Woman dying to. And I schschschschschsch. And did you chachachachacha? (p. 79) Иногда могут повторяться несколько слогов в слове. Такой прием известен как редупликация. Этот визуальный эффект передает то, как постепенно развивается, оформляется мысль, как, например, в следующем примере: // soared, a bird, it held its flight, ... soaring ... high, of the high vast irradiation everywhere all soaring all around about the all, the endlessnessnessness... (p. 264-265) Редупликация - удвоение морфем и слов. Это формально тавтологичные лексические единицы. Различают три типа редупликации: 1.Простые удвоения: to pooh-pooh the suggestion (p.743) - отклонить предложение, Blemblem ( 502) - шарики за ролики, they curchycurchy under veils (p.577) - кланяются утомленно, wishwish (p. 160) пощебечем, doggy - bowwowsywowsy (p. 174), собака гавгавгавчик. 2.Рифмы. Рифмованное сложение называют гендиадисом. В таких образованиях знаменательное слово может сочетаться с другим знаменательным словом, которое десемантизируется в составе гендиадиса: Sillybilly (р. 163) - дурачье 3.Образования с вариациями гласного - wibblywobbly (р.406) колебаться, шататься, to go deedaw (р.363) -пора бай-бай, slipperslapper (р.87) - шлепать тапками. Джойс прибегает к звукописи и эвфонии, весьма часто нелегко поддающейся осмыслению, а тем более переводу: Martha, come! Clapclop. Clipclap. Clappyclop. Goodgod henev orheard inall (p.329); goosepond (p.307) - пародия на произношение русского «господин». Еще одним из самых загадочных слов, созданных с помощью звукописи остается joggerfry. National school. Brats clamour. Windows open...Boys are they? Yes. Inishturk. Inishark. Inishboffin. At their joggerfry (p.58) Блум, проходя мимо школы, сквозь открытые окна слышит, как дети хором, на распев, повторяют названия островов. Три небольших острова в Атлантике, от западного побережья Ирландии. Inishboffin: «остров белой коровы», inishturk: «остров кабана», «остров быка». Скорее всего, ученики используют мнемонический прием запоминания островов, по ассоциациям, точнее по формам, которые напоминают эти острова: форму коровы, быка и кабана. Слово joggerfry - еще один пример звукописи: дети произносят один из самых нелюбимых предметов георграфию -geography -joggerfry.
Концепт как объект исследования в когнитивной лингвистике
Мир репрезентирован в нашем сознании в виде определенных структур знания, количество которых разнообразно и включает широкий спектр конфигураций. По словам Р.И.Павилёниса, еще до знакомства с языком человек в определенной степени знакомится с миром, познает его; благодаря известным каналам чувственного восприятия мира он располагает определенной (истинной, ложной) информацией о нем, различает и отождествляет объекты своего познания. Усвоение любой новой информации о мире осуществляется каждым индивидом на базе той, которой он уже располагает. Образующаяся таким образом система информации о мире есть конструируемая им концептуальная схема как система определенных представлений человека о мире [Павиленис 1983: 12].
В конце XX века в отечественной филологии оформляется новое направление - «концептуально-культурологическое". Речь идет о широком взгляде на слово, которое изучается "на стыке целого ряда гуманитарных отраслей знания — лингвистики, литературоведения, логики, философии, искусствознания и культурологи [Нерознак 1997:8].
Слово восстанавливается как целостный объект гуманитарных наук. Название направления указывает на культурологию как ключевую дисциплину, основной единицей которой является концепт.
В современном постмодернистском контексте не принято говорить о смысле. Между тем именно смысл в наибольшей мере раскрывает суть термина "концепт". Смысл отличается от значения, поскольку он целостен, то есть имеет "отношение к ценности — к истине, красоте и т. п.". Смысл не существует без "ответного понимания, включающего в себя оценку» [Бахтин 1975:322]. Смысл всегда кто-то открывает, находит, распознает. Смысл подразумевает наличие воспринимающего сознания и его носителей: конкретных деятелей, коммуникантов. Этим смысл отличается от понятия. По словарному значению "концепт" и "понятие" — слова близкие. В английских словарях "концепт" дефинируется как "идея, лежащая в основе целого класса вещей", "общепринятое мнение, точка зрения" (general notion) [Hornby 1974: 176]. Однако при ближайшем рассмотрении картина утрачивает четкость и однозначность. В "Longman Dictionary of Contemporary English" "концепт" определяется как "чья-то идея о том, как что-то сделано из чего-то или как оно должно быть сделано" (someone s idea of how something is, or should be done) [Longman 2003: 279] . Возникает неожиданное указание на мыслящее лицо, деятеля, обладателя некой идеи и точки зрения. При всей абстрактности и обобщенности этого "некто" (someone) вместе с ним в "концепт" входит потенциальная субъективность. Между тем всякая субъективность противоположна понятию в собственном смысле слова.
В русском языке слово "концепт" возникает как транслитерация латинского conceptus, что означает буквально "поятие, зачатие" (от глагола concipere — зачинать) [Степанов 2001:43] . Ю. Степанов подчеркивает, что слова "концепт" и "понятие" одинаковы по своей внутренней форме. Этимологически "понятие" восходит к глаголу "пояти", что означает "схватить, взять в собственность, взять женщину в жены" Таким образом, понятое, познанное (вспомним библейское выражение "познать женщину") есть нечто взятое и удержанное. Во внутренней форме слова ощутимы противоположные полюсы динамики (схватывание) и стабильности (удержание). Между двумя этими полюсами и разворачивается концепт.
Предпосылки концептологии прослеживаются еще в работах физиолога И.М.Сеченова. Естественно, не употребляя термин «концепт», ученый в статье «Элементы мысли» подробно прослеживает путь от первых чувственных впечатлений к формированию «мысленных абстрактов». Через многочисленные чувственные образы человек приходит к постепенному определению слова; а иногда цепочка превращений бывает настолько длинной, что «теряется всякая видимая связь между мыслью и ее чувственным первообразом» [Сеченов 1953:225]. В работах Сеченова имеются указания на то, что все, хранящееся в памяти человека, многократно записывается в «реестры памяти», формируя тем самым множественные связи по самым разнообразным основаниям.
В область современного гуманитарного знания едва ли не первым слово "концепт" вводит русский мыслитель С. А. Аскольдов (1870—1945). Как и средневековые номиналисты, С.А. Аскольдов признает "индивидуальное представление заместителем всего родового объема". Однако в отличие от них он не отождествляет концепт с индивидуальным представлением, усматривая в нем "общность" [Аскольдов 2002:67]. Концепт — одновременно и индивидуальное представление, и общность. Такое понимание концепта сближает его с художественным образом, заключающим в себе обобщающие и конкретно-чувственные моменты.
Антрополог Кристина Харди на основании тщательного изучения различных теорий и трактовок концепта в современной науке и пришла к неутешительным выводам. Харди критикует все существующие теории, начиная от приравнивания к лексическим дефинициям, заканчивая созданием моделей пропозициональных сетей. По мнению ученого, остается еще долгий путь от таких моделей до понимания познания как живого процесса, т.к. концепты остаются застывшими сущностями, которые просто принимают некоторые дополнительные качества, в зависимости от контекста. Соглашаясь с мнением Харди, А.А.Залевская продолжает мысль о том, что в таких теориях структура превалирует над процессом. «Следует сделать еще один шаг вперед и признать наличие синергии взаимных трансформаций между концептами, т.е. учитывать не просто связи между концептами, но и то, как они влияют друг на друга, вызывая соответствующие трансформации» [Залевская 2001:82].
Харди трактует концепты как сложные, организованные семантические сущности. Она подчеркивает, что вербальная дефиниция не способна отобразить богатство значимого опыта, такое отображение может быть только обедненным. Стоит исходить из наличия у каждого индивида сложной внутренней организации, состоящей из специфических переживаний, образов, ощущений, слов, идей, воспоминаний.
Такая точка зрения Харди не нова. Этого же мнений придерживается целый ряд отечественных лингвистов. Так, И.А. Стернин особо подчеркивает, что слово представляет концепт не полностью - языковой знак своим значением передает . несколько основных концептуальных признаков, релевантных для данного сообщения. Весь личный концепт во всем богатстве его содержания может быть выражен только совокупностью средств языка. «Языковой знак можно уподобить включателю. Будучи воспринят в процессе общения, он «включает» концепт в нашем сознании, активизируя его в целом и «запуская» его в процесс мышления» [Стернин 2002:7].
