Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Фразеологическое значение с точки зрения концептуальной организации знаний в языке 10
1. Теория фразеологического значения: достижения и проблемы 10
2. Категория и прототип 17
3. Категоризация и концептуализация 22
4. Идиома как способ фиксации знаний 31
Выводы по главе I 44
ГЛАВА II. Бенефактивные идиомы как концептуальный класс
1. Феноменология бенефактивности 46
2. Выделение концептуального класса бенефактивных идиом 50
3. Концептуальная структура «конфликт» как основа организации содержания БИ 54
4. Прототипная бенефактивная ситуация 62
5. Внутренняя форма БИ как сцена 73
6. Фактор непосредственного восприятия, «наблюдения» и концептуализация бенефактивной ситуации 84
7. Аксиологическая структура бенефактивных идиом 91
Выводы по главе II 100
Заключение 103
- Теория фразеологического значения: достижения и проблемы
- Идиома как способ фиксации знаний
- Выделение концептуального класса бенефактивных идиом
- Прототипная бенефактивная ситуация
Введение к работе
Современный этап в развитии лингвистической науки характеризуется тем, что в ней происходит существенный методологический сдвиг, обусловленный наличием сложных, многопараметрических взаимосвязей между языком, мышлением и деятельностью человека, многоаспектностью фукнционирования языка в процессе познания, коммуникации и деятельности. Происходит становление антропологической лингвистики, в которой язык мыслится как система, составляющая конститутивное свойство человека, тесно связанная с мышлением и духовно-практической деятельностью, личностью человека, его знанием о мире; система самоорганизующаяся и саморегулируемая, подвижная и изменяющаяся на основе новых данных и образующая базу знаний, необходимую для коммуникации, включающую как собственно языковые знания, так и внеязыковые.
Выход лингвистики за пределы уже освоенных территорий ставит перед исследователями новые проблемы, наиболее явно сформулированные Н.Хомским в виде вопросов: «1. Что представляет собой знание языка, что существует в сознании (мозгу) говорящего на английском, испанском или японском языке; 2. Как возникает эта система знаний в сознании (мозгу); 3. Как эта система знаний используется в речи (или вторичных системах, таких как письмо); 4. Каковы физические механизмы, используемые в качестве материальной базы для этой системы знаний и для применения этих знаний» (Chomsky N. 1988:3).
Из вышесказанного видно, что при таком подходе язык понимается как часть целостного процесса познания, и решение проблем, стоящих перед когнитивной лингвистикой, требует привлечения не только понятий памяти, психологических, физиологических свойств
человека, но и его знаний о мире, способов организации и взаимодействия всех типов знаний. Связующим звеном между теорией языка и теорией других когнитивных способностей, когнитивного чувства является семантика.
Однако традиционная семантика с ее процедурами описания, несмотря на все богатство сведений о значениях языковых единиц в различных контекстах их употребления, оказалась недостаточной для решения новых задач, которые ставились в когнитивно ориентированных исследованиях.
Становление прототипической или когнитивной семантики, в рамках которой проводилось настоящее исследование, и было вызвано поворотом в сторону изучения языковых структур представления знаний. Идеи этого семантического направления развиваются в трудах Дж. Лакоффа (1987,1988), Э. Рош (1973,1975), Ч. Филлмора (1983, 1988) Р.Шенка, Л. Бирнбаума, Дж. Мей (1989) и др.
В отечественном языкознании кругу проблем этого направления посвящены публикации А.Н. Баранова, Д.О. Добровольского, Ю.Н. Караулова, А.Д. Мостовой, P.M. Фрумкинойидр. (Баранов Л.Н. 1990, Баранов А.Н., Добровольский Д.О. 1992, Добровольский Д.О., Караулов Ю.Н. 1993, Мостовая А.Д. 1989, Фрумкина P.M., Михеев А.В., Мостовая А.Д. 1991).
Ранее принципы аналогичные постулатам прототипической семантики были использованы в целях лексикографирования Ю.Д. Апресяном, А.К. Жолковским, И.А. Мельчуком (1968).
Эта семантическая теория трактует значение как когнитивный феномен, принимая во внимание человеческий фактор и в познании действительности, и в языке, пытаясь выявить своеобразие осмысления и оязыковления человеком окружающего мира.
Ключевыми терминами для прототипической семантики являются термины категория, прототип, концептуали з а ц и я, которые появились в результате взаимодействия лингвистики с философией, наукой о знаниях, психологией и культурной антропологией. Ими мы и будем оперировать.
Содержание понятия «прототип» широко варьирует в зависимости от авторов*). Однако мы будем исходить из того, что значение с точки зрения прототипической семантики есть прототип обозначаемого словом объекта, который дан человеку в его мышлении (Чейф У. 1983). Содержание того или иного языкового знака определяется набором характерных черт, общих для класса объектов, или прототи-пических сцен, соотносимых с этим знаком.
Термин «категория» также интерпретируется различным образом. Однако в нашем случае важно то, что круг проблем, связанных с категоризацией, ориентирован на выявление выражения в языке преимущественно иерархических отношений типа «класс — член класса». Такие аспекты преломления наивной картины мира в языке как локативные, темпоральные характеристики и пр. описываются термином «концептуализация».
Объектом исследования послужили 78 идиом со значением бе-нифицианта, выступающие в функции предикации. Будем считать, что они концептуализируют некоторый фрагмент действительности.
Различные группы идиом - и шире, фразеологических единиц — исследовались неоднократно. Они выделялись по различным основаниям: структурному (Манушкина Г.П. 1973, Новикова И.А. 1972, Ру-
*) см.например, обзорную статью Р.М.Фрумкиной «Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога (концепт, категория, прототип)» (Фрумкина P.M. 1992)
сакова П.Д. 1970, Чистоногова П.К. 1971), таксономическому (Бурлак А.И. 1955, Донской В.Ф. 1977), функциональному (Глазырин Р.Л. 1972, Зиньков А.Д. 1974, Икрамов Г.Т. 1977, Ройзензон СИ. 1972, Сидякова Н.М. 1967), тематическому (Тарасевич М.П. 1985, Шувалова Ю.В. 1978), описывались в синхронном, диахронном (Владимир-цеваА.Г. 1971, Карпова И.П. 1975, СлудневаЛ.В. 1993), сопоставительном (Гатиатуллина 3.3. 1968) аспектах, с точки зрения лексикографической трактовки (Рафикова Р.В. 1972) и системных закономерностей, проявляющихся в структуре, семантике и при функционировании этих фразеологических единиц.
На основе понятийно-смыслового критерия Д.О.Добровольский, выполняя структурно-типологическое исследование фразеологических систем в английском, немецком и нидерландском языках, осуществил моделирование фразеосемантического поля «порицать, наказывать». Взяв за основу общую семантику поля он выделил относительно объемные группы фразеологизмов по соответствующим им переменным словосочетаниям, выявив принципиальное сходство образного переосмысления в различных языках (Добровольский Д.О. 1988а).
Группу идиом, обозначающих поведение, исследовала О.В.Ла-тина. Она показала как понятие «поведение» концептуализируется средствами идиоматики (Латина О.В. 1991). Выделяя группу, О.В.Ла-тина двигалась от понятия к идиоме. Мы предпримем попытку в обратном направлении: попытаемся реконструировать фрагмент языковой картины мира на основе группы идиом, выделенных первоначально по априорному принципу и отобранных методом сплошной выборки из наиболее авторитетных словарей — Longman Dictionary of English Idioms и Англо-русского фразеологического словаря А.В.Ку-нина.
Фрагментом языковой картины мира будем называть совокупность моделей, дающих разные интерпретации одного и того же понятия (Яковлева Е.С. 1994).
Целью диссертации является исследование и анализ концептуального пространства, отраженного идиомами со значением бенефицианта, и выявление на этой основе особенностей их семантики.
Будем считать, что идиома со значением бенефицианта описывает некую «бенефактивную» ситуацию (У.Чейф), из которой субъект действия извлекает выгоду.
Актуальность настоящей работы определяется тем обстоятельством, что она лежит в русле семантических исследований, нацеленных на системное изучение наивной картины мира, реконструкция которой на основе полного описания лексических и грамматических значений начинает рассматриваться как сверхзадача семантики, имеющая ценность сама по себе.
Новизна диссертации заключается в том, что в ней предпринята попытка применить принципы и методы новой лингвистической парадигмы на материале идиоматики.
В соответствии с целью диссертации были сформулированы ее конкретные задачи:
Выявление фрагмента языковой картины мира, зафиксированного идиомами со значением бенефициантата.
Определение закономерностей осмысления и оязыковления действительности посредством рассматриваемых идиом.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Группа идиом со значением бенефицианта может быть выделена на основании концептуальной структуры «конфликт», относящей их к целостному прототипическому представлению.
2. Идиомы со значением бенефицианта представляют собой устойчивые языковые структуры, в которых отражены представления человека о мире и о закономерностях поведения в нем.
Материалом для исследования послужили публикации из газет, произведений художественной литературы объемом 26000 страниц и часть личной картотеки фразеологизмов английского языка А.В.Ку-нина, собранной им за период с 1932 по 1984 годы.
В числе основных методов исследования следует назвать традиционный метод непосредственного наблюдения и метод моделирования в широком толковании термина, когда модель рассматривается как некая дескриптивная сущность, выполняющая не столько предсказательные, сколько объяснительные фукнции.
Результаты исследования имеют как теоретическое, так и практическое значение. Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно вносит вклад в выявление специфики концептуализации действительности средствами идиоматики. Практическая значимость определяется тем, что результаты исследования могут быть использованы в практическом преподавании английского языка и фразеографической практике.
Апробация работы. Результаты исследования доложены и обсуждены на заседаниях кафедры английской филологии и кафедры грамматики английского языка Иркутского государственного педагогического института иностранных языков в 1993, 1995 гг., на научных конференциях аспирантов ИГПИИЯ в 1992, 1993, 1994 гг., на научной конференции профессорско-преподавательского состава ИГПИИЯ в 1995 г. Основные положения диссертации изложены в четырех тезисах докладов и одной статье.
Диссертация состоит из введения, двух глав и заключения. Первая глава посвящена проблеме концептуализации действительности
средствами языка в целом и средствами идиоматики в частности. Вторая глава расскрывает особенности группы идиом со значением бе-нифецанта как концептуального класса. Заключение содержит основные выводы, полученные в результате исследования.
Список использованной литературы включает 194 наименования монографий, публикаций в периодических изданиях, статей из сборников научных трудов, авторефератов, диссертаций. В приложении дан список идиом по макромоделям и их русские эквиваленты, аналоги или описательные переводы.
Теория фразеологического значения: достижения и проблемы
Выход лингвистики за ранее определенные границы породил новую проблематику и становление нового языка описания. Так, для семантических исследований самоценными становятся вопросы выявления наивной картины мира, зафиксированной в языковых единицах различного уровня, системного описания семантических отношений между ними (Яковлева Е.С. 1994). В результате взаимодействия лингвистики с философией, наукой о знаниях, психологией и культурной антропологией в лингвистической семантике появились термины концепт, категория, прототип.
Однако, чтобы увидеть новую реальность, необходимо определенное предзнание о ней. В сфере фразеологиии такой отправной точкой послужила теория фразеологического значения. Проблема фразеологического значения изучалась в трудах В.Л .Архангельского (1964), С.Г.Гаврина (1974), В.П.Жукова (1986), А.В.Кунина (1964, 1986), АДРайхштейна (1980), И.И.Чернышовой (1980) и др.
Термин «фразеологическое значение» предложили в 1964 г. независимо друг от друга А.В.Кунин (1964)и В.Л.Архангельский (1964). Фразеологическое значение было отграничено от лексического и выделено как самостоятельная лингвистическая категория. Сложная задача установления статуса фразеологического значения была решена на основе комплексного подхода А.В.Куниным. Он и его последователи исследовали и подробно описали объект в его таксономии, раскрыв специфику фразеологического значения.
Специфика фразеологического значения объясняется основным противоречием, свойственным фразеологизмам (далее ФЕ) — противоречием между целостностью значения и раздельнооформленностью этих единиц, связанным с ним наличием у ФЕ различных видов асимметрии, что несвойственно словам, переплетением в значении ФЕ различных аспектов, сложностью их структуры (Кунин А.В. 1964,1986, 1988).
В основу определения фразеологического значения было положено понятие «инвариант информации», которое понимается как «то, что устойчиво сохраняется при преобразовании информации» (Кунин А.В. 1986:121). Фразеологическое значение в целом, и идиоматическое в частности, по А.В.Кунину, представляет собой инвариант информации. Во втором случае этот инвариант выражен раздель-нооформлешшми едишщами языка с полностью или частично пере-осмысленными значениями.
Фразеологическое переосмысление рассматривается как фразо-образовательное средство, представляющее собой полное или частично образное преобразование значения прототипа фразеологизма. В зависимости от характера переосмысления выделяются его типы: сложное, простое, переосмысление при вторичной, третичной номинации, сутативная номинация. Разрабатывая типологию фразеологического переосмысления, А.В.Кунин отметил важную особенность фразеологического значения - его осложненность. Осложняющими факторами могут являться, например, немотивированность значения ФЕ, ассоциации с экстралингвистическими факторами (Кунин А.В. 1986).
Кроме того, для фразеологического значения характерна двуп-лановость: в значении мотивированных ФЕ сосуществуют признаки как первого, так и второго денотатов, значение прототипа «просвечивает» через значение фразеологизма. Немотивированные ФЕ характеризуются спаянностью значения, поскольку их компоненты абстрагированы от своих лексических и грамматических значений (Кунин А.В. 1986).
Таким образом, фразообразование рассматривается как результат чисто семантического процесса, а прототип понимается как свободное словосочетание, к которому генетически восходит ФЕ. В этом же смысле использует термин «прототип» А.Ф.Молотков (1994). Такой подход, раскрывая специфику фразеологического значения, тем не менее, исключает из поля зрения исследователя самого носителя языка и круг вопросов, связанных с употреблением ФЕ в речи, хотя роль языковой личности как системообразующего фактора отражена при описании коннотативного аспекта значения ФЕ. Так, А.В.Кунин пишет: «Коннотация не накладывается на основное содержание слова или фразеологизма, а находится в сложном единстве с ним, так как существует не только рациональное, но и тесно с ним связанное чувственное познание действительности» (Кунин А.В. 1986:152), которое неотделимо от субъекта познания.
В коннотацию обычно включают эмотивный, экспрессивный, ореночный компоненты (Телия В.Н. 1986), И.ВАрнольд выделяет еще стилистический компонент (Арнольд И.В. 1973). А.В.Кунин рассматривает эмотивный, экспрессивный, образный и функционально-стилистический компоненты коннотации (Кунин А.В. 1986).
Идиома как способ фиксации знаний
В предыдущих параграфах речь шла о работе языкового сознания по категоризации и концептуализации действительности. При всей спорности описанного подхода ни с точки зрения научных знаний, ни с точки зрения обыденного сознания не возникает возражений против правомерности разделения языковых единиц на такие классы как «артефакты», «натурфакты», «животные», «растения» и т.п., что отражает представление о раздельном и независимом существовании этих сущностей в мире. Сложнее, как пишут Д.О.Добровольский и Ю.Н.Караулов «принимать классификационные решения там, где речь идет о непредметных сущностях типа человеческих эмоций, межличностных отношений, ментальных категориях» (Добровольский Д.О., Караулов Ю.Н. 1993:5).
К языковым единицам, фиксирующим почти исключительно непредметные сущности, относятся идиомы, существование которых в языке наряду с лексическими единицами, имеющими сходное значение, не свидетельствует об избыточности языковых средств.
Идиома — специфичный языковой знак, что выражается прежде всего в особенностях внутренней организации содержания. Это обстоятельство было отмечено акад.В.В.Виноградовым: «Фразеологически связанное значение трудно определимо. В нем общее логическое ядро не выступает так рельефно, как в свободном значении. Фразеологически связанное значение, особенно при узости и тесноте соответствующих контекстов, дробится на индивидуальные оттенки, свойственные отдельным фразам» (Виноградов В.В. 1972:28). Идиома — проявление конкретного, единичного иррационального в языке. Однако иррациональное системно (Каплуненко А.М. 1991).
Попытки проанализировать системные свойства идиоматики предпринимались в рамках структурного и функционального подходов. Как отмечает А.М.Кагшуненко, к не очень длинному перечню таких попыток следует отнести работы У.Вейнрейха (Weinreich V. 1963, У.Чейфа (Чейф У. 1975), Б.Фрейзера (Frazer В. 1970).
Апологеты первого подхода, главным образом У.Вейнрейх и Б.Фрейзер, полагали, что идиомы можно расчленять на составляющие их компоненты и приписывать им условные значения. У.Чейф же считал, что более эффективным методом анализа является приписывание значений и операций целостным единицам, поскольку идиомы являются аномалиями в механизме генеративной семантики. Ограниченность этих подходов обусловлена природой самого объекта анализа: «Отчуждение поиска от конкретного, единичного, в котором раскрывается сущность иррационального... неминуемого приводит к утрате системных связей объекта и исследования» (Каплуненко AM. 1992:80). Идиома — результат работы языкового сознания под воздействием чувственного восприятия, эмоций, фантазии (Телия В.Н. 1991а).
В отечественной лингвистике проблемы значения фразеологических единиц в целом, и идиом в частности, их системные свойства разрабатывались в трудах ВЛАрхангельского, В.Г.Гака, АВ.Кунина, В.М.Мокиенко, В.Н.Телииидр.
Принято считать, как отмечает В.Н.Телия, что «фразеология в узком смысле», предметом которой является изучение и описание идиом, есть наиболее разработанный раздел фразеологии. Само определение идиомы сводимо к пониманию этой сущности как сочетания двух или более лексических единиц, значение которого визуально воспроизводимо по лексико-грамматическому составу, но не выводимо с помощью достаточно общих правил согласования смыслов, сформулированных В.Н.Гаком (1972), из нормативно фиксированного в словарях значения слов-компонентов (Телия В.Н. 19886). Мы будем употреблять термин «идиома» в этом смысле.
Однако фразеологи указывают на то, что существует разрыв между теоретическим описанием объекта в его таксономии и процессов употребления идиом в речи. Таким образом, становление новой лингвистической парадигмы, включающей в разряд системообразующих факторов, характеризующих языковую способность, языковую личность (по Ю.Н.Караулову) является попыткой преодолеть этот разрыв.
В рамках этой парадигмы по-новому интерпретируется особенность знаковой функции идиом. Значение рассматривается не как результат переосмысления сочетания слов, т.е. чисто семантического процесса, а «результат номинативной деятельности, всегда имеющей опору в изначальном отображении некоторой реалии - внеязыкового объекта. Поэтому истоки идиоматичное, ее природу следует искать в том образе действительности, которая была подмечена в одном из ее аспектов и который лег в основу формирования нового смысла». Сам образ используется в качестве способа для установления сходст - 34 ва, и на его основе формируется совершенно новое понятие (Телия В.Н. 19886:14).
Выделение концептуального класса бенефактивных идиом
Однако, такое разностороннее освещение знаковой деятельности проводилось при остром недостатке общей стратегии (Каплуненко А.М. 1991).
Попыткой восполнения этого дефицита является использование в лингвистических штудиях метафорического понятия «языковая картина мира», важнейшей составляющей содержания которого является направленность на другого (Бахтин М.М. 1979).
Это свойство, введенное в языковую картину мира, позволяет А.М.Каплуненко утверждать, что помимо асимметрического дуализма формы и значения языковые знаки обладают функциональной асимметрией, т.е. речь идет о формах и способах знания знаков, о когнитивных аспектах знаковой деятельности (Каплуненко AM. 1991).
Идиоматика, как уже упоминалось, обнаруживает две картины мира, как бы наложенные друг на друга, так как всякий знак образной номинации есть совмещенное видение двух картин (Гак В.Г. 1966). «Фразеологическая картина мира І» [ФКМІ] рисуется буквально проинтерпретированными идиомами. «Фразеологическая картина мира II» [ФКМП] как часть актуальной языковой картины мира покрывает ее субъективно значимые фрагменты (Добровольский Д.О. 1988).
Как показал В.Ф.Петренко, опираясь на работы В.Н.Губарева и А.В.Жукова, одной из особенностей фразеологической семантики является ее преимущественно субъективная направленность — направленность на характеристику человека как субъекта деятельности. (Объектная фразеология, направленная на характеристику предметов и явлений, составляет по данным подсчета по «Фразеологическому словарю», 4-5% от общего числа ФЕ) (Петренко В.Ф. 1988). Антропоморфность, направленность на качественную оценку с позиций человека — основная линия «членения мира» в идиоматике.
С этих позиций представляется правомерным выделение концептуального класса (Фрумкина P.M. 1992) бенефактивных идиом (далее БИ), за которыми стоит единая в своей основе концептуальная структура, относящая эти идиомы к целостному прототипическому представлению.
Мы назвали бенефактивными идиомы, обозначающие некую «бенефактивную» («benefactive») ситуацию в духе У.Чейфа, когда субъект извлекает выгоду из ситуации, которую описывает идиома, а субъекта — бенефициантом («beneficiary») (Чейф У. 1975).
Согласно методике Д.О.Добровольского и Ю.Н.Караулова, разработанной ими при составлении идиоматического тезауруса русского языка, припишем идиомам — кандидатам в члены класса - дескриптор «benefit» — «anything that brings help, advantage or profit» (толкование приводится по Большому Оксфордскому словарю), идя при этом индуктивным путем, так как идиоматика, ориентированная на «наивную» картину мира, эксплицирует субъективные, наивные представления, которые не только отражаются в языке, но и в значительной степени зависят от языка, от способа их языковой зашифровки (Добровольский Д.О., Караулов Ю.Н. 1993).
В большинстве случаев идиоме может быть приписано несколько дескрипторов по числу прототипов, лежащих в ее основе. Так для идиомы «steal smb s thunder» «присвоить чьи-то идеи, открытия», кроме того обстоятельства, что бенефициант извлек выгоду, важно и то, что он имел определенную цель, использовал запрещенное средство и достиг желаемого результата. Однако эти и другие глубинные семантические роли задаются единой концептуальной схемой (о ней речь ниже), стоящей за идиомой, которая выступает в функции предикации.
Для выявления этой схемы обратимся к понятию внутренней формы. Большинство исследований, посвященных вопросу о структуре значения ияиом, не обходит вниманием это понятие. Известно, что денотат идиомы является рациональным компонентом, но ее содержание этим далеко не исчерпывается. Передачу прочих параметров, так или иначе, связывают с внутренней формой. Самым дискуссионным, как уже говорилось в Главе I, является вопрос о ее материальном выражении, о том, в какой форме передается знание об образе, который является до-семантической категорией. Мы, вслед за Д.О.Добровольским, полагаем, что внутреннюю форму репрезентирует сцена (Добровольский Д.О. 1988а).
Как пишет А.М.Каплуненко, суть сцены как формы языкового знания заключается в исторической ретроспекции, «соединяющей точки зрения адресата и адресанта в образном представлении, в геш-тальте» (Каплуненко А.М. 1992:259). Передача и адекватное восприятие некоего представления возможно при наличии у коммуникантов определенной концептуальной схемы. Возможность интерпретировать опыт определяется возможностью приписать ему до известной степени имеющуюся концептуальную схему (Филлмор Ч. 1983а).
Прототипная бенефактивная ситуация
Мы установили, что концептуальная структура «конфликт» задает значение БИ на экстралингвистическом уровне. Открытым остается вопрос о том, как соотносятся экстралингвистический и лингвистический уровни, концептуальная структура и значение идиомы как единицы языка. Если и то, и другое является обобщением человеческого опыта, как нам удается их использовать в процессе коммуникации для концептуализации индивидуального опыта?
В дальнейшем, вслед за В.Зайцевой, будем считать, что экстралингвистический уровень представляет собой три взаимосвязанных слоя: 1. Актуальное знание говорящего о некоем событии или опыте (может включать набор неанализируемых признаков — ощущений); 2. Актуальное знание конкретной речевой ситуации, в которую вовлечены конкретные коммуниканты; 3. Концептуализация говорящим определенного субъективного опыта или события (Zaitseva V. 1994). На этом уровне сравнивается внеязыковая ситуация с прототип-ной ситуацией (далее ПС), зафиксированной в языковом сознании в виде сцены, причем, как мы помним, языковое сознание в процессе концептуализации фокусируется на определенной части сцены (Глава I). На предлингвистическом уровне знание об определенной ПС ассоциируется говорящим с конкретной языковой единицей (Zaitseva V. 1994). В.Г.Григорьев формулирует это так: «В сознании человека возникает устойчивая ассоциативная связь двух сигналов, причем один из них предстает как иконический знак (образ) другого» (Григорьев ВТ. 1989:58). Мы разделяем точку зрения В.Зайцевой (и попытаемся ее доказать на нашем материале) о том, что ПС как когнитивная единица задает количество ее компонентов и их характеристики. На семантическом уровне значение БИ представлено набором компонентов ПС и их характеристиками. Этот набор - своего рода семантический инвариант (В.Зайцева), который строится из тех же элементов, что и ПС. Семантический инвариант амбивалентен. С одной стороны, он соотносится с ПС, с другой, его составляет ограниченный набор компонентов и их характеристик (Zaitseva V. 1994). Исходя из предположения, что значение БИ задается ПС «ситуация конфликтной деятельности» (для краткости изложения «конфликт»), попытаемся определить состав ее компонентов и их взаимосвязь. Поскольку конфликтная деятельность, как мы помним, прямо или косвенно опосредована, и в ее результате цель достигается только одной стороной, то ПС может быть описана как минимум через следующие компоненты: 1. Бенефициант — агенс, производящий действие или инициирующий состояние. 2. Пациенс — так, вслед за Д.О.Добровольским и Ю.Н.Карауло-вым (Добровольский Д.О., Караулов Ю.Н. 1993), назовем субъекта, на которого направлена деятельность бенефицианта: Commercial deals and international politics ought to be separated. Perhaps this is an unattainable ideal. But in any case under prevailing realities and current widespread practices, the French have no ground for complaining about presi- dent Clinton s effort on aircraft sales other than the fact that, on this occasion, he successfully trumped president Mitte-rand s ace /FT, April, 1995/. Поскольку деятельность субъекта может иметь две ориентации: на другого субъекта и на объект (Яшманова В.А. 1992), то, кроме бенефицианта и пациенса, можем выделить объект. 3. Объект — межсубъектные отношения опосредованы объектом, по поводу которого осуществляется деятельность, при помощи которого она осуществляется и тем, который создается материальными усилиями. Объект, таким образом, может быть не только материальным, но и идеальным: Mr Preston expresses «anxiety» about the financial institutions demands for immediate returns rather than longterm growth in their approach to the companies in which they invest. I would add bafflement to anxiety, that these guardians of our savings should prefer to plav the markets and demand high dividends than focus on assert growth [FT, September, 1992]. В случае одушевленного объекта различать бенефициант, паци-енс и объект будем в соответствии с иерархией семантических ролей — предложенной Л.И.Куликовым, который ее разработал на основе теории Питера Коула (Куликов Л.И. 1994) — по степени агентивнос-ти:
