Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Генетико-эпидемиологические подходы к оценке состояния здоровья населения (Обзор литературы) 11
1.1. Распространенность наследственных болезней и особенности генетической структуры популяций России и республик Средней Азии 11
1.2. Современные представления о наследственной потере слуха 35
1.3. Генетико-эпиде иологическая ситуация по врожденным порокам Развития в России 40
1.4. История формирования алтайского народа и его генетическое разнообразие 51
Глава 2. Материалы и методы исследования 64
2.1. Структура исследования и подходы к анализу наследственной патологии в Республике Алтай 64
2.2. Организация эпидемиологического исследования врожденных пороков развития в г. Горно-Алтайске 71
2.3. Структура и объем материала, использованного при описании генетико-демографической структуры популяций 73
2.4. Статистические методы анализа 75
Глава 3. Разнообразие наследственных болезней в Республике Алтай 78
3.1. Дифференциация популяций по спектру наследственных болезней 79
3.2. Отя го идейность наследственными болезнями населения Республики Алтай 89
3.3. Молекулярно-генетическая диагностика случаев нарушения слуха в популяции Республики Алтай 92
Глава 4. Эпидемиология врожденных пороков развития в г. Горно-Алтайске 101
4.1. Особенности медико-демографических процессов в Республике Алтай 101
4.2. Частота и спектр врожденных пороков развития в г. Горно-Алтайске 103
4.3. Характеристика структуры и спектра врожденных пороков развития, распределенных по системам органов в соответствии с классификацией Всемирной Организации Здравоохранения 112
4.4. Клинико-генеалогическая характеристика наследственных болезней и врожденных пороков развития в Республике Алтай 123
Глава 5. Генетико-демографическая характеристика трех популяций Горного Алтая 137
5.1. Национальный и родоплеменной состав 137
5.2. Половозрастной состав и витальные статистические данные 144
5.3. Характеристика брачной структуры 147
Заключение 157
Выводы 164
Список литературы
- Современные представления о наследственной потере слуха
- Структура и объем материала, использованного при описании генетико-демографической структуры популяций
- Молекулярно-генетическая диагностика случаев нарушения слуха в популяции Республики Алтай
- Характеристика структуры и спектра врожденных пороков развития, распределенных по системам органов в соответствии с классификацией Всемирной Организации Здравоохранения
Современные представления о наследственной потере слуха
Интересные данные, подтверждающие взаимосвязь между микроэволюционными процессами определенного региона и особенностями распространения наследственных заболеваний в них, получены в чувашской популяции. Был проведен сравнительный геногеографический анализ генетической структуры чувашской популяции с привлечением молекулярно-гепетических методов исследования и анализа частотной характеристики НБ. Рассматривались частоты трех систем генов: 8 полиморфных ДНК-локусов ядерного генома (40 аллелей), 58 генов аутосомно-рецессивных болезней и 70 генов 7 АД болезней [Нурбаев и др., 2004]. Авторы отмечают высокое сходство географической изменчивости генетических расстояний по всем трем независимым генетическим системам. Географическая изменчивость первых двух главных компонент генофонда чувашей, как по частотам полиморфных ДНК-маркеров, так и по частотам НБ указывает на наличие генетической дифференциации между тремя основными этнографическими группами чувашей. Установлена высокая отрицательная корреляция (-0.8140) между показателями гетерозиготности для полиморфных ДНК-локусов и отягощенности АР болезнями. Результаты данных исследований подтвер 16 ждают факт того, что основным механизмом, обусловливливающим дифференциацию чувашской популяции по генам наследственных болезней, является дрейф генов.
Длительно практикующий инбридинг в популяции способен эффективно снижать частоты рецессивных генов с летальным и вредным эффектом в гомозиготе, в результате чего в популяции устанавливаются новые равновесные частоты рецессивных генов, значения которых определяются соответствующими характеристиками инбридинга [Rao, 1974]. Данные теоретические представления подтверждены при анализе отягощенности наследственной патологией адыгейской и русской популяции Адыгейского автономного округа Краснодарского края. Коэффициент регрессии в Адыгейской популяции ниже в 3-6.5 раза, чем в русских популяциях [Кадошникова, 1990; Гинтер и др., 1993]. Это объясняется более длительным существованием адыгейской популяции в сравнении с русской, более длительным действием ее подразделенное, приведшим к уменьшению частоты патологических рецессивных генов.
Зависимость частоты наследственно обусловленной патологии от структуры популяции отмечают и другие исследователи. Так, наличие корреляции между распространенностью задержки психического развития (ЗПР) и миграционной активностью и расстоянием между местами рождения родителей больных детей обнаружены для Курской области. Было показано, что чем больше расстояние между местами рождения родителей и выше миграционная активность жителей района, тем ниже частота ЗПР у детей исследуемых населенных пунктов [Иванов и др., 2003].
Еще одним доказательным исследованием в плане взаимосвязи особенностей генетической структуры популяций и распространенностью наследственных заболеваний с различным типом наследования является работа по определению ассоциации между уровнем эндогамии российских популяций, случайным инбридингом и отягощенностью НБ [Зинченко и др., 2003]. В данном исследовании проведена систематизация данных об индексе эндога 17 мий, отягощенности АД и АР патологией и значениями случайного инбридинга в четырех этнических группах, проживающих в девяти регионах России: русских (Костромская, Кировская, Брянская, Ростовская, Тверская области и Краснодарский край), адыгейцах (Республика Адыгея), марийцах (Республика Марий Эл), чувашах (Республика Чувашия). Средневзвешенное значение индекса эндогамии в городских популяциях составило 0.25, в сельских - 0.63. Следовательно, эндогамность сельских популяций почти в 3 раза выше, чем городских. Анализ регрессионной зависимости показал значимые положительные корреляции, выявленные при изучении зависимости "груза" АД и АР патологии от уровня эндогамии популяций. Коэффициенты корреляции составили 0.87 и 0.71, соответственно. Установлен высокий коэффициент корреляции индекса эндогамии и инбридинга, который составил 0.96. Полученные результаты в очередной раз подтверждают зависимость груза, как АР, так и АД болезней в российских популяциях от значений инбридинга.
При исследовании наследственных болезней используется два подхода к регистрации. При первом - проводится регистрация всех имеющихся наследственных заболеваний в изучаемой популяции. Данный метод позволяет оценить суммарную величину генетического груза, проводить сравнительный анализ исследуемых популяций, выявить общие характерные черты и индивидуальность генофондов каждой из них. Другой подход - исследования по распространенности определенных нозологии и групп болезней. Этот метод позволяет понять геногеографию определенных болезней. Он также важен с точки зрения анализа специфики генофондов популяций по конкретным патологическим аллелям. Такие исследования могут быть использованы в практической медицине при медико-генетическом консультировании.
Первый метод регистрации применен при описании ряда этно-территориальных групп населения: коренных и русских жителей Марий Эл [Гинтер и др., 1998; Гинтер, 2002], населения Тувы [Пузырев и др., 1999], Якутии [Пузырев и др., 1997; Ноговицына, 2001; Назаренко и др., 2002], Удмуртии [Зинченко и др., 2003]. В таблице 2 приведены данные отягощенно-сти НП в регионах России.
При анализе спектра наследственной патологии, выявленной в популяциях Республики Марий Эл, отмечается, что для марийцев характерен свой, несколько отличный от окружающей русской популяции, а так же от европейских стран, спектр наследственных болезней. Например, у марийцев диагностировано 13 нозологических АД наследуемых форм, не выявленных в русской популяции республики. По АР заболеваниям также выявлены особенности марийской популяции: отсутствие больных фенилкетонурией (ФКУ), только у марийцев и с высокой частотой (1:15337 человек) выявлен АР-гипотрихоз [Гинтер, 2002]. В дальнейшем, наследственный гипотрихоз диагностирован и у чувашей. Определены частоты распространения этого заболевания в обоих этносах. У марийцев она составила 1:14298, у чувашей -1:9529. Данная форма гипотрихоза не была зарегистрирована ранее в других обследованных этнических группах, включая русских, что позволяет рассматривать рецессивный гипотрихоз как заболевание, свойственное чувашам и марийцам [Зинченко и др., 2004]. Подчеркивается, что территориальное распределение наследственной патологии оказалось зависящим от генетической структуры обследованного населения. В целом марийская популяция слабо дифференцирована по генам наследственных болезней от русской [Гинтер и др., 1998; Гинтер и др., 2002; Шехова и др., 2003].
Обследование населения двух районов Удмуртии показал наличие высокого груза наследственных болезней в обеих популяциях [Зинченко и др., 2003]. Отягощенность по грузу АД патологии в Можгинском районе - 2,29, в Малопургинском - 2,52. По АР 0,81 и 1,82; по Х-сцепленной - 0,4 и 1,21 соответственно.
Структура и объем материала, использованного при описании генетико-демографической структуры популяций
Как уже было отмечено, коренными жителями Республики Алтай являются алтайцы. Заселение Горного Алтая русскими началось еще при Петре I, большинство из них были старообрядцы.
Современные алтайцы сохранили свой язык, включая и диалекты, культуру и этническую целостность. Как уже было отмечено в главе 1.2.: согласно особенностям этногенеза, антропологическим особенностям, языку, культуре алтайцы делятся на северных и южных алтайцев.
Для исследований нами было выбрано три населенных пункта, географически расположенных в достаточном удалении друг от друга. Село Кулада Онгудайского района расположено в центре Республики, Бешпельтир Че-мальского района - севернее от центра Республики. Эти села расположены в районе расселения южных алтайцев. Кулада - в районе расселения алтай-кижи и телесов, Бешпельтир - северной ветви южных алтайцев - маймала-ров, занимающих промежуточное положение между южными и северными алтайцами. Село Курмач-Байгол Турочакского района расположено на севере Республики. Это место традиционного проживания северных алтайцев, преимущественно - челканцев (лебединцев).
Для анализа половозрастного, родового и фамильного состава в качестве источника информации нами были использованы данные похозяйствен-ных книг для выбранных сельских населенных пунктов.
Образование алтайских сел как административных единиц происходило в XVIII-XIX веках на основе поселений, закрепленных за крупными кланами: село Кулада образовалось в 1703 году, Курмач-Байгол - в 1824 году и Бешпельтир - в 1880 году [Модоров, 1991]. В настоящее время общая численность населения в селе Кулада составляет 660, в селе Бешпельтир - 635 и в селе Курмач-Байгол - 195 человек.
Данные похозяйственных книг собраны для всех жителей обследуемых сел. При этом регистрировалась следующая информация: фамилия, год рождения, пол, состав семьи с указанием аналогичной информации для всех членов. Родовую принадлежность населения устанавливали при собеседовании с жителями указанных сел.
При изучении динамики брачной структуры в исследуемых популяциях источником информации служили данные архивов ЗАГСов по селам Кулада (проанализировано 227 записей), Бешпельтир (235 записей) и Курмач-Байгол (86 записей) за период с 1951 по 1997 годы. Анализировались следующие периоды: 1951 - 1970 годы, 1971 - 1980 годы и 1981 - 1998 годы. Учитывались все браки, зарегистрированные на соответствующих территориях за указанные периоды времени.
Для женихов и невест регистрировались: фамилия (для невест - девичья), место рождения, национальность. На основании полученной информации проведен анализ динамики брачной структуры в отношении мест рождения, национальной принадлежности, уровня инбридинга.
Дополнительным источником информации были специально разработанные карты, в которых регистрировалась следующая информация: ФИО, род (сеок), семейное положение, ФИО супруга (супруги), род (сеок) супруга (супруги), ФИО детей, возраст всех членов семьи, хронические заболевания в семье, случаи преждевременной смерти, причины смерти.
Статистическую обработку демографических данных проводили с использованием стандартных подходов, используемых в популяционно-генетических исследованиях [Ли, 1978; Cavalli-Sforza, Bodmer, 1971] и биометрии [Лакин, 1990; Sokal, Rohlf, 1980]. А также, использовались некоторые специальные методы.
Расчет ассортатиеноста по местам рождения супругов (а в дальнейшем и для ассортативности по национальностям) проводили по формуле: А = (А/Атах) 100 %, где А = (О - Е)/ Е, Е = (х у) N; О - наблюдаемое и Е- ожидаемое число брачных пар с сочетанием анализируемых показателей (место рождения, национальность), х и у - доля мужчин и женщин определенного места рождения (национальности) соответственно, N - число анализируемых браков; Атах - определяли аналогично А при равенстве числа анализируемых браков числу наименее представленного пола с данным признаком [Курбатова, 1991].
Для оценки инбридинга и его составляющих использовали изонимный подход, предложенный Crow [Crow, Mange, 1965; Crow, 1980]. Тотальную величину инбридинга рассчитывали как Fit = 1/4 N, где I - число изопимных браков (по фамилиям и родам), N - общее число проанализированных браков. Случайную и неслучайную составляющие инбридинга рассчитывали, соответственно, используя формулы:
Fsl = (Piqi)/4;Fis = (Fil-Fst)/(l-F.st), где Pj и qs — частоты встречаемости изонимных фамилий (и родов) у женихов и невест. При рассчете коэффициента инбридинга из рассмотрения исключались браки, заключенные в пострепродуктивном возрасте и повторные браки у женщин. Коэффщиентродства по изонилши оценивали по формуле: Ri=si(Sjl х Si2)/2N1N2, где Sil - встречаемость фамилий (родов), зарегистрированных в одной из анализируемых популяций; S;2 - аналогичные данные для соответствующих фамилий (родов) во второй популяции; si — суммитование по всем фамилиям (родам); N1 = Sjl и N2 = Sj2 - число обследованных лиц в выборках [Lasker, 1977].
Для проверки отношения наблюдаемого распределения фамилий (родов) к ожидаемому, при условии их нейтральности, использован метод, предложенный Zei [Zei et al., 1983]: ожидаемые частоты рассчитывали, используя распределение Фишера, когда число фамилий (родов), представленное к индивидами в выборке N, ожидается Nk = (а хк) / к, Где а - показатель разнообразия фамилий (родов), х = 1- v, где v - индекс миграции.
Используя данные о частоте встречаемости фамилий (родов) в обследованных популяциях были рассчитаны параметры, характеризующие структуру популяций: случайная (внутрипопуляционная) изонимия (1г), индекс миграции (v), показатель разнообразия фамилий (родов) (а), энтропия (Н) и избыточность (R) распределения фамилий [Zei et al., 1983; Barrai et al., 1992]. Ha самом деле, индекс миграции отражает не только миграционную активность, но и случаи мутаций в фамилиях, но так как темп мутирования крайне мал, данный показатель интерпретируют как индекс миграции [Zei et al., 1983]. Можно также в определенной степени допустить, что распространенность фамилий среди женихов и невест одинакова, а ассортативность браков в отношении фамилий для современных популяций алтайцев, а также пришлого русскоязычного населения Сибири, не существенна. Поэтому при заключении брака, когда женщина берет фамилию мужа, на популяционном уровне не происходит значительной динамики в частотах фамилий. Этот показатель может варьировать от 0 (если в популяции только одна фамилия) до 1 (если число фамилий равно числу лиц в популяции). Он рассчитывается по формуле: v = (I-Ir)/[Ir(N-l)], где N - число индивидов в популяции, 1г = Хч і -случайная изонимия, q; - частота і- той фамилии в популяции. Показатель энтропии рассчитан по следующей формуле:
Молекулярно-генетическая диагностика случаев нарушения слуха в популяции Республики Алтай
Из литературных данных известно, что средняя частота указанных 19 форм ВПР варьирует в широких пределах с 10.3 до 32.3 на 1000 новорожденных [Kallen, 1989, Calzolari, 1987]. В настоящем исследовании в городской популяции Республики Алтай было выявлено 232 ребенка с аномалиями развития этого спектра ВПР. И частота их составила 9.4 на 1000 родов (табл.10). Средняя частота этих 19 нозологических форм пороков развития в г. Горно-Алтайске оказалась в пределах средних значений по сравнению с данными Европейского регистра и варьировала с 4.8 до 16.8. Однако частота лицевых расщелин (расщелина неба) и гипоспадии превышала верхнюю границу флуктуации. Частота атрезии пищевода и атрезии ануса была несколько ниже показателей Европейского регистра (табл. 19).
С 1996 года в Российской Федерации установлен порядок учета и регистрации ВПР для учреждений, осуществляющих мониторинг ВПР (органов Госсанэпидслужбы, органов здравоохранения, научно-исследовательских центров). Методические указания разработаны в соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 6 октября 19У-1 №1146 "Об утверждении Положения о социально-гигиеническом мониторинге" (приказ Госкомсанэпиднадзора №145). Такой подход был направлен на организацию наблюдения за состоянием санитарно-эпидемиологического благополучия населения, его оценку и прогнозирование изменений, установление, предупреждение, устранение или уменьшение влияния вредных факторов среды обитания человека на его здоровье.
Спектр ВПР, подлежащих учету согласно этим рекомендациям практи чески совпадает с рекомендациями EUROCAT, но отличается тем, что в подгруппе ВПС учитываются не все формы (табл. 19). Существующие раз личия в спектре регистрируемых форм ВПС необходимо учитывать при сравнительном анализе распространенности 19 форм ВПР (по приказу Госкомсанэпиднадзора) в различных территориях. В нашем исследовании ВПР, входящие в данную группу, выявлены у 171 ребенка, и их частота со ставила 6.93 на 1000 родов (табл. 19). За счет несовпадения в спектре 6.93 на 1000 родов (табл. 19). За счет несовпадения в спектре учитываемых нозологических форм ВПС средняя частота 19 форм ВПР оказалась несколько ниже по сравнению с данными Международного регистра.
В 1998 году с целью обеспечения единого подхода к слежению за уровнем врожденных пороков развития и в связи с загрязнением окружающей среды тератогенными и мутагенными веществами в территориях Российской Федерации был введен в действие приказ № 268 «О мониторинге врожденных пороков развития у детей». Таким образом, Межведомственной комиссией Совета Безопасности Российской Федерации по охране здоровья населения было принято решение о создании Федеральной системы эпидемиологического мониторинга врожденных, наследственных заболеваний и пороков развития у детей. В соответствии с этим приказом в России регистрации подлежит 21 форма ВПР. В настоящем исследовании в г. Горно-Алтайске было выявлено 150 детей с аномалиями развития, входящих в эту группу ВПР и их частота составила 6,08 на 1000 родов (табл. 19). Спектр и число ВПР, учитываемых в этой группе, отличается от данных Международного регистра и это создает определенные трудности для проведения сравнительного анализа распространенности ВПР на территориях с различной экологической напряженностью.
К настоящему времени в четырех сибирских популяциях проведены ретроспективные эпидемиологические исследования по 9 формам ВПР: в двух городских - Томск, Кызыл (Тува) и двух сельских - Нюрбинский улус и Усть-Алданский улус (Якутия) [Назаренко, 1998; Назаренко, 1999; Назаренко, 2001; Крикунова, 2002]. Данные формы ВПР выявляются и регистрируются практически в 100% случаев. В эту группу включены: ВПР со значимой мутационной компонентой (сидром Дауна и МВПР), аномалии развития невральной трубки (анэнцефалия и спинномозговая грыжа), врожденные аномалии развития лица (расщелина губы и/ или неба), костно-мышечной системы (полидактилия, редукционные пороки) и пищеварительной системы (атрезия ануса и пищевода). В г. Горно-Алтайске выявлено 112 детей с такими аномалиями развития, что составило 23.7% от числа детей с ВПР, зарегистрированных в ходе настоящего исследования, частота их равна 4.54 на 1000 родов (табл. 17).
Период исследования и спектр учитываемых форм ВПР в этих популяциях совпали, но объем выборки отличается в связи с разницей в численности населения. Тем не менее, мы сочли возможным привести частоты распространения 9 форм ВПР в этих территориях. В указанных выше популяциях средняя частота 9 форм ВПР статистически значимо не отличалась, но в городской популяции Республики Алтай зарегистрирована высокая частота редукционных пороков - 0.32 на 1000 родов (табл. 18).
Таким образом, в ходе настоящего эпидемиологического исследования впервые описана структура и установлена частота ВПР, выявленных у новорожденных и детей, умерших в возрасте до 1 года в городской популяции РА. Зафиксирован базовый уровень ВПР, подлежащих учету в соответствии с системой мониторинга ВПР, установленной Министерством Здравоохранения Российской Федерации по 21 форме ВПР. Представлена частота отдельных нозологических форм ВПР и ВПР по различным системам регистрации. Это может стать основой для организации и проведения медико-генетического мониторинга населения Республики Алтай и разработки системы профилактических мероприятий в системе здравоохранения Республики Алтай. (атрезия ануса и пищевода). В г. Горно-Алтайске выявлено 112 детей с такими аномалиями развития, что составило 23.7% от числа детей с ВПР, зарегистрированных в ходе настоящего исследования, частота их равна 4.54 на 1000 родов (табл. 17).
Период исследования и спектр учитываемых форм ВПР в этих популяциях совпали, но объем выборки отличается в связи с разницей в численности населения. Тем не менее, мы сочли возможным привести частоты распространения 9 форм ВПР в этих территориях. В указанных выше популяциях средняя частота 9 форм ВПР статистически значимо не отличалась, но в городской популяции Республики Алтай зарегистрирована высокая частота редукционных пороков-0.32 на 1000 родов (табл. 18).
Таким образом, в ходе настоящего эпидемиологического исследования впервые описана структура и установлена частота ВПР, выявленных у новорожденных и детей, умерших в возрасте до 1 года в городской популяции РА. Зафиксирован базовый уровень ВПР, подлежащих учету в соответствии с системой мониторинга ВПР, установленной Министерством Здравоохранения Российской Федерации по 21 форме ВПР. Представлена частота отдельных нозологических форм ВПР и ВПР по различным системам регистрации. Это может стать основой для организации и проведения медико-генетического мониторинга населения Республики Алтай и разработки системы профилактических мероприятий в системе здравоохранения Республики Алтай.
Характеристика структуры и спектра врожденных пороков развития, распределенных по системам органов в соответствии с классификацией Всемирной Организации Здравоохранения
Дьеткер - 15.29%; Кызыл-Кес - 14.65%; Ньендокой - 12.74%; Бардыйак -7.01%о). Общая доля лиц, относящихся к пяти частым родам, составила 65 %. Несмотря на то, что доля редких родов (регистрировались 1-3 раза, и, по сути, были представлены одной семьей) от числа всех зарегистрированных родов в обследованных населенных пунктах составляла значительные величины (31-48%), их носителями являлись менее 9% населения (табл. 29).
В селе Бешпельтир были выявлены представители 26 родов, в том числе 19 родов южных алтайцев. В бешпельтирскои популяции больше, чем в куладинской встретились роды северных алтайцев: (Ярык, Юс, Ябак, Кеже, Комдош - роды тубаларов; Чалкану, Кюзен - челканские роды). В данном населенном пункте имело место меньшее накопление как отдельных родов (табл. 29), так и суммарная частота лиц, относящихся к пяти наиболее часто встречающимся родам (Тонжоан - 16.97%; Мундус - 14.44%; Чапты -10.65%; Тодош - 8.84%о; Кергиль - 7.22%). Суммарно они составили 58.12% от алтайского населения села.
Накопление отдельных родов в обследованных селах отражает особенности формирования населенных пунктов в Горном Алтае, в связи с переходом к оседлому образу жизни на основе поселений крупных кланов [Потапов, 1969]. С другой стороны, это является следствием относительно невысокой миграционной активности населения на протяжении длительного времени. Однако, поскольку для алтайцев характерен экзогамный тип брака и запрещены близкородственные и внутриродовые браки, неминуемым является определенный миграционный приток населения, отражением чего является наличие редко встречающихся родов.
Несмотря на то, что для северных алтайцев (с. Курмач-Байгол) было показано накопление отдельных родовых групп, здесь было самое высокое разнообразие родов (а = 15.25), низкий уровень случайной изонимии по родовой принадлежности (1г= 0.06635) и наименьшая величина показателя избыточности распределения родов (R= 15.25) (R = 0, если нет случаев повторения родов) среди изученных алтайских населенных пунктов. Относительно высок для населения данного села и индекс миграции (и= 0.07253) (табл. 29). В селе Кулада, напротив, показан самый высокий уровень случайной изонимии по родам (1г= 0.19451) (здесь имело место наибольшее накопление носителей частых родов), наименьшие показатели разнообразия родов (а = 4.18), индекса миграции (о = 0.00667) и энтропии в распределении родов (Н = 2.92), но при этом наибольшее значение избыточности распределения родов (R = 68.55). Показатели для Бешпельтира занимают промежуточное положение между показателями для Кулады и Курмач-Байгола.
Небольшое разнообразие родов может быть частично объяснено тем, что современные названия некоторых родов у алтайцев на самом деле являются названием целых племен. Вследствие того, что исторические предки современных алтайцев часто находились в арене военных событий, уничтожались физически либо угонялись в плен, остававшиеся представители нескольких родов племени объединялись, а название племени становилось родовым названием [Потапов, 1969].
Сделанное ранее заключение об изолированности северных и южных алтайцев подтверждает коэффициент родства по изонимии, рассчитанный на основании частот встречаемости родов (табл. 30).
Между селом Курмач-Байгол и селами южных алтайцев (Бешпельтир и Кулада) зарегистрировано небольшое число общих родов (6 и 2 соответственно), и коэффициент родства по изонимии в данном случае оказался на два порядка меньше, чем между селами южных алтайцев, где зарегистрировано 27 общих родов. Несколько большее значение коэффициента родства по изонимии для родов между Куладой и Курмач-Байголом, по сравнению с Беш-пельтиром и Курмач-Байголом, обусловлено тем, что роды южных алтайцев Майман и Телес, зарегистрированные в Курмач-Байголе, являются самыми частыми в Куладе, а в Бешпельтире они относятся к редким родам.
Для дальнейшей характеристики популяционной структуры изученных населенных пунктов были привлечены данные по распространенности фамилий. Фамилии были введены у алтайцев относительно недавно - в 30-40 гг XX века в связи со всеобщей паспортизацией населения. Фамилии, зачастую, присваивались по роду или имени отца. Таким образом, у алтайцев фамилии прослеживаются лишь на протяжении 3-4 поколений.
Анализ фамильной структуры дал зеркально противоположные результаты, по сравнению с оценками для родов (табл.29). Краевые значения по расчетным показателям показаны для южных алтайцев с. Кулада, с одной стороны, и северных алтайцев с. Курмач-Байгол, с другой. В первом случае имеет место минимальное накопление фамилий (20.28%), при высокой доле редких фамилий (59.6%), (показатель разнообразия фамилий (а) составил 48.19, энтропия в распределении фамилий (Н) - 5.89). При этом показаны минимальные значения таких показателей, как: случайная изонимия (1г = 0.01860), избыточность в распределении фамилий (R = 36.63) и максимальные значения индекса миграции (и = 0.08375) (табл. 29). У северных алтайцев показано очень высокое накопление носителей частых фамилий (70.80%), и, соответственно, высокие значения случайной изонимии (1г = 0.18306) и избыточности распределения фамилий (R = 57.98) при минимальных величинах индекса миграции (и = 0.02300), разнообразия фамилий (а = 4.59) и энтропии (Н = 3.20). Маловероятым представляется, что особенности фамильной структуры у северных алтайцев связаны только с особенностями факторов популяционной динамики, особенно с учетом относительно их недавнего введения. Вероятнее всего, в данном случае нашла отражение определенная однотипность в присвоении фамилий.
По фамильной структуре (степени накопления частых фамилий) населенные пункты южных алтайцев оказались более близки между собой. Следует, однако, подчеркнуть, что накопление частых фамилий даже у южных алтайцев было значительно, что может быть связано опять же с особенностями присвоения фамилий, а также с достаточно высоким уровнем рождаемости в данной этнической группе (см. далее гл.6.2.). Примечательным является факт того, что алтайские села характеризуются крайне низкой частотой общих фамилий: между селами Кулада и Курмач-Байгол общих фамилий зарегистрировано не было вообще, между с. Бешпельтир и с. Курмач-Байгол — 1, между селами южных алтайцев - 2 , что и определило очень низкие величины коэффициента родства по изонимии (табл. 30).
