Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Обзор литературы
1.1. Психофизиологическая система «мать-дитя» в раннем послеродовом периоде 9
1.2. ЭЭГ как метод оценки функционального состояния мозга 19
1.3. ЭЭГ как метод исследования функционального состояния мозга новорожденных и детей раннего грудного возраста 32
1.4. Особенности функционального состояния мозга женщин в течение репродуктивного цикла 38
1.5. Аффективные расстройства послеродового периода 42
Глава 2. Особенности пространственно-временной структуры ЭЭГ у женщин в раннем послеродовом периоде 47
Глава 3. Особенности пространственно-временной организации ЭЭГ «семейных» и «отказных» детей на первом месяце постнатального развития 81
Заключение 106
Выводы 109
Список литературы 111
- Психофизиологическая система «мать-дитя» в раннем послеродовом периоде
- ЭЭГ как метод исследования функционального состояния мозга новорожденных и детей раннего грудного возраста
- Особенности функционального состояния мозга женщин в течение репродуктивного цикла
- Особенности пространственно-временной структуры ЭЭГ у женщин в раннем послеродовом периоде
Введение к работе
АКТУАЛЬНОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ.
В настоящее время общепризнанно, что на ранних этапах онтогенеза мать и ребенок представляют собой неразрывное психофизиологическое единство (Батуев А. С, Соколова Л. В., 1994; Bowlby J., 1951; 1963; Shaffer R., 1977). Психофизиологическая система мать-дитя формируется уже с момента зачатия, развивается в течение беременности и в послеродовом периоде. Однако после родов отношения между матерью и ребенком выходят на качественно иной уровень, и ранний послеродовой период является критическим для установления адекватных отношений в диаде. При этом особое значение придается эмоциональному компоненту материнско-детских отношений и, возникающему в процессе взаимодействия, чувству защищенности и эмоционального комфорта ребенка (Ainsworth М. D., 1979;Bowlby J., 1988).
В ряде исследований показано, что ранняя материнская депривация неблагоприятно влияет на психическое здоровье ребенка, и чем раньше произошла депривация, тем более серьезные последствия она будет иметь в дальнейшем развитии (Лангмеер Й., Матейчек 3., 1984). Однако все исследования, посвященные изучению особенностей развития детей-отказников относятся к более старшему возрасту и имеют отношение к отсроченным последствиям материнской депривации. В настоящее время показано, что новорожденный обладает достаточно высоким уровнем компетентности и активно взаимодействует с матерью и
окружающим миром (Мещерякова С. А., Авдеева Н. Н., 1993; Баттерворт Дж., Харрис М, 2000). В связи с этим представляется целесообразным исследовать особенности системной организации мозговой активности новорожденного, которые до настоящего времени остаются мало изученными, а также оценить влияние материнской депривации на развитие мозга младенца.
С другой стороны известен ряд фактов, свидетельствующих о том,
что в послеродовом периоде женщина находится в особом
психологическом состоянии, характеризующимся высокой
сенситивностью к сигналам своего ребенка и направленностью восприятия и реагирования на удовлетворение его потребностей (Филиппова Г. Г., 2002). Это во многом обеспечивает возможность установления тесного эмоционального контакта в системе «мать-дитя» и, по всей вероятности обеспечивается определенными психофизиологическими механизмами. Однако в настоящее время психофизиологические особенности женщины в раннем послеродовом периоде остаются мало изученными.
Особой проблемой послеродового периода является чрезвычайно высокий риск развития аффективных расстройств. Так по данным разных авторов от 10 до 50 % матерей страдают психосоматическими расстройствами различной нозологической природы, которые наиболее часто представлены такими симптомами как подавленное настроение, вялость, повышенная тревожность, неустойчивость вегетативного тонуса (Крюгер Г., 1999; Смулевич А. Б., 2001). До настоящего времени нет единого мнения о причинах возникновения данных расстройств, однако, чрезвычайно высокий риск их развития позволяет предполагать связь с психофизиологическими изменениями, происходящими в организме женщины в послеродовом периоде.
ЦЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ
Основная цель исследования заключалась в исследовании системной организации биоэлектрической активности мозга матери и ребенка в раннем послеродовом периоде, а также выявление особенностей пространственно-временной организации ЭЭГ у матерей при развитии тревожно-депрессивных состояний и у младенцев с материнской депривацией.
ОСНОВНЫЕ ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ
Определить естественные изменения спектральных и когерентных характеристик ЭЭГ у женщин в послеродовом периоде.
Определить особенности спектральных и когерентных характеристик ЭЭГ у матерей с тревожно-депрессивным фоном настроения в послеродовом периоде.
Исследовать спектральные и когерентные характеристики ЭЭГ младенцев первого месяца постнатальной жизни.
Исследовать влияние материнской депривации на пространственно-временную организацию ЭЭГ младенцев.
НАУЧНАЯ НОВИЗНА РАБОТЫ
В исследовании осуществлен системный ЭЭГ- анализ функционального состояния мозга матери и ребенка в послеродовом периоде. Впервые показано, что в норме у матерей в послеродовом периоде спектральные и когерентные характеристики ЭЭГ существенно отличаются от таковых у женщин не имеющих детей. Также впервые показано, что у матерей с тревожно-депрессивным фоном настроения в
послеродовом периоде, спектральные и когерентные характеристики ЭЭГ существенно отличаются от зарегистрированных в норме.
В исследовании проведен спектральный и когерентный анализ ЭЭГ младенцев первого месяца постнатального онтогенеза. Полученные результаты дополняют имеющиеся данные о развитии пространственно-временной организации ЭЭГ в раннем онтогенезе человека. Впервые показано, что у младенцев с материнской депривацией пространственно-временная организация ЭЭГ существенно отличается от таковой у «семейных» младенцев.
НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ РАБОТЫ
Полученные результаты дополняют имеющиеся представления об особенностях функционального состояния мозга женщины в послеродовом периоде репродуктивного цикла и о возможных причинах развития аффективных расстройств. Данные об изменениях спектральных и когерентных характеристик ЭЭГ женщин в послеродовом периоде могут быть использованы в клинике для диагностики «естественных» и «патологических» изменений.
Данные о спектральных и когерентных характеристиках ЭЭГ младенцев дополняют существующие представления о развитии мозга в раннем онтогенезе и о влиянии опыта раннего взаимодействия с матерью на психофизиологическое развитие ребенка. Данные о когерентных характеристиках ЭЭГ здоровых младенцев могут быть использованы в клинике для оценки функционального состояния мозга грудных детей.
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ, ВЬШОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ
1. При неосложненном послеродовом периоде особенности
пространственно-временной организации ЭЭГ отражают
естественные перестройки функциональной активности мозговых
структур и связаны с особенностями нейроэндокринного и
эмоционально-мотивационного статуса женщины.
2. Развитие аффективных расстройств послеродового периода
связано с дисбалансом влияний регуляторних систем мозга,
участвующих в формировании и поддержании нейроэндокринного
и эмоционально-мотивационного статуса матери.
На первом месяце постнатального развития существует устойчивая система когерентных отношений ЭЭГ, которая отражает функциональные возможности мозга ребенка на данном этапе развития.
Уже на первом месяце постнатального развития материнская депривация отражается на функциональном состоянии мозга ребенка.
АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ
Результаты исследования доложены на:
11 Международной конференции молодых ученых «Человек. Природа.
Общество» (СПб, 27 - 30 декабря 2000 г.);.
Всероссийской с международным участием молодежной конференции
«Мозг и поведение» (СПб, 18-19 октября 2001 г.);
XII Международном совещании и V школе по эволюционной физиологии,
посвященных памяти Л. А.Орбели (СПб, 19-25 ноября 2001 г.);
IX Международной Конференции «Ребенок в современном мире». (СПб,
17-19 апреля 2002 г.);
Пятой Всероссийской медико-биологической конференции молодых
исследователе^ СПб, 19 апреля, 2002);
Конференциях по перинатальной психологии (СПб, 25 - 27 мая 2002 г. и 3
- 5 октября 2003);
IV Всероссийском конгрессе по пренатальной и перинатальной
психологии, психотерапии и перинатологии с международным участием.
(Москва 23 - 25 ноября 2003г.).
Исследование получило финансовую поддержку: гранта для молодых ученых «Кандидатский проект» (медицина) № М02-4.ОК-39 и гранта Университеты России (медицина): УР. 11.01.004; гранта МОРФ по гуманитарным наукам, шифр: ГОО - 1.7 - 272; гранта Российского гуманитарного научного фонда: РГНФ № 00-06-0024а и № 03-06-00293а. По теме диссертации опубликовано 3 статьи и 12 тезисов.
ОБЪЕМ И СТРУКТУРА ДИССЕРТАЦИИ.
Диссертация изложена на 145 страницах машинописного текста, иллюстрирована 3 таблицами и 13 рисунками, в приложении дополнительно представлены образцы нативных записей и спектра мощности ЭЭГ. Диссертация состоит из введения, обзора литературы, двух глав экспериментального исследования (в каждой главе представлены описание материалов и методов исследования, результаты и обсуждение исследования), заключения, выводов и списка цитируемой литературы. Список литературы включает всего 268 источников, из них 141 отечественных и 127 зарубежных.
Психофизиологическая система «мать-дитя» в раннем послеродовом периоде
В настоящее время термин «система мать-дитя» является общепринятым в психофизиологии и отражает устойчивую, биологически и социально детерминированную взаимосвязь матери и ребенка на ранних этапах его развития. Эта система начинает формироваться уже с момента зачатия и далее развивается на протяжении беременности и в послеродовом периоде (Батуев А. С, Соколова Л. В., 1994; Батуев А. С, 1999, 2002; Батуев А. С, Ляксо Е. Е., 2000; Ainsworth М. D., 1979; AinsworthM.D.,BowlbyJ., 1991; Shaffer R., 1996).
Формирование и развитие системы «мать-дитя» в ряде работ рассматривается с позиций учения А. А. Ухтомского о доминанте (Аршавский И. А., 1967; 1982; Батуев А. С, Соколова Л. В., 1994; Соколова Л. В., 2003). Согласно этой научной парадигме материнство, будучи основной биосоциальной ролью женщины, рассматривается как совокупность глобальных биологических программ развития и выживания вида объединенных в доминанте материнства. Соответственно материнская доминанта может быть представлена как иерархия доминант последовательно сменяющих друг друга: гестационная — родовая -лактационная. Эти биологические доминанты имеют определенную нейрогормональную основу и обуславливают возникновение и поддержание определенного функционального состояния организма женщины, направленного на обеспечение физиологических функций матери - сохранение беременности, родовую деятельность, грудное кормление. Однако не менее важной является психосоциальная составляющая материнской доминанты, как доминанты формирования «себе подобного», которая определяется совокупностью биосоциальных причин формирующих родительское поведение. С данных позиций мать рассматривается как ведущий носитель доминантных свойств, а ее ребенок - как важнейшее условие поддержания, и подкрепления материнской доминанты, которая может адекватно развиваться только при наличии внешнего фактора — взаимодействия с ребенком. С другой стороны, на ранних этапах онтогенеза мать является естественной «средой» ребенка и его главным проводником в мир других людей и, соответственно, психоэмоциональное взаимодействие с матерью является наиболее значимым (доминирующим) для ребенка, определяя усвоение им элементов видоспецифического поведения (Батуев А. С, Соколова Л. В., 1994; Батуев A. С, 1999; 2002; Соколова Л. В., 2003).
В настоящее время особое значение придается взаимодействию в системе «мать-дитя», следствием которого является развитие материнско-детской привязанности. Собственно привязанность определяется как базовый психологический феномен и биологически необходимое условие развития человеческой личности (Bowlby J., 1988). Привязанность ребенка к матери рассматривается как первичная и опосредующая все взаимодействия ребенка с окружающим миром. Предполагается, что на основе первичной привязанности к матери в дальнейшем строятся все вторичные привязанности в микро- и макро-социуме, что и определяет развитие социальных отношений индивида. (Bowlby J., 1951; 1963; 1988; Ainsworth М., 1979; Ainsworth М, Bowlby J., 1991; Halpern G. J., O Connell B. E., 2000). В ряде исследований показано, что материнско-детская привязанность, формирующаяся в раннем возрасте, существенно влияет на способность ребенка в школьном и более старшем возрасте адекватно социализироваться, приобретать правильные стереотипы поведения (Микиртумов Б. Е., Кощавцев А. Г., Гречаный С. В., 2001; Main М., Kaplan N., Cassidy J., 1985; Bowlby J., 1988; Ainsworth M., Bowlby J., 1991; Grossmann K., Grossmann К. E. 1991; Crowell J. A., Fraley R. Ch., Shaver P. R., 1999; Solomon J., George C, 1999; West M., George C, 1999). Имеются данные, что формирование надежной привязанности в младенчестве в дальнейшем определяет устойчивость индивида к воздействию психотравмирующих факторов (Калмыкова.Е. С, Падун М. А., 2002; Калмыкова Е. С, Комисарова С. А., Падун М. А. и др., 2002). Опыт взаимодействия с матерью оказывается чрезвычайно важным и с позиций концепции культурно-исторического развития психики человека (Выготский Л. С, 1983) и концепции деятельности (Леонтьев А. Н., 1972). В - рамках этого подхода, младенец рассматривается,. прежде всего, как биосоциальное существо; после рождения ребенок попадает в мир людей с его не столько биологическими, но,. главным образом, культурно-историческими, социальными законами и реализует в нем свою активность в форме деятельности. В ряде исследований экспериментально доказано, что ведущей деятельностью в первом полугодии жизни является общение ребенка с взрослым. При этом ранний опыт материнско-детского взаимодействия является чрезвычайно важным именно с точки зрения оформления важнейших структур личности (Мещерякова С. А., 1982; Лисина М. И., 1986). Первые описания неблагоприятных последствий материнской депривации относятся к началу прошлого века. Так Л. Ф. Мейер в монографии «Госпитализм» в качестве одной из главных причин младенческой смертности называет отсутствие «стимулирующего» влияния матери (Мейер Л. Ф., 1914). В некоторых исследованиях отмечается, что для депривированных детей; характерен: определенный симптомокомплекс - «синдром сиротства», который выражается в, недостаточности. развития эмоционально-волевой сферы, задержке или искажении интеллектуального развития с преимущественным нарушением развития речи, различными парааутическими проявлениями (Лангмеер И., Матейчек 3., 1984; Лисина М. И., 1986; Мещерякова С. А., Авдеева Н. Н., 1993; Проселкова Mi Е., Козловская Г. В., Башина В. М., 1995; Микиртумов Б. Е., Кощавцев А. Г., Гречаный С. В., 2001). В работах западных психологов 40 — 50 гг. прошлого века материнская депривация рассматривалась как тяжелое и необратимое состояние, приводящее к аффективной бесчувственности и формированию специфического типа личности, отличающейся повышенной жестокостью, агрессивностью и отсутствием социально-этических норм поведения (Bowlby J., 1951; Shaffer R., 1977). В ряде исследований повышенная агрессивность и асоциальное поведение воспитанников детских домов связывается с неудовлетворенностью базисной потребности в первичной привязанности, следствием чего является развитие неприятия окружающей социальной среды, ее ценностей, и ожидание угрозы со стороны окружающего мира. (Антонян Д. М., Тихонова Т. Н., Тюменкова Г. В., 2000; West М., George С, 1999).
ЭЭГ как метод исследования функционального состояния мозга новорожденных и детей раннего грудного возраста
В настоящее время накоплен значительный материал об особенностях ЭЭГ на ранних стадиях онтогенеза. Однако в большинстве исследований, посвященных изучению биоэлектрической активности мозга новорожденных и детей раннего грудного возраста используется визуальный качественный анализ, основанный на выделении характерных паттернов ЭЭГ- Так, в соответствии с основными структурными особенностями, описаны ЭЭГ- паттерны созревания мозга плода и новорожденного(Куратоло II, 1999; Пальчик А. Б,, 2002; Lombroso S., 1993). В ряде исследований показано, что биоэлектрическая активность головного мозга ребенка формируется внутриутробно и к моменту рождения представлена преимущественно полиморфной медленноволновой активностью частотой 1 - 5 Гц с фрагментами быстрых колебаний частотой 16 - 30 Гц (Шеповалыгаков A. H.t 1963» 1971; Фарбер Д. А., 1969; Зенков Л. Р., Ронкин М- А., 1991; Ellingson R.T 1975; Dreyfiis-Brisac См 1979; Ellingson R. J., Peters I F., 1980)- Также показано, что у доношенных новорожденных, по электрографической картине хорошо дифференцируются состояния бодрствования, медленного и быстрого сна. Для медленного сна характерна высокоамплитудная (до 150 - 200 мкВ) медленноволновая активность дельта и тега диапазонов, а для состояний бодрствования и быстрого сна - полиморфная низкоамплитудная (15 - 30 мкВ) активность с большой долей высокочастотных (по амплитуде часто не превышающих 10 мкВ) компонентов спектра ЭЭГ. Особенности частотно-амплитудных характеристик ЭЭГ в континууме сон бодрствование объясняются различным балансом влияний активирующей и тормозной регуляторных систем на активность коры большого мозга (Фарбер Д, А., 1969; Willekens Н., Dumermuth G., Due G. et ah, 1984), В некоторых исследованиях отдельно выделяется состояние перехода от бодрствования ко сну (или начальная фаза сна), для которого характерен наиболее богатый частотный состав ЭЭГ. Этот факт авторы объясняют определенной сбалансированностью активирующих и тормозных влияний регуляторных систем и, соответственно, состояние перехода от бодрствования ко сну рассматривается как аналог спокойного бодрствования взрослых (Фарбер Д. А,, 1969). Однако в большинстве исследований, посвященных изучению биоэлектрической активности мозга новорожденных и детей раннего грудного возраста, рассматривается ЭЭГ сна.
Важным моментом в исследовании развития биоэлектрической активности мозга на ранних этапах онтогенеза является изучение становления основных ритмических составляющих ЭЭГ. Так, в некоторых работах в качестве основного критерия созревания мозга выделяется частота доминирующей ритмической активности ЭЭГ у детей разных возрастов (Новикова Л, А., 1960; Зенков Л, Р., Ронкин М-А,, 1991; Dreyfiis-Brisac С, 1979), При этом основная линия развития биоэлектрической активности на ранних стадиях онтогенеза выражается в увеличении частоты основного ритма от низкочастотной границы спектра (1-3 Гц) у новорожденных, до значений, близких к частоте альфа ритма взрослых (7 - 8 Гц) к концу первого года (Dreyfiis-Brisac С, 1979). В ряде исследований для описания частотных компонентов ЭЭГ младенцев используется принцип «функциональной топографии» (Фарбер Д. А.» Л 969; Строганова Т, А., Равич-Шербо И. В., Орехова Е. В;, Посикера И. Н,, 1999; Пальчик А, Б., 2002; Kuhlman W, N., 1980), Согласно этому принципу классификация частотных компонентов осуществляется на основании трех основных критериев: 1) частоты ритмического компонента; 2) региональной выраженности максимума активности; 3) реактивности к функциональным нагрузкам. На основании этих критериев выделяются ритмические компоненты узких спектральных полос, которые, несмотря на частотное несоответствие, рассматриваются как функциональные аналоги ритмов ЭЭГ взрослых. Однако такой подход не объясняет функциональное значение высокочастотной активности, которая несмотря на низкую амплитуду и ритмическую неорганизованность, все же присутствует в ЭЭГ детей самого раннего возраста,.
Альтернативная концепция предполагает, что на всем протяжении онтогенеза ЭЭГ представлена биопотенциалами (включающими как ритмическую активность, так и отдельные колебания) с фиксированными частотными характеристиками, которые различаются по своему генезу и функциональному значению. Предполагается, что на ранних стадиях развития более мощные низкочастотные составляющие могут «маскировать» низкоамплитудные высокочастотные компоненты, что и создает иллюзию моноритмичности детской 33r(Walter G., 1950; Garsche R., 1954), В настоящее время это предположение подтверждают результаты ряда исследований спектрального состава ЭЭГ новорожденных (Willekens Н., Dumermuth G„ Due G. et al, 1984; Witte R, Putsche P., Eiselt M. et ah , 1997; 1998;), Эту гипотезу также подтверждают данные некоторых исследований показавших, что в процессе онтогенеза изменение доминантных соотношений дискретных компонентов спектра ЭЭГ происходит без изменения их частотных характеристик. (Larsen L. Е., 1969;KatadaA,etal, 1981),
Таким образом, несмотря на то, что структурные паттерны биоэлектрической активности мозга на ранних этапах онтогенеза достаточно полно описаны,, в настоящее время не существует единой концепции о функциональном значении отдельных частотных составляющих ЭЭГ новорожденных и детей раннего грудного возраста (Строганова Т. А., Посикера И. Н., 1993).
Особенности функционального состояния мозга женщин в течение репродуктивного цикла
Рассматривая особенности функционального состояния мозга женщины необходимо учитывать, что в различные стадии репродуктивного цикла отмечаются значительные колебания концентраций половых гормонов, гонадотропинов, а также медиаторов и нейромодуляторов» участвующих в регуляции репродуктивной сферы. Первые сообщения об изменении ряда показателей функций женского организма в течение репродуктивного цикла появились в конце XIX века и принадлежат русским ученым Л, В, Репьеву (1888), Д. О, Отгу (1890) и С, С Жихареву (1896)- В частности, в этих работах, были установлены выраженные функциональные сдвиги со стороны нервной и, сосудистой систем (цит. по Жмарин К. Н., 1980). Согласно положениям учения А. А- Ухтомского о доминанте» изменения гормонального «профиля» мозга служат той основой, на которой происходит формирование «констелляции нервных центров», обеспечивающей формирование доминанты, направленной на реализацию репродуктивной функции женщины (Ухтомский А, А., 1966; Аршавскии И, А,, 1967, 1982), Эти представления развиваются в ряде работ, рассматривающих психофизиологические основы репродуктивной, функции как последовательности доминантных состояний организма женщины - гестационной, родовой, лактационной, объединенных в доминанте материнства (Аршавскии И, А., 1967, 1982; Галанцев В- IL, Гуляева Е. П., 1987; Батуев А. С, Соколова Л. В., 1994; Галанцев В, П., Коваленко Р. И„ 1996; Батуев А. С, 1999; 2002; Батуев А. С, Ляксо Е. Е., 2000; Соколова Л. В., 2003).
Данная позиция нашла подтверждение в ряде экспериментальных работ, в которых показано, что на протяжении неосложненной беременности происходят значительные изменения пространственно-временной организации ЭЭГ. Приводятся данные, что в I триместре беременности увеличивается медленноволновая активность дельта и тета диапазонов, которая более выражена в лобно-центральных отведениях ЭЭГ. В качестве признака адекватного формирования гестационной доминанты на данном этапе авторы выделяют возникновение фронтально-окципитальной асимметрии биопотенциалов мозга. Во II триместре наблюдалось некоторое снижение мощности биопотенциалов дельта и тета диапазонов и установление четкой межполушарной асимметрии ЭЭГ с превалированием активации левого полушария. Причем нивелирование межполушарной и внутриполушарной асимметрии коррелировало с осложнениями гестации. В III триместре отмечалось существенное увеличение мощности биопотенциалов, бетаї диапазона (до 25 мкВ), которое было более выражено в лобных отделах мозга, что авторы связывают с формированием родовой доминанты (Батуев А, С, Сафронова Н, М., Солдатова О, Ф.; 1997, 1999; Батуев А. С, Станкевич Л. Н.? Сафронова Н. М, и др., 1997),
В ряде исследований показано, что в течение неосложненной беременности основные показатели фоновой ЭЭГ претерпевают изменения приблизительно в одни и те же сроки, так называемые «узловые моменты», что авторы связывают с изменениями гормонального профиля женщины, В частности, снижение частоты и нарастание амплитуды альфа ритма, а также увеличение выраженности тета частот связывается с относительной недостаточностью прогестерона в I триместре беременности. Уменьшение медленноволноваой активности и стабилизация частотно-амплитудных характеристик ЭЭГ во II триместре беременности связывается с установлением прогестеронового профиля (Новиков Ю. И., 1970; Новиков Ю. И,, Палинка К. К,» 1980; Четвертаков В. В., Каструбин Э. М., Корнилова Т. Т., 1986; Айламазян В. В., Палинка.Г, К., Полякова Л. А,, 1991),
Данная позиция подтверждается литературными данными о влиянии уровней половых гормонов на биоэлектрическую активность мозга. В ряде исследований показано, что в течение менструального цикла, в фолликулярную фазу отмечается снижение средней частоты альфа ритма и некоторое повышение мощности тета и дельта частот. Напротив, в лютеальную фазу наблюдается повышение средней частоты и некоторое снижение мощности альфа ритма и уменьшение выраженности медленноволновых компонентов ЭЭГ (Wittke W., Arnold P,t Becker D. et al., 1975; Creutzfeldt O., Arnold P., Becker D., 1976; Becker D., Creutzfeldt O.DM Schwibbe M. et aL, 1982; Driver H. S., Dijk DJM Werth E. et al., 1996). В то же время имеются данные, что прогестерон избирательно повышает когерентность ЭЭГ в дельта и тета диапазонах, вызывает повышение когерентности фронтальных областей, снижение синхронизации темпоральных отделов и снижение сочетанности активности фронтальных и окципитальных областей (Romanoorres NT, Borja-Lascurain Е,, Chao-Rebolledo С, et al., 2002). С другой стороны, в модельных экспериментах получены данные, что прогестерон повышает плотность спайковой активности, что связано с его быстрым расщеплением до модуляторов ГАМК (Luijtelaar G., Budziszewska В., Jaworska-Feil L., 2001). В то же время эстрадиол уменьшает клеточные потери в гиппокампе и можегг выполнять роль нейропротектора (Reibel S., Andre V., Chassagnon S, et alM 2000) Однако, рассматривая влияния гормонов. на функциональное состояние мозга. необходимо учитывать, гго они не действуют изолировано и изменение концентраций одного гормона неизбежно влечет цепные нейрогормональные реакции. Кроме того эффект гормональных влияний в значительной степени будет зависеть от состояния рецепторов к ним и функциональной активности высших нервных центров (Жмарин К. Н., 1980; Hendrick V., Altshuler L. L., Suri R., 1998), Так в ряде исследований показано, что влияние половых стероидов на биоэлектрическую активность мозга не равнозначно у мужчин и женщин (Del Rio-Portilla I., Ugalde E„ Juares J. et al„ 1997; Ugalde E., Del Rio-Portilla I., Juares J. et al., 1998; Romanoorres M., Borja-Lascurain E,, Chao-Rebolledo C. et al-, 2002). Известно, что влияние прогестерона в большей степени зависит от изменений соотношения пргестерон - эстрадиол, а не от его абсолютной концентрации (Карш Ф.т Линкольн Д. У., Линкольн Дж. А, и др., 1987). Некоторые авторы считают, что влияние половых стероидов на функциональную активность мозговых структур опосредовано биогенными аминами, в частности серотонином, адреналином, норадреналином, дофамином, ацетилхоллином, которые участвуют в регуляции репродуктивной функции по принципу обратной связи. (Жмарин К. Н., 1980; Becker D„ Creutzfeldt O.D., Schwibbe M. et al.,1982; Desan P.H., Woodmansee W/W., Ryan S.V. et al., 1988). Имеются данные, что такие гормоны как окситоцин, вазопрессин и пролактин, влияние которых нельзя не учитывать в послеродовом периоде, также посредством взаимодействий с аминэргической системой могут оказывать влияния на активность различных отделов ЦНС. (Жмарин К. Н., 1980; Dyball R, Е. J., Paterson А. Т., 1983), В ряде исследований показано, что в послеродовом периоде в норме наблюдается повышение концентраций кортикостероидов, которые оказывают существенное влияние на активность мозговых структур (Dora L.D., Susman EX, Petersen F.C., 1993).-B регуляции репродуктивной функции участвуют многие отделы ЦНС, такие как лимбическая кора, амигдала, гиппокамп, структуры среднего мозга.
Особенности пространственно-временной структуры ЭЭГ у женщин в раннем послеродовом периоде
Исследование проводилось на базе отделения новорожденных и отделения функциональной диагностики детской больницы № 22 г. Санкт-Петербурга, и включало регистрацию ЭЭГ, психологическое тестирование и учет данных анамнеза женщин в раннем послеродовом периоде. Участие в эксперименте осуществлялось на добровольной основе, в среднем на 20 ± 5 день после родов. Для психологического тестирования использовались; тест Спилбергера-Ханина (Ханин Ю. П., 1976) для оценки уровня ситуативной и личной тревожности (компьютеризированный вариант программы «Зеркало»), и шкала Бека для оценки депрессий (Тарабрина Н-В, 2001; Тювина Н, Ам 2002). Анамнестическое тестирование включало вопросы, касающиеся метрических данных, особенностей течения беременности и.родов, а также социальных условий. Всего обследовано 117 женщин, из числа которых на основании результатов психологического тестирования и данных анамнеза было выделено 3 экспериментальные группы:
1). Группа нормы ШП ее составили 13 женщин, у которых не было выявлено осложнений течения беременности и послеродового периода, роды произошли в срок естественным способом, а также не отмечалось тревожно-депрессивных изменений настроения. В этой группе средний уровень ситуативной тревожности соответствовал 28,85 + 1,2 и личностной тревожности - 30,62 + 1,2 баллам (средний уровень тревоги); уровень депрессии-3,46+ 0,6 баллам (депрессии нет). (Таблица 1.)
2), Тревожно-депрессивная группа ГГДГ) - ее составили 13 матерей, у которых роды произошли естественным путем, но были выявлены изменения фона настроения с выраженным тревожно-депрессивным аффектом. Средний уровень ситуативной тревожности соответствовал 42,58 + 1,8 и личностной тревожности - 45,17 + 1,6 баллам (повышенный уровень тревоги); уровень депрессии - 17,25 + 1,3 баллам (неопределенное депрессивное состояние - умеренно выраженная депрессия), В этой группе у 5 женщин роды произошли преждевременно и у 8 - в срок (40 + 2 недели), у 4 женщин беременность была осложнена поздним токсикозом, (Таблица 1.) Контрольная группа (КГ) - в нее вошли 13 женщин не имеющие детей в возрасте от 19 до 30 лет (студентки Педиатрического института), у которых не было выявлено тревожно-депрессивных отклонений эмоционального фона. Средний уровень ситуативной тревожности соответствовал 27,7 + 1,9 и личностной тревожности - 29,6 + 1,4 баллам (средний уровень тревоги); уровень депрессии - 2,8 + 0,4 баллам (депрессии нет).
Регистрация ЭЭГ производилась на компьютерном энцефалографе «Телепат-104», в экранированном помещении. Запись осуществлялась в состоянии спокойного бодрствования с закрытыми глазами, от 16 отведений по международной схеме 10x20, монополярно. Диапазон исследуемых частот ЭЭГ соответствовал интервалу от 1,5 до 30 Гц. Постоянная времени была равной 0,3 секунды. Для отведения использовались чашечковые электроды, крепление проводилось под специальную шапочку, на гель. В качестве референта использовался объединенный ушной электрод- Сопротивление электродов при записи не превышало 15 КОм, Регистрация фоновой ЭЭГ осуществлялась не менее 5 минут.
Спектральный анализ осуществлялся с помощью программы входящей в пакет программного обеспечения компьютерного электроэнцефалографа «Телепат-104». Для когерентного анализа использовалась оригинальная программа к,6-н, А. А. Погосяна написанная по заказу детской городской больницы № 22 для кабинета электроэнцефалографии. Для спектрального и когерентного анализа выбирались 30-секундные отрезки безартефактной записи фоновой ЭЭГ, усреднение проводилось по 4 секундным эпохам. Спектральная мощность и функция когерентности вычислялись раздельно для дельта (1,5 - 3,75 Гц), тега (4 - 7,25 Гц), альфаі (7,5 - 9,75 Гц), альфа2 (10 - 13,75 Гц), бета I (14 - 19,75 Гц) и бета 2 (20 - 29,75 Гц) диапазонов частот.
Предпринятое нами разделение альфа активности на два поддиапазона связано с представлениями о разном генезе ее высокочастотной и низкочастотной составляющих (Русинов В. С, Гриндель О. М,, Болдырева Г. Н.» 1987) Кроме того, известно, что в течение беременности и в послеродовом периоде отмечается снижение средней частоты альфа активности, однако данный факт отмечается как общая тенденция для достаточно широкой частотной полосы ЭЭГ (Четвертаков В, В., Каструбин Э. М., Корнилова Т. Т., 1986; Giaquinto S., Marciano F., Nolfe G,f 1979; Keunen R. W., Vliegen J. H., van der Pol D; A. et al., 1997). Таким образом, анализ спектральных и когерентных характеристик высоко- и низкочастотных составляющих альфа диапазона может дополнить имеющиеся представления об особенностях альфа активности в послеродовом периоде.
По результатам спектрального анализа для каждой. экспериментальной группы вычислялись тотальная (средняя по всем отведениям ЭЭГ) мощность частот и средняя мощность частот в каждом отведении. Кроме того, рассматривались особенности региональной выраженности частот ЭЭГ (лобно - центрально - затылочный акцент). Статистический анализ результатов спектрального анализа проводился при помощи дисперсионного анализа (пакет статистических программ SPSS,ANOVA).
По результатам когерентного анализа для каждого частотного диапазона вычислялся тотальный уровень когерентности (уК) биопотенциалов (по всем парам отведений ЭЭГ) и средние уровни внутриполушарной когерентности (уК) отдельно в пределах передних (Fpl-F3s Fpl-F7 Fpl3, Fpl-СЗ, F3- F7, F33, F3-C3, F73, F7-C3, ТЗ-СЗ; Fp2-F4, Fp2-F8, Fp24, Fp2-C4, F4- F8, F44, F4-C4, F84, F8-C4, T4-C4) и задних (Ol-РЗ, 01-75,01-03, 01-ТЗ, РЗ-Т5, РЗ-СЗ, РЗ-ТЗ, Т5-ТЗ, Т5-СЗ; 02-Р4, 02-Т6,02-С4, 02-Т4, Р4-Т6, Р4-С4, Р4-Т4, Т6-Т4, Т6-С4) квадрантов полушарий. Также оценивались межполушарные уровни когерентности (Ук) в пределах передних (Fpl-Fp2, Fpb F4, Fpl-F8, Fp2-F3, Fp2-F7, F3-F4) центральных (C3-C4, C3-F4, C3-F8, C3-P4, C36, C4-F3, C4-F7, C4-P3, C4- T5) и задних областей мозга (01-02, Ol- Р4, 01- Т6, 02-РЗ, 02-Т5, РЗ-Р4), За уровень когерентности (Ук) принималось среднее количество межцентральных связей с уровнем значимости z 0,7- Для статистической обработки результатов когерентного анализа использовался тест %2 (пакет статистических программ XL).
