Введение к работе
Обоснование темы исследования. Данная работа посвящена культу «неупокоенных духов», который занимает существенное место в современной религиозной жизни Тайваня. Под «неупокоенными духами», в оригинальной терминологии (у сянъ гуй хунъ), «неприкаянные демоны (о значениях термина гуй подробно говорится в тексте работы) или э гуй), «голодные демоны», понимаются духи людей, погибших не своей смертью. О популярности и авторитете данного культа в современном Тайване свидетельствует, по меньшей мере, два основных фактора. Во-первых, этот культ привел к возникновению специальной разновидности (категории) святилищ, называемых инь мяо, «храмы [начала] Инь». Во-вторых, «неупокоенные духи» образно именуются юингун, «исполнители всех прошений», что демонстрирует веру тайваньцев в их особое могущество. Одновременно «культ неупокоенных духов» выступает вариативной формой культа предков, являющегося, как известно, одной из ведущих и структурообразующих религиозных традиций Китая. Кроме того, он является и формой популярной китайской религиозности, и принадлежт к числу опорных религиозно-культурных феноменов Китая. То, что культ «неупокоенных духов» получил в настоящее время преимущественное развитие именно на Тайване, объясняется несколькими историко-политическими и культурными факторами, что создало предпосылки для возникновения новых причудливых форм популярной религиозности, обладающих локальной спецификой, но неизменно опирающихся на традиционный культурный фундамент.
Актуальность темы исследования обусловлена следующими существенными факторами:
Во-первых, изучение культа «неупокоенных духов» выступает необходимым условием для понимания религиозной жизни современного Тайваня во всех насущных ее аспектах, а именно процессов возникновения и эволюции
религиозных форм, характерных для популярных верований; внутренней структуры этих форм и влияющих на них историко-политические и культурных факторов.
Во-вторых, исследование религиозных феноменов Тайваня позволяет создать модели динамики религиозных процессов в низовой среде Дальневосточного региона, включая Китайскую Народную Республику, где в настоящее время также наблюдается появление новых религиозных форм, связанных с региональными и локальными верованиями.
В-третьих, будучи действующим религиозным феноменом, культ «неупокоенных духов» позволяет существенно уточнить историю развития таких опорных для духовной культуры Китая идеологических традиций как культ предков, анимистические верования и демонолатрия.
Степень разработанности темы. Культ «неупокоенных духов» впервые привлек к себе внимание японских исследователей-этнографов начала XX и в связи с оккупацией Японией Тайваня (1895-1945 гг.) Хотя их интерес к этому явлению местной народной религии был вызван в большей степени политико-идеологическими, чем академическими факторами (подробно см. Главу 2.1.), в работах ряда авторов (Судзуки Сэйитиро, Кандзивара Цуко) были предприняты серьезные попытки осмысления культа «неупокоенных духов» и лежащих в его основании верований, прежде всего, представлений об инфернальных существах, определяемых в традиции как гуй. Приблизительно с 1920-х гг. к культу «неупокоенных духов» стали обращаться и тайваньские ученые. Кроме того, во многих научных сборниках, посвященных местной простонародной религиозности, опубликованных с конца 1920 по начало 1940-х гг., присутствуют статьи на данную тему . Именно в работах указанного периода было выдвинуто
Судзуки Сэйитиро. Тайвань цзю гуань юэ хунь эн цзи тэ нян чжун син ши. Тайбэй, 1995; Кандзивара Цуко. Тайвань нунмин дэ шэнхо цзесу. Тайбэй, 1989.
Например, Чжун Фанляо. Тайвань миньцзянь синьян чжи жэныпи (Тайвань вэньсянь: 33 - 04). Тайбэй; Судзуки Сэйитиро. Тайвань цзю гуань юэ хунь эн цзи тэ нян чжун син ши.
предельно важное предположения о том, что «неупокоенные духи» в рамках тайваньской религиозностью есть духи людей, умерших не своей смертью и/или не оставивших после себя потомков. К более углубленному изучению «культа неупокоенных духов» тайваньские исследователи приступили после 1949 г., а в тайваньских работах 1980-х - 1990-х гг. проблемы культа «неупокоенных духов» стали настойчиво подниматься и рассматриваться в контексте различных по основной тематике религиоведческих, культурологических и этнографо-антропологических исследований. К числу наиболее существенных работ относятся труды Чжун Фанляо , Люй Чживаня , связывающего специфику культа юингун с историей возникновения такого рода верований - под определяющим влиянием географических, хозяйственно-экономических и историко-политических факторов; Лю Личжэна и Гао Сяньчжи . Отдельно следует упомянуть работу Хуана Вэньбо , предложившего самую развернутую классификацию духов юингун.
К культу «неупоукоенных духов» и связанным с ним этнолого-религиоведческим проблемам неоднократно обращались и западные, в первую очередь американские исследователи, в т.ч. Р.Веллер (Robert Weller)8, Ст. Харрелл (Stevan Harrell)9, Д. Джордан (David Jordan)10, Ст.
Фохтванг (Stefan Feuchtvang) , П. Кац (Paul Katz) .
Тайбэй, 1995; Катаока Ивао. Тайвань вэньхуа чжи. Тайбэй, 1980; Ино Есинори. Тайвань вэньхуа чжи. Тайбэй, 1985; Масуда Фукутаро. Тайвань бэнь Дао жэнь но цзунцзяо. Тайбэй, 1996; Цэн Цзинълай. Тайвань цзунцзяо дэ мисинь буси. Тайбэй, 1995; и ряд других авторов. Примечательно, что большинство этих работ, первоначально были изданы на японском языке, и лишь недавно были переизданы в их китайском варианте в периодических изданиях, посвященных тайваньским верованиям и обычаям.
Чжун Фанляо. Тайвань миньцзянь синьян чжи жэныпи (Тайвань вэньсянь: 33 - 04). Тайбэй.
Люй Чживанъ. Тайвань дэ миньцзянь синьян (Тайвань фэнъу: 39 - 01), Тайбэй, 1989.
Лю Личжэн. Цзиньцзи ю шэныпэн: Тайвань хань жэнь гуй шэнь синьян дэ лян мянь син (Тайвань фэнъу: 39 - 04), Тайбэй, 1989.
Гао Сянъчжи. Тайвань сюань мин цзе тэ чжи дэ шэнь чжи (Тайвань фэнъу: 39 - 03), Тайбэй, 1989.
Хуан Вэньбо. Тайвань миньхунь чжуань ци. Тайбэй, 1992. С. 186-193. 8 Weller, i^P.Unities and Diversities in Chinese Religion. Seattle: University of Washington, 1987.
Несмотря на все достижения мирового китаеведения в области изучения культа «неупокоенных духов» нельзя не признать, что многие работы китайских авторов носят в большей степени краеведческий, чем культурно-антропологический характер. В результате остаются открытыми важнейшие здесь академические проблемы. Так, отсутствует единая и общепризнанная классификация «неупокоенных духов» и посвященных им святилищ. Поэтому неясным остаются и вопросы существования сколько-нибудь целостного божественного пантеона и иерархии входящих в него персонажей, типологические особенности данного феномена и специфические приметы его региональных вариантов.
Что касается отечественных исследований, то культ «неупокоенных духов» в них практически не упоминается. Поэтому предложенное исследование является первым в российской науке опытом изучения данного феномена.
Объектом исследования являются «иньские храмы», включая историю их возникновения, географический ареал, семиотико-конструктивные особенности и литургические отправления.
Предметом исследования служит культ «неупокоенных духов» как особый феномен религиозности современного Тайваня.
Источниковедческая и эмпирическая база исследования
При проведении настоящего исследования использовались, во-первых, научные труды, непосредственно посвященные культу «неупокоенных
9 Harrell, Stevan С. When a Ghost Becomes a God (In Arthur P. Wolf (ed.), Religion and Ritual
in Chinese Society), Pp. 193-207.
10 Jordan, D. Gods, Ghosts, and Ancestors: Folk Religion in a Taiwanese Village. Berkeley,
1973.
11 Feuchtwang, ^.Domestic and communal worship in Taiwan (In Arthur P. Wolf (ed.), Religion
and Ritual in Chinese Society), 191 A.
nKatz, P. The Pacification of Plagues Ritual as Performed in Donggang. An Analysis of Cults to the Lords on Taiwan (In Conference on Chinese Ritual Theatre), 1994.
духов». Во-вторых, синологические исследования, касающиеся истории культа предков, анимистических верований и популярных религиозных форм, в первую очередь, труды акад. В.М. Алексеева (1881-1951) и И.Г. Баранова (1865-1927) , а также современных российских ученых, в первую очередь, И.А. Алимова15, Л.С. Васильева16, Л.А. Горобца17, А.Д. Зельницкого18, М.Е. Ермакова (1947-2005)19, Е.Б. Поршневой20, Э.С. Стуловой (1934-1993)21, К.М. Тертицкого22, Е.А. Торчинова (1956-2003)23.
Понятие анимизма было введено в научный оборот Э. Тайлором который понимал его как первоначальную стадию развития религии вообще. Кроме того, следует отметить и других исследователей, занимавшихся проблемами религий вообще, популярных верований и анимизма в частности, таких как
Алексеев В.М. Наука о Востоке. М., 1982; Алексеев ВМ. Из области китайского храмового синкретизма //Восточные записки. Т.1.Л., 1927. С.283-296; Алексеев В.М. Религия и верования старого Китая в народных изображениях. - Алексеев ВМ. Китайская народная картина. М., 1966.
14 Баранов И.Г. Верования и обычаи китайцев. М., 1999; Баранов И.Г. Загробный суд в представлениях китайского народа, - ВМ, 1928, №1.
Алимов И. А. Бесы, лисы, духи в текстах сунского Китая. СПб., 2008; Алимов И. А. Вслед за кистью. Материалы к истории сунских авторских бицзи. 4.1. СПб., 1996. С. 11-22; Алимов И. А. Лес записей. Китайские авторские сборники Х-ХШ вв. в очерках и переводах. СПб., 2009.
Васильев Л.С. Культы, религии, традиции в Китае. М., 2001.
17 Горобец Л.А., Вэнъ Цзянъ. Даосизм в современном Китае. СПб., 2005. Зелънщкий А.Д. Биографии божеств и государственный ритуал в императорском Китае // Материалы 9 молодежной конференции по проблемам философии, религии и культуры Востока (27-29 апреля 2006 г.). СПб., 2007. С. 56-61; Зелънщкий А.Д. Примеры вариативности образности в китайской народной картине // Материалы 10 молодежной конференции по проблемам философии, религии и культуры Востока (26-28 апреля 2008 г.). СПб., 2008. С. 93-96.
19 Ермаков М.Е. Мир китайского буддизма. СПб., 1994; Ермаков М.Е. Популярный китайский буддизм I-Vbb. (по материалам коротких рассказов «сяошо»). - Буддизм в переводах. Альманах. Вып. 2. СПб., 1993.
Поршнева Е.Б. Религиозные движения позднесредневекового Китая. Проблемы идеологии. М., 1991.
21 Стулова Э.С. Народные верования в «Баоцзюань о Муляне» (Хуан Чао) // XVI НКОГК. М.,1985.
22Тертщкий КМ. Китайские синкретические религии в XX веке. - М., 2000;[1] и некоторые другие.
Торчинов Е.А. Религии мира. Опыт запредельного: трансперсональные состояния и психотехники. СПб., 1997.
24 TylorE. Primitive Culture. New York, 1871 (1920).
Дж. Фрэзер25, Р. Маретт26, Л.Я. Штернберг27, М. Элиаде28, В. Г. Богораз29, Б. Малиновский30, Э. Дюркгейм31, Э. Кассирер32, К. Леви-Стросс33, А. Ван Геннеп34, В. Тернер35, К. Гирц36, П.С. Гуревич37, В.Я. Пропп38, А.Л. Топорков , У. Джеймс , М.М. Шахнович , Элбакян Е.С. и другие.
Из зарубежных исследований для темы предлагаемой диссертации по-прежнему является крайне актуальным труд Я.Я.М. де Гроота (De Groot J.J.M., 1854-1921) ; кроме того, автор активно использовал работы по истории религий Китая , а также труды, посвященные общим проблемам полевых исследовании .
Фрэзер Дж. Золотая ветвь: исследование магии и религии. 1890. 26 Маррет Р. Начало религии. Оксфорд, 1909.
Штернберг Л. Я. Эволюция религиозных верований // Первобытная религия в свете энографического исследования. Л., 1936.
28 Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994; Элиаде М. Трактат по истории религий (серия Миф, религия, культура). СПб., 1999.
Богораз В. Г. Религиозные идеи первобытного человека (по материалам, собранным среди племен северо-восточной Азии, главным образов среди чукчей) // Землеведение, 1908.
Малиновский Б. Аргонавты западной части Тихого океана. М., 2004; Малиновский Б. Научная теория культуры. М., 2005.
Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни. Тотемическая система в Австралии, 1912; Дюркгейм Э. Священные объекты как символы // Религия и общество. Хрестоматия. М., 1996.
32 Кассирер Э. Философия символических форм, 1925.
33 Levi-Strauss С. Mythologiques, 1964-1981; Леви-Строс К. Структурная
антропология. М., 1983.
34 Ван Геннеп А. Обряды перехода. М., 1999.
Тернер В. Ритуальный процесс: структура и антиструктура, 1969. 36 Гирц К. Интерпретация культур. М., 2004.
37Гуревич, П. С. Религиоведение [Текст]: учебное пособие /П. С. Гуревич. — Москва, 2005.
Пропп В. Я. Фольклор и действительность. М.,1989.
Топорков А.Л. Символика и ритуальные функции предметов материальной культуры // Этнографическое изучение знаковых средств культуры. Л., 1989.
40 Джеймс У. Многообразие религиозного опыта. М., 1910 (репр. 1993).
41 Шахнович М. М. Очерки по истории религиоведения. — СПб, 2006.
Элбакян Е. С. Религиоведение и теология: общее и особенное // Третьи
Торчиновские чтения: Материалы научной конференции. С.-Петербург, 15-18 февраля 2006 г. // Сост. и отв. ред. С. В. Пахомов. — СПб, 2006.
43 DeGrootJ. J. М, The Religious System of China (Leiden: E. J. Brill, 1901). Vol. IV-VI.
44 Васильев Л.С. История религий Востока. М., 2006; Васильев ./7.С.Культы, религии,
традиции в Китае. М., 2001; Горобец Л.А., Вэнъ Цзянъ. Даосизм в современном Китае.
СПб., 2005; Кравцова М.Е. История культуры Китая (учебное пособие). СПб., 2003.
45 Ahern Emily М, The Cult of the Dead in a Chinese Village (Stanford, California:
Stanford University Press), 1973; Wolcott H.P. Transforming qualitative data. London. 1994; K.
Фактологическую базу исследования составили собранные автором (2006-2010 гг.) полевые материалы (результаты опросов, интервью, полевые записи, видео- и фотоматериалы), в т.ч. по храмам Трех Бессмертных Дев (Сань сянь гу мяо) и Бессмертной Матушки (Сянь гу нян ма мяо), находящихся на юге Тайваня.
Цели и задачи исследования. Главная цель предлагаемого исследования заключается в определении природы и сущности феномена культа «неупокоенных духов». Заявленная цель исследования конкретизируется в следующих научных задачах:
1. Выявление культурно-религиозных предпосылок возникновения культа
«неупокоенных духов» и степени его преемственности традиционным
китайским вариантом культа предков, анимистических представлений и
низовых религиозных форм, связанных с демонолатрией;
2. Уточнение на базе информации, содержащейся в опубликованных работах
и полевых материалов, собранных автором, географического ареала культа
«неупокоенных духов», его главных центров и принципов его внутренней
организации (классификация святилищ и иерархия божественных
персонажей);
3. Определение на материале собранных автором полевых материалов
особенностей отношения местного населения к культу «неупокоенных
духов» и конкретным божественным персонажам.
Методологическая база работы. В работе использовалось несколько методов. При анализе религиозно-идеологических истоков культа «неупокоенных духов» использовался метод историко-культурологического исследования, согласно которому каждый объект должен рассматриваться в
Krippendorf. Content analysis: an introduction to its methodology. Beverly Hills, California, 1980; B. H.Russell. Research methods in anthropology. Qualitative and Quantitative approaches. New York, Oxford. 2002, и другие.
условиях своего исторического бытия и в рамках соответствующего культурного контекста. Также был использован культурно-семиотический подход к феноменам религиозного сознания, предполагающий их осмысление в качестве элементов целостного идейного континуума и с учетом историко-политических и социально-психологических факторов. При сборе и анализе полевых материалов, автор руководствовался методами качественного анализа в рамках парадигмы обоснованной теории (grounded theory approach), которые опираются на принципы казуального анализа (case study) и респондентной валидности. Указанная методология, о чем подробно говорится в основном корпусе диссертации, была разработана зарубежными (преимущественно тайваньскими и американскими) исследователями, изучавшими различные проявления популярной религиозности в Китае и на Тайване.
Научная новизна исследования. Новизна предлагаемого исследования проистекает, в первую очередь, из такого факта, что автором был предпринят первый в отечественной гуманитарии опыт изучения культа «неупокоенных духов». В ходе реализации задач исследования были достигнуты следующие научные результаты:
- установлено, что китайские анимистические представления развивались по
двум основным направлениям: в русле государственной религиозной
идеологии, базирующейся на культе предков, помогающем легитимировать
государственное устройство и действия правящей элиты; и в русле низовой
религиозности, основанной на понимании концептов предков, божеств и
демонов в качестве интерпретаций модели государственной
бюрократической структуры, что создавало двойственное отношение к
данным категориям инфернальных существ;
- на материале традиционных китайских религиозных форм и культа
«неупокоенных духов» выявлены принципы, лежащие в основе процессов
смены статуса демона-гуй на божество-шэнь или предка-г/зу (процесс демаргинализации) сектора китайских популярных верований; - доказано, что в основании динамики культа «неупокоенных духов» лежит процесс демаргинализации, разработана модель этого процесса, позволяющая объяснить эволюцию культов отдельных персонажей и отношения к ним верующих
существенно уточнен географический ареал культа «неупокоенных духов», прослежена история возникновения ряда святилищ, что позволило заметно расширить, по сравнению с имеющимися точками зрения, список историко-политических и культурных факторов, влияющих на эволюцию данного культа;
данное исследование является одним из немногих примеров рассмотрения описанной проблематики с точки зрения динамического развития феномена;
к существенным пунктам новизны относится также введение в научный оборот собранных автором полевых материалов.
Положения, выносимые на защиту:
Несмотря на оформление таких понятий как предки, божества и демоны в рамках натурфилософских представлений о духах и душах хунъ-по, а также о бинарном мироустройстве по принципам Инь-Ян, эти представления развивались по двум основным направлениям: в русле государственной религиозной идеологии, базирующейся на культе предков, помогающем легитимировать государственное устройство и действия властных структур, и в русле народной (впоследствии -популярной) религиозности, основанной на понимании концептов предков, божеств и демонов в качестве интерпретаций модели государственной бюрократической структуры, что создавало двойственное отношение к данным категориям инфернальных существ;
Культ «неупокоенных духов», имеющий широкое распространение на Тайване, является ярким примером китайской демонолатрии, уникальность которого заключается в его локальной специфике, подтверждаемой живой традицией по сей день;
Особенности расположения святилищ юингун на Тайване иллюстрируют степень популярности данного культа в зависимости от географических и исторических формообразующих факторов;
Семиотические особенности святилищ юингун дают возможность провести приблизительную классификацию, которая показывает наличие условной внутренней иерархии среди персонажей культа, и центростремительные тенденции к демаргинализации;
Трехкоординатная система «демоны - предки - божества», принятая в настоящее время большинством исследователей китайской популярной религиозности, является весьма условным конструктом. С точки зрения классификации существ загробного мира, более правильной является классификация по принципу «демоны - божества»;
Предки-г/зу с точки зрения указанной классификации, являются ни чем иным как разновидностью демонов-гуй, с той разницей, что в отличие от
большинства других демонов, они имеют потомков, почитающих их, что согласно китайским анимистическим представлениям подчеркивает их особый статус «функции», позволяющей демоническим существам демаргинализоваться без претензий на статус божеств-шэнь. Данный способ, встраивающий демона-гуй в матрицу системы родственных связей, является наиболее «привилегированным», что отражает конфуцианские моральные устои традиционного китайского общества; 7. Духи-юингун, также не являются постоянной величиной (классом существ) системы традиционной китайской религиозности. Напротив, это - промежуточное состояние или «функция», помогающая избавиться демонам-гуй от ярлыка маргинальности, постепенно поменяв статус в бюрократической системе загробного мира.
Теоретическая и научно-практическая значимость исследования.
Содержащиеся в диссертации фактические сведения и авторские наблюдения могут быть продуктивно использованы в научно-исследовательских проектах по изучению современной религиозности Тайваня и китайского населения в целом, в исследованиях религиоведческого, антропологического, этнологического и культурологического характера, а также при разработке лекционных курсов по соответствующим дисциплинам.
Апробация диссертации. Основные положения и выводы диссертации, выносимые на защиту, изложены в серии докладов, прочитанных на всероссийских конференциях: Четвертые Торчиновские Чтения (СПб., 7-10 февраля 2007); XIII-XIV Всероссийские Конференции «Философии Восточно-Азиатского региона и современная цивилизация» (М., 21-22 мая 2007; 22-23 мая 2008); международная конференция Пятые Торчиновские Чтения (СПб., 6-9 февраля 2008); X Молодежная конференция по проблемам философии, религии и культуры Востока (СПб., 26-28 апреля 2008); III Общероссийская научная конференция «Актуальные вопросы науки и
образования» (М., 11-13 мая 2010); а также международных конференциях: «Развитие научного потенциала высшей школы» (Дубай, 4-11 марта 2010); ежегодная аспирантская конференция по полевым исследованиям Института антропологии и социальных наук Государственного Университета Циньхуа (Тайвань, Синьчжу, 26 ноября 2010). На основании указанных докладов опубликовано семь статей (общий объем 2,8 а. л.), в том числе в зарубежных изданиях.
Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, трёх глав, Заключения, Списка литературы (274 работы, включая монографии на английском и китайском языках) и Приложений (авторские фото-материалы, результаты полевых исследований).
